Ник Адамс еще раз озадаченно взглянул на показатели сенсоров: так и есть, квадратный в сечении туннель неопределенной длины, уходящий куда-то вглубь астероида. Не кратер, не пещера, не расщелина - именно туннель. И, если верить все тем же сенсорам, рукотворный. С другой стороны, после пятнадцати лет службы в Исследовательском Корпусе должен, наконец, наступить момент, когда ты хоть что-то обнаружишь.
До сих пор Нику не везло, год за годом он обшаривал периферию освоенного людьми космоса, возвращаясь на базу не солоно хлебавши. Его товарищи то и дело находили драгоценные артефакты давно исчезнувших звездных рас или безжизненные остовы огромных "кораблей поколений", что Земля посылала осваивать новые миры на заре космической эры человечества. А он, Ник, ничего не находил. И дело было вовсе не в том, что он выполнял свое дело спустя рукава, нет, он старался изо всех сил, всегда обшаривая каждый уголок. Просто ему не везло.
Ну, не на всех, мол, хватает находок, славы, премий - рассуждал он. Он искренне пытался радоваться успехам своих сослуживцев, но пока что чувствовал лишь зависть.
В Исследовательском Корпусе платили хорошо, да еще начисляли всякие надбавки: за опасные условия труда, за ночные вахты, за секретность и прочее, служба в нем позволяла знающему свое дело космолетчику всего за несколько лет загрести неплохие деньжата и уволиться. Многие так и поступали. Люди приходили в Корпус порожняком и уходили с ломящимися от кредитов банковскими счетами и лишь посмеивались, глядя на мечущегося Ника.
Но тот не хотел покидать Корпус, по крайней мере, до тех пор, пока не обнаружит хоть что-нибудь мало-мальски стоящее.
Сдерживая возбуждение, Ник включил боковой маневровый двигатель и очень медленно, на предельно малой дистанции направил корабль к тому месту, где шахта таинственного туннеля выходила на поверхность астероида. "Феникс-88" - такое название носил старенький, еще прошлого века сборки казенный звездолет - осторожно двинулся вдоль поверхности гигантского астероида, ловко скользя меж острых изломанных скал.
Маневровые двигатели жгли много топлива и делали корабль немного неуклюжим, Ник все же не решился включить основной привод. Отверстие туннеля располагалось менее чем в шести километрах от настоящего корабля, и риск проскочить его при включенном основном двигателе был довольно велик.
Последний километр пришлось преодолеть по узкому прямому ущелью, корабль шел едва не цепляя обшивкой стены, Ник весь напрягся в ожидании удара. Но нет, пронесло. "Феникс" выскочил в небольшую долину, зажатую меж скал, открывая взгляду находку: неглубокую двадцатиметровую воронку и на дне ее - квадратный зев примерно пять на пять метров, уводящий в неизвестность.
Еще несколько манипуляций с маневровыми двигателями, и кораблик завис над входом в туннель. Ник потянулся в дальний конец пульта управления, включая прожектора. Четыре ярких луча ударили внутрь темного квадрата, но высекли из тьмы лишь четыре стены, уходящие в недра астероида.
Исследователь почувствовал легкое разочарование. Конечно, еще рано судить о чем-либо, там внутри может находиться все что угодно, от брошенной военной базы землян времен первой галактической войны, до опорного пункта инопланетной расы. Но как-то... невзрачно все выглядит.
--
Ну, что там? - Ник вздрогнул от неожиданности, услышав над ухом голос своего второго пилота Френсиса Ная. Высокий чернокожий космолетчик незаметно подошел сзади и теперь заинтересованно разглядывал красующийся на обзорном экране туннель.
--
Пока ничего нового, туннель пять на пять, больше ничего нам не известно. Я бы пошарил там сканером, но опять же мешают большие залежи железной руды, залегающие неглубоко от поверхности.
--
Это не руда, - Френсис ткнул толстым пальцем в дисплей, - показания сенсоров отличаются от тех, что дают пласты железной руды.
--
Ненамного, - пожал плечами Ник, - погрешность и все.
--
Ничего себе погрешность! Друг мой, ты, наверное, до сих пор ничего не находил по той простой причине что слишком многое списывал на погрешность приборов! Но на этот раз я с тобой, и подобного не будет.
Френсис Най совершал с Ником Адамсом только первый и, скорее всего, единственный рейс. Обычный пилот Ника Павел Полински слег с картарельской лихорадкой всего за три дня до старта и в Корпусе спешно подыскали ему замену - вот этого здорового темнокожего детину.
Нику было досадно - с Павлом они отлично ладили, так как летали вместе не первый год, а Френсис с первых же минут их знакомства подвергал сомнению каждое его слово. Сам Ник понимал: немного скепсиса никогда не повредит, но этот субъект, похоже, не поверит и в восход солнца утром, пока не увидит его собственными глазами и не сверится по часам.
Но, несмотря на это, отношения у двоих пилотов сложились неплохие, и причиной этому было отчасти то, что оба они родом оказались с одной и той же планеты - Проксимы Центавра - IV или попросту Виктории. Одна из первых колоний Земли, эта планета слыла процветающей и богатой. Период ее существования, когда колония живет только на средства, вырученные за добычу урановых руд, давным-давно миновали. Сто лет назад правительство взяло курс на развитие рекреационных ресурсов, и уже сейчас миллионы туристов каждый год прилетают на ПЦ-IV позагорать на ее знаменитых лазурных пляжах и понежиться в теплых как парное молоко океанских волнах.
На периферии, где и работал Ник, встретить человека с одной из первыми освоенных людьми планет было весьма непросто. Последний раз с Ником такое случилось лет пять назад, да и то тот парень был не с самой Виктории, а с Айовы - крупнейшего ее спутника.
Най понравился Нику с первой встречи. Ник стоял на ВПП и потягивал пивко, наблюдая за погрузкой "Феникса". Неожиданно к нему подошел высокий плечистый негр, представился Френсисом Наем и предъявил Нику направление на его корабль. Он не задавал лишних вопросов, не слишком много болтал, не страдал отсутствием чувства юмора (а без него в дальних рейсах можно сойти с ума) и не был гомиком (их Ник терпеть не мог и ни за что бы не согласился идти в рейс с одним из них).
Узнав, что Френсис тоже с Виктории, Ник очень обрадовался и собрался, было, поговорить с ним о родных краях, но не вышло. Вдруг возникли проблемы с погрузкой, а затем на орбите перекосило зацеп заправочного шланга, так что пришлось обоим выходить в открытый космос и вправлять его вручную. После этого оба они обессиленные повалились на свои койки и уснули, задав бортовому компьютеру автоматический прыжковый курс.
Когда они оказались в малоисследованных районах периферии, присутствие человека на мостике стало обязательным. Стоять вахту первому выпало Нику, и сразу же он наткнулся на вот этот астероид с таинственным туннелем. Давно, быть может, тысячи лет назад, он извне прилетел в эту пустынную звездную систему, да так и остался болтаться вокруг безымянной звезды.
Поначалу Ник был уверен, что наткнулся на какую-то секретную военную базу, но потом понял свою ошибку. Ни к какой военной базе, а тем более секретной, его не подпустили бы его так близко. Да и не был этот туннель входом в базу: через червоточину пять на пять не полезет никакой корабль.
--
Сами мы туда, ясное дело, не пролезем. Давай зонд.
Ник в таких подсказках, разумеется, не нуждался. Исследовательский зонд он выпустил уже давно, и тот уже как раз подбирался к неровной поверхности астероида. Двое людей внимательно следили за показаниями его приборов и видеоизображениями, передаваемыми с многочисленных камер.
Приплюснутый диск зонда уже приблизился к залитому светом прожекторов отверстию и готовился вот-вот нырнуть внутрь, когда связь с ним внезапно пропала. Да и сам он, похоже, вырубился: зонд перестал отвечать на команды, тупо ткнулся краем в скалу и замер неподвижно. Некоторое время Ник пытался задействовать аварийную систему управления, пробудить аппарат к жизни, но все его усилия были напрасны. Зонд превратился в бесполезную груду металла, и теперь неизвестно, можно ли его будет вернуть обратно в строй.
--
Ничего не выйдет, - досада Ника не знала пределов, за ценный зонд с него потом на базе шкуру спустят, - накрылся он медным тазом. Попробовать бы его втащить обратно и осмотреть.
--
Да. Но это потом. Сперва я спущусь в этот туннель сам.
У самого Ника такой поспешной мысли еще даже не возникало.
--
Что?! Ты с ума сошел? Не видел, что с зондом случилось?
--
Да брось, это ведь просто железка и она отказала.
Ник отговаривал напарника, как мог, но тот был непреклонен. Френсис уже направился в стыковочный отсек и начал натягивать скафандр. В конце концов, Ник не выдержал:
--
Френсис, я твой командир и я запрещаю тебе лезть туда!
--
Черт возьми, Ник, и что мы сможем сделать, сидя здесь? У нас больше нет зондов, шлюпка даже в режиме автопилота туда, как ни крути, не влезет. Мы можем плюнуть на все, но, единожды упустив такой шанс, ты никогда так и сделаешь своего открытия. Ты навсегда останешься неудачником, Ник!
Как ответить на такой аргумент, Ник не знал. В общем, они договорились, что Френсис пока что ограничится поверхностным осмотром туннеля и при этом будет держать постоянную связь с кораблем.
Исследовательский скафандр - довольно громоздкая штука. Во-первых, он напичкан целой кучей всевозможных защитных систем против опасностей, подстерегающих в неизведанном, во-вторых, снабжен мощным ранцевым двигателем, а в-третьих, Корпус просто-напросто использует, мягко говоря, устаревшие модели, ссылаясь на недостаток средств. В открытом космосе в нем, может, и не так плохо, но если появится нужда что-то там монтировать - туши свет! Прошло не менее получаса, когда Френсис, наконец, облачился в скафандр и втиснулся в стыковочный шлюз.
И вот он уже неспешно парит по направлению к разверстому зеву входа в туннель. Ник наблюдал за его продвижением с внешних камер корабля и собственных камер скафандра. Пока что все шло без происшествий, датчики показывали, что физическое состояние Ная находится в норме. Вот он уже почти внизу... тридцать метров... двадцать... пять... касание. Исследователь мягко ткнулся в грунт подошвами своих огромных ботинок.
--
Как там?
--
Пока ничего странного. Отсюда обзор еще хуже, чем с корабля.
--
Может, вернешься?
--
Не бойся.
Двигаясь короткими полушагами-полупрыжками, Френсис несколько раз обошел вокруг воронки.
--
Стены туннеля сделаны из материала, сильно напоминающего бетон, - Най включил собственный прожектор, но его луч затерялся в свете корабельных прожекторов.
--
Это мне и по своим сканерам видно, - нервно отозвался Ник. - Ты затем туда спускался?
Френсис пропустил его замечание мимо ушей.
--
Однако на них ни выбоинки, ни трещинки, как на крепчайшем сплаве. Странно. Я попробую спуститься в туннель.
--
Нет, я лезу туда, - голос Френсиса звучал спокойно, в то время как Ник уже начинал беситься.
--
Я приказываю тебе вернуться на корабль!
--
Уж лучше я потом отвечу за неподчинение, чем всю жизнь буду жалеть о том, чего не сделал.
--
Френсис!..
--
Или ты прекратишь паниковать, Ник, или я отрублю связь с кораблем.
Нику пришлось заткнуться, глядя на то, как второй исследователь спускается в воронку. На мгновение Най застыл в пятне ослепительного света прожекторов на самом краю отверстия, а потом решительно шагнул в туннель.
С ним не случилось того, что произошло с зондом, все системы скафандра пока что функционировали без сбоев. Отталкиваясь руками и ногами от стенок, Френсис медленно плыл вглубь и через некоторое время исчез из поля зрения корабельных камер. Но Ник все равно мог наблюдать за ним посредством сенсоров и установленных на скафандре камер.
Стены туннеля действительно были сделаны из серого, напоминающего бетон, материала. Сами земляне не использовали бетон вот уже несколько столетий, найдя ему более подходящую замену. Френсис специальной киркой для сбора образцов попытался сделать скол, но "бетон" не поддался. Бур тоже оказался бессилен.
--
Похоже, эта штука нам не по зубам.
--
Посмотри внимательней, Френсис, стены должны состоять из плит.
--
Нет, никаких швов нет. Ты же сам видишь: они цельные.
--
И как же их тогда строили?
--
Да черт их знает. Я почти уверен, что все это создали не люди.
Нику тоже так казалось. Следы иных рас в осваиваемом человеком космосе встречались не так уж часто, но все же иногда такие находки случались. Найденного было мало, чтобы делать какие-либо выводы об этих расах, но достаточно, чтобы продолжать исследования.
Френсис все двигался и двигался вглубь туннеля, но ничего нового пока что не обнаружил: ни ответвлений, ни каких-нибудь символов на стенах. Ровный ход уводил в недра астероида и, быть может, так и заканчивался тупиком. А может, и нет. Свет прожектов рассеивал тьму максимум на пятьдесят метров, но с таким же успехом Най мог бы двигаться и вслепую - все равно ничего не менялось.
--
Скучновато здесь, - буркнул в микрофон Най.
Ника тоже уже клонило в сон - он-то почти целую вахту отстоял.
--
Ага. Я просто засыпаю. Скоро ли эта нора закончится и начнется хоть что-то интересное?
--
Не знаю. Послушай, Ник, ты ведь тоже с Виктории, верно?
Такой поворот разговора только обрадовал Ника, тем более что делать все равно было нечего. А так есть возможность поговорить о родной планете. Ник любил Викторию, и скучал по ней. "Когда-нибудь, - думал он порой, - когда я накоплю достаточно деньжат, я вернусь туда, куплю себе небольшую морскую ферму. Буду разводить глибеля".
--
Ну.
--
А из какого штата?
--
Йталько. Это на западном побережье.
--
Да не нужно мне объяснять, где находится Йталько! Я сам оттуда родом!
--
Правда? Вот здорово! А город какой?
Френсис, похоже, очень обрадовался, да и Ник, честно говоря, тоже. Йталько - весьма небольшой штат, шанс встретить земляка оттуда здесь, на периферии, ничтожно мал, и все же это случилось! Быть может, они даже из одного города!
--
Кливленд-сити.
--
А я из Серова! Френсис, да мы же, считай, соседи!
--
Точно! Что там - какая-то сотня кэмэ! На флайере полчаса лету!
За разговором время тянулось незаметно. Оказалось, дядя Френсиса имел рыболовное хозяйство, которое ему еще в незапамятные времена продал ников прадед. Их отцы в немного разное, правда, время вкалывали на тамарайских рудниках в тот период, когда там неплохо платили пришлым рабочим. Буровую вышку в районе Ферезиловых островов проектировала бабушка Ника, а двоюродный дядя Френсиса был на ее строительстве прорабом. Счастливые от таких открытий, Ник и Френсис долго искали общих знакомых, но только для того чтобы выяснить - их нет. Это, впрочем, не уменьшило их радости.
Отвлекшись, Ник как-то пропустил момент, когда картинка с камер скафандра на экране пропала. Он заметил это, случайно бросив взгляд на дисплей.
--
Френсис!
Тот как раз рассказывал ему о преимуществах рыболовного хозяйства над морской фермой, с чем Ник никак не мог согласиться.
--
Ты чего орешь, Ник? Случилось чего?
Ник усилием воли подавил поднимающуюся в нем панику. Сначала зонд - потом вот это, а Най уже глубоко, так сразу ему не выбраться в случае чего.
--
Да! У меня картинка с тебя пропала. Не знаю, что произошло.
--
А радиосвязь? С ней все в порядке?
--
Нормально, слышно отлично. И датчики в норме.
--
Может, с камерами что. Потом разберемся, а пока я продолжаю спуск.
--
Тебе лучше вернуться. Ты уже на триста метров под поверхностью.
--
Это я сам знаю. Да ладно, я скажу тебе, если вдруг увижу что необычное. Ничего не случилось.
Они продолжили спор о хозяйстве и ферме, и беспокойство Ника развеялось словно дым. Он с головой окунулся в прикидки прибылей и расходов, косяки глибеля, катера и тральщики. Френсис наотрез отказывался понимать все преимущества морской фермы. Рыболовное хозяйство - что это? Так, баловство одно. Только ферма может принести настоящие денежки!
--
О чем это ты толкуешь, Ник? С фермой ты враз разоришься! Рыбу - ее лови, не хочу и греби деньжата! А случись вдруг что? Один мой друг владел фермой, но однажды какой-то безбашенный факельщик совершил аварийную посадку прямо на его участок! Представляешь, что будет, если корабль начнет факелом в воду тормозить?
--
Уха большая получится.
--
То-то и оно. У него весь глибель брюхом кверху всплыл. Вареный! Тут-то ферме моего знакомого и пришел конец.
--
А разве ему не выплатили компенсацию?
--
Компенсацию? Брось! Если кто-нибудь когда-нибудь умудрится содрать с факельщиков компенсацию, это будет все равно, что "Рейнджерс" победит "Махисто" в полуфинале!
--
Чего-чего? Френсис, у тебя крыша едет? "Рейнджерс" ваших всегда делали!
--
Приди в себя, Ник! А что в шестьдесят втором весной было? Как раз в полуфинале!
--
А, я помню! Тогда нашим солнце в глаза светило!
--
Это во втором тайме, а наши еще в первом вырвались вперед с вот такенным отрывом!
--
Что?! Да ты игру не помнишь!
--
Это я-то не помню? Да я в третьем ряду... Ник! - в голосе Ная вдруг прорезалось беспокойство.
--
Да? - неужели что-то случилось?
--
Стены туннеля вибрируют.
--
Погоди, - Ник бросил взгляд на дисплей, - ты уверен? У меня сканеры ничего такого не показывают.
--
Черт возьми, я уверен! Все это напоминает мне, как я в детстве нырял с аквалангом и забрался в подводную пещеру у острова Олко, и вдруг началось землетрясение. Вот тогда я страху натерпелся. Может, мне и вправду пора вылезать. Похоже, здесь нет ничего.
--
Какое еще землетрясение на астероиде, Френсис? Он же холодный как вакуум! Но тебе лучше...
И в это мгновение корабль внезапно тряхнуло с такой силой, будто в него попала ракета. Не ожидавший ничего подобного, Ник вылетел из кресла и больно приложился головой о переборку. Но он все же успел заметить, как перед обзорными экранами что-то быстро промелькнуло и унеслось в открытый космос. Почти уверенный в худшем, Ник бросился к пульту управления и впился взглядом в дисплей, но Френсис по-прежнему находился в туннеле. Опустив глаза на показания датчиков жизнедеятельности, он обмер: они принимали данные со скафандра, но одни лишь нули.
--
Френсис, - без всякой надежды позвал Ник в микрофон.
--
Да, - пилот вздрогнул, услышав спокойный ответ напарника.
--
Что случилось? Меня неплохо тряхнуло.
--
И меня тоже. Похоже, внизу произошел какой-то взрыв. Я иду дальше. Послушай, а ты бывал в Читтариге?
--
Нет, - машинально ответил Ник. - Френсис! У меня тут что-то непонятное творится! Датчики передают нулевое давление внутри твоего скафандра и остальные показатели тоже по нулям.
--
Да плюнь ты на эти приборы, Ник. Не бывал, говоришь? Я тоже нет. А вот мама моя бывала и вот что говорила: это самый красивый город на свете, Ник! Я всегда мечтал туда слетать.
Черт, какая еще Читтарига?! Сейчас не время для болтовни!
--
Френсис, слушай меня! Вылазь оттуда немедленно!
Но тот его больше и не слушал. Беспечным голосом он продолжал и продолжал говорить:
--
Зато я в Северополисе был однажды. Он весь под землей, но тоже красиво по-своему. Местные, когда его строили, много что не тронули, так что там до сих пор остались огромные естественные пещеры. Представляешь только: лес сталактитов и меж них шоссе проложено? Красотища!
Ника посетила мысль о том, что у него начались галлюцинации. Он потер ушибленную голову. Но нет: аппаратура регистрировала получение сигнала со скафандра и воспроизведение звука.
--
Френсис, - как можно спокойней он проговорил в микрофон, - не знаю, что за херня с тобой там происходит, но делай, как я скажу: разворачивайся и ползи наружу! Это приказ!
--
Не ломай кайф, Ник! Знаешь, однажды я на катере подошел к южной противоракетной базе почти на пять миль, и только тогда они меня заметили!
--
Френсис!
Но тот уже начал рассказывать про премудрости ловли глибеля на гравитационную удочку. Ник молча кусал костяшки пальцев, не зная, что ему делать. С Наем что-то происходит, но что? Что за сюрпризы инопланетники приготовили любопытным исследователям? Как его оттуда вытащить, да еще если он все движется и движется внутрь туннеля? Лезть туда самому? Может быть. Да что там думать, иного выбора нет!
Ник только привстал с кресла, как корабль тряхнуло еще раз, но гораздо сильней. Пилота с огромной силой швырнуло на переборку, но от удара, казалось, способного переломать все кости, но он даже не потерял сознание. Поднявшись с пола, Ник был несказанно удивлен: боли в теле совсем не ощущалось! А ведь он должен был переломать себе все ребра!
--
Ник, - донеслось из динамика.
--
Френсис?
--
А ты видел хоть раз косяк глибеля с летящего флайера?
--
Конечно, - Ник опустился в покосившееся кресло. Пульт был разбит вдребезги, но связь каким-то чудом все еще работала. - В свете заката! Так красиво!
--
Точно. А вот еще я...
Они все разговаривали и разговаривали, вспоминая подробности своей юности на родной планете. Через некоторое время они вернулись к спору о рыболовном хозяйстве и морской ферме, а чуть позже - о спорте. Наверное, в конце концов, они все же придут к взаимопониманию. Поначалу Ника слегка раздражало неприятное шипение, с которым воздух покидал кабину через небольшую трещину в обшивке, но потом он полностью вышел и уже не мешал неторопливо идущему разговору.