Аннотация: Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи...
Синдром зеркала
На первый взгляд, это было обычное зеркало, по недоразумению оказавшееся среди суперсовременной электроники. Примерно 60 на 40 сантиметров, в пластиковой оправе под орех. Только чуть тусклое, как это бывает со старыми зеркалами. Одним словом, красная цена - десять долларов. На ценнике же были выведены четыре девятки. Глупая шутка? Я подозвал продавца:
- Здесь, похоже, неправильный ценник.
- Простите, сэр, но ценник совершенно правильный. Это зеркало Фрейда, сэр.
- Вы хотите сказать, оно принадлежало Зигмунду Фрейду?
- Извините, сэр, я недостаточно ясно выразился. Зеркало Фрейда - это торговая марка, не очень удачная, на мой взгляд, сэр. Выглядит как зеркало, но на самом деле - это квантовый компьютер.
Я недоверчиво посмотрел на своё отражение: ничего необычного.
- Там сбоку выключатель, сэр. Мы включаем зеркало Фрейда только по просьбе клиентов.
Действительно, слева на боковой поверхности рамы был неприметный выключатель, сейчас он находился в положение "Выкл."
- Могу я попробовать? - спросил я, разбираемый любопытством.
- Конечно, сэр!
Я протянул руку и передвинул выключатель в положение "Вкл.", не переставая смотреть на своё отражение. Как только раздался щелчок - оно изменилось, да так, что я невольно отшатнулся. Это было моё лицо, но, боже мой, такой отвратительной гримасы я на нём в жизни не видел! Собственно, гримаса - неподходящее слово. Гримаса обычно вызывается какой-то одной низменной эмоцией. А сейчас с той стороны на меня смотрело злобное, хитрое и одновременно детски-наивное существо. Чтобы состроить такую физиономию, требовалось настоящее перевоплощение. Будь я на него способен - мне, наверное, аплодировал бы сам Станиславский! Существо вызывало брезгливую жалость и, в то же время, - внушало страх. Я вспомнил "Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда" ("hide" - прятать, англ.), и мне стало не по себе. Выражение наивной хитрости на лице моего двойника немедленно сменилось гримасой ужаса, даже рот приоткрылся. "Как это делается?" - невольно вырвалось у меня.
"О, я никакой не эксперт в квантовых компьютерах, сэр, - сказал продавец извиняющимся тоном. - Как нам объясняли представители фирмы, это продукт нанотехнологии и прочих высоких материй, сэр. Если Вы заинтересовались, у нас есть описание." Я кивнул головой, одновременно протягивая руку и выключая зеркало. Теперь оно отражало только мою потрясённую физиономию. Продавец показал мне на столик у окна, рядом с которым стояло два стула. На одном из них я и устроился. Продавец подал мне брошюру из лежащих на столике. "Приношу свои извинения, сэр, за то, что не предупредил Вас. Иногда люди пугаются, виноват." - "Не стоит," - отмахнулся я, раскрывая брошюру.
"Позитроник Брэйн Инкорпорэйтед, Сан-Диего, Калифорния" гордо значилось на первой странице. Ну конечно, этого и следовало ожидать. Мальчишки, начитавшиеся Азимова, теперь пытаются применить нанотехнологии вкупе с последними открытиями нейрофизиологов для создания искусственного интеллекта, а попутно изобретают всякую ерунду. Согласно брошюре, принцип работы зеркала Фрейда основывался на открытии физиологического механизма вытеснения, психического феномена, постулированного более ста лет назад основателем психоанализа Зигмундом Фрейдом. Я вспомнил, что пару лет назад за это открытие трое сотрудников института нейрофизиологии, кажется, всё из того же Сан-Диего, получили Нобелевскую премию по медицине. Открытие подвело материальную базу под психоанализ, объяснив физиологически один из его фундаментальных принципов. Точно так же, в своё время, генетический механизм наследственности узаконил теорию естественного отбора Дарвина. Шустрые ребята из "Позитроник" быстро сообразили, как сделать на открытии деньги.
Действительно, считается, что в каждый момент напряжение лицевых мускулов отображает эмоции человека. Однако, наиболее примитивные (первичные) побуждения на лице не отображаются: они вытеснены вполне определённым образом (физиологический механизм вытеснения закреплён генетически, в этом и состояло открытие). Поэтому лицо, если человек не находится в состоянии сильного эмоционального возбуждения, кажется бесстрастным. Поскольку механизм вытеснения бессознателен, человек и не подозревает, что в данный момент он вообще испытывает какие-либо эмоции. Это, однако, не так. Вытеснение никогда не бывает стопроцентным, и, тщательно прочитав выражение лица, а затем запустив алгоритм вытеснения в обратном порядке, можно "восстановить" выражение, соответствующее гипотетическому случаю, когда механизм вытеснения отсутствует. Обыкновенному логическому компьютеру, даже сверхмощному, решение такой задачи в режиме реального времени не под силу, но квантовый компьютер справляется с ней как нельзя лучше. Вдобавок, как и большинство квантовых компьютеров, он не требует источника питания.
Зеркало Фрейда представляет собой обычное (правда, пуленепробиваемое) стекло, на которое вместо отражающего металлического слоя нанесены т.н. "квантовые точки" (я поморщился: не люблю, когда мне морочат голову специальными терминами), соединённые в специально спроектированную сеть. Таким образом, отражающееся лицо искажается согласно заложенному алгоритму. Далее приводилась красочная картинка, как всегда, ничего не объясняющая. Ну что же, спасибо и на этом.
Я подозвал продавца:
- Полагаю, зеркало продаётся в рассрочку?
- Конечно, сэр. Более того, первый месяц даётся в качестве испытательного срока. Если вы возвратите зеркало до истечения этого периода, вам ничего не придётся платить. - Продавец понизил голос. - Я не должен был Вам этого говорить, сэр, но Ассоциация Психиатров выступила с протестом против свободной продажи этих зеркал.
- Боятся остаться без работы? - предположил я в шутку.
- Скорее наоборот, сэр, - совершенно серьёзно ответил тот. Я засмеялся: у парня было неплохое чувство юмора.
*****
Оформление кредита заняло всего пару минут, и из торгового центра я вышел с коробкой под мышкой. Прежде чем я нашёл свою машину, пришлось немного поблуждать. Как обычно, в конце рабочего дня огромная парковка была полностью забита автомобилями. Усевшись за руль, я не сразу тронулся с места, а, открыв дверь, закурил сигарету - удовольствие, которое в последнее время позволяю себе всё реже. Возраст уже намекает о себе, и вместо сигареты или бутылки пива я теперь всё чаще бегаю трусцой. Но сейчас повод был. Я питаю слабость к техническим новинкам, и, когда мне в руки попадает что-либо действительно интересное, радуюсь, как другой на моём месте радовался бы выигрышу в лотерею.
Дома я повесил зеркало в прихожей и не удержался от соблазна включить его и немного погримасничать. Шок, испытанный в магазине, прошёл, и зрелище "мистера Хайда", как я стал называть отражение, создаваемое квантовым компьютером, уже не вызывало отвращения. Я строил зеркалу рожи и скоро убедился, что обмануть его не так-то легко. Зеркало отражало не те эмоции, которые я пытался имитировать, а те, в которых я не отдавал себе отчёта, те, которые скользили где-то на самом краю осознания. Это становилось интересным: похоже, с помощью этого зеркала можно узнать о себе что-то действительно новое. Как только я об этом подумал, мистер Хайд изобразил такой восторженный энтузиазм, что я расхохотался до слёз. Выключив зеркало, я пошёл готовить немудрёный холостяцкий обед.
Прошло несколько дней, ничем особо не отмеченных. Днём я, как обычно, пропадал на работе, а вечера проводил дома с новой игрушкой, изучая мистера Хайда и читая в Интернете всё, что мог найти про зеркала Фрейда. Они появились в продаже уже год назад, но внимания не привлекли. К своему удивлению, я не нашёл ни одного блога, посвящённого этому прибору; как видно, блоггеры не интересовались своим внутренним миром. Кроме сайта "Позитроник Брэйн Инкорпорэйтэд", где приводилось довольно подробное техническое описание зеркала, и нескольких непримечательных статей в он-лайн энциклопедиях, я обнаружил только одну статью, посвящённую зеркалу Фрейда. Собственно, это была даже не статья, а воззвание. Его автором был религиозный фанатик. В воззвании зеркало объявлялось порождением дьявола, продажу зеркал следовало бойкотировать, а имеющиеся экземпляры - безжалостно уничтожать. Очевидно, пуленепробиваемое стекло было рассчитано как раз на такую публику. Но, похоже, этот призыв остался гласом вопиющего в пустыне: отклики на него были вялые. Официальный сайт Американской Психиатрической Ассоциации тоже был немногословен по поводу зеркала. Действительно, в разделе "объявления" я увидел официальный протест против свободной продажи "т.н. зеркал Фрейда", однако без объяснения причин. Складывалось впечатление, что вокруг зеркала существует заговор молчания.
Моё любопытство было раззадорено, и я решил добиться от психиатров разъяснения, почему они считают этот, как я успел убедиться, невинный прибор столь вредоносным. Ответ на мой запрос не заставил себя ждать. Секретарь Ассоциации вежливо сообщил, что специалисты предпочитают отвечать на подобные вопросы при личной встрече, и посоветовал обратиться к любому местному психотерапевту. Зная, по слухам, сколько этот народ берёт за час, я решил отложить визит до лучших времён.
*****
Изучая своего двойника, я мало-помалу увлёкся. Глядя на меняющиеся лики мистера Хайда, я постепенно учился идентифицировать смутные, приходящие из глубины моего существа, импульсы и распознавать их значение. Иногда я спрашивал себя, зачем мне всё это нужно, но ответ казался самоочевидным: это было просто увлекательное занятие, вроде компьютерной игры. Кроме того, я заметил, что погружение в собственный внутренний мир пошло мне на пользу. Как правило, знакомые характеризуют меня как человека немного мрачного и замкнутого, но через несколько дней экспериментов с зеркалом я стал живее интересоваться происходящим вокруг. Коллеги на работе спрашивали меня, где я так хорошо отдохнул, но я лишь отшучивался. Не мог же я им сказать, что черпаю оптимизм, изучая гримасы мистера Хайда! И правда, день ото дня моё самочувствие улучшалось, я стал продуктивнее работать, и шеф пообещал прибавить мне жалованье, как только я закончу текущий проект.
Единственным человеком, кому не понравилась происходящая со мной перемена, была Кейси. Мы встречаемся уже третий год, и с некоторых пор стали строить долгосрочные планы на будущее. Когда мне прибавят жалованье, мы сможем, наконец, внести залог и вместе поселиться в собственном доме за городом. Как обычно, мы встретились с Кейси в конце недели в уютном итальянском ресторанчике. Ожидая заказ, мы обменивались новостями, и она сообщила, что на следующей неделе уезжает на конференцию в Мексику до конца месяца. По роду своей работы Кейси покидает город несколько раз в год, и тогда я скучаю без неё. Но сейчас, услышав эту новость, я не ощутил привычного разочарования - жизнь была полна! Наконец, официант принёс нашу любимую лозанью, и на некоторое время мы замолчали, утоляя голод. Насытившись, мы принялись за кофе, и тут Кейси сказала:
- Ты знаешь, я тебя не узнаю - ты стал каким-то нагловатым. Это тебе не идёт. Что-нибудь произошло?
- Да нет, всё как обычно. Не бойся, я тебе не изменил, - пошутил я, но шутка вышла неловкой.
- Всё-таки, что-то случилось.
- Ох уж эта женская интуиция, - засмеялся я, - ну ладно, слушай, сама увидишь - ничего серьёзного.
Я рассказал Кейси о зеркале Фрейда и своих экспериментах с ним. Кейси слушала очень внимательно, а потом надолго задумалась.
- Да, я слышала краем уха об этой новинке, - наконец, сказала она, - но ничего определённого. Ты уверен, что это не опасно?
- Не думаю, что мне захотелось бы увидеть своё отражение в таком зеркале, - с сомнением сказала Кейси. - Не даром говорится: отойди от зла и сотворишь благо.
Кейси только покачала головой. В общем, ко мне мы не поехали, а, как всегда, поехали к ней. В тот вечер в постели я вёл себя раскованнее, чем обычно (на этот счёт мы довольно консервативны), и даже попробовал с Кейси один новый трюк, который нам обоим понравился. Во всяком случае, глядя в искусственном полумраке спальни на спящую Кейси, я подумал, что никогда не видел у неё такого умиротворённого лица.
*****
На следующий уикенд я остался один, Кейси уехала накануне. В пятницу после работы, долго не раздумывая, я направился в бар с хлёстким названием "Какаду", о котором давно наслышан, но где ещё не бывал. Бар расположен на окраине города, и его завсегдатаи - не та публика, с которой я общаюсь. Там, в основном, проводят время водители-дальнобойщики, морпехи с военной базы и их вульгарные подруги. Я вовсе не сноб и ничего не имею против, так называемых, простых ребят, для которых смысл жизни сводится к борьбе за существование. Как говорится, каждому - своё. Если духовные потребности человека ограничиваются футбольным матчем и выпивкой, то чего же от него ещё ждать. Просто, всё дело в том, что у нас нет общих тем для разговора. Но сегодня мне почему-то захотелось "пойти в народ", потолкаться среди них, послушать их грубые речи, да и выпить, чего греха таить. Давненько я не расслаблялся как следует!
В пятницу вечером народу в баре было много. Дым стоял столбом и, чтобы не отставать, я тоже закурил сигарету. Найдя свободное местечко у стойки, для начала заказал пива и, потягивая из стакана с изображением задорного попугая, фирменной эмблемой заведения, осмотрелся кругом. Действительно, место обладало своеобразным колоритом, который мне в данную минуту импонировал. Лица посетителей читались, как открытая книга. Я подумал, что если заменить все зеркала в баре зеркалами Фрейда, то подмену заметят не скоро. Чувствовалось, что здесь не притворяются и не взвешивают каждое слово, а сразу режут правду-матку. В крайнем случае, в качестве аргумента можно пустить в ход кулаки. С какой-то гордостью я вдруг почувствовал себя своим среди этих мужественных парней: на меня никто не смотрел как на чужака. После пива я заказал хай-бол, потом ещё один. Скоро рядом со мной оказалась толстая накрашенная девица. Впрочем, мордяшка у неё была довольно смазливая. "Бетси," - представилась она. В другое время её жеманные манеры показались бы мне приторными, но сейчас всё было ОК. Мы как-то сразу понравились друг другу, я купил ей выпивку, потом ещё, и уже через час мы поехали к ней.
Проснувшись утром, я не сразу вспомнил где нахожусь. Голова раскалывалась, подкатывала тошнота, я застонал и сел в постели. Рядом разметалась во сне незнакомая пышнотелая ню, её лицо было испачкано губной помадой и потёками туши. "Боже правый," - прошептал я и слез с постели, стараясь производить как можно меньше шума. Если бы не жуткое похмелье, я решил бы, что это мне снится. Я ведь люблю мою Кейси, как же я решился изменить ей с этой шлюхой?! Выбравшись потихоньку из дома, я сел в машину (ключи, кстати, так и торчали в замке зажигания, но мир не без добрых людей) и поехал к себе. В прихожей я остановился перед зеркалом и на этот раз ощутил сильную антипатию к мистеру Хайду, физиономия которого выражала отвратное довольство пополам со злорадством. К горлу подступила тошнота, я выключил зеркало и поплёлся в ванную.
Выходные я провёл дома: спал, смотрел телевизор и пару раз ходил прогуляться в соседний парк. На меня внезапно навалилась сильная усталость; я осознал, что со дня приобретения зеркала находился в постоянном и каком-то неестественном напряжении, как будто всё время спешил куда-то, боясь не успеть. Зеркало в эти дни я не включал.
*****
Следующая неделя прошла вяло. Я работал медленно, часто ошибался, едва не завалил проект и уложился в срок только благодаря предыдущему заделу. Обещанная прибавка к зарплате, можно сказать, уже была в кармане, но это как-то не радовало. Впрочем, к концу недели я постепенно оживился. Утром в пятницу я почувствовал, что вечером снова поеду в "Какаду", хотя и не признавался себе в этом. Выходя из дома, я остановился перед зеркалом и включил его. На физиономии мистера Хайда было написано сильнейшее нетерпение, даже ноздри его раздувались. Я выругался и выключил зеркало.
К концу рабочего дня моё нетерпение достигло апогея. Еле дождавшись пяти часов, я чуть не бегом помчался к своему "Мустангу". Мне уже мерещились развороченная постель и пышные формы Бетси, во рту явственно ощущался вкус виски. По дороге я дважды проехал на красный свет и несколько раз грубо нарушил правила обгона, но всё обошлось. Однако меня ожидало разочарование. Вылезая из машины перед "Какаду", я увидел на другом конце парковки Бетси, разговаривающую с каким-то мужчиной, к которому я тут же ощутил сильнейшую антипатию. Я двинулся к ним, не сознавая ясно зачем, но успел сделать только пару шагов, прежде чем они сели в автомобиль и укатили. От нахлынувшей ревности я заскрежетал зубами. Войдя в бар, я направился к стойке и потребовал стакан водки. Полный стакан. Бармен с сомнением посмотрел на меня, но всё-таки наполнил высокий фирменный стакан на три четверти. Как видно, здесь не привыкли приставать к клиентам.
Должно быть, моя физиономия выражала неподдельное страдание, потому что один из посетителей, проходя мимо, остановился и участливо спросил: "Ты в порядке?" Но я посмотрел на него так, что он отшатнулся и, пожав плечами, отошёл к другому концу бара. Залпом осушив стакан, я огляделся по сторонам. Народу было не так много, как в прошлый раз, но бар был полон. На пустой желудок водка подействовала быстро, но не оглушила, как это обычно бывает, а взвинтила нервы до предела. Какой-то чернокожий в пёстрой рубашке, пробиравшийся мимо стойки, зацепил меня локтем, пробурчав дежурное извинение. Мерзкий ублюдок! Я грязно выругался и толкнул его в спину так, что он потерял равновесие и чуть не упал. Обернувшись, он смерил меня взглядом: "Полегче, приятель!" Его спокойствие привело меня в настоящее исступление. Он был немного выше меня и заметно крепче, но это не имело никакого значения. Глядя ему прямо в глаза, я медленно двинулся на него. Стало слышно, как в баре смолкают разговоры. "Давай выйдем," - сказал он, не отводя взгляд. Мне хотелось растерзать его на месте, но я всё-таки сообразил, что лучше обойтись без свидетелей.
Выйдя из бара, мы направились за угол, на площадку, где стояли мусорные баки. Едва мы там оказались, я коротко рявкнул и прыгнул на своего противника сбоку, целясь вцепиться в горло. Наконец-то! Это был миг - один-единственный миг - абсолютной свободы от всего на свете, который мне не забыть никогда! Но чернокожий оказался не лыком шит: мои руки схватили пустоту, в голове ослепительно вспыхнуло, и всё исчезло. В себя я пришёл, лежащим на грязном бетоне. Сверху на голову лилась холодная вода, которая пузырилась и шипела, будто соприкасаясь с раскалённой поверхностью. Я не сразу сообразил, что это - газировка. Потом я со стоном сел, прислонившись спиной к мусорному баку, и обхватил голову руками. Она гудела и кружилась, челюсть с правой стороны онемела. Подняв глаза, я увидел моего чернокожего противника и белого мужчину в камуфляже с пластиковой бутылкой в руке, из которой он только что меня поливал. Мой противник потирал ушибленную руку. Мне вдруг сделалось невыносимо стыдно. Чем провинился передо мной этот чернокожий парень? "Пожалуйста, простите меня, - взмолился я, - не знаю, что на меня нашло! Я совсем не такой!" Некоторое время они молча смотрели на меня, спокойные, сильные, потом тот, что в камуфляже, сказал: "Сходил бы ты к доктору, мистер. На, освежись." Он протянул бутылку с остатками воды, я взял её, пробормотал: "Спасибо!" и стал жадно пить. Они переглянулись и пошли обратно в бар.
*****
Как добрался до дома - не помню. Машину вёл на автопилоте и каким образом умудрился никуда не влететь - не понимаю до сих пор. Припарковался прямо на газоне перед домом. Долго не получалось открыть дверной замок: ключ никак не хотел лезть в скважину. Наконец, сообразил, что пытаюсь открыть замок ключом от машины. Закрыв за собой дверь, я бессильно опустился на стоящий в прихожей табурет. Было только восемь часов, а впереди - целый уикенд, который надо как-то пережить. Мне никого не хотелось видеть, сама мысль об этом была отвратительна. Я поднялся и поплёлся к холодильнику, там оставалось полбутылки "Белой Лошади". Я выпил её не спеша, как лекарство, прямо из горлышка, запивая водой из крана. В желудке стало тепло и как-то сразу полегчало, зрение снова сфокусировалось. Как загипнотизированный, я подошёл к зеркалу, пощёлкал выключателем - никакого эффекта, отражение не менялось. Сначала мелькнула мысль, что зеркало испортилось, а потом до меня дошло: мистер Хайд больше не прятался, он - это и был я!
Некоторое время я мучительно размышлял над проблемой: в каком положении оставить выключатель. Если мистер Хайд вновь скроется в глубинах бессознательного, а выключатель будет в положении "Выкл." - как я об этом узнаю? Но если его оставить в положении "Вкл." - как я узнаю, что ко мне вернулось моё нормальное "Я"? А если мистер Хайд и я поменялись местами - кто есть кто тогда? Очнувшись, я обнаружил, что стою перед зеркалом на коленях, упершись в стену лбом, и бессмысленно хихикаю. Тут меня вывернуло. В голове немного прояснилось, и меня охватил ужас: я понял, что сошёл с ума. Потом мысли стали опять путаться: если я понимаю, что сошёл с ума - значит, способен мыслить, а способность мыслить подразумевает здравый рассудок. Но как узнать, здраво я мыслю или нет? Я попытался сосредоточиться и найти у себя здравую мысль. Единственная, которую удалось отыскать, заключалась в том, что у меня пьяный бред. "Бреду - нет!" - громко заявил я, демонстрируя средний палец кому-то невидимому. Меня вывернуло остатками "Белой Лошади", и в голове опять немного прояснилось.
И тогда я заплакал, как плачут дети. Мне было горько, что я преступил грань, отделяющую добро от зла, что я прелюбодействовал и хотел убить человека. Мне вспомнилась мерзкая рожа мистера Хайда, которую я увидел в самый первый раз, в отделе электроники, и меня опять вывернуло, мучительно, на пустой желудок. Молнией мелькнуло: "Всё! Доигрался!" Отныне, мистер Хайд и я - одно и то же! В отчаянии я воззвал к Господу. Молитва моя была горяча и бестолкова, я говорил первое, что приходило на ум, но лейтмотивом звучала просьба не лишать меня разума: этого я держался твёрдо. Я ползал по загаженной прихожей, бессвязно бормоча и всхлипывая, иногда вздымая руки и припадая ниц. Кажется, я даже стучал лбом об пол. Время от времени передо мной снова маячил мистер Хайд, и тогда тело сотрясали рвотные спазмы. Это продолжалось довольно долго. Наконец, ближе к полуночи, я угомонился и заснул прямо на полу перед зеркалом.
*****
Когда я проснулся, уже рассвело. Голова гудела и подташнивало, челюсть с правой стороны заметно опухла и отозвалась резкой болью, когда я надавил на неё. Я поднялся с пола и уставился на своё отражение: типичное тяжёлое похмелье. Потом включил зеркало. Мистер Хайд выглядел каким-то пришибленным, как будто ожидал, что его вот-вот начнут бить. Впрочем, его переживания меня больше не интересовали, я выключил зеркало и пошёл на кухню. Растворив в стакане холодной воды целую упаковку "Алка-Зельтцер", я выпил его в два глотка и скоро почувствовал себя заметно лучше, головная боль отступила. Прибрав в прихожей, я принял душ и побрился, стараясь не тревожить повреждённую челюсть. Сварив крепкого кофе и сделав пару тостов, я позавтракал и приступил к делу. Пора было прекратить затянувшийся кошмар.
Я снял со стены зеркало Фрейда, тщательно протёр его и уложил обратно в коробку, которую затем отнёс в кладовую. "До лучших времён," - сказал я себе. Месяц испытательного срока подходил к концу, но я решил не возвращать зеркало. Собственный печальный опыт подсказывал, что популярным это изобретение не станет, а значит выпуск зеркал Фрейда скоро прекратится. Покупка потенциального раритета, таким образом, являлась разумным вложением капитала. Я решил не тянуть с выплатами и сразу выписал чек на десять тысяч долларов. Ничего, теперь я могу себе это позволить. Потом залез в Интернет и после недолгих поисков нашёл в городе психотерапевта, у которого было окно в понедельник после полудня. Я зарезервировал визит на это время и в графе "причина визита" написал: "консультация по поводу зеркала Фрейда". Затем позвонил шефу и оставил сообщение на автоответчике, что в понедельник не выйду на работу по причине форс-мажорных обстоятельств. Слава богу, шеф у нас не тиран. Покончив с этим, я завалился на диван и стал размышлять о событиях прошедшего месяца.
Было ясно, что зеркало негативно повлияло на мой рассудок. Почему - я не понимал и надеялся разобраться с помощью специалиста. Пока же попытался рассуждать с позиций здравого смысла. Прежде всего, мистер Хайд существует только в моём воображении. Я и только я одушевляю образ, создаваемый компьютером. На самом деле, это что-то вроде реконструкции по скелету, когда по костям эксперт-криминалист воссоздаёт внешний облик. Понятно, что независимо от опыта и знаний эксперта, многое здесь зависит от фантазии. Но тогда как объяснить вчерашний кошмар, когда я не мог отличить своё отражение от изображения мистера Хайда? Нет, дело обстоит не так просто, что-то отсутствует в моих рассуждениях. Как ни крути, а получается, что внутри меня существует довольно мерзкая личность, с которой я не желаю иметь ничего общего! От этой мысли стало не по себе, но потом здравый смысл снова взял верх. Допустим на секунду, что это и в самом деле так, тогда к существованию мистера Хайда следует отнестись просто как к медицинскому факту. Ведь есть же у нормального человека аппендикс, хотя никаких жизненно важных функций он не выполняет.
Я обнаружил, что дальше спекулировать на эту тему мне не хочется. Вот пойду к психотерапевту - он мне всё и объяснит, учат же их там чему-то в колледже. Успокоившись на этом, я заснул и проспал до полудня, а потом поехал за город и до вечера гулял в лесу. Воскресенье провёл на рабочем месте, отрабатывая за предстоящий прогул.
*****
На двери офиса значилось: "Брайан Керри, доктор медицины, член Американской Психиатрической Ассоциации." Я постучался и вошёл, оказавшись в небольшой комнате, где за стойкой сидела секретарша. Она попросила меня немного подождать и через несколько минут пригласила в кабинет к доктору. Последний оказался пожилым добродушным на вид человеком. Предложив сесть, он не подал мне руки. Об этом обычае психотерапевтов я был наслышан, но всё равно испытал некоторую неловкость. "Прошу Вас, - сказал он, - рассказывайте всё с самого начала". Я немного помолчал, собираясь с мыслями, и начал рассказ с покупки зеркала и со своих попыток преодолеть заговор молчания. Потом перешёл к экспериментам с мистером Хайдом, постепенно увлёкся и рассказал всё. Когда я пытался обойти какую-нибудь неприятную подробность, доктор Керри мягко, но настойчиво направлял исповедь именно в это русло, так что постепенно история моего временного помешательства предстала во всей своей фантастической нелепости. Единственное, о чём умолчал убеждённый атеист, - это об обращении к высшей силе, хотя в остальных деталях описание пьяной истерики в ночь на субботу было настолько точным, насколько я её помнил.
- Ну что же, - сказал доктор, когда я выдохся, - считайте, что Вам повезло. - Для Вас всё закончилось мимолётным адюльтером, ушибленной челюстью и приступом истерии. У нас уже существует некоторая статистика относительно, так называемого, "синдрома зеркала"; согласно ей, Ваш случай относится к лёгким.
- А что, бывают и тяжелее? - спросил я.
- В случае синдрома средней тяжести - дело заканчивается попыткой суицида и госпитализацией, в тяжёлом случае - жертва сходит с ума или действительно кончает с собой. За год, прошедший с момента появления зеркал в свободной продаже, зафиксировано уже несколько летальных исходов.
- Но если дело обстоит так серьёзно, почему же вы ограничились только формальным протестом, почему не развернули кампанию против их распространения? - спросил я удивлённо.
- Видите ли, пропаганда создала бы излишний ажиотаж вокруг зеркал, а это именно то, чего мы хотим избежать. В первую очередь жертвами синдрома становятся люди с неустойчивой психикой, но они как раз наиболее восприимчивы ко всякой шумихе.
- Но ведь можно действовать без лишнего шума, путём лоббирования, например. Почему бы просто не перекрыть кислород компании "Позитроник"?
Доктор Керри пожал плечами.
- Вряд ли это разумно. Технологического джинна, уже выпущенного из бутылки, обратно ведь не загонишь. Не они - так другие, не здесь - так за пределами Штатов. Но лично я сомневаюсь, что это чрезвычайно интересное, на мой взгляд, изобретение приживётся за стенами клиник. Причина здесь чисто психологическая. Нормальному человеку такое зеркало неинтересно.
- Почему? - спросил я, немного задетый, как мне показалось, намёком с его стороны.
- Чтобы ответить на этот вопрос, мне придётся начать издалека, - сказал доктор Керри. - Когда Зигмунд Фрейд стал выступать с лекциями, в которых излагал теорию неврозов, он обнаружил, что её стараются не замечать, замалчивать, считая "неприличной". По некоторому размышлению, он приписал этот феномен действию того самого вытеснения, существование которого он вывел из наблюдений над невротиками. Сам предмет его лекций вызывал бессознательную психологическую реакцию отторжения, которая сопровождает вытеснение. Замечу попутно, что не будь в нас встроен механизм вытеснения, мы вели бы себя как мистер Хайд.
Я возмутился:
- Но позвольте, а как же мораль, нравственность, духовные ценности, наконец? Неужели быть или не быть цивилизованным человеком зависит от какого-то механизма, который может и отказать? Простите за невольный каламбур.
Психотерапевт вздохнул.
- Вы знаете, в молодости, я как и все, наверное, пережил период романтического увлечения профессией. Мне казалось, что я действительно могу кого-то вылечить простыми разговорами. Но с годами я стал пессимистом, или осторожным реалистом, если хотите. Излечение неврозов методами психотерапии было возможно во времена Фрейда, когда в обществе господствовали иррациональные табу. Сейчас, спустя более чем сто лет, общество изменилось, и современные невротики - это люди с врождёнными патологиями, которым не смог бы помочь и сам основатель теории неврозов. В некотором смысле, недавнее открытие физиологического механизма вытеснения поставило точку в истории психоанализа, сведя вытеснение к материальному процессу. Возможно, неврозы скоро научатся излечивать медикаментозно, исправляя недоделки природы. Но мы отклонились в сторону.
- Извините.
- Причина, по которой нормальный человек не заинтересуется своим отражением в зеркале Фрейда, - продолжал доктор Керри, - состоит в том, что отражение вызовет у него сильное отвращение. Этого будет достаточно, чтобы он или она больше не приближались к зеркалу. Отвращение нормального человека есть проявление вытеснения первичных побуждений за пределы сознания. Нужно обладать недюжинной любознательностью, чтобы заняться изучением своих бессознательных импульсов. Другое дело - невротики: у них механизм вытеснения недоразвит, и зеркало притягивает их, как магнит.
- Понятно, - сказал я, - спасибо, думаю, что этого объяснения будет достаточно. А можете Вы сказать, что случилось со мной? Меня-то ведь отвращение не остановило.
Доктор Керри кивнул.
- Вам знакомо понятие обратной связи?
- Да, конечно.
- В своей исповеди Вы упомянули о том, что обнаружили связь между гримасами мистера Хайда и эмоциями, которые Вы в тот момент испытывали, но не отдавали в них себе отчёта, которые, по Вашим словам, "скользили где-то на краю осознания".
- Да, именно это и заинтересовало меня, - подтвердил я.
- По мере того, как Вы практиковались, эти эмоции становились всё более и более отчётливыми.
- Господи! - вырвалось у меня. - Как же это я сам не догадался!
Доктор покачал головой.
- Тут две причины. Во-первых, Вы не знали, с чем имеете дело. Вы были как ребёнок, играющий с огнём. Во-вторых, что более существенно, невроз вызывает задержку мышления. По мере того, как Вы продвигались в экспериментах с зеркалом, Ваш мистер Хайд получал всё больше и больше контроля над Вами и, естественно, не был заинтересован в том, чтобы его разоблачили.
- Но, доктор! - воскликнул я. - Вы говорите о мистере Хайде как о реальной личности! Простите, но одушевлять набор примитивных побуждений - это просто... нелепо, - последнее слово я произнёс почти шёпотом.
Доктор Керри тяжело вздохнул.
- Лично я думаю, что мистер Хайд реален, и со мной, наверняка, согласится большинство психотерапевтов. Парадокс в том, что мы должны укреплять веру пациентов в иллюзию автономии - типичная "ложь во спасение". В этом проклятье нашей профессии.
Я задумался, но потом до меня дошло: всё оказалось до глупости просто, как секрет циркового фокуса. У меня будто камень с души свалился..
- Спасибо, доктор, - сказал я горячо, - я думаю, что смогу с этим жить! Вы знаете, до сегодняшнего дня я был невысокого мнения о психотерапии, но теперь понимаю, почему.
Доктор Керри устало улыбнулся.
- Ну что же, давайте считать это главным результатом нашей беседы.
И он подал мне на прощание руку.
*****
Прошло чуть больше года. В свободной продаже зеркал Фрейда больше нет по причине отсутствия спроса; с недавнего времени "Позитроник" производит зеркала только для исследовательских организаций. Мы с Кейси уже перебрались в собственный дом и ожидаем прибавления семейства. История с зеркалом постепенно забывается, но изредка я достаю его, чтобы проверить, как себя чувствует мистер Хайд. Кейси же наотрез отказалась заглянуть в зеркало. И она, наверное, по-своему права. Когда я думаю об этой "странной истории", мне приходит на ум одно китайское изречение:
Когда в груди у нас бушует пламя и бурлит кипящая вода,
мы ясно сознаём, что с нами происходит,
и с таким же ясным сознанием преступаем приличия.
Но кто в нас сознаёт и кто преступает?
В том, кто будет неотступно об этом размышлять,
бес в душе превратится в Истинного Господина.
МС08
Постскриптум: изречение взято из сборника "Афоризмы Старого Китая" В.В.Малявина.