Набухшая от постоянных дождей дверь лениво открылась, пропуская внутрь дрожащего, как осиновый лист, мальчишку.
- Ну и холодина, - пожаловался он вбегая в комнату.
- Налей ему чаю, Рич, - попросила возившаяся по хозяйству Никэ, - у меня руки в муке.
- Как торговля? - нарочито бодрым голосом поинтересовался бард, протягивая Эрику кружку.
Вместо ответа тот звонко чихнул.
Ричард подтолкнул мальчика поближе к горячей печке.
-А ну-ка дай я твой лоб потрогаю. Теперь горло покажи... Понятно. Вот что, дружочек, допивай свой чай и марш в постель.
- Зачем это? Мне не плохо, я замерз просто, - запротестовал Эрик. - И вообще, ты же не доктор!
-Я - взрослый, - строго посмотрел на него бард. - И нечего носом шмыгать, платок возьми.
- Ну скажи ему Никэ!, - с надеждой посмотрел на сестру мальчуган.
- Только не начинай, - попыталась отмахнуться та.
Но Эрик был настроен решительно.
- Вредная ты! Меня там Мыш с компанией ждут, между прочим! - Он гордо подбоченился. - А я здесь как принцесса какая-то, должен под одеялом валяться!
Никэ сокрушенно покачала головой. Хорошо зная характер брата, она понимала, что лучше всего сейчас будет просто смолчать. Оставив строгий выговор на потом, когда уляжется эта буря эмоций.
- Да что с тебя взять, с девчонки? - то и дело лукаво поглядывая на друга перешел на крик мальчишка. - Ничегошеньки не понимаешь! Вечно ты за мной бегаешь! Вот если бы папа был жив...
- Он бы тебя ремнем сейчас отходил, поганец ты эдакий! - грохнув кулаком по столу, неожиданно вмешался менестрель. - Еще раз услышу, что ты так с сестрой посмел заговорить, сам выпорю!
От неожиданности тот смолк на полуслове, удивленно захлопав ресницами.
- Не надо, Рич. Он же еще маленький, - заступилась за брата Никэ.
Но бард лишь досадливо отмахнулся.
- Ишь ты, характер показывать вздумал! Мальчишки его ждут, как же! Тебе не за ними, а за сестрой бегать нужно! Пылинки с нее сдувать! У тебя кроме нее в этом мире больше никого не осталось! И никому кроме нее, ты не то что за ломанный медяк, но и даром не пригодишься! Особенно таким вот приятелям!
Ричард чувствовал, что его заносит, но остановиться уже не мог. Его собственные невысказанные годами обиды, сейчас, как никогда прежде, рвались наружу, застревая в горле болезненным комом. Какое-то время он еще пробовал с этим бороться, но потом все-таки заговорил.
- После смерти пьяницы отца, я в твоем возрасте не свистульками на площади торговал, а по помойкам в поисках объедков шарил! Словно крыса какая-то. А когда постарше стал, меня ворюги местные приметили. Я для них два года по окнам лазил, деньги из богатых домов вытаскивал. Меня потому Пронырой и прозвали, что худющий был, в любую щель просачивался...
Никэ обняла его за плечи.
- Ты никогда раньше не рассказывал.
- А таким и не хвастаются, мышонок. - Он нежно погладил ее по щеке. - Если бы мы тогда с Уаном не встретились, я бы сейчас в сточной канаве с пробитой башкой валялся. Или в озере раков кормил.
- Уан - это твой наставник?
- Да. Мне лет двенадцать было, когда мы встретились. До сих пор не знаю, что он тогда во мне углядел. А может, просто пожалел. Видел же, что такой заморыш, каким я был, долго на улице не протянет. Ты не поверишь, у меня от голода даже кости просвечивались. Вот он меня к себе и забрал, отмыл, накормил, потом работать заставил. Я сначала долго мешки на пристани перетаскивал. Это уже потом он мне лютню в руки дал и читать научил. "Сначала, человеком слелайся, иначе о чем петь будешь?", - все время повторял он.
- А где сейчас твой Уан? - подал голос молчавший все это время Эрик.
- Где-то, - неопределенно махнул рукой бард. - Он не умеет долго на одном месте оставаться. Для него дорога, что дом родной.
Ричард надолго замолчал.
Первым нарушил повисшую в доме тишину Эрик. Наконец, собравшись с духом, он виновато проговорил.
- Извини меня, пожалуйста, Никэ. Я больше никогда так про тебя не скажу... Знаешь, я тебя очень люблю, сестренка!