Дух Михаил : другие произведения.

Цепь. Зов Глубин

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ученик, желающий познать тайны магии. Воровка, жаждущая признания. Выброшенный на берег пират, чьи потерянные воспоминания хранят ключ к загадочным событиям, что происходят по всей Цепи.
    Они не избраны судьбой, у них нет волшебных мечей или божественных сил. Лишь собственные воля, смекалка и шанс. Единственный шанс, поскольку древний враг своего не упустит.
    Последний шанс, ведь зов к священному походу на человечество уже прозвучал.

   Цепь. Зов Глубин
  
   Духи снова бушевали над Бескрайним Океаном.
   Клипеус вздохнул. В последнее время он стал вздыхать тем чаще, чем ниже опускалась температура, а если учитывать неистовость осени, отвоевывавшей у лета позиции, то вздыхал он очень и очень часто.
   Впрочем, были у него и другие причины для смятения. Крепость Первой Волны, куда он поступил на службу вот уже год назад, на проверку оказалась не столь привлекательной, как ее рисовали сладкие слова вербовщика. Продувающие коридоры, заплесневевшие стены, две из трех башенок разрушены. Крепость все еще считалась замком (и платила соответствующие налоги, стоимость которых вычиталась из оплаты единственного караульного и денег, предназначавшихся на содержание и ремонт), но сейчас эта каменюга была, как потерянный замок Императора из детских книжек. Красиво издалека, но зайти страшно. Вдруг потолок обрушится?
   Часовой и сам не раз задавался подобным вопросом, особенно во время штормов, когда шаловливые духи раскачивали последнюю стоящую башенку так, что казалось, будто он на корабле. Во время частых весенних наводнений, вызванных растопленными горными снегами, над водой оставалась лишь она одна, выглядя мачтой давно затонувшего судна.
   Крепости Первой Волны были построены еще пару веков назад и расставлены по каждому из звеньев Цепи с целью служить первой линией обороны от фоморов. Было только одно но: фоморов никто не видел еще со времен Императора. За два века почти все знания об этих существах были утеряны. Никто не знал даже что они такое, не говоря уже о кто, что делало предназначение этих замков весьма непонятным для простого народа.
   Год за годом, десятилетие за десятилетием, люди забывали об опасности, а Орден Первой Волны терял свое влияние. Из все-Цепной организации с сотнями солдат и прямой линией связи лично с правителями государств, Орден сократился до трех человек -- магистра, чье звание было чисто фиктивным, вербовщика и часового. Клипеус все еще хранил кристалл Предупреждения и печать, позволяющую ему получить мгновенный доступ к любому правительственному лицу, хотя он сильно сомневался, что кристалл все еще работает, а на печать кто-либо обратит внимание.
   Единственная причина, почему организация еще не разорилась -- поддержка некоторых частных лиц, которым она позволяла использовать свое имя и дипломатический иммунитет. Часовой изо всех сил старался не думать о том, что эти частные лица с иммунитетом делают.
   К нынешнему времени, большинство, если не все, Крепости Первой Волны снесли или переназначили для защиты от пиратов. Единственная причина, почему этого еще не сделали и с данным укреплением, так это потому, что грабить ни здесь, ни на многие дни пути было совершенно нечего. Вполне вероятно, подумал Клипеус, стараясь не чихнуть на страницы караульного журнала, что он был последним человеком в этом проклятом мире, который все еще занимался столь бесполезным делом, как защита от фоморов.
   Терпению и дисциплине даже самого натренированного солдата рано или поздно наступает конец, и Клипеус печенкой чуял, что он эту грань давно уже пересек. Поставив очередную запись "В крепости все спокойно, происшествий нет", такую же, как и на каждой другой странице журнала, бросив последний взгляд на кристалл, долженствующий вспыхнуть при приближении врагов, он сплюнул и поднялся.
   -Все равно в Крепости никого нет и еще много дней не будет. - Пробормотал часовой. - Так какого духа я должен здесь сидеть и смотреть на давно потухший булыжник? К духам все! Где там осталась моя последняя бутылка медовухи?
   Закутавшись поплотнее в свой промокший насквозь шерстяной плащ, он спустился вниз, в самую сухую и теплую из комнат -- подвал, и не возвращался в дозорную еще почти месяц, вполне справедливо не ожидая каких-либо посетителей.
   А за его спиной, спустя считанные минуты после его ухода, впервые за два столетия кристалл вспыхнул ярким синим светом.
  
  -- Часть Первая. Город Четырех Башен
  --
  -- Глава Первая. Выживший
   Он тонул.
   Осознание пришло не сразу -- тьма окружала его тишиной и спокойствием, где не имели значения ни пространство, ни время. Он не знал, где была земля, а где небо, прошли ли секунды или года. Грань между сном и явью была столь размыта, что он не заметил бы и полного ее отсутствия.
   Бесплотные пальцы, мягкие, как перышко, и в два раза более легкие, коснулись его -- но в покое тьмы они были подобны удару молнии или громовому раскату. Он дернулся, впервые осознавая, что был чем-то отличным от окружающей тьмы, что у него было собственные тело и воля.
   Следующее прикосновение было более настойчивым, словно кто-то толкнул его в плечо, пытаясь пробудить от сладкой дремы. Он открыл глаза, но тьма так и осталась тьмой. Он прислушался, но тишина осталась неизменной. Он вдохнул -- и вода хлынула ему в горло.
   Только тут пришло настоящее понимание.
   Его тело инстинктивно закашлялось -- но это лишь усугубило ситуацию. Соленая морская вода заполнила нос и рот, зазубренным клинком рванулась ему в горло. Когда резь достигла легких, паника, слепая и бесцельная, полностью заполонила его разум. Он дернул руками, ногами, головой -- но в окружающей тьме он даже не мог сказать, где был верх, а где низ.
   Когда бесплотная, невидимая рука коснулась его третий раз, он ответил пинком, но, конечно, ни в кого не попал. Этот толчок был сильнее, резче и больше напоминал собой бросок. Длинные пальцы ухватились за его одежду, конечности, туловище -- и метнули вперед с огромной скоростью. Вода вокруг небо бурлила и пенилась, и, спустя несколько мгновений, он осознал, что мог это не только чувствовать, но и видеть.
   Сверху пробивались первые лучи света.
   Он напряг руки и ноги, в этот раз с ясно видимой целью. Страх и отчаяние придали ему сил, а воля помогла отогнать пятна перед глазами и гул крови в ушах. Он не умрет. Не так. Не здесь. Не в нескольких шагах от спасения.
   Он вырвался на поверхность с сиплым хрипом, одновременно пытаясь выкашлять воду из легких и втянуть столь желанный, живительный воздух. От холодного морского ветра на коже выступили мурашки, а лучи заходящего солнца ржавыми крюками впились ему в глаза, но он не мог удержать себя от улыбки.
   Четвертый толчок был мягче, но не менее требовательным. Теперь, на свету, становилось ясно, что невидимая рука была не столь уж и невидимой -- десятки небольших течений и даже просто волн кружили вокруг него, словно нетерпеливые дети, которые дергали за рукав родителя. Лишь благодаря им он был все еще жив.
   Спасибо.
   Может это была лишь игра воображения, но хоровод в ответ завертелся еще быстрее.
   Прищурившись, он разглядел сушу в направлении, куда тянули его тело бесплотные помощники. Положившись на волю волн, он лег в дрейф, позволив своим бесплотным помощникам отбуксировать его к берегу и лишь изредка помогая себе широкими гребками.
   Его плавание заняло достаточно долго, что солнце успело ощутимо опуститься, прочертив рваные алые полосы в небесной плоти, и по этим следам ступал ночной мрак, железной рукой забирая то, что причиталось ему по праву. Очередная волна подняла его вверх и откатилась прочь -- но в этот раз, внизу его ждали уже не морские воды. Мокрый, горячий и удивительно твердый песок ударил его в спину, резко останавливая движение и вышибая воздух из легких.
   - Гха... - Дал знать о себе голос.
   Веселая вода, плескаясь и крутясь в необычайных водоворотах, отступила назад в море, оставив его одного лежать на берегу.
   Он не мог сказать, сколько времени он просто лежал на берегу, ощущая лучи солнца на коже и вкус соли на губах. Затем на мокром песке послышались чужие шаги.
   - Эй, Альрик, тут еще кого-то духи на берег выкинули!
   Подняв голову, он бросил взгляд на появившегося из-за бархана мужчину. Незнакомец был покрыт просторными белыми одеяниями поверх кольчуги, а в районе пояса явно проглядывалась рукоять меча. Высокий, худощавый, бритый, но без особого усердия, с кругами под глазами и темными, собранными в неровный хвост волосами, мужчина напоминал собой клинок -- спрятанный в грязных, потрепанных ножнах, но все еще острый.
   Утолив свое любопытство, он положил голову обратно на песок и закрыл глаза.
   - Кто там у тебя? - Послышался еще один голос.
   - А я что, знаю, что-ли? - Рявкнул белый мечник в ответ, подходя ближе. - Слышь, парень, ты живой?
   Он слегка наклонил голову, обдумывая вопрос. Живой ли он? Тайна ответа таилась в том, что подразумевать под словом жизнь. С одной стороны, он не мог припомнить ничего, что указывало бы на то, как он жил и жил ли он вообще. С другой, жизнь можно было описать как список процессов, поддерживающих организм в состоянии, способном реагировать на импульсы извне. Какие процессы, слегка нахмурил брови он, можно назвать ключевыми для поддержания жизни? В первую очередь, вероятно, сердцебиение. Прикусив губу и задержав дыхание, он направил свое внимание внутрь тела, пытаясь услышать ритм своего сердца.
   - Ты что, решил жмурика изображать? - С долей веселья спросил мечник, носком сапога подталкивая его под ребра. - В таком случае, у тебя из рук вон плохо получается, лицо слишком уж выразительное.
   - Я осмысливаю естество и природу своего существования. - Честно ответил он.
   Мечник удивленно моргнул, затем смешливо фыркнул:
   - И как, получается?
   - Я в процессе. - Признался он. - Боюсь, вы меня с него сбиваете.
   В этот раз темноволосый не удержался от смеха.
   - По крайней мере, наглости тебе не занимать. А если бы я -
   - Кто у тебя там? - Перебил его третий голос. Вероятно, пресловутый Альрик.
   - Ду-хоматерь тебя за яйца! - Подскочил мечник. - Не подкрадывайся так к человеку!
   - Что у тебя? - Ровно повторил вопрос третий. Приоткрыв глаза, бывший утопленник окинул взглядом новоприбывшего.
   Если мечника можно было назвать высоким, то его спутник был настоящим гигантом. Не менее двух метров росту, с плечами шире иной лодки и кулаками размером с голову человека, Альрик был похож на сказочного богатыря, застрявшего посреди чужой сказки. Светлокожий и светловолосый гигант явно чувствовал себя не слишком удобно в окружающей пустыне, о чем свидетельствовали как ожоги от солнца на лице и руках, так и растрепанные, неровно застегнутые белые одеяния. Он выглядел довольно забавно, но хмурое выражение лица и начищенный до блеска топор в руке отбивали всякое желание улыбнуться.
   - Не знаю. - Вздохнул мечник. - Мы как раз разбирались.
   - Кто таков? - В этот раз Альрик спросил его лично.
   - Не знаю. - Повторил он слова мечника. - Кто мы все такие? Разве можно выразить все, чем является человек несколькими словами? Разве можно описать жизнь, со всеми ее красками и причудами парой предложений? Любой ответ будет, по сути своей, недостаточным и неполноценным. Так в чем же тогда смысл задавать подобные вопросы?
   Альрик молча на него зыркнул, поглаживая топор. Он обратно закрыл глаза.
   - Эй, эй, ты это... - Прошептал ему мечник. - У Альрика нет такого чувства юмора, как у меня! Не стоит злить его лишний раз. Я как-то -
   - Вестар. - Вновь перебил его светловолосый. - Отведи пленника в лагерь, миледи разберется. Не захочет идти, тащи по земле.
   Со столь радушными словами, Альрик развернулся и направился обратно, вероятно в тот самый лагерь. Вестар лишь тяжело вздохнул.
   - Ну как, сам пойдешь? Согласись, ни ты ни я не обрадуемся, если мне придется тащить тебя по этому песку.
   Он задумчиво кивнул. Хоть у него и не было в этом деле опыта, он почему-то был уверен, что не обрадуется если его будут тащить.
   - Пойду. - Кивнул он, поднимаясь на ноги. Первые его шаги были неровными, ненадежными. Чувству равновесия потребовалось несколько секунд, чтобы пробудиться и прийти к нему на помощь.
   С очередным вздохом, Вестар перекинул его руку себе через плечо и отправился туда, куда его послали.
   К тому времени, как стали слышны крики, ругань и беспорядок, сопровождавшие сборы лагеря в дорогу, солнце уже совсем зашло, и мир освещали лишь факелы в руках путников, да размытая полоса бледного света, разделяющая небо напополам.
   - Вы собираетесь в путь на ночь глядя? - Полюбопытствовал он.
   Вестар фыркнул.
   - Ты не бывал раньше в Клеосе, я так понимаю? Дневное солнце здесь выжигает человека до самых костей. С ним невозможно бороться -- только прятаться. Нет, лучше уж разбираться с разбойниками, да вылезающими из своих нор Лоа, чем быть сваренным заживо.
   Особыми размерами караван похвастать не мог, ограничиваясь четырьмя телегами и полутора дюжинами человек, но чего он не набирал количеством, то дополнял сущей суетой. Люди с сумками бегали от одного края каравана к другому, потом обратно, а затем вновь возвращались, когда им кричали взять еще что-то. Обшитые причудливыми узорами шатры были наполовину собраны, а наполовину развевались на ветру. Лошади, уже снятые с привязи, но еще не запряженные в телеги, бродили по лагерю, добавляя неразберихи.
   Особое внимание привлекала последняя повозка, с высокими бортами и накрытая грязной серой тканью. Звуки изнутри указывали на наличие жизни, но пара дюжих вояк, выставленных по ее краям, намекали на то, что перевозили они отнюдь не домашний скот.
   - Кто таков? - Осведомился кряжистый мужчина с проблесками седины в волосах.
   Он открыл было рот, но Вестар его опередил:
   - Еще один найденыш, которого выкинуло на берег, десятник.
   Седой нахмурился.
   - Он связан с другим?
   - Не знаю. - Честно ответил мечник. - Альрик сказал привести его сюда, чтоб леди Клеймора сама разобралась.
   - Хм. - Десятник недоверчиво осмотрел выброшенного на берег. - Особого впечатления он не производит, но поганцы разные бывают. Я провожу его к миледи.
   - Да я и сам проводить могу! - Возразил Вестар, бросив украдкой взгляд на сворачивающих лагерь солдат. Впрягаться и тянуть лямку вместе с остальными ему явно не слишком-то хотелось.
   - Я справлюсь. - Сухо ответил десятник. - У писаря три седельных сумки с книгами, которые нужно погрузить на лошадь, повар требует, чтобы кто-то перемыл посуду и, духи, ПОЙМАЙТЕ УЖЕ КТО-НИБУДЬ ЛОШАДЕЙ!
   - Так точно, десятник. - Вздохнул мечник.
   - А ты! - Рявкнул на неутонувшего седой. Он лишь наклонил голову в ответ, и десятник слегка смешался. - Ты пойдешь со мной.
   Шатер леди Клейморы находился в южной стороне лагеря, еще почти нетронутый общими сборами пока сгрудившиеся вокруг дорожного стола люди поспешно убирали с него бумаги.
   Угадать кем из них была леди было несложно. Стройная, в недешевом, но удобном дорожном голубом платье, с длинной косой волос, которые были бы черными, не забейся в них песок, и светлой кожей, выдающей в ней потомственную северянку, леди Клеймора была самим воплощением нордической аристократии. Будучи лишь чуть выше среднего роста, она казалась бы миниатюрной в окружении громил-телохранителей, если бы не ее манера держать себя, выдававшая в аристократке человека, который привык отдавать приказы и безо всяких сомнений ожидал, что окружающие их выполнят.
   - Да? - Отстранено спросила она, склонившись над пергаментным свитком.
   - Миледи. - Почтительно поклонился десятник. Найденыш нашел этот жест довольно бессмысленным, так как леди даже не повернулась к ним, но что он знал об этикете? - Мы нашли еще одного человека на берегу моря. Учитывая, кем оказался последний, я решил, что вы можете захотеть лично его осмотреть.
   - Хм? - Леди подняла голову и бросила взгляд в их сторону, после чего удивленно моргнула и выпрямилась.
   Посмотрев ей в лицо, он был вынужден признать, что ошибся касательно стереотипной аристократки. Черты лица Клейморы были немного слишком резкими, кожа слишком гладкой, а голубые глаза излишне яркими, создавая ощущение внутренней дикости, безудержности, скованной лишь цепями собственной воли. Результат был скорее выдающимся, чем классически красивым, но в память впадал прочно. По крайней мере один из ее предков был нелюдем, с некоторым любопытством решил он.
   - Кристер, нам сегодня на удивление везет. Признаюсь, я изначально считала наше путешествие в Клеос пустой тратой времени, ведь новый султан отверг не один, не два, а абсолютно все пункты торгового соглашения, но я вынуждена признать, что была не права. Это случается не часто, и надо признать, столь неожиданный успех немного меня настораживает.
   - Миледи? - Неуверенно переспросил десятник-Кристер.
   - Это Орион, Орион Сильвер. Пират, разбойник, флегонтийский солдат (знаю, я повторяюсь) и личный друг наследного принца Териса Эверфламма. Если задуматься, то нет ничего удивительного в том, что их нашли неподалеку. Так было всегда -- где появляется один, там скоро будет и другой.
   Десятник выпрямился, получив подтверждение своим опасениям касательно пленника, и кивнул.
   - В клетку его? К принцу?
   - Именно туда. - Согласилась девушка. -Хотя стой, погоди. Может этот будет посговорчивее. Ну как, Сильвер, облегчишь душу? Расскажешь, как вы с принцем оказались одни, почти утопшие, на берегу Клеоса перед тем как тебя отправят смотреть на мир через решетку остаток твоей крайне недолгой жизни?
   Он моргнул. Орион... Сильвер... имя ему ни о чем не говорило, но что-то внутри все же откликалось, подобно старой куртке, которую можно положить на полку и забыть на пару лет, а потом снять, сдуть пыль и обнаружить, что она все столь же легка и удобна. Он медленно кивнул. Орион, Орион Сильвер. Да, это имя ему подойдет.
   - Если есть, то говори! - Рявкнул на него десятник.
   Орион слегка склонил голову, затем вспомнил, что кивнул во время своих размышлений.
   - Нет. - Признался он. - Сказать мне нечего.
   - Даже не попробуешь торговаться? Притвориться, что тебя заставили? Предложить перейти на мою сторону и ударить ножом в спину?
   - Нет. - Слегка улыбнулся он. Вероятно, он и вправду был человеком довольно занятным, если от него столько всего ожидали. Даже жаль, что он ничего из этой жизни не помнил.
   - Никаких шуток? Никаких подкатов? - Подняла бровь леди.
   - Нет. - Повторил он. Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что от него ожидают более развернутого ответа. - Я вас не помню.
   - Воистину? - Полувопросительно, полуутвердительно произнесла Клеймора. - Ты будешь утверждать, что я ошиблась личностью. Несмотря на то, что у тебя на шее все еще виднеется шрам, который я тебе оставила при нашей прошлой встрече.
   Орион поднял руку. Кристер напрягся, но Сильвер лишь провел рукой по левому краю шеи, ощупывая весьма заметный рубец.
   - Нет. - В очередной раз повторил он. - Если вы считаете, что мы знакомы, то у меня нет никаких причин вам не верить. Просто я вас не помню.
   В этот раз северянка подняла обе брови.
   - Не помнишь.
   - Не помню. - Кивнул он.
   Пару секунд в шатре царило молчание, нарушаемое лишь звуками сборов снаружи. Да не толкай ты, а тяни, северные ветра тебя забери! - Рявкнул кто-то издалека. Осторожно, осторожно, здесь очень хрупкие экземпляры... - Пробормотал кто-то постарше.
   - Как удобно. - Пробурчал десятник. - Совершил преступление, а как только поймали, сразу про него забыл. Если бы это работало, каждый преступник терял бы память за ночь до вынесения приговора.
   Орион нахмурился. Похоже, он выяснил о себе еще что-то новое. Ему не нравилось, когда люди отрицали то, что было ему очевидно.
   - Я говорю правду. Я ничего не помню до тех пор, пока не очнулся в море.
   - Ну-ну. - Недоверчиво ответил тот. - Интересно, сколько раз ты -
   - Достаточно. - Жестом руки прервала его леди Клеймора. Десятник замолчал, давая миледи собраться с мыслями. Та закрыла глаза и сделала глубокий вдох, прежде чем снова их открыть, но в этот раз без присутствовавшего ранее удивления или раздражения. Казалось, неведомый художник провел кистью по ее лицу, стирая все признаки эмоций. - Достаточно. Самое странное то, что я в чем-то тебе верю. У тебя изменилась речь и жесты и даже мимика. Но то, что ты их не помнишь, не избавляет тебя от наказания за совершенные тобой преступления. Признаюсь, я даже разочарована, что... Впрочем, неважно. Ты отправишься вместе с Эверфламмом в Теозар, где Повелитель решит, что с вами делать. Кристер. Брось его в клетку.
   Седой выхватил из ножен меч так, словно бы ждал этого приказа. Орион дернулся, скорее от неожиданности, но Кристер, видимо, решил, что он пытался сбежать -- клинок со свистом прочертил в воздухе полосу и остановился у самого его горла.
   - Дай мне повод, прошу. - Сухо сказал десятник.
   Клеткой была та самая телега, которую Орион заприметил еще на подходе к лагерю. Прутья ее были сделаны изо льда -- не самого обычного для этого дела материала, тем более в пустыне. Клетка была не слишком широкой, метра полтора диаметром, а высотой и того меньше, не давая человеку вытянуться в полный рост. Кристер, не выпуская меча из рук, приказал охранникам отрыть дверь, после чего с силой толкнул пленника в спину, заставив его споткнуться и растянуться на досках клетки, затем с силой захлопнул и лично запер дверь. Опустившаяся грязно-серая ткань отрезала его от остального мира, оставив Ориона почти в кромешной темноте.
   Спустя несколько минут, ощущая, как задвигалась телега, заставляя ныть каждую из его новообретенных ссадин и синяков, он не мог не провести параллелей с тем, как начинался его день, во тьме и неведении. По крайней мере, в этот раз он не тонул, с долей оптимизма подумал он.
   - Ты и вправду ничего не помнишь? - Раздался из темноты хриплый голос.
   - Духомать! - Повторил услышанное ругательство Орион, дернувшись и ударив головой ледяные прутья. Ощущения были ничуть не менее болезненными, чем если бы они были сделаны из железа.
   В ответ раздался хриплый, но все же искренний смех.
   - Откуда... - Впрочем, ответ был очевиден. - Клетка стояла прямо рядом с шатром.
   - Я слышал каждое слово. - Согласился с ним голос из темноты, потеряв свое веселье. - Ты и вправду не помнишь? Ничего?
   - Я помню, как очнулся под водой. - Орион хотел пожать плечами, но осознал, что в темноте его собеседник все равно не увидит.
   Голос, который он запоздало опознал как второго найденыша, упомянутого Кристером и Клейморой, ничего на это не ответил.
   Мимо телеги прошел кто-то с факелом, и за те несколько секунд, что длился свет, Орион успел мельком разглядеть своего собеседника.
   Северянка и десятник назвали его сокамерника принцем, но на данный момент, скрючившись и подтянув колени к груди, чтобы не упираться в ледяные прутья решетки, он мало напоминал такового. Когда-то богатые одеяния превратились в грязное, рваное тряпье, и его волосы необычно алого, словно свежепролитая кровь, цвета скрывали лицо, повиснув спутанными и немытыми локонами до самого подбородка.
   Тем не менее, в первую очередь Терис Эвефламм напоминал не столько пленника, сколько хищного зверя, затаившегося в ожидании удара. Принц был высок, настолько высок, что даже сидя ему приходилось нагибать голову, чтобы не упереться ей в верхний край клетки, а почти болезненная худоба лишь заставляла еще больше внимания обратить на увивающие его руки мышцы.
   - Пепел и пламя! - Выругался флегонтиец. - Я искренне надеялся, что ты просто дурачил эту стерву. Знают Спящие, у тебя это всегда хорошо получалось.
   - Я был довольно интересным человеком, не так ли? - Сосредоточил он все свое внимание на пленнике. С каждой минутой, Орион все больше понимал, насколько мало он знал об окружающих его мире и людях. В нынешней ситуации, где его прошлая жизнь напрямую влияла на его будущую, получение информации становилось его главной целью.
   Терис хрипло рассмеялся.
   - Ты и не представляешь. Спящие, что мы только с тобой не вытворяли -- в тот раз, когда мы застряли в гнезде сильванов, или когда разграбили назарский храм, притворившись фоморами, даже оргия при Трех Холмах... Ты и вправду всего этого не помнишь? - В голосе принца проскользнуло что-то, что Орион затруднялся распознать, но он мог лишь ответить правдой.
   - К моему сожалению, нет.
   Несмотря на столь откровенное требование информации, принц почему-то затих. Несколько минут Орион буравил его в темноте взглядом, пытаясь передать свою необходимость в данной информации, но Эферфламм упорно хранил тишину. Вынужденный признать свою полную несостоятельность в области телепатического общения, он откинул свою голову на прутья клетки и закрыл глаза.
   - Ты родился у Мирандэлис. - Неожиданно вновь заговорил аловласый.
   - Прошу прощения? - Моргнул Орион. Неужто его сигналы все же были приняты?
   - Твоя родина, Мирандэлис. - Повторился принц. - На всех звеньях говорят, что родился "в" звене, во Флегонте, в Теозаре, в Клеосе, но твои люди всегда говорят, что родились "у" Мирандэлис.
   - Понятно. - Произнес Орион, хотя особо ничего не понял. Тем не менее, его сокамерник наконец-то приложил усилия к тому, чтобы развеять его неведение, и эту инициативу стоило поддержать. - Спасибо за информацию.
   - Если ты ничего не помнишь, - несколько смущенно, несколько сердито объяснил Терис, - то я тебе напомню. И буду напоминать, пока ты сам не вспомнишь.
   Орион был не уверен, что восстановление памяти работает именно так, но не стал прерывать принца.
   - Мы с тобой встретились, когда команда твоего корабля постаралась взять мой корабль на абордаж...
  
  -- Глава Вторая. Мятежник
   Когда они ворвались, Сет уже был готов к встрече.
   Первая пара повалилась с метательными кинжалами в горле, второй он в ноги бросил стул. Образовавшийся завал временно перекрыл проход и дал мятежнику шанс выбраться в окно. Когда стража дворца наконец добралась до окна, Сета нигде не было, а во дворе лежала еще пара трупов.
   Малолетний султан действовал чрезвычайно осторожно, стараясь не дать утечки информации через одного из многочисленных тайных осведомителей Сета, так что единственными людьми во дворце, кто знал о его причастности к восстанию и попытке захвата власти, была личная стража самого султана. Сет одобрял такой подход. Это означало, что для всех остальных он все еще был Великим Визирем, и его приказы выполнялись незамедлительно и без лишних вопросов.
   К сожалению, султан все же принял меры, и к тому времени, как Сет забрал своего коня и захватил давно заготовленную сумку с припасами, у ворот его уже ждал отряд пеших стражников во главе с самим султаном.
   - Все кончено, Сет. Тебе отсюда не уйти.
   Мятежник закатил глаза с высоты своего любимого коня. Девятьсот девяносто девять и один дух, если у тебя такое численное превосходство, то не трать его на разговоры! Вынес ли Дамир хоть что-то из его многолетних уроков?
   Подавив рефлекс поучить четырнадцатилетнего мальчишку жизни, Сет молча направил коня в галоп прямо на правителя.
   Совсем по детски вскрикнув, парень постарался достать саблю, которая почему-то все еще находилась в ножнах. Ребенок, крови не видевший, ругнулся про себя мятежник. Он развалит султанат и даже этого не заметит.
   Стражники метнулись со своих мест, стремясь защитить султана своей грудью (а заодно и помелькать пред очами пресветлого -- авось заметит?). Разумеется, научить своих гвардейцев и наемников со стен работать вместе малолетний султан не счел нужным, и легко предсказуемым результатом стала куча копий, сабель и ругающихся тел, которая была опасна лишь для ее составляющих.
   Бывший Великий Визирь поморщился, ощущая чуть ли не физическую боль от подобной некомпетентности. В султанате было три типа солдат -- Серкеты, которых тренировал лично Сет, наемники, которых в изобилии нанимали наместники и купцы для охраны своих интересов, и гвардейцы, обычно родственники членов Ассамблеи, отданные на попечении лично наследника с целью создать преданный костяк новой власти.
   Но преданность не заменяла собой умения или опыта.
   Порой Сет искренне задумывался о том, что жена старого султана согрешила с кем другим, когда зачала этого ребенка. Ни хитрости, ни проницательности, ни жестокости отца в его сыне видно не было. По крайней мере, философски рассудил Сет, парень сумел отреагировать на весть о мятеже в более или менее организованной манере. Хотя, скорее менее, чем более.
   Одним движением затормозив опытного боевого коня, Сет развернул его и спокойно проехал сквозь никем не защищаемые ворота.
   - Это еще не конец! - Раздался сзади прерывистый подростковый голос.
   Бывший Великий Визирь покачал головой. Возможно, ему следовало бы ощущать муки совести по поводу того, как он предал своего правителя, не успел тот еще осесть в своей могиле, или даже вину перед новым султаном, которому он был в свое время наставником и учителем, но ничего этого не было. Заглянув даже в самые глубокие дали самого себя, он не мог найти ничего, кроме досады на то, что переворот провалился.
   Сет склонился и пустил коня вскачь. Путь ему предстоял неблизкий.
   ***
   К камню в виде головы сокола Сет добрался к восходу и с облегчением вздохнул, заметив, что несмотря на все события прошедших суток, Гор все же ждал его там.
   - Ты не представляешь, как я рад тебя видеть. - С чувством произнес Сет, сваливаясь со своего коня. При необходимости, он мог не одни сутки провести в седле, но все же сорок лет -- это не двадцать, и после событий во дворце ему нужен был покой и безопасное место, где он мог бы обдумать свои дальнейшие планы.
   - Я слышал, переворот провалился. - Вместо приветствия произнес юноша, роясь в седельных сумках верблюда. До сих пор родители ограждали его от всех крупных столкновений, и собственного коня юный Гор еще не заслужил.
   - Увы. - Вздохнул Великий Визирь, теперь уже бывший, наслаждаясь каплями влаги из своего бурдюка.
   - Все надежды моего народа опирались на смерть султана и обещанные тобой перемены.
   Сет уже двадцать лет учил юношей, вроде Гора, как держать клинок и в какую сторону им махать, так что отскочить от брошенного в него кинжала клеосит успел, хотя для этого пришлось бросить бурдюк с водой.
   - Тебе солнце голову нагрело? - Прошипел он, кося глазами в сторону сабли, которую оставил привязанной к боку коня. Ему потребовалось три года, чтобы научиться расслабляться в компании Свободных, с которыми султанат воевал еще до времен Императора, но когда научился, то расслаблялся так, как не позволял себе в своих покоях во дворце -- ведь пустынные кочевники не воткнут кинжал в спину гостю.
   - Среди них был мой отец. - Все так же отстранено произнес Гор, держа в руке копье.
   - Что?
   - Среди тех людей, что погибли при нападении на дворец. - Только сейчас Сет заметил детали, ускользнувшие от него по прибытию, такие как заплаканные глаза и слегка охрипший голос.
   - Слушай, Гор, никто не сожалеет о провале переворота больше меня. Я полжизни его подготавливал.
   - Тетушка Селкет предупреждала отца, что Свободным нет места в городе, что если мы пойдем за тобой, то все умрем. Она говорила, что за твоими сладкими словами кроется змеиный яд предательства.
   - Что ты несешь? - Раздраженно откликнулся Сет. - Я ни разу не лгал, ни тебе, ни твоему отцу, а уж тем более не предавал ваш народ. Духи, да я половину из вас лично учил сражаться!
   - Да! - С неожиданным жаром отозвался Гор. - Ты учил нас убивать бритоголовых! А потом ты шел домой и учил бритоголовых убивать нас! Разве Учитель Воинов не является одним из твоих титулов в твоем белокаменном городе? Разве не ты лично принимал в строй каждого из бритоголовых? Не ты их тренировал день и ночь? Мы не одного бритоголового поймали, и все они молились на тебя, как на духа! Когда мы говорили, что твоя верность принадлежит Свободным, они смеялись нам в лицо!
   - Это было моей работой и моим прикрытием! - Рявкнул в ответ Сет. - Вашим врагом был султан и его законы, а не мои ребята, чьей единственной виной была их чрезмерная преданность родине!
   - Ты как стервятник, даешь нам убивать друг друга и рассчитываешь нажиться на наших трупах. Не будет этого! Как только вернулись первые выжившие, тетушка Селкет мгновенно организовала людей. В каждое стойбище каждого рода был отправлен на коне мальчишка с известиями о битве и твоем предательстве. Ты рассчитывал переждать бурю среди Свободных? Ха! Теперь, когда твое истинное лицо раскрылось, мы будем преследовать тебя до конца земли, пока не найдем и не убьем. И первым в очереди буду я!
   Сет был не вооружен, а Гор имел копье и преимущество неожиданности. Ему потребовалось почти две секунды, чтобы убить мальчишку.
   - Я же учил тебя не размахиваться копьем при ударе. - Устало произнес мятежник, глядя как кровь покидает уже безжизненное тело юного Свободного, наполняя бездонные и кровожадные пески пустыни.
   Давно он не чувствовал себя настолько беспомощным. Переворот, к которому он готовился долгие годы, провалился, а люди, ради которых он этот переворот затеял, как среди пустынных кочевников, так и среди горожан, считали его предателем. В такие дни он задавался вопросом, не стоило ли ему пойти в купцы и прожить жизнь, заботясь лишь о полноте своих кошелей.
   Усилием воли, Сет взял себя в руки. За отсутствием высокой цели, можно было заняться маленькими, то есть посмотреть, есть ли на верблюде Гора запас воды, переодеться из заляпанных кровью одежд и найти способ покинуть страну. Первые два достигнуть легко, а касательно третьего...
   Кажется, у него все еще сохранились приглашение на Блуждающий Рынок?
  
  -- Глава Третья. Ученик
   - Расступись! Расступись!
   Алессио мчался по мощеным дорогам Регериса со всей доступной ему скоростью, что было не так уж и мало. Пусть у него еще не было Договора, но год обучения в Академии научил его, как касаться окружающих его духов, одалживая стойкость земли и легкость ветра -- а в городе Белого Совета духи были везде. Общаться на подобной скорости было делом искусства, но Алессио без лишней скромности мог отметить, что не зря был лучшим учеником своего курса. Он не удивился бы и обнаружив, что мчится побыстрее скачущей галопом лошади.
   Идущие по дороге люди его искусство не оценили. Вслед бегущему второкурснику неслась ругань прохожих, перед которыми он в последний момент свернул, через которых перепрыгнул, а в одном знаменательном случае даже проскользнул под ногами.
   - Расступись! - Еще раз крикнул он, заворачивая за угол. - Проклятье, проклятье, проклятье, почему из всех дней треклятый дух выбрал именно сегодня, чтобы сбежать из будильника!
   В Регерисе было четыре Башни Духов, построенных по четырем краям города. Три из них занимали уже прошедшие обучение Говорящие -- подмастерья, мастера и магистры. Четвертая являлась его целью.
   Белая Академия очень строго относилась к тем, кого брала в ученики. Тут требовались некоторые знания в счете, письме и чтении, географии и истории, не говоря уже о закалке и предрасположенности к Общению. Если добавить еще и суровые предварительные испытания, вкупе с заметной оплатой за один лишь экзамен, то становилось понятно, почему единственная школа Говорящих во всей Цепи принимала не так уж и много учеников.
   Тем не менее, каждый год сюда стекались люди со всей Цепи, надеясь попытать удачу. В конце концов, это же так привлекательно -- обрести магическую силу, узнать тайны вселенной, даже просто потереться плечами с сильными мира сего! Особенно верно это было для первых четырех дней пятой недели осени -- единственного времени, когда Академия набирала потенциальных учеников. Благодаря такому притоку народа, в это время студенческий квартал разрастался почти на половину самого крупного поселения Цепи, и по всему городу царило праздничное настроение.
   По крайней мере, так это воспринималось людьми извне. Изнутри ситуация же была прямо противоположной. Проверка людей на наличие способностей к Общению была делом рутинным и невероятно скучным. Использовать предмет с мелким приговоренным духом мог и ученик, а огромные толпы народа со всей Цепи означали, что этим делом предстояло заниматься с раннего утра и до позднего вечера.
   Все бы еще ничего, если бы часть денег, что приносили перспективные ученики шла в оплату работы, но нет -- каждая монета поступала в общую казну, идущую на содержание четырех башен. В свое время, предприимчивые Говорящие попробовали подтасовывать результаты за лишние пару нейтов. Потом об этом узнали Дхарма и подтасовки прекратились. Больше этих предпринимателей никто не видел, а среди Молчащих, ходил слух, вдруг обнаружилось еще несколько человек.
   В результате, чем ближе приближалась пятая неделя осени, тем больше неотложных дел находилось у мастеров, требующих их самого незамедлительного внимания, и за столы Приемной стали сажать учеников. А те и сами не дураки -- кто подкупом, кто авторитетом, но старшекурсники спихнули эту задачу на ребят помладше. Алессио не был точно уверен, как так получилось, что в этот раз жребий пал на него, но сильно подозревал в этом влияние Кацца. Хоть и полагалось, что в стенах Академии все равны, но, знают духи, на практике люди с деньгами и властью почти всегда оказывались ровнее.
   - С дороги, смерд! - Раздался рявк, и лишь долгое время, проведенное на улицах города, позволило Алессио вовремя отскочить от пролетевшей мимо кареты. Может он и сумел бы сохранить равновесие, но на обочине все еще оставались глубокие лужи после ночного дождя, перемешавшиеся с грязью сапог сотен прошедших ранее горожан. Смесь земли и воды окатила ученика до колен и распугала переменчивых духов ветра -- а без их неземной легкости, он шмякнулся прямо в грязь на полной скорости и пролетел несколько метров вверх тормашками, испачкав остатки своей одежды.
   - Зараза! - Ругнулся Алессио, и прикрикнул карете в след. - Если используешь духов в качестве тягловой силы, то мог бы летать и повыше!
   Он осекся, осознав иронию своих слов. Учитывая лихачества, которые он только что устраивал, пусть и в пешем виде, с его стороны было несколько лицемерно ругаться за это на других. Отец, будь он здесь, точно бы его за это не похвалил.
   А затем ученик заметил на задней стене кареты знакомый герб копья и змеи.
   - Титаново семя тебе в глотку! - Еще более смачно выругался он, осознавая как причину того, что колесница пронеслась так низко, так и столь не вовремя произошедшую поломку будильника. - Чтоб тебе пусто было, Дарио Кацца, скотина ты мелочная!
   На секунду его охватило искренне желание убедить духов ветра, что несли карету, отправить в полет самого Каццу. Он ведь мог, Алессио знал. Духи ветра были по своей природе непоседливы и непостоянны, а он умел очень быстро Говорить.
   Впрочем, это желание прошло столь же стремительно, как и появилось -- одно дело школьные стычки, другое использование Общения против другого ученика. Если дело дойдет до Дхармы, то несладко придется им обоим, но у Дарио был шанс выкрутится за счет влияния семьи и обширных пожертвований, а у Алессио нет. Терять свое место в Академии ради минутного удовлетворения ученик совершенно не хотел.
   Глубоко вздохнув, Алессио окинул унылым взглядом свои одеяния. Академия выплачивала небольшую стипендию успешным ученикам, но врожденная купеческая скупость не давала ему использовать ее более чем на одну смену одежды, и он до сих пор ходил в том, в чем изначально прибыл в город. В свое время, его рубаха, штаны и куртка были весьма добротными и даже представительными, но к нынешнему дню, после постоянной стирки, слились в однообразное серое пятно -- и это было до того, как он искупался в грязи. Алессио с ностальгией подумал о горячей воде в таверне, где он снимал комнату, поставляемой духами воды и нагреваемой никогда не потухающим камином. Увы, возвращаться обратно времени уже не было. Он и так запаздывал из-за сломавшегося будильника, а если его опоздание вызовет студенческие волнения, подобные тем, что были пару лет назад, то его академической карьере уж точно наступит конец.
   По сравнению с другими тремя башнями Регериса, чьи Говорящие постоянно пытались друг друга переплюнуть и для которых их башни служили символами их гордости, Белая Академия казалась довольно низкой и потертой, да и не слишком соответствующей своему имени. Будучи первой местной постройкой, существовавшей еще до основания города, она отличалась как староимперским архитектурным стилем -- предназначенным (как и все остальное времен империи) для войны, а не для мира -- так и своим полуторавековым возрастом. По старому, когда-то белому камню ползли трещины, требующие внимания Говорящего с опытом поболее ученика, а стены были разукрашены разноцветными рисунками, слоганами и посланиями везде, где многие поколения учеников могли до них достать. Алессио был готов до последних дней своей жизни утверждать, что та грустная попытка написать романтические стихи под окном шестого этажа не имела к нему совершенно никакого отношения.
   Очередь абитуриентов было видно еще с Северного Рынка, а окружившие их друзья, родственники и просто зеваки занимали все окружающее место, от каменистого берега Тихого Моря до внешних стен города. Все еще запачканный дорожной грязью, он решил не полагаться на капризы местных духов ветра и, наклонившись вперед и прижав руки к телу, просто пошел на пролом.
   - Куда прешь, оборванец!
   - Не толкайся!
   - А-а-а, ты мне на ногу наступил!
   - Извините, извините, извините! - Крикнул им ученик. - Пропустите, пожалуйста!
   - Не лезь поперек очереди!
   - Не суйся под ноги!
   - Ну что за молодежь пошла!
   - Пропустите, пожалуйста! - Рявкнул он, теряя терпение, когда его в очередной раз толкнули, чуть не бросив под ноги толпе. Духи, это было бы достойным завершением этого утра. - Я работаю на Совет! Мне нужно пройти, чтобы открыть дверь! Без меня вы не сможете пройти испытание!
   - Ты? - Недоверчиво спросила девушка из очереди. - А не молод ты для этого?
   - Спасибо. - Кивнул Алессио, принимая комплимент. В конце концов, пройти не только испытание на способности к Общению, но и весь комплекс экзаменов на наличие необходимых знаний и навыков было делом непростым, и он искренне гордился тем, что в пятнадцать все еще был самым молодым учеником Академии за ее полуторавековую историю.
   - Да брешет он. - Фыркнул парень неподалеку, прихорашиваясь под взглядами окружающих. - Вы только посмотрите на его одежду! Разве стал бы экзаменатор Белого Совета носить заляпанные грязью лохмотья? Мой отец, приближенный самого короля, кстати, говорит, что -
   Ученик силой воли подавил поднимающееся раздражение, игнорируя жар в щеках, и протолкнулся вперед толпы. Дверь Академии была сделана из добротного дерева, и ничем бы не отличалась от любой другой двери, если бы не ее ручка -- а вернее, отсутствие таковой. Ее место занимала вырезанная из камня голова зевающей лисы. Как и остальная башня, скульптура была немного потрепанной, но все еще была видна филигранная и тщательная работа художника, позволявшая разглядеть каждый волосок, каждую шерстинку, прищуренные, но еще бдительные глаза -- и, как убедился на собственном опыте по крайней мере один студент, зубы достаточно острые, чтобы при опрометчивом движении располосовать руку до мяса.
   Алессио осторожно положил свою кисть в пасть лисы -- и стремительным, едва заметным глазу движением, ее челюсти захлопнулись.
   Движение было столь неожиданным, что кто-то из первого ряда вскрикнул, привлекая внимание окружающих. Сначала один, потом другой человек замолкли, а потом и те, кто были рядом с ними. Люди из задних рядов не видели, что происходит, но последовали их примеру.
   Медленно, почти лениво, лиса вновь открыла свою пасть, показывая оставшуюся невредимой руку ученика -- и налившуюся бледным светом на тыльной стороне ладони татуировку из трех сфер, заключенных в двенадцатиконечную звезду. Знак Ученика.
   - Можете считать это своим первым уроком. - Усилием воли, Алессио заставил себя не рассмеяться выражениям лиц окружающих. Как представитель Белого Совета, он должен был вести себя профессионально. - Духи не распознают лиц или голосов, зато у них есть свое, неповторимое чувство, позволяющее идентифицировать людей. Воплотившийся в камне дух ощутил метку, которую Знак Ученика оставил у меня на ауре -- иначе я бы сейчас прыгал с одной рукой и заливал вас кровью.
   Ответом на шутку ему была лишь жалкая пара смешков, и Алессио с грустью был вынужден признаться, что его мать была права -- карьера комедианта ученику не светила.
   - Добро пожаловать в Белую Академию, где с самого порога за вами наблюдают, вас судят, вам выносят приговор и его же исполняют сами духи.
   ***
   Увы, остаток его дня был гораздо более скучным и однообразным. Один за другим, потенциальные студенты приходили, он проверял их при помощи Амфоры Спящих Духов и большинство отправлял обратно.
   В теории, Говорящим мог стать любой, даже те, кого отвергала Амфора. На практике же, для общения с духами требовался весьма специфический склад ума, и, хотя его можно было развить при должном обучении, Академия не хотела тратить на это свое время, принимая лишь абитуриентов с уже развитой склонностью к Общению.
   В лучшем случае, один из полусотни вызывал хоть какой-то отклик, и этим счастливцам он выдавал запечатанный блокнот с двухста сорока тремя вопросами на общие знания и темой для сочинения, призванной проверить способность ученика принимать нестандартные решения. Затем, они следовали в большой зал, где Марко, с энтузиазмом совершенно несоответствующим рутине и однотонности задания, следил за тем, чтобы блокноты были заполнены целиком и без подсказок со стороны. После окончания письменного экзамена следовал экзамен на физподготовку и общее здоровье, но этим, слава духам, занимались тренированные Говорящие с Водами, способные обследовать организм человека изнутри. Под конец дня, студентов отправляли домой отдохнуть, а в это время их ответы проверяли на правильность и гибкость мышления, необходимую для Договора с сознанием столь чуждым, как сознание духа.
   Было у Алессио такое нехорошее ощущение, что сидеть полночи над блокнотами опять же придется им с Марко -- чтобы на следующий день сообщить большинству вернувшихся для регистрации студентов, что они обладают способностями к Общению и правильно ответили на большинство вопросов, но, по ряду весьма субъективных критериев, их сочинение оказалось недостаточно нестандартным. Да, он уже предвидел истерики, крики, угрозы и попытки подкупа или шантажа, которые ему предстоит выслушивать -- а если не повезет, то еще и разбирательства с аристократами, которые приплетут к этому делу своих родителей.
   За окончанием экзаменов по пятам шла бумажная работа -- проверка имени и регистрация места жительства, оплата обучения, раздача инструкций и расписаний... Духи, Алессио считал это все безумной тягомотиной еще когда поступал, и никак не думал, что ему придется заниматься этим всем снова -- да еще и в десятикратном размере!
   Выпроводив очередного возмущающегося, но совершенно бесталантного ученика, Алессио со стоном опустил гудящую голову на прохладный камень столешницы.
   - И мне так предстоит еще три дня? - Непонятно кого спросил он. - Да я же с башни брошусь!
   - Я не вовремя? - Усмехнулся Марко, заглядывая в комнату. Высокий, стройный, даже немного смазливый третьекурсник всегда имел успех у женщин, хотя его щедрая натура и легкий, веселый нрав позволяли ему легко заводить дружбу и с мужской компанией. Впрочем, в члены Приемной Комиссии его завело именно первое. Деталей Алессио не знал, но ходили слухи, будто бы ученик переспал с женой или сестрой (более смелые даже утверждали, что с матерью) кого-то из старших по рангу Говорящих. Не желая скандала, который принесло бы публичное разбирательство, сей Говорящий предпочел отомстить по мелкому и записал Марко в Комиссию.
   - Спаси меня, умоляю! - Взмолился первокурсник. - Скажи, что ты пришел меня заменить!
   - Ни за какие коврижки. - Честно ответил старший ученик. Где же твоя щедрая натура, о Марко!
   - Я даже не знаю сколько человек я сегодня проверил. - Пожаловался Алессио. - Я сбился уже на второй сотне, а это было часов... восемь, по моему, назад.
   - Терпи, студент, магистром будешь! - Положил ему руку на плечо Марко.
   - Так и планируется. - Полусерьезно ответил ему Алессио. - Три дня, еще три дня... зато потом возобновятся уроки. - Приободрился он. - Второй курс, наконец-то! Ты не знаешь, сколько я его ждал!
   - Год? - Невинно спросил второкурсник.
   - Не умничай. - Отказался терять настрой Алессио. - Я пришел в академию, ожидая изучать таинства магии, а вместо этого...
   - Теория. - Усмехнулся Марко. - Теория, теория и еще раз теория. История духов и история духовенства. Задокументированные встречи со всеми известными Древними Духами. Разные виды духов, взаимоотношения их доминионов друг с другом и с разными веществами, твердыми, жидкими и газообразными, при разных температурах и на разных высотах. География и ее влияние как на духов, так и на способности Говорящих. Политика и рабочая практика с подмастерьями. Задачи, не имеющие простого решения, предназначенные развить гибкость ума, и просто тяжелый физический труд, чтобы выработать несгибаемое упрямство, которое не даст тебе стать бесхребетной марионеткой своего духа. Я угадал?
   Алессио удивленно моргнул.
   - Прямо изо рта слова вынул.
   - Ты забываешь, что я тоже когда-то был первокурсником. - Улыбнулся Марко. - Поверь, на это жаловалось не одно поколение первокурсников -- и еще не одно будет жаловаться.
   - Это все важная и нужная работа, я знаю. - Вздохнул второкурсник, запустив руку себе в волосы. - Но, видят духи, я буду рад, когда наконец начнутся настоящие уроки. Слава всем членам Белого Совета, что второй курс посвящен практике!
   Марко слегка кашлянул и убрал руку с плеча Алессио.
   - Что такое? - Спросил тот.
   - Ты... не слышал, я так понимаю. - Замялся ответил третьекурсник.
   - Не слышал чего, не томи!
   - Маэстро Оттавио... преподаватель, отвечающий за практику с духами... Белый Совет отозвал его из Академии на неопределенный срок.
   - Что? - Вскочил из-за стола Алессио. - Как? Почему?
   - Точно неизвестно, но ходят слухи... Ты же знаешь, как они распространяются от мастеров к подмастерьям, от тех к ученикам, не говоря уже о студентах из влиятельных семей, которые в курсе...
   - Марко! - Не выдержал второкурсник.
   - Говорят, дело идет к войне. - Признался студент. - Наш достопочтенный король, да продлится его царствие, поглядывает в сторону Дихонтия. Там, говорят, проводятся реформы, строятся города и дороги, и все тому подобное, а короне не нужен сильный и активный сосед под боком. Кроме того, поговаривают, что во время Войны Последнего Титана там обнаружили еще нетронутые вердиевые шахты -- а ты знаешь, за сколько пойдет даже маленький кусочек вердия на рынке. Его метафизические свойства для алхимиков почти бесценны!
   - К духам алхимиков! Как долго не будет маэстро?
   - Если действительно будет война... по крайней мере до следующего года.
   - Что? Почему?!
   - Осень кончается. - Пожал плечами Марко. - Король не станет начинать вторжение, когда снега закроют ему путь обратно в свое королевство, а значит всю зиму будет заниматься подготовкой. Укреплять стены пограничных фортов, собирать припасы, заговаривать клинки и доспехи, перевозить на фронт алхимические реагенты и прочее, слишком ценное или слишком крупное, чтобы переправлять на дальние расстояния во время войны. Весной начнется наступление, которое даже при самом выгодном стечении обстоятельств продлится несколько месяцев, а затем предстоит разбираться с последствиями и долгий победоносный марш обратно домой.
   - Но зачем им нужен школьный учитель? - Не выдержал Алессио.
   - Думаю, его способность внушать страх людям всех положений и возрастов военным весьма пригодится. - Пошутил Марко, но его собеседник даже не улыбнулся. Третьекурсник вздохнул. - Думаю, тут дело скорее в... предприимчивости кого-то из Белого Совета. Накануне войны, король готов платить втрое выше обычной ставки за каждого Говорящего, и наше высокоуважаемое начальство решило воспользоваться моментом, собрав всех, кого только можно.
   - Глупо. - Отрезал Алессио.
   Марко шикнул на него, настороженно озираясь, но второкурсник не стал даже пытаться. Если кто из учителей и поставил в приемную духа шпионить за ними, то парочка учеников уж точно никак его не обнаружит.
   - Глупо и недальновидно. Кто будет нас учить за отсутствием маэстро Оттавио? - Потребовал он.
   - Не знаю. - Устало пожал плечами Марко. - В Академии больше нет никого с подобной специализацией, а если и были, то их тоже отозвали. Если очень, очень повезет, вам найдут какого-нибудь подмастерье, но скорее всего? Скорее всего тебя ждет еще один долгий, нудный год теории.
   Бросив последний взгляд на застывшего второкурсника и безмолвно извиняясь за плохие вести, Марко ретировался обратно в большой зал.
   Это не справедливо. Его первая мысль была почти по детски обиженной, и Алессио мгновенно ее отринул. Да, было несправедливо, что король хотел в очередной раз показать свою доблесть за чужой счет -- духи знают, правитель из него был никудышный. Да, было несправедливо, что жадность магистров оставит всю Академию без практического обучения на год, а то и дольше. Это было несправедливо, но таков мир.
   Больше всего, пожалуй, он злился на себя. Весь прошедший год он вел себя, как примерный ученик. В срок заканчивал задания, к которым не питал ни малейшего интереса, терпел тычки и оскорбления аристократов, не желая раскачивать лодку, довольствовался теми жалкими крохами знаний, которых сумел добиться у преподавателей или подслушать у старшекурсников. Целый год насмарку.
   Возможно, подумал Алессио, пришло время попробовать иной подход.
  
  -- Глава Четвертая. Воровка
   Регерис был городом, где процветало три типа людей -- аристократы, Говорящие и воры.
   Первый камень поселения был заложен еще полтора века назад, когда бежавшие от религиозного и политического преследования Говорящие основали здесь Белую Башню Академии, своего рода оплот знаний в царстве невежества, противовес Черной Башне Флегонта.
   К Академии стали стягиваться как уже владевшие магией Говорящие, так и те, кто мечтал этой магией овладеть, создавая основу новой и постоянно растущей деревушки. Проходили десятилетия, слухи о Белой Башне распостранялись по всей Цепи, и, наконец, количество Говорящих разрослось настолько, что одной башни стало не хватать. Они построили еще три. Тогда идея постройки башен для Говорящих была понятна и практична -- отдаленность от крупных поселений давала чароплетам экспериментировать со своим ремеслом, не мешая окружающим ураганами и цунами, а высота башни позволяла увидеть приближение чужаков еще издалека и начать готовить духов к возможному бою.
   Четыре башни между собой образовывали пристроившийся к Тихому Морю полукруг, внутри которого царили стабильность и спокойствие, и люди, почуяв безопасность во время, когда королевство особенно страдало от кирских набегов, стали переселяться туда в нарастающих количествах, надеясь на лучшую жизнь. Король Одрик Третий, видя такое средоточие силы и совершенно несогласный с тем, чтобы он оставался за пределами как его власти, так и его кошелька, решил превратить поселение в подотчетный ему город. Между башнями были построены соединяющие их стены, а на них поставлены стражники, которые собирали с каждого проезжающего налог.
   Проблемы начались, когда пришла пора решать, кто контролировал поселение.
   Огромный по тем временам город, где жили волшебники и чародеи, был очень заманчивой ягодкой для многих аристократов. Было предпринято несколько попыток захватить его при помощи скрытых интриг и даже вооруженных сил, но каждая была безуспешной -- Говорящие, способные как разверзнуть землю под ногами врагов, так и почувствовать любую ложь, были силой, с которой не мог сравниться ни один высокородный. Закончилось все тем, что Дарий Второй, только унаследовавший свой трон и желавший укрепить свою власть, признал Регерис вольным городом, а Тримурти, трех магистров Совета, -- его законными правителями, тщетно рассчитывая на их поддержку в правлении. Спустя несколько лет Дария свергли, но свободный статус Регериса остался.
   Город простоял свободной -- пусть и зависимой от тарифов и пошлин королевства -- цитаделью магии и духовного развития несколько десятилетий, пока во время Пиратских Войн столица королевства не была сожжена дотла карательным отрядом флегонтийцев. Не долго думая, Базил Первый перенес столицу королевства в самый крупный и влиятельный город звена, частично подкупив, частично запугав, а частично просто не спросив его владельцев. Некоторые члены Белого Совета пробовали возмущаться, но уж больно выгодно было Тримурти присутствие королевского двора у себя в городе. Ведь дело тут было не только в престиже или неожиданном притоке денег в город (хоть это и было приятным бонусом), но и в том, что Регерис на Регерисе становился главным связным центром страны. В то время, как сведения из столицы достигали большую часть населения с многомесячной задержкой (если вообще достигали), Белый Совет получал информацию из первых рук и мог оперативно на нее реагировать. Новость о гражданской войне в Назаре дала им возможность поддержать более вольнодумного кандидата. Вести о новом походе Флегонта позволили отозвать своих людей из Вольных Баронств. Послание о крестьянских волнениях на севере предупредило об опасности, которую они предоставляли для паломников и миссионеров.
   Кроме того, близость царствующего монарха давала шанс повлиять на решения королевского двора, установить связи с влиятельными людьми, наконец превратить Белый Совет в настоящую силу на международном уровне!
   Справедливости ради, во многом они оказались правы. За полвека как численность, так и влияние Белого Совета возросли многократно. Вместо длинных и опасных путешествий, купцы сами привозили в Регерис алхимические реагенты со всего звена; с разной долей успеха были достигнуты договоренности с каждым крупным государством Цепи; гонения на Говорящих стали делом прошлого за исключением нескольких очагов ярого язычества.
   Но кое в чем монахи-академики Регериса все же просчитались. Вслед за королем в город направилась и аристократия всех мастей, где они стали заниматься привычным им делом -- интриговать против всех и вся. Сначала королевство взяло в руки контроль над охраной стен, вполне резонно рассудив, что безопасность столицы должен обеспечивать сам король. Белый Совет даже обрадовался тому, что теперь не приходилось отрываться от своих исследований и медитаций ради столь мирских дел. Затем, следуя примеру отстроившего себе дворец короля, аристократы стали возводить свои особняки, ревностно следя за тем, чтобы они были выше, больше и богаче, чем у соседей. Магистры почесали голову, но особо этим не заинтересовались -- тем более, что нашлась работа ученикам и подмастерьям Говорящих с Землей. Затем аристократы стали скупать для себя, своих солдат, слуг и друзей окружающие здания и земли, причем бывшие жильцы не всегда расставались с домами добровольно и почти всегда по цене заметно ниже их настоящей стоимости.
   Здесь Тримурти уже вынуждены были вмешаться, подталкиваемые другими членами Белого Совета, чьи семьи, чьих друзей и знакомых стали выгонять из города. Так начался раздел города между Говорящими и аристократией, создавая два центра власти, живущих в одном городе. Белый Совет построил систему правосудия -- герцог Климент объявил о становлении королевского суда, к которому можно апеллировать из судов низших. Лорд Ренард основал Синих Плащей, которые следили за порядком в городе -- Белый Совет дал Прамане полномочия отстаивать интересы Говорящих.
   Перетягивание каната власти велось нещадно, но притом в пределах определенных негласных норм и правил -- слишком уж удобно, слишком уж практично и прибыльно было подобное существование бок о бок обеим сторонам, и слишком уж опасна открытая вражда. Настоящими жертвами политических игр становились обычные жители города, страдающие от произвола обеих сторон и законов, меняющихся чуть ли не каждый день. Купцы въезжали в город, оплачивая одни пошлины, а выезжали, оплачивая другие. Ремесленники были вынуждены продавать свой товар по установленным в гильдиях ценам, чтобы те потом перепродали его загород втрое дороже -- а если кто вступать в гильдию не хотел, то его посещали стражники для "проверки качества товара". Впрочем, самим Синим Плащам тоже было несладко -- им приходилось вертеться туда-сюда и как-то угождать обеим сторонам, зачастую отдающим прямо противоположные указания.
   Результатом всего этого был третий процветающий в Регерисе тип людей.
   - Фелиса! Погоди!
   Девочка замерла на краю крыши, пригнувшись, чтобы привлеченные криком взгляды прохожих прошли над ее головой.
   - Я... тебя... уже восьмую крышу... догнать пытаюсь! - Моррис уперся руками в колени, жадно втягивая воздух. Фелиса не могла не заметить, что ее дыхание было не в пример ровнее дыхания ее смуглокожего спутника -- но в кои-то веки это откровение не принесло ей радости, а лишь вспышку раздражения.
   - Я знаю. - Буркнула она, отвернувшись. - Ты не настолько тихо передвигаешься, как ты думаешь.
   - Я передвигаюсь тихо. - Возразил парень. - Просто у тебя слух совершенно дикий!
   - Но это не помешало Гильдии отказать мне.
   - Ты... все еще злишься. - Поморщился Моррис, в очередной раз показывая свое мастерство в области констатирования очевидного.
   - Я лучше и Пако и Леандро! - Вспыхнула девочка. - Я могу обокрасть их обоих до нитки, при свете дня и прямо на глазах синеплащников!
   - Не надо, пожалуйста. - Попросил ее вор. - Один раз кражу у члена Гильдии тебе спустили с рук, посчитав забавной шуткой за его счет, но второй раз это тебе так не пройдет. И называй их Изворотливый Рыжий Хорек и Бойцовский Красный Петух, данные родителями имена они оставляют в своей старой жизни.
   - Да хоть курицей их назови! Я лучше их во всем, что касается ремесла! Почему их приняли, а меня нет?
   - Ты знаешь почему. - Устало вздохнул Моррис.
   Фелиса сложила руки на груди и упрямо промолчала.
   - В Гильдию принимают только с пятнадцати. - Вздохнув, в очередной раз разъяснил вор.
   - А мне что прикажешь делать еще целых два года? - Девочка сделала глубокий вздох и на мгновенье закрыла глаза, подавляя надвигающуюся волну ши.
   - Всего два года. - Возразил пятнадцатилетний парень. - Тебя в ряды Гильдии спонсирует лично Ворон. Продержись еще два года, не раскачивай излишне лодку и тебе гарантировано место сразу же во втором круге Гильдии, всего с двумя именами! У меня их все еще три, кстати.
   Девочка склонила голову вперед, но это не было знаком согласия или подчинения, о чем вполне ясно свидетельствовало негромкое шипение.
   - Всего два года, Фелиса.
   - Ты хоть знаешь, какова жизнь вора вне Гильдии? - Вдох, выдох, подавить. Сильные эмоции заставляли ее ши подниматься гораздо более агрессивно, чем обычно, и наливающийся светом Нимб ничуть не помогал, рассекая ночное небо полосой более яркой, чем весь предыдущий месяц.
   - Множество гильдейских воров пришли извне, и они вполне готовы пожаловаться на свою горькую жизнь когда выпьют. - Пожал плечами Моррис. - Так что представления у меня имеются.
   - Ах да, ты же потомственный гильдиец. - Закатила глаза Фелиса.
   - Технически, это не совсем верно. - Заметил он. - В ее нынешнем виде Гильдия сформировалась уже после моего рождения. Во времена отца она еще была Беседой -- сборищем разрозненных банд, поделивших город между собой.
   - Неважно. - Нетерпеливо отмахнулась она. - Я к тому веду, что ты может и слышал, но не понимаешь.
   - Просвети меня. - Лицо Морриса приняло настолько терпеливый вид, что у девочки кулаки зачесались. Впрочем, это было одним из его главных достоинств -- Моррис умел слушать.
   - Денег на жилье нет, - загнула первый палец Фелиса, - а если бы и были, то Синие Плащи обязательно заинтересуются, откуда они у ободранной девчонки без родителей. Приходится спать в переулках или заброшенных зданиях -- по крайней мере пока не придется убираться от очередной банды бездомных, которая с радостью прирежет меня за мои сапоги.
   - Их можно понять. - Пожал плечами Моррис. - У тебя и вправду очень качественные сапоги. Я бы на их месте сделал то же самое.
   Девочка его искренности не оценила.
   - В гильдейские лавки меня не пускают, а на Северном Рынке стража уже давно научилась примечать воров. - Загнула она второй. - Так что приходится покупать у левых торгашей с тройной наценкой даже на самые распространенные товары.
   - Вот значит, почему ты так любишь таскать одеяла из моего дома. - Поднял брови вор без особой жалости.
   - Без доступа к Гильдии, мне приходится полагаться лишь на свою зоркость и память при выборе целей -- и если окажется, что в доме остался охранник или слишком рано вернутся владельцы, то мне несдобровать. И, кстати, - загнула она сразу два пальца, - некому будет подкупить стражу, чтобы она сказала хозяевам, будто я сбежала. Любые мои деньги они и так прикарманят, а на обещания серебра где-то в будущем синеплащники вряд ли поведутся, если те не подкреплены словом Гильдии.
   - С памятью или зоркостью у тебя никогда проблем не было. - Подметил Моррис.
   - Дальше хуже. Даже если я успешно вынесу все, что могу из дома, нужно найти покупателя -- а все самые умные уже давно на службе у гильдии. Приходится обходится глупыми, которые слишком уж часто попадаются Синим Плащам, отчаявшимися, которые нередко пытаются отобрать товар не заплатив, или просто слишком жадными, которые платят сущие гроши. - Фелиса кулак с пятью загнутыми пальцами. - И это не считая всей той мороки, что нужна, чтобы сначала их найти -- ведь если бы это было легко, то их бы всех давно переловила стража или ограбили ребята из твоей Гильдии.
   Моррис снова пожал плечами, не отрицая очевидного. Таков был риск вести в городе криминальные дела, не отдавая долю Гильдии.
   - И, наконец, даже если я справлюсь со всеми этими неприятностями и достану несколько лишних двушек, то мне не на что их тратить! Гильдия имеет темные лавки для своих и даже прикрытие источнику дохода, если будет следствие, кажется тот купчий дом на -
   - Шшш! - Шикнул на нее вор. - Не прямо же на улице!
   - У меня ничего такого нет. - Повторилась девочка. - И стража и владельцы лавок выкинут бездомных, подозревая, вполне резонно, что они воры. Даже инструменты для ремесла мне приходится приобретать через Гильдию, используя тебя в качестве посредника.
   - Всегда знал, что я для тебя лишь -
   - И ты хочешь, чтобы я жила так еще два года? - Перебила его девочка, не в настроении выслушивать ехидные комментарии. - Да я же не доживу до пятнадцати! До сих пор, когда становилась туго, я могла пригреться в квартале ночных бабочек, где мадам давала мне поспать ночь-другую за выполнение мелких обязанностей вроде стирки, но в последнее время она все чаще стала намекать на то, что мне пора бы присоединиться к ее девочкам. Щели, в которые я когда-то могла пробираться становятся мне малы, а уличные банды обращают гораздо больше внимания на подростков, чем на детвору.
   - Если дела настолько плохи, - начал Моррис, - то ты можешь остановится у меня, пока -
   - Мы оба знаем, что твой дядька будет держать это над моей головой до самой смерти. - Отрезала Фелиса. - Я не буду менять два года на улицах на два десятка в долгу. И если Ворон решит, что я не способна на большее... Нет, если я хочу вступить в Гильдию, то мне надо заставить их пересмотреть свое решение.
   - Это вряд ли. - Моррис все же не сдержался и закатил глаза. - Старшие не станут нарушать правила и традиции Гильдии ради одного единственного вора.
   - Станут, - возразила она, - если их достаточно впечатлить.
   - Фелиса. - Моррис внимательно посмотрел ей в глаза, пытаясь подчеркнуть всю серьезность своих слов. - Не делай глупостей.
   - Это не глупость, если это сработает. - Не стала отпираться она.
   - То же самое ты говорила при попытке ограбить склад Синих Плащей. - Скривился гильдейский вор. - У меня до сих ноют сломанные тогда кости.
   Фелиса сгримасничала в ответ. У нее сломанных костей не было, но синяки болели долго -- любых целителей нелегалов сразу же забирала в свое пользование Гильдия. Впрочем, это не помешало ей проследить за каждым из поймавших их стражников и обворовать уже их дома -- все шесть домов за одну ночь.
   - Мне ведь тебя не отговорить? - Поморщился Моррис. - У тебя такое же выражение лица как когда ты решила отомстить шайке Полосатого, хотя их было в пять раз больше и каждый из них был раза в два нас крупнее.
   Фелиса помотала головой. Она уже все для себя решила.
   - На кого хоть идешь в этот раз? - Со вздохом поинтересовался вор.
   - Тебе лучше не знать. - Честно ответила девочка.
   - О духи, теперь мне уже страшно становится! - Простонал он. - Только не говори, что полезешь в усадьбу какого-нибудь аристократа. Ты же знаешь, там стоит охрана день и ночь, и это тебе не Синие Плащи. Сколь бы хороша ты не была, тебе не обойти их всех!
   - Не говорю. - Согласилась воровка, пытаясь звучать загадочно. Справедливости ради, Моррис был прав -- в одиночку в дома аристократов лезть было безумием. Фелиса лишь раз попробовала и едва унесла ноги.
   - Значит не на аристократа. - Задумался вор. - Иначе ты бы не стала отрицать -- безрассудства в тебе гораздо больше, чем самосохранения. По этой же причине вряд ли твоей целью является какой-либо купчишка -- с бедных много не возьмешь, а у богатых охрана похлеще, чем в дворцах аристократов, и они будут ждать воров. У кого еще есть в городе деньги? У лавочников Южного Рынка?
   Фелиса не сдержалась и презрительно фыркнула. Если бы таким можно было впечатлить Гильдию, то она бы уже несколько лет назад стала ее членом.
   - Я неправильно подхожу к делу. - Осознал Моррис, бросив на нее взгляд. - Нужно думать не о том, где легко поживится, а о том, что бы выглядело внушительно.
   Призадумавшись, вор подошел к краю крыши и окинул взглядом город, ища вдохновения. Раз он его осмотрел, второй, затем остановился, как вкопанный, глядя на огромные башни, окружающие город и не привлекающие всеобщее внимание лишь потому, что люди давно уже к ним привыкли.
   Ничего более внушительного во всем Регерисе было не найти.
   - Ты с ума сошла. - Выдохнул он.
   - Даже лучшие воры Гильдии предпочитают обходить Говорящих стороной. - Объяснила девочка, осознав, что дальше отпираться смысла нет.
   - И тому есть причина! - С несвойственной ему эмоцией в голосе воскликнул Моррис, взмахнув руками.
   - Кто там? - Раздался рявк снизу.
   Оба вора инстинктивно пригнулись, прячась за угол крыши и замерев в тишине пока синеплащник не прошел мимо. Возможные преступники или нет, лезть на крышу дома в доспехе было бы делом долгим, сложным и опасным, и маяться этим страж порядка явно не хотел.
   Тем не менее, Фелиса и Моррис предпочли переместиться несколькими крышами ближе к окраине от греха подальше, прежде чем продолжить разговор.
   - Никто не лезет на Белый Совет! - Яростно зашептал гильдейский вор, первым нарушив тишину.
   - Это не так! - Не менее яростно зашептала обратно девочка. - Ворон обокрала их! Щука обокрал их! Даже Однорукий Лис обокрал их!
   - Это не то же самое! - Прошипел Моррис. - Щука ощипал Говорящего на рынке, пока тот был отвлечен торгашем! Ворон пробралась в личный дом мастера и сняла ценности пока его не было! Однорукий Лис... До того, как он пробрался в Академию, он не был одноруким. Он известен своей дерзостью, а не успехом. И, стоит припомнить, он единственный за всю историю Гильдии сумел живым выйти из Башни.
   - А когда я повторю его подвиг, то таких воров будет два. Тогда Гильдия уж точно не сможет отказать мне в членстве!
   - Духов тебе в глотку, Фелиса! - Выругался вор. - Это не игра! Кто знает, как Говорящие защищают свои Башни? Может, они услышат твои мысли, едва ты подойдешь. Может, ветер прямо сейчас нашептывает наш разговор им в уши. Может, камень Башни замурует тебя живьем, как только ты к нему прикоснешься!
   - Не замурует! - Возразила Фелиса, намеренно оставляя без внимания все остальные возражения. - Я видела, как из окна одной Говорящей вылезал ученик. Камень стены даже не шелохнулся!
   - Девятьсот девяносто девять и один дух, котенок, на этом строится весь твой план? А ты не подумала, что ученик просто применил какую-то свою магию, чтобы успокоить духа? Магию, которой у тебя нет?
   - Не зови меня так! - Огрызнулась воровка.
   Конечно, она об этом подумала. Обо всем, о чем предупреждал ее Моррис, она уже думала. Но...
   - Я все равно пойду.
   Вор пару минут пилил ее взглядом, но девочка отказалась отступать. Он первым отвел глаза.
   - Ты никогда не умела признавать поражение. - Вздохнул он. - Даже когда это было самым разумным решением. Дай я хотя бы помогу, чем смогу.
   - Я... ценю твое предложение, но...
   Фелиса обычно не особо следила за словами, но говорить человеку, только что предложившему тебе помощь в смертельно опасном деле, что он будет лишь мешать, было все же немного неловко.
   - Я знаю. - Закатил глаза Моррис. - Я неплохой вор, лучше многих, что в два раза меня старше, но в Башне от меня будет мало пользы. Я не напрашиваюсь тебе в спутники, котенок. Я предлагаю лишь помочь с инструментами. Знают духи, у Гильдии они будут получше, чем у кого бы ты не достала свои.
   - У меня нет денег, чтобы тебе отплатить. - Попробовала отказаться девочка.
   - Заплатишь, когда вернешься. - Отказался от ее отказа вор.
   - Гильдия же не дает ворам взаймы. - Снова попыталась она.
   - Я сделаю исключение. - Невозмутимо ответил тот. - Мы же преступники, как никак. Нам на роду написано нарушать законы и правила.
   Фелиса замешкалась. Обычно она бы отказала, не задумываясь -- как любил говорить Моррис, гордости в ней было совершенно немерено для уличной воришки -- но он все же был прав. Дело и вправду было самым опасным, что она когда-либо предпринимала. Идти на него с дешевым и некачественным инструментом было совершенно излишним риском.
   - Я тебе отплачу. - Уточнила она.
   Моррис молча кивнул.
   - Обязательно отплачу. - Повторила она. - Так что, ты жди.
   Моррис постарался улыбнуться в ответ, но получилась у него лишь кривая гримаса. Бросив свою попытку, вор повернулся и с разбегу перепрыгнул на другую крышу, давая понять, что разговор закончен. После секундного колебания, воровка последовала за ним.
   Моррис во многом был прав -- так повелось еще со времен, когда они были детьми. Это была опасная, безрассудная затея. Но и она тоже была права -- еще два года на улицах если и не ставят ее в канаве, то уж точно изменят до неузнаваемости. Нет, единственный путь для нее лежал через Гильдию, в связи с чем затея была еще более опасной и безрассудной чем знал даже Моррис.
   Ведь была одна вещь, в которой гильдейский вор все таки ошибся. Фелиса не намеревалась ограбить какого-нибудь подмастерье -- вряд ли у такого было нечто, что могло впечатлить гильдейцев. Нет, тринадцатилетняя воровка нацелилась на то, что не сможет оспорить ни один вор во всей Гильдии.
   Фелиса собиралась ограбить магистра.
  
  -- Глава Пятая. Выживший II
   Он тонул.
   Это осознание не принесло с собой страха или даже удивления. Его состояние казалось совершенно естественным, как столь часто бывает во сне. Он дрейфовал среди темных морских вод, не испытывая ничего, кроме тишины и спокойствия. Без света, без звука, без каких-либо ощущений, пространство и время теряли свой смысл. Мир был где-то там далеко, а здесь, на глубине, царил никем не рушимый покой, настолько абсолютный, что он мог сниться лишь мертвецам. Во тьме было безопасно, во тьме ничего не надо было делать, во тьме никто не мог его достать...
   Затем грубая, незнакомая рука схватила его за шиворот, выволокла на сушу и вогнала нож ему в грудь по самую рукоять.
   Он не успел даже закричать. Казалось, его грудь охватило пламя, распространявшееся по венам и разносящее искорки боли по всему телу.
   - Тч. - Щелкнул языком почему-то кажущийся знакомым голос. - Следовало ожидать, что от подобного ты не подохнешь.
   - Ты... ты пырнул меня! - Прохрипел он. Не было никакой необходимости констатировать очевидное, но внезапность и боль скрадывали его самоконтроль.
   - Перестань вести себя как баронесса во время первой брачной ночи. - Бросив взгляд в сторону говорившего, он как раз успел увидеть, как закатил глаза его собеседник, крутя в руках окровавленный нож. - Если бы ты мог здесь умереть, то удар в сердце уже оставил бы тебя хладным трупом.
   Незнакомец выглядел как... собственно говоря, именно так, как он и представлял бы людей, пыряющих других при встрече ножом, если бы задумывался на эту тему. На выцветшей, поношенной и не заправленной алой рубахе виднелись весьма подозрительно выглядящие разводы, а накинутая сверху крепкая коричневая куртка щеголяла парой плохо пришитых заплаток. Костюм дополняли столь же выцветшие и потертые широкие темно-синие штаны, небрежно засунутые в высокие, до колен, сапоги и крепкий кожаный ремень, на котором висели пустые ножны для клинка и худой, истощавший кошель.
   Умное, загорелое лицо незнакомца, обрамленное высушенными солнцем темными волосами, можно было бы назвать красивым, если бы не горбинка в носу от старого перелома, и заметный при трехдневной щетине шрам на левой щеке, вытягивающий уголок губ в извечной ухмылке над окружающим миром.
   Глаза незнакомца были постоянно прищурены, смягчая общее впечатление и создавая образ веселья и добродушия -- до тех пор, пока человек в них не вглядывался, замечая холодный, расчетливый взгляд, внимательно наблюдавший за собеседником в поисках слабостей и точек давления. Цвет глаз различался -- правый глаз был темно-карим, почти алым, в то время как радужка левого отличалась бледно-голубым цветом. Подобная асимметрия создавала ощущение, что один глаз был дальше другого, вызывая легкое чувство вертиго.
   Если глаза были зеркалом души, подумал он, то перед ним на камне сидел самый опасный человек, которого он когда либо встречал -- и не только потому, что все еще с невероятной ловкостью крутил в руках нож.
   Он нахмурился, сбитый с толку странным чувством узнавания. Пусть он и помнил лишь последние несколько часов своей жизни, но не мог отделаться от ощущения, что незнакомец все же был ему чем-то знаком.
   - Ты выглядишь... - Все еще слегка хрипло произнес он, пытаясь найти хоть что-нибудь, что объяснило бы его нынешнюю ситуацию. - Мы с вами раньше встречались?
   Впервые в его жизни он испытывал подобную боль, и он осознал, что это ощущение ему не нравилось. Очень не нравилось. Настолько, что он был готов приложить немалые усилия для того, чтобы вновь его избежать.
   Нож, вертевшийся в руках незнакомца, на мгновение остановился.
   - Серьезно? - С толикой смешливого недоверия спросил тот. - Ты действительно это у меня спрашиваешь.
   - Да. - Кивнул он, не понимая насмешки его собеседника.
   - Можно сказать и что мы встречались. - Усмешка незнакомца выросла. - Когда ты бросил взгляд в зеркало в шатре Моры.
   Ему потребовалась пара секунд, чтобы осознать, на что намекает незнакомец. Подняв руку, он осмотрел загорелую, обветренную кожу, а беглый взгляд убедился в наличии как пустых ножен, так и кошеля у него на поясе.
   - Ты это я.
   Казалось, это откровение должно было что-то изменить, что-то прояснить, но, если так, то он упустил его суть. Смысл происходящего продолжать ускользать от него.
   - Что все это значит?
   - Думаю, из этого можно сделать вывод, что какая-то часть тебя хочет тебя убить. - Ухмылка двойника растянулась на пол лица, и он вдруг ощутил резкий и неожиданный приступ симпатии к тому, кто сломал его нос в прошлый раз.
   - Зачем я здесь? - Спросил он, поднимаясь с колен.
   - Зачем мы все здесь, на этой бренной земле? - Развел руками его собеседник. - Я, лично, испытываю благосклонность к флегонтийской идее, что мы здесь, чтобы целиком наслаждаться жизнью. Заводить друзей и врагов, вдоволь напиваться тем, что нравиться и трахать тех, кто нравится, ходить по волнам в -
   - Вопрос был не в этом. - Перебил он своего близнеца. Обычно, из тех жалких нескольких часов, что он помнил от своей жизни, он был не склонен к подобной грубости -- но, как недавно выяснилось, удары ножом в грудь вызывали в нем сильные отрицательные эмоции.
   - А с чего ты решил, что у меня есть ответ? - Пожал плечами двойник.
   - Где мы? - Попробовал он еще раз, пытаясь получить хоть какую-то информацию.
   - Если бы я был человеком азартным (а я им являюсь), то поставил бы на то, что мы во сне -- а может просто где-то в глубинах нашего совместного сознания. Не уверен, что есть какая-то разница.
   - Как отсюда выбраться?
   - Не знаю.
   - Тогда зачем ты здесь, если ничего не знаешь? - Со смесью малопонятных, но отнюдь не положительных эмоций воскликнул он, впервые за всю свою жизнь поднимая голос.
   - Ты меня не слушаешь. - Вздохнул мужчина, поднимаясь с камня. - Я не знаю, зачем я здесь. А когда я не знаю, что делать дальше, то делаю то, чего хочется.
   Лишь какой-то неизвестный доселе инстинкт позволил ему броситься на землю, пропуская нож в считанных миллиметрах над головой. Резкий бросок в сторону помог избежать сапога, который опускался ему на голову. От пинка под ребра целиком уйти не удалось, но он обратил его в кувырок, поднимаясь обратно на ноги и добавив к пронзительной рези в груди еще и ноющую боль в ребрах.
   - Остановись! - Широко раскрыв глаза приказал он. Нападавший его не послушал. - Прекрати... пожалуйста?
   Двойник остановился, наклонив голову набок в ожидании. Теперь главным было использовать имеющуюся информацию и подобрать правильные слова, чтобы достичь желаемого результата.
   - Ты на самом деле не хочешь этого делать. - Попробовал он. - Ты часть меня, а я хочу жить.
   Двойник улыбнулся. Он неуверенно улыбнулся в ответ.
   В следующее мгновение, ему пришлось поспешно пятится, прыжками и рывками двигаясь назад, каким-то чудом каждый раз расставаясь с лезвием ножа.
   - Ты этого хочешь. - Был вынужден признать он. - Но ведь есть что-то, чего ты хочешь больше? В конце концов, данные действия бессмысленны -- мы уже видели, что я не умру, если меня здесь убить!
   - Стоит попробовать. - Пожала плечами его копия. - Обычно, смерть людей -- это лишь вопрос того, насколько тщательно ты подходишь к делу. Кто знает, у тебя может быть ограниченное количество восстановительной силы. Или ты умрешь, если отрезать тебе голову. Или обнаружится еще что новое. Я хочу это выяснить!
   С широкой улыбкой на лице, двойник метнулся вперед, без предупреждения и так резко, что его противник просто не успел отреагировать. Нож вошел под лопатку, пронзив кожу, мясо и легкое с минимальным трудом.
   Боль была невыносимой. Если удар в сердце был похож на огонь, то нож в легком напоминал молнию -- агония пронзила все тело, вызывая судороги в мышцах и искры в глазах, сжимая тисками грудь и не давая вдохнуть. Он хотел закричать, но в рот попала лишь кровь.
   В конечном счете, именно это и дало ему идею.
   Резко опустив руку, он зажал в теле нож, не давая его вытащить, и плюнул кровью в глаза своему двойнику. Тот инстинктивно отдернулся, на мгновение ошеломленный неожиданной контратакой, и раненый со всей своей силой метнулся вперед, врезаясь во врага и пользуясь его отсутствием равновесия, чтобы скинуть обоих противников с узкого каменного островка вниз в воду.
   Его второе погружение было гораздо более жестким чем первое. Вода, чью температуру он раньше не замечал, на секунду сковала его мышцы холодом, заливая соль на раны, затекая в нос и глаза -- но своего он все же добился.
   В отличие от подготовившегося оригинала, для его двойника толчок, падение и ледяная вода были неожиданностью. Шок ослабил его пальцы, вырывая из рук нож, и двойник невольно вдохнул, наполняя водой легкие. Судя по тому, как он после этого задергался, пытаясь вернуться на поверхность, дыхание все еще было ему необходимо.
   Спящему тонуть было не впервой. Можно сказать, он был дома.
   Двойник успел лишь на мгновение высунуть голову из воды, судорожно вдохнуть и закашляться, прежде чем он схватил его за ногу и утянул обратно вниз. Нож, вынутый из раны, вошел в спину близнецу раз, второй третий... Удары были неточными, неловкими и не сильными из-за сопротивления воды и отсутствия навыка, и в половине случаев соскальзывали с кости, но точности здесь и не требовалось -- в спине находилось слишком много важных органов, чтобы раны не были серьезными.
   Временно оставив попытки вырваться наверх, двойник обратил свое внимание на врага, пиная его в лицо. Когда этого оказалось недостаточно, он ударил в свежую рану, заставляя того раскрыть руки от новой волны боли и оставляя кинжал торчать в спине. Двойник лихорадочно рванул к поверхности, но его противник, зная, что другого шанса у него не будет, метнулся за ним с той же скоростью, вцепившись в горло своей копии и утаскивая ее на дно.
   По необходимости, любые столкновения людей под водой всегда протекали скоротечно -- удары сглаживались водой, а потребность в свежем воздухе запускала неумолимый отсчет, вызывая боль в груди, круги перед глазами и все нарастающую панику. Схватка с двойником была настолько односторонней, что ее даже сложно было назвать таковой.
   Близнец сражался с яростью и отчаянием, используя каждый грязный трюк в своем репертуаре -- он царапался, кусался, пинался, бил в раны и в пах и в глаза -- сражался до тех пор, пока ни исчез даже свет от поверхности, стирая единственный имеющийся ориентир. Потеряв последний, весьма буквальный луч надежды, он прекратил борьбу и поднял руки, одним жестом признавая поражение, высказывая извинения, прося пощады.
   Его враг лишь сильнее сжал руки на горле.
   Осознав, что его гамбит не сработал, двойник вновь дернулся, отчаянно пытаясь вырваться, пытаясь хоть как-то повернуть ситуацию, но было уже поздно. Неспособный собрать силу для удара, задыхающийся, он не имел ничего, что мог бы противопоставить врагу -- и тот продолжил душить его, пока последние искры жизни не исчезли из его глаз.
   - Орион! Ри, да проснись же!
   Орион со стоном открыл глаза. Все его тело ощущало себя разбитым, а в груди и после пробуждения осталась острая резь. Неужели нельзя было оставить боль во сне, вместе с его ранами?
   - Что происходит? - Сипло спросил он. Поселившаяся у него во рту пустыня требовала воды, но нужда в информации пока была сильнее.
   - Наконец-то! - С совершенно неподобающей жаре бодростью произнес кто-то у него над головой. Терис, припомнил он. Принц Терис, который вместе с ним был заперт в клетке. - Мора с сопровождением вернулись с Блуждающего Рынка!
   Аловласый наследник престола обладал удивительным даром передавать именно то, что имел ввиду -- Орион буквально слышал заглавные буквы.
   - Блуждающий Рынок? - Спросил он, склонив голову набок. Он не совсем понимал почему, но дискуссия прошедшей ночи показала, что подобный жест наиболее полно передавал его требования в предоставлении дополнительной информации.
   - Ах да, потеря памяти. - Припомнил принц. - В общем так, Клеос, звено, где мы сейчас находимся, если ты не помнишь, по большей части занят пустынями. Не имея почти никаких плодородных земель, зато обладая изобилием редких природных ресурсов, эти ребята неплохо устроились в качестве эдаких королей торговли. Через Намму и Тамту ежедневно проходят такие суммы, что от зависти зеленеют ежемесячные бюджеты целых звеньев. В Клеос стекаются товары со всей Цепи -- от Эдафийских лакомств до древних артефактов Теозара - но есть несколько вещей, которые даже в торговых городах не найдешь. Ну, знаешь, из-за торговых запретов или опасности, которую они представляют для самого города. Сюда входят предметы с особо сильными приговоренными духами, изделия из титания, цвергово пламя и прочее тому подобное. Для этого и существует Блуждающий Рынок -- кочующий базар размером с город, в котором можно купить и продать все, чего официально в стране нет. Отдельной таинственности ему придает тот факт, что найти его можно только по приглашению -- на каждом месте он стоит лишь три дня, а потом исчезает, не оставив и следа.
   - Целый город не оставляет следа? - Переспросил он, не скрывая скептицизма. Прошлый вечер показал, что Терис не боялся преувеличивать размах событий, если считал, что так история будет звучать интересней.
   - Клеос -- самое большое из звеньев Цепи. - Взмахнул руками принц, чуть не ударив в глаз своему сокамернику.
   Он вообще был очень выразительным человеком. В отличие от большинства людей, показывающих свои эмоции парой жестов -- сморщенным носом или поднятой бровью -- Терис выбрасывал из себя свои чувства так, что будь они были камнем, то легко могли бы кого-нибудь убить. Принц махал руками, вертел головой, выпячивал глаза, а во время речи открывал свой рот настолько широко, что можно было разглядеть горло. Орион не сомневался, что встреть наследник флегонтийского престола глухо-слепого, он бы спонтанно приобрел способности к телепатии, лишь бы передать смысл своих слов.
   - В здешних песках затерялось уже не одно поселение, - продолжил Терис, - а без ориентиров более надежных чем "иди два дня на запад и один на север", в пустыне может быть дюжина удаленных от берега городов, и их в жизни никто не найдет.
   - Кроме того, ходят слухи, будто бы Блуждающий Рынок использует Говорящих с Песками. - Вмешался в разговор смутно знакомый голос извне клетки. Мечник, нашедший его на берегу моря, припомнил Орион. Кажется, его звали Вестар?
   - Духи песков -- это миф! - С жаром ответил Терис, ничуть не смущенным неожиданно вклинившимся в разговор чужаком. - Сказки, которые клеоситы рассказывают доверчивым иностранцам, чтобы те побольше платили за местного проводника! В первую очередь, что им такого приписывают? Поднимают песчаные бури? Бросают в лицо песок? Запутывают путников, меняя местами барханы? Брось, не в первый раз люди принимают природные явления за вмешательство духов!
   - Не скажи. - Не согласился с ним Вестар. - По пути сюда мы наткнулись на одну такую бурю и, клянусь стенами Стального Города, у нее было лицо! И это лицо смотрело прямо на нас!
   - У страха глаза велики. - Отмахнулся Терис. - Тебе что-то почудилось, и ты решил приписать это духам.
   - Да? А сам ты часто в пустынных бурях бывал?
   - Это... дела не касается. - Замялся принц.
   - Иными словами, ты не разу сам их не видел? - Ехидно поинтересовался мечник, почувствовав слабину. - И никогда -
   - Вестар! - Рявкнул совсем неподалеку еще один знакомый голос. Десятник, кивнул Орион, давно не виделись. - Не разговаривать с пленниками! Если тебе нечего делать, помоги леди Клейморе и ее спутникам разобрать добычу.
   - Они еще не все разобрали? - Разочарованно спросил мечник.
   - Специально для тебя оставили, лентяй! - Прорычал Кристер.
   - Я не знаю, где найти место для нового груза?
   - У нас нет лишних лошадей, так что миледи решила прикрепить к клетке вон тот прицеп. На данный момент там лишь несколько комплектов запасной одежды и меч флегонтийского выродка. Сложи туда все, что осталось, и не забудь обложить цвергово пламя одеждой, чтоб не тряслось.
   - Эй, эй, эй! - Вмешался изнутри клетки принц. - Класть цвергово пламя в движущуюся телегу? Ты смерти моей хочешь?
   - Если оно рванет, то я предпочту, чтобы это произошло под тобой, а не лошадью одного из наших. - Сухо ответил десятник, поднимая наконец закрывающую клетку ткань, и открывая Ориону вид на весь остальной лагерь.
   Большинство мельтешащих вокруг лиц были ему знакомы еще с прошлого вечера -- вон там были знакомые служки, у входа в лагерь стояли, как истуканы, телохранители северной леди, а совсем недалеко от телеги пробегал, пыхтя и потея, тучный человечек, который, как и вчера, умоляюще просил переносивших его сундук воинов быть поосторожнее.
   Новый человек был только один, но он привлекал внимание хотя бы тем, что его кожа была на несколько тонов темнее всех остальных в лагере, отличавшихся нордической светлой окраской. В отличие от отряда Клейморы, чьи белые пустынные одеяния были неловко накинуты и плохо застегнуты, незнакомец выглядел так, словно родился в них, а своего гнедого коня он контролировал бес помощи рук. Не считая узкой черной бороды, голова всадника была выбрита начисто, а на его поясе висели сабля и пара кинжалов, чьи потертые рукояти намекали на частое пользование. По складкам на лице, Орион дал бы ему лет сорок, но умный блеск глубоко посаженных глаз и экономия его движений выдавали человека, который с возрастом не терял, а лишь совершенствовал свою боевую форму.
   - Один бурдюк. - Пробурчал десятник, пихая его сквозь прутья решетки. - На всю ночь. Если выпьете, больше не получите.
   - Один бурдюк? - Возмутился Терис. - На двоих? В пустыне?
   - Радуйся, что мы вообще вас поим. - Огрызнулся тот. - Только зря воду переводим.
   - Спасибо. - Кивнул Орион, перебивая уже открывшего рот принца и не давая ему вступить в спор. Опыт показал, что северяне привыкли к грубости, и вежливостью от них можно было добиться гораздо большего.
   Кристер переступил с ноги на ногу, захваченный врасплох неожиданной любезностью. Впрочем, Терис это дело сразу же исправил:
   - Ри, с теми, кто захватил тебя в плен и везет на смертную казнь не любезничают. Я понимаю, что ты многое позабыл, но жалобы на тюремщиков -- это одно из немногих оставшихся прав, нет, даже обязанностей каждого заключенного!
   - Поменьше бы жаловался, бурдюка на ночь хватало. - Огрызнулся десятник.
   - Воды жалко?
   - Для тебя? Жалко. Будь моя воля, я б прямо здесь провел и суд и приговор, и не тратил воду и припасы на смертника.
   - Но ведь Мора приказала везти меня в Теозар. - Глаза принца блеснули, а голос его притих. Орион с удивлением осознал, что тот намеренно провоцировал северянина. - Значит, ты не согласен с ее приказами?
   - Я этого не говорил! - Зашипел Кристер, оглядываясь. Пленник ощутил к нему некоторую симпатию. Седой был уже человеком немолодым, но занимал лишь позицию десятника. Из этого следовали что он либо только недавно поступил в войска -- сомнительно, учитывая его возраст и доверие Моры -- либо продвинуться по службе мешали сомнения в его верности. Даже если десятник ничего дурного не замышлял, от вопросов, которые задавал Терис вполне мог проявится интерес, а с интересом и подозрения. И, даже если из них ничего не выльется, начавшая только расти карьера военного упадет обратно в старую колею, из которой вполне может не выбраться до самой его смерти.
   Орион моргнул, мысленно удивляясь столь неожиданным познаниям во внутренней политике северной армии. Еще прошлым вечером даже их звания были для него темным морем. Что могло измениться с тех пор, учитывая, что он все это время провел в клетке?
   - Сомневаешься в ее способности управлять? - Продолжил тем временем провокацию аловласый принц. - Или в праве командовать? Это и понятно, ведь Клеймора человек не военный, вряд ли она вспомнит, когда в последний раз брала в руки меч.
   - Она -- доверенное лицо самого Повелителя Льдов! - Еще тише прошипел десятник.
   - Но при этом не сумела добиться ни одного пункта торгового соглашения, данного ей Повелителем, от нового султана. - Наклоняясь вперед вкрадчиво прошептал Терис.
   - Выродок! - Закипел Кристер, кладя руку на меч. - Мне бы следовало -
   - Довольно.
   Холодный голос прервал диалог пленного принца и солдата, и Орион впервые заметил, какое внимание привлек не такой уж и громкий спор. Весь лагерь, казалось, задержал дыхание, ожидая взрыва. То, что взрыв был холодным, не делало его менее опасным.
   - Ми... миледи. - Произнес побелевший солдат. - Вы должны поверить, я не -
   - Успокойся, Кристер. - Если голос Клейморы и потеплел, то лишь на долю градуса. - Я уже говорила, что верю тебе. Если бы я думала, что ты связан с преступлениями твоего брата и его семьи, то не взяла бы с собой в поход.
   Десятник выдохнул, но не позволил себе расслабиться -- слишком уж напряженной оставалась атмосфера.
   - Я просто -
   - Ты просто позволил флегонтийскому принцу вывести тебя из себя и устроить сцену прямо на глазах у Великого Визиря всего Клеосского Султаната.
   Кристер вновь побледнел, но Клеймора лишь вздохнула и закрыла глаза рукой. Увидев, что буря миновала, остальные члены лагеря дружно выдохнули и вернулись к своим обязанностям.
   - Я не виню тебя. Вернее, виню, но не сильно. - Устало произнесла она. - У него настоящий дар выводить людей из себя.
   Седой вояка кивнул и выпрямился, бросив последний яростный взгляд в сторону Териса.
   - Значит, это и есть наследный принц Терис Эверфламм? - С неприкрытым интересом спросил смуглокожий спутник Клейморы, подъезжая поближе. - Цветом волос и чертами лица он и вправду походит на верховную аристократию Флегонта, но самого принца, к сожалению, я никогда вблизи не видел.
   - А ты, значит, и вправду Великий Визирь Сет? - Дерзко усмехнулся в ответ Терис, передразнивая клеосита. - Признаться, учитывая все рассказы и слухи, что о тебе ходят, я ожидал, что ты будешь выше.
   - По сравнению с верховными лордами Флегонта, все кажутся низкими. - Отказался быть оскорбленным визирь. - Не даром поговаривают, что в ваших венах все еще течет драконья кровь. А кто его спутник? - Повернулся он обратно к Клейморе. - Не еще же один принц?
   - Орион. - Ответил он сам за себя. Затем нахмурился и поправил себя. - По крайней мере, так мне говорят.
   Брови Сета взлетели, что выглядело довольно эффектно при отсутствии волос.
   - Он утверждает, что потерял память. - Вздохнув, пояснила Клеймора. - Я склонна ему верить -- пусть только в данном случае. Впрочем, я сомневаюсь, что на его приговор это как-то повлияет.
   - Интересный случай. - Признался визирь. - На флоте я встречал несколько раз людей, которые столь долго находились под водой, что теряли воспоминания, но чаще всего подобное сопровождалось потерей координации, сложностями в общении и повышенной агрессивностью. Должен сказать, тебе повезло, парень, если ты отделался лишь легкой потерей памяти.
   - Очень повезло. - Съязвил принц. - Особенно учитывая, что благодаря этому он проживет еще пару недель, пока его не вздернут в зверином холоде Теозара на потеху публике.
   - Для людей вроде тебя и эта казнь слишком хороша. - Резко ответила Клеймора.
   - А что бы сделала ты? Порезала меня по кускам и отправила родне? - Прошипел Терис.
   - Будь моя воля, я бы и всю твою родню истребила! Ты ведь считаешь это достойным решением проблемы?
   - Мне кажется, - склонил голову набок Орион, предвидя новую информацию, - или между вами что-то личное?
   - Флегонт и Теозар исторически не ладили друг с другом. - Пожал плечами Великий Визирь, видя, что Клеймора и Терис не горели желанием ответить. - Во многом, эта неприязнь перешла еще со времен, когда люди прислуживали старшим расам -- драконам и титанам. С тех пор прошли тысячелетия, обе расы вымерли, Император объединил всю Цепь, сменив как политические, так и географические названия звеньев, но неприязнь между народами осталась. Ничего удивительного, что наследный принц огненного королевства и приемная дочь Повелителя Льдов терпеть не могут друг друга.
   - О, нет. - Прорычал Терис. Принц перекатился на корточки, а его пальцы судорожно сжимались и разжимались, создавая впечатление, что если бы не клетка, он бы прыгнул прямо на Клеймору, готовый вцепиться ей в горло. - Поверь, она уже давно сделала наши отношения из государственных личными.
   Сделав глубокий вдох, аловласый повернулся к Ориону, демонстративно исключая всех, стоящих за пределами клетки, из своего рассказа.
   - Был у меня, у нас обоих, один друг. Впрочем, вы с ним не очень ладили -- он с огромным удовольствием и неповторимой дотошностью находил каждую дыру, каждую возможность провалиться в твоих обычных безумных планах. Шен был постарше нас обоих, но на его совет, его копье, его редкое, но меткое чувство юмора всегда можно было положиться. Два года назад, во время военных действий в Дихонтии, он отправился с остальными разведчиками осматривать местоположение вражеского лагеря -- и его поймали. Эта тан'рах'су выслала мне ультиматум -- сдавайся, или я пришлю твоего друга тебе по кусочкам. Сдаться я не мог, на меня полагался не только Флегонт, к Спящим Флегонт, но и мои солдаты, которых бы дома повесили, сдайся они врагу без боя. Я осадил вражеские заграждения и выиграл бой. Мора сдержала слово. Шена она вернула в двадцати восьми частях.
   - Тридцати вообще-то. - Голос Клейморы мог быть выкован изо льда, столь холодным и безэмоциональным он был. - Но две из них вывалились по дороге.
   Терис метнулся к леди с невероятной для его размеров скоростью. Увы, она этого ожидала -- рука принца схватила лишь воздух в нескольких сантиметрах от северянки.
   - Зачем? - Спросил Сет, на всякий случай отъезжая чуть подальше и бросая настороженный взгляд на взбесившегося наследника престола.
   - Что зачем? - Прищурилась Клеймора, наблюдая за тем же. Может Ориону лишь казалось, но вместо опаски в глазах северянки танцевали искорки злорадства.
   - Зачем было отправлять части? - Прояснил свой вопрос Великий Визирь. - Я мог бы понять убийство вражеского солдата или обмен пленными, но зачем столь показная жестокость, когда она уже ничего не изменит?
   - Угрозы бесполезны, если люди не верят в твою готовность приводить их в исполнение. - Прохладно ответила Клеймора, демонстративно игнорируя принца так же, как он раньше игнорировал ее. - В следующий раз, когда я скажу врагу сдаваться, он будет знать, что я не блефую. Вы не согласны, визирь?
   - Если напротив меня стоит враг, то я его убиваю. - Неловко пожал плечами Сет. - Его и всех, кто мог бы за него отомстить. Но, по окончанию военных действий, я всегда старался построить мирные отношения с выжившими. Мне же еще с ними жить -- зачем жечь мосты?
   - О, о сжигании Эверфламм позаботился сам! - Прошипела Клеймора, мгновенно теряя свое хладнокровие.
   - Я так понимаю, у тебя есть свои причины испытывать неприязнь к принцу? - Поинтересовался клеосит.
   Клеймора сделала глубокий вдох, вернув эмоции обратно под свой контроль. Было весьма любопытно на это смотреть -- невооруженным глазом можно было видеть, как по ее лицу распространяются неестественные отстраненность и равнодушие.
   - Ничего серьезного.
   - От ничего серьезного так не реагируют. - Прокомментировал Сет.
   Орион склонил голову набок. Настойчивость визиря была необычной, но достойной уважения.
   Вероятно, Клеймора так не думала -- брошенный ею на клеосита взгляд напомнил Ориону выражение лица его двойника, когда тот перестал отвечать на вопросы и перешел к попыткам его убить.
   - Если я буду с вами путешествовать до Тамту, то я бы хотел убедиться, что ты в состоянии здраво мыслить, что твой пленник не выведет тебя из себя в худший возможный момент, привлекая внимание или даже провоцируя стычку. - Ничуть не смутился Сет.
   - Ты едешь с нами? - На мгновение прекратил следить за каждым шагом Моры принц. По его лицу было видно, что он хотел что-то спросить, но вместо этого он бросил взгляд обратно на северянку и замолчал. Добывать информацию пришлось самому Ориону:
   - Вам нужен караван чужаков, чтобы добраться до торгового города? Почему было не взять своих людей?
   - Некоторые вещи лучше делаются без лишних глаз и ушей. - Пожал плечами Сет. - Мои ребята привлекли бы внимание ко мне, а вы его от меня отвлечете. По крайней мере, я так думал. Леди Клеймора?
   Легко было видно, как сильно она не хотела отвечать, но перечить Великому Визирю, находясь в его стране, девушка все же не решилась.
   - Я не родилась на севере. - Кратко ответила она. - Как и многие, от кого хотели избавиться родители, не прибегая к утоплению, я росла в одном из южных приютов Вольных Баронств. Повелитель нашел меня во время дипломатического визита и взял с собой, но приют всегда оставался моим домом, а девочки из приюта моими сестрами. В прошлом году, я вернулась, чтобы его посетить -- поиграть с детьми, узнать последние вести, дать денег матери настоятельнице -- и обнаружила приют спаленным дотла. - Голос девушки был холодным, ровным, не выдавая и тени эмоций. - Здание было сожжено до самого основания, и никто даже не потрудился закопать изгоревшие и обугленные тела. Не пощадили никого -- ни старых смотрительниц, ни юных девушек на самом пике своей жизни, ни даже годовалых младенцев. Спросив в ближайшем городе, я узнала, что приют был сожжен во время войны со Флегонтом, и что отрядом руководил лично наследный принц.
   Несколько секунд после ее истории стояла тишина, которую нарушил, не столь уж и неожиданно, сам Терис.
   - Думаю, я помню эту операцию. - Задумчиво произнес он. - Баронства давно уже выстроили сеть хорошо защищенных крепостей на южных границах, специально для борьбы с нападениями с нашей стороны. Мы ответили тем, что отправили небольшие отряды сжигать все окружающие поселения с целью выманить солдат из крепостей. Самое забавное то, что я даже не знал, что ты родом из Вольных Баронств, тем более из того приюта. Иначе, - принц прищурился, - я бы лично отправил тебе приглашение на фейерверк.
   Мора замерла, словно ледяная скульптура. Казалось, она даже не дышала. Орион с запозданием подумал, что злить людей, от которых зависела их с принцем жизнь, было несколько неразумно.
   Сет осторожно подъехал на коне, ненавязчиво вставая между двумя врагами. Орион сомневался, что это было сделано с намерением их защитить, скорее не дать северянке попасть в руки разъяренного принца, но жест все же оценил.
   Впрочем, он оказался не нужным. В отличие от Териса, Клеймора предпочитала выражать свою ненависть действиями менее физическими, но гораздо более эффективными.
   - Кристер. - Ледяным голосом окликнула она. - Ты был прав.
   - П-прав, миледи? - Несчастный десятник весь разговор стоял как статуя, опасаясь обратить на себя внимание, и теперь явно не знал, что делать.
   - Да. Будет совершенно излишним тратить еду и припасы наших людей лишь для того, чтобы эти двое прожили немного подольше. Скажи людям, чтобы достали арбалеты. Нет нужды открывать клетку и давать им лишний шанс спастись.
   Терис дернулся и низко зарычал. Орион не был уверен, намеренно ли тот провоцировал северянку или просто хотел воспользоваться случаем, но о наличии стрелкового оружия принц явно не подумал.
   - Но миледи, Повелитель -
   - Повелитель поймет. - Отрезала Клеймора.
   Десятник явно был не согласен, но еще более явно он не хотел возражать своей принцессе.
   - Это один способ решить проблему. - Подметил Сет. - Не тот, надо признаться, что я ожидал -
   Чего ожидал и не ожидал Великий Визирь, Орион узнать не смог, так как в этот момент к Клейморе подбежал запыхавшийся часовой.
   - Всадники, моя леди! - На одном дыхании выпалил он. - Уже близко!
   - Где? - Резко повернулась к нему северянка. - Сколько?
   - Много. - Развел руками тот. - По меньшей мере три десятка, может больше. Они уже отрезали нам путь и теперь окружают.
   - Кочевники? - Осведомилась она, окидывая лагерь взглядом. Палатки и припасы были уже собраны и загружены на телеги и в седельные сумки коней, но с подобным грузом и думать нельзя было о том, чтобы сбежать от преследования.
   - Никак нет, миледи. Судя по их штандартам, это личная гвардия султана!
   - Проклятье. - Сет выдохнул настолько тихо, что Орион оказался единственным, кто его услышал. - Я недооценил мальчишку. Не ожидал, что он так быстро успеет отреагировать.
   - Ваши люди? - С удивлением повернулась к Великому Визирю Клеймора.
   - Не совсем. - Замялся тот, ища нужные слова. - Мы несколько разошлись во мнениях.
   Дальнейшие расспросы прервал раздавшийся неестественно громко голос юного еще мальчишки:
   - МЯТЕЖНИК И ПРЕДАТЕЛЬ СЕТ! ТЫ И ТВОИ ЛЮДИ ОКРУЖЕНЫ! СДАВАЙТЕСЬ, ИЛИ МЫ ОТКРОЕМ ОГОНЬ!
  
  -- Глава Шестая. Правитель
   "Многоуважаемый герцог."
   Дальше можно было уже не читать. По одному лишь приветствию все становилось ясно, но какая-то часть его страдала мазохизмом, а может и того хуже, надеждой, и он все же продолжил:
   "С глубоким прискорбием, я вынужден сообщить, что после тщательного обдумывания вашего предложения и обсуждения его с моими советниками, я не могу его принять. Нынешняя ситуация не позволяет..."
   Император с рыком бросил письмо в камин, где оно присоединилось к стопке еще таких же, весело полыхая и наполняя комнату теплом. Хоть какая-то от них польза, мрачно подумал он.
   - Нынешняя ситуация! - Передразнил он Владыку Стали, если тот вообще соизволил прочитать письмо, а не просто отдал его секретарю. - Почему-то все оправдываются нынешней ситуацией, хотя за последнее десятилетие единственная крупная война произошла у меня в Новой Империи! Тогда, почему-то, никто не испытывал сложностей с тем, чтобы послать через пол-Цепи войска или припасы или денежную поддержку людям, которые сожгли половину моего звена!
   - Мой император? - Его адъютант заглянул в комнату, и правитель Новой Империи заставил себя успокоится. Парень был здесь новеньким, незачем было вымещать на нем свою злость.
   - Спокойно, солдат. Просто я иногда выражаю мысли вслух.
   - Конечно. - Смялся тот. - Извините за вторжение.
   - Никогда не извиняйся за исполнение своих обязанностей. - Посоветовал император.
   - Служу Империи! - Адъютант выпрямился и стукнул себя кулаком по груди, прежде чем покинуть кабинет.
   Новое поколение, с улыбкой подумал император. Они родились уже при Новой Империи и никогда не знали ужасов старого Дихонтия. Парни вроде этого во многом и были основой его власти -- они считали себя в первую очередь жителями Империи, а не переселенцами, беженцами или наемниками, как их родители. Именно они заставляли его верить, что страна изменилась, что у нее есть будущее.
   Император открыл следующее письмо, и нехарактерную для него улыбку снова сменил привычный мрачный вид.
   "Уважаемый герцог..."
   - Я ведь даже не подачек прошу. - С раздражением выдохнул он, понизив голос, чтобы не напугать юнца за дверью. - Я готов оплатить помощь деньгами и ресурсами, как только Империя снова встанет на ноги. Мне нужен лишь небольшой кредит, чтобы она смогла это сделать!
   Еще один пергамент полетел в камин, и император взял другое письмо из папки.
   "Со всем уважением, герцог..."
   Не то, чтобы их нельзя было понять, постарался успокоить себя император, сжав руки на коленях, чтобы избежать соблазна швырнуть в камин весь стол. История Дихонтия была историей крови и предательства, хаоса и анархии.
   "Флегонт отказывается признавать государство под названием 'Новая Империя'..."
   Как известно, Император, объединив Цепь, отдал ее острова двенадцати своим детям, назвав звенья их именами. Так звено стало называться Дихонтием. Дихонтий, быть может, был и не плохим королем (записей о его правлении почти не осталось), но отцом он был никудышным. Его единственный сын был бесхребетным ничтожеством и был зарезан одной из своих многочисленных пассий, не проправив и года. После его смерти, два его законнорожденных сына и один из бастардов подрались за наследство. Братоубийственная Война продолжалась еще долго после смерти виновников раздора. Три изначальных армии множество раз были разгромлены, разбившись на небольшие отряды грабителей и мародеров. Возможно, Дихонтий постигла бы участь Вольных Баронств -- остров, разделенный на множество суверенных независимых государств -- но все новые лже-наследники не позволили и этого. Разные звенья, в один период или другой, пытались поддерживать выгодных им претендентов, но обычно ни союзы, ни лже-наследники долго не жили. В результате, почти полтора века Дихонтий был кровавой баней, где себя комфортно чувствовали лишь рожденные здесь, наемники и прячущиеся от правосудия преступники. Грань между этими категориями была довольно зыбкой.
   "Пресветлейший Экзарх Его Императорского Величества, занимающий престол в ожидании Его возвращения, не намерен терпеть лжеимператора и самозванца..."
   Два десятка лет назад, император ценой невероятных усилий и благодаря поддержке самых отважных людей, которых он когда-либо знал, все же сумел объединить звено в единое государство. Наивный, он считал, что после этого самое трудное было уже позади.
   Через несколько месяцев, остальные звенья стали осторожно посылать к нему послов. Император тогда не обижался на подобную заминку -- несколько раз за историю Дихонтия его объединяли самозванцы или пришлые отряды наемников, но это всегда длилось недолго и кончалось большой кровью. Он был даже горд тем, что сумел наконец заслужить их уважение.
   Увы, он слишком поздно понял, что его воспринимают скорее, как удачливого наемника, чем настоящего правителя, и восстания, которые ему приходилось подавлять каждые несколько лет, отнюдь не помогали. От его слов отмахивались, его людьми пренебрегали, его титул, даже название самой страны отказывались использовать. И с каждым прошедшим годом, это неуважение натирало все большую мозоль где-то глубоко внутри него, оставляя лишь разочарование и глухую злость вместо когда-то теплившейся надежды на равенство и сотрудничество.
   "Смею напомнить вам, герцог..."
   Еще хуже постоянных унижений было то, что полтора века войны оставили Дихонтий довольно бесплодным местом. Города были разрушены до основания, плодородные поля сожжены захватчиками или смыты дождями, а скот и дикая живность почти поголовно забиты на пропитание армий. Казна была пуста, и ему пришлось взять обширные кредиты от аристократов и купеческих домов из других звеньев.
   Их возврат никогда не должен был стать реальной проблемой -- шаг за шагом, император возрождал свое звено из пепла, словно особо упрямого феникса. Он открыл границы, приветствуя талантливых переселенцев, в частности безземельных крестьян и безработных ремесленников, возвел новые города, построил бесплатные школы и институты для солдат, желавших осесть и выучить ремесло. Из Регериса была завезена богатая и плодородная почва, из Вольных Баронств -- высококлассное хозяйственное и горнопромышленное оборудование, от Миранделис -- рыболовы и кораблестроители, из Флегонта -- бежавшие от репрессий мастера и изобретатели. Он даже нанял несколько высококлассных Говорящих из Белого Совета, чтобы найти подземные источники вод и ценных ресурсов. Император не скупился на деньги, но его вложения окупали себя в многократном размере.
   Конечно, не все было гладко -- были и восстания старшего поколения, привыкшего к полной безнаказанности, были и блуждающие толпы разбойников, не знавшие в жизни ничего, кроме анархии, были и более естественные проблемы, вроде неурожая или наводнений -- но страна росла, и к тому сроку, когда пора было возвращать долги, император уже мог это себе позволить без особых сложностей.
   Но...
   "Ваши затруднения с выплатой прошлого данного вам кредита вызывают у нас сомнения..."
   Пожалуй, решил император, именно с Говорящих все и началось. Тогда как раз пришлось два урожайных года подряд, а помощь Назару в защите от вторжения Флегонта принесла заметную прибыль, позволившую расплатиться со старыми долгами и взять в кредит новые.
   Видя вернувшиеся из Баронств войска, последние остатки восстания на юго-западе сдались, и, разобравшись с мятежниками, император отправил туда разведывательно-исследовательский корпус, призванный оценить земли на пригодность для пашни и охоты, а горы на наличие полезных ископаемых.
   К его удивлению и радости, глубоко в Западном Зубоскалии корпус обнаружил новый, невиданный ранее вид железной руды. Прибывшие на местность шахтеры и кузнецы назвали ее серой медью или орихалком, обнаружив, что при нужной обработке она образовывает металл, обладающий силой и крепостью стали, но почти в два раза легче -- да еще и не ржавеет в воде или воздухе. В одном лишь военном деле орихалк мог совершить переворот, позволяя строить бронированные корабли, увеличить качество оружия и доспеха -- а уж в строительном деле или изготовлении инструментов труда ему и вовсе цены не было.
   Орихалк мог бы, должен был, обеспечить финансовое благополучие его страны на годы, если не десятилетия вперед, позволить ему закончить реформы, установить закон и порядок, содержать регулярную армию и флот, вместо того, чтобы отправлять солдат заниматься землепашеством и рыбной ловлей при отсутствии военных действий.
   Когда из Теозара прибыла профессиональная комиссия, чтобы оценить значимость находки, император принял их с распростертыми объятиями, предвидя торговые договоры, уплотнение дипломатических отношений и эпоху расцвета для своей страны.
   Он не мог ошибаться сильнее.
   Если задуматься, то были признаки того, что что-то было неладно. С каких пор Теозар занимался оценкой горной промышленности? Почему чуть ли не каждый второй член комиссии был Говорящим? Как они вообще настолько быстро узнали о чудесном открытии?
   Комиссия пробралась глубоко в шахту, глубже даже, чем спускались самые рисковые шахтеры. Когда же они выбрались обратно, то покинули страну, не сказав императору ни слова. Три недели спустя, тысячи солдат из Теозара, Иеркира и Фенриса высадились на берега Новой Империи. Спустя считанные дни, за ними последовали войска из почти всех остальных звеньев Цепи.
   Так началась Война Последнего Титана.
   "Нынешнее состояние вашей страны вызывает сомнения в вашей способности..."
   Как оказалось, источником диковинной руды служил проспавший тысячелетия под горным хребтом титан -- один из древних, почти мифических созданий, что правили Цепью еще до людей и драконов. Намерения правителей различались -- одни хотели его уничтожить, другие исследовать, третьи использовать в своих целях -- но никто не был готов просто так отдать столь ценный ресурс в руки своим конкурентам.
   Война пронеслась по империи огнем и мечом, руша новопостроенные города, разламывая школы на материалы для фортификаций, сжигая плодородные поля. Все звено стало полем боя, а его народ не более, чем случайными жертвами в перекрестном огне. Крестьян грабила каждая проходящая армия, заставляя их умирать от голода и холода, а ремесленники, купцы и горожане были насильно рекрутированы в войска оккупантов, получив грубое самодельное оружие, минимум подготовки -- и отправлены в первых рядах на врага. Император пытался хоть как-то остановить это безумие, но правители остались глухи к его мольбам, а тех войск, что все еще подчинялись ему, было достаточно лишь для устранения бродячих банд разбойников, состоявших из дезертиров полудюжины армий.
   Дело дошло до того, что пробудился и сам титан, внеся свою лепту в разрушение империи. Для сражения с ним в изобилии использовали могущественных Говорящих, и те мало заботились о долгосрочных последствиях своих действий. До сиих дней, империю сотрясали разрушительные землетрясения, на южных полях бушевала никогда не прекращающаяся буря, а вся юго-восточная область страны погрузилась в пучину морских вод.
   Война длилась шесть лет, и, к тому времени, когда она официально закончилась, от созданного им государства оставались лишь обгоревшие руины.
   "Повелитель Льдов искренне сочувствует вашей ситуации, но..."
   - Сочувствует! - Рявкнул император, наконец теряя терпение и с силой впечатывая свой кулак в деревянный стол. Тот отдался глухим гулом, но не сломался. Имперцы строили на совесть. - Он сочувствует!
   В качестве последнего плевка в сторону Новой Империи, теозаре запечатали весь горный хребет, где обнаружили орихалк, под слоем толстого заговоренного льда, не поддающегося даже самым крепким киркам, и под угрозой войны запретили его добычу, переименовав серебристый металл в титаний.
   - Им было недостаточно разрушить мою страну. Им было недостаточно искалечить мой народ. - Прошипел император в гневе. - Они еще и забрали наш единственный способ оправиться от последствий!
   "С искренним сожалением, мы вынуждены отклонить вашу просьбу..."
   От продолжения реформ пришлось отказаться -- те немногие деньги, что еще оставались в казне, были пущены на восстановление. Но огромные бараки на десятки человек мало подходили для грядущих имперских морозов, а запасы еды уже иссякали, не оставляя ничего на зиму. Приходилось полагаться на тех немногих купцов, что еще вели дела с империей, но они почуяли слабину, задирая цены втридорога даже за то, что можно было купить на любом рынке Клеоса за считанные гроши.
   Кредиторы, опасаясь того, что не вернут своих вложений, начали наседать на императора с требованием вернуть их деньги сейчас -- а иначе грозились последствиями вплоть до торговой блокады.
   Собственно говоря, именно это и заставило императора наступить на горло своей гордости и отправить великое посольство, что оплыло каждое звено Цепи, моля о помощи всех влиятельных и богатых людей, до которых смогли достучаться. Даже если ему лично они были противны. Даже если это они были виноваты в нынешнем состоянии его страны.
   Новой Империи нужна была поддержка со стороны, если она хотела существовать и дальше, а не провалиться в темные времена, когда и эпоха Дихонтия будет казаться раем.
   - А если она провалится, то остальные правители решат, что они были правы, отказавшись помочь столь недолговечному и нестабильному государству. - Поднял губы в невеселой усмешке император.
   "Высокопочтенный герцог..."
   -Герцог, герцог, герцог! - В порыве внезапной ярости, он схватил свой кубок и метнул его в стену с такой силой, что на камне осталась заметная отметина. - Страна уже двадцать лет называется Новой Империей! Меня уже двадцать лет назад короновали Новым Императором! Но нет, всегда герцог, только герцог!
   "Доклады осведомителей в регулярных войсках подтверждают наши наихудшие опасения..."
   Он уже поднял руку, чтобы кинуть письмо в разгоревшийся до небезопасных уровней камин, когда пришло осознание, что это не еще один отказ от представителей власти остальных звеньев.
   - Осведомителей? - Пробормотал он, позволяя ярости утихнуть столь же быстро, как она и вспыхнула.
   Положив пергамент обратно на стол и тщательно его расправив, император прищурился, разглядывая послание. Судя по всему, его новый адъютант, не привыкший еще к должности, перемешал донесения императору и императрице.
   Сам император никогда не любил шпионские игры, предпочитая действовать открыто, но его жена всегда отличалась скрытностью и коварством и процветала в подобных условиях. В свое время, он решил совместить приятное с полезным, избавившись от ненавистной обязанности и доверив ее человеку, который исполнит ее во много раз лучше.
   Обычно он давал ей полную свободу действий, лишь выслушивая редкие отчеты и предпочитая все остальное время притворяться, что шпионской сети у империи не было, но сейчас что-то привлекло его внимание.
   "Его Величество целиком бросил себя в новый проект, укрепляя южные гарнизоны и стягивая припасы к тамошним крепостям, что позволит ему действовать быстро и неожиданно, когда наступит весна. Боюсь, не осталось никаких сомнений -- Регерис планирует вторжение в Новую Империю."
   Неожиданное спокойствие, опустившееся на императора, заставило его опустить письмо и откинуться на спинку кресла.
   Это была последняя капля. Соломинка, что ломает спину коня -- если тысячные армии Регериса можно было назвать соломинкой.
   Если он знал свою жену, то та бы ответила на эти новости попытками саботажа, подкупом, шантажом или даже убийством ключевых военных фигур -- но если делом заинтересовался лично король, то этого будет недостаточно. Едва наступит весна, Регерис перейдет границу и заберет себе все то, что останется от его страны и народа.
   Он моргнул, вспомнив еще одно послание, полученное им ранее сегодня.
   - Где же ты? - Пробормотал он, нетерпеливо копошась в заваливших его стол бумагах. И когда только он успел стать таким бюрократом? - Где... где... Вот ты где!
   "Хороших новостей нет. Вообще никаких новостей нет. Причем проблема касается не только наших лодок - корабли наших торговых партнеров словно канули в воду, безо всяких вестей и предупреждений. И это не отговорка - просто в один день вышедшие в море суда стали бесследно пропадать."
   Сообщение пришло не императрице, потому что оно было не от шпионов. Скорее наоборот -- местные рыбаки жаловались на то, что кто-то топил суда, которые слишком далеко отходили от берега. Император отправил небольшой отряд успокоить их, а заодно узнать, не появилась ли у него ко всему остальному еще и проблема с пиратами.
   Он постучал пальцами по дереву и принялся размышлять вслух, позволив себе поддаться старой привычке.
   - А может он и не планирует ждать весны? В конце концов, без рыбаков и купцов наши войска просто не переживут зиму. Этот тот же принцип, что и при осаде крепости -- перекрой людям доступ к еде, и они сами тебе сдадутся. Просто и бесхитростно, пусть и гораздо грандиознее в своих масштабах. К тому времени, когда войска Регериса перейдут границу, они смогут взять под свой контроль всю страну, не пролив и капли крови.
   Император бросил взгляд на висевшую на стене карту Новой Империи.
   - И главное, мне ведь нечего этому противопоставить. Даже найди я способ, как людям пережить эту зиму, у Империи и в лучшие времена не было ни серьезного флота, ни крепостей, способных сдержать армию. Пытаться выдержать оборону в подобных условиях почти смехотворно.
   Его пальцы замерли в сантиметре над столом, а в сознании затеплилась неясная еще, смутная, но дерзкая идея.
   - Оборона не выход... но что если... Остальные звенья так этого не простят -- можно будет навсегда распрощаться с надеждой на хорошие дипломатические отношения.
   Император бросил взгляд на стол, краем зрения увидев все еще распакованные письма, доставленные великим посольством.
   "Уважаемый герцог..."
   Император сжал зубы и впился ногтями в ладонь.
   "Высокоуважаемому герцогу..."
   Так, словно и не было той изнурительной работы на грани физического и нервного истощения год за годом, десятилетие за десятилетием. Словно не было всей той крови, разбитых иллюзий и потерянных друзей.
   "Барон не имеет намерений оказывать помощь..."
   Он ничего не должен был остальным звеньям. Они не упустили ни единого шанса его унизить. Они разрушили его жизнь и сожгли его страну.
   "Вашей стране нечего нам предложить..."
   Да, у Новой Империи не было титановых рудников. Не было полей и крестьян, не было лодок и мореходов. Зато у нее были поколения, выросшие среди войны. Старшие поколения, взявшие в руки копье вместо игрушки, потомственные воины, перенявшие опыт своих родителей. Новые поколения, испытавшие на себе весь гнет остальных звеньев и стремящиеся отомстить, вернуть себе былое достоинство, былое самоуважение.
   Единым движением, император скинул со стола все письма великого посольства, чувствуя удивительный прилив облегчения.
   Нельзя припирать к стене того, кому нечего терять. Не имея иных вариантов, ему оставалось выбирать между тем, чтобы потонуть вместе со своим кораблем, или направить судно на таран врага.
   А он никогда не умел тонуть.
  
  -- Глава Седьмая. Ученик II
   - И, ты не поверишь, он сказал, что они сами справятся! Сами справятся! - Чуть ли не подпрыгивал от возмущения мастер Виргилио.
   - Да, ты это уже говорил. - В голосе его собеседника терпение просвещенного боролось с откровенной скукой.
   - Это же горцы! Они в шкурах еще ходят! Носят ожерелья из звериных клыков и когтей!
   - Здесь ты уже привираешь. - Заметил второй мастер. - Я ходил в паломничество к скалам Иеркира, и большинство местных жителей носят вполне нормальную, пусть и теплую одежду.
   - Договором клянусь, их самозваный Говорящий заворачивался в шкуру медведя! Я своими глазами видел! И они при этом говорят, что сами справятся с наводнением?
   - Может, оно и к лучшему. Ты только вернулся и не знаю, слышал ли, но с магистром Риккардо творится какая-то муть. Не думаю, что было бы хорошей идеей доверить ему сейчас что-то столь ответственное.
   - Я слышал, но особо не верил. - Притормозил Виргилио. - Рик? Наш Рик? Который настолько ревниво относится к своей Башне, что уже восьмой раз достраивал к ней совершенно ненужные этажи? Он действительно...
   - Накидал у ее подножья мебели и постарался поджечь Башню. - Подтвердил мастер. - Утверждал, что в ней завелись фоморы, которые шепчут ему во снах.
   - Может от недосыпания? - Сам себе не очень-то веря предположил вернувшийся из Иеркира Говорящий. - Как никак, он занимается большинством переговоров с королем и его двором...
   - Может быть. - Ответил его собеседник без особой уверенности в голосе. - Мы заперли его в своей комнате, но он разбил зеркала, с корнем вырвал трубы и забился в угол, бормоча какую-то чепуху.
   - Ну и дела у вас творятся! А я то думал, что у меня...
   Говорящие завернули за угол и их голоса постепенно затихли вдали.
   Алессио вывалился из-за статуи, за которой прятался, и судорожно вздохнул свежий воздух, чудом не закашлявшись.
   - Духи, еще б немного, и я бы себя выдал. - Простонал он. - Нельзя, что ли, ходить побыстрее?
   Возможность Говорящих с Ветрами ощущать дыхание людей вокруг них была достаточно известна среди учеников (не дай духи тебе заснуть на лекции маэстро Северо!), и, хотя Алессио не знал специальности второго мастера, путешественник и мастер ветров Виргилио был известен ученикам Академии своей склонностью спонтанно заваливаться на лекции, чтобы рассказать об очередном приключении. Обычно Алессио бы ему обрадовался -- присутствие мастера означало не только перерыв от нудных теорий, но и довольно забавные истории о путешествиях настоящего Говорящего по Цепи -- однако если бы его поймали на третьем этаже Башни Ветров, то неприятных последствий было не избежать.
   Поднявшись с пола и стряхнув с рубахи пыль, ученик внимательно прислушался. Голосов или шагов слышно не было. Это значило не так уж и много в окружении Говорящих с Ветрами, но Алессио ставил на то, что они не стали бы скрывать свое присутствие внутри собственной башни.
   - Где же вы ее прячете? - Пробормотал он, подкрадываясь к повороту и осторожно заглядывая за угол. - Верхние этажи отведены под личные лаборатории и спальни мастеров с их подмастерьями, на первом этаже был Общий Зал, на втором оказалась столовая, а следовательно библиотека должна быть... Есть!
   В подтверждение его догадкам, сразу же за углом располагались закрытые двери, свитые из тонких деревянных ветвей, яркой ткани и красочных перьев. Конструкция казалась столь же хрупкой, сколь она была изящной, но Алессио не обманывал себя -- из тех же материалов был свит и плащ мастера Виргилио. Плащ, который имел свойство двигаться даже при отсутствии ветра. Плащ, который, судя по рассказам, предупреждал его о приближении людей со спины и самостоятельно защищал от вражеских стрел. Плащ, служивший залогом Договора с его верным духом ветра.
   - Откройся! - Произнес он, стараясь звучать, словно он имел право здесь находится. В конце концов, как-то же Говорящие проходили внутрь?
   Двери даже и не шелохнулись.
   - Попробовать стоило. - Смутился Алессио.
   Не имея иных идей, он нервно покрутил на руке деревянное кольцо, поддавшись старой привычке. Практической ценности оно не имело никакой, но его ученику вырезал когда-то отец из сломанной телеги, оставшейся после нападения бандитов, которые разворовали ценный товар и подожгли все остальное. Алессио всегда носил кольцо с собой, как напоминание о караване, в котором он вырос. Как сказал тогда отец, ты не можешь потерять свой дом, пока у тебя остался его фундамент. Все остальное можно отстроить заново.
   Алессио склонил голову набок. Еще его отец говорил, что зачастую простое решение -- самое лучшее. Чувствуя себя слегка глупо, он шагнул вперед и просто толкнул двери библиотеки.
   Как и следовало ожидать, с тем же успехом он мог толкать и стену Башни.
   - Хуже всего будет, если эти врата подобны двери Академии. - Закусил губу он. - Но я никогда не слышал ни о какой татуировке, наносимой Говорящим по окончанию обучения. Быть может, требуется какой-то трюк, которому обучают по поступлению в Белый Совет? Однако в библиотеку заглядывают не только Говорящие. Должны же сюда как-то проходить бюрократы, архивариусы и прочие, не способные к Общению?
   Алессио еще раз положил руку на дверь, на этот раз не прилагая никакой силы. Вместо этого, он закрыл глаза и сосредоточился на том, что он чувствовал.
   Дверь была шероховатой, ветвистой и неровной, удивительно прохладной на ощупь. Нет, осознал он спустя мгновение, не дверь была прохладной -- просто через нее неровными порывами проникал ветер, создавая впечатление, будто кто-то по ту сторону баловался, открывая и закрывая окно. Впечатление дополняло легкое покалывание в пальцах, словно бы они слегка затекли. Нет, в том, что в двери был дух, не было никаких сомнений.
   Когда понимаешь, что тебя запутали или поставили в тупик, главное вести себя уверенно, вспомнился ему совет матери. Конечно, совет относился к переговорам с торговыми партнерами его семьи, но так ли уж сильно отличалась от них его нынешняя ситуация?
   - Пропусти меня, дух! - Приказал Алессио, жестом указывая на дверь. - Я требую доступа к знаниям, что лежат за тобой!
   Ветер поднялся столь внезапно, что ученик осознал свою ошибку лишь когда его ноги уже оторвались от пола, а затылок с силой впечатался в камень противоположной стены коридора.
   Смерч пронесся по узкому проходу Башни, сбивая пыль со стен и потолка, и с грохотом распахнул окно наружу.
   Глаза Алессио широко распахнулись, и он изо всех сил вцепился в каменную стену, пытаясь хотя бы замедлить тащивший его к проему смерч. Нижние уровни Башни были достаточно высокими, что падение с третьего этажа вполне могло обернуться сломанной шеей, особенно если ускорения ему придаст и сам дух.
   - П-прости! - Выпалил ученик, пытаясь перекричать гул ветра. - Извини! Я не хотел тебя оскорбить!
   Дух остался столь же равнодушен к его извинениям, как он был и к его просьбе открыть дверь. Безымянный палец Алессио соскользнул с выступа, за который он держался. Окно с силой ударилось о внешнюю стену Башни и со звоном разбилось, словно предвещая дальнейшую судьбу ученика.
   - Клянусь древними духами, я ученик Академии! - Предпринял он еще одну попытку. - Я служу тому же Белому Совету, что и ты! Ты не можешь убить меня лишь за попытку пройти в библиотеку!
   Никакой реакции. Еще один палец Алессио соскользнул с камня.
   - У меня есть Знак! Ты можешь проверить! - В отчаянии закричал он. - Или позови кого из других Говорящих! Уверен, они вознаградят тебя за поимку вора!
   Смерч ни на мгновение не прекратил своего смертоносного движения. Указательный палец сорвался с выступа, обрывая кожу, а за ним последовала и вся левая рука, оставив лишь три пальца, отделяющие ученика от смерти на камнях мостовой. Близость гибели парадоксально помогла очистить голову от нарастающей паники.
   Чуждый человеку разум, припомнил Алессио. Не испытывающий ни страха перед последствиями, ни нужды в чужом одобрении.
   - Чего же ты тогда хочешь? - Голос ученика был столь тих, что совсем затерялся в бушевавшем в коридоре шторме, но он и не пытался быть услышанным. Как могли утихомирить гнев духов древние люди, когда в поселении не было Говорящих?
   Новый рывок ветра тряхнул все его тело, срывая последние три пальца с выступа. Вихрь победоносно взвыл и швырнул пятнадцатилетнего парня в проем.
   - Договор!
   Ветер затих, оставив его висеть безо всякой опоры прямо в воздухе, в двух десятках метров над землей -- но и отпускать его дух не стал. Алессио принял это за знак, что он движется в правильном направлении.
   - Д-договор. - Неровно произнес ученик, лихорадочно пытаясь вспомнить все, что когда-либо слышал о сделках с духами. Этого было не так уж и много. Практическую сторону вопроса они должны были изучать на втором курсе. Он знал, что обычно еще до начала ритуала чертятся сложные геометрические фигуры, поглощаются необходимые зелья и подготавливается предмет, который будет служить залогом. - Ты ведь его хочешь? И вряд ли ты позволишь мне время собрать нужные ингредиенты, чтобы подготовить почву для ритуала?
   Резкий порыв ветра бросил его в сторону, а потом столь же резко остановил, вызывая головокружение и дезориентацию.
   Намек ученик понял. Время тянуть не получится -- или оно вдруг очень быстро иссякнет.
   - Я... - Он сделал глубокий вдох.
   Почему-то удивительно ясно ему вспомнились родители.
   Отец в повседневной был человеком серьезным, порой излишне, но притом обладал на удивление романтическим складом ума, позволявшим ему бросаться из одной авантюры в другую. Услышав о грядущем походе флегонтийских войск на Вольные Баронства, он мог сбыть редкие и дорогие эдафийские специи за полцены, лишь бы успеть купить партию фенрийского железа, которую потом бы повез через все Тихое Море, чтобы продать флегонтийцам втридорога. У тех не хватает денег, чтобы купить всю партию? Он возьмет остаток алхимическими реагентами, которые можно будет продать Белому Совету. Белый Совет расплатился кредитом вместо монет? Продай кредит аристократии -- для них политическая ценность кредита превышает его ценность финансовую.
   Не раз ему приходилось начинать сначала, потеряв все, что долгие годы копил, но Алессио ни разу не видел, чтобы тот предавался отчаянию или другим, столь же малопродуктивным, эмоциям. И, надо сказать, его настойчивость давала плоды -- начав с одной телеги товара, купеческая компания их семьи за прошедшие десятилетия разрослась до трех кораблей со связями в половине портов Цепи. Впрочем, как с улыбкой любил говорить отец, титанова доля заслуги лежала на стройных плечах его красавицы-жены.
   Откуда взялась его мать, Алессио так никогда и не выяснил -- родители лишь переглядывались и с каждым разом строили все менее правдоподобные истории, начиная с беглой дочери одного из Вольных Баронов и заканчивая феей-оборотнем из северных полей Назара.
   В противовес отцу, его мать была женщиной улыбчивой, дружелюбной и способной вызвать симпатии даже у дорожного камня. Оставив финансы своему мужу, она изучила законы, традиции и верования каждого звена, где они останавливались. Она была публичным лицом компании, убеждая ростовщиков в ценности товара, проводя переговоры с другими купеческими домами и привлекая всеобщее внимание на ежегодных ярмарках.
   Как они могли быть настолько успешны, когда почти ни в чем не могли согласиться, оставалось для Алессио загадкой. Не согласились бы они и сейчас, подумал он с легкой улыбкой.
   Никогда не иди на сделку, не зная всех деталей, любила говорить его мать. Если жизнь дает тебе шанс, не смей упускать его, поговаривал отец.
   Дух с силой тряхнул его, напоминая, что особого выбора у ученика не было.
   - Я согласен.
   Ветер аккуратно, почти бережно вернул его в Башню и поставил на ноги. Алессио со стоном сполз по стене на пол. Был соблазн попытаться сбежать, но в соревновании между человеком и духом, ученик не стал бы ставить на первого.
   - И что теперь? - Устало спросил он. - Вряд ли для заключения Договора достаточно лишь устного согласия.
   Порыв ветра дернул ученика за пояс. Его кошель не выдержал еще одного издевательства и порвался, заставив монеты с веселым звоном разлететься по каменному полу коридора.
   - Деньги? - Нахмурился Алессио. - Оплата... Залог! Для Договора нужен залог, символ, который свяжет человека и духа.
   Ветер одобрительно просвистел, и ученик с долей усталого веселья осознал, что теперь уже никогда не сможет не приписывать эмоции любому случайному порыву ветра.
   С большей долей серьезности, он окинул себя взглядом. О специально подготовленном залоге не могло идти и речи, а значит нужно было нечто, что было при нем в данный момент. Но что у него было?
   Порванная рубаха, запачканные грязью штаны, ремень с металлической пряжкой. Некоторые Говорящие могли использовать свой гардероб для залога, как тот же мастер Виргилио, но для него это явно был не вариант.
   - Это сойдет? - Осторожно спросил он, поднимая руку с кольцом. Среди твердой материи, мало что так подходило для духов ветра, как дерево.
   Закрутившийся ветер вновь поднял его в воздух, и Алессио подумал, что все же отправится в короткий и весьма окончательный полет -- но нет. Ветер не нес его к окну, а лишь крутился вокруг него подобно урагану.
   На мгновение, перед глазами ученика пронеслись сцены, которых он никогда не видел, а уши заполнили звуки чужеродного языка, который он никогда не слышал. Аромат гор и лугов, вкус летней грозы, ощущение мороза на коже...
   Вслед за ними пошли ощущения, для которых в человеческом языке не было слов, идеи и мысли, которые разум был не в силах постичь, вес истории, в которой человек был лишь песчинкой посреди бури...
   На миг, на секунду, на долю секунды, он мог охватить это все; он знал и понимал и мог то, что знал и понимал и мог Летящий Среди Камня, и в это мгновение он был богом.
   А потом, словно камень с небес, на него навалился груз его человеческих ограничений. Его тело сжимало его невыносимыми тисками, его разум горел цверговым пламенем, его мысли и чувства были настолько нестерпимо низкими и маленькими...
   Алессио осознал, что кричал, и криком его был сам ветер.
   ***
   - Давно уже эта башня не видела, чтобы Говорящий заключил Договор с духом столь открыто и спонтанно, не прибегая к помощи посредников и предохранителей.
   Алессио со стоном разомкнул глаза, пытаясь хоть как-то утихомирить грозовые раскаты у себя в голове. Казалось бы, он должен был быть более дезориентированным, едва лишь придя в себя, но он точно знал где он, и что только что сделал.
   - Выпей.
   В рот ему капнуло что-то прохладное, и ученик инстинктивно сглотнул. Почти сразу же, в голове прояснилось, а тело наполнилось бодростью и энергией, как после хорошего сна. Он никогда не испытывал подобного чувтва раньше, но...
   - Амрита. - Произнес он с уверенностью, смаргивая слезы и ощущая, как мир вновь обретает ясность.
   Сидящий напротив него мужчина кивнул. На вид Алессио дал бы ему лет сорок, а может хорошо сохранившиеся пятьдесят. Волосы его были курчавыми и настолько яро рыжими, что если бы не венчающая их седина, то казалось бы, будто голова мужчины вспыхнула пламенем. Черты лица у него были простецкие, почти крестьянские, а довольно крепкое телосложение лишь дополняло это впечатление.
   - Откуда я это знаю? - Настойчиво спросил ученик.
   Его собеседник пожал плечами.
   - Ты скоро привыкнешь.
   - Привыкну? - Переспросил Алессио.
   - Привыкнешь. - Подтвердил мужчина. - Помнить то, чего не было, и знать то, чего никогда не учил. Быть может, ты даже начнешь отвечать людям, которых давно нет, или говорить на языках, которые забыли еще до пришествия Императора.
   - Это нормально?
   - Для тренированных Говорящих? - Усмехнулся мужчина. - Нет, обычно нет. Любой закончивший Академию ученик знает опасности Договора, а потому подходит к сохранности своего тела и разума весьма серьезно. Укрепляющие зелья, что помогают закалить плоть и сохранить рассудок, продаются на выпускном. Десятки томов с разъяснением каждой линии, каждой руны и каждого символа ритуальной фигуры, что на пальцах объясняет духам, на какие жертвы ты готов, а на какие не готов пойти ради Договора, доступны в библиотеках трех Башен, куда пускают учеников после выбора стихии. Специальные краски для них, кстати, продаются на том же выпускном. Наконец, существует не меньшее количество томов касательно символического значения объекта, который ты используешь в качестве залога, и того, какие последствия может вызвать неправильный залог.
   Алессио пару минут помолчал. Мужчина дал ему время подумать, доставая из кармана рубашки трубку из кости и дерева и засыпая в нее флегонтийский чабат.
   - Значит, я и вправду заключил Договор. - Несмотря на его старания, вопросительной интонации в словах ученика не было. Пусть он и был невидимым, присутствие Летящего Среди Камня на задворках его сознания невозможно было не заметить.
   - А есть сомнения? - Знающе спросил мужчина.
   Алессио покачал головой.
   - Что со мной будет?
   - В дисциплинарном смысле? - Поднял бровь незнакомец. - Ты забрался в Башню Ветров, украл сторожевого духа библиотеки и провел опасный, как для тебя, так и для окружающих, ритуал Договора безо всякой подготовки. Тебя с позором выгонят из Академии и внесут тебя в черный список всех связанных с Белым Советом учреждений. В лучшем случае, ты будешь вынужден податься в Ищейки. В худшем... у Совета появится новый Молчащий.
   Алессио вновь замолк на несколько минут, углубившись в свои мысли.
   - Украсть духов всегда так легко? - Отстранено спросил он, перебирая в памяти события прошедших... минут?
   - Ты называешь это легко? - Усмехнулся мужчина. - Но, в ответ на твой вопрос, нет, обычно нет. В связи с грядущей войной, почти все Говорящие разбросаны по Цепи, и в Башне нехватка рук. Кто-то просто забыл обновить нынешний контракт со сторожевым духом.
   - Но тогда -
   - Чужая небрежность никак не уменьшает тяжести твоих преступлений. - Перебил его собеседник.
   - Вы бы не говорили всего этого, если бы собирались меня сдать. - Пристально посмотрел на него Алессио. - Вы хотите предложить мне альтернативу. Не так ли, мастер...
   Мужчина усмехнулся вокруг трубки и выдохнул облако дыма. Алессио поморщился от едкого запаха, и шальная мысль отправила облако в сторону сломанного окна. Тревожило то, что Алессио не мог сказать, чьей мыслью она была -- его или Летящего Среди Камня.
   - Поймал. - Признался незнакомец. - Руфино. Мастер Руфино, Говорящий с Ветрами и член Белого Совета.
   - И что же члену Белого Совета нужно от меня?
   - Ты знаком с тремя ступенями Белых Говорящих? - Вместо ответа спросил мастер Руфино.
   Алессио медленно кивнул.
   - Ученики, как следует из названия, учатся в Академии. По ее окончанию, они поступают в обучение к одному из мастеров и становятся подмастерьями. Когда их мастер скажет, что они готовы, подмастерье может пройти квалификационный экзамен и вступить в ряды мастеров, имеющих право голосовать на собраниях и занимать официальные должности в Совете. Каждые двенадцать лет, мастера выбирают Тримурти, магистров трех стихий, и они уже прокладывают курс для Белого Совета в целом.
   - В целом правильно, - выдохнул еще одно облако мастер, - но есть неточности в деталях. В частности, ученику не обязательно заканчивать Академию, чтобы стать подмастерьем. Как ты, вероятно, знаешь из курсов истории, многие Говорящие присоединяются к Совету уже обладая определенными навыками. Отправлять их учиться в Академию было бы несправедливо ни к ним, ни к остальным ученикам. Вместо этого, один из мастеров берет их под свою опеку. Понимаешь, к чему я веду? Единственное отличие ученика и подмастерья -- действенный Договор с духом.
   Понять, к чему ведет Говорящий, действительно было несложно.
   - Не то, чтобы я не был благодарен за подобный шанс, но... какая выгода вам от того, чтобы брать меня в подмастерья? - Склонил голову набок Алессио.
   - Неужели так сложно поверить, что меня заинтересовал перспективный ученик? - Поднял густую бровь мастер. - Ты еще на каком, первом курсе?
   - Втором. - Буркнул Алессио.
   - Втором. - Кивнул Руфино. - На втором курсе, а уже сумел самостоятельно провести ритуал с минимумом последствий. Такой талант надо ценить.
   - Не верю. - Ученику потребовалось лишь мгновение, чтобы вынести приговор. - Вы слишком уж старательно запугивали меня последствиями.
   - Зря ты так. - Усмехнулся мастер. - Я и вправду по достоинству оценил тот факт, что ты заключил Договор безо всяких костылей.
   - Вы не учились в Академии. - Осознал Алессио. - Вы были одним из тех, кто присоединился уже со своим духом. Как и я, вы заключили Договор напрямую.
   - Говорю же, талант. - Хмыкнул рыжеволосый, достав трубку изо рта и ткнув ей в сторону парня. - Ты можешь всего по нескольким словам понять подоплеку дела, что зачастую оказывается непосильным трудом даже для мастеров Совета. Особенно для мастеров Совета. Но ты прав, есть у меня и свои причины.
   Алессио склонил голову.
   - Я бы хотел их услышать.
   - Это изменит твой ответ? - Поднял бровь Руфино.
   - Скорее всего, нет. - Признался ученик. - Но я бы не пошел в Академию, если бы довольствовался лишь необходимым.
   Мастер хмыкнул, возвращая в рот трубку.
   - Я не хочу увязнуть в этой бесполезной и глупой войне. Воевал уже в молодости. Навоевался. Увы, наш король, да будет недолгим его правление, наобещал магистрам столько серебра, что они призывают всех, кого только могут. Я посмотрел, и есть лишь несколько способов избежать вербовки, не потеряв при этом лицо и расположения Тримурти. Хотел пойти в послы, но меня опередили. В паломничество я ходил лишь на прошлом месяце. Портить себе здоровье я не хочу. Последний способ требует, чтобы у меня были неотложные дела здесь, в столице. Неотложные дела, вроде нового подмастерья, который уже заключил Договор, но еще ничего не умеет и может натворить бед, если его оставить одного.
   Алессио моргнул. Это была на удивление прозаическая и приземленная причина. А он уж представил себе целый заговор с целью свержения Совета и установления нового мирового порядка...
   - Ну, что скажешь, подмастерье? - Спросил мастер.
   - Подмастерье. - Согласился ученик. - Мне нужно заполнять какие-то бумаги?
   - А как же. - Хмыкнул Руфино. - Белый Совет держится на бюрократии. Чем выше поднимаешься, тем больше понимаешь, что это сила, с которой не сравнятся даже духи. Могу заполнить за тебя, если хочешь?
   - Я... все же предпочту прочитать, что именно я подписываю. - Вежливо настоял Алессио.
   - Разумно с твоей стороны. - Согласился мастер. - Бумаги будут ждать тебя в твоей новой комнате завтра вечером.
   - Новой комнате? - Переспросил он.
   - Конечно. - Пыхнул трубкой мастер. - Подмастерья живут в Башне мастера, если ты не забыл. И, кстати...
   Руфино шагнул назад и легонько толкнул двери библиотеки. Те открылись без малейшего труда, как и следовало ожидать от столь легкого и хрупкого материала, как ветки да перья. На несколько секунд мастер исчез в библиотеке, а вернулся уже с тонким томом.
   "Договор: Заключение и Последствия."
   - Я ожидаю, что к завтрашнему дню ты будешь знать книгу от корки до корки.
   - По ней будет экзамен? - Пошутил Алессио.
   - Это уже не вопрос экзаменов. - Нахмурился Руфино, выглядя серьезнее, чем ученик до сих пор его видел. - Это вопрос жизни и смерти, вопрос сознания и безумия. Я рассчитываю, что ты отнесешься к этому делу со всей серьезностью.
   - Я... Да, простите, мастер. - Вздохнул Алессио. - День был длинным. Что дальше? Если мы будем скрывать мое... присвоение духа библиотеки, то как мы объясним его отсутствие? И сломанное окно?
   - А причем здесь ты? - С усмешкой поднял бровь Руфино. - Какой-то растяпа забыл обновить контракт, и дух улетел восвояси.
   - Но разве другие Говорящие Башни не узнают Летящего Среди Камня? - Нахмурился ученик.
   Руфино фыркнул.
   - Повтори его имя.
   - Летящий Среди Камня. - С недоумением повторил Алессио, и с некоторым запозданием осознал, что вместо слов с его губ слетел странный шипящий свист.
   - Сторожевого духа библиотеки звали ссьюишшууусшуш. - Звуки, которые издал мастер были похожи, но все же заметно отличались от тех, что произнес ученик.
   - Но что -
   - Настоящее имя духа недоступно ни пониманию, ни языку человека. - Перебил его рыжеволосый Говорящий. - Остатки слияния позволяют нашему разуму частично осознавать сущность духа, переводя его имя на понятный нам манер, но само оно остается столь же нечеловеческим, каким и было, и наше горло тщетно пытается его воспроизвести.
   - Когда вы произнесли его имя... вы сказали не Летящий Среди Камня.
   - Ты знаком с притчей о трех слепых мудрецах и драконе? - Пыхнул трубкой Руфино. - Вот и мы, люди, подобно слепцам, касаемся разных частей духа и считаем, что он весь подобен ножу или костру или стене. Каждый человек, видевший истинную сущность духа, будет называть его по-разному, и каждое из имен будет верным. Меня больше волнует другое... Ты говорил кому-нибудь о том, куда сегодня направляешься? Друзьям в Академии, девушке?
   Алессио покачал головой.
   - У меня нет никого, кому я бы доверил подобное. - Признался он.
   - В таком случае, запомни. Если кто спросит -- ты был в Башне по моему приглашению. Мы с тобой знакомы давно, и я тренировал тебя весь первый курс. Подготовка и заключение Договора прошли полностью под моим контролем.
   Алессио кивнул.
   - Есть еще одна возможная проблема. - Добавил Руфино. - Традиционно, мастер встречается с семьей ученика, прежде чем взять его в подмастерья. Если они проболтаются, что встретились со мной только сейчас...
   Алессио пожал плечами.
   - Не беспокойтесь -- в данном случае встреча с семьей не потребуется.
   В конце концов, он никогда не знал своих родителей.
  
  -- Глава Восьмая. Воровка II
   - Отмычки взяла?
   - Взяла.
   - Ювелирные инструменты?
   - Взяла.
   - Веревку?
   - Нет, самое важное я забыла. - Закатила глаза воровка.
   - Флаконы?
   - Да, да, я все взяла! - Нетерпеливо перебила его Фелиса, подпрыгивая от нервного напряжения на одной ноге. Нимб на ночном небе сиял как никогда ярко, и энергия ши танцевала внутри нее, требуя выхода. - Мы уже третий раз все перепроверяем, Моррис! Даже если я что и забыла, поворачивать назад уже поздно.
   - Полагаю, пытаться тебя отговорить будет бесполезно?
   - Однозначно. - Энергично кивнула девочка.
   - Шило взяла? - Тихо спросил он.
   Двух слов было достаточно, чтобы поубавить пыл воровки, и она невольно бросила взгляд на внутренний карман куртки, где спрятала оружие.
   - Я все еще думаю, что это излишне. - Неловко ответила она. - Я войду и выйду, и меня никто не заметит.
   Одним делом был напильник, которым можно было срезать кошельки зевак, и другим -- кинжал с наточенным до толщины волоска острием. Если с таким поймают Синие Плащи, то одним лишь избиением было не обойтись.
   - Всякое может случится. - Не согласился парень. - Когда идешь на дело, подобный довод не помешает.
   В такие времена сложно было не вспомнить, что Моррис был потомственным вором, работавшим с другими членами Гильдии с детства -- и что ему уже приходилось заставлять замолчать неудобных свидетелей.
   - Давай будем надеяться, что он сегодня не понадобится. - Пробормотала девочка, затем тряхнула головой, решительно отметая пораженческие мысли. - В конце концов, мы к этому готовились. И ты только посмотри на этот туман! - Фелиса провела рукой в воздухе. - Уже в трех шагах ничего не видно, а уж обнаружить кого-то, ползущего по внешней стены Башни, вообще будет невозможно. Лучших погодных условий и придумать нельзя. Сами духи благословляют мое предприятие!
   - Я бы не сказал, что они благословляют твое предприятие. - Поежившись, ответил Моррис. - В прошлый раз, когда над городом стоял такой туман, выпускали Молчащих.
   Фелиса закатила глаза и без разбега перепрыгнула на соседнюю крышу.
   - Я лучше побегу, пока ты мне не напророчил еще и титанов с фоморами. Пожелай мне удачи!
   - Будь осторожна! - Прокричал ей вместо этого вслед гильдейский вор. - И не забудь -
   - Связаться с тобой, как только спущусь обратно, я помню! - С улыбкой прокричала в ответ девочка.
   Впереди ее ждали видимые даже сквозь туман огни Башни.
   ***
   Фелиса любила ночной Регерис.
   Днем город заполняли крики зазывал, гул брани и общий шум крупного торгового города. Дома крикливо пытались привлечь к себе внимание разнообразием архитектурных стилей и дичайших раскрасок, а на обоняние давил смешанный запах морского воздуха, редких иноземных специй, людского пота и конского навоза. Южная Четверть красовалась величественными особняками аристократии, а восемь главных улиц города, что спицами колеса вели от Королевской Площади к четырем Башням, трем воротам и порту, были вымощены белым камнем и заполнены лавками богатых купцов и ремесленников.
   Кроме них, в городе не было ни одной мощеной дороги.
   При свете дня отчетливо было видно, что узкие, извилистые грунтовые дорожки не были предназначены таковыми -- скорее это были щели, где дома не полностью прилегали друг к другу, или просто прогнили и обвалились, освобождая проход. Через них приходилось пробираться боком, и требовалось точное знание того, куда идти, иначе бесконечные повороты и тупики за считанные минуты заставили бы потеряться незадачливого путешественника. Дома, построенные впритык друг у другу, больше не могли расширятся и были вынуждены вытягиваться ввысь, обрастая нависающими выступами верхних этажей, которые закрывали солнце и погружали улицу в глубокий мрак. Под ногами смешивались грязь, мусор и отходы, а порой можно было найти и человеческие останки, которые разграбили до нитки, но не потрудились убрать. Поддерживали общую атмосферу отчаяния и безнадежности и живущие здесь люди -- бездомные молча сидели в грязи, покорно ожидая своей смерти, а те, кто имел кров над головой, запирались на три замка и столь же молча сидели внутри, стараясь не привлекать внимания шастающих по переулкам банд грабителей и падальщиков.
   Днем отчетливо было видно, кто правит городом.
   Ночной же Регерис был совершенно иным зверем. Уже лавочники и аристократы закрывали свои дома на тройные болты, а Синие Плащи осмеливалась ходить лишь группами не менее полудюжины человек. Откровенные грабители прятались в норы, подальше от вездесущих глаз Гильдии, и горожане открывали двери и зажигали огни, приглашая окружающих во все виды увеселительных заведений, от таверн и борделей до игорных домов и бойцовых ям. В узких переулочках люди в бесформенных одеждах и скрывающих лицо масках тихо вели переговоры, перепродавая не слишком законно добытый товар.
   Набеги на лавки и дома на Пяти Улицах были делом почти еженедельным -- как в одиночку, так и целыми отрядами. Иногда они были удачными, иногда нет, но каждый вор и налетчик знал, что синеплащники не станут далеко их преследовать по проулкам. Это было делом не только бесполезным (ведь знающие люди могли затеряться в лабиринтах переходов за считанные минуты), но и опасным -- на узких улочках мечом было особо не замахнуться, а законопослушностью или любовью к страже горожане не страдали.
   В ночном Регерисе за час можно было выиграть, а затем и потерять целое состояние. Здесь человек мог купить самые сокровенные тайны двора, а спустя минуты унести их с собой в могилу. Ворованное добро воровалось у воров, с целью продать людям, которые уже тем же вечером будут обворованы вновь.
   Каждые несколько лет кто-нибудь из аристократов жаловался Его Величеству, и тот пытался провести чистку, вводя в город войска, выбивая двери и прочесывая здание за зданием, но, как только солдаты уходили, жизнь возвращалась в прежнее русло.
   В ночном Регерисе царили правила Гильдии, и изменить этого не мог даже сам король.
   Оттолкнувшись от деревянной крыши жилого дома, воровка перепрыгнула на стену заброшенного склада, с кошачьей ловкостью слезла вниз, затем согнулась и пробралась в скрытое от глаз куском грязной ткани отверстие. Сразу же за лазом была деревянная лестница на второй этаж, но Фелиса не обратила на нее внимания, прыгая в вырытую в углу яму.
   Регис Второй провел больше реформ и проектов, чем все остальные короли Регериса вместе взятые. Некоторые из них были успешны, как пронизывающая звено система каналов, орошающая поля и позволяющая быстро перевозить огромное количество грузов, другие не очень. История запомнила попытку Региса Второго построить осадные туннели под городом как грандиозную и весьма дорогостоящую неудачу, повлекшую за собой обвал нескольких кварталов, чей фундамент она затронула. Но была одна группа, которая оценила инициативу по достоинству.
   - Подайте на пропитание... - Раздался гнусавый голос откуда-то слева. Даже зрение Фелисы не могло ничего различить в кромешной тьме подземелий, но в данном случае этого и не требовалось.
   - Вертлявый, это ты? - С веселым недоумением спросила она. - Неужто дела настолько плохи, что ты вынужден лично сидеть и охранять проход?
   - Плохи? Ха! - Жалостливые нотки мгновенно исчезли из голоса попрошайки. В темноте раздался стук, другой, и в руке бандита вспыхнула свеча, освещая худое, испещренное шрамами от плохо перенесенной чумы лицо. - В порту третий день стоит полный товара купецкий корабль -- то ли им кто не ответил, то ли их запугало пиздоплетство об исчезающих в море лодках... Не это, бля, главное, а то, что у них полный трюм лучших шелков, пряностей и вин. Мы на них зыркали, да больно хороша охранка была -- настороже суки, все, как один, с заряженными арбалетами.
   - Но с таким туманом, твоих ребят увидят лишь когда они будут уже на корабле. - Закончила за Вертлявого Фелиса.
   - А там уж в дело пойдут ножи. - Довольно кивнул он. - Я б и сам с ними пошел, да решил, что с моей неповторимой скоростью я так вперед вырвусь, что ниче им не оставлю. - Вертлявый демонстративно поднял дрянной деревянный протез, стоявший вместо левой ноги, и со стуком опустил его обратно. - Да и должен кто-то следить за нашей территорией, а то привыкнут всякие шариться без оплаты, потом духа с два их прогонишь.
   Бандит бросил пронзительный взгляд на девочку.
   - Я не самоубийца, чтоб ссориться с Подходимцами. - Рассмеялась та, доставая из кармана заранее заготовленный мешочек с монетами и бросая его Вертлявому. Тот подкинул мошну, прикидывая ее вес, но пересчитать монеты не стал.
   - Знал, что ты мне почему-то нравилась, мелкая. - Хмыкнул одноногий бандит. - Тебе куда?
   - Юго-западный квартал, за культом Спящих. - Буркнула девочка. - И не зови меня мелкой!
   - Вот, бля, подрастешь, я и перестану. - Неприятно рассмеялся Вертлявый, делая что-то скрытой в темноте левой рукой.
   Не большим секретом было то, что у Подходимцев был способ общаться друг с другом под землей на дальние расстояния. Некоторые поговаривали на духов, но Фелиса думала, что тут дело было скорее в хитрой системе веревок и рычагов, передающих рывки и сигналы на следующий пост. Впрочем, это было не так уж и важно, особенно если их секретная система предотвратит удар ножом ей в спину от какого-то бандита, решившего, что она здесь чужая.
   - Юго-западный квартал... - Пробормотал вдруг Вертлявый. - Я ведь неплохо его знаю. Жил там какое-то время, когда меня не приняли в Академию. Там охранка серьезная, а наживы особой нет. Чтоб туда лезть, нужна веская причина. Прибыла поставка какому-то торгашу? Я ниче не слышал, но... Поделись инфой, и я верну твои монеты. - Предложил он, подбрасывая мешочек в руке. - Аж от себя добавлю!
   - Не в поставке вопрос. - Покачала головой Фелиса. - Тут дело личное.
   - Хммм... - Протянул одноногий бандит. Впрочем, настаивать в таких вопросах у Походимцев было не принято, и он отдал ей свечу, сам возвращаясь во тьму.
   Девочка отправилась дальше по катакомбам, однако до самого поворота ее не оставляло ощущение пристального взгляда в спину.
   ***
   Выход из подземелий находился в погребе храма Искры Изначальной. Фелиса не знала, почему в городе Белого Совета разрешили построить святилище религии, которая сжигала Говорящих заживо, но теневые жители Регериса уже не один год склоняли головы пред каменными статуями драконов, полушутливо благодаря их за покровительство.
   Воровка закрыла за собой проход, кивнула слуге огня, который демонстративно ничего не заметил, и выскользнула через заднюю дверь. Спустя считанные мгновения, она была уже на крыше храма.
   Находясь столь близко, игнорировать исполинские размеры Башни уже было невозможно. С полусотней метров в диаметре и вершиной, которая терялась в облаках, Башня Ветров казалась чудом, столпом, что подпирает небесный свод. Каменные стены были монолитными, словно их вырастили, а не построили, и никогда не прекращающиеся ветра гоняли по кругу завихрения тумана, создавая неровную дымку вокруг всего строения. Сложно было даже представить, что столь титаническое сооружение могли создать люди.
   - И я собираюсь их обворовать. - Покачала головой Фелиса.
   Может это было неуместно, может было влиянием ши, но она не могла не улыбнуться.
   - Давно пора было.
   Старый Эйас, который, вероятно, даже тогда уже был старым, при строительстве своего дома решил схитрить -- вместо четвертой стены, он пристроил свое жилище напрямую к городским стенам. Синие Плащи постарались на него наехать, но то ли у старика были связи, то ли страже недостаточно платили, чтобы заниматься жилищным вопросом, но дело замяли. Глядя на его успех, примеру Эйаса последовали и другие горожане, пристраиваясь чуть ли не к каждому свободному сантиметру стены -- как никак, сократить расходы на строительство почти на четверть было весьма полезно для их кошелька.
   - И не только их кошелька. - Насмешливо фыркнула Фелиса.
   Два шага для разгона -- и прыжок в туман. Может, для кого другого было бы опасно прыгать, не видя, куда они летят, но воровка уже не первый день готовилась к этой краже, и каждый шаг пути знала наизусть.
   Крыша постоялого двора прогнулась у нее под ногами, но выстояла. Внутри кто-то заворошился, услышав шум, и девочка решила не задерживаться.
   Восемь шагов вперед под крыше и прыжок. Приземление, два шага влево, три вперед и прыжок. Приземление, восемь быстрых шагов по крыше солдатских бараков, разгон, прыжок, ощущение свежего ветра на лице, падение и... камень городской стены под руками.
   Девочка не выдержала и рассмеялась, надеясь, что ветер скроет звук. Столько ночей подготовки, столько предосторожностей и планов, но наконец, наконец...
   Успокоившись, Фелиса осторожно двинулась наверх и вбок по стене. Здесь память уже ничем помочь ей не могла, и приходилось полагаться на собственные навыки, сноровку и слух, избегая стражи как на улице, так и на стене. Камень покалывал пальцы холодом, каждый звук заставлял ее замереть на месте, каждое дуновение ветра казалось обнаружившим ее духом. Сердце колотилось как бешеное, спина вспотела от нервного напряжения, рот пересох до уровня клеосской пустыни -- но она никогда еще не чувствовала себя настолько живой.
   Перебраться со стены на Башню было почти разочаровывающе просто. Конечно, она рассчитывала на то, что в Башню никто не пытался проникнуть столь низменным способом, как скалолазание -- сами Говорящие обычно летали, потому и понастроили множество столь удобных площадок и балконов -- но до самого последнего момента девочка ожидала, что что-нибудь пойдет не так. Что стражники окажутся бдительнее, что ее проглотит стена (надо ж тебе было заикнуться, Моррис!), что духи донесут на нее своим хозяевам...
   Но нет.
   - С такой защитой, даже удивительно, что Говорящих раньше никто не обкрадывал. - Хмыкнула она, перемещаясь из одной тени в другую. Синие Плащи редко смотрели вверх, но когда для ее обнаружения было достаточно случайного взгляда, то лучше было перебдеть. - Я, можно сказать, оказываю им услугу, выявляя такую брешь в защите Башни.
   Движение наверх было напряженным, но при том на удивление монотонным занятием. Ветер вокруг Башни был сильнее, но духи, если это было их рук дело, продолжали развлекаться с туманом, не обращая никакого внимания на воровку. Осознав отсутствие угрозы, Фелиса ответила им взаимностью, полностью сосредоточившись на поиске выемок и впадин, медленно, но надежно перемещаясь от балкона к балкону.
   Прошел седьмой этаж... восьмой... девятый...
   Воровка бросила взгляд наверх, прикинула в голове размеры Башни и вздохнула.
   Это будет длинная ночь.
   ***
   Комнат магистра Фелиса достигла на сто втором этаже, когда у воровки уже онемели пальцы, кружилась голова, и она двигалась вперед на одном лишь упрямстве. Страховку пришлось бросить еще на полпути, когда не вовремя вернувшийся в Башню Говорящий чуть не заметил веревку, и воровка спиной чувствовала, насколько далеко внизу осталась земля.
   Под ногами город скрывал туман, над головой было лишь рассеченное Нимбом ночное небо, и единственным источником света и тепла служил приветливо горевший в комнатах магистра камин.
   Окно в спальне Говорящего было только одно -- и оно было слишком маленьким, чтобы туда мог залететь взрослый мужчина, с некоторым удивлением подметила Фелиса. Впрочем, разгадать загадку было несложно -- куда мог пробраться магистр, туда могли залететь и его враги, будь то для шпионажа, саботажа или чего похуже. Вместо этого, на крыше Башни находилась небольшая посадочная площадка, которая наверняка изнутри охранялась прислугой или парой лишних духов.
   Вскрыть единственную защелку для воровки было делом секунд, даже вися на одной руке над пропастью, но, когда она протянула в проем свою руку, неестественно сильный порыв ветра толкнул ее обратно, чуть не срывая девочку со стены.
   - Дух. - Выругалась она, стараясь не ощущать, как отчаянно забилось ее сердце.
   Окно было слишком маленьким для взрослого Говорящего, постаралась успокоить себя воровка, а значит задача духа была более бытовой, вроде проветривания или отпугивания птиц и насекомых.
   - Слушай, давай по хорошему. - Предложила Фелиса, тянясь свободной рукой к поясу. - Лишние проблемы не нужны ни тебе, ни мне. Я просто войду, возьму то, за чем пришла, и уйду. У нас нет причин враждовать.
   Волна холодного воздуха заставила девочку продрогнуть до самых костей, а поднявшийся ветер, казалось, рассмеялся, буквально кидая ее предложение ей в лицо.
   - Ну ладно, хочешь по-плохому, будет по-плохому. - Сверкнула глазами девочка.
   Воровка одним движением достала небольшой флакон из белого хрусталя, раскрыла его и дунула содержимое прямо в оконный проем.
   Дух взвыл -- иначе эти звуки описать было нельзя. Ветер пронзительно свистел и шипел, дергаясь в разные стороны яростно и бесцельно, стараясь изо всех сил убраться подальше от разлетевшегося светло-серого порошка.
   - Не нравится? - Злорадно прищурилась девочка. - Это настоящий флегонтийский альбедий. Огненное звено не продает его чужакам, а контрабандисты берут втридорога. За этот флакончик, я должна буду Моррису столько, что хватит купить себе дом в Южной Четверти. Но оно того стоило, не так ли? Говорят, при достаточном количестве, альбедий способен даже убить духа. Хочешь проверить это на собственном опыте?
   Дух резко толкнул воровку, но та была к этому готова, и намертво вцепилась в подоконник правой рукой. Левой она демонстративно наклонила флакон, словно собираясь просыпать еще порошка, и, издав подобный раскату грома ревущий вой, дух пронесся мимо нее, оставив в тумане внизу глубокую воронку.
   Фелиса выдохнула, стирая пот со лба, после чего выкинула пустую колбочку за спину. Слава Императору, дух не раскрыл ее блеф -- ведь даже у финансовых возможностей Морриса были пределы.
   - Я же предлагала по-хорошему. - Пробормотала она, влезая в окошко.
   Слуги, отвечавшие за поддержание огня в камине, постарались на славу. Вся комната была заполнена приятным жаром, и воровка позволила себе пару минут просто понежится у пламени, чуть ли не мурлыча от наслаждения.
   Как и следовало ожидать, комнаты магистра целиком соответствовали его званию -- богатые ковры, шелковые занавески, золотые столовые приборы, шкатулка с украшениями и кровать, на которой мог бы уместиться средних размеров дракон. Одну стену даже занимала большая картина, изображавшая вид сверху на город, с отчетливо выделяющимися Башнями Говорящих.
   Фелиса закатила глаза и подошла напрямую к картине, поворачиваясь спиной к драгоценностям и даже не потрудившись простучать остальные стены на предмет тайников.
   - Так и есть, сейф за картиной. - Фыркнула она, отодвигая пейзаж в сторону. - Как оригинально! Ну просто никто так больше не делает!
   К сожалению, открыть сам сейф оказалось не в пример сложнее. Замок у дверцы напрочь отсутствовал, делая ее отмычки совершенно бесполезными, а пара капель из черного флакона не оставил на зачарованном шкафу и следа.
   - Универсальный растворитель! - Передразнила девочка Морриса. - Прожжет любой предмет! Что-то не видно, чтобы твой хваленый нигредий хоть что-то сделал!
   Впрочем, кое-что она все же выяснила. Алхимия хорошо справлялась с естественными элементами мира, но, за исключением белой алхимии, обычно пасовала пред волей духов.
   - Если нет ни замка ни ручки, - прищурилась Фелиса, - то как же сам магистр открывает свой сейф?
   Ответ был очевиден -- он использовал магию. А если в стенках сейфа присутствовал дух...
   Девочка вернулась к окну, собрала, сколько смогла, пылинок альбедия и широким жестом высыпала их на стенку сейфа.
   Тот пошел волнами, но не открылся.
   - Первичным свойством духов земли является... что там, стойкость? Твердость? - Поморщившись, припомнила она. Была причина, почему Говорящих с Землей звал к себе любой, кто намеревался построить крепость. - Придется подойти к делу по старинке.
   Планируя ограбление, Фелиса особое внимание уделяла любым имеющимся способам противостоять духам, не имея самой способностей к магии. Исключенная из Академии Ищейка, у которой воровка купила конспекты по начальной теории духов, вытянула из девочки все ее сбережения до последней капли, но в минуты вроде этой? Они стоили каждой потраченной двушки.
   - Самый распространенный способ противостоять духу земли, - пробормотала она, - это отделить его от окружающей почвы или камня. Но мы и так находимся на самой высокой точке города -- дальше отделять уже некуда! Или... я смотрю на это не с той стороны. Башни были построены не обычными людьми, они были построены Говорящими. Камень, из которого построена эта стена, все еще является частью фундамента. Сейф, встроенный в стену Башни, ничем не отличается от тайника в какой-нибудь горе. Но в таком случае...
   Фелиса бросила взгляд на стену, представила сколько времени ей потребуется, чтобы ее проломить, даже найди она подходящий инструмент, и поморщилась.
   - Не вариант. Духи... естественное сопротивление... врожденные свойства... хм.
   Треугольник Иергоры был одной из самых старых теорем Говорящих. Он гласил, что при возведении к первоосновам, сумма любых двух бездушных стихий была равна силе оставшейся, одушевленной. Конечно, расчеты разваливались при пересечении некой границы духовной силы, но Фелиса сильно сомневалась, что магистр прятал у себя в сейфе Древнего духа.
   - Если в стенах сейфа дух земли, то мне нужны вода и ветер. Как я могу сложить обе стихии? Туман? Он не поднимается так высоко... Пар! Нужен пар!
   Регерис на Регерисе мог похвастать самой продвинутой системой водоснабжения во всей Цепи. Духи-контрактники пригоняли воду из близлежащих рек и подземных источников, поставляли ее во дворец, в Башни, в постоялые дома и резиденции даже сравнительно богатых горожан, после чего духи ветров разлагали оставшиеся отходы.
   Фелиса поставила на то, что человек, обладающий властью и богатством магистра не хотел бы ждать, пока нагреется вода для его ванны -- и не проиграла. От камина отводилась отдельная труба, которая вела к закрытому котлу. Повернув кран, девочка с удовольствием обнаружила, что вода в котле была настолько горячей, что почти кипела.
   Закрыв окно и оставив воду течь, наполняя воздух горячим и влажным паром, воровка решила провести время с пользой.
   Шкатулка с драгоценностями была бесцеремонно выпотрошена, и ее внутренности пополнили кошеля Фелисы.
   Золотые вилки и ложки отправились по карманам. Воровка с некоторым сожалением глянула на огромное метровое блюдо, сделанное из чистейшего алмаза, но представила себе, как она крадется с ним через всю Башню, и была вынуждена отказаться от идеи взять его с собой.
   Ящики письменного стола были заперты с использованием хитроумных замков из фенрийской стали. Фелисе потребовалось почти две минуты, чтобы открыть их все.
   - Бумаги. - Пробормотала она, кидая содержимое ящиков в камин. - Бумаги, бумаги, бумаги... Духи, да сколько же этот магистр всего пишет!
   О том, что здесь кто-то был, магистр и так догадается, а это позволит отвлечь его внимание. Пусть думает, что дело было в охотящихся за его тайнами конкурентах.
   Конечно, продающие секретные документы воры могли быстро заработать крупные суммы денег -- но столь же быстро они оказывались где-нибудь в канаве с перерезанным горлом. Теневая Стража времени зря не теряла.
   Мешочек с алмазами нашел свой новый дом в кошеле Фелисы, а вот записная книжка отправилась по следам бумаг -- и к тому времени как раз раздался щелчок. Воровка бросила все и метнулась к главному призу ночи.
   Два удара ювелирным молоточком по покрывшемуся трещинами камню, и дверца сейфа раскололась на части.
   - Вот это уже другое дело. - Не удержалась от улыбки Фелиса.
   В сейфе пряталось именно то, что воровка искала с самого начала -- схрон заговоренных предметов. Песочные часы, которые сыпались вверх; холодная на ощупь сфера, в которой не переставала бушевать метель; зеркало, которое поглощало свет, вместо того, чтобы его отражать; серебряная статуэтка волка с рубиновыми глазами, повернувшая голову, внимательно за ней наблюдая; двигающаяся змеиная кожа, которая пыталась незаметно к ней подкрасться.
   Девочка не знала, что делает ни один из этих предметов, но в том, что они принадлежали Говорящему, сомнений не было -- с ними Гильдия не могла отказаться принимать ее в свои ряды!
   Воровка тщательно распихала содержимое сейфа по кошелям (за исключением змеиной кожи -- после того, как та попыталась ее задушить, девочке пришлось придавить ее парой крупных кусков сейфа), уже представляя себе лицо Морриса, когда он увидит ее добычу.
   А затем за дверью раздался чей-то голос.
   ***
   - Красавица, я и не знал, что в нашем городе остались еще драгоценности подобные тебе!
   Фелиса буквально взлетела на верхушку гардероба, изо всех костеря про себя магистра. Духи, почему сегодня? Она же следила за его расписанием на протяжении недель, по вторникам Говорящий всегда вечерами уходил из Башни и не возвращался до самого утра!
   Глубокий женский смех, перешедший в глубокий стон, стал ей ответом. Дверь комнаты открылась, впуская магистра и его спутницу, слишком занятых друг другом, чтобы заметить общий разгром в комнате.
   Девочка даже опознала незнакомку. Бианка была одной из самых эффектных и красивых девушек мадам Агнессы. С экзотической смуглой кожей, длинными ногами, полной грудью и шикарными темными волосами, она притягивала взоры везде, куда бы не пошла, но, что не менее важно, она умела отлично читать мужчин (а порой и женщин), которые к ней приходили. Не было такого клиента, который заглядывал к ней лишь раз -- со временем возвращался каждый.
   - Твои глаза подобны жемчугу! Достань я их, они бы покоились вместе с наилучшими драгоценностями моей коллекции!
   Фелиса сморщила нос. С комплиментами вроде этого, не удивительно, что магистру приходилось искать себе компанию в квартале красных фонарей.
   Если задуматься, то его присутствие здесь было вполне объяснимо. С долей досады, девочка осознала, что Говорящий, вероятно, все это время облетал стену и возвращался в Башню с внешней стороны города, пряча своих компаньонок от сторонних наблюдателей. В конце концов, увидь его кто, репутация магистра могла бы пострадать, а не мог же один из глав Белого Совета развлекаться с ночной бабочкой в каком-то борделе!
   - Льстец. - Прошептала Бианка и лизнула магистра за мочку уха. Тот зарычал и опрокинул свою пассию на кровать.
   Воровка мысленно поблагодарила всех духов, которые ее слышали, что здесь была именно Бианка. Они не были друзьями или даже хорошими знакомыми, но ночная бабочка отлично знала свое дело, и Фелиса могла быть уверена, что все внимание магистра будет сосредоточенно именно на ней, давая воровке шанс выскользнуть за дверь незамеченной. Еще лучше было бы в окно, но спускаться без страховки, ночью, да еще и когда внизу летал злой на нее дух, было бы самоубийством.
   - Ммм, да ты прямо зверь! - Промурлыкала Бианка, изогнувшись в недвусмысленной позе и глядя на как можно скорее избавлявшегося от одежды магистра.
   Девочка закатила глаза. Говорящий был не худшим представителем своего возраста и образа жизни, но бледная кожа, морщины и заметно выдающееся пузико восхищения никак не вызывали.
   - Ты и не представляешь насколько! - Зарычал магистр, набросившись на свою компаньонку.
   К ее искреннему сожалению, с позиции Фелисы кровать была отчетливо видна, и она вынуждена была наблюдать за развитием событий, чтобы найти удобный момент смыться.
   Специалистом по делам любовным девочка не была, но достаточно часто бывала вокруг квартала красных фонарей, чтобы знать, что рывки, пыхтение и потные ладони магистра ну никак не стоили страстных стонов и извиваний Бианки.
   Пожалуй, пришло время мне покинуть голубков, мысленно решила воровка, аккуратно спуская сначала одну, затем другую ногу на пол. Прощай магистр, надеюсь больше никогда не увидимся. Прощай Бианка, твоя жертва во имя моего обогащения и продвижения по карьерной лестнице теневого мира не будет забыта.
   Девочка аккуратно, вдоль стены пятилась задом до самого выхода из комнаты, а потому, когда она развернулась и увидела парящие в воздухе ножи, то не удержалась от крика.
   - Так скоро нас покидаешь?
   ***
   Воровка медленно развернулась, уже зная, что увидит.
   Магистр, все столь же голый, сидел на кровати и смотрел прямо на нее. У него за спиной в воздухе повисла широко раскрывшая глаза Бианка.
   - Тебя выдало твое дыхание. - Почти добродушно произнес он. - И, пожалуй, все еще текущая вода. И пар. И каменные осколки, где ты, видимо, пыталась открыть мой сейф.
   Он моргнул и повернулся к висевшей у него за спиной ночной бабочке.
   - Если задуматься, то я бы заметил это все, когда только вошел в комнату, не будь я столь увлечен другим.
   - Я здесь не причем. - Поспешила кинуть Фелису на съедение волкам Бианка. - Вероятно, она следила за вашими передвижениями и пробралась внутрь, решив, что вы будете всю ночь отсутствовать.
   - Стерва. - Буркнула девочка.
   - Я не собираюсь за тебя отдуваться. - Огрызнулась женщина и повернулась обратно к магистру. - Гильдия никогда бы не одобрила ограбление Тримурти, а значит, она здесь сама по себе. Нет никакой нужды в суде или следствии -- никто и слова не скажет, если она, допустим, выпадет из окна.
   Фелиса метнулась к выходу, но небрежный, почти ленивый жест магистра за шкирку поднял ее в воздух. Сколько бы она не металась, сколько бы не дергалась, воровка ни на шаг не приблизилась к столь желанной двери.
   - Нет чести вреди воров. - Со вздохом посетовал Говорящий. - Впрочем, можешь успокоиться, девочка. Я не собираюсь выкидывать тебя в окно. У меня есть свои планы на вас обеих.
   - Я не имею к этому никакого отношения! - Отчаянно дернулась Бианка.
   - Красавица. - Улыбнулся магистр. - Достопочтенная мадам Агнесса получила свой откуп за потерю девушки еще пару часов назад.
   Глаза женщины широко распахнулись в ужасе.
   - Что... - Облизала пересохшие губы Фелиса. - Что вы собираетесь с нами сделать?
   - Я рад, что ты спросила!
   Магистр взмахнул руками, подобно дирижеру, управляющему оркестром, и обе его пленницы обнаружили себя висящими в воздухе у противоположных стен спальни. Набор ножей, который предотвратил отступление воровки, расположился вокруг чародея, подергиваясь, словно ему не терпелось быть пущенным в ход.
   - Видите ли, - разъяснил магистр, - я почитаю себя знатоком искусства. Искусства во всех его формах.
   Еще один жест, и ножи разделились на две группы. Фелиса бросила взгляд на заточенные до бритвенной остроты лезвия и еще раз дернула ногами, не испытывая ни малейшего желания знакомиться с ними поближе.
   - А человеческое тело -- это величайшая из симфоний, удивительнейшая из картин. Я считаю, что это мое право, нет, обязанность раскрыть все его тайны. Вас, женщин, называют прекрасной половинкой человечества, и я не могу с этим не согласиться. Нет ничего прекраснее женского тела, когда все его тайны раскрыты.
   - Ласточка моя, умоляю тебя, давай забудем об этом! - Взмолилась Бианка. - Уверяю, я смогу доставить тебе столько удовольствия, что эти... игры и не сравнятся с ним! Ты не представляешь, на что я способна!
   Магистр вздохнул и махнул рукой в сторону проститутки. Ножи мелькнули в воздухе, и та забилась в крике.
   Говорящий повернулся к воровке и продолжил, как ни в чем не бывало.
   - Я встречал многих женщин, которые жалуются, что люди заботятся лишь об их внешности и не желают видеть их внутреннюю красоту. Уверяю тебя, обо мне такого сказать никто не может! Для меня главная красота женщина находится как раз внутри! Я даже, можно сказать, романтик -- сколько бы раз я не раскрывал истинную красу женского тела, для меня каждый раз как первый, ведь каждая женщина воистину уникальна.
   Не желая быть следующей на очереди по "раскрытию истинной красы", Фелиса закрыла глаза и на мгновение заглянула глубоко в себя, туда, где царили ночная тьма и свечение нимбова света. Ши потянулась на поверхность с шипением и звериной яростью. Девочка согнулась, скривила пальцы, готовясь к прыжку, и...
   Магистр щелкнул пальцами, и ши погрузилась обратно в сон.
   - Похоже, ты будешь гораздо более ценным и интересным экземпляром, чем я ожидал. - Поднял он брови. - Погоди секунду, я достану более специализированные инструменты.
   Двери гардероба, того самого, где ранее пряталась воровка, сами открылись при приближении Говорящего, раскрывая воистину ужасающий комплект дробящих, колющих и режущих приборов, которые не могли предназначаться ни для чего, кроме пытки.
   Тяжело дыша от провалившегося обращения, девочка зашарила по карманам, еще более лихорадочно чем раньше. Отмычки? Нет. Алмазы? Не помогут. Столовые приборы?
   Золотая вилка покинула руку воровки, нацеленная прямо в спину магистра, но тот даже не стал поворачиваться -- столовый прибор сам замер в воздухе. Девочка метнула золотой нож, но, даже если бы дух не отбил его пойманной вилкой, тот бы не нанес особого вреда -- Фелиса никогда не тренировалась в использовании метательного оружия.
   Впрочем, отсутствие результата тоже было результатом.
   Воровка бросила взгляд на обвисшую у другой стороны комнаты женщину. Отвлеки его.
   Та подняла голову и выразительно ей покачала. Ни за какие коврижки.
   Фелиса дернула рукой, пытаясь придать веса своим словам. Отвлеки его!
   Бианка демонстративно отвернулась. Сама привлекай внимание безумного Говорящего-садиста.
   Девочка провела пальцами по кошелю на поясе. У меня есть план.
   Ночная бабочка обвела взглядом комнату и подняла брови, без слов напоминая, чем закончился ее предыдущий план.
   Воровка оскалилась. Хочешь подыхать, даже не пытаясь сопротивляться? Или планируешь положиться на его милость?
   Бианка вздохнула.
   - Ты был отвратительным любовником.
   Мужчина замер, все еще наполовину погрузившись в гардероб, с рукой в одном из ящиков.
   - Прошу прощения?
   - Говорю, ты был отвратительным любовником! - Повторила женщина, набирая пылу. - Я подозревала, что так и будет, как только увидела тебя! Ты просто излучал уверенность, что был даром свыше всем женщинам, но я поспорила с Даной, что в постели ты наверняка ничего не умеешь -- и не ошиблась. Ты один из тех людей, что думают только о собственном удовольствии!
   Магистр вылез из гардероба и целиком повернулся к Бианке. Улыбки на его лице больше не было.
   - Знаешь, я хотел сначала сконцентрироваться на полезном для науки исследовании, оставив наше знакомство на потом, но ты прямо таки просишь моего внимания.
   Затем Фелиса метнула ему в спину сферу с метелью.
   Как и в прошлый раз, дух успел перехватить брошенный предмет -- а вот ювелирный молоточек, который воровка с силой кинула уже не в магистра, а в сферу, он трогать не стал.
   КР-КР-КРРРК.
   С оглушительным хрустом, словно трескающийся под ногами лед, сфера пошла трещинами и лопнула, осыпавшись градом на пышный ковер.
   Справедливости ради, отреагировать магистр успел, перенаправив выброс ледяного воздуха в сторону окна -- просто этого было недостаточно. Вся внешняя сторона спальни словно взорвалась, разметав камень и оставив на его месте рваные, острые сосульки, напоминавшие пасть какого-то зверя. Ветер взвыл, символизируя столкновение двух могущественных духов, а магистр упал на пол, захлебываясь криком и прижимая обледеневший обрубок, на месте которого раньше находилась его левая рука.
   Все это девочка отметила мельком -- как только власть держащего ее духа спала, она со всех ног бросилась к двери.
   К ее огромному счастью, та была сделана исключительно из дерева -- ни духов, ни чар на ней не было, вероятно, чтобы пропускать в комнату слуг. Не меньше радовало и то, что на лестничную площадку магистра никто еще не прибыл. Перепрыгнув через перила, воровка со всех ног помчалась вниз по лестнице, не заморачиваясь излишними хитростями или скрытностью -- сейчас для нее самым главным было оказаться как можно дальше от комнат магистра.
   Спустя пару этажей, она встретила первые признаки жизни в лице пары сонных Говорящих в пижамных халатах и мантиях. Не желая рисковать, что ее попытаются остановить или допросить, девочка выпалила первое, что пришло ей в голову:
   - На магистра совершено покушение! Скорее, зовите всех -- он хочет его убить!
   - Кто хочет? - Спросил мужчина в лиловой спальной шапочке.
   - Король! - Ляпнула Фелиса, и, пользуясь смятением и неразберихой, проскользнула мимо них.
   Чем дальше она спускалась, тем больше людей попадалось ей на пути -- грохот, рев и громогласные столкновения духов заставляли трястись пол под ногами девочки, вызывая опасения, что бой Говорящего и высвобожденного духа обвалит всю Башню.
   Тем не менее, саму воровку гораздо больше испугало, когда звуки борьбы стихли, оставив лишь оглушительную тишину и восклики Говорящих где-то внизу. Она успела спуститься еще на несколько этажей, прежде чем на лестничный пролет в дожде стекольных осколков ворвался магистр.
   У него все еще отсутствовала рука, обнаженный мужской орган был покрыт льдом, а лопнувший левый глаз стекал по щеке и капал с подбородка -- но он еще никогда не выглядел столь опасным.
   - Ты... - Прошипел Говорящий. - Ты хоть представляешь, что ты натворила? Нет. Конечно же нет, откуда глупой воровке иметь хоть малейшее представление... Где она?
   - Она? - Опасливо спросила Фелиса, пятясь назад. - Бианка?
   - Кто? - Рявкнул в ответ магистр, но услышав свой голос, заставил себя успокоиться. - Впрочем неважно. После того, как я сотру в порошок твое тело и выпотрошу разум, я и так узнаю.
   Говорящий знакомым жестом направил на нее руку, и Бианка ударила его по затылку серебряным подносом.
   - Я. - Ответила ему женщина, пиная лежачего чародея. Фелиса моргнула, осознав, что та бежала за ней все это время, а воровка даже не заметила. - Не столь силен без своего духа, а, подонок?
   В следующее мгновение, поднявшийся ветер с силой швырнул ее в стену.
   - Я, быть может, и лишился своего духа, за что вы две еще заплатите, но вокруг Башни их витают десятки.
   Поднявшись, магистр развернулся к ночной бабочке и одним движением руки поднял в воздух стеклянные осколки, оставшиеся после его эффектного появления.
   - Поверь, я вполне способен продолжить там, где мы за -
   Говорящий остановился на полуслове и почти недоуменно коснулся груди. На его пальцах осталась свежая кровь. Чародей обернулся.
   - Ты -
   Фелиса не стала ждать, что он скажет, вырвав шило из шеи магистра и всадив его по самую рукоять в оставшийся глаз Говорящего.
   Магистр покачнулся, поднял ногу, словно намереваясь сделать шаг -- и упал.
   Не желая лишний рисковать, девочка ударила его ножом еще раз, затем еще и еще, не оставляя Говорящему ни единого шанса на выживание.
   - Когда вернусь, я куплю Моррису не один дом, а целую улицу. - Пробормотала Фелиса, делая шаг назад.
   Бианка со стоном поднялась с колен. От удара о стену, на ее плечах вновь раскрылись оставленные ножами раны, и воровка только сейчас осознала, что женщина все еще была голой.
   - Он... - Голос проститутки прервался, и ей потребовалось сглотнуть пару раз, прежде чем продолжить. - Он мертв?
   - Он мертв. - С долей отстраненности ответила Фелиса. Руки ее слегка дрожали от первого в ее жизни убийства, но разум мыслил как нельзя четко.
   Воровка скинула с плеч куртку и медленно, чтобы не спугнуть, подошла к ночной бабочке. В конце концов, та все еще была выше и сильнее тринадцатилетней девочки, и в состоянии шока могла напасть.
   - Тебе надо что-нибудь накинуть. - Ровным тоном произнесла Фелиса.
   - Накинуть... - Повторила женщина, не отрывая глаз от тела магистра.
   - Вот, куртка.
   - Он был магистром. - Выдохнула Бианка. - О духи, мы убили магистра. Одного из Тримурти Белого Совета... О духи и фоморы, что они со мной сделают? Духи, духи...
   - Успокойся. - Намеренно сдержанным голосом сказала воровка, подходя вплотную и приобнимая женщину, чтобы накинуть ей на плечи куртку.
   Бианка неровно выдохнула в руках девочки, широко раскрыв глаза. Состояние шока, в котором она все еще находилась, сгладило боль, и женщина обмякла, так и не успев понять, что произошло.
   - Они ничего с тобой уже не сделают. - Ровно произнесла Фелиса, кладя ночную бабочку на пол и доставая из ее тела кинжал.
   Девочка знала, что не находись она сама в таком же состоянии шока, то сделать это было бы гораздо сложнее, но смерть Бианки была необходимой. Ночная бабочка без промедления сдала бы Фелису, чтобы спастись самой, а даже если и нет -- магистр только что угрожал выпотрошить ее сознание. Не стоило надеяться, что он был единственным обладателем подобного навыка.
   Воровка несколько секунд безучастно смотрела на залитые кровью руки, уставшая, испуганная и опустошенная событиями последней ночи, и, когда ши поднялась из глубин ее сознания, девочка не стала сопротивляться.
   К тому времени, как обитатели Башни прибыли на место убийства, они обнаружили лишь два тела и свернувшуюся в углу маленькую белошерстую кошку с яркими изумрудами глаз.
  
  -- Глава Девятая. Выживший III
   Напряженную тишину разорвал смех Териса. Он даже не был особо злорадным -- принц смеялся весело и открыто, словно бы услышал хорошую шутку.
   - В нынешней ситуации нет ничего смешного. - Прошипел сквозь зубы великий и мятежный визирь. - Мы окружены и в меньшинстве. Нам нужно продумать план действий -
   - Схватите его. - Почти без интонации произнесла Клеймора.
   Сету потребовалась пара секунд, чтобы понять, что ее слова относятся к нему, и за это время северяне успели окружить его с клинками наголо и взять его лошадь за узды.
   - Что ты творишь? - Зарычал клеосит.
   - Думаю, тебе уже стоило понять, что наша дорогая леди Мора не особо сильна в "мы". - С долей юмора в голосе произнес Терис.
   - Здесь вышло какое-то недоразумение! - Мора проигнорировала как принца, так и визиря, крича султану в ответ. - Ни я, ни мои люди не знали ничего о мятеже или предательстве! Если мы в чем и виноваты, то лишь по неведению!
   - Подметь ее выбор слов. - Продолжал комментировать аловласый пленник. - Она очень тщательно не обвиняет султана в том, что он ошибся или поспешил с выводами, а то ведь его высочайшее высочество может и оскорбиться намеку на то, что он не совершенен.
   - Мятежник и предатель Сет примкнул к нашему каравану под ложным предлогом! - Вновь обратилась к султану северянка. - Мы будем только рады вернуть его законным властям!
   - Заметь, насколько быстро она перешла от "великий визирь" до "мятежник и предатель".
   - Заткнись. - Прошипела краем рта Терису Клеймора. Тот оскалился в подобии улыбки.
   Несколько секунд ответом ей была лишь тишина. Затем, с громогласным и полным скорби вздохом, юный султан откликнулся.
   - УВЫ, СЕТИ СЕТА ИБШИРНЫ, А УСТА ЕГО ЛЬЮТ ЯД В УШИ ЛЮДЕЙ. СЛИШКОМ МНОГО ТЕХ, С КЕМ ОН ОБЩАЛСЯ, ОКАЗАЛИСЬ ИЗМЕННИКАМИ И КЛЯТВОПРЕСТУПНИКАМИ, ЧТОБЫ ДОВЕРИТЬСЯ ВАШЕМУ СЛОВУ. СДАВАЙТЕСЬ, И Я ЛИЧНО ПРОСЛЕЖУ, ЧТОБЫ СУД НАД ВАМИ БЫЛ СПРАВЕДЛИВ И БЕСПРИСТРАСТЕН.
   Терис согнулся пополам в беззвучном хохоте.
   - Вселенная все же не без чувства юмора, я погляжу. - Сквозь смех произнес он, поворачиваясь к Ориону. - Как думаешь, клеосский суд будет более или менее "беспристрастным" к ней, чем теозарский был бы к нам?
   - Меня зовут Клеймора! - Крикнула султану северянка. - Я полноправный посол Повелителя Льдов, мы с вами встречались! Поверьте, я с радостью отдам вам предателя, но я не могу позволить вам задержать меня или моих людей!
   - ЭТО ВАШ ПОСЛЕДНИЙ ОТВЕТ?
   - Напав на меня, вы создаете серьезный дипломатический инцидент -- вы можете даже спровоцировать войну! Давайте сядем, и спокойно все обсудим!
   - ДОВЕРЯТЬ ЧУЖАКАМ, ЧТО ПРЕДОСТАВИЛИ ПРЕДАТЕЛЮ УБЕЖИЩЕ В ЧАС НУЖДЫ... ЭТО БЫЛО БЫ ВЕРШИНОЙ ГЛУПОСТИ. - Юноша громогласно и печально вздохнул. - ДА БУДУТ ДУХИ МНЕ СВИДЕТЕЛЯМИ -- Я ДАВАЛ ВАМ ШАНС СДАТЬСЯ.
   - Проклятие. - Негромко выругался Сет. - Выбрать данный момент, чтобы наконец прислушаться к моим урокам...
   - ОГОНЬ!
   И воздух заполнил свист стрел.
   ***
   Люди Клейморы отреагировали быстро и четко. Кристер прикрыл северянку щитом, отступая к центру отряда, остальные попадали на землю, укрываясь от обстрела за телегами и лошадьми. От первого залпа не погиб ни один солдат, хотя крики служки со стрелой в животе и стоны застрявшего под телом коня писаря показывали, что без ранений не обошлось.
   - В КРУГ! - Пробасил знакомый голос. Альрик почти презрительно вырвал из предплечья стрелу. - Постройте телеги в круг, поимей титан вашу мать!
   Намеренно в клетку никто не целился, но и избегать ее не старались -- две стрелы вонзились в дно телеги, чудом не покалечив ни Орина, ни принца.
   - Думаю, - судя по горевшим глазам Териса, для него нынешнее положение дел стало подарком судьбы, - нам пора бы и честь знать.
   Принц схватил двумя руками кусок наброшенной на телегу ткани и резко дернул в разные стороны, отрывая длинную, узкую полосу. Причину его действиям Орион нашел быстро -- обмотав ткань вкруг руки, Терис поднял кулак и с неимоверной силой опустил его на деревянное дно телеги.
   Хруст и треск были ему ответом.
   - Когда люди говорят, что в верховных лордах Флегонта течет драконья кровь, они в чем-то правы. - Посчитал нужным объясниться принц, расширяя дыру. - Не настоящая, конечно, последний дракон был истреблен задолго до пришествия Императора, но лорды с раннего возраста вместо молока кормят своих детей специальным эликсиром. Отсюда и цвет волос, и рост -- и сила.
   Терис с корнем вырвал одну из досок днища и сразу же нырнул в проделанную дыру, скрываясь от второго залпа. Не долго думая, Орион последовал за ним, выбираясь на остывающие пески ночного Клеоса.
   Ушел принц недалеко, роясь в тележном прицепе и не обращая ни малейшего внимания на летающие вокруг стрелы.
   - Не то. - Пробормотал он, выкидывая смотанную в ком одежду. - Не то, не то, не то...
   Вслед за комом отправилась резаная каменная статуэтка, деревянный сундучок и странная стеклянная конструкция, которая при ударе о землю издала подозрительный хруст.
   Новый поток стрел заставил Ориона пригнуться и спрятаться за высокими бортами повозки.
   - Не то... Вот ты где, милая!
   С радостным воплем, принц вытащил из под наваленных сверху запасов Меч. Не просто меч -- это оружие заслуживало заглавной буквы. Почти двухметровое, обоюдоострое сужающееся к единому острию лезвие клинка было испещрено зазубринами от частого использования и покрыто странным, напоминающим копоть веществом, которое затемняло металл и не давало отражаться от него лучам солнца или Нимба. Гарда и рукоять меча были покрыты черной кожей, и единственным украшением данного сооружения служило навершие в виде драконьего черепа. С одного взгляда на меч можно было понять две вещи -- это было отнюдь не декоративное оружие, которого можно было бы ожидать от наследного принца, и его владельца мало интересовали честные, красивые фехтовальные дуэли с другими аристократами.
   - Тебе идет. - Прокомментировал Орион.
   - Горящая Пять всегда была мне верной спутницей. - Кивнул Терис.
   - А что случилось с Горящими один по четыре?
   - Они ушли из этого мира в лучах славы и пятнах от крови врагов. - Скорбяще склонил голову принц. - Я и для тебя что нашел.
   Флегонтиец кинул своему спутнику найденную добычу.
   - Это... что? - Наклонил голову набок Орион, требуя дальнейшей информации.
   - Лук. - Пожал плечами Терис. - Наверное.
   Не то, чтобы потерявший память мог особо поспорить с принцем, но...
   - Разве их обычно делают не из дерева?
   - Лук он и есть лук. - Принц пожал плечами со всей уверенностью человека, который никогда лука в руки не брал.
   Если приглядеться, прищурить один глаз и напрячь воображение, то странная, изогнутая конструкция из железа, шестеренок и стальных тросов и вправду чем-то напоминала лук. Быть может, из него можно было даже стрелять. Было только одно но.
   - Ты же знаешь, что я не помню, что с этой штукой делать? - Несколько неуверенно спросил Орион, крутя в руках инструмент. К собственному удивлению, он осознал, что его слова были не совсем верны -- пальцы лучника сами обернулись вокруг оружия, а в голове всплыли воспоминания о том, как должна лежать стрела, чтобы попасть в цель.
   - Значит, придется вспоминать. - Терис небрежным жестом швырнул ему сопутствующий оружию колчан со стрелами. - И, думаю, времени у тебя на это будет немного.
   Бывший пленник склонил голову набок, но ответ получил и не озвучив вопроса, опознав в приближающемся гуле стук лошадиных копыт.
   - Видимо, султану надоело зря тратить стрелы. - Даже не видя его лица, Орион мог без труда расслышать в голосе принца широкую улыбку. - Теперь начнется потеха!
   - БОЛТЫ! Готовьте арбалеты, титаного семя вам в глотки! - Судя по крикам откуда-то спереди, Альрик тоже подметил наступление противника.
   Орион осторожно выглянул из-за высоких бортов телеги, оценивая ситуацию.
   Северяне собрали оставшиеся три повозки в неровный круг, окруженный мертвыми и умирающими лошадьми. Солдаты, прикрываясь щитами, оттаскивали раненых за самодельные баррикады и лихорадочно искали заряженные еще по приказу Клейморы арбалеты. Сама же северная леди укрывалась под щитом Кристера вместе с Сетом и лихорадочно что-то бормотала, закрыв глаза.
   Но северяне были не единственными, кто готовился к схватке во время переговоров -- пользуясь данным им временем, всадники почти полностью успели окружить отряд. В отличие от Сета, они не стриглись наголо -- почти у каждого волосы были собраны в аккуратный хвост наподобие конскому, выглядывающий из головного убора. Их одежды тоже не ограничивались одним лишь белым цветом -- из под панцирей выглядывали яркие штаны и рубахи, преимущественно синих и красных цветов. Вооружение всадников впечатляло -- кроме копья и щита, с которыми они сломя голову неслись с ближайших барханов, каждый также имел на поясе саблю, а за спиной лук, колчан которого покоился на лошади.
   - ЖДИТЕ. - Прорычал Альрик. - Ждите.
   Воздух был заполнен криками раненых и жалостливым ржанием подстреленных лошадей. Где-то за телегой хныкал от страха служка.
   - Ждите. - Повторил громадный северянин.
   - Хороший у Моры командир. - Негромко прокомментировал Терис. - Знает, что времени на перезарядку не будет.
   - Мне... стрелять? - Несколько неуверенно спросил Орион. И если да, то в кого?
   Он сильно подозревал, что, в отличие от сна, здесь смерть будет делом гораздо более окончательным, и остро ощущал каждый момент боя, от скрежета песка на зубах до катившихся по спине капель пота.
   - Не стоит привлекать лишнее внимание. - Не согласился принц. - И... я хочу кое-что проверить.
   - АРРА! - Вдруг рявкнул всадник в остроконечном шлеме.
   - Арра! Арра! Арра! - Вторили ему несущиеся на караван конные воины.
   У одного из северян сдали нервы, и он выстрелил. Арбалетный болт без особого вреда застрял в щите клеосита.
   - ЖДИТЕ! - Гаркнул Альрик.
   - Арра! Арра! Арра!
   - СЕЙЧАС! - Выкрикнул северянин, первым следуя своему приказу.
   Дюжина арбалетных болтов собрала обильный урожай среди конников, оставляя почти десяток клеосских гвардейцев убитыми или ранеными. Спеша воспользоваться минутным беспорядком, Альрик выскочил из-за баррикады с топором на перевес -- и тут же упал, не с одной и даже не с двумя, а сразу с тремя стрелами в спине.
   - Пепел и пламя! - Выругался Терис. - Как я и думал, они оставили на возвышении несколько лучников. Без боя нам с тобой отсюда не убраться, Ри.
   Всадникам потребовались считанные мгновения, чтобы ответить на залп -- брошенные на полном скаку копья где перелетели, а где просто пробили щиты и борта телег, нанизывая тела северян как букашек на иголку. Не успели еще затихнуть крики боли, как гвардейцы повыхватывали клинки и врубились в выживших.
   - Парень, поверь мне, ты не хочешь этого делать. - Терис легко соскочил с телеги, и Орион только сейчас заметил, что один из всадников решил проверить повозку с клинком наголо.
   Гвардеец фыркнул в унисон со своей лошадью и замахнулся сверкнувшей при свете Нимба саблей.
   - ША! - Рявкнул Терис в лицо скакуна, одновременно швыряя горсть песка ему в глаза.
   От неожиданной слепоты и резкого звука, конь взвился на дыбы, стараясь ударить агрессора копытами -- и, ухватив клинок обеими руками подобно копью, принц метнулся вперед, одним ударом пробивая насквозь грудную клетку лошади и вонзая острие в живот ее всадника.
   Конь умер сразу. Клеоситу повезло меньше.
   - Салага. - Без малейших сожалений добил дергающегося и пытающегося удержать свои кишки гвардейца Терис. - Я полжизни сражался с конницей пограничных баронов. Если ты... Спящие!
   Смерть гвардейца привлекла то самое внимание, которого пытался избежать флегонтиец, и он лишь в самую последнюю секунду успел отскочить от полудюжины стрел.
   - Орион! - Рявкнул принц. - Присоединяйся! Я привык, что огневая мощь обычно на моей стороне!
   - Мы все же определились со стороной? - Осведомился лучник, пытаясь оценить, откуда прилетели стрелы. Солнце уже зашло, и в ночной темноте, освещаемой лишь Нимбом да полыхающей от упавшего факела телегой, отличить силуэты лучников от песчаных барханов представлялось делом нелегким.
   - Нам не дали особого выбора. - Огрызнулся Терис.
   Словно подчеркивая его слова, на мечника с громогласным "Арра!" метнулся еще один всадник. Принц почти играючи шагнул назад, уходя от удара сабли, затем качнулся обратно и взмахом исполинского меча обрубил передние ноги коня. С жалобным ржанием, скакун повалился на бок. Гвардеец, проявляя недюжинную сноровку, успел соскочить -- и тут же упал со стрелой в горле. Откуда бы не пришли его неожиданные навыки, на таком расстоянии Орион промахнуться не мог.
   Выместив свою агрессию, флегонтиец постарался ответить более спокойно:
   - Первым делом всегда идет выживание. Идеалы, месть, высокие цели -- это все вторично. Если предоставится шанс пустить стрелу в спину Море -- воспользуйся, но только после боя. Ее смерть не стоит наших.
   - ПРИКРЫВАЙТЕ МИЛЕ -
   Знакомый голос седого десятника прервался хриплым бульканьем. Бросив взгляд на караван, Орион подметил упавшего на колено, но все столь же упрямо держащего пред северянкой щит Кристера. Долго спешившийся гвардеец не радовался -- его сабля застряла меж ребер упрямца, и Сет воспользовался моментом, чтобы одним взмахом отделить голову убийцы от тела.
   - Тогда нам следует поторопиться, пока их не задавили числом. - Заметил Орион выпуская стрелу в клеосита, подкрадывавшегося к бывшему великому визирю со спины.
   Терис бросил взгляд на гвардейцев, которые подметили гибель своих и уже отрядом в полдюжины человек направлялись к прицепу.
   - Нам бы и самим помощь не помешала. - Поморщился он, поднимая меч.
   Внезапный порыв холодного ветра был неожиданностью для обеих сторон. Закружившийся на завихрениях ветра снег заставил вторую волну всадников затормозить.
   А затем прямо сквозь них прошла стена хрустально чистого льда.
   На мгновение, все звуки боя затихли. И северяне и клеоситы замерли, пытаясь осмыслить произошедшее. Массивный зубчатый ледник не только проглотил полторы дюжины гвардейцев, но и разделил поле боя надвое, простираясь почти на сотню метров в обе стороны, перекрывая путь султану и любым его подкреплениям.
   - Это... нормально? - Орион опустил лук, глядя на огромную глыбу и удивление, застывшее на лицах замороженных внутри гвардейцев.
   Вот поэтому он так пытался собрать как можно больше информации -- чтобы подобные вещи не сваливались на него, как снег на голову!
   - Клеймора. - Сморщился, как от зубной боли, Терис. Несмотря на внезапно уменьшившееся количество врагов, радости в его голосе особо заметно не было. - Когда молятся люди мирские, вроде нас с тобой, духи пропускают это мимо ушей. Когда говорит Говорящая вроде Моры -
   - То духи слушают. - Раздался голос сзади. Повернувшись, лучник заметил, что Сет воспользовался временным затишьем в бою, чтобы отступить к прицепу вместе с оставшимися в живых северянами. Не то, чтобы их было много -- Мора, Вестар и неизвестный Ориону солдат, которого Вестару приходилось тащить на себе из-за застрявшей в боку стрелы.
   - Второй раз я этот трюк повторить смогу еще не скоро. Клеосские пески сопротивляются чужой магии. - Лицо Клейморы сморщилось, словно ей в чай сыпанули соли.
   - Но они этого не знают. - Продолжил за нее Сет. - И если мы будем работать вместе, то у нас всех есть шанс выбраться отсюда живыми.
   - А что мешает мне просто бросить вас здесь подыхать и уйти с Орионом? - Огрызнулся Терис, глядя на Мору и поглаживая лезвие Горящей Пять.
   - Пешим ты от коней далеко не уйдешь. - Покачал головой Сет, не беря слова принца на свой счет.
   - Им не я нужен. - Заметил флегонтиец.
   - Ты думаешь, тебя так просто отпустят после того, как ты зарубил нескольких человек, которых султан знал с детства? - Язвительно спросила Клейморе, которой идея работать с принцем явно нравилась не больше, чем ему.
   - Советую решать быстро. - Вмешался Вестар. - Не думаю, что им потребуется много времени, чтобы обогнуть ледник, и я почти уверен, что у них осталась еще пара человек по эту его сторону. Без поддержки они не нападут, но если увидят возможность...
   Терис замешкался, обводя взглядом ледник, Мору и разбросанные вокруг тела. Его рука замерла на эфесе Горящей.
   - Ты же сам говорил, что выживание идет первым. - Напомнил своему аловласому спутнику Орион.
   - И ты туда же? - Выдохнул принц. - Ладно, Спящие с вами. Давайте перережем этих ряженых драк'та'ка.
   - Рад, что ты с нами. - Кивнул Сет. - Однако дай мне сначала кое-что попробовать.
   Глубоко вдохнув, мятежник повернулся к леднику и прокричал:
   - ДАМИР! ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО ТЕБЕ НЕ ПОБЕДИТЬ. УХОДИ, ПОКА САМ ЦЕЛ ОСТАЛСЯ!
   Спустя несколько секунд донесся ответ, и Вестар был прав -- громогласный голос исходил заметно левее, чем раньше. Вне сомнений, султан со своими людьми пытался объехать ледяную преграду.
   - ТЫ СЛИШКОМ САМОНАДЕЯН, СЕТ! ТЫ ВСЕГДА БЫЛ! У МЕНЯ ПЕРЕВЕС В ЛЮДЯХ, А МОЙ ВЕРНЫЙ СЛУГА СМОЖЕТ СПРАВИТЬСЯ С ТВОЕЙ НАЕМНИЦЕЙ!
   Смех Сета был настолько громким и мрачным, что Орион вдруг отчетливо представил визиря, практикующего зловещий смех перед зеркалом.
   - МАЛЬЧИШКА! ЭТО НЕ ОДНА ИЗ ТВОИХ ЛЮБИМЫХ ИГР В ШАТРАНДЖ. ТЫ ПРИШЕЛ СЮДА С ПОЛНЫМ КАРАТЕЛЬНЫМ ОТРЯДОМ, В ТРИ РАЗА ПРЕВОСХОДЯЩИМ ЧИСЛЕННОСТЬ ПРОТИВНИКА, И ЗА СЧИТАННЫЕ МИНУТЫ ПОТЕРЯЛ ДВЕ ТРЕТИ СОЛДАТ. ТЫ СЛИШКОМ ГЛУП, ЧТОБЫ БЫТЬ ПРАВИТЕЛЕМ, Я ВСЕГДА ЭТО ЗНАЛ.
   - Я НЕ ПОДДАМСЯ СНОВА НА ТВОИ ПРОВОКАЦИИ, СЕТ! - Несмотря на его слова, в голосе юного султана явственно читался гнев.
   - ТЫ СТОЛЬ ГЛУП, ЧТО И СЕЙЧАС ЭТО ДЕЛАЕШЬ! - Провозгласил мятежный визирь. - Я НАСТОЛЬКО УВЕРЕН В ТВОЕЙ ГЛУПОСТИ И БЕЗРАССУДСТВЕ, ЧТО ОТКРОВЕННО ПРИЗНАЮ -- ЗДЕСЬ ТЕБЯ ЖДЕТ ЗАСАДА. Я С САМОГО НАЧАЛА ВСЕ ПРОСЧИТАЛ, КАК ПРОСЧИТАЛ И ТО, ЧТО ТЫ СЛИШКОМ ГЛУП, ЧТОБЫ ОСТАНОВИТЬСЯ. КОГДА ТЫ УМРЕШЬ, ТРОН ПУСТЫНЬ СНОВА БУДЕТ ПУСТ, И НИКТО НЕ ПОМЕШАЕТ МНЕ ЗАНЯТЬ ЕГО! АХА-ХА-ХА-ХА!
   Ответом ему было громогласное молчание.
   - Ты переборщил. - Поморщилась Мора.
   - А мне понравилось. - Мгновенно воспротивился ей Терис. - Звучало настолько убедительно, что я вполне могу представить моего отца говорящим эти слова.
   - Разве твой отец не пытался когда-то запретить в стране кошек, потому что решил, что они затеяли заговор с целью убить его? - Несколько сбился клеосит.
   - Да. - Склонил голову набок принц. - К чему ты клонишь?
   - Если вы закончили, - вздохнул Вестар, поднимаясь, - Вагни умер.
   Его слова мгновенно остановили все разговоры, и Мора метнулась к раненому солдату, мгновенно пытаясь нащупать его пульс. Несмотря на все ее недостатки, подметил Орион, о своих людях она искренне заботилась.
   Со свежим напоминанием о том, что было на кону, он забрался на борт телеги и осмотрел местность. Переднюю часть каравана занимали три весело полыхавших телеги северян. Слева над ландшафтом доминировала огромная ледяная стена, поднятая Клейморой. С этих направлений атаки можно было не ожидать. Судя по тому, откуда доносился голос султана, он обойдет стену с противоположного направления и ударит в тыл, решил Орион.
   - Ты сможешь атаковать их магией? - Спросил мятежник северянку.
   Мора устало покачала головой, закрывая Вагни глаза.
   - Еще не скоро, нет. Серьезное Общение требует времени. Если я буду знать, где они ударят, то смогу помочь мелочами -- заморозить землю перед копытами лошадей, снести стрелы в сторону морозным ветром -- но Говорящие плохо приспособлены к столь скоротечному столкновению.
   - А Говорящий султана? - Повернулся к Сету принц. - Нам стоит о нем беспокоиться?
   Клеосит презрительно фыркнул.
   - Этот базарный фокусник не может ничего большего, чем трюки с голосом. Предел его боевых способностей -- отвлечь издалека криком прямо в ухо. Неприятно, но опасности не представляет.
   - И того у нас что, три мечника, лучник и недо-Говорящая против скольких, десятка врагов? Один к двум -- не худшее соотношение сил с которым мне приходилось иметь дело. - Усмехнулся Терис.
   - Гвардейцев осталось не менее дюжины. - Сет прищурился. - С другой стороны, если совершить вылазку и убрать их лидерство -
   - Нет. - Перебил его принц.
   - Это наиболее -
   - Нет. - Повторил Терис, не скрывая своей гримасы. - Ты хочешь нашими руками освободить себе путь к престолу. В иной ситуации, я мог бы даже оценить подобную наглость, - принц бросил взгляд на Ориона, затем отвернулся, - но не сейчас.
   - Попробовать стоило. - Пожал плечами мятежник. - Но в таком случае нам придется обходится тем, что имеем. Судя по голосу, Дамир обходит стену и планирует ударить с юга. Клеймора...
   - Я попрошу Снежинку закружить там ветра, чтобы не дать пролететь стрелам. - Залитая кровью верных ей солдат, девушка выглядела как никогда опустошенной.
   Вестар по-дружески толкнул ее в плечо, напоминая, что он все еще жив. Северянка встряхнулась, бросив ему усталую, но искреннюю улыбку.
   - Солдат. - Обратился дальше к нему бывший великий визирь. - Как единственный из нас, обладающий достаточными навыками в обращении с крупным щитом, ты -
   - Вестар.
   - Что? - Сбился Сет. В его устах вопрос звучал почти угрожающе.
   - Меня Вестаром зовут. - Не смутился воин. - Если уж мы собираемся вместе проливать кровь, тебе стоит хотя бы запомнить мое имя.
   - Я запомню. - Пообещал Сет. Если бы Орион не привык уже к его манере речи, то решил бы, что мятежный клеосит только что пообещал перерезать северянину горло во сне. - Как я говорил, твое место по левому краю повозки. С нашей стороны стены осталось еще хотя бы пара гвардейцев, и мне там нужен человек, способный устоять и перед напором стрел и под наскоком конницы. Основной удар будет с юга, но если гвардейцы сумеют подобраться с востока...
   - Иными словами, ты оставляешь меня единолично защищать наш фланг. - Хмыкнул мечник.
   - Кто-то должен это сделать. А кроме тебя я здесь не доверяю ни одному человеку. - Негромко произнесла Клеймора.
   Несколько секунд северяне просто смотрели друг на друга, затем Вестар ударил кулаком по груди и склонил голову.
   - Верность и Сталь!
   - Да останутся несломимы и то и другое. - Склонила голову в ответ Говорящая.
   Более Вестару слов не потребовалось. Солдат скрылся за высоким бортом телеги и словно растворился в ночи со скрытностью и беззвучностью, почти неприличной для человека облаченного в белые одеяния поверх кольчуги.
   - Ты заслужила верность фенрийца? - В кои-то веки, в словах Териса не было издевки или подколки, одно лишь искренне удивление.
   - Я думал они заключают лишь временные контракты с чужаками. - Согласился Сет.
   - Я бы хотела взять эту заслугу на свой счет, но я лишь оказалась в нужном месте в нужное время. - Слабо улыбнулась девушка, после чего встряхнулась и сосредоточилась на предстоящем бою. - Я так понимаю, Сильвер будет прятаться в телеге и отстреливать приближающихся противников?
   - Не приказывай моим людям! - Тут же огрызнулся Терис.
   Клеосит поднял руку, успокаивая его, после чего повернулся напрямую к Ориону.
   - Это самое разумное расположение для лучника, гарантирующее как защиту, так и возвышенность для лучшего обзора. Ты будет оказывать поддержку на свое усмотрение там, где она будет нужна.
   Лучник кивнул, пытаясь показать уверенность, которой совершенно не ощущал. Предстоял второй в его жизни бой -- и первый завершился лишь несколькими минутами ранее. Какое тут может быть усмотрение?
   - А мы с тобой, значит, будем сдерживать основной натиск? - Усмехнулся принц. В глазах его играли отраженные языки пламени горящего каравана, а в голосе не было и намека на страх. В иных условиях, Орион решил бы, что принц искренне предвкушал предстоящую схватку.
   Сет постарался ответить такой же усмешкой, но получилась у него скорее гримаса, которая вызвала бы слезы у детей младше шести. Визирь вернул саблю в ножны и выдернул из песка копье одного из промахнувшихся всадников.
   - Я уже не так молод, чтобы идти в рукопашную против троекратно превосходящего нас противника, но я сделаю, что смогу. Хотя, видят духи, я бы сейчас отдал левую руку за пару верных ребят, чтобы уровнять силы.
   - За ребят ручаться не могу, - задумчиво протянул Терис, - но есть у меня одна идея. Из рода отчаянных, что стоит использовать, когда иных вариантов не осталось.
   - Они идут! - Первой заметила врагов Мора.
   Прищурившись, Орион разглядел неясные силуэты, стремительно приближающиеся из ночи. Пальцы сами собой натянули тетиву, делая поправку на расстояние (три пальца вверх) и ветер (два пальца влево)...
   Откуда он знал, как это делать?
   - АРРА!
   ...Впрочем, сейчас это было уже не важно. Пущенная стрела унеслась в ночную мглу, но приглушенный стук указал, что она попала лишь в щит.
   Орион слегка склонил голову, пересчитывая расстояние, и опустил лук на полтора пальца вниз. Оборвавшееся ржание лошади и краткий вскрик падающего всадника показали, что вторая стрела достигла своей цели.
   - Такими темпами ты мне ничего не оставишь! - Шутливо возмутился Терис, когда третья стрела вонзилась в плечо гвардейца.
   И в этот момент все пошло не так.
   Звон стали и вскрик Клейморы за спиной мгновенно привлекли внимание лучника, заставив его развернуться -- и стрела вошла ему в плечо вместо спины.
   Сила удара была такова, что Ориона оттолкнуло на пару шагов назад, где он споткнулся о борт телеги. Лучник дернул руками, пытаясь удержать равновесие -- но тут его накрыла боль, и он рухнул с повозки прямо под ноги сражающимся.
   Дальше бой ему виднелся урывками.
   - ..САДА! - Кричал Вестар, щитом прикрывая северянку от стрел. - Они обошли с севера!
   ...Сет ударил копьем, сражая лошадь наповал, но всадник успел соскочить...
   ...Свистнул меч Териса, гвардеец пригнулся под ним -- и без малейших раздумий принц отпустил клинок, врезав врагу кулаком прямо по темечку. Со звуком, очень похожим на доски клетки, череп клеосита проломился внутрь...
   - ...ный трюк. - Ругался Сет, отступая под напором гвардейской сабли. - Они спешились и прокрались меж ледником и караваном, полагаясь на то, что огонь пожара ослепит нам глаза. Увидь мы их вовремя, расстреляли бы как -
   ...Вестар удерживал двух пеших гвардейцев от лихорадочно молившейся Моры, но в это время третий обходил его стороной, подбираясь к Говорящей...
   ...Стук копыт, но не с юга, где он должен быть, а с востока...
   - Арра!
   ...Свист стрел в воздухе. Терис, безоружный, метнулся вперед, заработав неглубокий порез на щеке, и схватил гвардейца, используя его как живой щит -- в котором тут же образовалось две стрелы...
   - ...е одна уловка! Султан с гвардейцами объезжали стену не с юга, а с востока! Голос был обма...
   - ...РОЙ ДАЖЕ ФОКУСНИКИ БЫВАЮТ ПОЛЕЗНЫ...
   ...Вестар рванулся вбок, отбивая предназначенный Море удар третьего гвардейца, но один из его противников воспользовался шансом и ударил копьем, пробив голень фенрийца...
   - ...твоя обещанная защита от стрел? - Кричал вернувший себе меч Терис, приходя на подмогу Вестару и ударом сплеча отрубив руку одному из гвардейцев. Тот с криком упал и стал отползать назад -- вставший на его место клеосит помешал добить раненого...
   - ...жинка ждала с юга! - Над сражающимися поднялся холодный ветер, снеся с курса еще две стрелы, но этим, вероятно, помощь духа ограничивалась -- достав с пояса кинжал, Клеймора отчаянно, но не очень успешно отбивалась от наседающего на нее всадника, шаг за шагом отступая к Сету. Дела того тоже выглядели неважно -- он сумел посадить метательный нож прямо в горло своему врагу, но расплатился за это кровоточащей раной на правом предплечье, которая заметно мешала ему сражаться с прибывшим подкреплением...
   ...Он мог слышать что-то вдалеке, что-то ритмичное и знакомое. Песня? Зов? Если прислушаться, то он почти мог разобрать слова...
   - ...ОН! ОРИОН!
   Лучник моргнул. Его зрение сфокусировалось, показывая, что отступавший от более мелкого и юркого противника принц уже чуть ли не наступал ему на руку.
   - ПРИДИ В СЕБЯ, НАКОНЕЦ! - Рявкнул флегонтиец. Принц постарался повторить трюк с ударом кулаком, но его противник был слишком быстр, и Терис едва не лишился руки. - Ты здесь нужен! СЕЙЧАС!
   Орион судорожно вдохнул, пытаясь задавить боль, как он сделал это во сне, и дерганым движением обломал древко стрелы. Не имей он того опыта сражений со своим двойником, он не сомневался, что боль от рывка вырубила бы его. Даже с опытом, он не сумел сдержать рваного крика -- но задачу свою выполнил. Опираясь о скользкий от крови песок, лучник поднялся обратно на ноги, шатаясь из стороны в сторону. Лук ему было одной рукой не натянуть, но...
   Удар кинжалом вышел неловким, слишком медленным. Гвардеец лениво отбил выпад -- и Терис вогнал полметра стали ему между ребер.
   Бросив ему одобрительный кивок, флегонтиец метнулся на подмогу бывшему визирю, не давая только что прибывшему гвардейцу присоединиться к бою и задавить Сета числом. Тряхнув головой в попытке прогнать туман, Орион решил, что больше всего сейчас помощь нужна была Море.
   Однако легче это было сказать, чем сделать -- конному гвардейцу, казалось, не было никакой разницы, отбиваться от одного кинжала или от двух. С щитом в одной руке и саблей в другой, клеосит сыпал ударами подобно дождю, заставляя обоих противников постоянно отступать, и не давая Говорящей шанса применить магию.
   Удар, отскок. Удар, отскок, отскок. Удар...
   Орион знал, что время было не на его стороне -- голова уже кружилась от потери крови, и он лишь чудом успевал отступать под напором гвардейца. Следующего удара ему полностью избежать не удалось, и он повалился наземь, лишь чудом избегая копыт скакуна. Тут бы его гвардеец и задавил, но Клеймора, понимая, что одна она долго не протянет, яростно на него наскочила, размахивая кинжалом со всей яростью загнанного зверя.
   Откатившись в сторону, Орион был вынужден признать, что всадника ему было не одолеть. Он был раненым и уставшим, а его противник слишком опытным. Но если Ориону было его не одолеть... как бы поступил на его месте другой?
   - Ша! - Крик был не столь громким, как он хотел бы, но лучник компенсировал это полной пригоршней песка.
   То ли конь был менее пугливым, то ли всадник более опытным, однако на дыбы скакун не встал, лишь отдернув голову. Впрочем, этого хватило -- отвлеченный Морой клеосит не успел вовремя отреагировать, и Орион широким взмахом клинка вскрыл коню горло.
   Гвардеец не сдержал вопля, когда хруст кости выдал сломавшуюся под весом животного ногу. Клеймора прижала к земле саблю, Орион силой вырвал из рук клеосита щит, готовясь поступить со всадником так же, как и с его лошадью -- и тут на него со спины свалилось что-то тяжелое.
   Падая, лучник извернулся лицом к врагу и инстинктивно замахнулся клинком прежде, чем осознал, что тот был уже мертв.
   - Не забывай смотреть за спиной, а? - С усталой улыбкой сказал Вестар, доставая из спины гвардейца свой меч. - Не для того же я тебя из моря вытаскивал, чтобы ты помер здесь.
   - Не было такого! - Несмотря на ситуацию, Орион не мог оставить без внимания столь откровенную клевету. Он начал подниматься и слишком поздно вспомнил, что не следовало опираться на левую руку. - Чшшштоб тебя... я уже на берегу был.
   - История должна становиться интереснее при пересказе. - Устало хмыкнул мечник. - Клеймора? Ты в порядке?
   - Я... буду жить. - Тяжело дыша от еще не сошедшего адреналина, северянка прижимала к груди окровавленный кинжал, не замечая глубокую, до кости рану на предплечии.
   Воспользовавшись минутным затишьем, Орион осмотрел своих спутников и с некоторым удивлением подметил, что меньше всех был ранен Вестар, хотя в одиночку сдерживал трех гвардейцев. Будь дело в его мастерстве, консервативном стиле боя или качественной кольчуге, но полученная им при защите северянки дыра в левой голени оставалась его единственным ранением.
   - Жить, это хорошо. - Согласился фенриец, одним рывком поднимая Ориона обратно на ноги. - Теперь желательно было бы сохранить данное состояние хотя бы до рассвета.
   Вторя его словам, неподалеку раздался полный боли крик. Не сговариваясь, мечник, лучник и Говорящая дружно заглянули за телегу, служившую естественным барьером между двумя стычками.
   Сет и Терис стояли бок о бок, мешая гвардейцам забраться за спины друг другу. Мятежник и принц на удивление слаженно действовали, и имели настоящие шансы справиться с четырьмя гвардейцами, что махали саблями -- но лучник, стоявший в дюжине шагов позади них, не позволял перейти в атаку. Флегонтиец уже щеголял пернатым украшением в плече, а Сет, хоть и избежал подобной участи, тоже не остался нетронутым, судя по неровным движениям и залитой кровью одежде.
   - Наши шансы заметно повысятся, если мы сможем снять того лучника. - Заметил Вестар, тихонько похрамывая вперед. - Леди Мора?
   Северянка бросила взгляд в сторону принца.
   - А может еще немного подождем? - Предложила она.
   Фенриец поднял бровь, и девушка со вздохом закрыла глаза, начав что-то бормотать себе под нос.
   - Арра! - Рык из-за спины был единственным предупреждением Ориона. Лучник развернулся, краем глаза подметив рванувшегося вперед гвардейца, и уже понимая, что он ничего не успевает сделать...
   Зато Вестар успевал. Фенриец оказался между северянкой и клеоситом в то же время, что потребовалось лучнику, чтобы мигнуть. Крепкий деревянный щит отвел копье в сторону... но вырвавшийся стон боли показал, что это не далось ему даром. Удар пришелся в левую сторону щита, с расширившимися глазами осознал Орион, прямо на раненую ногу.
   Лучник рванулся назад, пытаясь помочь, но дала знать о себе его кровопотеря -- от резкого движения его повело.
   Гвардеец не замедлил воспользоваться моментом. Не тратя времени на хитрые маневры, он ударил по больной стороне мечника раз, второй, третий -- и фенриец свалился на колени.
   С неведомой ему самому яростью, Орион обрушился на клеосита со спины, ударив кинжалом в заднюю часть шеи. Нож соскользнул с подшлемника.
   Гвардеец взревел, ухватил нападавшего и бросил его через плечо -- прямо на Вестара. Подобного веса мечник не выдержал, с вырвавшимся от боли шипением повалившись на бок. С оглушительным "Арра!", клеосит замахнулся саблей... и рухнул на землю.
   Голова его упала отдельно, срезанная невидимым лезвием, оставившим позади лишь хрупкие кристаллики льда.
   - Надо признать, ты вовремя. - Простонал Вестар, поднимаясь с мучительной медлительностью. Меч он положил обратно в ножны, а щит свой был вынужден использовать в качестве костыля.
   - Пришлось. - Голос Клейморы был холодным, и не только в переносном смысле слова -- температура вокруг северянки упала настолько, что было видно ее дыхание.
   - Ты... как там? - С усталой опаской спросил раненый мечник.
   - Есть причины, почему мы используем молитвы и заговоренные предметы. - Все столь же бесчувственно ответила северянка, глядя куда-то ему за левое плечо. - Общение с духами напрямую... имеет последствия. Это временно. Общение было коротким. Через полчаса я приду в себя.
   - Я не уверен, что у нас есть полчаса. - Орион выглянул за телегу. Сет отправил одного из гвардейцев наземь с разорванным горлом -- но теперь между ними и лучником было лишь три живых щита, и тот не гнушался пользоваться подобным преимуществом. Без поддержки шансы их были невысоки.
   - Сдавайся, Сет. - Видимо, он не один так думал.
   Если бы не окружавшие его телохранители, то Орион не сразу распознал бы султана, до того уж... непримечательным он был. Среднего роста, хрупкого телосложения, даже его смуглая кожа имела бледноватый вид от долгого пребывания внутри. Без увеличивающих его голос чар, внимание привлекала его юность -- парню не могло быть больше пятнадцати.
   С его появлением, гвардейцы дружно отступили на пару шагов назад, прекратив сражение. Даже лучник опустил свой лук.
   - Сдаваться? Еще несколько минут и я перебью остальных твоих людей! - Рассмеялся принц. Если Терису и причиняла боль стрела в плече, то в голосе его этого слышно не было. - Но, если ты пообещаешь мне полкоролевства и свой гарем, то я подумаю над тем, чтобы оставить тебя в живых.
   Султан сжал зубы, но отказался реагировать на откровенную провокацию.
   - Тебя будет ждать строгий, но справедливый суд, мятежник.
   Сет криво усмехнулся, прижимая руку к раненому боку.
   - Я думаю, мы оба знаем, насколько справедливым он будет. Нет уж, благодарю покорно. Я предпочту свои шансы здесь.
   - Здесь у тебя шансов нет. - Подметил султан. В его голос закрались нотки самодовольства. - Я слушал твои уроки, Сет. Знаю, ты думал, что я пропускал их мимо ушей, но я слушал. Я обошел преграду там, где меня не ждали, отправил людей ударить вам в тыл и устранить наибольшую опасность, а самое главное? Я отправил весточку в столицу как только узнал, где тебя искать. Здесь уже в любой момент появятся мои солдаты -- и не один карательный отряд, а десяток. В столице твое восстание очень хорошо помнят, Сет.
   Мятежник презрительно фыркнул.
   - Неужто ты всерьез думаешь, что я попадусь на столь дешевую уловку, мальчишка? Впрочем, оно и не важно. Если ты говоришь правду, то тем глупее было выезжать лично. Я убью тебя здесь и сейчас, и никакое войско будет не страшно -- Ассамблея разорвет султанат на части, сражаясь за престол.
   Телохранители придвинулись поближе к султану, услышав угрозу, но тот лишь закатил глаза.
   Полоска стали покинула руку Сета столь стремительно, что Орион почти ее пропустил -- зато ее не пропустили гвардейцы. Воины, как один, метнулись к султану, стремясь остановить покушение. Сет и Терис, не сговариваясь, повернулись к ним спиной и дали деру в сторону телеги. К тому времени, как затихли крики, брань и звон оружия, мятежник и принц уже прятались за ее бортами вместе с Орионом, Вестаром и Морой.
   - Второй раз уже. - Голос Сета был слаб, но тем явственнее в нем слышалась насмешка.
   Ответом ему послужили отборные клеосские ругательства. Орион даже прислушался, жалея, что у него нет пера с бумагой, чтобы записать столь дивные обороты. Подобная информация, вне всякого сомнения, пригодилась бы ему в дальнейшей жизни.
   А затем до них донесся глухой, но незабываемый гул -- стук лошадиных копыт. Стук множества и множества копыт.
   - Да ты шутишь! - Не выдержал Вестар.
   - Похоже, он не блефовал. - Согласился Орион.
   Бывший визирь выругался.
   - Кажется, - обратился он к Терису, - ты говорил, что у тебя есть отчаянная идея.
   Принц усмехнулся, и это была по настоящему зловещая усмешка.
   - СЛЫШИШЬ, СЕТ? - Вероятно, Говорящий султана вновь наложил чары, так как даже за телегой его голос громыхал подобно урагану. - ЭТО ТВОЯ СУДЬБА ИДЕТ! ЗА ВСЕ НАДО ПЛАТИТЬ, ПРЕДАТЕЛЬ!
   - Отвлеки его. - Приказал принц, отламывая борта телеги под шум гремящего голоса.
   Сет поморщился, но за выполнение данной ему задачи принялся с усердием.
   - Предатель? - Прокричал он обратно. - Это подразумевает, что я когда-то был верен тебе!
   Пару секунд султан помолчал, после чего прокричал назад, без чар и почти по мальчишески обиженно:
   - Я доверял тебе!
   Принц достал из телеги то, что искал и показал остальным. Глаза Сета расширились, но в его голосе это никак не отразилось.
   - Значит ты все же не слушал моих уроков.
   - Это и есть твой план? - Прошипел он Терису.
   - Если сработает, то им уж точно будет не до нас. - Прошептал тот обратно.
   - А если нет... это будет очень поганая смерть. - Поморщился мятежный визирь.
   - МОИ СЛАВНЫЕ ВОИНЫ! МЯТЕЖНИК И ПРЕДАТЕЛЬ, ЧТО ПРИНЕС СМУТУ В НАШ СЛАВНЫЙ ГОРОД, ПРЯЧЕТСЯ ЗА ТОЙ ТЕЛЕГОЙ! ТОТ, КТО ПРИНЕСЕТ МНЕ ЕГО ГОЛОВУ, ПОЛУЧИТ МОЮ ЛИЧНУЮ БЛАГОДАРНОСТЬ И ВЕЧНУЮ СЛАВУ!
   - У нас кончается время. - Подметил Орион. Среди песка и крови, что-то сверкнуло серебром. Наклонившись, он с удивлением подобрал выроненный им при падении лук. Казалось почти поэтичным, что они вновь были здесь, в таком же положении -- странный лук и странный лучник, против бесконечной орды врагов.
   - Как ты собираешься доставить его султану или, хотя бы, достаточно далеко от нас? - Прошептал султан.
   - Кину? - Пожал плечами принц.
   - Идиот! Сосуды сделаны из небьющейся, обработанной духами глины, чтобы не разбиться при перевозке! Единственный способ его использовать, это достать из сосуда пробку и пустить туда воздух!
   - СЕТ! ДАЮ ТЕБЕ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС! СДАВАЙСЯ СЕЙЧАС -- ИЛИ ЗАМОЛКНИ НАВЕКИ!
   - Я пойду. - Вмешался в разговор полузабытый спорщиками Вестар.
   - Что? - С раздражением повернулся к нему великий визирь.
   - Вам нужен кто-то, кто доставит сосуд как можно дальше от телеги и откроет его. - Спокойно сказал фенриец.
   - Ты же знаешь, что если будешь рядом... - Впервые на памяти Ориона, принц замешкался.
   - Вам после... после, надо будет очень быстро убегать. А я, - мечник поднял одеяния, показывая свою рану, - увы, уже не бегун.
   - Вестар, верно? - Спросил его Сет. Фенриец кивнул. - Я запомню твое имя.
   - У меня только одна просьба. - Вестар качнул головой в сторону все еще находящейся в состоянии полной апатии Говорящей.
   - Она будет лишним грузом. - Поморщился Терис.
   - Так напряги свою драконью силу. - Усмехнулся фенриец. - Я ей должен.
   - Из того, что я видел, она должна тебе -- ты по крайней мере дважды ее спас.
   - ЭТО ВЕСЬ ТВОЙ ОТВЕТ, СЕТ? У ЛЖЕЦА И СЛАДОУСТА КОНЧИЛИСЬ СЛОВА?
   - Она спасла меня, когда я уже перестал желать спасения. - Покачал головой Вестар. - И за это я никогда не смогу ей отплатить.
   Мечник подобрал свой щит, и аккуратно заслонил им амфору, чтобы ее не было видно.
   - Я... Я не знаю, как прощаться. - Несколько растерянно произнес Орион.
   Вестар хрипло рассмеялся.
   - Фенрийцы не прощаются. Но, если можешь, расскажи мою историю другим, кого встретишь.
   - Но я же ее совсем не знаю! - Воскликнул лучник.
   Мечник усмехнулся.
   - Тем лучше. И постарайся, чтобы она становилась интереснее с каждым пересказом, ладно?
   Орион растерянно кивнул. Вестар обратил свой взгляд на принца. Тот вздохнул, и взгромоздил безразличную Говорящую себе на неповрежденное плечо.
   - Эх, - вздохнул фенриец, - а я ведь столько шуток придумал о том, что именно ты возмещаешь размерами своего меча!
   - ВОИНЫ! ПО МОЕМУ ПРИКАЗУ -
   Не давая принцу шанса ответить, Вестар вывалился из-за телеги и, хромая, бросился в сторону султана.
   Его заметили почти сразу -- поднявшийся в воздух рой стрел был столь густым, что заслонил собой Нимб, а его свистящая песнь заглушила все остальные звуки. Все, кроме одного.
   - Верность и Сталь!
   Фенриец пробежал еще два шага прежде, чем град из стрел накрыл его. После пронзительного стука стрел, оставшаяся среди песков тишина была почти оглушительной.
   - ЭТО БЫЛА ТВОЯ ПОСЛЕДНЯЯ ПОПЫТКА, ВИЗИРЬ? - Прогрохотал султан. - ЕСЛИ ТЫ НАДЕЯЛСЯ -
   А затем среди поля торчащих стрел шевельнулся темный силуэт -- и помчался ко всадникам.
   Вестар бросил похожий на ежа щит и схватил обеими руками амфору. Словно отдавая ему дань, среди облаков образовался просвет, осветив бледным светом Нимба последний рывок раненого фенрийца.
   - Приготовься. - Прошипел Сет.
   С громким "Арра!", клеосские всадники бросились мечнику на перевес. Даже не будь он ранен, даже не будь он пешим, до султана фенрийцу все равно было бы не добраться.
   Он и не пытался.
   Позднее, Орион затруднялся бы сказать, что он ощутил первым. Была ли это ослепительная зеленая вспышка, кислотой въевшаяся ему в глаза? Или рокот, настолько низкий, что от него задрожала сама земля? Больше всего он ощутил удар -- взрыв подхватил его как пылинку, и метнул через пески, опалив лицо воздухом столь горячим, что кончики волос вспыхнули и осыпались пеплом.
   Орион пришел в себя от криков горящих заживо людей. Над песками носился, словно завывая от боли, ветер.
   - Если мы хотим исчезнуть прежде, чем они опомнятся, то надо идти сейчас. - Негромко произнес Сет.
   - Что... что это было? - Выдохнул лучник, глядя на поле битвы, где они еще недавно находились. Зеленый огонь, подобно живому существу охотился за пытавшимися сбежать клеоситами. Орион даже мог поклясться, что изумрудные языки пламени образовали искаженное в нечеловеческой ярости лицо.
   - Цвергово пламя. - Криво усмехнулся Терис, таща на спине северянку. - Надо признаться, оно превзошло все мои ожидания. Хотя, не будь там Вестара...
   Идти на всадников пришлось бы одному из них.
   Орион поднялся, поморщившись, когда рана в плече напомнила ему о своем существовании, и направился за своими спутниками.
   За их спинами зеленым пламенем полыхала пустыня.
  
  -- Глава Десятая. Даймон/Примус
   Небольшая крепость на горном утесе могла по праву считаться неприступной. У герцога Теобальда Ладонского было множество врагов, и он не пожалел ни денег, ни усилий, чтобы защитить свою семью.
   С трех сторон крепость оберегали отвесные обрывы, ведущие прямо к скрытым бушующим морем скалам, где не мог безопасно пройти ни один корабль. Единственной дорогой была узкая, петляющая горная тропка, где едва могли поместиться бок о бок два человека. Не слишком удобно для поставок продовольствия, но весьма полезно для обороны. Конечно, во все времена Говорящие служили уравнителями в подобным ситуациях, но наличие собственного Говорящего, да еще и обладающего рангом полноправного мастера, делало обитателей замка достаточно уверенными в собственной безопасности.
   Слишком уверенными.
   Одинокий путник, бредущий вверх по тропе, не мог сказать, когда именно он пришел к осознанию, что ненавидит свою жизнь. Может, это произошло, когда он в первый раз пытался покончить с собой. Может, когда впервые убил невинных людей по приказу тех, кого ненавидел. Нет, вопроса тут не было. Его ненависть зародилась в тот момент, когда эти черви привязали его к оболочке из плоти и крови и самодовольно заставили служить их интересам.
   Так или иначе, но он ненавидел свою жизнь. Герцог Теобальд вновь помешал Серому Совету своей искренней и непоколебимой верностью королю. В сочетании с его поразительной компетентностью, он представлял собой серьезную преграду их планам -- и когда он вновь набрел на их след, Совет решил отправить ему сообщение через его жену и дочь. Не требовалось большой смекалки, чтобы осознать, кого они отправили сделать за них грязную работу.
   Он даже не мог сказать, кем он теперь является. За годы службы, две его части постепенно притирались друг к другу, и он уже не мог сказать, где кончался человек и начинался дух. Он больше не был Примусом, принцепсом войск специального назначения, что штурмовали особняк мятежных Говорящих, высокомерно считая, что покончили с так называемым Серым Советом. Не был он и Даймоном, гордым и могущественным духом морей, которого поймали в свои сети и приговорили к заточению в человеческом теле те же Говорящие. И как же до сих пор сводило с ума, что его приговорили у единственному, ограниченному имени, словно бы его ненависть была всем, чем он являлся! Больше гневило лишь то, что после долгих лет столь болезненного и унизительного заточения, он более не мог сказать, что они ошибались...
   - Стой! Замок закрыл для посетителей!
   Он продолжал идти, и не думая скрываться. Неподалеку от него свистнула и воткнулась в землю предупредительная стрела. Следующий выстрел будет на поражение.
   Они контролировали его через особый амулет, цепями сковывавший его с оболочкой. За многие кальпы своего существования, он и представить себе не мог столь отвратительного и мерзкого предмета. Примус же сам поклялся выполнять их требования, лишь бы Говорящие Совета провели экзорцизм. Сначала столь близкое соседство чуждых друг другу сущностей причиняло нестерпимую боль им обоим, но ощущение постепенно сошло на нет. А может, он просто разучился жить без боли?
   Шансов на то, что Говорящие сдержат свое обещание было немного, и они лишь уменьшались со временем, но что еще он мог сделать?
   В этом не было необходимости, но поглоти его Бесформенный, если он настолько смирится, что даст червям тыкать его палкой!, и он легким поворотом корпуса избежал первой стрелы, затем достал меч и отбил вторую. Меч был хорошим. На оружие своему чистильщику Говорящие не скупились, и клинок вышел воистину неповторимым. Широкий, полуторный меч-бастард был сделан из лучших сплавов Цепи, затем алхимически обработан, пока не обрел свойства схожие альбедию на случай столкновений с враждебными духами. При правильном освещении, лезвие отливало алым, выдавая примеси адамаса -- полумифического металла обладающего такой прочностью, что он мог пробить драконью шкуру, как утверждали древние флегонтийские летописи.
   Он отбил еще две стрелы клинком и почти физически мог ощущать минутную растерянность воинов гарнизона. А может, и вправду мог. Духи вод отличались текучестью и приспособляемостью, что позволяло им понимать людей гораздо лучше, чем духам других стихий -- и что нередко использовали Говорящие с Водами, чтобы считывать эмоции и мысли своих собеседников. А он был гораздо ближе к духу воды, чем любой из них.
   Судя по звону колокола внутри крепости, караульные наконец восприняла его серьезно и они уже заслуживали смерти лишь потому, что им потребовалось на это столько времени. Солдаты решили нейтрализовать качество количеством и обрушили на него настоящий ливень стрел. Использовать ливень против него? Не будь их потуги столь смехотворными, он мог бы и оскорбиться. Некоторые он отбил, другие отлетели от его брони. Когда над ним проводили ритуал, Говорящие не потрудились снять с его оболочки треклятую раковину, и его доспех сплавился с телом, причиняя нескончаемую боль своим альбедиевым покрытием. Осознав, что произошло, Говорящие решили не калечить тело дальше, и одели новые доспехи поверх старых.
   Как и меч, внешне доспехи выглядели не слишком впечатляюще -- потускневшие, блеклые, едва отражающие свет. И, как и меч, они были столь же великолепны сколь и непримечательны. Адамас был невероятно тяжелым металлом -- настолько тяжелым, что над ним обычно проводили дополнительную обработку с целью снизить общий вес, пусть даже и за счет прочности. Серый Совет не стал этого делать, словно подобные мелочи могли быть для него проблемой -- и град стрел не оставил на панцире даже царапин.
   Если не считать дождя стрел, столь же густого, сколь и бесполезного, до ворот он добрался без осложнений. Для обычного человека, если у него нет тарана или он не умеет летать, крепкие дубовые двери в четверть метра шириной, да еще и укрепленные стальными полосами, стали бы непреодолимой преградой. Он не имел тарана и не мог летать.
   Обманчиво легкий удар мечом заставил дерево разлететься в щепки и покорежил сталь. Второй удар, третий, и от ворот осталось лишь название. С разных сторон уже бежали солдаты, побросав луки и доставая топоры и мечи. Они видели его нечеловеческую силу, но все равно шли в атаку. Он не мог не уважать их храбрость. Он не мог не презирать их глупость.
   Первого же подбежавшего воина он разрубил от плеча до бедра, с одинаковой легкостью разрывая мясо, кости и сталь. Второй воспользовался моментом, чтобы ударить топором по шлему, надеясь дезориентировать врага. Он голой рукой вырвал его позвоночник.
   К тому времени, как он добрался до донжона, земля позади него была усыпана трупами. Более пяти дюжин солдат, безропотно отдавших свои жизни, чтобы защитить семью своего господина. Для защиты подобной твердыни от целой армии было бы достаточно и половины из них, подметил в нем бывший солдат. Герцог что-то заподозрил и стягивал силы.
   Остальные решили держать оборону в узких коридорах башни, рассчитывая задержать его достаточно долго, чтобы их подопечные успели выбраться через тайный ход. С обычным человеком это, быть может, и сработало бы -- но у него были планы здания. И он не был человеком.
   В результате, он сам воспользовался запутанными коридорами, чтобы срезать путь и выйти прямо перед своими целями. Высокая стройная женщина пыталась скрыть маленькую темноволосую девочку лет восьми у себя за спиной. Он так сосредоточился на них, что не заметил пробравшегося за спину солдата, счел очередного червя слишком незначительным, пока тот не ударил. Клинок вошел в бок монстру Серого Совета на стыке пластин, пронзая сердце и легкое. Стражник победоносно воскликнул и повернул меч, чтобы быстрее его убить, после чего отскочил, опасаясь, что враг заберет своего убийцу с собой.
   Путник повернулся к удачливому воину.
   - Молодец. - Его голос был немногим громче хрипа. Когда он в последний раз с кем-то говорил? - Хорошее место для засады и добрая доля везения.
   Глаза охранника расширились.
   - Но... Ты должен быть мертв!
   Он одной рукой достал из тела меч. На клинке не было крови, лишь вода.
   - Я не человек. - Устало разъяснил он очевидное. На мгновение его одолело желание объяснить аморфную природу привязанного к духу тела, но...
   Он никогда не понимал такого странного и малоэффективного способа общения низших существ, как сотрясение воздуха. Он действовал лишь на малые расстояния, легко заглушался даже случайным порывом ветра и перехватывался окружающими. Даже если цель получала сообщение, переданная информация была насколько неточной и склонной к ложной интерпретации, что просто не строила затраченных усилий.
   Он шагнул вперед вогнал в сердце воина его же меч. Подобные храбрость и умение стоили безболезненной смерти. Бессмысленные попытки червя противиться неизбежному были глупы и не стоили его дальнейшего внимания.
   Женщина вскрикнула, но моментально замолчала, едва его взор обратился на нее. Он даже не знал ее имени. Так было легче.
   - Умоляю... - Едва слышно произнесла она,, опускаясь на колени. - Убей меня, но пощади мою дочь!
   Он вздохнул. Остатки Примуса в нем искренне верили, что человек заслуживает права на последнее желание, а потому он ненавидел, когда его жертвы просили о невозможном. Тем не менее, женщина заслуживала того, чтобы отправиться за грань, откуда не возвращались ни люди, ни духи, веря, что спасла свою дочь.
   Он молча кивнул. Женщина закрыла глаза и улыбнулась. Он одним движением лишил ее жизни.
   - Мама! - Крикнула девочка. Ее маленькие руки обхватили тело матери, а голова моталась из стороны в сторону, неспособная принять происходящее. - Мама!
   Даймон не видел в детях ничего особенного, но Примус позволил себе дать этому ребенку еще несколько мгновений жизни. Впрочем, долго откладывать он не мог, и сделал шаг вперед, поднимая меч.
   - Извини.
   Девочка, не скрывая слез, повернулась к нему.
   - Почему? Почему ты... ты сделал это с мамой? Почему ты хочешь убить меня?
   - Я не хочу. - Поморщился он. - Я должен...
   Он осекся и прислушался к самому себе. Должен? Нет, больше нет. Неужели Серый Совет отозвал приказ о ее убийстве? Нет, в таком случае он был бы должен вернуться назад. Но тогда...
   Он сделал шаг назад, потом еще один, упираясь в стену коридора. Невозможно...
   Над крепостью внезапно сверкнула молния. Ветра взвыли и в небесах прогремел гром, вторя реву Даймона.
   - Невозможно... - Прошептал он.
   Мелкие духи, которых привлекало одно лишь присутствие Даймона, завертелись вокруг, поднимая ветер. Из окна послышался стук первых капель от появившегося из ниоткуда ливня.
   ОНИ ПОТЕРЯЛИ ЦЕПИ! - Рев Даймона был громче, чем когда-либо с первых дней их совместного заточения.
   - Амулет больше не в руках Серого Совета. - Прошептал Примус.
   Первым его инстинктом было бросить все и отправиться на охоту. Убить каждого члена Совета, разрушить организацию до основания, сделать их смерти настолько страшными, чтобы люди вздрагивали при одном лишь упоминании о них. Но если его попытка завершится успехом, кто разорвет связь между двумя частями его сущности?
   Тогда найди их главного и заставь его. Сказать что Даймон успокоился было нельзя, но все его существо сосредоточилось на единой, абсолютной цели. Духи подобного не умели, нахмурился Примус, их внимание всегда было рассредоточено по своему доминиону.
   Ты не единственный, кто научился чему-то от этого рабства, сосуд.
   Он вернул в ножны меч и резко развернулся к выходу. Он не знал, сколько времени потребуется Совету, чтобы вернуть амулет под свой контроль, но не планировал терять ни минуты. Это был его единственный шанс избавиться от поводка раз и навсегда. Он не собирался его упускать.
   Девочка всхлипом напомнила о себе, и он на мгновение остановился.
   - Живи пока. Но больше мне на пути не попадайся.
   Ведь если он не сумеет снять поводок, то в следующий раз он ее убьет.
   - Кто... кто ты?
   - Я... нет, не я. - Он улыбнулся впервые за, казалось, вечность, и в оскале его нашлось место и тихой ненависти человека и безумному ликованию духа. - Мы Даймон Примус.
  
  -- Глава Одиннадцатая. Ученик III
   "...Третьей функцией ритуального круга является четкое определение границ Дани -- платы, предоставляемой человеком за услуги духа.
   Существует столько же видов Дани, сколько существует духов. Самыми древними ее примерами были преклонение и жертвоприношение: будь то регерийские крестьяне, собиравшиеся вместе, чтобы восхвалить духов и вымолить у них богатый урожай, или клеосские кочевники, перерезающие горла пленникам на алтарях древних пустынных храмов, человечество с самых глубин своей истории искало возможности заслужить благословение духов. Со временем, люди развивались, развивались и их отношения с духами. От церемоний Назара до обрядов Мирандэлис, Говорящие с Духами нашли невероятное множество способов выплатить Дань -- пусть и не все из них оказались одинаково эффективны. В данном разделе, я опишу три основных вида Дани, используемых Говорящими Белого Совета при заключении Договора..."
   Шорох за спиной заставил его напрячься, но подмастерье заставил себя сконцентрироваться на странице перед ним. Читать, когда не оставляло ощущение, что в комнате кто-то есть, требовало немалых нервов, но Алессио знал, что ему придется привыкать к этому чувству.
   "...Духи земли в алхимии выполняют роль стабилизатора и уплотнителя. В отличие от духов ветра или воды, находящихся в постоянном движении, духи земли могут веками жить в одном месте -- и в своем спутнике они ценят похожие постоянство, верность и силу воли. При заключении Договора, Говорящий с Землей должен принести обет отречения. Предмет отречения может самым разным -- от вина до секса до выхода в море. Если дух примет обет, то будет надежным спутником Говорящему до тех пор, пока обет не будет нарушен, будь то намеренно или невольно. Известны случаи, когда враги Говорящего подстраивали ситуации, при которых тот был вынужден нарушить свое слово, но стоит помнить, дух -- это не безвольный инструмент. Будучи освобожденным от Договора, он может и взыскать возмездия с обидчика..."
   Тонкие волоски на задней части шеи подмастерья колыхнулись, словно кто-то дышал у него за спиной, и Алессио не выдержал, рывком обернувшись назад. Как и следовало ожидать, там никого не было.
   "...Духи вод в алхимии выполняют роль катализатора, агента перемен. Первичное свойство этих духов -- изменчивость, что позволяет им подстраиваться под и взаимодействовать с телами и сознаниями Говорящих гораздо ближе, чем духам земли и ветра. Единая Дань мало соответствует их сути, в связи с чем духи вод имеют привычку менять ее после любых крупных перемен в жизни Говорящего. Данью может быть все, что они пожелают -- от ежедневных восхвалений до выполнения мелких поручений -- а потому при заключении Договора очень важно четко провести границы того, что является допустимым..."
   Чертежный карандаш прокатился по его столу и упал на пол. Алессио сильнее сжал в руках книгу и отказался поворачиваться, но бессонная ночь давала о себе знать.
   "...Использование духов ветра в алхимии вызывает разложение, разъединение на составляющие. Духи ветров ищут сиюминутного наслаждения, не думая о будущем, что отражается в требуемой ими Дани -- единичное пожертвование сильных, эмоциональных воспоминаний. Дух останется с Говорящим, пока не выплатит долг, что может занять от нескольких минут до нескольких лет. Повторное заключение любого Договора имеет последствия, но для Говорящих с Ветрами они бывают особо опасны -- с каждым новым Договором духи будут снова взимать Дань, забирая куски человека, пока тот не останется лишь бледной тенью самого себя..."
   Ему на затылок кто-то дунул.
   - Да хватит уже! - Нервы подмастерья сдали, и он обернулся. Как и в прошлый раз, у него за спиной никого не было.
   Алессио решительно захлопнул том, признавая, что уже не сможет на нем сосредоточится, и положил руку в карман, нащупывая кольцо.
   Летящий Среди Камня раскрылся в его сознании подобно экзотическому цветку, нашептывая голосами мертвых, обещая величие и силу, подталкивая к действию. Подмастерье осознал, что он делает, лишь уже высунув ногу из окна.
   - Нет! - Рявкнул он, отпрянув назад.
   Сердце колотилось, как бешеное, спина мгновенно взмокла от холодного пота, а в горле перехватило дыхание -- слишком уж свежи еще были воспоминания. Чужеродное присутствие на задворках разума не оставляло сомнений в том, что дух его подхватит, удержит, стрелой отправит парить в небесах, но...
   - Если нас увидят до того, как мастер Руфино заполнит бумаги, то могут появиться вопросы. А там уж и до исключения не далеко. Или до разрыва Договора. Или даже до Умалчивания! Кроме того, практиковаться следует начинать с земли, а не окна третьего этажа. И -
   Подмастерье осекся, осознав, что лишь ищет отговорки. А если это осознавал он, то это понимал и дух.
   - Ладно, мне страшно. - Неохотно признался он. - Ты это хотел услышать? Мы, люди, очень хрупкие создания. Одного удара достаточно, чтобы мы навсегда перестали существовать. Духи, твоей вчерашней выходки могло быть достаточно, чтобы меня убить!
   Алессио постарался наскрести праведной ярости, но вся его злость лишь тонула в бездонном колодце чистого недоумения.
   Подмастерье сложил вместе руки, пытаясь унять в них дрожь, и вернулся мыслями к прошлому дню.
   Это был не первый раз, когда его жизнь находилась в опасности, признал Алессио, но он впервые был настолько беспомощен повлиять на исход. Если бы Летящий Среди Камня не был заинтересован в заключении Договора, то сейчас тело одного незадачливого ученика уже хоронили бы где-нибудь за городом. Впервые его судьба целиком зависела от кого-то другого.
   - Да что с тобой разговаривать... - Пробормотал подмастерье. - Духи бессмертны, вы -
   - Лилиана, прекраснейшая из всех женщин, я прилетел к тебе на крыльях любви!
   Подмастерье и влетевший ему в окно молодой Говорящий посмотрели друг на друга.
   - Ты... не Лилиана. - Метко подметил гость.
   - Воистину, твои дедуктивные способности поразили меня в самое сердце. - Поднял бровь Алессио. Возможность отложить разборки с духом на потом мгновенно подняла ему настроение. - Но, боюсь, я не способен ответить на твое признание взаимностью.
   Незнакомец был невысок, но выразительное лицо, загорелая кожа и черные кудри придавали ему шарма, а ушитый шелком и бархатом камзол выдавал в нем человека состоятельного, если не откровенного аристократа.
   - Что ты делаешь в ее спальне? - Взъерошился он. Возникший из ниоткуда смерч швырнул Алессио в стену, напоминая о недавно полученных синяках, и вихрем прошелся по его комнате, сталкивая с полок книги и поднимая в воздух не прижатые бумаги. - Клянусь мошонкой Императора, если ты замыслил недоброе -
   - Это моя комната.
   - Что? - Моргнул перебитый любовник.
   - Это моя комната. - Невозмутимо повторил Алессио. Может его реакция на ворвавшегося в комнату воинственно настроенного Говорящего была бы иной, не будь с ним Летящего Среди Камня, но понимание, что он более не беззащитен, притупляло страх. - Если ты посмотришь на доклад, который твой дух только что залил чернилами, то увидишь в оглавлении мое имя. Если заглянешь за корешок учебника, который твой дух только что скинул на пол, то заметишь, что он выдан на имя Алессио Алунно.
   - Это... не спальня леди Блэкроуз? - Незнакомец окинул взглядом домашнее, но дешевое и беспорядочное убранство комнтаты, забитые книжные полки, разбросанную по комнате одежду, карту двенадцати звеньев на стене, и прижимавшая подмастерье к стене сила с легким свистом исчезла.
   - Как я и говорил, - Алессио потрогал затылок и поморщился намечающейся шишке, - комната принадлежит лишь мне, и никому более.
   Незваный гость поднял руки, открыл рот -- и закрыл его так ничего и не сказав. Безмолвный Говорящий, с долей иронии подметил подмастерье, такое не часто увидишь.
   - Кхм. - Незнакомец прочистил горло. - Боюсь, здесь вышло некоторое недоразумение.
   - Ты без приглашения проник в спальню ученика Академии, напал на него с применением чар, и уронил на пол восьмой том сборника сочинений магистра Эпикуса. - Алессио поднял бровь. - Это не просто недоразумение, это самое настоящее преступление.
   Говорящий постарался пяткой припрятать под кровать оброненную книгу. Его дух счел это новой игрой и весело подкинул сборник в воздух, вырывая страницы.
   - Преступление, это сильно сказано... - Гость украдкой бросил взгляд на окно.
   Бровь Алессио поползла выше.
   - Уверен, мастера Белого Совета во всем разберутся с достойной их дотошностью и согласятся на наказании, целиком соответствующем данному проступку.
   Незнакомый Говорящий поморщился. По большей части, Дхарма с пониманием относились к проделкам учеников и подмастерий. Связь с духами меняла людей глубоко на психическом уровне, и Белому Совету не хотелось терять перспективных членов из-за одной ошибки или недопонимания. Тот же магистр Эпикус был предметом шуток многих поколений студентов из-за своей привычки раздеваться донага и голым танцевать на главной площади города.
   У этого негласного правила было лишь два исключения -- беспечное использование Общения и конфликты с другими членами Белого Совета. Незнакомец с размаху влетел сразу же в обе из этих ям.
   Говорящий сделал шаг назад, затем еще один, и откровенно повернулся к окну.
   - Уверен, их склонность к снисходительности лишь увеличится, если придется искать тебя по отпечатку ауры. - Выше бровь поднимать было уже некуда, и подмастерье компенсировал это легким наклоном головы.
   - Я всего лишь ошибся окном! - Взмолился незваный гость, бросив попытки улизнуть. - Тот приятный молодой человек утверждал, что здесь можно найти... впрочем, похоже, он ошибся.
   - Приятный молодой человек... - Алессио со свистом выдохнул. Несложно было догадаться, кто приложил руку к этому приключению. - Сволочь ты, Дарио Кацца, да к тому же сволочь мелочная.
   - Я готов принести самые искренние извинения за высказанные мной подозрения и даже компенсировать любой нанесенный мной финансовый ущерб, - продолжил незнакомец, бухаясь на колени, - но если о моих посещениях леди Блэкроуз станет известно, то на ее честь может пасть тень, от которой она уже никогда не избавится! Молю тебя, Алессио Алунно, подумай о будущем невинной девушки!
   Первым его инстинктом было послать Говорящего к фоморам и доложить на него Дхарма -- знают духи, самодовольные аристократы, привыкшие избегать последствий за свои действия путем денег и знатного имени, уже сидели у него в печенках, но его остановил здравый смысл. Он больше не был учеником, и в новой башне ему не помешал бы помощник, чувствующий себя ему должным. Кроме того, имя Блэкроуз было ему смутно знакомо, даже при его полном невежестве в области политики, а значит эта леди и вправду была весьма известна. Ссориться с влиятельной высокородной, потому что он создал неприятности ее любовнику, в планы Алессио совершенно не входило.
   - Только ради дамы. - Сжалился бывший ученик. - Но ты будешь мне должен!
   - О, благодарю, благодарю! - Незнакомец взлетел с колен столь быстро, что тут никак не обошлось без магии. - Вы воистину благородный человек, сир Алессио!
   - Я безродный сирота. - Вздохнул он, уже жалея о собственном решении. Идея, что желать помочь девушке мог лишь высокородный, была настолько аристократической, что ему плеваться хотелось. Конечно, в данном случае незнакомец был прав, Алессио помогал не от доброты душевной, но сама идея... - Благородством тут и не пахнет.
   - Кхм. - К его чести, Говорящий слегка смутился. - Прошу прощения, я лишь хо-
   Стук в дверь прервал незнакомца на полуслове, и, не дожидаясь разрешения, в комнату ворвался мастер Руфино. Одежда Говорящего была помята, а волосы взъерошены, словно он не спал всю ночь, но в поступи все еще читалась уверенность, а в голосе не было и намека на усталость.
   - В связи с произошедшими событиями, у меня нет времени на полный разбор волокиты. - Безо всяких прелюдий или приветствий начал он. - Я заглянул к паре знакомых, и они по тихому достали весь список необходимых бумаг, задним числом датированных на прошлый год.
   Алессио негромко кашлянул, пытаясь привлечь внимание мастера к чужаку в его комнате. Рыжеволосый Говорящий даже не поднял головы, стремительно раскладывая стопку бумаг по трем папкам.
   - У тебя пятнадцать минут на то, чтобы прочитать, заполнить и вернуть мне документы в синей папке, я сдам их в канцелярию, потом мне нужно быть на встрече в городе. Подпиши на третьей, пятой, восьмой и двенадцатой страницах, заполни опрос на шестой, капни кровью на девятой. В красной папке карта Башни с пометками на твоей новой комнате и разрешенных к посещению местах, форма на снятие Знака, форма на выдачу нужного оборудования и правила по использованию алхимической лаборатории. Прочитай и заполни что нужно, бумаги сдашь сам. В белой ты найдешь список всех мастеров Башни с их способностями, наклонностями и привычками -- прочитай и запомни, это тебе потребуется, потом сожги; если эту информацию и будут использовать для подкупа или шантажа, то делать это буду я. Под папками список литературы. У меня теперь будет совсем мало времени, чтобы нормально тебя обучить, так что в качестве самого минимума ты должен вдоль и поперек знать самые распространенные теоремы, практики и биографии, чтобы другие поверили, будто ты уже год готовился стать подмастерьем.
   Алессио еще раз кашлянул, в этот раз погромче, и Говорящий с долей раздражения поднял голову.
   - Мастер, может вы знаете, - поспешно спросил бывший ученик, стараясь отвлечь незадачливого любовника и не дать ему времени задать неудобные вопросы, - где остановилась одна из учениц -- леди Блэкроуз?
   - Блэкроуз? - Недоуменно спросил Руфино. - Подмастерье, в Академии уже полвека не училось ни одного Блэкроуза.
   Алессио слегка покачнулся от удивления. Может он неправильно услышал своего гостя?
   - Я правильно произнес ее имя? - Кинул он через плечо. - Лилиана Блэкроуз?
   - Подмастерье... Алессио. - Медленно произнес мастер. - С кем ты разговариваешь?
   Бывший ученик шагнул в сторону и махнул рукой в сторону незнакомца. Так не приходилось признаваться, что он еще не узнал имени своего гостя.
   - Подмастерье. - Руфино положил папки на стол и впервые целиком обратил внимание на Алессио. - Там никого нет.
   ***
   От учеников Академии ожидалось, что они сами найдут себе жилье на время обучения, но подмастерья должны были жить в Башне, чтобы постоянно находиться под боком своего мастера.
   Окинув унылым взглядом свою новую опочивальню, Алессио не мог не вздохнуть. Она была по крайней мере вдвое меньше, чем его спальня на постоялом дворе, и ванная комната была лишь одна на три этажа. Единственным, что находилось меж голых каменных стен, была узкая кровать, стол со стулом и сундук для его вещей.
   Он, признаться, уже несколько привык к "Покою Трех". Постоялый двор, конечно, был не из тех, где останавливались аристократы, но все же достаточно уютным и просторным. Алессио уже давно договорился с хозяйкой о том, чтобы проживать там за чисто символическую плату в обмен на мелкие услуги, вроде обновления ремонтных чар и обслуживанию канализационных духов.
   - Он дает нам несколько противоречивые указания, ты не думаешь? Нужно заполнить стопку документов размером с том какого-нибудь новомодного философа, но притом мы должны поближе узнать друг друга и укрепить нашу связь. Или мы должны объединиться на почве взаимной ненависти к бумажной работе?
   Дух не понимал слов человеческого языка, но он уловил намерение, взъерошив порывом ветра ему волосы.
   Алессио не мог скрыть того, что присутствие невидимого спутника все еще пугало его, но, как показали последние события, игнорировать его было не вариантом -- дух начнет привлекать его внимание всеми возможными способами, а подобные игры разума легко могли свести Говорящего с ума.
   - С чего хочешь начать, с бумаг или -
   Порыв ветра толкнул его в сторону окна, и Алессио нервно рассмеялся, ощущая энтузиазм своего партнера.
   - Ладно, ладно, глупый вопрос. Дай я брошу вещи, и мы пойдем полетаем.
   Сбор его немногочисленных пожитков в сундук занял гораздо меньше времени, чем хотелось бы ученику, и вот он уже стоял перед широким, распахивающимся окном, которое занимало всю восточную стену, служа вторым выходом из комнаты.
   На мгновение его охватило желание сдернуть с пальца деревянное кольцо и зашвырнуть его в море. Алессио поспешно задавил эту мысль, надеясь, что Летящий Среди Камня ее не ощутил. В конце концов, кольцо было лишь залогом. Если его выбросить, то дух не исчезнет -- исчезнет лишь способность ученика общаться с ним, что не сулило ему ничего хорошего.
   - Духи и фоморы. - Сглотнул он, глядя на камни мостовой доброй дюжиной этажей ниже. - Нельзя было начать с чего пониже?
   Впрочем, ответ он знал и сам. Его связь с духом была еще слишком юна. Не только дух должен был показать себя -- Алессио тоже нужно было доказать, что он был достоин Договора.
   - А, титан тебя задери. - Пробормотал он...
   И бросился из окна.
   На мгновение, он ощутил лишь чувство невесомости, ветер в лицо и странное давление в области живота. Время будто замедлилась, а дыхание перехватило. Глядя на стремительное приближение мостовой, Алессио успел пожалеть о, вероятно, последней ошибке в своей жизни -- и лишь в полуметре над землей Летящий Среди Камня его подхватил.
   Сначала он даже не осознал, что прекратил падать -- его вознесение было не менее стремительным, чем падение -- и лишь чужой смех, смех десятков и сотен человек у него в голове, привел его в чувство.
   - Поимей тебя дракон, ты это намеренно! - Не выдержал подмастерье.
   Дух и не думал этого отрицать. Резкий поворот на сто восемьдесят градусов поменял местами небо и землю, и вот Алессио уже снова падал. Бросок в сторону, рывок влево, разворот -- если бы доминион Летящего Среди Камня не искажал естественные законы реальности вокруг него, то влиявшие на его тело силы уже давно заставили бы Говорящего отключиться.
   Алессио постарался отвлечься от чувства вертиго и поднимающейся тошноты, закрыв глаза и припоминая недавно прочитанные страницы, но Летящему это не понравилось -- тело ученика со всего размаху бултыхнулось в морскую воду.
   Будучи совершенно к этому неготовым, Алессио вдохнул полные легкие воды и закашлялся.
   - Ты что, совсем рехнулся? - Рявкнул он.
   Дух ответил ему смехом мертвецов.
   Алессио закрыл глаза и глубоко вдохнул, пытаясь уразуметь, что же ему пытался передать его спутник. Летящий Среди Камня оставил его висеть в воздухе, давая бывшему ученику время на размышление. Ему потребовалось лишь несколько секунд, чтобы понять, что от него требовалось.
   Духи земли были тверды и стабильны. Их Говорящие медитировали, сидя в одной позе часы, дни или даже годы. Духи вод предпочитали текучесть и переменчивость. Говорящие с Водами медитировали, исполняя комплекс двигательных упражнений, цикл за циклом. Духи ветров были порывисты и импульсивны. Ветреная медитация включала в себя хаотичное, непрерывное движение, не имеющее никакой цели, кроме сиюминутного наслаждения.
   Но с каким бы духом не пытался установить связь Говорящий, для Общения нужно было желание обоих членов диалога.
   Алессио осторожно коснулся той части своего сознания, которую так старательно пытался отделить от собственной личности. Чужеродное восприятие мира и мысли давно погибших людей заполнили его голову, и картины давно минувших дней пронеслись перед его глазами, напоминая ему момент заключения Договора.
   Говорящие называли это состояние Анатман. Момент, когда "Я" терялось в "Мы".
   Погрузившись с головой в разум, что был ему чужим, Алессио открыл глаза, ощущая не-свое ликование и раздвинул губы в усмешке, что принадлежала не ему.
   Возобновившийся порыв ветра закружил его в воздухе и унес звуки незнакомого смеха, сорвавшегося с его губ.
   ***
   Медитация оставила его одновременно спокойным и полным энергии. Вся его усталость, все его заботы растворились среди ветров, а восприятие всей картины в целом помогло осознать, насколько маленькими и легко решаемыми были его проблемы.
   Бумажная работа пролетела столь быстро, что казалось, будто документы кончились спустя считанные секунды после его возвращения. Алессио не боялся забыть прочитанное -- в результате медитации, разумы человека и духа были как никогда близки, и он мог ограничиться одним взглядом, зная, что его воспоминания будут продублированы в сознании, которое никогда и ничего не забывает.
   Собрав необходимые документы в одну папку, подмастерье не стал маяться спуском по двенадцати лестничным пролетам -- один шаг в окно, и уже мгновение спустя он мягко приземлился на камни мостовой.
   Солнце еще только начало выглядывать из-за Тихого Моря, и Алессио невольно залюбовался красивым зрелищем, импульсивно решив сам отнести документы, вместо того, чтобы оставить их курьеру. В связи с сокращением Говорящих в столице, большинство канцелярии было закрыто, и единственный центр приема документов оставался в Башне Вод, находившейся на побережье.
   За два года, проведенные в городе, он почти никогда не бывал в Южной Четверти. Он недолюбливал аристократов, и аристократы отвечали ему тем-же -- но Башня Ветров отмечала самую западную точку Четверти. Вне зависимости от его желаний, он подозревал, что больше ему не удастся избегать их внимания.
   Южная Четверть была заметно чище и опрятнее, чем знакомая ему Северная, но не требовалось быть Говорящим с Водами, чтобы ощутить почти физическую неприязнь и чувство превосходства, которые пропитали каждый камень. Огромные особняки нависали над прохожими, давя своими властью и богатством, а стальные ворота и высокие стены неоднозначно показывали отношение аристократов к окружающим. Тут и там встречались дома поменьше, дома богатых купцов и иностранцев. Здесь не было ремесленников, чей потный труд оскорблял бы взор высокородных, как не было и разнообразных развлечений, разбросанных по остальному городу -- ведь аристократы не ходят развлекаться, это другие приходят развлекать их.
   Проходивший наряд стражи двинулся было к нему, привлеченный дешевой одеждой и отсутствием свиты, но небольшой вихрь, поднятый Летящим, мгновенно заставил их изменить курс. В дальнейшем не потребуется и этого, подумал Алессио. Когда ему выдадут серьгу подмастерья, он станет для Синих Плащей почти неприкасаемым.
   Вестибюль Башни Вод был на удивление безлюдным. Еще горели ночные лампы, чей свет бликами танцевал на стенах, отраженный в дюжине небольших бассейнов. Каменные скамьи были артистично расположены у стен, украшенных мозаикой из разноцветной гальки и стекла, а высокий потолок скрывался в таинственном мраке. Вся комната напоминала собой океанское дно -- впечатление, укрепленное покрытым песком полом, полотнищами из красочных водорослей и запахом моря с начинавшегося прямо за стенами побережья.
   - Эй, есть тут кто? - Негромко, словно опасаясь нарушить красоту этого места, спросил Алессио. Лишь шум волн был ему ответом.
   Подмастерье помялся на месте, но спустя пару минут стало очевидно, что никто к нему не спешил.
   - Ладно. - Слегка озадаченно пожал он плечами. - Если дух не идет к Императору, то придется Императору заглянуть к духу... Летящий Среди Камня, ты же наверняка здесь был с кем-нибудь из своих прошлых партнеров. Не подскажешь, где мне найти кого-нибудь?
   Для верности, зная, что дух не особо разбирается в словах, Алессио сосредоточился на образе человека, в частности человека, окруженного одушевленной водой, и подумал где?
   Поток прохладного воздуха направил его к ближайшему бассейну -- но заглянув внутрь, подмастерье не обнаружил ничего, кроме собственного отражения.
   Затем оно медленно повернуло голову налево.
   - Фомор твою-ж налево! - Отдернулся ученик, ощущая, как колотилось в груди его сердце. - Духи!
   Найти, прошептал ему на ухо ветер его собственным голосом, идти...
   - Духи. - Еще раз, более спокойно произнес он. - Ты не мог быть не таким... таким... впрочем, кого я спрашиваю.
   Алессио сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить нервы.
   - Там ближайший Говорящий? - Уточнил он.
   Там... Там...
   - Спасибо. - Заставил себя поблагодарить своего спутника Алессио. Жутким способом или нет, но дух все же пытался лишь помочь ему.
   В указанном направлении, как оказалось, находилась лестница на следующий этаж. В отличие от Башни Ветров, чья деревянная лестница обвивалась спиралью вокруг уносящейся ввысь колонны, Башня Вод имела широкую волновидную лестницу из шершавого коралла, предоставлявшего сцепление даже мокрым ботинкам и сандалиям.
   Он прошел один этаж, затем второй, прежде чем ощутил какой-то странный запах.
   - Дым? - Недоуменно спросил Алессио. Но ведь в Башнях ничего не готовили...
   Дым... Дым...
   - Да, собеседника из тебя не выйдет. - Пробормотал ученик.
   Уже на следующем этаже он стал слышать странный звук, негромкий шорох, какой-то треск. Краем глаза подмастерье увидел движение и резко обернулся -- но это был лишь ветер.
   - Проклятие, Летящий. - Пробормотал он, сглатывая слюну. Ее вкус был неожиданно горьким.
   На четвертом, дуновение ветра коснулось его затылка, но он бы и без подсказок духа понял, что прибыл куда нужно. Дым здесь был куда более густым, но к нему присоединились и другие запахи. Металлический запах крови. Кислый запах мочи.
   Сладковатый привкус горелого мяса.
   Сдерживая дрожь в руках, Алессио толкнул единственную дверь на этаже. Вырвавшиеся клубни дыма заставили его закашляться, но, несмотря на жар и слезящиеся глаза, подмастерье все же заглянул внутрь.
   В помещении вовсю бушевал пожар, и в центре его было три обуглившихся, уже почерневших тела. На удивление хорошо сохранившиеся жилетки выдавали в них Говорящих с Водами.
   Зрелище было настолько сюрреалистичным, что на мгновение он подумал, будто это был еще один трюк духа, еще одна попытка привлечь его внимание, как со влетевшим ему в окно Говорящим.
   Но, когда он протянул руку, то обжегшие его пальцы языки пламени были настоящими.
  
  -- Глава Двенадцатая. Мастер
   Руфино шел в бордель "Шестая Улица".
   Никто из прохожих не нашел бы в этом ничего удивительного -- большую популярность обрела история о мастере Аделарде, который вернулся из паломничества, напрочь позабыв о существовании своей жены. Конечно, дело было в Дани, которую он уплатил новому духу, но в широких кругах такие подробности были мало известны, и население Регериса на Регерисе вновь уверилось в том, что Говорящие -- отстраненные от жизни академики, не способные поддерживать нормальные отношения. Крупные бордели даже создали специальные комнаты для Говорящих, чтобы духи случайно не разнесли квартал, пока их партнер развлекается.
   Руфино находил подобный стереотип крайнее полезным.
   Говорящий шел по улицам широкими шагами, с выпрямленной спиной и высоко поднятой головой. Его шаг был неспешным, но неумолимым, выражая негласную уверенность в том, что прохожие уберутся с его пути. У него была репутация человека не столько высокомерного, сколько целенаправленного и серьезного, не склонного к светским беседам и пустым приветствиям. Его не особо любили, но и настоящей неприязни никто к мастеру тоже не испытывал. Он был просто очередным элементом города.
   Руфино не один год культивировал эту репутацию.
   - Мясо птицы! Покупайте мясо птицы!
   Солнце еще только начинало свое неспешное восхождение, но Северный Рынок уже вовсю шумел и суетился. Лавочники ставили свои палатки с рассветом, чтобы поймать торговцев и мореходов до того, как те снимутся с якоря и отправятся в путь.
   - Фенрийская сталь! Настоящая фенрийская сталь!
   Неделю за неделей, год за годом, каждую среду и каждую пятницу Руфино ходил в Шестую Улицу одной и той же дорогой. Каждый шаг был тщательно выверен, и хотя изредка, особенно когда он работал на Дхарму, ему приходилось идти по правой части мостовой, сегодня он уверенно двигался по левой. Слежки нет.
   - Лучшие ткани Назара! Шьем платья на заказ!
   Сразу за морковной лавкой (Свежая морковь! Только вчера привезли с южных полей!), он развернулся и перешел дорогу, остановившись перед лавкой с мясными пирогами. Следовавший за ним босоногий парнишка от неожиданности споткнулся и растянулся на брусчатке, вызывая ругань окружающих.
   - Мастер Руфино! - Воскликнул лавочник с неподдельным удивлением.
   - Привет, Жак. - Кивок Говорящего был выверен до сантиметров, достаточно глубокий, но без соответствующего движения плеч, выдавая, что мысли мастера находились далеко отсюда.
   - Давно ж я вас не видел, года два-три, наверное? Соскучились по пирогам Тощего Жака?
   Руфино вежливо улыбнулся шутке полноватого торговца и похлопал себя по карманам, словно забыл куда положил кошель, давая парнишке время собраться и подкрасться поближе.
   - Мне как обычно.
   - Конечно, конечно. - Лавочник уже суетился, раздувая огонь и доставая хлебную лепешку. - Если позволите спросить, обычно вы завтракаете у себя в Башне, мастер.
   - Да... - Как и все остальное, взмах руки Руфино был тщательно просчитан, выдавая раздражение и усталость, но без примеси настоящей злости. К счастью, парнишка уже успел подкрасться достаточно близко, чтобы услышать разговор. - Политика. Порой я думаю, что Совет окончательно забыл, кем мы должны быть, погрязнув в интригах и серебре аристократов.
   Политика означала - Немедленной опасности нет. Упоминание о серебре -- но может появиться.
   Парнишка нагнулся, словно увидев что-то на земле, и Руфино мысленно поморщился. Слишком уж очевидно. Он собирался задержаться в лавке, но с таким актерским мастерством, стража заприметит мальчишку слишком быстро.
   - Не всем дано исследовать тайны мироздания как вам, мастер. - Фыркнул Жак. - Некоторые занимаются единственным, что умеют, даже если это купанье в дерьме.
   Аристократию никто не любил.
   - Сколько я тебе должен? - Руфино проследил, чтобы его голос повеселел (кто не любит, когда оскорбляют людей, которых он терпеть не может?), но не слишком -- откровенное злорадство выбивалось бы из его образа.
   - Четыре двушки.
   - Четыре? - Мастер потянулся к кошелю движением достаточно естественным, чтобы не выглядеть подозрительно, но притом достаточно медленно, чтобы парнишка успел отреагировать. - Всегда ж было две!
   - В северных провинциях неспокойно. - Вздохнул Жак. - Цены на баранину растут, а мне надо на что-то жить.
   - Кирцы? - Поднял брови Руфино. В кои-то веки, его удивление было искренним. - Я ничего об этом не слышал.
   - Крестьянские волнения. - Покачал головой лавочник. - Слышал, там снова -- Берегись!
   Скользящий Насмешник, заранее подготовленный к этому моменту, отреагировал на свист Говорящего, поднимая вихрь, который метнул воришку через пол-улицы, не давая ему утащить кошель. Босоногий мальчишка сплюнул, но он приземлился достаточно удачно и успел скрыться в подворотне задолго до приближения синеплащников.
   - Ворье проклятущее! - Выругался Жак. - Совсем в городе жизни не стало! Постараться ограбить мастера, да еще и при свете дня? Чтоб вас духи разорвали!
   - Не поминай духов всуе. - Нахмурился Говорящий, протягивая пять двушек. Лавочник заслуживал лишнюю монету за свою, пусть и непреднамеренную, роль в данном спектакле.
   - Извините, мастер. - Склонил голову Жак.
   - В городе Белый Совет держит их под контролем, но если ты войдешь в привычку и скажешь что-то подобное снаружи его... - Мастер покачал головой. - Скорее всего, ничего не произойдет, но если есть хоть малейший шанс -- ты знаешь, как заканчиваются истории одиноких путников, что привлекли внимание духов.
   - Я понимаю, мастер, просто вырвалось. - Лавочник вздохнул, заворачивая мясо в лепешку и передавая его Говорящему. - Вы задержитесь?
   - Я бы и рад, -- Руфино покачал головой, аккуратно добавляя в голос смущения, - но у меня... деловая встреча в городе.
   - Деловая встреча? - Жак усмехнулся. - Это так теперь называется?
   В конце концов, вся улица знала, куда по третьим и пятым дням недели ходит мастер Руфино.
   ***
   Большинство жителей города предпочитали ночной или дневной Регерис, но мастер всегда ценил переходный период, когда ножи ночи уже исчезли, но тяжелые сапоги дня еще не шагали по улицам. Маленькие, скрытые моменты, когда город еще не был уверен, кому принадлежит, и прошедший мимо тебя человек мог быть кем угодно.
   Шестая Улица во многом отражала его предпочтения. Расположенный на полосе ничейной земли между шумной суетой Северного Рынка и тихим достоинством Южного, где богатая Южная Четверть города и три четверти бедные демонстративно друг друга не замечали, бордель обслуживал достаточно эксклюзивную клиентуру, обещая посетителям полную анонимность. Женатые купцы, получившие лишнюю взятку синеплащники, даже желающие сохранить репутацию жены аристократов -- все могли найти себе компаньона или компаньонку на ночь в доме мадам Инес.
   Вход в Шестую Улицу скрывался в небольшом переулке между двумя домами, раскрашенных в светло-голубой и ярко-красный цвета, как было модно для построек пятнадцатого десятилетия о.и. Небольшая синяя дверь скрывалась под нависающим балконом, почти сливаясь цветом со стеной. Шестая Улица не нуждалась в крикливой рекламе -- те, кому положено, и так знали, как сюда добраться.
   - С возвращением, мастер. - Сонно поприветствовала его девушка в изящном платье, сшитом по последней моде королевского двора. Подобные мелочи помогали поддерживать образ элегантности и эксклюзивности, в связи с чем мадам Инес всегда следила, чтобы на каждом балу, на каждом светском мероприятии, была хоть одна из ее компаньонок.
   - Ты всегда приветствуешь гостей с таким энтузиазмом? - Поднял бровь Руфино.
   - Только один человек приходит в столь бездушно ранний час, - сладко зевнула Селия, - и он знает, что я работаю по ночам, так что простит мне подобную бестактность.
   Говорящий хмыкнул, но не стал спорить.
   - Вам собрать ваших обычных спутниц или вы желаете кого-то особенного?
   - Боюсь у меня впереди длинный день, на нормальные развлечения времени нет. - Вздохнул мастер и прищурился. - А как насчет тебя, красавица? Не хочешь заглянуть со мной в одну из частных комнат вашего прекрасного заведения?
   В отличие от мальчишки на рынке, Селия владела актерским мастерством не хуже профессионального лицедея, не выдав себя ни словом, ни делом. Если бы Скользящий Насмешник не ощутил внезапный вдох, Руфино бы мог искренне засомневаться, опознала ли девушка условную фразу.
   - Вы же знаете, что приветницы не должны уходить с клиентами. - Вопреки ее словам, девушка чувственно потянулась, недвусмысленно давая понять, что не против того, чтобы ее переубедили. Опасность?
   - Я лично поговорю с мадам Инес. - Говорящий шагнул вперед, приобнимая свою спутницу за ее стройную талию. Нет, но время поджимает. - Поверь, ты не пожалеешь.
   - Раз уж это говорит мастер Белого Совета, - Селия сократила оставшуюся дистанцию, прильнув к Руфино, - кто я такая, чтобы сомневаться в его словах?
   ***
   Первым уроком, который получал каждый нормальный подмастерье, было умение сосуществовать со своим духом. Выпускной работой любого ученика Академии был развернутый трактат, описывавший то, каким должен быть его идеальный дух. Вслед за этим следовало паломничество в поисках описанного духа, что зачастую занимало недели, месяцы, а то и годы. После заключения Договора было принято уединяться вдали от других людей и медитировать, позволяя духу и Говорящему познать друг друга, научиться понимать и принимать столь чуждую себе сущность, обговорить различные трюки, чтобы дальше работать вместе.
   Именно этот этап и вызывал такие сложности у его нового подмастерья. Первые несколько недель всегда были самыми сложными, да и напряженность его первой встречи с духом тоже не помогала.
   Руфино дал ему список литературы по медитации и духовному общению, после чего оставил своего подмастерье в покое. В конце концов, его самого отец приучил доверять духу, скинув со скалы во время шторма. Либо он становился Говорящим, либо семье не нужно было кормить лишний рот.
   Вторым уроком, который получал любой подмастерье, было самопознание. Для духов слова были лишь движением ветра, не несущим никакого смысла, а жесты лишь биологической реакцией, не имеющей к ним никакого отношения. При Общении, духи следовали истинным желаниям своего партнера, не обремененные моралью или социальными нормами. Поэтому Говорящему было так важно знать, кто он такой, чего хочет и какие чувства он по-настоящему испытывает в любой данный момент времени -- самообман был чрезвычайно опасен, как для них самих, так и для окружающих.
   Третьим уроком был самоконтроль. Когда любая сильная эмоция, любой всплеск адреналина могли вызвать реакцию у духа, Говорящий волей неволей учился ограничивать себя в определенных отношениях, если не хотел быть изгнанным из города. Это не означало, что мастер был вынужден становиться бесчувственной скалой (особенно если он заключил договор с импульсивным духом ветров), но он должен был контролировать где и когда он давал волю чувствам -- или, по крайней мере, быть готовым сразу же исправить последствия минутной слабости.
   По понятным причинам, с самоконтролем в борделях были некоторые сложности.
   Не готовые потерять столь заметный источник дохода, мадам Регериса смогли найти решение. Сами по себе, духи были бестелесными, неосязаемыми созданиями, и нуждались в медиуме, вроде вод, ветров или земли, чтобы воспринимать и влиять на реальность на определенной площади вокруг себя. Эту область влияния называли доминионом духа -- и чем проще, чище и естественнее был доминион, тем легче духу было им управлять. Отсюда же вытекало и обратное -- чем больше примесей было в медиуме, тем сложнее духу было воздействовать на собственный доминион.
   Комнаты Говорящих были построены из смеси нескольких видов камня, покрашены в три слоя различной краски, и по всем углам комнаты были расставлены жаровни с благовониями, заволакивающие воздух приятно пахнущей, но совершенно неестественной дымкой. Результат напрочь перекрывал доступ в физический мир любым духам с доминионом меньше размеров спальни, создавая комнату более надежную, чем некоторые застенки флегонтийцев.
   И, по чистой случайности конечно же, ни один Говорящий не мог увидеть, что происходит внутри нее.
   Мастер сделал глубокий вдох и выдохнул, тем же движением снимая белую жилетку с символом трех кругов, символизирующую его положение. Ходили слухи, будто бы первые члены Белого Совета хотели использовать мантии в качестве официальной одежды, но Говорящие с Ветрами взбунтовались, представляя, как они будут летать, а тем более приземляться в подобной рясе.
   Говорящий вдохнул и выдохнул, скидывая с ног сандалии из плетеного дерева, помогавшие сохранять равновесие и контроль во время полета. За долгие годы, его действия стали ритуалом, помогая провести четкие границы между разными частями его жизни.
   Крестьянский сын выдохнул и вдохнул, небрежно кидая тунику на пол. Медленно, но верно, напряжение покинуло мышцы его спины и плеч, придавая осанке беспечную сутулость.
   Руфино со свистом выдохнул и вдохнул всей грудью, скидывая последние элементы одежды и оставаясь совершенно обнаженным. Лицо оскалилось в широкой усмешке, а глаза сощурились, придавая ему хитроватый вид.
   Когда он повернулся, Селия уже ждала его с полным комплектом одежды. Он не стал притворно скромничать и пытаться прикрыть наготу. Они провели вместе не одну ночь, да и в физическом плане стыдиться ему было нечего.
   Носки и нижнее белье были сделаны из качественных, но дешевых и распространенных материалов -- пусть он и не собирался обнажаться в ближайшее время, но именно внимание к мелочам позволило ему столь долго протянуть в профессии, где продолжительность жизни измерялась годами, если не месяцами.
   Потертые, но когда-то дорогие синие штаны со множеством карманов были аккуратно заправлены в высокие сапоги на мягкой подошве; темно-зеленая рубаха же, наоборот была лишь наполовину заткнута за пояс, подчеркивая небрежность, если не откровенную лень ее владельца.
   Куртка была сделана из плотной ткани, способной отвести скользящий удар ножа, и раскрашена в светло-желтый цвет, со вшитыми металлическими бляшками, которые весело сверкали на солнце. Изнутри куртка была приглушенного коричневого цвета, позволяя в случае преследования или слежки вывернуть ее наизнанку и слиться с толпой.
   Он аккуратно проследил, чтобы рубаха лежала поверх прижатой к телу левой руки, а высовывающийся из рукава куртки деревянный протез выглядел достаточно естественно, даже будучи прикрытым белой перчаткой.
   Один кошель пошел на пояс, второй в скрытое отделение куртки. Три ножа были аккуратно разложены по карманам штанов, четвертый в подошве левого ботинка. Отмычки были спрятаны в мотке разноцветных нитей, который тоже пошел в карман штанов, а вот красочное белое перо направилось в петельку на рубахе. Небольшой набор алхимических эликсиров был аккуратно завернут в ткань и скрыт внутри протеза.
   Завершал его одеяние вызывающе яркий шелковый рыжий шарф, который он дважды обернул вокруг шеи. Изначально он использовал яркость шарфа, чтобы отвлечь внимание от своего лица или прикрыть его при необходимости, но теперь этот предмет гардероба стал столь неотъемлемой частью его образа, что без него его могли бы не признать даже самые близкие друзья.
   К тому времени, как он закончил одеваться, Селия уже протягивала ему баночку с животным жиром. Он не мог не порадоваться ее эффективности, используя полученное средство, чтобы прилизать волосы к голове, меняя образ и скрывая седину.
   - Как я выгляжу? - Спросил он у девушки, поднимая правую руку и поворачиваясь на месте.
   - Как считающий себя франтом дальтоник. - Честно ответила она.
   - Отлично. - Широко усмехнулся Однорукий Лис.
   ***
   Он не врал ни своему ученику, ни лавочнику Жаку -- ему и вправду предстояла встреча в городе.
   Вор шел по улицам небольшими, скользящими шагами, с приопущенной головой, словно он пытался избежать лишнего внимания, однако прищуренные глаза охватывали всю улицу, не упуская ни малейшей детали. Он двигался по трущебам без особой спешки, не забывая улыбками приветствовать местных жителей, здороваться со старыми знакомыми, подмигивать проходящим мимо женщинам и обмениваться уважительными кивками с бандитами в подворотнях. Было время, когда он совершал еженедельные обходы Северной и Восточной Четвертей города, посещал каждый дом и поименно знал владельцев каждого заведения, но те дни давно прошли, заполненные его работой в Белом Совете. Тем не менее, он старался не реже раза в месяц выбираться, пройтись по здешним улицам, узнать, что изменилось, да и о себе напомнить.
   Как никак, драконья доля власти Гильдии опиралась именно на ее репутацию.
   - Спрашивай.
   - Что? - Моргнула Селия.
   - Ты бросала на меня взгляды с тех самых пор, как мы вышли из черного хода Шестой Улицы. У меня есть множество талантов -- ум, сноровка, красота, скромность -- однако телепатия в из число не входит. Если ты хочешь что-то узнать -- спроси.
   - Как, - замялась девушка, - как ты это делаешь?
   Однорукий Лис поднял бровь, подозревая, в чем заключалась суть вопроса, но дал ей шанс самой его сформулировать.
   - Я знаю кто ты. Твои одежда, манера ходить и говорить полностью изменились, но я сама видела, как ты менял образ! Даже понимая, что мастер Руфино и Однорукий Лис это один человек, каждый раз эта идея кажется нелепой и новой, словно твои две личности разделяет невидимая стена. Я знаю, что мастер Руфино любит эдафийские сыры, но мне потребовалась настоящая мыслительная акробатика, чтобы прийти к выводу, что Лис тоже может испытывать к ним симпатию. Как ты это делаешь?
   Вор шутливо поклонился шайке мальчишек, используя время, чтобы обдумать ответ.
   - Большинство людей, думая о способностях Говорящих, представляют себе могучую стихийную магию -- ураганы, цунами, землетрясения -- но, если задуматься, то это все лишь побочные эффекты, случайный результат того, что духи могут воздействовать на мир только через эти стихии. Если бы духи использовали другой медиум, то мы могли бы встретить Говорящих с Одеждой, Говорящих со Стенами или даже Говорящих с Людьми!
   Селия вежливо улыбнулась его шутке, но не более. Если подумать, то идея духов, которые могли манипулировать людьми столь же легко, как они манипулировали стихиями, и вправду была совершенно не смешной.
   - Нет, настоящая магия заключается не в манипуляции доминионами. Ты знала, что одно лишь присутствие духов искажает реальность вокруг них? Полный перечень последствий никому точно не известен и является источником многочисленных академических и религиозных споров, но Белый Совет выделил первичные свойства каждого вида духов -- самые очевидные, понятные и немедленные результаты их влияния.
   - Это все очень занимательно, - осторожно кивнула девушка, проскальзывая между двумя покосившимися домами и исчезая из виду, - но какое отношение это имеет к моему вопросу?
   - Я иду к этому. - Кивнул вор, протискиваясь между ними с чуть большим трудом. Прямо за проходом был лаз в заброшенную таверну, спрятанный под сломанной доской. Селия ожидала его у пустого бочонка, прикрывавшего вход в подземные туннели, с факелом на перевес.
   - Первичным свойством духов земли является укрепление, делая Говорящих с Землей незаменимыми для любого долгосрочного строительства. Духи вод обладают изменчивостью, что позволяет Говорящим с Водами влиять на тела и сознания людей, делая их великолепными целителями и политиками.
   Лис отодвинул бочонок в сторону, спрыгнул вниз и поднял руки, ловя свою очароваетльную спутницу.
   - Говорящих с Ветрами чаще всего используют для перевозки сообщений и грузов, в связи с чем, люди обычно считают первичным свойством духов ветра что-нибудь вроде летучести или легкости. Это чушь, конечно. Из первичное свойство -- разложение, в смысле разъединения или деления.
   Селия чиркнула раз, второй, третий прежде чем выбила искру, зажигая факел и освещая сеть темных туннелей перед ними.
   - Ты собираешься подойти к сути, или планируешь пересказать мне весь учебник начинающего Говорящего?
   - Напомни, в чем заключался вопрос? - Усмехнулся Лис, уверенно направляясь в крайний левый коридор. Неосведомленному человеку легко было бы затеряться в хитросплетениях темных путей, и здесь вполне можно было набрести на кости заблудившихся путников, но для члена Гильдии эти туннели были вторым домом.
   - Как у тебя получается так качественно... разделить... две части твоей личности. Чрево дракона! - Выругалась она.
   - Богатые и влиятельные никогда не станут обращать внимание на очередного бедняка, но вот знакомые Однорукого Лиса вполне могут подметить сходство между ним и неким мастером Белого Совета. - Вор наклонил голову, прислушиваясь к шепоткам Скользящего Насмешника. - Для них требовался дополнительный уровень маскировки -- и я использовал первичное свойство духов ветра, чтобы прочно разделить в сознаниях наблюдателей Руфино и Лиса. И, говоря о наблюдателях... Господа! Вам не кажется невежливым столь настойчиво преследовать даму, когда у нее уже есть кавалер?
   Несколько секунд никто не откликнулся, но Селия все же прижалась к стене, доверяя его инстинктам и доставая непонятно откуда тонкий дамский кинжал.
   Убедившись, что это был не блеф, оба преследователя вышли из тени. Если бы грязная одежда, кривые зубы и бледная кожа не выдавали в них Подходимцев, то это сделали бы их никсы -- изогнутые, расширяющиеся к концу клинки, любимые мирцами за их способность с одинаковой эффективностью рубить корабельные канаты и бездоспешных людей.
   - П'лагается платить налог за польз'вание нашими дорог'ми. - Зыркнул на него Подходимец справа. Зыркнула, поправил себя Лис после повторного осмотра. При всех их недостатках, подземные падальщики принимали оба пола в свои ряды с одинаковым безразличием. Равноправие, достойное уважения, в то время, как даже Белый Совет еще не избавился целиком от половых предрассудков. - Девять двушек.
   - Конечно. - Дружелюбно кивнул вор, опуская руку в кошель. Проход всегда стоил семь двушек. - Вы недавно в городе?
   - Ты мне еще п'говори. - Левый Подходимец демонстративно положил руку на рукоять никса. - Плат'шь иль нет?
   Лис улыбнулся, и достал из кошеля руку с серебрянным нейтом, как по волшебству привлекая взгляды обоих Подходимцев.
   Клеос, являвшийся как главным поставщиком драгоценных металлов, так и крупнейшим торговым центром Цепи, имел почти неограниченную власть над валютой. Купцы южного звена, просто отказываясь принимать иные формы оплаты, заставляли всех остальных использовать клеосский нейт -- тонкие серебряные прутья с нарезкой, позволяющей делить их на полунейты и четверть-нейты.
   Регис Второй, в одном из своих многочисленных указов, постарался провести денежную реформу, выпустив плоские медные диски со староимперской цифрой два, служившей символом его правления (отсюда и название: двушки), которая должна была заменить клеосский нейт. Это позволило бы ослабить зависимость звена от иностранных купцов, плавно перевести крестьянское налогообложение с труда и товара на фиксированную монетную стоимость и помочь централизовать власть в стране. По понятным причинам, аристократия всеми силами мешала нововведению, и идея не обрела широкой популярности. Курс двушки к нейту падал, пока не стабилизировался в районе пяти двушек к четверть-нейту, дав ей репутацию монеты бедняков -- что, по иронии судьбы, сделало двушки самой распространенной валютой в трех четвертях города.
   Однорукий Лис кинул нейт Подходимцам, и на мгновение показалось, будто они передерутся за небольшой серебряный жезл, но, под конец, левый Подходимец уступил монету женщине.
   Впрочем, долго подземный житель не горевал -- судя по обратившемуся на вора алчному взору, Подходимец всерьез задумался о том, чем еще можно поживиться у человека, так легко разбрасывающегося серебром.
   Лис вздохнул.
   - Вы новенькие? - Повторил он вопрос.
   Если эта парочка лишь недавно вступила в тень Регериса, то их еще можно было понять, но если Подходимцы начинали так относиться к членам Гильдии...
   - Нарик! Дырка! - Раздался рявк неподалеку из темноты, заставив Селию вздрогнуть. - Что вы два недоумка творите?
   Лис позволил своей брови подняться в легком недоумении. Он считал, что подкрадывавшиеся со спины люди планировали засаду -- но в таком случае, они не стали бы объявлять о собственном присутствии.
   - День добрый, уважаемый. - Вежливо поприветствовал он новоприбывшего. Черты его были достаточно отличительными, чтобы Лис мог опознать Подходимца, хотя ни разу с ним не встречался. Интересно, подумал вор, его назвали Вертлявым до или после того, как он потерял ногу?
   - Дык мы эт', плату за проход соб'рали? - Неуверенно ответил левый. Одноногий бандит коротко, без замаха, ударил его под дых.
   - С гильдийцев?
   - Откуд' ж' было знать, шо этот пижон с его ципой из Гильдии? - Возмутилась правая.
   В очередной раз доказывая, что Подходимцы не страдали половыми предрассудками, Вертлявый ударил и ее.
   - Я не жду, что вы, тупицы, будете знать каждого гильдийца в лицо, но уж самых значительных ее членов вы должны знать. Рыжие волосы, яркая шубка, одна рука и лисий хвост на шее -- ничто, бля, не напоминает?
   - Я дум'л шо Однорукий Лис пер'вертыш... - Протянул один из Подходимцев на земле.
   Вертлявый не удержался, и пнул его своим деревянным протезом, после чего наконец обратил внимание на гостей.
   - Прошу прощения за этих идиотов. Мы только вернулись с рейда, и у них кровь еще не успокоилась. Думаю, потеря их доли добычи с набега поможет остудить их пыл.
   - Но Лявый...
   Бандит, не оборачиваясь, пинком утихомирил подчиненную.
   - Гильдия исправно оплатила месячный взнос, так что можете идти спокойно -- вас никто не задержит.
   Однорукий Лис задумчиво кивнул, но упоминание взноса навело его на идею.
   - Подходимцы контролируют подземные пути под городом, а значит вам известно все, что тут происходит. - Немного лести никогда не мешало, особенно если в ней была доля правды. - Скажи, Вертлявый, кто-нибудь пользовался этой ночью вашими проходами, чтобы пройти в юго-западный квартал? Я заплачу.
   Лис достал из кошеля еще один нейт, крутя его между пальцев. Взгляд Вертлявого невольно скользнул к серебряному жезлу, но он медленно покачал головой.
   - Инфа за инфу. - Предложил бандит. - Почему тебя это интересует?
   - Справедливо. - Легко согласился вор. Он и так собирался предупредить крупнейшие связанные с Гильдией группировки. - Вчера был убит магистр ветров Улдэрико.
   Вертлявый пару секунд молчал, после чего разразился такой отборной бранью, что Лис даже заслушался. Ничего нового для себя он не услышал, но некоторые обороты были весьма изобретательны.
   - Насколько все плохо? - Мрачно осведомился одноногий.
   Его настроение можно было понять. Теневой мир существовал на трещинах, образовавшихся при столкновении аристократии и Белого Совета. Тени существовали везде -- но лишь до тех пор, пока на них не обратят луч света. Нора не поможет, когда лес горит.
   - Пока еще не очень. - Признался Лис. - Обстоятельства смерти достаточно запутанные, но мы, как всегда, будем первыми подозреваемыми. Стоит ожидать повальных обысков Синих Плащей, повышенной активности Ищеек и Теневой Стражи, а то и хуже.
   - Чтоб их всех титан в жопу выдрал! - Выругался Вертлявый. - Я скажу своим залечь на дно, но не знаю, насколько это поможет.
   Подходимец привык, что во тьме подземелий никто не видит его лица -- но Скользящему Насмешнику не было никакого дела до присутствия или отсутствия света, и Лис знал, что бандит ему соврет, еще до того, как тот открыл рот.
   - На юго-запад никто не проходил. Извиняй, что нечем отплатить тебе за инфу.
   - Что поделаешь? - Пожал плечами вор. Тот факт, что Вертлявый хотел что-то скрыть, сам по себе о многом говорил. Они честно обменялись информацией, пусть бандит и не подозревал об этом. - Легко пришло, легко ушло. Полных кошелей!
   - Ослепшей стражи! - Ответил Вертлявый традиционным прощанием.
   Лис махнул Селии рукой и пошел дальше.
   - Ты серьезно? - Негромко прошипела девушка, как только они отошли. - Старик сдох?
   Вор отстранено кивнул.
   - Фоморы! - Пробормотала она. - Надо будет предупредить мадам...
   Но дальше он уже слушал не ее. Духи не понимали слов, это правда, но ничто не мешало Скользящему Насмешнику в том же порядке повторить колебания воздуха, которые люди называли речью. И, за мгновения до того, как Вертлявый оказался за пределами доминиона, дух донес до ушей Лиса яростный шепот:
   - Слушай сюда, подонки и бездельники, отдых отменяется. Скажите всем, чтоб отложили хуйню, которой занимаются, и прошерстили каждый дюйм наших подземий. Живой или мертвой, найдите мне Фелису!
   ***
   Назначенным местом встречи был дом на Южной Четверти, обретенный совершенно законным способом. Если задуматься, то в том и не было ничего удивительного -- в Южной Четверти Синие Плащи бывали достаточно редко, и уж точно не задавали лишних вопросов местным жителям, большинство из которых были аристократами или работали на них.
   Отдельной особенностью дома, которая привлекла Гильдию, было то, что кроме парадного входа, служебного входа и двух потайных дверей, здесь также пересекались два подземных пути, позволяя людям приходить и уходить, не привлекая излишнего внимания.
   Селию по соображениям секретности пришлось оставить там -- никто не мог знать всех членов четвертого круга в лицо, кроме них самих. По той же причине, Белка неожиданно отправил своих жену и двух детей посетить тещу, а всем слугам дал выходной, оставляя в огромном, богато-разукрашенном доме лишь пятерых человек. На мгновение, Лиса охватило привычное желание умыкнуть какую-нибудь цацку или отковырять блестящий камушек -- но это было бы по меньшей мере невежливо.
   Четвертый круг встречался в желтой гостевой, небольшой уютной комнатке с удобными диванами, мягкими креслами и стенами, покрашенными в теплые, домашние тона. Эта гостевая была предназначена не для того, чтобы впечатлить гостей или похвастаться богатством, а для того, чтобы расслабиться в кругу семьи и друзей -- и в ней не было ни одного золотого или серебряного предмета, что было разумной предосторожностью в кругу лучших воров города. На расположенных рядом столиках стояли четыре бокала с вином и одна чаша с чаем. Увы, но став Говорящим, Лису пришлось отказаться от некоторых радостей жизни.
   - Я гляжу, я не один с новостями. - Поднял он бровь, окинув взглядом присутствующих. Он прибыл последним, что и неудивительно -- Академия являлась самой северной точкой города.
   - Однорукий Лис. - Хозяин дома кивнул вальяжно, почти величественно. - Рад снова тебя видеть, друг мой. Для человека, вложившего столько времени и сил в Гильдию, ты на удивление редкий гость в моем скромном жилище.
   Белка по большей части отстранился от воровского ремесла, как и Лис вращаясь в высших кругах общества, что не могло не сказаться на его телосложении. Пусть еще не толстый, он уже обладал приятной пухлостью, а алость щек намекала, что он привык злоупотреблять алкоголем -- но жесткий взгляд из под шикарной светлой шевелюры все еще напоминал, что этот человек был одним из основателей предшествовавшей Гильдии Беседы, пережив три чистки города, два слияния криминальных группировок и одну гражданскую войну.
   - Белка. - Движение вора нельзя было назвать поклоном, но оно все же было глубже простого кивка. - Поверь, если бы я мог чаще наслаждаться твоим знаменитым гостеприимством и великолепной компанией, я бы это сделал. Увы, мои обязанности не позволяют мне выбираться столь часто, как мне бы того хотелось.
   - Если вы двое закончили дрочить друг друга, - со своим неповторимым тактом и тонкой игрой слов вмешалась в разговор Ворон, - то, может, наконец скажешь, какого фомора лысого ты в такой спешке собрал нас всех? Когда один из северных крысят приперся ко мне на порог, он был полудохлым от бега.
   Ворон, как всегда, слишком сильно старалась соответствовать своему имени. Одетая во все черное, с надвинутым на глаза капюшоном и вороньим пером в неряшливо обрезанных волосах, она выглядела настолько подозрительно, что синеплащники должна была схватить ее при первой же встрече -- однако эта женщина все еще оставалась самым талантливым вором-домушником во всей столице.
   - Ворон, выглядишь столь же великолепно, как и при нашей прошлой встрече. - Лис склонился, словно собирался поцеловать тыльную сторону ее ладони, и со смехом отдернулся обратно, избегая бритвенно-острого клинка.
   - Кстати, о северных крысятах. - Рыжеволосый вор повернулся к последнему знакомому члену четвертого круга. - Мальчишка, что следовал за мной на Северном Рынке. Ему бы не помешали еще пара недель обучения -- слишком уж он очевидно подслушивал.
   Крыса молча кивнул. Он был крупным мужчиной, под два метра ростом и с бугристыми канатами мышц, что легко позволяло ему выдавать себя за безмозглого дуболома, наемника или вышибалу, и узнавать секреты, которые люди ни за что бы не стали обсуждать в компании Лиса или Белки.
   И, говоря о секретах...
   - Для меня это честь, сэр! - Не дожидаясь, пока до нее дойдет очередь, незнакомка уже энергично трясла его правую руку. - Я столько о вас слышала! Говорят, что вы храбрейший и безрассуднейший из всех воров Регериса! Говорят, вы постарались ограбить спящего под Академией дракона, и он откусил вам руку! Говорят, вы похитили сокровище альвиров, и в качестве выкупа потребовали способность видеть в темноте, как на свету! Говорят, вы украли кусок Нимба, и духи за это вас прокляли -- потому вы и появляетесь лишь раз в месяц!
   Лишившись дара речи от столь неожиданного напора, Однорукий Лис бросил молящий взгляд в сторону Крысы. Уголок губ того на мгновение дрогнул, но громила все же шагнул вперед и положил руку на плечо девушки, прерывая ее речь.
   - Осьминог решил уйти на покой. - Пояснил ситуацию Белка. - И мы попросили Крысу найти того, кто мог бы занять его место. Крыса?
   - Это Чайка. - Кратко ответил тот.
   Белка подождал пару секунд, пока не стало очевидно, что выбранный им вербовщик не собирался продолжать, вздохнул, и повернулся к новенькой.
   - Не похоже, чтобы ты была особенно удивлена наличием четвертого круга Гильдии. - Заметил он.
   - Хороший вор крадет идеи, как монеты. - Пожала плечами девушка.
   Она была заметно моложе остальных членов круга, не мог не заметить Лис, не старше девятнадцати-двадцати лет. Чайка была высокой, но хрупкое телосложение, яркое летнее платьице и несколько наивное выражение лица заставляли ее казаться моложе своего возраста. Самым выдающимся атрибутом ее внешности были волосы -- белые, словно из них украли весь цвет, за исключением пары кроваво-красных локонов. Столь неестественная белизна намекала на неправильное или излишнее использование эликсиров, а глубокий алый цвет показывал случайное родство с одним из верховных лордов Флегонта. Учитывая отношение флегонтийских аристократов к незаконнорожденным детям, было мало удивительного, что она сбежала от них на другой конец Цепи, но весьма впечатляюще, что она прожила достаточно долго, чтобы это сделать.
   - Имя было украдено у ремесленных гильдий, - продолжала тем временем Чайка, - структура у Белого Совета, методики обучения крысят у разных разведывательных служб Цепи.
   Последнего Лис не знал, и бросил взгляд на Крысу. Тот молча кивнул. Об источнике его знаний вор осведомляться не стал -- у каждого из четверки были свои скелеты в шкафу.
   - Три имени, три круга Гильдии -- просто, понятно, привычно, а потому подозрительно. Мы постоянно живем в тени великанов, под сенью королевского двора и Белого Совета, которые могут с легкостью нас раздавить. Будь мы столь прямолинейны, Гильдия не прожила бы и года. Четвертый круг, тень в тени, казался естественным продолжением этой мысли.
   - По крайней мере, голова у девочки не совсем пустая. - Фыркнула Ворон.
   Чайка переместилась столь быстро, что Лис инстинктивно проверил ее окружение на наличие духов. Девушка схватила ладонь Ворона в обе своих, и старшая женщина едва успела остановиться, чтобы не всадить второй рукой нож ей в шею. Лис не был уверен, что Чайка даже заметила, в какой опасности она была, с таким обожанием она смотрела в прикрытое капюшоном лицо.
   - Спасибо! Вы не представляете, как я рада получить ваше одобрение! Даже среди гильдийцев третьего круга вы легенда! Я никогда не сомневалась, что если четвертый круг существует, то вы занимаете в нем одно из главных мест!
   Однорукий Лис прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Ворон легко бы отмахнулась от дешевой лести, но в голосе девушки не было ничего, кроме искреннего восхищения, перед которым темноволосая воровка оказалась на удивление безоружна.
   Лис улыбнулся, но улыбка эта долго не продлилась. Он уже давно не видел эту сторону своей старой знакомой, и отдал бы свой протез, чтобы и дальше наблюдать за общением женской половины четвертого круга, но была причина, почему он сегодня собрал их всех здесь.
   - Магистр Улдэрико был убит вчера вечером. - Без всяких предисловий сказал он. - Зарезан прямо у себя в Башне.
   Комната мгновенно затихла. Трем старшим членам круга не нужно было объяснять возможные последствия, да и Чайку Крыса выбрал лично, что говорило о многом.
   - Фоморова шлюха. - Мрачно выругалась Ворон.
   - Убийцу еще не поймали. - Прищурился Белка. - Иначе ты бы не стал собирать нас в такой спешке.
   - Белый Совет пока не знает, кто стоит за убийством. - Согласился Лис.
   - Но у тебя есть свои подозрения. - Негромко произнес Крыса. Людей всегда удивляло, насколько хорошо он умел читать язык тела.
   - Немного. - Признался рыжеволосый вор. - По пути сюда я наткнулся на банду Подходимцев.
   Ворон презрительно фыркнула. Она была, возможно, единственным вором во всей Гильдии, который не пользовался туннелями под Регерисом, порождая множество шуток о птицах и подземельях.
   - Знаю о твоей к ним нелюбви, - улыбнулся Лис, - но у них самая развернутая информационная сеть в городе. Не считая людей Крысы, конечно же. - Добавил он, когда мужчина негромко кашлянул.
   - И? - Нетерпеливо спросила она.
   - Когда я уходил, Вертлявый приказал своим людям любой ценой найти некую Фелису.
   Лис поднял бровь в ожидании ехидного комментария, но Ворон выглядела как никогда серьезно.
   - Если я узнаю, что ты мне лжешь, я вскрою тебе живот и развешу кишки по Королевской Пощади.
   Она так и напрашивалась на ответ в стиле "тогда я позабочусь, чтобы ты не узнала", но Лис бросил один взгляд в ее темные глаза и воздержался от комментариев.
   - Я что-то упускаю?
   - Ворон в кои-то веки решила принять участие в жизни Гильдии и спонсировать одну воровку в наши ряды. - Вздохнул Белка. - Однако, согласно правилам, она была еще слишком юна -
   - Вот только не притворяйся, что тебя волновал ее возраст! - Перебила его Ворон. - Мы оба знаем, что дело было совершенно в ином!
   - Хочешь откровенности? - Сверкнул глазами старший вор. Белка давно уже отвык от столь открытого неуважения. - Ладно! Какой фомор бородатый тебя дернул спонсировать верлинга? Перевертыши известны в первую очередь своей кровожадностью и неспособностью контролировать порывы их звериной стороны -- не говоря уже об охоте, которую устроит королевский двор, узнай они о присутствии нелюдя в столице!
   - Фелиса много лет контролировала свои "порывы"! - Рявкнула Ворон. - У этой девочки больше самоконтроля, чем у половины Гильдии -- а ее таланту к ремеслу позавидовали бы и сами духи!
   - Тот факт, что она ответила на отказ убийством магистра говорит об обратном!
   Белка откровенно перешел на крик, а Ворон наполовину поднялась из кресла, потянув руку к кинжалу, и Лис решил, что ему пора вмешаться.
   - Я уверен, у вас есть серьезные поводы для недовольства друг другом, но сейчас не время устраивать разборки. Гильдии предстоят тяжелые времена, и нам нужно работать вместе, чтобы преодолеть их.
   - Да, конечно, ты прав. Гильдия превыше всего. - Белка устало потер переносицу, а Ворон села обратно в кресло. - Все настолько плохо?
   - Белый Совет уже видел смерти действующих магистров, но только во время отрытой войны или в результате собственных экспериментов. Убийство тримуртия прямо в Башне, в средоточии его силы, всполошило Говорящих так, словно фоморы повылезали из глубин морских.
   Ворон презрительно фыркнула.
   - Достаточно, чтобы они работали со Синими Плащами и Ищейками? - Уточнил Белка.
   - Хуже.
   - Куда уж... - Ворон осеклась. Они все знали, что может быть хуже. - Ты, сука, шутишь.
   - Боюсь, что нет. - Покачал головой Лис. - Если убийцу не найдут в ближайшее время, Белый Совет может выпустить Молчащих.
   На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Велика же сила этих тварей, с долей иронии подумал Однорукий, если одно лишь их упоминание заставляет людей замолчать.
   - Лиза не обрадуется, когда я скажу, что ей с девочками придется столь неожиданно покинуть город. - Вздохнул Белка. - Подозреваю, она мне еще не один год об этом напоминать будет.
   - Гильдия в глубокой жопе, а тебя интересует твоя женушка? - Не удержалась Ворон.
   Глаза Белки сверкнули, но следующим тишину нарушил не он, а почти забытая всеми Чайка.
   - Извините, если я упускаю что-то очевидное, - осторожно сказала девушка, - но откуда Однорукий Лис так много знает о делах Говорящих? Я слышала, они хранят тайны, как драконы сокровища.
   Ворон насмешливо фыркнула, и даже Белка улыбнулся, разряжая атмосферу. Мало что так объединяло людей, как совместная тайна.
   - А разве не заметно? - Усмехнулся рыжеволосый вор, театрально поднимая единственную руку. - Перед тобой стоит сам мастер Белого Совета!
   - Я серьезно! - Надулась девушка.
   Лис улыбнулся, и Скользящий Насмешник вихрем закружился вокруг него, поднимая вора в воздух. Чайка шагнула вперед и провела рукой сначала под ногами, затем у него над головой, ища скрытые нити или подпорки.
   Вор насмешливо поднял бровь.
   - Невероятно! - Прошептала она, делая шаг назад. - Я слышала, что вы похитили тайны волшебства у Говорящих, но считала это выдумкой!
   Лис едва удержался, чтобы не спросить, почему сокровище альвиров и кража Нимба казались более правдоподобными историями.
   - Ладно, веселье весельем, но пора возвращаться к делам. - С улыбкой вздохнул Белка. - Крыса, как быстро твои люди смогут найти Фелису?
   - Чтобы сделать что? - Прищурилась Ворон.
   - Сдать властям, конечно. - Пожал плечами старший вор. - Покажем, что мы не имеем к убийству никакого отношения, и у Белого Совета не будет причин тратить на нас свое драгоценное время.
   - Ты так долго ложился под высокородных, что уже не умеешь делать ничего другого. - Оскалилась женщина. - Гильдия своих не сдает!
   - Но она не из наших! - Рявкнул в ответ Белка. - А если бы и была, ни один вор не стоит потенциального уничтожения всей Гильдии!
   - Гильдия была создана, чтобы защищать воров, а не наоборот. Или ты возомнил себя новым теневым королем? - Что-то нехорошее сверкнуло в глазах Ворона, и Лис не мог не заметить, насколько плотно ее рука сжимала кинжал.
   Говорящий вор знал, что они уже не были той шайкой бродяг, которые были единым целым в пяти частях, что отношения между этими двумя давно накалялись, но...
   - Когда мы перестали доверять друг другу? - Устало спросил он.
   - Годы назад. - В голосе Ворона смешались старая злость и какая-то почти детская обида. - Быть может, ты заметил бы, если б почаще спускался со своей башни.
   В воцарившейся тишине, Лис почти физически мог ощущать, как крошится Гильдия. Не в результате чистки королевским двором, не в результате столкновения с другой криминальной группировкой, а медленно рушась изнутри; одна непрощенная обида за другой, недопонимание, построенное на недосказанностях людей, привыкших понимать друг друга без слов.
   - Извините, если я что упустила, - осторожно начала Чайка, - но что такого могло произойти, чтобы вызвать раздрай среди верхушки Гильдии?
   - Не лезь, куда не просят. - Недружелюбно сверкнула глазами Ворон.
   - Нет, она права. - Взял себя в руки Говорящий. - Мы же столько лет работали бок о бок. Что вдруг изменилось?
   Белка вздохнул и налил себе новый бокал вина.
   - Не было никакого "вдруг", Лис. Мы объединились против общего врага, связанные единой целью -- но у нас всегда были разные идеи по поводу того, как эту цель достичь. Мелкие разногласия накапливались годами, отравляя дружбу и разъедая доверие. Мы не из тех, что остаются вместе в горе и радости, Лис. В бедности -- да, но в богатстве...
   - Много слов, которые ничего не значат, как и следовало ожидать. - Фыркнула Ворон. - Все просто. Мы начинали, не имея ничего. Теперь, когда у нас есть все, вам жадность в голову ударила. Когда вы двое последний раз ходили на дело? Общались с народом? У меня такое ощущение, будто я да Крыса единственные, кто еще помнят, кто они такие. Вы двое позабыли о своих истоках и ходите, смотря свысока на то дерьмо, из которого сами когда-то вылезли!
   - А ты ведешь себя так, словно мы все еще кучка изгоев, сражающихся против системы! - Рявкнул Белка, со стуком опуская бокал на стол. - Но теперь мы и есть система! Мы построили империю на репутации, на шепотах и ножах в ночи -- достаточно одного резкого порыва ветра, чтобы ее обрушить! Я мечусь от кризиса к кризису, затыкаядыры, пытаясь создать что-то более надежное, более долговечное из нейтов и идей, из обещаний и взаимной выгоды, но из старых друзей со мной остался лишь Крыса -- а две колонны не могут удержать здание, построенное пятью! Лис занят Белым Советом, Осьминог уже тогда был стар, но ты чуть ли не с самого начала расшатывала основание! Все твои выходки, весь твой мелкий саботаж -- своими действиями ты плюешь на все, чего мы достигли, плюешь на жертвы Совы и Тушканчика -
   Ворон с рыком вскочила, выхватывая свой кинжал -
   - ХВАТИТ! - Ветер вторил голосу Однорукого Лиса, сметая со столов посуду и заставляя спорщиков ухватиться за головы в попытке ослабить внезапное давление.
   - Хватит. - Более спокойно повторил вор, позволяя эмоциям ускользнуть в Анатман и затеряться среди ветров. - Такое положение дел... думаю, все согласятся, что дальше так продолжаться не может.
   Ворон рухнула обратно в кресло и нахохлилась, как никогда напоминая своего тезку. Белка протянул дрожащую руку за вином и моргнул, осознав, что содержимое кувшина теперь украшало стену его гостевой.
   - Белка, это было излишне.
   Старший вор сверкнул глазами. На мгновение показалось, что он пойдет до конца, но под конец мужчина все же склонил голову.
   - Извини. Упоминание твоего брата... Мне не следовало этого делать.
   Ворон бросила на него непроницаемый взгляд, но тоже кивнула, молча принимая извинения.
   Однорукий Лис запустил руку в тщательно зализанные волосы, пытаясь найти правильные слова. День еще только начинался, но он уже ощущал себя так, словно пару суток провел на ногах.
   - Ворон... Белка был нашим лидером с самого начала. Он не всегда был прав и иногда его заносит, но на то и нужны мы. Если у тебя с ним проблемы, если ты хочешь что-то ему сказать... скажи это. Он мошенник и махинатор от природы -
   - Ну, спасибо.
   - ...Но тебя он послушает. Если ты думаешь, что он забыл страх перед поимкой, что он потерял ту дрожь, предшествующую преступлению, что он разучился упиваться победой... пригласи его на дело. Если ты веришь, что он потерял связь с людьми, сходи с ним в трактир или игорный дом. Напейтесь вусмерть среди своих, спустите состояние и обжулите половину дома, чтобы его вернуть. Вспомните, что значит жить.
   - У меня дюжина срочных дел. - Нахмурился Белка. - Встречи с союзными группировками, переговоры с влиятельными людьми, да и новый капитан Синих Плащей -
   - Гильдия не переживет раскола.
   Белка осекся.
   - Лидер слишком много внимания уделяет крупной картине. Он теряет личную связь со своим людьми -- теряет их верность. - Мягко сказал вор. - Мы это уже видели, мы это даже устраивали. Здание не устоит, не имея надежного фундамента.
   - Вы двое слишком любите цветастости. - Буркнула Ворон, но в ее голосе не было былой враждебности.
   Лис повернулся к воровке и спросил ее напрямую:
   - Ты еще хочешь быть частью Гильдии?
   Женщина бросила на него откровенно недружелюбный взгляд.
   - Я не пытаюсь давить. - Покачал головой Однорукий. - Это был серьезный вопрос. Если ты потеряла веру в Гильдию, то я смогу убедить Белку тебя отпустить.
   Светловолосый мошенник вскинулся, но Лис поднял руку в немой мольбе.
   - Я не стану покидать город. - Оскалилась Ворон. - И не брошу свое ремесло.
   - Мне будет тебя не хватать. - Открыто сказал Лис. - Но я все еще считаю тебя своим другом и не стану удерживать против воли. Единственное, чего я прошу, это не действовать откровенно против Гильдии, хотя бы по старой памяти.
   Женщина замерла на месте, пристально его рассматривая, ища любые следы лжи -- и не находя их.
   - Но если в тебе осталась еще хоть капля веры в нас, хоть кроха надежды на то, что мы когда-то желали... я прошу тебя дать Гильдии второй шанс.
   Ворон откинулась в кресле и хрипло расхохоталась.
   - Красиво говоришь, но под конец все же сдал. Ты хочешь, чтобы я осталась.
   - Конечно. - Кивнул вор. - Ты много лет была мне другом. Но даже если отбросить личное, ты талантливая воровка, знаешь город лучше кого-либо другого и имеешь связи и репутацию во всех кругах Гильдии.
   - Теперь мы перешли к откровенной лести? - Усмехнулась она.
   - Я не сказал ни слова лжи. - Усмехнулся в ответ Лис.
   - Я не буду сукой ложиться под Белку и поддакивать любому ему решению.
   - Я бы не стал и просить. Но если ты с чем-то не согласна, прошу, поговори сначала с ним, ладно?
   Ворон закатила глаза и повернулась к блондину.
   - И ты выйдешь со мной на дело, когда стихнет шумиха.
   - По рукам. - Прищурился тот. - Но в ответ, я ожидаю от тебя более активного участия в жизни Гильдии. Нравится тебе это или нет, но ты одна из ее основателей.
   Воровка фыркнула, но кивнула.
   - И все еще остается ситуация с убийством магистра.
   - Мы не станем сдавать Фелису. - Мгновенно напряглась воровка.
   - Нет. - Вздохнул Белка. - Ты права, если открыто сдать вора страже, то это пошатнет доверие к нам. Но, - прищурился он, - ни один член Гильдии не станет оказывать ей помощи.
   - Справедливо. - Неохотно признала Ворон.
   - Кто заменит Улдэрико? - Повернулся вор к Лису.
   - Пока неизвестно. - Пожал тот плечами. - Согласно старым законам, если магистр погиб посреди срока, то его замену должны избрать в течение четырех суток. Пережиток былых дней, когда гонения на Говорящих были в самом разгаре.
   Белка прищурился.
   - Учитывая, что большинство мастеров ветра разлетелись по звену и узнают о ситуации слишком поздно, выбор будет производиться из тех, кто уже здесь или в ближайшее время прибудет в город. У тебя есть список имен? Нам бы не помешало поместить на эту должность кого-то, на кого у нас будут рычаги давления.
   - У меня есть общее представление. Но, - расплылся в улыбке Лис, - мне кажется, вы упускаете очевидное решение проблемы. Я -
   - Вы выдвинитесь в магистры! - Воскликнула Чайка.
   Белка и Ворон дернулись, позабыв о присутствии в комнате пятого человека.
   - Хм, да. - Кашлянул Лис, слегка разочарованный, что ему не удалось самому сделать это заявление. - Я уже начал приготовления.
   - Это разумно? - Поднял бровь хозяин дома.
   - Я работал в Дхарме. - Закатил глаза Лис. - Если меня там не разоблачили, то и сейчас мне бояться нечего.
   - Вор-магистр. - Рассмеялась Ворон с искорками злорадства в голосе. - Такого этот город еще не видел. Я могу лишь представить их лица если они узнают...
   - Я очень надеюсь, что они никогда не узнают. - Немного криво улыбнулся вор.
   Белка закатил глаза.
   - Ладно, дух с тобой. - Махнул он рукой. - У тебя всегда было извращенное чувство юмора. Сейчас нужно определить, какие группы теневого мира предупредить о грядущей опасности, а каким дать высунуться и привлечь к себе внимание.
   - Фидаи. - Мгновенно откликнулась Ворон. - Эти беспредельщики совсем уже страх потеряли.
   - Это само собой. - Кивнул Белка. - Я никогда не прочь хорошенькой резни фидаев.
   - Подмостовье повысило цены. - Негромко подметил Крыса.
   Однорукий Лис покачал головой.
   - Эта шайка контрабандистов все еще слишком полезна. У нас нет альтернативного пути поставок...
   ***
   Когда он бросил взгляд за окно и встал, он краем глаза увидел на лицах Белки и Ворона то же разочарование, что испытывал сам.
   Но, сколь бы он не наслаждался их компанией, их время было ограничено. В туннелях его ждала Селия, а в Башне многочисленные Говорящие, которых нужно было убедить поддержать его кандидатуру на пост магистра. Подобная решительность сейчас, когда все еще находились в замешательстве, хорошо запомнится людям.
   - Белка, Ворон, был рад снова вас увидеть. - Лис надел на лицо привычную ухмылку и склонил голову в насмешливом уважении. - Не убейте тут друг друга до следующей сходки -- билеты на такое представление дорого пойдут.
   - Упади в выгребную яму и сдохни.
   - Я буду с нетерпением ожидать твоего возвращения, друг мой. Надеюсь, в этот раз оно займет не столь много времени.
   Лис повернулся к третьему вору в комнате.
   - Крыса, я буду ждать от тебя отчетов о моих конкурентах. - Тот молча кивнул. - Увидимся, когда увидимся -- и передавай от меня привет своей очаровательной протеже!
   Весело насвистывая, Говорящий отправился обратно тем же путем, что и пришел. Свист мастера Руфино был резким, четким и требовательным. Лис же бездушно шепелявил, заменяя навык энтузиазмом, и искренне верил, что результат выходил мелодичным.
   Спуск в тоннели находился за фальшивой стеной красной гостевой. Комната была все столь же богато и кричаще разукрашена, как когда он прибыл на встречу, но в этот раз в ней было одно отличие.
   - Я думал, ты была вынуждена бежать по срочному делу?
   Чайка бесшумно выскользнула из скрытой ниши.
   - Я не хотела мешать вам предаваться воспоминаниям.
   - Благодарю за учтивость. - Улыбнулся Лис. Скользящий Насмешник незримыми пальцами лег на рукояти кинжалов, готовый к любому развитию событий.
   Девушка наклонила голову, но вор не собирался первым нарушать тишину.
   - Крыса уже восемь раз приводил меня в этот дом. - Наконец произнесла она. Лис моргнул. - Я слушала из-за двери, чем занимался четвертый круг -- и кто этим занимался. Сегодня я впервые увидела, как Белка и Ворон работали сообща.
   Однорукий поднял бровь.
   - Не многие стали бы признаваться, что нарушили одно из главных правил круга.
   - Я самый настоящий преступник.
   Лис хмыкнул.
   - Вы нужны здесь. - Открыто сказала Чайка, откинув юмор. - Не раз в месяц, не два раза в месяц, а каждую неделю. Чаще, если сможете.
   - Я выдвигаюсь на должность магистра и недавно подобрал себе бродячего подмастерье. - Покачал головой вор, теряя интерес к разговору. - У меня теперь будет меньше времени, чем когда-либо.
   - Так найдите его. - Девушка сделала шаг вперед, удерживая его взгляд. - Гильдия не переживет раскола. Ваши слова.
   - Ты недооцениваешь этих двух.
   - Напротив. - Тряхнула головой Чайка. - Я испытываю глубочайшее уважение к их убеждениям и воле отстаивать их даже перед своими друзьями. И Белка и Ворон -- люди упрямые, гордые и мало склонные к компромиссам. Я здесь новенькая -- у меня нет вашей истории с ними, нет их доверия. Что бы я не говорила, они не станут меня слушать.
   - Подобный шанс выпадает раз в жизни. Пост магистра в руках Гильдии откроет такие двери, с которыми не справится ни одна отмычка.
   - Белка и Ворон только начали сотрудничать после многолетней грызни. Их доверие друг к другу еще слишком хрупко, они будут наступать друг другу на пальцы хотя бы чисто по привычке. - Девушка наклонилась вперед. - Сэр, вы пошли в Белый Совет, чтобы обезопасить будущее Гильдии, но сейчас для ее сохранения вы нужны здесь, с нами. Я не прошу вас отказаться от поста магистра, но... помните, ради чего это все затевалось.
   Лис выдохнул и негромко рассмеялся.
   - Если уж так поставить вопрос... Я не могу ничего гарантировать, но постараюсь отложить пару часов в неделю на встречу со старыми друзьями.
   - Это все, чего я прошу.
   ***
   Уже спускаясь в подземелья, Однорукий Лис не мог не покачать головой.
   - Крыса выбрал донельзя интересную личность новой главой Ножей в Ночи, ты не находишь?
   Ветел прошелестел призрачным смехом среди каменных стен.
  
  -- Глава Тринадцатая. Выживший IV
   Он тонул.
   Ситуация казалась знакомой, даже естественной. Он дрейфовал внутри темных морских вод, не требуя ни света ни воздуха, не испытывая ничего, кроме тишины и спокойствия. Мир был где-то там далеко -- но опыт подсказывал, что во сне расстояние было относительно. Уже зная, чего ожидать, он метнулся в сторону, и мгновением позже воду пронзила стрела.
   Ощущая под руками твердую поверхность, Орион ухватился покрепче, рванулся наверх раз, второй -- и множество рук подхватили его, вытаскивая из воды на палубу корабля.
   На мгновение он запаниковал, ожидая нападения двойника, но рук было слишком много. Если только его близнец не научилась себя копировать (чего, к собственной досаде, Орион исключить не мог), то это должен был быть кто-то еще, много кого-то еще.
   Его сны, что, проходной двор для различных сно-сущностей?
   - Это было жалко. По-настоящему жалко.
   Орион перекатился в сторону, ожидая удара, которого, к его удивлению, не последовало.
   - Ты замешкался с выстрелами, пропустил засаду, а потом половину боя провалялся на земле, как бревно. Махавшая безо всякого умения ножом девчонка и та принесла больше пользы, чем ты.
   Орион осторожно поднялся, продолжая ожидать нападения. Его двойник стоял на возвышении, закинув лук с колчаном стрел за спину и положив одну руку на штурвал, как никогда напоминая лихого пирата.
   - Это был мой первый бой! - Огрызнулся Орион.
   Одним глазом следя за копией, Орион окинул взглядом свое окружение. В отличие от бесцветного каменного островка, застрявшего между темной водой и таким же темным небом, где он очутился во время своего первого сна, его нынешняя обстановка была гораздо более оживленной. Море за кормой все еще оставалось темным, почти черным, но небо над головой было ярко голубым, а с севера, судя по вспышкам молний и грозовым тучам, приближался шторм. Обе мачты корабля сверкали белоснежными парусами, и на самой верхушке развивался флаг с черной башней на алом фоне.
   - И ты целиком его просрал, выбравшись исключительно на плечах других. - Кивнул близнец. - Поздравляю, в первые же сутки своего существования, тебе почти удалось угробить нас обоих.
   - Я пытался... хотя нет, ты последний человек, перед которым я стану оправдываться. Я не знаю, почему я вообще с тобой разговариваю!
   Отдельного внимания стоили матросы, которые, казалось, уже забыли про его существование, вернувшись к своим делам. Несколько секунд Орион присматривался к ним, пытаясь понять, что именно его насторожило. Потребовалась пара секунд, чтобы осознать -- все моряки выглядели совершенно одинаково. Один рост, один цвет волос, даже одни и те же складки на шее.
   Лишь затем он понял, что ни у одного из них не было лиц.
   - Потому что тебе нужна помощь. Если ты продолжишь действовать так же, как и раньше, ты нас добьешь еще до конца недели. А я, если ты еще не уловил, очень хочу жить.
   Двойник одним движением спрыгнул на главную палубу, демонстративно оставив лук наверху. Орион отказался хоть на мгновение терять бдительность.
   - Можешь радоваться. - Величаво кивнул ему двойник, подходя ближе. Он хромал на левую ногу, подметил Орион. Это могло пригодиться в грядущей стычке. - Я решил согласиться на твое предложение временного перемирия.
   - Ты пытался меня убить! - Не выдержал спящий.
   - Дела далекого прошлого стоит там и оставить. - Сказал дубликат свысока, словно делясь великой мудростью. - Смотри в будущее.
   - Далекого прошлого? Ты буквально две минуты назад постарался застрелить меня из лука!
   - У меня соскользнул палец. - Даже не пытаясь скрыть лжи ответил тот. - С каждым бывает.
   - А твоя команда?
   - Команда? - Поднял брови двойник. - А, эти? Это не команда, и тем более не моя. Это так, декорации, такие же, как корабль или надвигающийся шторм.
   Двойник шагнул вправо и без колебаний вытолкнул одного из моряков с корабля. С приглушенным всплеском, тот исчез за бортом -- а на палубе моментально возник еще один матрос, продолживший, как ни в чем не бывало, заниматься своими делами.
   Орион моргнул, осознав, что еще кое-чего не сразу заметил -- моряки не издавали ни единого звука. Они беззвучно передвигались, молча друг на друга кричали, и даже сам корабль не издавал ни малейшего шума, ни скрипа досок ни шуршания канатов. Единственными окружающими звуками были бьющиеся о борт волны, шелест ветра и доносившийся из трюма неритмичный стук, словно кто-то или что-то пыталось выбраться наружу.
   Тук, тук, ТУК! Тук, ТУК! ТУК!
   Пытаясь не обращать на него внимания, Орион повернулся к своей копии.
   - Зачем мне перемирие? Помниться, при нашей прошлой стычке, хуже пришлось тебе.
   - А ты закончил сон лучше, чем его начал?
   Тук, тук, ТУК, тук...
   - На мне ни единой царапины. - Сухо заметил Орион. Что было весьма приятно, учитывая, что в физическом мире он свалился от изнеможения и кровопотери. По крайней мере, они успели добраться до города прежде, чем он потерял сознание.
   Двойник усмехнулся, и спящий невольно насторожился. Веселье дубликата никогда не сулило ему ничего хорошего.
   Тук, ТУК, тук, ТУК!
   - Мы находимся в самых глубинах нашего сознания. Твое нынешнее тело лишь дрема спящего разума. Остальное додумай сам -- если раны тела влияют на твое физическое состояние, то раны разума...
   Тук, ТУК, ТУК!
   - Все не может быть настолько плохо. Я буквально убил тебя в прошлом сне, а ты все еще остался таким же... тан'рах'су.
   - Это слово физически не применимо к мужчине. - Закатила глаза копия. - Использование ругательств, чьи значения ты не понимаешь, лишь подрывает твою позицию, а не подчеркивает ее. Что ты бы знал при наличии мельчайших зачатков интеллекта.
   - Спасибо, что потрудился доказать правоту моих слов.
   ТУК! Тук, тук, тук...
   - Я потерял заметный кусок себя в результате той смерти. - Пожал плечами двойник. - Наибольшая часть растворилась, исчезла, но некоторая доля перешла тебе. Новые знания, неожиданные навыки -- ничего не напоминает?
   Орион резко вдохнул. Вот значит откуда пришли такие познания о военной структуре Теозара или использовании лука.
   Их источник стоял прямо перед ним.
   Спящий лучник шагнул вперед, нащупывая на поясе кинжал. Если он сможет получить новый наплыв знаний и воспоминаний столь простым и очевидным способом...
   - Полегче, парень. - Двойник не выглядел особо напуганным. Все та же полу-усмешка, тот же прищур, он даже не соизволил шагнуть назад. - Я без боя не сдамся, ты же знаешь.
   - Но только один из нас может здесь умереть. - Сощурился Орион.
   Тук, тук, ТУК!
   - Ты считаешь это преимуществом? - Открыто рассмеялся ему в лицо дубликат. - Это скорее предохранитель. Ты можешь меня убить лишь раз до того, как я исчезну, а вот сколько смертельных ударов смогу нанести тебе я?
   Двойник шагнул вперед, прямо в личное пространство своего отражения. Впервые его глаза были целиком открыты и, при взгляде в них, Орион не мог не заметить искорку мании, безумие загнанного в угол зверя.
   - Я ведь тоже кое-что узнал о тебе с прошлого раза. - Прошептал двойник. - А ты, похоже, даже не заметил потери. Интересно, что ты утратишь в следующий раз? Способность ходить? Говорить? Может, свои новообретенные воспоминания?
   Орион шагнул назад, но двойник двинулся вместе с ним, шаг в шаг.
   ТУК! ТУК! ТУК!
   - Если при передаче теряются, скажем, две трети содержимого, то мне нужно лишь убивать тебя по три раза на каждый, когда ты убьешь меня -- и я это смогу, поверь мне, у меня десятилетия опыта в убийстве людей. Я буду тебя убивать, даже умирая, даже не помня почему, я буду продолжать тебя убивать, снова и снова и снова, пока я не заберу все, пока оно не станет моим, пока я не стану тобой!
   Последние слова двойник откровенно прокричал, и Орион отшатнулся назад, выхватывая кинжал. Он еще помнил то неверие, ту безысходность, которую испытывал, лежа на песке и истекая крови, и то отчаяние, с которым он боролся за свою жизнь, впервые по-настоящему осознав, что мог вот так просто умереть, случайно, бесцельно и бессмысленно. Насколько хуже было бы действительно так погибнуть?
   Разум двойника явно плохо перенес этот опыт.
   - Ладно, ладно. - Орион убрал кинжал обратно в ножны и медленно поднял руки, лихорадочно пытаясь припомнить, как деэскалировали конфликты его знакомые. Терис? Он лишь усугублял ситуацию. Вестар? Избегал серьезных столкновений. Мора? При их последнем разговоре, она буквально перешла к смертоубийству.
   Если задуматься, то удивительно, что он все еще был жив в такой-то компании.
   Тук-тук-тук-тук-тук...
   В отсутствии иных вариантов, спящий лучник постарался сменить тему -- тем более, что его копия сказала нечто весьма интересное во время своей речи.
   - Десятилетия опыта...
   ТУК!
   Двойник подпрыгнул от резкого звука, выходя из ступора, и повернулся к своему собеседнику.
   - Что?
   - Ты сказал, что у тебя есть десятилетия опыта в убийстве людей. - Напомнил ему Орион. - Значит ли это, что ты... это прошлый я?
   - Да. - Кратко ответил тот.
   - Ты врешь.
   Уверенность пришла откуда-то глубоко изнутри, не оставляя ни малейших сомнений в его словах.
   - С чего ты... хм. Хитрить сложнее, когда у нас буквально один разум на двоих. - Пробормотал двойник.
   Орион не мог сказать, что его удивила попытка дубликата солгать; гораздо больше удивляло, что до сих пор он этого ощущения не испытывал -- а значит, его собеседник говорил правду.
   - И да, и нет. Ответ на твой вопрос. - Пояснил он, увидев взгляд Ориона. - Я еще слишком мало о тебе знаю, чтобы сказать что-то наверняка.
   - Ты говорил, - осторожно начал спящий лучник, - что поглотил несколько кусков меня.
   Двойник фыркнул.
   - Не то, чтобы это был энциклопедический справочник знаний с аннотациями. Я получил... идеи. Случайные мыли, обрывки эмоций и фоморски странное восприятие мира. К сожалению, это перечеркивает мои надежды на то, что ты лишь раздвоение личности, вызванное редким духом с чувством юмора.
   Орион неловко пожал плечами. Что еще можно было сказать человеку, который надеялся, что тебя нет и никогда не существовало?
   - Ты упомянул перемирие?
   - Теперь эта идея заинтересовала тебя больше? - Едко спросил двойник.
   Орион снова пожал плечами. Он искренне думал, что двойник его недооценивает, но мысль о том, что он будет терять куски своей памяти каждый раз, когда засыпает, бросала его в холодную дрожь. Даже если ему удастся полностью избавиться от чужеродного присутствия у себя в мозгу, нанесенный вред будет непоправимым.
   - Ты предлагаешь что-то особенное?
   - Мы перестанем пытаться друг друга убить. - Фыркнул дубликат.
   - И ты будешь делиться со мной необходимой информацией. - Прищурился Орион. Он все еще был не готов отказаться от столь удобного источника знаний об окружающем его мире.
   - А ты найдешь способ вернуть мне тело.
   Орион замер. Если задуматься, это условие было очевидно -- в долгосрочной перспективе подобное сожительство не было на руку ни одному из них. Вот только...
   - Оно мне и самому нужно.
   - Ты же не ожидал, что я послушно проведу всю остальную жизнь в качестве голоса у тебя в голове? - Поднял брови близнец.
   - Что если... я найду способ переместить тебя в другое тело?
   - На крайний случай сойдет. Так даже меньше народу будет стремиться вонзить нож мне в спину. - Двойник бросил пронзительный взгляд на собеседника. - Но оно должно принадлежать мне и только мне. По рукам?
   Близнец плюнул в ладонь, протянув ее вперед. Орион неуклюже повторил его действия. Двойник ухватил его за предплечье и притянул почти вплотную.
   - И да покарают духи клятвопреступника. - Яростно прошептал он.
   Орион отпустил его руку и сделал шаг назад.
   - Это... вероятно?
   - Кто знает. - Усмехнулся двойник. Его руки легли в карманы куртки, а глаза вновь сощурились в притворном радушии. Он все еще выглядел так, словно искал, куда бы поудобнее всадить нож, но теперь это было лишь его обычное состояние, а не та мания, которая охватила его при близости возможной смерти. - Духи, конечно, нечасто обращают внимание на нас, простых смертных, но они очень серьезно относятся к соглашениям и договоренностям.
   - Я бы предпочел знать об этом заранее. - Вздохнул Орион.
   - А что, ты намеревался нарушить клятву?
   - Нет, но -
   - Тогда я и проблемы не вижу. Если ты... - Двойник осекся. - Ты это слышишь?
   - Что? - Недоуменно спросил Орион. Он склонил голову набок, но не услышал ничего, выбивавшегося из нормы. Волны все так же бились о борта корабля, ветер все так же свистел над головой. Не было никаких странных звуков. Никаких... - Стук прекратился.
   Двойник метнулся к двери в трюм, снял замок и одним движением распахнул ее. Внутри ничего не было.
   - Киль тебе в задницу! - Не удержался он. - Похоже, оно нашло другой выход.
   - Что там было? - Осторожно поинтересовался Орион.
   - План Б. - Неохотно признался двойник.
   Спящий лучник сделал глубокий вдох. Они буквально только что договорились!
   - Каковы шансы, что твой план Б постарается меня убить?
   - Я почти уверен, что оно не станет этого делать без моего приказа. - Двойник замешкался. - Процентов на восемьдесят. Может, семьдесят. Шестьдесят? Для верности, остановимся на пятидесяти.
   - У тебя хоть какой-то контроль над этой штукой есть? - Сухо поинтересовался Орион, настороженно оглядываясь вокруг.
   - Ни малейшего. - Сознался дубликат.
   - Ты можешь, по крайней мере, сказать -
   - ООО-РРИИ-ОООН!
   Снаряд врезался в двойника с заметной скоростью, откидывая того почти на полдюжины шагов назад. Когда движение остановилось, на его груди обнаружилась маленькая смуглокожая девочка не старше семи-восьми лет.
   - Ты! Запер! Меня! Одну! - Девочка сопровождала каждое слово ударом маленького кулачка по груди двойника, и тот на удивление реалистично морщился.
   - Извини, извини. Я по привычке запер дверь и не заметил, что там кто-то был.
   - Врунишка, врунишка! Я подожгу твои штанишки!
   Ориону потребовалось несколько секунд, чтобы сложить два и два.
   - У меня в голове твоя дочь?
   Двойник глубоко вздохнул и закрыл глаза. Девочка прекратила его бить и обратила на Ориона взгляд бледно-голубого и темно-карего глаз из под растрепанных темных волос.
   - Кто это?
   - Дурак. - Кратко ответил двойник.
   - Эй!
   - Привет, дурак. - Девочка слезла с груди дубликата и аккуратно расправила желтое платьице. - Я слышала, что каждого нового знакомого надо встречать одной правдой и двумя обманами, так что: приятно с тобой познакомиться, мне нравится синий цвет и я иногда хочу съесть этот мир.
   Ориону в голову одновеременно пришло столько вопросов и возражений, что он даже не знал с чего начать. Наглая усмешка двойника, которую тот и не пытался скрывать, отнюдь не помогала -- но ребенок не отвечал за то, кто его вырастил.
   - Привет. Меня зовут Орион. - Он присел и протянул ей руку.
   Девочка надулась.
   - Это был только один обман.
   - Это не обман. - Терпеливо пояснил спящий лучник. - Это мое имя.
   - Это было три обмана! Так нечестно! - Девочка топнула ногой по палубе, и на мгновенье сон вокруг них пошел рябью, подобно отражению на воде.
   - Он не врет. - Поспешно вмешался в разговор двойник. - У него действительно нет другого имени, кроме Ориона.
   - Но ты Орион! - Возмутилась она.
   - Мы оба Орионы. - Ответил спящий.
   - Вы пытаетесь меня обмануть. - Подозрительно прищурилась девочка. - Ру-шу-шу-шу-шу...
   Орион переглянулся со своим двойником, впервые в чем-то полностью с ним согласный. Пусть он и не знал, кем именно была эта девочка, но тот факт, что двойник считал ее достойным планом Б, вкупе с ее способностью влиять на сновидение и словами о поедании мира, заставляли достаточно серьезно относиться к ее недовольству.
   - Сильвер. - Вмешался близнец.
   - Что? - Повернулась к нему девочка.
   - Ты можешь называть его Орионом, а меня Сильвером. - Повторил новонареченный Сильвер, и усмехнулся. - В конце концов, Орион был именем, что было дано мне лишь потому, что я родился, с чем справился и он, - двойник кивнул в сторону спящего, - а вот имя Сильвера я взял сам, забрав его у одного из вольных баронов. Славно мы тогда с Высочеством повеселились...
   Девочка прищурилась, но приняла объяснение.
   - А как тогда зовут меня?
   - Таким как ты... тоже нужно имя? - Замешкался Сильвер.
   - Я его хочу! - Потребовала девочка. - Хочу, хочу, хочу, хочу!
   Судя по тому, как натянулось лицо двойника, тот едва сдержал резкий ответ. Он дернул головой в сторону Ориона.
   - Клеймора? - Неуверенно пожал плечами тот.
   Сильвер и незнакомка на мгновение прекратили сверлить друг друга взглядам, чтобы повернуться к нему.
   - Я передумал. Тебе нельзя доверить и собаку назвать.
   - Я хочу мое имя, а не чье-то еще! - Одновременно с ним сказала девочка.
   Орион поднял руки вверх, капитулируя.
   - Это единственное женское имя, которое я знаю.
   Девочка окинула его уничижительным взглядом и с ожиданием повернулась к Сильверу.
   - Как всегда, мне самому нужно все делать? - Закатил глаза тот. - Полагаю, тебя не устроят имена вроде Громкая или Свирепая?
   - Я тебя ударю. - Полусерьезно пригрозила безымянная девочка.
   - Сотейра. - Подумав, нарек ее Сильвер. - Спасительница на одном из старых языков. Будем оптимистичны.
   - Сотейра... - Протянула она и улыбнулась. - Мне нравиться. Теперь вы все будете называть меня только так!
   - Сотейра. - Кивнул Орион. - Теперь, кто-нибудь пояснит мне, откуда у меня в голове взялся еще один человек? И не говори, что она декорация вроде матросов! - Повернулся он к двойнику.
   - Я не декорация, я Сотейра. - Надулась девочка.
   - Я обратился с прошением к одной... личности. - Замялся Сильвер. - Прошение было отклонено, но вскоре после этого я обнаружил... Сотейру.
   - Мое... какое слово, суть? Основа? Прародитель? - Девочка нахмурилась, пытаясь передать свои мысли словами. - Моя мама решила, что Сильвер был достаточно интересным просителем, и отправила меня наблюдать за ним, чтобы я вернулась с новыми и интересными историями.
   - Это... совершенно ничего не объясняет. - Нахмурился Орион. - Что за личность? В чем заключалось прошение? И как вообще у меня в голове оказался кто-то еще, даже не спросив моего разрешения?
   Двойник широко усмехнулся.
   - Я бы тебе ответил, но... смотри, у нас вышло время. Какая незадача!
   - Какое время? - Дернулся Орион. Вода заколыхалась в каменном бассине вокруг него, и лучник зашипел от накатившей волны боли.
   - Не дергайся. - Раздался неподалеку женский голос. - Я кое-как залатала твое тело, но ему еще потребуется время, чтобы перемены зафиксировались. Постарайся не делать резких движений хотя бы следующие пару часов.
   Орион медленно повернул голову, все еще слегка ошеломленный резкой переменой от сна к реальности. Каменный потолок со свисающими сталактитами намекал, что он находился в каком-то гроте. Свет, льющийся из прохода, указывал, что сейчас был день, а гомон и общий шум снаружи подтверждали, что он действительно сумел добраться до города прежде, чем свалился от кровопотери.
   - Я ценю твою помощь, Нанше. - Этот голос был гораздо более знакомым.
   Пещера имела круглую форму, и все ее дно было испещрено широкими, но неглубокими углублениями, заполненными водой наподобие ванне. Сет, судя по его виду, только недавно вылез из одной такой ямы, обтерся лежащей у входа тряпкой и накидывал предоставленный наряд.
   - Еще бы ты ее не ценил. - Раздраженно ответила женщина. Она была невысокого роста, с типичной клеосски-темной кожей и одним из тех нестареющих лиц, которым могло быть тридцать, а могло и пятьдесят. Единственным, что выдавало ее возраст были неровные клочки седины в спутанных мокрых волосах. Клеоситы называли это пеной на камне, подсказали ему воспоминания Сильвера. - Девочка еще ладно, дело нескольких минут, но вы трое были уже одной ногой за гранью. Даже вылечив повреждения внутренних органов, мне пришлось не один час сидеть, меняя воду в подходящую кровь и закачивая ее в вас -- а кровь твоего драконыша жжет духов, как раскаленная сталь. Во что ты влез на этот раз, мальчишка?
   - Мне уже за сорок. - Несколько оторопело возразил Сет.
   - Возраст -- это больше, чем количество прожитых лет. - Сухо ответила Нанше. - Тебе твои ума явно не прибавили.
   Пользуясь тем, что на него никто не обращал внимания, Орион тихо выбрался из ямы. Рядом уже лежала подготовленная для него одежда. Особым шиком она не отличалась -- белая льняная туника до колен, выполняющий роль пояса шнур и легкие сандалии.
   - Я чем-то оскорбил тебя? - Помолчав пару секунд спросил бывший великий визирь. - Мы не один год вместе работаем, но я впервые вижу тебя настолько... раздраженной.
   Он был искренне удивлен, но инстинкты Сильвера помогли Ориону различить в словах клеосита невысказанный вопрос -- дошли ли до незнакомки уже вести о его мятеже?
   Говорящая закрыла глаза, глубоко вдохнула и выдохнула, согнулась пополам, выпрямилась и потянулась наверх, повторив это действо несколько раз, прежде чем снова обратиться к Сету.
   - Нет, твоей вины здесь нет. Прошу прощения. Последние несколько дней были... сложными.
   - Если я могу чем-то помочь, то я буду рад отплатить за помощь. - Поднял брови клеосит, выдыхая с еле скрытым облегчением.
   - Твоя девочка уже мне заплатила. - Говорящая тряхнула головой и украшения из глины и кости, вплетенные в ее мокрые локоны, глухо звякнули. - Но, пожалуй, тебе стоит знать. На меня кто-то нападает.
   - Грабители? Это было бы невероятно храбро с их стороны. Или тебя снова расследует стража? Я думал, я замял это дело. - Нахмурился бывший великий визирь.
   - Да не так нападает, а по-моему! - Раздраженно махнула на него рукой женщина. - Они используют моего собственного духа, чтобы атаковать мой рассудок, исказить восприятие реальности, влиять на мои мысли и воспоминания. Я уже третий день спать не осмеливаюсь, чтобы даже на мгновение не остаться беззащитной. Не будь у меня за спиной полутора веков Общения, ты бы нашел здесь лишь сбрендившую старуху или прости гниющий труп.
   - Кто может потягаться с тобой в водной магии? - Брови Сета взлетели еще выше. - Ты самая старая и опытная Говорящая с Водами из всех, что я знаю.
   - Стала бы я здесь сидеть, если бы знала, кто это? - Рявкнула Нанше. Потребовался еще один комплекс физических и дыхательных упражнений, чтобы она успокоилась. - Я тебе это говорю не затем, чтобы жаловаться или просить защиты. Я хотела тебя предупредить. Кто бы не нападал, они не ожидали моей первой контратаки, и я успела на мгновение увидеть общую форму чар. Они не только меня атакуют, Сет. Действо было гораздо более обширным.
   - Ты думаешь, кто-то нападает на всех Говорящих с Водами города? - Нахмурился Сет.
   - По меньшей мере. - Согласилась Говорящая.
   - Учитывая, что они являются нашей первой линией обороны от любых нападений со стороны моря, это навевает на весьма нехорошие мысли. Ты уже кому-нибудь говорила?
   Нанше фыркнула.
   - Ты меня не слушаешь, мальчишка. Ни у кого больше в городе нет моего опыта -- они уже безумны или мертвы. Если я вылезу отсюда, живая и почти здоровая, я стану первой же подозреваемой.
   Сет медленно кивнул.
   - Я сообщу, куда надо.
   Нанше снова фыркнула.
   - Я еще не настолько обезумела, чтобы не уловить, когда мне врут прямо в лицо. Мне без разницы, что и у кого ты выторгуешь за эту информацию. - Говорящая прищурилась. - Просто заставь этих выродков змеи и кобылы страдать перед смертью.
   Клеосит серьезно кивнул и повернулся к Ориону.
   - Мора сняла нам несколько комнат в Пузатом Рыболове. Если вы двое решите к нам присоединиться, то сможете там нас найти.
   Лучник молча кивнул, и Сет зашагал к выходу.
   - Теперь, ты.
   На мгновение, Орион подумал, что женщина обращалась к нему, но ее лицо было направлено к другой яме.
   - Надеюсь, ты не думаешь, что твои попытки имитировать сон хоть на мгновение меня провели?
   Терис поднялся из воды, неловко чеша затылок и постарался смехом разрядить ситуацию.
   - Аха-ха. Признаюсь, ощущения исцеления духом были для меня несколько непривычны.
   - Неудивительно, учитывая, что люди вроде тебя сжигают людей вроде меня на кострах. - Голос Нанше был суше пустыни.
   - Вас утешит, если я скажу, что, будь это в моей власти, я прекратил бы данную практику?
   - Ты... говоришь правду. - В голосе Говорящей слышалось явное удивление.
   - В редких случаях, я позволяю себе до этого опуститься. - Согласился Терис.
   - Хм. - Нанше окинула его недоверчивым взглядом, но вернулась к знакомой теме. - Как я и сказала, твое тело весьма бурно отреагировало на вызванные духом перемены.
   - Оно их отринуло? - Нахмурился принц, проведя рукой по боку.
   - Напротив. Что-то в твоей крови ухватилось за моего духа клещом, и мне лишь с огромным трудом удалось вытащить его обратно, потеряв при этом почти четверть доминиона. Потребуются десятилетия, чтобы вернуть его в прежний вид.
   - Аха-ха. - Терис сложил вместе руки, не слишком убедительно выражая раскаяние. - Извините за это? Я честно не знал, что так выйдет? Подозреваю, последним человеком с моим цветом волос, которого исцеляли Говорящие, был сам Флегонт Первый.
   - Не извиняйся. - Отмахнулась Нанше. - Резкие изменения в сфере влияния духа вызвали сильнейшие колебания во влияющих на него чарах. Не знаю, сколько человек стоит за нападением, но не меньше трех сдохли в агонии в результате такого отката. - Женщина злорадно оскалилась. Впрочем, ее радость длилась недолго -- мгновением спустя улыбка слетела с ее лица, и она с легким стоном приложила руку к голове.
   - И, кстати, - добавила она, - Флегонт не имел таких алых волос. Я была еще девочкой во время его знаменитой Экспансии, но я видела, как он шагал с парадом по улицам Флегии -- волосы у него были темные.
   - Флегии? - Спросил Орион.
   - Восьмой или девятый город, названный в его честь. - Пожала плечами Нанше, массажируя пальцами свои виски. - Помню, здесь весьма повеселились мирцы во время Пиратских Войн, но с тех пор город был отстроен. Новый султан не хотел связей с Флегонтом и переименовал его в Тамту.
   Терис выбрался из своей ямы и потряс головой, разбрызгивая воду во все стороны. Говорящая кивнула в сторону лежащих рядом одеяний.
   - Вы специально для нас достали три комплекта одежды? - Поинтересовался принц, накидывая тунику.
   - Вот еще. - Фыркнула женщина. - Просто нашла среди хлама, что мне приносят.
   Орион наклонил голову набок, и Нанше правильно поняла его невысказанный вопрос.
   - Я пробыла здесь достаточно долго, что более суеверные из моряков стали приписывать мне сверхъестественные силы. Они создали целый алтарь, и приносят подношения, прося в обмен моего благословения в грядущих плаваниях. В обмен, мой дух помечает их своим знаком, и порой это даже помогает. - Пожала она плечами. - С их подношениями мне гораздо реже приходится выбираться в город, что заметно облегчает жизнь.
   - Но это не мешает вам подрабатывать целителем на стороне. - Подметил Терис.
   - Мы больше не в древние времена живем. Современный человек хочет не просто жить, но жить хорошо. А теперь выкладывай.
   - Что выкладывать? - Терис постарался выглядеть невинным, и у него на удивление хорошо это вышло.
   - Ты же знаешь, что я могу буквально чувствовать, как ты планируешь развести меня? - Подняла бровь женщина.
   - Я бы не сказал, развести... - Впрочем, принц смутился лишь для виду. - Могу ли я уточнить, за что именно заплатила Мора?
   - За полное исцеление вас четверых. У тебя десять секунд на то, чтобы подойти к сути.
   - И вы, Говорящие, очень серьезно относитесь к своим договорам и соглашениям, не так ли?
   - Пять секунд.
   - Вы не закончили свою работу. - Поспешно закончил Терис. - У Ориона осталось еще одно ранение, которое вы не исцелили.
   - Ты, ко всему прочему, еще и врачеватель? - Терпеливо поинтересовалась Говорящая.
   - У меня много талантов, но большинство из них лежат в противоположном направлении. - Скромно признался флегонтиец.
   - Я потерял память. - Вмешался в разговор Орион, чуя, что разговор скатывался в перепалку. Он не ожидал столь легкого решения своих проблем, но с чего-то начинать все же надо было.
   - Хм. - Нанше бросила на него пронзительный взгляд. - У тебя и вправду есть странная опухоль, но она лишь поверхностно затронула участок мозга, отвечающий за личные воспоминания. Если дело в ней, то я ничем помочь не могу. Дух не отличит мозг человека от мозга кальмара, а у меня не хватает ни знаний, ни опыта -- почему-то немногие позволяют Говорящим проводить неизвестные эксперименты у них в голове. Впрочем, если ты согласен, то я приступлю прямо сейчас. Я не гарантирую ничего, кроме потери рассудка, здоровья и жизни (не обязательно в таком порядке), но твоя жертва на алтаре науки поможет мне спасти десятки жизней на протяжении грядущих лет.
   - Я пас. - Поспешно ответил он.
   - Люди вечно думают только о себе. - Вздохнула Говорящая.
   - Но вы говорили, что эта опухоль лишь краем затронула воспоминания, так? Значит, проблема не в ней, а если проблема не физическая, то воспоминания все еще где-то внутри. - Не сдавался принц. - Я слышал, Говорящие с Водами могут лечить раны не только тела, но и разума.
   - Это скорее искусство, чем наука. - Отмахнулась Нанше. - Мне за подобное не платили.
   - А как насчет благодарности? - Склонил голову набок Орион.
   - Благодарности? Тебе? - Брови Говорящей поднялись так высоко, что казалось, будто они в любой момент взлетят в воздух.
   - Не мне. - Медленно произнес лучник, пытаясь правильно подобрать слова. - Терису. Он помог отомстить людям, что напали на вас -- и, судя по вашим последним словам Сету, это немало для вас значит.
   - Я спасла его от верной смерти.
   - За что вам уже заплатили. - Подметил Орион. - Мы, конечно, не можем ничего заставить вас сделать, но позволит ли ваша гордость остаться в долгу у флегонтийца?
   - Мы-то что, в лучшем случае проживем еще несколько десятилетий. - Влился в разговор и сам принц. - А вот вам придется помнить об этом весь остаток своей жизни, каждый день на протяжении столетий.
   - Если тебе так не терпится увидеть внутренности своей черепушки, найди ближайшего стражника с топором. - Раздраженно ответила Нанше. Орион вновь открыл рот, и Говорящая со вздохом махнула на него рукой. - Ладно, дух с тобой. Я гляну, что не так у тебя в голове, но результатов не обещаю. Подобное лечение дело недель, даже месяцев -- все, что я могу сделать, это сказать, в каком направлении двигаться.
   - Благодарю. - Кивнул Орион.
   - Тогда садись. Ты же не ждешь, что я буду стоя тебя лечить?
   Он уселся напротив Говорящей, глядя, как та опустила руки в ближайшую яму. По воде пошли круги -- но вместо того, чтобы идти от ее рук, они шли к ней. Вода собиралась вокруг ее пальцев, каплями и ручейками поднимаясь наверх, накапливаясь в районе плеча и предплечья. Когда Нанше решила, что жидкости достаточно, она повернулась к Ориону, поднесла руки к его лицу -- и вода метнулась вперед, в рот и в нос, в глаза и уши. Он даже не успел запаниковать прежде, чем его швырнуло во Тьму.
   ***
   ...Сначала была лишь Тьма...
   ...Тьма, тишина и спокойствие, что стирали грань меж пространством и временем, меж сном и явью...
   ...Их было множество, но Оно было одним, единым с окружающей Тьмой...
   ...Оно дрейфовало, не зная ни конфликта, ни страданий, ни страха, обеспеченное всем, что было нужно...
   Потом Оно стало исчезать.
   Оно не сразу поняло, что происходит. Исчезновения от естественных причин -- старости, огня-из-камня или живой воды -- были делом привычным, но никогда еще Оно не исчезало так быстро и в таких количествах. Так Оно познало Смерть.
   Потребовался Шаг, расширение и усложнение и развитие, чтобы понять. Эволюция, нашептала чужеродное слово живая вода.
   Во Тьме появились новые обитатели. Странные существа, большие и острые, но глухие. Сколько бы Оно не пыталось с ними говорить, существа отказывались их слышать. Их было множество, но бесконечным Оно не было. Так Оно познало Страх.
   Второй Шаг научил их выживать. Постоянно перемещаться от места к месту, прятаться от примитивных чувств острых-во-тьме.
   Оно продолжало исчезать, но с каждым разом все медленнее. Острые-во-тьме размножались, занимали клочки Бездны, строили свои общины -- но они были гораздо больше заинтересованы в том, как исчезать друг друга, чем в маленьких, безвредных созданиях, из которых состояло Оно.
   А потом острые-во-тьме нашли камень-под-камнем.
   Сначала Песнь была тихой. Она была одновременно знакомой и новой, манящей и ужасающей, и совершенно незабываемой. Восхваляйте Нун, гласила она. Собирайтесь и слушайте и разбегайтесь и восхваляйте Нун. Ищите Нун, говорила Песнь. Учите других, наказывала она. Расширяйтесь без конца и края, поглощая, что можете, уничтожая, что не можете, и восхваляйте Нун.
   И острые-во-тьме восхваляли ее. Они собирались, слушали Песнь и разбегались, восхваляя Нун. И все, кто слышал это восхваление, знали, что Нун хороша и тоже восхваляли ее. Целыми стаями острые-во-тьме покидали свои общины, расширяясь без конца и края, и находя новые камни-под-камнем, что добавляли свой голос в великий хор Нун.
   Шло время, и Песнь разнеслась по всем уголкам Бездны, наполняя Тьму звуком и смыслом, и лишь Оно не пело ее.
   В отличие от острых-во-тьме, Оно слышало не только красивые звуки, но и лежащий за ними смысл, печальную и непреложную истину. Песнь не была военным маршем или религиозным гимном.
   Она была реквиемом.
   ***
   - У тебя есть десять секунд, чтобы остановить свое колдовство, ведьма, прежде, чем я проверю, сможешь ли ты продолжить ворожбу без головы.
   Первым, что подметил Орион, был теозарский холод в голосе Териса. Он звучал настолько странно из уст вспыльчивого и импульсивного принца, что на мгновение лучник заподозрил подмену.
   Вторым была острая резь в легких, сопровождаемая знакомыми симптомами кругов перед глазами и давления в висках, словно кто-то сжал его голову стальным обручем. Попытка вдохнуть была совершенно непроизвольной -- его разум уже осознавал, что происходит, но тело не способно было больше продержаться без кислорода. Соленая вода хлынула прямо в легкие, вызывая жжение, кашель и мучительные спазмы.
   Теми крохами сознания, что еще не поддались панике, Орион постарался оттолкнуть от себя Нанше, но обнаружил, что каждая мышца его тела была напряжена, как струна, скрючившись и царапая ногтями пол -- и он не мог расслабить их даже на мгновение.
   - Пять секунд, ведьма. Четыре. Три. Две.
   Говорящая отдернула пальцы, что вцепились ему в виски, пронзив до крови кожу. Вода, словно обладая собственным разумом, неестественными рывками поползла наверх, выбираясь из легких через рот и нос, не обращая никакого внимания на судорожное сокращение горла.
   К тому времени, когда последние капли покинули его, мир вокруг Ориона уже потемнел. Лишь неожиданный всплеск адреналина позволил ему дернуть головой, ударив ею о камень пещеры, и резкая боль заставила разжаться мышцы горла, втягивая столь драгоценный воздух.
   Он едва успел повернуться на бок прежде, чем его вывернуло. Желчь, вкупе с остатками ужина, что когда-то дал Кристер, разлетелись по полу, вынуждая его жадно втягивать крохи кислорода между порывами рвоты.
   Никогда больше не буду убивать двойника утоплением, пообещал себе Орион. Это невероятно дрянная смерть.
   - Ты как, живой?
   Терис все еще держал острие меча у горла Говорящей, в любой момент готовый к новому нападению. Не то, чтобы та замечала -- Нанше охватила руками колени и качалась на полу пещеры, шепча что-то себе под нос. Ее кожа побледнела, а глаза выпучились, придавая ей рыбоподобный вид, и резкие, случайные судороги создавали впечатление, будто ее тело было лишь ширмой, сосудом для чего-то гораздо более опасного.
   - Этот вопрос... - Прохрипел Орион. - Лишен смысла. Не будь я живым, я был бы неспособен ответить тебе.
   Флегонтийский принц насмешливо фыркнул.
   - Если к тебе вернулся твой новообретенный педантизм, то ты точно жив. Что будем делать с ней? - Терис мотнул головой в сторону невменяемой Говорящей.
   Орион осторожно поднялся на колени, покачнулся, но сумел встать. Холодный, липкий пот пропитал его одежду, в нос бил запах рвоты, а руки еще тряслись от пережитого, однако он помотал головой.
   - Она сделала... что мы просили.
   - Ты... помнишь? - Ему не требовался опыт Сильвера, чтобы различить неприкрытую надежду в голосе принца.
   - Нет. - Тряхнул головой лучник. - Это были... идеи. Мысли, обрывки эмоций и ощущений... и я даже не уверен, что они были моими.
   - Почему-то я сомневаюсь, что ее действия были стандартной практикой для целителей.
   - Что произошло? - Хрипло спросил Орион.
   - Слуги огня учат нас, что все Говорящие это порождения титанов, несущие хаос и разрушение -- так что я знал, что являюсь не самым беспристрастным наблюдателем. Когда она начала свое ведовство, я сдержал свой первый порыв и с удивлением обнаружили, что чары Говорящей позволяли тебе дышать прямо сквозь воду! Можешь представить себе военные применения подобной магии? Войска, которые передвигаются по морскому дну, не выдадут себя парусами и смогут оказаться внутри любого портового города до того, как гарнизон поймет, что происходит! В случае столкновений с превосходящими силами противника, мы могли бы отступить под воду, где ни стрелы ни конница не смогут нас достать! Пепел и пламя, представь себе обозы с припасами и продовольствием, которые могут не опасаться вражеского нападения!
   Орион вежливо кашлянул, возвращая принца обратно в настоящее.
   - Ах да, о чем это я. - Спохватился тот. - В общем, вы двое выглядели достаточно уютно, но наблюдать за вами было не особо интересно. Я нашел наше оружие у выхода и покинул сии подземелья, чтобы глянуть, как выглядят улицы Тамту, когда у меня за спиной нет дюжины ребят в флегонтийской военной форме. Не знаю, что у вас произошло, пока меня не было, но когда я вернулся, эта фоморова ведьма тебя душила, а ты бился в конвульсиях. Остальное ты знаешь.
   Орион аккуратно сделал пару шагов в сторону Говорящей, без слов зная, что Терис был у него за спиной с мечом наголо, готовый моментально отреагировать на любую угрозу. Приблизившись, он мог разобрать, что Нанше бормотала себе под нос.
   - Нет, нет, нет... Не смотри... Они уже здесь, они везде... Если посмотришь, они увидят... Не слушай, не могу, не слушай, не слушай, не слушай...
   - Нанше? - Осторожно спросил лучник, приседая и положив руку на плечо женщины. Та даже не вздрогнула, продолжая качаться на месте.
   - Они уже внутри... Я ее слышу... Нет, нет, нет, нет...
   - Я не думаю, что ты добьешься от нее внятных ответов о произошедшем. - С отвращением покачал головой принц. - Похоже, то сумасшествие, про которое она говорила нашему любимому визирю, все же настигло ее.
   Орион вздохнул, но поднялся обратно. Он и так получил больше информации чем рассчитывал, пусть он и не мог понять ее смысла.
   Говорящая метнулась вперед и вцепилась ему в плечи.
   - Ты умрешь в воде. - Прошипела она.
   Орион отшатнулся, и Горящая Пять просвистела в воздухе, обрубая обе руки Нанше -- но прежде, чем хоть одна капля крови упала на землю, прозрачные нити из морской воды метнулись вперед, перехватывая отсеченные конечности и возвращая их на свое место. Лишь алое пятно на мече Териса указывало на произошедшее.
   - Умерший в воде, ты умрешь в ней вновь. - Нанше, казалось, даже не заметила удара. - Один одинешенек, преданный союзниками и непрощенный теми, кого защищал, ты умрешь в воде.
   Принц шагнул вперед, поднимая меч, но вода в окружающих ямах словно взбесилась, бурля, пенясь и вырываясь огромными хлыстами, чьи удары оставляли отметины на камнях.
   - Давай убираться отсюда. - Предложил Орион, когда Терис замешкался, не желая оставлять за спиной недобитого врага. Принц вздохнул, но последовал его совету, пригибаясь под хлыстом и отступая к выходу из пещеры.
   Дух не стал за ними гнаться, но вслед друзьям все еще были слышны крики Говорящей:
   - Они видели тебя, дважды рожденный! Они придут за тобой, снова и снова и снова, и они никогда не отступят! Знай, нет такого места, где ты бы мог скрыться от их глаз! Они тебя видели и никогда не отпустят! Они тебя видели!
   ***
   Под поверхностью воды мелькали тени.
   Черное на черном было почти незаметным, но рябь на водной глади выдавала их присутствие с головой. Сильвер наклонился, глядя за борт, и невольно моргнул от удивления. Море моргнуло в ответ.
   Сильвер пырнул его в глаз ножом.
   - Ммм... вкусняшка... - Пробормотала Сотейра во сне, откусывая кусок мачты.
   Он поднял Осколок за ногу и выкинул ее за борт.
   - Я лишь хотел получить оружие против моего злого близнеца. - Вздохнул Сильвер. - А этот фоморов дух вместо Договора запихнул мне в голову еще одного монстра.
   Отряхнув руки, он спустился в трюм. До чего дошла его жизнь, что не Осоколок и не тени были его главной заботой?
   Флегонтийский двухмачтовик "Поджигатель" не был тем, что Сильвер бы выбрал, чтобы символизировать его сознание, оберегать его беззащитный разум от влияния извне. Как и другие судна алого звена, Поджигатель был громоздким, неуклюжим, медлительным и менял курс со всей грациозностью беременной кобылы.
   И теперь в его трюме была трещина.
   - Это... может стать проблемой. - Признал Сильвер.
   Кап, кап.
   Кап, кап.
   Кап, кап.
  
  -- Глава Четырнадцатая. Герцог
   Герцог Теобальд отсчитывал каждый день, оставшийся до начала войны.
   Сто двенадцать дней, напомнил он себе, вежливо кивая виконту Патрису, скрывавшему связи с воронами Теозара.
   Сто двенадцать дней, улыбнулся он графине Ноеми, пару суток назад тайно встречавшейся с фидаями.
   Сто двенадцать дней, склонил он голову перед мастером Алфео, который за закрытыми дверями планировал измену.
   - Ваша Светлость!
   Герцог прочно прилепил к лицу вежливую улыбку, подавляя желание положить руку на кинжал -- единственное оружие, которое традиция позволяла принести на королевский бал.
   - Какое приятное совпадение встретить вас здесь! Не знай я лучше, решил бы, что вы меня избегаете.
   Совпадение, как же, поимей дракон всех его предков до седьмого колена.
   - Граф Кацца. Я бы и не подумал пытаться избежать вашего блистательного общества, но увы, дела, дела. Признаюсь, я даже не был уверен, что смогу попасть на этот бал.
   Будь его воля, он бы и не попал -- но положение требовало периодически появляться на подобных мероприятиях, поддержать неверных союзников и пригрозить надежным врагам. Регис, к сожалению, давно позабросил это занятие.
   - Это заметно. - Граф хохотнул, словно сказал остроумную шутку, и, не скрывая презрения, окинул взглядом костюм герцога, достаточно старый и явно отличавшийся по покрову и цвету от остального двора. Сам Кацца, конечно же, был облачен в безупречно сшитый темный бархатный камзол, украшенный серебряной вязью и, вне сомнения, бывший последним писком дворцовой моды.
   Наличие королевского двора, куда съезжались аристократы и их представители, было неизбежной реалией любого королевства. Одни желали быть поближе к источнику любых новостей -- ведь если у тебя не было на службе Говорящего с Ветрами, то любая, даже самая важная информация доходила с многомесячной задержкой -- а другие весьма резонно опасались вражеских интриг и хотели иметь возможность отстаивать свои интересы. Третьи жаждали пообщаться с равными по рангу людьми, наладить отношения с властителями окружающих земель на более или менее нейтральной территории, в то время, как четвертым просто было скучно в своих владениях, и они съезжались в центр королевства, где всегда что-то происходило. Сюда прибывали дочери аристократов в поисках выгодной партии и сыновья в поисках приключений, купеческие дома посылали своих представителей в надежде заключить выгодную сделку, а странствующие рыцари искали возможность отличиться, забавляя придворных рассказами о чужеродных землях.
   И все эти люди хотели каких-нибудь развлечений. Балы и театры, пиры и чаепития, соревнования и азартные игры, охоты и турниры -- казалось, с каждым годом аристократия придумывала все новые и новые способы развеять скуку. Был конечно и риск -- многие высокородные разорили свои владения, пытаясь поспеть за модой, ведь если показать незнание, отсутствие денег или связей, то это примут за признак слабости -- но опасность лишь помогала разгорячить их кровь.
   Интриги сочетали элементы работы и развлечения. Профессиональные придворные перемешивались с высокородными отпрысками, а те учились у них мастерству -- в конце концов, кто не хочет опустить своего врага перед придворными дамами парой метких фраз?
   Опаснее импульсивных юнцов и тренированных политиков было лишь старшее поколение, ровесники герцога, которые еще помнили гражданскую войну, закончившуюся воцарением Региса Пятого. Старые обиды, обильно орошенные кровью и любовно культивированные на протяжении десятилетий, выливались в многоходовые интриги, способные понести за собой крах королевства как такового.
   Иногда Теобальд желал просто распустить весь королевский двор -- но, увы, пока это были лишь пустые мечтания. В отличие от Теозара, Флегонта или даже Новой Империи, власть короля в Регерисе была отнюдь не абсолютной. У звена не было единой армии -- если король постарается избавиться от нежелательной личности, то оскорбленный вассал вполне мог вернуться к себе в замок и поднять восстание. Личные владения Региса были не столь уж и велики, и его солдат зачастую не хватало для подавления бунта, заставляя короля полагаться на войска знати, которые пользовались моментом, чтобы получить от этого личную выгоду. Если король испустит непопулярный указ, то аристократ мог отказаться его выполнять -- и если его поддержит достаточно членов знати, то Регис ничего не мог с этим поделать, подкашивая саму основу королевской власти.
   В результате, получался казус -- король создавал законы, но именно аристократия определяла то, какие законы он мог создать.
   К счастью, была одна вещь, которую королевский двор любил больше, чем интриги, и этой вещью была война. Для безземельных аристократов и младших сыновей, война была чуть ли не единственным способом обрести богатства и славу, а странствующие рыцари и постоянные войска наконец находили применение своим талантам, получая возможность показать удаль и отвагу. Установившиеся аристократы могли расширить свое влияние и перевести свою вражду в более продуктивное русло, соревнуясь уже на поле боя. Все эти люди, которые обычно беспощадно грызлись друг с другом, откладывали в сторону интриги и забывали про скуку, становясь единым целым против общего врага.
   А главное, они убирались прочь из столицы.
   Когда началась Война Последнего Титана, Регис оставил Теобальда в Регерисе, якобы защищать его от кирских набегов и рейдов мирцев. Знать насмехалась, посчитав это невысказанным оскорблением, но те годы были самыми тихими и продуктивными за все его время при дворе. Пользуясь оставленной ему властью, он без лишнего шума провел ряд реформ и преобразований, стабилизируя экономическое состояние Регериса, укрепляя северные форпосты и упрочняя связи двора с низшими сословиями. Да, то были хорошие времена.
   - ...и обсудить с вами некоторые важные вопросы. - Теобальд моргнул, осознав, что прослушал начало речи Кацца. Впрочем, он по опыту знал, что мало что пропустил, кроме, разве что, дюжины открытых оскорблений и еще столько же скрытых. Герцог обладал многими талантами, но сравниться с Кацца в области придворного краснословия он и в лучшие дни был не способен. - Уверен, даже человек вашего... воспитания не станет пренебрегать компанией одного из потенциальных преемников нашего дорогого короля, да будет долгим его царствие.
   Теобальд бросил на Кацца острый взгляд.
   - Наследником престола будет потомок Региса. - Не скрывая раздражения ответил он. Столь открытые рассуждения граничили с изменой. К сожалению, гонор Кацца был не безосновательным -- он обладал достаточной поддержкой среди знати и достаточно обширной казной, чтобы иметь весьма реальные шансы на престол в случае кончины короля. Его арест без достаточно веских доказательств мог вылиться если и не в гражданскую войну, то уж точно в обширные протесты и саботаж.
   Сто двенадцать дней, напомнил себе герцог.
   - Но ведь у него все еще нет ни жены, ни ребенка. - Широко улыбнулся граф. - Или я пропустил радостную весть?
   И в этом была вся соль дела, невесело признал Теобальд. Когда Регис Пятый занял престол десять лет назад, у него был сын-наследник и вторая жена, молодая, здоровая и с трехлетней дочерью. К сожалению, кронпринц Регис Шестой погиб считанные месяцы спустя, подавляя последние очаги сопротивления, а вскоре после этого бесследно исчезла и королева с девочкой.
   Лучше бы они просто умерли, мысленно вздохнул Теобальд. Не то, чтобы он недолюбливал почившую жену Региса, Шан Ли заслужила его искренне уважение за то недолгое время, что они были знакомы -- но то, чем она была, могло вызвать новую гражданскую войну, узнай об этом неправильные люди.
   А то, как ее исчезновение повлияло на короля, могло и вовсе разрушить королевство.
   Когда пропажу королевской семьи обнаружили, Регис отправил поисковые отряды во все уголки королевства, перевернул каждый камень и разворошил каждое осиное гнездо. Он отказывался сдаваться, отказывался терять надежду -- и эта самая надежда медленно его убивала. Король целиком погрузился в поиски, оставляя Теобальду все больше и больше обязанностей по управлению королевством, сам все больше и больше отстраняясь от дел.
   Знать сначала даже обрадовалась -- каждый прочил свою дочь, племянницу или внучку в королевы, каждый хотел сделать своего потомка следующим королем Регериса. Но когда Регис продолжил год за годом отклонять все предложения, высокородные начали волноваться. Отсутствие прямого наследника ослабляло власть короны и погружало будущее королевства в мрак неопределенности -- а где есть неопределенность, там есть и возможность. Первое время Теобальд использовал интриги высокородных друг против друга, а потом началась Война Последнего Титана, позволившая ему передохнуть и подготовиться. К тому времени, как она закончилась, у него уже были планы на то, как разобраться со всеми тремя крупнейшими группировками знати с претензиями на престол -- но ему было нужно еще время, еще хотя бы пара лет, где у него были развязаны руки. Чтобы избавиться от врагов. Чтобы собрать союзников.
   Чтобы перекроить королевство на новый лад.
   Теобальд знал, что если о его планах станет известно, то против него обратится половина звена, но он не мог позволить себе отступить. Если бы Регис сегодня умер, то уже завтра королевство погрузилось бы во всеобъемлющую гражданскую войну. Регерис был в одном шаге от того, чтобы стать даже не вторыми Вольными Баронствами -- те имели прочные связи друг с другом, вынужденные стоять вместе пред нескончаемой угрозой флегонтийского вторжения -- а сразу же вторым пришествием Дихонтия.
   Пока он жив, поклялся герцог, этому не бывать.
   - ...из чего я могу лишь предположить...
   Теобальд моргнул, осознав, что пока он затерялся в раздумьях, в бальном зале миловидная светловолосая служанка уже третий раз пролила на случайного аристократа разносимые напитки.
   - Прошу прощения, долг зовет. - Кивнул он, мыслями уже далеко отсюда.
   - Неужто ваша светлость вот так просто сбежит?
   - Ты все еще здесь? - Рассеянно спросил Теобальд.
   Герцогу потребовалась пара секунд, чтобы осознать, что он сказал это вслух. На мгновение он задумался над тем, чтобы извиниться, перевести все в шутку, но... Духи, как же ему надоело притворяться.
   Смуглая кожа графа покрылась темными пятнами.
   - Ты... - Прошипел аристократ. - Ты знаешь, кто я, и что могу. Не стоит испытывать мое терпение.
   - Почему? - Пожал плечами Теобальд, ощущая удивительный прилив бодрости, словно скинул с плеч тяжелый груз. - Вы испытываете мое при каждой нашей встрече.
   Зубы Кацца сжались так крепко, что герцог мог явственно слышать их скрип.
   - Я запомню это унижение, низкородный ты выскочка.
   Мысленно Теобальд был уже далеко от графа. Тот и вправду мог создать немало проблем, если сосредоточит свое внимание на мести вместо мелочных интриг, но... Сто двенадцать дней.
   А после войны положение Теобальда будет уже непоколебимо.
   Бальный зал был крупнейшим помещением королевского дворца. От него вели четыре холла, чтобы враждующие рода знати не сталкивались друг с другом, полдюжины служебных коридоров и в два раза больше небольших проходов к балкончикам и комнаткам для уединения.
   Герцог прошел по одному из таких проходов два поворота, после чего тщательно отсчитал восемь шагов и стукнул сапогом по третьему снизу камню стены, открывая потайной ход. Королевский дворец строился на протяжении десятилетий тремя королями и дюжиной различных архитекторов, которые не особо друг с другом советовались, так что полной карты дворца ни у кого не было -- а позиция герцога и лишние несколько нейтов позволили ему внести свою лепту в планы здания, создавая подобные маленькие тайны по всему дворцу.
   Когда он добрался до комнаты на другом конце хода, служанка уже ждала его там.
   - Три раза. - Она уперла руки в бока и надула губы. - Мне три раза пришлось подавать тебе знак. Я уже начала опасаться, что кто-нибудь прикажет меня высечь.
   - Я старался вежливо покинуть графа Кацца. - Бессовестно соврал Теобальд.
   - И как, получилось? "Никородный ты выскочка"? - Ехидно поинтересовалась служанка, после чего посерьезнела. - От него стоит ожидать проблем?
   - От Кацца всегда стоит ожидать проблем. - Фыркнул герцог. - Но он лишь лицо традиционалистов, не пешка, но и не более, чем слон. Он не осмелиться предпринять что-то серьезное без их поддержки -- а они не станут раскачивать лодку сейчас, когда война на носу.
   - Он посмел оскорбить тебя прямо посреди королевского бала. - Подметила она.
   - Назвав меня низкородным? Не то, чтобы он ошибался. - Пожал плечами Теобальд. - Сейчас принято называть высокородными всех аристократов, но технически термин относится лишь к тем, в чьих жилах течет кровь Императора, а мои предки таким похвастаться не могли. Прадед получил титул виконта за заслуги перед короной, а герцогом Ладонским я стал лишь благодаря тому, что прошлый воевал не на той стороне.
   - Вы своими руками отвоевали кусок королевства? - С придыханием спросила служанка, приложив руки к груди. - Такие руки, должно быть, обладают невероятным мастерством. Я могу лишь представить, что они могут сделать в более... интимной обстановке.
   - У тебя подозрительно хорошо получается играть девушку, Россо. - Вздохнул герцог.
   Создавая Теневую Стражу, он последовал примеру Повелителя Льдов Теозара, набирая самых близких и самых преданных агентов из сирот, тренируя их с малолетнего возраста. Увы, он не учел, какое влияние подобная подготовка окажет на впечатлительную детскую психику. Кроме Россо, который слишком глубоко вживался в играемые им роли, среди его лучших агентов также были Бьянка, не способная сказать ни слова правды, Джалло, с его привычкой имитировать Молчащих, и Неро... впрочем, он был особым случаем. Больше всего на свете Теобальд опасался встречи своих приемных детей и родной дочери. Он не знал, что будет делать если они не поладят, но одна лишь мысль о дружбе между детьми бросала его в холодный пот.
   - Что произошло? - Более серьезно спросил он.
   - Магистр ветров мертв. - В тон ему ответила Россо, доставая из декольте свиток и протягивая его герцогу. В ответ на поднятую бровь, он разъяснил. - Детали расследования. Один из следователей Праманы забрел в трактир выпить.
   Теобальд хмыкнул, окидывая взглядом имеющуюся информацию. Без слов было ясно, что произошло дальше. Красивая девушка подсела за стол и предложила подлить Говорящему за свой счет. Желание впечатлить собеседницу, перемешанное с алкоголем (и одним редким, но весьма полезным порошком из Назара), позволили тренированному профессионалу аккуратно выудить всю нужную информацию. Теневая Стража уже не один год этим занималась и, несмотря на свою простоту, в девяти случаях из десяти тактика срабатывала.
   - Слишком много противоречивой информации. - Поднял голову герцог, заканчивая чтение. - Есть догадки?
   - Это лишь предположение... - Россо хихикнула (хихикнул, напомнил себе герцог), кокетливо накручивая на палец светлые кудри. - Но слишком уж топорно все было сделано для профессионального убийцы. Согласно словам агента, магистр пол-башни за кем-то гнался и был убит на лестничном пролете ударом со спины.
   - Ты полагаешь, что убийство не было изначальным планом. - Прищурился Теобальд. - Подозреваю, у тебя и мотив есть?
   - В комнате был найден потайной сейф, взломанный и опустошенный еще до прибытия магистра. - Кивнул агент. - Более того, магистр не должен был в это время там находится -- если бы он не вернулся в Башню с нанятой шлюхой, то незнакомец испарился бы задолго до его прибытия.
   Герцог задумчиво кивнул. Картина рисовала сама себя.
   - Я так понимаю, из комнаты исчезли некоторые весьма интересные бумаги, которые должны были там находиться.
   - А также серебро, золото и драгоценности, - усмехнулся Россо, - но, если учитывать, что до прибытия следствия там прошуршали слуги, то я сомневаюсь, что мотивом была алчность.
   Теобальд фыркнул. Словно во всей Цепи нашелся бы самоубийца, который решил бы ограбить магистра.
   - Думаю, - продолжил агент, - убийца той же ночью покинул город и уже направляется в свое родное звено.
   Шпионаж. Это был разумный вывод, основанный на имеющейся у Россо информации. Но...
   - Я что-то упустила. - С одного взгляда определил тот.
   - Твоей вины в том нет. Магистр Улдэрико подозревался в связях с определенной группировкой, слишком опасной, чтобы распространяться о ее существовании. - Признался Теобальд, сворачивая свиток, и повернулся к выходу. Россо без лишних слов пристроилась у него за спиной, сложив вместе руки и опустив голову, целиком погрузившись в личину служанки. - Нам нужно встретиться с твоей сестрой.
   ***
   Когда архитекторы дворца впервые чертили свои планы, они рассчитывали, что постройка должна была быть способна вместить в себя весь королевский двор. Каждый аристократ должен был иметь свои спальни, гардеробы, кабинеты и ванные комнаты, смежные с такими же комнатами их развернутого семейного древа, создавая сферический девятиэтажный комплекс, эдакий замок в замке. Подобный комплекс обвивали комнаты для прислуги и бараки для личной стражи, а между сферами находились как уютные комнатки для трапезы в кругу семьи, так и широкие банкетные залы, где можно было принимать почти неограниченное количество гостей. Архитекторы даже рассчитали на будущее расширение двора, создав в несколько раз больше сфер, чем было необходимо.
   Отес Первый бросил один взгляд на планы и приказал утроить размеры дворца, посчитав его недостаточно впечатляющим.
   Теобальд не в первый рас проклял фоморова недоумка, чувствуя, как ноет полученный еще во время гражданской войны шрам на ноге. Духи правые, даже по прямой, дорога от бального зала до западных сфер восьмого сектора была длиннее, чем несколько городских кварталов, а если учесть еще и необходимость огибать сферы тех, кого могло оскорбить или кто мог воспользоваться его присутствием...
   - Треклятые архитекторы слишком постарались изобразить королевство в миниатюре. - Прорычал он себе под нос, вынужденный остановиться, когда его ногу свела судорога. Россо пристроился герцогу под плечо столь легко и естественно, словно там и было его место.
   - Я сам могу идти. - Отрезал Теобальд.
   - Гордость, - мягко сказала псевдослужанка, напоминая ему о первом уроке, который он преподал своим приемным детям, - это лишь вежливое название глупости.
   - Знать, как стервятники, слетятся на любой намек на слабость. - Прорычал герцог.
   - Ты здесь где-то видишь высокородных? - Улыбнулась Россо.
   Теобальд открыл рот, окинул взглядом совершенно пустой зал, через который они проходили, и неохотно позволил себе опереться на служанку.
   - Что нам известно о личности убийцы?
   Россо усмехнулся, но позволил перевести тему.
   - Допрос духов выявил, что убийца влез через окно, указывая на высокие физические характеристики, а способность справиться с охранным духом показывает, что он был тщательно подготовлен. Сейф был не столько вскрыт, сколько проломлен, несмотря на наличие в нем духа земли -- возможно, убийца владел магией или, по крайней мере, заговоренными предметами.
   Теобальд отстранено кивнул, продолжив движение. Это подтверждало его догадки.
   - В оброненном кошеле было найдено весьма специфическое оборудование. При осмотре, на нем обнаружили печать одного из кузнецов Гильдии. - Россо наклонил голову. - Подобные вещи не продают кому-попало. Собственно говоря, они никогда не покидают рук самой Гильдии. Не знаю, насколько они замешаны, но, может, стоит проверить? Мы знаем имена и адреса большей части третьего круга. Уже к вечеру они могут быть в наших застенках.
   Герцог лишь мгновение оценивал идею.
   - Они слишком осторожны, чтобы действовать столь открыто. - Покачал он головой. - Им слишком много что есть терять. Оставь их. Зачастую угроза задержания эффективнее его самого. Кроме того, они дают выход недовольству людей, что удерживают население столицы от открытого бунта. Нет, пусть этим займутся Прамана и Синие Плащи. Что еще?
   - Судя по углу удара, убийца был не выше полутора метров ростом.
   Теобальд остановился.
   - Полутора метров? - Переспросил он. Россо ответил ему улыбкой, в которой сочетались те же неверие и смех, что испытывал и сам герцог. - Магистра Ветров убил какой-то ребенок?
   - Скорее подросток, но... да, очень на то похоже. - Россо смешливо фыркнула. - Заставляет задуматься о том, за какие качества Говорящие выбирают себе магистров, не так ли?
   Теобальд покачал головой и двинулся дальше, позволив себе опереться на своего агента.
   - Почему они еще не отследили убийцу по отпечатку ауры?
   - У него есть какой-то способ обманывать духов. - Пожал плечами Россо. - След постоянно исчезает. Он проявлялся несколько раз на короткие промежутки, но каждый раз пропадал до того, как на место прибудут Прамана.
   Теобальд кивнул. Чем больше он слышал, тем более вероятной звучала его теория. Даже среди профессиональных Говорящих, способность менять или скрывать свою ауру была уделом немногих избранных. Применить подобный эффект к кому-то еще? Это требовало опытного Говорящего с весьма специфическими навыками или амулет Анитьи, которых во всем королевстве были считанные единицы.
   - Рано или поздно, маскирующий эффект сойдет на нет. - Заметил герцог. - По возможности, я бы хотел задать пару вопросов нашему убийце до того, как он попадет в загребущие руки Белого Совета.
   - Я подозревала, что ты это скажешь. - Расплылась в широкой улыбке Россо, и достала из декольте небольшую глиняную фигурку. - Та да!
   - Это... - Брови герцога поднялись так высоко, что запрятались в волосах.
   - Наши ребята стащили слепок ауры убийцы. - Слова агента прямо таки тонули в самодовольстве, но Теобальд не мог не признать, что у Россо было на то право. - Вне сомнения, Белый Совет сможет сделать себе новый, но на данный момент у нас преимущество.
   - Хорошая работа. - Кивнул герцог, принимая дар. Разговор был бы совершенно иным, если бы миссия провалилась (ограбление Говорящего было делом рискованным, тем более без приказов сверху), но победителей не судят. - Я сегодня же скажу твоей сестре связаться с надежной Ищейкой.
   Теневая Стража не имела собственных Говорящих. Дело тут было даже не столько в недоверии (хотя и оно сыграло свою роль), сколько в исконной непригодности чародеев к подпольной работе. При любом столкновении доминионов, духи обменивались информацией, вне зависимости от желаний связанных с ними людей. Говорящие не имели прямого доступа к хранимым духом сведениям, но их связь оставляла тонкий ручеек информации к глубинам подсознания, дающий чародеям инстинктивное понимание того, что знал дух -- а для Теневой Стражи мало что было опаснее, чем неконтролируемая утечка информации.
   Вместо этого, они построили надежные отношения с несколькими Ищейками, которые не задавали лишних вопросов и не особо распространялись о том, что видели или слышали во время своей работы. Услуги те же, а надежность выше.
   - Говоря о моей сестре... Ты так и будешь хранить таинственное молчание касательно этой "группировки", или все же -
   Ту-кх.
   Герцогу потребовалось несколько секунд, чтобы опознать звук спущенного арбалета, но более привычный к городским стычкам Россо уже действовал. Теобальд полетел на пол. Брызнула кровь.
   Агент без колебаний обломил застрявший в руке болт, оставив конец в ране, чтобы не истечь кровью. Левой рукой он достал из под юбок узкий дамский кинжал.
   Костеря нападавших на чем свет стоит, Теобальд присоединился к приемному сыну, выхватывая фатум. Широкий треугольный кинжал был популярен во времена гражданской войны как последнее средство самозащиты, когда рыцаря стаскивали с коня. Клинок был сделан из фенрийской стали и мог пробить дешевый доспех, но упор делал на прочность и надежность, будучи достаточно коротким, чтобы им можно было орудовать, застряв в плотном строю вражеских солдат. Подобный кинжал дважды спасал жизнь Теобальда во время сражений, но сейчас герцог бы отдал левую руку за дуэльный меч или хорошую булаву.
   - Гляжу, ты не просто миловидная подстилка, которую герцог подобрал для развлечений, пока супруга в отъезде. Давай по-хорошему, а? Нам заплатили лишь за высокородного. Если ты прямо сейчас развернешься и уйдешь, тебя никто не тронет.
   Их было двое, нет, поправил себя герцог после взгляда за спину, трое. Ливреи прислуги плохо на них сидели, и можно было еще различить капли крови на подоле, но, если не присматриваться, они вполне могли бы затеряться среди интерьера -- белоплащники дворцовой стражи никогда не обращали особого внимания на слуг. Раньше он терпел их небрежность, потому что это позволяло ему незаметно проводить внутрь своих людей, но если он переживет сегодняшний день, герцог пообещал себе свалиться на Белые Плащи, как мирцы на купеческое судно, и гонять их, пока они не будут знать каждого дворцового служку в лицо.
   - Нагнуться под трех мальчиков сразу? - Возмутилась Россо. - Да за кого вы меня принимаете?
   Нападавшие не знали кем был Россо -- но это было единственной хорошей новостью. Арбалет был лишь у одного, который пользовался разговором для перезарядки, но и другие двое были не безоружны. Мужчина, перекрывший им отступление, держал в руках тонкий и узкий, но вне сомнения заточенный то бритвенного острия кинжал. Тот, что охранял арбалетчика, был вооружен посерьезнее, щеголяя полуторным мечом с волнистой крестовиной, характерной для оружия синеплащников городской стражи.
   - Вы хоть представляете, на кого напали? - Покачал головой Теобальд, отступая к стене. - Я последний герцог этого королевства. Второе лицо во всем Регерисе. Если я умру, то вашему теневому миру конец. Вас выкурят из ваших нор и разорвут на части. Сколько бы денег вам не заплатили -- вы умрете прежде, чем сумеете их потратить.
   Краем глаза, Теобальд окинул взглядом помещение и не мог не поморщится. Преступники тщательно выбрали место своей засады. Это был один из тех поминальных залов, что были модными несколько лет назад. Идею аристократии по всей Цепи распространил Император, назначив своих сыновей правителями звеньев, чем неоднозначно дал понять -- обладающие его кровью от рождения лучше и достойнее всех остальных. Где-то идея себя исчерпала (старую аристократию Клеоса истребили или изгнали, а их место заняли богатые купеческие дома), а где-то она и вовсе не прижилась (в Иеркире, как и в старые времена, вождей выбирали среди сильнейших и наиболее харизматичных воинов), но большинство цивилизованных звеньев признавали высокородных как отдельную расу, со своими порядками и традициями. Мысль обозначать рыцарей особыми рисунками, гербами, появилась несколько десятилетий назад, вызванная как желаниями высокородных воителей отличиться, так и требованиями военной организации, чтобы отличить своих от врагов.
   Герцог признавал, что некоторые аристократы строили поминальные залы, чтобы почить павших, но для большинства они служили очередным способом показать свое превосходство над другими. Самые богатые строили каждому погибшему рыцарю собственные статуи, высокородные победнее обходились тем, что вешали на стены щиты с гербами почивших.
   Что важнее, залы имели лишь по одному входу с каждой стороны и были достаточно узкими, чтобы один человек мог надежно их перекрыть. Окна были маленькими и под самым потолком -- через них было не выбраться.
   - Знаешь, ты ведь не первый аристократ, которого я убиваю. - Театрально вздохнул мечник. - И каждый из них говорил перед смертью одно и то же. Ты знаешь, кто я? Тебе это так с рук не сойдет! - Убийца поднял голос чуть ли не до визга, передразнивая убитых высокородных. Остальные двое преступников неприятно рассмеялись. - Я надеялся, что хоть герцог скажет что-то оригинальное, но увы, увы... Ты послужил таким же разочарованием, как и остальные.
   - СТРАЖА! - Рявкнул герцог со всей силы, понимая, что его время истекает. Арбалетчик уже перезарядил свое орудие, да и мечнику явно наскучивал их разговор.
   - Тебя никто не услышит. - Убийца сделал шаг вперед, поднимая клинок. Россо и Теобальд встали спиной к стене, достаточно близко, чтобы прикрывать друг друга, но достаточно далеко, чтобы не мешаться под рукой. - Я слышал, у тебя есть своя сфера где-то близь королевской, но мой источник сообщил, что ты достаточно часто наведываешься и сюда, в полузаброшенный сектор, где кроме тебя бывают лишь слуги. У тебя здесь любовное гнездышко? Тайный проход? - Преступник подал плечами. - Жаль, но этого мы никогда уже не узнаем.
   Предупрежденные его словами, герцог и его агент метнулись в разные стороны, уходя от болта. Еще не успело затихнуть эхо удара струны о древко оружия, когда остальные двое убийц атаковали.
   Теобальд почти умер в первые же секунды боя. Наблюдая за вражеским мечом, он упустил из виду ноги убийцы, и пинок в больную лодыжку опрокинул герцога на одно колено, вслед за которым последовал сильный удар сверху. Будь у него церемониальный кинжал или одна из тех тыкалок, что были столь популярны при дворе, здесь бы он и почил, но крепкий военный фатум сдержал удар, отведя клинок вбок.
   Зная, что его нынешняя позиция вела лишь к смерти, герцог рванулся вперед и вверх, стремясь одним выпадом завершить бой. Мечник почти лениво отшагнул назад, позволив Теобальду вернуться на ноги, но наказал его поспешность глубокой кровавой бороздой на предплечье.
   Герцог стиснул зубы. Его изначальным планом было потянуть время. Преступник был прав в том, что в этом секторе были лишь слуги, но он не знал, что большинство из них уже давно были людьми Теобальда, со спрятанным оружием и боевой подготовкой. "Мастерство Войны" гласило, что при столкновении малых групп, как и в дуэлях, следует сначала аккуратно прощупать противника, узнать его стиль боя и вредные привычки, "ибо спешка суть корень всех бед; коли есть нужда в спешке, поспешай медленно". Пока преступники этим занимались, у людей Теобальда было бы время обнаружить, что происходит, и прийти ему на помощь. Но в его плане уже обнаружилась одна крупная брешь.
   Его противник явно не читал "Мастерство Войны".
   Удар. Теобальд отвел выпад кинжалом, затем был вынужден отскочить назад от обратного удара.
   Удар. Герцог пригнулся под взмахом и увидел летящий ему в челюсть сапог. Он в последний момент отдернулся, но резкая вспышка боли в скуле показала, что не полностью.
   Удар. Опознав к этому времени привычку убийцы наносить удары парами, Теобальд одним движением отмахнулся от меча и резко шагнул вперед, постаравшись вонзить нож в живот врагу. Тот отшатнулся, но алые капли на лезвии фатума доказывали, что одним испугом мечник не отделался.
   С начала стычки прошли считанные секунды, но в горле герцога пересохло, а дыхание было хриплым и прерывистым. Сердце колотилось, как бешеное, чуя близость смерти, и Теобальд воспользовался возникшим перерывом, чтобы смахнуть со лба капли пота. Последнее, что ему было нужно, это чтобы во время нападения ему что-то попало в глаза.
   - Похоже, меня обманули. - Склонил голову набок мечник. Судя по легкости движений, его ранение не было особо серьезным. - Ты должен был быть старым пердуном, который десятилетиями не брал в руки оружия.
   - Тогда как насчет того, чтобы отомстить лжецу и сказать, кто тебя нанял? - Спросил герцог, делая секундный шаг влево и пытаясь хоть одним глазом глянуть, что происходит у него за спиной. Все еще слышны были звуки борьбы, но ножевой бой проходил на очень коротких дистанциях, в связи с чем был скоротечен и непредсказуем, а Россо был уже ранен. - Если я все равно умру, то терять тебе нечего, а если умрешь ты, то я за тебя отомщу.
   Мечник откровенно расхохотался. Теобальд не стал упускать такой шанс и метнулся вперед.
   Ту-кх.
   Герцог отскочил в сторону, чудом избежав болта из перезаряженного арбалета. Теперь уже мечник воспользовался ситуацией, нанося удар за ударом. Неспособный подойти на дистанцию удара кинжалом, Теобальд мог лишь парировать и отступать, затылком чуя, что они приближаются к месту стычки Россо и его противника. А там уж герцог или отвлечет своего агента, или получит нож в спину.
   Теобальд грязно выругался, одновременно выражая эмоции и предупреждая Россо. Фатум был предназначен для рыцарей в полной броне, которые могли бесстрашно идти на сближение -- в толкучке ближнего боя булавой или молотом было не замахнуться, а колющие и режущие удары сдерживал доспех. Для бездоспешной дуэли против противника с более длинным оружием, да еще и без возможности целиком посвятить себя атаке (если только он не хотел получить болт в лицо), фатум был фоморски плохим выбором оружия.
   К духам традиции, мрачно подумал герцог. В следующий раз он придет на бал с мечом, щитом и в кольчуге.
   - За меня? Отомстишь? А ты мне нравишься, Бальди! Воистину нравишься! - Мечник ни на мгновение не прекращал свою атаку, но на лице у него все еще была широкая улыбка. - Вот, что я тебе скажу, к фоморам эту высокородную тан'рах'су! Запомни лучше мое имя: тебя убьет Атар, сын Язаты!
   - Если только я не убью тебя первым. - Выдохнул герцог, едва сдерживая натиск. Его слова лишь сделали улыбку Атара шире.
   У него за спиной раздался вскрик, и Теобальд не удержался, посмотрев назад. И агент и наемный убийца щеголяли несколькими весьма серьезными порезами, но, вопреки всему, оба противника сумели избежать смертельных ран. Один из кинжалов лежал неподалеку, и Россо с убийцей боролись на земле за второе оружие.
   Атар заставил его заплатить за секундное отвлечение -- от удара лезвием Теобальд сумел отшатнуться, но затем преступник шагнул вперед, сокращая дистанцию, и на возврате врезал герцогу по лицу навершием меча.
   На мгновение, перед глазами Теобальда потемнело, и он на одних инстинктах дернулся назад, лишь затем осознав, что следовало воспользоваться близостью и пустить в ход фатум.
   - А-а-а. - Покачал головой мечник. - Глаза на меня. А то я ведь могу и обидеться.
   Он не мог больше ждать, осознал герцог. Если продолжать в том же духе, то он просто не доживет до прибытия подмоги. Ему нужно было переменить ход боя.
   Теобальд бросил подозрительный взгляд на Атара, ожидая новой атаки, но тот лишь улыбнулся. Затем мечник сделал шаг в сторону, и герцог увидел заряженный арбалет, уже поднимающийся в его направлении.
   Он никогда еще не двигался столь быстро. Резкий шаг в сторону, чтобы убийца потратил лишние пару секунд прицеливаясь, и герцог одним движением сорвал со стены то, что искал.
   Ту-тр-р-р.
   Арбалетный болт вонзился в щит, и Теобальд выдохнул, ощущая, как взмокла от пота его спина. Опоздай он хоть на мгновение...
   - Неужто благородный герцог опустился до разграбления мертвецов? Выдержит ли ваша высокородная совесть груз столь тяжкого греха?
   Щит был круглым, деревянным, с железной окантовкой и локтевым креплением. Теобальду был более привычен каплевидный щит, который прикрывал ноги всадника, или даже треугольный, обретший популярность, когда развитие лат позволило сосредоточиться на маневренности, но и старый добрый круг придавал ему гораздо больше уверенности в своих шансах пережить этот день.
   - Я хорошо ее натренировал. - Парировал герцог.
   Атар поднял меч, но на этот раз инициативу перехватил герцог, метнувшись на врага щитом вперед. Мечник шагнул назад и в сторону, избегая опасности быть прижатым к стене и заколотым, но он и не был целью Теобальда. Перезаряжавший свое оружие арбалетчик поднял голову лишь когда герцог был уже в шаге от врага. Удар щитом по лицу дезориентировал противника, а несколько резких, быстрых ударов фатумом под ребра позволили надежно избавиться от опасности получить болт в спину.
   Затем Теобальду пришлось чуть ли не в прыжке изворачиваться, чтобы прикрыться щитом от удара Атара.
   - Я. - Выпад. Щит.
   - Не люблю. - Режущий справа. Щит.
   - Когда. - Удар в ноги. Отскочить.
   - Меня. - Выпад. Выпад. Оба отбиты щитом.
   - Игнорируют! - Атар с силой пнул нижний край щита, надеясь отвести его в сторону для удара, но Теобальд тоже был отнюдь не безусым мальчишкой. Фатум, скрытый щитом до самого мгновения удара, метнулся вперед. Брызнула кровь.
   К сожалению, смерти убийца сумел избежать, но широкий разрез, который прошел по всему лицу, рассекая нос и вспарывая щеку, был из тех, что остаются на всю жизнь.
   Атар отдернулся назад, скривив от боли лицо, но герцог не собирался терять преимущество и преследовал его, шаг за шагом.
   Выпад фатумом в области бедра.
   Толчок щитом, чтобы вывести из равновесия.
   Удар снизу в кисть, затем режущий по плечу.
   Из ритма его вывел резкий стук за спиной, за которым последовал всхрип и скребущий звук, как ногти о камень. Отшагнув назад, чтобы избежать контратаки, Теобальд бросил взгляд в сторону Россо. Похоже, его агент одержал верх -- кинжал по самую рукоять сидел в горле убийцы, который судорожно дергался на земле, хрипя и истекая кровью.
   Герцог поморщился. Судя по запаху фекалий, уйти достойно у преступника не получилось.
   - Хорошая работа.
   Россо устало поднял руку из угла, куда он отполз, чтобы не попасть под случайный удар умирающего. Судя по тому, как он сидел, помощи от него ждать не следовало. Более того, собравшаяся под ним лужа крови указывала, что и самому герцогу следовало побыстрее заканчивать -- его приемному сыну надо было к Говорящим с Водами, до побыстрее.
   К счастью, его подмога наконец прибыла. Слуги в серых ливреях с ножами на перевес выскальзывали из прохода бесшумно, словно духи. Первый, второй, третий...
   Атар, видимо, увидел что-то в его глазах и дернул головой назад, заметив новых противников. С гнусавым, шепелявым рыком, убийца метнулся на герцога, замахиваясь клинком над головой. Теобальд поднял щит -- и, как только деревянная кромка перекрыла ему обзор, Атар сменил курс и пробежал мимо герцога, перепрыгнув через тело своего подельника и скрываясь во втором проходе.
   - Нам преследовать его, сир?
   Какая-то часть Теобальда хотела сказать да, броситься вперед и добить врага, но смесь усталости и здравого смысла все же возобладала. Его старая рана на ноге ныла от удара и поставленной на нее нагрузки, порез на руке требовал внимания целителей, а во рту прочно поселился солено-горьковатый вкус крови, где удар сапога рассек его щеку о собственные зубы.
   - Нет. - Неохотно сказал он, позволив себе опереться на стену. - Нас слишком мало, чтобы перекрыть все проходы, где он мог скрыться. Скажите Белым Плащам заняться этим.
   - С его новым лицевым украшением, - прохрипел из угла Россо, пытаясь усмехнуться, - его должно быть несложно опознать.
   Слуга в серой ливрее кивнул и легким бегом направился в сторону ближайшего поста дворцовой стражи.
   - Отведите моего сына к целителям.
   - Вашего сына, сир? - Осторожно поинтересовался один из агентов. Герцог раздраженно махнул рукой в сторону Россо. Агент бросил взгляд на служанку и пару раз моргнул.
   - Привет, мальчики. - Устало улыбнулась она, позволяя фальшивым слугам поднять столь же фальшивую служанку на руки.
   Теобальд неохотно прекратил опираться на стену и сделал пару шагов, поднимая носком сапога ливрею арбалетчика. Как он и подозревал, на спине у него была татуировка горы и кинжала, знак фидаев.
   Фидаи были одной из преступных группировок, которые отказались влиться в Гильдию или даже следовать негласным правилам теневого мира. В то время, как воры Гильдии были осторожными и расчетливыми, убийцы фидаев брали в свои ряды отчаявшихся, озлобившихся или просто откровенных безумцев. За правильную цену, они были готовы взять контракт на кого угодно, и пару раз даже пытались убить короля.
   Их несколько раз пытались истребить, как власти официальные, так и не слишком, но каждый раз убийцы вновь возвращались. Теобальд подозревал, что тут дело было даже не столько в их способности таиться, сколько в том, что у них отсутствовала единая организация как таковая. Фидаи действовали отдельными скрытными ячейками, и кто угодно мог сделать себе татуировку и начать новый раздел фидаев.
   - Арестуйте графиню Ноеми. - Приказал герцог. - Я хочу знать, откуда вдруг появилась такая дерзость.
   Агент кивнул.
   - Вас проводить к целителям, сир?
   Мысль была заманчивой, очень заманчивой, но герцог был вынужден покачать головой.
   - Я еще не закончил то, за чем пришел.
   ***
   В одном Атар был прав -- в восьмом секторе королевского дворца действительно располагался потайной проход наружу, хотя герцог использовал его отнюдь не для любовных похождений.
   - Бьянка. - Кивнул он своей приемной дочери. - Воль'Я.
   - Ваша Светлость. - Бывшего архивариуса Белого Совета не было видно из-за стопок бумаг, что занимали весь стол, но звуки пера показывали, что даже прибытие его прямого начальства не заставило писца отвлечься от работы.
   Теобальд не стал воспринимать это на свой счет. Профессиональная этика бывшего члена назарского Секретариата, смешанная с глубокой ненавистью к Серому Совету, делали Воль'Ю незаменимым в борьбе герцога с тайной организацией, но Теобальд отлично понимал, что свою одержимость агент ставил выше любых приказов. Герцог мог на пальцах пересчитать те разы, когда видел Воль'Ю вне этой комнаты -- брошенный в углу матрас позволял ему не покидать свои расследования даже во время сна.
   - Мы не ждали тебя здесь увидеть. - Бьянка провела герцога сквозь ряды бумаг к стулу, и Теобальд свалился в него со стоном облегчения. На столе его уже ждала чашка разогретого вина.
   - Я даже не заметил твоих людей. - Герцог сделал легкий глоток и прикрыл глаза от наслаждения, чувствуя, как приятное тепло распространяется по его телу.
   Его приемная дочь была единственным, кроме самого Теобальда, с кем согласился общаться Воль'Я. Его осторожность была понятна -- узнай Серый Совет, что он выжил, жизнь писца исчислялась бы днями -- но необходимость оставить одного из своих лучших агентов на одной долгосрочной миссии все же порядком раздражала.
   - Я им не за то плачу. - Девушка сдула прядь белых волос со своего лица. У Бьянки были свои причины недолюбливать Говорящих. Во время гражданской войны, Теобальд вытащил ее из подземелий графа Агостино, где его Говорящий проводил эксперименты над похищенными из ближайших деревень людьми. Бьянка была единственной выжившей, но ночные кошмары, болезненная бледность и навсегда оставшиеся белоснежными волосы показывали, что и она легко не отделалась.
   - Магистр Улдэрико мертв. - Перешел к делу герцог. - Если я правильно помню, он был одним из ваших главных подозреваемых касательно членов Серого Совета.
   Звуки пера на мгновение затихли, затем возобновились с удвоенной яростью. Ничем больше Воль'Я не позволил себе выразить шок, ликование или ненависть, которые он испытывал.
   - У нас есть прямые доказательства, но нет никаких косвенных. - Ответила Бьянка. - Состыковки, отсутствие подозрительных движений, встречи с открытыми дверями... Но у них есть причина желать ему смерти -- позиция магистра бесполезна для Серого Совета.
   - Россо думает, что его смерть была случайностью. - Вздохнул герцог, открывая глаза. - Не то место, не то время. Я подозреваю, что он что-то утаивал от Совета, может вел свою игру, и они отправили человека узнать, а возможно и украсть что-то из его сейфа. Магистр вернулся и обнаружил вора, случилась стычка, и Улдэрико погиб. Вроде, факты сходятся, но я хотел получить второе мнение от специалистов.
   - У нас много источников информации внутри Башен или людей Серого Совета. - Подметила Бьянка.
   - Он был одним из ключевых членов Совета. - Вмешался в разговор Воль'Я. - Позиция магистра позволяла Улдэрико покупать, продавать и хранить любые алхимические реагенты или заговоренные предметы, что делало его крупнейшим источником не только информации, но и дохода для Серого Совета. Если вор сумел похитить компромат на других членов или расписание поставок или список финансовых партнеров Совета... Ваша Светлость, нам нужны эти бумаги.
   Воль'Я даже прекратил писать, чтобы подчеркнуть всю важность своих слов.
   - Я не спорю. - Кивнул герцог, делая еще один глоток вина. - Убийство члена Серого Совета -- слишком серьезный проступок. Я сомневаюсь, что их человек посмеет вернуться, а это значит, что бумаги все еще могут быть при нем. Если вор жив... мои люди его достанут.
   Перо возобновило свой скрип.
   - Есть что-то, что мне нужно знать до нашей следующей встречи? - Со вздохом спросил Теобальд. Он уже предвидел длинный, длинный путь обратно через дворец.
   - Ваша Светлость... отец... - Бьянка замялась.
   - Что произошло? - Герцог сделал еще глоток вина, обреченно готовясь принять плохие новости.
   - Говорящий с Ветрами принес вам письмо из Чита дель Соле.
   Сначала герцог лишь нахмурился, пытаясь понять, почему это было столь важно. Вино, усталость и кровопотеря расслабили его, притупили ясность мысли, и он лишь с некоторым запозданием вспомнил, что так называлось крупное селение близ замка Придвен, где он прятал свою семью.
   Затем пришло осознание, что они не стали бы посылать ему сообщение подобным образом. Говорящие с Ветрами были слишком примечательны, и прибытие такового из незначительного селения, особенно с письмом для правой руки короля, обязательно привлекло бы любопытных -- а Нереза знала, в какой опасности она окажется, если ее обнаружит Серый Совет. Если бы она хотела послать весточку, то сделала бы это с курьером.
   Но если его отправила не она...
   - Что... что там написано? - Пересохшим горлом спросил Теобальд, отказываясь брать в руки свиток.
   Наверняка, он что-то не так понял, постарался убедить себя герцог. Он слишком привык всегда ожидать худшего. В конце концов, никто, кроме самых доверенных людей не знал, где находилась его семья! И Придвен был неприступен -- за всю историю замка, его ни разу не взяли силой. И -
   - Мои соболезнования. - Негромко произнес Воль'Я.
   Чаша выпала из бесчувственных рук и со звоном раскололась надвое.
  
  -- Глава Пятнадцатая. Наследник
   Не было ничего, что Дарио ненавидел больше, чем посредственность.
   Кацца прибыли в Регерис вместе с Дарием Завоевателем. Они были старой крови, крови Императора и крови тех, кто правил Техомом (Клеосом он стал называться только при правлении имперского сына) до него -- как он обычно и делал, Император влил местных правителей в свою Империю посредством брака.
   Такхары старого Техома были мало похожи на то, что простолюдины нынче называли аристократией. В венах Дарио текла кровь правителей, что строили массивные дворцы из золота и серебра, что торговали с глубинными фоморами и древними цвергами, что тысячами приносили рабов в жертву в тени великих пирамид, создавая ритуалы неизмеримой мощи, которые позволяли им диктовать свою волю духам, а не вымаливать у них крохи их силы.
   Когда Дарио был еще совсем юн, Региса Второго отравили, и Регерис погрузился в кровопролитную гражданскую войну. Его отец отправил своих детей к дальним родственникам, опасаясь худшего. Джеймс, будучи наследникам, отправился к родственникам матери в Вольных Баронствах, чтобы на практике обучиться правлению и политике. Дарио же отправили к родственникам отца, клеоситам -- но не тем самодовольным денежным мешкам, что прятались от гнева духов за белокаменными стенами, а Свободным, которых невежи называли пустынными кочевниками.
   Свободные были жестким, даже жестоким народом. Жизнь под смертоносным солнцем, среди бесплодных песков, где стиралась грань между зверем и духом, где клич гигантского сокола вызывал паралич, а яд гадюки мог за считанные секунды превратить человека в гниющий труп, располагала к суровости -- но прежде всего Свободными двигал страх перед духами песков. Неспящие, неизмеримо могучие и преисполненные лютой ненависти ко всему роду людскому, духи были бичем Свободных. Неспособные на забвение, духи помнили еще времена Такхаров, помнили великих правителей, что при помощи давно забытых ритуалов приговорили многие сотни духов к заточению в магических артефактах и вечному служению им -- помнили и ненавидели. Никто не мог так ненавидеть, как духи.
   С вечно наступающими им на пятки песчаными бурями, Свободные не могли нигде надолго останавливаться, вынужденные пребывать в постоянном движении. Старики, больные, раненые -- все, кто замедляли движение каравана, были оставлены позади на несуществующую милость духов. Если те подбирались слишком близко, кочевники выбирали нескольких из своего числа и перерезали им сухожилия, чтобы у рода было время оторваться, пока песчаная буря забавлялась со своими жертвами. Если необходимы были припасы, Свободные совершали набеги на близлежащие селения, забирая не только инструменты и продовольствие, но и людей для жертвоприношений. Жизнь кочевников была сурова, жестока и обильно окрашена кровью -- но они продолжали идти вперед, несмотря ни на что, и продолжали искать.
   Дарио было девять, когда его род нашел гробницу древнего Такхара. Тогда он был еще слишком мал, чтобы понять, что так взбудоражило его род, чтобы понять, насколько редка и ценна была подобная находка.
   Свои посмертные дворцы Такхары запечатывали особыми чарами, которые перекрывали путь всем, кроме других Такхаров или их потомков. Двоюродный дядя Дарио, единственный Свободный с кровью древних, был ранен во время стычки с Серкетами и оставлен на волю духов -- род ни для кого не делал исключений. Вместе него взяли самого мальчика.
   Дверь за дверью, уровень за уровнем, Свободные резали руки, а затем и ноги Дарио, используя его кровь, чтобы открывать себе проход, но даже пелена боли и головокружение от обильной кровопотери не могли заставить юного Кацца забыть то, что он видел. Сокровищницы, где море драгоценных камней простиралось, сколько видел глаз. Храмы, где тысячи истлевших тел лежали на огромных жертвенниках, образовывая жуткие геометрические фигуры. Усыпальницы, украшенные настенными иероглифами и странными пиктограммами, которые пульсировали при прикосновении, словно живые. Скрывавшиеся во тьме проходы вниз, откуда можно было услышать ритмичный стук, подобный ударам тысячи молотов о наковальни, и монотонное, замогильное пение.
   Он потерял столько крови, что его спутникам пришлось выносить мальчика на себе, но, смотря на духов, что в страхе и ненависти разрывали гробницу на части, он твердо усвоил одну непреложную истину.
   В крови была сила. И его кровь была сильнее любой другой.
   - Милорд. - Пробормотала служанка, кланяясь и убираясь с его пути. В теории, местная прислуга ему не подчинялась, но Дарис в первые же недели своего пребывания в Академии дал четко понять, насколько далеко распространяется его власть за ее пределами. Больше ни один лакей не смел называть его по имени или указывать, как ему себя вести.
   Четыре года назад, его нашел посланный семьей Говорящий и вернул обратно в родной дом. Первое время Дарио был ошеломлен, поражен, восхищен. Обилие воды. Кровать мягче конской гривы и крыша для защиты от солнца. Возможность ленно отдохнуть, и слуги, которые за ним ухаживали. Богатая еда, состоявшая из чего-то кроме змей, ящериц и насекомых, без скрипящего на зубах песка. Старшие однажды дали ему попробовать мясо гигантского сокола, но даже этот невероятной редкости деликатес не мог сравниться с тем, что ему преподносили каждый день повара поместья. А главное -- отсутствие липкого, всепоглощающего страха, который пронизывал каждый день его существования среди пустынников. Страха перед духами, которые никогда не были далеко, которые всегда маячили на горизонте в виде песчаной бури. Страха перед Серкетами, о чьем приближении Свободные нередко узнавали лишь по свисту стрел. Страха быть раненым или признанным недостаточно ценным и оставленным позади на милость духов.
   Первым о его страхе прознал Джеймс и, привычный к относительно дружелюбным духам Баронств и покорным духам Говорящих, поднял его на смех перед всей семьей. Его отец не нашел это смешным. Страх это слабость. А слабость была неприемлема для второго сына семьи Кацца.
   Когда он в следующий раз отбыл в столицу, Саин взял сына с собой.
   - Кацца. - Мужчина лет тридцати со знаком ученика на руке несколько опасливо кивнул. Дарио не стал унижать себя до того, чтобы ему отвечать. Он знал всех знатных учеников Академии в лицо, и незнакомец в их число не входил.
   Если поместье Кацца ошеломляло, то столица, Регерис на Регерисе, ввела его в ступор. Город столь огромный, что он заставлял белокаменные цитадели Клеоса казаться непримечательными деревеньками. Башни, чьи пики уносились так высоко, что они могли подпирать само небо. Дворец, чьи размеры, богатство и величие могли сравниться с, а то и превзойти гробницы самих Такхаров.
   И духи, духи повсюду. Духи возили по воздуху кареты и устраивали городу приятную погоду, обеспечивали ровность дорог и крепость домов, предупреждали о приближении врагов и осуществляли водоснабжение. Впервые увидев Говорящего, Дарио застыл с открытым ртом, а когда узнал, что духи, перед чьим гневом он дрожал по ночам, от кого полжизни бежал в ужасе, занимались здесь канализационными работами, то не удержался от смеха, граничившего с истерикой.
   - Мастер Игнацио. - Дарио лишь на долю градуса склонил голову перед Говорящим. Ответный наклон Игнацио был заметно глубже. Мастер занимал в Белом Совете гораздо более высокую должность, чем ученик Академии, но он нуждался в поддержке дома Каццо для финансирования своих экспериментов. В том, кто перед кем должен кланяться, сомнений у мастера уже давно не возникало.
   Его представление королевскому двору должно было стать венцом его путешествия, встречей с людьми, власть и сила которых была у них в крови, и, поначалу, так оно и было. Красочные одежды из шелка и бархата, образованная и интеллигентная речь, небрежная демонстрация непомерных богатств и неоспоримой власти -- высокородные королевского двора не шли ни в какое сравнение с грязными, необразованными оборванцами, которые попытались ограбить карету по пути во дворец.
   Но, чем больше Дарио видел, тем сильнее он испытывал чувство недоумения, непонимания, даже разочарования. В одном зале была сконцентрирована вся политическая власть звена. У каждого здесь по венам текла кровь Императора, каждый был рожден править, каждый мог несколькими словами изменить мир вокруг себя, созидать и разрушать, творить историю. Каждый имел возможность стать великим.
   И что они со всем этим делали? Высмеивали платья друг друга? Растрачивали семейные богатства на балы и охоты? Плели мелочные, несущественные интриги за жалкие подачки, бросаемые сверху?
   Мы последние из нашего рода, хотелось ему закричать. Последнее звено, которое все еще чтит кровь и волю Императора! В Клеосе торгаши выгнали аристократию и заняли ее место, словно наличие тяжелых кошелей придает им способности править. Вольные Баронства награждают титулами чужеродных военачальников, продавая части себя ради безопасности. Религиозные фанатики Назара меняют правителей чуть ли не каждый год, подрывая саму основу их власти.
   Регерис остается последним столпом цивилизации и порядка, последним наследником Империи во всей Цепи - а вы, его хозяева, довольствуетесь тем, что сидите на лаврах своих предков, растрачивая семейное наследие на пиры и азартные игры!
   Это было неприемлемо. Совершенно неприемлемо.
   - Дарио! - Высокий, с крепким телосложением и коротко подстриженными светлыми волосами, Люций походил скорее на солдата, чем на Говорящего. Впрочем, это было и не удивительно -- в Фенрисе даже члены Логоса имели боевую подготовку и несколько поколений предков-воителей.
   Протиравший пенсне старичок лишь вежливо кивнул. В возрасте семидесяти семи лет, он был лучшим свидетельством того, что в Академию мог поступить любой, вне зависимости от возраста. Впрочем, старик пришел в Белую Башню не без некоторого опыта -- до того, как он решил попытать удачи на старости лет, Джакопо более полувека проработал архивариусом Белого Совета, в связи с чем имел знакомых среди всех слоев Говорящих.
   - Люций, Джакоппо. - Поприветствовал ожидавших его учеников Дарио. Быть может, еще рано было называть их членами его свиты, но они уверенно двигались в нужном направлении. В конце концов, он не позволял кому попало называть себя по имени.
   Сказать, что его семья была ошеломлена, когда он объявил о своем намерении пойти в Говорящие, было как сказать, что простолюдины были немного туповаты. Аристократы видели в Говорящих лишь рабочую силу, строителей, возничих, уборщиков. Они не были людьми власти -- они были инструментом в руках тех, кто правит. Его слова восприняли примерно так же, как если бы он объявил о своем намерении пойти в сапожники.
   Может, раньше неодобрение семьи его бы остановило (а может и нет -- Свободные были дикарями и грабителями, но они научили его никогда не останавливаться), но встреча с высокородными Регериса помогла открыть ему глаза.
   Его родители погрязли в склоках и интригах королевского двора. Они перестали стремиться к величию -- и в ту же секунду потеряли его уважение. Джеймс слишком увлекся подпольной работорговлей. Аристократ мог порой баловаться купчим делом, и семье нужны были деньги, но где-то на полпути его брат перепутал цель и средства, сделав добычу нейтов своим главным приоритетом -- а Дарио презирал купчишек. Из всей семьи, у него еще таились надежды лишь на младшую сестру, которая махала мечом и грезила о завоевании мира. Остальные списали это на возраст, мол, в восемь лет дети всяким маются, но Дарио видел в ней еще не затухшие искры былого величия и пообещал себе помочь осуществлению ее мечтаний любыми возможными средствами.
   - Что происходит? - Поинтересовался он, склонив голову в сторону лекционной. Он прибыл почти за двадцать минут до начала занятия, но, судя по шуму, зал был уже полон.
   - А ты не слышал? - Фенриец без лишних слов пристроился у него за правым плечом, Джакопо встал за левым, и они вместе вошли в зал.
   Дарио едва удержался от того, чтобы закатить глаза. Стал бы он спрашивать, если бы знал ответ? Прислушиваться к досужим сплетням было ниже его достоинства. Для этого у него была свита.
   - Этой ночью был убит магистр Улдэрико. - Раздался негромкий женский голос.
   - Саннива. Эйнар. - Дарио усилием воли подавил свои вопросы и заставил себя кивнуть оставшимся двум членам его свиты. - Я бы сказал, что рад, что вы прошли испытания на второй курс, но ничего другого я от вас и не ожидал.
   Новости, даже столь ошеломляющие, не были причиной отринуть элементарную вежливость.
   Девушка слегка улыбнулась ему в ответ. Эйнар не ответил, но, судя по тому, как лихорадочно он строчил, северянин еще не закончил сегодняшний доклад, так что Дарио великодушно простил ему подобную бестактность.
   - Эй, а нам ты этого не говорил! - Возмутился Люций.
   - Приношу свои извинения. - Дарио склонил голову, признавая свою вину. - Джакопо, я уверен, для тебя тесты не составили никакого труда. Люций... мои искренние поздравления.
   - Спа... Эй, погоди, это что еще должно значить?
   - Кто поймал убийцу? Уже известны причины нападения? - Он наконец позволил себе повернуться к Санниве. Смерть тримуртия всколыхнет все звено -- он не мог позволить себе не держать руку на пульсе событий. По меньшей мере, следовало знать, кто осмелился на столь смелый шаг, кто заменит магистра, и как это все повлияет на внутреннюю и внешнюю политику Белого Совета.
   - В том-то и суть. - Вновь вмешался в разговор Люций. - Убийцу еще не поймали.
   - Воистину? - Дарий не удержался и моргнул от удивления. Не было особой тайны в том, что если бы Говорящие стали выполнять функцию стражи, то всех преступников переловили бы в ближайшие сутки -- ведь каждая аура неповторима, а при помощи духа отследить ее было простейшим делом. Не даром даже последняя Ищейка могла с легкостью найти себе работу.
   К счастью, законы Регериса запрещали Белому Совету напрямую вмешиваться в ход расследования. Ведь от подобной слежки недалеко и до шпионажа, а информация -- это власть. Третий Указ о Сути Совета был одной из немногих вещей, в которых Дарио был согласен с королевским двором. Последнее, в чем нуждался Регерис, так это в том, чтобы власть захватила религия, как она это сделала в Назаре.
   Указ не распространялся лишь на убийства членов Белого Совета -- эту власть Тримурти напрочь отказались передавать в руки высокородных.
   - Ага. - Широко оскалился фенриец. - Мастера пока не могут даже сойтись на том, кто был убийцей. Магистр с его любовницей зарезали обычным ножом, причем прямо в центре его силы -- в самой Башне Ветров!
   - Я слышал через старых знакомых, что в его комнате нашли флегонтийские алхимические порошки. - Добавил Джакопо, протирая пенсне. Его связи были одной из главных причин, почему Дарио взял старика-архивариуса себе в свиту. Его семья была в немилости у короны, его магические способности были ниже среднего -- но через своих приятелей Джакопо зачастую узнавал такие детали, которые мастера ни за что не стали бы разглашать ни перед кем другим.
   - Фанатик Искры Изначальной? - Спросил Дарио, нахмурившись. Он доверял источникам Джакопо, легко мог понять, почему неведомый монашек мог попытаться, но чтобы успешно убить магистра в самой Башне? Будь флегонтийцы столь компетентны, они бы давно уже захватили всю Цепь.
   - Может, это были асуры! - С горящими глазами предложил Люций.
   В этот раз Кацца не удержался и все же закатил глаза в унисон с Саннивой.
   - Почему сразу не Серый Совет? - С улыбкой поинтересовался архивариус.
   - Серый Совет?
   Джакопо вздохнул.
   - Серьезно? Никто из вас не знает? Ваше Сиятельство, даже вы?
   Дарио нахмурил брови, отнюдь не восхищенный тем, как старик его выделил.
   - Это была та заварушка в городе? - Вновь выручил его своим незнанием Люций. - Это ж когда было то, лет пять назад?
   - Вы заставляете меня чувствовать себя старым. - Пожаловался Джакопо. - Три года, это было всего три года назад. И как только духи угораздили меня затесаться в компанию чужеземцев?
   Дарио очень тщательно не позволил себе улыбнуться. Духи здесь были ни при чем -- он аккуратно отбирал каждого члена своей свиты.
   Для разборчивого глаза не требовалось много времени, чтобы разобрать, насколько всеобъемлюще индоктринировал своих учеников Белый Совет. Большую часть времени студенты проводили за стенами Башен, слушая, насколько они лучше окружающих и как безграмотные люди поколениями на них охотились; мастера очень грамотно разделяли мир на "мы" и "они". Ученики даже вынуждены были сменить родовые имена (у кого они были) на Алунно.
   Высокородные путем длинных споров, путем уступок и компромиссов сумели выбить своим отпрыскам право сохранить родовые имена -- сами не понимая, что отчуждают своих потомков, играя на руку Совету. Столь заметно отличаясь от остальных, знатные ученики встречали отдаленность, если не откровенную неприязнь, что вырабатывало комплекс неполноценности и заставляло снова и снова доказывать, что они не такие, как остальные аристократы, что они оставили свое прошлое позади. Дошло до того, что многие из наиболее агрессивно настроенных в сторону высокородных Говорящих и сами были когда-то членами аристократии.
   Лишенные опоры, в незнакомой обстановке, изгои среди учеников -- разве мог Дарио упустить столь заманчивую возможность завербовать знатных сторонников со всех уголков Цепи?
   - Эта история тогда много нашумела. Ее отголоски и сейчас слышны среди Говорящих. - Архивариус сморщил нос, припоминая детали. При всем его ворчании, он обожал быть более осведомленным, чем окружающие, и еще больше любил это показывать. Эта маленькая слабость достаточно легко позволила Дарио заполучить столь ценного человека себе в свиту. - Один из наших, архивариусов, нашел несоответствия в докладах мастеров об одних и тех же событиях. Сначала, он решил, что это была ошибка. Потом начал подозревать коррупцию, потом что похуже. Затем его попытались убить.
   Эйнар громко выдохнул и отложил в сторону перо, откинувшись на спинку стула.
   - Закончил? - Ехидно спросил Дарио.
   Северянин моргнул.
   - Кацца? Когда ты здесь очутился?
   - Еще десять минут назад. - Поднял бровь аристократ. - Прояви ты подобную невнимательность при королевском дворе, тебя бы живьем съели.
   Эйнар закатил глаза и потянулся.
   - Я никогда не пойму, почему твоя южная знать так любит грызться между собой.
   - Власть -- это ограниченный ресурс. - Пожал плечами Дарио. - Если хочешь получить больше власти, тебе нужно отнять ее у кого-то еще. Любой, кто планирует подняться по лестнице власти, должен быть готов шагать по головам других.
   - Я бы -
   Джакопо выразительно прочистил горло.
   - Если вы не возражаете, молодые люди? - Дарио и Эйнар склонили головы, притихнув. Старик еще раз кашлянул, собираясь с мыслями. - Так вот. Пережив покушение и получив подтверждение своим подозрениям, архивариус собрал свои заметки и отправился прямиком к королю. Детали расследования, признаюсь, мне неизвестны, но суть его была в том, что группа Говорящих втайне заключила союз с некоторыми высокородными, и они, путем шантажа, подкупа, саботажа и даже убийства, сумели набрать немалую власть среди высших кругов общества.
   Дарио задумчиво кивнул. Это не так сильно отличалось от его собственных планов -- хотя он не собирался останавливаться на одном лишь на Регерисе.
   - Я не знаю, что он ему сказал, как он его убедил, но Его Величество в кратчайшие сроки собрал небольшую армию и бросил ее на штурм особняка, где, согласно заметкам и расчетам архивариуса, должно было происходить очередное собрание. Стычка вылилась в откровенную битву, разрушившую весь юго-западный квартал города и убившую не менее полутора тысяч его жителей. Лишь неожиданная помощь со стороны Белого Совета помогла избежать больших потерь, стерев с лица земли особняк со всеми его обитателями.
   - То есть, Серый Совет был уничтожен? - Послушно заполнил драматическую паузу Люций.
   - Так говорят официальные источники. - Джакопо доверительно понизил голос. - Однако... Принцепс, что вел войска против Серого Совета, бесследно исчез через несколько месяцев после боя. Архивариус, обнаруживший их, был зарезан в переулке по пути домой. А Говорящий, который руководил разрушением особняка? Его звали мастер Улдэрико.
   Судя по горящим глазам Люция, тот воспринял слова архивариуса за поддержку своей гипотезы. Даже Дарио мог признать, что это было подозрительное стечение обстоятельств, но...
   - Забавные совпадения. - Зевнул Эйнар. - Не более. Если принцепс так провалился, то его вполне могли втихую отправить на пенсию. Архивариус сам дурак, что пошел переулком -- в вашем славном городе людей там режут чуть ли не каждый день.
   - А что насчет Улдэрико? - Спросила Саннива.
   - Ну... - Северянин замялся и перешел в наступление. - Ты же не веришь всерьез, что Серый Совет воскрес из мертвых и убил магистра? Эта история примерно столь же вероятна, как и та байка о Говорящей, которая после смерти вернулась к любимому в виде духа.
   - Нет, конечно не верю. - Поспешно ответила Саннива. - Ты абсолютно прав.
   Дарио закатил глаза. Смотреть на попытки баронессы привлечь внимание северянина было почти физически больно. Саннива была знатной, красивой, высокообразованной девушкой -- но ее воспитание за стенами родового замка оставили баронессу весьма плохо подготовленной к общению с противоположным полом.
   Впрочем, он завербовал Санниву не ради ее социальных навыков. Пусть Говорящие и не имели права наследия в Вольных Баронствах, но она все еще была потомком Императора, дочерью барона Варвика и любимой кузиной барона Блэкроуза. Пусть и неофициальное, ее влияние на грядущую политику Вольных Баронств нельзя было недооценивать.
   Архивист страдальчески вздохнул.
   - Шутка! Это была шутка! Я говорил, что нападение асуров было столь же вероятно, как и возвращение Серого Совета.
   Люций моргнул раз, другой.
   - Погоди, ты рассказал всю эту эпопею лишь чтобы меня высмеять? - Возмутился он.
   - Итак, откладывая в сторону очевидное, - Дарио проигнорировал ответный выкрик Люция, - что остается? Мы возвращаемся к флегонтийскому фанатику?
   - Со всем уважением к источникам Джакопо, - покачала головой Саннива, - даже несмотря на туман, дюжины очевидцев могли наблюдать сражение духов в небесах -- и, если судить по выпавшему вокруг башни снегу, один из них был духом северным. Разве не более вероятно, что нападение совершил агент Теозара, а порошки раскидал для отвода глаз?
   - Думай, о чем говоришь. - Эйнар говорил негромко, но что-то в его словах моментально привлекало внимание. - Убийство магистра Белого Совета одним из людей Повелителя, даже одно лишь подозрение в таковом, может быть расценено, как объявление войны. Это не из тех вещей, что стоит распространять в качестве досужей сплетни.
   За исключением правящего рода, в Теозаре не было наследственной аристократии -- но в такие моменты вспоминалось, что Эйнар, как отдаленный родственник Повелителя и племянник генерала Оддвинда, был ближайшим их аналогом среди северян.
   - Д-да, конечно. Извини. - Пепельноволосая баронесса отвела взгляд, но не смогла скрыть вспыхнувших алым щек.
   - Эй, нечего кричать на девушку. - Вмешался Люций. - Тем более, что она дело говорит. Тот дух, с которым сражался магистр... сомнений нет, он был духом льдов. Не может ли быть такого, что кто-то из вашей агентуры -
   - Вопреки всеобщему мнению, - перебил его Эйнар, - убийство является лишь крайней мерой для воронов. Оно привлекает внимание, создает врагов, да и вообще, мы же не флегонтийцы, чтобы убивать всех, кто нам неудобен. Будь это вправду работа агента, он бы не стал столь открыто использовать для дела духов, с которыми могут работать только теозаре.
   - Ты думаешь, что это подстава. - Подметила Саннива.
   - И подстава качественная. - Нахмурившись, кивнул северянин. - Я видел, как заключают Договор Говорящие Совета... на севере все не так. Если ты хочешь стать Говорящим, ты должен совершить паломничество к одному из девяти Древних севера и убедить его отдать тебе кусок своего доминиона.
   - А доминион, отколовшийся от ядра, становится собственным духом.
   - Именно. - Кивнул архивариусу Эйнар. - И Древние не слишком охотно расстаются с частями своего доминиона. Единственные, у кого есть хоть шанс выбраться живыми из их когтей, это люди с личным указом Повелителя Льда -- да и то лишь благодаря Договору первых Повелителей. Титанова корона и по сей день служит ему залогом.
   - То есть, один из Говорящих сбежал и продал свои услуги на стороне? - Прищурился Дарио. - Часто такое происходит?
   - Я бы не... - Эйнар осекся и прищурился в ответ. - Почему это вдруг так тебя заинтересовало, Кацца?
   Потому что агент Теозара обладал слишком полезными навыками, чтобы дать ему попасть в чужие руки? Потому что наличие такового на службе у Дарио мгновенно подняло бы его репутацию среди знающих людей? Потому что способность отвести любые подозрения в сторону северян была абсолютно бесценна? Почему-то он подозревал, что Эйнар не слишком оценит подобную откровенность.
   К счастью, у него как раз появился повод не отвечать.
   - Маэстро на подходе. - Предупредил Дарио.
   Несмотря на подозрительный взгляд северянина, четыре члена его свиты ни на секунду не засомневались в его словах, рассаживаясь по местам, доставая пергаменты, перья и чернильницы. Кацца аккуратно сдержал улыбку. Их инстинктивная вера, их обретенная привычка без лишних вопросов следовать его указаниям... Академия во многом не оправдала его ожиданий, но он не жалел ни секунды, потраченной на его будущих сторонников.
   - Все, кто был не готов к началу урока, напишут полтора стандартных свитка, объясняя важность пунктуальности для Говорящего. - Маэстро вошел быстро, тихо и начал без всяких предисловий.
   Дарио слегка прищурил глаза, разглядывая незнакомца. Он не мог сказать, что знал в лицо каждого мастера Белого Совета, но уж описания высокородных он изучил. Невысокий, бледнокожий, еще не старый, но уже начавший лысеть, с острыми чертами лица и короткими, но густыми усами... Свельто, определил он. Обедневшая семья, потерявшая все свои земли и владения во время гражданской войны. Обедневшая, но все же высокородная.
   На фоне всеобщего стона и скрипа отодвигаемых стульев, Люций вполголоса спросил:
   - Как у тебя это получается?
   Дарио лишь улыбнулся.
   На самом деле, обнаружить приближение Говорящего было не так уж и сложно, требовалось лишь немного внимания и бдительности. Говорящие с Ветрами, как их новый маэстро, делали воздух вокруг себя тяжелее, а их слова отдавались еле заметным эхом. Впрочем, сообщать о своей находке аристократ не собирался -- осведомленность на грани предвидения лишь помогала укрепить его репутацию.
   - Я мастер Калвино, ваш маэстро на этот год. - Калвино говорил короткими, отрывистыми фразами, словно выплевывая слова. - Как вы уже заметили, все четыре класса второкурсников собрали в один.
   Дарио моргнул и огляделся, впервые приметив, насколько в лекционной было много народу. Судя по гомону остальных учеников, их остроту восприятия мастер тоже переоценил.
   - На носу война. - Кратко пояснил маэстро. - Большинство мастеров были отправлены во все края звена. Оставшимся пришлось разделить между собой три курса Академии. Мне достался второй. К счастью, больше половины первокурсников оказались слишком ленивы, тупы, бездарны или трусливы, чтобы пройти испытания. Двадцать восемь человек все еще слишком много, но лучше, чем альтернатива.
   Кацца не удержал поднявшуюся вверх бровь. Что-то подсказывало ему, что маэстро не должны были столь откровенно выражаться об учениках, даже бывших.
   Не то, чтобы Дарио был с ним не согласен. Чтобы быть достойным Договора, Говорящему нужно было иметь открытый ум, четкое осознание того, кем он является, и некоторую долю самоуверенного эгоцентризма -- дух не станет следовать за тем, кто не верит, что достоин этого. При должном усердии, эти качества можно было развить почти в любом -- но Академия принимала лишь тех, кто уже ими обладал. Посредственности здесь были ни к чему, даже если из них и можно было что-то вылепить.
   - Так как вы все из разных классов, мы начнем с проверки знаний.
   Дарио вздохнул, и он был в этом не одинок. Полтора часа, убитых на повторение пройденного, были полутора часами, которые он бы мог провести с гораздо большей пользой.
   - История Духовенства. Ты, с усами. - Калвино бесцеремонно ткнул пальцем в одного из учеников в левой части лекционной. - С чего она началась?
   - Э... Ну... В смысле... - Растерялся мужчина.
   - Садись. Считай это своим первым предупреждением. - Маэстро поднял голос. - Я не собираюсь повторяться или потакать чужой лени. Если вы что-то выучили, от меня или других маэстро, я ожидаю от вас четкого ответа по теме. Не потрудились слушать? Получите предупреждение. Три предупреждения -- и вы исключены.
   - Вы не можете этого сделать! - Возмутилась леди Консетта с задних рядов. - Мы заплатили за обучение и прошли все ваши испытания!
   Дарио прищурился. В чем-то графиня была права. Дело, конечно, было не в деньгах или в испытаниях -- исключение аристократа по столь ограниченным и субъективным причинам будет иметь весьма долгосрочные последствия для Белого Совета. Слова Калвино выдавали жадность Тримурти.
   Но была ли это жадность до денег, позволившая им оставить кого-то вроде Калвино Свельто на столь ответственной должности, или жадность до власти, убедившая их воспользоваться моментом слабости, чтобы создать прецедент?
   - Барышня, вы скоро обнаружите, что есть весьма мало вещей, которые я не могу сделать. Ты, сероволосая. Можешь ответить на мой вопрос?
   Саннива дернулась и поспешно кивнула.
   - Т-титаны, маэстро. Согласно скрижалям титанов, они сломали часть мира и создали из нее Нимб, по которому в нашу сферу спустились духи.
   Калвино поморщился.
   - Ответ технически верный, но в дальнейшем я не буду принимать источники вроде "скрижалей титанов". Приемлемы известные и доступные летописи или академические исследования, а не полумифические льдины, о которых нам известно лишь со слов северян.
   Дарио краем глаза увидел, как выпрямился справа от него Эйнар, бросив на маэстро недружелюбный взгляд.
   - Ты, с бородкой. Теория Духов. Что символизируют три сферы на гербе Белого Совета?
   - Три стихии, маэстро. Ветра, Воды и Земли.
   - Ответ правильный, но не полный. Кто скажет, какое второе значение трех сфер?
   Элинор с первого ряда осторожно подняла руку. Маэстро ей кивнул.
   - Яркую, бледную и человеческую сферы? - Предположила она. - Согласно томам "О Природе Мироздания" и "Нулевая Стихия" мастера Гераклита, вокруг Цепи раньше вращалась бледная сфера. Ее титаны и принесли в жертву, чтобы создать дорогу для духов.
   Глаз Калвино дернулся.
   - Я сказал, доверенные источники. - Голос маэстро был тихим, но резким. - Каким боком книжонка изгнанного за ересь мастера, флегонтийца к тому же, может считаться доверенным источником? Откуда ты вообще про нее услышала?
   Ученики переглянулись, но не спешили отвечать. Маэстро Эдмондо был популярным учителем. Он откровенно, бесстрашно и почти безрассудно любил свой предмет. Эдмондо углублялся в самые различные теории, включая непопулярные в нынешней академической среде или даже попахивающие ересью, он мог часами обсуждать книги древних философов, идеи до-имперских Говорящих, точки соприкосновения флегонтийской и регерийской религий. Ученики старших курсов, подмастерья и даже дипломированные Говорящие приходили послушать его лекции.
   - Бледная сфера -- это даже не миф. Это псевдонаучный бред. Результат неправильной трактовки старых текстов. - Калвино не стал дожидаться ответа. - До-имперские дикари верили, будто мы летаем вокруг солнца, что мы это бледная сфера. Ученые Белого Совета уже давно установили, что это не так. Что солнце -- это огромная огненная птица, что летает вокруг Цепи. Но какой-то неуч-архивариус при переводе текста на имперский не уловил отсылки. - Даже не глядя, Дарио мог чувствовать, как чуть ли не вибрировал от возмущения Джакопо. - Так в народном сознании появилась вторая небесная сфера. Любой, от кого я услышу эту чушь, получит предупреждение. Ты, в красном плаще. Можешь ответить на мой вопрос?
   Дарио поднялся медленно и неспешно, обдумывая свой ответ. Калвино был догматиком, в этом вопроса не было. Его вряд ли интересовали современные интерпретации или альтернативные течения. Поставленный так, ответ на его вопрос был очевиден.
   - Три сферы символизируют три уровня сознания, три уровня бытия, составляющие основу мироздания. Сферу людей, так же известную, как сферу чувств. Сферу форм, так же известную, как сферу материи. Бесформенную сферу, так же известную, как сферу духов.
   Теория трех сфер была несколько устаревшей, но людей редко интересовал правильный ответ. Их интересовал тот, который соответствовал их предубеждениям.
   - Спасибо. - Калвино показательно хлопнул в ладоши. - Приятно видеть, что по крайней мере один из вас потрудился открыть учебник. Духоведение. Почему любые торговые и военные корабли в Тихом Море плавают -
   - Ходят.
   - Что? - Сбился маэстро, бросив недружелюбный взгляд на Делмара с пятого ряда.
   - Корабли ходят, а не плавают. - Не смутился тот.
   Глаза Калвино сощурились.
   - Полагаю, раз ты поднял голос, то можешь ответить на мой вопрос? Почему корабли в Тихом Море ходят лишь в пределах видимости суши? Почему торговое судно от Регериса до Вольных Баронств совершит широкий полукруг, рискуя нападениями пиратов Мирандэлис и флегонтийских огнебросов, вместо прямой линии?
   К его чести, Делмар не сбился под напором маэстро.
   - Потому что Тихое Море имеет самое густое сосредоточие духов во всей Цепи. Их присутствие в таких крупных количествах вызывает крушение естественных законов мира, в частности пространства и времени. Если не держать в поле зрения четкий ориентир вроде суши, то неизвестно, куда тебя занесет. Отправившееся в Клеос судно может обнаружить себя далеко на севере, а дорога, которая должна была занять пару дней, способна растянуться на многие месяцы. Мы можем геометрически рассчитать площадь Моря, используя местоположение звеньев, но насколько оно простирается внутри этой площади известно одним лишь духам.
   Губы Калвино сжались в плотную линию.
   - Есть ли способ обойти это препятствие?
   - Их называют Пути. - Легко ответил ученик. - Тайные, известные лишь небольшому количеству людей морские тропки, где духи благосклонны или могут быть задобрены достаточно, чтобы провести корабль к месту назначения -- или, по крайней мере, к следующему Пути. Больше всего Путей известно мирцам, что является одним из крупнейших факторов в их господстве на морских просторах.
   - Правильно. - Судя по его виду, Калвино меньше всего хотелось это признавать. - Но если ты еще раз меня перебьешь, то в Академию можешь больше не возвращаться.
   Дарио покачал головой. Давление авторитетом после провалившейся попытки давления опытом лишь принижало твой авторитет. С него надо было начинать. Говорящий, который начал и проиграл словесную баталию ученику, был недостоин своего титула.
   Не зря на языке Такхаров один символ означал слово, власть и контроль.
   - Ты, с хвостиком. Теория Духов. Известные взаимодействия Нимба с духами, их причины и последствия.
   - Используя теорию бледной сферы? - Невинно спросил Филберт.
   Дарио поморщился. Дурак.
   - Предупреждение. - Выплюнул Калвино.
   - За попытку ответить на ваш вопрос? - Поднял подбородок ученик. - Академия была создана, чтобы изучать окружающий мир и передавать эти знания следующему поколению. Подавляя любопытство и принуждая к некритическому мышлению, вы проповедуете тиранию и невежество не хуже любого флегонтийца.
   Беспрекословное послушание вышестоящим вело лишь к посредственности, но инстинктивный бунт против системы не вел ни к чему, кроме эскалации и репрессий.
   - Второе предупреждение. - Произнес сквозь сжатые зубы маэстро. - Думаю, тебе стоит выйти и остудить свой пыл. К следующему уроку ты принесешь два стандартных свитка касательно надлежащего поведения ученика этой Академии.
   Чтобы пройти по тонкой грани между этими двумя крайностями, нужно было четкое понимание того, что движет как группами, так и отдельными личностями -- и то, как это можно использовать для продвижения своих интересов.
   Забавно, но мало кто осознавал, насколько схожи были социальное маневрирование и магия.
   - Нет. - Тряхнул головой Филберт. Он решил стоять до конца -- и этим показал, что из него никогда не вышло бы достойного Говорящего. - Это откровенное злоупотребление вашими полномочиями. Я не буду молча его поддерживать, подчиняясь нелепым приказам и требованиям.
   Кожа маэстро пошла красными пятнами, а губы сжались столь плотно, что стали почти белыми.
   - Вон. - Прошипел он. - Вон из класса. Я отправлю документы по твоему исключению к концу дня.
   Калвино слишком сильно реагировал для запланированного акта, с некоторым разочарованием подметил Дарио. Значит, Тримурти все же гнались за нейтом, не подумав о том, кого оставили на ответственных постах.
   Глупо, покачал он головой. Репутация позволяла установить, как люди будут на тебя реагировать, позволяла управлять восприятием всех, кто имел с тобой дело. Это был контроль не столь прямой, как эмпатические манипуляции Говорящих с Водами, но отнюдь не менее эффективный.
   Впрочем, пожал плечами Кацца, их глупость -- его выгода. Чем больше нынешние тримуртии покажут свою некомпетентность, тем легче будет заменить их на более удобных.
   - Нет. - Филберт демонстративно остался на своем месте. - Считайте это формой мирного протеста. Своими действиями вы позорите звание маэстро и полуторавековую историю Академии, и я не сдвинусь с места, пока администрация не снимет вас с вашей должности. - Ученик окинул взглядом комнату и поднял голос. - И я уверен, я не единственный, кто так считает. Любой, кто желает присоединиться -
   Возможно у него и получилось бы убедить других учеников -- Калвино за считанные минуты сумел оскорбить или запугать половину класса -- но у мастера кончилось терпение.
   - Трижды я молвлю и трижды я буду услышан. - Маэстро протянул руку, указывая двумя пальцами на Филберта.
   - Сгинь! - Ученик со вскриком взлетел в воздух, махая руками и ногами.
   - Сгинь! - Калвино махнул рукой в сторону двери, и Филберт, с секундной задержкой, последовал над пригнувшимися учениками за его пальцем.
   - Сгинь! - Протестант вылетел из класса, и Калвино сжал руку в кулак. Дверь со стуком захлопнулась, заставив не одного ученика подскочить на своих местах.
   Дарио, прищурившись, наблюдал за каждым движением мастера. Общение с духами было процессом сложным, длительным и зачастую приводило к совершенно иному результату, чем изначально планировалось. Это было несколько непрактично для повседневного использования -- а потому Говорящие заранее обговаривали определенные знаки, на которые духи должны были реагировать особым образом. Говорящие с Ветрами использовали вибрации воздуха, слова, песни, свист. Говорящие с Землей чаще всего опирались на топот, марши или танцы. Говорящие с Водой... впрочем, он отошел от темы.
   Как и ее владелец, шабда Калвино была донельзя классической и догматичной. Ритуальная фраза, чтобы привлечь внимание духа -- достаточно сложная, чтобы случайно не произнести во время разговора, но достаточно короткая, чтобы быстро использовать при необходимости. Движение кисти отмечало цель, вероятно, ближайший твердый предмет в указанном направлении в пределах доминиона. Судя по постановке ритуальной фразы, следующие три слова мастера указывали на действие, которое нужно было совершить -- а жесты руками показывали, как именно это сделать.
   Дарио прикрыл глаза, мысленно препарируя словесный ритуал. Этот урок оказался не такой уж пустой тратой времени, как он ожидал -- дополнительная информация об Общении никогда не была бесполезной.
   В конце концов, у него тоже был Договор с духом ветров.
   - Есть еще желающие сорвать урок? - Сверкнул глазами маэстро.
   Ученики поерзали на своих местах, но никто не ответил.
   - Хорошо. В таком случае, вернемся к работе. Ты, с кольцом в ухе. История Духовенства. Что называют Диким Временем и почему?
   Его родители были не рады его решению, но, после всех криков и угроз, они все же решили поддержать его предприятие. В конце концов, если Кацца за что-то брался, то он в этом преуспевал превыше любых ожиданий.
   - Ну, время после падения Волуспы, маэстро?
   - Ты спрашиваешь или отвечаешь?
   У него были лучшие учителя и доступ к самым ценным книгам и свиткам, которые только можно было найти. Еще до поступления в Академию, он знал наизусть каждый символ Рунатала, мог перечислить всех Древних, уже имел опыт в использовании мелких духов...
   - Отвечаю, маэстро. Согласно тому мастера Этельреда, Дикое Время началось, когда закончились Титано-Драконьи Войны. Волуспа пала, а титаны считались истребленными. Не имея иных врагов, драконы обернулись друг против друга, а выживших добили людские охотники на драконов. Точная длительность Дикого Времени неизвестна в связи с отсутствием письменных источников, но историки предполагают, что оно длилось между десятью и пятиста тысячами лет. Этельред поставил конец Дикого Времени приблизительно две с половиной тысячи лет назад, когда впервые с падения Волуспы появилась настоящая письменность.
   Дарио мог бы сразу поступить в подмастерья, тем более, что мастер Элеттра уже согласилась его взять, но он хотел провести несколько лет в Академии. Не ради обучения, разумеется. Он хотел разведать других учеников, найти и завербовать достойных сторонников, создать крепкую основу для своей будущей репутации. С его знаниями и опытом, он должен был показать свое очевидное превосходство, стать беспрекословным главой класса, из тех, к которым прислушиваются даже старшекурсники.
   - И почему оно называлось Диким?
   - Потому что цивилизация откатилась до уровня варварства, маэстро. Достижения титанов были утеряны, письменность была забыта, а люди стали охотниками и собирателями, кочующими с места на места.
   К его искреннему и непрекращающемуся раздражению, его план не учел одну маленькую деталь. Одну маленькую букашку, которая появилась из неоткуда и со всего размаха шлепнулсь прямо в суп его успеха, разом испортив все блюдо.
   Алессио Алунно.
   - Замечательно. Ты, с зеленым шарфом. Да, ты. Если ты бросишь еще хоть один клочок пергамента, вылетишь из класса быстрее, чем мирец из борделя.
   По классу разнеслись смешки.
   - Если тебе столь скучно, то, полагаю, ты горишь желанием выступить. Что следовало за Диким Временем?
   - Ну, в общем... Люди стали собираться вместе, и, там, изобрели письменность -
   - Ясно. Садись, получишь предупреждение. Ты, с красным пером. Да, ты, или ты у кого-то еще видишь перо подобной раскраски? Нечего так на меня зыркать. Тот же вопрос.
   Дарио поступил в Академию в шестнадцать, в том же возрасте, что и магистр Никиас Великий, становясь одним из самых юных учеников за всю историю Белого Совета.
   Алессио приняли в четырнадцать.
   - Доимперский период, сэр. Двадцать три века между Диким Временем и становлением Империи, сэр.
   - Дай мне три главные характеристики этого времени.
   - Нестабильность. Разгул нелюдей. Религиозный раздрай. Сэр.
   Во время первого урока, Дарио без ошибок перечислил первичные и вторичные свойства всех трех типов духов, которых использовал Белый Совет.
   Алессио скороговоркой описал способности теозарских духов льда.
   - А поподробнее?
   - Освоив земледелие и скотоводство, людские племена стали собираться в небольшие общины, а те в своего рода прото-королевства. Но подобные государства никогда не длились долго, чаще всего распадаясь и исчезая за считанные десятилетия. Одной из главных причин такой нестабильности была вторая характеристика того времени -- разгул нелюдей. Сэр.
   - Дальше.
   - К тому времени, разрозненные группировки нечеловеческих рас доминировали Цепь, и им не было выгоды в сильном и объединенном человечестве. Альвиры подчиняли сознания правителей и их приближенных, ананси и верлинги охотились на крестьян и путников по лесам, города-государства фоморов сотнями похищали людей и загоняли их в рабство. Впрочем, люди и сами не особо стремились к единству. Различие религий и культов, которые поклонялись всему, от солнца до собственных правителей, вызывало постоянные стычки, а почти полное невежество касательно духов нередко приводило к крупнейшим природным катаклизмам.
   Первые несколько недель Дарио демонстративно опережал выскочку, полнее отвечая на любой заданный вопрос, завершая задания на несколько дней раньше указанного срока, без малейших усилий проходя любые испытания.
   Затем Алессио начал его нагонять.
   - Доимперский период кончился, как можно понять из названия, с пришествием Императора, который принес стабильность власти, единый язык, вкупе с единой культурой и верой, и истребил или изгнал всех нелюдей, заставив их прятаться в лесах Иллария или водах Бескрайнего Океана.
   - Ладно, материал ты знаешь. Ты, в сером платье. Теория Духов, в частности их классификация. Перечисли мне основные категории духов и их различия.
   - Существует две главные классификации -- по истоку и по размеру духа. Если позволите, я начну с первой. Итак, Древние духи. Древними называют тех духов, что прибыли в нашу сферу с первым потоком, вызванные титанами многие тысячи лет назад...
   Дарио нужно было ужинать с семьей, укреплять отношения со сторонниками в Академии и посещать банкеты союзников вне ее, бывать на театральных премьерах, чтобы не прослыть невежей, и участвовать в охотах, чтобы не показаться слабым -- и при всем том не упускать ни одного королевского бала, ведь именно на них зарождалась вражда, заключались сделки и продавались верности. Пропустив хоть один бал, можно было упустить смену курса политических течений и оказаться безнадежно раздавленным под их всеобъемлющим давлением.
   У Алессио не было и доли подобных обязанностей. Да что там, у него даже семьи в городе не было! Он мог посвятить магии каждую минуту своего дня, и это, вкупе с крупицей природного таланта и полным отсутствием гордости, позволявшим ему клянчить знания у старшекурсников и маэстро, дало ему шанс стремительно сократить отрыв -- а потом и вовсе преодолеть его.
   Когда этот низкородный щенок впервые ответил на вопрос, поставивший второго сына Кацца в тупик, терпение Дарио лопнуло.
   - Дальше идут Старшие духи. В эту категорию входят все остальные духи, которые прибыли к нам извне. Младшими, соответственно, называют всех духов, которые зародились уже здесь, в Цепи, будь то результат отколовшегося доминиона или остатки разорванного на части Старшего духа. Несмотря на название, Младшие духи, зародившиеся от Древних, вполне могли появиться раньше Старших...
   Он начал с мелких, недоказуемых диверсий, призванного указать купчишке его место. Прими он свою роль в жизни, Дарио оставил бы его в покое, может даже подкинул несколько нейтов за понятливость.
   Вместо этого, Алессио принялся за обучение с утроенной силой.
   - Вторая классификация разделяет духов по размеру их доминиона. Великими духами считают тех, чей доминион диаметром превышает двадцать семь метров при компрессии в единую сферу. Шансы заключить личный Договор с великим духом почти нулевые, а последствия могут быть крайне катастрофическими, и, согласно директиве Белого Совета, подобные попытки запрещены под страхом Умалчивания...
   Это было объявлением войны. Чувствуя как давление со стороны семьи, так и ускользающие мечты о блистательной репутации, Дарио перешел к откровенному саботажу. Документы стали исчезать, проекты теряться, а отношение старшекурсников к Алессио стремительно охладело.
   Дешевле было бы нанять мордоворота оставить тело выскочки в какой-нибудь подворотне, но это было бы равносильно признанию в том, что Дарио был не способен справиться с ним в академическом плане -- а этого ему не позволяло элементарное чувство собственного достоинства.
   - Личными именуют духов с доминионом от двадцати семи метров до одной третьей метра. Как правило, это диапазон духов, с которыми Говорящие заключают контракты и Договоры...
   Это чувство заметно пошатнулось, когда он увидел вывешенные результаты итоговых испытаний -- а вернее, свое имя на втором месте в списке. Не способный оправдать дальнейшее препятствие долгосрочным планам, Дарио был вынужден перешагнуть через свою гордость и сделать, что необходимо. Пока Алессио был занят в Приемной Комиссии, нужные люди собрали из его комнаты отпечаток ауры и поставили ее на определенные бумаги. Грант на исследования убедил мастера Пио подстроить пару деталей. Архивист получил дюжину нейтов, чтобы в нужный момент закрыть глаза. Под конец, подготовка к исключению помехи из Академии заняла два дня и меньше денег, чем его туфли.
   На второй курс Алессио Алунно в Академию уже не вернется.
   - Большинство мелких духов -- это результат столкновений между великими духами, когда отколовшиеся куски доминиона обретают самосознание. Мелкие духи являются самыми распространенными в нашем мире, но с доминионом менее трети метра, они не отличаются ни умом ни силой. Нередко стаи мелких духов слетаются к личным духам, чем опытные Говорящие могут воспользоваться, чтобы искусственно увеличить собственную мощь. Кроме того, именно мелких духов используют для долгосрочных работ -- водоснабжения, вентиляции, саморемонта -- и, при некоторой доле таланта, воспользоваться ими для краткосрочных заданий может любой первокурсник. Эти свойства объясняют столь неслыханное изобилие мелких духов внутри нашего города...
   Без подобного груза на его плечах, Дарио мог спокойно посвятить остаток лета своим долгосрочным планам. Он переманил нескольких людей отца на свою сторону, начал переговоры с леди Этель, внедрил соглядатаев в крупнейшие политические группировки двора -- а главное, выделил первые две недели Окты на то, чтобы отправиться в Иеркир и по всем правилам заключить Договор.
   Вторую половину месяца он тщательно медитировал и ознакамливался со своим духом, привыкал к чужеродному присутствию на затворках сознания и к мыслям, что отдавались в нем подобно эху. Дарио провел четкие и довольно строгие пределы того, что Падший Наблюдатель мог делать в физическом плане, но психическую грань намеренно оставил довольно расплывчатой -- как никак, одной из главных его целей при заключении Договора было найти доступ к воспоминаниям, что хранил в себе дух. Через два года их Договор иссякал, и, к тому времени, Дарио намеревался достаточно наловчиться в этом деле, чтобы, когда он поймает духа песков, он мог получить доступ и к его памяти.
   Свободные тысячелетиями искали крохи былой мощи Такхаров. Дарио планировал унаследовать ее всю в течение следующих пяти лет.
   - Это все?
   Дарио вздрогнул, на мгновение опасаясь, что говорил вслух, но нет -- Калвино обращался к выступавшей студентке.
   - Есть еще три группы, которые ученые относят к подвидам духов. - После секундного замешательства ответила Вера. Она запомнилась Кацца хотя бы потому, что была единственной назаркой в Академии. Он не знал, к какому социальному классу звена она принадлежала, но утешал себя тем, что вряд ли еще хоть кто-то во всем городе это знал -- Секретариат, служивший государственным аппаратом Назара, был столь столь сложным и запутанным, что его не понимал никто, кроме самих назаритов. Не в первый раз, Дарио задумался, что Назар служил своего рода кривым зеркалом Белого Совета -- религиозный фанатизм, поставленный превыше целесообразности, и бюрократия, доведенная до абсурда.
   - Ей еще есть что сказать? - Пробормотал Люций неподалеку. - Духи, а я думал маэстро Америго страдал словесным недержанием.
   - Осколки являются, по сути, отражением или отпечатком духа в сознании человека. У них нет своего доминиона, и их личность во многом является тенью личности самого человека, с тонкой примесью изначального духа. Разные Осколки могут обладать первичными или вторичными свойствами изначального духа в разной степени, но большую часть времени они скорее напоминают раздвоение личности, что делает их изучение крайне затруднительным.
   - Некоторые в этом здании все еще ценят знания. - Неодобрительным шепотом ответил Джакопо.
   - Локус и Лоа напоминают Осколки, но отраженные через флору и фауну окружающего мира, вместо человеческого сознания. Они возникают, когда столкновение духов откалывают столь малые частицы доминиона, что глаз человека неспособен их различить. Лоа, это когда данные частицы оседают на животных и становятся их частью, придавая этим представителям фауны неестественные способности, которые зачастую передаются и их детенышам, выводя целые новые виды. Локусами называют места, где частицы осели на окружающие растения -- деревья, траву, мох -- приводя к странным и зачастую пугающим результатом.
   - Отлично. - Кивнул Калвино. - Ты можешь назвать мне три примера Локуса?
   - Парящие Скалы над Иеркиром, Перекати-Поля Клеоса и Щепчущие Леса в Илларии. - Мгновенно ответила девушка.
   - Великолепно. - Снова кивнул маэстро. - Хм, как насчет тебя, длиннобородый? Алхимия. Какое сочетание -
   Тррр-ииии-т!
   Весь класс одновременно повернул головы в сторону запоздавшего ученика, чье прибытие выдал противный дверной скрип, и тот отчаянно покраснел.
   - Юноша, надеюсь, у вас есть очень хорошее объяснение. - Сухо сказал Калвино.
   - Я... Моему опозданию нет оправданий -
   Мастер перебил явно заранее подготовленную речь:
   - Вот именно, нет никаких оправданий! Если вы не цените мое время, то я не собираюсь тратить ваше. Следующее опоздание будет последним для вашей академической карьеры. Предупреждение. Садитесь.
   С пламенеющим лицом, Хамон двинулся к задним партам, но замер на полпути, недоуменно моргнув.
   - Извините, маэстро, а где Алессио?
   Знакомые ученики провели взглядом по комнате, впервые заметив, что первого ученика прошлого курса и вправду с ними не было.
   - Ах да, юный Алессио. - Впервые за весь урок, Калвино улыбнулся, пусть и лишь самым краем губ, и Дарио мгновенно насторожился. - Я слышал про его... необыкновенные обстоятельства.
   Вряд ли маэстро стал бы так говорить о назначении в Приемную Комиссию. Неужто его уже исключили?
   - Можешь не волноваться, с твоим другом все в порядке. - Кивнул Хамону мастер. - Просто его перевели.
   Нет.
   - Я бы попросил у вас всех минуту внимания. - Обратился к классу маэстро.
   Невозможно.
   - Среди вас, бездельников, все же обнаружился один достойный ученик.
   Неприемлемо.
   - Всего несколько часов назад я узнал, что Алессио Алунно был принят в подмастерья, став самым молодым выпускником за всю историю Академии.
   Шум аплодисментов и шепот учеников скрыли скрежет его ногтей по парте, но бросивший на него мельком взгляд Эйнар невольно отшатнулся назад.
   ***
   - Мастер Элеттра? Я хотел бы официально попросить разрешения, чтобы пройти испытания на должность вашего подмастерья.
  
  -- Глава Шестнадцатая. Воровка III
   Воровке потребовались почти сутки, чтобы подавить ши, взявший верх после десятилетия заключения. Даже сейчас, ее вторая часть была слишком близко к поверхности, реагируя на малейшую слабость, откликаясь на каждую сильную эмоцию и заставляя глаза Фелисы светиться изумрудом. Ей пришлось скрыть голову под низко опущенным капюшоном -- но укрытый подобным образом человек и сам привлекал внимание.
   - Труд многих лет насмарку. - Пробормотала девочка. - Столько лет скрывалась, столько лет тренировала самоконтроль...
   - Эй, смотри, куда прешь!
   Раздраженный взгляд светящихся глаз из под капюшона заставил прохожего побледнеть и поспешно ретироваться, проводя перед собой рукой в круговом движении, должном отпугивать злых духов.
   Впрочем, у нее сейчас были заботы поважнее взбунтовавшегося ши. Убийство магистра было не из тех вещей, что простят и забудут. Она могла лишь представить, какие темные магии бросят на ее поиски Говорящие, и не знала, станет ли ей помогать Гильдия. У солидарности жителей теневого мира были границы, а членом Гильдии она не являлась. Нет, наиболее надежным выходом было покинуть город -- а для этого нужны были деньги.
   К счастью, она пришла в себя на территории Гильдии -- по крайней мере, если судить по тому, как открыто улыбчивая девушка на углу рекламировала ассортимент ядов в лавке ее отца (безвкусные! Безцветные! Растворяются в еде, воде и даже воздухе!). Она даже узнавала вывеску на углу.
   - Хоть за это спасибо. - Пробормотала Фелиса, бесшумно проскальзывая в прикрытый полотном дверной проем. - Эй, Барыга!
   Тучный мужчина, чье количество волос еще больше уменьшилось с ее прошлого визита, обернулся в сторону выхода.
   - Чем я могу помочь, уважаемый...
   Плохо скрытые связи торговца краденым с Подмостовьем давали ему тонкую пелену защиты от недовольства Гильдии, которая не хотела ссориться с союзной группой из-за одного торгаша. Контрабандисты Подмостовья вывозили добро загород, а потому Барыга спокойно скупал любой товар -- но будучи не просто посредником, а посредником посредника, он платил за него сущие гроши.
   - Это я. - Прошипела девочка из под капюшона, как можно сильнее сощурив светившиеся глаза.
   - Фелиса? Вот так сюрприз. - Голос торговца, как всегда, был полон фальшивого гостеприимства. - Что привело тебя в мою скромную лавку?
   - А как ты думаешь? - Фыркнула воровка. - Продаю нажитое нелегким трудом.
   Барыга рассмеялся смехом столь же фальшивым, как и его приветствие.
   - В таком случае, проходи.
   В отличие от выставленных украшений из драгоценных камушков, столь же поддельных, как и сам Барыга, задняя комната лавки хранила настоящие сокровища. Открытым секретом среди теневого мира было то, что торгаш хранил скупленный товар несколько дней и был готов перепродать его за нужную цену. Если у тебя что-то украли, и в этом не была замешана Гильдия, скорее всего, это можно было найти в задней комнате Барыги.
   - Что ты принесла мне на этот раз?
   Фелиса без лишних слов высыпала на прилавок украденные у магистра бриллианты. Слава духам, когда ши брала верх, то она превращалась вместе со всем, что было на воровке. Фелиса не хотела и думать о том, что бы делала, окажись она в нынешней ситуации без инструментов, денег и одежды.
   - Хммм... - Протянул Барыга, разглядывая добычу через стекляшку, которая заставляла его выпуклые глаза казаться еще больше. - Хорошая огранка. Неестественно хорошая.
   Скупщик бросил на нее мимолетный взгляд, и Фелиса напряглась.
   - С каких это пор тебя интересует, откуда приходит товар, Барыга?
   - Да так. - Слишком уж легкомысленно отмахнулся торгаш, собирая бриллианты. - Дай я пойду, взвешу. Никуда не уходи.
   Именно последняя фраза четко дала Фелисе понять, что ей срочно нужно было убираться. Ведь с чего бы она стала уходить, когда у Барыги была ее добыча? Если он посчитал нужным добавить последние слова, то ожидал, пусть и инстинктивно, что у нее будет причина исчезнуть.
   Едва торгаш скрылся за бисерной занавесью, девочка рванула прочь из лавки. Послав к духам осторожность, воровка взметнулась вверх по трубе и мгновением позже была на крыше. Разбег, прыжок, разбег, прыжок, каменная крыша, черепичная крыша, деревянная балка обрушившегося здания...
   Лишь добравшись до соседнего квартала, Фелиса позволила себе присесть в тени дымовой трубы и подумать.
   Похоже, о том, кто убил магистра, до сих пор известно не было. Вряд ли Барыга ожидал, что она была причастна к смерти Говорящего -- но теперь он точно знал, что она была в его комнатах, и Фелиса не знала, что он собирался с этой информацией делать.
   Девочка на секунду задумалась над тем, что ей, возможно, следовало убить Барыгу, но сама идея вызывала мерзкий холодок где-то в области позвоночника. Фелиса была воровкой, а не фидаем. Она была готова убивать для самозащиты, но это не было ее первым инстинктом. Кроме того, смерти Барыги хотела ши, а это было лучшим аргументом против данного образа действий.
   Впрочем, что сделано, то сделано. Жаль было утраченных денег и еще жальче потерянной анонимности, но прошлого не исправишь. Оставалось лишь покрыть потери и планировать на будущее.
   - Покинуть город...
   Даже будучи произнесенными вслух, слова звучали странно и нелепо. Сколько Фелиса себя помнила, она всю жизнь провела в столице и ее окрестностях. Самым ранним ее воспоминанием было то, как она таскала мясо из таверны, используя данный ей ши облик. Она дожидалась раннего утра, когда повар уже устал, а девочки-разносчицы еще не приступили к работе, и пролезала сквозь дырку за печкой. Через несколько лет дырку заделали, и ей пришлось искать новые способы пропитания. Так и начался ее путь в воры.
   Фелиса тряхнула головой, отбрасывая в сторону лишние мысли, и побежала дальше. Бег по крышам всегда был одним из ее любимых занятий, но лишь сейчас, когда от скорости могла зависеть ее жизнь, она задумалась над тем, насколько неудобно они были устроены. Город рос сам по себе, и каждый новый житель возводил дом себе по средствам и вкусу. Когда Регис Второй постарался перестроить столицу на единый лад, он встретил такой протест среди жителей, что инициатива умерла, так и не родившись. Результатом стал сущий кошмар архитектора: шаткие лачуги соседствовали с каменными многоэтажками, рухнувшие дома опирались на соседей, а обвалившиеся крыши были заделаны неумело и без особого усердия. Если добавить к этому полуразрушенные стычками Говорящих здания и зубчатые, заостренные постройки беженцев из Флегонта, то становилось ясно, как один неверный шаг мог привести к гибели даже опытного бегуна.
   - Я тот, кто молит, и тот, кто ждет. Назар-Дихонтий. Одиночная Камера.
   Помесь воровских инстинктов и еще не до конца пропавшей остроты чувств ши заставила ее метнуться в сторону -- и, вместо того, чтобы прижать ее к стене и обездвижить, порыв ветра скинул ее с крыши.
   - Духи, ты ее убил? Скажи, что ты ее не убил. Если ты ее убил, Россо живьем скормит нас сильванам!
   Ши всколыхнулась у нее под кожей, и Фелиса извернулась в полете, приземляясь на все четыре конечности. Пользуясь тем, что преследователи потеряли ее из виду, воровка проскользнула в заброшенное здание и бесшумно бросилась прочь.
   - Она жива. - Спокойно отметил первый голос. - А слухи о сильванах под дворцом лишь городская легенда.
   - Ага, скажи это Неро. - Ответил ему второй. - Клянусь Договором, у этого жуткого ублюдка под кожей что-то двигалось!
   - Илларий-Регерис. - Бросил первый. - Око Ветра.
   Это было ее единственным предупреждением.
   Кррр-рк.
   Каменная стена склада разошлась, словно раздвинутые шторы, и невысокий мужчина с невероятной силой врезался в Фелису, швыряя их обоих сквозь дверь и на улицу.
   Воровка взметнулась на ноги мгновением позже -- но и этого мгновения было достаточно. Подталкиваемый самой землей, мужчина был уже там и сразу же повалил ее вниз, ухватив за запястье правой руки.
   Фелиса шипела, пиналась и царапалась, но незнакомец ни на секунду не отпустил ее. В момент отчаяния, девочка выхватила кинжал и ткнула его в бок -- однако ощущения были такие, словно она ударила каменную стену. Мужчина даже не шелохнулся.
   - Я надеюсь, это был нож, а не что-то еще крепкое и длинное. - Усмехнулся он.
   - Эйс, ей лет десять.
   - Заткнись, Флинт. Я не привык охотиться на детей. - Поморщился незнакомец.
   - Мне тринадцать. - Буркнула Фелиса, признавая свою невозможность выбраться. Сейчас они были настороже и ожидали попыток бегства -- лучше было подождать, пока они расслабятся, уверенные в своей победе.
   - И уже убиваешь магистров? - Поднял бровь он. - Как же быстро растут дети в наши дни.
   Все еще держа ее одной рукой за запястья, незнакомец похлопал ладонью с левой стороны, тук-тук, тук-тук, тук, затем с правой, тук.
   Камень вытек из под слоя грязи и мусора подобно воде, поднимаясь над ее запястьем и опускаясь с другой стороны. Глаза девочки распахнулись, но было уже поздно -- камень вновь затвердел, намертво прикрепив ее руку к земле нерушимыми оковами.
   - Я не вчера родился, милая. - Фыркнул Эйс, хватая ее второе запястье. Фелиса возобновила попытки выбраться, но безуспешно. Спустя секунды, ее вторая рука была закована столь же крепко, и Говорящий потянулся к ногам. - Прежде, чем тебя куда-то нести, я убежусь, что ты не сможешь и пальцем пошевелить.
   - Пусти! - Дернулась девочка. - Сволочь!
   - И эта кроха грохнула магистра? - Закончив замуровывать ее конечности, Эйс стер со лба пот и сделал шаг назад. Худой, жилистый и невысокий, с коротко обрезанными волосами и безрукавкой на голое тело, он скорее напоминал гонца или циркового акробата, чем Говорящего.
   - Так говорит ее след. - Раздался голос сверху.
   Его спутник, зависший в воздухе со скрещенными руками, напротив, был настоящим гигантом. Высокий, с мощным телосложением, плохо скрытым рабочей рубахой, широкими штанами и походным плащом, который колыхался не в ритм окружающему ветру, Флинт походил на странную помесь профессионального судьи и разбойника с большой дороги.
   Братья Хант, несколько запоздало опознала их Фелиса. Исключенные из Белого Совета мастера, которые решили остаться в городе и стать Ищейками -- и были на удивление успешны в своем деле. Сама она с ними никогда не встречалась, но слышала от других про их профессионализм и надежность.
   - А с виду и не скажешь, а?
   - Это была самооборона. - Не выдержала девочка.
   Брови Эйса поползли вверх.
   - Самооборона вынудила тебя забраться на какой там, семидесятый этаж? С кинжалом и альбедием?
   - Я не собиралась его убивать. - Буркнула Фелиса. - И это был сто второй этаж!
   Эйс закатил глаза.
   - Что ты там собиралась или не собиралась разбираться будут люди повыше меня. Наша с братом работа лишь доставить тебя куда надо.
   Люди повыше... Кому понадобилось нанимать Ищеек, чтобы ее найти? В голову приходило только одно -- Говорящим Белого Совета.
   Девочка почувствовала, как ускоряется ее дыхание. Она видела пыточный набор магистра. Она слышала его угрозы распотрошить ее сознание. Снова попасть в руки таких, как он...
   Нет.
   Нет!
   Ши откликнулась на ее немой призыв. Цвета окружающего мира побледнели, каждый звук стал четче, а ее нос наполнили тысяча запахов, на которые она раньше не обращала внимания. Мышцы по всему телу судорожно сжались -- и в следующее мгновение небольшая кошка выскользнула из непомерно крупных оков, проскочила под ногами Говорящего и рванула в соседний переулок.
   Впервые с раннего детства, Фелиса и ее ши работали заодно. Разум человека, ведомый инстинктами зверя, обрабатывал и реагировал на угрозы со сверхъестественной скоростью. Мягкие подушечки ее лап почувствовали тряску, и она отскочила в сторону, избегая несущегося на высокой скорости двуногого. Усы дрогнули, ощущая смену давления, и она вцепилась когтями в землю, резко остановившись -- порыв ветра перед ней унес в воздух лишь придорожный мусор.
   Переулок кончился, и безымянная кошка выскочила на широкую каменную дорогу, пытаясь затеряться среди толпы. На мгновение, она почувствовала желание превратиться в человека и попросить помощи... но она знала достаточно, чтобы сказать, что любая оказанная помощь будет оказана не ей.
   Она проскользнула меж колес телеги, сквозь стайку детей, вокруг бочонка, под ногами путника -- и рысью взлетела наверх, прячась в его дорожном мешке.
   Судя по всему, прохожий даже не заметил нового веса. Первые несколько минут безымянная кошка держалась настороженно, готовая выскочить в любой момент, но минута шла за минутой, ее никто не замечал и не останавливал, и она позволила себе устроиться поудобнее. Все еще можно было различить поиски ее преследователей, но звуки их голосов слышались все дальше и дальше.
   Под конец, бессонная ночь дала о себе знать, и безымянная кошка позволила ритмичному, равномерному покачиванию заманить ее в объятия сна.
   ***
   Она очнулась от шума и гомона большого скопления народа. Двуногие вокруг галдели, шумели и толкались -- но почти не двигались с места.
   - &#*#*? @#%^^& )*^%.
   - *##)&/!
   Безымянная кошка не понимала сказанного, для нее слова были лишь очередным бессмысленным звуком -- но зато это могла сделать Фелиса.
   Ее чувства притупились, стали более похожими на ущербные человеческие, но шум вокруг нее начал обретать смысл.
   - ...Не толкайтесь, проходите по очереди...
   - ...Никогда такого не было, и тут снова...
   - ...Да вы меня третий раз уже...
   Они стояли перед воротами, что вели из города, и безымянная кошка чуть не замурлыкала от удовольствия. Умный двуногий, хороший двуногий. Привел прямо туда, куда нужно.
   Единственным препятствием были пахнущие потом и железом двуногие у ворот, махавшие вокруг горожан странными палками. Из глины, шевельнула носом безымянная кошка. Из глины и...
   Она почувствовала, как у нее встала дыбом шерсть.
   Палки пахли глиной и ей.
   Безымянная кошка приготовилась спрыгнуть -- но тут подошла очередь ее транспорта, и тот шагнул вперед, прямо к палкам.
   Глупый двуногий, плохой двуногий!
   - Встаньте прямо, дышите ровно, думайте о розовых сусликах. - Присутствие Фелисы было слишком слабым, чтобы разобрать тон палконосца. Звучал ли он подозрительно? Или просто скучал?
   - Но суслики не бывают -
   - Я сказал, думать о розовых сусликах! - Поднял голос палконосец.
   Двуногий замер, и безымянная кошка вторила его действиям, стараясь даже не дышать. Через дырку в ткани она наблюдала, как железный двуногий подошел, махнул палкой раз, махнул палкой два... и замер.
   - Мешок. Дай его сюда.
   - С меня нечего взять, милостивый страж! - Двуногий транспорт прижал мешок к себе, и безымянная кошка еле удержалась от того, чтобы зашипеть. - Умоляю, будьте милостивы!
   - Я не граблю тебя, недоумок. Мы ищем опасного преступника.
   - У меня в котомке?
   Палконосцу, видимо, надоело спорить, и он с силой вырвал мешок из рук транспорта, после чего крикнул в сторону ворот:
   - Капитан! Мы что-то нашли!
   Знакомиться с каким-либо капитаном у нее желания не было.
   Безымянная кошка вылетела из мешка, вцепившись когтями в глаза железом-пахнущего. Тот взвыл от боли -- и она метнулась дальше, пробираясь сквозь лес из чужих ног.
   - Разойдись! Разойдись!
   Двуногие палконосцы бросились за ней следом, отталкивая других двуногих со своего пути и привлекая внимание всей улицы. Безымянная кошка проскользнула под ногами детеныша, посчитав его наименьшей угрозой -- и ощутила резкий рывок в области позвоночника.
   - Я поймал! - Громко прокричало проклятое создание, поднимая кошку за хвост и размахивая ею. - Я поймал!
   Безымянная кошка зашипела, дергаясь и махая когтями, но ее лапы были слишком коротки, чтобы достать врага. А меж тем, палконосцы приближались.
   Помесь боли, ярости и беспомощности захлестнули ее с головой -- и человеческая рука, с еще не до конца исчезнувшими когтями, ухватила нападавшего за горло.
   - Это кто кого поймал! - Прошипела Фелиса в лицо мальчишки.
   Тишина распространилась по заполненной людьми улице подобно ветру. Те, кто видел превращение, замолчали на полуслове. Те, кто не видел, ощутили, что что-то не так, повернув головы. Даже Синие Плащи замерли на месте, словно боялись пошевелиться.
   Обоняние ши буквально могло чувствовать запах заполнившего улицу страха.
   - Верлинг...
   Она не знала, кто первым сказал это слово, но оно было и не важно -- мгновением спустя улицу заполонили крики. Взрослые мужчины и женщины вопили и толкались так, словно на их глазах из под земли повылезали цверги. Каждый стремился убраться от нее как можно дальше, невзирая на то, кого нужно было отпихнуть или затоптать на своем пути.
   Один из Синих Плащей начал было пятиться, но стражник постарше дал ему подзатыльник и выразительно махнул головой. С угрюмой, отчаянной храбростью, Синие Плащи двинулись вперед, медленно и неумолимо, единым строем шагая против толпы -- но выражения на их лицах были такие, словно они шли на собственную казнь.
   Отказываясь признавать сосущую пустоту в животе, появившуюся при виде столь всеобъемлющей реакции, Фелиса откинула в сторону мальчишку и позволила инстинктам ши захлестнуть себя.
   Безымянная кошка исчезла в одном из переулком задолго до того, как стража настигла ее.
   ***
   Она не знала, сколько прошло времени. Нимбов свет наполнял ее тело энергией и заволакивал разум пеленой нечеловеческих инстинктов. Если ей кто-то угрожал, она атаковала. Если ее что-то пугало, она бежала. Если она была голодна, она крала еду.
   Нимб уже почти сошел на нет, и на город нападали первые лучи солнца, когда она учуяла знакомый запах.
   - &*^%?
   Безымянная кошка махнула хвостом и приготовилась бежать. Один раз она уже от них ушла, уйдет и второй.
   - #&*-#)(!
   Чок, чок, чок.
   Три щелчка пальцев, определили ее уши. Мгновением позже ее захлестнула сплошная волна агонии.
   Звук, неслышимый человеческому уху, всверлился ей в голову подобно кривому ножу, заставляя безымянную кошку изогнуться, дернуть лапами, сражаясь с невидимым и неосязаемым врагом, издать пронзительный визг -- и упасть на землю Фелисой.
   - Ты же не думала, что это во второй раз сработает? Говорящие уязвимы к неожиданным переменам, но если знать, к чему готовиться, и есть на это достаточно времени... У тебя не было ни единого шанса.
   - Пошел ты... - Прохрипела девочка, поднимаясь на четвереньки. Яркие изумрудные глаза сверкнули, заставляя ее преследователей остановиться.
   - Я видел это своими глазами, но все еще не могу поверить. - Негромко продолжил Эйс. Его ноги были полусогнуты, а пальцы подрагивали в преддверии драки. - Верлинг, настоящий верлинг в середине города! Я мог бы еще представить одного в Назаре, они постоянно борются с пришельцами из Иллария, или Дихонтии, чьи разруха и беспорядок делают звено идеальным для преступников всех мастей, но здесь, в Регерисе? По другую сторону Тихого Моря?
   - Объясняет, как она могла сбивать со следа Н'киси. - Даже в голосе Флинта, скрытое толстым слоем спокойствия и невозмутимости, было слышно напряжение.
   - Неужто двум здоровым мужикам нечем заняться, кроме как преследовать маленькую девочку? - Фелиса исподволь обвела улицу взглядом, планируя свои дальнейшие действия. Вес с колен осторожно перетек на ступни, ладони поднялись, касаясь земли лишь кончиками пальцев. - Вы не думали поискать женскую компанию в своей возрастной кате -
   Девочка метнулась вперед на полуслове, полагаясь на неожиданность движения и невысказанный страх братьев.
   Те дернулись -- и подготовленные к движению духи восприняли их эмоции как призыв к действию. Флинт стрелой взлетел в воздух. Эйс буквально врос в землю, по колени погружаясь в ставшую жидкой твердь. Фелиса же на полушаге сменила направления движения и рванулась к стене ближайшего здания. Рывок, второй, оттолкнуться от подоконника -- и вот она уже была на крыше.
   Ее план был прост, как два пальца. Ханты отлично работали вместе. Они понимали друг друга с полуслова, отрезали ей пути отхода и соединяли свои силы в целое, что было больше суммы его составляющих. Если она хотела избежать поимки, ей нужно было разделить их. Флинта она достать не могла, но вот Эйсу для его магии нужна была земля -- а значит ей следовало находиться от нее как можно дальше.
   Фелиса перескочила с крыши на соседнюю, проскользила по черепичному наклону и в последний момент прыгнула налево, намеренно делая свои движения хаотичными и непредсказуемыми. Ее предосторожность была оправдана, когда считанных метрах от нее из-за угла вылетел Флинт.
   - Регерис-Клеос. Все Склоняются Пред Волей Духов.
   На мгновение воровке показалось, будто на нее рухнуло небо. Безумная тяжесть, навалившаяся ей на плечи, поразила девочку во время прыжка, заставляя ее врезаться в крышу со всей силой и грацией упавшего в пруд камня. Ее спасло лишь то, что крыша оказалась гнилой -- вместо того, чтобы оказаться прижатой и неспособной двинуться, она рухнула на пол верхнего этажа, заработав новые синяки и ссадины, но вылетев из доминиона духа.
   Не тратя зря времени, Фелиса нырнула в окно, оттолкнулась от трактирной вывески и запрыгнула на крышу полуразрушенного здания, надеясь, что, по крайней мере, успела выиграть несколько секунд форы.
   ***
   Во время их первой стычки, титанову долю драки осуществлял младший брат, и воровка прокляла свои надежды на то, что Флинт окажется противником полегче. Эйс был быстр, силен и неуязвим для нормального оружия -- но прямолинеен и напорист, а потому предсказуем. Говорящий с Ветрами же был хищником совершенно иной породы. Он таился меж домов, постоянно преследуя ее вне поля зрения, и выбирался лишь для того, чтобы ударить. До сих пор Фелисе удавалось чудом ускользать из его когтей, но Флинт был спокоен и терпелив, совершая нападения всякий раз, как она позволяла себе замедлиться или стать предсказуемой. Он загонял ее как дикого оленя, со смесью отчаяния и ярости подумала воровка. Дом за домом, квартал за кварталом, полагаясь на то, что усталость и нервы заставят ее совершить ошибку.
   И он был прав. Каждый новый луч солнца слизывал из ее тела лихорадочную энергию, подаренную светом Нимба, заставляя уже вторую бессонную ночь давать о себе знать. С каждым новым выпадом, Ищейка был все ближе и ближе к тому, чтобы ее поймать.
   Так продолжаться не могло, признала Фелиса, пытаясь перевести дыхание на ощетинившейся копьеподобными шпилями крыше храма Искры Изначальной. Какая-то часть ее не могла не подметить, что после прошлого посещения этой крыши она убила магистра. Делало ли это ее приверженцем флегонтийской религии?
   - Клеос-Илларий. Одиночная Камера.
   Воровка ругнулась в полголоса и дернулась в сторону. Дух сумел ухватить ее за лодыжку, но она крепко держалась за шпиль и сумела выдернуть себя из капкана.
   - Ты... ты не боишься использовать здесь... свою магию? - Прохрипела Фелиса, отчаянно пытаясь выиграть время отдышаться и отдохнуть. - Флегонтийский квартал. У них вся культура по... построена на ненависти к таким... как ты. Даже если они для... для тебя не угроза, ты можешь вызвать... бунт. А Белый Совет всегда... всегда ищет причину приструнить Ищеек.
   Флинт поднялся в воздух из-за края крыши. Мужчина выглядел так же, как и когда начинал охоту, невесело подметила девочка. Он даже не потрудился вспотеть.
   - Мой работодатель уладит подобные неприятности. - Спокойно сказал Говорящий.
   - Сколько бы они... они тебе не платили, ты думаешь они станут за... защищать тебя перед своими?
   Мужчина покачал головой.
   - Нет, не думаешь? Или... нет, ты не работаешь на Белый Совет?
   Флинт кивнул.
   Фелиса мысленно выругалась. Она была так уверена в своей теории, что даже не задумывалась над тем, зачем Белый Совет станет нанимать сторонних Говорящих, когда у них есть целые башни своих собственных.
   - Тогда, может, скажешь, кто тебя нанял? В конце концов, куда я от тебя денусь?
   Мужчина лишь вежливо улыбнулся в ответ на ее попытку.
   - Я поняла, почему ты говоришь названия звеньев перед каждой атакой! - Выпалила девочка. Пока Флинт говорил, он не Говорил, давая ей лишние минуты отдохнуть и подготовиться к отступлению. - Ты можешь использовать духа, чтобы ощущать все в пределах его доминиона. Звенья Цепи образовывают на карте почти замкнутый круг. Наложив один такой круг на вертикаль, и один на горизонталь, ты направляешь своего духа и указываешь, куда бить, без необходимости лично видеть цель.
   - Отличное использование навыков наблюдения и дедукции. - Невозмутимо кивнул Говорящий.
   - Магистру не требовались подобные трюки. - Заметила Фелиса.
   - Я не магистр.
   - Одного я понять не могу, как вы меня нашли? Меня половина города ищет -- но я уже второй раз натыкаюсь на вас.
   Фелиса исподволь окинула взглядом окружающие дома. Этот слишком низкий, у этого крыша имеет слишком большой наклон, третий... да, он содойдет.
   - Мы называем их Н'киси. - Спокойно ответил Флинт. - Магиечские амулеты с духом вод, чтобы настроиться, и духом земли, чтобы укрепить связь. Если поместить в такой сосуд отпечаток чьей-то ауры, то неважно сколь далеко убежит первоисточник -- Н'киси всегда укажет, где их найти.
   - Цвергова ягодица! - Выругалась девочка. Если Говорящий говорил правду, то это меняло весь расклад. Не важно было, сумеет ли она оторваться -- бежать не было смысла, если они немедленно сумеют ее отследить. Но... - Погоди, почему тогда меня еще не нашел Белый Совет?
   Флинт пожал плечами.
   - Секрет сотворения Н'киси погиб вместе с ее создателем. У Совета есть залежи, но сосуды одноразовые, а потому свежий Н'киси на вес золота. Если Прамана потеряли свой... они до последнего будут его искать прежде, чем запросить новый.
   Голос Флинта был мягким, приятным баритоном, и Фелиса начинала искренне его ненавидеть.
   - Значит, и они скоро смогут так же меня отслеживать? - Выдохнула она.
   Говорящий молча кивнул.
   - Ты... на удивление откровенен в своих ответах. - Подозрительно прищурилась девочка-перевертыш.
   Мужчина снова пожал плечами.
   - Бежать бесполезно. Если тебя не поймаем мы, это сделает другой. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше.
   Фелиса нахмурилась. Попытка вынудить ее сдаться, потерять волю к сопротивлению звучала правдоподобно, но...
   - Ты тянешь время! - Раскрылись в осознании ее глаза. - Пока не прибудет твой брат!
   Губ Флинта коснулась легкая, почти незаметная улыбка.
   - Он малость отстал. Петлять по проулкам дольше и сложнее полета над ними -- но, если он не прибудет в следующие две минуты, я буду напоминать ему об этом всю оставшуюся жизнь.
   Фелиса судорожно вдохнула. Изначально она рассчитывала, что Эйс будет бесполезен, пока она передвигалась на крышам, но, если братья Хант верили, что их таинственный работодатель сгладит все углы... Она была в городе три года назад, когда Говорящие затеяли свой междоусобник посреди района, и она видела, на что они были способны. Воровка не испытывала ни малейшего желания узнать, как чувствуют себя люди, погребенные под завалами обрушенного на них здания.
   Две минуты до прибытия. Две минуты на то, чтобы забрать Н'киси из рук Говорящего.
   Девочка рванула меж шпилей храма, прыгая в разбитое окно намеченного ею здания. Оно было слишком маленьким, даже для тринадцатилетней девочки, но для Фелисы это было не проблемой. Обратившись к ши еще в полете, безымянная кошка проскользнула меж осколков с нечеловеческой грацией, выскальзывая из поля зрения Говорящего.
   Чок, чок, ч...
   Девочка вернулась в исходную форму за мгновение до того, как на нее накатила волна звука. Лишенная сверхчеловеческих чувств ши, она лишь поморщилась, кувырнулась пару раз по грязным лужам и вернулась на ноги, ни на секунду не прекращая движения.
   Лестница находилась прямо за дверью, и Фелиса сразу же метнулась к ней. Она не хотела даже думать, как обернется для нее стычка с Говорящим в замкнутых, узких коридорах здания. Пролет, второй, третий -- и девочка-перевертыш со всего разбегу выпрыгнула через окно, еще в прыжке давая волю ши.
   - Клеос-Назар.
   К счастью, Говорящий все еще висел на том же месте. К меньшему счастью, его всевидящее око предупредило его о нападении, и он успел не только развернуться, но и начать свою молитву.
   - Император и Фомор Вошли в Бар.
   Порыв ветра сплошной стеной врезался в нее, готовый швырнуть ее, как песчинку во время бури, как пену на гребне волны, как гальку при камнепаде -- и соскользнул, неспособный по настоящему зацепиться. Вода и земля, щедро пропитавшие ее во время валяния в лужах, послужили лучшей защитой -- спасибо треугольнику Иергоры. Остаточного удара все еще было достаточно, чтобы смести ее в сторону, но сила, предназначенная для маленькой, худой кошки была недостаточна для маленькой, худой девочки.
   Выхватив контроль из лап ши, Фелиса вернулась в исходную форму, уже протягивая руки, чтобы выхватить мельком увиденную глиняную фигурку из рукава Ищейки...
   И промахнулась.
   Нормальный человек не мог соревноваться с скорости реакции с летающим Говорящим, слишком поздно припомнила она мельком увиденную фразу из учебника Академии. Дух отреагировал даже не на движение, а на одну лишь мысль о нем, мгновенно переместив своего партнера на полдюжины шагов назад. Девочка не смогла даже кончиками пальцев дотронуться до его плаща.
   Врезавшись в и проломив крышу чьей-то лачуги, воровка упала достаточно неудачно. Впрочем, времени на самообследование у нее не было, и, игнорируя вспышку боли в ноге, Фелиса выкатилась через дверь, поднялась на корточки и вскинула голову, готовая к нападению сверху.
   Ей на нос капнуло что-то мокрое и красное, пахнущее железом. Девочка моргнула.
   - Г-ххк...
   Говорящий с Ветрами поднял руки к груди, пытаясь прижать рану и перекрыть ток крови, но... это было довольно сложно сделать, будучи насаженным на шпиль флегонтийского храма, подобно червю на булавке.
   Фелиса замерла, расширив глаза.
   Никогда не стоит целиком доверять свой полет духу, говорила та же страница. Они склонны к резким, эффектным движениям и редко способны понять всю хрупкость человеческого тела.
   Земля у нее под ногами слегка качнулась, как при землетрясении, и мимо нее с невероятной скоростью промчалась человеческая фигура. Эйс не стал даже замедляться перед каменной стеной здания -- один рывок, и он продолжил бег по ней, как по ровной земле. Мгновение спустя, он был уже на крыше храма, рядом с братом.
   - Чрево дракона! - Негромко выругался он. - Флинт? Эй, Флинт, держись, не теряй сознание, слышишь?
   - Кхх..
   - Не пытайся говорить, слушай. Я отнесу тебя к целителям, но для этого тебе сначала нужно опуститься на землю. Если я буду тебя снимать, я могу случайно повредить что-нибудь -- кроме того, эта штука в груди не дает тебе истечь кровью. Ты можешь использовать разложение?
   - Грк...
   - Не пытайся говорить! Серьезно, я никогда не замечал, какой ты болтун. Разложение. Сможешь в своем состоянии использовать его без слов?
   Брови Флинта сошлись вместе на бледном лице, и он с некоторым трудом зашевелил пальцами. Медленно, очень медленно, место, где штырь вонзился ему в спину, начало редеть. Ветер уносил мельчайшие частички железа, крупинку за крупинкой освобождая Говорящего. Спустя где-то полторы минуты, прут истончился до такого состояния, что хрустнул и обломился. Флинт начал падать -- но ветер услужливо подхватил его, мягко и медленно левитируя его тело в полуметре над землей.
   Эйс съехал по стене тем же образом, что и поднялся, подхватил брата на руки, повернулся к выходу из тупика, сделал шаг... и остановился.
   - Уйди с дороги, девочка.
   Фелиса, только сейчас осознавшая, что перекрывала единственную дорогу, сглотнула и выпрямилась, покачав головой.
   - Н'киси. - Протянула она руку.
   Глаза Говорящего с Землей сощурились в немой ярости.
   - Верлинг, я могу превратить тебя в пятно на стене с той же легкостью, что прихлопываю муху.
   Воровка сглотнула, но отказалась двигаться.
   - Может быть. Но сможешь ли ты при этом продолжать укреплять своего брата?
   Это была лишь догадка, но догадка обоснованная. Фелиса уже видела подобные ранения. Люди с ними не жили столь долго.
   Эйс несколько секунд сверлил ее взглядом, словно размышляя, стоила ли она такого риска. Девочка замерла на месте, всеми силами стараясь показать свою решимость, и Ищейка ругнулся, срывая с запястья брата шнур с амулетом.
   - Будь ты проклята. - Глухо сказал он, кидая статуэтку. - Все равно, от Праманы тебе не скрыться.
   - До сих пор, я как-то справлялась. - Подметила девочка с большей уверенностью, чем на самом деле испытывала, после чего глянула на свой приз и моргнула. - Гвозди?
   Н'киси оказалась фигуркой из камня и глины, выполненной по подобию человека. Она была сделана довольно грубо, с хрупкими конечностями и большой головой, но в первую очередь внимание привлекали несколько вбитых ей в грудь железных гвоздей, выглядя уродливо и даже немного жутко.
   - Чтобы мотивировать духов. - Нетерпеливо ответил Ищейка. - Н'киси вещь старая, и духи в ней вялые и сонные. Гвозди вбиваются, чтобы побудить... их... к действию...
   Эйс и Фелиса перевели взгляд со статуэтки на длинный железный штырь, торчавший из груди Флинта. Говорящий побледнел.
   - Что-то мне подсказывает, - пробормотала Фелиса, - что вашим партнерам мог не понравиться ваш новый способ мотивации духов.
   ***
   Несмотря на всю ее браваду, воровка невысоко оценивала свои шансы уйти от Белого Совета.
   Информация о Н'киси перечеркивала все ее планы бежать из города. Если ее найдут здесь, она будет знать, куда отступать, где прятаться и как драться. Если ее настигнут в чистом поле, то у нее не будет ни путей отступления, ни способа противостоять Говорящим. Даже ее ши была городским хищником. Моррис говорил, это потому, что вторая форма перевертышей отображала внутреннюю суть... Моррис!
   Сколь бы ей не претило это признавать, из них двоих Моррис всегда был умнее. Он был осторожен, он был расчетлив и всегда, всегда имел план отхода.
   Фелиса только надеялась, что не приведет ему на порог дюжину разозленных Говорящих.
   Вне зависимости от того, сделал ли Белый Совет новый Н'киси с ее отпечатком, пробираться через полгорода по крышам, пока над головой летали Говорящие, было сущим безумием. Слава духам, все нормальные воры знали иные пути передвижения по столице. Еще большая слава, что один из них находился прямо здесь, под храмом.
   Слуги огня настолько привыкли к тому, что теневой мир пользовался их погребом, что они не обратили на мокрую, хромающую девочку никакого внимания, кроме неодобрительного взгляда на грязные следы, что она оставила. И все же, достигнув каменных драконьих статуй, в чьих раскрытых пастях играли языки пламени, Фелиса невольно остановилась.
   Два из двух. Два раза она была на крыше храма, и оба раза она сумела чудесным образом сбежать от Говорящих, которые должны были без малейших проблем с ней справиться. Второй раз даже при помощи самого храма. Воровка почти ничего не знала о флегонтийской религии, но, если был хоть малейший шанс, что ей действительно кто-то помогал...
   - Пожалуйста, - девочка склонилась перед статуей в искреннем и глубоком поклоне, - продолжайте и дальше приглядывать за мной.
   Перед тем, как уйти, она оставила перед статуей красивое рубиновое ожерелье. Оно, конечно, было краденым, но учитывая, у кого именно оно было украдено, воровка подозревала, что это лишь повысит его ценность в глазах спящих драконов.
   ***
   Спускаясь в подземелья, Фелиса устало и осторожно, но позволила себе надеяться на лучшее. Ищейки потеряли ее след, Белый Совет его еще не нашел, а Моррис будет знать, что делать дальше.
   Разумеется, мир не мог оставить ее надежды без ответа.
   - У меня есть оплата. - Подняла руки девочка, когда из-за угла выглянул мутного вида мужчина с зажженной свечей в руке.
   - Хто такая?
   - Фелиса, вольный вор. - Вежливо ответила она, не желая ссориться с Подходимцами, тем более в их собственных туннелях. - Я всегда исправно плачу свой налог. Можете спросить у Вертлявого.
   - Фелиса, говоришь? - В кромешном мраке подземелий нельзя было различить лица незнакомца, но что-то такое промелькнуло у него в голосе, что воровка невольно насторожилась.
   - Фелиса. - Согласилась девочка, напрягая уже порядком подуставшие извилины. Что могло привлечь внимание Подходимца? Она говорила правду, она действительно всегда платила за свой проход и ни с кем из банды в последнее время не ссорилась. Неужто они прознали про ее роль в смерти магистра?
   Нет, это было бы бредом. Прошли всего сутки. Белый Совет будет скрывать смерть магистра сколько сможет, да и вряд ли они уже знали ее имя. У Подходимцев была хорошая информационная сеть, но не настолько.
   Может, ее кто-то опознал у ворот? Она обратилась в человеческую форму на считанные секунды, но не исключено, что в толпе стоял кто-то из ее знакомых. Сколь бы она не желала обратного, Фелиса знала, что уже к завтрашнему дню вести о верлинге распространятся по всему городу.
   - Знашь, а я и впрямь пойду, хрикну Вертлявого.
   - Если подумать, - несколько поспешно вставила Фелиса, - у них вчера был удачный рейд. Он может еще отсыпаться после отменной пирушки и будет не очень рад гостям. Может, не стоит зря его беспокоить?
   В руках воровки промелькнул браслет из золота и серебра, а пламя свечи маняще отразилось в украшавших его сапфирах.
   - Уверена, мы сможем как-нибудь договориться.
   Мужчина наклонился вперед, чуть не поджигая свою бороду, и огонь отчетливо показал обнаженную алчность у него на лице.
   Он же указал момент, когда эта алчность сменилась досадой и сожалением.
   Фелиса бросила браслет и метнулась вперед -- но с вывихнутой ногой она была слишком медлительной. Подходимец успел протянуть руку во тьму и что-то дернуть прежде, чем она его настигла. Эхо донесло раздавшийся где-то во тьме звон колокольчика.
   - Чтоб тебе, - крикнула девочка, прыгая мужчине в ноги, - пусто было!
   Подходимец грохнулся на землю, и Фелиса, ускользнув от протянувшихся к ней рук, схватила разбойника за волосы.
   - Не мог, - воровка со всей силы ударила его головой о камень подземелий, - что ли, - подняла и снова ударила, - просто взять, - и снова, и снова, - мои деньги? Нет, обязательно надо было испортить мне день!
   Ощутив, как обмякло под ней тело мужчины, Фелиса со стоном скатилась с Подходимца и рухнула на пол, пытаясь отдышаться. Бандит успел пару раз врезать ей по ребрам прежде, чем поплыл, и девочка знала, что завтра на ее боках расцветет целая степь синяков и ссадин.
   Впрочем, времени особо отлеживаться у нее тоже не было. Воровка не знала, что могло перебить жадность Подходимца, и не испытывала совершенно никакого желания встречаться с теми, кого он вызвал. Кряхтя, как столетняя старуха, девочка поднялась на ноги.
   - Куда-то собралась?
   Фелиса замерла и медленно повернулась.
   Освещенные лишь лежащей у ее ног свечой, Подходимцы один за другим выныривали из близлежащих тоннелей. Годы, проведенные под землей, позволяли им при необходимости перемещаться, полагаясь лишь на свою память, и без света, без шума, бандиты аккуратно окружили ее, перекрывая все пути отступления.
   Последним из тьмы с легким стуком вышел Вертлявый, перекрывая единственный выход на поверхность.
   Учитывая лежащего у ее ног бессознательного Подходимца, Фелиса решила не ждать обвинений и первой выпалила:
   - Что бы ты обо мне не слышал, это все слухи да враки завистников!
   - То есть, это не ты убила магистра? - Широко оскалился Вертлявый.
   Глаза девочки широко распахнулись.
   - Откуда... - Раз уж она все равно себя выдала, Фелиса продолжила вопрос, не скрывая восхищенного недоумения в голосе. - Откуда ты вообще можешь об этом знать?
   - Мне одна зверушка нашептала. - Криво усмехнулся Подходимец. - Ну как, сама пойдешь или тебя нести придется?
   - Что ты хочешь со мной сделать? - Не сдвинулась с места воровка.
   Вертлявый поднял глаза к потолку и страдальчески вздохнул.
   - Мелкая, если ты еще не поняла, ты теперь охуенно ценный ресурс. Сокровище, по сравнению с которым наша вчерашняя добыча тьфу. - Одноногий бандит сплюнул. - Белый Совет, высокородные, даже пришлые -- все хотят тебя так сильно и извращенно, как не согласиться ни одна портовая шлюха. И теперь ты в наших руках. Ты наш билет наверх, мелкая.
   - Вот уж не думала, что Подходимцы ссучились. - Презрительно скривилась Фелиса. - Не удивительно, что твоей первой мыслью были портовые шлюхи, раз ты так привык раздвигать ноги. Сколько берешь за ночь?
   Один из бандитов рыкнул и двинулся к ней, но Вертлявый поднял руку.
   - Потому и зову тебя мелкой, что ни фомора ты не понимаешь. - Покачал он головой. - Здесь на дне? Здесь выживают не самые сильные или самые умные. Здесь выживают те, кто не маются гордостью. Те, кто жрут из мусорных куч и спят в выгребных ямах. Те, кто кланяются перед ублюдками в богатых одеждах, мысленно желая всадить заточку им в печень. Если для выживания нужно брать деньги дневных? Они, бля, тратятся не хуже любых других.
   - Ты хоть представляешь, чем они занимаются в своих башнях? - Глухо спросила Фелиса. Перед глазами вновь пронеслись сцены той ночи, тот липкий, холодный страх, та беспомощность. - Он собирался порезать меня на кусочки, Вертлявый, и Бианку тоже. Просто забавы ради! Он пришпилил нас к стене, достал свои ножи и...
   Девочка осеклась.
   Вертлявый слишком привык ко тьме подземелий, к тому, что никто не видит его лица, а потому не сумел вовремя скрыть гримасу. Воровка почувствовала, словно кто-то сел ей на грудь, не давая нормально вдохнуть.
   - Ты знал. - Неверяще произнесла она. - Духи, ты все это время знал.
   - Кто-то должен был избавляться от тел. - Поморщился бандит.
   - Тел? Он... сколько раз он уже... - Фелиса не могла собрать вместе мысли, ощущая, как ускоряется ее дыхание. - Он резал наших людей!
   - Наших? - Свеча в последний раз полыхнула и погасала, погружая помещение в кромешный мрак. - Наших людей?
   Острый слух ши, напряженный до предела, уловил, как вокруг девочки задвигались люди, но даже ее взор не мог пронзить тьму.
   - Юг города принадлежит высокородным, которым претит даже мысль о том, чтобы ходить по одной земле с быдлом вроде нас. Запад и север крепко держит Гильдия, с ее законами, традициями и претензиями на благородство. В порту ее власть оспаривают две дюжины мелких группировок, чьи заморские связи дают им преимущество -- когда они не слишком заняты тем, что режут друг другу глотки.
   Голос Вертлявого в темноте приблизился, и Фелиса невольно шагнула назад, чуть не споткнувшись о лежащее на полу тело.
   - Знаешь, что у них у всех общего? Они все смотрят на нас свысока. Даже в теневом мире Подходимцы считаются отбросами, мусором, которому больше нет нигде места. Наши люди? Никаких нас нет и никогда не существовало. Есть надземный мир, и есть Подходимцы. И ты, мелкая, ты поможешь нам занять надлежащее место. Хочешь ты того или нет.
   Девочка метнулась вперед столь резко и отчаянно, что удивила даже саму себя. Затхлый ветер подземелий на лице, холод кинжала в потной руке и голос Вертлявого перед ней. Она не вернется в руки Говорящих.
   То ли воровка неправильно рассчитала расстояние в темноте, то ли Подходимец услышал ее приближение, но выпад ножом рассек лишь воздух.
   Настигший ее мгновением позже удар в живот был гораздо более метким. Не сдержав вскрика, девочка согнулась пополам -- и в таком состоянии бандиту не потребовалось много усилий, чтобы скрутить ее.
   - Хочешь так вести дела? - Равнодушно спросил Вертлявый. Резкий толчок швырнул Фелису в темноту. Воровка еще не успела испугаться падения, как ее подхватили незнакомые руки. - Твое право. - После чего поднял голос. - Мелкая -- наш билет в люди, не спускайте с нее глаз! Упустите, я заживу сдеру с вас кожу и скормлю стонущие останки пыльнокрысам.
   - Дык это. - Раздался сиплый мужской голос у нее над ухом. - Не видно ж ничо.
   - Так зажгите, бля, свечи! - Рявкнул Вертлявый. - Духи и фоморы, Лысый, я во всем должен за тебя думать?
   Вокруг воровки раздалось несколько неровных ударов, полетели искры, и свет четырех свеч осветил добрых две дюжины головорезов, что ее окружали.
   Фелиса выдохнула. Со столькими ей было не справиться, даже будь она в лучшей форме. Ее главным преимуществом было то, что Подходимцы тоже это знали -- а значит, не ждали от нее сюрпризов. Даже Вертлявый быстро потерял к ней интерес, обсуждая что-то с одноухим Подходимцем впереди группы.
   Лысый воспользовался освещением, чтобы покрепче ее ухватить, и завернул руку ей за спину так, что девочка вскрикнула.
   - Поосторожнее с мелкой. - Не оборачиваясь, бросил одноногий бандит. - Она нам нужна способной говорить, а не воющей от боли.
   - Пр'сти, Лявый. - Пробурчал Лысый в ответ, ослабляя хватку.
   Воровка опустила голову, скрывая свою улыбку за занавесом волос.
   ***
   Несмотря на опасения затеряться среди лабиринта подземных коридоров, Фелиса на время затаилась, тихо и послушно следуя указаниям Подходимцев. Ее кажущаяся беспомощность и отсутствие сопротивления довольно быстро заставили конвоиров расслабиться и уделять больше внимания собственному пути по бугристой и неровной земле.
   Из-за неудобной позиции и заметной разницы в росте, воровка шагала немного не в ногу со своим сторожем, вынуждая того подстраиваться под ее темп. Он несколько раз пытался ее подгонять, дергая за вывернутую за спину руку, но стоны девочки привлекали внимание Вертлявого, который становился все более и более раздражительным с каждым разом.
   Фелиса привела свой план в действие, когда замедленный ход Лысого оставил их почти в самом конце колонны.
   Девочка наклонилась вперед и негромко застонала. Не желая лишний раз привлекать внимание Вертлявого, разбойник поспешно ослабил хватку -- и воровка резко повернулась влево, сгибая колени и опуская голову. Подходимец инстинктивно сжал ладонь, пытаясь ее удержать, но новая позиция поставила его руку в весьма неудобное положение. Резкий удар под локоть заставил его взвыть, отпуская девочку -- и та моментально воспользовалась ситуацией, выхватывая у него с пояса нож и вскрывая Лысому брюхо.
   Стоявший за спиной Подходимец издал рев и даже успел дернуться к оружию, но он был слишком неповоротливым, и нож вошел глубоко ему в ногу.
   Девочка повернулась, чтобы бросить хищную усмешку головорезам на прощание -- но это секундное злорадство пагубно сказалось на ее ситуации. Вертлявый врезался в нее, как флегонтийский двухмачтовик, швыряя воровку в каменную стену тоннеля. Прежде, чем она успела опомниться, одноногий бандит одной рукой прижал к стене ее кисть с кинжалом, а второй поднял воровку за горло.
   - Тебе не следовало этого делать. - Ярость Вертлявого была обжигающе холодной. - Воющей от боли ты нам тоже сойдешь.
   Обычно, когда человека хватают за горло, ожидается, что он запаникует и попытается оторвать от шеи чужие пальцы. Фелиса не стала соответствовать ожиданиям. Удар носком сапога между ног бандита пришелся одновременно с тычком свободной руки в сгиб локтя. Подходимец инстинктивно отдернулся, выпуская девочку, и та воспользовалась преимуществом, чтобы махнуть перед собой украденным ножом.
   К сожалению, Вертлявый был слишком опытным, чтобы попасться на подобный прием. Кинжал прочертил широкую, но неглубокую полосу на груди разбойника, после чего тот коротко и без замаха ударил воровку деревянной ногой, опрокидывая ее на землю.
   - Не думаю, - мрачно сказал Подходимец, - что переломанные руки и ноги -
   - Босс...
   - ...сильно понизят твою -
   - Босс!
   - ...ценность в глазах по -
   - Лявый!
   - Что еще? - Не выдержал одноногий бандит, поворачиваясь.
   - Потолок! Потолок пад -
   Кррр-рк.
   С уже знакомым воровке звуком, свод пещеры раскололся пополам, раздвигаясь в стороны и заполняя тьму подземелий светом утреннего солнца.
   Триада Говорящих Белого Совета (традиционные белые жилетки не позволяли спутать их с кем-либо еще) опустились в тайные переходы Подходимцев так, будто они ими владели. Двое переместились прямо по воздуху, паря в полуметре над землей, третий превратил свою часть стены в грубую лестницу.
   К их чести, головорезы Вертлявого не разбежались. Половина из них замерла на месте, словно духи обратили их в камень, и по крайней мере один начал тихонько скулить, но ни один Подходимец не бросился бежать.
   Фелиса не могла сказать, стоило ли хвалить их за храбрость или скорбеть, что подобная глупость еще не выродилась из рода людского.
   - Благодарю вас за поимку столь опасного преступника, господа. - Один из Говорящих с Ветрами выдвинулся вперед. Высокий, светловолосый и с приятными чертами лица, он выглядел бы весьма привлекательно, если бы не глубокие круги под глазами, выдававшие пару длинных, бессонных ночей. В левой руке он держал уже знакомую статуэтку из глины и камня. - Дальше мы сами.
   Вертлявый прищурился и вкрадчиво начал:
   - Я бы не посмел затруждать вас подобными мелочами -
   - Это наша работа. - Перебил его блондин, после чего повернулся к своим. - Хватайте девчонку. Мы и так слишком много времени убили на ее поиски.
   Остальные двое Говорящих двинулись вперед, но в этот раз Вертлявый откровенно встал у них на пути.
   - Я слышал, будто люди короля тоже ее ищут. - Заискивающие нотки исчезли из голоса Подходимца. - Как верноподданный Его Величества, я считаю своим долгом передать преступника только в руки уполномоченных представителей Региса Пятого.
   Океан презрения в глазах праманина был достаточно глубоким, чтобы утопить весь город.
   - Не знаю, кем ты себя возомнил, но я два дня провел на ногах, заполнил столько форм, что хватит обклеить половину башни, и получил личный выговор от магистра Арлет, потому что придурок-подчиненный потерял выданный ему Н'киси. Последнее, чего я сейчас хочу, так это играть в политику с мелким преступником из нижнего города. Один раз скажу: уйди с дороги.
   Вертлявый ответил не словами, а резким, пронзительным свистом, который эхом отразился от стен подземелья. Пусть с промедлением, пусть неохотно, но Подходимцы неровной толпой двинулись вперед, подняв ножи и лопаты.
   - Препятствие правосудию и покушение на убийство члена Белого Совета. - Выплюнул блондин. - Как уполномоченный представитель Праманы, я объявляю вас вне закона и снимаю все права и защиты дарованные Пактом Умберто-Арриго сто шестьдесят третьего года о.и.
   Кто-то из Подходимцев бросил в него камень.
   - Шсашш. - Прошипел светловолосый.
   Булыжник замер в нескольких сантиметрах от лица Говорящего. Бровь праманина раздраженно дернулась.
   - Избавьтесь от них. - Кратко бросил он, поворачиваясь к Фелисе и Вертлявому.
   И подземный коридор погрузился в хаос.
   Вне сомнения, изначальное преимущество было в руках Праманы. Духи были силой, которой Подходимцам нечего было противопоставить. В первые же секунды, треть бандитов были задушены, задавлены или замурованы -- но своими смертями они купили остальным время, а тут уж в дело пошли ножи и кулаки. Ведь сколь бы не был могущественен дух, главной слабостью Говорящих всегда была скорость и полнота общения с ними. Тут Говорящий с Ветрами не успел закончить молитву, получив кулаком по лицу. Там Говорящий с Землей не заметил подкравшегося со спины разбойника.
   Верлявый на пару с одноухим обхаживали блондина. Едва тот поворачивался к одному, как второй атаковал или бросал камень. Оборачиваясь на нападение, Говорящий оголял спину перед другим бандитом, который не замедлял воспользоваться моментом. Несмотря на все его навыки, праманин не был воином, и это было заметно -- но долго так продолжаться не могло. Кто-то из троицы должен был совершить ошибку, а в данной ситуации это означало смерть.
   Полузабытая участниками сражения, Фелиса тихонько отползла назад. Битва перекрывала оба конца туннеля, и девочка не сомневалась, что, попытайся она сбежать, внимание сражающихся тут же обернулось бы на нее. Но... Ее изначальное предположение оказалось неверным. Тот мутный тип, который сторожил вход в катакомбы, попытался ее остановить, потому что Вертлявый знал о ее участии в смерти магистра, а не из-за происшествия у ворот. Значило ли это, что Подходимцы все еще не знали, что она была перевертышем? И стали бы братья Хант сообщать об этом Прамане, несмотря на вражду между Ищейками и Белым Советом?
   Ответов Фелиса не знала, но, кто-бы не взял верх в этом сражении, попадать ему в руки воровка не желала.
   - Хассашар, Са'аш! Хас! - Выплюнул блондин, отскакивая назад. Судя по тому, как он держал свой бок, присоединившийся к стычке третий Подходимец стал для него неприятным сюрпризом.
   Реагируя на шипение Говорящего, дух поднял вокруг него настоящий ураган, швыряя бандитов в стороны и поднимая в воздух облака пыли и мусора.
   Лучшего шанса ей не представиться, подметила Фелиса, и дала волю своей ши.
   В пылу схватки, никто не заметил, как маленькая светлошерстая кошечка тихо взобралась по обвалу и исчезла среди городских улиц.
   ***
   Поверху, дорога к дому Морриса заняла даже дольше, чем она ожидала. В обычный день, Регерис был опасным городом, полным беспощадных преступников, привыкших к безнаказанности аристократов и могущественных Говорящих. После смерти магистра, он превратился в пчелинный улей, который кто-то хорошенько тряхнул, да еще и облил кипятком для верности. Стража заполонила улицы, врываясь в дома и вытаскивая людей на улицы за одно лишь подозрение в соучастии -- а зачастую и просто припоминая старые обиды. Криминальные группировки, не предупрежденные о грядущей чистке, огрызались, но в этот раз Синие Плащи не отступали, и то тут, то там на стенах можно было видеть пятна никем не отмытой крови. Преступники поумнее пытались прятаться -- и Фелиса видела, как Говорящие крушили дома и рвали землю, словно бумагу, выкорчевывая воротил теневого мира из их нор.
   Это был один из тех дней, которые запомнятся жителям Регериса на всю жизнь. Когда дневной мир вновь напоминал о своей власти, когда рушились теневые империи, когда обычные люди прятались под кроватями от перекрестного огня и радовались тому, что смогли пережить этот день.
   Моррис жил с дядькой в более респектабельной Северной Четверти в неприглядном, но достаточно крупном здании, прячущемся между трактиром и игровым домом. Обычно, улица была полна учеников Академии и тех, кто всеми силами пытался содрать с них побольше денег, но сегодня местность была тиха и безлюдна.
   На особый стук никто не ответил, но оно было и к лучшему -- дядьке Морриса она никогда не нравилась, и девочка была не уверена, как бы он отреагировал на ее присутствие.
   Старший вор знал, как легко можно проникнуть в любое здание, а потому с замком особо не чудил. Вскрыть его и проскользнуть внутрь дома было делом считанных секунд, и Фелиса тихо улыбнулась. Что бы еще не случилось, воровских навыков у нее никто не отнимет.
   Воровка сделала два шага внутрь прежде, чем почувствовала опасность, но к тому времени было уже поздно. Словно тени, двое невзрачного вида мужчин выдвинулись у нее за спиной, отрезая единственный путь отхода. Среднего роста, среднего телосложения, со средней длинны волосами и ничем не примечательными лицами, она могла бы случайно пройти мимо них в толпе и не обратить совершенно никакого внимания.
   О третьем мужчине такого сказать было нельзя. Когда он вышел из-за угла дергаными, неровными шагами, то ши поднялась сплошной волной, чуть ли не подавив девочку, шипя и сверкая глазами. Не то, чтобы Фелиса была несогласна со своей второй половинкой.
   Движения мужчины были рваными и пугающими, словно не он управлял своими конечностями, а какая-то неизвестная сила дергала его за ниточки. Незнакомец был настолько тощим, что бледная, высохшая и шелушащаяся кожа свисала прямо с костей. Нос забивал слащавый запах гниющего заживо тела, который странным образом сочетался с ароматом цветущего леса, а звуки неестественно равномерного дыхания эхом отдавались от стен дома.
   Но самым жутким, пожалуй, были его глаза. Выглядывающие из под обвисших, выпадающих волос, они помутнели и сморщились, как у мертвеца, но при том немигающим взором продолжали пристально разглядывать замершую на месте Фелису.
   - Так значит, это... - ахххк. - Ты убила магистра? - кхааа. - Я ожидал... - ахххк. - Чего-то большего.
   Голос мужчины был сиплым, совершенно безэмоциональным и с частыми паузами, чтобы сделать вдох или выдох.
   - Как... - Воровка сглотнула. Ни с чего вдруг припомнились слова Эйса, на которые она тогда не обратила внимания: Клянусь Договором, у этого жуткого ублюдка под кожей что-то двигалось! - Как вы меня нашли?
   - У Теневой Стражи везде... - ахххк. - Есть свои люди. Несложно было... - кхааа. - Найти друзей одной воровки.
   Руки Фелисы непроизвольно дернулись к поясу -- но кинжал она потеряла еще при стычке с Вертлявым.
   Теневая Стража! Они были последними, кого воровка ожидала увидеть.
   Король в столице был фигурой если еще не фиктивной, то стремительно движущейся в этом направлении -- Белый Совет и аристократия откровенно заправляли дневным миром, лишь для вида прикрываясь его именем. Они пытались протянуть свои руки и в мир ночной, но каждый раз их неуклюжие лапы оставались ни с чем, а порой и вовсе лишались пальцев. Было лишь одно исключение.
   О существовании Теневой Стражи судили скорее по отсутствию доказательств, чем по их наличию. Купленные и проданные тайны, разорванные соглашения и неожиданные союзы, исчезновение иностранных и спонсированных высокородными группировок... умные люди могли уловить закономерности. Теневая стража не носила плащей и не размахивала мечами, они не кричали о своих связях и не привлекали излишнего внимания. Это были люди, которые телом и разумом принадлежали теням -- но, несмотря на это, продолжали подчиняться королю.
   - Я... я никогда не шла против короны. - Пересохшим горлом произнесла девочка. Встречи с Теневой Стражей были чем-то из рода городских легенд. Говорили, что всякий, кто увидит их лица, умрет в течение суток.
   Глядя на стоящего перед ней мужчину, она могла в это поверить.
   - Это... - ахххк. - Решать нам. Где... - кхааа. - Бумаги?
   - Бумаги? - Осторожно спросила Фелиса. Затем ее глаза расширились.
   Девятьсот девяносто девять и один дух! Те документы из комнат магистра? Они должны были перевести подозрение на кого-то еще, а не привлечь к ней внимание Теневой Стражи! Почему-то она сомневалась, что они поверят, что она просто бросила те бумаги в огонь.
   Впрочем, слегка прищурилась воровка, оно было и к лучшему. Пока у нее было что-то, ценное для Стражи, она была нужна им живой.
   Истолковав ее колебания по своему, тощий продолжил:
   - Мы можем... - ахххк. - Защитить тебя от твоих... - кхааа. - Нанимателей. Но ты должна будешь... - ахххк. - Рассказать нам все, что... - кхааа. - Ты о них знаешь.
   Я работаю одна, чуть инстинктивно не огрызнулась Фелиса. Люди и раньше подозревали, что худая невысокая девочка не могла совершить подобные кражи, что она должна была работать с кем-то еще. Впервые в ее жизни, Фелиса была этому рада.
   Притворившись испуганной (что не потребовало больших усилий), воровка покачала головой.
   - Вы не знаете, кто они такие. - По крайней мере, она хотела знать, кем именно притворяется.
   - Серый Совет. - Послушно ответил ей теневой страж короны. - Группа Говорящих-отщепенцев... - ахххк. - С обширными связями по всему звену... - кхааа. - И вне его.
   Говорящие, конечно это были Говорящие, выдохнула Фелиса. Духи, в подобные моменты она действительно глубоко и искренне могла понять флегонтийцев, которые сжигали их на кострах.
   - Мой брат подозревает, - продолжил мужчина, сделав глубокий вдох, - что убийство магистра было непреднамеренным. - кхааа. - Целью были документы, так?
   Фелиса осторожно кивнула. Она не знала, смогла бы она изобразить опытного наемного убийцу, но вот роль вора была ей хорошо знакома.
   - В таком случае... - ахххк. - Мы готовы предоставить убежище. - кхааа. - Ты будешь не первой... - ахххк. - Кого мы укрываем от их глаз.
   Фелиса медленно кивнула, лихорадочно просчитывая, как долго она могла их дурить, не имея ни малейшего представления о Сером Совете. Прогноз был неутешительным.
   - В ответ, - продолжил он. - нам нужны похищенные документы и... - ахххк. - Любые имеющиеся сведения о Совете. - кхааа. - Имена, места встреч, способы вербовки... - ахххк. - Все, что посчитаешь нужным. Чем скорее... - кхааа. - Мы с ними разберемся, тем скорее... - ахххк. - Ты окажешься в безопасности.
   - А что насчет Белого Совета? - Закусила губу воровка. - Они могут использовать Н'киси, чтобы отыскать меня где угодно.
   Тощий дернулся, ни глазами, ни телом не выдавая своих намерений до самого начала действия. Бросок вышел столь резким и неожиданным, что девочка едва успела поймать кинутую ей фигурку птицы из янтаря, кости и перьев.
   - У Теневой Стражи... - ахххк. - Есть свои способы избегать... - кхааа. - Внимания Говорящих.
   - Она защитит меня от магической слежки? - Уточнила воровка.
   - На пару недель. - ахххк. - Духи ветров разорвут твою ауру на... - кхааа. - составляющие, а духи вод будут поддерживать ее... - ахххк. - в нестабильном и изменчивом состоянии. Пока ты носишь Анитью... - кхааа. - Ни один Н'киси не сумеет тебя опознать.
   Но амулет был лишь краткосрочным решением, и для более долгосрочной защиты ей нужна была помощь Теневой Стражи, с невеселой улыбкой подметила девочка. Все подсчитали, заразы.
   В этот раз Фелиса кивнула более резко, словно наконец приняла решение. Актриса из нее была весьма посредственная, но ей приходилось несколько раз дурить головы Синим Плащам, чтобы выпутаться из очередной передряги. Опыт у нее был.
   - Вы... вы правы, я не могу всю жизнь бегать. - Она подняла голову и попыталась сдержать гримасу отвращения при виде мутных, бледных глаз. - Если вы можете обеспечить мою безопасность, я готова пойти на сделку.
   - Отлично. - Прошелестел мужчина. - Начнем... - кхааа. - С бумаг.
   Фелиса дернула головой.
   - У меня их с собой нет. Они были моей страховкой на случай, если меня поймают люди... Серого Совета. Я спрятала документы в надежном месте, о котором не знает никто, кроме меня. Дайте мне час, и бумаги будут у вас.
   Страж пристально буравил воровку взглядом, но та отказалась отвести глаза.
   - Если ты скажешь адрес... - ахххк. - Мы достанем украденное.
   Она помотала головой.
   - Я хорошо его спрятала. Даже зная точное местонахождение, без моей помощи вы ни за что не найдете тайник.
   Мутноглазый несколько секунд промолчал, и девочка затаила дыхание.
   - Тогда мы сопроводим тебя до места назначения... - кхааа. - Чтобы обеспечить твою безопасность.
   Фелиса едва сдержала гримасу.
   - Я бы не хотела привлекать излишнего внимания. - Вновь попробовала она.
   - Мы способны... - ахххк. - Оставаться незамеченными.
   Дальше настаивать было бы подозрительно. Что ж, тогда план Б.
   - Следуйте за мной.
   Каждый инстинкт ши кричал, что повернуться к этому человеку спиной будет последней ошибкой в ее жизни -- но Фелиса была большим, чем просто набором своих инстинктов.
   Развернувшись, воровка уверенным шагом направилась к выходу. Все ее тело было подобно натянутой струне, готовое метнуться в сторону при малейшем движении в ее сторону, при малейшем шорохе со спины... однако стоявшие перед дверьми мужчины лишь разошлись в стороны, повинуясь какому-то невидимому ей сигналу.
   Едва она преодолела дверной проем, воровка бросилась бежать.
   Умнее было бы подождать, притупить их бдительность, затеряться в иной части города... но ши шипела и плевалась, пытаясь перехватить контроль. Каждая секунда, проведенная в обществе жуткого стража, увеличивала шанс совершить ошибку. Нет, рвать когти надо было сейчас, пользуясь тем, что через узкий дверной проем они смогут выйти лишь по одному.
   Ее нога болела, тело давно исчерпало все свои ресурсы, а голова кружилась от нехватки сна, но страх придавал сил. Шаг за шагом, ставить одну ногу за другой, завернуть за угол -
   И прямо в чужие руки.
   Девочка брыкнулась, дернулась -- но это были не бандиты Вертлявого, а обученные, тренированные бойцы Теневой Стражи. Двое мужчин, столь же невзрачных и обыденных, как и те, что охраняли дверь, без проблем скрутили ее, поставив воровку на колени и завернув руки ей за спину.
   - Жаль. - Фелиса ощутила запах гниения и лесных цветов еще до того, как тощий вышел из-за угла. - Я надеялся... - кхааа. - На взаимовыгодное сотрудничество.
   - Стража в соседних домах говорит об обратном. - Огрызнулась воровка.
   - Люди часто... - ахххк. - Не оправдывают моих надежд. - Мутноглазый дернул плечами вверх и вниз в некоей пародии пожатия ими. - Будем работать... - кхааа. - С тем, что есть.
   - Что теперь со мной будет?
   - В допросной тебе зададут... - ахххк. - Несколько вопросов. Ты на них ответишь. - кхааа. - Ищейки избавятся от останков так... - ахххк. - Чтобы следы привели к нашим заморским друзьям. - В голосе стража не было ни сочувствия, ни сомнений.
   Ага, нет, ни за что. В планы Фелисы совершенно не входило закончить жизнь в пыточных камерах Теневой Стражи. Закрыв глаза, девочка потянулась и расслабилась, давая ши сделать то, что она хотела с самого начала.
   Безымянная кошка выскользнула из неуклюжих рук двуногих, мягко приземлившись на три лапы, проскользнула между больших, волосатых ног и дернулась к выходу из переулка... но помесь усталости, дневного света и раненой лапы сделали ее слишком медленной. Неловкие, но широкие руки двуногих махнули раз, второй -- а на третий поймали ее за задние лапы, поднимая в воздух.
   Шипя и царапаясь, ши уступила место Фелисе, надеясь, что неожиданная смена веса заставит мужчину выпустить ее, но тот был слишком хорошо натренирован. Единственное, чего она добилась, так это того, что ее пояс соскользнул вниз и заехал одним из полных кошелей девочке по подбородку.
   - Перевертыш? - Впервые, в голосе мутноглазого проскользнули высокие и неровные нотки, словно он был слишком заинтригован, чтобы полностью себя контролировать. - Я никогда раньше... - ахххк. - Не видел одного из вашего рода.
   Он повернулся к своим спутникам.
   - Я передумал. - кхааа. - Она мне подойдет.
   - Милорд Неро... - Вопреки ожиданиям, тон мужчины были низким и глубоким. Фелиса могла понять, почему он все время молчал -- такой голос привлекал бы внимание. - Ваш отец хотел допросить ее.
   - Мой отец... - Мутноглазый сделал глубокий вдох и покачал головой. - Мой отец хочет человека Серого Совета... - кхааа. - Которого он мог бы допросить. Я... - ахххк. - Найду ему такого человека.
   - Вернее... - Склонился он над девочкой, поднимая правую руку. - Его найдет она.
   Сухость конечностей мутноглазого позволяла четко разглядеть, как у него по руке под кожей что-то зашевелилось. Это что-то проползло через локоть, пробралось сквозь предплечье, пересекло кисть и достигло кончиков пальцев. Те взбугрились, словно изнутри что-то пыталось выбраться наружу, побледнели и с хлюпающим хлопом прокололись насквозь. На мгновение, на порезах выступила кровь, но тонкие, ядовито зеленые ростки, с тихим шелестом выползшие из ран, мгновенно впитали ее.
   - Что... Что ты вообще такое? - Охрипшим голосом спросила девочка, пытаясь отдернуться от руки мутноглазого, насколько это позволяло ее нынешнее положение.
   - Говорят... - ахххк. - Мой вид зовут сильванами. - кхааа. - Его Светлость нашел меня еще неразумным семенем. - ахххк. - Он приютил меня, вырастил, давая тела преступников... - кхааа. - Научил всему, что знаю.
   На секунду Фелиса ощутила совершенно неуместную вспышку лютой зависти. Она росла в грязных переулках, питалась объедками и прятала свою нечеловеческую сущность от всех, кого могла. Где тогда был его светлость? Как бы сложилась ее жизнь, найди герцог ее еще детенышем?
   Впрочем, тянущиеся к ее лицу ростки и побеги быстро напомнили девочке о ее нынешней ситуации.
   - Что ты хочешь со мной сделать? - Сглотнув, спросила она. От ее внимания не ускользнуло, что она уже задавала зеленорукому этот вопрос, и с каждым разом ответ становился все хуже.
   - Для полноценного развития... - ахххк. - Сильванам нужен носитель. Человеческое тело... - кхааа. - Идеально для этого подходит. - ахххк. - Системы снабжения... - кхааа. - Воздухом и водой... - ахххк. - Широкая поверхность... - кхааа. - Для солнечных лучей... - ахххк. - Высокая мобильность и адаптация... - кхааа. - Даже ограниченный саморемонт...
   - Я стану таким, как... это? - С ужасом спросила девочка, не способная словами описать гниющие, воняющие останки перед ней, которые распадались прямо у нее на глазах.
   - Тело Густава... - ахххк. - Плохо мне подошло. - кхааа. - Он быстро сдался... - ахххк. - И его организм... - кхааа. - Перестал поддерживать жизнь.
   Дыхание Неро ускорялось с каждым словом, словно он выполнял какой-то тяжелый труд. Активность у него под кожей начинала возрастать, и плоть более не могла выносить подобных усилий. Кожа и волосы начали сползать со скелета, обнажая обвивавшую кости и мышцы растительность.
   - Ты молода, здорова... - ахххк. - Имеешь сильную тягу к жизни. - кхааа. - После переселения... - ахххк. - твое тело продержится годы.
   Годы. Фелиса представила, как эта тварь залезет в ее тело. Как она станет шевелиться и извиваться под ее кожей, прирастая к внутренним органам. Как она научится двигать ее телом, как своим собственным -- в то время, как Фелиса будет вынуждена бессильно наблюдать за этим изнутри, не способная даже кричать.
   - Нет...
   Годы.
   - Нет, нет, нет...
   Первый росток коснулся ее щеки, и воровка замерла, шевеля одними лишь губами.
   - Нет, нет, нет, я скажу все, что вы хотите знать, нет, не надо, только не это, пожалуйста, нет...
   Зеленый побег мягко проскользил по ее коже, двигаясь в сторону уха. Второй потянулся к ее носу.
   Фелиса не выдержала и с криком постаралась оторвать ползущие по ней наросты -- но те были гораздо крепче, чем могло показаться на первый взгляд. Чуть ли не плача, она выхватила из кошеля серебряную вилку и воткнула ее в руку сильвану, пронзая ее насквозь и выходя с другой стороны.
   Тот даже не дрогнул.
   В отчаянии, воровка запустила полные руки в кошели, кидая в нелюдя все, до чего только могла дотянуться. Бриллиантовое колье, отмычки, ювелирный молоток...
   Песочные часы из сейфа магистра.
   Хруст.
   И в следующий миг мир остановился.
   Прораставший у обочины кустарник замер на ветру, все еще тянясь ветвями на север. Капли дождя, мелко моросившего все утро, застыли прямо в воздухе, не способные дотянуться до земли. Даже солнечный свет приобрел зловещий оттенок, щедро окрашивая Фелису и ее ближайшее окружение цветом крови.
   - Чшшшто...
   Единственным местом, где время продолжало течь нормально, была неровная сфера в полудюжину метров диаметром вокруг Фелисы, огражденная от остального мира бушующей песчаной бурей.
   - Тыыы...
   Вместе с Фелисой, в сфере оказались сильван и двое его подчиненных. Один остался за пределами сферы, замерев в полушаге. Еще один оказался прямо на ее границе, и его буквально разорвало пополам. Находившиеся внутри части тела рухнули на землю -- а вот те, что были снаружи, зависли в воздухе, не пролив ни единой капли крови и открывая гротескный вид на внутреннее строение человека.
   - Сссооо...
   Закончить фразу у мутноглазого не получилось -- кусок обвитого корнями легкого буквально выпал через дыру у него в груди. Облезавшая целыми ломтями кожа показала, что это был не единичный случай. По всему телу сильвана обнажившиеся органы ссыхались, скукоживались и рассыпались, словно кто-то высасывал из них всю влагу.
   И происходило это не только с мутноглазым.
   Попытавшись сглотнуть, Фелиса обнаружила, что во рту и горле не осталось ни капли слюны. Глаза жглись, не способные даже плакать, мышцы ломило, а ее кожа покраснела, словно она весь день провела под палящим солнцем.
   Державший воровку теневой страж покачнулся и упал на бок, выпуская девочку из своих рук. Протянувшиеся к ее лицу побеги сильвана, казавшиеся когда-то такими сильными и нерушимыми, высохли и обломились, как осенние ветви.
   - Гхххрк...
   Это было не сразу заметно, но сфера постепенно уменьшалась в размере. Медленно, но неумолимо, ее смертоносные края приближались к заключенным внутри, угрожая той же участью, что постигла оказавшегося на ее пути стража.
   Впрочем, пленники умирали еще до соприкосновения, как выяснил на своем опыте стоявший ближе всех к грани теневик, высыхая на глазах. По мере приближения к песчаному барьеру, эффект усиливался, не только выпивая из мужчины всю влагу с невероятной скоростью, но и заметно ускоряя его старение. Волосы седели и выпадали, тело иссыхало, спина скрючивалась. К тому времени, как грань настигла стража, от того осталось немногим более скелета, который песчаная буря искрошила в пыль и разметала вне временного барьера.
   Фелиса с широко раскрытыми глазами отползла назад -- но дальше отступать было некуда. Духи окружали ее со всех сторон.
   - Милорд Неро. - Прохрипел оставшийся страж теней. - Не ду...не думаю, что есть смысл дожидаться, пока... капкан захлопнется.
   Из под кусков плоти и кости, оставшихся от мутноглазого, на мгновение проглянул зеленый росток, прежде чем вновь скрыться.
   - Вы пуг... пугаете меня до дрожи, но, несмотря... несмотря на мои изначальные опасения, вы всегда действовали во благо звена. Для меня... для меня было честью служить с вами.
   Со скрипом костей, слишком отчетливым для молодого, здорового мужчины, страж наклонился, подбирая куски плоти вместе со спрятавшимся в них сильваном.
   - Я тот, кого не видит день. - Прошептал он.
   Поднявшись, он сделал глубокий вдох, прижал Неро к груди и бросился вперед, к краю сферы.
   - Я тот, кого боится тень.
   По мере его приближения, барьер начал ускорять его увядание, но страж двигался достаточно быстро, что дух просто не успел высосать из него все жизненные силы до момента столкновения.
   - Я... тот... к-
   Песчаная буря вгрызлась в него подобно тысяче клинков, разрывая мужчину на части. Кровь испарилась на ветру, вырванные куски тела были стерты в пыль -- но его скорость была достаточной, чтобы большая часть корпуса сумела вырваться за пределы сферы и замереть, застывшая во времени. Для стража это столкновение однозначно было смертельным.
   А вот спрятавшийся в его теле сильван вполне мог выжить.
   Песчаная буря взвыла вокруг Фелисы, словно ощутив, что она упустила жертву. Сухой, горячий воздух опалил воровке лицо, а застрявший в горле песок заставил ее закашляться. Края сферы закрутились с удвоенной силой, беспощадно сужаясь вокруг девочки.
   - Стой... - Прохрипела она. - Стой!
   Дух (или духи?) не соизволил даже замедлиться.
   - Это я тебя освободила! - Прокаркала Фелиса. - Я разбила стеклянный сосуд!
   Смерч яростно взвыл при одном лишь упоминании о своем плене. Звук заполнил уши девочки-перевертыша, пока он не стал единственным, что она могла различить.
   - Я за тебя отомстила! - Отчаянно крикнула она.
   Лишь на мгновение, но вихрь притих, словно бы слушая ее.
   - Я за тебя отомстила. - Повторила воровка, лихорадочно припоминая детали услышанных в детстве историй.
   Сам Моррис родился уже в Регерисе, но его мама скучала по родному звену и любила рассказывать ему на ночь клеосские сказки -- а он потом пересказывал их Фелисе. Регерийцы любили легенды о великих королях и благородных аристократах, сказания об оглушительном грохоте копыт кавалерийской атаки и мудрых советах, прошептанных на ухо старыми Говорящими.
   Сказки же клеоситов были сотканы из совершенно иной ткани. Главными их персонажами были хитроумные жены глупых и ленивых наместников, отважные мореплаватели, вернувшиеся из невиданных земель с неслыханными богатствами, ловкие воры и предприимчивые мошенники.
   Клеосские сказания откровенно высмеивали фигур как светской, так и религиозной власти, но притом имели свою систему ценностей, свой кодекс чести. Семья была бесценна. Месть не имела границ и сроков давности. За кровь можно было заплатить только кровью.
   - Я за тебя отомстила. - В третий раз произнесла Фелиса, пытаясь как можно точнее воспроизвести каждую деталь услышанной ею давным давно истории.
   Она старалась не думать о том, что ни одна клеосская сказка не имела счастливого конца.
   - Человек, который тебя заточил, который тебя оскорбил и унизил, магистр Белого Совета? Я его убила. Воткнула нож прямо ему горло. Потом еще несколько раз. Он истек кровью на полу собственной Башни, в месте, которое считал своим домом, своей крепостью, своей силой.
   Сфера продолжила крутиться вокруг нее, но движения песка теперь выглядели более заинтересованными, менее разъяренными.
   - Он отнял часть твоей жизни. - Четко и размеренно сказала девочка. - Я забрала остаток его. Теперь моя находится в твоих руках. Смерть за жизнь. Жизнь за смерть. Я предлагаю участь магистра в обмен на мою.
   Сфера закружилась быстрее, и c ее вершины выступило несколько длинных, тонких воронок, протянувшихся к Фелисе, словно песчаные пальцы.
   Воровка замерла на месте, почти не дыша, ни словом, ни жестом не выказывая агрессии или сопротивления. Миниатюрные смерчи мельком проскользили по поверхности ее рук, двигаясь вверх, срывая на своем пути кожу и высасывая кровь, и остановились в считанных сантиметрах от лица девочки.
   Фелиса закрыла глаза, чтобы случайно не дернуться, и прикусила губу, чтобы не закричать.
   Неожиданно ярко вспомнилась смерть магистра. Его обвисшая кожа, его лопнувший глаз, искаженное в гримасе боли и ярости лицо. Вспомнилось и его удивление, почти неверие, когда кинжал впервые пронзил его плоть. Вспомнился хруст, когда лезвие пробило череп, и жидкое хлюпанье дальнейших ударов. Вспомнилось тепло его крови на руках.
   А потом все эти воспоминания разом исчезли.
   Фелиса покачнулась, словно ее ударили. Ши внутри нее бушевала и рвалась на поверхность, а в мыслях была странная, режущая своими осколками пустота, где ранее находились воспоминания. Она помнила, что ее искали из-за убийства магистра, помнила свое бегство -- но не могла воссоздать ни одной детали самой смерти. Ни того, как она это сделала, ни того, почему... Она не могла припомнить даже где произошло убийство.
   Жизнь за смерть, прошептал ей на ухо ее собственный голос.
   Воровка отдернулась и подняла голову.
   Песочная сфера распадалась. С каждой прошедшей секундой, ее вращение замедлялось, а время вне барьера вновь возобновляло свой привычный ход. С приглушенным стуком упала вторая половина оказавшегося на границе стража. Шмякнулись на земли куски прорвавшегося через барьер мужчины. Солнечный свет вспыхнул голубыми тонами, а кожи воровки коснулся так никогда и не прекращавшийся ветер.
   Последние остатки песчаной бури расщеплялись на отдельные смерчи, уносимые ветром куда-то в сторону северных ворот, вероятно, за пределы города.
   Фелиса наконец позволила себе со стоном упасть на колени. Все ее тело болело до самых костей, разум не мог оправиться от нанесенных ран, и, когда ши вновь постаралась захватить контроль, девочка не могла и не хотела ей противостоять.
   Безымянная кошка недовольно мяукнула и тряхнула всем телом, пытаясь избавиться от боли и слабости, словно они были надоедливым комаром.
   - &##^*%*? >"/{~^#!
   Подскочив, безымянная кошка подняла хвост и зашипела. Двуногий не внял ее предупреждению, и, когда он наклонился, она метнулась вперед, целя когтями прямо ему в глаза.
   К сожалению, двуногий был гораздо шустрее, чем можно было судить по его размеру. Он успел подхватить безымянную кошку, прищурившись и держа ее на расстоянии вытянутой руки.
   - *^#&%? &^{{-@.
   Безымянная кошка не знала, чего хотел двуногий, и лишь зашипела на него.
   Это был неверный ответ.
   Руки двуногого стали сжиматься, затем все крепче и крепче, пока она не почувствовала, как начали трещать ее ребра. Шипение безымянной кошки начало переходить в откровенный крик и -
   Шмяк.
   Двуногий покачнулся, ослабляя хватку.
   Шмяк-шмяк. Шмяк.
   Со стоном великан рухнул. Безымянная кошка выскочила из его рук за мгновение до падения и отскочила назад, готовая к новой атаке.
   - ##=%^.
   За двуногим стоял другой двуногий, поменьше. Заткнув за пояс обмотанную тканью палку, он двинулся к ней, осторожно протягивая руку. Безымянная кошка уже приготовилась бежать прочь, но тут ее нос пощекотал знакомый запах моря и специй, заставив кошку чихнуть.
   Затаившаяся где-то далеко в глубинах сознания Фелиса на мгновение выглянула, ощущая чувство покоя и безопасности.
   - Серьезно, котенок. - Вздохнул Моррис, беря ее на руки. - Вещи, которые я ради тебя делаю...
   Лишь ощутив знакомое тепло его рук, безымянная кошка позволила себе потерять сознание.
   Она наконец-то была дома.
  
  -- Глава Семнадцатая. Выживший V
   Бум! Бум! Бум!
   - Открывайте! Откройте дверь!
   Орион продрал глаза, пытаясь преодолеть чувство дезориентации. Очередная ночь, очередная встреча с Сильвером и Сотейрой. Сколь бы отчаянно он не желал обратного, приходилось признать, что гости у него в голове заселились надолго и никуда уходить не собирались.
   Кто в чьей голове гость, это еще под вопросом.
   Орион дернулся, свалившись с кровати. Матрасы на постоялом дворе были не самыми мягкими, но пол оказался еще тверже.
   - Что? Как?
   Где? Когда? - Передразнил его Сильвер. В его "голосе" отчетливо слышалась усмешка.
   - Но я же не сплю! ...Верно?
   О, нет, ты бодрствуешь.
   - Тогда как -
   Можешь поблагодарить за это нашу новую спутницу.
   Сотейра?
   Сон не исчезает просто потому, что ты перестаешь его видеть. - Пробормотал сонный детский голос.
   Судя по треску дерева, обитатель соседней комнаты недостаточно быстро открыл свою дверь.
   - Какого фомора!
   - Где моя жена? - Требовательно рыкнул вторженец.
   В ответ послышались лишь разношерстые ругательства, исключительно мужским голосом.
   Спустя секунды, тарабанили уже в дверь Ориона.
   - Открывайте! Открывайте, я сказал!
   Разноглазый лучник не стал доводить дело до сломанных дверей, и отложил свой экзистенциальный кризис на позднее время, поднимаясь с пола.
   Судя по тому, как отошел и пригнулся стучавший мужчина, Орион едва избежал участи своего соседа. Незнакомец был смуглокожим и темноволосым, как и все клеоситы, и, судя по видневшейся в аккуратно ухоженной бородке седине, был не младше лет сорока. Толстые золотые перстни на пальцах и яркий бархатный кафтан поверх дешевых хлопчатых рубахи и штанов выдавали в нем ни то бандита, ни то торговца, который пытался выбраться в верха, а шершавость кожи указывала, что ему не чужды были длинные морские путешествия.
   - Доброе утро. - Вежливо поприветствовал его Орион.
   - Где моя жена? - Рявкнул клеосит.
   Орион склонил голову набок.
   - Имя?
   - Что?
   - Имя. - Повторил он.
   - Какое?
   - Ваше.
   - Зачем?
   - Как я могу знать, кто ваша жена, если я не знаю, кто вы такой? - Терпеливо разъяснил лучник. Где-то на задворках его сознания расхохотался Сильвер.
   Клеосит прищурился, но ответил.
   - Мехмет. Уполномоченный представитель дома Восьми Рек.
   Большая шишка. - Перевел пират. - Не настолько большая, чтобы получить за него выкуп, но достаточная, чтобы за его смерть объявили кровную вражду. - И, помолчав секунду, с любопытством добавил. - Интересно, что будет, если пырнуть его?
   Орион задумчиво кивнул.
   - И? - Нетерпеливо спросил Мехмет.
   Лучник моргнул.
   - Что?
   - Где?
   - Кто?
   - Моя жена! - Рявкнул представитель дома Восьми Рек.
   Орион снова моргнул.
   - Я не знаю.
   - Ты... - Клеосит резко выдохнул и повернулся к следующей комнате, словно физически удерживая себя от насилия.
   Ты же понимаешь, что дальше идет комната Высочества? Он именно из тех людей, что переспят с женщиной, зная, что ее разъяренный муж придет утром ее искать.
   Бум! Бум! Бум!
   - Откр -
   Флегонтийский принц распахнул дверь жестом столь широким, что он не мог быть иначе, как намеренным. Мехмет успел отскочить лишь в последнюю секунду, получив синяк на тыльной стороне ладони вместо разбитого носа.
   Орион сделал вид, что не заметил проскользнувшего по лицу принца разочарования.
   - Да?
   Клеосит подозрительно зыркнул на Териса, потирая руку.
   - Я ищу мою жену. - Коротко сказал он, пытаясь заглянуть принцу за спину.
   Терис притворился, что не замечает его попыток, всем своим двухметровым ростом перегораживая проход.
   - С чего вы решили, будто она здесь? - Нарочито дружелюбно спросил он.
   Мехмет закрыл глаза и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться, но когда он заговорил, он все еще звучал так, словно хотел приказать четвертовать флегонтийца.
   - Незадолго до рассвета, я вернулся домой после трехнедельного пребывания в столице. Представьте мое искреннее удивление, когда я узнал, что моя жена не только не ждала, чтобы встретить меня -- слуги говорят, что она даже не ночевала дома!
   - И вы решили, что найдете ее на дешевом постоялом дворе? - Поднял бровь Терис.
   - Один знакомый видел, как она зашла вчера вечером в Пузатого Рыболова, но так и не вышла. - Сквозь зубы произнес клеосит.
   - И вы сразу же решили, что она вам изменяет? Где же супружеское доверие? - Театрально вскинул руки принц. - А что, если ее похитили?
   - Сария проучилась год в Академии прежде, чем бросить. Будь она в опасности, она бы по меньшей мере смогла подать сигнал. Так вы отойдете, или мне приказать страже вас сдвинуть? - Наконец не выдержал представитель дома Восьми Рек.
   Глаза Териса прищурились, инстинктивно готовясь ответить на вызов, но он бросил взгляд в сторону Ориона и просто отошел от проема.
   В его комнате никого не было.
   В этот раз Мехмет не сдержал ругательств.
   Следующей была спальня Сета, и Орион переглянулся с принцем. Если купец и вправду вернулся из столицы, то он мог знать о провалившемся восстании -- и если он действительно был такой большой шишкой, как говорил, то Великого Визиря должен был знать в лицо.
   Клеосит двинулся к двери, и рука Териса медленно поползла к спрятанному за спиной кинжалу. Лучник окинул коридор взглядом и невольно поморщился. Поиски Мехмета перебудили половину постоялого двора, создавая десятки свидетелей, а стоявший у лестницы слуга вряд ли останетсяв стороне, если станут убивать его нанимателя.
   - Что за шум?
   Ориону потребовалось несколько секунд, чтобы опознать Клеймору в выглянувшей из крайней комнаты красавице. Спутанные волосы темнее морских глубин спадали почти до колен, подчеркивая белизну кожи, которая даже при палящем клеосском солнце не обрела загара -- что легко можно было подтвердить, так как тонкий халатик, в котором она вышла, явно предназначался для женщин ниже ее ростом. Сонливость сглаживала острые черты ее лица, так что даже яркий блеск синих глаз казался скорее манящим, чем пронзающим, превращая ее в совсем иного человека.
   - Кхм. - Прочистил горло Мехмет, невольно выпрямляясь. - Извините за беспокойство... Я искал...
   - Кто там?
   Из-за плеча Моры выглянула белокурая женская головка, протирая кулачками глаза ото сна.
   - Сария? - Выдохнул клеосит.
   Карие, почти золотые глаза девушки распахнулись, услышав знакомый голос, и она с писком спряталась за спину северянки.
   - Что? - В голосе купца причудливым образом смешались потрясение, возбуждение, ревность и чувство оскорбленного достоинства, медленно перераставшего в гнев. - Ты...
   - Мы налаживали... ммм... дипломатические отношения между нашими звеньями. - Вмешалась Мора, не сдержав зевка.
   - Дипломатические отношения?
   Судя по его виду, Мехмет планировал обрушить все кары мира на голову любовника своей жены, но вбитые с детства правила хорошего тона не позволяли ему так обращаться с незнакомой девушкой. Вдобавок к этому, он усиленно старался не смотреть на полуобнаженную северянку на глазах собственной жены, что несколько мешало высказать его к ней отношение.
   - Мхм. - Кивнула Клеймора, и без тени смущения окинула клеосита оценивающим взглядом с головы до ног. Судя по проскользнувшей по ее губам улыбке, ей понравилось то, что она увидела. - Если хочешь, можешь к нам присоединиться.
   Девушка развернулась, схватила Сарию за руку и утянула ее за собой обратно в комнату -- но при этом дверь она оставила слегка приоткрытой.
   - Присоединиться? - Снова повторил за северянкой Мехмет. Он обернулся, словно только вспомнил, что он здесь был не один, увидел повысовывавшиеся из открытых и сломанных дверных проемов головы и не удержал залившей его щеки краски.
   В поисках помощи, может предостережения или совета, купец повернулся к своему слуге и бросил на него молящий взгляд.
   Тот медленно и торжественно поднял большой палец.
   Кто-то из задних комнат присвистнул с неприкрытой завистью, и Мехмет, опустив голову в тщетных попытках скрыть покрасневшее лицо, последовал за своей женой в комнату Моры, аккуратно защелкнув за собой дверь.
   ***
   - Это было не самым мудрым моим решением, - признался Терис, - но и не самым глупым, даже не близко к этому.
   Закончив историю, принц вгрызся в последний кусок мяса с таким неистовством, словно тот лично убил его отца, мать и любимую собаку.
   Орион покачал головой.
   - Если так, я не уверен, что хочу знать, что бы считал глупым ты.
   Трапезная занимала весь первый этаж постоялого двора, но в столь ранний час она была еще достаточно пустынна -- кроме Ориона с Терисом заняты были лишь три стола из доброй дюжины.
   - Ты действительно ничего не помнишь? - Принц допил остатки пива и со стуком опустил кружку на стол. - Падение Сигарда? Месть Восьми? Пакт в Тени Титана, хотя бы?
   Орион поморщился.
   - Я помню, как ходить и говорить, как натянуть лук и куда ударить ножом, но из личного? Ничего.
   Если только ты не захочешь поделиться еще частичкой тебя?
   Утопи себя в сортире, фыркнул Сильвер.
   - Да, крепко тебя шандарахнуло. - Откинулся на спинку кресла Терис и тряхнул головой. - Ладно, раз ты действительно потерял свои старые воспоминания, нам остается лишь создать новые -- такие, чтобы старые на их фоне казались тощими, как кошелек назарита, и бледными, как зад теозарина!
   Орион неловко постарался изобразить улыбку. Если рассказы принца содержали в себе хоть крупицу истины, лучник искренне сомневался в своей способности пережить что-то, что Терис посчитал бы более ярким.
   - Отец верит, что я мертв, а враги вряд-ли опознают без свиты и доспеха. - Потянулся принц. - Впервые за... Спящие знают сколько лет, я свободен.
   - И что ты собираешься делать с этой свободой? - Не без интереса спросил Орион.
   - А, дракон его знает! - Честно ответил Терис. - На данный момент у меня планов нет. Ты куда хочешь?
   Лучник моргнул.
   - Действительно, я годами везде таскал тебя за собой. - Оживленно взмахнул руками принц. - Теперь настала твоя очередь.
   Орион ценил подобный жест, правда ценил, но...
   - Я ничего не знаю о Цепи.
   - Не проблема. - Принц выхватил с соседнего стола корзинку с хлебом. За их пребывание на постоялом дворе платила Мора, и Терис ничуть не стеснялся заказывать все, что ему приглянулось.
   - Цепь состоит из двенадцати островов-звеньев.
   Принц выложил двенадцать булочек почти ровным кругом, с прорехой на самом верху.
   - Большинство соприкасаются со своими двумя соседями небольшими перешейками. Единственный заметный промежуток на севере, между Теозаром и Эдафосом. Как можешь догадаться, это породило огромное множество легенд о мифическом тринадцатом звене, которое то-ли затопили титаны, то-ли похитили драконы, то-ли спрятал Император... историй столько же, сколько и рассказчиков. Если пойти по очереди...
   Терис поднял булочку, символизировавшую самое северное звено западной части Цепи, и без колебаний откусил от нее кусок.
   - В Теозар нам дорога заказана -- думаю, Мора не побрезгует закончить то, что начала. Чуть южнее его будет Иеркир. Горы и горцы. Туда можно заглянуть, чтобы выпить отменной медовухи или поглазеть на летающие горы, но что еще там делать, я не представляю.
   Он ткнул пальцем в третью булку.
   - Фенрис -- самое западное звено Цепи. Место негостеприимное, полное смертоносных джунглей и кровожадных духов. Во времена Императора там нашли богатые железные шахты, и Флегонт Первый решил основать на Фенрисе свой аванпост. Затем Экспансия рухнула, и ребята остались там одни, без транспорта, поставок или какой-либо поддержки. Вместо того, чтобы сделать умную вещь и свалить на юг, они всерьез обосновались, построили город и... в общем-то неплохо устроились. Нынешние фенрийцы в первую очередь известны талантливыми кузнецами, надежными наемниками и Институтом Войны, куда съезжается учить военное дело знать со всея Цепи.
   - Фенрис... - Несколько неуверенно протянул Орион, опираясь на довольно скудные познания Сильвера о погребальных обычаях разных народов. - Вестар ведь был родом оттуда? Нам стоит сообщить его семье или выплатить дань уважения? Как никак, он умер, прикрывая наш отход.
   Терис покачал головой.
   - Ты его слышал. Фенрийцы не прощаются. Лучшей данью его памяти будет распространить песнь или историю о его последнем бою. Что-нибудь героическое и вдохновляющее о том, как он остался последним выжившим из своего отряда и в одиночку бросился в бой против целой армии, давая своей госпоже время спастись.
   - Еще его память можно почтить, выполнив его последнюю просьбу. - Раздался голос из-за спины. Сет бросил весьма выразительный взгляд на принца, отодвигая стул и присоединяясь к утренней трапезе.
   Терис скривился, словно укусил лимон.
   - Ты уже убил ее сестру. - Мягко напомнил бывший Великий Визирь.
   - Знаю, знаю. - Поморщился аловласый флегонтиец. - Столь обходная месть обычно не мое... Я не стану пытаться убить Мору, пока она первой не выразит подобное намерение. Так что пара дней у нас есть.
   Клеосит склонил голову.
   - Вы обсуждали Фенрис?
   - Мы покончили с Фенрисом. - Оживился принц, хватаясь за предложенную нить разговора, словно лишь она отделяла его от бездонной пропасти. - Южнее и слегка восточнее его идет Регерис. Звено, буквально породившее все стереотипы ленивых и высокомерных аристократов, которые гнобят низшие сословия, чтобы купить себе новую пару туфель, которые они наденут раз в жизни и позабудут.
   Сет бросил на Териса взгляд.
   - Странно слышать подобное от принца, тем более принца флегонтийского.
   Мечник фыркнул.
   - В Черной Башне Флегонта невежество, ровно как и праздность, ведут лишь к скорой смерти. Достаточно одной оплошности, секундной невнимательности, чтобы стать чьей-то марионеткой или просто очередным трупом. Да и особо давить на горожан или крестьянство не получится -- нам всем дана одна Искра.
   Орион наклонил голову набок, и даже Сет выглядел заинтригованным.
   - Так говорят слуги огня. - Несколько сбился Терис, увидев их интерес. - Спящие даровали всему живому по одной искре жизни, не разбирая между мужчиной и женщиной, крестьянином и верховным лордом. Они еще много чего говорят, но большинство проповедей я проспал. - Признался принц.
   - Это абсурд. - Покачал головой бывший Великий Визирь. - Религия, которая не делает разницы между королем и горшечником? Что мешает какой-нибудь кухарке захватить власть?
   - Войска, интриги и яды верховных лордов? - Предложил принц. - Как никак, они с раннего детства готовились к этой жизни. Но ты прав -- за историю Флегонта на черном троне несколько раз сидели бывшие простолюдины. Как я говорил, излишне давить на низшие сословия не может ни один лорд. Если недовольством твоих людей не воспользуется конкурент, то среди них обязательно найдется кто-то с амбициями занять твое место. Так уж мы воспитаны.
   - Безумие. - Но Орион мог поклясться, что в голосе клеосита проскользнули нотки восхищения или даже зависти.
   - Еще южнее находится Дихонтий, - продолжил Терис, но Сет его перебил:
   - Неужто тебе нечего больше сказать про Регерис?
   Принц равнодушно пожал плечами. Мятежник вздохнул и повернулся к Ориону.
   - Регерис является самым большим, богатым и влиятельным звеном запада. Плодородные поля от Тихого Моря до Бескрайнего Океана позволили ему не только прокормить огромное население, но и разбогатеть на торговле продовольствием, а соседство с Фенрисом обеспечило как высококлассное снаряжение, так и лучших наемников во всей Цепи. Богатства Регериса нередко привлекали зависть других звеньев, и его дважды захватывали -- сначала Флегонт Первый, затем Дарий Завоеватель -- но подобная оккупация никогда долго не длилась. Более того, последние полтора столетия Регерис служил своего рода духовным центром запада. Академия является единственным во всей Цепи местом организованного обучения Говорящих, а Белый Совет дает им работу, жилье и уважение окружающих. Если не считать фанатиков Назара, то в Регерисе живет больше Говорящих, чем во всех остальных звеньях Цепи вместе взятых. Регерис обладает уникальным политическим строем -
   - Ладно, ладно, мы поняли, ты самый умный и образованный. - Перебил его принц, закатив глаза. - Пепел и пламя, ты хуже Шена. Южнее Регериса идет Дихонтий. Это, по сути, бледный близнец Регериса. То, чем он стал бы без соседства с Фенрисом. Мы там пошумели изрядно во время войны, так что я не думаю, что нам будут особо рады.
   - Довольно длительное время звеном правили хаос и анархия. - Разъяснил Сет. - Новый Император сумел его объединить и провести несколько интересных реформ -
   - Погоди, он действительно называет себя Новым Императором? - Перебил его Терис. - Ха! Я думал, это лишь россказни у костра!
   - Да, называет. - Терпеливо продолжил клеосит. - Он объединил звено и начал мирные переговоры с другими странами -
   - Он назвал себя в честь величайшего завоевателя всех времен и народов и стал говорить о мире? - Не выдержал принц. - У мужика есть чувство юмора!
   - Нет. - Вздохнул мятежник. - Поверь мне, юмором Новый Император не страдает.
   Шум и крики с улицы не дали ему продолжить. Послышался лязг оружия и через дверь ввалился окровавленный клеосит с бритой, как у Сета, головой. Его глаза окинули помещение раз, второй, и остановились на бывшем Великом Визире, широко распахнувшись.
   Бритоголовый уже открыл рот, когда вслед за ним ворвались ворвались вооруженные люди в масках шакала. Он с рыком к ним обернулся -- но он был один и ранен, а их почти дюжина.
   Шакалы без лишних слов на него навалились, скрутили, повязали, и вытащили на улицу. Судя по оборвавшемуся вскрику, гадать о его участи не приходилось.
   - Это... нормально? - Осторожно спросил Орион, оглядываясь. Остальные посетители притихли, но особо удивленным никто не выглядел.
   - Самоволие стражи? - Нахмурился Сет. - Хотел бы я сказать, что нет.
   - Ваша стража носит маски шакала? - Встрял Терис.
   - В Тамту, да. - Несколько отстранено кивнул мятежник. - Шакалы ходят за песчаными бурями и подъедают то, что оставляют духи, в связи с чем их часто используют, как символ смерти. Первый наместник Тамту хотел подчеркнуть, что люди, которыми ранее были Безликие, теперь мертвы. В Намму Безликие носит маски сокола, символизируя стремительность, зоркость и бдительность.
   - Меня больше удивило само наличие масок. - Признался принц.
   - Официально? - Губы Сета скривились в невеселой усмешке. - Это показывает, что стражи лишь безликий инструмент воли наместника. По правде? Это позволяет людям наместника творить, что пожелается, не опасаясь возмездия со стороны населения. Разве не прекрасная страна наш Клеос?
   Терис и Орион переглянулись.
   - За Дихонтием находится самое южное звено -- Клеос. - Откровенно сменил тему принц. - Здесь задерживаться, думаю, не стоит -- слишком уж наследили. На северо-востоке находится Назар. Место живописное, но его населяет кучка фанатиков, которые через слово восхваляют духов и на полном серьезе ожидают возвращения Императора.
   Флегонтиец взял небольшую паузу, давая Сету шанс вставить свои два нейта, но мятежник не обратил на него ни малейшего внимания. Бывший Великий Визирь нахмурился и наблюдал за дверью, усиленно о чем-то размышляя.
   - На северо-востоке Назар переходит в Илларий. - Продолжил принц. - Кто там живет и живет ли хоть кто, никому неизвестно. Люди, которые останавливаются там переночевать, обратно уже не возвращаются. Поговаривают, будто там затаились последние из нелюдей -- верлинги, альвиры, ананси, сильваны и еще духи его знают кто.
   - С чего вы вообще решили обсудить геополитическую обстановку Цепи? - Повернулся к ним мятежный визирь.
   - Планируем дальнейший путь. - Пожал плечами принц. - У меня нет ни малейшего желания продолжать полагаться на кошеля Моры, да и неплохо было бы убраться из города, пока султан или его преемник не решат отправить за нами армию побольше. Я не испытываю сомнений в своих навыках, но пара сотен вооруженных солдат заставят призадуматься даже меня, особенно при отсутствии цвергова пламени. Неплохо было бы купить место на какой-нибудь шхуне, которая отбывает сегодня или завтра.
   Сет моргнул.
   - Ах да, мы же вчера вечером разминулись. - Пробормотал он.
   - Хорошие новости так не начинаются. - Подметил Терис.
   - Ни один корабль не покинет гавань в ближайшем будущем.
   - Наместник закрыл один из крупнейших торговых портов во всей Цепи? - Оскалился в усмешке флегонтиец. - А где же толпы бунтующих моряков? Вооруженная охрана возмущенных купцов? Десятки контрабандистов, втихую предлагающих свои услуги?
   - Порт закрыл не Хакан. - Покачал головой клеосит. - Наместник, конечно, тип жадный, скользкий и предприимчивый (иначе он не занял бы свое место), но он также осторожен и методичен. Нет, в море выходить отказываются сами моряки.
   Орион наклонил голову набок.
   - Последние пару месяцев, корабли в Тихом Море стали исчезать. - Разъяснил Сет. - Дошло уже до абсудра -- за прошлую неделю ни один корабль не добрался до Тамту. Поговаривают на пиратов, на духов, даже на фоморов, но капитаны лишь чертят перед собой круг и отказываются выходить в море.
   Умные люди, пробормотал Сильвер.
   Орион повернулся к Терису, и тот без слов понял его вопрос.
   - Тем вечером на наш корабль напали духи. - Задумчиво протянул он. - Но то, как они действовали... Сет, ты больше меня знаешь о духах. Стремительный, неожиданный удар без предшествующего шторма или провокации со стороны матросов. Совместная, почти методичная работа нескольких духов, чтобы перевернуть судно. Намеренные удары по тем, кто пытался навести порядок. Это нормальное поведение?
   Брови Сета поползли вверх.
   - Нет. Это настолько для них нехарактерно, что я не могу не заподозрить влияние Говорящих. Но духи Тихого Моря горды и своенравны. Не один Говорящий погиб, пытаясь заключить с ними Договор. Даже если у кого-то получилось, чтобы провести операцию подобных масштабов... Как ты вообще выжил?
   Терис фыркнул и похлопал громадный меч, опиравшийся о стол по его левую руку.
   - Флегонт давно уже нашел способы бороться с духами, не прибегая к компромиссам и соглашениям. В Горящей Пять достаточно альбедия, чтобы развоплотить небольшую армию. Когда я понял, к чему идет дело, я ухватил ее, прыгнул за борт и поплыл к берегу.
   Сет посмотрел на размеры клинка, прикинул его вес и присвистнул.
   - Ладно, раз корабли не ходят, придется передвигаться по суше. - Вернулся к главной теме принц.
   - Не обязательно. - Клеосит ухватил символизировавшую Дихонтий булку и откусил от нее заметный кусок. - Завтра из города отбывает ветровой караван до Регериса. Цена одного места сравнима со стоимостью небольшого транспортного корабля, но это намного быстрее и безопаснее, чем пробираться через пустыню, рискуя встретить людей султана, Свободных, духов или Лоа.
   - Ветровой караван? - Склонил голову набок Орион.
   - Именно то, чем звучит. - Не прекращая трапезы, ответил бывший визирь. - Говорящие с Ветрами переносят по воздуху целый караван. Работа требует не менее полудюжины Говорящих, которых не так уж легко найти, и полной их сосредоточенности на протяжении длительного времени, что взвинчивает цены до небес. Если еще и учесть страшилки о том, что происходит, если хоть один из них заснет или отвлечется... Можно понять, почему большинство предпочитают более надежные виды транспорта.
   - Но в нынешней ситуации... - Понятливо кивнул Терис.
   - В нынешней ситуации. - Согласился Сет. - Корабли не ходят, а движение по пустыням Клеоса, тем более с грузом, не многим безопаснее переходов по лесам Иллария или джунглям Фенриса. Можно понять, почему Говорящие с Ветрами Клеоса скинулись на караван -- этот один поход обеспечит им всем безбедную старость.
   - И Мора готова заплатить за наши места по доброте сердечной? - Недоверчиво спросил флегонтийский принц. Мгновением позже его взгляд переместился за спину Ориону.
   - О, нет. Я планирую выдавить из тебя все, что только можно. - Мора легким шагом прошла мимо лучника, присоединяясь к группе. Она вновь одела свое дорожное платье, но теперь, промытое и очищенное от песка, оно не казалось бы неуместным посреди бального зала.
   - Какие люди к нам спустились! - Поднял кружку Терис. - Твоя очаровательная спутница и ее муж не заскучают там без тебя?
   - Я уверена, они найдут, чем заняться. - Мора села рядом с мятежным клеоситом, не случайно оказавшись на противоположном конце стола от принца.
   - Не ожидал от ледышки вроде тебя столь смелого шага. - Прищурился принц. - Я вот думаю... может, вся эта сцена наверху была лишь прикрытием для встречи с твоими тайными связными?
   - А может, я просто хотела хотя бы на час отвлечься и расслабиться? - Подняла бровь северянка.
   - Ты? - Терис махнул кружкой так, что чуть не расплескал содержимое. - От чего тебе отвлекаться?
   - Ну, не знаю, смерти верных мне людей? - Сухо спросила северянка. - Или нападению султаном Клеоса на полноправного представителя Теозара и члена семьи Повелителя, что может считаться объявлением войны? Может от того, что мне приходится сидеть за одним столом с тобой, не превратив тебя в ледяную статую?
   В ход пошли когти, подметил Сильвер.
   - Что ты там говорила о плате за проезд? - Вмешался в разговор Орион, пока дело не дошло до кровопролития.
   Мора окинула его придирчивым, высокомерным взглядом и повернулась обратно к принцу.
   - Если ты хочешь избежать знаменитых клеосских пыточных камер или долгой и мучительной смерти посреди пустыни, тебе придется выполнить пару моих просьб.
   Терис прищурился, молча разглядывая северянку.
   - Или нет. - Пожала она плечами, махая рукой девушке-разносчице. - Такой расклад тоже не сильно меня огорчит.
   - Чего ты хочешь? - Открыто спросил принц.
   - Флегонт. - Лаконично ответила девушка. - Все, что ты о нем знаешь. Главные политические игроки, научные исследования, чертежи Черной Башни и Сингарда в целом. Все.
   - Ты хочешь, чтобы я сдал свою страну ее старейшим врагам.
   - Ты ненавидишь ее руководство, без интереса относишься к религии и испытываешь аллергию на ответственность. - Подняла бровь Клеймора. - Что именно тебя останавливает?
   Она прищурилась:
   - Или ты все еще верен отцу?
   Терис насмешливо фыркнул, махнув кружкой.
   - Ты всерьез рассчитывала взять меня на столь дешевый трюк? Теозарские агенты явно не достойны своей репутации, если они приняли тебя в свои ряды.
   Северянка возвела очи к потолку, молчаливо прося у духов терпения.
   - Если тебе это больше нравиться, считай, что ты используешь одного своего противника против другого.
   Аловласый принц моргнул.
   - Да, это мне нравится гораздо больше. Дадут Спящие, вы убьете друг друга, и я буду знать, что это моих рук дело. Какое у тебя второе условие?
   Мора опустила бокал с вином, показывая скрытую за ним улыбку.
   - Так получилось, что со мной не осталось ни одного из моих верных защитников.
   - Ты шутишь. - Терису явно не понравилось, куда вел разговор.
   - Мне пригодится парочка телохранителей. - Улыбка северянки стала шире. - Которые будут слушаться всех моих указаний.
   - Ты не серьезно.
   - Молча следовать за каждым моим шагом.
   - Ты не хочешь этого делать.
   - Рисковать своей жизнью, спасая мою.
   - Нет. Ни за что. Не бывать этому. - Категорически помотал головой принц. - С чего ты вообще решила, что я не всажу полтора метра стали тебе в спину при первой же возможности?
   - Ты хочешь нарушить договор с Говорящей? - Улыбка Моры была широкой и искренней. Лучник почувствовал, как у него по спине поползли мурашки.
   Терис нахмурился и повернулся к Сету.
   - Проклятие Клятвопреступника миф, но миф не безосновательный. - Нехотя кивнул клеосит. - Духи не любят тех, кто нарушает свои обещания.
   - Ты никогда больше не сможешь сделать вдох полной грудью. - Продолжила улыбаться Клеймора. - Ни одна капля воды не утолит твою жажду. Земля уйдет из под ног в решающий момент. Впрочем, - северянка вернулась к своей трапезе, - это все семантика. В ту же секунду, что я умру, Снежинка закует тебя в непробиваемый ледяной гроб, который будет поддерживать в тебе жизнь, пока не потухнет солнце.
   - Ты вызываешь у меня все меньше желания принять твое предложение. - Скривился принц.
   - А как насчет твоего друга?
   Бывший пират наклонил голову набок.
   - Конечно, он не станет тебя слушать. - Фыркнул Терис. - Скажи ей, Орион!
   Лучник пожал плечами.
   - Почему нет?
   Флегонтиец бросил на него взгляд, словно он всадил стрелу ему в спину, и взмахнул руками.
   - Это Мора!
   Орион наклонил голову в другую сторону.
   - Я знаю.
   - Мы даже не решили, что нам с ней по пути!
   Бывший пират пожал плечами.
   - Я думал о том, чтобы двигаться в Регерис. Та Говорящая... Она все же помогла мне кое-что вспомнить. Я хотел бы продолжить лечение.
   - Она почти тебя утопила! - Рявкнул принц.
   - Воистину? - Подняла брови Мора. - Она начинает мне нравиться все больше и больше.
   - Нанше? - Одновременно с ней спросил Сет, нахмурившись. - Я много лет с ней работал и не раз уже доверял ей свою жизнь.
   - Похоже, - пожал плечами принц, - ее безумие просто было скрыто лучше, чем у других.
   Орион не мог не заметить, насколько аккуратно Терис обошел их участие в падении Говорящей, и решил последовать его примеру.
   - Из того, что я слышал, Регерис наиболее всего подойдет моим целям. - Лучник повернулся к принцу. - Если только среди оставшихся звеньев нет более стоящего?
   - Нет. - Поморщился Терис. - Не Флегонт, отца я видеть не хочу, и ты, поверь, тоже. Не Мирандэлис, там во первых, жесткий матриархат, а во вторых, тебя считают или трупом или предателем или трупом предателя. Между ними Вольные Баронства, где ненавидят и тех и других, а на самом севере Эдафос, где нет ничего интересного, одни поля да крестьяне.
   - Это довольно легкомысленное описание восточных звеньев, - подметил Сет, - но не неверное. Если ты ищешь Говорящего, способного вернуть тебе память, то лучше Регериса ты звена не найдешь. - Мятежный визирь повернулся обратно к принцу. - Так что?
   - Спящие сожги вас всех до седьмого колена!
   Терис сделал глубокий вдох, бросил мрачный взгляд на Мору и махнул рукой принести ему еще пива.
   - Пепел и пламя, я принимаю твое предложение. Мы направляемся в Регерис.
  
  -- Глава Восемнадцатая. Ворон
   Мора выдохнула, и мир вновь возобновил свое движение.
   - Они будут молчать. - Равнодушно произнес холодный голос из-под шакальей маски.
   - Горожане да, они не пойдут против вас. - Осторожно произнес один из наемников. - Но что насчет пришлых?
   - За то вам и платят, чтобы вы избавлялись от подобных проблем. - Раздраженно ответил Безликий. - Если вы не способны с этим справиться...
   Она услышала достаточно. Аккуратный, бесшумный вдох, и очертания мира вокруг нее расплылись вновь.
   Как всегда, погружение в Эливагар было подобно прыжку в бурлящую реку, чьи воды были острее битого стекла и холоднее льда. Мельчайшее соприкосновение обжигало, но боли не было, лишь странное сочетание бодрости и покоя. Неверно было бы сказать, что Мора становилась невидимой -- скорее, она проскальзывала меж складками времени и мгновениями пространства. Духи, с которыми был знаком Белый Совет, видели Цепь через однородные газы, жидкости или твердые вещества.
   Для духов севера весь мир был бесконечным, беспрестанным движением.
   Мора аккуратно выскользнула из ниши, в которой скрывалась. Движение во время покоя и покой при движении -- в этом заключался весь секрет Эливагара. Снежинка замедляла, успокаивала окружающий хаос, прокладывая для Моры путь при наличии любого, даже мельчайшего беспорядка.
   - Командир? - Спросил один из наемников, когда страж оборвал себя на полуслове.
   Безликий медленно обвел закоулок взглядом.
   Это было одним из двух крупных недостатков перемещения в Эливагаре -- при столкновении с окружающим хаосом, путь охлаждал воздух и кристаллизовал воду в лед, что позволяло внимательному человеку заметить перепады температуры.
   Шакалоголовый бросил взгляд на оставшуюся после ночного дождя лужу, теперь покрывшуюся тонкой корочкой льда, и резко махнул перед собой саблей, которая еще мгновение назад была в ножнах.
   Мора отскочила назад, не обращая внимания на изумленную и испуганную ругань наемников, для которых она, по сути, появилась прямо из воздуха.
   Это был второй недостаток Эливагаровых путей -- каждое движение требовало абсолютного внимания и скрупулезной точности, если только она на хотела навсегда затерять тело или разум меж пространства и времени. Это делало методику слишком медленной и опасной для использования в боевых условиях.
   - Северный ворон. - Холодно произнес Безликий.
   Мора склонила голову в безмолвном приветствии.
   - Ты знал, что именно искать. - С напускной легкомысленностью отметила она. - Смею ли я спросить откуда?
   - Не твое дело, шавка Повелителя. - Отрезал клеосит.
   - Конечно. - Легко согласилась девушка. - Ваше слово для меня закон.
   - Что ты слышала? - Его лица из-под маски видно не было, но в голосе ощущалось подозрение.
   - Ничего, что имело бы ко мне отношение. - Подняла она руки. - Что господин наместник делает в собственном городе касается лишь его самого.
   - Красиво говоришь... - Протянул Безликий. - И все же, вы, вороны, очень любите совать свой клюв, куда не следует. Мы не можем позволить себе отклонений на данной стадии. Избавьтесь от нее.
   - Вы уверены,что хотите это сделать? - Легкое соприкосновение с разумом Снежинки вытянуло все тепло из голоса Говорящей, оставив лишь холодную беспристрастность.
   - Убейте ее! - Голос Безликого резко поднялся, подобно удару кнута. - Убейте ее сейчас!
   Он даже мог определить степень слияния по голосу Говорящей, подметила Мора, что намекало на нечто более личное, чем случайное знакомство с мифами ее народа. В ее нынешнем состоянии, девушка не могла наскрести никаких эмоций по этому поводу.
   Несколько наемников неуверенно шагнули в ее сторону. Это были не те люди, которых убедили бы остановиться дипломатический статус и возможные последствия ее смерти, но и у них были свои слабые места.
   На мгновение, вокруг Моры вспыхнуло льдисто-голубое сияние, которое сконцентрировалось и кристаллизовалось вокруг ее правой руки, оставив напоследок изящный ледяной кинжал.
   Наемники замерли на месте. Она сомневалась, что многие из них сталкивались в бою с настоящим Говорящим, но вбитые с раннего возраста страшилки о могуществе духов и тех, кто общались с ними, заставили бы дважды задуматься даже храбрейшего из людей.
   - Хорошо подумайте, чего вы боитесь больше. - Негромко произнес Безликий. - Одной девчонки с кинжалом или личной враждебности господина Хакана?
   Один из наемников, более храбрый или более глупый, чем его собратья, двинулся к Море, подняв топор. Говорящая легким движением кисти метнула в него кинжал. Она не была Сетом, не обладала его навыками или силой, но этого и не требовалось.
   Клинок застрял в одеждах мужчины, оставив лишь царапину, и наемник презрительно фыркнул.
   Мора щелкнула пальцами.
   Синяя дымка вспыхнула в радиусе полуметра вокруг кинжала. Через пару секунд она погасла, и находившиеся в области свечения части тела рухнули на землю дождем из сотен миниатюрных ледяных кристаллов.
   Одной из главных проблем использования духов в бою всегда было их уникальное восприятие мира. Бессмысленно просить кого-то уничтожить твоего врага, когда они не видит разницы между человеком и придорожным камнем.
   Мора провела весь прошлый вечер устраняя этот изъян. Требовалось умение, чтобы вырезать тончайшие полоски из ткани пространства и времени, аккуратность, чтобы осторожно погрузить их в Эливагар, и терпение, чтобы сплести их вместе в знакомую форму. Получившаяся пара кинжалов служила островками покоя в хаосе бесконечного движения мира, маяками и ориентирами для Снежинки.
   Конечно, идти на встречу с султаном со скрытым оружием было политическим самоубийством, а с тех пор у нее просто не было шанса заняться их изготовлением -- да и напитанные духовной архэ пустыни Клеоса мало способствовали работе над более тонкими чарами. Но то чувство беспомощности, что она ощущала, пока резали ее людей, ее друзей...
   Она никогда больше не хотела его испытать.
   - Да, хорошо подумайте. - Вторила она словам Безликого.
   Конечно, она не имела ни малейшего шанса, вздумай они единовременно ее атаковать, особенно учитывая, сколь быстро ее кинжалы-маяки распадались вне Эливагара, но Мора знала этот тип людей. Разношерстность их экипировки указывала, что они не были профессиональными наемниками -- скорее беглыми преступниками, дезертирами или просто людьми, от которых отвернулась удача. Им не свойственны были чрезмерная верность или самоубийственная храбрость.
   Это были не те люди, которые своими телами проложат путь к Говорящей.
   - Помните, за что вам платят. - Понизился от ярости голос шакалоголовый. Судя по всему, он не привык, чтобы ему перечили. Мора даже немного ему посочувствовала -- похоже, страж никогда не сталкивался с простой истиной, что власть, держащаяся на страхе, длилась лишь до тех пор, пока люди не найдут того, кого боятся больше.
   Пара наймитов переглянулись и сделали неуверенный шаг вперед, но мгновенно остановились, когда воздух вокруг Моры стал кривиться в преддверии синей вспышки.
   - К духам все. - Сплюнул мужчина с полудюжиной клинков, беспорядочно свисавших с левого бедра. - Мертвецам деньги ни к чему.
   - Не стоит злить господина Хакана, Фахим. - Не скрывая угрозы произнес Безликий. - Я сомневаюсь, что ты переживешь его недовольство.
   - Что-то мне подсказывает, что у господина Хакана в ближайшее время будут совсем иные заботы. - Криво усмехнулся Фахим и осторожно кивнул Море. - Без обид, Говорящая?
   - Без обид. - Согласилась северянка. - Работа есть работа.
   - Ценю твое понимание. - Наемник присвистнул и махнул рукой, уводя своих людей прочь.
   Даже из под маски было слышно скрип зубов Безликого.
   - Похоже, остались только мы вдвоем. - Отметила Мора, когда последние наемники исчезли с улицы. - Все еще хочешь попробовать от меня избавиться?
   Клеосит раздраженно цыкнул языком, вгоняя саблю обратно в ножны.
   - Не думай, что эта выходка так просто сойдет тебе с рук.
   - Мне? - Подняла бровь Говорящая, почти незаметно расслабляясь. Слова, угрозы и обещания -- это было гораздо более привычное ей поле боя. - Ты напал на дочь Повелителя Льдов. Не думаю, что султан будет сильно обрадован твоими действиями.
   - Господина Хакана не волнует мнение султана. - Презрительно фыркнул Безликий. Окинув взглядом улицу, он еще раз цыкнул, развернулся, взмахнув полами накидки, и направился к выходу.
   На мгновение, Мору одолело желание догнать его, допросить, может даже преподать урок о нападении на уполномоченного посла Теозара... Она безжалостно задавила этот порыв. В первую очередь, Мора была дипломатом. Каждое ее действие отражалось на Теозаре. Нападение на представителя власти звена было недопустимо иначе как для самозащиты -- личной гордости не было места в ее работе.
   Тем более, что ей и самой было, чем заняться.
   ***
   Умные люди по всей Цепи уже давно догадались, что Повелитель использовал своих приемных детей в качестве шпионов.
   Их сила крылась не в секретности их работы, а наоборот -- в их откровенной дерзости. Мало кто мог позволить себе отказать в гостеприимстве правящей семье Теозара, и уж тем более их не могли задержать или допросить. Мора с ее приемными братьями и сестрами могли беспрепятственно пройти в любое поместье, любой дворец, и свободно общаться с самыми высокими лицами государства. Лесть зачастую позволяла узнать самые сокровенные тайны королевского двора, а где ее не хватало, там можно было воспользоваться жадностью или оскорбленной гордостью придворных. Удивительно, сколько информации можно было получить даже из простого разговора.
   Умные люди качали головой в сторону Повелителя, который столь грубо использовал дипломатическую неприкосновенность своей семьи, хлопали себя по спине, поздравляя с тем, что разгадали тайные замыслы правителя Теозара, и пристально следили за каждым шагом членов его приемной семьи.
   Не обращая никакого внимания на моряков, купцов или ремесленников, которые прибыли на пару недель ранее.
   - Шесть... Семь... Восемь...
   Девушка остановилась у девятого дома слева в третьем переулке после третьего дока и вежливо постучала в деревянную дверь, украшенную искусно вырезанным изображением глиняного кувшина.
   Вороны не пользовались тайными знаками, условными стуками или секретными паролями, полагаясь исключительно на свою память. Точнее было сказать, они полагались на память своих духов -- как существа мира скорее информационного, чем материального, они просто физически не способны были что-либо забыть.
   - Долгой жизни и быстрой смерти! - Дверь распахнулась, выпуская загорелого мужчину лет тридцати с собранными в хвост темными волосами. - Если вы хотите сделать заказ...
   Гончар осекся, увидев, кто стоял у него на пороге.
   - Доброго вам утра. - С легкой улыбкой поздоровалась Мора. - Можно войти?
   Бросив взгляд по обе стороны улицы, мужчина схватил северянку и поспешно затащил ее внутрь, закрывая дверь аж на два засова.
   - Девятьсот девяносто девять и один дух! - Выругался он. - Какие ветра притащили тебя ко мне на порог? Что, если бы тебя кто увидел?
   - Я так понимаю, представляться мне не нужно. - Кивнула Мора. - Вы координируете местную разведывательную сеть?
   - Не так громко! - Прошипел мужчина. - Духи, Говорящие должны были отвлекать внимание от теозарской агентуры, а не приходить к нам на порог!
   Мора выдохнула, не позволяя себе ничем больше выразить свое раздражение.
   Для нее не было новостью, что сидячая агентура с некоторым высокомерием относилась к детям Повелителя, считая их лишь ширмой для работы настоящих агентов. Резиденты жили на одном месте десятилетиями, глубоко внедряясь, становясь ежедневной частью города -- и раз в месяц оставляли в указанном месте закодированное сообщение, которое координатор отправлял вместе с независимым купеческим судном в Теозар. Если им повезет, они жили и умирали в безвестности, на чужой земле, в окружении людей, которые никогда не узнают даже их настоящего имени. Если удача им изменит, то шансы на извлечение были почти нулевыми -- скорее всего, их поймают, подвергнут длительным пыткам, после чего повесят, как предателей.
   Мора ценила их труд, действительно ценила, но, в отличие от спокойного оседлого образа жизни резидентов, вороны летали ко всему, что привлекало внимание Повелителя, зачастую прямо в пасть зверя. Их единственным щитом было красноречие, единственным оружием -- обоюдоострый клинок Договора. Снисходительность со стороны сидячего агента вызывала желание сказать ему пару резких слов, напомнить, с кем он разговаривал.
   Но это ничем не помогло бы нынешней ситуации.
   - Вороны летают парами. - Негромко произнесла девушка. - Но мы всегда летали по одиночке, ведь Повелитель уверял, что местные агенты будут нашими глазами и ушами на земле. Неужели он ошибался?
   - Я не говорил, что не стану помогать. - Пробормотал гончар, отводя взгляд. - Что от меня требуется?
   - Места на ветровом караване.
   Мужчина моргнул.
   - О малом не просишь, да? - Пробормотал он. - Ты же знаешь, что все места были зарезервированы еще неделю назад? И что каждое стоит подороже, чем мой годовой заработок?
   - Насколько я знаю, - Подняла бровь Мора. - Повелитель оставляет с каждой агентурной сетью запас именно для подобного случая.
   - Потребуются месяцы, если не годы, чтобы обратно его заполнить, не вызывая подозрений. - Вздохнул гончар. - Ты хоть представляешь, что сейчас происходит в городе?
   - У меня... есть некоторое представление. - Медленно кинула северянка. Неосторожные слова Мехмета поутру, действия Безликих и уверенность шакалоголового позволяли собрать общую картину, и Мора была не уверена, что эта картина ей нравилась. - Прошлой ночью вернулся караван из столицы. Он принес с собой вести о провалившемся мятеже Великого Визиря, о раздрае среди Ассамблеи, об ослаблении власти султана.
   Девушка наклонила голову, пытаясь не упустить ни одной детали.
   - Наместник Хакан... он слишком долго занимал столь престижную и выгодную должность, он не мог не нажить себе врагов, завистников и недоброжелателей среди Ассамблеи. Ходили слухи, что, несмотря на обильные пожертвования, его давно бы сместили, если бы у него не "гостила" единственная наследница купеческого дома Бессмертной Птицы, чей голос и чье богатство наместник щедро прибавлял к собственному. Но Айле скоро будет пятнадцать, она станет совершеннолетней, и Хакан потеряет этот рычаг давления.
   - Об этом я даже не подумал. - Пробормотал гончар.
   - Сейчас, когда султан и Ассамблея слишком заняты внутренними распрями, а Великий Визирь исчез, самое время предпринять отчаянный шаг, если он не хочет потерять город. - В голосе Моры больше не было неуверенности, слишком уж многое сходилось вместе. - Власть наместника в городе почти безгранична. Роль стражи выполняют наемники, которые получают деньги напрямую от Хакана, а для более важной или тихой работы он использует Безликих, чья верность принадлежит лишь ему. Если он решит перестать подчиняться законам султана или прекратит платить налоги Ассамблеи, де факто объявляя свою независимость... единственными, кто сможет его остановить, единственной неподконтрольной ему силой в городе останутся Серкеты.
   Когда Мора закончила, в комнате на несколько секунд воцарилась тишина.
   - Это было... нечто. - Хлопнул пару раз в ладоши гончар. - Обладай хотя бы половина моих людей хотя бы половиной ваших дедуктивных способностей, мы бы правили этим городом. Да, наместник втихую убирает бывших людей Великого Визиря. Из двух групп, Серкеты обладают большей численностью и подготовкой, но наместник не идет против них напрямую. Он избавляется от них в их домах, в переулках, пока они спят или едят или расслабляются в кругу семьи. К тому времени, как Серкеты осознают, что за ними охотятся, для них уже будет слишком поздно.
   - Интересно... - Пробормотала Мора, мысленно перебирая факты. Подобные перемены всегда несли за собой новые возможности. Грех было бы этим не воспользоваться. - Возможно, мне стоит заглянуть во дворец к наместнику.
   - Не забудьте сначала зашить платье. - Хмыкнул резидент. - Не дай духи, подумают, что вы бедны. В Тамту нет греха страшнее, чем бедность.
   - Платье? - Моргнула северянка.
   Мужчина провел у себя по спине, чуть ниже ребер. Мора коснулась пальцем платья в том же месте, ощущая тонкий, аккуратный разрез.
   Слишком аккуратный, чтобы быть случайным.
   Говорящая похолодела, и в кои-то веки это ощущение не имело никакого отношения к ее духу. Разрез был сделан прямо напротив почки -- если бы ударивший хотел, она бы умерла, не успев добраться ни до одного Говорящего с Водами.
   Требовалось немалое мастерство, чтобы рассечь одно лишь платье, не затронув ее кожу, и еще большее, чтобы она не заметила удара, но это было возможно -- в конце концов, Мора была лишь человеком. Но нанести порез так, чтобы его не заметила Снежинка...
   Похоже, у нее самой были незаконченные дела в этом городе.
   - Если хотите, у меня есть знакомая швея, которая не станет задавать лишних вопросов. - Не так истолковал ее молчание местный агент.
   - В этом нет нужды. - Вежливо отказалась Мора, стараясь взять себя в руки. - Я сама зашью.
   - Вы умеете шить? - Не скрывая скептицизма спросил гончар.
   - Все благородные леди умеют шить. - Тряхнула головой приемная дочь Повелителя. - Где еще можно найти столь удобный повод собраться с другими придворными дамами? Большинство таких собраний безобидны, лишь результат скуки и одиночества, но даже на них можно узнать немало интересного о мужьях, отцах и сыновьях присутствующих. Если же леди несколько более активны в политической жизни двора, то подобные встречи могут буквально вершить судьбы народов.
   Агент покачал головой.
   - Я никогда не пойму аристократов.
   - Это достаточно распространенное отношение среди простого населения. - Вежливо кивнула Мора. И глупое, не стала она говорить. Если ты не занимаешься политикой, будь уверен, политика занимается тобой. - Вопрос...
   - Ответ. - Мгновенно парировал резидент.
   - Остроумная реплика.
   Мужчина хмыкнул.
   - А еще говорят, у Говорящих со Льдами нет чувства юмора.
   Зависит от того, насколько долго они были Говорящими. Но вслух северянка сказала другое.
   - Судя по тому, насколько хорошо вы осведомлены, у вас есть свои люди во дворце.
   Гончар склонил голову набок, ни подтверждая, ни опровергая ее догадку. Каким бы ни было его отношение к Море, он оставался профессионалом. Никаких имен, никаких личностей, никакой лишней информации, даже если он уверен в ее преданности.
   - После такого шага, наместнику нужно будет укрепить связи со своими союзниками. - Не стала допытываться Мора. - В ближайшее время он должен организовать прием.
   - И снова вы правы. - Кивнул мужчина. - Господин Хакан объявил, что устраивает пир этим вечером. Дайте мне несколько часов, и я доставлю вам приглашение вместе со средствами на оплату каравана.
   - Великолепно. - Улыбнулась Мора. - Что известно о списке гостей?
   - Пока немногое. - Пожал плечами агент. - Представители торговых домов, знатные люди из других звеньев... до меня даже дошел слух, будто на приеме будет наследный принц Флегонта.
   Мора замерла.
   - Наследный принц?
   - Да. - Кивнул гончар. - Не уверен, что он здесь делает или как господин наместник об этом узнал, но он послал своих людей "пригласить" Его Высочество погостить во дворце до начала пиршества.
   - Когда?
   - Пару часов назад. - Слегка удивленно ответил резидент.
   Мора сделала глубокий вдох.
   - В таком случае, боюсь, мне придется отлучиться. Встретимся здесь же на закате?
   - Не здесь. - Покачал головой гончар. - Слишком много глаз.
   Северянка подняла бровь.
   - Не людей наместника. - Поднял руки мужчина. - Это гражданские.
   - Гражданские? - Вторая бровь Говорящей повторила действия своей соседки.
   Агент слегка неловко кашлянул.
   - Неженатый мужчина привлекает внимание, особенно если у него есть ремесло, и он недурен собой. - Несмотря на смелые слова, его уши слегка покраснели. - Было бы неразумно... отвергнуть это внимание.
   Море потребовались лишь пара секунд, чтобы уловить намек.
   - Сколько у тебя пассий?
   - Зависит от того, какое число встреч необходимо, чтобы считаться пассиями?
   Северянка вздохнула.
   - Я выглядел бы более подозрительно, если бы у меня их не было! - Запротестовал гончар. - Старые нормы и традиции ушли вместе с аристократией, а наплыв новых идей, прибывших вместе с гостями из остальных звеньев, способствовал развитию новых свобод и вольностей в личной жизни -
   Мора подняла руку, прерывая его.
   - Это не мое дело, если только они не мешают твоей работе. - С ее стороны было бы лицемерием отчитывать агента за любовные связи во время задания, даже если он, похоже, решил завести себе целый гарем. - Они ведь не мешают твоей работе?
   - Никак нет! - Помотал головой агент. - Мои спутницы помогают моей легенде и даже приносят порой интересные сведения.
   - В таком случае, у меня нет причин вмешиваться. - Что, впрочем, не помешает ей рекомендовать Повелителю держать ухо востро. Слишком уж удобная у гончара была позиция -- женщины, деньги, власть. Было бы весьма неприятно, если бы он решил, что верен своему новому дому более, чем Теозару. - Если не здесь, то где?
   Мужчине потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, о чем она говорит.
   - Вы знакомы со старым городом?
   - Западное побережье Тамту? - Наморщила лоб Мора. - Та часть, которую не стали отстраивать после того, как флегонтийцы сожгли город?
   - Мирцы. - Поправил ее гончар. - Это было во время Пиратских Войн, месть за уничтожение Летучей Верфи. На побережье раньше были каменные дома богачей, и они оставили после себя обширные руины. Чтобы что-то строить, нужно было сначала снести останки зданий и расчистить местность, но это было долго и дорого, и тогдашний господин наместник решил просто... оставить все как есть. Сейчас там живут лишь бездомные, до которых никому нет дела.
   - Подходящее место для тихой встречи. - Задумчиво кивнула Мора. - Где?
   - Под статуей Дария Завоевателя есть проход в тайную бухту. Обычно ей пользуются контрабандисты, как морские, так и сухопутные -- при отливе открывается потайной проход в город -- но до обещанного движения духов еще почти неделя, а в море сейчас никто не ходит.
   - Тогда увидимся там на закате.
   - Вы забыли упомянуть. - Добавил гончар, когда северянка повернулась к выходу. - Сколько потребуется мест на караване?
   Мора тихо улыбнулась.
   - Двух будет достаточно.
   ***
   Она испытала досаду, но не удивление, узнав, что ее недавние спутники уже были в руках наместника. Даже знай они, что их ищут, было не так уж и много способов спрятаться в незнакомом городе от его же стражи.
   Если бы Хакан забрал только Эверфламма и его шавку, Мора не сильно бы расстроилась -- но владелец оружейной лавки, в которой стражники застали путников, за лишний нейт услужливо сообщил, что Безликие взяли и бывшего с ними клеосита. Это тоже не особо удивляло, ведь хоть один из людей наместника должен был узнать бывшего Великого Визиря, но это меняло ее планы.
   Сет был бесценным источником знаний о внутренних делах Клеоса. Великий Визирь был второй фигурой в султанате, а, учитывая его связи в Ассамблее и контроль над Серкетами, то и достойным претендентом на место первой. Его главным недостатком была нехватка терпения -- еще всего несколько лет, и у Сета были бы все шансы достичь своих целей без необходимости занимать место султана.
   Впрочем, даже откажись он разглашать государственные тайны звена, Мора все равно постаралась бы забрать его с собой. Она всегда старалась вербовать талант, вне зависимости от происхождения или обстоятельств, а Сет обладал обширным опытом в области дипломатии, экономики и военного дела. Она уже начала думать о нем, как об одном из своих людей...
   А своих Мора никогда не бросала.
   Она устало закрыла глаза, и перед ней, как наяву, появились лица тех, кого она взяла с собой в Клеос. Кого привела на смерть.
   Альрик, с которым они в детстве исследовали ледяные катакомбы под Престолом. Кристер, который столь отчаянно пытался доказать свою верность. Вендела, последняя из кирского клана Белой Змеи. Рунгерд, наизусть знавший все найденные скрижали титанов. Далия, хитроумная царица долины вечной ночи. Вагни, который с одинаковым умением обращался как с копьем, так и с пером. Эидис, бежавшая с ними с одного из островов Тихого Моря. Вестар, который отказался сжигать деревню по приказу своего командира.
   - Нет. - Негромко произнесла она.
   Несмотря на палящее клеосское солнце, температура вокруг нее опустилась настолько, что Мора могла видеть свое дыхание.
   - Я сказала, нет. - Более резко бросил она.
   На мгновение, температура упала еще сильнее, затем вернулась в норму. Единственным, что выдавало обиду Снежинки, осталась изморозь на карнизе близлежащего дома.
   Мора вздохнула.
   Когда один из Девяти даровал частицу себя, то зарождающееся сознание новоявленного духа отражалось от сознания Говорящего, перенимая его личность, характер, темперамент -- пусть и воспринятые через искривленную призму нечеловеческого разума. Эти черты создавали основу для грядущей личности духа и почти не менялись на протяжении всей жизни Говорящего.
   Прежде всего, Снежинка оставались маленькой девочкой, импульсивной и своевольной, но преисполненной желания помогать окружающим. Обычно это было на руку Море, ведь одним из двух главных ограничений могущества Говорящего было сотрудничество духа. Но временами... у духов было очень своеобразное представление о том, что представляет собой помощь.
   Порой, Мора ощущала себя матерью-одиночкой иной версии самой себя -- более юной, более невинной и способной убить человека одной мыслью.
   - Нет. - Более мягко повторила она. - Они заслуживают большего, чем быть забытыми ради моего душевного спокойствия.
   В отличие от большинства других духов, духи севера не забирали воспоминания -- вместо этого, они забирали связанные с ними эмоции. Но эмоции были тем, что делало воспоминания столь памятными и яркими. Без эмоций, они становились тусклыми, блеклыми, увядали и постепенно исчезали из памяти.
   Когда она впервые нашла свой приют сожженным, ее чувства были слишком сильными, слишком мучительными -- и она отдала их все Снежинке. Сейчас, спустя считанные годы, она не могла припомнить ни одного имени, ни одного лица из тех, что когда-то были для нее целым миром.
   Отрешение. Так они это называли.
   У воронов всегда был лишь один конец. Даже если они не отдавали свои эмоции осознанно, ради избавления от боли или уплаты за более могучую магию, постепенно, год за годом, их чувства вытекали из них, оставляя в конце лишь равнодушную апатию. В первую очередь исчезали эмоциональные связи с другими людьми, желание помогать, поддерживать отношения или даже говорить с ними. За ними следовала эрозия моральных норм и принципов, которые переставали казаться чем-то значимым или стоящим, заставляя Говорящего задаваться вопросом: почему он вообще когда-то им следовал? Последней стадией была потеря мотивации. Таяло желание чем-либо заниматься, приходилось через силу заставлять себя делать каждый шаг, каждый жест. Малейшее препятствие превращалось в непреодолимую преграду.
   Под конец, человек просто переставал дышать.
   Призрак Отрешения всегда маячил за спинами воронов. Что бы они не чувствовали, чем бы не занимались, они отдавали себя этому целиком, отчаянно стремясь к ярким, незабываемым эмоциям. Мора любила свою семью с пламенностью, которая была ярче тысячи солнц, ее ненависть к Эверфламму была ураганом, способным смести с лица Цепи целые города, а ее чувство долга могло сравниться в упрямстве с тысячелетними ледниками Теозара. Отрешенность и страсть, любовь и долг переплетались в ней причудливым образом, пронизывая самые основы ее существа.
   Что создавало проблемы, когда они вступали в конфликт друг с другом.
   - Я знаю, что ты здесь.
   Легкий, почти бесшумный шаг. Любопытный тон до боли знакомого голоса.
   - Что меня выдало?
   Море пришлось буквально швырнуть свои шок, изумление, чувство предательства и даже радость в бурные воды Эливагара, но она сумела ни жестом, ни голосом не выразить своего удивления, оставшись внешне спокойной и невозмутимой. Единственным, что ее выдало, была расширившаяся изморозь на карнизе. Большинство бы не заметили столь мелкой детали.
   Он не был большинством.
   - Я ведь себя не выдавал, не так ли? Ты не знала, что я здесь. - Говорящий танцующей походкой вышел из-за угла и с улыбкой помахал головой. - Я попался на один из старейших трюков в истории.
   - Я знала, что здесь был один из наших братьев или сестер. - Честно, может даже слишком честно ответила девушка. - Но... я не ожидала тебя, Эсток.
   Старший ворон слегка загорел под клеосским солнцем и носил темно-синюю тунику вместо привычного камзола, но в остальном ничуть не изменился. Невысокий, стройный, гладко выбритый, с красивыми чертами лица и длинными пальцами, которые слегка подрагивали, словно готовясь в любой момент выхватить из воздуха кинжал. Темные волосы были аккуратно завиты в привычно эксцентричный стиль -- две дюжины косичек, которые торчали вверх и в стороны. Эсток говорил, что перенял этот образ у одного из горных кланов за время своего пребывания в Иеркире, и что каждая косичка символизировала успешно выполненное задание.
   - Отец сказал, что ты погиб. - Первой нарушила тишину северянка.
   - Не сомневаюсь. - Закатил глаза ворон. - Учитывая, сколько убийц он за мной послал, он может даже искренне в это верить.
   Еще одна вспышка эмоций, слишком сложных, чтобы описать словами, отправилась в Эливагар. Когда она вновь заговорила, ее голос был почти спокойным.
   - Духи, Эсток, что ты сделал?
   - Ничего, о чем стал бы жалеть.
   Мора прикрыла глаза. Изморозь на карнизе расширилась.
   - Я оплакивала тебя. - Глухо произнесла девушка.
   - Я не жалею о содеянном. - Голос Эстока смягчился. - Но я сожалею, что причинил тебе боль, если это чего-то стоит.
   - Стоит. - Кивнула она. - Спасибо.
   Мора открыла глаза. Было еще много того, что она хотела бы узнать, хотела бы спросить или сказать, но этим она бы лишь оттягивала неизбежное.
   Вокруг ее ладони вспыхнул синий свет.
   Эсток преодолел разделявший их десяток метров за ту долю секунды, что потребовалась ей, чтобы моргнуть. Его рука мягко, но непреклонно обхватила ее кисть, не давая лезвию сдвинуться ни на сантиметр.
   - Клинок покоя, Лейми? Против меня?
   Мора не была воином. Ее первой линией защиты была дипломатическая неприкосновенность, второй -- страх людей перед Говорящими. Вороны всегда предназначались скорее политическим инструментом влияния, чем боевым. Пределом ее способностей было несколько трюков, но и те...
   - Или ты забыла, кто научил тебя их создавать?
   Эсток... Эсток был тем, кого отправляли, когда один из воронов предавал Повелителя.
   - Если бы ты хотел меня убить, то я была бы уже мертва. - Потребовалось частичное погружение в Эливагар, но голос Моры вышел холодным, отстраненным, не выдавая ни тени бушующих под поверхностью эмоций. - Зачем ты здесь?
   Эсток улыбнулся и отпустил ее руку, делая шаг назад.
   - Может, я просто хотел повидаться с любимой сестрой?
   - Ты мог постучать ко мне в дверь. Я бы даже не знала, что ты дезертировал.
   - Может, я хотел, чтобы ты знала. - Несмотря на улыбку, тон старшего ворона был серьезным.
   - Тогда ты должен был знать, как я отреагирую.
   - Может, я надеялся на лучшее? Что младшая сестренка присоединится ко мне?
   - Маловероятно. - Бурные воды Эливагара успокаивали Говорящую, позволяя думать без лишних помех. - Ты мало склонен доверять другим людям. И то, как ты дал мне знать о своем присутствии...
   Глаза Моры сощурились. Последний кусочек головоломки был прямо перед ней. Оставалось лишь найти, куда его пристроить.
   - Попытка выбить меня из колеи? Заставить совершить ошибку? При отсутствии прямых приказов и четких планов, вороны склонны к импульсивным решениям.
   Сказки Теозара были столь же сухими и холодными, как и его погода. По сравнению с ними, рассказы о похождениях настоящего ворона, которыми порой делился с еще маленькой Морой Эсток, захватывали и будоражили воображение. Неудивительно, что даже спустя многие годы, она все еще помнила основные принципы его работы.
   - Нет, это имело бы смысл лишь будь у меня уже план действий. Тогда что, предупреждение? Вежливая просьба покинуть город? Но я даже не знала, что ты здесь...
   А значит, дело было не в ее брате, а в самом городе.
   - Откуда Безликие знают признаки передвижения по Эливагаровым путям, Эсток?
   Старший ворон с улыбкой наклонил голову.
   - Подозреваю, у тебя уже есть свои теории.
   - Наместник Хакан очень быстро отреагировал на ситуацию. - Прищурилась Мора. - Слишком быстро. Кто-то даже мог бы подумать, будто он заранее знал о готовящемся перевороте. Но Сет отправился в Тамту без каких-либо опасений, а значит ни наместник, ни его окружение не были вовлечены в заговор, значит, им о нем сообщил кто-то другой -- и они не сочли нужным предупредить султана.
   Сколько бы она не крутила этот пазл в руках, картина упорно отказывалась складываться вместе.
   - Но одного я не могу понять, какой тебе прок помогать Хакану? - Не выдержала северянка. - Ты же не мог всерьез думать, что этот его маленький бунт завершится успехом? Рано или поздно, султан и Ассамблея поймут, что к чему, и отправят на город свои наемные армии!
   Эсток негромко рассмеялся.
   - Дело вовсе не в нашем любезном наместнике. - Покачал он головой, заставив его косички весело подпрыгнуть. - Но... причину нашей встречи ты уловила верно. Иди домой, Лейми. Садись на свой ветровой караван и возвращайся в Теозар. Ты сделала все, что от тебя требовала эта усохшая мумия, которую мы зовем отцом. Не стоит лишний раз беспокоить господина наместника и искать проблем себе на голову.
   Мора резко вдохнула.
   - Откуда... откуда ты знаешь, что я планировала использовать ветровой караван?
   Эсток замер. Ему потребовалась лишь секунда, чтобы найти ответ...
   - Несложно было догадаться. Это самый быстрый и безопасный способ покинуть город.
   ...но эта заминка выдала его с головой.
   Мора говорила о своих планах лишь дважды -- с Сетом на постоялом дворе и гончаром у него дома. Оба раза она находилась в узком, контролируемом пространстве, где она обязательно заметила бы перепады температуры, вызванные перемещениями в Эливагаре.
   - Он работает на тебя. - Прошептала девушка. - О, Девятка... Координатор всей теозарской агентуры в Клеосе работает на отступника.
   - Не стоит быть с ним слишком суровой. - Голос Эстока был легким, веселым, но его пальцы слегка дрогнули, словно готовились достать оружие. - У всех людей есть свои слабости. Густав просто обнаружил, что стройные и страстные южанки его сердцу милее, чем пышногрудые и холодные северянки.
   Мора прикрыла глаза, пытаясь подавить желание закричать.
   - Тебя не волнуют долгосрочные перспективы Тамту, потому что тебе нужно всего несколько дней. - Глухо произнесла она. - Наместник перекрыл все выходы из города, а резня Серкетов позволит тебе прикрыть собственные дела.
   Мора открыла глаза. Мозаика наконец собралась вместе.
   - Ты собираешься уничтожить всех верных агентов Теозара в городе.
   Лицо Эстока замерло, а пальцы, наоборот, сдвинулись вместе, сжимаясь вокруг еще не существовавшей рукояти. На мгновение Мора подумала, что здесь ее путь и закончится. На другом конце Цепи, от рук собственного брата.
   Затем он расслабил пальцы и, откинув голову, расхохотался.
   Это был не тот тихий, довольный смех, который раздавался, когда Эсток что-то провернул и остался не пойман. Это был даже не тот гортанный, резкий смешок, который можно было услышать в те редкие времена, когда Мора сумела его удивить. Нет, это был смех громкий, глубокий, раскатистый. Это был один из тех звуков, что заставляли усомниться в здравости рассудка издавшего его человека.
   Это был такой смех, подумала Мора, который она бы ожидала услышать от Эверфламма, наблюдавшего за сжигаемыми заживо младенцами.
   - Порой я забываю, насколько острый ум скрывается в этой миловидной головке. - Тряхнул косичками Эсток, вдоволь насмеявшись.
   - Я тебя остановлю. - Негромко произнесла девушка, более чем осознавая, что от смерти ее отделяла лишь прихоть брата, более, чем одной ногой, шагнувшего за грань безумия.
   - Присоединяйся ко мне, а? - Вдруг предложил он. - Серьезно, в этот раз.
   - Чего ты вообще стараешься достичь? - Покачала она головой. - Перехватить контроль над разведывательной сетью Теозара? Ты ни за что не найдешь такого количества предателей.
   - Ты была бы удивлена. - Подметил ворон. - Но нет, я не пытаюсь ничего перехватить. Я просто хочу вырвать хотя бы один глаз у старика, ослепить его, ослабить его контроль.
   - У тебя часто были проблемы с отцом. - Вести переговоры с безумцем было как шагать по канату над пропастью, но слова были единственным оружием Моры. Кроме того, она говорила не только с ним. - Похоже, это не изменилось -
   - А ты всегда слишком старалась ему угодить. - Фыркнул Эсток. - К сожалению, это тоже осталось неизменным.
   - ...Но что насчет Теозара? - Отказалась реагировать на провокацию Говорящая. - В отличие от меня, ты там родился. Сколько я тебя знаю, ты всегда искренне любил родное звено.
   - Я до сих пор его люблю. - Легко признался он. - Больше всего на свете.
   - Но? - Мора могла признаться, пусть лишь самой себе, что этот вопрос был вызван не только необходимостью отвлечь внимание старшего ворона от заведенной за спину руки.
   В свое время, Эсток был самым близким ей человеком на всем свете. Он был тем, на кого Мора равнялась, кем хотела стать, когда вырастет. Она не могла не задаваться вопросом: что же могло так его изменить?
   - Но любить кого-то не значит не признавать его недостатков. И я никогда не приравнивал благо Повелителя к благу всего остального звена.
   - По-моему, Теозару неплохо живется и при отце. - Осторожно вставила девушка.
   Эсток фыркнул.
   - Ты не видела истинного Теозара. Ты жила в Престоле -- но огромный айсберг, пусть и соединенный с материком несколькими ледяными мостами, сложно назвать настоящей частью звена. Несколько крупных поселений вокруг него, откуда Повелитель черпает своих солдат и рабочих, еще хоть как-то напоминают цивилизацию, но все остальное звено? Для них и Мирандэлис покажется образцом культуры и прогресса.
   Мора вежливо кивнула, изображая интерес и внимание.
   Что она на самом деле хотела сделать, так это схватить брата за шкирку и хорошенько его тряхнуть -- потому что скатиться до монологов, подобно третьесортному злодею? Это было просто жалко. Она никогда в жизни не ожидала поставить вместе слова "Эсток" и "жалкий" -- но она никогда и не ожидала, что он предаст Теозар.
   Впрочем, более практичная часть ее было благодарна за подобный поворот событий. Монологи? Монологи -- это хорошо. Монологи не только раскрывают истинные мотивы человека, они дают Говорящим время обговорить со своими духами дальнейший план действий. Снежинка уже вертелась вокруг ее пальцев синими искрами, и Мора мысленно похвалила себя за то, что догадалась вовремя спрятать руки за спину.
   - Большинство Цепи не знает, - продолжил разногольствовать Эсток, - но у Императора было лишь одиннадцать детей. На северном троне он оставил прежнего правителя, которого считал своим верным другом и союзником. Теозаре гордились, считая это признаком того, что они лучше всех остальных, но действительно ли это было чем-то достойным гордости?
   Ворон покачал головой.
   - Император был геноцидальным кленофобом с манией величия, и летописцы говорят, что при его правлении погибло не менее трети населения всей Цепи, но притом нельзя не признать всей ширины и глубины его влияния на современную цивилизацию. Он дал двенадцати звеньям единый язык и единое письмо, объединил их знания строительства и земледелия, знахарства и Общения, промысла и ремесла, истребил культы массовых жертвоприношений. Он создал слово "экономика", и даже современный календарь берет точку отсчета от Основания Империи!
   Эсток взмахнул руками, подчеркивая важность своих слов. Его глаза горели.
   - Я услышал об Императоре только в двенадцать лет, когда солдаты взяли меня в плен после очередной стычки с нашим племенем. Я не знал даже языка, на котором они говорили, железное оружие казалось чем-то волшебным, а идея, что с духами можно общаться, а не только убегать от их гнева, так и вовсе из рода бабушкиных сказок!
   Ворон опустил руки, а голос его понизился столь резко, что диссонанс резал слух.
   - Путешествуя по другим звеньям, я стал задаваться вопросом... Почему им живется лучше, чем коренным жителям Теозара? И, миссия за миссией, после каждого брата и каждой сестры, убитых по приказу человека, которого я едва знаю, я стал находить ответ. Ты никогда не замечала, что есть общего у всех поручений воронов?
   Море потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что вопрос не был риторическим.
   - Они улучшают позицию Теозара? - Решила начать она с очевидного.
   - Нет. - Тряхнул косичками Эсток. - Для улучшения необходимо, чтобы хоть что-то становилось лучше. Но это не так -- мы живем так же, как и десять, двадцать, сто лет назад. Нет, вместо того, чтобы делать себя лучше, мы делаем других хуже. Мы разрушаем союзы, в корне давим реформы, убиваем изобретателей... Я собирал истории десятков воронов, и везде, куда падает тень Повелителя, мир становится немного тусклее, немного беднее, немного недоверчивее. В противостоянии с нашими соседями, мы не поднимаемся до их уровня -- мы стаскиваем их вниз, опуская до нашего. Если достаточно долго за этим наблюдать -- а я, поверь, наблюдал очень долго -- то начинают просматриваться некоторые закономерности. Регис Второй. Гений, реформатор, человек, опередивший свое время настолько, что мы до сих пор не можем его нагнать. Спустя неделю после посещения Регериса на Регерисе вороном, он отравлен в собственном доме, что вызывает кровопролитную и разрушительную гражданскую войну.
   - Мы знаем, кто его отравил. - Напомнила Мора Эстоку. - Регерийцы нашли того слугу.
   - Но кто заказал убийство осталось неизвестным. - Поднял брови ворон. - Разве не удобно то, как он был убит при задержании?
   - У Региса Второго были десятки врагов, в том числе и среди собственной аристократии. - Парировала девушка. - Это мог быть любой из них.
   - Но притом никто не оказался в нужном положении, чтобы воспользоваться вспыхнувшей войной? - Развел руками северянин. - Но ладно, если хочешь более конкретного примера... Новая Империя. Главная война нашего времени.
   - Своими горными работами они пробуждали титана! - Не выдержала она.
   - Да. И отец мог просто заглянуть на чай и обсудить ситуацию за булочками. Сомневаюсь, что Новый Император хотел пробуждения титана посреди его звена больше, чем кто-либо из нас. Вместо этого, Повелитель собрал всех своих союзников и высадил войска на Дихонтии. Результат? Растущая и процветающая страна превратилась в руины, а ее население вынуждено полагаться на поддержку извне ради выживания.
   - Может ты и в Расколе отца обвинишь? - Обычно Мора не позволяла себе опускаться до сарказма - минутное наслаждение, вызванное колкой репликой, не стоило вреда, который она наносила шансам на конструктивный диалог -- но продолжать этот разговор было выше ее сил.
   - Это было немного до его времени. - Улыбнулся Эсток. - Но, согласись, признаки те же. Никто не знает, что именно случилось -- историки полагают, что какой-то несчастный по неведению разозлил Древнего духа земли, и тот расколол звено, погрузив большую часть под воду и оставив лишь небольшие острова, которые мы теперь зовем Мирандэлис. Оставшиеся мирцы были вынуждены жить за счет торговли и пиратства, не способные больше сами себя поддерживать.
   - Ты безумен. - Констатировала Говорящая.
   - Время покажет. - Пожал плечами ворон-отступник.
   - Нет. - Покачала она головой. - Не покажет.
   Снежинка обрушилась на Эстока штормом из тысячи невидимых лезвий.
   За мгновение до удара, ворон поднял левую руку, и воды Эливагара, столь же незримые, хлынули в материальный мир, круша и смывая каждое орудие духа. Если бы Мора не знала, что Эсток полжизни охотился за воронами, это могло бы застать ее врасплох.
   Северянка повернула кисть ладонью вверх. Снежинка, стелясь по земле, прокралась под потоком, не проявлявшим ни малейшего интереса к законам гравитации, и вгрызлась в сапоги бывшего агента. Эсток легким движением вывернул один из карманов, высыпая на землю пригоршню песка -- песка, полного необузданной, разрушительной архэ клеосских духов -- и Снежинка отпрянула с треском ломающегося льда.
   Провал второй попытки был допустимой погрешностью -- для того Мора и разработала девяти-ступенчатый план атаки. Девушка сжала руку, в которой все еще держала клинок покоя...
   И осознала, что не могла пошевелить ни одной мышцей тела.
   - Столкновение двух Говорящих похоже на игру в шатрандж. - Эсток с некоторым любопытством попробовал оторвать от земли свои сапоги, покачал головой и вышагнул из них, ступая босыми пальцами на песок. - С тем лишь условием, что ты видишь только свои фигуры.
   Стычка заняла считанные секунды, но камни мостовой были иссечены в крошку, оставляя за собой глубокие впадины, а половина близлежащего дома просто отсутствовала, словно ее смахнул рукой титан. По всей улице виднелись неровные обледенелости, и шел мягкий, пушистый снег.
   - Ты допустила обычную ошибку новичка, следя только за собственными планами в то время, как нужно было еще и просчитывать ходы противника. Признаю, твой удар был неожиданным и на удивление хорошо спланированным -- как у тебя получилось сделать это прямо у меня на глазах? Заранее... нет, не сходится. Слияние? Нет, твои слова были слишком уж эмоциональными... Жесты? Ты научила Снежинку языку жестов? Хвалю, искренне хвалю. Редко можно найти Говорящего, который настолько близок со своим духом.
   Мора попыталась вдохнуть, но с нарастающей паникой осознала, что не могла этого сделать.
   - Но чего я похвалить не могу, так это твою тактику. - Покачал головой ворон. - Продолжая ассоциации с шатранджем, ты с самого начала нанесла прямой удар колесницей в лоб. Когда она завязла в моей защите, ты постаралась проскользнуть слоном и разрушить мою опору. - Эсток вздохнул. - Идеальная аналогия образу действий типичного ворона -- задавить авторитетом Повелителя, а если кто будет противиться, то разрушить их отношения с союзниками и близкими.
   Поле ее зрения сузилось, а перед глазами Говорящей начали мелькать пятна. Невольно проскользнула мысль, что лучше бы она умерла от рук гвардейцев -- по крайней мере, это было бы быстрее и не требовало выслушивать чью-то критику в последние минуты своей жизни.
   - Я стоял в защите, разместив свои фигуры так, чтобы заранее обнаружить любую вылазку, и за всю партию напал лишь раз -- и именно этот удар был решающим. Я не думаю, что тебе стоит целиком перенимать мою стратегию...
   Эсток рассеянно махнул рукой, и Мора рухнула на колени, жадно вдыхая драгоценный воздух.
   - Но, если ты хочешь пережить дальнейшие стычки с Говорящими, научись защищать себя, не полагаясь на влияние отца.
   - Зачем... - Хрипло спросила северянка между вдохами. - Зачем ты мне все это говоришь?
   Эсток повернулся в сторону восходящего солнца, но Мора не заблуждалась, будто он выпустил ее из поля зрения.
   - Политика Теозара прогнила насквозь, ровно как и наш отец. Ее уже не спасти. Можно только сжечь дотла и постараться построить на пепелище что-то новое, что-то лучшее -- но строительство не по моей части. Я уже дал наместнику список людей из его окружения, чья верность (или кошельки) принадлежат Теозару, а деятельность Безликих позволит мне избавиться от остатков его влияния в Тамту. Еще сутки, и весь город станет слепым пятном для Повелителя.
   - Я тебя остановлю. - Мора отлично помнила, чем кончилась ее прошлая попытка это сделать, но ее долг, ее верность были неотъемлемой частью Говорящей. Она могла избавиться от них не более, чем от сердца или легких. - Если не здесь, то в будущем. Ты еще пожалеешь, что оставил меня в живых. Куда бы ты не пошел, с кем бы не заключил союз -- я найду тебя. Найду и остановлю. Любой ценой.
   - На то и рассчитываю.
   Мора нахмурилась, но уже секундой позднее ее глаза расширились в понимании.
   - Отрешение.
   - Оно самое. - С весельем в голосе ответил отступник. - Выкорчевывание влияния Повелителя -- процесс длительный, методичный и требующий намеренного отстранения от когда-то близких мне людей. Все то, что вызывает духовное разрушение связи с реальностью, потерю мотивации и воли к жизни. Мне нужен кто-то, кто будет делать мою жизнь интереснее, кто разогреет кровь адреналином и заставит сердце биться быстрее от неожиданного поворота событий... И кто подойдет для этого лучше, чем та, что лучше всех меня знает?
   - Если я ничего не сделаю, - прошептала Мора, - ты убьешь несчитанное количество хороших, верных людей и на поколения пошатнешь позиции Теозара на международной арене. Но если я постараюсь тебе помешать...
   - Каждый твой шаг будет поддерживать меня, придавать мне воли и сил двигаться дальше. - Эсток не выдержал и рассмеялся вновь. - Поклявшись меня остановить, Лейми, ты стала самым ценным и верным моим союзником!
   Брови Говорящей опустились, а глаза сузились. Слегка пошатнувшись, Мора поднялась на ноги и стряхнула песок с платья.
   - Только если я потерплю неудачу.
   Эсток бросил одну последнюю усмешку ей напоследок и повернулся, направившись к побережью.
   - Я буду с нетерпением ждать твоих попыток.
  
  -- Глава Девятнадцатая. Ученик IV
   Ото сна его пробудил стук хлопнувшей двери.
   - Сечение пятимерным пространством тринадцатимерной гиперсферы! - Дернулся Алессио, поднимая голову со стола.
   Спутанным мыслям потребовалось несколько секунд, чтобы отделить себя от Летящего Среди Камня и вспомнить, где он находится. Алессио поспешно вытер со щеки слюни и выпрямился.
   Небольшое круглое помещение метров пять-шесть в диаметре, голые каменные стены, ни одного окна -- что было понятно, учитывая, насколько глубоко он находился под домом, куда его привели. Из мебели присутствовали только стол да пара стульев по обеим его сторонам.
   Никто не называл это камерой, а Алессио заключенным, но у него хватало ума не пытаться покинуть помещение.
   Из двоих вошедших мужчин, чьи жилетки Белого Совета и изогнутые клинки-сихры выдавали в них членов Дхармы, лишь один отодвинул стул и уселся на него. Второй тоже сидел -- но не на стуле, а прямо в воздухе, паря в полутора метрах над землей, сложив ноги в позу лотоса. Его полуприкрытые глаза и расслабленное лицо создавал ощущение, будто Говорящий не до конца проснулся, и даже шейная подвеска с его сихром, всего несколько сантиметров длинной, свисала с чувством сонной лености.
   Тем не менее, в первую очередь внимание привлекал его спутник. Узкое, суровое, даже жестокое лицо обрамляли черные волосы, спадавшие на глаза, но не способные скрыть резкий, почти яростный взгляд янтарных очей. Всю левую часть его лица покрывала обширная, витиеватая татуировка ярко синего цвета, невольно приковывая к себе взгляд.
   Алессио сказал бы, что двое дхармийцев были разными, как огонь и вода, если бы мог употребить это словосочетание, не ощущая запаха дыма и привкуса горящей плоти на языке.
   - Послушайте, - начал подмастерье, не дожидаясь, пока к нему обратятся, - как я уже говорил вашим коллегам, я действительно ничего не знаю! Я просто оказался не в том месте не в то время. Вы уже сутки меня здесь держите, и за это время меня допрашивали восемнадцать раз. И да, я считал.
   Обычно он не позволил бы себе так обращаться к членам одного из самых таинственных и опасных отделов Белого Совета, но страх исчез еще где-то пятнадцать допросов назад, сменившись глухим раздражением на бесконечную череду дхармийцев, которые задавали одни и те же вопросы разными словами, придирались к каждой детали и не слишком скрывали тот факт, что не верили ни единому его слову.
   Мистицизм Говорящих редко переживал близкое знакомство с ними.
   - Ты будешь находится в заключении ровно столько, сколько потребуется для выяснения всех обстоятельств этого дела. - Холодно отозвался татуированный, весьма красноречиво положив руку на свой сихр. В отличие от клинка его спутника, сихр бледнокожего был почти метровой длины и висел на матерчатой перевязи через плечо, выглядя скорее боевым орудием, чем символом его должности.
   - К счастью, - глубокий женский голос эхом отдался от каменных стен, - мы выяснили достаточно, чтобы отвести от тебя подозрения в причастности к смертям этих несчастных. Еще всего пара вопросов, и ты можешь идти.
   Алессио дернулся. На мгновение он решил, будто это Летящий Среди Камня снова взялся за свое, но выражение лица сидевшего напротив его Говорящего показало, что тот тоже слышал эти слова.
   - Спасибо? - Осторожно отозвался он, искренне надеясь, что не покажется безумцем людям, которые подозревали его в убийстве. - Я рад это слышать.
   - Мастер Надежда. - Коротко бросил татуированный Говорящий. - Моя жена.
   - Приятно... познакомиться? - Неуверенно моргнул подмастерье. - Извините, вы невидимы?
   Он никогда не слышал о подобной магии, но это ни о чем не говорило. Каждый Говорящий на протяжении своей жизни вырабатывал новые чары, зачастую открывая целые отрасли Общения.
   Алессио слишком поздно заметил, что смуглокожий летун открыл глаза, мотая головой.
   - Она погибла. - Буравя его взглядом, холодно ответил темноволосый.
   Почти минуту в помещении стояло молчание, нарушаемое лишь свистом и гулом трех духов, которые обменивались информацией, вновь и вновь сталкиваясь доминионами.
   - Я не понимаю. - Наконец признался Алессио.
   Татуированный дхармиец скрипнул зубами.
   К удивлению их обоих, ответил подмастерью второй Говорящий.
   - Жена мастера Орфео была назаркой. - Голос дхармийца был мягким, спокойным, но притом не создавал ощущения слабости. Если бы не венец седых волос у него на голове, Алессио не дал бы мастеру и сорока.
   - Согласно их религии, - продолжил Говорящий, видя, что его слова ничего не разъяснили, - назариты перед смертью отдают все свои воспоминания, всю свою личность духам, веря, что так обретают бессмертие. Умирая, мастер Надежда передала память своему духу, и мастер Орфео тут же заключил с ним Договор.
   - С ней. - Резко поправил парящего дхармийца Орфео.
   - ...С ней. - После секундной задержки поправился мастер. - Помнится, это было довольно мутное дело. Мастер Надежда была еще, технически, жива, и Орфео чуть не обвинили в нарушении Астейи. Он отделался выговором, но если бы не -
   - Селим. - В голосе Орфео послышался металл. - Дхарма не раскрывает деталей дела, если подсудимого не приняли виновным.
   Селим склонил голову, но подмастерье не обратил на него ни малейшего внимания.
   Астейа. Алессио потребовалось вся его сила воли, чтобы не отреагировать на это слово. Астейа была одним из кардинальных законов Белого Совета и одним из самых первых -- не укради духа брата своего.
   Причины закона были более, чем понятными, ведь для Говорящего его дух был больше, чем просто партнером или инструментом -- он становился частью его тела и разума, продолжением его самого. Еще на заре Белого Совета пара Говорящих из воюющих звеньев повздорили, и один узурпировал духа второго. Второй собрал всех своих друзей и пошел против захватчика с оружием, чуть не удушив Совет еще в зародыше. Когда страсти улеглись, воинственный Говорящий добровольно покинул ряды Совета -- а вот узурпатор был пленен, и его Договор разорван, вследствие чего тот сошел с ума и покончил с собой.
   Как подмастерье и говорил, причины закона были понятны, как понятны были и его последствия -- разрыв Договора или Умалчивание, в зависимости от тяжести преступлений.
   Оставался вопрос: считается ли его присвоение духа библиотеки нарушением Астейи?
   Резкий, требовательный стук в дверь прервал его размышления. Не дожидаясь разрешения, в комнату ворвался незнакомый мужчина, принеся с собой порывы холодного воздуха.
   Орфео положил руку обратно на клинок, но мгновением спустя расслабился -- белая жилетка выдавала в вошедшем мастера Белого Совета.
   - Что это значит? - Прорычал новоприбывший Говорящий, швыряя на стол свиток пергамента. Со встопорщенными светлыми волосами, глубокими кругами вокруг глаз и шрамом над правой скулой, который раскрылся и вновь начал кровоточить, он выглядел полубезумным и в шаге от того, чтобы на кого-то наброситься.
   - Мы в середине расследования. - Недовольно прищурился Орфео. - Если у вас есть какие-то -
   - Вы не можете забрать наше дело! - Рявкнул незнакомец. - Вы не имеете права!
   - Ваше дело?
   Орфеи бросил взгляд на кисть блондина и скривился -- изысканный браслет из дюжины золотых и серебряных нитей выдавал в незнакомце члена Праманы.
   Когда-то Прамана были орденом странствующих проповедников. С разрешения Тримурти, они путешествовали по всей Цепи, собирая информацию о политической обстановке и отмечая на картах места жительства или сбора большого количества духов. Со временем, их обязанности расширились -- они начали вербовать Говорящих из дальних стран, разносить вести об Академии, даже строить союзы. Когда Его Величество перенес столицу в Регерис, начиная раздел власти между Говорящими и аристократией, Прамана приняли на себя и крупную часть судебных функций Тримурти, проводя расследования и отстаивая интересы Белого Совета в спорных делах.
   Именно последняя их функция вызывала трения с Дхармой. Прамана расследовали преступления, совершенные против Говорящих в то время, как Дхарма занимались преступлениями, совершенными Говорящими. Чаще всего Прамана работали в политической сфере, которая мало интересовала Дхарму, но когда дела двух отделов пересекались, то волны шли по всему Совету.
   - Возникли новые обстоятельства. - Мягко вмешался в разговор мастер Селим, все так же паря в воздухе. - Мы высоко ценим проделанную вами работу, но полученные сведения указывают, что данное расследование попадает под нашу юрисдикцию. Спасибо за вашу службу. Пойдите отдохните, отоспитесь, промойте рану -- а когда все закончится, я куплю вам и вашей команде выпивку.
   - К духам выпивку! - Не принял оливковую ветвь праманин. - Что за обстоятельства?
   - В рамках ведущегося расследования, я не имею права разглашать эту информацию. - Тон Орфео был почти вежливым, но его выдавала скрывавшаяся в уголке рта усмешка. - Попрошу вас покинуть помещение.
   Глаза блондина сузились от гнева. Его рука потянулась за шиворот, и Орфео начал подниматься из-за стола, словно ожидая увидеть оружие, но блондин лишь швырнул на стол небольшой амулет из внутреннего кармана жилетки.
   Три пересекающихся круга, один из дерева, второй из камня, третий из кости.
   - Полагаю, - с холодной яростью произнес блондин, - это изменит ваше мнение.
   - Знак Тримурти. - Негромко произнес Селим.
   - Мои уши -- это уши магистра Арлет. Мой голос -- это голос магистра Арлет. Мои руки -- это руки магистра Арлет. - Праманин выпрямился в полный рост. - Мое имя Сириль Гардье, и мне доверена вся полнота власти магистра земли.
   Алессио думал, что сильнее Орфео скривиться уже не мог, но тот доказал, что подмастерье недооценил его способности.
   - Любовь моя... - Мягко произнес глубокий женский голос.
   Алессио не сдержал легкого злорадства, когда Гардье вздрогнул и окинул помещение подозрительным взглядом. Ничто так не помогало поднять настроение, как другой человек, совершивший ту же ошибку.
   - Да, да. - Неохотно кивнул татуированный. - Ладно, буду краток. Магистр Риккардо мертв.
   Блондин моргнул. Затем моргнул еще раз.
   - Что?
   - Магистр Риккардо. - Терпеливо повторил дхармиец. - Мертв.
   - Как? - Выдохнул Гардье. - Когда?
   - Его нашли в одном из помещений Башни Вод. - Пояснил Селим. - Вместе с двумя другими Говорящими, оба из его людей.
   - Убийство? Вышедший из под контроля спор?
   - На данный момент все указывает на то, что магистр силой затащил в помещение двух подмастерий, сжег их заживо, после чего сам бросился в костер.
   - Это... - Праманин не смог даже закончить предложение.
   - Абсурд? - Сухо спросил Орфео. - Да. Тем более в ту же ночь, когда умер магистр Улдэрико. Я не верю в подобные совпадения.
   Алессио дернулся. Магистр Улдэрико умер? Когда это произошло? Духи, что еще он пропустил, сидя здесь?
   - Два из трех членов Тримурти... - Растерянно произнес Гардье, затем встряхнулся. - Но мы знаем, кто убил магистра Улдэрико! Я сам ее видел!
   - Вы видели исполнителя, не более. - Фыркнул темноволосый Говорящий.
   - Дхарма еще очень хорошо помнит, - мягко сказал Селим, - прошлый раз, когда происходили столь абсурдные события.
   - Прошлый раз?
   - Три года назад.
   Гардье потребовалось несколько секунд, чтобы уловить суть.
   - Серый Совет? - Он закатил глаза. - Это ваша теория?
   - По крайней мере, мы надеемся, что это он. - Спокойно ответил Селим. - Потому что иначе, у нас в городе орудует другая, неизвестная нам организация, способная убивать магистров одного за другим.
   - Один раз мы уже упустили эту мерзость. - Мрачно произнес второй дхармиец. Его рука стиснула рукоять сихра так, что костяшки побелели. - Второго раза не будет.
   - Орфео... - Гардье нахмурился, но уже секунду спустя его глаза расширились в узнавании. - Вот где я слышал это имя! Это твоя жена оказалась -
   - Одно слово. - Тихо сказал Орфео. - И я зарублю тебя на месте.
   Гардье осекся. В словах дхармийца не было угрозы -- одна лишь холодная решительность. Решительность, которую не остановил бы ни страх перед последствиями, ни все могущество духов.
   Праманин обвел взглядом комнату, ища новую, любую тему для обсуждения. Его взгляд остановился на Алессио, который на протяжении всего разговора усиленно пытался притвориться, что он временно оглох, ослеп и потерял сознание.
   - Это ваш свидетель? - Сощурились глаза блондина.
   - Алессио. - Кивнул Селим. - Это он нашел магистра, пусть и после его смерти.
   - Что ученику потребовалось в Башен Вод?
   Подмастерье решил не поправлять праманина -- внимание со стороны еще одного влиятельного отдела Белого Совета было ему совершенно ни к чему.
   - Он пришел занести документы в архив. Не обнаружив никого в главной зале, он попросил своего духа найти ближайшего человека в Башне.
   - Духи не отделяют людей от интерьера. - Брови Гардье поднялись, затем опустились. - Однако духи ветра могут ощущать дыхание. Но вы сказали, что, когда он нашел магистра Риккардо, тот был уже мертв.
   - Да. - Спокойно кивнул Селим.
   - Но тогда...
   ...В том помещении был кто-то еще, с заметным опозданием понял Алессио. Духи! Неудивительно, что дхармийцы так его допрашивали -- он упустил единственного свидетеля смерти магистра!
   - К сожалению, допрос ничего не выявил. - Пожал плечами Селим. - Юный Алессио, похоже, действительно ничего не видел.
   - Почему бы просто не вызвать пару мастеров вод? - Нахмурился праманин. - Они бы быстро выяснили, говорит ли мальчишка правду.
   Дхармийцы переглянулись.
   - Есть что-то еще. - Прищурился представитель магистра земли.
   - Мы не смогли их найти. - С заметной неохотой произнес Орфео.
   - Не смогли найти... мастеров вод? - Недоверчиво спросил праманин. - Простите мое неверие, но Дхарма всегда активно вербовала Говорящих с Водами ради их эмпатических способностей. Ни один из них не согласился помочь в деле о смерти их собственного магистра?
   Дхармийцы снова переглянулись.
   - Дело не в нежелании помочь. - Нехотя разъяснил Орфео. - На Дхарму было совершено нападение. Волны искаженной психической энергии или что-то в этом роде. Говорящие с Водами... Их эмпатия сделала их уязвимыми. Все, что служили в Дхарме, либо погибли, либо исчезли без следа, либо... изменились. Не вдаваясь в подробности, нам пришлось самим умертвить их прежде, чем они сумели бы вырваться в город.
   - Духи... - Пробормотал Гардье.
   - Как я и говорил, - губы Орфео поднялись в некой пародии улыбки, обнажая зубы, - у нас есть причины полагать, что преступления прошедших нескольких дней были совершены Говорящими.
   - Духи. - Повторил праманин.
   Похоже, все посыпавшиеся на него за последнее время откровения -- смерть магистра вод, смерть магистра ветров (серьезно, когда он успел?), успешное нападение на Дхарму -- наконец обрушили на него свой вес, и он совершенно не знал, что с ним делать.
   - Кстати, как обстоят дела с безопасностью магистра Арлет? - Нарочито легкомысленно спросил Орфео.
   - Безопасность магистра? - Рассеянно спросил Гардье. Мыслями он явно был далеко отсюда.
   - Два из трех тримуртиев были убиты всего за сутки. - Невинно пожал плечами татуированный Говорящий. - Думаю, мы можем с некоторой уверенностью утверждать о том, кто следующий на очереди.
   - Следующий...
   Глаза Гардье широко распахнулись.
   - Извините, мне нужно... у меня появились неотложные дела.
   - Конечно, мы все понимаем. - Едва скрывая улыбку кивнул Орфео.
   - Прошу прощения.
   Праманин почти выбежал из комнаты, взметнувшись в воздух еще до того, как полностью преодолел дверной косяк.
   - Это было жестоко. - Неодобрительно покачал головой Селим.
   - Он меня раздражал. - Улыбка канула в небытие, оставив темноволосому привычное, злое выражение лица.
   - Ты же понимаешь, что его упоминание твоей жены было чистой случайностью?
   - Он меня раздражал! - С напором повторил Орфео. Мгновением спустя его взгляд нашел Алессио. - Теперь, ты.
   - Я? - Невольно отдернулся подмастерье.
   - Ты не должен был всего этого слышать.
   - Чего слышать? Я ничего не слышал. Меня вообще никогда здесь не было. - Поспешно откликнулся он.
   - Боюсь, в данном случае это не пройдет. - Более мягко сказал Селим. - Прежде, чем уйти, тебе придется пройти процедуру стирания памяти.
   - А если я не соглашусь?
   Летящий Среди Камня уже показал ему, что может сотворить с его головой даже не желающий ему зла дух. Если пустить туда еще и других, то что они могут увидеть? Что они могут сделать?
   - Тогда мы избавимся от проблемы более надежным способом. - Неприятно улыбнулся Орфео.
   - Я... - Алессио сделал глубокий вдох. - Тогда я согл -
   Тук-тук-тук.
   - Кого там еще фоморы принесли? - Повернулся в сторону двери мастер.
   - Я не вовремя? - Осведомился знакомый голос, и Алессио невольно расслабился.
   Если задуматься, то владельца это голоса он знал не сильно дольше самих дхармийцев, но он вызывал гораздо большее доверие -- хотя бы потому, что при их первой встрече, он прикрыл Алессио от последствий, которые подмастерье только сейчас начинал по-настоящему понимать.
   - Руфино?
   Бывший ученик моргнул. Это сказал не он.
   - Орфео. - Кивнул его мастер. - Селим.
   - Мастер Руфино. - Вежливо, но без лишних эмоций склонил голову парящий мужчина.
   - Сто лет тебя не видел! - К удивлению подмастерья, на лице Орфео была небольшая, но искренняя улыбка. Алессио даже не знал, что лицо мастера было способно на подобное выражение. - Дай мне полчаса закончить с одним делом, и я с радостью тебя встречу.
   Рыжеволосый мастер поднял брови и покачал головой.
   - Сколь бы я не был рад встрече со старым другом, боюсь, я здесь касательно этого самого дела.
   - Вы больше не работаете в Дхарме. - Заметил Селим. В голосе у него было какое-то напряжение, настороженность, которую он не показывал даже в обществе представителя Праманы. - К... сожалению, вы больше не имеете права влиять на ход расследования.
   Орфео поморщился.
   - Он прав. - В его голосе сожаление было искренним. - Извини.
   - Я уже привлечен. - Опроверг их слова Руфино. - Был с того момента, как вы взяли под стражу моего подмастерье. Согласно Постановлению о Мастерах и Подмастерьях, я несу за него ответственность.
   - Твоего подмастерье? - Недоуменно спросил Орфео.
   Его взгляд переместился в сторону Алессио. Тот осторожно кивнул.
   - Духи и цверги! - Выругался дхармиец. - Почему ты ничего не сказал?
   - Мне нечего было скрывать. - Вежливо ответил бывший ученик. - А потому я не видел в этом необходимости.
   Еще он был совершенно не уверен, сможет ли его новый мастер как-то повлиять на ход расследования (Алессио в последнюю очередь бы подумал, что Руфино когда-то работал на Дхарму), а главное -- захочет ли?
   - Полагаю, я имею право знать, в чем его обвиняют?
   - Духи, извини. - Орфео запустил руку в волосы. - Я не знал, что он из твоих.
   - И действительно, мы не знали. - Прищурился Селим. - Мы подняли все документы, что касались подозреваемого, и там не было ни слова о вас.
   - Мы лишь недавно окончательно оформили наш договор. - Степенно кивнул Руфино. Его неодобрительный взгляд повернулся в сторону Алессио. - Или ты все еще не отнес бумаги?
   - Скажи, что тебе хватило ума припрятать компромат прежде, чем вызывать Дхарму. - Прошипел ему на ухо голос его мастера. Подмастерье вздрогнул, но никто другой, включая самого Говорящего, не подал ни малейшего знака, что что-то слышал.
   Алессио кивнул, без слов отвечая на оба вопроса.
   - Мы нашли лишь документы на его исключение. - Нахмурился парящий дхармиец.
   - Невозможно. - Невозмутимо отрезал рыжеволосый мастер. - Мои уроки позволили Алессио с отличием закончить первый курс Академии, заняв первое место на всем курсе. Его никак не могли исключить. Если только...
   Руфино тяжело вздохнул.
   - Подмастерье, скажи, что ты заполнил правильные бумаги для сдачи в архив.
   - Конечно! - Возмутился он. - Я -
   И осекся. Если не он сдал в архив документы на его исключение...
   То кто это сделал?
   - По крайней мере, я думаю, что... Я уверен... Наверняка...
   Руфино вздохнул еще тяжелее и достал из внутреннего кармана уже знакомую трубку, прочищая ее полами рубахи.
   - Он отличный парень. - Пожаловался мастер, забивая внутрь чабат. - Усердный, умный, талантливый, буквально схватывает все на лету. Но когда дело касается бумажной работы...
   - Бывает. - Кивнул Орфео. - Подобное лечит только опыт.
   - Ты-то должен знать. - Неожиданно хитро усмехнулся мастер, чем-то напоминая собой лисицу. - Если бы не Надя -
   - Мы закончили с вашим подмастерье. - Перебил его Селим. - Можете его забирать.
   Руфино поднял бровь, но кивнул. Щелчок пальцев с одного раза воспламенил чабат, выдавая немалый опыт в этом деле, и мастер пыхнул трубкой, выпуская первое облако дыма.
   - Я все же хотел бы знать, по какому поводу его взяла Дхарма. - Заметил он. - Если парень что-то натворил...
   - Ничего такого. - Мотнул головой Орфео. На мгновение, его лицо исказилось в нерешительности. - Дело было... а, духи его забери, все равно долго это скрывать не получится. Магистр Риккардо мертв.
   Бывший дхармиец поперхнулся дымом и закашлялся, чуть не выронив трубку.
   - Информация достоверная? - Сипло осведомился он.
   - Ваш подмастерье нашел его тело. - Темноволосый кивнул в сторону Алессио. - Мы провели тщательную экспертизу, и нет никаких сомнений -- это магистр.
   - В то же время, что и Улдэрико? - Нахмурился мастер.
   - В ту же ночь. - Сжал зубы Орфео. - Они даже не пытаются скрываться, Руфино. Это намеренное оскорбление. Вызов.
   Руфино медленно кивнул, затягиваясь трубкой.
   - Что уже известно об убийце Улдэрико?
   - Верлинг. - Мрачно бросил татуированный Говорящий. - Прамана отследили ее по ауре до Южных Ворот, где тем же вечером перевертыш устроил массовую панику.
   - Она пыталась бежать из города.
   - Да. - Оскал Орфео мог был заставить повернуть обратно даже кровожадного ананси. - То ли она осознала, во что вляпалась, то ли ее наниматели решили убрать хвосты, но она пыталась бежать. И у нее не вышло.
   - А значит, она все еще в городе. - Пыхнул трубкой мастер.
   - Я достану ее. - Серьезно произнес дхармиец. - Чего бы мне это не стоило. Серый Совет не воскреснет из останков, как какой-то сильван. Они сдохнут в свой поганой канаве, все до единого.
   - За ней будут охотится Синие Плащи, Ищейки, сам Серый Совет. - Затянулся Руфино. - Боюсь, твои шансы не так велики, как хотелось бы.
   - Я... - Орфео сделал глубокий вдох, словно собирался с силами. - Я планирую санкционировать крайние меры.
   - Ты! - Селим дернулся, и дух вторил его действиям, с воем разгоняя собравшийся дым. - Ты хоть понимаешь, что говоришь?
   - Под мою ответственность. - Отказался отступить татуированный мастер.
   - К духам ответственность! Подобные действия ударят по нам всем! Не говоря уже о тех несчастных, что окажутся на пути твоих "крайних мер". Любой, буквально любой другой способ будет лучшим решением.
   - Последствия будут несравнимо хуже, если дать Серому Совету развернуться. - Приняв решение, Орфео казался почти спокойным.
   - Я не завидую разбирательству, которое тебя ждет, - склонил голову Руфино, - но не могу не уважать твою решительность.
   - Спасибо. - Кивнул в ответ дхармиец.
   - Вы сошли с ума. Оба. - Выражение лица Селима, обычно спокойное и невозмутимое, буквально кричало, что он хотел удавить одного из, а может и обоих мастеров. - Я не буду участвовать в этом безумстве.
   - Жаль. - Орфео звучал искренне. - Но я не остановлюсь.
   Смуглокожий дхармиец окинул их мрачным взглядом и без слов покинул помещение, так и не коснувшись ногами пола.
   - В одном он прав. - Руфино стукнул пару раз по погасшей трубке, помогая чабату разгореться вновь. - Не стоит ставить весь товар на одну лодку. У вас есть какие-нибудь другие зацепки?
   - Только одна, и она ни к чему не привела. - Без присутствия второго мастера, Орфео был гораздо более откровенным. - Дух твоего подмастерья учуял чужака у места гибели магистра, но... Алексий?
   - Алессио.
   - Алессио. Он ничего не видел.
   - Хм... - Пыхнул трубкой Руфино. - Что насчет ауры?
   - Дело обстояло ранним утром. - Поморщился дхармиец. - К тому времени, как мы подоспели, было уже слишком поздно.
   Первые лучи солнца смывали все магические следы, припомнил Алессио курс Духоведения. Днем или ночью еще можно было отследить кого-то по ауре, но новый день стирал все отпечатки, заставляя начинать все сначала. Единственным способом сохранить слепок ауры было поместить его в защищенный сосуд вроде Н'Киси -- но они были редким и дорогим удовольствием.
   Алессио мог жаловаться на курсы теории, но это не значило, что он их не учил.
   - Хм. - Рыжеволосый мастер прищурился. - Думаю, я смогу указать на кое-что, что ты проглядел, если ты окажешь мне одну услугу.
   Брови Орфео взлетели вверх.
   - Все, что угодно. Я и так тебе должен больше, чем могу передать словами.
   - Дух моего подмастерья. - Улыбнулся Руфино, выпуская облако дыма. - Он видел ауру нашего свидетеля. А духи ничего не забывают.
   Глаза Орфео распахнулись.
   - И если он еще раз увидит ее или ее след... - Выдохнул мастер.
   - То он моментально ее узнает.
   - Духи! - Воскликнул дхармиец. - Я не могу поверить, что я это упустил!
   С горящими глазами, татуированный Говорящий повернулся к Алессио.
   - Но ему нужна будет какая-то причина встречаться с Дхармой. Что-то, что не вызовет подозрений -- ведь если Серый Совет узнает, то мальчишка не проживет и дня.
   - Вот мы и подошли к моей услуге. - Довольно усмехнулся Руфино, куснув трубку. - Возьми его к себе на стажировку.
   - Что?!
   Мгновением спустя, Алессио осознал, что у его голоса было неожиданное эхо и повернулся к дхармийцу.
   - Мастер, я не уверен, что это наилучшее решение проблемы. - Сдержанно произнес подмастерье. - Быть может, стоит найти другой способ оправдать мои встречи с Дхармой?
   Любой другой способ.
   Даже если бы Орфео не оставил у него исключительно отрицательные впечатления, работа в Дхарме никогда его не интересовала. Алессио пошел в Академию, потому что искал магию, искал свободу -- а Дхарма занималась тем, что отбирала и то, и другое. Отдельного разговора стоило отношение к дхармийцам других Говорящих. Никто не любил тех, чьей работой было следить за членами Белого Совета.
   И у него все еще был Договор с краденым духом!
   - Дхарма покажет тебе Белый Совет изнутри, - спокойно ответил мастер, - так, как его видят лишь немногие избранные. Даже если ты впоследствии решишь сменить отдел, эти знания и связи еще не раз пригодятся тебе в твоей дальнейшей карьере.
   - Руфино, я уверен, что твои навыки в обучении юнцов намного превышают мои. - Орфео едва дождался, пока Говорящий закончит отвечать. - Почему ты сам не можешь им заняться?
   - Боюсь, мое свободное время вдруг резко сократилось. - Руфино вздохнул, но его губы искривились в улыбке вокруг мундштука. - В столь смутные времена Белому Совету как никогда нужно сильное и четкое руководство. Как говорится, если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Я выдвинул свою кандидатуру на пост нового магистра ветров.
   - Магистра? - Орфео рухнул обратно на стул.
   Алессио мог понять его чувства.
   - Поздравляю. - Пробормотал подмастерье.
   - Спасибо. - Кивнул Руфино и повернулся к дхармийцу. - Кстати, я могу рассчитывать на поддержку Дхармы при выборах?
   Алессио подозревал, что, находись здесь Селим, он постарался бы увильнуть, сказать, что Дхарма не участвует в выборах. Справедливости ради, это не было ложью. Бывший ученик мог на пальцах подсчитать разы, когда волшебная внутренняя стража прямо поддерживала чью-либо кандидатуру.
   Еще он подозревал, что его мастер знал это и намеренно подождал, пока парящий дхармиец не покинет комнату.
   - Конечно. - Мгновенно откликнулся Орфео. - Мы поможем всем, чем сможем.
   - Великолепно. - Усмехнулся рыжеволосый мастер.
   - Но я все еще не думаю, что отдавать твоего мальчишку ко мне на стажировку хорошая идея. - Нахмурился темноволосый. - Духи, я даже не люблю детей!
   - Хмм... - Руфино пыхнул трубкой и повернулся в пустой угол комнаты. - А ты что думаешь, Надя?
   Орфео выпрямился, словно кто-то вставил ему железный кол вместо позвоночника.
   По комнате разнесся глубокий женский смех.
   - Почему бы и нет? Ты же сам говорил, что вам нужен будет способ общаться друг с другом -- так почему бы не дать мальчику при этом полезные жизненные навыки? Да и тебе помощь не помешает, Орфи, ты слишком много на себя берешь.
   - Я... - Растерянно произнес Говорящий.
   - Я всегда хотела детей...
   Плечи мастера опустились, выдавая его полную капитуляцию.
   - Добро пожаловать в Дхарму, Алессио Алунно. - Его глаза сверкнули, а кончики рта медленно поползли наверх, выглядя на удивление зловеще. - Даже при отсутствии Говорящих с Водами в Дхарме, у тебя все еще остается почти 20-процентный шанс закончить стажировку, потеряв менее двух конечностей.
   Алессио со стуком опустил голову обратно на стол.
   Некоторые дни просто не стоили того, чтобы ради них просыпаться.
  
  -- Глава Двадцатая. Воровка IV
   - Это замечательная идея. - Согласился Моррис.
   - Правда? - Обрадовалась Фелиса.
   - Конечно. - Кивнул он. - За исключением той части, где нас убьют и съедят, я не могу представить, что может пойти не так.
   Девочка зашипела на него.
   - Ты права. - Снова кивнул он. - Они могут съесть нас живьем.
   - Никто не будет искать меня среди фидаев. - Упрямо подняла подбородок воровка. - Это идеальное укрытие.
   - В королевском дворце тебя тоже никто искать не станет. - Поднял бровь Моррис. - Но туда ты, почему-то, не рвешься.
   Фелиса насупилась.
   - Ты сам сказал, что Гильдия не станет меня защищать.
   И это было серьезным ударом под дых девочке. Фелиса всю свою жизнь мечтала попасть в Гильдию. Она искренне восхищалась их великолепными кражами, втайне имитировала их жесты и традиции, всеми силами старалась привлечь их внимание и впечатлить. Получить в ответ такое полное равнодушие...
   - Фидаям желают смерти все -- но при этом, они все еще живы. - Тряхнула она головой, позволяя звериной ярости ши затмить разочарование и обиду. - Они умеют скрываться от властей, даже от Теневой Стражи.
   - Мне кажется, ты снова упускаешь из виду ту часть, где они съедят тебя живьем. - Заметил Моррис.
   - У меня не шибко большой выбор. - Возразила Фелиса, махая рукой в сторону ближайшей Башни. - Нас еще не поймали лишь благодаря слепой удаче!
   Все знали, что при необходимости Прамана или Ищейки легко могли отследить и поймать любого вора, но политическая обстановка играла на руку теневому миру. Аристократы меньше всего желали усиления позиций Белого Совета в городе -- особенно учитывая, насколько часто они сами нанимали людей Гильдии для своих грязных дел. Ищеек же, в свою очередь, серьезно регулировали законы Тримурти, которые были не заинтересованы в появлении конкурентов. В результате, всем приходилось полагаться на стражников -- а тем было легче взять свою взятку и притвориться, что ничего не видели, чем воевать с преступными гильдиями и проснуться в одно прекрасное утро с ножом в спине.
   Дошло до того, что Гильдия поставила по доске в каждой Четверти, где горожане вывешивали объявления с предложениями купить обратно то, что у них украли. Если награбленное было чем-то редким, обладало сентиментальной ценностью или было срочно необходимо хозяину, то вор зачастую мог заработать больше на возврате товара, чем на продаже его скупщику.
   К сожалению, убийство магистра пробудило в стражниках невиданный ранее пыл. Синие Плащи рвали и метали, стремясь достать преступницу раньше всех остальных, обыскивая дом за домом. Каждый раз, слыша шаги обитых сталью ботинок, Фелиса и Моррис могли лишь молча дрожать в своем укрытии -- и с каждым разом эти шаги становились все ближе.
   Радовало лишь то, что вывихнутая нога каким-то чудесным образом излечилась. Фелиса не знала, было ли это последствием длительного пребывания в форме ши или прощальным подарком песчаного духа, но жаловаться не собиралась.
   - Та штуковина, которую мне дал тип из Теневой Стражи, Анитья. - Воровка достала из-за пазухи магический амулет. - Она скрыла мою ауру от Н'киси, но меня все еще ищет каждая шавка в городе -- даже над и под ним. Мне нужно безопасное место, где я могла бы спрятаться, переждать бурю.
   - Поэтому ты решила прыгнуть в самое сердце змеиной ямы. - Закатил глаза Моррис. - Мне надо напомнить, чем закончилась твоя прошлая безумная идея?
   - В этот раз я не ищу неприятностей. - Возразила Фелиса. - Я пытаюсь от них избавиться. И кто знает? Фидаи живут убийствами. Может, они оценят гибель магистра по достоинству.
   - Или решат, что из шкурки перевертыша выйдет хорошая пара сапог. - Остался не впечатленным вор. - Одно дело искушать судьбу, котенок, и совсем другое -- раздвинуть перед ней ноги и кокетливо строить глазки.
   - Не зови меня так! - Огрызнулась девочка.
   - Не говоря уже о том, как ты собираешься их найти. - Продолжил парень.
   Фелиса улыбнулась.
   - С этим как раз проблем не возникнет. - И подняла голос. - Не так ли?
   Моррис ухватился за спрятанный кинжал и развернулся, когда дверь со скрипом распахнулась, выпуская на крышу мужчину с коротким мечом -- а потому не заметил, как с соседних домов прыгнули еще трое незнакомцев. Один приземлился прямо ему на спину, опрокидывая вора на землю и выворачивая руку с оружием. Другой фидай пнул ее, бросая на колени, и весьма недвусмысленно приставил к горлу нож.
   Схватка закончилась, так толком и не начавшись.
   Фелиса сделала глубокий вдох, стараясь подавить яростно шипевшую ши. Ее вторая половника ничем не могла помочь ей в нынешней ситуации, а вот фидаи могли. И чтобы заручиться их поддержкой, девочке нужно было прибегнуть к самому слабому и малоиспользуемому своему навыку -- способности сдержанно и уважительно общаться с другими людьми.
   - Вы хорошо умеете устраивать засады. - Осторожно начала она. Лесть ведь всем нравится, так? - Похоже, фидаи достойны своей репутации.
   Ей показалось, или в глазах шрамолицого проскользнула искра разочарования?
   Фидаев было четверо, мужчины и женщина в разношерстых одеждах со всех концов Цепи. Судя по оттенку кожи державшей ее руки и глубоким шрамам вокруг кисти, один из фидаев был беглым клеосским рабом, во втором одежда выдавала назарита, а стоявшая неподалеку женщина и вовсе имела такой же раскос глаз, как и у Фелисы -- она впервые видела другого эдафийца в Регерисе.
   Тем не менее, больше всех выделялся именно стоявший перед ней мужчина. Длинный, глубокий шрам по диагонали рассекал его лицо, проходя через всю правую щеку, нос и останавливаясь неподалеку от левого глаза. Кто-то зашил его рану черными нитками, но они лишь делали широкую улыбку фидая более жуткой.
   - Зато неповторимую остроту чувств оборотня явно преувеличивают. - Печально покачал он головой. - Прискорбно, прискорбно. Я ожидал, что ты нас заметишь еще издалека.
   - А кто сказал, что я вас не заметила?
   Они уже знали, кто она такая. Это же было хорошо, верно? Фелиса и хотела использовать свою репутацию, чтобы проложить себе путь в их ряды.
   - Так значит, ты намеренно нас искала? - Спросил шрамолицый, наклоняясь вперед. Несмотря на улыбку, с каждым словом скуки в его голосе лишь прибавлялось.
   Воровка кивнула, пряча глаза от взгляда Морриса.
   У нее с самого начала не было никаких намерений позволить ему отговорить ее от этого плана действий.
   - И что же ты хочешь? - Развел руками фидай. - Чтобы мы убили твоих преследователей? Или тех, кто отдает им приказы?
   Девочка выпрямилась настолько, насколько это позволял нож у ее горла.
   - Я хочу присоединиться к вам.
   Шрамолицый несколько секунд просто смотрел, словно ожидая конца шутки, затем открыто расхохотался ей в лицо.
   - Ты? - Убийца потер нос, который начал кровоточить от сильного смеха. - В фидаях?
   - У нас теперь детский сад, ты не слышал? - Фыркнула эдафийка.
   Фелиса сжала зубы. Ей следовало этого ожидать, но все же... Когда она была младше, другие ребята не брали ее в свои банды, потому что она была слишком маленькой, даже для своего возраста. Когда она постаралась поступить в Гильдию, ей отказали, несмотря на все ее навыки. Теперь она была недостаточно хороша даже для фидаев?
   У Фелисы была очень долгая неделя. Ши нужно было лишь легонько подтолкнуть ее.
   Девочка резким движением отдернулась назад, вставляя ладонь между кинжалом и горлом, затем развернулась и со всей силы ударила локтем фидаю по яйцам. Тот еще не успел даже взвыть, когда она вывернула его кисть, забирая клинок, и прямо с колен бросилась на шрамолицого.
   Они были слишком близко, чтобы убийца мог увернуться, но опыта фидаю было не занимать. Отведя нож в сторону правым предплечьем, шрамолицый двинул вперед головой и ударил лбом ей прямо в нос.
   Фелиса упала на крышу, но, потакаемая инстинктами ши, мгновенно извернулась на все четыре конечности и зашипела на фидая.
   В ответ, тот лишь продолжил смеяться. Если что, его смех даже стал более искренним.
   - Вот это уже другое дело! Вот, что меня по-настоящему интересует!
   Воровка с трудом взяла себя в руки и потрясла головой.
   - Что? - Хрипло спросила она.
   - Внутри каждого человека живет зверь. - Шрамолицый выразительно взмахнул руками, не обращая внимания на стекавшую по предплечью кровь. - Люди пытаются затолкать его внутрь, спрятать его за слоями шелухи из морали, традиций и правил приличия, но фидаи верны! Мы верны своей человеческой природе, своей животной натуре! Когда она говорит "убей!", а закон говорит "стой!", мы остаемся верны себе! Ведь что такое закон? Закон -- это люди сверху, которые говорят, делай, как я сказал, или я уничтожу твою жизнь! - Он поднял голос, обращаясь к своим. - Мы боимся?
   - Нет!
   - Духа с два!
   - Ни на грамм!
   - Мы не боимся. - Кивнул убийца. - Мы принимаем себя такими, какими мы есть.
   Он снова рассмеялся.
   - Но, признаю, я впервые встречаю того, кто действительно может выпускать своего внутреннего зверя. Я не могу дождаться увидеть тебя в действии!
   Фелиса прищурилась.
   - Значит?
   Улыбка шрамолицого еще больше расширилась, заставляя разойтись швы у него на щеке.
   - В фидаи не принимают, маленький верлинг. Фидаями становятся. Я с огромным удовольствием буду наблюдать за тем, каким фидаем ты станешь.
   ***
   Фидаи прятались в тройке старых, заброшенных домов в портовом районе. Убийцы снесли между ними стены, превращая полуобрушившиеся здания в один огромный зал, и почти случайным образом разбросали по нему мебель и открытые ящики. Помещение вышло темным, сырым и не слишком прочным -- но достаточно крупным, чтобы вместить в себя две дюжины прячущихся от правосудия головорезов.
   В отличие от гильдейцев или даже Подходимцев, среди фидаев не прослеживалось четкой структуры или дисциплины. Не было ни дозорных, ни очевидных вожаков -- каждый занимался, чем хотел, внося свою лепту в общий хаос и беспорядок. Когда шрамолицый вошел в дверь, то на него почти никто не обратил внимание, несмотря на то, что он привел за собой двух совершенных незнакомцев.
   Даже его группа почти сразу же распалась. Клеосит бросил на Фелису взгляд, обещавший ей скорый нож в спину, и присоединился к группе, что кидала кости. Назарит бухнулся на колени неподалеку от входа и начал неистово молиться. Эдафийка прижала к стене одного из фидаев и впилась ему в губы неистовым поцелуем.
   Шрамолицый рухнул за ближайший свободный стол и рукой махнул своим недавним пленникам присоединиться к нему. Фелиса бросила взгляд на Морриса. Тот помотал головой и бросил недвусмысленный взгляд в сторону никем не охраняемого дверного проема.
   Воровка села за стол.
   - Налить чего выпить? - Радушно зевнул шрамолицый, роясь в близстоящем ящике. - Воды, воды или... Какая сволочь выпила все вино?
   - Это был Джордан! - Раздался голос с соседнего стола.
   - Не слушай его, Атар! Бенигно выблевал твое вино в переулке полчаса назад!
   По помещению прокалтился смех.
   - Тогда только воды. - Развел руками фидай, ставя на стол три чашки, чей изначальный цвет уже нельзя было определить под стоем грязи.
   - Спасибо за... гостеприимство. - Фелиса отодвинула чашу в сторону, касаясь ее лишь самыми кончиками пальцев. Обостренные чувства ши сообщили ей, что в сосуд недавно кто-то помочился, после чего не потрудился даже всполоснуть чашку.
   - Ты ждала большего? - Усмехнулся Атар. - Мы не гильдейцы, с их лощеными холлами и лицемерным подражанием манерам высокородным. Впрочем, ты тоже, если судить по твоим поступкам.
   Фелиса поспешно кивнула. Моррис замер в углу, изо всех сил изображая из себя настенный барельеф.
   - Я убивал купцов, аристократов, даже Говорящего однажды. - Атар глотнул воды из чашки, скривился и вылил остатки на пол. - Но магистра никогда. Никто из нас не убивал магистра. Знают Спящие, одним лишь этим ты привлекла мой интерес.
   - Спящие? - Осторожно спросила девочка. - Ты из Флегонта?
   - Никогда там не был. - С сожалением произнес фидай. - Батя служил Хранителю -- не нынешнему, а тому, которого тот урыл. Батя бежал в Дихонтий, где заимел меня. Хорошие то были времена! Звено принадлежало любому, кто мог его удержать, а меч в руке давал тебе право на все, что сможешь унести.
   Пара фидаев, перебрасываясь шутками, двинулись на выход.
   - Увы, увы, ничто хорошее не длится вечно. - Вздохнул Атар. - Новый император объединил звено, стал наводить в нем свои порядки, и честному грабителю стало гораздо сложнее заработать себе на жизнь. Пришлось перебираться на север.
   Дверь громко хлопнула, заставив воровку подпрыгнуть.
   - Во Флегонте я так ни разу и не был, но я всем сердцем люблю его религию. - Продолжил Атар, бросив взгляд на проход. - Есть там, конечно, и митсика про искры жизни и спящих драконов, но главное не это. Главное -- жизнь дана нам взаймы. И когда ростовщик придет забирать ее обратно, то он ожидает увидеть проценты. Это наше право, нет, это наш религиозный долг жить на полную ногу! Испытать самые вершины удовольствия и самые низины отчаяния! - Фидай с чувством стукнул пустой чашкой по столу. - Жизнь должна быть интересной, опасной и непредсказуемой, иначе она и не стоит того, чтобы жить!
   Фелиса медленно кивнула.
   И снова Спящие. Она не считала себя одной из тех людей, которые находят знамения в свете Нимба и ворожат на хрустальных шарах, но она умела видеть закономерности. Уже в третий раз религия слуг огня так или иначе ей помогала. Девочка была рада любой поддержке, но каждый, живущий на дне теневого мира, знал второй его закон -- за все надо платить.
   Чего от нее может потребовать кто-то, вроде Спящих?
   - Живи все так, как ты, человечество давно бы вымерло. - Пробормотал себе под нос Моррис.
   - Возможно. - Великодушно кивнул Атар. - Но мне плевать на человечество. Жить, постоянно притворяясь кем-то другим? Эта участь хуже смерти.
   Фидай посерьезнел и повернулся к воровке.
   - У нас не так уж и много правил, маленький верлинг, и первое из них -- мы не верим в правила. Правила устанавливает тот, кто сильнее. Мы работаем вместе не потому, что боимся -- просто так веселее жить. Мы убиваем не из-за денег -- просто это разгоняет кровь и дает цель. Никто ничего не должен, и никто ничего не заслужил, кроме одной лишь смерти. Если ты действительно станешь одной из нас, то очень скоро это поймешь. Жизнь -- ничто. Смерть решает все.
   Дверь снова хлопнула, впуская внутрь трех мужчин. Один из них опирался на плечо спутника, пытаясь рукой закрыть кровоточащую рану в бедре.
   - Сзади сунули что-то длинное и твердое? - Раздался выкрик из зала под общий смех. - Ты теперь от этого кончаешь?
   - Сука, хуй вырву и в жопу вставлю. - На полном серьезе прорычал фидай. - Где бинты?
   - Они еще на прошлой неделе кончились. - Ответил кто-то еще.
   На их фоне, третий головорез прошел бы совсем незамеченным, если бы не связанная женщина в богатом рубиновом платье, которую он за волосы протащил внутрь.
   Атар поднялся, махая рукой.
   Похититель проволок тихо всхлипывающую аристократку до стола и тяжело в него рухнул. Шрамолицый передал ему чашу. Фидай одним глотком выпил содержимое и закашлялся.
   - Это что такое?
   - Вода.
   - Я, бля, понял, что вода! Почему вода? Где вино?
   - Похоже, Бенигно выблевал его все в заднем переулке. - Усмехнулся Атар. - Как прошло?
   - Лучше, чем можно было ожидать. - Фидай выразительно дернул наверх свою добычу, заставив ее вскрикнуть сквозь самодельный кляп. - Эта фтулка уже давно раскололась и была захуем никому не нужна. Ее охраняли лишь пара теневиков, которых мы кончили. Хотя вставить Георгу они успели. - Сквозь бороду усмехнулся он.
   Высокородная пленница безропотно обвисла в руках фидая, хотя синяки на лице показывали, что подобное послушание пришло не сразу. Она не пыталась бороться -- но не могла сдержать слез, а широко раскрытые карие глаза не переставали молить о помощи.
   Воровка прикусила губу и отвернулась.
   Первое правило теневого мира -- тебе никто не поможет.
   - А герцог? - Атар облизал губы.
   - Не было там твоего герцога. - Фыркнул фидай. - Серьезно, я не пойму твоей одержимости этим типом.
   Атар медленно провел пальцем по своему шраму.
   - Бальди оставил мне на прощание незабываемый подарок. - Дыхание убийцы участилось, язык облизал пересохшие губы, а пальцы дрогнули от возбуждения. - Я хочу от всего сердца поблагодарить его за это.
   Глаза воровки невольно вернулись обратно к женщине. Несложно было догадаться, что ее ждет. Аристократка была не старше тридцати и достаточно миловидна -- хотя в данном обществе вряд ли красота имела большое значение.
   - Чего пялишься? - Недружелюбно спросил ее пришлый фидай, заметив взгляд воровки. - Эта сучка-графиня стравила нас с главой теневиков. Она заслуживает все -
   Клинок Атара мелькнул на свету столь быстро, что глаз не успел уловить его движения.
   - Что ты сказал? - Прищурился шрамолицый.
   Бородатый фидай замер, стараясь даже не дышать.
   - Ты оправдываешься за свои действия и желания?
   Бородатый потряс головой.
   - Нет! Нет, изви -
   Атар коротко, без замаха ударил его рукоятью клинка по лицу. Фидай упал на пол. Брызнула кровь.
   - Мы. Не. Оправдываемся! - Прорычал шрамолицый, с каждым словом пиная бородатого. - Мы. Не. Извиняемся! Ни перед кем!
   Фелиса застыла, пытаясь ничем не привлекать внимание взъярившегося убийцы. Она даже не успела толком понять, что происходит -- в один момент они спокойно говорили, и вот уже в следующий один фидай в бешенстве избивал другого ногами.
   Девочка с неожиданной ясностью осознала, что в этот раз ей все же следовало послушать Морриса.
   - Итак, на чем мы остановились?
   Прекратив пинать упавшего мужчину, Атар сел обратно за стол так, словно ничего и не случилось. Бородатый лежал на полу, не шевелясь, в луже собственной крови, и она не могла сказать, жив он был или мертв.
   Ни один фидай даже не повернулся в их сторону.
   - Ах да, правила. Напомни, каким было первое правило?
   - Правила устанавливает сильнейший. - Почти шепотом ответила воровка.
   - Верно. - Атар улыбнулся, но она впервые заметила, насколько холодными при этом оставались его глаза. - И я здесь сильнее всех остальных. Мы друг друга поняли?
   Девочка сглотнула, мечтая вновь оказаться в руках Вертлявого. По крайней мере, она знала, чего от него ожидать.
   - Абсолютно.
   Шрамолицый вновь наполнил свою кружку, сделал глоток и сморщился.
   - Духи, я бы убил кого-нибудь ради бутыли вина.
   Фелиса знала, что говорил он совершенно серьезно.
   ***
   Воровка не могла сказать, сколько времени она просидела за тем столом. Фидаи приходили и уходили, совершенно свободные, но она опасалась даже встать. Ее краткого знакомства с Атаром было достаточно, чтобы осознать, что он был столь же непредсказуем, сколь жесток. Она не бралась даже предсказать его реакцию, если он решит, что она пыталась сбежать.
   Графиня почти десять минут ползла к двери, медленно и плавно изгибая тело, сантиметр за сантиметром, словно червяк, замирая каждый раз, когда на нее обращался взгляд. Один из вошедших фидаев походя ухватил ее и утащил к стоявшей у стены кровати. Пятна крови намекали, что владелец расстался с ней не совсем добровольно. Другого рода пятна -- что графиня была не первой, кого насиловали на ней фидаи.
   Фелиса отвернулась, но слух ши не позволил ей упустить ни единого звука.
   - Все! - Атар несколько раз громко стукнул кружкой по столу, привлекая внимание. - Меня достало глотать одну фоморову воду! Тут неподалеку есть один богатый особнячок, и я намерен найти в нем знатный погреб. Кто со мной?
   Фидаи отозвались неровным гулом.
   - Еще там есть семья с двумя дочерьми. - Подметил Атар.
   В этот раз в ответном шуме было больше энтузиазма.
   Фелиса прикусила губу. Последнее, чего она хотела, так это обречь еще кого-то на судьбу графини, но... Никто ей не поможет. Она не собиралась выбрасывать свою жизнь ради пары избалованных аристократок.
   - Что будем делать с новенькими? - Крикнул кто-то из толпы. - Не брать же на дело девчонку?
   Атар рассмеялся и положил руку Фелисе на плечо.
   - Эта девчонка грохнула магистра! Она пошла с одним ножом против полной Башни духов и Говорящих -- и таки прирезала старика! Кто еще из вас, ублюдков, может таким похвастать?
   Фидаи переглянулись, но то ли аргументы шрамолицого, то ли меч у него не поясе убедили их не продолжать эту тему.
   - А что насчет мальчишки? - Поднялась из-за соседнего стола невысокая, тощая женщина с выпуклыми глазами и подрагивающими руками, чем-то напоминая собой паука.
   - Что насчет мальчишки? - Равнодушно спросил Атар.
   Фелисе показалось, будто кто-то выбил весь воздух из ее легких.
   - Я его знаю. - Прищурилась женщина. - Видела его пару раз. В компании гильдейцев!
   Головорезы загалдели, свистя и топая ногами.
   - Откуда мы знаем, что он не приведет к нам на порог своих друзей, как только мы отвернемся?
   - Тогда кончи его и дело с концом. - Пожал плечами шрамолицый.
   Моррис рванулся с месте так, словно с самого начала ожидал этих слов -- но фидаев было достаточно, чтобы перекрыть все выходы. На него навалились и просто задавили числом, скрутив руки и сев ему на спину.
   - Я же говорила! - Оскалилась убийца, шевеля пальцами, как паук лапами. - Он сразу же бросился к своей Гильдии!
   - Так убей его и пошли. - В голосе Атара уже было слышно раздражение.
   Губы тощей фидайки раздвинулись в тонкой, бескровной улыбке.
   - Разве не лучше, если это сделает его подружка? Пусть покажет, что она по-настоящему одна из нас!
   Ноги Фелисы словно окаменели.
   Толпа загудела, почувствовав кровь.
   - Убей! Убей! Убей! Убей!
   Слово было на удивление простым, всего два слога, и даже столь неорганизованный разношерстый сброд, как фидаи, мог скандировать его в ритм.
   - Убей! Убей! Убей!
   - Нет.
   Фелиса осознала, что именно она сказала, лишь когда слово уже вырвалось у нее изо рта. К своему удивлению, она не жалела об этом. Ее жизнь была для нее важнее всего. Она была готова пожертвовать ради нее почти всем, но...
   Не Моррис. Только не он.
   Первым законом теневого мира было то, что никто ей не поможет, но Моррис нарушил этот закон. Совершив преступление, которое даже преступники сочли бы преступным, он протянул ей руку. Он поддержал ее, когда от нее отвернулся весь мир, помог подняться на ноги, впустил в свой дом и свою жизнь. Он был сыном гильдейца, но научил ее всему, что знал. Он был старше, но всегда готов пойти за ней в очередную авантюру.
   Нет. Только не Моррис.
   - Нет? - Тонкая, бледная улыбка расширилась. - Ты же понимаешь, что это значит? Ты не одна из нас. А если -
   - Я сказала, нет. - Прищурилась Фелиса, позволив достаточно ши вырваться наружу, чтобы ее глаза вспыхнули зеленым пламенем. - Он мой.
   - Это не тебе решать. - Тощая сделала шаг назад, но ощерилась, отказываясь сдаваться. - По правилам -
   - Правила устанавливает тот, кто сильнее. - Прервала ее Фелиса. Туманные основы плана уже начали складываться у нее в голове. Воровка всегда хорошо умела импровизировать. - Смерть решает все.
   Фидайка моргнула в удивлении, затем презрительно сплюнула.
   - Ты не знаешь, о чем говоришь, подстилка гильдейская.
   Фелиса краем глаза бросила взгляд на Атара. Тот улыбался, искренне позабавленный подобным поворотом событий.
   - Смерть решает все. - Повторила воровка. - Если я тебя убью, Моррис останется.
   Тощая оскалила зубы и бросилась на нее с ножом наперевес.
   ***
   В первые секунды стычки девочка запаниковала.
   Она не ожидала столь резкой атаки, и у нее даже не было оружия -- свой кинжал она потеряла еще в подземельях Вертлявого, а нового ей фидаи не выдали. Действуя скорее по наитию, чем какому-то плану, она схватила первое, что попалось под руку, и швырнула это в тощую.
   - Убей! Убей! Убей! Убей! - Фидаи быстро подстроились под ситуацию, крича, свистя и топая. Фелиса сомневалась, что им было особое дело до того, кто умрет в конце этой схватки.
   Фидайка прикрыла глаза от брошенной чаши с водой, и воровка воспользовалась мгновением слепоты, чтобы нырнуть под стол. Оттуда выскочила уже маленькая светлошерстая кошечка.
   В любых сказках и историях про верлингов, их звериная сущность всегда показывалась волком или медведем или другим крупным хищником, способным разорвать человека на клочки. Рассказчиков можно было понять -- никого бы не впечатлила басня о перевертыше, который превращался в крысу или жука -- но это делало людей мало подготовленными к угрозе менее прямолинейного оборотня.
   Безымянная кошечка проскользнула среди неуклюжих лап двуногих и вернулась в свою запасную форму в нескольких шагах позади паучихи, которая прыгала, издавала странные звуки и махала вокруг плохо пахнущей железякой.
   Ухватив ближайший стул, Фелиса быстрыми, тихими шагами метнулась к фидайке. К сожалению, так легко закончить драку у нее не получилось -- уже знакомый клеосит со шрамами на руках толкнул ее в спину, свистом привлекая внимание тощей. Женщина развернулась, уже делая выпад ножом... и тот засел в сидении стула, глубоко и надежно застряв в дереве. Фелиса крутанула мебель, вырывая клинок из рук фидайки, и размахнулась для удара.
   Та оказалась быстрее, чем ожидала воровка.
   Кулак прилетел ей в голову словно из ниоткуда, и на мгновение мир поплыл. Кто-то дернул стул, но упрямства воровке было не занимать -- она отказалась его отпускать, за что поплатилась несколькими ударами по вновь занывшим ребрам.
   - Убей! Убей! Убей! Убей!
   К тому времени, как воровка опомнилась, тощая швырнул ее в стену вместе со стулом. Удар выбил весь воздух из ее легких, и на секунду -- лишь на секунду! - Фелиса осталась на полу, жадно пытаясь вдохнуть.
   Фидайка не упустила момента, обрушившись на нее градом пинков, ударов и хрипло исторгнутых оскорблений. Воровка перекатилась на четвереньки и бросилась на тощую, стремясь вцепиться пальцами ей в глаза.
   Та снова оказалась быстрее.
   Ухватив ее за руки, фидайка резким движением опрокинула их обоих на землю, пользуясь своими превосходящими весом и силой, чтобы взять верх.
   - Ты меня убьешь? - Прошипела она в лицо девочки. - Ты? Меня пыталась утопить мать, меня пытались убить другие дети, за мной охотились синеплащники и гильдейцы. Ты меня убьешь? Да я первой вспорю тебе живот и -
   Клыки Фелисы вонзились ей в горло.
   Фидайка неожиданно тонко взвизгнула и задергалась, пытаясь ее оторвать, но девочка вцепилась намертво. Солоноватая, вязкая кровь заполнила ее рот, и звериные инстинкты заставили ее сделать глоток, затем еще и еще, с хлюпаньем и чавканьем вгрызаясь в плоть ее добычи.
   Когда женщина наконец затихла, то верлинг с трудом смогла разжать зубы. А когда схлынул порыв адреналина, и она немного пришла в себя, то воровку чуть не стошнило. Качаясь из стороны в сторону и мелко дрожа, девочка поднялась на ноги и провела рукавом по залитому кровью подбородку.
   - Я сильнее. - Повторила она. - Моррис остается.
   Пару секунд в помещении царила гробовая тишина.
   Затем Атар расхохотался.
   - Маленький верлинг знает, чего она хочет! - Хлопнул ее по плечу шрамолицый. - Выпьем за Фелису... когда достанем вино!
   Фидаи рассмеялись в ответ. Разношерстая толпа налетела на девочку, но в этот раз с одобрением -- ее хлопали по спине, ей взъерошивали волосы и жали руку. Кто-то даже сунул ей в ладонь новый кинжал.
   Воровка все еще не могла сказать, что эти головорезы ей нравились. Они были жестоки, беспощадны и вспыльчивы, они делали, что хотели, несмотря на последствия, они были чудовищами, но...
   Фелиса бросила взгляд на свое отражение в отполированном кинжале, на залитые кровью губы и зловеще сверкающие глаза под спутанными прядями грязных волос.
   Пожалуй, она могла бы найти среди них свое место.
   Разумеется, в тот же момент начались крики.
   ***
   Туман прокрался в помещение незаметно, пока фидаи были заняты схваткой. Он стелился по земле и полз вверх по стенам, пробирался меж ног фидаев и бесшумно касался их плеч.
   Первые смерти остались никем не замеченными -- убийцы у стен и в задних рядах умирали столь быстро, что не успевали даже закричать. Затем драка закончилась, и кто-то повернулся назад.
   Дальше был хаос.
   Фидаи даже не пробовали сражаться -- они сразу же бросились к выходам, дверям и окнам, побросав всю свою добычу. Атар без единого слова двинулся на улицу, безжалостно зарубая любого, кто вставал у него на пути.
   Фелисе потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что происходит -- ее рост не позволял почти ничего увидеть через толпу более высоких фидаев. К тому времени, как она поняла ситуацию, половина зала была уже охвачена туманом.
   - Бежим! - Моррис ухватил ее за руку и дернул за собой.
   - Что происходит? - Прокричала воровка, следуя за другом.
   Моррис на мгновение остановился у одной из стен, рядом с кроватью, чтобы парой движений ножа разрезать связывающие графиню веревки. Та даже кивком не поблагодарила его, сразу бросившись к двери.
   Вор снова ухватил девочку за руку, почти вытаскивая ее сквозь проход. Где-то позади раздался быстро затихший крик.
   - Что происходит? - Повторила Фелиса, прибавив ходу.
   Моррис, не останавливаясь, повернул к ней голову.
   - Молчащие. Белый Совет выпустил Молчащих.
  
  -- Глава Двадцать Первая. Выживший VI
   Для пленников у них были на удивление роскошные хоромы.
   Орион был не уверен, заключалось ли дело в вежливой фикции, что они гости наместника, или в его резиденции просто отсутствовали темницы как таковые, но он целиком одобрял подобное положение дел. После чистых, но твердых кроватей Пузатого Рыболова и нескольких часов на палящем клеосском солнце, огромные бани и пуховые перины дворца были приятным сюрпризом.
   Как легко тебя удовлетворить.
   - Сколько себя помню, меня пытались убить, держали в клетке, или я медленно истекал кровью двигаясь по бесконечным пескам. - Негромко ответил Орион, не желая привлекать внимания рабыни, что стояла за дверью. - Даже если господин наместник планирует меня убить -
   Скорее, продать в рабство -- клеоситы уже давно изловчились извлекать выгоду даже из собственных врагов.
   - Или продать в рабство, - легко согласился лучник, - его манеры выше всяких похвал.
   Сильвер фыркнул.
   Ты, главное, за телом моим следи. Я хотел бы получить свою тушку обратно в целости и сохранности.
   - Так как это мое тело, то я изначально планировал приложить к этому все усилия.
   Реплику пирата прервал легкий и вежливый стук в дверь.
   - Господин Орион? - Почтительно произнес незнакомый женский голос. - Господин наместник начинает приветствовать первых гостей. Он выразил желание, чтобы вы и ваши спутники к нему присоединились.
   Скорее, он хотел, чтобы рядом с ним стоял флегонтийский кронпринц, впечатляя гостей, а Высочество отказался идти без тебя.
   - Спасибо, я понял. - Вежливо ответил Орион обоим из них. - Скоро буду.
   Скажи, что у тебя есть план.
   - С каких это пор у меня бывали планы? - Пожал плечами лучник.
   ***
   Словами было не описать то искусство, что пошло в строение дворца Тамту, но наместник приложил к этому все усилия.
   Между дворцовыми воротами и комнатой, где проходил пир, располагались пять крупных залов, призванных показать богатство и вкус хозяина, и, закончив с длительными, но необходимыми приветствиями, наместник лично проводил по ним каждого гостя.
   Первый зал был весьма недвусмысленно посвящен войне, служа напоминанием, что Клеос был родиной одного из величайших человеческих завоевателей в истории, уступая лишь Флегонту Первому и самому Импертору. Расписанные щиты и серебряные стремена, захваченные трофеи из дальних стран, знамена поверженных врагов и достаточно разукрашенных драгоценными камнями оружия и доспехов, чтобы вооружить небольшую армию. Наместник утверждал, что в его колекции можно было найти копье Дария Завоевателя, парадный доспех первого экзарха Назара, даже захваченный регерийский трон.
   Скрытый за одной из колонн проход наводил на мысли, что при нападении на дворец, комната так же служила запасным арсеналом для солдат наместника.
   Словно в противовес первому, второй зал был памятником творчеству и живописи. Здесь нашли место искусно разукрашенные фарфоровые вазы и статуи известных философов, выполненные с такой точностью, что без магии не обошлось, кубки из горного хрусталя и нефритовые сосуды в виде кораблей. Наместник не уставал напоминать, что его город служил покровителем искусству всех видов.
   Третий зал подчеркивал его слова -- здесь искусством были сами люди. Рабы занимали обе стороны комнаты, женщины справа, мужчины слева, все, как один, юные и красивые. Одни были раскрашены красками и витиеватыми татуировками, другие носили драгоценности, чья стоимость исчислялась небольшими замками, но ни на одном не были ни нитки одежды. Клеос также был главным поставщиком рабов в Цепи, словно вскользь упоминал наместник, высоко тренированных в любой необходимой области.
   Четвертый зал посвящался природе. Шикарные сады заполняли все помещение, простираясь вглубь и даже нависая над головами посетителей, создавая царство зелени среди безжизненных клеосских песков. В саду были небольшие скамейки и лесенки к частным балконам, чтобы отдохнуть в окружении цветов и фруктов. Наместник не поленился объяснить, что семена и ростки принадлежали самым редким видам растений и были привезены издалека -- из изолированного Эдафоса, диких джунглей Фенриса, даже смертельных лесов Иллария.
   В отличие от остальных залов, чьи стены были разукрашены рельефными изображениями из золота и серебра, стены пятого зала были сделаны из простого белого камня, привлекая внимание к дюжине обелисков, что стояли в его центре. Высеченные из алого гранита, они были покрыты неизвестными иероглифами со всех четырех сторон, рассказывая непонятную присутствующим историю. Напоминание, сказал наместник, что хотя Теозар и Флегонт хвалятся руинами драконов и титанов, именно здесь возникла первая человеческая цивилизация, простоявшая тысячелетия, пока духи и естественная коррозия не превратили Клеос в пустыню, коей он сейчас и являлся.
   Все это Орион успел основательно выучить за те одиннадцать раз, что сопровождал гостей вместе с наместником. Сопровождал без его обычных спутников, Сета и Териса, следует сказать.
   - Где Его Высочество? - Прошипел клеосит, когда они провели внутрь очередного высокопоставленного гостя. - Он еще час назад должен был спуститься!
   Если я его знаю -- а я, поверь, его знаю -- то Высочество сейчас занимается буквально чем угодно, кроме того, чем должен. Он не любит, когда ему отдают приказы.
   Орион решил не повторять слова Сильвера вслух.
   - Я уверен, его задержка вызвана важными и неотложными обстоятельствами. - Вежливо сказал лучник хозяину дома. - Или, возможно, он затерялся среди коридоров? У вас воистину огромный дворец.
   - Так пойди и найди его! - Сверкнул глазами наместник, уже отворачиваясь от Ориона.
   Он считает тебя слугой, с помесью возмущения и веселья заметил Сильвер. Он даже не потрудился приставить к тебе охранника!
   - Не скажу, что я этим недоволен.
   ***
   Как, наверное, и следовало ожидать, ничем важным или неотложным Терис не занимался -- Орион нашел его играющим в одну из разновидностей шатранджа с молодой клеосской лет шестнадцати-семнадцати. Судя по его жестикуляции, принц проигрывал.
   - А если я поставлю своего гвардейца сюда? Одним ходом я блокирую все твои пути наступления, прокладываю путь в тыл и готовлюсь ударить по шаху! Не ожидала? Не ожидала! Порой я сам себя -
   - Визирь шагает по диагонали и вонзает кинжал в спину гвардейца.
   - Что? Нет! С каких пор там был визирь?
   - Он почти с самого начала партии там стоял. - Голос бывшего Великого Визиря был сухим, но его выдавал дернувшийся вверх уголок рта.
   - Ваш ход. - В отличие от старшего клеосита, соперница принца не стала скрывать свою улыбку.
   Клеосска была на несколько сантиметров ниже Териса, а стройная фигура, миндалевидный разрез глаз и тонкие черты лица делали ее достаточно привлекательной, пусть и не столь броской, как Мора. Красочное платье от шеи до пола, оставлявший открытым правое плечо плащ и сложная, многослойная прическа выдавали в ней человека состоятельного, но неприкрытый азарт и смешинки в глазах придавали незнакомке жизни и искреннего тепла.
   - Госпожа Айла! - Взмолился маячивший за спиной девушки раб в белой набедренной повязке. - Господин наместник будет недоволен подобной задержкой!
   Улыбка соскользнула с лица Айлы, сменившись неуверенностью, но прежде, чем она успела что-либо сказать или сделать, Терис помахал рукой.
   - Ничего, ему полезно время от времени не получать то, чего он хочет. - Мечник склонился на доской, чуть ли не касаясь фигур алыми локонами. - Кроме того, ты занята важным делом -- развлекаешь гостей. Ополченец делает шаг вперед.
   - Думаю, - один из двух стоявших у стены Безликих шагнул вперед и навис над принцем, не скрывая угрозы в голосе, - тебе не стоит забывать свое место, флегонтиец. Ты лишь гость господина наместника.
   Терис даже не соизволили к нему повернуться, но юная клеосска выпрямилась, бросая высокомерный взгляд на стража в маске шакала.
   - Думаю, тебе не стоит забывать свое место, Безликий. Я двоюродная племянница Хакана и скоро стану главой дома Бессмертной Птицы. Ты будешь с почтением относиться к моим друзьям, или я прикажу высечь тебя во дворе, как последнего раба.
   Безликий сжал руку в кулак, и на мгновение показалось, что мужчина ударит ее, но под конец он отступил. Даже со своего места Орион расслышал, как вооруженный клеосит негромко прошептал:
   - Когда господин Хакан решит от тебя избавиться, надеюсь, он позовет меня.
   Судя по тому, как вздрогнула Айла, она тоже расслышала слова стражника. Судя по тому, как она безмолвно повернулась обратно к доске, это был не первый раз, когда она слышала подобные угрозы.
   Терис задумчиво перевел взгляд с Безликого на девушку.
   - Хочешь я убью его? - Предложил своей сопернице принц, даже не потрудившись понизить голос. - Я все равно рано или поздно сбегу отсюда. Могу взять тебя с собой.
   Безликий зарычал, а его спутник сделал шаг назад, положив ладонь на рукоять кинжала. Сет прищурился, сложив руки в широкие рукава своих одеяний. Стоявший за молодой клеосской раб издал звуки, которые больше бы подходили бурлящему котлу.
   Айла бросила на флегонтийца взгляд, но не стала вслух признавать его предложение.
   - Ополченец бьет твою колесницу и становится визирем.
   ***
   К тому времени, как они спустились, все гости уже прибыли, и слуги разносили чаши с водой, чтобы люди могли омыть руки после дороги.
   - А вот и моя дорогая племянница с ее гостями! - Улыбка наместника была благодушной и широкой, но холодная ярость в глазах не позволяла скрыть его истинных чувств. - Теперь, когда все наконец-то в сбо -
   Если бы он не стоял у заднего входа, Орион мог бы упустить вбежавшего в зал раба, столь бесшумно и незаметно он передвигался. Мужчина подбежал к другому рабу, шепнул что-то ему на ухо, и тот склонился вперед, шепнув что-то наместнику, который прервал себя на полуслове.
   - Или нет. - Наместник был невысоким, тучным мужчиной, привыкшим к комфортному и спокойному образу жизни, а седина в бороде выдавала, что клеосит был уже далеко не юн, но он с достоинством сумел приспособиться к непредвиденным обстоятельствам. - Достойные гости, похоже, сегодня нас почтит своим вниманием еще одна сиятельная особа! Признаюсь, данную гостью я не ожидал -- но ее люди всегда славились своей непредсказуемостью.
   Одетая в стройное черное платье, подчеркивавшее бледность ее кожи, Мора ступила в зал так, словно он ей принадлежал, равнодушно игнорируя обращенные к ней взгляды.
   - Ее Высочество, ненаследная принцесса Клеймора! - Поспешно произнес чуть ли не бегущий за ней раб. Орион сильно подозревал, что он должен был представить ее до того, как северянка войдет в помещение, но Мора предпочла более эффектное появление. - Первая из Своего Имени, Дочь Повелителя Льдов, Говорящая с Духами Севера и Доверенный Посол Теозара!
   Как ему успел разъяснить Сет, обычно пиры проходили за одним или двумя огромными столами, где все рассаживались бок о бок в окружении висящих на стенах факелов и расставленных по столам канделябров. Пирушки были делом активным и шумным -- что и не удивительно, когда люди пытались поговорить с кем-то в нескольких метрах от них, перекрикивая всех остальных собеседников.
   Пир наместника мало чем напоминал подобное событие. Две дюжины богатых, знатных или влиятельных гостей, окруженных семьей и рабами, занимали небольшие, расставленные длинным треугольником в паре метров друг от друга столы. Солнце уже зашло, свет Нимба, падавший через высоко расположенные узкие окна, был необычайно вялым, а крепления для факелов сегодня пустовали. Единственным источником освещения была высокая свеча, стоявшая перед гостями на каждом столе. Ее свет мешал глазу приспособиться ко тьме и привлекал к себе внимание, скрывая полумраком самих гостей, их лица и костюмы.
   Орион также не мог не заметить, что Мора была единственной, кого представили залу -- личности остальных прибывших были известны лишь наместнику, да его рабам.
   - Похоже, мое приглашение где-то затерялось. - Северянка напрочь проигнорировала положенные приветствия и традиции, направившись по центру треугольника прямо к сидевшему в его главе наместнику -- единственному, чье лицо было освещено парой стоявших по краям стола канделябров. - Ваш человек был донельзя груб при нашей встрече.
   - Мои глубочайшие извинения. - Клеосит отреагировал лишь с секундной задержкой. - Будьте уверены, его серьезнейшим образом накажут.
   Но даже он замялся, когда Мора просто прошла и села за его стол, расположившись на одном из двух стульев, словно королева на троне.
   Орион больше часа ходил за наместником, пока тот рассаживал своих гостей, и знал, насколько тщательно он занимался размещением присутствующих. Мора одним жестом посадила себя по правую руку наместника, ломая всю расстановку и сводя на нет часы аккуратной работы.
   - Мы рады вашему присутствую. Располагайтесь и будьте веселы, мой колодец -- ваш колодец, мои рабы -- ваши рабы, долгой жизни и быстрой смерти. - Скомкал последние слова традиционного приветствия клеосит.
   По комнате прошли шепотки, однако открыто противиться решению наместника никто не стал.
   - Но это мое место... - Потерянно пробормотала Айла.
   - Ничего. - Терис хлопнул ее по спине и махнул рукой. - Садись с нами.
   Будь то мелкой местью за их опоздание, преднамеренным оскорблением или просто желанием наместника сосредоточиться на гостях, которые были здесь добровольно, но рабы провели их к одному из двух крайних столов, расположенных дальше всего от центра треугольника, почти у самых дверей.
   Раб заменил их свечу, которая почти прогорела за время их ожидания, и наместник наконец-то начал свою речь.
   - Мои достойнейшие гости, Леди и Лорды, Госпожи и Господа! Как вы все знаете, сегодня знаменательный день для этого города и для меня лично! Сегодня мы наконец обрезаем последние канаты с якорями, что тянут нас ко дну. С мальчишкой-султаном, этим пережитком далекого прошлого, и с Ассамблеей, которая ни в чем не может согласиться, но притом целыми караванами забирает деньги достойных людей!
   Зал отозвался на его слова приглушенным гулом -- местами одобрительным, местами равнодушным -- но удивленным никто не звучал.
   - О чем он говорит? - Склонил голову набок Терис.
   - Восстание. - Сжал переносицу в раздражении Сет. - Бессмысленное и бесполезное. Я подозревал что-то подобное после нападения на Серкета этим утром, но... Девятьсот девяносто девять и один дух, я не ждал от Хакана подобной глупости!
   - Разве не вы подняли мятеж против султана, великого и достойного? - Моргнула Айла.
   - Я начал переворот, чтобы примерить два народа Клеоса, которые воюют еще со времен Императора, в то время, как Хакан даже не скрывает, что его мотивирует страх потерять власть и нежелание платить Ассамблее за свою должность. - Сдержанно произнес Сет. - Но духи с ним, дело даже не в этом. У меня была поддержка достаточного количества ключевых членов Ассамблеи, чтобы смена власти прошла достаточно гладко, со мной работали горожане и придворные, которые приносили сведения со всего города, я заручился обещаниями императрицы Морриган и нынешнего экзарха Назара о невмешательстве, а главное -- у меня были сотни преданных делу воинов и десятки родов Свободных им в помощь. Девятьсот девяносто девять и один дух, если бы мальчишке не взбрело вдруг в голову проехаться по окрестностям тем утром, то столица сейчас была бы в моих руках!
   Сет закрыл глаза и сделал глубокий вдох, но когда он продолжил, в его голосе все еще была слышна досада и глухая злость.
   - Что есть у Хакана? Несколько десятков Безликих, которые привыкли избивать невооруженных горожан? Пара сотен дешевых наемников, которые разбегутся если на них серьезно надавить? Как только столица обратит на него серьезное внимание, наемные войска Ассамблеи возьмут Тамту за пару дней -- и это если ему повезет. Что Хакан собирается делать в случае набега Свободных? Рейда мирцев? Атаки флегонтийцев? Без Серкетов у него нет ни малейшего шанса удержать город!
   - Ты на удивление лично относишься к этой ситуации. - Хмыкнул Терис.
   - Это моя работа. - Привычно ответил Сет, затем поморщился и добавил. - Была.
   - Так что наслаждайтесь предоставленными винами и яствами. - Закончил тем временем свою речь наместник. - Торги начнутся ровно в полночь.
   - Торги? - Склонил голову набок Орион. Заслушавшись на тираду бывшего Великого Визиря, он совершенно упустил, о чем говорил хозяин дома.
   - Аукцион. - Негромко ответила Айла. - Будут продавать ценных людей.
   - Работорговля? - Поморщился Терис.
   Оба жителя Клеоса одновременно покачали головами.
   - Чистка рядов. - Уточнил Сет. - Хакан избавляется не только от Серкетов, он освобождает себя от всех, чья верность под сомнением -- а заодно и всех остальных иностранцев, кому не повезло оказаться в городе в это время. Самых знатных и влиятельных он продает на торгах, чтобы получить с них выгоду. Высокородные, которыми можно шантажировать их семьи, доверенные люди купеческих домов, чтобы вызнать партнеров и маршруты конкурентов, придворные с заграничными связями, позволяющими расширить свое влияние... В свое время мне приходилось сталкиваться с подобными собраниями.
   - И это законно? - Взмахнул руками флегонтиец.
   - Нет. - Фыркнул бывший Великий Визирь. - Но на фоне восстания вряд ли кому есть до этого дело. - Сет повернулся к принцу. - Я удивлен, что именно торговля людьми тебя так волнует. Судя по тому, что я слышал о Флегонте...
   - О, Флегонт -- рассадник всех смертных грехов, смешанных в один чан и тщательно выдержанных на протяжении столетий. - Согласно кивнул принц. - Кроме тех, что создают непреодолимые преграды личному продвижению вверх. Попробуй кто из верховных лордов создать целую касту, должную лишь беспрекословно подчиняться, слуги огня закопали бы их живьем. Или утопили? Четвертовали? Я плохо помню их проповеди.
   Орион невольно отвлекся от разговора, заметив, что один из гостей с соседнего столика негромко сказал что-то своему рабу. Раб кивнул и тихо, незаметно пробрался вдоль стены к столику наместника, где передал слова владельца другому рабу. Тот склонился к хозяину дома, который расплылся в довольной улыбке.
   Наместник Хакан встал, привлекая к себе внимание, и дважды хлопнул в ладоши.
   Без лишних слов, полдюжины Безликих выскользнули из бокового входа и, по жесту наместника, окружили третий стол слева. Рабы и слуги довольно эффективно были прижаты к стене, а вот сам гость вместе с его женой были аккуратно выпровожены из зала. Мужчина постарался было возмутиться, но резкий удар под дых выбил из него как воздух, так и желание говорить.
   Слыша возмущенное, испуганное и даже угрожающее бормотание остальных гостей, наместник поднял руки, призывая к тишине.
   - На графа Мьена поступил запрос от одного из сегодняшних гостей. - Спокойно разъяснил он. - А я искренне горжусь тем, что сделал Тамту городом, в котором можно купить и продать абсолютно все. Если есть спрос, будет и предложение. Но я не хочу, чтобы люди думали, будто я оказываю кому-то предпочтение -- у вас у всех будет шанс купить достопочтенного графа. Он присоединиться к Товару на сегодняшних торгах.
   В этот раз бормотание имело заметно более расчетливый оттенок, хотя доля испуга и неопределенности все еще была слышна.
   - Что-то мне подсказывает, - улыбка Териса выдавала искреннее веселье с оттенком не менее искреннего злорадства, - что грань между "Товаром" и гостем здесь гораздо тоньше, чем любой из них мог себе представить.
   - По крайней мере, - задумчиво произнес Орион, - теперь ясно, почему нас назвали гостями.
   ***
   Несмотря на столь памятное начало, сам пир прошел без осложнений. Рабы с поклонами подносили блюда с различными яствами, и один всегда маячил неподалеку с подносом, на котором стояли кувшины с вином -- каждый с запиской о месте и времени изготовления напитка. В центр треугольника наместник пригласил иностранных музыкантов, которые заполнили зал красивой мелодией, создавая надлежающую атмосферу и позволяя общаться, не опасаясь чужих ушей.
   Не то, чтобы кто-то за его столом пользовался последним преимуществом. Сет, орудуя предоставленным рабами ножом, целеустремленно атаковал кусок мяса, нанося с разных сторон смертельные удары. Терис не пользовался особыми премудростями и просто вгрызался во все, что ему поднесут. Айла, наоборот, без особого интереса клевала ягоды из оставленной подле нее корзинки.
   Орион с прищуренными от удовольствия глазами наслаждался каждым новым блюдом. Потеря памяти означала, что он не помнил вкуса ни одного из них, и каждое кушанье становилось для него приятным сюрпризом. Походный рацион теозар и сытная, но почти безвкусная еда в Пузатом Рыболове мало подготовили его к тому царству вкуса и запаха, что предоставляли яства наместника. Даже ехидные комментарии Сильвера не могли испортить ему аппетит.
   Тем более, что Сотейра целиком разделяла энтузиазм и любопытство Ориона -- подключившись прямиком к его чувствам, она вместе с ним наслаждалась незнакомыми блюдами, требуя повторить те, что особо ей понравились.
   Когда рабы стали разносить сладкое, один из сменных музыкантов остановился рядом с их столом, стащив сладкую булочку с орехом и медом.
   - Что бы не говорил о наместнике и его развлечениях, - пробормотал он, слизывая мед с пальцев, - в еде он толк знает.
   Лучник согласно кивнул.
   - Орион.
   Музыкант был заметно старше всех остальных своих спутников. Седые волосы двумя косами спускались по спине на теозарский манер, а столь же седая борода была аккуратно подстрижена, покрывая щетиной широкое, но худое лицо. Тело его было настолько дряхлым, что передвигалось скорее силой воли, чем мышц, и Ориону было даже любопытно, откуда в столь тощей груди нашлось столько воздуха, чтобы играть на флейте.
   Музыкант промычал что-то сквозь полный рот, и лучник наклонил голову набок, показывая, что не расслышал его.
   - Говорю, - старик одним движением проглотил остатки пищи, - твой предок когда-то звал меня Энки. Можешь называть меня так же.
   Орион моргнул.
   - Ты его знаешь? - Негромко пробормотал он себе под нос.
   В жизни не видывал, настороженно ответил Сильвер.
   - Может он знал твоего отца?
   Я родился у Мирандэлис. И, предвосхищая его вопрос, я не знаю, кто мой отец. Мирандэлис не признает саму идею отцовства. Им мог быть любой, кому Сцилла приказала согреть ее постель.
   - Тогда -
   - Скажи, - старик бесцеремонно перебил его, наклонившись вперед и опираясь на стол, - если бы твоя жизнь была песней... о чем бы она пела?
   - Вы всех сотрапезников об этом спрашиваете? - Орион поднял бровь, пытаясь изобразить высокомерное недоумение, которое столь легко давалось Терису.
   - Нет. - Покачал головой музыкант, ничуть не смутившись. - На протяжении этой жизни я спросил лишь двоих. Но мой срок подходит к концу, и пора бы уже задуматься о том, какой след я хочу оставить в этом мире.
   Мирец пожал плечами.
   - Я никогда не думал об этом. Сейчас я просто стараюсь выжить.
   - И все? Больше тебя ничего не интересует? - Разочарованно спросил сказитель. - Ни трагическая песнь мести за мучения твоего народа, ни великая приключенческая баллада о попытках вернуть твоего предка? Хотя бы сказание о становлении новой жизни, о попытках найти свой путь в этом мире?
   - Извините, - Орион отодвинулся назад, - но я даже не представляю о чем вы говорите.
   Старик резко наклонился вперед, впиваясь взором в глаза лучника.
   Орион замер, неспособный сдвинуться с места. Было во взгляде безумца что-то странное, что-то пугающее и неимоверно большое. Создавалось ощущение, будто смотришь на лесной пожар, от которого тебе не убежать... хотя нет, не пожар. Это больше напоминало взгляд на солнце, почему-то решившее спуститься на землю. Палящее, яркое, неудержимое, способное уничтожить тебя за долю секунды -- но лишь по неосторожности, ведь сложно уследить за каждой букашкой.
   Затем незнакомец откинулся назад и наваждение спало, оставив позади лишь дряхлого, немощного старика.
   - Ты действительно не понимаешь, о чем я говорю. - Устало потер глаза он. - Я слишком рано, не так ли? Мы встретились слишком рано. Вот почему большинство уходят еще юными, до того, как начинают путаться. Я изрядно подзадержался...
   Кто ты?
   В этот раз спросили не Орион и не Сильвер. Спросила Сотейра, чей обычно бойкий и жизнерадостный голос звучал неестественно серьезно.
   - Я уже говорил, Энки. - Отмахнулся старик, не обращая внимания на то, что вопрос не был задан вслух. - Имя не хуже любого другого.
   Орион открыл было рот, но Терис заметил, с кем он разговаривает, и наклонился над столом, протянув руку.
   - Какие люди! Садись к нам, я давно хотел поговорить с настоящим музыкантом! - Принц явно не скупился с предоставленным вином и махал руками еще активнее, чем обычно. - Слушай, я тут недавно размышлял о том, что планирую делать в будущем, и подумал... а почему бы мне не стать странствующим менестрелем? Я смогу идти, куда захочу, знакомиться с интересными людьми -- и даже не убивать их потом, как я обычно делаю! Что думаешь, есть у меня талант к музыке?
   Сет фыркнул за его спиной.
   - Ты же знаешь, что большинство странствующих менестрелей -- информаторы леди Терпение? Их способность путешествовать куда угодно, посещать дома и собрания влиятельных людей, не навлекая на себя подозрений, делает их идеальными для нужд назарской разведки.
   - Серьезно? - Терис откинулся обратно на спинку стула.
   Орион повернулся обратно к старику, но тот уже исчез, словно его никогда и не было.
   - Спроси Мору, если хочешь узнать больше. - Пожал плечами бывший Великий Визирь. - Она как-то упомянула, что хорошо знакома с леди Терпение.
   Флегонтиец поморщился.
   - Конечно, она в этом замешана.
   Бросив поиски Энки, Орион покачал головой и вернулся к дегустации блюд.
   Хм.
   Мясного ножа нигде видно не было.
   ***
   Торги начались, когда рабы снова принялись разносить чаши для омывки рук.
   - Достойные гости! - Поднялся со своего места наместник. - Позвольте мне еще раз поблагодарить вас от всего сердца за то, что вы посетили мое скромное жилище в столь важный для меня час. Некоторые из вас получили приглашения недели назад и откликнулись на мой зов, другие прибыли недавно и стали для меня полной неожиданностью.
   Наместник сделал паузу, чтобы бросить взгляд на сидящую возле него Мору, и в зале послышались смешки.
   - Недели назад? - Негромко пробормотал Сет. - Но тогда...
   - Так или иначе, я рад присутствию всех и каждого из вас, достойные гости. Надеюсь, вам по нраву пришлись еда, вино и развлечения, но пора перейти к тому, ради чего мы все здесь собрались. Позвольте поприветствовать вас на первом собрании Пирамиды!
   Присутствующие ответили вежливыми аплодисментами и нетерпеливым гулом.
   - Сегодня пройдет первая из трех ночей Великих Торгов. Торгов, где собравшиеся смогут купить то, что обычно нельзя достать ни за какие деньги.
   Откуда-то с задних столов раздался смешок.
   - Купить рабов можно на любом клеосском рынке!
   Наместник отреагировал на насмешку с завидным спокойствием.
   - Я продаю вам не рабов. - Покачал он головой. - Я продаю даже не людей. Нет. Я продаю вам тайны, я продаю вам мечты, я продаю вам власть. Я продаю возможность заработать доверие иностранных партнеров и разрушить связи ваших конкурентов. Я продаю Путь вперед и гарантии на случай отступления. Я продаю любовь и месть, я продаю будущее и прошлое.
   Наместник обвел взглядом затихший зал и улыбнулся.
   - И, с этими словами, я объявляю открытие Великих Торгов!
   ***
   Первым лотом оказалась маленькая женщина средних лет, чей раскос глаз выдавал в ней уроженку далекого и изолированного Эдафоса. Экзотический товар, чтобы установить тон мероприятия.
   На Торги она попала, потому что была капитаном на одном из судов, которые доставляли продукт в Вольные Баронства -- а значит, знала расписание и маршруты всех поставок.
   - Их настолько интересует несколько партий зерна? - Удивленно спросил Терис, глядя, как росла цена эдафийки.
   - Эдафос -- крупнейший мировой поставщик нескольких продовольственных отраслей, включая кофий и рис. - Тихо ответила ему Айла. - А их политика изоляционизма означает, что большинство торговли идет через Вольные Баронства. Если кто-то сумеет перекрыть маршруты между двумя звеньями, то цены на оба продукта взлетят быстрее обозленного дракона -- особенно сейчас, в преддверии зимы.
   - И это, если покупатель будет купцом. - Мрачно добавил Сет. - Вольные Баронства десятилетиями полагались на поставки Эдафоса -- им никогда не было нужды хранить крупные запасы собственного продовольствия. Скажи, сколь заплатит Флегонт, чтобы лишить пищи пограничные крепости Баронств?
   Терис с задумчивым кивком откинулся обратно на спинку стула.
   После затяжного торга, эдафийка ушла женщине за третьим столиком слева. Полумрак зала не позволял разглядеть покупательницу, но на костюме ее слуги, проводившего оплату тремя десятками крупных бриллиантов, можно было разглядеть герб.
   Баронесса Феоманн, опознал Сильвер. Выкупила будущее своего звена, но, подозреваю, этим себя обанкротила.
   Следующим лотом стал второй сын графа из Новой Империи, чей отец предлагал замок и титул в обмен на ребенка. Третьим -- незнакомый Сильверу мирец с информацией о тайном Пути в Тихом Море. Четвертым -- бывшая любовница члена Ассамблеи.
   А когда представили пятый лот, то Мора первой подала голос.
   - Тысяча нейтов.
   - Тысяча сто. - Почти сразу же парировал кто-то с одного из соседних столов.
   - Полторы тысячи.
   - Тысяча шестьсот. - Произнес более степенный голос.
   - Две тысячи.
   - Две тысячи сто. - Снова вставил первый голос.
   По залу разнеслись шепотки. За две тысячи нейтов можно было купить полный сектет -- любимое грузовое судно торговых домов клеоса.
   - Кого продают-то? - Склонил голову к сотрапезникам Терис. - Я потерял интерес еще пару лотов назад.
   - Господина Раунира. Главу небольшого купеческого дома, занимающегося торговлей драгоценными камнями. - Вполголоса ответила Айла. - Он долгое время был желанным гостем и получил несколько прибыльных контрактов -- но пару дней назад дядя вдруг решил, что он связан с теозарской разведкой. Результат видите сами.
   - Две с половиной тысячи. - Продолжала тем временем Мора.
   - Две шестьсот!
   Большинство покупателей уже отступили -- этот лот не сулили им немедленной выгоды, а цена уже переросла их готовность, если не возможности заплатить.
   - Три тысячи. - Неумолимо сказала северянка.
   Лишь один голос продолжал повышать цену.
   - Три тысячи сто!
   - Четыре тысячи.
   Секунда молчания.
   - Ч-четыре тысячи сто... - Тише, даже слегка подавлено ответил покупатель.
   Его настойчивость заслуживала уважения.
   - Пять тысяч нейтов.
   Но соревноваться с ресурсами целого звена было бессмысленно и бесполезно.
   - Пять тысяч сто? - Поинтересовался раб-аукционист, когда молчание затянулось. - Нет? Тогда про -
   - У тебя не может быть с собой такой суммы! - Не выдержал покупатель.
   - Повелитель покроет все расходы. - Прохладно ответила северянка.
   - И мы должны поверить тебе на слово?
   Шум в зале начал подниматься, но ответила гостю не Мора.
   - Прикуси язык! - Поднялся со своего места наместник. - Незачем показывать свою глупость на людях. Каждый здесь знает, что слово ворона -- это слово Повелителя. Оно крепче серебра, стали и зачарованного льда.
   Хозяин дома окинул взглядом помещение, заставляя людей притихнуть, затем повернулся к своей гостье.
   - К сожалению, в чем-то он прав. - Его голос звучал настолько искренне, что если бы не смешок Айлы, то Орион мог бы и поверить. - Я верю вашему слову и слову Повелителя, но правила Великих Торгов четко говорят, что оплата производится лишь имеющимися средствами. Сделай я для вас исключение, я оскорбил бы всех этих достойных людей, которые могли бы решить, что я не верю в их честность и добросовестность.
   Мора прищурилась.
   - Вы хотите отказать мне?
   - Вовсе нет, вовсе нет. - Взмахнул руками наместник. - Плохим бы я был хозяином, если бы оставил своих гостей ни с чем из-за собственных чудачеств! Если у вас нет с собой пяти тысяч нейтов, то можно найти иные способы оплаты -- например, любезная баронесса расплатилась бриллиантами.
   - Полагаю, у вас уже есть предложение о том, как можно оплатить мою покупку. - Улыбка северянки вышла слегка натянутой.
   Клеосит улыбнулся и наклонился вперед.
   - Я хочу, - голос наместника вышел низким и алчным, - чтобы Теозар официально поддержал независимость Тамту.
   Предложение было сказано достаточно тихо, но акустика зала была таковой, что его услышал каждый из гостей.
   - Я хочу гарантии, данные лично вороном. - Продолжил наместник, постепенно поднимая голос. - Слово той, чье слово равнозначно слову Повелителя. Клятву, которую он не сможет нарушить, на развалив половину своих союзов. Я хочу, чтобы он перед всеми открыто сказал, что поддерживает независимость Тамту от Клеосского Султаната.
   Когда он закончил, зал окутала тишина, которую не посмел нарушить ни один из гостей. Можно было услышать, как за дверью проносили что-то рабы.
   - Я даже не знаю, восхищаться мне или пугаться его дерзости. - Пробормотал Сет.
   - Восхищайся. - Посоветовал Терис. - Испуг придет позже.
   Мора прикрыла глаза. Ее лицо стало отдаленным, холодным, а тело замерло в абсолютной, неестественной неподвижности.
   - Хорошо сыграно. - Пробормотала она. В окружающей тишине ее слова разнеслись по всему залу.
   Девушка открыла глаза, и жизнь снова вернулась к ее чертам.
   - Так получилось, - задумчиво произнесла она, глядя куда-то мимо наместника, словно говорила сама с собой, - что у нас с султаном недавно произошло... разногласие. Он счел допустимым попытаться разрешить его путем нападения на мою персону и убийством моих людей.
   Взгляд Моры вернулся к наместнику и стал яростным, жестким.
   - Я не люблю, когда угрожают моим людям. - Ее голосу вторил ветер, и Орион мог поклясться, что температура в зале только что упала. - Султану следует напомнить, почему умные люди не навлекают на себя гнев Престола.
   Наместник сглотнул, но в остальном на удивление достойно перенес неприкрытую угрозу.
   - Значит ли это, что вы примите мое предложение? - В его словах была опаска, да, но жадность перевешивала.
   - Не ожидайте военной поддержки. - Коротко ответила Мора. - Повелитель не станет отправлять войска через половину Цепи для защиты чужого города.
   - Я бы и не посмел просить о подобном. - Орион не знал, заметил ли это сам наместник, но его тело почти незаметно опустилось, словно склоняясь в инстинктивном поклоне.
   - Престол не станет спонсировать ваше восстание. Любые торговые договоры будут рассматриваться в индивидуальном порядке.
   - Весьма понятно и благоразумно. - Закивал клеосит.
   - Хорошо. - Кивнула принцесса теозара.
   Несколько секунд в зале стояла тишина.
   - Если вас не затруднит... - Осторожно произнес наместник. - Не могли бы вы сказать это вслух?
   Мора обвела взглядом комнату, где собрались богатые и влиятельные люди со всей Цепи, криво улыбнулась и встала.
   - Вы все. - Подняла северянка голос. - Гости и хозяева, покупатели и покупаемые, лорды и рабы. Будьте свидетелями. Я, Клеймора, дочь Льдов и ворон Повелителя, клянусь перед людьми и духами, что Престол поддержит независимость вольного города Тамту от Клеоса и его султана.
   Северянка взяла со стола мясной нож и одним движением полоснула им по запястью. Кровь хлынула из раны -- но еще в полете она замерзла и обратилась льдом, который змеей обернулся вокруг руки Моры, словно причудливый браслет.
   - Да буду я вовеки веков изгнана из северных льдов, если нарушу эту клятву.
   ***
   После устроенного северной принцессой представления, остальные Торги казались тусклыми, почти скучными. Когда вбежавший в зал раб передал что-то другому рабу, а тот наместнику, и хозяин дома начал закрывать аукцион раньше намеченного срока, то никто не стал особо возмущаться.
   Наместник вежливо, но несколько поспешно распрощался с гостями и покинул зал.
   - Пройди со мной. - Бросил он Сету на выходе, не притормозив даже на мгновение.
   Клеосит обменялся недоуменными взглядами со своими спутниками, но поспешил за наместником, пока тот не исчез. Недолго думая, Терис схватил последнее яблоко и последовал за ним, не желая оставаться в стороне. Орион вежливо кивнул Айле и поднялся следом.
   Девушка бросила им вслед нерешительный и даже несколько печальный взгляд, но осталась на месте.
   Когда они нагнали наместника в одном из коридоров, тот окинул взглядом неожиданную процессию, поморщился, но не стал устраивать сцену.
   - Серкеты устраивают беспорядки в городе. - Безо всяких предисловий начал он.
   - Им не понравилось, что их режут в собственных домах? - Сухо осведомился Сет.
   - Нет. - Наместник не стал притворяться, будто не знает, о чем идет речь. - И теперь они собираются вместе. Их достаточно мало, и Безликие сумели перекрыть арсенал до их прибытия, но если мои гости решат, что я не могу удержать порядок в собственном городе, то это будет катастрофа!
   Наместник остановился столь резко, что Терис чуть не врезался в Сета, и развернулся к бывшему Великому Визирю.
   - Ситуацию с Серкетами нужно разрешить до завтрашней встречи Пирамиды.
   Глаза Сета сузились в ярости, и он уже открыл рот, когда раздался негромкий, но слегка пьяный голос.
   - Хакан! Рад, что я нашел тебя. Ты сбежал из зала так быстро, что я даже не успел с тобой переговорить.
   Наместник натянул на лицо радушную улыбку и повернулся к своему гостю.
   - Господин Тагати! Ваше присутствие -- честь для меня. Увы, но дела не ждут -
   - Говоря о делах. - Перебил его Тагати.
   Кожа незнакомца еще более темной, чем у остальных клеоситов, которых видел Орион, настолько черной, что белки его глаз, казалось, принадлежали кому-то другому. Среднего роста, худой и достаточно старый, что он был вынужден ходить с изукрашенной деревянной клюкой, было в нем все же что-то, что моментально вызывало неприязнь, даже отвращение. Может, это был его запах, смесь гнилой крови и странных, резко-пахнущих трав, а может, его лицо, с узкими губами и холодными, змеиными глазами, но Орион сделал шаг назад, когда Тагати проходил мимо него.
   - Если вы хотите -
   - Ты будешь продавать девчонку? - Снова не дал наместнику закончить Тагати. - Ее польза для тебя скоро иссякнет.
   - Девчонку? - Нахмурил брови клеосит. - Ах, Айлу?
   - Говорят, - наклонился вперед старик, - прародителем ее семьи было само солнце. Я хочу проверить, если в этих мифах какая-то правда.
   - Боюсь, - развел руками наместник, - у меня есть на мою племянницу собственные планы.
   - Четыре тысячи нейтов. - Кратко сказал Тагати. - Черными алмазами.
   Рот наместника захлопнулся. Орион и Терис переглянулись за его спиной.
   - Это... очень щедрое предложение. - Протянул Хакан. - Позвольте мне подумать над ним до начала следующих торгов.
   - Подумайте. - Тагати сделал шаг вперед, встав чуть ли не вплотную к наместнику. Хоть и невысокого росту, он все же нависал над более тучным мужчиной. - Но не слишком долго. Ты же не хочешь меня огорчить?
   - Я... я не потерплю угроз в собственном доме! - Возмущенно выпрямился клеосит, но то, как нервно он облизал губы, подкосило вес его слов.
   - Это не угроза. - Бросил Тагати. - Лишь небольшое... предостережение.
   Сказав свое, темнокожий старик развернулся и покинул их компанию.
   По негласному соглашению, никто не сказал ни слова, пока не стих стук его трости.
   - Интересный человек. - Протянула Мора.
   Наместник вздрогнул и обернулся.
   - Леди Клеймора! Я вас и не заметил.
   Северянка обогнула их группу по кривой и оказалась впереди, опираясь на стену со сложенными на груди руками.
   - Говорят, его еще ребенком поймали в фенрийских джунглях и продали на рабском рынке как экзотическую зверушку, которая даже не говорила на имперском. - Задумчиво продолжила она. - Прошло несколько лет, и его хозяин не просто освобождает Тагати -- он переписывает на него все свое имущество, все свои владения и деньги. С тех пор, ходят слухи, хозяина никто не видел, а в землях вокруг его поместья стали твориться странные вещи. Начали пропадать люди, появились невиданные ранее Лоа, и кто-то начал стучать по ночам в двери. Говорят, он занимается черной магией. Говорят, он может поднимать мертвецов и призывать чудовищ, слепленных из человеческих тел.
   - Байки и слухи. - Наместник с суетливой улыбкой вытер цветным платком пот со лба. - Не мне вам говорить, какие истории люди рассказывают о Говорящих. Господин Тагати -- уважаемый человек и желанный гость в этом доме.
   - Вы правы. - Прищурилась Мора. - Я очень хорошо знаю, каким слухам о Говорящих можно верить. Например -
   - Что ты здесь делаешь? - Недружелюбно перебил ее Терис.
   Северянка моргнула, словно только что вспомнила о его присутствии, и закрыла рот. Выражение ее лица вернулось к нейтральной, вежливой улыбке.
   - Помощники нашего дорогого хозяина заключают различные договоры и сделки с гостями, пока они достаточно пьяны. Я не хотела им мешать.
   - Не боишься, - прищурился принц, - что и на тебя поступит предложение?
   Мора лишь слегка улыбнулась, зато наместник открыто рассмеялся.
   - Ха, я сомневаюсь, что кто-то здесь готов выложить сумму, достаточную, чтобы покрыть возможную войну с Теозаром! - Клеосит повернулся к северянке. - Но я бы с огромным удовольствием взял вас к себе. Сколько бы вам не платил Повелитель, прекраснейшая, я удвою, нет, утрою его оклад! Что скажете?
   Мора звонко рассмеялась.
   - Боюсь, мой великолепный наместник, жизнь в Клеосе не для меня. Моя кожа слишком привыкла к северным облакам, чтобы перенести всю пылкость южного солнца.
   - Какая жалость. - Вздохнул клеосит. - Ответом вы на удивление схожи со своим братом.
   Улыбка Моры застыла на ее лице, а Терис бросил в сторону Ориона непонятный взгляд.
   Он насторожен, пояснил Сильвер. И не зря. Если в городе есть еще один ворон, если Мора скрывала его присутствие... Есть причины понервничать.
   - Ладно, я не буду мешать вашей суровой мужской беседе. - Откланялась Мора. - Увидимся с вами завтра утром, наместник... хотя нет, вы ведь уже не наместник, не так ли? Вы теперь полноправный султан. Султан Хакан вольного города Тамту.
   - Султан... - Пробормотал он, глядя вслед северянке. - Султан Хакан... Мне нравится, как это звучит.
   Клеосит встряхнулся.
   - Возвращаясь к нашему разговору. - Повернулся он к Сету.
   - Что именно вы от меня хотите? - Нахмурился бывший Великий Визирь.
   - Я хочу, чтобы ты привел их на переговоры. - Пояснил Хакан.
   - Переговоры? - Брови Сета взлетели вверх.
   - Я разумный человек. - Пожал плечами бывший наместник. - Мне не нужны беспорядки и кровопролитие, если они не несут с собой прибыли. Я готов в два раза повысить оклад, который они получали от старого султана, если они согласятся перейти ко мне на службу. Если нет, я оплачу караван до столицы при условии, что они не поднимут на меня вновь оружие. Увы, - вздохнул он, - я опасаюсь, что они не поверят моим словам.
   - Интересно, почему? - Негромко хмыкнул Терис.
   - Но ты -- Великий Визирь Сет. - Проигнорировал его клеосит. - Ты их тренировал, ты их вооружал, ты их вел в бой. Кому они поверят, как не тебе? Скажи ты, что мои слова искренни, мы сможем разрешить эту ситуацию без лишних... неприятностей.
   Брови Сета сдвинулись вместе, и он несколько секунд рассматривал бывшего наместника.
   - А мне какая с этого выгода? - Наконец спросил он.
   - Разве не очевидно? - Развел руками Хакан. - Мне понадобится верный человек, чтобы руководить моими новыми отрядами. Поверь, я умею быть благодарным.
   Бывший Великий Визирь покачал головой.
   - Серкетов, даже вместе с Безликим и вашими наемниками, не хватит, чтобы удержать город при координированном нападении войск султана и Ассамблеи. Ваше предложение для меня -- смертный приговор.
   - Оставь это мне. - Тонко улыбнулся бывший наместник. - У меня были недели на то, чтобы подготовиться, кто бы не взял верх во время твоего восстания. Поверь, у меня нет ни малейшего намерения умирать.
   Сет промолчал.
   - Подумай. - Хакан кивнул ему, кивнул Терису, равнодушно проглядел Ориона и направился вниз по коридору. - К завтрашнему утру я буду ожидать от тебя ответа.
   Трое спутников несколько секунд просто стояли в тишине, каждый размышляя о своем. Первым ее нарушил флегонтийский принц.
   - Что-то мне подсказывает, что жизнь в Тамту в ближайшее время скучной не будет.
  
  -- Глава Двадцать Вторая. Мятежник II
   Вдох. Выдох.
   Дыхание Безликого было ровным, спокойным.
   Вдох. Выдох.
   Никаких лишних звуков -- даже рабы не ходили по коридорам резиденции в это время ночи.
   Вдох. Выдох.
   Сет ударил до следующего вздоха.
   Широкая маска шакала прикрывала горло, а потому удар он нанес в подключичную артерию. Воздуха в легких Безликого хватило лишь на тихий хрип.
   Тело Сет затащит в комнату, но кровь смывать не стал -- игра теней от света факелов скроет следы от случайного взгляда, а скорость сейчас была его главным козырем.
   В прошлый раз в резиденции наместника Тамту он был несколько лет назад, но скитания Териса по дворцу помогли ему собрать в голове общий план здания. Подобные моменты заставляли задуматься, а вправду ли флегонтийский принц был таким шутом, каким казался на первый взгляд.
   Вправо, право, влево, вниз по лестнице и снова вправо.
   Здесь удача его подвела -- он увидел вышедшего из-за угла Безликого тогда же, когда тот увидел его. Полумрак и сонливость притупили реакции стражника, и он осознал опасность лишь когда Сет был уже в паре шагов от него.
   - Что -
   Нож вошел в грудь Безликого прежде, чем тот сумел достать саблю из ножен, но не до того, как он успел выкрикнуть. Сет лишь надеялся, что поблизости не было никого, кто мог бы поднять тревогу.
   Острый, но хрупкий мясной нож сломался, когда визирь постарался его вытащить, и Сет взял вместо него саблю и кинжал Безликого. Обернувшись, он заметил вышедшую из соседнего коридора девушку, красная краска на лице которой выдавала в ней рабыню.
   - Шшш. - Сет прижал палец к губам.
   Девушка молча кивнула и достала из-за пояса половую тряпку, окидывая взглядом пятна крови на полу и стенах. Настоящих клеосских рабов поколениями учили ничего не видеть и не слышать -- никто не ждал от них излишних геройств.
   До конюшен Сет добрался без лишних встреч.
   Как и во всем остальном, Хакан закупал самых дорогих коней, мало понимая их истинную ценность. Сет бросил взгляд на ярко рыжего жеребца, Лоа, если судить по каменной крошке под копытами, но с сожалением покачал головой. Слишком приметный.
   Вместо этого, он взял кобылку попроще -- все еще сильную и длинноногую, но более серенькую и невзрачную. Ее будет достаточно, решил визирь.
   - Куда-то собрался?
   Сет дернулся в седле, заставив лошадь перестукнуть копытами.
   Леди Мора появилась из ниоткуда, словно сотканная из окружающей темноты. Все еще в дорогом вечернем платье, но с распущенными волосами и обрамленная светом Нимба, она выглядела, как колдунья из деревенских сказок.
   - Я хотел подышать свежим воздухом. - Бросил он.
   - С конем и саблей наперевес? - Элегантно подняла одну бровь северянка.
   Сет замешкался, и леди Мора сама ответила на свой вопрос.
   - Ты хочешь собрать своих людей и повести их на столицу. Закончить то, что начал.
   - Постараешься меня остановить? - Прищурился несбывшийся султан, незаметно кладя руку на саблю. На такой дистанции у него против Говорящей было преимущество.
   Северянка вздохнула и покачала головой.
   - Ты и сам понимаешь, что этому не бывать. - Мягко сказала она. - В прошлый раз ты взял неожиданностью, опираясь на своих союзников. Теперь твои союзники мертвы или считают тебя предателем, а собранные Ассамблеей войска не пропустят вас даже через ворота. Эта затея обречена на провал.
   Сет невольно покачнулся в седле. Вспышка адреналина исчезла столь же быстро, сколь и возникла.
   - Ты думаешь, я не знаю? - Глухо спросил он. - Я десятилетиями собирал союзников. Искал членов Ассамблеи, недовольных бездонной пропастью между богатыми и бедными. Работал с воинами среди Серкетов и Свободных, которые не желали, чтобы наши дети продолжали гибнуть в этой бессмысленной войне, давал обещания влиятельным людям внутри Клеоса и вне его. Я писал протоколы, назначал своих на нужные места, устранял препятствия и постепенно, постоянно доказывал султану свою верность. Этот переворот был работой всей моей жизни, леди Мора. Я поставил на карту все... и проиграл.
   Сет сделал неровный вдох и закрыл глаза. Впервые с тех пор, как он бежал из столицы, он мог остановиться и позволить себе признать это. Он провалился. Все его планы, все те надежды, что на него возлагали... все рухнуло.
   У него не осталось ничего.
   - Тогда это идеальное время сменить игру. - Негромко ответила северянка. - Ты отдал себя целиком, вложил все свои силы -- и сорвался буквально в шаге от самой вершины. Досадно и обидно быть столь близко к цели и рухнуть, зная, что второго шанса уже никогда не будет. Ты никогда не сможешь вернуть то, что потерял.
   Сет сжал руки вокруг поводьев, чтобы скрыть в них дрожь. Леди Мора не говорила ничего, о чем бы он не думал сам, но услышать это вот так, вслух...
   - В такое время важно переосмыслить свои приоритеты, свои мечты и желания. - Более мягко продолжила она. - Ты начал переворот, потому что видел, что при правлении султана людям плохо. Потому что верил, что можешь сделать лучше. Потому что тебе для этого нужна была власть.
   Шорох платья показал, что Говорящая сделала шаг вперед.
   - Я не могу дать тебе власть, Сет. Но я могу дать тебе шанс помочь людям, продолжать помогать людям. В Клеосе у тебя будущего нет -- но Клеос не единственное звено в Цепи, а его люди не единственные страдают под властью равнодушного тирана. Я могу показать тебе путь вперед, Сет. Все, чего я прошу, это чтобы ты прошел его рядом со мной.
   - Не думаю, что смогу снова начать все сначала. - Клеосит открыл глаза.
   - А ты не думай. - Тихо улыбнулась девушка. - Просто делай шаг за шагом. Придет день, и ты поймешь, что уже не можешь остановиться.
   Сет негромко рассмеялся.
   - Это заманчивое будущее. - С ответной, пусть и более слабой, улыбкой признал он. - Но я не могу его принять, пока не разберусь с прошлым. - Сет покачал головой. - Я не верю Хакану. Он не допустит вооруженной силы внутри города, если не уверен в их преданности. Серкеты... это мои ребята, леди Мора. Я их тренировал, я их одевал и вооружал, я отправлял их в бой. Я не могу просто сдать их наместнику.
   Северянка подняла бровь.
   - Ты думал, я предлагаю принять предложение Хакана?
   Сет моргнул.
   - Мне казалось, ты нашла с ним общий язык? Ты поклялась поддержать его восстание.
   - Я поклялась, что Престол поддержит его восстание. - Поправила его Говорящая. - Но Престол далеко. Если я не сумею найти корабля из Регериса до Теозара, то мне придется перебираться через джунгли Фенриса, горы Иеркира и льды родного звена пешим ходом, а это займет не один месяц.
   Глаза Сета сощурились, а затем расширились в понимании.
   - Ты поклялась поддержать независимость вольного города Тамту... но если город перестанет быть вольным до твоего возвращения в Теозар, то поддерживать будет нечего.
   - Как ты и говорил, имеющихся у Хакана сил недостаточно, чтобы удержать город. - Согласилась леди Мора. - Я вернула верного Престолу человека в обмен на бессмысленное обещание.
   Сет усмехнулся.
   - Никогда не буду садиться играть с тобой в карты. - Затем посерьезнел. - Ты что-то планируешь.
   - Нимб сегодня тусклый, а ночь черна, как сердце флегонтийца. - Усмехнулась северянка. - Самое время, чтобы совершать свои темные дела.
   Клеосит покачал головой. Он мог понять, но не принять отношение принцессы к Эверфламму -- если бы он поддерживал кровную месть, то никогда не стал бы искать мира со Свободными. Сам он находил флегонтийца на удивление приятной компанией -- принц был эгоцентричен и излишне любил провоцировать окружающих, но притом он был умным, смешным, верным друзьям и с огромной страстью подходил к любому делу, за которое брался.
   Совершенно другим делом была извечная тень принца, поморщился Сет. Было в... Орионе что-то странное, почти неестественное, что нельзя было оправдать потерей памяти. У него был непонятный образ мышления и смешанные приоритеты, а незнание совершенно обыденных вещей противопоставлялось удивительной прозорливости в других областях. У Ориона напрочь отсутствовали непроизвольные движения, которые можно было встретить у нормальных людей. Он не сутулился, не чесал нос, не кусал губу и не стучал пальцами. Сет как-то засек, насколько часто моргал лучник, и с неверием осознал, что при отсутствии внешних факторов, Орион моргал ровно через каждые четыре секунды и ни мгновением раньше.
   Он создавал ощущение того, кто имитировал людей, вместо того, чтобы являться одним из них.
   - Я хочу спасти как можно больше моих ребят. - Предупредил Сет. - Это мое единственное условие. Учти его в своих планах.
   - Я учла. Кто, ты думаешь, предупредил гарнизон о нападении Хакана? - Подняла бровь Мора.
   Клеосит признательно склонил голову.
   - У меня есть план. - Продолжила она. - Но он тебе не понравится.
   - Это уже решать мне.
   Мора рассказала свой план.
   Она была права. План ему не понравился.
   ***
   За свою жизнь, Сет был в Тамту двадцать восемь раз.
   Из них шесть раз он помогал защищать город от набегов Свободных, четыре раза прогонял задержавшихся кирских рейдеров, два раза арестовывал предателей и один раз даже помогал при перестройке после флегонтийских огнебросов.
   И все же, ночной город застал его врасплох.
   Ровные, правильные улочки, сходящиеся под прямыми углами, превращались в настоящий лабиринт. Доносившиеся из темноты звуки не имели контекста, заставляя прислушиваться и вздрагивать от каждой мелочи, а эхо, гуляющее меж каменных домов, скрадывало расстояние -- источник странного стука мог находиться на соседней улице, а шальной смех, казалось, звучал прямо возле уха. Качающиеся на ветру фонари заставляли тени прыгать и извиваться самыми причудливыми фигурами, способными таить в себе сколько угодно людей.
   Впрочем, одной из этих фигур был и он сам. Даже с конем на узде, он смог незамеченным пройти мимо нескольких групп Безликих и их наемников, а где не смог, там прыгал в седло и мчался прочь -- пешим стражникам было не догнать его во тьме ночного города.
   Сет не тратил это время даром. Наблюдая, запоминая и просчитывая, он сумел создать у себя в голове достаточно четкую карту городских патрулей, их расписание, маршрут и численность. Полезная информация, учитывая его дальнейшие планы.
   Мора не могла сказать ему, где прятались войска Серкетов. Не могли этого сделать и Хакан или его шакалы, но в том и не было необходимости -- он сам учил Серкетов как думать, как действовать и куда идти при городских сражениях против численно превосходящего их противника.
   - Стой, где стоишь! Еще шаг, и твоя голова получит новое украшение в виде стрелы!
   Сет усмехнулся, узнав голос.
   - Фатих! - Гаркнул он во все горло. - Напомни, какое наказание ждет Серкета, поднявшего руку на собственного командира?
   Где-то в темноте раздался стук, ругань, и из-за углов зданий и самодельных баррикад начали выходить люди -- все, как один, с тренированными телами и бритыми головами.
   - Не такое суровое, как того, кто пропустит в лагерь неизвестного всадника, господин учитель.
   Он знал Фатиха уже почти двадцать лет. Высокий, с узким, внимательным лицом и коротко стриженной черной бородой, рассеченной длинным шрамом на подбородке, он выглядел столь же ухоженным и невозмутимым, как если бы они встретились во дворце за чашей вина.
   Его заместитель, с другой стороны, был одет в пижаму, а его сапоги явно были сняты с чьего-то трупа.
   - Эти падальщики застали меня дома! - Вспыхнул Аласкар, увидев его взгляд. - Я был на ночном горшке, когда они ворвались внутрь!
   Старший сын члена Ассамблеи, он прибыл в ряды Серкетов избалованным мальчишкой, желавшим приключений. Его отец постарался надавить на Сета, чтобы тот дал ему место в офицерском составе и легкое назначение. Сет дал ему удвоенную нагрузку, а потом бросил в шестимесячную кампанию вдали от цивилизации среди клеосских песков.
   Теперь, спустя три года, жесткие тренировки и череда кровавых сражений не оставили от изнеженного купца и следа -- кроме излишней горячности и привычки пренебрегать чинами. К счастью, это не мешало ему четко исполнять приказы во время боевых действий.
   - Долгой жизни и быстрой смерти, господа. - Склонил голову Сет.
   - Долгой жизни и быстрой смерти. - Вторили ему оба Серкета.
   - Какова ситуация?
   Сет не знал, сколько им было известно о провалившемся перевороте и его участии в нем, а потому брал напором. Незачем было давать людям лишнее время думать.
   - Восемь десятков воинов, Великий Визирь. - Привычно отчитался Фатих. - Еще полтора десятка нам пришлось избавить от страданий.
   Сет едва сдержал гримасу. Он сам учил Серкетов не оставлять раненых -- то, что делали с ними Свободные, было гораздо хуже быстрой смерти -- но здесь была совсем другая ситуация. Горожане могли бы спрятать их у себя, выходить... Им не обязательно было умирать.
   - Остальные? - Осведомился он. Гарнизон Тамту насчитывал три сотни Серкетов на постоянной службе и еще полсотни на обучении.
   - Мертвы. - Покачал головой сотник.
   В этот раз гримасы Сет не сдержал.
   - Они жили достойно.
   - Они жили достойно. - Склонили головы Фатих и Аласкар.
   - Их не забудут.
   - Их не забудут. - В этот раз ему вторили ему не только сотник с заместителем, но и стоявшие вокруг Серкеты.
   К сожалению, времени на скорбь ни у кого из них не было.
   - Что насчет ветеранов?
   Тамту был популярным местом, чтобы дожить свои дни в мире и спокойствии -- по крайней мере, если у тебя были деньги, но на них Сет никогда не скупился. Серкеты бросались в бой и умирали по его приказу. Меньшее, что он мог сделать, так это обеспечить безбедную старость выжившим.
   А заодно и создать военную прослойку среди городского населения, чтобы помочь Серкетам, если Свободные или кирцы постараются взять город.
   - Последние пару недель они стали исчезать. - Мрачно ответил Аласкар. - Мы не сразу заметили, а потом не могли найти никаких доказательств смерти. Мы отправили послание в столицу, но ответа не получили.
   Сет прикрыл глаза. Он смутно помнил то сообщение, но это были последние дни перед переворотом, и он отложил его на потом.
   - Они могут быть еще живы. - Надежда была слабой, но она была. - Наместник мог оставить их, чтобы использовать в качестве приманки или продать в рабство.
   - Позавчера мы нашли прибитое к берегу тело дядьки Фариса. - Голос Фатиха был профессионально ровным, не выдавая ни тени его истинных эмоций. - Полагаю, в связи с ситуацией в Тихом Море, люди наместника побоялись выходить достаточно далеко, чтобы бросить его вместе с остальными.
   - Проклятье духов ему на голову! - Не выдержал Сет.
   Самозваному султану было много за что ответить.
   - Наместник Хакан заплатит за свои дела. - Аласкар не имел самообладания сотника, и гнев буквально плескался в его голосе.
   - Вы можете приказать ему сдаться для разбирательства, Великий Визирь? - Фатих бросил внимательный взгляд на Сета. - Господин наместник напал на Серкетов, которые подчиняются лично вам и султану, великому и достойному.
   Клеоситу не понравился взгляд сотника. Фатих всегда был человеком умным и проницательным. Он был одним из первых Серкетов, опытным воином, хорошим другом -- но верным, всегда и абсолютно верным трону, почему Сет и не стал вовлекать его в переворот.
   - Если Хакан перешел эту черту, то я сомневаюсь, что он послушает приказа свыше. - Покачал он головой.
   - Тогда мы сами заставим его заплатить! - Не выдержал Аласкар. - Кровь за кровь!
   Теперь покачал головой уже Фатих.
   - Их в три раза больше.
   - Они разбросаны по всему городу! В самом дворце будут только несколько десятков Безликих -- мы с ними справимся!
   - Чем именно? - Спокойно поинтересовался сотник. - У нас почти нет оружия. Кроме десятка человек, остальные орудуют палками да кухонными ножами.
   - С этим, - прищурился Сет, - думаю, я могу помочь.
   ***
   Под покровом ночи, используя собранные Сетом сведения и опыт Фатиха, они без лишних проблем сумели пересечь город. Редкие стычки, которых избежать не удалось, были молчаливыми, кровавыми и беспощадными -- ни один человек наместника не ушел, чтобы поднять тревогу.
   С тем же успехом, Хакан мог прикрываться пеленой из тонкого шелка, подумал Сет. По сравнению с кровожадными Свободными, бесстрашными мирцами или хитроумными флегонтийцами, люди наместника казались легкой прогулкой.
   Свет Нимба был столь тусклым, а их шаги столь бесшумными, что охрана увидела их лишь когда они уже подошли к воротам.
   - Кто... - Выглянул со стены сонный страж, и осекся. - Бритоголовые! Тревога! Тре -- гхррк...
   Кинжал с приглушенным чавканьем вышел из спины дозорного. Легкий толчок скинул его со стены.
   - Наместник в своей спальне. - Без лишних предисловий сказала Мора, отпирая ворота. - Его разбудили, когда нашли тела. С ним пара десятков Безликих, но еще почти сотня различных наемников разбросаны по дворцу, охраняя гостей.
   Фатих бросил еще один внимательный взгляд на Сета.
   - Кто эта прекраснейшая из дев? - Зачарованно спросил Аласкар, глядя на северянку.
   Сет фыркнул вполголоса.
   - Союзник. Большего, поверь, тебе не светит. - Затем клеосит посерьезнел. - Ты же не думал, что я просто брошу вас на штурм дворцовых стен?
   - В прошлом бою нами командовал наместник.
   Сет сочувственно поморщился.
   - Так плохо?
   - Еще хуже. - Скривился Аласкар. - Впрочем, старый султан, мир его великому и достойному праху, тоже не отличался -
   - Без разговоров на задании. - Прервал его сотник. - Визирь, вы сказали, что здесь можно найти оружие?
   - Ты не бывал раньше в резиденции наместника, Фатих?
   - Куда там. - Пожал плечами клеосит. - Господин наместник никогда особо не жаловал наших возле своего дома.
   - Похоже на него. - Хмыкнул Сет, пересекая двор. - Хакан спрятал оружейную Безликих в одной из подземных комнат, скрытой за секретным проходом, охраняемой тремя замками и круглосуточной охраной.
   Резким жестом бывший Великий Визирь распахнул двери в первую из приветственных зал, поднимая клинок -- но там было темно и пусто.
   - При этом он держит целый арсенал у самого входа, - негромко рассмеялся клеосит, - позволяя, и даже приглашая, гостей на него посмотреть.
   - Наместник сам проложил нам дорогу. - Оскалился Аласкар. - Это будет даже легче, чем я думал.
   Естественно, в тот же момент снаружи начали бить тревогу.
   ***
   Надежду достать Хакана пришлось оставить уже считанные минуты после начала боя.
   Вступившие ровными рядами во двор солдаты были не тем сбродом, который обычно за считанные гроши нанимал наместник. Стальные кольчуги, железная дисциплина, несгибаемый профессионализм -- все это наводило на единственный, неутешительный вывод.
   - Фенрийцы. - Крякнул Фатих, принимая могучий удар алебарды на столетний щит.
   Аласкар выругался, матеря всех предков наместника вплоть до Дикого Времени.
   - Теперь ясно, почему Хакан был так уверен в своей способности выстоять против войск Ассамблеи. - Неохотно признал Сет, шаг за шагом отступая под неумолимым вражеским натиском. - Это же объясняет поспешно проведенный аукцион -- для долгосрочного контракта ему нужны были серьезные деньги. Только прибыли или ждали в одном из загородных поместий Хакана? Учитывая нынешнее состояние мореходства, он должен был перебросить их еще -
   - Не время и не место, визирь! - Рявкнул Фатих, метая бесценное копье Дария Завоевателя в стройные ряды фенрийцев.
   - Ты прав. - Тряхнул головой Сет, чуть не напоровшись на удар фенрийского клинка, и поднял голос. - СТРОЙ! ДЕРЖАТЬ СТРОЙ!
   Серкеты были костяком военных сил Клеоса. Каждый Серкет умел ездить на лошади, попасть стрелой в глаз орла со ста шагов, сражаться саблей, копьем и кинжалом. Для них обычным делом было двое суток скакать под палящим клеосским солнцем, останавливаясь лишь чтобы сменить лошадей, затем обрушиться на пятикратно превосходящие их силы Свободных и разбить их вдребезги. Они отражали атаки мирских пиратов и прогоняли кирских рейдеров, подавляли восстания и сражались против иноземных вторжений.
   Фенрийцы резали их так, словно Серкеты впервые взяли в руки оружие.
   Сет, Фатих и Аласкар сражались в первых рядах, давая остальным шанс вооружиться из коллекции наместника, и бывший Великий Визирь своими глазами мог видеть все масштабы бойни. Собранные с трупов Безликих кинжалы и сабли не могли пробиться через копейный строй, а белые одежды, предназначенные для защиты от солнца и уменьшения нагрузки на коня, мало спасали от тяжелых стальных лезвий фенрийцев.
   - ОТСТУПАЕМ! - Гаркнул Сет, перекрикивая звон стали и стоны умирающих. - НАЗАД ВО ДВОРЕЦ!
   Раздавшиеся со спины крики стали еще одним неприятным сюрпризом этой ночи.
   - Сотник! - Незнакомый ему Серкет отступил к ним из тыла. - Там шакалоголовые! Уже десятка два есть, и еще на подходе!
   - Девятьсот девяносто девять и один дух. - Негромко сказал Фатих.
   Сет не мог с ним не согласиться. Фенрийцы спереди и Безликие сзади. Незавидная ситуация. Клеосит не сомневался, что его люди сумеют пробиться через заслон во дворец -- но сумеют ли они это сделать до того, как их перебьют фенрийские наемники?
   В самых оптимистичных сценариях, выживет не более трети отряда.
   - Стойте! - Раздался знакомый голос.
   Мгновением позже ему вторил другой, и фенрийский строй сделал шаг назад, занимая оборонительную позицию.
   Один из наемников, крепко сложенный и коротко стриженный рыжеволосый мужчина, снял шлем и выдвинулся вперед.
   - Достойный наместник Хакам. - Фенриец отдал честь, дважды стукнув кулаком по нагруднику. - Одиннадцатая, двенадцатая и восемнадцатая центурии Легиона прибыли для поступления под ваше командование.
   - Достойный Маркус! - Прокричал ему в ответ наместник из-за трех рядов Безликих. - Должен признать, вы как никогда вовремя! Даже раньше намеченного срока, что, признаю, удивляет.
   - Мастер Эсток прибыл в лагерь с вашим кольцом, утверждая, что вы нуждались в нашем немедленном присутствии. - Нахмурился Маркус. - Он не имел права говорить от вашего имени?
   - Эсток? - Рассмеялся Хакан. Его смех был высоким, нервным, почти судорожным. Смех человека, который только начинал осознавать, что лишь чудом сумел избежать гибели. - Вот пройдоха! Всем пройдохам пройдоха! Нет, Маркус, вы все сделали правильно. Была в ваших действиях только одна ошибка. Я больше не наместник, достойный Маркус. Теперь я султан, султан вольного города Тамту!
   Фенриец и глазом не моргнул.
   - Приношу глубочайшие извинения, Ваше Величество. Да здравствует султан Хакан!
   - ДА ЗДРАВСТВУЕТ! - В один голос вторили ему остальные три сотни фенрийцев. Руки их были заняты оружием, а потому свои слова они поддержали громогласным топотом. - ДА ЗДРАВСТВУЕТ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ!
   - Да... - Почти неслышно выдохнул самозваный султан. - Вот как надо приветствовать своего правителя.
   - Что будем делать, господин учитель? - Негромко спросил Аласкар. - Прикажете идти в атаку?
   - Не будь дураком, Ласка. - Дернулся стоявший рядом Серкет. - Нас перебьют.
   - Тебя забыл спросить, Кавим. - Огрызнулся заместитель сотника. - Все еще пьешь молоко своей жены?
   - Уууу, - протянул третий Серкет, - началось.
   - Нет. - Отрезал Фатих. - Не началось. Если только не хотите провести остаток своих дней, роя выгребные ямы для всего остального отряда.
   Хакан громко прочистил горло, с некоторым раздражением привлекая обратно к себе внимание. Очевидно, он был мало знаком с Серкетами, с долей безрассудного веселья подумал Сет. Для них угроза верной смерти была вторником.
   - Тебе следовало принять мое предложение, Великий Визирь. - Крикнул мятежный наместник, пробираясь вперед. - Ты мог бы сейчас стоять рядом со мной, на стороне победителей!
   - Дайте мне лук, и мы посмотрим, на какой стороне победители. - Пробормотал Аласкар.
   - Вместо этого, ты предпочел предать мое доверие, присоединившись к своим бритоголовым дуболомам. Скажи, как мятежник мятежнику, - Хакан доверительно наклонился вперед, - стоило оно того?
   Незадавшемуся султану не требовалось ни минуты на размышления.
   - Во всей Цепи не найдется людей, которых я предпочел бы своей нынешней компании. - Впервые за долгие, долгие годы, Сет говорил чистую правду.
   Это было головокружительное ощущение.
   - В этом твоя беда, визирь. - Наместник снисходительно покачал головой. - Ты целишь слишком высоко для своих средств и способностей. Надо знать собственные границы.
   Хакан вздохнул.
   - Какая жалость, что ты этого так никогда и не поймешь. Какая напрасная трата таланта... Маркус? Убей их вс -
   Наместник замолк на полуслове, положив руку на живот. Его лицо исказилось в удивлении, сменившемся гримасой боли. Он передернулся, наклонился вперед, затем откровенно рухнул на колени и исторг целый фонтан рвоты вперемешку с кровью. Казалось, будто кто-то пытался вывернуть его наизнанку.
   - Господин Хакан! - Стоявшие рядом Безликие начали беспокойно суетиться, не уверенные, идти ли им в атаку или отступать вместе с выкашливающим куски собственного желудка наместником.
   Когда Хакан рухнул в лужу собственной блевоты, потеряв сознание, один из шакалоголовых выдвинулся вперед, повернув яростный оскал его маски в сторону Сета.
   - Твоих рук дело, предатель? Что это, магия? Яд?
   Судя по тому, как к визирю обернулись Серкеты и фенрийцы, ответ на этот вопрос интересовал не только его одного.
   С некоторым сожалением, Сет был вынужден покачать головой.
   - Увы, но нет. Хотя меня радует ваша вера в мои силы, я не обладаю способностями к Общению, а за ужином я сидел от него дальше всех -- у меня просто не было шанса подсыпать ему яд.
   Безликий покачнулся, не веря его словам, но не способный их опровергнуть. Он перекинулся взглядами с фенрийцем Маркусом. Скрипнули кожаные перчатки, звякнула сталь.
   Сет сжал в руках оружие.
   Большую часть своей жизни он карабкался вверх по карьерной лестнице, совершив при этом множество грехов и откровенных преступлений. Была некоторая ирония в том, что он умрет, потеряв все, убитый за то, чего не делал.
   Под конец, все, что ему было дано, это право дорого продать свою жизнь.
   - Интересный человек господин Тагати. - Разорвал нарастающее напряжение приятный женский голос.
   Аласкар выругался от неожиданности.
   Мора сладко зевнула, опираясь на одну из колонн дворца неподалеку от Серкетов.
   - Прошу прощения, это была длинная ночь.
   Безликий недоверчиво повернулся к ней, теребя рукоять сабли.
   - Вы утверждаете, что султана, великого и достойного, отравил господин Тагати?
   Северянка оттолкнулась от колонны и легкими, спокойными шагами двинулась вперед.
   - Я предупреждала Хакана о дарованиях Тагати. Он меня не послушал. - Пожала она плечами. - Но, справедливости ради, наш фенрийский друг не травил султана. Он лишь продал яд, которым это сделали.
   - Откуда, - наклонил голову вперед Безликий, - вам это известно?
   - Разве не очевидно? - Подняла бровь Мора. - Потому что это я отравила султана Хакана.
   Безликий моргнул, оторопев на несколько мгновений от столь откровенного признания, а Говорящая тем временем двинулась к Сету. Ряды Серкетов молча раздвинулись перед ней, а потом без всяких приказов сдвинулись за ее спиной, прикрывая северянку от возмездия шакалоголовых.
   - Ты всю трапезу сидела возле султана... - Осознал Безликий. Найдя цель, ярость в его голосе утроилась. - Ты!
   - Я. - Согласилась Мора. - Теперь, когда мы все работаем с одинаковой информацией, пора перейти к моим условиям.
   - Условиям? - Повторил шакалоголовый.
   - Для получения противоядия, естественно. - Мора подняла над головой небольшую баночку и потрясла ей.
   - Отдай его немедленно, и твоя смерть будет быстрой. - Моментально потребовал Безликий.
   - Мне кажется, вы не поняли. - Изящно подняла бровь Говорящая. - Условия буду выдвигать я, а вы будете послушно их исполнять.
   - Что мешает мне убить тебя прямо сейчас и забрать антидот с твоего тела? - Качнулся вперед мужчина в маске.
   - Я уничтожу противоядие задолго до того, как вы до меня доберетесь.
   - Твоя смерть будет долгой и мучительной! - Рявкнул страж.
   - Но великий и достойный Хакан все равно будет мертв. - Спокойно ответила Мора.
   - Я могу притащить во дворец Говорящего с Водами, - прошипел Безликий, - и тогда в твоем антидоте не будет никакой нужды, а тебя будут ждать лишь боль и страдания на протяжении всей твоей долгой жизни.
   - Вот только вы не можете этого сделать, не так ли? - Вмешался в разговор Сет, мысленно благодаря Нанше, которая в очередной раз его выручила. - Я уверен, у... султана есть Говорящие, с которыми он обычно ведет дело. Ответь мне, Безликий, не оказалось ли так, что они стали, скажем так, недоступны последнее время? Примерно с тех пор, как я покинул столицу?
   Даже сквозь маску было видно, как расширились глаза шакалоголового.
   - Ты... не может быть... с самого начала планировал... но как? Невозможно!
   Несмотря на всю немыслимость его блефа, репутация Сета играла ему на руку. Он многие годы был Великим Визирем, хитростью и коварством побеждая врагов, и закончил свою карьеру самым крупным мятежом, который видел Клеос со времен свержения аристократии.
   Безликий перевел взгляд с Сета на Серкетов, которых он собрал за одну ночь и которыми чуть не захватил дворец, затем на Мору и, наконец, на хрипящего и дергающегося на земле наместника.
   - Дешевый трюк, недостойный правой руки самого султана. - Неодобрительно покачала головой северянка. - Я пришла к вам с честным предложением, а вы постарались так нехорошо меня обмануть, пороча доброе имя вашего господина. Если бы не мое глубочайшее уважение к великому и достойному Хакану, я бы на этом самом месте уничтожила предложенный товар.
   Безликий открыл рот и закрыл его, разрываясь между желанием защитить честь своего господина, защитить антидот и попыткой понять, почему он вообще защищается.
   - Советую принимать решение поскорее. - Заметил Сет. - Судя по его виду, ваш султан долго не протянет.
   - Девятьсот девяносто девять и один дух! - В бессильной ярости выругался Безликий. - Ты же клялась! Перед людьми и духами, что станешь защищать независимость Тамту!
   - Я клялась поддерживать его независимость от Клеоса и его султана. - Пожала плечами северянка. - А господин Сет, как вам известно, более не действует ни от чьего имени, кроме своего собственного.
   Страж Хакана еще раз выругался.
   - Чего ты хочешь, недостойная? - Наконец спросил он.
   Злорадствовать было ниже достоинства Моры. На ее лице даже улыбки не было, лишь спокойствие, граничащее со скукой, словно иного исхода и быть не могло.
   - Условий всего два, и они предельно просты. Первое. Вы дадите мне и моим спутникам беспрепятственно покинуть Тамту. У вас красивый город, но мое пребывание в нем подошло к концу.
   Безликий скривился, но кивнул.
   - Если противоядие не подействует, нет такого места, где ты могла бы от нас скрыться. - Предупредил он.
   Мора равнодушно помахала рукой, признавая слова стража.
   - Второе. Всем присутствующим Серкетам будет предоставлена амнистия и шанс выйти через городские ворота.
   - Нет. - Отрезал страж.
   - Нет? - Подняла бровь Мора.
   - Нет. - Набычился шакалоголовый. - Они совершили покушение на жизнь султана. Они могут попытаться снова.
   Мора обвела выразительным взглядом сотни стоявших у ворот элитных наемников.
   - Это солдаты враждебного государства. - Отказался сдаваться Безликий. - Клеосский султан бросит их на наши стены, а они лучше кого-либо знают все слабые места города.
   - Справедливо. - После секундной задержки признала Мора. - Тогда так. Вы позволите им уйти, - она подняла руку, предвосхищая возражения, - из дворца, и дадите сутки. Краткосрочный пакт о ненападении. Он будет расторгнут, если Серкеты первыми на вас нападут или постараются покинуть город.
   - Они используют эти сутки, чтобы укрепиться. - Недовольно произнес шакалоголовый.
   - Серкетов осталось сколько, три-четыре десятка человек? - Покачала головой Мора. - Подозреваю, вы как-нибудь справитесь.
   Неужели их и вправду осталось так мало?
   Сет окинул взглядом неровные ряды своих воинов и поморщился. Если что, то северянка даже преувеличивала.
   - Я соглашусь на твои условия только если противоядие мы получим сейчас, а не через сутки. - Предупредил Безликий.
   - Разумно. - Согласилась Мора. - В таком случае, здесь наши пути расходятся.
   Северянка сделала шаг вперед и наклонилась к Сету, демонстративно передавая ему баночку.
   - Если я права... встречаемся у статуи Дария Завоевателя. - Шепнула она ему на ухо, скрывая движение губ за пеленой темных волос.
   Затем подняла голос, вновь обращаясь к стражу Хакана.
   - Антидот останется у господина Сета. Когда его люди покинут периметр, он передаст его вам.
   Сет нахмурился. Это давало Безликим и их фенрийским союзникам немедленную свободу действия.
   Мысли шакалоголового, похоже, двигались в том же направлении.
   - Ты полагаешься на мое слово? - Понизился его голос. - Что мы не убьем предателя, а затем не направимся за его людьми и тобой лично?
   Мора вздохнула с притворной печалью.
   - К сожалению, вы уже доказали, что вам веры нет, когда постарались надуть меня со сделкой.
   Девушка развернулась и сделала несколько шагов, остановившись в паре метров от рыжеволосого командира фенрийцев, который до сих пор молча наблюдал за развитием событий.
   - Маркус, верно? - Спросила она. - Из Второй Мерсийской, если не ошибаюсь. Поздравляю с повышением!
   Брови фенрийца взлетели наверх.
   - Вы хорошо осведомлены, миледи.
   - У меня есть пара знакомых среди семей Логоса. - Подчеркнуто легкомысленно произнесла она. - Говорят, слово фенрийца прочнее стали.
   - От слова легионера зависит деката. - Ритмично, привычно произнес он. - От слова десятника зависит центурия.
   - От слова центуриона зависит Легион. - Вместе с ним закончила Мора.
   - Легионер никогда не нарушит данное слово, ведь этим он предаст доверие Легиона. - Спокойно ответил легионер.
   Северянка улыбнулась.
   - В таком случае, могу я положиться на вас? Что вы проследите за дословным исполнением этого договора?
   - Я не буду заключать никаких договоров без ведома и согласия нанимателя. - Покачал головой Маркус.
   - Девятьсот девяносто девять и один дух, да просто дай ей, что она хочет! - Раздраженно произнес Безликий.
   Фенриец бросил на него пронзительный взгляд.
   - Ты имеешь право говорить за султана?
   На земле самозваный султан последний раз дернулся и затих.
   - Духи, да, да, имею! - Поспешно сказал шакалоголовый. - В отсутствии господина Хакана, командование переходит в мои руки. Дай ей свое фоморово слово!
   - Так точно. - Четко кивнул Маркус, ударив два раза кулаком по нагруднику. - Мое слово, миледи. Оба ваших условия будут выполнены в четкости.
   Мора повторила его жест и склонила голову в признательности.
   - Как всегда, работать с фенрийцами -- одно удовольствие.
   ***
   Сет тянул с возвращением антидота сколько мог, давая своим людям шанс убраться подальше. Когда наместник стал выглядеть так, словно он вот-вот окочурится, а руки Безликих весьма неоднозначно легли на сабли, он осторожно поставил сосуд на землю -- и припустил прочь со всех ног.
   К его искреннему удивлению, никто не стал за ним гнаться.
   На пункт сбора Серкетов он прибыл уже с детальным планом.
   - Нашим единственным шансом является старый город. - Без всяких предисловий начал он, когда Серкеты расступились, пропуская его внутрь здания, где Фатих и Аласкар при свете свечи разглядывали грубую карту города. - Если я правильно помню, то его от остального Тамту отделяет река, причем достаточно глубокая, чтобы ее нельзя было перейти вброд. Ее пересекают четыре моста, но половина из них обрушена -- а остальные два мы сможем удерживать довольно долго, даже с имеющимися силами. На берегу все еще стоят те башни, которые построили на случай, если мирские пираты решат спустится по реке? Если так, то они дадут нам дополнительное преимущество -- как для обзора, так и для обстрела противника. Но если мы хотим достаточно основательно там укрепиться, то надо выдвигаться сейчас. Не стоит полагаться, что Хакан сдержит данное его человеком слово.
   Фатих и Аласкар переглянулись. Младший Серкет сжал челюсть и отвернулся.
   - Это хороший план. - Негромко произнес Фатих. - Возможно, так мы и поступим. Но сделаем мы это без тебя.
   Сет замер, чувствуя, как у него что-то неприятно сжало в груди.
   - Что ты хочешь этим сказать, сотник?
   - Я ведь слышал слухи, Сет. - Столь же тихо продолжил Серкет. - Когда караван вернулся из столицы, я слышал слухи, но... когда наместник назвал тебя мятежником, ты не стал этого отрицать.
   У бывшего Великого Визиря на языке вертелась тысяча реплик, возражений и объяснений, но его рот почему-то пересох, и он смог выдавить лишь слабое:
   - Фатих...
   Серкет выдохнул, выпрямился и поднял голос.
   - Бывший Великий Визирь Сет. Вы арестованы за мятеж и измену против Клеосского Султаната. Свяжите его.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"