Дух Михаил : другие произведения.

Цепь. Главы 5-8

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение Цепи.


  -- Глава Пятая. Выживший II
   Он тонул.
   Это осознание не принесло с собой страха или даже удивления. Его состояние казалось совершенно естественным, как столь часто бывает во сне. Он дрейфовал среди темных морских вод, не испытывая ничего, кроме тишины и спокойствия. Без света, без звука, без каких-либо ощущений, пространство и время теряли свой смысл. Мир был где-то там далеко, а здесь, на глубине, царил никем не рушимый покой, настолько абсолютный, что он мог сниться лишь мертвецам. Во тьме было безопасно, во тьме ничего не надо было делать, во тьме никто не мог его достать...
   Затем грубая, незнакомая рука схватила его за шиворот, выволокла на сушу и вогнала нож ему в грудь по самую рукоять.
   Он не успел даже закричать. Казалось, его грудь охватило пламя, распространявшееся по венам и разносящее искорки боли по всему телу.
   - Тч. - Щелкнул языком почему-то кажущийся знакомым голос. - Следовало ожидать, что от подобного ты не подохнешь.
   - Ты... ты пырнул меня! - Прохрипел он. Не было никакой необходимости констатировать очевидное, но внезапность и боль скрадывали его самоконтроль.
   - Перестань вести себя как баронесса во время первой брачной ночи. - Бросив взгляд в сторону говорившего, он как раз успел увидеть, как закатил глаза его собеседник, крутя в руках окровавленный нож. - Если бы ты мог здесь умереть, то удар в сердце уже оставил бы тебя хладным трупом.
   Незнакомец выглядел как... собственно говоря, именно так, как он и представлял бы людей, пыряющих других при встрече ножом, если бы задумывался на эту тему. На выцветшей, поношенной и не заправленной алой рубахе виднелись весьма подозрительно выглядящие разводы, а накинутая сверху крепкая коричневая куртка щеголяла парой плохо пришитых заплаток. Костюм дополняли столь же выцветшие и потертые широкие темно-синие штаны, небрежно засунутые в высокие, до колен, сапоги и крепкий кожаный ремень, на котором висели пустые ножны для клинка и худой, истощавший кошель.
   Умное, загорелое лицо незнакомца, обрамленное высушенными солнцем темными волосами, можно было бы назвать красивым, если бы не горбинка в носу от старого перелома, и заметный при трехдневной щетине шрам на левой щеке, вытягивающий уголок губ в извечной ухмылке над окружающим миром.
   Глаза незнакомца были постоянно прищурены, смягчая общее впечатление и создавая образ веселья и добродушия -- до тех пор, пока человек в них не вглядывался, замечая холодный, расчетливый взгляд, внимательно наблюдавший за собеседником в поисках слабостей и точек давления. Цвет глаз различался -- правый глаз был темно-карим, почти алым, в то время как радужка левого отличалась бледно-голубым цветом. Подобная асимметрия создавала ощущение, что один глаз был дальше другого, вызывая легкое чувство вертиго.
   Если глаза были зеркалом души, подумал он, то перед ним на камне сидел самый опасный человек, которого он когда либо встречал -- и не только потому, что все еще с невероятной ловкостью крутил в руках нож.
   Он нахмурился, сбитый с толку странным чувством узнавания. Пусть он и помнил лишь последние несколько часов своей жизни, но не мог отделаться от ощущения, что незнакомец все же был ему чем-то знаком.
   - Ты выглядишь... - Все еще слегка хрипло произнес он, пытаясь найти хоть что-нибудь, что объяснило бы его нынешнюю ситуацию. - Мы с вами раньше встречались?
   Впервые в его жизни он испытывал подобную боль, и он осознал, что это ощущение ему не нравилось. Очень не нравилось. Настолько, что он был готов приложить немалые усилия для того, чтобы вновь его избежать.
   Нож, вертевшийся в руках незнакомца, на мгновение остановился.
   - Серьезно? - С толикой смешливого недоверия спросил тот. - Ты действительно это у меня спрашиваешь.
   - Да. - Кивнул он, не понимая насмешки его собеседника.
   - Можно сказать и что мы встречались. - Усмешка незнакомца выросла. - Когда ты бросил взгляд в зеркало в шатре Моры.
   Ему потребовалась пара секунд, чтобы осознать, на что намекает незнакомец. Подняв руку, он осмотрел загорелую, обветренную кожу, а беглый взгляд убедился в наличии как пустых ножен, так и кошеля у него на поясе.
   - Ты это я.
   Казалось, это откровение должно было что-то изменить, что-то прояснить, но, если так, то он упустил его суть. Смысл происходящего продолжать ускользать от него.
   - Что все это значит?
   - Думаю, из этого можно сделать вывод, что какая-то часть тебя хочет тебя убить. - Ухмылка двойника растянулась на пол лица, и он вдруг ощутил резкий и неожиданный приступ симпатии к тому, кто сломал его нос в прошлый раз.
   - Зачем я здесь? - Спросил он, поднимаясь с колен.
   - Зачем мы все здесь, на этой бренной земле? - Развел руками его собеседник. - Я, лично, испытываю благосклонность к флегонтийской идее, что мы здесь, чтобы целиком наслаждаться жизнью. Заводить друзей и врагов, вдоволь напиваться тем, что нравиться и трахать тех, кто нравится, ходить по волнам в -
   - Вопрос был не в этом. - Перебил он своего близнеца. Обычно, из тех жалких нескольких часов, что он помнил от своей жизни, он был не склонен к подобной грубости -- но, как недавно выяснилось, удары ножом в грудь вызывали в нем сильные отрицательные эмоции.
   - А с чего ты решил, что у меня есть ответ? - Пожал плечами двойник.
   - Где мы? - Попробовал он еще раз, пытаясь получить хоть какую-то информацию.
   - Если бы я был человеком азартным (а я им являюсь), то поставил бы на то, что мы во сне -- а может просто где-то в глубинах нашего совместного сознания. Не уверен, что есть какая-то разница.
   - Как отсюда выбраться?
   - Не знаю.
   - Тогда зачем ты здесь, если ничего не знаешь? - Со смесью малопонятных, но отнюдь не положительных эмоций воскликнул он, впервые за всю свою жизнь поднимая голос.
   - Ты меня не слушаешь. - Вздохнул мужчина, поднимаясь с камня. - Я не знаю, зачем я здесь. А когда я не знаю, что делать дальше, то делаю то, чего хочется.
   Лишь какой-то неизвестный доселе инстинкт позволил ему броситься на землю, пропуская нож в считанных миллиметрах над головой. Резкий бросок в сторону помог избежать сапога, который опускался ему на голову. От пинка под ребра целиком уйти не удалось, но он обратил его в кувырок, поднимаясь обратно на ноги и добавив к пронзительной рези в груди еще и ноющую боль в ребрах.
   - Остановись! - Широко раскрыв глаза приказал он. Нападавший его не послушал. - Прекрати... пожалуйста?
   Двойник остановился, наклонив голову набок в ожидании. Теперь главным было использовать имеющуюся информацию и подобрать правильные слова, чтобы достичь желаемого результата.
   - Ты на самом деле не хочешь этого делать. - Попробовал он. - Ты часть меня, а я хочу жить.
   Двойник улыбнулся. Он неуверенно улыбнулся в ответ.
   В следующее мгновение, ему пришлось поспешно пятится, прыжками и рывками двигаясь назад, каким-то чудом каждый раз расставаясь с лезвием ножа.
   - Ты этого хочешь. - Был вынужден признать он. - Но ведь есть что-то, чего ты хочешь больше? В конце концов, данные действия бессмысленны -- мы уже видели, что я не умру, если меня здесь убить!
   - Стоит попробовать. - Пожала плечами его копия. - Обычно, смерть людей -- это лишь вопрос того, насколько тщательно ты подходишь к делу. Кто знает, у тебя может быть ограниченное количество восстановительной силы. Или ты умрешь, если отрезать тебе голову. Или обнаружится еще что новое. Я хочу это выяснить!
   С широкой улыбкой на лице, двойник метнулся вперед, без предупреждения и так резко, что его противник просто не успел отреагировать. Нож вошел под лопатку, пронзив кожу, мясо и легкое с минимальным трудом.
   Боль была невыносимой. Если удар в сердце был похож на огонь, то нож в легком напоминал молнию -- агония пронзила все тело, вызывая судороги в мышцах и искры в глазах, сжимая тисками грудь и не давая вдохнуть. Он хотел закричать, но в рот попала лишь кровь.
   В конечном счете, именно это и дало ему идею.
   Резко опустив руку, он зажал в теле нож, не давая его вытащить, и плюнул кровью в глаза своему двойнику. Тот инстинктивно отдернулся, на мгновение ошеломленный неожиданной контратакой, и раненый со всей своей силой метнулся вперед, врезаясь во врага и пользуясь его отсутствием равновесия, чтобы скинуть обоих противников с узкого каменного островка вниз в воду.
   Его второе погружение было гораздо более жестким чем первое. Вода, чью температуру он раньше не замечал, на секунду сковала его мышцы холодом, заливая соль на раны, затекая в нос и глаза -- но своего он все же добился.
   В отличие от подготовившегося оригинала, для его двойника толчок, падение и ледяная вода были неожиданностью. Шок ослабил его пальцы, вырывая из рук нож, и двойник невольно вдохнул, наполняя водой легкие. Судя по тому, как он после этого задергался, пытаясь вернуться на поверхность, дыхание все еще было ему необходимо.
   Спящему тонуть было не впервой. Можно сказать, он был дома.
   Двойник успел лишь на мгновение высунуть голову из воды, судорожно вдохнуть и закашляться, прежде чем он схватил его за ногу и утянул обратно вниз. Нож, вынутый из раны, вошел в спину близнецу раз, второй третий... Удары были неточными, неловкими и не сильными из-за сопротивления воды и отсутствия навыка, и в половине случаев соскальзывали с кости, но точности здесь и не требовалось -- в спине находилось слишком много важных органов, чтобы раны не были серьезными.
   Временно оставив попытки вырваться наверх, двойник обратил свое внимание на врага, пиная его в лицо. Когда этого оказалось недостаточно, он ударил в свежую рану, заставляя того раскрыть руки от новой волны боли и оставляя кинжал торчать в спине. Двойник лихорадочно рванул к поверхности, но его противник, зная, что другого шанса у него не будет, метнулся за ним с той же скоростью, вцепившись в горло своей копии и утаскивая ее на дно.
   По необходимости, любые столкновения людей под водой всегда протекали скоротечно -- удары сглаживались водой, а потребность в свежем воздухе запускала неумолимый отсчет, вызывая боль в груди, круги перед глазами и все нарастающую панику. Схватка с двойником была настолько односторонней, что ее даже сложно было назвать таковой.
   Близнец сражался с яростью и отчаянием, используя каждый грязный трюк в своем репертуаре -- он царапался, кусался, пинался, бил в раны и в пах и в глаза -- сражался до тех пор, пока ни исчез даже свет от поверхности, стирая единственный имеющийся ориентир. Потеряв последний, весьма буквальный луч надежды, он прекратил борьбу и поднял руки, одним жестом признавая поражение, высказывая извинения, прося пощады.
   Его враг лишь сильнее сжал руки на горле.
   Осознав, что его гамбит не сработал, двойник вновь дернулся, отчаянно пытаясь вырваться, пытаясь хоть как-то повернуть ситуацию, но было уже поздно. Неспособный собрать силу для удара, задыхающийся, он не имел ничего, что мог бы противопоставить врагу -- и тот продолжил душить его, пока последние искры жизни не исчезли из его глаз.
   - Орион! Ри, да проснись же!
   Орион со стоном открыл глаза. Все его тело ощущало себя разбитым, а в груди и после пробуждения осталась острая резь. Неужели нельзя было оставить боль во сне, вместе с его ранами?
   - Что происходит? - Сипло спросил он. Поселившаяся у него во рту пустыня требовала воды, но нужда в информации пока была сильнее.
   - Наконец-то! - С совершенно неподобающей жаре бодростью произнес кто-то у него над головой. Терис, припомнил он. Принц Терис, который вместе с ним был заперт в клетке. - Мора с сопровождением вернулись с Блуждающего Рынка!
   Аловласый наследник престола обладал удивительным даром передавать именно то, что имел ввиду -- Орион буквально слышал заглавные буквы.
   - Блуждающий Рынок? - Спросил он, склонив голову набок. Он не совсем понимал почему, но дискуссия прошедшей ночи показала, что подобный жест наиболее полно передавал его требования в предоставлении дополнительной информации.
   - Ах да, потеря памяти. - Припомнил принц. - В общем так, Клеос, звено, где мы сейчас находимся, если ты не помнишь, по большей части занят пустынями. Не имея почти никаких плодородных земель, зато обладая изобилием редких природных ресурсов, эти ребята неплохо устроились в качестве эдаких королей торговли. Через Намму и Тамту ежедневно проходят такие суммы, что от зависти зеленеют ежемесячные бюджеты целых звеньев. В Клеос стекаются товары со всей Цепи -- от Эдафийских лакомств до древних артефактов Теозара - но есть несколько вещей, которые даже в торговых городах не найдешь. Ну, знаешь, из-за торговых запретов или опасности, которую они представляют для самого города. Сюда входят предметы с особо сильными приговоренными духами, изделия из титания, цвергово пламя и прочее тому подобное. Для этого и существует Блуждающий Рынок -- кочующий базар размером с город, в котором можно купить и продать все, чего официально в стране нет. Отдельной таинственности ему придает тот факт, что найти его можно только по приглашению -- на каждом месте он стоит лишь три дня, а потом исчезает, не оставив и следа.
   - Целый город не оставляет следа? - Переспросил он, не скрывая скептицизма. Прошлый вечер показал, что Терис не боялся преувеличивать размах событий, если считал, что так история будет звучать интересней.
   - Клеос -- самое большое из звеньев Цепи. - Взмахнул руками принц, чуть не ударив в глаз своему сокамернику.
   Он вообще был очень выразительным человеком. В отличие от большинства людей, показывающих свои эмоции парой жестов -- сморщенным носом или поднятой бровью -- Терис выбрасывал из себя свои чувства так, что будь они были камнем, то легко могли бы кого-нибудь убить. Принц махал руками, вертел головой, выпячивал глаза, а во время речи открывал свой рот настолько широко, что можно было разглядеть горло. Орион не сомневался, что встреть наследник флегонтийского престола глухо-слепого, он бы спонтанно приобрел способности к телепатии, лишь бы передать смысл своих слов.
   - В здешних песках затерялось уже не одно поселение, - продолжил Терис, - а без ориентиров более надежных чем "иди два дня на запад и один на север", в пустыне может быть дюжина удаленных от берега городов, и их в жизни никто не найдет.
   - Кроме того, ходят слухи, будто бы Блуждающий Рынок использует Говорящих с Песками. - Вмешался в разговор смутно знакомый голос извне клетки. Мечник, нашедший его на берегу моря, припомнил Орион. Кажется, его звали Вестар?
   - Духи песков -- это миф! - С жаром ответил Терис, ничуть не смущенным неожиданно вклинившимся в разговор чужаком. - Сказки, которые клеоситы рассказывают доверчивым иностранцам, чтобы те побольше платили за местного проводника! В первую очередь, что им такого приписывают? Поднимают песчаные бури? Бросают в лицо песок? Запутывают путников, меняя местами барханы? Брось, не в первый раз люди принимают природные явления за вмешательство духов!
   - Не скажи. - Не согласился с ним Вестар. - По пути сюда мы наткнулись на одну такую бурю и, клянусь стенами Стального Города, у нее было лицо! И это лицо смотрело прямо на нас!
   - У страха глаза велики. - Отмахнулся Терис. - Тебе что-то почудилось, и ты решил приписать это духам.
   - Да? А сам ты часто в пустынных бурях бывал?
   - Это... дела не касается. - Замялся принц.
   - Иными словами, ты не разу сам их не видел? - Ехидно поинтересовался мечник, почувствовав слабину. - И никогда -
   - Вестар! - Рявкнул совсем неподалеку еще один знакомый голос. Десятник, кивнул Орион, давно не виделись. - Не разговаривать с пленниками! Если тебе нечего делать, помоги леди Клейморе и ее спутникам разобрать добычу.
   - Они еще не все разобрали? - Разочарованно спросил мечник.
   - Специально для тебя оставили, лентяй! - Прорычал Кристер.
   - Я не знаю, где найти место для нового груза?
   - У нас нет лишних лошадей, так что миледи решила прикрепить к клетке вон тот прицеп. На данный момент там лишь несколько комплектов запасной одежды и меч флегонтийского выродка. Сложи туда все, что осталось, и не забудь обложить цвергово пламя одеждой, чтоб не тряслось.
   - Эй, эй, эй! - Вмешался изнутри клетки принц. - Класть цвергово пламя в движущуюся телегу? Ты смерти моей хочешь?
   - Если оно рванет, то я предпочту, чтобы это произошло под тобой, а не лошадью одного из наших. - Сухо ответил десятник, поднимая наконец закрывающую клетку ткань, и открывая Ориону вид на весь остальной лагерь.
   Большинство мельтешащих вокруг лиц были ему знакомы еще с прошлого вечера -- вон там были знакомые служки, у входа в лагерь стояли, как истуканы, телохранители северной леди, а совсем недалеко от телеги пробегал, пыхтя и потея, тучный человечек, который, как и вчера, умоляюще просил переносивших его сундук воинов быть поосторожнее.
   Новый человек был только один, но он привлекал внимание хотя бы тем, что его кожа была на несколько тонов темнее всех остальных в лагере, отличавшихся нордической светлой окраской. В отличие от отряда Клейморы, чьи белые пустынные одеяния были неловко накинуты и плохо застегнуты, незнакомец выглядел так, словно родился в них, а своего гнедого коня он контролировал бес помощи рук. Не считая узкой черной бороды, голова всадника была выбрита начисто, а на его поясе висели сабля и пара кинжалов, чьи потертые рукояти намекали на частое пользование. По складкам на лице, Орион дал бы ему лет сорок, но умный блеск глубоко посаженных глаз и экономия его движений выдавали человека, который с возрастом не терял, а лишь совершенствовал свою боевую форму.
   - Один бурдюк. - Пробурчал десятник, пихая его сквозь прутья решетки. - На всю ночь. Если выпьете, больше не получите.
   - Один бурдюк? - Возмутился Терис. - На двоих? В пустыне?
   - Радуйся, что мы вообще вас поим. - Огрызнулся тот. - Только зря воду переводим.
   - Спасибо. - Кивнул Орион, перебивая уже открывшего рот принца и не давая ему вступить в спор. Опыт показал, что северяне привыкли к грубости, и вежливостью от них можно было добиться гораздо большего.
   Кристер переступил с ноги на ногу, захваченный врасплох неожиданной любезностью. Впрочем, Терис это дело сразу же исправил:
   - Ри, с теми, кто захватил тебя в плен и везет на смертную казнь не любезничают. Я понимаю, что ты многое позабыл, но жалобы на тюремщиков -- это одно из немногих оставшихся прав, нет, даже обязанностей каждого заключенного!
   - Поменьше бы жаловался, бурдюка на ночь хватало. - Огрызнулся десятник.
   - Воды жалко?
   - Для тебя? Жалко. Будь моя воля, я б прямо здесь провел и суд и приговор, и не тратил воду и припасы на смертника.
   - Но ведь Мора приказала везти меня в Теозар. - Глаза принца блеснули, а голос его притих. Орион с удивлением осознал, что тот намеренно провоцировал северянина. - Значит, ты не согласен с ее приказами?
   - Я этого не говорил! - Зашипел Кристер, оглядываясь. Пленник ощутил к нему некоторую симпатию. Седой был уже человеком немолодым, но занимал лишь позицию десятника. Из этого следовали что он либо только недавно поступил в войска -- сомнительно, учитывая его возраст и доверие Моры -- либо продвинуться по службе мешали сомнения в его верности. Даже если десятник ничего дурного не замышлял, от вопросов, которые задавал Терис вполне мог проявится интерес, а с интересом и подозрения. И, даже если из них ничего не выльется, начавшая только расти карьера военного упадет обратно в старую колею, из которой вполне может не выбраться до самой его смерти.
   Орион моргнул, мысленно удивляясь столь неожиданным познаниям во внутренней политике северной армии. Еще прошлым вечером даже их звания были для него темным морем. Что могло измениться с тех пор, учитывая, что он все это время провел в клетке?
   - Сомневаешься в ее способности управлять? - Продолжил тем временем провокацию аловласый принц. - Или в праве командовать? Это и понятно, ведь Клеймора человек не военный, вряд ли она вспомнит, когда в последний раз брала в руки меч.
   - Она -- доверенное лицо самого Повелителя Льдов! - Еще тише прошипел десятник.
   - Но при этом не сумела добиться ни одного пункта торгового соглашения, данного ей Повелителем, от нового султана. - Наклоняясь вперед вкрадчиво прошептал Терис.
   - Выродок! - Закипел Кристер, кладя руку на меч. - Мне бы следовало -
   - Довольно.
   Холодный голос прервал диалог пленного принца и солдата, и Орион впервые заметил, какое внимание привлек не такой уж и громкий спор. Весь лагерь, казалось, задержал дыхание, ожидая взрыва. То, что взрыв был холодным, не делало его менее опасным.
   - Ми... миледи. - Произнес побелевший солдат. - Вы должны поверить, я не -
   - Успокойся, Кристер. - Если голос Клейморы и потеплел, то лишь на долю градуса. - Я уже говорила, что верю тебе. Если бы я думала, что ты связан с преступлениями твоего брата и его семьи, то не взяла бы с собой в поход.
   Десятник выдохнул, но не позволил себе расслабиться -- слишком уж напряженной оставалась атмосфера.
   - Я просто -
   - Ты просто позволил флегонтийскому принцу вывести тебя из себя и устроить сцену прямо на глазах у Великого Визиря всего Клеосского Султаната.
   Кристер вновь побледнел, но Клеймора лишь вздохнула и закрыла глаза рукой. Увидев, что буря миновала, остальные члены лагеря дружно выдохнули и вернулись к своим обязанностям.
   - Я не виню тебя. Вернее, виню, но не сильно. - Устало произнесла она. - У него настоящий дар выводить людей из себя.
   Седой вояка кивнул и выпрямился, бросив последний яростный взгляд в сторону Териса.
   - Значит, это и есть наследный принц Терис Эверфламм? - С неприкрытым интересом спросил смуглокожий спутник Клейморы, подъезжая поближе. - Цветом волос и чертами лица он и вправду походит на верховную аристократию Флегонта, но самого принца, к сожалению, я никогда вблизи не видел.
   - А ты, значит, и вправду Великий Визирь Сет? - Дерзко усмехнулся в ответ Терис, передразнивая клеосита. - Признаться, учитывая все рассказы и слухи, что о тебе ходят, я ожидал, что ты будешь выше.
   - По сравнению с верховными лордами Флегонта, все кажутся низкими. - Отказался быть оскорбленным визирь. - Не даром поговаривают, что в ваших венах все еще течет драконья кровь. А кто его спутник? - Повернулся он обратно к Клейморе. - Не еще же один принц?
   - Орион. - Ответил он сам за себя. Затем нахмурился и поправил себя. - По крайней мере, так мне говорят.
   Брови Сета взлетели, что выглядело довольно эффектно при отсутствии волос.
   - Он утверждает, что потерял память. - Вздохнув, пояснила Клеймора. - Я склонна ему верить -- пусть только в данном случае. Впрочем, я сомневаюсь, что на его приговор это как-то повлияет.
   - Интересный случай. - Признался визирь. - На флоте я встречал несколько раз людей, которые столь долго находились под водой, что теряли воспоминания, но чаще всего подобное сопровождалось потерей координации, сложностями в общении и повышенной агрессивностью. Должен сказать, тебе повезло, парень, если ты отделался лишь легкой потерей памяти.
   - Очень повезло. - Съязвил принц. - Особенно учитывая, что благодаря этому он проживет еще пару недель, пока его не вздернут в зверином холоде Теозара на потеху публике.
   - Для людей вроде тебя и эта казнь слишком хороша. - Резко ответила Клеймора.
   - А что бы сделала ты? Порезала меня по кускам и отправила родне? - Прошипел Терис.
   - Будь моя воля, я бы и всю твою родню истребила! Ты ведь считаешь это достойным решением проблемы?
   - Мне кажется, - склонил голову набок Орион, предвидя новую информацию, - или между вами что-то личное?
   - Флегонт и Теозар исторически не ладили друг с другом. - Пожал плечами Великий Визирь, видя, что Клеймора и Терис не горели желанием ответить. - Во многом, эта неприязнь перешла еще со времен, когда люди прислуживали старшим расам -- драконам и титанам. С тех пор прошли тысячелетия, обе расы вымерли, Император объединил всю Цепь, сменив как политические, так и географические названия звеньев, но неприязнь между народами осталась. Ничего удивительного, что наследный принц огненного королевства и приемная дочь Повелителя Льдов терпеть не могут друг друга.
   - О, нет. - Прорычал Терис. Принц перекатился на корточки, а его пальцы судорожно сжимались и разжимались, создавая впечатление, что если бы не клетка, он бы прыгнул прямо на Клеймору, готовый вцепиться ей в горло. - Поверь, она уже давно сделала наши отношения из государственных личными.
   Сделав глубокий вдох, аловласый повернулся к Ориону, демонстративно исключая всех, стоящих за пределами клетки, из своего рассказа.
   - Был у меня, у нас обоих, один друг. Впрочем, вы с ним не очень ладили -- он с огромным удовольствием и неповторимой дотошностью находил каждую дыру, каждую возможность провалиться в твоих обычных безумных планах. Шен был постарше нас обоих, но на его совет, его копье, его редкое, но меткое чувство юмора всегда можно было положиться. Два года назад, во время военных действий в Дихонтии, он отправился с остальными разведчиками осматривать местоположение вражеского лагеря -- и его поймали. Эта тан'рах'су выслала мне ультиматум -- сдавайся, или я пришлю твоего друга тебе по кусочкам. Сдаться я не мог, на меня полагался не только Флегонт, к Спящим Флегонт, но и мои солдаты, которых бы дома повесили, сдайся они врагу без боя. Я осадил вражеские заграждения и выиграл бой. Мора сдержала слово. Шена она вернула в двадцати восьми частях.
   - Тридцати вообще-то. - Голос Клейморы мог быть выкован изо льда, столь холодным и безэмоциональным он был. - Но две из них вывалились по дороге.
   Терис метнулся к леди с невероятной для его размеров скоростью. Увы, она этого ожидала -- рука принца схватила лишь воздух в нескольких сантиметрах от северянки.
   - Зачем? - Спросил Сет, на всякий случай отъезжая чуть подальше и бросая настороженный взгляд на взбесившегося наследника престола.
   - Что зачем? - Прищурилась Клеймора, наблюдая за тем же. Может Ориону лишь казалось, но вместо опаски в глазах северянки танцевали искорки злорадства.
   - Зачем было отправлять части? - Прояснил свой вопрос Великий Визирь. - Я мог бы понять убийство вражеского солдата или обмен пленными, но зачем столь показная жестокость, когда она уже ничего не изменит?
   - Угрозы бесполезны, если люди не верят в твою готовность приводить их в исполнение. - Прохладно ответила Клеймора, демонстративно игнорируя принца так же, как он раньше игнорировал ее. - В следующий раз, когда я скажу врагу сдаваться, он будет знать, что я не блефую. Вы не согласны, визирь?
   - Если напротив меня стоит враг, то я его убиваю. - Неловко пожал плечами Сет. - Его и всех, кто мог бы за него отомстить. Но, по окончанию военных действий, я всегда старался построить мирные отношения с выжившими. Мне же еще с ними жить -- зачем жечь мосты?
   - О, о сжигании Эверфламм позаботился сам! - Прошипела Клеймора, мгновенно теряя свое хладнокровие.
   - Я так понимаю, у тебя есть свои причины испытывать неприязнь к принцу? - Поинтересовался клеосит.
   Клеймора сделала глубокий вдох, вернув эмоции обратно под свой контроль. Было весьма любопытно на это смотреть -- невооруженным глазом можно было видеть, как по ее лицу распространяются неестественные отстраненность и равнодушие.
   - Ничего серьезного.
   - От ничего серьезного так не реагируют. - Прокомментировал Сет.
   Орион склонил голову набок. Настойчивость визиря была необычной, но достойной уважения.
   Вероятно, Клеймора так не думала -- брошенный ею на клеосита взгляд напомнил Ориону выражение лица его двойника, когда тот перестал отвечать на вопросы и перешел к попыткам его убить.
   - Если я буду с вами путешествовать до Тамту, то я бы хотел убедиться, что ты в состоянии здраво мыслить, что твой пленник не выведет тебя из себя в худший возможный момент, привлекая внимание или даже провоцируя стычку. - Ничуть не смутился Сет.
   - Ты едешь с нами? - На мгновение прекратил следить за каждым шагом Моры принц. По его лицу было видно, что он хотел что-то спросить, но вместо этого он бросил взгляд обратно на северянку и замолчал. Добывать информацию пришлось самому Ориону:
   - Вам нужен караван чужаков, чтобы добраться до торгового города? Почему было не взять своих людей?
   - Некоторые вещи лучше делаются без лишних глаз и ушей. - Пожал плечами Сет. - Мои ребята привлекли бы внимание ко мне, а вы его от меня отвлечете. По крайней мере, я так думал. Леди Клеймора?
   Легко было видно, как сильно она не хотела отвечать, но перечить Великому Визирю, находясь в его стране, девушка все же не решилась.
   - Я не родилась на севере. - Кратко ответила она. - Как и многие, от кого хотели избавиться родители, не прибегая к утоплению, я росла в одном из южных приютов Вольных Баронств. Повелитель нашел меня во время дипломатического визита и взял с собой, но приют всегда оставался моим домом, а девочки из приюта моими сестрами. В прошлом году, я вернулась, чтобы его посетить -- поиграть с детьми, узнать последние вести, дать денег матери настоятельнице -- и обнаружила приют спаленным дотла. - Голос девушки был холодным, ровным, не выдавая и тени эмоций. - Здание было сожжено до самого основания, и никто даже не потрудился закопать изгоревшие и обугленные тела. Не пощадили никого -- ни старых смотрительниц, ни юных девушек на самом пике своей жизни, ни даже годовалых младенцев. Спросив в ближайшем городе, я узнала, что приют был сожжен во время войны со Флегонтом, и что отрядом руководил лично наследный принц.
   Несколько секунд после ее истории стояла тишина, которую нарушил, не столь уж и неожиданно, сам Терис.
   - Думаю, я помню эту операцию. - Задумчиво произнес он. - Баронства давно уже выстроили сеть хорошо защищенных крепостей на южных границах, специально для борьбы с нападениями с нашей стороны. Мы ответили тем, что отправили небольшие отряды сжигать все окружающие поселения с целью выманить солдат из крепостей. Самое забавное то, что я даже не знал, что ты родом из Вольных Баронств, тем более из того приюта. Иначе, - принц прищурился, - я бы лично отправил тебе приглашение на фейерверк.
   Мора замерла, словно ледяная скульптура. Казалось, она даже не дышала. Орион с запозданием подумал, что злить людей, от которых зависела их с принцем жизнь, было несколько неразумно.
   Сет осторожно подъехал на коне, ненавязчиво вставая между двумя врагами. Орион сомневался, что это было сделано с намерением их защитить, скорее не дать северянке попасть в руки разъяренного принца, но жест все же оценил.
   Впрочем, он оказался не нужным. В отличие от Териса, Клеймора предпочитала выражать свою ненависть действиями менее физическими, но гораздо более эффективными.
   - Кристер. - Ледяным голосом окликнула она. - Ты был прав.
   - П-прав, миледи? - Несчастный десятник весь разговор стоял как статуя, опасаясь обратить на себя внимание, и теперь явно не знал, что делать.
   - Да. Будет совершенно излишним тратить еду и припасы наших людей лишь для того, чтобы эти двое прожили немного подольше. Скажи людям, чтобы достали арбалеты. Нет нужды открывать клетку и давать им лишний шанс спастись.
   Терис дернулся и низко зарычал. Орион не был уверен, намеренно ли тот провоцировал северянку или просто хотел воспользоваться случаем, но о наличии стрелкового оружия принц явно не подумал.
   - Но миледи, Повелитель -
   - Повелитель поймет. - Отрезала Клеймора.
   Десятник явно был не согласен, но еще более явно он не хотел возражать своей принцессе.
   - Это один способ решить проблему. - Подметил Сет. - Не тот, надо признаться, что я ожидал -
   Чего ожидал и не ожидал Великий Визирь, Орион узнать не смог, так как в этот момент к Клейморе подбежал запыхавшийся часовой.
   - Всадники, моя леди! - На одном дыхании выпалил он. - Уже близко!
   - Где? - Резко повернулась к нему северянка. - Сколько?
   - Много. - Развел руками тот. - По меньшей мере три десятка, может больше. Они уже отрезали нам путь и теперь окружают.
   - Кочевники? - Осведомилась она, окидывая лагерь взглядом. Палатки и припасы были уже собраны и загружены на телеги и в седельные сумки коней, но с подобным грузом и думать нельзя было о том, чтобы сбежать от преследования.
   - Никак нет, миледи. Судя по их штандартам, это личная гвардия султана!
   - Проклятье. - Сет выдохнул настолько тихо, что Орион оказался единственным, кто его услышал. - Я недооценил мальчишку. Не ожидал, что он так быстро успеет отреагировать.
   - Ваши люди? - С удивлением повернулась к Великому Визирю Клеймора.
   - Не совсем. - Замялся тот, ища нужные слова. - Мы несколько разошлись во мнениях.
   Дальнейшие расспросы прервал раздавшийся неестественно громко голос юного еще мальчишки:
   - МЯТЕЖНИК И ПРЕДАТЕЛЬ СЕТ! ТЫ И ТВОИ ЛЮДИ ОКРУЖЕНЫ! СДАВАЙТЕСЬ, ИЛИ МЫ ОТКРОЕМ ОГОНЬ!
  
  -- Глава Шестая. Правитель
   "Многоуважаемый герцог."
   Дальше можно было уже не читать. По одному лишь приветствию все становилось ясно, но какая-то часть его страдала мазохизмом, а может и того хуже, надеждой, и он все же продолжил:
   "С глубоким прискорбием, я вынужден сообщить, что после тщательного обдумывания вашего предложения и обсуждения его с моими советниками, я не могу его принять. Нынешняя ситуация не позволяет..."
   Император с рыком бросил письмо в камин, где оно присоединилось к стопке еще таких же, весело полыхая и наполняя комнату теплом. Хоть какая-то от них польза, мрачно подумал он.
   - Нынешняя ситуация! - Передразнил он Владыку Стали, если тот вообще соизволил прочитать письмо, а не просто отдал его секретарю. - Почему-то все оправдываются нынешней ситуацией, хотя за последнее десятилетие единственная крупная война произошла у меня в Новой Империи! Тогда, почему-то, никто не испытывал сложностей с тем, чтобы послать через пол-Цепи войска или припасы или денежную поддержку людям, которые сожгли половину моего звена!
   - Мой император? - Его адъютант заглянул в комнату, и правитель Новой Империи заставил себя успокоится. Парень был здесь новеньким, незачем было вымещать на нем свою злость.
   - Спокойно, солдат. Просто я иногда выражаю мысли вслух.
   - Конечно. - Смялся тот. - Извините за вторжение.
   - Никогда не извиняйся за исполнение своих обязанностей. - Посоветовал император.
   - Служу Империи! - Адъютант выпрямился и стукнул себя кулаком по груди, прежде чем покинуть кабинет.
   Новое поколение, с улыбкой подумал император. Они родились уже при Новой Империи и никогда не знали ужасов старого Дихонтия. Парни вроде этого во многом и были основой его власти -- они считали себя в первую очередь жителями Империи, а не переселенцами, беженцами или наемниками, как их родители. Именно они заставляли его верить, что страна изменилась, что у нее есть будущее.
   Император открыл следующее письмо, и нехарактерную для него улыбку снова сменил привычный мрачный вид.
   "Уважаемый герцог..."
   - Я ведь даже не подачек прошу. - С раздражением выдохнул он, понизив голос, чтобы не напугать юнца за дверью. - Я готов оплатить помощь деньгами и ресурсами, как только Империя снова встанет на ноги. Мне нужен лишь небольшой кредит, чтобы она смогла это сделать!
   Еще один пергамент полетел в камин, и император взял другое письмо из папки.
   "Со всем уважением, герцог..."
   Не то, чтобы их нельзя было понять, постарался успокоить себя император, сжав руки на коленях, чтобы избежать соблазна швырнуть в камин весь стол. История Дихонтия была историей крови и предательства, хаоса и анархии.
   "Флегонт отказывается признавать государство под названием 'Новая Империя'..."
   Как известно, Император, объединив Цепь, отдал ее острова двенадцати своим детям, назвав звенья их именами. Так звено стало называться Дихонтием. Дихонтий, быть может, был и не плохим королем (записей о его правлении почти не осталось), но отцом он был никудышным. Его единственный сын был бесхребетным ничтожеством и был зарезан одной из своих многочисленных пассий, не проправив и года. После его смерти, два его законнорожденных сына и один из бастардов подрались за наследство. Братоубийственная Война продолжалась еще долго после смерти виновников раздора. Три изначальных армии множество раз были разгромлены, разбившись на небольшие отряды грабителей и мародеров. Возможно, Дихонтий постигла бы участь Вольных Баронств -- остров, разделенный на множество суверенных независимых государств -- но все новые лже-наследники не позволили и этого. Разные звенья, в один период или другой, пытались поддерживать выгодных им претендентов, но обычно ни союзы, ни лже-наследники долго не жили. В результате, почти полтора века Дихонтий был кровавой баней, где себя комфортно чувствовали лишь рожденные здесь, наемники и прячущиеся от правосудия преступники. Грань между этими категориями была довольно зыбкой.
   "Пресветлейший Экзарх Его Императорского Величества, занимающий престол в ожидании Его возвращения, не намерен терпеть лжеимператора и самозванца..."
   Два десятка лет назад, император ценой невероятных усилий и благодаря поддержке самых отважных людей, которых он когда-либо знал, все же сумел объединить звено в единое государство. Наивный, он считал, что после этого самое трудное было уже позади.
   Через несколько месяцев, остальные звенья стали осторожно посылать к нему послов. Император тогда не обижался на подобную заминку -- несколько раз за историю Дихонтия его объединяли самозванцы или пришлые отряды наемников, но это всегда длилось недолго и кончалось большой кровью. Он был даже горд тем, что сумел наконец заслужить их уважение.
   Увы, он слишком поздно понял, что его воспринимают скорее, как удачливого наемника, чем настоящего правителя, и восстания, которые ему приходилось подавлять каждые несколько лет, отнюдь не помогали. От его слов отмахивались, его людьми пренебрегали, его титул, даже название самой страны отказывались использовать. И с каждым прошедшим годом, это неуважение натирало все большую мозоль где-то глубоко внутри него, оставляя лишь разочарование и глухую злость вместо когда-то теплившейся надежды на равенство и сотрудничество.
   "Смею напомнить вам, герцог..."
   Еще хуже постоянных унижений было то, что полтора века войны оставили Дихонтий довольно бесплодным местом. Города были разрушены до основания, плодородные поля сожжены захватчиками или смыты дождями, а скот и дикая живность почти поголовно забиты на пропитание армий. Казна была пуста, и ему пришлось взять обширные кредиты от аристократов и купеческих домов из других звеньев.
   Их возврат никогда не должен был стать реальной проблемой -- шаг за шагом, император возрождал свое звено из пепла, словно особо упрямого феникса. Он открыл границы, приветствуя талантливых переселенцев, в частности безземельных крестьян и безработных ремесленников, возвел новые города, построил бесплатные школы и институты для солдат, желавших осесть и выучить ремесло. Из Регериса была завезена богатая и плодородная почва, из Вольных Баронств -- высококлассное хозяйственное и горнопромышленное оборудование, от Миранделис -- рыболовы и кораблестроители, из Флегонта -- бежавшие от репрессий мастера и изобретатели. Он даже нанял несколько высококлассных Говорящих из Белого Совета, чтобы найти подземные источники вод и ценных ресурсов. Император не скупился на деньги, но его вложения окупали себя в многократном размере.
   Конечно, не все было гладко -- были и восстания старшего поколения, привыкшего к полной безнаказанности, были и блуждающие толпы разбойников, не знавшие в жизни ничего, кроме анархии, были и более естественные проблемы, вроде неурожая или наводнений -- но страна росла, и к тому сроку, когда пора было возвращать долги, император уже мог это себе позволить без особых сложностей.
   Но...
   "Ваши затруднения с выплатой прошлого данного вам кредита вызывают у нас сомнения..."
   Пожалуй, решил император, именно с Говорящих все и началось. Тогда как раз пришлось два урожайных года подряд, а помощь Назару в защите от вторжения Флегонта принесла заметную прибыль, позволившую расплатиться со старыми долгами и взять в кредит новые.
   Видя вернувшиеся из Баронств войска, последние остатки восстания на юго-западе сдались, и, разобравшись с мятежниками, император отправил туда разведывательно-исследовательский корпус, призванный оценить земли на пригодность для пашни и охоты, а горы на наличие полезных ископаемых.
   К его удивлению и радости, глубоко в Западном Зубоскалии корпус обнаружил новый, невиданный ранее вид железной руды. Прибывшие на местность шахтеры и кузнецы назвали ее серой медью или орихалком, обнаружив, что при нужной обработке она образовывает металл, обладающий силой и крепостью стали, но почти в два раза легче -- да еще и не ржавеет в воде или воздухе. В одном лишь военном деле орихалк мог совершить переворот, позволяя строить бронированные корабли, увеличить качество оружия и доспеха -- а уж в строительном деле или изготовлении инструментов труда ему и вовсе цены не было.
   Орихалк мог бы, должен был, обеспечить финансовое благополучие его страны на годы, если не десятилетия вперед, позволить ему закончить реформы, установить закон и порядок, содержать регулярную армию и флот, вместо того, чтобы отправлять солдат заниматься землепашеством и рыбной ловлей при отсутствии военных действий.
   Когда из Теозара прибыла профессиональная комиссия, чтобы оценить значимость находки, император принял их с распростертыми объятиями, предвидя торговые договоры, уплотнение дипломатических отношений и эпоху расцвета для своей страны.
   Он не мог ошибаться сильнее.
   Если задуматься, то были признаки того, что что-то было неладно. С каких пор Теозар занимался оценкой горной промышленности? Почему чуть ли не каждый второй член комиссии был Говорящим? Как они вообще настолько быстро узнали о чудесном открытии?
   Комиссия пробралась глубоко в шахту, глубже даже, чем спускались самые рисковые шахтеры. Когда же они выбрались обратно, то покинули страну, не сказав императору ни слова. Три недели спустя, тысячи солдат из Теозара, Иеркира и Фенриса высадились на берега Новой Империи. Спустя считанные дни, за ними последовали войска из почти всех остальных звеньев Цепи.
   Так началась Война Последнего Титана.
   "Нынешнее состояние вашей страны вызывает сомнения в вашей способности..."
   Как оказалось, источником диковинной руды служил проспавший тысячелетия под горным хребтом титан -- один из древних, почти мифических созданий, что правили Цепью еще до людей и драконов. Намерения правителей различались -- одни хотели его уничтожить, другие исследовать, третьи использовать в своих целях -- но никто не был готов просто так отдать столь ценный ресурс в руки своим конкурентам.
   Война пронеслась по империи огнем и мечом, руша новопостроенные города, разламывая школы на материалы для фортификаций, сжигая плодородные поля. Все звено стало полем боя, а его народ не более, чем случайными жертвами в перекрестном огне. Крестьян грабила каждая проходящая армия, заставляя их умирать от голода и холода, а ремесленники, купцы и горожане были насильно рекрутированы в войска оккупантов, получив грубое самодельное оружие, минимум подготовки -- и отправлены в первых рядах на врага. Император пытался хоть как-то остановить это безумие, но правители остались глухи к его мольбам, а тех войск, что все еще подчинялись ему, было достаточно лишь для устранения бродячих банд разбойников, состоявших из дезертиров полудюжины армий.
   Дело дошло до того, что пробудился и сам титан, внеся свою лепту в разрушение империи. Для сражения с ним в изобилии использовали могущественных Говорящих, и те мало заботились о долгосрочных последствиях своих действий. До сиих дней, империю сотрясали разрушительные землетрясения, на южных полях бушевала никогда не прекращающаяся буря, а вся юго-восточная область страны погрузилась в пучину морских вод.
   Война длилась шесть лет, и, к тому времени, когда она официально закончилась, от созданного им государства оставались лишь обгоревшие руины.
   "Повелитель Льдов искренне сочувствует вашей ситуации, но..."
   - Сочувствует! - Рявкнул император, наконец теряя терпение и с силой впечатывая свой кулак в деревянный стол. Тот отдался глухим гулом, но не сломался. Имперцы строили на совесть. - Он сочувствует!
   В качестве последнего плевка в сторону Новой Империи, теозаре запечатали весь горный хребет, где обнаружили орихалк, под слоем толстого заговоренного льда, не поддающегося даже самым крепким киркам, и под угрозой войны запретили его добычу, переименовав серебристый металл в титаний.
   - Им было недостаточно разрушить мою страну. Им было недостаточно искалечить мой народ. - Прошипел император в гневе. - Они еще и забрали наш единственный способ оправиться от последствий!
   "С искренним сожалением, мы вынуждены отклонить вашу просьбу..."
   От продолжения реформ пришлось отказаться -- те немногие деньги, что еще оставались в казне, были пущены на восстановление. Но огромные бараки на десятки человек мало подходили для грядущих имперских морозов, а запасы еды уже иссякали, не оставляя ничего на зиму. Приходилось полагаться на тех немногих купцов, что еще вели дела с империей, но они почуяли слабину, задирая цены втридорога даже за то, что можно было купить на любом рынке Клеоса за считанные гроши.
   Кредиторы, опасаясь того, что не вернут своих вложений, начали наседать на императора с требованием вернуть их деньги сейчас -- а иначе грозились последствиями вплоть до торговой блокады.
   Собственно говоря, именно это и заставило императора наступить на горло своей гордости и отправить великое посольство, что оплыло каждое звено Цепи, моля о помощи всех влиятельных и богатых людей, до которых смогли достучаться. Даже если ему лично они были противны. Даже если это они были виноваты в нынешнем состоянии его страны.
   Новой Империи нужна была поддержка со стороны, если она хотела существовать и дальше, а не провалиться в темные времена, когда и эпоха Дихонтия будет казаться раем.
   - А если она провалится, то остальные правители решат, что они были правы, отказавшись помочь столь недолговечному и нестабильному государству. - Поднял губы в невеселой усмешке император.
   "Высокопочтенный герцог..."
   -Герцог, герцог, герцог! - В порыве внезапной ярости, он схватил свой кубок и метнул его в стену с такой силой, что на камне осталась заметная отметина. - Страна уже двадцать лет называется Новой Империей! Меня уже двадцать лет назад короновали Новым Императором! Но нет, всегда герцог, только герцог!
   "Доклады осведомителей в регулярных войсках подтверждают наши наихудшие опасения..."
   Он уже поднял руку, чтобы кинуть письмо в разгоревшийся до небезопасных уровней камин, когда пришло осознание, что это не еще один отказ от представителей власти остальных звеньев.
   - Осведомителей? - Пробормотал он, позволяя ярости утихнуть столь же быстро, как она и вспыхнула.
   Положив пергамент обратно на стол и тщательно его расправив, император прищурился, разглядывая послание. Судя по всему, его новый адъютант, не привыкший еще к должности, перемешал донесения императору и императрице.
   Сам император никогда не любил шпионские игры, предпочитая действовать открыто, но его жена всегда отличалась скрытностью и коварством и процветала в подобных условиях. В свое время, он решил совместить приятное с полезным, избавившись от ненавистной обязанности и доверив ее человеку, который исполнит ее во много раз лучше.
   Обычно он давал ей полную свободу действий, лишь выслушивая редкие отчеты и предпочитая все остальное время притворяться, что шпионской сети у империи не было, но сейчас что-то привлекло его внимание.
   "Его Величество целиком бросил себя в новый проект, укрепляя южные гарнизоны и стягивая припасы к тамошним крепостям, что позволит ему действовать быстро и неожиданно, когда наступит весна. Боюсь, не осталось никаких сомнений -- Регерис планирует вторжение в Новую Империю."
   Неожиданное спокойствие, опустившееся на императора, заставило его опустить письмо и откинуться на спинку кресла.
   Это была последняя капля. Соломинка, что ломает спину коня -- если тысячные армии Регериса можно было назвать соломинкой.
   Если он знал свою жену, то та бы ответила на эти новости попытками саботажа, подкупом, шантажом или даже убийством ключевых военных фигур -- но если делом заинтересовался лично король, то этого будет недостаточно. Едва наступит весна, Регерис перейдет границу и заберет себе все то, что останется от его страны и народа.
   Он моргнул, вспомнив еще одно послание, полученное им ранее сегодня.
   - Где же ты? - Пробормотал он, нетерпеливо копошась в заваливших его стол бумагах. И когда только он успел стать таким бюрократом? - Где... где... Вот ты где!
   "Хороших новостей нет. Вообще никаких новостей нет. Причем проблема касается не только наших лодок - корабли наших торговых партнеров словно канули в воду, безо всяких вестей и предупреждений. И это не отговорка - просто в один день вышедшие в море суда стали бесследно пропадать."
   Сообщение пришло не императрице, потому что оно было не от шпионов. Скорее наоборот -- местные рыбаки жаловались на то, что кто-то топил суда, которые слишком далеко отходили от берега. Император отправил небольшой отряд успокоить их, а заодно узнать, не появилась ли у него ко всему остальному еще и проблема с пиратами.
   Он постучал пальцами по дереву и принялся размышлять вслух, позволив себе поддаться старой привычке.
   - А может он и не планирует ждать весны? В конце концов, без рыбаков и купцов наши войска просто не переживут зиму. Этот тот же принцип, что и при осаде крепости -- перекрой людям доступ к еде, и они сами тебе сдадутся. Просто и бесхитростно, пусть и гораздо грандиознее в своих масштабах. К тому времени, когда войска Регериса перейдут границу, они смогут взять под свой контроль всю страну, не пролив и капли крови.
   Император бросил взгляд на висевшую на стене карту Новой Империи.
   - И главное, мне ведь нечего этому противопоставить. Даже найди я способ, как людям пережить эту зиму, у Империи и в лучшие времена не было ни серьезного флота, ни крепостей, способных сдержать армию. Пытаться выдержать оборону в подобных условиях почти смехотворно.
   Его пальцы замерли в сантиметре над столом, а в сознании затеплилась неясная еще, смутная, но дерзкая идея.
   - Оборона не выход... но что если... Остальные звенья так этого не простят -- можно будет навсегда распрощаться с надеждой на хорошие дипломатические отношения.
   Император бросил взгляд на стол, краем зрения увидев все еще распакованные письма, доставленные великим посольством.
   "Уважаемый герцог..."
   Император сжал зубы и впился ногтями в ладонь.
   "Высокоуважаемому герцогу..."
   Так, словно и не было той изнурительной работы на грани физического и нервного истощения год за годом, десятилетие за десятилетием. Словно не было всей той крови, разбитых иллюзий и потерянных друзей.
   "Барон не имеет намерений оказывать помощь..."
   Он ничего не должен был остальным звеньям. Они не упустили ни единого шанса его унизить. Они разрушили его жизнь и сожгли его страну.
   "Вашей стране нечего нам предложить..."
   Да, у Новой Империи не было титановых рудников. Не было полей и крестьян, не было лодок и мореходов. Зато у нее были поколения, выросшие среди войны. Старшие поколения, взявшие в руки копье вместо игрушки, потомственные воины, перенявшие опыт своих родителей. Новые поколения, испытавшие на себе весь гнет остальных звеньев и стремящиеся отомстить, вернуть себе былое достоинство, былое самоуважение.
   Единым движением, император скинул со стола все письма великого посольства, чувствуя удивительный прилив облегчения.
   Нельзя припирать к стене того, кому нечего терять. Не имея иных вариантов, ему оставалось выбирать между тем, чтобы потонуть вместе со своим кораблем, или направить судно на таран врага.
   А он никогда не умел тонуть.
  
  -- Глава Седьмая. Ученик II
   - И, ты не поверишь, он сказал, что они сами справятся! Сами справятся! - Чуть ли не подпрыгивал от возмущения мастер Виргилио.
   - Да, ты это уже говорил. - В голосе его собеседника терпение просвещенного боролось с откровенной скукой.
   - Это же горцы! Они в шкурах еще ходят! Носят ожерелья из звериных клыков и когтей!
   - Здесь ты уже привираешь. - Заметил второй мастер. - Я ходил в паломничество к скалам Иеркира, и большинство местных жителей носят вполне нормальную, пусть и теплую одежду.
   - Договором клянусь, их самозваный Говорящий заворачивался в шкуру медведя! Я своими глазами видел! И они при этом говорят, что сами справятся с наводнением?
   - Может, оно и к лучшему. Ты только вернулся и не знаю, слышал ли, но с магистром Риккардо творится какая-то муть. Не думаю, что было бы хорошей идеей доверить ему сейчас что-то столь ответственное.
   - Я слышал, но особо не верил. - Притормозил Виргилио. - Рик? Наш Рик? Который настолько ревниво относится к своей Башне, что уже восьмой раз достраивал к ней совершенно ненужные этажи? Он действительно...
   - Накидал у ее подножья мебели и постарался поджечь Башню. - Подтвердил мастер. - Утверждал, что в ней завелись фоморы, которые шепчут ему во снах.
   - Может от недосыпания? - Сам себе не очень-то веря предположил вернувшийся из Иеркира Говорящий. - Как никак, он занимается большинством переговоров с королем и его двором...
   - Может быть. - Ответил его собеседник без особой уверенности в голосе. - Мы заперли его в своей комнате, но он разбил зеркала, с корнем вырвал трубы и забился в угол, бормоча какую-то чепуху.
   - Ну и дела у вас творятся! А я то думал, что у меня...
   Говорящие завернули за угол и их голоса постепенно затихли вдали.
   Алессио вывалился из-за статуи, за которой прятался, и судорожно вздохнул свежий воздух, чудом не закашлявшись.
   - Духи, еще б немного, и я бы себя выдал. - Простонал он. - Нельзя, что ли, ходить побыстрее?
   Возможность Говорящих с Ветрами ощущать дыхание людей вокруг них была достаточно известна среди учеников (не дай духи тебе заснуть на лекции маэстро Северо!), и, хотя Алессио не знал специальности второго мастера, путешественник и мастер ветров Виргилио был известен ученикам Академии своей склонностью спонтанно заваливаться на лекции, чтобы рассказать об очередном приключении. Обычно Алессио бы ему обрадовался -- присутствие мастера означало не только перерыв от нудных теорий, но и довольно забавные истории о путешествиях настоящего Говорящего по Цепи -- однако если бы его поймали на третьем этаже Башни Ветров, то неприятных последствий было не избежать.
   Поднявшись с пола и стряхнув с рубахи пыль, ученик внимательно прислушался. Голосов или шагов слышно не было. Это значило не так уж и много в окружении Говорящих с Ветрами, но Алессио ставил на то, что они не стали бы скрывать свое присутствие внутри собственной башни.
   - Где же вы ее прячете? - Пробормотал он, подкрадываясь к повороту и осторожно заглядывая за угол. - Верхние этажи отведены под личные лаборатории и спальни мастеров с их подмастерьями, на первом этаже был Общий Зал, на втором оказалась столовая, а следовательно библиотека должна быть... Есть!
   В подтверждение его догадкам, сразу же за углом располагались закрытые двери, свитые из тонких деревянных ветвей, яркой ткани и красочных перьев. Конструкция казалась столь же хрупкой, сколь она была изящной, но Алессио не обманывал себя -- из тех же материалов был свит и плащ мастера Виргилио. Плащ, который имел свойство двигаться даже при отсутствии ветра. Плащ, который, судя по рассказам, предупреждал его о приближении людей со спины и самостоятельно защищал от вражеских стрел. Плащ, служивший залогом Договора с его верным духом ветра.
   - Откройся! - Произнес он, стараясь звучать, словно он имел право здесь находится. В конце концов, как-то же Говорящие проходили внутрь?
   Двери даже и не шелохнулись.
   - Попробовать стоило. - Смутился Алессио.
   Не имея иных идей, он нервно покрутил на руке деревянное кольцо, поддавшись старой привычке. Практической ценности оно не имело никакой, но его ученику вырезал когда-то отец из сломанной телеги, оставшейся после нападения бандитов, которые разворовали ценный товар и подожгли все остальное. Алессио всегда носил кольцо с собой, как напоминание о караване, в котором он вырос. Как сказал тогда отец, ты не можешь потерять свой дом, пока у тебя остался его фундамент. Все остальное можно отстроить заново.
   Алессио склонил голову набок. Еще его отец говорил, что зачастую простое решение -- самое лучшее. Чувствуя себя слегка глупо, он шагнул вперед и просто толкнул двери библиотеки.
   Как и следовало ожидать, с тем же успехом он мог толкать и стену Башни.
   - Хуже всего будет, если эти врата подобны двери Академии. - Закусил губу он. - Но я никогда не слышал ни о какой татуировке, наносимой Говорящим по окончанию обучения. Быть может, требуется какой-то трюк, которому обучают по поступлению в Белый Совет? Однако в библиотеку заглядывают не только Говорящие. Должны же сюда как-то проходить бюрократы, архивариусы и прочие, не способные к Общению?
   Алессио еще раз положил руку на дверь, на этот раз не прилагая никакой силы. Вместо этого, он закрыл глаза и сосредоточился на том, что он чувствовал.
   Дверь была шероховатой, ветвистой и неровной, удивительно прохладной на ощупь. Нет, осознал он спустя мгновение, не дверь была прохладной -- просто через нее неровными порывами проникал ветер, создавая впечатление, будто кто-то по ту сторону баловался, открывая и закрывая окно. Впечатление дополняло легкое покалывание в пальцах, словно бы они слегка затекли. Нет, в том, что в двери был дух, не было никаких сомнений.
   Когда понимаешь, что тебя запутали или поставили в тупик, главное вести себя уверенно, вспомнился ему совет матери. Конечно, совет относился к переговорам с торговыми партнерами его семьи, но так ли уж сильно отличалась от них его нынешняя ситуация?
   - Пропусти меня, дух! - Приказал Алессио, жестом указывая на дверь. - Я требую доступа к знаниям, что лежат за тобой!
   Ветер поднялся столь внезапно, что ученик осознал свою ошибку лишь когда его ноги уже оторвались от пола, а затылок с силой впечатался в камень противоположной стены коридора.
   Смерч пронесся по узкому проходу Башни, сбивая пыль со стен и потолка, и с грохотом распахнул окно наружу.
   Глаза Алессио широко распахнулись, и он изо всех сил вцепился в каменную стену, пытаясь хотя бы замедлить тащивший его к проему смерч. Нижние уровни Башни были достаточно высокими, что падение с третьего этажа вполне могло обернуться сломанной шеей, особенно если ускорения ему придаст и сам дух.
   - П-прости! - Выпалил ученик, пытаясь перекричать гул ветра. - Извини! Я не хотел тебя оскорбить!
   Дух остался столь же равнодушен к его извинениям, как он был и к его просьбе открыть дверь. Безымянный палец Алессио соскользнул с выступа, за который он держался. Окно с силой ударилось о внешнюю стену Башни и со звоном разбилось, словно предвещая дальнейшую судьбу ученика.
   - Клянусь древними духами, я ученик Академии! - Предпринял он еще одну попытку. - Я служу тому же Белому Совету, что и ты! Ты не можешь убить меня лишь за попытку пройти в библиотеку!
   Никакой реакции. Еще один палец Алессио соскользнул с камня.
   - У меня есть Знак! Ты можешь проверить! - В отчаянии закричал он. - Или позови кого из других Говорящих! Уверен, они вознаградят тебя за поимку вора!
   Смерч ни на мгновение не прекратил своего смертоносного движения. Указательный палец сорвался с выступа, обрывая кожу, а за ним последовала и вся левая рука, оставив лишь три пальца, отделяющие ученика от смерти на камнях мостовой. Близость гибели парадоксально помогла очистить голову от нарастающей паники.
   Чуждый человеку разум, припомнил Алессио. Не испытывающий ни страха перед последствиями, ни нужды в чужом одобрении.
   - Чего же ты тогда хочешь? - Голос ученика был столь тих, что совсем затерялся в бушевавшем в коридоре шторме, но он и не пытался быть услышанным. Как могли утихомирить гнев духов древние люди, когда в поселении не было Говорящих?
   Новый рывок ветра тряхнул все его тело, срывая последние три пальца с выступа. Вихрь победоносно взвыл и швырнул пятнадцатилетнего парня в проем.
   - Договор!
   Ветер затих, оставив его висеть безо всякой опоры прямо в воздухе, в двух десятках метров над землей -- но и отпускать его дух не стал. Алессио принял это за знак, что он движется в правильном направлении.
   - Д-договор. - Неровно произнес ученик, лихорадочно пытаясь вспомнить все, что когда-либо слышал о сделках с духами. Этого было не так уж и много. Практическую сторону вопроса они должны были изучать на втором курсе. Он знал, что обычно еще до начала ритуала чертятся сложные геометрические фигуры, поглощаются необходимые зелья и подготавливается предмет, который будет служить залогом. - Ты ведь его хочешь? И вряд ли ты позволишь мне время собрать нужные ингредиенты, чтобы подготовить почву для ритуала?
   Резкий порыв ветра бросил его в сторону, а потом столь же резко остановил, вызывая головокружение и дезориентацию.
   Намек ученик понял. Время тянуть не получится -- или оно вдруг очень быстро иссякнет.
   - Я... - Он сделал глубокий вдох.
   Почему-то удивительно ясно ему вспомнились родители.
   Отец в повседневной был человеком серьезным, порой излишне, но притом обладал на удивление романтическим складом ума, позволявшим ему бросаться из одной авантюры в другую. Услышав о грядущем походе флегонтийских войск на Вольные Баронства, он мог сбыть редкие и дорогие эдафийские специи за полцены, лишь бы успеть купить партию фенрийского железа, которую потом бы повез через все Тихое Море, чтобы продать флегонтийцам втридорога. У тех не хватает денег, чтобы купить всю партию? Он возьмет остаток алхимическими реагентами, которые можно будет продать Белому Совету. Белый Совет расплатился кредитом вместо монет? Продай кредит аристократии -- для них политическая ценность кредита превышает его ценность финансовую.
   Не раз ему приходилось начинать сначала, потеряв все, что долгие годы копил, но Алессио ни разу не видел, чтобы тот предавался отчаянию или другим, столь же малопродуктивным, эмоциям. И, надо сказать, его настойчивость давала плоды -- начав с одной телеги товара, купеческая компания их семьи за прошедшие десятилетия разрослась до трех кораблей со связями в половине портов Цепи. Впрочем, как с улыбкой любил говорить отец, титанова доля заслуги лежала на стройных плечах его красавицы-жены.
   Откуда взялась его мать, Алессио так никогда и не выяснил -- родители лишь переглядывались и с каждым разом строили все менее правдоподобные истории, начиная с беглой дочери одного из Вольных Баронов и заканчивая феей-оборотнем из северных полей Назара.
   В противовес отцу, его мать была женщиной улыбчивой, дружелюбной и способной вызвать симпатии даже у дорожного камня. Оставив финансы своему мужу, она изучила законы, традиции и верования каждого звена, где они останавливались. Она была публичным лицом компании, убеждая ростовщиков в ценности товара, проводя переговоры с другими купеческими домами и привлекая всеобщее внимание на ежегодных ярмарках.
   Как они могли быть настолько успешны, когда почти ни в чем не могли согласиться, оставалось для Алессио загадкой. Не согласились бы они и сейчас, подумал он с легкой улыбкой.
   Никогда не иди на сделку, не зная всех деталей, любила говорить его мать. Если жизнь дает тебе шанс, не смей упускать его, поговаривал отец.
   Дух с силой тряхнул его, напоминая, что особого выбора у ученика не было.
   - Я согласен.
   Ветер аккуратно, почти бережно вернул его в Башню и поставил на ноги. Алессио со стоном сполз по стене на пол. Был соблазн попытаться сбежать, но в соревновании между человеком и духом, ученик не стал бы ставить на первого.
   - И что теперь? - Устало спросил он. - Вряд ли для заключения Договора достаточно лишь устного согласия.
   Порыв ветра дернул ученика за пояс. Его кошель не выдержал еще одного издевательства и порвался, заставив монеты с веселым звоном разлететься по каменному полу коридора.
   - Деньги? - Нахмурился Алессио. - Оплата... Залог! Для Договора нужен залог, символ, который свяжет человека и духа.
   Ветер одобрительно просвистел, и ученик с долей усталого веселья осознал, что теперь уже никогда не сможет не приписывать эмоции любому случайному порыву ветра.
   С большей долей серьезности, он окинул себя взглядом. О специально подготовленном залоге не могло идти и речи, а значит нужно было нечто, что было при нем в данный момент. Но что у него было?
   Порванная рубаха, запачканные грязью штаны, ремень с металлической пряжкой. Некоторые Говорящие могли использовать свой гардероб для залога, как тот же мастер Виргилио, но для него это явно был не вариант.
   - Это сойдет? - Осторожно спросил он, поднимая руку с кольцом. Среди твердой материи, мало что так подходило для духов ветра, как дерево.
   Закрутившийся ветер вновь поднял его в воздух, и Алессио подумал, что все же отправится в короткий и весьма окончательный полет -- но нет. Ветер не нес его к окну, а лишь крутился вокруг него подобно урагану.
   На мгновение, перед глазами ученика пронеслись сцены, которых он никогда не видел, а уши заполнили звуки чужеродного языка, который он никогда не слышал. Аромат гор и лугов, вкус летней грозы, ощущение мороза на коже...
   Вслед за ними пошли ощущения, для которых в человеческом языке не было слов, идеи и мысли, которые разум был не в силах постичь, вес истории, в которой человек был лишь песчинкой посреди бури...
   На миг, на секунду, на долю секунды, он мог охватить это все; он знал и понимал и мог то, что знал и понимал и мог Летящий Среди Камня, и в это мгновение он был богом.
   А потом, словно камень с небес, на него навалился груз его человеческих ограничений. Его тело сжимало его невыносимыми тисками, его разум горел цверговым пламенем, его мысли и чувства были настолько нестерпимо низкими и маленькими...
   Алессио осознал, что кричал, и криком его был сам ветер.
   ***
   - Давно уже эта башня не видела, чтобы Говорящий заключил Договор с духом столь открыто и спонтанно, не прибегая к помощи посредников и предохранителей.
   Алессио со стоном разомкнул глаза, пытаясь хоть как-то утихомирить грозовые раскаты у себя в голове. Казалось бы, он должен был быть более дезориентированным, едва лишь придя в себя, но он точно знал где он, и что только что сделал.
   - Выпей.
   В рот ему капнуло что-то прохладное, и ученик инстинктивно сглотнул. Почти сразу же, в голове прояснилось, а тело наполнилось бодростью и энергией, как после хорошего сна. Он никогда не испытывал подобного чувтва раньше, но...
   - Амрита. - Произнес он с уверенностью, смаргивая слезы и ощущая, как мир вновь обретает ясность.
   Сидящий напротив него мужчина кивнул. На вид Алессио дал бы ему лет сорок, а может хорошо сохранившиеся пятьдесят. Волосы его были курчавыми и настолько яро рыжими, что если бы не венчающая их седина, то казалось бы, будто голова мужчины вспыхнула пламенем. Черты лица у него были простецкие, почти крестьянские, а довольно крепкое телосложение лишь дополняло это впечатление.
   - Откуда я это знаю? - Настойчиво спросил ученик.
   Его собеседник пожал плечами.
   - Ты скоро привыкнешь.
   - Привыкну? - Переспросил Алессио.
   - Привыкнешь. - Подтвердил мужчина. - Помнить то, чего не было, и знать то, чего никогда не учил. Быть может, ты даже начнешь отвечать людям, которых давно нет, или говорить на языках, которые забыли еще до пришествия Императора.
   - Это нормально?
   - Для тренированных Говорящих? - Усмехнулся мужчина. - Нет, обычно нет. Любой закончивший Академию ученик знает опасности Договора, а потому подходит к сохранности своего тела и разума весьма серьезно. Укрепляющие зелья, что помогают закалить плоть и сохранить рассудок, продаются на выпускном. Десятки томов с разъяснением каждой линии, каждой руны и каждого символа ритуальной фигуры, что на пальцах объясняет духам, на какие жертвы ты готов, а на какие не готов пойти ради Договора, доступны в библиотеках трех Башен, куда пускают учеников после выбора стихии. Специальные краски для них, кстати, продаются на том же выпускном. Наконец, существует не меньшее количество томов касательно символического значения объекта, который ты используешь в качестве залога, и того, какие последствия может вызвать неправильный залог.
   Алессио пару минут помолчал. Мужчина дал ему время подумать, доставая из кармана рубашки трубку из кости и дерева и засыпая в нее флегонтийский чабат.
   - Значит, я и вправду заключил Договор. - Несмотря на его старания, вопросительной интонации в словах ученика не было. Пусть он и был невидимым, присутствие Летящего Среди Камня на задворках его сознания невозможно было не заметить.
   - А есть сомнения? - Знающе спросил мужчина.
   Алессио покачал головой.
   - Что со мной будет?
   - В дисциплинарном смысле? - Поднял бровь незнакомец. - Ты забрался в Башню Ветров, украл сторожевого духа библиотеки и провел опасный, как для тебя, так и для окружающих, ритуал Договора безо всякой подготовки. Тебя с позором выгонят из Академии и внесут тебя в черный список всех связанных с Белым Советом учреждений. В лучшем случае, ты будешь вынужден податься в Ищейки. В худшем... у Совета появится новый Молчащий.
   Алессио вновь замолк на несколько минут, углубившись в свои мысли.
   - Украсть духов всегда так легко? - Отстранено спросил он, перебирая в памяти события прошедших... минут?
   - Ты называешь это легко? - Усмехнулся мужчина. - Но, в ответ на твой вопрос, нет, обычно нет. В связи с грядущей войной, почти все Говорящие разбросаны по Цепи, и в Башне нехватка рук. Кто-то просто забыл обновить нынешний контракт со сторожевым духом.
   - Но тогда -
   - Чужая небрежность никак не уменьшает тяжести твоих преступлений. - Перебил его собеседник.
   - Вы бы не говорили всего этого, если бы собирались меня сдать. - Пристально посмотрел на него Алессио. - Вы хотите предложить мне альтернативу. Не так ли, мастер...
   Мужчина усмехнулся вокруг трубки и выдохнул облако дыма. Алессио поморщился от едкого запаха, и шальная мысль отправила облако в сторону сломанного окна. Тревожило то, что Алессио не мог сказать, чьей мыслью она была -- его или Летящего Среди Камня.
   - Поймал. - Признался незнакомец. - Руфино. Мастер Руфино, Говорящий с Ветрами и член Белого Совета.
   - И что же члену Белого Совета нужно от меня?
   - Ты знаком с тремя ступенями Белых Говорящих? - Вместо ответа спросил мастер Руфино.
   Алессио медленно кивнул.
   - Ученики, как следует из названия, учатся в Академии. По ее окончанию, они поступают в обучение к одному из мастеров и становятся подмастерьями. Когда их мастер скажет, что они готовы, подмастерье может пройти квалификационный экзамен и вступить в ряды мастеров, имеющих право голосовать на собраниях и занимать официальные должности в Совете. Каждые двенадцать лет, мастера выбирают Тримурти, магистров трех стихий, и они уже прокладывают курс для Белого Совета в целом.
   - В целом правильно, - выдохнул еще одно облако мастер, - но есть неточности в деталях. В частности, ученику не обязательно заканчивать Академию, чтобы стать подмастерьем. Как ты, вероятно, знаешь из курсов истории, многие Говорящие присоединяются к Совету уже обладая определенными навыками. Отправлять их учиться в Академию было бы несправедливо ни к ним, ни к остальным ученикам. Вместо этого, один из мастеров берет их под свою опеку. Понимаешь, к чему я веду? Единственное отличие ученика и подмастерья -- действенный Договор с духом.
   Понять, к чему ведет Говорящий, действительно было несложно.
   - Не то, чтобы я не был благодарен за подобный шанс, но... какая выгода вам от того, чтобы брать меня в подмастерья? - Склонил голову набок Алессио.
   - Неужели так сложно поверить, что меня заинтересовал перспективный ученик? - Поднял густую бровь мастер. - Ты еще на каком, первом курсе?
   - Втором. - Буркнул Алессио.
   - Втором. - Кивнул Руфино. - На втором курсе, а уже сумел самостоятельно провести ритуал с минимумом последствий. Такой талант надо ценить.
   - Не верю. - Ученику потребовалось лишь мгновение, чтобы вынести приговор. - Вы слишком уж старательно запугивали меня последствиями.
   - Зря ты так. - Усмехнулся мастер. - Я и вправду по достоинству оценил тот факт, что ты заключил Договор безо всяких костылей.
   - Вы не учились в Академии. - Осознал Алессио. - Вы были одним из тех, кто присоединился уже со своим духом. Как и я, вы заключили Договор напрямую.
   - Говорю же, талант. - Хмыкнул рыжеволосый, достав трубку изо рта и ткнув ей в сторону парня. - Ты можешь всего по нескольким словам понять подоплеку дела, что зачастую оказывается непосильным трудом даже для мастеров Совета. Особенно для мастеров Совета. Но ты прав, есть у меня и свои причины.
   Алессио склонил голову.
   - Я бы хотел их услышать.
   - Это изменит твой ответ? - Поднял бровь Руфино.
   - Скорее всего, нет. - Признался ученик. - Но я бы не пошел в Академию, если бы довольствовался лишь необходимым.
   Мастер хмыкнул, возвращая в рот трубку.
   - Я не хочу увязнуть в этой бесполезной и глупой войне. Воевал уже в молодости. Навоевался. Увы, наш король, да будет недолгим его правление, наобещал магистрам столько серебра, что они призывают всех, кого только могут. Я посмотрел, и есть лишь несколько способов избежать вербовки, не потеряв при этом лицо и расположения Тримурти. Хотел пойти в послы, но меня опередили. В паломничество я ходил лишь на прошлом месяце. Портить себе здоровье я не хочу. Последний способ требует, чтобы у меня были неотложные дела здесь, в столице. Неотложные дела, вроде нового подмастерья, который уже заключил Договор, но еще ничего не умеет и может натворить бед, если его оставить одного.
   Алессио моргнул. Это была на удивление прозаическая и приземленная причина. А он уж представил себе целый заговор с целью свержения Совета и установления нового мирового порядка...
   - Ну, что скажешь, подмастерье? - Спросил мастер.
   - Подмастерье. - Согласился ученик. - Мне нужно заполнять какие-то бумаги?
   - А как же. - Хмыкнул Руфино. - Белый Совет держится на бюрократии. Чем выше поднимаешься, тем больше понимаешь, что это сила, с которой не сравнятся даже духи. Могу заполнить за тебя, если хочешь?
   - Я... все же предпочту прочитать, что именно я подписываю. - Вежливо настоял Алессио.
   - Разумно с твоей стороны. - Согласился мастер. - Бумаги будут ждать тебя в твоей новой комнате завтра вечером.
   - Новой комнате? - Переспросил он.
   - Конечно. - Пыхнул трубкой мастер. - Подмастерья живут в Башне мастера, если ты не забыл. И, кстати...
   Руфино шагнул назад и легонько толкнул двери библиотеки. Те открылись без малейшего труда, как и следовало ожидать от столь легкого и хрупкого материала, как ветки да перья. На несколько секунд мастер исчез в библиотеке, а вернулся уже с тонким томом.
   "Договор: Заключение и Последствия."
   - Я ожидаю, что к завтрашнему дню ты будешь знать книгу от корки до корки.
   - По ней будет экзамен? - Пошутил Алессио.
   - Это уже не вопрос экзаменов. - Нахмурился Руфино, выглядя серьезнее, чем ученик до сих пор его видел. - Это вопрос жизни и смерти, вопрос сознания и безумия. Я рассчитываю, что ты отнесешься к этому делу со всей серьезностью.
   - Я... Да, простите, мастер. - Вздохнул Алессио. - День был длинным. Что дальше? Если мы будем скрывать мое... присвоение духа библиотеки, то как мы объясним его отсутствие? И сломанное окно?
   - А причем здесь ты? - С усмешкой поднял бровь Руфино. - Какой-то растяпа забыл обновить контракт, и дух улетел восвояси.
   - Но разве другие Говорящие Башни не узнают Летящего Среди Камня? - Нахмурился ученик.
   Руфино фыркнул.
   - Повтори его имя.
   - Летящий Среди Камня. - С недоумением повторил Алессио, и с некоторым запозданием осознал, что вместо слов с его губ слетел странный шипящий свист.
   - Сторожевого духа библиотеки звали ссьюишшууусшуш. - Звуки, которые издал мастер были похожи, но все же заметно отличались от тех, что произнес ученик.
   - Но что -
   - Настоящее имя духа недоступно ни пониманию, ни языку человека. - Перебил его рыжеволосый Говорящий. - Остатки слияния позволяют нашему разуму частично осознавать сущность духа, переводя его имя на понятный нам манер, но само оно остается столь же нечеловеческим, каким и было, и наше горло тщетно пытается его воспроизвести.
   - Когда вы произнесли его имя... вы сказали не Летящий Среди Камня.
   - Ты знаком с притчей о трех слепых мудрецах и драконе? - Пыхнул трубкой Руфино. - Вот и мы, люди, подобно слепцам, касаемся разных частей духа и считаем, что он весь подобен ножу или костру или стене. Каждый человек, видевший истинную сущность духа, будет называть его по-разному, и каждое из имен будет верным. Меня больше волнует другое... Ты говорил кому-нибудь о том, куда сегодня направляешься? Друзьям в Академии, девушке?
   Алессио покачал головой.
   - У меня нет никого, кому я бы доверил подобное. - Признался он.
   - В таком случае, запомни. Если кто спросит -- ты был в Башне по моему приглашению. Мы с тобой знакомы давно, и я тренировал тебя весь первый курс. Подготовка и заключение Договора прошли полностью под моим контролем.
   Алессио кивнул.
   - Есть еще одна возможная проблема. - Добавил Руфино. - Традиционно, мастер встречается с семьей ученика, прежде чем взять его в подмастерья. Если они проболтаются, что встретились со мной только сейчас...
   Алессио пожал плечами.
   - Не беспокойтесь -- в данном случае встреча с семьей не потребуется.
   В конце концов, он никогда не знал своих родителей.
  
  -- Глава Восьмая. Воровка II
   - Отмычки взяла?
   - Взяла.
   - Ювелирные инструменты?
   - Взяла.
   - Веревку?
   - Нет, самое важное я забыла. - Закатила глаза воровка.
   - Флаконы?
   - Да, да, я все взяла! - Нетерпеливо перебила его Фелиса, подпрыгивая от нервного напряжения на одной ноге. Нимб на ночном небе сиял как никогда ярко, и энергия ши танцевала внутри нее, требуя выхода. - Мы уже третий раз все перепроверяем, Моррис! Даже если я что и забыла, поворачивать назад уже поздно.
   - Полагаю, пытаться тебя отговорить будет бесполезно?
   - Однозначно. - Энергично кивнула девочка.
   - Шило взяла? - Тихо спросил он.
   Двух слов было достаточно, чтобы поубавить пыл воровки, и она невольно бросила взгляд на внутренний карман куртки, где спрятала оружие.
   - Я все еще думаю, что это излишне. - Неловко ответила она. - Я войду и выйду, и меня никто не заметит.
   Одним делом был напильник, которым можно было срезать кошельки зевак, и другим -- кинжал с наточенным до толщины волоска острием. Если с таким поймают Синие Плащи, то одним лишь избиением было не обойтись.
   - Всякое может случится. - Не согласился парень. - Когда идешь на дело, подобный довод не помешает.
   В такие времена сложно было не вспомнить, что Моррис был потомственным вором, работавшим с другими членами Гильдии с детства -- и что ему уже приходилось заставлять замолчать неудобных свидетелей.
   - Давай будем надеяться, что он сегодня не понадобится. - Пробормотала девочка, затем тряхнула головой, решительно отметая пораженческие мысли. - В конце концов, мы к этому готовились. И ты только посмотри на этот туман! - Фелиса провела рукой в воздухе. - Уже в трех шагах ничего не видно, а уж обнаружить кого-то, ползущего по внешней стены Башни, вообще будет невозможно. Лучших погодных условий и придумать нельзя. Сами духи благословляют мое предприятие!
   - Я бы не сказал, что они благословляют твое предприятие. - Поежившись, ответил Моррис. - В прошлый раз, когда над городом стоял такой туман, выпускали Молчащих.
   Фелиса закатила глаза и без разбега перепрыгнула на соседнюю крышу.
   - Я лучше побегу, пока ты мне не напророчил еще и титанов с фоморами. Пожелай мне удачи!
   - Будь осторожна! - Прокричал ей вместо этого вслед гильдейский вор. - И не забудь -
   - Связаться с тобой, как только спущусь обратно, я помню! - С улыбкой прокричала в ответ девочка.
   Впереди ее ждали видимые даже сквозь туман огни Башни.
   ***
   Фелиса любила ночной Регерис.
   Днем город заполняли крики зазывал, гул брани и общий шум крупного торгового города. Дома крикливо пытались привлечь к себе внимание разнообразием архитектурных стилей и дичайших раскрасок, а на обоняние давил смешанный запах морского воздуха, редких иноземных специй, людского пота и конского навоза. Южная Четверть красовалась величественными особняками аристократии, а восемь главных улиц города, что спицами колеса вели от Королевской Площади к четырем Башням, трем воротам и порту, были вымощены белым камнем и заполнены лавками богатых купцов и ремесленников.
   Кроме них, в городе не было ни одной мощеной дороги.
   При свете дня отчетливо было видно, что узкие, извилистые грунтовые дорожки не были предназначены таковыми -- скорее это были щели, где дома не полностью прилегали друг к другу, или просто прогнили и обвалились, освобождая проход. Через них приходилось пробираться боком, и требовалось точное знание того, куда идти, иначе бесконечные повороты и тупики за считанные минуты заставили бы потеряться незадачливого путешественника. Дома, построенные впритык друг у другу, больше не могли расширятся и были вынуждены вытягиваться ввысь, обрастая нависающими выступами верхних этажей, которые закрывали солнце и погружали улицу в глубокий мрак. Под ногами смешивались грязь, мусор и отходы, а порой можно было найти и человеческие останки, которые разграбили до нитки, но не потрудились убрать. Поддерживали общую атмосферу отчаяния и безнадежности и живущие здесь люди -- бездомные молча сидели в грязи, покорно ожидая своей смерти, а те, кто имел кров над головой, запирались на три замка и столь же молча сидели внутри, стараясь не привлекать внимания шастающих по переулкам банд грабителей и падальщиков.
   Днем отчетливо было видно, кто правит городом.
   Ночной же Регерис был совершенно иным зверем. Уже лавочники и аристократы закрывали свои дома на тройные болты, а Синие Плащи осмеливалась ходить лишь группами не менее полудюжины человек. Откровенные грабители прятались в норы, подальше от вездесущих глаз Гильдии, и горожане открывали двери и зажигали огни, приглашая окружающих во все виды увеселительных заведений, от таверн и борделей до игорных домов и бойцовых ям. В узких переулочках люди в бесформенных одеждах и скрывающих лицо масках тихо вели переговоры, перепродавая не слишком законно добытый товар.
   Набеги на лавки и дома на Пяти Улицах были делом почти еженедельным -- как в одиночку, так и целыми отрядами. Иногда они были удачными, иногда нет, но каждый вор и налетчик знал, что синеплащники не станут далеко их преследовать по проулкам. Это было делом не только бесполезным (ведь знающие люди могли затеряться в лабиринтах переходов за считанные минуты), но и опасным -- на узких улочках мечом было особо не замахнуться, а законопослушностью или любовью к страже горожане не страдали.
   В ночном Регерисе за час можно было выиграть, а затем и потерять целое состояние. Здесь человек мог купить самые сокровенные тайны двора, а спустя минуты унести их с собой в могилу. Ворованное добро воровалось у воров, с целью продать людям, которые уже тем же вечером будут обворованы вновь.
   Каждые несколько лет кто-нибудь из аристократов жаловался Его Величеству, и тот пытался провести чистку, вводя в город войска, выбивая двери и прочесывая здание за зданием, но, как только солдаты уходили, жизнь возвращалась в прежнее русло.
   В ночном Регерисе царили правила Гильдии, и изменить этого не мог даже сам король.
   Оттолкнувшись от деревянной крыши жилого дома, воровка перепрыгнула на стену заброшенного склада, с кошачьей ловкостью слезла вниз, затем согнулась и пробралась в скрытое от глаз куском грязной ткани отверстие. Сразу же за лазом была деревянная лестница на второй этаж, но Фелиса не обратила на нее внимания, прыгая в вырытую в углу яму.
   Регис Второй провел больше реформ и проектов, чем все остальные короли Регериса вместе взятые. Некоторые из них были успешны, как пронизывающая звено система каналов, орошающая поля и позволяющая быстро перевозить огромное количество грузов, другие не очень. История запомнила попытку Региса Второго построить осадные туннели под городом как грандиозную и весьма дорогостоящую неудачу, повлекшую за собой обвал нескольких кварталов, чей фундамент она затронула. Но была одна группа, которая оценила инициативу по достоинству.
   - Подайте на пропитание... - Раздался гнусавый голос откуда-то слева. Даже зрение Фелисы не могло ничего различить в кромешной тьме подземелий, но в данном случае этого и не требовалось.
   - Вертлявый, это ты? - С веселым недоумением спросила она. - Неужто дела настолько плохи, что ты вынужден лично сидеть и охранять проход?
   - Плохи? Ха! - Жалостливые нотки мгновенно исчезли из голоса попрошайки. В темноте раздался стук, другой, и в руке бандита вспыхнула свеча, освещая худое, испещренное шрамами от плохо перенесенной чумы лицо. - В порту третий день стоит полный товара купецкий корабль -- то ли им кто не ответил, то ли их запугало пиздоплетство об исчезающих в море лодках... Не это, бля, главное, а то, что у них полный трюм лучших шелков, пряностей и вин. Мы на них зыркали, да больно хороша охранка была -- настороже суки, все, как один, с заряженными арбалетами.
   - Но с таким туманом, твоих ребят увидят лишь когда они будут уже на корабле. - Закончила за Вертлявого Фелиса.
   - А там уж в дело пойдут ножи. - Довольно кивнул он. - Я б и сам с ними пошел, да решил, что с моей неповторимой скоростью я так вперед вырвусь, что ниче им не оставлю. - Вертлявый демонстративно поднял дрянной деревянный протез, стоявший вместо левой ноги, и со стуком опустил его обратно. - Да и должен кто-то следить за нашей территорией, а то привыкнут всякие шариться без оплаты, потом духа с два их прогонишь.
   Бандит бросил пронзительный взгляд на девочку.
   - Я не самоубийца, чтоб ссориться с Подходимцами. - Рассмеялась та, доставая из кармана заранее заготовленный мешочек с монетами и бросая его Вертлявому. Тот подкинул мошну, прикидывая ее вес, но пересчитать монеты не стал.
   - Знал, что ты мне почему-то нравилась, мелкая. - Хмыкнул одноногий бандит. - Тебе куда?
   - Юго-западный квартал, за культом Спящих. - Буркнула девочка. - И не зови меня мелкой!
   - Вот, бля, подрастешь, я и перестану. - Неприятно рассмеялся Вертлявый, делая что-то скрытой в темноте левой рукой.
   Не большим секретом было то, что у Подходимцев был способ общаться друг с другом под землей на дальние расстояния. Некоторые поговаривали на духов, но Фелиса думала, что тут дело было скорее в хитрой системе веревок и рычагов, передающих рывки и сигналы на следующий пост. Впрочем, это было не так уж и важно, особенно если их секретная система предотвратит удар ножом ей в спину от какого-то бандита, решившего, что она здесь чужая.
   - Юго-западный квартал... - Пробормотал вдруг Вертлявый. - Я ведь неплохо его знаю. Жил там какое-то время, когда меня не приняли в Академию. Там охранка серьезная, а наживы особой нет. Чтоб туда лезть, нужна веская причина. Прибыла поставка какому-то торгашу? Я ниче не слышал, но... Поделись инфой, и я верну твои монеты. - Предложил он, подбрасывая мешочек в руке. - Аж от себя добавлю!
   - Не в поставке вопрос. - Покачала головой Фелиса. - Тут дело личное.
   - Хммм... - Протянул одноногий бандит. Впрочем, настаивать в таких вопросах у Походимцев было не принято, и он отдал ей свечу, сам возвращаясь во тьму.
   Девочка отправилась дальше по катакомбам, однако до самого поворота ее не оставляло ощущение пристального взгляда в спину.
   ***
   Выход из подземелий находился в погребе храма Искры Изначальной. Фелиса не знала, почему в городе Белого Совета разрешили построить святилище религии, которая сжигала Говорящих заживо, но теневые жители Регериса уже не один год склоняли головы пред каменными статуями драконов, полушутливо благодаря их за покровительство.
   Воровка закрыла за собой проход, кивнула слуге огня, который демонстративно ничего не заметил, и выскользнула через заднюю дверь. Спустя считанные мгновения, она была уже на крыше храма.
   Находясь столь близко, игнорировать исполинские размеры Башни уже было невозможно. С полусотней метров в диаметре и вершиной, которая терялась в облаках, Башня Ветров казалась чудом, столпом, что подпирает небесный свод. Каменные стены были монолитными, словно их вырастили, а не построили, и никогда не прекращающиеся ветра гоняли по кругу завихрения тумана, создавая неровную дымку вокруг всего строения. Сложно было даже представить, что столь титаническое сооружение могли создать люди.
   - И я собираюсь их обворовать. - Покачала головой Фелиса.
   Может это было неуместно, может было влиянием ши, но она не могла не улыбнуться.
   - Давно пора было.
   Старый Эйас, который, вероятно, даже тогда уже был старым, при строительстве своего дома решил схитрить -- вместо четвертой стены, он пристроил свое жилище напрямую к городским стенам. Синие Плащи постарались на него наехать, но то ли у старика были связи, то ли страже недостаточно платили, чтобы заниматься жилищным вопросом, но дело замяли. Глядя на его успех, примеру Эйаса последовали и другие горожане, пристраиваясь чуть ли не к каждому свободному сантиметру стены -- как никак, сократить расходы на строительство почти на четверть было весьма полезно для их кошелька.
   - И не только их кошелька. - Насмешливо фыркнула Фелиса.
   Два шага для разгона -- и прыжок в туман. Может, для кого другого было бы опасно прыгать, не видя, куда они летят, но воровка уже не первый день готовилась к этой краже, и каждый шаг пути знала наизусть.
   Крыша постоялого двора прогнулась у нее под ногами, но выстояла. Внутри кто-то заворошился, услышав шум, и девочка решила не задерживаться.
   Восемь шагов вперед под крыше и прыжок. Приземление, два шага влево, три вперед и прыжок. Приземление, восемь быстрых шагов по крыше солдатских бараков, разгон, прыжок, ощущение свежего ветра на лице, падение и... камень городской стены под руками.
   Девочка не выдержала и рассмеялась, надеясь, что ветер скроет звук. Столько ночей подготовки, столько предосторожностей и планов, но наконец, наконец...
   Успокоившись, Фелиса осторожно двинулась наверх и вбок по стене. Здесь память уже ничем помочь ей не могла, и приходилось полагаться на собственные навыки, сноровку и слух, избегая стражи как на улице, так и на стене. Камень покалывал пальцы холодом, каждый звук заставлял ее замереть на месте, каждое дуновение ветра казалось обнаружившим ее духом. Сердце колотилось как бешеное, спина вспотела от нервного напряжения, рот пересох до уровня клеосской пустыни -- но она никогда еще не чувствовала себя настолько живой.
   Перебраться со стены на Башню было почти разочаровывающе просто. Конечно, она рассчитывала на то, что в Башню никто не пытался проникнуть столь низменным способом, как скалолазание -- сами Говорящие обычно летали, потому и понастроили множество столь удобных площадок и балконов -- но до самого последнего момента девочка ожидала, что что-нибудь пойдет не так. Что стражники окажутся бдительнее, что ее проглотит стена (надо ж тебе было заикнуться, Моррис!), что духи донесут на нее своим хозяевам...
   Но нет.
   - С такой защитой, даже удивительно, что Говорящих раньше никто не обкрадывал. - Хмыкнула она, перемещаясь из одной тени в другую. Синие Плащи редко смотрели вверх, но когда для ее обнаружения было достаточно случайного взгляда, то лучше было перебдеть. - Я, можно сказать, оказываю им услугу, выявляя такую брешь в защите Башни.
   Движение наверх было напряженным, но при том на удивление монотонным занятием. Ветер вокруг Башни был сильнее, но духи, если это было их рук дело, продолжали развлекаться с туманом, не обращая никакого внимания на воровку. Осознав отсутствие угрозы, Фелиса ответила им взаимностью, полностью сосредоточившись на поиске выемок и впадин, медленно, но надежно перемещаясь от балкона к балкону.
   Прошел седьмой этаж... восьмой... девятый...
   Воровка бросила взгляд наверх, прикинула в голове размеры Башни и вздохнула.
   Это будет длинная ночь.
   ***
   Комнат магистра Фелиса достигла на сто втором этаже, когда у воровки уже онемели пальцы, кружилась голова, и она двигалась вперед на одном лишь упрямстве. Страховку пришлось бросить еще на полпути, когда не вовремя вернувшийся в Башню Говорящий чуть не заметил веревку, и воровка спиной чувствовала, насколько далеко внизу осталась земля.
   Под ногами город скрывал туман, над головой было лишь рассеченное Нимбом ночное небо, и единственным источником света и тепла служил приветливо горевший в комнатах магистра камин.
   Окно в спальне Говорящего было только одно -- и оно было слишком маленьким, чтобы туда мог залететь взрослый мужчина, с некоторым удивлением подметила Фелиса. Впрочем, разгадать загадку было несложно -- куда мог пробраться магистр, туда могли залететь и его враги, будь то для шпионажа, саботажа или чего похуже. Вместо этого, на крыше Башни находилась небольшая посадочная площадка, которая наверняка изнутри охранялась прислугой или парой лишних духов.
   Вскрыть единственную защелку для воровки было делом секунд, даже вися на одной руке над пропастью, но, когда она протянула в проем свою руку, неестественно сильный порыв ветра толкнул ее обратно, чуть не срывая девочку со стены.
   - Дух. - Выругалась она, стараясь не ощущать, как отчаянно забилось ее сердце.
   Окно было слишком маленьким для взрослого Говорящего, постаралась успокоить себя воровка, а значит задача духа была более бытовой, вроде проветривания или отпугивания птиц и насекомых.
   - Слушай, давай по хорошему. - Предложила Фелиса, тянясь свободной рукой к поясу. - Лишние проблемы не нужны ни тебе, ни мне. Я просто войду, возьму то, за чем пришла, и уйду. У нас нет причин враждовать.
   Волна холодного воздуха заставила девочку продрогнуть до самых костей, а поднявшийся ветер, казалось, рассмеялся, буквально кидая ее предложение ей в лицо.
   - Ну ладно, хочешь по-плохому, будет по-плохому. - Сверкнула глазами девочка.
   Воровка одним движением достала небольшой флакон из белого хрусталя, раскрыла его и дунула содержимое прямо в оконный проем.
   Дух взвыл -- иначе эти звуки описать было нельзя. Ветер пронзительно свистел и шипел, дергаясь в разные стороны яростно и бесцельно, стараясь изо всех сил убраться подальше от разлетевшегося светло-серого порошка.
   - Не нравится? - Злорадно прищурилась девочка. - Это настоящий флегонтийский альбедий. Огненное звено не продает его чужакам, а контрабандисты берут втридорога. За этот флакончик, я должна буду Моррису столько, что хватит купить себе дом в Южной Четверти. Но оно того стоило, не так ли? Говорят, при достаточном количестве, альбедий способен даже убить духа. Хочешь проверить это на собственном опыте?
   Дух резко толкнул воровку, но та была к этому готова, и намертво вцепилась в подоконник правой рукой. Левой она демонстративно наклонила флакон, словно собираясь просыпать еще порошка, и, издав подобный раскату грома ревущий вой, дух пронесся мимо нее, оставив в тумане внизу глубокую воронку.
   Фелиса выдохнула, стирая пот со лба, после чего выкинула пустую колбочку за спину. Слава Императору, дух не раскрыл ее блеф -- ведь даже у финансовых возможностей Морриса были пределы.
   - Я же предлагала по-хорошему. - Пробормотала она, влезая в окошко.
   Слуги, отвечавшие за поддержание огня в камине, постарались на славу. Вся комната была заполнена приятным жаром, и воровка позволила себе пару минут просто понежится у пламени, чуть ли не мурлыча от наслаждения.
   Как и следовало ожидать, комнаты магистра целиком соответствовали его званию -- богатые ковры, шелковые занавески, золотые столовые приборы, шкатулка с украшениями и кровать, на которой мог бы уместиться средних размеров дракон. Одну стену даже занимала большая картина, изображавшая вид сверху на город, с отчетливо выделяющимися Башнями Говорящих.
   Фелиса закатила глаза и подошла напрямую к картине, поворачиваясь спиной к драгоценностям и даже не потрудившись простучать остальные стены на предмет тайников.
   - Так и есть, сейф за картиной. - Фыркнула она, отодвигая пейзаж в сторону. - Как оригинально! Ну просто никто так больше не делает!
   К сожалению, открыть сам сейф оказалось не в пример сложнее. Замок у дверцы напрочь отсутствовал, делая ее отмычки совершенно бесполезными, а пара капель из черного флакона не оставил на зачарованном шкафу и следа.
   - Универсальный растворитель! - Передразнила девочка Морриса. - Прожжет любой предмет! Что-то не видно, чтобы твой хваленый нигредий хоть что-то сделал!
   Впрочем, кое-что она все же выяснила. Алхимия хорошо справлялась с естественными элементами мира, но, за исключением белой алхимии, обычно пасовала пред волей духов.
   - Если нет ни замка ни ручки, - прищурилась Фелиса, - то как же сам магистр открывает свой сейф?
   Ответ был очевиден -- он использовал магию. А если в стенках сейфа присутствовал дух...
   Девочка вернулась к окну, собрала, сколько смогла, пылинок альбедия и широким жестом высыпала их на стенку сейфа.
   Тот пошел волнами, но не открылся.
   - Первичным свойством духов земли является... что там, стойкость? Твердость? - Поморщившись, припомнила она. Была причина, почему Говорящих с Землей звал к себе любой, кто намеревался построить крепость. - Придется подойти к делу по старинке.
   Планируя ограбление, Фелиса особое внимание уделяла любым имеющимся способам противостоять духам, не имея самой способностей к магии. Исключенная из Академии Ищейка, у которой воровка купила конспекты по начальной теории духов, вытянула из девочки все ее сбережения до последней капли, но в минуты вроде этой? Они стоили каждой потраченной двушки.
   - Самый распространенный способ противостоять духу земли, - пробормотала она, - это отделить его от окружающей почвы или камня. Но мы и так находимся на самой высокой точке города -- дальше отделять уже некуда! Или... я смотрю на это не с той стороны. Башни были построены не обычными людьми, они были построены Говорящими. Камень, из которого построена эта стена, все еще является частью фундамента. Сейф, встроенный в стену Башни, ничем не отличается от тайника в какой-нибудь горе. Но в таком случае...
   Фелиса бросила взгляд на стену, представила сколько времени ей потребуется, чтобы ее проломить, даже найди она подходящий инструмент, и поморщилась.
   - Не вариант. Духи... естественное сопротивление... врожденные свойства... хм.
   Треугольник Иергоры был одной из самых старых теорем Говорящих. Он гласил, что при возведении к первоосновам, сумма любых двух бездушных стихий была равна силе оставшейся, одушевленной. Конечно, расчеты разваливались при пересечении некой границы духовной силы, но Фелиса сильно сомневалась, что магистр прятал у себя в сейфе Древнего духа.
   - Если в стенах сейфа дух земли, то мне нужны вода и ветер. Как я могу сложить обе стихии? Туман? Он не поднимается так высоко... Пар! Нужен пар!
   Регерис на Регерисе мог похвастать самой продвинутой системой водоснабжения во всей Цепи. Духи-контрактники пригоняли воду из близлежащих рек и подземных источников, поставляли ее во дворец, в Башни, в постоялые дома и резиденции даже сравнительно богатых горожан, после чего духи ветров разлагали оставшиеся отходы.
   Фелиса поставила на то, что человек, обладающий властью и богатством магистра не хотел бы ждать, пока нагреется вода для его ванны -- и не проиграла. От камина отводилась отдельная труба, которая вела к закрытому котлу. Повернув кран, девочка с удовольствием обнаружила, что вода в котле была настолько горячей, что почти кипела.
   Закрыв окно и оставив воду течь, наполняя воздух горячим и влажным паром, воровка решила провести время с пользой.
   Шкатулка с драгоценностями была бесцеремонно выпотрошена, и ее внутренности пополнили кошеля Фелисы.
   Золотые вилки и ложки отправились по карманам. Воровка с некоторым сожалением глянула на огромное метровое блюдо, сделанное из чистейшего алмаза, но представила себе, как она крадется с ним через всю Башню, и была вынуждена отказаться от идеи взять его с собой.
   Ящики письменного стола были заперты с использованием хитроумных замков из фенрийской стали. Фелисе потребовалось почти две минуты, чтобы открыть их все.
   - Бумаги. - Пробормотала она, кидая содержимое ящиков в камин. - Бумаги, бумаги, бумаги... Духи, да сколько же этот магистр всего пишет!
   О том, что здесь кто-то был, магистр и так догадается, а это позволит отвлечь его внимание. Пусть думает, что дело было в охотящихся за его тайнами конкурентах.
   Конечно, продающие секретные документы воры могли быстро заработать крупные суммы денег -- но столь же быстро они оказывались где-нибудь в канаве с перерезанным горлом. Теневая Стража времени зря не теряла.
   Мешочек с алмазами нашел свой новый дом в кошеле Фелисы, а вот записная книжка отправилась по следам бумаг -- и к тому времени как раз раздался щелчок. Воровка бросила все и метнулась к главному призу ночи.
   Два удара ювелирным молоточком по покрывшемуся трещинами камню, и дверца сейфа раскололась на части.
   - Вот это уже другое дело. - Не удержалась от улыбки Фелиса.
   В сейфе пряталось именно то, что воровка искала с самого начала -- схрон заговоренных предметов. Песочные часы, которые сыпались вверх; холодная на ощупь сфера, в которой не переставала бушевать метель; зеркало, которое поглощало свет, вместо того, чтобы его отражать; серебряная статуэтка волка с рубиновыми глазами, повернувшая голову, внимательно за ней наблюдая; двигающаяся змеиная кожа, которая пыталась незаметно к ней подкрасться.
   Девочка не знала, что делает ни один из этих предметов, но в том, что они принадлежали Говорящему, сомнений не было -- с ними Гильдия не могла отказаться принимать ее в свои ряды!
   Воровка тщательно распихала содержимое сейфа по кошелям (за исключением змеиной кожи -- после того, как та попыталась ее задушить, девочке пришлось придавить ее парой крупных кусков сейфа), уже представляя себе лицо Морриса, когда он увидит ее добычу.
   А затем за дверью раздался чей-то голос.
   ***
   - Красавица, я и не знал, что в нашем городе остались еще драгоценности подобные тебе!
   Фелиса буквально взлетела на верхушку гардероба, изо всех костеря про себя магистра. Духи, почему сегодня? Она же следила за его расписанием на протяжении недель, по манам Говорящий всегда вечерами уходил из Башни и не возвращался до самого утра!
   Глубокий женский смех, перешедший в глубокий стон, стал ей ответом. Дверь комнаты открылась, впуская магистра и его спутницу, слишком занятых друг другом, чтобы заметить общий разгром в комнате.
   Девочка даже опознала незнакомку. Бианка была одной из самых эффектных и красивых девушек мадам Агнессы. С экзотической смуглой кожей, длинными ногами, полной грудью и шикарными темными волосами, она притягивала взоры везде, куда бы не пошла, но, что не менее важно, она умела отлично читать мужчин (а порой и женщин), которые к ней приходили. Не было такого клиента, который заглядывал к ней лишь раз -- со временем возвращался каждый.
   - Твои глаза подобны жемчугу! Достань я их, они бы покоились вместе с наилучшими драгоценностями моей коллекции!
   Фелиса сморщила нос. С комплиментами вроде этого, не удивительно, что магистру приходилось искать себе компанию в квартале красных фонарей.
   Если задуматься, то его присутствие здесь было вполне объяснимо. С долей досады, девочка осознала, что Говорящий, вероятно, все это время облетал стену и возвращался в Башню с внешней стороны города, пряча своих компаньонок от сторонних наблюдателей. В конце концов, увидь его кто, репутация магистра могла бы пострадать, а не мог же один из глав Белого Совета развлекаться с ночной бабочкой в каком-то борделе!
   - Льстец. - Прошептала Бианка и лизнула магистра за мочку уха. Тот зарычал и опрокинул свою пассию на кровать.
   Воровка мысленно поблагодарила всех духов, которые ее слышали, что здесь была именно Бианка. Они не были друзьями или даже хорошими знакомыми, но ночная бабочка отлично знала свое дело, и Фелиса могла быть уверена, что все внимание магистра будет сосредоточенно именно на ней, давая воровке шанс выскользнуть за дверь незамеченной. Еще лучше было бы в окно, но спускаться без страховки, ночью, да еще и когда внизу летал злой на нее дух, было бы самоубийством.
   - Ммм, да ты прямо зверь! - Промурлыкала Бианка, изогнувшись в недвусмысленной позе и глядя на как можно скорее избавлявшегося от одежды магистра.
   Девочка закатила глаза. Говорящий был не худшим представителем своего возраста и образа жизни, но бледная кожа, морщины и заметно выдающееся пузико восхищения никак не вызывали.
   - Ты и не представляешь насколько! - Зарычал магистр, набросившись на свою компаньонку.
   К ее искреннему сожалению, с позиции Фелисы кровать была отчетливо видна, и она вынуждена была наблюдать за развитием событий, чтобы найти удобный момент смыться.
   Специалистом по делам любовным девочка не была, но достаточно часто бывала вокруг квартала красных фонарей, чтобы знать, что рывки, пыхтение и потные ладони магистра ну никак не стоили страстных стонов и извиваний Бианки.
   Пожалуй, пришло время мне покинуть голубков, мысленно решила воровка, аккуратно спуская сначала одну, затем другую ногу на пол. Прощай магистр, надеюсь больше никогда не увидимся. Прощай Бианка, твоя жертва во имя моего обогащения и продвижения по карьерной лестнице теневого мира не будет забыта.
   Девочка аккуратно, вдоль стены пятилась задом до самого выхода из комнаты, а потому, когда она развернулась и увидела парящие в воздухе ножи, то не удержалась от крика.
   - Так скоро нас покидаешь?
   ***
   Воровка медленно развернулась, уже зная, что увидит.
   Магистр, все столь же голый, сидел на кровати и смотрел прямо на нее. У него за спиной в воздухе повисла широко раскрывшая глаза Бианка.
   - Тебя выдало твое дыхание. - Почти добродушно произнес он. - И, пожалуй, все еще текущая вода. И пар. И каменные осколки, где ты, видимо, пыталась открыть мой сейф.
   Он моргнул и повернулся к висевшей у него за спиной ночной бабочке.
   - Если задуматься, то я бы заметил это все, когда только вошел в комнату, не будь я столь увлечен другим.
   - Я здесь не причем. - Поспешила кинуть Фелису на съедение волкам Бианка. - Вероятно, она следила за вашими передвижениями и пробралась внутрь, решив, что вы будете всю ночь отсутствовать.
   - Стерва. - Буркнула девочка.
   - Я не собираюсь за тебя отдуваться. - Огрызнулась женщина и повернулась обратно к магистру. - Гильдия никогда бы не одобрила ограбление Тримурти, а значит, она здесь сама по себе. Нет никакой нужды в суде или следствии -- никто и слова не скажет, если она, допустим, выпадет из окна.
   Фелиса метнулась к выходу, но небрежный, почти ленивый жест магистра за шкирку поднял ее в воздух. Сколько бы она не металась, сколько бы не дергалась, воровка ни на шаг не приблизилась к столь желанной двери.
   - Нет чести вреди воров. - Со вздохом посетовал Говорящий. - Впрочем, можешь успокоиться, девочка. Я не собираюсь выкидывать тебя в окно. У меня есть свои планы на вас обеих.
   - Я не имею к этому никакого отношения! - Отчаянно дернулась Бианка.
   - Красавица. - Улыбнулся магистр. - Достопочтенная мадам Агнесса получила свой откуп за потерю девушки еще пару часов назад.
   Глаза женщины широко распахнулись в ужасе.
   - Что... - Облизала пересохшие губы Фелиса. - Что вы собираетесь с нами сделать?
   - Я рад, что ты спросила!
   Магистр взмахнул руками, подобно дирижеру, управляющему оркестром, и обе его пленницы обнаружили себя висящими в воздухе у противоположных стен спальни. Набор ножей, который предотвратил отступление воровки, расположился вокруг чародея, подергиваясь, словно ему не терпелось быть пущенным в ход.
   - Видите ли, - разъяснил магистр, - я почитаю себя знатоком искусства. Искусства во всех его формах.
   Еще один жест, и ножи разделились на две группы. Фелиса бросила взгляд на заточенные до бритвенной остроты лезвия и еще раз дернула ногами, не испытывая ни малейшего желания знакомиться с ними поближе.
   - А человеческое тело -- это величайшая из симфоний, удивительнейшая из картин. Я считаю, что это мое право, нет, обязанность раскрыть все его тайны. Вас, женщин, называют прекрасной половинкой человечества, и я не могу с этим не согласиться. Нет ничего прекраснее женского тела, когда все его тайны раскрыты.
   - Ласточка моя, умоляю тебя, давай забудем об этом! - Взмолилась Бианка. - Уверяю, я смогу доставить тебе столько удовольствия, что эти... игры и не сравнятся с ним! Ты не представляешь, на что я способна!
   Магистр вздохнул и махнул рукой в сторону проститутки. Ножи мелькнули в воздухе, и та забилась в крике.
   Говорящий повернулся к воровке и продолжил, как ни в чем не бывало.
   - Я встречал многих женщин, которые жалуются, что люди заботятся лишь об их внешности и не желают видеть их внутреннюю красоту. Уверяю тебя, обо мне такого сказать никто не может! Для меня главная красота женщина находится как раз внутри! Я даже, можно сказать, романтик -- сколько бы раз я не раскрывал истинную красу женского тела, для меня каждый раз как первый, ведь каждая женщина воистину уникальна.
   Не желая быть следующей на очереди по "раскрытию истинной красы", Фелиса закрыла глаза и на мгновение заглянула глубоко в себя, туда, где царили ночная тьма и свечение нимбова света. Ши потянулась на поверхность с шипением и звериной яростью. Девочка согнулась, скривила пальцы, готовясь к прыжку, и...
   Магистр щелкнул пальцами, и ши погрузилась обратно в сон.
   - Похоже, ты будешь гораздо более ценным и интересным экземпляром, чем я ожидал. - Поднял он брови. - Погоди секунду, я достану более специализированные инструменты.
   Двери гардероба, того самого, где ранее пряталась воровка, сами открылись при приближении Говорящего, раскрывая воистину ужасающий комплект дробящих, колющих и режущих приборов, которые не могли предназначаться ни для чего, кроме пытки.
   Тяжело дыша от провалившегося обращения, девочка зашарила по карманам, еще более лихорадочно чем раньше. Отмычки? Нет. Алмазы? Не помогут. Столовые приборы?
   Золотая вилка покинула руку воровки, нацеленная прямо в спину магистра, но тот даже не стал поворачиваться -- столовый прибор сам замер в воздухе. Девочка метнула золотой нож, но, даже если бы дух не отбил его пойманной вилкой, тот бы не нанес особого вреда -- Фелиса никогда не тренировалась в использовании метательного оружия.
   Впрочем, отсутствие результата тоже было результатом.
   Воровка бросила взгляд на обвисшую у другой стороны комнаты женщину. Отвлеки его.
   Та подняла голову и выразительно ей покачала. Ни за какие коврижки.
   Фелиса дернула рукой, пытаясь придать веса своим словам. Отвлеки его!
   Бианка демонстративно отвернулась. Сама привлекай внимание безумного Говорящего-садиста.
   Девочка провела пальцами по кошелю на поясе. У меня есть план.
   Ночная бабочка обвела взглядом комнату и подняла брови, без слов напоминая, чем закончился ее предыдущий план.
   Воровка оскалилась. Хочешь подыхать, даже не пытаясь сопротивляться? Или планируешь положиться на его милость?
   Бианка вздохнула.
   - Ты был отвратительным любовником.
   Мужчина замер, все еще наполовину погрузившись в гардероб, с рукой в одном из ящиков.
   - Прошу прощения?
   - Говорю, ты был отвратительным любовником! - Повторила женщина, набирая пылу. - Я подозревала, что так и будет, как только увидела тебя! Ты просто излучал уверенность, что был даром свыше всем женщинам, но я поспорила с Даной, что в постели ты наверняка ничего не умеешь -- и не ошиблась. Ты один из тех людей, что думают только о собственном удовольствии!
   Магистр вылез из гардероба и целиком повернулся к Бианке. Улыбки на его лице больше не было.
   - Знаешь, я хотел сначала сконцентрироваться на полезном для науки исследовании, оставив наше знакомство на потом, но ты прямо таки просишь моего внимания.
   Затем Фелиса метнула ему в спину сферу с метелью.
   Как и в прошлый раз, дух успел перехватить брошенный предмет -- а вот ювелирный молоточек, который воровка с силой кинула уже не в магистра, а в сферу, он трогать не стал.
   КР-КР-КРРРК.
   С оглушительным хрустом, словно трескающийся под ногами лед, сфера пошла трещинами и лопнула, осыпавшись градом на пышный ковер.
   Справедливости ради, отреагировать магистр успел, перенаправив выброс ледяного воздуха в сторону окна -- просто этого было недостаточно. Вся внешняя сторона спальни словно взорвалась, разметав камень и оставив на его месте рваные, острые сосульки, напоминавшие пасть какого-то зверя. Ветер взвыл, символизируя столкновение двух могущественных духов, а магистр упал на пол, захлебываясь криком и прижимая обледеневший обрубок, на месте которого раньше находилась его левая рука.
   Все это девочка отметила мельком -- как только власть держащего ее духа спала, она со всех ног бросилась к двери.
   К ее огромному счастью, та была сделана исключительно из дерева -- ни духов, ни чар на ней не было, вероятно, чтобы пропускать в комнату слуг. Не меньше радовало и то, что на лестничную площадку магистра никто еще не прибыл. Перепрыгнув через перила, воровка со всех ног помчалась вниз по лестнице, не заморачиваясь излишними хитростями или скрытностью -- сейчас для нее самым главным было оказаться как можно дальше от комнат магистра.
   Спустя пару этажей, она встретила первые признаки жизни в лице пары сонных Говорящих в пижамных халатах и мантиях. Не желая рисковать, что ее попытаются остановить или допросить, девочка выпалила первое, что пришло ей в голову:
   - На магистра совершено покушение! Скорее, зовите всех -- он хочет его убить!
   - Кто хочет? - Спросил мужчина в лиловой спальной шапочке.
   - Король! - Ляпнула Фелиса, и, пользуясь смятением и неразберихой, проскользнула мимо них.
   Чем дальше она спускалась, тем больше людей попадалось ей на пути -- грохот, рев и громогласные столкновения духов заставляли трястись пол под ногами девочки, вызывая опасения, что бой Говорящего и высвобожденного духа обвалит всю Башню.
   Тем не менее, саму воровку гораздо больше испугало, когда звуки борьбы стихли, оставив лишь оглушительную тишину и восклики Говорящих где-то внизу. Она успела спуститься еще на несколько этажей, прежде чем на лестничный пролет в дожде стекольных осколков ворвался магистр.
   У него все еще отсутствовала рука, обнаженный мужской орган был покрыт льдом, а лопнувший левый глаз стекал по щеке и капал с подбородка -- но он еще никогда не выглядел столь опасным.
   - Ты... - Прошипел Говорящий. - Ты хоть представляешь, что ты натворила? Нет. Конечно же нет, откуда глупой воровке иметь хоть малейшее представление... Где она?
   - Она? - Опасливо спросила Фелиса, пятясь назад. - Бианка?
   - Кто? - Рявкнул в ответ магистр, но услышав свой голос, заставил себя успокоиться. - Впрочем неважно. После того, как я сотру в порошок твое тело и выпотрошу разум, я и так узнаю.
   Говорящий знакомым жестом направил на нее руку, и Бианка ударила его по затылку серебряным подносом.
   - Я. - Ответила ему женщина, пиная лежачего чародея. Фелиса моргнула, осознав, что та бежала за ней все это время, а воровка даже не заметила. - Не столь силен без своего духа, а, подонок?
   В следующее мгновение, поднявшийся ветер с силой швырнул ее в стену.
   - Я, быть может, и лишился своего духа, за что вы две еще заплатите, но вокруг Башни их витают десятки.
   Поднявшись, магистр развернулся к ночной бабочке и одним движением руки поднял в воздух стеклянные осколки, оставшиеся после его эффектного появления.
   - Поверь, я вполне способен продолжить там, где мы за -
   Говорящий остановился на полуслове и почти недоуменно коснулся груди. На его пальцах осталась свежая кровь. Чародей обернулся.
   - Ты -
   Фелиса не стала ждать, что он скажет, вырвав шило из шеи магистра и всадив его по самую рукоять в оставшийся глаз Говорящего.
   Магистр покачнулся, поднял ногу, словно намереваясь сделать шаг -- и упал.
   Не желая лишний рисковать, девочка ударила его ножом еще раз, затем еще и еще, не оставляя Говорящему ни единого шанса на выживание.
   - Когда вернусь, я куплю Моррису не один дом, а целую улицу. - Пробормотала Фелиса, делая шаг назад.
   Бианка со стоном поднялась с колен. От удара о стену, на ее плечах вновь раскрылись оставленные ножами раны, и воровка только сейчас осознала, что женщина все еще была голой.
   - Он... - Голос проститутки прервался, и ей потребовалось сглотнуть пару раз, прежде чем продолжить. - Он мертв?
   - Он мертв. - С долей отстраненности ответила Фелиса. Руки ее слегка дрожали от первого в ее жизни убийства, но разум мыслил как нельзя четко.
   Воровка скинула с плеч куртку и медленно, чтобы не спугнуть, подошла к ночной бабочке. В конце концов, та все еще была выше и сильнее тринадцатилетней девочки, и в состоянии шока могла напасть.
   - Тебе надо что-нибудь накинуть. - Ровным тоном произнесла Фелиса.
   - Накинуть... - Повторила женщина, не отрывая глаз от тела магистра.
   - Вот, куртка.
   - Он был магистром. - Выдохнула Бианка. - О духи, мы убили магистра. Одного из Тримурти Белого Совета... О духи и фоморы, что они со мной сделают? Духи, духи...
   - Успокойся. - Намеренно сдержанным голосом сказала воровка, подходя вплотную и приобнимая женщину, чтобы накинуть ей на плечи куртку.
   Бианка неровно выдохнула в руках девочки, широко раскрыв глаза. Состояние шока, в котором она все еще находилась, сгладило боль, и женщина обмякла, так и не успев понять, что произошло.
   - Они ничего с тобой уже не сделают. - Ровно произнесла Фелиса, кладя ночную бабочку на пол и доставая из ее тела кинжал.
   Девочка знала, что не находись она сама в таком же состоянии шока, то сделать это было бы гораздо сложнее, но смерть Бианки была необходимой. Ночная бабочка без промедления сдала бы Фелису, чтобы спастись самой, а даже если и нет -- магистр только что угрожал выпотрошить ее сознание. Не стоило надеяться, что он был единственным обладателем подобного навыка.
   Воровка несколько секунд безучастно смотрела на залитые кровью руки, уставшая, испуганная и опустошенная событиями последней ночи, и, когда ши поднялась из глубин ее сознания, девочка не стала сопротивляться.
   К тому времени, как обитатели Башни прибыли на место убийства, они обнаружили лишь два тела и свернувшуюся в углу маленькую белошерстую кошку с яркими изумрудами глаз.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"