Мещеряков Михаил Юрьевич : другие произведения.

Браконьеры

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.87*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Браконьеры бывают разные. Одному достаточно показать, что такое хорошо, и что такое плохо. Лишить куража, дать средства к существованию и на тебе - нормальный человек. Других же браков можно только найти и уничтожить. Особенно если они прибыли из другого времени. Надеюсь Вам будет интересно. А уж какая там рыбалка...
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 'БРАКОНЬЕР'.
  Глава первая.
  Вообще-то Кешка был браконьер. Солидный такой, многоопытный. Первый среди равных, известный на весь Туруханский район.
  Знали Кешку 'гимсовцы', 'рыбики', коллеги его - рыбаки-браконьеры. Капитаны судов и директора теплоходных ресторанов, енисейские барыги-перекупщики, даже кое-кто в дальней-предальней Москве, многие знали Кешку.
  Не то что бы отличался от остальных-прочих, но было в нём что-то такое, притягивающее людей. Чуть выше среднего роста, худой и мускулистый, он очень нравился женщинам и внушал доверие мужчинам. Сейчас про таких говорят, харизматичный.
  К числу так называемых изюминок, наверно можно отнести Кешкин голос. Когда-то, в тайге, звавши собак, Кефан сильно сорвал его. Как позже выяснилось, навсегда. В итоге получился негромкий, сипловато-хрипловатый баритон. Мечта всех исполнителей шансона.
  А если уж быть до конца точным, то Кешка и не Иннокентий вовсе. Олег его имя. Просто фамилия Кесарев. Вот и пошло Кесарев - Кешка. А так, как всеобщий друг - то Кефан. Производная от двух слов: Кешка и Корефан, получается - Кефан.
  Это деревня у них такая изобретательная. Горазда на прозвища. Имеются там Жёлтенький, Деревянный, Ворон, Жопа-Стульчик, Карапай, Блюма, Хрыча, Гена Клёц.
  Последнее не кличка, а имя-фамилия, только произносится почему-то вместе. Даже неведомо как забравшийся в такую глушь москвич Мишка, зовётся чуть странно - Мика Тарковский.
  Да и у самой деревни название неординарное - Бухта. Что, к чему? Что за бухта, откуда она взялась? Отродясь ничего такого возле поселка не было. Берег и берег, как у всех. Да и не море-океан у нас, откуда бухтам тем взяться?
  Рядом река одноименная в Енисей впадает. В начале двухтысячных приезжал к ним седенький, тощий научник, языковед, что ли... Толковал что-то в клубе. Вроде как река 'бухтит', мужики недопоняли. Маленько пьяные были. У Физрука жена как раз третьего ребёнка родила. И опять пацана, хотя тот хотел дочку.
  А вообще деревенька старая, лет четыреста наверно. И на месте стоит замечательном. Енисей здесь красавец, разливной, могучий. Как раз получается среднее течение реки, самое икромётное место, для красной рыбы.
  Многие дилетанты полагают красной рыбой лососевых. Кету, горбушу, чавычу - по цвету мяса. Не-е-ет... не то. Спору нет, хорошая рыба, но не то. Красной рыбой испокон веков на Руси считались осетровые. Стерлядь, осётр. Там, дальше к западу: белуга, севрюга и прочие, у нас такие не водятся. КРАСНАЯ РЫБА, то есть лучшая, самая что ни на есть ценная. Вот и в Бухте, со времён царя Гороха промышляли осетровых. Ещё в царские времена уходили рыбные обозы в губернский город Красноярск. С морожеными осетрами на санях.
  Кстати, надо отметить, что подобные, береговые деревни очень самостоятельные. Про ту же Бухту даже фильм по TV показывали. Приврано, конечно, кое-что было, но в общем-целом, всё так и есть. Автономны они, как 'папанинцы' на льдине. Нет, никто из бухтинцев не чурается цивилизации. И моторы предпочитают иномарки, и тарелки спутниковые, и микроволновки у них есть. Вот только если у нас, горожан, всё это отобрать, тяжко нам будет. А им нормально. И ничего у них не изменится. Ну, может больше материться будут, на вёслах, да на парусе рыбача. Получается, если не 'государство в государстве', то, как минимум, самобытное, самодостаточное, абсолютно самостоятельное сообщество.
  К случающимся заезжим, бухтинцы относятся соответственно. Как к туристам, людям может и неплохим, но в большинстве случаев никчёмным. Хотя если ты показал себя в чем-то сведущим, умным или просто хорошим человеком, с удовольствием примут тебя в свою 'популяцию'. Если не полноправным членом, то хотя бы желанным гостем.
  Вот и к тому очкарику отношение было такое же, как ко всем. Хотя от обычных туристов он несколько отличался.
  Остановился у бабы Зины. Комнату снял. В молодости бабу Зину 'Резиновая Зина' звали. Черт её знает почему. Снял комнату, чин по чину, хотя туристы обычно лагерем на косе встают, в палатках. Если ждут чего-то или с проводником договариваются. И должны были его, по всем канонам, Ботаном прозвать, больно уж рожа для 'ботаника' подходящая. Ан нет, получил он звучную и где-то даже почётную кличку: Игрок.
  Можно сказать, заслужил с риском для здоровья. На танцы попёрся, в День Рыбака. Для Бухты это то же самое, что для горожан День Города, здесь все рыбаки. То есть 90 % празднующих, были пьяные на те же 90 %. А тут ещё студенточки бухтинские на каникулах присутствуют... Да пару подружек с собой из Города привезли... В общем, без молодёжной драки в тот вечер было никак.
  Ну и как начали пацаны хлестаться, грех было на залётного Ботана не наехать. Тем более сидит, не убегает. Хорошо мужики постарше, Кефан с коллегами, заступились. Им что-то прискучило на пьяную молодежь таращиться, собрались в карты идти играть. Позвали очкастика с собой.
  - Отвяньте вы от него, - буркнул Рома на молодых, и спросил парня:
  - Ты в азо играть умеешь?
  - Могу, - заинтересовался 'ботан'.
  - Деньги есть? - уточнил Рома.
  - Ну.
  - Тогда пошли. Пива, вон, возьми в буфете.
  Не то чтобы карточная игра в Бухте процветала, но имеется там компания из пяти-шести мужиков, любящих в картишки перекинуться. Не для наживы, ни Боже мой, так - время провести, да душу потешить.
  В тот раз хорошо посидели. С часу ночи, до четырёх часов утра. Следующего. Больше суток играли. Как раз перед тем, с верховьев на катамаране туристы спустились, ходили по деревне, рыбу скупали. Так что все мужики при деньгах были. И игра хорошая была. Динамичная, не вялая. Много 'азили', 'банки' крупнейшие, для Бухты, собирали. И новичок молодцом себя показал, хорошо играл, легко, раскованно. Не жался, но и не грубил. Не качал права, не лез давить деньгами. Единственно, что в конце игры, когда по домам собрались, поняли, что зря просидели. Подсчитав наличность, выяснили, что никто 'ни угорел'. А также и 'ни поднялся' никто. Другими словами, все остались при своих. С какими пришли деньгами - с такими же и ушли. Разница рублей в пятьдесят-семьдесят. Кефан с Басей перед сном на Голубой Дунай пошли, в бинокль посмотреть. Говорят, в сторону Левоямной Колец прошёл. А может в сторону Правоямной, хрен его разберёт, там расстояние всего-то в три километра.
  'Голубой Дунай' есть почти в каждом береговом посёлке. На какой бы реке он не стоял. Сараюшка-беседка-будочка. Иногда просто лавочка, стоящая где-то на берегу повыше. И далеко не всегда голубого цвета. Бог его знает, откуда прижилось это странное название. Однако факт, что лично я, знаю 'Голубые Дунаи' и на Енисее, и на Чулыме, и на Нижней Тунгуске. Наверняка и на Волге какой-нибудь 'Голубой Дунай' отыщется.
  Мужики, по предложению мэра, плакат над 'Дунаем' приколотили: 'Бухта. 400 лет'.
  Цифру взяли от фонаря. Как покрасивее, да чтобы постарше Красноярска было. А что? На самом деле, Бухте может и побольше лет будет. Или поменьше, кто его знает?
  Злой и малопьющий рыбинспектор Кольцов был 'туруханец'. И прошел куда-то вверх всего-и кто знает, может его и в правду обратно чёрт понёс. Надо было посмотреть.
  Катер его, под названием 'Шатан' (что такое 'шатан' никто не знал, обычно называли либо 'шайтан', либо 'шатун'), был достаточно приметным. В отличие от других 'рыбиков', Колец его красил всегда в синий цвет. Именно в синий, а не в серый или чёрный, как принято. То ли мысли, какие имел, то ли просто из паскудного упрямства.
  На Дунае сидел, курил приезжий.
  - Если он и правда, на Левоямную попёрся, то стоять по-любому будет в курье. Больше там негде, - хмыкнул Кефан, доставая сигареты и направляясь к Ботанику прикурить.
  - А Бухте действительно 400 лет? - спросил Ботан, протягивая зажигалку.
  - Да вроде. Говорят, примерно тогда, здесь официальный острог поставили.
  - А до этого? Кто-то был? Может из местных? Место-то хорошее. Археологи ничего не находили?
  - Да кому она нужна, Бухта наша? Откуда здесь археологам взяться? Сами как-то нарыли запчасти мамонта. Бивни там, кости кое-какие. Вот здесь, под угором, водой вымыло.
  - Не, мамонт не то, - отмёл Ботаник, - я про людей говорю. Копья там, амулеты, наконечники стрел, не попадались?
  - Не знаю, может и было чего, я не видел.
  В карты мужики после того играли ещё раза три-четыре. Ботан неизменно присутствовал. Играли с тем же результатом - никто, ничего. И не проиграл, и не выиграл. В последний раз уж и дурковать начали, нарываться. Блефовали не в тему, ставки несоразмерные карте выкатывали. Страх потерять деньги пропал. Чего бояться, если всё 'по своим' останется? Было как-то уже не так интересно, хотя игра всегда была весьма насыщенной. А в четверг случилась такая история...
  Приехал Муха, Серега Наймушин, из Красноярска. Он каждый год сюда рыбачить приезжает. А туриста очкастого толи не было, то ли просто в лом было за ним посылать, неизвестно, без него играли. Вот Рома и начал Мухе на деньги попадать. Реально. Не то, чтобы тот шулер был или ещё там чего... В Бухте это не прокатывает. Враз почуют, и рожу набьют. Просто везло в тот вечер Мухе и всё. Рома уж отмаялся непруху переломать. Тысяч семь спустил, у народа занимать начал... Тут - бах - Ботаник заходит:
  - О! Играете! Ну-ка и я... - и сел играть.
  И что бы вы думали? Отбился Рома. Со ста рублей поднялся. Причём не на Мухе вовсе - Басю ошкурил. А Бася, на азе, Кефана хлопнул, а Кефан, потом, уже Муху обгрыз.
  Короче, в конце концов, опять то на то и вышло. И удовольствие получили, и денег не потеряли.
  Вот с тех пор, Ботаника уже неизменно начали Игроком называть.
  А ещё у Игрока привычка дурацкая была, он постоянно с телефоном своим таскался.
  Знатный телефон, говорил, что швейцарский. В Бухте сотовой связи нет, есть фигня какая-то стационарная. А он всё никак со своей техникой расстаться не мог. То музыку, говорит, слушаю, то погоду смотрел, то джипиэской пользовался. В общем, где он, там и телефон.
  
   * * *
  
  Прошло три недели...
  Кефан отсыпался после трудовой ночи. Ходить сплавной сетью лучше ночью. И улов поприличнее, и от официальных структур безопаснее.
  Продрав глаза, он заглянул на кухню, налил из термоса кофе, закурил, и пошел во двор, справить малую нужду, по утреннему времени. Надо сказать, что в Кефановом исчислении было 14.20 утра. На крыльце сидел Игрок.
  - Привет! - не удивился Кефан. - Как вчера со Столяром сплавали?
  Игрок стабильно и почти ежедневно рыбачил с братьями Столяровыми. Или иногда ездил со Столяром старшим, когда братья были чем-то заняты. И надо сказать, никого не напрягал, в особо заповедные места не стремился, о необыкновенно-трофейной рыбе не мечтал. Так... едут братья сети проверять в 'неподалёку' - и он с ними, со спиннингом. Собрался отец за черемшой, - и он туда же с удочкой. Вот так поплавочил, спиннинговал себе потихоньку. С людьми железно, безоговорочно рассчитывался. Хотя с него никто, ничего особо и не требовал. Столяры не жадные, пусть его ездит. Весу-то, как в баране.
  - Нормально съездили, я щуку на семь двести в Окулинихе поймал, - улыбнулся Игрок.
  - Нам тоже вчера три мамки попалось... Костерёжника ('костериком' в наших краях называют мелкого, не доросшего осетренка) навалом в плавешку набивается. Руки отмахал, выбрасывать, - посетовал Кефан, выдыхая дым.
  - Слушай, - Игрок недоуменно почесал в затылке, - а что вы ерундой маетесь? Ночью, дождь ли, слякоть, под тюрьмой, под изменой постоянно, осетра этого мантулите. Я поездил, посмотрел, по округе... У вас же здесь сорной рыбы, хоть жопой ешь. Кладезь, ей-богу. Вот где, деньги-то на полу валяются... Правильно дело поставить - озолотиться можно. Основные рыбные бабки, Кефан, отнюдь не на элитной рыбе делаются. Во всём мире. И в море тоже. Главные бабосы рубят, на тресковых. Минтая гребут. А еще на мойве, на кильке, но не на омарах. Также и в реках. Мелкий, безобразный окунь, елец, сорога, страшный, типа бритвочки, подлещик. В котором абсолютно ничего нет, кроме костей. Ни вкуса, ни мяса, ни запаха. То есть любое гавно, которого навалом. Чего много, то народ и ест. Потому, что приучен. Потому, что дёшево. А у вас здесь такой оазис... Тот же сор, только совсем кондиционный. Язя этого, щуки... Это же совершенно дурные и абсолютно безопасные деньги. Бери в аренду Новоселовскую, например, курью, и мути добро, скуби лавэ.
  - Во, ещё один Юричь выискался, - поджёг новую сигарету Кефан.
  - Есть у меня друг в Городе, - продолжил он, - тоже всю дорогу мне эту идею пилил-расхваливал. Не сдюжил я, в 2003 году повёлся. Собрал бригаду талабайцев, снабдил сетями, нарыл крепкие каналы сбыта... Наладил обработку, доставку. Со второй поставки вообще, сами стали приезжать, лишь бы было. До драки, буквально. Я туда ещё и сига, и тугуна, и 'туруханку' пристегнул. Есть у нас по осени рыба такая, разновидность ряпушки. И на работе не изломался, координируй, да и всё. Но не смог. Хотя даже кое-как, через пень-колоду, спустя рукава, в первый же год подняли бабла больше, чем с осетрины за два года. Не смог. Скучно. Скучно и противно. Как на заводе работать. На хрен те деньги? Ни азарта, ни адреналина. Потом ещё года два приставали-звонили: дай, да дай... Нету, говорю. Нету, и не будет.
  - Понятно, - пожал плечами игрок. - Я вообще-то к тебе по другому делу пришёл.
  - Ну, тогда говори, что хотел?
  - Ты меня на рыбалку не свозишь? Точнее на несколько.
  - Ты ж вроде со Столярами рыбачишь? Что-то не устраивает? Или куда-то посерьезнее хочешь махнуть?
  - Кое-куда хочу, да. И Столяра действительно не потянут. Мне хороший рыбак нужен.
  Лучший из лучших! А место очень серьёзное, серьёзнее не бывает.
  - Насчёт 'лучшего из лучших', это ты хорошо сказал, есть во мне, - ухмыльнулся Кефан, - а, что за место-то? За Косой порог что ли? Эка невидаль!
  - Нет, не за Косой. Рыбачить будем вообще не в Бухте. Я ради этого сюда и приехал. На Енисее будем рыбалить. Ты этого места не знаешь. И никто не знает.
  - Ну, ну...
  - Поэтому, условия предлагаю следующие:
  Ты, берёшь самые лучшие снасти, на своей лодке и моторе, вывозишь меня до определенного места, потом за мотор сажусь я. Ты надеваешь на голову плотную шапочку, чтобы не видеть, куда мы едем. Снимаешь по моему сигналу, когда прибудем на место. Рыбачить будешь только ты. По мере надобности я буду помогать. В случае утраты, либо поломки мотора, лодки, сетей или любого другого оборудования - полностью всё компенсирую. Вся пойманная нами добыча принадлежит тебе. Я, может быть, попрошу только попробовать. Кроме того, полностью несу все материальные затраты за бензин, еду и так далее. И отдельно от этого, плачу тебе оговоренную сумму за каждую рыбалку.
  - Сколько?
  - 1000 евро.
  - Ага... а продолжительность каждой ездки?
  - Сутки. Ну, если увлечёмся, можно будет чуть задержаться.
  - Тогда ты идиот, - хмыкнул Кефан, - мне больно открывать тебе эту тайну, ну да скрывать смысла нет. Всё равно кто-нибудь другой просветит.
  При таком временном раскладе, мы никуда далеко не уедем. За сутки. Если, конечно, рыбачить ещё собираемся. Так что поездка предстоит плёвая. За такие ходки по косарю евро в день не берут. Хоть ты пещеру потайную найди.
  - А я не понуждаю тебя открывать кому-либо эту коммерческую тайну: сколько я буду тебе платить. С точностью до наоборот. Я бы предпочёл, чтобы все детали наших рыбалок остались в тайне. Эта сумма в основном за молчание. Кстати, можешь поторговаться.
  - Пять. Пять тысяч евро за ездку, - ухмыльнулся Кефан.
  - Годится.
  - О как... В жизни так удачно не шутил... И что это будет такое? Мы, что валить там кого-нибудь собираемся? Или полтонны героина повезём? Или ты, мой добрый друг, на дядю Сэма работаешь? Злобный, американский шпион! Какая на хрен суточная рыбалка за такие деньги? Тем более если ты говоришь, что тебе и рыбы-то не надо?
  - Рыба не нужна. Меня интересует само место. А также, что и как там может поймать хороший, опытный рыбак. Сам я не справлюсь. В общем, напарник по-любому нужен.
  - Понятно. Где ж ты, кормилец, раньше был? Мне постоянно нужны деньги... А карабин брать?
  - Не помешает. Хотя, я думаю, что не понадобится.
  - Когда едем?
  - Как только ты приготовишься. Если тебе нужно купить какое-то дополнительное оборудование - ради Бога. Я выделяю деньги, ты покупаешь всё, что надо: сети, запчасти и т. д. Потом всё остаётся тебе.
  - Не хило. Какой лимит покупок?
  - Безлимитка, в пределах разумного.
  - Ага... Ну, до вечера. Готовьте деньги!
  Особо борзеть Кефан не стал, однако и жеманиться не подумал. Если человек сам лезет бриться, чего манерничать? Что Игрок человек реально денежный, знала вся деревня. Несмотря на 'ботанячий' внешний вид, работал он, каким-то очень главным специалистом по компьютерам. В Газпроме, в центральном офисе, в Москве. Почтарка сказала. Принимала для него пару-тройку телеграмм из столицы. Отчёты какие-то, доклады, челобитные. Да он и сам показал себя мастером. Починил несколько компов. Людям, в школе, в администрации. Практически мгновенно. Подключает к компьютеру свой телефон, и через пару минут, любой, самый заглюченный комп, начинает молотить, как напуганный. На порядок лучше, чем работал, будучи новым.
  Так что Кефан, поразмыслив, поехал к Мухе, да и закупил у него всё, что так и так собирался приобретать сам. Только потом, по деньгам, по осени.
  Муха держал пару-тройку охотниче-рыболовных магазинов в Красноярске, так что у него было что брать. Он специально, натаскивал с собой кучу полезных, специфических вещей, совмещая отдых-рыбалку с коммерцией. Сам порыбачит, потом продаст со скидкой перед отъездом.
  Кефан взял две знаменитые мухинские 'нельмовки'. Уж незнамо, кто ему садит, однако нельмовые, верхоплавные сети у него всегда были замечательные. Взял добротный, новенький 'вездеход' - сеть достаточно трудную, при подготовке её к запуску, но зато позволяющую рыбаку без проблем плавать по незнакомым местам. С минимальным риском зацепа. Взял три запасных винта на Ямаху и даже новенький камуфляж для себя. Какой-то, как объяснил Муха, особенно комфортный и жутко дорогой. Больше он неожиданно свалившейся халявой не злоупотреблял, единственно, что не выдержал, и под конец, уже собравшись уходить, купил себе совершенно не нужную, но больно уж замечательную сеть. Чудненькая такая сетёнка, лёгкая, мощная. Кефан такой нитки никогда и не видел - топляки можно корчевать. Проблема, что ячея у неё была на 320. У нас таких огромных осетров нет. Даже и не слышали. А нормальные осетры пройдут, в такую ячею не задерживаясь. Взял на 'а вдруг?'. Вдруг когда-нибудь в жизни пригодится.
  За свои-то, кровные, в жизни бы дурковать не стал, а тут, раз уж такой талан... Мухе эта сеть досталась по случаю, и года два уже пылилась на складе, будучи невостребованной в наших краях. Точнее их, таких сетей, было две, но одну забрали ребята с низовий, на охан. А вторая вот залежалась. Взял с собой, вдруг заинтересуются?
  И действительно, пристроил.
  Вечером того же дня, мужики играли в карты. У Ромы на веранде. Рома припёр здоровенный чайник, тазик с печеньем, уютно горела лампочка, под пыльным абажуром. На большой, суповой тарелке, с непременной голубой каемочкой, аппетитно горбатилась довольно крупная 'аза'. Весь народ в благодушном настроении, с любовью на неё поглядывал.
  Игрок сквозь очки щурился на свои карты, и ехидно божился отправить всю честную компанию по миру. Это никого не напрягало, каждый из присутствующих обещал остальным то же самое. В конце концов 'азо' благополучно разрешилось в пользу Кефана. Он сгреб деньги с тарелки, сбросил карты, и сказал:
  - Харэ на сегодня. Мы - пас. Поехали, Игрок, потренируемся. Посмотрим, на что ты способен. Сгодишься ли вторым номером.
  - А не сгожусь?
  - Ну, тогда ещё Витьку Гадёныша возьмём.
  - Я сам о Витьке думал. Жаль, нельзя нам. Вдвоем нужно. А так-то хороший рыбак, на спиннинг эксперта лучше не надо.
  - Не боись, на спиннинг и я не дурак, просто времени не выпадает побаловаться. Ну, что, поехали?
  Ездили они две ночи и в конце второй рыбалки Кефан сказал:
  - Сойдёт. Если в нужный момент по хребту веслом хлопнуть - потянешь. Извини, Гадёныш.
  - А чо он? - поинтересовался Игрок.
  - Да набивался, учуял что-то, - хмыкнул Кефан. - Возьми, говорит, пригожусь, на деньги не претендую, на рыбу тоже. Просто интересно.
  И помолчав, добавил.
  - Странно это. У Витьки нюх страшенный. И повёлся. Будто ты и впрямь можешь здесь кого-то, чем-то удивить.
  - Может и могу. А Витя мужик и вправду неординарный.
  Тут надо прояснить про Виктора Матюшкина. Мужика с таким нелицеприятным прозвищем. На самом деле никто к нему плохо не относился, скорее уж наоборот. Уважение от бухтинцев он завоевал давно и сразу же. Приехал лет десять назад, откуда-то с низовий. Кажется, с Караула. Вроде бы работал там следователем прокуратуры. А до этого будто бы в Диксоне подвязался. Что-то связанное с полярной авиацией. По крайней мере, контакты с местными летунами у него плотнейшие. И место радиста и синоптика ему отдали сразу, дезавуировав здешних специалистов. А он, приехав, удивлял, бухтинцев не переставая. Прибыл в начале весны, успел смотаться с мужиками на подлёдный лов по хариусу. Да поймал ещё при этом лучше всех, даром, что новичок. Потом, тем же духом, рванул на гуся, и тоже не оплошал. Убил хоть не больше, но и не меньше остальных. А как Енисей вскрылся, купил себе лодку-деревяшку. Старую, никчемную. И 'Ветерок' мерзейший, 'ниочёмашный'. Затем, на школьном дворе, день провозился с лодкой, да день у Столяра в мастерской с Ветерком. Лодка потом всю жизнь сухая была, а Ветерок с полпинка заводился. Но, конечно, ни в этом дело. В Бухте полно рукастых мужиков. Того же Столяра возьми, Ворона, да мало ли... Сама натура у Витьки оказалась интересная. Будто в сутках у него 48 часов. Смотришь, шлёпает куда-то на своём трухлявом корыте, ползет еле-еле. А на поверку, куда не ткнись, везде уже побывал, всё уже поразведал, всё добыл и во всём поучаствовал. Когда только времени хватило? А памятливый какой... И хрен его знает, откуда он в курсе всего?
  Вот, к примеру, сидят мужики на Голубом Дунае курят:
  - Избушку поставил на Черном мысе, весновать, - говорит Мошенник (никакой он не мошенник, когда-то киномехаником работал, дальше по цепочке: киномеханик-киномошенник-мошенник), - надо уже печку ладить, трубы нет. У Столяра спросил - нету говорит. Думаю, как подсохнет, съездить на 'Димкин луг'. Там есть балок брошенный - вроде была труба.
  - Смыло её, по большой воде, - замечает Гадёныш, - метров триста ниже балка валяется. В Зелёный опечек уткнулась, песком её замыло, ищи получше.
  - Ты, что, там был? - разевает рот Мошенник. - Там же ещё в половине вода стоит, что там делать?
  - На лодке переплыл, а потом, с 'резинкой' до Кривого озера ходил. Щуку стрелял. Стоит в прошлогодней траве, спину греет на солнце, интересно. А воды и вправду ещё много. Где пешком, где на резинке подплывать приходилось.
  И такой пример не единственный. К концу второго года его житья в Бухте, бывало, коренные бухтинцы спрашивали:
  - Витьк! А где сейчас заход в Мотькину курью, что за Банным?
  А прозвище 'Гаденыш' он от Мишки Столяра получил. Старшего брата Вовки Столяра. Который директором школы в Бухте трудится. И был трёхкратным чемпионом посёлка по удочке. Есть у них такой конкурс, на День Рыбака. Количество пойманной за два часа рыбы. Мишка Столяр три раза выигрывал, с минимальным отрывом. И очень уж мечтал в четвертый раз очемпиониться. Готовился даже. А Витька только-только приехал ещё. Ну, может месяца три-четыре прошло. Ну и когда начали улов-то сдавать, на взвешивание, то директор сдал ведро (далеко, кстати, не героический для Бухты результат), а новичок ведра два с половиной вывалил. У Мишки Столяра и вырвалось:
  'Во, даёт, гадёныш!'.
  Как-то вот прилипло, осталось.
  За Витькой много чудачеств числилось. Осенью до минус тридцати без шапки ходил. Он рыжий такой и лысоватый. Хотел волосы заставить расти. От экстрима. Ну и чуть-чуть менингит не хапнул. А ещё он никогда не рыбачил сетями. Точнее ставил иногда ставешки старенькие на щуку, для собак. А серьёзно, как нормальные люди, сплавом, никогда не рыбачил. И самоловы не ставил. Те уже принципиально. Спрашивали, что, мол, не рыбачишь, а он: 'Зачем?' Денег хватает, зарплата хорошая, так что продавать не надо. А на еду, мол, у меня всегда есть. И, правда, он всегда с рыбой был. Даже когда ни у кого в деревне уже не было. Спиннинг, удочка, закидушки. Этим и нарыбачивал себе.
  Сперва думали, не умеет Витька сетями рыбачить, вот и не рыбачит. Однако как-то по лету, у Кефана приболел напарник. Дублер, кого можно было взять, напился, третий с кем рыбачил, на покос свалил. А Кефан, аккурат с женой переругался, что-то делать заставляла. В общем, дома никак, надо валить на реку. А тут смотрит - Гадёныш идет. 'Поехали на рыбалку?' - 'Поехали'.
  Когда вернулись, вредный Кефан (а он строг к напарникам!) сказал: 'Хороший рыбак Витька, очень опытный. Веришь, ночь 'на распашных' просидел, четыре тони сделали. Одну на 'Прорве'. Ни разу заматериться не пришлось. Будто век со мной рыбачил'. Мужики только головами покачали. 'Прорва' трудная тонь, там редкий гребец матюгов в свой адрес не огребёт.
  
   * * *
  
  
  В среду Кефан с Игроком собрались ехать. Кешка заехал часиков в пять вечера.
  - Поехали пораньше, может, сразу не найдёшь, плутать будешь.
  - Ну, поехали.
  Когда вышли на середину реки, Игрок сказал:
  - Стоп. Меняемся.
  - Всегда! Любой каприз, за ваши деньги, - ухмыльнулся Кефан, глуша мотор, - давай свою шапку.
  - Что уж сразу шапочку... Подумает народ, что я тебя похищаю. Вон, я вижу, Гадёныш с Голубого Дуная в бинокль зырит. Пусть думает, что ты 'дал дураку покататься'. На-ка вот тебе эту штучку, да очками тёмными сверху прикрой.
  Он протянул ему 'спальную маску', какие иногда предлагают в самолётах. Типа карнавальной, но без прорезей для глаз. Из плотной, мягкой ткани.
  Кефан напялил предложенное, нацепил поверх очки 'а ля Рэмбо', и передвинулся на место пассажира, освобождая своё, водительское.
  Здесь надо сказать, что данная мера предосторожности, затеянная Игроком, была не то чтобы совсем бесполезной, но в данном случае оказалась эффективна совсем не так, как тот предполагал. Это сработало бы с городским жителем, да и ещё много с кем, но только не с профессиональным рыбаком-ениссейцем. Тем более браконьером.
  'Завелись... Ну, поехали, дружище, сейчас посмотрим куда тебя чёрт несёт, - размышлял Кефан, ещё и прикрыв под маской глаза. - Да будь ты даже полный идиот, евры-то у тебя не нарисованные. Я расчёт за сутки вперед получил, и в принципе, готов хоть дрыхнуть'.
  'Лодка носом вниз была... он её заворачивает... осторожно, типа просто к берегу чапает... не-е-ет... гонит дядя... ни к какому это ни к берегу... вверх осторожненько выворачивает... вот сейчас, по ходу, поперек Енисея идём... Ага, вправо, а не влево принял... опять вниз... так и не повернул вверх... шифруется... Опять плавно заворачивает... А я типа пальцем изготовлен, с пенька упал, заснул уже... не-е-ет... милай... гонишь... О! Вот! Повернул всё-таки... решился... вверх тянем... и по мотору слышно... Думает иномарка - не пойму... Дурачек... Это ж моя сороковка... Я каждый её звук знаю... третий сезон на ней хожу... Ага... на второй круг пошел... теперь в другую сторону... ай молодца! Какой не ленивый мальчик! Валяй дружище! Катайся! За всё заплачено! Тобою же!
  'Манит, манит, манит карусель В путешествие по замкнутому кругу Дарит, дарит, дарит карусель То картошку, то капусту, то кисель...
  Ну, где-то с часок ещё проехали... О! Снова на круг потянул! Молодца! Пожрать бы, кстати, не мешало... и курить охота... Нет, лучше не капусту, а 'то картошку, то колбаску, то кисель' ... даже не кисель, а 'то пивасик' ...'.
  По ходу он крутит, чтобы время потянуть... Вроде, как мы в Дальние Ебеня плывем. А сам чуть от деревни отъехал. Километров на десять-пятнадцать. Ну, максимум двадцать пять. Интересно... За пять тысяч евро возле деревни покрутиться... О! А это чо??? Чой-то потряхивает? Встречка прошла? Нет, мотора не было, я бы услышал. Шеверушка?
  Откуда? Близко к берегу взял? Из-под карги перекатик выбивает? Так не должно быть здесь корг... Звук мотора изменился... Вроде как течение чуть сильнее... А это чо?
  Ветерок что ли поднялся? Запах, кажется, какой-то...'.
  Мотор заглох, через несколько секунд лодка ткнулась в берег.
  - Снимай, приехали!
  Кешка быстро снял напяленные причиндалы. Первые несколько секунд он ничего не видел, всё-таки маска была качественной. Перед глазами плавали разноцветные круги.
  - Ну, как?
  Кефан сграбастал напарника за грудки:
  - Где мы? Ты куда завез, сука?
  За сорок лет жизни, он не видел подобных мест никогда. Огромная таёжная река. Заросшие берега, запах НАСТОЯЩЕЙ тайги. Так даже ИХ тайга не пахла. Было что-то извечное, до боли, до режущего ощущения чистое. И сразу же по обострённым нервам браконьера ударило чувство, что они совсем одни. ОДНИ НА ВСЕЙ ПЛАНЕТЕ.
  - Спокойно, спокойно, окстись! Спокойно, я сказал! Приглядись, успокойся. Ну, что, узнаешь что-нибудь?
  - Енис-с-сей??? - в голосе Кефана слышалось невообразимое, прямо-таки тягучее удивление. - Не может быть... что с ним... где мы???
  - А ты внимательней приглядись... Ну, как?
  - Подожди, подожди... 'Мирный', что ли?
  - Ну, да! Просто тайга конфигурацию сопок меняет, ну и сопки маленько не те.
  - Подожди, а где домик? Где Серёга? Здесь же станция научная должна быть?
  - Нету пока станции. И Серега-егерь ещё долго не родится. Даже казаки здесь очень нескоро появятся. Сейчас 1047 год от Рождества Христова.
  Карабин появился в руке Кефана как-то сам собой. Хотя был им заныкан глубоко под слани.
  - Ты кто, и что всё это значит?
  - Ну вот... уж от тебя-то никак не ожидал... Как в дешёвом боевике. Ты что, на измену сел?
  - Ты бы лёг на эту измену, на моём месте, - буркнул Кефан, опуская карабин. - Давай колись: кто ты, где мы и вообще, что это за шняга такая?
  - Кефан, ты вообще читать умеешь? Фантастику когда-нибудь читал?
  - В тайге. Когда вечером делать уже нечего, а спать ещё рано. Любая фигня читается.
  - Короче, я типа из будущего. Типа эколог долбанный. Вот и прискакал, проверить рыбные запасы 1047 года.
  - Гонишь. У тебя по роже видно - Ботан московский. В местных условиях слегка ориентируешься, материться через раз умеешь, явно отсюда. Видать научник какой-то.
  - Я что, не готовился? Или ты думаешь, что мы там, у себя, в прошлое 'на раз' пулькаем? 'Патруля времени' какого-нибудь насмотрелся? Меня выбирали по конкурсу, потом ещё год дрочили. Сто наставников. Один плевать учит, другой материться, сленг ваш зубрил полгода. По нормальному говорить разучился. Заставляли только в вашей манере разговаривать.
  - Зачем? И что за проблемы, если у вас там эта машина времени уже есть? Что к нам припёрся? Со своего времени нельзя было сразу в это стартануть? Энергии не хватает?
  - Да нет. С этим как раз всё нормально обстоит, Машина сама себе энергия. Просто тогда много чего засохатить можно. В будущем, в нашем времени, то есть там, у нас. Вот ты на измену сел, я видел, как веревку щупал. Явно хотел себя ко мне прикрутить. Что бы я никуда не делся. А реально, если что с тобой случись, то мне сразу топиться можно. Потому, что дома полная жопа будет и срок астрономический.
  - Ну-ну... Рассказывай... Мочканул бы по-тихому, никто бы и не узнал, там, у вас. Или ты весь камерами обвешанный?
  - Причём здесь камеры? Ты что, девственник? У тебя уже трое законных детей, ну и левых, поди, раза два по столько наберется. От вас, до нас четыреста двадцать девять лет. Я тебя - шлёп! - у нас тысяч пять народу - бах! - и исчезло. И в отличие от тебя, приличные люди. Твоя ж кровь, потомки твои, все четыреста лет трахались не переставая. Сколько вас, за это время наплодилось? То-то же... Знаешь сколько подобную экспедицию готовят и обсасывают? Что бы ничего в своём времени не изменить. Вот у меня не единого потомка нет. Иначе бы не допустили. Никакого оружия, строжайший запрет на любые драки, инциденты, просто конфликты. Послал я телку здесь на хрен, она в депресняке бойфренду не дала, и нет у нас башковитого сенатора. Который лучше всех альтаирцев посылает. И не дает им повода межгалактическую войну развязать. Это я утрирую, конечно, гоню, как вы говорите. Но в принципе, всё так и есть. Я столько горя хапнул за эту подготовку, что сто раз пожалел, что меня выбрали. Забрасываться 'ступеньками' тоже, поэтому приходится. Чем меньше временной отрезок, тем больше шансов ничего не нагадить. К динозаврам, например, по любому нельзя. Слишком уж большой временной период. Комара прихлопнул - в нашем времени разумные медведи правят.
  - А здесь значит посрать... Может с той рыбы, что мы здесь поймаем, у нас в Енисее рыбы вообще не будет. Про вас я уже не говорю.
  - Будет. Всё как было, так и останется. Случай уникальный. Рыбачить можно здесь, ну и ещё кое-где. Мы там побываем. Вот тут, очень интересное место, кормовое и нагульное. Короче не важно. Практически вся рыба, которая в этом месте тусуется, зимовать уйдёт в Бухту. А её зимой накроет. Оползень будет страшенный. От последнего землетрясения. Целая сопка сползет. Даже потом, через тысячу лет, в ваше время, следы ещё видны. Островок в устье Бухты. А была это огромная гора, завалившая всю речку. И закрывшая ей выход в Енисей. Плюс разлом образовался, часть реки туда, под землю, поперла. Короче там много факторов, но рыбе этой всё равно пипец. Не всей, конечно. Но та, что останется, будет заперта в Бухте на несколько поколений. И в общей картине размножения роли играть уже не будет. Короче, это как лужа на лугу, после наводнения. А в ней караси остались. Выцедишь ты их бредешком, не выцедишь - природе это по фигу, им так и так пипец. И никому, кроме тебя от этого ни жарко, ни холодно.
  - Ага, понятно... Ни хрена себе... Вот это свезло, так свезло... Даже в самых забубенных мечтах не посмел бы представить.
  - В смысле?
  - Тебе не понять... Ты не рыбачишь. Приходили мне мысли, но не так круто, конечно. Ну, когда ночь булькатишь, и все без толку. Порожняк. Бывало, думаешь: 'Было бы лет двадцать назад - рыбой бы завалился'. А тут 1047 год, еще ни одна падла здесь не лазила...
  Кешка посмотрел на Енисей. Вода была черно-жёлтой, идеальной прозрачности. Изредка проплывал какой-то естественный мусор. Поваленные с корнем деревья, подмытые водой тальники. И никаких досок, ящиков, оторванных буйков, пустых бутылок или поплавков от сетей.
  - Один, как в попе дырочка, - прошептал Кефан, - хорошо-то как!
  Он тронул кнопку пуска двигателя.
  - Давай-ка вот отсюда, чуть повыше, зайдём... И поближе к берегу, мало ли чего, на фарватер пока не полезем, здесь течение потише... Вон пески симпатичные, наверняка курганы под водой есть...
  Затем вытащил на нос лодки брезент с набранной сетью, посмотрел на ток воды, и сказал Игроку:
  - Давай на малом газу, задним ходом, в реку и чуть наискосок вверх, запускаться будем.
  До конца распустить сеть им не удалось.
  - Стоп! Стоять! Не видишь - на зацеп сели! Гагара тонет! Давай, заходи на веслах на крест, сниматься будем.
  - Подожди, подожди... что-то не то... Бля! Там что-то ворочается... топляк что ли поймали... Ух ты, лагом разворачивает... течение здесь приличное... Где гагара-то, бля? Куда её на хрен утянуло? О! Почти под лодкой! Греби вниз, разворачивай, инопланетянин грёбаный! Выворачиваем, выворачиваем сеть! На фиг ту рыбу! Ещё я, на старости лет сеть не резал! Разворачивай, сейчас вода через нос пойдёт!
  Упершись ногами, он из всех сил держал собранные вместе верхнюю и нижнюю тетиву, и никак не мог поймать слабину, выбрать сеть в лодку. Примерившись, чуть припустил и тут же быстро об мотнул шнур о кнехт на левом борту. Лодка накренилась.
  - Ещё, ещё греби! Вперед, вперед давай! Давай! Давай сильнее! - Кефану удалось забрать себе пару метров снасти.
  - О! Что-то вывалилось! Живое! Бля буду живое! Вот это да! Всё равно кто-то есть! В вывернутой сети!
  Из воды, у борта лодки, показалась в веревке плавешки серая спина. В длину рыбина была примерно с Кефана. Он ударил её по голове крюком, потом им же зацепил где-то под жабры, и как-то ловко, через колено, перевалил в лодку.
  - А вот и первый осётр! Стоп! Что-то не то... Игрок! Я фигею... Это стерлядка!
  - Не понял? И что? - весь мокрый и слегка охреневший от всех этих перипетий напарник удивлённо уставился на Кефана.
  - Ничего! Хреново к экспедиции готовился! Учи ихтиологию, двоечник! Стерляди такой не бывает! Я слышал, что в низовьях до пятнадцати килограмм ловили, а в этой килограмм тридцать, не меньше.
  - Тридцать два килограмма четыреста восемьдесят три грамма, если быть точным, - пролязгал зубами Игрок, направляя на рыбину свой неизменный телефон.
  - Хорошая техника, передовая, из будущего, - одобрил Кефан, - а что зубами стучишь? Замерз что ли?
  - От волнения. Испугался очень. Думал, утонем.
  - Да ну... На Казанке пятой? Максимум, воды бы слегка черпанули. Поехали к берегу. Надо эту 'веревку' перебирать. Вишь, как сеть перекрутилась? Да рыбу приберем, нечего ей под ногами валяться.
  Причалив, они выгрузили рыбину, отнесли её в кустики, в тенёк, и начали вытаскивать остальные пожитки.
  - Здесь и устроим временную базу. А стерлядь, однако же, папик попался... Или всё-таки не стерлядь? Может в это время такие осетры были? Вряд ли... Осетру, я слышал, миллион лет уже. Сохранился в неизменном виде.
  - Не, не миллион, намного больше. Стерлядка это, не сомневайся. В определителе 'стерлядь' стоит, а он ошибиться не может.
  - Это в телефоне твоем? Не хилый телефончик...
  - Он такой же телефон, как ты прима-балерина. Это очень сложный и многофункциональный прибор. Дисфункцию времени он и создает. Точнее коннектит с Машиной. Плюс здесь же копир. В общем сеет, пашет, жнет и косит. Только сексом заниматься не умеет. А остальное всё в него понапихано.
  Кефан взглянул на часы. С учётом белых, северных ночей, время было ни о чём.
  - Давай-ка перекусим, обустроимся, сетёнку наберем. Да подумаем, как жить дальше...
  Они быстренько соорудили каганок, запалили костерчик и водрузили на это дело почти ведерный котелок. Очень интересно было бы понаблюдать со стороны. Игрок - сразу видно, мужик работящий и старательный. Вот он, пыхтя, таскает хахаряшки из лодки, волочит здоровую лесину на дрова. Примерившись, тюкает по ней топором.
  Кефан же наоборот, бродит по берегу не спеша, можно сказать меланхолично. Вроде, как ничего и не делает, а полог, на непонятно, когда вырубленных кольях, вырос будто сам собою. Дрова пока он мимо проходил как-то сами порубились и сложились в аккуратную кучку, сеть когда-то успела расправиться и приготовиться к набору. Даже три-четыре образовавшиеся от заброса дырки - глядь уже подвязаны.
  - Главный залог успеха рыбака в чём, Игрок? - Кефан перебирал вытащенные напарником вещи. - Правильно, в лени! Что мы видим? Бася забрал в Дедовской избушке сито, а в балок положить не удосужился. Сунул в лодку, типа я приберу. И соль оттуда же, больше полмешка. Во-о-от... И это здорово! Сам бы я в жизни не взял. А так мы икру здесь же и отобьем, чтобы не замялась. Если Бог нам какую-нито 'мамашку' пошлёт. А лучше 'бабашку' - постарше, покрупнее. Да-а-а... 'Бабашка' бы не помешала, - иначе порожняком пойдем до дому.
  - Почему пустые то? - удивился Игрок, тыкая ногой в гигантскую стерлядь.
  - Потому... Рыбу отсюда с собой не потащишь. А вдруг увидит кто? И поймёт, что это стерлядка, а не осетрина. У нас знаешь, какие спецы в деревне имеются? А где ты в Бухте такую стерлядку видел? Пересудов, баек - на четверть века.
  Они частично разделали рыбу. Точнее отвалили пару кусков в ведро, да парочку нанизали на рожны. Ровные, сырые ветки, воткнутые у костра.
  - Вот это да, да... - тихонько взвыл Кефан, налаживая эти импровизированные, кухонные премудрости - ты только посмотри, какое мясо выбрасываем! Знаешь, вот бывает, продаешь осетрину... Она желтая вся, со слезой - красавица. Но ты-то знаешь - гавно. Её без хлеба вообще в рот не возьмешь. Да и с хлебом... попей воды - будешь дристать дальше, чем видишь. А это, глянь... Розовенькое, накачанное, подёрнутое жирком... а пахнет как? Не ели мы оказывается стерлядки, не ели...
  - Пока готовится, я кину? - Игрок собрал один из спиннингов.
  - Кидай, я думаю, это будет не долго.
  - Что?
  - Всё. И готовка, и твоя рыбалка.
  Игрок отошёл шагов на десять ниже и сделал заброс в некое подобие коротенького переката. Там располагалась небольшая каргушка. По окончании карги, речнее, уходила россыпь из трёх-четырех больших камней.
  Щ-щ-щик! Шлёп! Ту-ду-дух!
  - В линию! Палку в линию вытяни! Сейчас пипец тому спиннингу приедет! - орал Кефан.
  Стоило блесне коснуться воды, как откуда-то сбоку-сзади вскипел бурун, раздался удар по воде, спиннинг согнуло в кольцо и леска тут же освободилась. Игрок закрывал рот, глядя как пустую леску-плетенку, с разрывным тестом на 25 кг, сносит вниз по течению.
  - Фига се, здесь страсти! - покрутил он головой. - Можно ж сказать ничего ещё не сделал. Так, пукнул в воду... И сразу такая реакция...
  - А не хрен пердеть в нашу девственную, заповедную воду! Вперед! Бегом! Жрём и полетели!
  Они потихоньку отрабатывали задним ходом в реку. Почти по той же траектории, что и в первый раз.
  - Мне видится, всё здесь немного смешнее, чем нам казалось. Не было по первой тони топляков. Рыба была. Вопрос: КАКАЯ? Что это за рыба, которая 'гагару' на раз топит?
  Кефан размётывал плавёшку. Запустить удалось едва ли половину, сеть снова встала. Буксирующий снасть деревянный крест, или как местные говорят 'гагара', сначала встал на дыбы, а потом стал уходить под воду.
  - Пили к берегу! На моторе! Заходи на крест, делай кошель и пили вон туда! Я не знаю, что там, но хрен мы это вытащим!
  Предвидя подобную ситуацию, Кефан заходил 'от берега в реку'.
  Если опустить весь мат-перемат, как забирали 'гагару', как чуть не положили лодку на бок - то минут через десять нос лодки ткнулся в песок. Километра на полтора ниже временной стоянки.
  - Хватай тетиву и тащи, как бредень на берег, - орал Кефан взвалив свою часть сети на плечо, и тоже ломясь вверх по пабереге.
  В оставшейся в воде коротенькой дуге сети, полностью закрученные в снасть, все в песке и галечнике, тяжело ворочались две огромные рыбины. Одна порядка трёх метров длиной, вторая чуть побольше.
  - Вот это мать, так мать, твою перемать... - только и смог выдавить Кефан.
  Он вытащил из песка полузанесенный топляк, толщиной со свою ногу, и забредя в воду, с ходу навернул по башке одной и другой добыче.
  - Ну-ка! Взяли! Ещё раз взяли! - ухватившись за жабры они поочередно вытащили, сколько смогли, рыбу к кромке воды.
  - Вот и осётр... 264 и 327 кг, - сквозь запых пробормотал Игрок, пряча в нагрудный карман свой универсальный прибор.
  - Это не он, не осётр, это конец рыбалки. Эка мы приехали, ... - озадаченно почесал башку Кефан.
  - В смысле?
  - Смотри... - Кефан вытащил из ножен нож, быстренько освободил ближайшую к нему рыбину от сети, и одним мастерским движением располосовал её от анального отверстия до жабер. Внутренностей видно не было, все пространство было заполнено серебристо-серой массой.
  - Здесь килограмм шестьдесят. Там ещё больше. Обе мамки. Точнее прапрабабки. Общей массой килограмм сто тридцать - сто сорок икры. Её срочно нужно обрабатывать.
  - А что ты паникуешь? - удивился Игрок. - Сам же сказал: соль, сито есть. У меня тоже кое-что имеется. Смотри: Толстые полиэтиленовые пакеты. 10 штук. Вместо клеенки брал. Под жопу подстилать. Сто пятьдесят литров каждый. Соли литров по сорок в пакет - ничего и не помнется.
  - Так-то оно так... Только куда ты её в деревне денешь? Кому ты её столько продашь? Хотя конечно... Вопросов нет... На восемьсот литров у меня морозилок есть... Мясо-рыбу повыбрасывать. Пристроить куда-то... Я еще знаю, кто на деревне морозилки продает... Галька-Пилотка вон, уезжает в Лесосибирск. Новый ларь 'Бирюсу' двухметровый сливает.
  Посетовав на горькую судьбину (дома я после каждой тони 'плавёшку' не перебираю!), Кефан быстренько набрал сеть и решил повторить заход. Зайдя ещё два раза (запустить удалось снова не больше половины сети), и поймав по два осетра за тонь, они аккуратно выпотрошили пойманное, переложили икру в так удачно Игроком захваченные пакеты, выкопали яму в песке и зарыли остатки добычи. Сев в лодку поднялись до места стоянки и довели начатое дело до логического завершения.
  - Это не рыбалка, это прям пахота какая-то несуразная, - прохрипел потный Кефан прополаскивая в воде сито после завершения засолки. - Есть желание ещё порыбачить?
  - Не знаю, чуть жив, - ответствовал Игрок. На всё, про всё у них ушло часов шесть-семь чистого времени. - Может, просто на удочку попробуем что-нибудь поймать? Спиннинг я уже боюсь забрасывать...
  - Давай. Ставь чаёк, я пока удочку подготовлю.
  Он спустился к каргушке, где на перекате Игрок пробовал спиннинг, но не на течение, а как раз в затишек. В маленькую курейку образовавшуюся сразу после карги. Надо сказать, что снасть Кефан действительно 'подготовил'. Проще говоря, срезал все стоящие на одной из удочек причиндалы, и поставил то, что по его разумению могло соответствовать предстоящей рыбалке. От старого настроя остался только поплавок и грузила. Леску Кефан взял плетёнку, аналогичную той, что стояла у Игрока на спиннинге, может быть чуть послабее.
  - Ну, уж на восемнадцать-то килограмм леска, я думаю, любую, мирную рыбу выдержит, - бормотал Кефан, привязывая к своему произведению рыбацкого искусства крючок, не разгибаемый даже плоскогубцами.
  Приманку добыл трудолюбивый напарник. Следуя точным указаниям своего наставника.
  - Поднимешься до тальников, где урез по большой воде был. Увидишь длинную полосу мусора, листьев, сучьев - вот там и ищи. Будут тебе черви, как штык.
  И действительно, Игрок насобирал червей с литр, их оказалось полно. Единственно, что нести найденное пришлось в карманах. Банок тут не оказалось. Вооружившись кружками с чаем, выложив между собой на последнем пакете вареное и жареное стерляжье мясо, лук, хлеб и полную чашку свежепосоленной икры, мужики собрались рыбачить.
  - Хотя бы на берегу, и есть надежда, что слишком уж резких телодвижений не предвидится, - порадовался Игрок.
  Кефан успел забросить удочку, откусить и отхлебнуть. Прожевать и поставить кружку на место уже не успел. Сперва, как-то сразу, без предисловий пропал поплавок, затем леска со звуком 'з-з-з-з-з' пошла вглубь и вправо, следом поползла из рогатки удочка.
  - Держи её, бля! - заорал Кефан, выливая на себя полкружки кипятка. - Не вздумай удилище поднимать! Пяться жопой!
  Он перехватил у напарника удочку, оценил величину угрозы, и достаточно свободно вывалил на берег довольно симпатичную рыбёху. В ней было сантиметров восемьдесят длины, сантиметров тридцать ширины, и пять восемьсот, как сообщил Игрок, весу.
  - Сиг. Такие и у нас водятся. Правда, лично я не видел. Таких здоровых. Но слышал. На Северах и по шесть с половиной килограмм сигов ловили. В нашем времени.
  Поправив слегка разрушенный 'стол', они снова забросили удочку и продолжили трапезу.
  - Ну вот, бывает и здесь не клюёт, - закурил Игрок, в течение минуты осторожно жевавший, не сводя глаз с поплавка.
  - Мне это затишье кое-что напоминает, - хмыкнул Кефан. - У нас обычно, когда что-то крупное подходит, вот тогда 'мелочь' и прячется.
  В это время поплавок начал медленно смещаться, чуть заваливаясь набок.
  - У-уп-с! А я что говорил? - Кефан мастерски подсёк неведомую добычу.
  Подсечка удалась. На этом процесс и закончился. Рыба забрала с катушки метров семь лески, и все встало колом.
  - Ни туда, и ни обратно, как зацеп, - пыхтел Кефан, осторожно выкачивая неизвестного противника. - Щас ка-а-к даст - и только мы эту леску и видели.
  Прошло минут семь. Кешка держал снасть в тугом натяжении, не форсируя процесс, но и не допуская, ни малейшей слабины.
  - О! Пошла, пошла, пошла родимая! - зашептал он, подматывая леску и держа согнутую в дугу удочку.
  Из воды показалась черно-серая спинища. Толщиной сантиметров двенадцать. Потом показалась небольшая голова. Тут рыба неожиданно завалилась на бок, и как бревно, покорно потянулась за буксирующей её леской. Она была больше метра длиной, сантиметров шестьдесят шириной и вся какая-то серебристо-голубая. С тёмной, почти чёрной спиной.
  - Вот это чир, так чир! - восхитился Кефан. - Сколько?
  - Двадцать четыре восемьсот! У вас такие бывают?
  - Мне известно про двенадцать. На Севере. Здесь, пожалуй, в другом прикол. Я ни разу не слыхал, чтобы чира на удочку ловили. Нигде. У нас Гаденыш тоже извращался, экспериментировал. Не клюёт он ни на что. Думали, что совсем травоядный. Ан нет, гляди ты, берет.
  - Ну, что? Харэ на первый раз? - спросил Игрок, осторожно спихивая чира обратно в реку.
  - Харэ-э... Вот действительно... И понимаешь всё, и знаешь, что этой рыбе пипец по-любому, а губить рука не поднимается. Такого красавца... - Кефан наблюдал, как Игрок возвращает рыбину в родную стихию. - Только подумать, что всей этой красоте зимой кирдык придет...
  - Не только этой. Жизнь штука длинная и сложная... Динозавры может быть, тоже красавцами были.
  Они стали собираться. Время было полчетвертого ночи. Северная ночь скорее напоминала легкие сумерки.
  - Надо посмотреть осторожненько: что там, на месте вашей Бухты сейчас творится. Вдруг живет кто? Нельзя чтобы нас какие-нибудь дикари увидели.
  - Замочат что ли?
  - Нет, конечно. Просто мы можем из ничего, какую-нибудь новую религию организовать. Ты возвращаешься домой, а там христианства и в помине нет. Ни попов, ни церквей, и все верят в каких-нибудь Богов-Пришельцев-На-Лодке. Да и в виду деревни возвращаться нельзя. Где-то повыше выходить в ваше время будем. То-то кто-то на Голубом Дунае офигеет, когда около деревни из ниоткуда лодка появится.
  - А я не знаю, как буду нашу икру реализовывать... Охота издохнуть на этой икре, но никому такую красоту, ни продавать. Ни я, и уверен никто в нашем времени, подобного и не пробовал. Ты посмотри, какая крупная! А как отбивалась? Я бы сутки нынешнюю мантулил, такое количество. А цвет, какой благородный? Серебристо-серая, мля. Как бриллианты рассыпаны.
  - Один из самых дорогих видов икры так и называется - 'Бриллиант'. Белужьей, правда. И стоит чуть не столько же, как название. Правда она уже давно 'дикой' почти не бывает. Обычно 'откормочная'. Хотя и позиционируют, как 'дикую'. И с твоей, Кефан, она рядом не валялась. Осетровые рыба донная. А всё гавно нашей цивилизации, в конце концов, на дно и осаживается. Так что настоящую, осетровую икру уже давно-о-о никто не пробовал. А что крупная, да разделяется хорошо, так это поспевшая, зрелая икра. Выношенная настоящими, взрослыми самками. А не теми подростками, что вы ловите. Отсюда и цвет, и качество.
  Они потихоньку тронулись, внимательно следя за окружающей обстановкой. Лодка была не то что 'затарена', а 'сурово перегружена'. Почти под предел грузоподъёмности. Вокруг не было ни души. Видели несколько медведей, сохатых и больше никого.
  - Счастлив наш Бог, Кефан - выходим!
  
  Глава вторая.
  
  Спал Кешка интересно. После чистейшего воздуха. Действительно, как младенец. Правда, поспать, вволю не удалось. Часиков в двенадцать, сквозь сон услышал, как его жена Наташа материт не к месту припершегося Муху.
  - Нету! Нету его говорю! Спит он, под утро приехали! Вали отсюда! Приходи часа через три. Он просил не будить!
  - Я хоть раз приходил просто так? Без веской причины? - отбрехивался Муха.
  - Иди, говорю! Он всё равно никакой, пока не проснется! Категорически просил не будить! Ему опять в ночь ехать, на хрен ему твои дела!
  - Годи, годи Наталья! Ты поднимай, а там посмотрим. Может он после разговора и не поедет никуда.
  Последний довод 'может не поедет никуда' действует на жён особенно убедительно. Полупроснувшийся и в пол-уха слышавший всю эту бодягу Кефан, почувствовал, как его осторожно трясут за плечо.
  - Олежа! Там Муха приперся. Говорит дело срочное, никак отложить нельзя.
  Кешка спустил ноги с дивана, шатаясь и прикуривая на ходу, пошаркал на веранду. Где его ожидал не ко времени пришедший Муха.
  Тут надо сказать пару слов о Сергее Леонидовиче Наймушине.
  Вообще-то Муха был не наш. В смысле не красноярец, да и не сибиряк даже. Просто давно уже жил в Красноярске, был яростный рыбак и охотник, а также весьма полезный для многих человек. Поэтому и считался за своего. На самом деле, он был родом из Питера. Из весьма благополучной и старой питерской семьи. Отец Мухи, в конце семидесятых, был военным атташе в Иране. И маленький Серёжка, лет пять жил за границей. С тех пор, Муха вполне серьёзно и грамотно, мог разговаривать на персидском, фарси и ещё каком-то ближневосточном языках. И хоть никогда и не подумаешь, глядя на здорового, краснощекого Муху, но был он в детстве слаб здоровьем. Не то что б малокровие, но икорку, в качестве лекарства, ему тогда местные, иранские врачи тогда прописали. Так что пристрастился Муха к хорошей икре с детства. Шли годы, ребенок выздоровел, Муха вырос. Но любовь к черной икре не прошла, а со временем превратилась в хобби. Он окончил питерский институт востоковедения, давно уже имел свой бизнес, никак, кстати, с икрой не связанный. Но в определенных кругах был известен как большой любитель и знаток черной икры. Его частенько приглашали на презентации какие-то икорные фирмы, и вообще, в этом деле он был человек известный и сведущий.
   А теперь надо добавить пару строк к характеристике нашего главного героя Кешки.
  Кефан тоже был бо-о-о-льшой специалист по икре. Только он её не ел, он её делал. Ловил и делал. И имел на этом деле солидный авторитет. Конечно, зарабатывалось это признание не враз, а за многие, многие годы. Но к его сорока годам, в Туруханском, по крайней мере, районе, так как Кефанова, ценилась, может быть, только икра Вовки Мальцева. Кешка своим именем дорожил, никогда не продавал не выходную или подкисшую икру, и даже как-то раз изрядно побил одного своего знакомца из Бора. Который зарядил на некий теплоход, всего-то две баночки своей, вполне нормальной икры. От его честного имени. Это беспокойство и гордость вполне можно понять, если учесть, что именно его икру, капитаны, директора ресторанов и прочие заинтересованные люди, брали всегда охотно, не проверяя, и по изрядно большей, чем у других-прочих цене. Даже в сезон, при 'затоварке', когда предложение икры на реке превышало спрос, а перекупщики опускали местных рыбаков 'ниже плинтуса', Кешкина икра уходила первой и по вполне приемлемой, не нищенской цене. К тому же он всегда знал, когда и куда продавать. Так что, рыдая Игроку в жилетку: 'да это мне на всю оставшуюся жизнь' - он тихо прибеднялся. Продавал он за сезон и по столько, и побольше продавал.
  - Ну? - затянулся сигаретой Кефан, тараща заспанные глаза на Муху.
  - Даже не знаю, как начать...
  - Давай конкретно и покороче. И я пошел досыпать.
   Кефан врал. Врал как сивый мерин. Сердце уже почуяло что-то до жути перспективное и теперь он был словно остро отточенный нож. Само внимание, сна ни в одном глазу. Однако афишировать это Кешка не собирался.
  - Нет, давай-ка лучше поподробней, потом 'досыплешь'. Кеха, ты в курсе, что наша, сибирская икра на порядок дороже каспийской?
  - Первый раз слышу. Ты открыл мне глаза и Америку. Это все?
  - Прошу пардону. Насколько выше ценится 'енисейская', 'обская' и 'ленская' икра вы знаете не хуже меня. Но ты согласен, что вы её продаете практически даром?
  - Нет. Мы её просто дарим людям. От широты сибирской души. Себе оставляем только на хлеб. Без икры.
  - Короче, со мной ещё весной разговаривал один типок. Из Москвы. Имеющий отношение к Каспию. Они хотят укрупняться. Монополизировать. Расширить ассортимент. Вы им при вашем количестве никак не стучите, но если приплюсовать Дальний, идет отсюда много. Ежели собрать все. Вот они и хотят собрать. Всё. Чтобы в оконцовке никто, никогда, ничего не искал. Чтобы людям, всегда было, куда чего продать. Левых хотят отсеять. Стрельбы, конечно, не будет. Времена не те. Будут давить деньгами. Потом, наверно, начнут и цены диктовать и прочие прелести появятся, но вот сейчас, они добрые, как телята. У меня есть добро, на разговор с известными 'производителями'. А уж кого я этими 'производителями' назначу - это моё личное дело. Ну, как?
  - Я пока не вижу конкретного предложения.
  - А предложить хочу следующее... Сегодня ночью, на 'Карачарове', мне привезли катер, Buster Magnum Pro. С 225 Ямахой. Две тонны горючки, мощный холодильный моноблок, производительностью 30 кубов, десять литров консерванта, три двухсотлитровых спец термоса. И заказ. На сколько угодно енисейские икры. Цена просто сахарная. Весь вопрос в качестве. Икра нужна не мороженная. Чем больше - тем лучше. Катайся по району, ищи, собирай, скупай на корню. Есть даже отмазка, на случай если заметут с товаром. Хотя на такой технике меня взять, пока все не сбросил, просто не реально. А вообще есть серьезная бумага на 'не обыскивать'. Вот такие условия. Теперь к тебе... Нужна помощь. Бросай все. Давай набьём маршрут, покатаемся, договоримся с людьми, определимся, куда надо ездить, а где не фиг делать в принципе. В идеале забирать совсем свежую, а солить тебе самому. Как дело поставим, захочешь - будешь сам продолжать ловить. Не захочешь - будут люди на нас работать. Ну, как?
  - Никак. Есть встречное предложение. Сейчас я тебе принесу кое-что попробовать. Потом будем говорить дальше.
  - Я же серьезно...
  - Я тоже. Жди.
  Кефан не торопясь пошел на кухню. Удача была неслыханная. Всё складывалось одно к одному. Даже то, что супруга, после его отъезда, взялась мыть лари-морозильники. И привезенная икра, на данный момент времени, оказалась лишь слегка охлажденной. В сутки отключенных ларях.
  Кефан не глядя забрал из домашнего холодильника фасованную четырехсот граммовую банку-контейнер, взял в ящике кухонного гарнитура чайную ложечку, и вернулся к Мухе.
  - Пробуй.
  Муха не сразу пришел в себя. Сначала минуты две внимательно смотрел на открытую, пластмассовую, одноразовую баночку. Потом, игнорируя принесенную ложку, достал из внутреннего кармана какой-то странный не то футляр, не то чехол, и вытащил оттуда небольшую, на вид стеклянную палочку. Осторожно, священнодействуя, поворошил кончиком палочки несколько икринок.
  - Что это? Откуда?
  - Ты будешь пробовать?
  - Я такое видел и пробовал всего один раз в жизни. Это была белужья икра в платиновой баночке на двадцать пять грамм, и она была намного, намного хуже этой, - буквально прошептал он, наконец-то зацепив толику икринок своей палкой и покатав их на языке.
  - Естественно. Это же я сам солил, - согласился Кефан, - куда уж твоим арабам до профессионала.
  - Ты хоть знаешь, СКОЛЬКО ЭТО СТОИТ? - задушено спросил Муха.
  - Сейчас узнаю.
  - Сколько её у тебя?
  - Цена?
  - Совсем мало быть не может. Такая икра в мелкой рыбе не плавает. Сколько её у тебя?
  - Цена?
  - Я не знаю. О таком качестве речи не шло. Такого качества просто не существует в природе... Давай я заберу всё на сохранение, у тебя просто нет нужного оборудования. Ну и срочно отправим им образец на оценку и экспертизу. А это, из банки, надо срочно в стекло. Нельзя, что бы поганая пластмасса даже прикасалась к такой икре.
  - Эко тебя, Леонидыч, повело... А сам-то как хранить будешь?
  - У меня термоса фарфоровые. Твою мать! Да что же это за счастье такое! - Муха катал во рту очередные три икринки.
  - Точно ненормальный. Ну ладно, давай так. Ждать мне некогда, поэтому жить будем следующим образом: Данного товара у меня 396 кг 860 г. Отдам я его тебе по два евро за грамм, так пойдёт?
  - Для такой икры - это даром.
  - Заметь, не я это сказал! Уговорил чертяка языкастый - по три евро за грамм. Расчет возьму частично деньгами, частично товаром.
  - В смысле?
  - Катер и горючку забираю. Ещё кое-что по сетям и оборудованию, что у тебя есть с собой. Остальное деньгами. Так пойдет?
  - Не вопрос! За такое количество, такого товара, на них можно ездить верхом. Лет десять. Они будут только благодарно хрюкать.
  - Странно такое о серьезных, как ты говоришь, людях слышать.
  - Ты просто не в теме. Смотрел на меня при дегустации, как на идиота. А ведь я далеко не фанат. Просто понимаю кое-что в этом деле. А есть люди, на икре просто повернутые. Очень, кстати, богатые граждане. Шейхи, олигархи... Для них это нечто вроде наркотика.
  - Если я ещё привезу, ты возьмешь? Сколько?
  - Без ограничений! По любым условиям!
  - А что не спрашиваешь, где поймал?
  - Зачем? Чтобы меня лишний раз послали?
  - Молодца! Поехали перевозиться. Если что, я на тебя пашу. И катер якобы твой. Ты же все равно с народом по икре общаться будешь?
  
  Глава третья.
  
  С обеда Кефан паковал в Мухины хахаряшки и перевозил проданную икру.
  Взмыленный Муха в это время заканчивал доделывать 'холодильную комнату'. Руководил мужиками. Они присобачивали к купленной у Ромы избушке холодильный агрегат. С наружной стороны, в прорезанную дырку. По расчетам и инструкциям, в помещении должна была поддерживаться температура от плюс пяти, до минус пятнадцати. Как настроишь.
  Игрок скрывался по поселку. Сегодня был не его день. Соседка бабы Зины, Машка Непряха, вчера пошла в загул. И поддав сегодня утром, решила, что ей срочно нужно трахнуть девственника. Определила на эту роль беднягу Игрока.
  - А ну, давай сюда этого Ботаника! Хочу не целованного! - скандалила Непряха, повиснув на заборе его съемной квартиры. И добавляла совершенно не логично, вразрез с только что трактуемой ею же концепцией.
  - Тащи его сюда немедленно! Я от него беременна! - и спохватившись, добавляла - Буду!
  Игрок огородами ушел на вороновское подворье и скрывался там от напасти. Видавший виды Ворон беглеца приютил, но сочувствовать и не подумал.
  - Это что... Вот помню в девяносто втором году Пряха одного матросика любила, с самоходки... До Игарки они ходили... Так тот списался на 'Ракету' и стал только до Бора ходить. Что бы до нас не доезжать. Вот это любовь была!
  - Какая ещё Пряха?
  - Да Машка наша. Она ж до шестнадцати лет Пряхою была. Очень ей фамилия не нравилась. Вот с паспортом и поменяла. Пряхою ей быть не хотелось - стала Непряхой.
  Кефан с двух часов, как ненормальный гонял на свеже купленном катере. Как он утверждал - осваивался. Хотя на самом деле ему просто сильно нравилось. Носился как пацаненок, впервые выпросивший у отца старый мотоцикл. Катер был замечательный. Метров семь длиной, ширина где-то метра два с половиной. На вопрос Кешки о грузоподъемности Муха резонно ответил: 'Я что, его делал? Грузи хоть тонну - потянет!'. Главное, что при таких здоровых размерах осадка была всего-то 36 см, а что до веса почти в тонну, то на носу имелась полуторатонная лебедка. Кефан имел на нее виды в другом плане.
  Часиков в семь вечера он забрал из укрытия, истомившегося Игрока и они поехали на рыбалку. Экипированы на этот раз компаньоны были не в пример лучше. Кефан с пяти часов готовил и конструировал снасти, собирал потребные для поездки прибамбасы. Вот красавец катер неслышно завелся и отработал задним ходом от берега. Кефан сразу же пошел вниз, забирая к противоположному от деревни берегу.
  - Попутать хочешь, шифруешься? - догадливо спросил Игрок, когда они поравнялись с речкой Сорчихой, почти скрывшись из виду деревни.
  - Зачем? - пожал плечами Кешка. - Нам, что есть разница по древнему или по современному Енисею кататься? Сейчас скроемся из виду, и включай свою машинку.
  - Ох, попалят нас аборигены какие-нибудь, будем знать, - в сомнении покрутил головой напарник, доставая из кармана телефон.
  - Аборигены вряд ли, а вот с Бухты за нами лодки две-три пойдет, это точно. Не сразу, конечно. Сразу гордость не позволит. А так, через часок, кое-кому срочно понадобится по своим делам вниз съездить. Точно говорю. Слух-то прошел. Люди же что думают? Нарыли где-то Кешка с Игроком заповедную яму, которую никто не знает, вот и 'скубят' её потихоньку. У Столяров уже спрашивали: 'правда ли, что они у тебя фотки глубин Енисея, сделанные из космоса, со спутника, видели?'. А здесь, внизу, больше мест, где мы, по их мнению, свернуть-затихариться могли. Вот и пусть ищут.
  Игрок понажимал какие-то кнопки на своем телефоне, и смерив взглядом расстояние до обоих берегов, ткнул ещё раз. Кешке показалось, что его слегка затошнило и мелькнул какой-то красноватый отлив в глазах. Берега изменились. Река стала чуть поуже, исчезла навигационная обстановка, створы, бакены. Гуще стала тайга по берегам, часто спускаясь до самой воды. В лесу преобладали хвойные. В основном кедр. Изменился и Енисей. Опять стал таежной рекой с черно-желтой, прозрачной водой. Разительно изменился запах. Как пахло трудно рассказать. Нет аналогов.
  - Всё. Заворачивай.
  - А что здесь? Здешняя рыба не в Бухте зимует?
  - Не знаю. Может и в Бухте, я не в курсе. Просто спецы посчитали, где процент грядущей гибели рыбы будет наиболее высокий и дали рекомендации. Так что не наше свинячье дело. Нам сказали где - там и будем бомбить.
  - По ходу здесь без разницы. Что, где, когда? Как в популярной телепрограмме, только ответ есть. Везде, всё, всегда. Есть. Есть и будет, пока мы, козлы, не появимся. Человеки, блин.
  Они развернулись и поехали вверх по течению. Проехали Сорчиху, она была значительно шире и мощнее, чем современная. Впадающая Бухта наоборот, оказалась несколько поуже нынешней. Острова в устье действительно не было. Зато по правому, бухтинскому берегу, на сливе Бухты и Енисея, высилась здоровенная, каменистая гора. Возвышаясь и господствуя над всеми окрестными сопками и высотами. От берега в Енисей уходила большущая карга, образуя приличный порог и солидную курью.
  - Смотри, видимо вот эта горушка, - прищурился Кефан, показывая Игроку на устье. - Вишь, какая здоровая? Километр в высоту, не меньше. И накрененная изрядно, ей и так-то не много надо, чтобы брякнуться. Эх! Раздолбать бы её на хрен каким-нибудь динамитом! Глядишь, у нас бы рыбы прибавилось.
  - Чёрт его знает, ... однозначных последствий никогда не бывает. Может, только хуже было бы.
  - Как это хуже? Ты, что с дуба рухнул? Как может быть хуже, если чего-то станет больше, и оно не погибнет? Рыбы повыпрыгивают на берег и поедят наших соболей?
  - Ну зачем так... Давай предположим другое развитие событий. Сколько у вас в деревне человек местной национальности? Басиных сородичей, кетов? Человек десять? Во-о-от... А их и в мире всего-то с тысячу наберется. И все здесь, в тутошних краях, обретаются. Нация вымирающая и почти вымершая. И не факт, что обязательно оттого, что 'белые люди' споили их 'огненной водой'. Им и до этого не хило доставалось. И когда грядущий природный катаклизм разразится, то местным дикарям, я думаю, не сладко придется. Оне ж наверняка рыболовы, раз при реке проживают. Стойбищ, я знаю, по Бухте несколько штук расположено... Кого-то конкретно притопит после завала, кому-то стоянки водой зальет, орудия промысла разрушит - с голода перемрут. В общем процветать наверняка не будут. Но по-любому выживут, раз уж в вашем времени существуют.
  А теперь представим, что ничего этого не произошло. Нет обвала, нет наводнения, куча зверья и рыбы, и погода хорошая. Цветут кеты и пахнут. Обязательно пахнут, тогда ж мылись редко. Так вот... Разжились кеты, размножились... Хорошо живут, весело и богато. Тут появляются наши казачки... они - на 'Сеньке по шапке'! В смысле Ермаку нашему, или кто там здешнюю местность завоевывал? А между тем, аборигены полноценные хомо сапиенс, смышленые, оборотистые. Вникают: Оба-на! - чего это мы у пришельцев нарыли! Гляди-ка какие штуки интересные... Пищали, пушки... смотри, как грохают громко и стреляют далеко... А пойдем-ка мы в тут сторону откуда эта братва приперлась. Пощупаем, может ещё где-что полезное для жизни есть? А куда идти им по барабану, терять нечего. Они ж не земледельцы, у них возделанных в поте лица земель, тех, которые жалко было бы бросать, не имеется. А у России, заметь, Сибири уже нет. Нет, - и не будет! Грохнули кеты первопроходцев, когда теперь цари новых пошлют... Да и успеют ли? Ведь кеты, что б ты у меня был здоровым, это, между прочим, самая настоящая желтая раса. Ближайшие родственники китайцев, японцев и иже с ними. А 'желтые' - это очень жизнестойкий и великий, превеликий народ. Научно доказано. Самая жизнеспособная раса на земле. И вместо Чингиз Хана у нас в истории появляются кеты. И вот тут возможно, что не только России, но и всему миру хана приходит. Допустим, что у кетов оказалось географическое месторасположение удобнее для завоеваний, чем у тех же монголов. И ресурсов побольше, и возможностей для размножения соответственно тоже. А ещё они оказались коммуникабельнее того же Чингиза. И пошли, для начала, воевать в нужную сторону, с китайцами и с монголами договорились. Тех же эвенков, якутов по дороге к китайцам зацепили. Перетрахались да породнились. А что? Свои же люди! Ворон ворону глаз не выклюет! И когда они, заколбасив Индию, на Европу повернут - их уже никто остановить не сможет. Там, в их войске, уже плоды таких великих цивилизаций понапиханы... Как тебе картинка?
  - Хм-м... а ты книжки писать не пробовал? Тогда хотя бы женись. Жене будешь врать непревзойденно! А почему тогда негры не оказались 'всех негрее на Земле'? В райских же условиях жили? Тепло, светло - Африка!
  - Не скажи... В Африке своих заморочек хватает. Они и сейчас не барствуют. Засухи, самумы там разные. Тут все на нюансах построено. Чуть больше чем нужно хорошо - уже плохо, чуть больше плохо - тоже не хорошо. А чтобы всё тютелька в тютельку совпало, достаточно порой, чтобы горушка какая-нибудь не обвалилась.
  - Ладно, теоретик, отвлеклись мы. Здесь, в устье, как? Можно рыбачить?
  - Сейчас... - Игрок открыл в своем телефоне обыкновенную, напоминающую 'джипиэсочную' карту. - Ради Бога, хоть заловись, разрешенное место.
  - Тогда мы сделаем так...
  Кефан поднялся чуть выше устья и направил катер так, чтобы он прошел по ближней к реке части порога.
  - Смотри, что я у Мухи нарыл! - это был здоровенный, морской спиннинг. С настоящим, морским мультипликатором.
  - Ленидыч сказал, что под заказ привез. Есть у нас один типус, страдающий гигантоманией. 'Морячёк' кликуха. Говорит он заказал. И теперь ждал, когда у того деньги появятся. Я и забрал, нам нужнее. Зацени: леска тест 250кг, воблер морской же, тройники акулу держат! А вот здесь, перед воблером, я поставил с полметра миллиметрового авиационного тросика. Таймень леску вряд ли перекусит, а вот перетереть о челюсть или о камни, пока с ним вожжаешься - запросто. Сейчас попробуем в этом пороге таймешку выловить.
  Катер слегка заболтало на волнах, говорить стало трудно из-за шума воды, их проносило течением по 'хвосту' порога.
  - И-эх! - Кефан с натугой взмахнул спиннингом и метнул снасть метров на двадцать в глубину бурлящих перекатов.
  - Ни хрена не летит, - констатировал он с сожалением, - ну да нам по фигу, пусть сам плывет. Мы типа троллинговать будем.
  Удар не заставил себя ждать. Кто-то схватил приманку.
  - Ну-ка, ну-ка, - азартно заматерился Кешка, - хорошо, но где-то я уже это чувствовал!
  Благодаря слоноподобной снасти, а поэтому полного отсутствия риска схода или поломки, борьба с рыбой заняла не много времени. Минут десять, не больше.
  - И это всё? В одна тысяча сорок седьмом году побольше не нашлось? - задыхаясь, спрашивал сам себя Кефан, затаскивая крюком рыбу через высокий борт катера.
  - Тридцать два четыреста семьдесят, - выпалил вес добычи, работающий болельщиком Игрок.
  - Стоп! Опять обознатушки! Игрок, кто это у нас?
  - Действительно! Ленок в определителе! Сколько он у вас бывает?
  - Слышал про одиннадцать, отпускай его на хрен! По-моему, я его не сильно повредил!
  Пока шла легкая драка с гигантским ленком, порог уже остался позади. Кефан запустил мотор, и они по GPS вернулись в ту же точку, откуда начали первый заход.
  - Может, чуть сдвинемся? - спросил Игрок.
  - Ещё чего! Мы по хорошей траектории прошли. Река же девственная? Вот пусть свою целкость и доказывает! Ещё я в 1047 году рыбу по порогам не искал!
  Кефан снова забросил спиннинг.
  -Оба-на! Есть! Есть еще, что здесь половить!
  Удар был намного сильнее, и рыба сходу забрала метров двадцать лески. Потом катер встал. Только шумело буруном на носу течение.
  - Я на якоре сижу. На напарника гляжу, - пропел Кефан уперев спиннинг в специально присобаченную для этого на борту хрень.
  - Интересно, а он не выплюнул ли воблерок куда-нибудь под камень? Больно мертво стоим.
  В это время катер медленно начало сносить течением, а рыба начала сдавать по метру лески в минуту. Потом какое-то время шло 'перетягивание каната'. 'Тяни-толкай, туда-обратно'. Однако же благодаря неразрываемой леске и происходящей от этого непроходимой Кефановой наглости, процесс все-таки ускорился. В итоге минут через пятнадцать друзья перевалили в лодку почти двухметровую рыбину.
  - Таймень. Один метр девяносто четыре сантиметра ростом, вес девяносто семь килограмм, - откомментировал Игрок.
  - Видать их больше не бывает, - потряс руками Кефан, с трудом спровадив рыбу через борт, обратно в реку. - Я, конечно, сам не видел, но говорят, что у нас в Бухте, летуны, таких же в семидесятых годах из карабина стреляли. А вообще, здесь спиннингом рыбачить, что землю рыть. Не легче. Не рыбы, а звери какие-то. Дури немеряно. Ну, что, поедем на место первой стоянки?
  - Давай, для чистоты эксперимента, ещё разок пройдём, а?
  - Не вопрос! Ты у нас, между прочим, до сих пор главный! Поехали!
  И они пошли вверх по течению на следующий заход. На этот раз Игрок уговорил Кефана взять курс поглубже в порог. И сейчас их прилично швыряло в потоке, а голоса были практически не слышны из-за рева воды.
  - Идиот! - самокритично лязгал зубами Игрок, вцепившись обеими руками в реллинг. - Сейчас вот шибанет об эту дуру, и привет родителям! Нас, конечно, выбросит, и по инструкции захерачит в ваше время, туда, откуда мы в последний раз стартовали. А разбитый катер останется здесь, для изучения, благодарным потомкам. А меня, за такой зэхер, дома за яйца подвесят, - бормотал бледный Игрок, с ужасом наблюдая в метре проносящийся громадный камень.
  - Это ты, брат инопланетянин, ещё настоящих порогов не видел, - азартно ржал Кефан, вытирая мокрую рожу и забрасывая свой спиннинг.
  Удар последовал сразу же. Точнее не удар, удара не было. Просто катер вдруг медленно потянуло из порога. Как будто врубился небольшой двигатель. Кефан, от неожиданности, чуть не выпустил бланк из рук.
  - Ни хрена себе! А лодка, между прочим, тонну весит! Да на таком течении выволакивает!
  - Кто это?
  - А я знаю? Капитан Немо! Твою мать, а если бы ему, наоборот, в порог захотелось? Неужели и эту леску оборвет?
  Лодка между тем встала. Затем ещё несколько метров неуверенно прошла вверх и наконец, остановилась намертво. Потом леска неожиданно ослабла, и катер понесло.
  - Твою мать! - выл неуспевающий за отдающей плетенку рыбой Кефан, бешено вращая ручку мультипликатора.
  Ты-ды-щь! - метрах в тридцати от лодки, над водой, в туче брызг взметнулось тело огромной рыбины.
  Ту-дух! Раздался выстрел, и на воду упал уже мертвый, громадный таймень. Игрок стрелял, от живота, не целясь.
  - Вот тебе и Ботан очкастый, - первым перевел дух Кефан.
  - Что смотришь? Я же говорю год дрочили, - виновато отмахнулся напарник.
  - Да вы там хоть всю жизнь онанируйте, мне без разницы. Выстрел по-любому не хилый был. От живота, считай на звук... - уважительно посмотрел на него Кефан.
  - Ну и раньше стрелял, люблю я это. Хобби. Да и очки на самом деле не ношу. Решили, что здесь с очками лучше будет, - снова пожал плечами Игрок.
  Они осторожно подтянули тушу к катеру.
  - Два метра семьдесят пять сантиметров, двести пятнадцать килограмм, таймень. А ты 'нету, нету больше'! Вот тебе и 'мамонт' - прошу любить и жаловать. Ну чо, поехали? На наше место?
  
   * * *
  
  Через двадцать минут они были в тридцати пяти километрах от места своей спиннинговой
  рыбалки. Там, где стоял их вчерашний бивуак, и они ловили первых, гигантских осетров.
  - Ну, как? - с явным оттенком гордости вопросил Кешка. - Как тебе 'древняя' техника? Не слабо несется?
  - Никак, - с совершенно 'Кефановскими' интонациями ухмыльнулся Игрок. - Несется как курица, несушка.
  - Ой, можно подумать... - надулся Кефан.
  - Видишь ли, моё второе хобби - как раз водно-моторный спорт. Это мне, кстати, пошло в плюс при конкурсном отборе. У меня даже свой, старенький, катерок имеется. Так что поверь, 'нестись' - это несколько другое.
  - И как они носятся, ваши катера? На каких принципах работает двигатель? - заинтересовался Кефан.
  - Давай лучше, как вернемся в деревню, я скину тебе на комп всю новейшую историю? События, открытия и новости по 2441 год, включительно... Поминутно. И отчет: 'Что стало с планетой Земля, Россией и вообще, 'чо по чём, хоккей с мячом' за 429 лет'. Станешь новым Нострадамусом. Нострадамус Кесарев - звучит, - продолжал абсолютно по-нашему прикалываться Игрок.
  - Ну, ты уже совсем свой стал, в доску, - успокоился Кефан.
  - С кем поведешься.
  Они стали готовить легкий перекус перед рыбалкой. Игрок резал и выкладывал захваченную с собой снедь, а Кефан быстренько, на скорую руку, делал сагудай из здоровенного куска тайменя. Который они отрезали на пробу от застреленного ими гиганта.
  - Слушай, а что он не старый и не жесткий? Ваша наука что-нибудь говорит? - спросил Кефан у Игрока наворачивая свеженький сагудайчик.
  - А хрен его знает. У нас таких тайменей тем более нет, - пожал плечами Игрок, налегая на домашнее, с добротными мясными прожилками сало. - У нас ведь тоже не рай, вот это счастье, например, давно уже не едим, - кивнул он на сало, с любовью отправляя в рот следующий кусок.
  - Почему? Свиньи перемёрли?
  - Да нет. Запретили лет двести назад козлы какие-то. Типа вредно.
  - И что? До сих пор нельзя?
  - Да нет, теперь уже можно. Утрачен секрет приготовления. Домой вернусь, все по-другому будет. Лично смотрел, как баба Зина солила. И процесс заснял. Буду монополистом. У нас с этим строго.
  - А я по-настоящему рыбачить начну. На совсем другом уровне. С такой-то техникой!
  - Начни, начни. Вообще-то у вас такого оборудования - у каждого второго, богатого бездельника.
  - Но не у меня.
  - И что изменится?
  - В первую очередь возможности. Да и легче, приятнее с хорошим оборудованием работать.
  - Ну, ну...
  - Ладно, пожрали и хорошо. Что делать собираемся, кого добывать? Командуй начальник!
  - А что, осетра бомбить уже не будем? Тебе икра больше не нужна?
  - А смысл его сейчас ловить? Икра-то нужна, конечно. Перед отъездом кинем разок и порядок.
  - Логично! А кого тогда?
  - Мне видится, нельму стоило бы попробовать, да вот терзают меня смутные сомненья. По ходу здесь наши 'нельмовки' не канают - мелковаты для здешней фауны. Если, разве что, поступить следующим образом...
  Кефан вытащил на нос набранный 'вездеход', и начал вытаскивать через одну огрузочные скобы.
  - Сейчас мы его слегонца облегчим, он у нас верхом и пойдет. Ячея здесь на двести двадцать, местной нельмешке в аккурат по размеру будет.
  Настроив таким образом сеть, они стали заходить на тоню. Снасть им в этот раз удалось запустить полностью. Правда после второй трети сети 'гагара' уже шла тяжело, стоя практически вертикально. Сеть начало 'складывать'.
  - Кто это у нас там такой бойкий, - упираясь широко расставленными ногами, таращился на бешено дергающуюся тетиву Кефан, - сеть уже полностью утонула, нах!
  В это время около полу утонувшей 'гагары', раздался смачный всплеск, и блеснула огромная, серебристая рыбина. Тут же подобное повторилось в районе середины сети и почти у самой лодки.
  - О! Заворачивай, иди на крест! Выбираемся! - заорал Кефан. - Ду ю спик Инглишь?
  - Йес, - от неожиданности ответил Игрок.
  - Ну и заворачивай, нах, заворачивай!
  В сети оказалось четыре нельмы. Им даже не пришлось задействовать лебедку. Всё выволокли руками. Вес соответственно: семьдесят восемь, восемьдесят пять, девяносто четыре и сто пятнадцать килограмм. Трое экземпляров из пойманной добычи были 'мамками', и один, самый 'мелконький', самец. Ему тут же, любя, зарядили в башню, чтобы не мешал выпутывать его из сети, и выбросили за борт. Благо били осторожно, дабы не убить.
  - Какие-то они широковатые для нельмы. Да и здоровые больно, - сомневался Кефан, разглядывая двухметровую рыбину.
  - Они, они, не сомневайся, - посмотрел в свой 'телефон' Игрок.
  - Икры, поди, немерянно, - взгрустнул Кешка, настраиваясь на работу.
  Он действительно не ошибся. В трех рыбинах икры оказалось более ста килограмм. Единственно, что красная икра отбивается намного легче черной, так что управились они чуть больше чем за два часа.
  - Ты обратил внимание, что нам здесь ещё ни разу не попалось 'сорной' рыбы? - спросил у Игрока Кефан.
  - Вообще-то мы на неё специально не охотились. Но, судя по всему, её раньше было гораздо меньше.
  Делать орлам было особо-то и нечего, время позволяло, так что они собрались по 'черную' рыбу. Для начала Кешка опять сгонял Игрока за червями, а потом они поднялись на катере с полкилометра вверх. Там была приличная курья, этакая естественная заводь.
  - Во-о-от! Самое место для всякой рвани! - прокомментировал Кефан, вытаскивая из катера пару удочек и простой спиннинг. Посовещавшись, решили морской спиннинг не использовать. Не для кого.
  В результате за три часа ловли, в курье было выловлено: девять сигов, от трех до семи килограммов, два чира, десять и восемнадцать кг, один непонятно как туда забредший, четырехкилограммовый хариус, три, такого же веса окуня, и наконец, один семикилограммовый язь. Особо бурную реакцию Кешки, вызвали четыре пойманные на ту же удочку стерлядки. На семнадцать, девятнадцать, двадцать шесть и четырнадцать килограмм. 'Даже не на донку, бля! На поплавок! Вот дуры-то, бля! Что б я в лошадь превратился!', - переживал Кефан.
  На спиннинг взяли штук семь щук, от пятнадцати до двадцати восьми кг, парочку пяти-шестикилограммовых язей, и Игрок, на дальнем забросе, на входе в курью, прибомбил тридцати двухкилограммовую нельму. Он прицепил на спиннинг большой, серебристый 'кастмастер', киданул его со всей дури, и с бешеной скоростью вел обратно, с криком: 'Да хрен вы кто у меня, его успеете схватить!'. 'Мамка' нельма успела.
  - Слушай, а что нам одни гиганты нереальные попадаются? - недоумевал Игрок. - Если щука - то пятнадцать-двадцать, если хариус - то тоже за четыре килограмма шкалит. А где белячки-хариузята? Где щука-травянка на кило-два? Они, что, здесь так огромными и рождаются?
  - Я думаю всё просто. Иерархия. Сперва питаются хозяева территории. Сунется мелочь - сожрут. И молодежь это прекрасно понимает. Нравы здесь видать суровые. Глупых давно уже сожрали. Заметил, что первыми всегда вытаскивали самых здоровых? Либо равных. Потом все меньше, меньше и меньше. Дисциплина тут - о-го-го! И все жить хотят.
  А по размерам взрослых тоже всё понятно, хотя и печально, к сожалению. Вот два одинаковых озера: в одном караси здоровенные, в другом мелкие, тугорослые. Почему?
  - Это просто, даже я знаю - кормовая база. В одном озере травка, жучки, козявки, прочий корм. Второе пустое.
  - Вот ты, Игрок, сам и ответил. Опять же мы, люди, расстарались. Подорвали её, голубушку. Раньше, без нашего участия, и база была ширше, и рыба была больше.
  Мужики порядком измотались. Перепачкались в чешуе и слизи. Руки в синяках и ссадинах. Как ни берегись, при такой рыбалке - все равно, где-нибудь, да подставишься. То руку порежешь о щучьи жабры, блесну вытаскивая, то палец рукояткой катушки выбьешь, ненароком стопор выключив. Вытаскивали всю добычу без дураков, достреливать кого-либо Игрок категорически запретил. И вовсе не из гуманности.
  - Мы и так тайменя с неправильной дыркой в башке утопили. Так там хоть середина реки была. Есть шанс, что сожрут, да сгниют кости. А здесь что зароем, может и сохраниться каким-то образом. Да и курья эта наверняка высохнет. У вас же её нет? На хрен нам невероятные открытия археологов в будущем?
  Прибрав место рыбалки, ребята вернулись в лагерь. Попив чаю, завалились курить.
  - Утомляет. Это как 'слишком много мороженного' - пресыщаешься. И укатанный 'в люлю', ноги не поднять, - пожаловался Игрок. - И заканчивать рыбалку рука не подымается, - знаешь, что это счастье никогда не повторится.
  - Аналогично! Таких нагрузок и я не припомню. Уж, казалось бы, порыбачил, повидал.
  Мужики наслаждались заслуженным отдыхом. Тихо несла свои воды река, легкий ветерок шевелил верхушки вековых кедров на угоре. Большущий глухарь, уже с полчаса, сидевший на ветке ближайшего кедра, относился к ним совершенно наплевательски. Абсолютно не обращал внимания. Река жила своей, насыщенной, полной жизни чередой. Кто-то где-то плескался, кто-то кого-то гонял, и этому не видно было ни конца, ни края.
  - Наверно и должно было так получиться. Появился человек - других стало меньше. Мы ж доминирующий вид на этой планете. Другой вопрос, что не надо было доводить до такого похабства, которое мы за время своего 'правления' натворили, - задумчиво выпустил дым Игрок.
  - Даже звери регулируют количество своей добычи. Думают о будущем. Одни мы нет. Спохватываемся, да поздно, - поддержал Кефан.
  - Ну, что, отдохнули? Поехали по осетра?
  - Поехали, потом ещё добычу разделывать.
  В этот раз Кешка решил задействовать купленную у Мухи необыкновенную сеть. Кинуть так, сказать 'на всю катушку'. Водоизмещение катера, позволяло поднять и принять любую предполагаемую добычу. К тому же он перед забросом поколдовал с крестом, и теперь рассчитывал на его большую мощность при буксировании снасти.
  - Поперли! Дави на все деньги, Кефан! Посмотрим, сможет ли нас река ещё чем-нибудь удивить!
  Смогла. Заход получился прекрасный. Запустились полностью, какое-то время, метров сто, шли вроде даже и пустые. Так, изредка подергивало. Будто, как кто-то проскакивал. Потом 'гагару' все-таки утопило. Капитально. Вытаскивали лебедкой. Два осетра. 'Мамки'. Одна за триста, а вторая за пятьсот. Триста семь килограммов, и пятьсот шестнадцать. Почти двести килограмм икры. Отбивали шесть часов.
  - Ну, что, Кефан, ты затарен?
  - Спрашиваешь!
  - Хочешь ещё рыбачить?
  - Так время уже...
  - Действительно... Что ж, как говорится, сколько не дыши - на всю жизнь не надышишься. Поехали домой.
  - Ты к чему это? Малопозитивен так? Завтра приедем, ещё что-нибудь придумаем!
  - Да нет. Больше не приедем. Хватит. Дело сделано. Задание я свое выполнил, делать нам здесь больше нечего.
  - Какое задание?
  - Потом узнаешь. Обещаю.
  - И что теперь?
  - Ничего. Завтра к вечеру подойдет 'Лермонтов', на нем и уеду. Не исчезать же в деревне. А на пароходе кто меня хватится? - сошел в Бору, да и все. Поехали домой.
  - Поехали.
  
  ЭПИЛОГ.
  
  - Вот и все... - закончил я свой рассказ.
  В окне вороновской избушки маячило пока ещё серенькое, зарождающееся, летнее утро. Мы приехали втроем порыбачить к Викторычу на участок. Он официально пригласил. Я на пару-тройку дней, по делам, неожиданно появился в Бухте, хотелось хоть спиннинг побросать. А жара стоит, воды в речках почти нету, где рыбачить? Сидим с Левой, думаем: куда податься? Тут Ворон зашел, поздороваться. Посмотрел на нас и говорит: ладно, поехали ко мне, я провезу. Вот так вот втроем и поперли. Он, Лёва, да я.
  Выехали поздно, да и поднимались по Сарчихе тяжело, воды кое-где и по колено не было. Так что приехали затемно. Пока то, да се, уже и ночевать пора. А перед сном я начал им эту байку рассказывать. Как-то вот затянулась.
  - И чо этот Кефан? Как потом, хорошо ловил? - спросил Лёва.
  - Никак. Он вообще больше не рыбачил. Первый и последний раз выехал на своем шикарном катере, и всё. Больше на реке его не видели.
  - А что так? Совесть что ли замучила? - хмыкнул Викторыч.
  - Да нет. Причём здесь совесть? У всех, и у рыбаков, и у браконьеров есть для неё одна универсальная отмазка: если я не поймаю - поймает кто-нибудь другой. Не в этом причина. Выехал он как обычно, где-то полдвенадцатого ночи. Вторым номером, как раз Витьку Гаденыша пригласил. Тот с радостью согласился, очень уж ему хотелось о Кефановых таинственных рыбалках поговорить. Деревня есть деревня, как ты не шифруйся, все равно что-то да узнают. Так что сейчас бухтинцы судачили меж собой: как это Кешка за две ночи так конкретно 'приподнялся'. Кто-то, Деревянный кажись, выдвинул версию, что Муха конкретно попал ему на деньги. В карты. И катер, мол, тоже проиграл. И вообще, никто, никуда не ездил. В картишки, мол, шпилили две ночи. А Игрок, типа, не Игрок был, а Шулер. Развели, мол, Муху на деньги, он и смотался. Еле, мол, ноги унес.
  Ну, ладно, дело не в этом... Короче кинули они две тони - ничего. Пусто. Кефан хмурый такой сидит, думает о чем-то. На третьей тоне им хо-р-роший осетришка вляпался, килограмм на сорок, 'мамашка'. Кефан посмотрел кисло так на добычу, да и говорит Витьке:
  - Выбрось этого детеныша на хрен, толку-то от неё...
  А потом они развернулись и поехали домой, в три часа уже дома были. Больше он не рыбачил. Никогда. Пропал у него азарт и интерес. Катер потом Мухе же и продал. А вскоре и совсем из Бухты уехал, в Красноярск. Говорят, маршрутками занимался, то ли базу свою открыл, не знаю.
  - Я где-то его понимаю, - закурил Лёва. - После таких рыбалок нашу водичку грязноватую цедить, да костериков-недомерков выбрасывать - не в кайф.
  - А Игрок этот, ихтиолог из будущего, больше не появлялся? - спросил Ворон.
  - Нет. Да и не ихтиолог вовсе. Он вообще к рыбалке никакого отношения не имел.
  - А кто?
  - Ну, что-то вроде инспектора. Из их шарашки по борьбе с игроманией. Там у них компьютерные игры всякие интерактивные, с цветом, вкусом и запахом. И сюжет сочиняет себе человек сам. Иногда бывают случаи, что игрок до того досочиняется, что назад, в реальную жизнь, ему возвращаться неохота. Выдуманная важнее. Вот ихняя инспекция эту хрень и профилактирует.
  - Понятно. То-то он в карты играл. А к нам с какого перепуга попал?
  - Да девчушка евойная в тамошней службе времени трудится. Они много какими направлениями занимаются, в том числе и ихтиологией. Однажды, он заехал за ней на работу, и пока ждал, услышал, как они там спорили-надрывались. Что, дескать, положение безвыходное, здесь мы точно никак повлиять не можем. Ну, он потом, в постели, поинтересовался: что вы, мол, переживали так? О чем, беда-то? Она ему и объяснила: в целях увеличения рыбных запасов своего времени, они каким-то образом отслеживают в прошлом: где, когда, и за какой временной отрезок, был нанесен наибольший урон грядущему рыбному размножению. И если есть возможность, не изменяя хода истории, повлиять на негативный фактор - исправляют тем или иным способом. Видишь ли, эффективно в размножении участвует, далеко не каждая рыбина. В основном, по природным причинам, бывает порожняк. У кого-то другие рыбы сожрут, у кого-то кладка обсохнет, кто-то по иным каким-то причинам икру не выметает. А кого-то и люди отловят. Ладно, если поймают, которой так и так бы не повезло. А вот если выловят ту, которая должна была приплод в реку принести, это уже беда. Ну, а они как-то пытаются все это дело, свести к минимуму.
  И вот, объясняет ему подруга, есть в 2012 году браконьер один, Кесарев - сплошная головная боль. Я, говорит, и сегодня тебе из-за него не дам, голова болит. Если у нормальных браконьеров только каждая десятая-пятнадцатая мамка, имела шанс как-то вложить свой вклад в будущие рыбные запасы... Да и то не факт, не сто процентная вероятность. То у Кефана этого, едва ли не каждая вторая должна была полноценно расплодиться. Да не по разу.
  Обычно в таких случаях вредителя стараются как-то сбить с пути неправедного. Увезти от реки, увлечь каким-то другим делом. Но реальный вред его жизни и здоровью, наносить, как правило, нельзя. Его ж потомки в их времени живут. Проще всего либо переселить, либо 'разбогатить', либо в тюрьму отправить. Так вот... посмотрели девчушкины коллеги Кефанов психологический портрет - а там полная жопа. Помоги ему разбогатеть - один хрен рыбачить будет, нравится ему, засранцу. Посади в тюрьму - скорее всего убьют, больно уж независим. Вечно приключения на свою жопу ищет.
  А, инспектор этот и говорит: да это, мол, как два пальца об асфальт. Надо туда скататься. Он же у вас игроман натуральный. Сможете нереальную рыбалку организовать?
  - Хм-м... Тебе зачем? Вообще-то о рыбалке в прошлом, нашим энтузиастам запрещено даже и мечтать. Менять хоть что-нибудь во 'временах былых', категорически нельзя. Но вот в данном случае, ты будешь смеяться, если для дела, то, как раз возле деревни этого браконьера, можно и порыбачить. Там, в свое время, катаклизм серьезный был. Так что незадолго до него вполне возможно. А что? - скептически переспросила подруга.
  - Ну, знаешь, это из нашей практики... Примерно в те же времена, чуть раньше - существовали игровые приставки, бит на 16. Денди там всякие, Сега, и тому подобное гавно. Но все равно, даже на таких дровах, были игрозависимые люди. Так вот, если такому Sega-игроману дать порубиться в какой-нибудь толковый экшн, на современном компьютере... С классным звуком, графикой, вкусом и запахом - за Сегу он больше не сядет. Никогда. Давай-ка я к вашему браконьеру на рыбалку сгоняю!
  Ну, а дальше вы знаете...
  
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ 'ВОРОН'
  
  ГЛАВА ПЕРВАЯ.
  Поселок Бухта, в длинную, серую вереницу енисейских, береговых пристаней не попадает. Стоит немного наособицу и имеет скорее не нетипичную для местных поселений судьбу.
  В наших краях ведь как: помер Максим? - да и хрен с ним! Жив Максимушка? - да и туда же его! Обычно, о таких вот таежных, рыбацких деревнях, начальство, журналюги и прочие занятые, городские люди, не то что годами, десятилетиями не вспоминают. Но только не о Бухте. Жители расположенного ниже по течению реки поселка Верхне-Шимбатск, обижались:
  - Ничо себе! Паразиты! Плавмагазин, да теплоход с избиркомом и агитбригадой из Туруханска, опять мимо нас ночью пронеслись, и сразу у них отшвартовались. Попели, поплясали, поуговаривали их принять участие в выборах. Бухтинцы весь, считай, плавмаг, под метелку, скупили, лишь после них, обратно к нам, повернули! Где справедливость?
  По инициативе прижившегося здесь шебутного москвича Мишки, киношники в Бухту приезжали. Целый год снимали всякое. Спустя некоторое время, года через три, фильм вышел. Ничего не сказать, хороший. И себя в кино узнавать приятно. Однако шибко красочный, да завлекательный, он у них получился. Понес потом черт сюда романтиков, новую жизнь начинать. Не то, чтобы совсем много, но человек десять-пятнадцать за все время приезжало. Хорошо не остался никто. Не напрягает, конечно. Только зачем нам ещё и заезжие идиоты? Надо, так и свои сыщутся.
  В конце двухтысячных церквушку им притаранили. Аж с Карелии откуда-то. Из ихней, карельской сосны и осины. Так-то красивенькая, серебристая стоит. Однако можно было и из местной лиственницы забабахать. Листвяги любую осину в разы перестоят. Один хрен мужики туда почти не ходят. Разве что иногда, на праздники. А так всё больше бабки шебуршатся. Но и тех не густо, не много их на деревне, да и дела.
  Так вот и течет жизнь в Бухте, практически, как и тридцать лет назад текла. Мало что поменялось. Запросы, конечно, да, повысились. Уровень жизни заметно улучшился. Связь, какая-никакая теперь есть, интернет вон даже появился. Моторы-иномарки у всех, снегоходов по нескольку штук в семьях, лодки красивые, современные на пабереге попадаются. Квадрики и машинки, по поселку, по буеракам переваливаются. А люди, как и уклад жизни, те же самые, не сильно изменились.
  Федор Викторович Воронов сидел на крыльце своего, вполне даже не старого дома. Озирал большое, неплохо обустроенное подворье, любовался прекрасным видом на Енисей. Привычно, на автомате, оценивал направление и силу ветра, наличие и высоту волны. Посматривал в небо, на облака, гадал, задует ли 'север', и жизнью был в очередной раз доволен. Он вообще, относился к той весьма немногочисленной категории граждан, которых все устраивает. Скажу больше, его устраивало АБСОЛЮТНО все! Жизнь, то место, которое ему в этой жизни принадлежит, время года и погода. И все, все, все прочее. Трое взрослых сыновей построили себе по дому и нынче отделились, забрав с собой свою мать. Его жену Нинку, с которой он давно не ладил. Средний, самый ушлый, задержался было с переездом в собственные хоромы, бурчал что-то про отделку, ещё какие-то причины. Но Викторыч махом просек ситуацию, а именно обыкновенную лень. И мягко намекнул Антохе, что на готовом, у родителя, конечно, здорово. Но 'дом, милый дом', будет тебе гораздо лучше. Теперь вот сидел, смаковал одиночество. Оно было ему хорошо знакомо и привычно, но не тут, а в тайге, на участке. Здесь же постоянно кто-то мельтешил поблизости. Даже если и не досаждал, то все равно, так или иначе где-то имелся. По укоренившейся привычке всё анализировать, подумал:
  'А что это ни тяготит меня разъезд народа? Даже какое-то облегчение почувствовал... Нинку не считаем, отгорело... Идём дальше... Вроде не извращенец, сыновей действительно люблю. Все родители переживают, когда дети вылетают из родного гнезда...'.
  Ворон умел думать в третьем лице. Иногда, чтобы посмотреть на проблему, как бы со стороны, думал о себе, как о другом человеке. Вот и сейчас, мысленно прищурился, размышляя будто о постороннем. 'Слишком уж он любит свою работу. Промысловики к концу сезона скучают по дому, торопятся выехать в деревню. Он нет. Неохотно уезжает с участка. Жалко покидать тайгу. Она ему никогда не надоедает. Сейчас, когда вся родня разъехалась, создалась небольшая иллюзия леса, будто он один, на промысле, на участке. Доволен, дикарь...'.
  Способность к такому анализу появилась у Викторовича в отрочестве, в далеком шестьдесят пятом году.
  'Ему было почти пятнадцать, оканчивал школу семилетку, но какой-то особой тяги к книжным знаниям и самим книгам не испытывал. Зато уж об окрестных лесах, речках, озерках и урочищах, знал ни в пример больше некоторых взрослых. Имелось у него и ружье: одностволка, курковка, двадцать восьмого калибра. Знаменитая Иж-5. САМ приобрел ее в хозяйство, в прошлом сезоне. Взял в аренду с выкупом. Хотя таких слов тогда, ни он, ни вообще никто в стране не знал. Хозяин ружья сказал - 'ничо, за осень рассчитаешься'.
  Рассчитался за восемь дней. Бобра добыл, и барсук совсем недалеко от деревни попался. Так что стала 'ижевка' его собственностью. Кроме того, 'продавец' подарил четырнадцать латунных гильз, коробку капсюлей и еще кое-какой ружейный припас. У них хорошие отношения были.
  Сосед фронтовик, дядя Устин, купил было два ружья в городе. Вот эту Иж-5 и ЗК, тоже одностволку. Обеспеченный дядька был, экскаваторщиком трудился, в угольном разрезе, неподалеку. Здоровенный экскаватор драглайн. Неделю на работе, неделю дома. На станцию, к поезду, что их на смену возил, ездил на 'козле', новеньком мотоцикле М-103 Минского завода.
  Вообще-то, у него целых три ружья было. Одно ещё с войны привез, 'Зауэр' называется. Устин почему-то 'зауэр-три кольца' говорил. За двадцать послевоенных лет двустволка эта немецкая, вроде как немножко под расшаталась, он и приобрел два наших ружья, новых. Долго плевался потом, 'дрова' говорил. После той покупки, они вечера три вдвоем просидели. Разбирали, подгоняли, смазывали аккуратно - наладили 'зауэра'.
  - Старый стану - тебе отдам! - говорил дядька, любовно прикладываясь к ружью.
  Федька верил, Устин и приучил его к охоте, отца-то не было, сгинул на реке. Два года Ворону было. Плот мужики по Кану сплавляли, лес на контору колхозную. Под батей бревно и крутанулось. Правление колхоза тогда с похоронами помогло, какую-то единовременную помощь, мать говорила, выдали. Одно время вроде даже пенсию на потерю кормильца получала. Правда, недолго. Что-то потом там перепутали, в бухгалтерии.
  - Я бы пошел промысловиком... - кряхтел сосед, дымя папиросой, - да чтобы такую зарплату, как щас у меня, на карьере, выработать, надо окрестную живность косой косить.
  С этих, часто слышимых слов, рассказываемых соседом охотницких баек, интересных случаях в тайге, когда-то и захотелось Федьке в неведомые промысловики.
  В общем, отправился Федор однажды на реку, были у него на Кану дела кое-какие. Ондатра в двух местах плавала, хотел посмотреть. Добывать-то, смысла нет, лето. Но впрок, ко времени, заметочку сделать не помешает. А ещё, в прошлый раз, недалеко от приметного, песчаного бугра, с невысоким яром, видел отходы жизнедеятельности барсука. Лето, оно, конечно, лето... однако уже за середину августа перевалило. Можно и прибрать барсучишку. Данный товарищ сейчас куда как дефицитен. Правильно добытый, да вовремя разделанный барсук - мое почтенье, 25-30 кг отменного и полезнейшего мяса с жиром. И весьма востребованного к тому же, на продажу! А печень? Очень целебная штука, при переломах. Что-то в ней такое содержится. Есть у Феди знакомая бабка-знахарка, она ему про это и говорила, мгновенно купит. Так что надо пошевеливаться, не один он такой на деревне охотник.
  Размышляя на эти темы, Федька готовился к засидке. Вот, стало быть, бугор-косогор, вон под небольшим выворотным листвягом дырочка виднеется. И неплохая... Туда, вверх, метров через триста, поле ржаное стоит. Стало быть, норка у барсучины здесь временная, на пожрать. Следовательно, второй вход-выход вряд ли имеется. Помня, что барсук крепок на рану, заранее определился, как он в случае надобности выскочит наперерез, преградив тому путь в лаз. Ещё раз прикинув, где расположится, если ветер не изменится или куда переместится, если все-таки поменяется, Федор обошел бугор и по чуть видимой проселочной дороге пошел вниз по течению реки. Неспешно шагая, отметил про себя, что катались тут в основном на телегах, хотя совсем недавно и машина проезжала. Судя по всему, 'Победа'. Ну, вполне возможно, дождей давно не было, что ж не проехать?
  На минутку приостановившись, снял с плеча солдатский сидор. В деревне многие до сих пор ещё пользовались военными вещмешками, удобная, между прочим, штука. Достал оттуда короткий, самодельный спиннинг. Палка с двумя проволочными кольцами и примотанной изолентой катушкой. Оценил три имеющиеся в наличии блесны. Выбрал вогнутую, глубокую, медную. Вдел в лесочную петлю, прицепил за специально вбитую скобочку.
  Метров через сто река чуть забирала вправо и на подвороте образовалась небольшая затишинка. Медленное, отбойное течение, лениво покручивало небольшим кругом порыжевшие сосновые хвоинки. Снесенные в воду ветерком, с чьего-то бывшего бивуака. Стараясь не осыпать берег, Федька осторожно спустился поближе к воде. Внимательно осмотрел упавшую давеча в реку осину, с ещё не ободранной стремниной кроной, удовлетворённо кивнул, и аккуратно, 'из-под юбки', мешали кусты, кинул блесну в намеченное место. Она упала, как он и рассчитывал, по хорошей дуге, издав нужный, глухой бульк. Будто сложенной в лодочку маленькой ладошкой по воде хлопнули. Тут же последовал жданный тычок в руку. Парнишка подсек, и не допуская щуке никаких вольностей, типа 'а я уйду под дерево!', аккуратно подвел добычу к своим ногам. Стукнул по голове заранее приготовленным дрючком, спокойно, за глаза, вытащил на берег. Переходить на другое место не стал, когда подсекал рыбину, заметил, как чуть ниже кто-то шарахнулся. Никуда оно не уйдет, шибко не шумел, не топал, неестественных звуков не издавал... Затаилась, поди, соображает, что за фигня, и чем это кончится. Сейчас узнаешь, чем...
  Минут через десять у Федьки было две травянки. Где-то по килограмму с небольшим. И добрый, почти в два кило окунь. Вот он ужин, завтрак, ещё и домой принести хватит. Парнишка пошел к чьей-то былой стоянке. Ага, сюда Победа и приезжала...
  Внимательно обследовал полянку вокруг кострища. Не пустое занятие, катушка, которой сегодня добывалась рыба, в прошлом году была вот также найдена чуть выше по течению. Всего одна ручка отсутствовала, болт выкрутился. Федор наладил, вот, рыбачит. Леску всегда сам покупал, клинскую. Хотя она на двадцать шесть копеек дороже ковровской стоит. Крепче, более гибкая и лучше скользит. Блесна летит дальше. На них обычно не тратился. Они, блесны, по кустам растут, умей только смотреть.
  Федя задумчиво покрутил в руках поднятую из-под развесистого лопуха книгу. По примятой траве было понятно, здесь стелили какое-то покрывало, отдыхать. 'Библиотека приключений. Лежал, видать, читал. Баба, наверное... книжек на реке, я ещё не находил...' - подумал Федор, складывая в кучу сидор, спиннинг и свою находку. Рыбу он уже выпотрошил, чуть присолил и прикрыл влажной травой в сторонке.
  Правильно уложив собранные дрова, Федька оглянулся, ища, чем заменить отсутствующую здесь бересту. Подсунуть, в получившеюся хатку, для растопки.
  Книга упала с вещмешка и лежала открытая на двенадцатой странице.
  'Сыщик Бодилин никогда, ничему, не удивлялся. Никакая, даже самая ничтожная мелочь не могла укрыться от его внимательного глаза...'. Минут через сорок парень обнаружил, что брошенный костер так и не зажжен, дела стоят, а он сидит, читает. Укоризненно покачав на себя головой, аккуратно закрыл, отложил в сторону 'помеху', и быстренько настрогал из сухой палки венчик для растопки.
  Так Федор начал читать. Не сказать, чтобы запойно, его и та, первая книга, не шибко-то впечатлила. Вдумчиво прочитав её, Федька засек за наблюдательным сыщиком Бодилиным кучу погрешностей. А когда, через год, начал второй раз перечитывать, то даже пробурчал недовольно в нескольких местах - раззява'.
  Ворон, матерый мужик и старый охотник, машинально пригладил рыжеватую, с проседью бороду.
  - Ни хрена себе глюки, вот это меня накрыло... - подумал он озадачено. - Даже дымок костра почувствовал, запах горящего жира, что с окуня на угли капал. Как обмазанные речной глиной руки царапало, когда после разделки зверя от барсучьего жира отмывал, вспомнил... Может помирать собираюсь? Жизнь перед глазами проходит? Так вроде рано ещё, здоров, как бык. И воспоминания какие-то странные, будто рассказывает кто.
  Тогда, парнишкой, он постарался, в подражание книжному сыщику, ничему в жизни не удивляться. Получилось довольно легко. Просто вместо 'Ух ты, ничего себе!', начал думать 'А как это так получается?'. И очень часто додумывался. Ещё и потому, что отличался природным вниманием и наблюдательностью. Первым это заметил Устин. Сосед вообще, относился к нему, как к сыну, всегда старался научить чему-нибудь полезному. Вот и в тот раз...
  'Как-то шли по лесу, пройдя мимо геодезического знака, фронтовик, хитро ухмыльнувшись, стал внимательно вглядываться по сторонам, вслушиваться, запоминать, фиксировать. Вышли на реку, устроили привал. Когда уже чаю напились, у костра разморились, часа полтора времени прошло, спросил у Федора:
  - Сможешь вспомнить, что мы видели, кого встречали, пока от знака до берега добрались?
  - Да ничего особого и не было... - хмыкнул Ворон, тревожа веткой угли.
  - Белки в двух местах попадались. Первый раз, где медведь малинник ободрал и муравейник разворошил. Второй раз в сосняке, на дереве ещё тёс брошенный, заросший имелся. Когда через поле шли, доярки на газике прогромыхали. Лизка, дочка почтарки, на её казенном велике в сторону Ольховки с почтовой сумкой проехала.
  Так вот, пошевеливая кострище, прихлебывая из подкопченной кружки заваренный со смородиновым листом, плиточный чай, нанизывая подробность на подробность, говорил он примерно с полчаса. Устин, приподнявшись на локте, восхищенно внимал.
  - Да как же так, Федька!? Ты же просто шел, шагал, как обычно. И по сторонам шибко не глазел... Когда ты всех этих лягушек, бурундуков, да леммингов заметить успел? Где ты эту Лизку рыжую увидеть умудрился?
  - Ну, дядь Устя... Во-первых, я засек, как ты после знака преобразился. Смекнул, задумал дядька что-то, - улыбнулся Федор - выводы, правда, неправильные сделал. Обмишулился, наоборот, никуда не смотрел, за тобой наблюдал. Видел, как ты по сторонам щуришься, думал, что-то конкретное ищешь. Ну, а Лизку ты никак видеть не мог! Ей четырнадцать лет, на хрен она тебе? Ты тем временем аккурат на доярок в кузове газона таращился. На Ольгу Мыльникову. Аж подбоченился, слушая, как они "вот кто-то с горочки спустился" блажили. Штормовку свою, как гимнастерку одергивал, грудь с орденом, который у тебя дома остался, выпячивал. Тёть Галя твоя не видела, она б об тебя коромысло обломала! А Лизка справа по стежке вдоль леса ехала.
  Эта наблюдательность сопровождала Федора всю жизнь, то принося немалые дивиденды, то подводя порой под монастырь. Я про то, что говорили ему потом, в течение жизни, не одиножды: Ходит тут, смотрит, вороним глазом!
  А он и не смотрел, просто замечал. Иногда то, что другим не хотелось, чтобы увидели. Кстати, если по нынешним временам судить, да и по тогдашним тоже, не должен был Ворон охотником стать. Фортуна ему ох, какие соблазнительные шансы подкидывала.
  Игорь Седин, молодой, московский тележурналист, когда их группу отправляли в далекий Красноярск, получил задание от начальства.
  - Ты это... привези-ка мне с командировки самородка сибирского, - буркнул директор в прокуренные усы. - Поветрие сейчас пошло, нужны дикторы и телеведущие из народа. Если попадется кто толковый, с рожей смотрибельной - вези. Загоним на курсы дикторские, да пусть работает. Общагу, прописку дадим. А то парторг мне скоро шею перепилит своими рассуждениями, как далеки мы от простых граждан.
  Несмотря на самое крестьянское происхождение, у Федьки Воронова была очень даже аристократичная физиономия. Хоть юнкеров белогвардейских в кино играй. Не Тихонов, конечно, но не плох, не плох. Тонкие черты лица, выдержанная мимика. И мало, что телегеничен, так ещё имелся в наличии, от природы поставленный, красивейший баритон. Именно дикторский. Петь Федор тоже мог, но особым слухом не блистал.
  Когда в шестьдесят седьмом году эти четверо телевизионщиков заехали к ним, в передовое хозяйство, по дороге в Канск, Федор, как раз скотником в колхозе числился. Перед армией. Хотя, по правде говоря, за скотиной не ходил, добывал рыбью мелочь для колхозных кур и утей. Руководил бригадой из трех человек. Панкрат, Гришка Лесневский, да он сам. Те-то мужики взрослые, дед Панкрат, так и старый уже. Слушались, однако, Федьку беспрекословно, он к семнадцати годам солидный авторитет в таких делах имел.
  Сейчас вот тащил в мешке казенный невод, если можно, конечно, этот бредешок таким громким именем назвать. Забрал с реки, кладовщицу Земфиру мордой потыкать. Дырка на дырке, давно пора менять уже! Он лично видел на складе дэль неводную, куда бережет, карга старая!?
  - Федьк! Зайди! Валер Илич зовет! - замахала Ворону из окна конторы, та самая рыжая Лизка, дочка почтальонши. Подрабатывала после девятого класса, по летнему времени, у председателя секретаршей.
  В кабинете преда сидела парочка городских мужиков. Двое других, помоложе, зубоскалили в приемной с зарозовевшей Лизкой.
  - Вот, у него голос хороший. Попробуйте послушать - кивнул Ильич мужикам на Ворона.
  Горожанин, который повыше и в очках, достал из портфеля картонную папку, выхватил из неё первую попавшуюся бумажку и протянул Федору.
  - Будем знакомы, Игорь Седин. Давай попробуем тебя на диктора. Хотя бы просто, без камеры, неохота расчехляться. Садись за стол. Прочитай про себя два раза. Потом смотри сюда, напротив, в календарь, что на стенке висит. И рассказывай, что прочитал. Вот парень подсказывать будет, на него старайся не смотреть.
  В бумажной заметке писалось, как здорово будет судам Енисейского речного пароходства, после пуска Красноярской ГЭС. Насколько легче станет судоходство при регулируемом уровне воды, на самых трудных, верхних участках Енисея. Говорилось о том, сколько припасов, капканов, топлива заброшено речниками нынче, весенним завозом, для северных промхозов. Что промысловики всё выполнили и перевыполнили, а сколько ещё навыполняют в будущем...
  - Ну?
  - А? Что? Извините... Интересная статья... А когда ГЭС заработает?
  - Когда надо... Заработает, не сомневайся! Рассказывай давай!
  Они все расположились напротив, немного врассыпную, чтобы видеть с разных ракурсов. Один сложил пальцы квадратиком.
  - Главное не торопись, не суетись, говори чётко, раздельно, с выражением!
  Федька пожал плечами, он никогда не умел суетиться, даже в раннем детстве. Сел прямо, расправил, как просили, плечи, спокойно и обстоятельно рассказал только что прочитанное.
  - Ни слова не пропустил, и на меня не глянул ни разу, - ошарашено пробормотал смотрящий в бумажку парень, который должен был подсказывать.
  - И статичный, как памятник. Картинка - загляденье, хоть сейчас пускай в эфир, - покивал сидящий немного сбоку.
  - Вот что Фёдор... М-м-м... Давай-ка сделаем так... Двадцать минут у тебя есть. Иди, 'досвиданькайся' с маманей, собирай исподнее и документы. С вашим Ильичом, сейчас всё порешаем - подвел итог высокий, в очках.
  - На обратном пути можем и не заехать, мало ли куда судьба журналистская вывезет. Может, вообще, самолетом полетим! Поехали сразу с нами, товарищ. Поздравляю, брат! Вытянул счастливый билет, быть тебе москвичом! Что стоишь? Беги, собирайся, говорю! Забираем в Москву, на диктора учиться. Ты замечательно пробы прошел. Вся страна тебя знать будет, за телевидением будущее!
  - Знаешь, Игорь, сразу, может и поехал бы... Москва, кремль, университет имени Ломоносова... интересно, должно быть. Только не та мне бумажка на пробы ваши попалась. Как раз про мою мечту. Вот отслужу армию и махну на Север, промысловиком. Буду работать профессиональным охотником. Ну, его, ваше телевидение.
  Ворон кивнул присутствующим и вышел. В раскрытое окно было видно, как он забрал с лавочки оставленный мешок с бреднем, и пошел в сторону склада.
  - Дурак... - сказал самый пожилой в группе телевизионщик. Подумав, добавил:
  - Но счастливый, у меня такой сильной мечты нет'.
  - Да что ты будешь делать!? - уже немного в смятении подумал Викторыч, он же известный многим, профессиональный охотник Ворон. - Это что за утро нереальных воспоминаний?
  Он уж сто лет, казалось, забыл про те давние 'телевизионные пробы'. Чуть смущенно оглянувшись по сторонам, осенил себя крестным знамением. Сразу же в голову полезли очередные, прошедшие события, на этот раз уже не такие давние.
  'Было это где-то в конце восьмидесятых, как раз вовсю бурлила, захлёбываясь от собственной дурости, перестройка. Страна, избавившись от всех, каких только можно оков, свободу уже получила, но обнищать, ещё не успела. Катилась пока по инерции, на запасах Советского союза. Прибыл в Бухту кораблик с попами. Судя по всему, арендованный, хотя Бог их, служителей культа, знает. У них на поверку чего только не найдется. Может пароходик и епархии принадлежал. В общем, ехали они на самом деле не сюда, а вниз куда-то, вроде сильно далеко. Толи храм, какой новый освещать, толи отжимать, что церкви раньше принадлежало... неизвестно. Только контингент у них солидный подобрался. Целых два иерарха и куча обслуги. В смысле, священников рангом помельче. Один аж с Москвы, митрополит, владыка Мокий. Второй наш, тоже его высокопреосвященство, архиепископ Красноярский, Ачинский и Енисейский, владыка Диодор. Причалили, вышли со свитой, подымили, берег побрызгали. Сельский глава с кучей баб и хлебом, давай что-то там выкомаривать, мужики в стороне тоже шапки поснимали. Отвели попы службу, прямо здесь, под открытым небом, собрались на корабль возвращаться. Вдруг мужичек невидный, в годах уже, цепь с крестом, весь в черном, говорит негромко:
  - Благостное место, чистое. Надо бы задержаться, в реку съездить.
  Московский владыка, это который щекастенький, под руки его ещё всё поддерживали, наклоняется к черному и серьезно так переспрашивает:
  - Думаешь стоит, отец Себастьян? Время считанное, только-только поспеваем...
  - Надо, надо. Хорошее место, душой отмякнете, не в скит, так хоть чуток уединиться.
  Двое попов, помоложе, сразу к главе, живой ногой. Решай, дескать, вопрос, нужно владык в Бухту, на прогулку отправить. Срочно! Изъявили желание.
  Посовещавшись, мужики решили доверить свозить гостей Федору. Во-первых, меньше других охотников матерится, во-вторых по мелким речкам лучше всех ездить может. Внимательный, камень, топляк не пропустит. Да и опыта побольше, чем у многих. Когда-то ещё на Дубчасе, на шестах начинал. Ну, и лодка у него, деревяшка, большая, новая. Недавно совсем от староверов пригнал. Будет им ковчег Ноев.
  Короче, порешали...
  Для начала, Викторыч был приятно удивлен, как у церковников поставлено дело. Только он собрался забрать в сельсовете специально выделенный для поездки коммунальный бензин, как подскочили двое дюжих братьев, сграбастали каждый по две канистры, и лошадиным скоком, чуть ли, не прихватив под мышку самого Федора, унеслись на берег к лодке. Придя на место обнаружил, что его новую 'староверку' споро взяла в работу ещё парочка священников. Окуривали кадилом, что-то читали, брызгали святой водой, клеили бумажные крестики. В общем, освящали. Заодно Федор отметил, что его и без того всегда чистая лодка, сегодня блестит, как у кота причиндалы. Уважительно покивав головой, бросил в корму рюкзак со своими вещами, и махнул отцам рукой, отталкивать. Подъехав к кораблю, причалил чуть ниже по течению, ждать пассажиров.
  Первым вышел тот самый старец в черном. Остановился, погладил рукой смолёный бок лодки.
  - Святоши... Всё бы языком лязгать! Сделали хорошо, вопросов нет, а вот курить после бражки, когда обещанное продали, не следовало!
  Викторыча шарахнуло давно забытое чувство удивления. Мишка Москвичев, сделавший под заказ и продавший ему деревяшку, приняв два стакана ихней браги-изюмовки, действительно, бравируя, пару раз затянулся папиросой. Доказывая некурящему Федору, что ничто человеческое им, староверам, не чуждо.
  Старик, между тем, пристально посмотрев на него, спросил:
  - Почему Ворон?
  - Так фамилия Воронов, - против обыкновения, довольно робко ответил Викторыч.
  - Не только, пожалуй... Ворон птица темная... хотя, когда как... иногда и вещая... Подойди-ка сюда, дай я тебе лоб пощупаю.
  Рука у старца оказалась неожиданно теплой, причем было ощущение, что тепло почувствовалось ещё до того, как он до Федора дотронулся.
  - Чудной ты, Ворон, необычный... Первый раз такого вижу, хотя давно уже живу. Во-первых, по твоей вере. Хорошо ты в Бога веруешь, крепко, но странно. Тактично, что ли? Есть заповедь: Не поминай имя Господа всуе. Так у тебя ещё глубже, ты стараешься вообще его по пустякам не беспокоить. Веруешь истово, но попусту не докучаешь. Вроде как у Бога дел итак невпроворот, чтобы его отвлекать твои молитвы выслушивать. Хм-м... Да, так. Именно не от лени, не от неверия, а, чтобы Господа не утруждать. Ну, ты даешь... Неправильно это Федя! Можешь просьбами не досаждать, а славословить обязан! Хотя, кому я говорю... Стоит твою молитву на Большом пороге вспомнить, когда у тебя мотор заглох!
  'Господи! Прости за беспокойство, но если ты не вмешаешься, мы скоро увидимся, очень скоро!' Ни здравствуй, ни прощай... Сразу по делу. И это на полном серьезе, Господу нашему, Иисусу Христу!
  Теперь, во-вторых... Странная какая-то у тебя судьба. До старости вроде всё нормально, а вот потом куда-то деёшься. Ни здесь, ни там тебя нет, не понятно...
  - Дед! - не выдержал Федор - Ты экстрасенс что ли?
  - Какой я тебе дед? Я монах, дедом по определению быть не могу, откуда у меня дети? - усмехнулся старец. - Это ты когда-нибудь дедом станешь. Правда, нескоро. Кузя, младшенький, первый тебя внучкой осчастливит.
  - Извини, святой отец... Так ты экстрасенс?
  - Господь с тобой Федя! Все экстрасенсы шарлатаны, им ещё отвечать перед Богом, за свои художества. Я прозорливец, это, Ворон, несколько иное'.
  Каким-то неосознанным усилием воли, Викторыч вынырнул из своих странных воспоминаний. Дальше вспоминать было не то, чтобы неприятно, как-то то ли стыдно чуть-чуть, то ли немного не по себе.
  'Остановились на Староверческом мысе. Место хорошее, просторное, и ветерком от гнуса продувается. Чуть выше по мысу завал топляка, наторошенный по весне большой водой. Федор махнул рукой на церковного ярыжку, взятого с собой четвертым пассажиром, для обслуживания иерархов. Сказал, чтобы тот не маялся, пытаясь чем-то ему помочь, а обустраивал своему начальству лежбище, как там у вас по церковным канонам полагается. Иподьякон с облегчением потянул из лодки небольшие коврики, с церковным орнаментом, платы камни покрывать, стал доставать из походного сундука с крестами, какие-то душегреи, и наконец-то почувствовал себя при деле. Отец Себастьян, с удовольствием оглядев окрестности, снова огорошил Ворона своим поведением.
  - Староверческая лодка, на Староверческом мысу... Прям картина Репина... да...
  Викторычу опять стало не по себе от всезнающего старика. Лодка понятно, откуда название места знает? А тот, как ни в чем не бывало, продолжил.
  - Ты бы, Ворон, поставил тот огрызок сети, что с собой взял. Зря, что ли в мешок сунул? Пусть владыки царской рыбки с пылу, с жару покушают. Поста нет, кушать можно. Не сказать, чтобы отцы церкви бедствовали по стерлядке, не в диковину им, но вот с дымком, с костра, давно, поди, не едали...
  - Какая тут, отче, стерлядь? Отродясь ничего путного здесь не ловилось... разве что язи... - с сомнением покосился Федор, на прибрежный омут.
  - Ты ставь, Федя, сетёшку, ставь. Может и польстит нам сегодня чем-нибудь.
  Пожав плечами, Ворон быстренько воткнул в заводь старенькую, коротенькую ставешку, и взяв бензопилу пошел к завалу, отпилить сушину на дрова. Через десять минут на берегу весело пылал костер. Довольные владыки, принявшие по чарочке церковного винца и закусившие просфорой, приятно щурились на огонь.
  - Гляди-ка, какой костерок славный! Молодец Ворон, мастер, ничего не скажу. Доставай рыбу! Пока ты еще её приготовишь... жрать охота на свежем воздухе, сил нет! - блестя глазами, заявил, тоже чуть принявший отец Себастьян.
  - Так и полчаса сеть не стоит...
  - Давай, давай! Некогда нам ждать! А-то щас владыки ужрутся, никакого вкуса потом не почувствуют!
  Недоверчиво покрутив головой, Федор прямо с лодки, не отвязывая, принялся проверять сеть. Никакие логические объяснения не работали. В сети обнаружились три жирные, местные стерлядки. Именно бухтинские, енисейские чуть посветлей.
  'Да откуда, бес их ешь!? Может костер? Приплыли на свет? Вряд ли, тогда вся Бухта при кострах, по ночам рыбачила бы...' - растерянно попытался он, найти объяснение феномену.
  - Не журись, Федя! Все правильно думаешь, не должно. Это я тут маленько ворожу, ты не причем.
  И посмотрев на Ворона, вдруг добавил:
  - О! Нашел! Вот он, грешок, проявился! Не любишь ты, Федя, проигрывать. Не по нутру тебе. Самолюбив, хорошо не самовлюблён. Первым любишь быть, лучшим. Ну, или хотя бы в лучших. Но уж никак не в дураках. Ничо, нормальный грех, пусть будет. Когда-то, за счет этого греха, у первопроходцев, наша Россия такой огромной и стала...'.
  Федор снова, уже с некой толикой злости, силком, выпихнул себя из продолжения истории. Получался какой-то нонсенс. Он сам по себе, а голова со своими воспоминаниями отдельно. Собственные недостатки были ему прекрасно известны, можно было не напоминать. Да и такой ли уж это порок? По чужим головам к успеху, никогда не шел. Но с ранней юности умел постоять за себя, собственную точку зрения, свою справедливость. Единственно, может быть, что палку порой перегибал... Самый яркий случай, из последних, произошел года три назад, когда ему уже за шестьдесят было.
  'Приехал в Бухту тренер красноярский. По боксу. Точнее бывший по боксу, а нынче в тренде, по смешанным единоборствам. Он и раньше приезжал. Тогдашний мэр бухтинский, директор ЖКХ, знали его, рыбак заядлый. А в тот раз, приволок с собой ещё пару человек. Один вроде бы спонсор, промоутер или как его там. А второй молодой парень, спортсмен, его подопечный. Спонсора взял, чтобы на деньги обкатать, в дружеской, неофициальной обстановке, а парнишку, чтобы режим не нарушал, в отсутствии наставника.
  И надо сказать носился тот боец под его руководством, как напуганный. Часа по два утром, и потом ещё часа четыре, после обеда. Так понужал по пабереге, только песок, да камни из-под копыт летели. Все нервы пацанам бухтинским вымотал. Приходил на танцы, не дал курить в тамбуре. Ну, там, правда, его девки поддержали. Сильно хотелось парням с ним подраться, да ссыкотно. Как вспомнишь те вертушки, что он на берегу крутил - страшновато.
  В общем, попросил 'мэрин' Ворона отвезти их компанию на Дынеп, в верховья Бухты. Сидят, ждут его на Голубом Дунае, насчет цены договариваться. А Дунай в деревне, это нечто вроде летнего клуба, беседка повыше на берегу. Здесь всегда мужики, кто не занят, присутствуют. Отсюда и вид на Енисей хороший, рыбнадзора посмотреть, и просто почесать языки с друзьями для удовольствия приятно.
  В общем, Викторыч подходит, глава поселковый давай его знакомить с клиентами.
  - Вот, знакомьтесь, Воронов Федор!
  А спортсмен возьми да ляпни:
  - И здесь испанцы! Ты 'ФедОрас' или 'ФедорАс'?
  Ворон, не тратя время на слова, размахивается, по-деревенски, с левой... Спортсмен заржал, затанцевал в стойке, орет: Держу удар! Давай, дед, свингуй!
  Викторыч бьёт, тот нырком, вниз и влево уклоняется, здесь его на противоходе, короткий правый хук, с доворотом, и встречает. Парнишка, как скала рухнул, аж дощатый пол в Дунае вздрогнул. И лежит 'айда за нашатырем', в полной отключке.
  Спонсор, задумчиво так, произносит:
  - М-дя... Виталий Лобов, самый многообещающий проспект нашего региона. В UFC мечтали, надеялись. 'Лоб', между прочим, 'непробитый' был. Валять его в любителях, пару раз валяли, но нокаута он ни одного не ловил. У него и кликуха, 'Лоб', была не столько от фамилии, а потому, что челюсть крепкая, хоть кувалдой бей. И вот, в деревне, в забытом Богом северном станке... В уличной драчке, от дедушки.
  А тренер на корточках, над подопечным сидит, челюсть на предмет перелома проверяет, и бормочет себе под нос:
  - Как конь копытом... Где ж ты сволочь старая раньше, молодым скрывался...
  - Молодым я лет сорок назад был. Тебе, в то время пятилетнему, абсолютно без надобности.
  - Да, разошлись мы, Федя, во времени, жаль... Что ж ты мне бойца-то подломал? Ну, пошутил парень неудачно. Ты не бойся, мстить он не будет. Очнется, я ему голову отверну!
  - Чего ему бояться? Вон, летят уже воронята, прознали, успели, что батьку кто-то обижает! - усмехнулся один из местных мужиков, показывая рукой в сторону деревни.
  Там, взрёвывая дизелем на ухабах, несся к Голубому Дунаю пикап Тойота. За рулем сидел старший воронов сын Данила. Антона с Кузей швыряло в кузовке. Они придерживались за толстую дугу безопасности. Бывший спецназовец Кузя, одной лапищей держался за трубу, в другой технично крутил, что-то подозрительно напоминающее монтировку.
  - Слетелось вороньё, деревню рушить! - засмеялся второй деревенский'.
  - Та-ак... Хватит уже! - слегка остервенел сам на себя Ворон. - Надоело! Не за что мне в прошлом ковыряться! Нет у меня за душой дел, за которые совсем бы уж стыдно было! 'Травка зеленеет, солнышко блестит...', и я... сижу, как дурак, на крыльце, жизнь, прожитую вспоминаю.
  Поднявшись, он пошел по двору. Нагнувшись, без надобности передвинул нормально лежащий шланг, для перекачки воды. Механически, без злобы, матюгнул попавшегося на глаза кобеля.
  'Ничо, Хозяин, давай! Рявкни, как следует, коли желание пришло, я не в обиде...' - посмотрел на него, верный товарищ и напарник по охоте, умный пёс Босый. Сделав полный круг по всему приусадебному участку, но так и не найдя к чему бы прицепиться, на предмет исправления, улучшения и доведения до нужной кондиции, Ворон вернулся на прежнее место.
  - Вот ё её... ты погляди-ка... ПОЛНАЯ свобода! Вообще все хорошо, даже не верится, - подумал Федор, лаская взглядом ровно уложенные, длиннющие поленницы поколотых дров. Когда парни ещё не разъехались, проблемы всегда находились. То Кузе клепки на лодке помочь пробить, то с Данилой, почесывая репу, инструкцию на очередную, невиданную, купленную им приблуду почитать. То, потеряв смысл объясняемого на третьем предложении, учиться под руководством Антохи, пользоваться интернетом с его тарелки. После документального фильма 'Обычные люди', где он был одним из главных героев, появились у него друзья в том интернете. Коллеги охотники, просто интересующиеся граждане.
  И вот, теперь никого. Кузи с Данилой, так и в деревне нет, весновать уехали. Скоро прибудут, весновка заканчивается. Антоха раза четыре мотнулся, рыбки поймал, теперь вот дом отделывает. Не то чтобы ему в радость, но домучивает. На морально-волевых. Не любит бардака и недоделанности. Молодец, в батю! Хм-м... может, конечно, и в мать, она у него тоже чистюля. Хотя... нет, он же мужик? Однозначно, в батю!
  Однако если вдуматься, то ведь действительно, все в поряде, делать реально нечего. СВОБОДЕН! Как фанера над Парижем. Может повесновать слегка? Под завязку, так сказать. Ночки три-четыре. С нынешней техникой, вполне можно одному, без напарника обойтись. Поплавать, килограмм сто поймать. В запас, да на еду. На продажу пусть, вон, молодежь ловит. Ему и с промысла заработка хватает. Время начало июня, по здешним местам скорее конец весны, чем начало лета. Свой охотничий участок прибран, в идеальном состоянии. Что надо было сделать - сделано, закрыто, упаковано, подготовлено, расчищено, попилено и уложено. В апреле-мае аккурат с Нинкой ругался, домой ехать, ну, никак не хотелось. Так что по большому счету, на участке сейчас такой порядок, что вот этот ухоженный двор, рядом не валялся. Услышав пустобрёх соседских, гулящих собак, Ворон повернул голову.
  
   Глава вторая.
  
  По улице спокойно, цепляя сапогами непросохшие края остатков луж, шагал мужик. Молодой, лет тридцати пяти, морда умная, приветливая. Посматривал на окрестные дома, но явно не в поиске номеров, а из житейского любопытства.
  'Не иначе ко мне... или к Лёве. Больше в этом краю не к кому. Вот оно, занятие на ближайшие, свободные дни идет! Посмотрим, послушаем...' - не без удовольствия подумал Федор. Ещё вчера, заглянув на Голубой Дунай за новостями, с удивлением обнаружил на бухтинской косе две туристические палатки. Точнее без удивления, не тот человек. Просто подумал:
  'Раненько, однако, ещё и паводок не сбросило. Рыбалки пока никакой... Видать на все лето приперлись. Скорей всего, в самые дальние верховья нацелились. Хотят по большой воде заброситься. Интересно, сами поедут, или будут проводника искать?'.
  Мужик меж тем аккуратно повис на вороновском заборе, располагающе улыбнулся.
  - Воронов Федор Викторович?
  - Он, - не менее доброжелательно подтвердил Ворон.
  - Не подскажете, лайки непрошеного гостя: просто за одежду на пол уронят, или могут еще и подрать при случае? - спросил гость, показывая на сидящего у забора Босого и присоединившуюся к нему суку Ласку.
  - А это, как повезет, - охотно взялся пояснять Федор, мужик нравился, - они вообще-то медвежатники, то есть не ахти как аккуратные. Но с другой стороны, одежда на тебе просторная, так что кое-какие шансы есть. Ты, что хотел, мил человек?
  - Больше всего пить. Жарища у вас, благодать. Упрел, пока с угора по лестнице поднялся.
  - Так заходи, что забор подпираешь? Собачки кормленные, да и ты на агрессора не похож, открывай, с правой руки щеколда.
  Зайдя за Викторычем в дом, гость уважительно заметил, глядя на полутораметровые, сохатиные рога, висящие на стене:
  - Ни фига себе! Я таких и не видел!
  - Это что! У одного знакомого, моих лет, но с молодой женой, раза в два побольше будут. Это ваши палатки на косе стоят?
  - Нет, я по другому поводу.
  - О как... А что хотел?
  - А вот... мне, как, тоже 'на ты' к Вам обращаться? Или...
  - Валяй 'на ты', чай не в Москве. И не в культурной столице нашей Родины Санкт-Петербурге.
  - Вы... ты Мамрукова Михаила Юрьевича знаешь?
  - Юрича? Конечно. Приятель, даже друг мой, можно сказать, - согласился Ворон, озадаченно думая: 'От Мишки договариваться пришли? А что он не отзвонился, первый раз замужем что ли? Хорошо нынче делать не хрен...'.
  - Ты читал его рассказ 'Браконьер'? Знаешь о таком?
  - Знаю. Балуется он писательством, показывал мне. Ничо, нормально написано.
  - Хорошо, что понравилось. Только знаешь, что я тебе скажу? Не писатель твой друг, просто рассказчик. Может и неплохой. Эту историю ему поведал пьяный, новый русский. В конце девяностых, в Новосибирске. В бильярд они играли. Была там бильярдная при цирке, 'Шарокатица' называлась. Недалеко от вокзала. Юрич поезда ждал до Красноярска, а новый просто гулял по буху. Часа два они в 'американку' шпилили. Новорус синячил, Михаил так играл, ему ещё в поезд надо было устраиваться. В общем, зашла речь о рыбалке. Мишка говорит, рыбак мол я, заядлый, ну и более-менее неплохой. А пьяненький ему отвечает, дескать, чмо ты, а не рыбак. Вот я когда-то рыбаком был, это да... Только у меня любовь мою отняли. Даже и не заметил, как... Поменяли на деньги эти гребанные... Баксы гребучие! И рассказал, что жил он где-то на Дальнем востоке, под Николаевском-на-Амуре, браконьерил со страшной силой, специализировался на осетре, калуге, ну и так далее. Юрич, конечно, не поверил, но пятнадцать лет эту историю в душе протаскал! А потом перенес действие сюда, в хорошо знакомые ему места и написал рассказ 'Браконьер'.
  - И что? Ты, зачем мне это рассказываешь? Племянник того нового русского? Он завещал эту историю тебе? А ты написать не успел? А случайно не забыл, что я не Миха? У тебя к нему какие-то претензии? Вот с ним и говори! Хотя я бы, на его месте, просто тебя послал. Насколько мне известно, он нигде не издавался. А писать для себя, от балды, каждый волен, что хочет.
  - Да нет никаких претензий, тут другое. Зря Мишка 'новому' не доверял, не падай, Федя, на пол - я Игрок.
  - Кто, кто, не понял?
  - Игрок, говорю! Тот самый Инспектор из рассказа.
  - У-у-у... Так это тебе, уважаемый Игрок, не сюда. У нас деревне и 'дурки'-то нет. Ближайшая психбольница в Енисейске. Туда езжай. А если это Юрич так привет передает, то скажи толстому засранцу, что мне понравилось. Как приедет, я ему пенделя в благодарность нарисую.
  - Спокойно, Федор, спокойно! У тебя же психика железобетонная! Нервы, как у робота. Только что тестировал, на предмет пригодности к перемещению, так ни состав крови, ни давление, ни пульс, ни разу не изменились. С таким коэффициентом Магера, как у тебя, хоть завтра к динозаврам забрасываться можно. Без всякой подготовки.
  - Я и не волнуюсь. Просто вышел уже из возраста, когда детские шуточки шутить охота. Если есть желание 'свистунка травануть', иди на Голубой Дунай, там мужикам делать нечего, им и дуй в уши.
  - Не, не. Всё хорошо, стандартная, адекватная реакция. Щас определимся, как тебя поэффектней убедить... та-а-к... что здесь, поблизости имеется... чтобы и глянуть интересно, и для нас самих не обременительно, - мужик извлек из кармана подобие ip68 защищенного смартфона. Обрезиненную, черно-оранжевую фигню с экраном. Стал пролистывать не видимую Федору информацию.
  - Хочешь посмотреть, какая Бухта в тридцатых годах была? Айда на берег, встанем побезопасней или на лодке чуток отчалим. Покажу. Хм-м... хорошо бы не запалил нас там никто...
  - Не хочу. Может ты гипнотизер из цирка. Сделай конкретно, чтобы я попой почувствовал! - Ворон никогда не верил в сказки и сейчас откровенно издевался. - Вот тебе задание попроще. Давай-ка лучше махнем лет на двенадцать назад! Здесь как раз, ещё только сруб стоял. Ты - чик на кнопку, я - хась! - на жопу с этого стула. Сижу, матерюсь в срубе на земле. Ни полов, ни крыши над головой. Только стены, да окна, по-моему, уже были пропилены. Забабахай, порази меня чудом!
  - Не могу. Этак вся деревня офигеет. Почему вместо Воронова дома, опять вдруг стройка возникла. Пусть даже и на секундочку. Вполне может кто-нибудь успеть, увидеть. Будет потом по деревне бегать, таблетки от белой горячки искать. А главное, нельзя переместиться в то время, где ты уже существуешь. Порог перемещений начинается с даты, где тебя ещё нет. Не могут две одинаковые сущности в одном времени находиться. Машина-то сработает, но зафигачит она тебя, скорее всего, в какую-нибудь параллельную реальность. Теоретически в свое прошлое вернуться можно, однако это настолько сложные настройки... Лично я, знаю всего одного человека, кто на подобное способен.
  - Ну, хорошо. Допустим. А что на берег переться? Поехали отсюда в тридцатые.
  - Нельзя. Может здесь скала была, которую в пятидесятом году бульдозером выровняли. Либо просто в кедре или листвяге каком-нибудь материализуешься. Будешь человек-дерево.
  - Господи! А как мы серьезно рассуждаем... Ни о чём. Будто все взаправду происходит. Давай, показывай, что можешь! Сколько там, по книге, лет прошло? Четыреста с лишним? Что есть новенького в технологиях? Покажи меч Джидая! Или нельзя ничего с собой брать? Поймают, обыщут, отберут!?
  - Да кому я нужен... - хмыкнул Игрок. - Кроме того, любое взятое с собой вспомогательное, равно как и основное оборудование, имеет внешний вид, соответствующий технике того хронологического периода, куда заявлено перемещение. Каждый имеющийся у меня прибор, обязательно похож на что-то ваше. И сделан непременно с индификатором. В чужих руках станет работать некорректно. В смысле вообще не будет. Ну, например, как тебе вот такое?
  Он протянул Федору обыкновенную 'джипиэску'. Не новую, слегка потертую, производства Garmin, модель позапрошлого года. Ворон засмеялся.
  - Такая и у меня есть! Антоха в том году новую прибомбил, а свою старую, вот такую же, мне сплавил. Ещё и денег, девять тыщ, выдавил с папани!
  - А это не GPS, смотри, - окинув взглядом зал, Игрок взял в руки обеденный стол и оттащил его к двери. Потом отнес к окну два бывших за столом стула. Ещё раз смерив на глазок размер освобожденного пространства, понажимал парочку кнопок, и положил 'джипиэску' на пол. Со словами 'У-уп-с!' нажал на зелененький ввод. С легким потрескиванием возникло полупрозрачное, сиреневое сияние. Не увиденная им кошачья чашка, со звоном отлетела к стене. Посреди комнаты появился здоровенный параллелепипед. Цвета вороновых полов. Где-то два на три метра в длину-ширину, и под потолок высотою.
  - Вот, как-то так, типа наша палатка. Твой дом, Федор, если что, рядом не стоял. Термо, звукоизоляция четвертого класса. От плюс три тысячи восемьсот восьмидесяти, это на случай пожара, до минус девяносто пяти. Жесткость стенки - ваш современный 'калашников' выдержит, гранату можно рядом взрывать. Ни звука не услышишь, ни сотрясения не почувствуешь. Или если брать таежные условия, то примерно так: дерево упадет - по фиг, попасть кому-то внутрь, кроме хозяина невозможно. То есть, если захочет медведь по безобразничать, обломится. Устанавливается просто, снег, камни, коряги - сам уровняет, очистит. Можно даже ставить на болото и до полуметра в воду, внутри будет сухо. Выставляешь нужную температуру помещения и дрыхнешь без задних ног.
  Ворон обошел вокруг 'палатки', потрогал на ощупь стеклянную стенку.
  - На сколько батареек хватает?
  - И это вся твоя реакция!? Федя, ты почему не в обмороке!? Я для кого нашатырь в кармане щупаю? Шучу, конечно... но ты, не Ворон, ты носорог... Такой толстой кожи... Нет там батареек, альтернативный, как вы говорите, источник энергии. Практически неиссякаемый.
  - Продашь? Избушек на участке эта штука, конечно, не заменит... Хотя, они тогда просто роль склада выполняли бы. Или я, как тот медведь, ни пользоваться, ни зайти в неё не смогу?
  - Почему ж не сможешь, заходи, она не на защите сейчас. Управлять тоже без проблем, авторизоваться не долго. А насчет продать, оставить... Сам головой подумай. Представляешь, какое вмешательство бы получилось?
  - Ну, да. Действительно. Что тогда дразнишься? Путная вещь, для нужных дел незаменимая. Как бы удобно любой дальний участок осваивать... Ладно, жили, не тужили, так и дальше проживем. Что опять случилось? Неспроста же явился.
  - Господи! Как обыденно все... При прошлом вмешательстве, в 93 году, Протас, который, у Юрича в книге, как Кефан обозначен, куда более бурно реагировал.
  - Я тоже могу наддать, расстараться, только смысл? Что толку глаза округлять, да по ляжкам себя хлопать... Ты уже здесь и никуда не денешься. Давай, рассказывай! Хотя не-е-т... Можешь и исчезнуть. Пошли-ка на реку, поедем на попробовать! Думаешь, я не мечтал, те приключения изучая? Слюнями изошел, читая про ваши рыбалки! Поперли в прошлое, там всё и расскажешь!
  - Да, ради Бога! Оно и лучше, злее будешь...
  'Может, конечно, это какие-нибудь новые, военные примочки, полковник, например, засекреченный. Подшутить решил... Да хрен с ним, пусть хоть оборжется! А вдруг, правда?' - думал Ворон, собирая пару спиннингов, катушки, блесны, упаковывая в мешок не длинную сеть-ряжевку, шнуры на водилину и к 'гагаре'.
  - Мы ж ненадолго? - спросил, сладывая в рюкзак буханку хлеба, пяток луковиц, пару связок вяленого сохатиного мяса, и ещё кое-какую снедь.
  - Махом! У нас дел по горло, - подтвердил Игрок, - соли возьми!
  Лодка у Викторыча, как раз стояла на пабереге спущенная, просто выкаченная по балашикам из воды. Не далее, как вчера ездил в речку Самсониху, смотреть черемшу.
  - Взяли, ещё раз - взяли! - командовал Ворон, вместе с Игроком двигая деревяшку в воду.
  - На спиннинг рановато, пожалуй, вода слишком большая. Ну, может там по-другому все обстоит, будет брать, кто его знает? - подумал он вслух, забрасывая снасти в лодку.
  - Так, что за проблемы? Говори, в какое время едем? Год, месяц, час, минуты, секунды. Хошь прямо щас вмерзнем, как два дурачка, посреди Енисея. Зимой, в двухтысячном году, до нашей эры.
  - Не хочу. Давай в начало августа, куда-нибудь подальше.
  Лодка тронулась, Федор, подумав, повернул вниз, в сторону Новоселовской курьи.
  - Ну, что? - посмотрел на него Игрок, деревня потихоньку скрылась из виду. Посторонних лодок, в обозримом пространстве, тоже не наблюдалось.
  - Едем пока, я скажу, когда.
  Выбрав ровный, спокойный участок реки, вдали уже виднелся заход в курью и брошенный станок Новоселово на противоположном берегу, Ворон скомандовал:
  - Давай!
  Игрок нажал кнопку. Тотчас пропал распадок, где некогда стояли домики, стали круче берега, покрылись спускающимся почти к самой воде кедрачом. Метров до пяти вверх, по берегам лежал галечник, песок и каменюшник, а выше, где не выдирало в половодье льдом, росла ровная, без проплешин тайга. На месте курьи, была небольшая протока. Отделяемая от Енисея высоким, песчаным, заросшим тальником островом. Вода в Енисее была черно-желтая, идеальной прозрачности. Некое подобие такой чистоты, ещё встречается кое-где, на глухих, нетронутых, таежных речках. Огромная же масса воды этого качества несомая Енисеем, просто не укладывалась в голове.
  Заглушивший мотор Федор, сняв кепку, не пряча повлажневших глаз, смотрел на это великолепие.
  - Какая же ты, Матушка Тайга, здесь здоровая и молодая... И ты, Батюшка Енисей, совсем другой оказывается... Ох, и досталось же вам от нас... царей природы придурошных...
  - Федь! Извини, что мешаю... Я, между прочим, тоже скучал! Протаса отвадил, а сам заболел. Прям ломка была, года четыре, тосковал, натурально. По тем рыбалкам с 'Кефаном'. Может, начнем?
  - Да, как же можно, в такой благодати, срать посреди стола! Реально же здесь никакого землетрясения не будет?
  - Нет, конечно. Я же тогда на Амуре был, в краю постоянных разломов земной коры. Вы на границе вечной мерзлоты располагаетесь, откуда здесь мощная, сейсмическая активность? Небольшая встряска в древние времена случалась, но тектонических сдвигов, как в рассказе, естественно не было. Не ссы, с современными технологиями ничего мы не нагадим. Есть возможность распознать, какую рыбу можно брать, какую нет.
  - Ну, поехали...
  - Что мне делать?
  - Не мешать. Деревяшка, конечно, не шибко для рыбалки сплавом предназначена... Ну, да справимся как-нибудь... Придерживай фанерку!
  Федор постелил почти на самый нос специально выпиленный лист девятислойной, проолифленной фанеры, выложил на неё набранную сеть. Скинул в воду буксировочный крест 'гагару', и как-то полубоком стал отрабатывать на задней скорости в реку.
  - Ото ж... Не наврали вы с Мишкой... Ёж твоё моё... - ошарашено бурчал Ворон заворачивая лодку на медленно уходящую вертикально в воду 'гагару'. - Игрок! Как там тебя правильно, по имени? Коля? Нормально... готовься, Николай - выбираем!
  - Викторыч! Давай по аккуратней! Я по ходу проверяю, что говорю, оставляем, что нельзя - выбрасываем!
  - Хорошо. Попробуй подгребать, подтягивать хотя бы вон тем шестом. Эх, надо было на Антоновой 'Обушке' ехать!
  Вывернув для хотя бы минимальной, пассивной рулежки мотор, подбадривая облегченными матюгами пенящего шестом воду напарника, Викторыч стал выбирать забитую под завязку сеть. В ячею на двести двадцать поналезли тридцати, тридцати пятикилограммовые стерлядки. В ряж зацепилась пара-тройка здоровенных, за сотню, осетров. Они-то в основном и утопили небольшенькую Викторовичеву сеть.
  - Кышь, кышь пернатые! - обалдело бормотал Ворон, трясущимися руками выворачивая 'попаданцев' из ряжа. Стерлядь он переваливал в лодку, освобождал от сети, Игрок-Николай направлял на неё свой телефон, и командовал: 'В воду!'. Или же, гораздо реже, - 'О! Это домой!'. В итоге на дне лодки осталось четыре стерлядки.
  - Вот и весновать не надо, рыба есть! - вытер мокрыми руками пот со лба Федор. До берега они так и не догреблись. Их неспешно несло по течению.
  - А если я прямо здесь, посередине, спиннинг брошу, что будет?
  - Если бросишь - утонет, конечно, ничего и не будет, кроме как по шее от меня. А если ЗАбросишь, - в нашем времени, пожалуй, что тоже ни хрена бы не произошло, а здесь не знаю. Давай попробуем.
  Мужики разобрали по спиннингу, закинули, каждый со своего борта.
  - Ого! Николай, давай-ка выматывайся, мне кто-то крупный попался, как бы нам не спутаться!
  - Не могу! У меня тоже что-то сидит!
  Минут через двадцать Ворон аккуратно подвел к борту таймешку килограмм на сорок.
  - Забирай! - пропыхтел на секунду оторвавшийся от своей борьбы с рыбой, и 'светанувший' на тайменя телефоном Игрок.
  - Давай посмотрим, кто у тебя там... - подошел помогать освободившийся Федор.
  На оснащенный виброхвостом спиннинг, попалась все та же тридцати пятикилограммовая стерлядь. Её тоже удалось оставить, как трофей.
  - В общем, килограмм сто шестьдесят стерлядки и таймень где-то на сорок, примерно за полчаса... - подвел итог Ворон. - Ни хрена себе рыбалка... У древних видать времени было свободного - навалом! Вся работа сама за себя делалась.
  - Стерляди 178 кг, вес таймешки - сорок два восемьсот, - уточнил Игрок, поводив над добычей 'телефоном'. - Ты, это, того... не сравнивай свои снасти с инструментами первобытных! Им куда тяжелее все доставалось.
  - Ладно, поехали к берегу. Там горькую судьбу древних народов и обсудим.
  Зажурчало дитё японского моторостроения, и лодка двинулась к берегу.
  Через полчаса Игрок, задумчиво глядя на костер, рассуждал.
  - Хм-м... Интересно как... А ты, Федор, оказывается прирожденный командир. Типа хорошего сержанта или лейтенанта армейского. Очень толково и лаконично руководящего подчиненными. В двух-трех предложениях ставишь конкретные, служебно-боевые задачи. Причем так, что солдату и думать ничего не надо. Вот смотри, что ты мне сказал: 'Николай! Нужны дрова для костра. Видишь две сушины? Верхнюю сдвинь влево, она туда наклонена, легко пойдет. Освободившуюся нижнюю, тащи сюда. Потом за водой. Вон по тем двум камушкам выйди на следующий, большой и плоский. Набери воды, с той стороны, которая выше по течению'. Даже не оставил мне места для возможных ошибок, будто этакий старшина старослужащий.
  - Генерал! Бери выше, Коля. - ухмылялся в бороду Ворон. - Я, может, просто присматриваюсь. Смотрю, что ты за человек, на что способен. Можно и при конкретно поставленной задаче, умудриться, себе башку свернуть.
  Они разбили уютный бивуак на удобном, галечном пятачке. Умиротворяюще потрескивал костер, в большом котелке прела уха, а в малом настаивался ароматный чаек. Ворон заканчивал возиться с рыбой. У него получалось как-то ровно, аккуратно, почти безотходно и будто само по себе. Точнее отходы были, но непонятно быстро и неизвестно куда исчезали. А в окружающей природе, не считая их немногочисленных пожиток и светлого пятна костра, абсолютно ничего не изменилось. Словно здесь по-прежнему никого нет. Игрок поймал себя на мысли, что не может выбросить фантик от съеденной конфеты. Стыдно, комкает в кармане. И ощущение, что он лично у Ворона дома, сейчас намного сильнее, чем когда действительно находился у того на подворье.
  Аккуратно положив бумажку в костер, спросил:
  - Ну, что, рассказывать?
  - Давай, конечно! Я уже устал ждать, лопаюсь от любопытства!
  - Лопаешься, не лопаешься, а меня перетерпел! Все ждал, когда ты сам спросишь, - не дождался, - сердито проворчал Игрок.
  
   Глава третья.
  
  - Так я и постарше тебя буду, - отпарировал Федор, снова посмеиваясь в бороду. - Пытаюсь вот самостоятельно догадаться, не получается никак. Появился враг рыбьего размножения у нас на деревне? Вполне возможно, что уж там... Тогда почему ко мне? Я по сравнению с некоторыми односельчанами, агнец невинный, ей-ей! Да и в тайге больше пропадаю, на реке мало нахожусь.
  - Нет, Федор, с бухтинцами всё более-менее нормально. Ангелочками вы, конечно, не являетесь, но и из общепринятого бардака сильно не выпадаете. Есть места, где с браконьерством дела куда гаже обстоят.
  Всё серьезней, дружище. Похоже, гости к вам корячатся. Плохие гости, из нашего времени.
  Если коротенько, не вдаваясь в подробности... ЧП у нас. На днях был налет, конкретный налет на службу времени. Ситуация абсолютно несуразная. И не могущая быть! Не то чтобы там совсем тишь, да гладь, но одно дело, когда некий придурок, что-то отчебучивает перед подружкой выстебываясь или резко разбогатеть решив. И другой вопрос ограбить то, чего нет на белом свете. Это ж не просто шарашка, типа публичной библиотеки. Речь идёт о спецслужбе-невидимке, про которую никому, ничего толком не известно. Толи есть они, толи сказки всё и никакой службы времени не существует. По эксклюзивности преступление, примерно то же самое, как обнести чертоги Деда Мороза.
  Кстати, в таком стэлс-режиме, службы времени работают не только у нас, на Земле! Хроно вмешательство деяние очень опасное, поэтому, как правило, во всех мирах является прерогативой очень серьезных организаций. Главное, обязательное условие - чтобы контора была, как можно более аполитичной. Дабы никто не придумал повернуть время вспять, и поплясать на каких-нибудь стареньких граблях. Пожалуй, что только в созвездии Кьоеш, к этому делу относятся, как к обычной лавочке. Но кьоши мыслящие коты, типа наших виверровых, там 'политики', практически отсутствуют. Пофигисты, большие дети, однако при этом вполне практичные, и очень даже успешные. Землянам, кстати, хроно-технологии через них и достались. Точнее была небольшая, тихая войнушка, тут, между своими, ну, заодно, и одну инопланетную сверхцивилизацию слегка нагнули. Со стороны землян, билась российская спецслужба 'странники', кьоши участвовали, как союзники. Никто и не понял ничего, включая правительство. Доложили готовый результат. А лет через пятьдесят не стало Америки, России, Китая, никого ни стало. Успокойся, все живы-здоровы! У нас теперь одна страна - Ассоциация Независимых Федераций Земли. Объединились. В основном потому, что влились в дружный, Межгалактический Союз, тот ещё, скажем прямо, гадюшник. Для них наша национальность Homo sapiens.
  - Ни хрена ты, Коля, новости рассказываешь... Ты-то хоть русский, или может тоже, Николя какой-нибудь?
  - Русский, русский, точнее россиянин, можешь не сомневаться! Между прочим, Федя, все эти будущие пертурбации, примерно сейчас и происходят. Мы с тобой у костерка сидим, ушичку швыркаем, а люди где-то жизнью рискуют, головы ломают, секретные операции многоходовые разрабатывают. Жаль ни посмотреть, ни поучаствовать нельзя. В такие вещи ни-ни. Служба времени, штука жестко ограниченная. Биообъекты, иногда особо ценные леса, хотя бы частично. Ещё что-нибудь природное спасти можно. Или культурное наследие. Ну, там обычно просто отслеживают, куда что заныкали, чтобы потом, в своем времени, это дело нарыть. Иногда при пожаре или другом каком форс-мажоре, удается что-нибудь втихушку умыкнуть. У нас и оригинал янтарной комнаты есть, и библиотека Ивана Грозного в целости, сохранности имеется. У янки золото инков, то что индейцы от испанцев попрятали, красивейшее...
  - Ладно, не уходи в сторону, давай подробней, что там с гостями?
  - Я и говорю... Похищена кое-какая аппаратура для перемещения во времени. ЧП, слава Богу, не здесь, а за морем, в смысле за океаном произошло. После объединения, Россия поделилась со всеми бывшими государствами, имеющимися инопланетными технологиями. В общем, наши, точнее ихние, я-то не из этой службы... аналитики считают, что там у них, конторку нахлобучили свои же работники. С вероятностью процентов девяносто. 'Вероятностью'! - шесть американских 'хроников' исчезло, ещё бы 90 процентов не дать! Ломанули, как я понимаю, с целью наживы, сейчас объясню каким образом. И обогащаться, мы думаем, поедут сюда. В принципе, логично. Если собрался гадить, лучше это делать подальше от своего дома. Теперь давай пройдёмся по пунктам: во-первых, ЗАЧЕМ? Из-за чего пошли на столь рискованное предприятие? Если поймают, срок не то, что астрономический - БЕСКОНЕЧНЫЙ! Даже не так... что посадят, особых шансов нет. Не доживёшь. Поэтому, лучше скажем не 'зачем', это понятно, для денег, правильнее будет: ПОЧЕМУ?
   А во-от... Видишь ли, Федор, Россия наша нынче не запивается, та же Франция, любительница выпить, тоже не бухает. НИКТО на всей планете не пьет, не курит и не балуется наркотиками. Лет, примерно, триста восемьдесят уже. В ваши, опять же, развеселые времена, синтезировано вещество, полностью нейтрализующее ЛЮБЫЕ наркотики. Легкие, тяжелые, синтетические, растительные, любые. В том числе и алкалоиды, в общем, все, все, все. Одна прививка препарата, делает организм человека невосприимчивым к наркотическим веществам, раз и навсегда. Примерно вот сейчас и изобрели. Рассекретили лет где-то через семьдесят, и в обязательном порядке 'обработали' всю землю. В наше время, на планете не найдётся и сотни человек, не уколотых в роддоме этим препаратом. Ставится вместе с родовым чипом. Естественно, тысячу раз пытались найти замену, козлы всякие. Какой-то секс невероятный, порой и со смертельным исходом, газы, хреназы... Ни фига, облом, всё победили. А так как клиент со временем пошел не задурённый, рекламой и пропагандой нацеленный на здоровый образ жизни, впоследствии любая мерзость, влияющая на здоровье, автоматически отпала. Короче, сейчас на рынке запрещенных удовольствий, всего-то и есть, что такой простенький препарат, как 'усилитель вкуса'.
  Не сказать, чтобы совсем безвредный, и не то чтобы такой уж необыкновенный источник удовольствия, но извините, чем, как говориться, богаты. Действует следующим образом: делаешь инъекцию, и начинаешь жрать. Но там тоже стоит нечто вроде ограничителя, изначально-то препарат для 'мирных' целей создавался. Если много сожрешь - сброс, перестанет действовать. Если до фига вколешь - тоже самое, автоматическая нейтрализация при передозе. Ну, и естественно, если кушать хлеб, то удовольствие так себе, на троечку. А вот если чего-нибудь повкуснее, с усилителем пожрать, о, то да... Кайф. А если невиданно вкусного захомячить, то кайфище ярче оргазма.
  Надо сказать, икорный прецедент уже был. В бывшем США, тамошние орлы, белого осетра в будущем штате Орегон спасали. То ли цунами там в устье реки Колумбия, в тыща семьсот каком-то году намечалось, то ли ещё какая-то катаклизьма маячила, не знаю. Спасли они там чего, нет, неизвестно, но килограмм сто пятьдесят икры с собой привезли. Икра белого, конечно, с икрой сибирского осетра в сравнение не идет, но всё-таки... Распилили на троих членов группы, и вскоре все разбогатели невиданно. Но янки в тот раз не сплошали, прочухали это дело, осудили голубчиков. На этапе, не доехав до тюрьмы, бедолаги простудились и померли. Все трое. Жили счастливо и умерли в один день. Было это лет сто назад. Теперь вот, похоже, инцидент повторяется.
  - Ну, в принципе, понятно. Только мне показалось, что ты настроен куда как более пессимистично. Что тебя нынче, не рыбная убыль беспокоит.
  - Так оно и есть. Страшен сам факт. Те шестеро вышли... ну, можно сказать из-под кода. Это издержки данной профессии. Человек, посылаемый в прошлое, долго учится, тренируется и кроме всего прочего, добровольно дает согласие на мягкое вмешательство в свою психику. Точнее не так! У них там, куча тестов, параметров, типа того же индекса Магера. На выдержку, быстроту мышления и прочее. Дело в том, что менять что-либо в прошлом, НЕЛЬЗЯ, категорически. Если даже ты видишь дикую несправедливость, что убивают слабого, или ещё хуже что-то... Это не твое дело. Всё уже произошло. И то настоящее, в котором ты живешь, образовалось с учетом этого печального факта. А если ты, разгневанный, вмешаешься, и изнасилованную девушку не разорвут лошадьми, то она может родить и воспитать ребенка. А тот, в свою очередь, натворит дел, по сравнению с которыми злодеяния Гитлера, будут детскими шалостями. Или, к примеру, если грамотно использовать режим 'эвакуация', то можно ПОЛНОСТЬЮ спасти Помпею. Помнишь, город у древних греков вулканом накрыло? Вот-вот. Всех выручить, до последнего человека. Женщин, стариков, детей... Не такая уж она, Помпея эта, большая была... Но нельзя... потому, что может поменяться вся история земного шара. Так что у 'хроновиков' сила духа пестуется, воспитывается, постоянно проверяется, и является важнейшим из факторов профпригодности. Ну, и на всякий случай, у каждого в башке небольшой ментальный код запечатан. Нечто вроде предохранителя. Так что, даже на элементарную рыбалку, в прошлом, профессионал с хроно спецназа, не способен. Пусть он и является заядлым рыбаком, понимает, как это прекрасно, но, по аналогии с импотентом, хочет, а не может. Низ-зя! Поэтому в тогдашнем случае меня и отправили. Была альтернатива: либо раскодировать кого-то из спецов, либо брать человека со стороны. Выбрали второй вариант, просто я был в курсе всех их дел. Жена моя, тогда ещё подружка, там трудилась. Степень допуска у меня есть. Я инвалид по ранению, почетный пенсионер, а по существу, бывший 'странник'. То есть, человек, априори имеющий ЛЮБЫЕ доступы, к ЛЮБЫМ секретам.
  В общем, ситуация, как ты понял, швах. Нарушителей нужно срочно найти и нейтрализовать. Люди спрыгнули с кода... Иначе завтра они ещё что-нибудь намудачат. К примеру, повернут вспять историю планеты Земля. Сделать это легче легкого. Просто шлепни в нужном месте, в нужное время, нужного человека. И всё! Прилетели кьоши, ни с кем не повстречались, забрали своего соплеменника, да и удули обратно. А мы об их существовании, даже не узнали. Нет инопланетян, одни мы во вселенной.
  - А это вообще, реально, поймать их? И почему ты один? Как я понял, нарушителей должно быть человек шесть? И какие, на хрен, 'утечки', если Земле такая опасность угрожает? Может надо плюнуть на вашу секретность, да ловить козлов всем миром?
  - До 'ловить' дело ещё не дошло, пока что надо обнаружить. Ищу я, естественно, не в одиночку, но основная суета не здесь. Главные силы сейчас в Америке, реку Колумбия бороздят. Всем кагалом. Янки, азиаты, европейцы, от нас несколько наблюдателей. Нашлись следы изысканий преступников, именно по той территории. Рыли они информацию, лазили по базам тамошнего министерства геологии. Искали, когда были землетрясения, осыпи, прочие вулканические или атмосферные неурядицы. И кроме этого, обнаружились прямые и косвенные доки, что их ЭТА река интересует. А по 'кругам времени', фигня вроде эха при проникновении, которые если сильно поискать, можно засечь, обозначилось место пробоя. Плюс ещё нашли парочку их баз эвакуации. В смысле отхода по возвращению. Основную и резервную.
  НО! Лично у нас, есть другое мнение! Гипотезу, что надо искать не там, а здесь, и всё привязано к 'Браконьеру', выдвинула одна девушка. Руководитель Русского Восточносибирского филиала. Это чисто наша, российская, внутренняя версия.
  В общем, я с утра рыло в ванной брею, ва-аще никакой, тут в зеркале Варвара 'проявляется' и говорит:
  - Инспектор! Ты сегодняшнюю сводку 'хроников' смотрел? Что ты там зеваешь!? Включи видео! Нашу, спрашиваю, сводку проглядывал?
  - Варь, да на кой мне ваша бодяга? Я ночь не спал... У меня тут Болид с каким-то уродом заспорился, третьи сутки из 'Корпуса Пурпурных Звезд' не вылезает. Поставил защиту на комп, себе капельницу с дозатором, и валяется в коме, рубится на спор. Мать орет 'спасите ребенка!' - мудака двадцатилетнего. А его в виде спасения, лучше всего с двухсотого этажа выкинуть. Двум кварталам энергию вырубили, пока до его запаски добрались! Чо хотела, начальник?
  - Короче, вали сюда! Надо помозговать. В северной Америке опять 'ипэшники' обнаружились. Только теперь кабздец, ты офигеешь... ПРЯМОЕ ХИЩЕНИЕ! Да гладко так всё идёт, по отлову нарушителей... Следов, как заяц напетлял. Не нравится мне их расследование, по ходу там не хилая постава. Постановка, говорю.
  - А кто от вас?
  - Лёлик Тябин, Тимур Аристотель, Шуга, Липа и Пасадена поехали.
  - У-у-у... И чо?
  - Тяпка уже звонил, матерился. 'Пристрелить бы кого-нибудь...' - мечтал. 'За что?', - говорю, - 'Для души...' - отвечает. Видать та ещё обстановочка.
  - Хорошо рассказываешь, образно, - похвалил Игрока Ворон, разглядывая чаинки в кружке. - Так ты поехал к этой начальнице?
  - Конечно, мы друзья, супруга моя у них, в 'хрониках' работает. Больше меня, между прочим, получает. В общем, доезжаю я до Вор...гх-м...вары, говорю: Рассказывай!
  Она отвечает:
  - Ну, слушай. В два часа ночи у них пропало шесть маяков наличия. Одновременно! Диспетчер давай шарить - автомобильно-самолётных, а также корабельно-вертолетных или любых других аварий и катастроф не зафиксировано. Никаких торнадо, цунами, ураганов по имени Машка, в их полушарии нет. Сидит, соображает: где люди? Ему бы, дауну, уже в тот момент, 'оранжевую тревогу' вывалить... В это время, на циркуляр с рёвом 'mayday', выходит крепко битый охранник. Есть там, у них в горах, вшивый, региональный филиальчик. Непонятно, как Машина им на такую 'заперду' дубликат выдала. Чисто по реке, по природе, ну, может маленько по тамошним древним индейцам работают. Потерпевший кричит: в двадцать один семнадцать, приехали люди. Показали пропуск, индификатор и тут же глушанули. 'Потом один, интеллигентный, в очках, не хочу, говорит, чтобы тебя подозревали! И ну меня метелить... Я ору 'хватит, хватит, пусть лучше подозревают!''.
  Короче в пять тридцать, на базе, в пригороде Вашингтона, уже полна жопа огурцов. И хренова туча улик. От нас к тому времени подтянулись Тяпа с Арой и Пасадена.
  - Ну-у? Пока все внятно, что тебе не нравится?
  - Внятно-понятно... это и не нравится. Смотрим, кто слинял: Габриэлла Нокс, Весёлый Роджер, Моби Диксон, Дартвейдер, Джонс Ми шесть и Бэби Сеттер. А? Как тебе?
  - Не хило...
  - Вот, вот. Ты по старой службе, 'странников' ведь, бывших не бывает, общее представление о данных типках имеешь, давай я усугублю.
  Четверо чистые 'режиссеры', НО! - очень высокого класса. У каждого не меньше десятка 'прыжков' за душой. Моби Дик 'пилигрим', уровень коммуникабельности, решительности этого американского, озорного гуляки прекрасно знаешь. И единственная девочка - Габи. Пилот. Известный пилот. И, как я подозреваю, ВСАДНИК.
  Игрок прервал рассказ и потер лоб.
  - Наверно надо тебе объяснить терминологию, принятый у 'хроников' сленг. Ты понимаешь, что я рассказываю?
  - В какой-то мере. 'Режиссеры' - специалисты, не вступающие в прямой контакт с обитателями прошлого. Тем или иным способом, сами создающие нужную им ситуацию, для выполнения поставленной задачи. В каком-то смысле, шахматисты, агенты влияния. Вторая категория 'хроников', наоборот, чаще всего прибегает к помощи местных жителей. Хотя, думаю, что не явно, втемную. Впрочем, иногда и открываясь. Например, твой случай с Протасом-Кефаном. Ты там сработал типично в методике 'пилигрима'.
  - Но, но, но! Пилигримы, это у янки, они слово 'странник' не переносят. У нас 'контактёров', в честь моей бывшей конторы, Странниками называют. Наши, в своё время, первыми и начинали работать с Машиной. Когда меня Варвара в первый раз, к Протасу, дернула, так и прикупила, кому, мол, если не тебе 'странником' потрудиться.
  - Ясно. Идём дальше. 'Прыжок', он и есть прыжок. Количество выполненных перемещений во времени. Пилот... разве не все члены группы могут управлять этой техникой? Нужен специальный оператор?
  - И да, и нет... Машина, штука очень сложная. И даже не технически. По поводу того, как она устроена, принципа действия, вообще не стоит заморачиваться. Её СОВСЕМ НЕВОЗМОЖНО понять, лучше даже не пытаться. Это вообще непонятно что. Толи прибор, возможно растение, не исключено даже, что живое существо. Управлять ею, может только человек с экстрасенсорными способностями. Или просто с очень сильной энергетикой. Или ещё кто-то, хрен его знает кто. Нужно не только 'на кнопки нажимать', но ещё и 'объяснить' мысленно, куда ты желаешь отправиться. Процентов девяносто пилотов именно так и 'рулят'. Примерно тоже самое, что и я. Назад, вперед, не более. Точнее туда-обратно. Но есть уникумы, которые могут действительно УПРАВЛЯТЬ Машиной. Даже не так, лучше сказать ДОГОВАРИВАТЬСЯ. Они с ней друзья, точнее ПОДРУЖКИ. За четыреста лет не было ни одного 'всадника' мужчины. Хотя, не факт, можно же и не афишировать. На самом деле в Машине хренова туча функций. Другой вопрос, что пользоваться ими не получается.
  - Вообще-то, извини, Коля, по мне, так дурдом... Я был лучшего мнения о технике будущего. Тем более инопланетной. 'Конечно, можем, но не хочем, а здесь мне шофер не нравится, а это будем, но не сейчас'. Или инопланетяне хреново объяснили, как данной штукой пользоваться? Вот мотор, лодочный, фирмы Ямаха. Я дерну за веревочку, - он заведется. Включу скорость, - поедет. Ваша Машина, с её закидонами, не признак ли деградации?
  - Машина условное название. Давай я коротенько расскажу историю появления данного артефакта в нашем пространстве.
  Как я уже говорил, забрали эту технику у акеоров. Цивилизация Акеор: высокотехнологичная, довольно зрелая, мощная и многоопытная раса. В космосе уже не одну тысячу лет. В Межгалактическом Союзе со дня его основания. Более того, МС когда-то из-за них и создали. 'Аки', аналог нашей бывшей Америки, засранцы и 'гегемоны'. Любители настоять, легонько надавить, сунуть свой нос куда не нужно. Флотов своих где не надо, на чужих территориях, понаставить. НО! - это в прошлом. Были, когда-то. Потом их опустили слегонца, на уровень остальных прочих. Сразу же МС и организовался, для поддержания паритета.
  А за счет чего, спрашивается, акеоры такие продвинутые были? Так летуны они замечательные, от Бога. Вышли в космос оч давно, хренову уйму тысячелетий назад. Начинали, говорят, ещё на 'фотонах', в нашем пространстве. Одни из первых освоили пятое измерение, в общем - вау! - а не астронавты. Поговаривают, что даже в наше время, некоторые старые капитаны аков, корабельными компами, штурманскими вычислителями, пользуются через раз. Что-то помнят, что-то интуитивно, на автомате делают. Короче пилоты филигранные. НО! Не только в этом дело. На одном пилотском мастерстве, далеко не уедешь. Есть у некоторых 'аков' оригинальная особенность: каким-то образом ЧУВСТВОВАТЬ ЧУЖУЮ БЕДУ. На этом и поднялись. Причем без всякого, 'глупого благородства', отважного спасения, и так далее. Не-е, ничего подобного. Летали у акеоров, в былые времена, целые отряды охотников, искали разрушенные планеты, брошенные клады, которые закладывали при каких-то критических, форс-мажорных обстоятельствах. Сломанные звездолёты, с погибшими экипажами, и прочую мертвечину. Этакие космические некрофаги. Лучшие в сообществе ксенологи, по сию пору у них. Короче, их 'охоты' за артефактами, примерно так выглядели...
  Вылетает экипаж в намеченный сектор, в то время полновесные теории по поводу 'где, чего можно нарыть' были разработаны. Выходят, в наше пространство, вырубают всё, что можно и замирают. 'Вслушиваются'. Мне один матерый капитан рассказывал... Да, да, не удивляйся. Не все акеоры козлы, есть и нормальные, хотя, в основном, конечно, уроды.
  'Просто прислушиваешься к своим ощущениям, и вот куда тебе больше всего не хочется - туда и направляешься. А когда на место прибыл, если это планетоид какой-нибудь, или ещё что большенькое, двигаешься откуда будто бы едой пахнет. Бывает, аж 'под ложечкой' подсасывает'. Чего только не находили, охренеть. Бывало, конечно, что гибли у них 'охотники', в ловушки попадали, спасатели выручить не успевали. Но в общем и целом, дела хорошо шли, процветали. Вот это ремесло их и 'сгубило'. Началось, как раз с Машины времени.
  Один из дальних разведчиков акеор, шёл по своим делам. По направлению, по-нашему будет к Бетельгейзе. Ну, и как обычно, 'выныривали' время, от времени, 'воздух понюхать'. И вот, на одной такой остановке, почуяли мощный импульс. Капитан звездолета рассказывал потом трибуналу: 'Аж руки затряслись, рот слюной наполнился. Причем, мне кажется, лучистый господин Судья, 'зов' появился ещё ДО нашего выхода из пятого измерения. Скорее уж реагируя на него, мы и остановились'. Смотрят, всего в полумиллионе километров, не то, что звездолет, целый город дрейфует. Ну, что... Замерили излучение, ещё пару-тройку параметров безопасности, наличие живых существ ни один прибор не регистрирует, поехали сближаться потихоньку. На подходе собрались ещё притормозить, а хрен там, нет управления, какой-то привод их тянет. Струхнули, попытались в подпространство свалить, облом, заблокировано пятое измерение. Потом вдруг - бах! - вроде пробились, ан нет... Короче материализуются в каком-то ангаре или Бог его знает где. Некое помещение, в нём три 'человека'. Худые, седые, до прозрачности, узенькие прорези глаз. По стенам подобие экранов, там видно ещё тысяч несколько подобных экземпляров. Один из этих полупризраков чуть пальцем шевельнул, у акеоров в головах тихо прошелестело:
  - Самоназвание 'акеор', цивилизация низшего порядка, молоденькие, только из яйца вылупились... Для своего развития достаточно предприимчивые, пробивные... Поганцы изрядные, падальщики, побирушки... Пожалуй можно позиционировать, как мусорщиков... Да, видимо подойдут...
  Капитан 'дальнобойщиков' эту оценку проглотил, скрепя сердце, смолчал, не до спора, выбираться надо. Собрался с мыслями и говорит:
  - К сожалению, мы не сможем Вам помочь. Наша машина для этого не приспособлена. Но мы непременно пришлем соответствующую помощь.
  - Врут, как обычно. Пересрались - переглянулись между собой хозяева. - Нам не нужна помощь. Мы не желаем продолжать своё существование, и это наш выбор. Просто устали жить. Мы довольно старая цивилизация. Единственно, вам придётся забрать и увести с корабля некоторое оборудование. Нечто вроде Машины времени. Кое-кто из 'проклятых' желает исправить роковые ошибки, начать нашу историю сначала. К сожалению, это невозможно, нельзя войти в одну и ту же текущую воду дважды. Вы можете пользоваться полученным артефактом, нам без разницы. Ничего, кроме глобальных неприятностей, он вам не принесет.
  - Как у нас, в Коньке-горбунке: 'Много, много не покоя, принесет оно с собою!' - улыбнулся Игрок, прерываясь.
  - Извините, любезный, - корректно возразил капитан, - мы уже достаточно много имели дело с различными диковинами, чтобы легкомысленно отнестись к Вашему невольному предупреждению. Боюсь, что мы не сможем исполнить Вашу просьбу, и забрать упомянутый прибор.
  - Это не прибор, скорее 'спора времени' - частичка единого, вечного, могучего Нечто. Которая, в свою очередь, тоже может делиться на новые образования. Впрочем, это не важно. Забрать Машину не просьба, а приказ. Никто не собирается вас уговаривать.
  - Да пошёл ты, урод заплесневелый! Сам выбрасывай свою срань! Ваши проблемы, ищите свою помойку! - рявкнул капитан, пытаясь проломить пятое измерение, и телепортировать прочь себя и свою команду.
  К его вящей радости и удивлению, кое-что получилось. Они не оказались в пятом измерении, на крейсерской скорости, в своем эшелоне, нет. Но их хотя бы выбросило из неизвестного города-корабля. Темную громадину было видно в визир миллионах в трех.
  - Ага! Не удержали! А ну-ка, заряжай! И дёргаем, дёргаем отсюда подальше... Стоп! Это, что ещё за бред!? Компьютер, в чём дело!?
  В привычной и комфортной рубке современного звездолета, скорее напоминавшей комнату отдыха средней руки босса, появилось три сложно-навороченных пилотских кресла, полукругом окруженных здоровенной консолью, с кучей непонятных приборов. Трое из акеоров оказались в них, четвертый член экипажа тупо сидел на полумягком, пластиковом полу.
  - Мы находимся в фотонном корабле цивилизации акеор. Модель образца 1345 года, первого витка спирали космической эры. Выпускалась тридцать две тысячи четыреста семьдесят лет назад. Капитан! - докладываю результат экспресс диагностики! У нас неисправна система подачи, в баках неуправляемая реакция, взрыв в течении двенадцати секунд! Впрочем, я могу и ошибаться, возможно он произойдёт чуть раньше.
  - А-р-р! Мы можем хотя бы как-то приблизиться к этим уродам!?
  - Не могу гарантировать... Можно попробовать дать импульс на сближение... Не знаю, как у нас получится...
  - Давай! Давай, как можешь! А-р-р-р-р!!!
  - Ваш капитан, только что спас ваши задницы, - любезно сообщил один из худых хозяев космического 'города' экипажу.
  Они опять каким-то образом оказались в только что покинутом ангаре.
  - Он правильно отреагировал на ситуацию, мы не любим агонизирующие жертвы.
  - Что ты хочешь, тощая тварь!? - капитан уже не считал нужным стесняться в выражениях. В тот же момент его пронзила чудовищная боль, в голове ничего не осталось кроме всепоглощающего желания срочно сдохнуть.
  - Ну, вот. Так лучше, правда? Теперь ты сможешь говорить только медленно, хорошенько подумав, и исключительно шепотом.
  - И чем всё закончилось? - поторопил Игрока Ворон.
  - Забрали, куда б они делись. Им объяснили, что выбрасывать, пытаться разрушить Машину, избавляться от неё каким-то другим способом, бессмысленно. На её месте немедленно появится новая. Это спора, самовосстанавливающаяся, великолепно себя регенерирующая спора.
  - Хорошо, я понял. 'Машина', это не 'машина'. Не люблю я такие, космические истории. Больно фантастику напоминают... Что тебе ваша Варвара сказала?
  - Она мне кофе набулькала, смотрит в глаза бешенным взглядом, и отчеканивает по слогам, почти по буквам:
  - Инспектор! Это ЧП не просто плохо пахнет, оно ВО-НЯ-ЕТ! Какая там, на хрен рыба... Это проба сил! Загибай пальцы! Гни пальцы, говорю! Во-первых, Габи... Ты посмотри, какие временные круги она там оставила. Прямо не эхо-волны, а хроно-цунами! Даже ТЫ, когда-то, аккуратней в свой прыжок заходил. Чтобы понятней было: вот пруд, вот купающиеся. Ты разбежался, и бомбочкой, попой в воду - бабах! - грохот, брызги до неба, соседям на одеяло воды налил. Рядом спортсмен-разрядник, аккуратненько, с трамплина - вжик! - головой в воду. Тихо, мирно, ручки вытянул, шума почти нет. А поодаль Габриэлла, не ныряла, не разбегалась, была девочка, и тю-тю её. Толи домой ушла, толи ещё куда делась... Ан нет, вон она, уже под тем берегом плывет. Когда успела?
  Это натура. Она как воровка или диверсантка. Просто не может ничего делать громко. Ей, чтобы так шумнуть, специально напрячься надо. Теперь режиссерчики... Весельчак Р-р-р, Дарт, Бэби и Шестёра. Именно они лазили по базам геологического департамента. И - О, удивительное дело! - круто обосрались. Я сейчас не буду тебе все их залепухи перечислять, но поверь уж на слово, просто так, по дури, оставить следок своего посещения, где бы то ни было, такие типы категорически не способны. Коля! - это больные люди! Каждый из них, просто так, без подстраховки и обдумывания, почесать своё яйцо не сможет! Скорей всего две секунды поразмышляет, а потом смоделирует ситуацию, что причиндалы ему будет чесать ближайший полицейский. На всякий случай при двух свидетелях! А на копа, пока тот трудится, уже нароется компромат, вдруг он снова понадобится? О! Забыла сказать! - почесывающий яйца служака, будет необыкновенно горд и счастлив, твердо веря, что совершает подвиг для своего города, страны или даже спасает всю Землю от конца света. На полном серьезе говорю. Когда наши уродцы из 'комбинаторов' где-то обсерутся и приходят ко мне на ковер, знаешь, как я с ними разбираюсь?
  '- Что можешь сказать, в своё оправдание?
  - Видите ли, госпожа полко...
  - Достаточно, расстрелять, следующий!'
  И - бах! - печать ему в выговор! Иначе, дай ещё хоть слово произнести, и конторе премию засранцу выплачивать придется.
  - Молодчина. Классная у тебя начальница в знакомых. И что она заподозрила?
  - Сейчас попробую объяснить... Там не то чтобы шибко заумно, но слегка премудрёно. Вообще-то, по логике, Машина должна быть 'машиной времени и пространства'. Другими словами, перемещать не только во времени, но и забрасывать 'клиента' в нужное ему место. Но, КАК это делать, мы не знаем. Спросить не у кого, инопланетяне не в теме. Просто потому, что проблемой перемещений никогда не интересовались, им без надобности. Абсолютно все члены межгалактического союза, освоили пятое измерение. Они сами себя перебрасывают. То есть нам приходится доходить своим умом, пока не дошли. Казалось бы, чего проще? Думай: 'Хочу в Лондон. 1864 год, 12 сентября, 4.30 утра, улица Беккер-стрит 228б', да и жмай на 'пуск'. Ни хрена, не канает. Лучшие люди пробовали, и оказывались в нужном времени, но в той же морской бухте, где плавучая хроно-база расположена, откуда они пытались в прошлое прыгнуть. К пресловутому Лондону ни на миллиметр не приблизившись. Другие бы расы добивались положительного результата, отложили перемещения на годы и столетия, мы же, естественно, нет. Хомо самые нетерпеливые и авантюрные в обжитом пространстве. Придумали передвижные точки, как хроники говорят 'вагончики'. Выдвигаются в требуемое место, ищут более-менее безопасную позицию, и вперед. И такой порядок дел лет двести пятьдесят уже. В наиболее интересных и часто посещаемых регионах стоят постоянные мини-базы. Филиалы.
  Так вот...что думает Варвара.
  В Машине имеется общая функция, для всех. То есть любой лох, даже дилетант, типа меня, может ей воспользоваться. Давай обзовем её по-деревенски 'хронокатапульта'. Работает в ручном режиме и автоматическом. Автоматом, это если захреначит здесь твою лодку о камень, или мишка-медведь начнет гонять, и Машина решит, что нам угрожает опасность, - она выбросит нас во время и место, откуда мы сюда переместились. Правда, если машинка припоздает, то к месту последнего отбытия, прибудут наши тела. Я один раз видел эту картину... Когда труп Странника вернулся. Рядовая экспедиция, в Петровы времена. Скала под Азовом, 'вагончик', сидим, ждем. И тут, на площадке, Костя, до пояса разваленный ятаганом, материализуется. На второе взятие Азова перебрасывался, по непонятным причинам в штурмовом отряде оказался.
  - И? Пока я недопонимаю...
  - Варька говорит, возможен хроно-рикошет. Если, конечно, ты со своей Машиной хорошо контачишь. В общем, это когда забрасываешься 'ступеньками', в несколько приемов, можно вернуться не в последнюю, а, например, в предпоследнюю точку перемещения. Она так уже делала, втихушку. Забрасывалась в два этапа, там на маршруте, умудохалась вся, намерзлась, мокрая, как лягушка, и до такой степени, говорит, домой хотелось... Закончила видео фиксацию проблемы, выключила аппаратуру. В ручном режиме нажала катапульту, вот этот значок: 'сброс настроек', тогда она просто, как реверс сработает, и бормочет Машине 'Да ну их в баню этих викингов! Пусть у скандинавов башка трещит, как они к нам впёрлись! А мы домой, домой, домой!'. И оказывается сразу на пусковой площадке базы. Так говорит, обрадовалась, что не сразу осознала величину момента. А потом не стала афишировать раньше времени. Надо сперва понять механизм процесса. Чтобы кто-нибудь другой башку себе по её стопам не свернул.
  - И?
  - Она думает, что Габи нарыла что-то типа подобной ситуации. И группа будет работать именно в этом ключе. Во-первых, потому, как... В нынешнем, то есть нашем времени, им сюда, в данный регион, не пройти. Сейчас все люди Земли зачипованные с рождения. Для лечения, учета, обслуживания. Профессионалы спецслужб, маркированные втройне. В случае нужды - спасение, эвакуация, да просто отслеживание 'кто, где?' если срочно понадобятся. В общем, любое их перемещение по планете в своем времени, это секрет полишинеля, отследят. Значит, что? Строят маршрут. Спрыгнули, допустим, к вам, в двадцать первый век. А у вас бардак, неразбериха, один большой, цыганский табор. Что смотришь? Не надо обижаться, такого разгула терроризма, до вас не было, и впоследствии не предвидится! Документы у них любые, знание языков безупречное, деньги, визы - не вопрос. Что за пару-тройку суток до Бухты не добраться? А обратно, затаренные, они реверсом, сразу на Америку уйдут.
  - Там их и накроют!
  - Не думаю. Наверняка половина американской комиссии, УЖЕ сомневается в правильности поисков. Предполагаю, что в Орегоне у них имеется мохнатый, жирный, говорливый крот. С неплохими полномочиями. Который прибалтывает: 'Да, господа! Да! Вполне возможно. Любая гипотеза имеет право на существование. Да! Но! Давайте проверим очевидное! Мы не можем оставлять белых пятен за своей спиной!'. Всё-таки за океаном не дурачки сидят. С недельку, даже думаю дня три-четыре, по Колумбии поелозят, и ВСЕ поймут, что делать там нечего. И выйдут на версию, которую Во...рвара просекла. Разумеется, эта шайка-лейка ломанется сюда. По месту отбытия никого почти не останется. Исходя из постулата: Как, они туда вернутся, с грузом? А они вернутся. В норку, которую наши 'американские партнеры' не нашли. И если у них есть проплаченный стандартизатор... а у них ЕСТЬ проплаченный стандартизатор! - то им практически ни хрена, ни грозит. Они сертифицируют икру. И всё. Дисциплинарное нарушение. Максимум попрут с работы. А учитывая, что в управлении наверняка сидит их лобби, то не будет вообще ни хрена. Моби Дик специально охраннику рыло чистил, неважно, что он терпиле говорил, реально, засранец состояние аффекта на камеры изображал.
  И когда начнется разбирательство... Слова потерпевшего ничего не стоят. У него, в отличии от Дика, свидетелей нет. Наплетут, дескать девушка изменила, побежал навсегда сгинуть в прошлом, друзья погнались останавливать... И прочий бред. Но! Америкосы будут всерьез это обсуждать. 'Человеческий фактор, перенапряжение психики от тяжелейшей работы...'. Вот тебе смягчающие обстоятельства. И это я тебе навскидку нафантазировал! Поверь, у режиссеров куда как достоверней будет. И несмотря на то, что это едва ли не самое серьезное преступление за последние два-три века, всё может кончиться ничем.
  - Ну, ладно, в основном, я понял. Какие наши действия?
  - Так ты согласен помочь?
  - Пока не совсем. Точнее, не против. Если только не помешают какие-то материальные обстоятельства. Некоторое количество бензина у меня есть, на первое время патрулирования хватит, но это смотря сколько всё продлится. И, Николай Батькович, вообще-то, по всем раскладам, я у тебя наёмный рабочий получаюсь. Хроногастербайтер! Работникам зарплату платят, а у меня наоборот. Сейчас всю запасенную горючку на ваши поиски прокатаю, а на промысел, для снегоходов, где-то прикупать надо будет.
  - А вот не угадал! Тут уж лично я расстарался, из собственного опыта. По первому прыжку. Помню, как Протас, вечно что-то за бензин гомырил. Флягу-две стерлядки готовил на расчет, самоходку с Николаевска ждал. Знаю, что дорого в ваших краях, дефицитно. На, держи.
  Он протянул Фёдору стеклянную бутылочку с таблетками. Знакомая фигня, на этикетке 'кардиомагнил' написано. Ворон видел такие у Васьки Лебединского, тот был сердечником.
  У самого Викторыча не было дома ни таблеточки. За ненадобностью. Лет уже тридцать он обливался холодной водой, купался в любое время года, лишь бы стоячего льда не было. Антоха, поганец, как-то заснял плавающего среди осенней, ледяной шуги батю, и выложил фотку в интернет. В сети долго спорили: фотошоп или нет?
  Федор покрутил флакончик в руках.
  - Это что?
  - Точно название не припомню, там сложная формула. В общих чертах, нечто вроде катализатора, улучшает уже имеющееся, только в разы. Сколько у тебя литров бачок? 25? А мотор сил? 30? Ну, вот и добавляй нолики. К баку два, к мотору один.
  - Ты серьезно?
  - Нет, позубоскалить сюда приехал! Он оптимизирует топливо, любое, хоть подсолнечного масла налей, именно вот под этот конкретный мотор. С учетом износа, заводских допусков и минибраков. Убирает зазоры, улучшает скольжение, до почти нулевого сопротивления, поднимает КПД движка процентов до девяноста пяти. В общем, по приблизительным прикидкам, бак будет эквивалентен тоннам двум с половиной горючки. Расход у Ямашки несколько грамм на сотню. Ну, и мощность у моторчика раз в десять повысится.
  - Ты серьезно?
  - А ещё какие-нибудь слова знаешь?
  - Сколько здесь таблеток?
  - Тонны на полторы вашего бензина.
  - Получается сто пятьдесят тонн... Это же ещё моим детям...
  - О-оп! О детях - раз! - и забыли! Препарат с индификатором, без твоего присутствия, получится бесполезная жижа. Точнее, катализатор деактивируется, распадается, и в баке прежняя горючка. Любая мелочь, производная нашего времени, автоматически перемещается ТОЛЬКО через опознаватель пользователя. Дабы не случилось в двадцать первом веке дива-дивного, да чуда-чудесного. Мотор, кстати, тоже. Для вашего бензина будет уже не пригоден. Заклинит моментально. Ты уж не подводи меня, это действительно для патрулирования, только сам на сам, без свидетелей, можешь куда-нибудь кататься. Так что в люди на любом другом моторе, по старинке. Ну, устраивает тебя такой материальный расклад? Теперь согласен?
  - Наверно... Говори, что надо делать?
  - В общем-то, ничего особенного. Просто катайся, радиусом примерно километров пятьдесят-шестьдесят. Едва ли они больше от деревни отдаляться будут.
  - Почему?
  - А смысл? Во-первых, здесь места, как раз самые наилучшие. Это уже добрые бухтинцы вычистили все вокруг поселка. А было тут ого-го! Не зря же древние, именно здесь стойбище организовали. Во-вторых, люди им нужны... Лодки, моторы, оружие.
  - Будут покупать? Или нанимать кого-нибудь?
  - Пожалуй, что вряд ли... Понимаешь почему? Я в своё время действительно готовился. И у меня наследственность, русский менталитет. Поэтому и не выпадаю. Той же Варьке, почти ни хрена с собой делать не надо. Она постоянно здесь крутится.
  С американцами дела по-другому обстоят. К ковбоям там, или к индейцам, не вопрос, привычно, а вот сюда... Конечно, сделать из них русских двадцать первого века, при нынешних технологиях, раз плюнуть. Но! Комп их по-любому сдаст. Хоть ты его взорви. Он обучает и одновременно сдает, отчитывается в сеть о проделываемой работе. Так что не вариант.
  А материальное обеспечение им необходимо. Никакого современного оружия блокиратор в прошлое не пропустит, а 'голыми', особенно в данном случае, они 'прыгать' не будут. Поэтому, скорей всего возьмут стандартный копирайтор. Тот же материализатор, но с ограничениями. Для 'хроников' и монтировался. Применяется в реквизитном, костюмерном цехах. Костюмерщики на базе соображают, как должен выглядеть агент, составляют визуальный портрет изображаемого персонажа. Если, конечно, это Странник и предполагается контакт с местными. Короче, забивают в прибор коды, и...: 'Прибудешь, нажмешь на кнопочку, заберешь-оденешь, что он тебе выдаст!'. Во избежание ошибок и накладок, копир может материализовать только то, что уже существует в данном временном отрезке. По 'образу и подобию'. Сделает копию с любого предмета, находящего в радиусе двадцати-тридцати километров от него. Хоть атомную бомбу!
  - Насколько точную копию?
  - Молодец Ворон, живо схватываешь... Нет, на этом они не проколются. Какие-то обезличенные вещи, например, оружие, можно не заморачиваться и не искать. Прибор сам найдет, и скопирует близлежащее, соответствующее заказу. А вот что-то узнаваемое, автомобиль, снегоход, или ту же лодку, например, надо обязательно видоизменять. Чтобы хозяина 'образца' кондрат не прихватил, буде увидит. Это уже сами агенты, ножками, нашли подходящее, чуть подправили, как в фотошопе, и на кнопочку 'изготовить'.
  - Понятно. А что-нибудь не относящееся к оружию, но могущее им послужить? Приборы слежения из будущего, какие-то датчики охраны, ещё что-то подобное? Могут протащить?
  - А ничего такого и нет. То бишь есть, но на нас, людей современности. Ты же не занесен в электронные базы населения двадцать пятого века.
  - То есть, если что, то ТЕБЯ твои искомые засекут? И таким образом обнаружат появившуюся погоню? Или...
  - Вот именно! Или. Поэтому Варя меня и припрягла. Что бы обнаружить, надо знать! Кто тебя гонит. Необязательно персонально, хотя бы принадлежность. Они выставят на обнаружение кого угодно. Хроноспецназ и все, какие только можно, привлекаемые к розыску конторы. Но никак не персонального пенсионера, работника 'шарашки по игрушкам', Николая Дмитриевича Елисеенко.
  - Угу... А насколько велик риск для меня?
  - Не стану врать, Федя, кое-какой есть. Думаю, шлепнуть, в случае крайней необходимости, могут. Это не значит, что они готовы вывалить всю округу, но когда Варя анализировала место возможного их появления, то... Почему Енисей? Изучение 'Браконьера', это уже выбор МЕСТА на Енисее. Можно было куда и поближе метнуться. Тот же Амур, Камчатка, Сахалин.
  Скорей всего выбор на вас пал потому, что с вашего региона был, есть, и наверно долго еще будет, наименьший отток эмиграции за океан. Вы тут сами по себе. Закрытый, обособленный, от всех отдаленный мирок. На Дальнем, например, Востоке, все-таки Китай, Япония рядом. Кто-то свалил, кто-то поехал работать, да остался. А дальше, понесло, закрутило, завертело. Стронуться с места труднее всего. А там уж, ... за каких-нибудь двадцать-тридцать лет, может и до Америки донести. Как тот листок оторвавшийся. Так что, если пристрелить здешнего жителя, имеется достаточно большой шанс, что в Америке народ пропадать не станет. Другими словами, к убийству они готовы.
  - А я?
  - Что ты?
  - Мне что делать? К чему готовиться?
  - Тебе вызывать меня! Сразу же! При малейшем подозрении! На любых незнакомцев!
  - Это понятно. А дальше? Ты же понимаешь, что я тебя не брошу, когда прибудешь.
  - Вот ты, Федя, гнус... Всё ему разъясни... Понимаешь, в нашем времени ментальность у человечества уже чуть изменена. В лучшую сторону. Обычные граждане почти не врут, не агрессивные, прямые и доброжелательные. Короче, никто не пишет в интернете 'Все козлы и пидарасы!', просто для выброса дурной, негативной энергии. Ну и в жизни, никто не гадит, не истерит и не подличает.
  Для этого есть специально обученные люди. Я, например. И вот мне, старому, прожженному спецназовцу, почему-то не хочется тебе врать. Валить мы их будем, Ворон. Наглухо, на снос. Без возможности реанимации! Хоть это и не совсем законно. Просто в память тех 'хроников', в том числе и американских, которые сгинули в прошлом, выполняя свою работу. За Джеймса Арлекина, от которого сперва вернулось тело, а следом отрубленная голова, с выколотыми глазами. Два часа на индейском столбе пыток! За то, что обосрали они всё, что только можно и ещё имеют шанс выкрутиться!
  - Всё, успокойся. Поживём - увидим. Для начала надо найти. Это пока не моя война, ничего не обещаю, но спину в любом случае прикрою.
  - Ты где-то служил, Федя?
  - В стройбате, Коля, в стройбате.
  - А говоришь и рассуждаешь, как спец. Боец подразделения специального назначения.
  - Я думаю и поступаю, как нормальный мужик. Только и всего. Кстати, стесняюсь спросить: а ПОЧЕМУ Я?
  - Почему, почему... Потому, что ИДЕАЛЬНЫЙ вариант. Чо смотришь? Сам подумай. Обкатывать неизвестно кого, вдумчиво и аккуратно, как я когда-то с 'Кефаном' возился, времени нет. Значит надо брать наиболее походящего. Ты рассказ читал, стало быть, теоретически готов. Психологический портрет твой имеется, там всё зашибись. Не брехло, аккуратный, если что-то делаешь, то только на совесть. Обещать ничего не любишь, но, если пообещал, всегда выполняешь. Вот, как-то так.
  - В общем, я самый нудный во всей округе? Это главный критерий?
  - Нет. Самое главное, только не обижайся, это то, что ты отработанный материал. Крепкий, здоровый, подвижный. Но! Прошел свой жизненный путь, мужик. Домов понастроил, сыновей настрогал. Завершил, так сказать свое предназначение. Если, не дай, конечно, Бог, американцы вдруг тебя завалят, ничего в этом мире не изменится. Ни в нашем времени, ни в вашем.
  - Э-э-э! Погоди, погоди, однако! Ты что меня списываешь? А если не убьют? Я помирать не собираюсь!
  - Так и живи, ради Бога! Пыхти по-стариковски. Менять в окружающей действительности один черт ничего не будешь. Всё у тебя есть, бабы уже не интересуют...
  - Стоять! С чего это ты взял, про баб? Тащи их сюда, понравится, что ж не повалять!
  - Ох уж мне эти деды таёжные, как юные пионеры, мля... Всегда готовы. Ладно, поздняк метаться. Вербовка уже произошла. Давай пройдёмся ещё разок по задачам и методам твоих действий. А собственно, что там ходить? Всё предельно просто: болтайся по округе, увидишь что-то выпадающее из окружающей действительности, сразу вызывай меня. Вот тебе 'тревожная кнопка'.
  Он протянул Ворону небольшой пластиковый брелок. По виду обычная дистанционка от автомобильной сигнализации.
  - Как обнаружил, сразу жмай, без всякой самодеятельности. Может ещё 'палатку' нашу дать?
  - Нет, пожалуй. Тебе она нужнее будет. Я тутошний, это ты у нас бездомный.
  - Молодец. Я бы не выдержал, взял, из любопытства.
  - Я б тоже не отказался, кабы у тебя их две было. Подхватишь воспаление легких, что я, один, с твоими браконьерами делать буду? Да и медведи пока голодноватые. Не отожрались ещё после зимней спячки. М-дя,... забыл, время года ты же сам устанавливаешь... Опять же, в 'палатке', наверняка и вместе с лодкой спрятаться можно. Она ведь любой величины делается? И маскировочный режим, поди, есть. Так?
  - Ну, да.
  - Вот и старайся людям на глаза лишний раз не светиться.
  - Не понятно, кто, кого инструктирует...
  - Просто я тебя ни разу в жизни не видел. А между тем, в том времени, куда ты едешь, уже прожил. Значит, хорошо ты отработал. Лодку, на которой собираешься ездить, покажи.
  - Думаю, вот эта подойдёт.
  Игрок открыл в своем обрезиненном 'смартфоне' фотографию моторной лодки.
  - В те года, куда я собираюсь прыгать, она уже выпускалась. Удобная, мореходность неплохая, на случай ветра. Да и тент, если дождик, имеется.
  Глянув на экранчик, Ворон скептически хмыкнул.
  - Не пойдёт. 'Салют430', Лёвина лодка, одна единственная на пабереге стоит. Не годится. Мало ли, что выпускалась. Их и сейчас по нашей округе не густо, а пять-шесть лет назад, вообще не было. Лучше всего, конечно бы, 'деревяшку', да боюсь, не справишься ты с ней. Давай-ка вот эту, - он ткнул пальцем в следующую фотографию, - 'Казанка-5М', очень распространенная лодочка. И пусть она у тебя бежевого цвета будет. Как бы выцветший оранжевый.
  - Почему так?
  - Да видел я, припоминаю, такую издалека. Другим берегом шла. Года три-четыре её замечал. Мельком. По разу, когда по два. В 2006 раза четыре проскакивала. Близко ни разу не наблюдал, но точно не наша лодочка.
  - Ну и память у тебя. Прямо хоть на работу, на зарплату к нам пристраивай. Спасибо, дружище.
  - Не за что. Приедем в деревню, как соберешься, вернемся куда-нибудь сюда, за Сарчиху, с глаз долой. Тут материализуешь себе 'казаночку', да и пойдёшь на маршрут.
  - А что мне в деревне делать? Я собран. Все своё ношу с собой. Давай, смотри, инспектируй.
  Игрок забрел по колено в воду. Поводил пальцем по экрану, внес какие-то правки в 'смартфоне', сказал своё 'у-уп-с...'. Опять, с лёгким треском, появилось сиреневое сияние, и на воде закачалась бледно-оранжевая, скорее даже светло-коричневая 'казанка'. Вид у лодки был вполне 'здешний'. Не новая, но аккуратная. Стекло целое, без трещин, возможно недавно менялось. На широком транце, висела новенькая, серебристая Honda-50
  - Да... далековато шла, но, похоже ты и был, - покивал головой, придирчиво изучивший лодку Ворон.
  - Хм-м... Достаточно натурально. Носок чуть подогнут, подбит о камни, видать где-то неаккуратно причаливал. Краска, как положено, на днище обтерта. Мотор замени! У тебя 'ямашка' сороковка, бэушная, квадратная, годов девяностых, была. Очень обыденно. Видать, - Ворон ухмыльнулся, - какой-то мудрый человек посоветовал. А так ничо. Разве что...
  Фёдор вытащил из своей лодки старый, потрепанный брезент, видавшую виды палку с крюком на конце, закинул в лодку товарища. Порылся в мешке с отходами, чуть сыпанул тайменевой, мелкой чешуи на нос. После того, как он смыл это дело водой, несколько чешуек так и осталось прилипшими. Подумав, перекинул в 'казанку' весь мешок со стерляжьими головами и прочими потрохами.
  - Пусть чуток на стлани протечет. На середине реки высыплешь. Грязный мешок в лодке оставь, пускай малость рыбой провоняет. Черпак забери, канистру вон пустую, банку из-под червей. А то лодка необжитая получается.
  - Да я могу дублировать если чо...
  - Забирай, не велика ценность, время тратить. Ну, что, удачи?
  - С Богом! Езжай, Ворон, удачи нам обоим!
  - Ну, пока! О, погоди... А, как звук у мотора изменится? Трение другое, сведено до минимума... Он же практически беззвучно должен работать. Любой дурак заметит.
  - Ничего не будет. Это не спецсредство, обычная, бытовая фигня. Для пижонов изобретено. Кто хочет на старинных авто покататься. С двигателем внутреннего сгорания. Им без рычания нельзя, там какая-то специальная подзвучка, я не разбираюсь.
  - Ну и ладушки, до встречи!
  - Подожди, я нас в ваше время верну. Ничего страшного, не обязательно подъезжать, пятак захвата побольше сделаю...
  Уже оттолкнувший 'деревяшку' Федор смотрел, как Николай следом спихнул свою лодку, не заводя мотор, отгребся веслами метров на десять, и ткнул пальцем в 'телефон'. Тут же Ворон оказался ещё дальше от берега, река расширилась, вода изменилась, помутнела, зашумело течение возле недалекого, белого бакена. Мимо проплыла размокшая картонная коробка из-под чипсов 'лейс'. Викторыч тихо матюгнулся и завел мотор.
  
  ГЛАВА третья.
  Лето перевалило за середину, сегодня было первое августа. Береговой поселок Бухта занимался привычными, летними делами. Рыбачил, заготавливал впрок, готовился к следующей зиме. Пил, в пределах разумного, бухтинцы себя от россиян не отделяют. Пьём, как все и даже больше.
  Жены трёх-четырёх местных десантников, готовились к завтрашнему празднику, 2 августа 'день десантуры'. Ну, как готовились... - 'проводник, в преддверье пьянки, извертелся на пупе'. Вот и они, прямо по Высоцкому, предвидели грядущие хлопоты. Полное отсутствие в Бухте лиц кавказкой национальности, ничего не значило. Какая-никакая драчка по-любому будет. Хотя бы между своими. После обнимашек, что ж не махнуть разок-другой? Иначе, по какому поводу снова обниматься?
  Деревяшка ровно неслась по спокойному, безветренному Енисею, со скоростью километров шестьдесят в час. Федор зорко поглядывал по сторонам, сторожась от не прошеных зрителей. 'Смотрел на дорогу', чтобы не налететь на плывущую корягу, топляк или любой другой несомый рекой мусор. Скорость не напрягала, стала уже родной и привычной. Наоборот, когда приходилось 'на людях' передвигаться в положенном для обычного мотора темпе, это малость раздражало. Казалось, что стоишь на месте. Пропало понятие расстояний. При условии безлюдности, хорошей погоды, и если ехать на другой лодке, то все 150 километров до Бора, он пролетал часа за полтора. Недели через две, после начала патрулирования, подумав, приобрел через интернет пресловутый 'Салют'. Так уж получилось, что даже больше, чем у Лёвы, четыреста восьмидесятый. В деревне сперва удивились, с чего это фанатеющий по 'деревяшкам' Викторыч, вдруг повёлся, и купил себе новомодное, комфортабельное чудо. Потом решили, что либо завел себе кралю, где-нибудь в Бору, либо ждёт, второе уже лето наячивающихся к нему на экскурсию, группу молодых, питерских художниц. Либо то и другое одновременно! Ворон ни то, ни другое не отрицал и не подтверждал, только загадочно улыбался при этом. Так что бухтинцы уверились, да, так оно и есть. Хочешь что-то убедительно соврать - дай людям самим это придумать.
  На самом деле, лодка покупалась просто для того, чтобы было удобно далеко ездить.
  Игрок, когда Фёдор его на третий день экстренно вызвал, сказал:
  - Не, не - это действительно туристы. А девка ихняя, шлюха с эскорта, одна на пятерых. Подожди, через неделю перепьются на Дынепе, 'Хиус' туроператора спалят, один себе по пьяне ногу с ракетницы прострелит. Сан авиацию придется вызывать. Те ещё орлы, по всем местным телеканалам греметь будут. Ты, это, того... давай-ка без фанатизма. Если будешь без роздыха по округе барражировать, односельчане тебя в 'дурку' сдадут. Или будут всей Бухтой судачить: а что это Ворон днем и ночью вдоль деревни слоняется? Достаточно раз в сутки-двое объезжать территорию, ну и просто новости отслеживать. Не было ли новых рыбачков, кто что видел или слышал. И не паникуй, если 'гостей' завтра-послезавтра всё ещё не будет. Они могут и в октябре, перед ледоставом, появиться. Это у тебя четыре месяца пройдёт. А для них - вчера только к нам прыгнули. Парадокс времени. Короче, занимайся своими обычными делами! Покатайся куда подальше, если нужда возникнет. Время убить. Но и о наших общих с тобой обязанностях не забывай!
  Уже собираясь отчаливать, хмыкнул:
  - Прости, я что-то не подумал, тебе наверно деньги нужны? На ту же еду, оборудование... Одним бензином сыт не будешь. Может я тебя от 'калымов' каких-то отвлекаю...
  - Ну, я не зна...
  - Да бери, какая разница, я ж их не зарабатываю. Пригодятся. Считай аванс, денежное довольствие. Русские подойдут?
  Нагнувшись, пошарил в рюкзаке, бросил Ворону на берег целлофановый пакет, и включил заднюю скорость. Отъехав, махнул, прощаясь рукой, и лодка исчезла.
  Открыв, Федор обнаружил там три пачки пятитысячных купюр. Миллион, он хозяйственно положил на какой-то выгодный счет сбербанка, а на оставшиеся пятьсот тысяч, приобрел в интернет-магазине лодку. Пришла она неожиданно быстро, первым же пассажирским теплоходом, и произвела в деревне небольшой фурор.
  Ворон выбирал из готового, имеющегося у фирмы в наличии, и ему достался 'Салют480м'. От которого отказался коммерческий директор Краслесторга, в пользу ещё большего и дорогого. Так что Викторыч, забрал за четыреста восемьдесят семь тыщ, модель в самой максимальной, топовой комплектации. Почти двести тысяч цены, составляли дополнительные прибамбасы. Сосед Лёва, первовладелец и первопроходец подобной марки, обследовав все имеющиеся на Вороновой лодке, добавочные, приятные мелочи, потрогал пальцем крутящиеся кожаные сидения, и изрёк:
  - Мдя... В такой даже на плавешку без шлюх ездить нельзя. Не по статусу. Посмотри там, в инструкции, что пишут, где девах брать?
  Так что он уже успел сгонять и в Ворогово, и в Бор, и вообще по округе помотаться. Пугая высокотехнологичной обновкой, окрестных браконьеров, принимавших его за рыбинспекцию. Патрулировать недалеко от деревни, продолжал на 'деревяшке'. Мотор с лодки на лодку перебросить было не трудно.
  Вот и сейчас, выехал 'в рейд' на своей 'рабочей' лошадке. 'Выходной' вариант, без мотора, остался дома. Деревяшка передвигалась раза в два медленней наворочанной, точнее он, жалея лодку, шибко её не разгонял.
  Так, как подобная езда, по его мнению, особого напряжения не требовала, Викторыч ехал 'на расслабоне', размышлял о грядущем, вспоминал былое. События случившиеся в начале лета.
  До деревни он тогда не доехал. Причалил за каргушкой, километрах в двух, от только что произошедшего, самого чудесного в его жизни приключения. Лодка ткнулась в песок, какое-то время посидел, на маленьком, водительском сиденье, в корме. О чём-то напряжённо размышляя, изо всех сил ущипнул себя за ногу. Рассерженно зашипел от боли.
  'В камень ещё башкой долбанись! Дурак!' - бормотнул, перекидывая ногу в болотнике за борт, на мелководье. Интересно, что ему даже в голову не пришло сказать: 'старый дурак'. Охотник совершенно не считал себя старым. От Федора никто, никогда не слышал: 'я, на старости лет...' или другого тому подобного, расхожего изречения. Он и на молодух при случае поглядывал отнюдь не с академическим интересом.
  'Сто пятьдесят штук, ... из расчета одна таблетка на десять литров. Ну, да, он так и сказал, 'на полторы тонны'. Ща посмотрим, наврал Николай или нет...' - рассуждал Федор, вытаскивая из лодки моторный бак, парочку канистр и воронку. Слив из бака остатки бензина, аккуратно залил в него ровно двадцать литров, бросил две таблетки, зачем-то поболтал на всякий случай. Затем, задрав Ямаху в ремонтно-пригодное положение, поменял винт. Поставил выданный Игроком. Новой, ихней технологии.
  - Иначе толку от увеличения мощности, почти не появится. Винт маленький. Будет движок орать в холостую, без нагрузки, - объяснил Инспектор, протягивая Ворону, точь-в-точь такой же.
  - А твой больше что ли?
  - Мой меняется. По принципу 'металл с памятью'. Меняет угол шага, в пределах возможного увеличивает размер. Опять же, если на мель выскочишь или каменюгу зацепишь, ничего не обломается. Сомнутся лопасти, да и всё. Потом сами восстановят нужную форму.
  Викторыч подсоединил все обещанные ноу-хау, и не отталкивая лодку, дернул кик стартер. Ямаха заработала, как обычно. Ворон сидел на сидушке, постукивая пальцем по деревянному борту. Ждал, понимая, что мотор должен выработать старый бензин в карбюраторе. Вдруг моторчик замер. Звук почти не изменился, может стал чуть более 'мелодичным'. Остались булдыри под винтом. Единственно, что полностью пропала вибрация. Ямаха непоколебимо висела на транце, будто заглушенная.
  'О как... гляди-ка ты, повис... А если вот так?' - бормотал себе под нос Федор, включая заднюю скорость. Стянуть тяжеленную деревяшку в воду, может далеко не каждый двигатель. Его стандартной 'тридцатке', такое было однозначно не под силу.
  Бульки за мотором чуть усилились, а затем, повинуясь поворачиваемой Вороном рукоятке газа, за кормой возник могучий бурун-водоворот, и лодка, сойдя с прибрежной мели, плавно пошла в реку.
  Вспоминал, как поменялось его мировоззрение. Появилась какая-то легкость на подъем, мобильность. Домоседом он и прежде не был, как, впрочем, и многие бухтинцы. Но прежде, если ты собрался куда-то 'серьезно' поехать, этому сопутствовали столь же серьезные сборы. Викторыч прекрасно помнил тот десяток канистр, перевозимый им на квадрике, а раньше на мотоцикле, к лодке. Различные спальники, одеяла и прочие хахаряшки, которые грузил, собираясь навестить на ту же Эмбенсиме. Небольшой, таёжный приток, находящийся далеко в верховьях Бухты.
  Нынче он тоже, успел уже туда спулькать. Только в этот раз, как граф Иголкин на прогулке. Игрок все-таки выделил ему 'палатку'. На рассуждения Федора 'кабы у тебя была вторая', ухмыльнулся, нажал кнопку в своем 'смартфоне', и тут же протянул ему такую же, потертую 'джипиэску'. Так что в лодку Ворон принес только рюкзачок с харчами.
  По правде говоря, это вообще, было самое комфортное и ленивое лето в его жизни. Даже когда никуда не ездил, а находился в своем доме, в деревне, уклад жизни намного упростился в лучшую сторону. Просто бросив на пол какой-то полог на случай внезапных гостей ('сижу вот, примус починяю'), он растащил свою немногочисленную мебель по углам, и ставил теперь в середину зала арендованную 'палатку'. В смысле, как ставил... Надо включил, надо выключил. Вещь охрененная! Ни тебе мошкары, ни жары, ни холода. Ставишь в режим 'авто', и невидимые датчики лучше тебя самого знают, что телу требуется. За лето не вспотел ни разу. И спал, как застреленный. Кибитка эта электронная, еще и диван из себя делает. Да удобный такой, каждый миллиметр тела поддерживает. Будто в воздухе висишь, никогда так не высыпался.
  Таким вот образом, никуда не торопясь, думая 'ни о чем', Викторыч продвигался вверх по течению. Бросив рассеянный взгляд на небольшую кучку домиков научной станции, миновал Мирный, не заезжая к имеющимся там знакомым, проследовал дальше. По его планам патрулирование сегодня должно было пройти в сторону Бора, почти до брошенного станка Лебедь.
  Раздобревший на солнышке, охотник размечтался. 'Бензин Колька по-любому оставит, лишь бы я один катался, не афишировал ихние технологии. Может удастся и насчет 'домика' договориться? Как бы здорово... Сезон от охотиться, а по следующему лету, пацанов на хозяйстве оставить, да махнуть куда-нить в низовья. Самоходом! Благодать... Да хотя бы в тот же Караул, откуда Витька Гадёныш приехал. Посмотреть, как там рыбалка? Какая тайга... Фу ты, елки... Там же нет тайги, одна тундра. Но все равно, охота же есть? Песца вон, добывают, интересно...'.
  Кое-какой резон в его мечтах был. С Игроком они нормально подружились. Просто, как люди, характером пришлись друг к другу. Оба немногословные, чуть ироничные, спокойные, уверенные в себе мужики. Игрок уже просто так, без всякого вызова, раза четыре приезжал ночевать, чисто для отдыха. Каким-то манером, видать, отслеживал Федорово месторасположение, выбирал момент, когда тот уезжал к себе на базовую избушку, в Сарчиху, и вечерком, чуть смущенно: Не помешаю?
  - Проходи, проходи, работодатель! - улыбался в ответ Ворон.
  Так что фразу: 'Надо подумать, как бы тебе палаточку оставить. Так, чтобы меня дома не прибили за такую самодеятельность...' - сам Игрок и произнес. Федор поднял голову. По встречному курсу двигалось быстро увеличивающееся темное пятнышко
  'О! Скоростной! Все правильно, сегодня первое, до Верхне-Шимбатска пошел...' - подумал Викторыч, привычно сбрасывая скорость до обычных двадцати километров, положеных для деревяшки. Эти новомодные, пассажирские суда, вообще-то, ходили с Енисейска, до Бора. Но было два рейса, когда спускались и пониже. В начале, и в конце каждого месяца.
  Вот встречник, весь в водяной взвеси, на секунду, разъезжаясь, поравнялся с Федором, и пенный бурун 'скоростного' стал быстро удаляться.
  Из-под адаптированного под мирные нужды торпедного катера шла приличная волна. Ворон убавил обороты до минимума, разворачивая лодку на катящуюся, с гребешками махину. Деревяшка для таких дел плохо приспособлена.
  Стоп! Тем же курсом, чуть подальше к противоположному берегу, неспешно шла какая-то 'Казанка'. Откуда взялась!? Как он мог её проглядеть!? Да она никак не могла там оказаться! Только если неслась, спрятавшись за катером, на одной с ним скорости, что абсолютно нереально. Или если бы кто-то спустил её 'с борта'. Что тоже невероятно, такое небольшое судно, как 'скоростной', не может, нести на себе целую моторку.
  Даже не успев сообразить, для чего он это делает, Викторыч крутнул лодку в противоположную сторону. Разворачиваясь, боковым, периферийным зрением, заметил, как метрах в пятидесяти от первой, возник из воздуха серенький 'Прогресс-4'.
  'Они. Гостюшки припожаловали...' - мысленно крякнул Федор, делая миллион дел одновременно. Глуша мотор, расстегивал ветровку, нагибаясь за нужной тарой. Грозящая опасность хорошо осознавалась, колола в виски иголочками, но страха почему-то не было. Только мысли сорвались с какой-то невидимой своей опоры, и понеслись всей сворой, по множеству направлений одновременно. Все чувства обострились, не оборачиваясь в сторону лодок, Ворон то ли увидел, то ли почувствовал, как первая, резко вильнув, повернула в его сторону. Вторая пристроилась ей в хвост.
  'Ко мне едут, подозревают, что видел их появление из ниоткуда' - размышлял Ворон, сноровисто, но без суетливости наливая из даренного бидончика, в пол-литровую, не особо чистую банку, бледно-розовую брагу 'изюмовку'. Такая бражка в ходу у староверов, и была подарена ему как раз сегодня, на берегу, перед поездкой. Повстречал своего знакомца, с Дубчеса. Тот, чуть поддатый, обрадовался, давай угощать. Викторыч пить отказался, но обижать человека не стал. Взял от души предложенный презент. Вот и пригодился.
  Сделав пару небольших глотков, он тщательно прополоскал рот, выплюнул. Затем смочил в банке кончики пальцев, навел немного неряшливости на груди штормовки. Пощупал банку липкими руками, создавая залапанность. Судя по звуку, лодки приближались. Вспомнив кое-что, уже торопливо полез в нагрудный карман, а затем, сделал вид, что чешет затылок.
  На самом деле Федор вставил в правое ухо настоящий шпионский прибор, выданный Игроком. Портативный компьютер с творческим названием 'Суфлер-2с'.
  'У них наверняка есть аналогичная хрень. Подобие радиостанций спецназа, только общаются они беззвучно, мыслями. А ты БУДЕШЬ их слышать, 'суфлер' сядет на частоту. Вряд ли оно тебе пригодится, это ж надо вплотную к объектам располагаться, прибор маломощный. Но зато и засечь его невозможно, несущей у передатчика нет. Для здоровья безвреден, просто комп, разве что скрытого ношения и специального назначения' - объяснил Инспектор.
  Вставлялась эта штука очень легко, Ворон попробовал. Просто прикасаешься к уху, сам засасывается. С громким 'чпоком' в голове. Размещается где-то в глубине, снаружи не видно. А вообще, вещь интересная. Викторыч дома включал по спутниковой тарелке иностранный канал, так все понятно. Перевод звучит прямо в мыслях. Несколько песен импортных послушал - фигня, а не слова. Вынимается тоже просто, пальцами нос зажал, да 'продул уши', будто в глубину ныряешь. Сам и выскакивает.
  - Христос воскресе!
  Ни к селу, ни к городу, раздалось сзади. На чистейшем русском языке, вместе с толчком и звуком причаливающей лодки.
  - Воскресе, воскресе! Во истину воскресе! А как же, обязательно! А у вас никак паска сёдня, православные? - радостно, добродушно, слегка хмельно ответствовал Федор разворачиваясь.
  Видок у Ворона, был что надо. Всколоченная борода, расхристанная куртка, гостеприимная, чуть пьяненькая ухмылка. В левой руке он держал захватанную банку со спиртным, а правой двуперстно перекрестился.
  'Нет, здесь нас не ждали. Это не по нашу душу. Похож на местного, крестится двумя пальцами, видимо старообрядец. Думаю, он нас не видел. Ни малейшего волненья, испуга или удивления. Появившаяся внезапно лодка взволновала бы его', - раздался в голове голос компьютера.
  'Не факт. Стоило бы зачистить, на всякий случай. Мог заметить. Догадался, что стал непрошенным свидетелем, пытается не вызвать подозрений. Вид через, чур дураковатый. Возможно, переигрывает. Потом, в деревне, растреплется, разнесет на всю округу'.
  'Не делай из деревенского идиота суперагента. Ему в любом случае не поверят. Скажут: привиделось с пьяну'.
  'Лучше всё же обнулить. Шлёпнуть инъекцию паралитика для животных, и сжечь. Лодка деревянная, бензину полно. Очень удобно'.
  По-прежнему улыбаясь. Федор вглядывался в лица 'гостей'. Было непонятно кто, что 'говорит'.
  'Убить, кажется, вон тому, с белесыми глазами, охота. Подожди... а что это за синие точки?'. Над головой одного из пришельцев, при следующей 'мысленной фразе', замигал полупрозрачный маячок.
  Самым кровожадным, оказался щупленький, невзрачный очкарик. Ни разу на него не взглянувший. Рассеянно озиравшийся по сторонам, с видом: Ну, долго мы ещё стоять будем?
  'Дик! Посмотри статистику! Сгорает одна лодка в двадцать пять, тридцать лет! Ближайший, от этого времени случай: Трое перепившихся туристов в 1988 году! Брали в аренду у староверов. А те вообще не горят, они не курят! От них, кстати, довольно большой отток к нам был. Больше, чем у простых тутошних аборигенов. Этот, если ты не заметил, на сенатора Бройди похож. Вот и думай!'.
  Тут во второй лодке, произошло некоторое движение. С заднего рундука встала молодая девушка и раздвинув двух сидящих впереди мужиков, подошла к стеклу.
  Ворон смотрел во все глаза. На фотографии она не произвела на него такого впечатления. Здесь вместо коротенькой, почти под ноль, прически будущего, у Габриэлы Нокс было длинное пепельное каре. Которое очень шло её серо-зелёным, широко распахнутым глазам. Никак не получалось отвести взгляда. Девушка была прекрасна. Но было в этом что-то от щемящей, умирающей красоты осени. Что и смотреть нет сил, и оторваться невозможно.
  'Ни к нам' - замигал синенький огонек над её головой. 'Если бы это был Страж, ОН БЫ ПОПЫТАЛСЯ МЕНЯ УБИТЬ, ДАЖЕ ЦЕНОЙ СВОЕЙ ЖИЗНИ. Они прекрасно понимают, что без меня всё наше предприятие теряет смысл'
  'Во-во... А ты вылезаешь на передний план, когда тебя не просят, спасительница аборигенов!' - так и не повернув голову, попенял тощенький, очкастый Дик.
  - Прощай мужик! Храни тебя ваш, старый, Господь! - внимательно посмотрев, сказала вслух Габи. В её голосе прослеживался достаточно заметный, прибалтийский акцент. Видимо поставленный специально.
  Мужчина с белесыми глазами (Викторыч уже идентифицировал его как Веселого Роджера) отпустил борт Федоровой деревяшки, и тронул кнопку пуска.
  Глядя на удаляющиеся лодки, Ворон, обычно чистюля, и человек более чем прохладно относящийся к бражке, залпом выпил грамм триста налитой в залапанную банку 'изюмовки'.
  Гости тем временем скрылись за поднимающейся вверх тихоходной самоходкой. Прикрываясь этим же судном, Викторыч потянул к берегу. Расстегнув плотный клапан на камуфляже, извлек оттуда брелок 'тревожной кнопки'.
  'Давай, Коля, дуй сюда, прибыли жданки наши, никуда не делись. Прав ты был со временем, прав' - пробормотал сам себе, нажимая на символ раскрытого замка. Игрок как-то обмолвился:
  - Знаешь, еще, почему ты? По Варькиному личному мнению, лето 2017 года, - наиболее вероятная дата появления нарушителей. Но и остальной трафик бросать нельзя. Вот и пришлось искать здесь помощника.
  Заехав 'под берег', Ворон заглушил двигатель и снял с мотора защитный колпак. Провел пальцем крест на крест по приклеенному с внутренней стороны капота стикеру. На самом деле, это был довольно сложный девайс. Теперь, по объяснению Игрока, та самая пижонская подзвучка должна деактивироваться. Это уж сам Инспектор к Варвариным технарям ходил, модернизировал. Единственно, что бензин, который на этот момент был в баке, таким навсегда и останется, звукового сопровождения уже не будет.
  'Не пропадет! Сольем, потом где-нибудь в глуши используем. На тех же 'утренниках' по глухарям, на приваду' - покивал головой внимательно слушающий Федор.
  Сдвоенный звук ушедших вперед лодок, чуть слышался с противоположной стороны реки. Это не смущало, в данном месте отбивает от сопки, и всегда, кажется, что лодка идёт другим берегом. Другой вопрос, что пока он останавливался, проделывал все оговоренные манипуляции с двигателем, преследуемые успели уйти довольно далеко вперед. Зудение моторов было уже на пределе слышимости. Викторыч слегка наддал, 'деревяшка' летела с опасной для неё скоростью, километров восемьдесят в час. Для лодки в двенадцать метров длиной, и всего полтора метра шириной, это автоматически означает, если не полное отсутствие управляемости, то уж невозможность резких маневров точно. Прислушиваться на ходу было сложновато. Мотор действительно заработал практически беззвучно, однако довольно громко свистел ветер и шумела на скорости вода. Гостей теперь Ворон не слышал совсем. Примерно рассчитывал время пройденного пути и полагался на зрение. Вдруг, буквально метрах в пятидесяти впереди, на идеально гладкой поверхности Енисея, внезапно образовалась приличная, явственная рябь. Кнопку глушения двигателя, охотник нажал мгновенно. Вот только роли это уже не сыграло. Как приснопамятный, не сумевший затормозить Титаник, воронова деревяшка сходу влетела в невысокую волну. Федор огляделся. Небольшой юго-западный ветер чуть пошевеливал реку. Стояла полнейшая тишина. Не считая, конечно, плеска воды о борт, щебетанья каких-то птичек, посвистывания ветерка в двух торчащих в носу спиннингах. Преследуемых слышно не было. День выдался пасмурным, даже накрапывал не то чтоб дождик, какая-то мелкая морось, типа тумана. Температура воздуха градусов двенадцать, а судя по десятку-другому затерявшихся среди кедров листвягов, примерно конец августа, если не начало сентября. Лиственницы были с явной прожелтью.
  Викторыч с надеждой посмотрел назад. Нет, только что покинутого солнца и лета, видно не было. Несмотря на прохладную погоду, ладони ощутимо вспотели. Вытерев их о штаны, он завел двигатель, и развернув лодку, поехал в обратную сторону. Уехалось недалеко, те самые пятьдесят метров. Потом мотор работал, вода неслась навстречу, но берег не двигался.
  - Ладно, попробуем потом. Щас поедем, гостей поищем. И де ж тя, Коля, черти носят? - пробормотал он, снова разворачиваясь по прежнему пути следования. Было ясно, что каким-то образом его лодку затянуло в другое временное пространство. Ситуация получалась предельно паскудная и включилась главная, как он сам считал, Воронова черта. Никогда не терять голову в нестандартных обстоятельствах. Сейчас Федор понимал, что, тыкаясь в панике в колпак темпорального поля, можно ещё и потерять преследуемых, и в итоге не достичь положительного результата не тут, не там.
  Шел он теперь на самом малом, абсолютно неслышно. Тихонько шелестела вдоль бортов рассекаемая вода. Примерно в полукилометре впереди, послышался выстрел.
  - Кажется 'Вепрь', калибра 5.45. Глухарю сейчас не хрен на берегу делать, видать гусыню на супчик мочканули... У неё гусята, ещё не доросшие... Уроды!
  Выбрав широкую, мелководную плёсу направил лодку к берегу. Причалив, выбрался на мелководье, аккуратно развернул деревяшку параллельно береговой линии. Она просела дном на песок сантиметрах в семидесяти от кромки воды.
  - Годится - кивнул себе Ворон, и снова забравшись в моторку, 'накрыл' своё судно электронной палаткой. Включил маскировочный режим.
  - Вот теперь 'пойди, найди тот ножичек', господа пришельцы! Щас попробуем, потанцуем... - пробормотал он, вытаскивая из-под брезента припрятанный СКС, - надежный, пристрелянный, привычный карабин. Одел на шею и засунул, чтобы не мешал, под штормовку, с виду обычный восьмикратный бинокль. На самом деле, тоже дитя технологий будущего и очередной предмет его немалых вожделений. Не такой, конечно, любви, как 'палатка', но всё же... Кто смотрел в бинокль 'живьём', а не в игрушке на компьютере, знает. Для работы с ним, нужна не малая сноровка. Дрожат руки, трясётся изображение. Лучше всего, вообще, наблюдать с упора. Выданная Инспектором оптика, показывала непоколебимую картинку, охрененное приближение, а в случае надобности, ещё и прибором ночного видения подрабатывать могла. Добрая штука.
  Сняв сапоги, переобулся в прихваченные с собой мягкие кроссовки, и неторопливо, аккуратно ступая с камня, на камень, двинулся по берегу в направлении недавно прозвучавшего выстрела.
  'Который сейчас час', было непонятно, наручному хронометру, показывающим восемнадцать тридцать, он не очень-то верил. Из-за пасмурности погоды, по солнцу определиться не предоставлялось возможным. Но судя по общим признакам, день явно клонился к закату. Пора белых ночей уже закончилась, даже в их времени, не говоря уж про этот, не известный ему временной период.
  - А ну-ка, ну-ка... - Федор присел за растущий на песке куст тальника.
  Метрах в трёхстах от его месторасположения, чуть возвышалась, перекрывая обзор, каменистая карга, а где-то за ней, ещё, наверно, метров через двести, вился в небо чуть синеватый дымок.
  - Сыроватый плавник набрали, сэры-браконьеры. Надо было в лес пройти, не полениться, был бы и костерок добрый. Есть, интересно, у вас тепловизор какой-нибудь волшебный? Или нет? Мне бы поближе подобраться, здесь из-за карги не видно ни хрена.
  - Есть, есть, не сомневайся! - донеслось сзади - Там же Бэби Сеттер в комплекте. Про его любовь к техническому обеспечению, у янки анекдоты ходят.
  В заводёнке, по пояс в воде, стоял Игрок.
  - Ф-фу-х... Слава Богу, прибыл! Тише говори. На реке далеко бывает слышно. Ну, ты как? Что так долго? Почему без лодки, не боялся где-нибудь в кедре материализоваться?
  - Конечно, побаивался. С воды и стартовал, самосплавом. Лодку больше шансов засечь. Времени не было страховаться, боялся, что ты ошибок здесь накосячишь. Я ж не предупредил, что твой привод на 'присоску' выставлен. Во-первых, не хотел пугать, чтобы постоянно в напряжении не был, а во-вторых, кто ж знал, что помощник у меня такой везучий. Даже не 2500 положенных метров близости, а прямо вплотную, сами к тебе притёрлись.
  - Я от этого притирания, чуть волосы последние не потерял! Там мне жучек твой шпионский, такого на рассказывал... Меня сжечь хотели!
  - Моби Дик, поди?
  - Ты, что, тоже слышал!?
  - Да, нет, конечно. Просто он у них самых опытный, те то теоретики. Тебя действительно надо было чистить. Раз уж они чуть ли ни на голову тебе выпрыгнули. Я бы точно обнулил.
  - Вот спасибо, Коля! Добрый ты. А я думаю, что меня так к тебе тянет? Ты точно нигде рядом не присутствовал?
  - Нет, серьезно. Просто я в 'суфлёре'. И твой сейчас моему докладывает.
  И, знаешь, ... странно это, конечно, ... но получается, что тебя Габриэла спасла. Мм-да-а... и судя по картинке, которую мне 'суфлер' показывает, она нас расколола, по самые помидоры. Такое ощущение, что поняла кто ты. И отпустила. Почему?
  - Может пожалела?
  - Кто, Габи? Двойной, толи уже тройной выработанный средний ресурс, два 'Алмазных сердца'. А этот орден за просто так не дают! В случае нужды, она собственную команду, не моргнув глазом, в секунду израсходует. Моби Дик поэтому и приткнулся. С Габи спорить, себе дороже. О жалости речи не идет. Я бы сказал, скорее удивление. Причем немерянное. Хм-м... что это она такое, интересно, в тебе увидела и охренела? Я вот почему-то ничего не замечаю.
  - Может, я поразил её, как мужчина?
  - Федя! Харэ ржать! Посмотрись в лужу! Ты щас-то не красавец, а в лодке вообще юродивый был. Габриэла на убогого не клюнет.
  - Ладно, хрен с ней, отпустила и отпустила, потом разберемся. Наши дальнейшие действия?
  - Пойдем обратно к лодке, спешить некуда, ничего они сегодня делать не собираются. Знаю Габи, она наглющая, это я, не решился бы без особой необходимости с Машиной связываться, а ей просто по капризу вечер в утро перекинуть, раз плюнуть. Так что отдыхать они будут, попозже, ночью, на разведку пойдём.
  Федор с Игроком направились к выбранной Вороном заводи. Через десять минут у них тихонько шаял бездымный костерок, посапывал закопченный чайник.
  - Знаешь, Федя, камень с души, когда тебя увидел. Веришь, извелся прямо, что слукавил, не предупредил о присоске к браконьерам. Каких только ужасов себе не живописал, представляя твою реакцию, после того, как врюхаешься вместе с гостями неизвестно куда. Боялся даже, что ты со страху и безысходности сдаваться к ним побежишь.
  - Ну и дурак, - ухмыльнулся Ворон - верить надо в напарника! Доверять! И не держать других за идиотов, тогда и переживать бы не пришлось. Пошли.
  Он легко поднялся с постеленного на песок брезента и вытащив из кармана пульт управления, отключил 'палатку'.
  Подойдя к 'проявившейся' из-под маскировки лодке, сдёрнул китайский, голубой полог, прикрывавший находящееся в передней части 'неведомо что'. Инспектор невольно крякнул, глядя на представленную ему картину. Под непромокаемой накидашкой обнаружилась приличная куча груза. Три пятидесятикилограммовых пластиковых мешка крупной, каменной соли, замотанный в толстый целофан куль сахара. Пяток разнокалиберных, толстостенных алюминиевых кастрюль, парочка чугунных сковородок, даже переложенные тряпками, упакованные в картонную коробку четыре пустые трехлитровые, стеклянные банки. Помимо запаса разнообразных 'долгоиграющих' продуктов и кухонной утвари, также лежали тщательно упакованные, нужные по мнению Федора хозтовары. Запаянная цинка патронов к карабину, два блока 'тозовочных' боеприпасов, вкупе с самой пятизарядной тозовкой, запрятанной в старенький, дерматиновый чехол. Две бензопилы, какие-то топоры, рубанки и прочий плотницкий инструмент. Тут же стоял маленький, бензиновый электрогенератор 'Сузуки'.
  - Вот, - гордо обвел рукой своё богатство хозяин 'нажитого' - не всё, конечно, что требуется, но я потихоньку добавляю, дотаскиваю необходимое. Там вон двести литров бензина в железных канистрах. Хотел было в алюминиевых, да их по всей деревне пяти штук не наберется, пришлось взять железные. Они почти новые, лет двадцать продюжат, а мне больше и не надо.
  
Оценка: 7.87*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"