Аннотация: История капитана Красной Армии Артема Георгиевича Дзимистаришвили, возглавившего первую в Великой Отечественной войне кавалерийскую атаку 22 июня 1941 г.
Вторая мировая война стала последней войной кавалерии как самостоятельного рода войск. Практически все страны, активно участвовавшие в боевых действиях, располагали солидными конными контингентами, которые зачастую демонстрировали вполне приемлемую эффективность. В отличие от Первой мировой войны, на главных фронтах которой - Западном и Восточном - убийственная рутина позиционной войны превратила большинство конных соединений в спешенных окопных сидельцев, во Второй мировой кавалерии было суждено действовать в отведенной ей военном искусством первой половины ХХ в. роли - мобильные "ездящие" войска, разведка, охрана коммуникаций, рейды по тылам неприятеля. Отнюдь не были забыты и традиционные кавалерийские атаки с холодным и стрелковым оружием, и, как специфика эпохи - с гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Согласно распространенному мнению, инициированному в первую очередь неумной героизацией польской пропагандой "уланских сабельных атак против брони" в 1939 г., "конница во Второй мировой бросалась с шашками на танки и была обречена". Но в подавляющем большинстве случаев, когда кавалерия, в том числе те же польские уланы, встречалась в конном строю с бронетехникой противника, это было либо следствием фатальной ошибки кавалерийских командиров, либо актом последнего шанса (в конкретной обстановке или вперед, или точно смерть/плен), либо у кавалеристов была реальная возможность успеха в бою (случалось и такое!).
Кавалерия Красной Армии в Великой Отечественной войне.
Открывающаяся этим материалом серия публикаций посвящена кавалерийским командирам Второй мировой войны тактического звена, водившим свои подразделений в успешные кавалерийские атаки и подтвердившим, что закат лихих эскадронов еще не настал.
***
Кавалерия Красной Армии на начало Великой Отечественной войны была представлена 10 кавалерийскими и 3 горными кавалерийскими дивизиями (из них 9 - в составе 4 кавкорпусов), 7 отдельными или запасными кавалерийским полками и 2 кавалерийскими училищами. Большая часть из них (за исключением 1 кавкорпуса в Средне-Азиатском военном округа и 3 отд. кавдивизий в Закавказском военном округе и на Дальнем Востоке) находились в составе военных округов Западного направления.
Советские кавалеристы на учениях, сабельная атака. 1935 г.
Благодаря созданной в СССР системе конезаводов, конский состав комплектовался преимущественно лошадьми буденновской породы, отлично подходящими для кавалерийской службы.
Советская кавалерия отнюдь не являлась "ретроградным" родом оружия, реформы Красной Армии в 1930-х - 1941 гг. превратили ее фактически в бронекавалерию. Тенденция к "механизации" кавалерии в конце 1920-х - 1930-х гг. завладела европейскими военными теоретиками. Инициатором выступила Великобритания, в массовом порядке переформировавшая регулярные кавалерийские полки в механизированные/бронетанковые, а добровольческую Имперскую йоменри - в артиллерию; к 1939 г. только 2 полка из 22 сохранили лошадей. Советская военная мысль пошла ближе к французскому пути, предполагавшему насыщение кавалерийских соединений современным оружием и боевой техникой "механизированных драгун" с сохранением в основе традиционных конных частей.
Французские механизированные драгуны на учениях в предвоенные годы. Образец для творческого подражания РККА.
Каждая кавдивизия Красной Армии располагала наряду с 4 кавалерийскими полками 1 танковым полком (по штату - 64 легких танка БТ и 18 бронеавтомобилей), конно-артиллерийским и зенитным дивизионами (с учетом полковой артиллерии, в дивизии - 60 орудий), саперным эскадроном и другими подразделениями боевого обеспечения. Это ставило красноармейскую конницу по боевым возможностям наравне с французской кавалерией и значительно выше польской, которая так и не была механизирована.
Конечно, комплектование советских кавалерийских соединений техникой и вооружением практически никогда не дотягивало до штатного расписания. К примеру, 6-я кавалерийская Кубано-Терская казачья Чонгарская Краснознаменная ордена Ленина и ордена Красной Звезды дивизия имени товарища Буденного (у кавдивизий Красной Армии нередко были такие длинные красочные названия) имела 4 76-мм зенитных орудия (при штатах в 8 орудий), 48 танков БТ-7 (при штатах в 64 танка) и 9 бронеавтомобилей БА-21 (при штатах в 18 бронеавтомобилей); по остальному - штатная комплектация. Но все равно это была значительная и боеспособная сила, не в последнюю очередь благодаря отличному личному составу.
Советские конники довоенной поры - отличники боевой и политической подготовки и просто красавцы.
Советская кавалерия, гордившаяся преемственностью с прославленной красной конницей Гражданской войны, возведенной советской пропагандой в фундамент официальной идеологии СССР 1920-30-х гг., по традиции комплектовалась лучшими призывниками, командным и политическими кадрами. По количеству коммунистов и комсомольцев, что немаловажно для духа советского патриотизма, она держала в РККА почтенное третье место после ВВС и ВМФ, обгоняя не менее элитные, но более "технократические" бронетанковые войска. Для советских людей их удалые кавалеристы были харизматическими героями, о них пели песни и писали стихи, в них влюблялись девушки, а мальчишки мечтали служить в овеянной легендами коннице Буденного, Ворошилова, Котовского.
Современная реконструкция формы одежды советской кавалерии на 1941 г.
Численность советской кавалерии на 22 июня 1941 г. составляла примерно 134 тыс. чел. и 118 тыс. лошадей.
Хороший обзорный материал о кавалерии Красной Армии накануне Великой Отечественной войны - ЗДЕСЬ.
***
Капитан Артем Георгиевич Дзимистаришвили, командир 3-го сабельного эскадрона 158-го кавалерийского полка Красной Армии, стал первым советским командиром, который в Великой Отечественной войне повел своих бойцов в кавалерийскую атаку против гитлеровцев, приведшую к поражению противника. Это произошло около 8.00 утра 22 июня 1941 г. в ходе ожесточенного боя за станцию Пархач на Львовском направлении (Киевский Особый военный округ, Украинская ССР). Не исключено, что конные атаки с советской стороны имели место и в более раннее время, особенно принимая во внимание то, что Пограничные войска НКВД, первыми вставшие на пути у немецких захватчиков, также располагали кавалерийскими подразделениями. Однако официальных документов об этом не осталось, равно как не удалось найти и свидетельств очевидцев. Атака эскадрона капитана Дзимистаришвили вполне может быть принята за первую в ходе войны.
О герое-капитане, погибшем месяцем позже в боях в районе Киева, к сожалению, сохранилось очень мало достоверной информации, как и о миллионах других доблестных бойцов, командиров и политработников Красной Армии, павших в Великой Отечественной войне. Доступные данные содержат довольно скупые сведения о служебном пути А.Г. Дзимистаришвили, и еще меньше о том, каким он был человеком.
Артем Георгиевич Дзимистаришвили родился в 1905 г. в грузинском селе Какаты в тогда еще Тифлисской губернии Российской империи. О его семье известно довольно мало. Отец нашего героя, Георгий Дзимистаришвили, проживал все в том же селе по крайней мере до 1941 г. и считался "участником революционного движения". В Советском Союзе такой элемент биографии был очень выгодным, а по факту это могло означать очень широкий спектр фактов, особенно на Кавказе - от участия в экономических волнениях (стачки и др.) до слегка политизированного разбойничества (т.н. абраги, см. классический эпос о Дате Туташхиа). У Артема Дзимистаришвили был старший брат Кирилл 1903 г.р., который после Октябрьской революции также выбрал службу молодому Советскому государству, но на несколько ином поприще - он работал в милиции, а с 1936 г. занимал должность помощника оперуполномоченного Земосванетского РО УГБ НКВД Грузинской ССР и носил специальное звание сержанта Госбезопасности (аналогичное лейтенанту РККА).
Младший же брат Артем Дзимистаришвили выбрал для себя красноармейское седло, с которого не сходил с 18 лет до дня своей гибели. В Красной Армии он служил с 1923 г. Учитывая, что Декрет ВЦИК и СНК "Об обязательной воинской повинности для граждан РСФСР мужского пол"" от 28 сентября 1922 г. устанавливал обязательную воинскую повинность для всех мужчин с 20-летнего возраста, но в первые годы после Гражданской войны в РККА были допустимы существенные "вольности", Артем Дзимистаришвили, скорее всего, поступил добровольцем. Затем он остался на сверхсрочную службу. Это был его осознанный выбор судьбы и воинской карьеры, и он остался ему верен.
О первом периоде службы красноармейца Дзимистаришвили почти ничего неизвестно.
Существует его предположительное фото с одного из грузинских краеведческих форумов, датируемое 1925 г.
Отлично сидящая форма, красивое мужественное лицо. Несколько смущает стояче-отложной воротник гимнастерки, напоминающий обр. 1935 г., однако в пошиве красноармейской формы в 1920-х гг. были возможны различные вариации.
Около 1931 г. Артема Дзимистаришвили, как образцового младшего командира, отправили на тогдашний главный театр войны конницы РККА - в Среднюю Азию на борьбу с басмаческим движением. Там он принял участие в разгроме вторжения на территорию СССР отрядов известного лидера басмачества в Хорезме Джунаид-Хана (так называемого "четвертого похода"). В боях против нукеров Джунаида принимали участие следующие советские конные части - 82-й, 83-й, 84-й и Узбекский кавполки, Туркменская кавбригада (впоследствии 18-я горная кавалерийская дивизия) и отдельные подразделения 8-й отдельной кавбригады. В каком из них служил Артем Дзимистаришвили - точно неизвестно, однако именно там он подружился со своим ровесником, командиром взвода Яковом Боровченко, их на долгие годы связало боевое товарищество. С тех пор, продвигаясь по службе, Яков Игнатьевич Боровченко всегда "подтягивал" за собой своего друга по лихой туркестанской молодости. Великую Отечественную войну они тоже встретили плечом к плечу.
Советская кавалерия в Туркестане в период борьбы против басмачей Джунаид-хана, 1931 г.
Отличившийся в боях с басмачами Боровченко получил назначение в более престижный Украинский военный округ (УкрВО) в дислоцированный в г. Изяслав 9-й кавалерийский полк 2-й кавдивизии. Своего боевого старшину Артема Дзимистаришвили ему удалось перевести с собой; практика подобных совместных переводов существовала в Красной/Советской армии всегда и решалась заинтересованными кадрами на уровне "коньячной дипломатии". С этого времени начинается история службы нашего героя в Украинской ССР, на западных рубежах Родины.
В 1932 г. оба молодых командира убыли на повышение квалификации - Яков Боровченко на Химические курсы усовершенствования командного состава при Военной академии РККА в Москву, а Артем Дзимистаришвили - в Школу командного состава РККА им. Каменева С.С. (советского военачальника Гражданской войны, в прошлом - полковника Российской имп. армии). Это военно-учебное заведение (впоследствии - КВОКУ им. Фрунзе), расположенное в Киеве, являлось одним из старейших в РККА и имело отличную репутацию. Как пишет историк училища Александр Климанский, "преподавательский состав... был представлен почти на 100% офицерами старой армии, как правило, высоквалифицированными специалистами". Словом, по тексту популярной песни тех лет:
Школа красных командиров
Комсостав стране лихой кует,
Смело в бой идти готовый
За трудящийся народ.
Курсант Школы командного состава РККА им. Каменева с соответствующей шифровкой на петлицах.
Интересно будет напомнить, что образование в военных школах, выпускавших командиров в должности по служебной категории "К3 - командир взвода и ему равные", а с введением Постановлением ЦИК и СНК СССР от 22 сентября 1935 г. персональных воинских званий - в звании "лейтенант", приравнивалось в СССР к среднему, а не к высшему гражданскому образованию.
Кстати, именно в Школе командного состава РККА им. Каменева с 1931 по 1934 г. обучался мой прадед, Григорий Клюнин, прошедший впоследствии в звании капитана 145-й стрелковой дивизии тяжелые бои лета-осени 1941 г. и пропавший без вести в контратаке под Наро-Фоминском в ноябре 1941 г. Скорее всего, в веселые курсантские годы они были знакомы с Артемом Дзимистаришвили, возможно - дружны...
Учитывая трехлетний курс обучения, Артем Дзимистаришвили был выпущен из училища в 1935 г., прямиком чтобы попасть под Постановление о персональных воинских званиях и получить вместе с новенькими эмалевыми кубиками в петлицы звучное звание "лейтенант".
В последующие годы боевой товарищ нашего героя по Туркестану Яков Боровченко последовательно занимал ряд ответственных командно-штабных должностей в кавалерийских дивизиях и штабах Киевского Особого военного округа (КОВО, образован 17 мая 1935 года приказом Наркомата обороны СССР ?079). В декабре 1940 г. в звании полковника он был назначен командиром 158-го кавалерийского Краснознаменного полка 3-й Бессарабской кавалерийской ордена Ленина Краснознаменной дивизии им. Г.И. Котовского, одной из лучших в Красной Армии.
Командиры и политработники 3-й кавдивизии на соревнованиях по конному спорту, нач. 1930-х гг.
Артем Дзимистаришвили к тому же времени достиг воинского звания капитана и командовал в том же 158-м кавполку 3-м сабельным эскадроном; он продвигался по служебной лестнице не столь триумфально. Причина тому, возможно, была очень распространенная для второй половины 1930-х гг. в СССР: в 1938 г., на "излете" ежовских репрессий, брат нашего героя, помощник оперуполномоченного НКВД Кирилл Дзимистаришвили был арестован 17 февраля 1938 г. в Земо-Сванети (Грузинская ССР) по ложному доносу. В 1940 г. дело прекратили, Кирилл Дзимистаришвили был освобожден, восстановлен в ВКП(б) и со временем смог даже вернуться на работу в "органы". Но его брату было нелегко служить в РККА с отметкой в личном деле "брат арестованного". Тем не мене, служил честно, звезд с неба не хватал и считался, скорее всего, опытным и хорошим кавалерийским командиром.
Получил ли в 1939-40 гг. капитан Артем Дзимистаришвили боевой опыт, остается только гадать. Его товарищ и командир Яков Боровченко послужил комендантом штаба Украинского фронта во время похода Красной Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию в сентябре 1939 г., а во время Советско-Финляндской войны 1939-1940 гг. был откомандирован для особых поручений к командующему войсками Северо-Западного фронта генералу армии С.К. Тимошенко. Простому командиру эскадрона такие штабные лавры и не снились. Разумеется, большая часть кавалерийских соединений и частей западных военных округов СССР приняли участие в сентябрьском походе 1939 г. на бывшую территорию Польши.
Боевые действия с отдельными польскими воинскими частями и военизированными формирования периодически вспыхивали и порою носили довольно ожесточенный и кровопролитный характер, однако настоящей войной это все равно было сложно назвать. Скорее всего, эскадрон капитана Артема Дзимистаришвили тоже ходил в поход "по над речкой, по над Сбручем", как пелось в популярной тогда советской песене, однако навряд ли воевал с "болополяками" особенно серьезно. Еще в меньшей степени напоминал полноценные боевые действия военный поход Красной Армии в Румынию по возвращении отторгнутых территорий Северной Буковины в июне - июле 1940 г., в котором участвовала 3-я кавдивизия и, наверное, капитан Дзимистаришвили со своим эскадроном.
Освободительный поход РККА.
В Советско-Финляндскую войну, хотя 3-й кавалерийский корпус Белорусского военного округа был отправлен на финский фронт прямиком из Польского похода, а 9-я кавдивизия - ажно из Одесского военного округа, кавалерия КОВО не была задействована, а обживала места новые дислокации близ сильно сдвинувшейся на Запад советской госграницы. Существует теоретическая вероятность, что майор Боровченко брал с собой в финские снега старого боевого товарища капитана Дзимистаришвили на какую-нибудь временную должность, но она невелика. Во всяком случае, первый имел медаль "За боевые заслуги" за Финскую кампанию, а по второму таких данных нет.
И коротко о личном. Капитан Артем Георгиевич Дзимистаришвили был холост, либо его брак распался к 1941 г. В "Именном списке безвозвратных потерь комначсостава 158 кавполка 3 кавдивизии с 22.06 по 18.8.41 года", последнем упоминании о жизненном пути нашего героя, в графе для записи родственников, которых следует уведомить о его гибели, значится только отец, Георгий Дзимистаришвили, проживавший в том же селе Какаты Грузинской ССР. Точности с написанием района административной принадлежности родного села капитана Дзимистаришвили нет. В записях кадровиков РККА он именуется то Лингогубским, то Лангорийским; согласно административно-территориальному делению Советской Грузии на 1938 г. таких названий районов не было. Как видно, штабные писаря РККА не очень "заморачивались" точностью написания экзотических грузинских слов, они даже фамилию Дзимистаришвили "склоняли" то как ДзимистарОшвили, то как ДзимистарАшвили...
***
На 22 июня 1941 г. 158-й кавполк, в котором служил капитан Артем Дзимистаришвили и которым командовал его давний товарищ полковник Боровченко, входил в состав 3-й кавдивизии 5-го кавкорпуса Киевского Особого военного округа. Командиром 3-й кавалерийской дивизии, гордившейся преемственностью с воспетым в СССР командиром Гражданской войны Григорием Котовским, являлся блестящий кавалерист генерал-майор Михаил Федорович Малеев, также конник "Гражданки", получивший свой первый орден Красного Знамени (из шести) в 1920 г. Дивизия была развернута преимущественно в летних полевых лагерях в районе Мосты Вельке - Жолква и, согласно существовавшему оперативному плану, должна была прикрывать от вероятного вторжения "с сопредельной территории" участок госграницы Крыстынополь - Поддемце на Львовском направлении.
С рассветом рокового дня 22-го июня 1941 г. вторжение стало жестокой реальностью, гитлеровская Германия напала на СССР.
Сухопутные части Красной Армии, дислоцированные в западных военных округах, ждали этого нападения и готовились к нему. Несомненно, имели место и проявления растерянности в различных эшелонах командования, и дезорганизация авиаударами и диверсионными группами гитлеровцев системы связи и управления советскими войсками, и глубокие прорывы танковыми и механизированными группировки "вермахта" приграничной обороны в первые часы войны, добавившие беспорядка в действиях обороняющихся. Однако "шок и хаос" в Красной Армии, о которых немало писалось авторами преимущественно публицистического толка, мягко говоря, значительно преувеличены. В первые дни войны части и соединения западных округов, стремительно превратившихся в фронты, пытались действовать согласно имевшемуся плану прикрытия государственной границы, оперативно реагировать на быстро меняющуюся обстановку наличными силами и осуществлять взаимодействие. Советская кавалерия, как мобильные и вполне боеготовые части, оказалась в этот тяжелейший период Пограничных сражений 1941 г. на высоте.
3-я кавдивизия в полном составе смогла избежать первого сокрушительного удара "люфтваффе" по местам дислокаций и развернуться к бою. Благодаря быстрой реакции на сведения о начале немецкой агрессии командира 6-й советской армии (штаб в г. Львов) генерал-лейтенанта Ивана Николаевича Музыченко (попал в немецкий плен в августе 1941 г., освобожден в 1945-м), в оперативное подчинение которому она входила, дивизия получила приказ на приведение в боевую готовность в 02.00 22 июня. Полки дивизии начали выход в район госграницы согласно оперплана в 04.00, т.е. примерно за 45 минут до начала сухопутных боевых действий на этом направлении. 158-й полк, согласно имеющимся данным, задержался и выступил несколько позднее, но "на войну" все равно успел первым.
Пишет будущий маршал Советского Союза Иван Христофорович Баграмян, 22 июня 1941 г. - начальник оперативного отдела - заместитель начальника штаба Киевского Особого военного округа: "Он (противник) нащупал слабое место - стык между войсками 5-й и 6-й армий - и сейчас же направил туда крупные силы. Смяв небольшие подразделения пограничников, фашисты с ходу заняли станцию Пархач и устремились на восток. Поблизости от станции располагался 158-й кавалерийский полк 3-й кавалерийской дивизии. Узнав о продвижении гитлеровцев, командир полка подполковник Яков Игнатьевич Бровченко поднял бойцов по тревоге. Командир дивизии генерал М. Ф. Малеев приказал конникам во взаимодействии с 491-м стрелковым полком 159-й стрелковой дивизии выбить фашистов со станции". (И.Х. Баграмян. "Так начиналась война", М., Воениздат, 1971).
Действительно, части 9-й пехотной дивизии 44 армейского корпуса (XXXXIV.Armeekorps) немцев создали угрожающую обстановку на левом фланге 5-й советской армии. Рано утром, прорвав оборону подразделений 1-й погранкомандатуры 91-го Рава-Русского погранотряда, авангард врага занял ключевую станцию Пархач. Учитывая численность немцев - до двух усиленных пехотных рот, сам по себе прорыв был не особенно значительным, но командование 6-й советской армией развернуло для его нейтрализации внушительные силы - 158-й кавалерийский и 491-й стрелковый полки. В дальнейшем командующий армией генерал Музыченко бросил в бой в районе Пархач - Мосты Вельке остальные силы 3-й кавдивизии - 30-ый, 60-ый, 99-ый кавполки, 44-й танковый полк, 27-й конно-артиллерийский дивизион и саперный эскадрон - вполне грамотно реагируя на угрозу своему флангу быстроходной бронекавалерией.
Пленный младший командир-пограничник, 22.06.1941.
Однако первым к захваченной врагом станции около 08.00 утра подошел 158-й Краснознаменный кавполк полковника Якова Боровченко. Не дожидаясь стрелков, которые еще шли где-то лесами, укрываясь от авиации, кавалерийский полковник принял решение с ходу атаковать станцию, пока противник не закрепился на позициях.
Кавалерийский полк Красной Армии по штатам на лето 1941 г. представлял собой существенную силу: 4 сабельных и пулеметный (16 станковых пулеметов и 4 82-мм миномета) эскадроны, полковая артиллерия (4 76-мм и 4 45-мм орудий), зенитная батарея (3 37-мм орудия и 3 счетверенных пулемета), плюс подразделения боевого обеспечения; всего более 1400 бойцов и командиров, 1500 лошадей. Хотя советские кавполки обычно были несколько меньше штатов, против двух рот "гансов", понесших потери в бою с пограничниками - превосходство, обещающее успех. Как свидетельствует журнал боевых действий 3-й кавдивизии, три спешенных эскадрона 158-го кавполка атаковали станцию Пархач "с поля" при поддержке огня полковой артиллерии. Еще один эскадрон, 3-й сабельный под командованием человека, которому командир полка Бровченко мог доверять лично, товарища его боевой молодости капитана Артема Дзимистаришвили, он направил в обход станции. Выдвигаясь в конном строю, этот эскадрон должен был действовать дальше по обстановке.
К тому моменту, как капитан Дзимистаришвили вывел своих всадников на исходные позиции, он увидел и взглядом опытного командира-кавалериста оценил, что обстановка сложилась благоприятная для лихой сабельной атаки лавой и разгрома противника. Немецкие роты, не выдержали атаки пеших кавалеристов, которую поддержали около 09.55 появившиеся на поле боя легкие танки 44-го полка 3-й кавдивизии и продолжавшие бой в окружении группы пограничников. Подразделения противника начали отступать со своих позиций.
Атака красноармейской кавалерии, советская листовка 1941 г.
Немцы прорисованы схематично, присутствует пропагандистский гротеск, однако в целом атака эскадрона капитана Дзимистаришвили могла выглядеть примерно так.
Капитан Дзимистаришвили разделил свой эскадрон на две боевых группы, одну из которых повел он сам, а вторую - помощник командира эскадрона лейтенант Василий Борисов (1913 г.р., уроженец Бежецкого района, земляк еще одного известного кавалериста - поэта Николая Гумилева). Прозвучал сигнал красноармейской трубы к атаке, бойцы пустили коней в галоп и понеслись на врага, стремясь взять гитлеровцев в клещи на открытом пространстве. Застигнутые конницей при отступлении, не имея укрытий и времени занять новую оборону, хваленые пехотинцы "вермахта" дрогнули и побежали. Возможно, сказалась их слабая готовность именно к такому обороту сражения. Предыдущий опыт Польской кампании 1939 г. и последующий Великой Отечественной войны не раз показывал, что, как фанатичен и вышколен не был гитлеровский пехотинец, перед атакующей врасплох кавалерией он мог спасовать.
Историк российской кавалерии Алла Бегунова в своей замечательной книге "Сабли остры, кони быстры..." (М., Молодая гвардия, 1992) так описывает эту первую атаку кавалеристов Красной Армии в 1941 г.: "Три спешенных эскадрона 158-го полка под командованием командира полка подполковника (так у автора) Я.И. Боровченко атаковали противника, а эскадрон капитана А.Г. Дзимистаршвили зашел гитлеровцам во фланг. Кавалеристы зарубили до трех десятков солдат противника, заставив немцев приостановить на время атаки".
Автор, к сожалению, допустила в дальнейшем несколько неточностей. Во-первых, Алла Бегунова пишет, что капитан Дзимистаришвили погиб в этом бою, в то время как он и весь остальной комначсостав эскадрона вышли из победоносной атаки невредимыми. Первый командир из 158-го кавполка, ст.лейтенант Пантелей Павленко, был безвозвратно потерян (пропал без вести) только днем позже. К тому же несколько недооценен результат наступательного боя 158-го кавалерийского полка. На фоне трагических событий 22 июня 1941 г. полку и подошедшим следом другим частям славной 3-й кавалерийской дивизии Красной Армии совместно с 491-м стрелковым полком, подразделениями 4-го укрепрайона и пограничниками 91-го погранотряда в тот черный день сопутствовал заметный тактический успех.
Как сообщалось в оперативной сводке ? 1 к 18.00 22 июня штаба 6-й армии, указанным частям удалось "к 16.00 полностью занять район станции Пархач и отбросить противника". 158-й кавалерийский полк, развивая успех, достигнутый в значительной степени благодаря отважной кавалерийской атаке 3-го эскадрона капитана Дзимистаришвили, вместе с 491-м стрелковым полком восстановил линию госграницы и вклинился разведдозорами на сопредельную территорию. Успех был обеспечен в т.ч. достижением численного превосходства советских войск на этом направлении. "Перед фронтом действует до полка пехоты с ротой танков (немцев) при поддержке пикирующих бомбардировщиков", - оценивает силы врага оперативная сводка ? 1. Журнал боевых действий XXXXIV.Armeekorps указывает, что против наших кавалеристов сражался 36-й пехотный полк, а среди частей его поддержки упоминается еще "тяжелый артдивизион".
Военный историк полковник Ю.А. Аквилянов приводит данные о немецких потерях в этих боях: 150 убитых и раненых, 16 пленных (Ю.А. Аквилянов. "Котовцы наносят ответный удар", ВИЖ, 25/10/2018). Документальные подтверждения с немецкой стороны отсутствуют, но выглядит вполне правдоподобно. По советским потерям в боях за ст. Пархач полных данных нет. На основании данных рембазы ?7 известно о потере как минимум двух танков, БТ-2 ?1-350 и БТ-5 ?018-39, 44-го танкового полка 3-й кавдивизии. Начальник погранвойск УССР генерал-майор Хоменко в журнала оперативных записей в 13.35 22.06.41 приводит данные по убыли личного состава погранкомендатуры в Пархаче на тот момент: 3 убитых, 14 раненых. В книге известного современного историка Великой Отечественной А.В. Исаева "Вторжение 22 июня 1941 года" (М., Яуза, 2019) сказано: "158-й кп потерял 2 человека убитыми и 8 ранеными, 44-й тп потерял четыре танка, сгоревшие вместе с экипажами". Это только часть информации, однако очевидно, что потери советской стороны явно не носили критического характера, что еще раз подчеркивает удачный характер этого боевого эпизода.
Гибель легкого танка БТ-2 (вариант "спарки" с 2 пулеметами ДА; якобы ?1-350 был именно таким). Июнь 1941.
Однако, увлекшись успешным наступательным боем, 3-я советская кавдивизия не смогла выполнить свою основную боевую задачу - "завесить" прорыв на левом фланге 6-й армии. Во второй половине дня 22 июня между 3-й кавалерийской дивизией и правофланговыми частями соседней 5-й советской армии возник разрыв протяженностью полтора десятка километров, куда и устремились немецкая группировка прорыва фронта. В результате к ночи 3-й кавалерийской дивизии пришлось сдавать все результаты своей успешной контратаки и спешно откатываться под прикрытием темноты на рубеж р.Болотня - Мосты Вельке, чтобы "завернуть фланг" армии. А затем - еще дальше на Восток, ведя тяжелые арьергардные бои, оставляя позицию за позицией во избежание окружения, подвергаясь постоянным налетам авиации противника, для которых кавалерия особенно уязвима.
***
Капитан Артем Георгиевич Дзимистаришвили и его доблестный эскадрон прошли горькими дорогами отступления от советской госграницы вместе с 158-м кавполком и 3-й кавдивизией. Кавалеристы несли тяжелые потери от налетов немецкой авиации, в боях, но еще больше - пропавшими без вести, отставшими от своих. Непреложная истина: кавалерист движется со скоростью своего коня, а предел сил у лошадей, как и у людей, у каждой свой. Конский состав кавалерийских частей Красной Армии, вступивших в бои в начале войны, за неполный месяц боевых действий пришел в плачевное состояние.
"Все лошади ужасно разбили ноги, - вспоминал эти дни переживший войну боец саперного эскадрона 3-й кавдивизии Иосиф Гуревич. - К тому же питались они в основном травой, листьями, этим их невозможно насытить. Мы, конница, едва тащились, ненамного быстрее, чем пехота".
Огромны были потери в боевой технике и вооружении, опять же в первую очередь из-за отсутствия горючего и выхода из строя тягловых лошадей.
Подбитые и оставленные бронеавтомобили БА-10 под Уманью в июле 1941 г., возможно, принадлежавшие советской кавалерии.
Согласно сводке Юго-Западного фронта от 15 июля 1941 г., в строю 3-й кавдивизии на тот момент было 822 чел. и 7 орудий - менее 10% от штатов по личному составу и примерно 13% артиллерии. В эскадроне капитана Дзимистаришвили вполне могло оставаться больше людей в процентном отношении, чем в среднем по дивизии. Хорошие командиры, как правило, сохраняют больше своих бойцов. В том, что Артем Дзимистаришвили был хорошим командиром, не приходится сомневаться после его отличной сабельной атаки 22 июня.
Отступающие красноармейцы смертельно устали и были деморализованы поражениями, однако еще могли упорно драться. Это показало развернувшееся в скором времени сражение в районе Фастова - Белой Церкви, где 3-я кавдивизия дивизия успешно действовала в составе 5-го кавкорпуса на левом фланге 26-й советской армии генерал-лейтенанта Ф.Я. Костенко (впоследствии пропал без вести в 1942 г.), встречным сражением сдерживавшей ударные силы 1-й танковой группы и 6-й армии "вермахта" на Киевском направлении. Контрудар 26-й армии 16-22 июля 1941 г. в рамках поражения Красной Армии в Киевской оборонительной операции стал примером тактического успеха. Вот как характеризует это сражение начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер (а от врага, тем более от высокомерного немца, напрасной похвалы ожидать не приходится): "Главные силы 1-й танковой группы все еще скованы контратаками 26-й армии противника, чего, впрочем, и следовало ожидать... Все атаки противника отражены, однако эти атаки сковывают танковую группу Клейста и задерживают ее дальнейшее наступление..." (Ф. Гальдер. "Военный дневник". М., Воениздат, 1968-1971).
Группа командиров 26-й армии уточняет боевую задачу в лесах под Фастовым, июль 1941.
Противником кавалеристов из 3-й кавдивизии Красной Армии в этих боях стали эсэсовцы боевой группы "Вестланд" дивизии СС (механизированной) "Викинг", впоследствии - 5-й танковой такого же названия. О сабельных атаках красноармейской конницы в ходе этого яростного противоборства в лесах под Таращей ничего не сообщается. Учитывая плохое состояние конского состава, советские кавалеристы действовали как "ездящая пехота". Бои носили встречный характер, а такие обыкновенно особенно жестоки.
Вот как это сражение описано в подробной монографии отечественного историка А.В. Исаева "От Дубно до Ростова" (М., АСТ, 2004): "Активные действия вел... 5-й кавалерийский корпус, которому удалось окружить части дивизии СС "Викинг" в Тараще. В целом действия кавалерийского корпуса протекали без приключений, потери за период 19-21 июля составили 45 человек убитыми, 113 ранеными и 19 без вести пропавшими. Общая численность соединений корпуса к моменту начала боев составляла около 6 тыс. человек (меньше, чем положено в дивизии)".
Нечеткое фото мотопехоты дивизии СС "Викинг" в боях на Советской Украине лета 1941 г., но достоверно привязанное к этому периоду.
По факту окружения дивизии СС остаются неясности. Во-первых, как сообщает историк этой зловещей дивизии Руперт Батлер, в направлении на Умань действовала только одна боевая группа, т.е. усиленный полк "Вестланд, другая наступала на Днепропетровск, а некоторые части были выведены с фронта (R. Butler. SS-VIKING. The Histoгу of thе FIFTH SS-DIVISION 1941 - 1945). Во-вторых ни советская, ни немецкая сторона непосредственно в ходе боев факта окружения не заметили, в журналах боевых действий упоминаний об этом найти не удалось; а вот в историографии их предостаточно. Скорее всего, речь идет о тактическом окружении советскими кавалеристами боевой группы "Вестланд", то есть в хаосе встречного боя порядки контратакующих красноармейцев вклинились между боевыми порядками эсэсовцев и немецкими главными силами. Если бы командование 5-го кавкорпуса, 3-й кавдивизии или хотя бы 158-го кавполка вовремя заметило это, можно было бы нанести врагу гораздо более чувствительное поражение.
Конвоирование пленного гитлеровца, Юго-Западный фронт, лето 1941 г. Раскрашенный кадр из кинохроники.
В этих боях 20 июля оборвалась жизнь нашего героя. Согласно короткой записи в "Именном списке безвозвратных потерь комначсостава 158-го кавалерийского полка", командир 3-го сабельного эскадрона капитан Артем Георгиевич Дзимистаришвили "20.7.41 г. убит в бою у с. Кривы Киевская область". В том же бою погиб помощник начальника связи полка 26-летний мл. лейтенант Николай Гладковский. Это все, что известно о гибели отважного командира, возглавившего первую в Великой Отечественной войне атаку советской кавалерии в конном строю. Но вся служба капитана Дзимистаришвили говорит о том, что он пал, с честью выполняя свой долг, как подлинный командир и кавалерист.
Поле боя осталось тогда за советскими бойцами. Капитан Артем Георгиевич Дзимистаришвили был "похоронен у дома лесничего, с. Кривы Киевской области". На следующий день рядом с капитаном лег в могилу его заместитель, также участник кавалерийской атаки 22 июня, лейтенант Василий Борисов. Недолго ему довелось прокомандовать эскадроном...
Полевое захоронение командира Красной Армии, Юго-Западный фронт, лето 1941 г. Раскрашенный кадр из кинохроники.
3-я кавалерийская дивизия продолжала вести упорные бои, защищая Киев, пока 1 августа 1941 г. не была выведена в резерв 26-й армии на левый берег Днепра. Едва успев принять пополнение, 7-8 августа она снова вернулась на поля сражений.
В будущем дивизия была переформирована в 5-ю гвардейскую кавалерийскую (с 25 декабря 1941 г.) и встретила День Победы на Эльбе.
Боевой друг и командир Артема Дзимистаришвили командир 158-го кавполка Яков Боровченко в конце августа 1941 г. был тяжело ранен и эвакуирован в тыл на лечение. После выздоровления он преподавал в военных учебных заведениях, в январе 1943 г. вернулся на фронт, был начальником штаба и командиром стрелковых дивизий, но через год снова угодил на госпитальную койку - нелепо, травма в автоаварии. Войну он закончил в том же звании полковника, что и начинал, и не очень пригретым славой. В 1948 г. был уволен в запас. Гражданская жизнь у героя-кавалериста не особенно задалась, он разошелся с семьей, последние годы жил в совершенном одиночестве и тяжело болел.
Гвардии полковник Яков Игнатьевич Боровенко, фото 1943 г., когда он занимал должность начштаба 28-й гвардейской стрелковой дивизии.
Наверное, ему не раз вспоминался грозовой день 22 июня 1941 г., как он вел в атаку свой храбрый 158-й полк, и как мчались на врага во весь опор всадники 3-го сабельного эскадрона. Их вел товарищ его кавалерийской молодости - капитан Артем Дзимистаришвили.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ (новый мат-л будет о мифах и реальности атаки польской кавалерии под Вулькой Венгловой 19.09.1939)
____________________________________________________________Михаил Кожемякин.
