Михаил Зуч. Из сборника "Благодать"

Михаил Зуч

Из сборника "Благодать"

***

Холодное утро. Завтрак аскета.

Полная мыслей сгоревших дотла -

урна священная - синего цвета

чашка для пепла у края стола.

Чай остывает. С рыхлого неба,

словно обрывки вчерашних бесед,

падают хлопья пушистого снега,

Моррисон Джим начинает "The End".

Как ты, любимая? В анабиозе

тело застыло. Тугой тетивой

сердце дрожит как ходок на морозе,

в сонном эфире ища позывной.

Как ты? Я знаю, нет расстоянья,

время единственный враг наш и друг.

Чаша полна. Я готов к испытанью.

Я выхожу за очерченный круг.

Я выхожу за пределы вселенной,

взрывом сверхновой рожденной из тьмы.

Мой позывной, как всегда, неизменный,

местоимение краткое "МЫ"...

***

"Ни дня без строчки..." - это ли приказ,

когда узнало сердце, что живое,

когда короста очерствевших фраз,

разрушена нахлынувшим прибоем.

Когда дрожит фарфор уютных слов -

наследство утонченного безделья -

и рвется паутина липких снов,

и горло обжигает спазм прозренья.

И разметав остатки немоты,

несется звук голодным жадным зверем,

и губы пересохшие на "ты"

с горячим ослепленным суховеем...

***

Нельзя разжать кольцо сплетенных рук,

случайно не нарушив равновесье

ночных светил, образовавших круг,

не потревожив дальнего созвездья...

Нельзя забыться в сонной тишине,

не помешав огню свершить работу,

спалив слова, в обугленной душе

почувствовать единственную ноту...

Нельзя касаться старых вечных тем,

не разбудив слепых стихий природы,

нельзя любить, не чувствуя затем,

паденье мира в краткий миг свободы...

***

Сказать тебе не значит обьяснить,

слова и так напуганы борьбою,

когда не важно "жить" иль "любить",

коль разницы меж ними никакою...

Когда в попытке тщетной хитрый ум

построит домик карточный "сомненья",

случайное касанье твоих рук

сметает прочь его хитросплетенья...

Когда уже размыты берега,

и нет границ нахлынувшему чуду,

и нами правит мудрая река,

берущая начало в "ниоткуда"...

Когда уже не важно "победить",

и смерти равносильно "отступленье",

когда мешает кожа просто жить

и чувствовать твое сердцебиенье...

Тогда уже "закон" не значит "бог",

и власть судьбы равна ее бессилью,

и каждый шаг еще один порог,

и каждый день еще одно усилье...

***

Горчащих губ соленое тепло.

Обрывки сна. Дымок от сигареты.

И солнце удивленное в окно

застенчиво роняет искры света...

Расплавленный янтарь из тишины

наполнен пузырьками слов неспелых,

и медленный тягучий сок смолы

в движениях расслабленного тела...

Преодолеть пространство до тебя

спешит рука, и в миг прикосновенья,

как будто замирают города

в мучительной истоме наслажденья...

***

Ржавеет голос, списанный в утиль,

и высохли чернила в старой кружке,

реестр открытых звезд покрыла пыль,

и лист завален слов поспешных стружкой...

Уже невмоготу не говорить,

и говорить бессмысленная пытка,

как рыба на песке в попытке жить,

глотаю воздух тяжелее слитка

свинцового. И катятся слова,

как бусины по стертому паркету,

и воспаленные глаза...

привыкнуть к твоему не могут свету.

***

Если не будет тебя...

останутся горы, леса.

Если не будет тебя...

останутся море и реки.

Если не будет тебя...

останется жить

на планете Земля,

как в камере смертников...

Утром...

Зимой...

На рассвете...

***

Не разгадать. И некого спросить.

На улицах пустынных только стужа.

Меж нами протянувшаяся нить

дрожит в морозном воздухе натужно...

Чем больше расстоянье до тебя,

тем резче натяжение и, болью

взрывается в ответ моя душа,

и снег летит горячей крупной солью...

И кажется закончились слова,

и ничего стихи уже не значат.

В ночном аккорде города Зима

струна одна не в лад хрипит и плачет...

***

Не поместить в границы ломких фраз,

язык любви, где каждый вздох - апокриф,

где легкий и едва заметный взмах

ресниц, как неразгаданный йероглиф...

Где форма, как расколотый сосуд,

сдержать не может утреннего стона,

где расставания сизифов труд

через секунду возвращает снова...

Где губ касанье обретает вкус

медового напитка из преданья,

и все слова, как тысяч пчел укус,

не раскрывают тайну содержанья...

Где лист изьеден словно кислотой,

попыткой рассказать души подстрочник,

но в рифм колодки заточить прибой,

что ветра в небе отыскать источник...

***

Когда-нибудь нас ветер унесет...

Как птиц, хотел сказать, но это пошло.

Истертых слов бессмысленный налет,

как золото блеснет на медной плошке.

Когда-нибудь нас ветер унесет...

Как облако, но это Маяковский,

надев штаны пугает небосвод,

наигрывая флейтой-позвоночник.

Когда-нибудь нас ветер унесет...

И... Знаки препинанья не помогут,

понять всего, что вдруг произойдет,

и рассказать кому-нибудь дорогу.

Когда-нибудь нас ветер унесет...

Так далеко, что будут безразличны

столбцы корявых истин и расчет,

и алчный суицид дворцов столичных.

Когда-нибудь... Когда-то... Далеко...

Лишь ветер, заблудившийся в трех соснах,

и рыжая травинка на лицо,

когда ты просыпаешься от солнца...

***

Солнечной стружкой

кудри твои на подушке,

теплые губы,

взгляд, обращенный в себя...

Не просыпаясь,

кажется, руки друг дружке,

все рассказали сполна...

В комнате темной

воздух, пропитанный медом,

хмель загустевший

вновь наполняет тела...

Не просыпаясь,

кажется, что за порогом

тихо звучат голоса...

Музыка детства,

тихая, нежная флейта,

дождь или ветер? -

шепотом спорит листва...

Не просыпаясь,

кажется, выпало лето,

и проиграла зима...

***

Уже не убежать, не скрыться, не спастись,

куда б не шел везде одна дорога,

хоть пой, хоть плачь, хоть смейся, хоть молись -

везде лишь Ты, как воплощенье Бога.

Вернуться в мир, где не было тебя,

где сердце на засов закрыло ставни,

где душу разьедала пустота,

где смерть-сиделка как приятель давний,

невыносимо. Изменить себе,

и жизнь прожить, как в сумерках блуждая,

и помнить каждый миг о той звезде,

что раз взошла и не нужна другая...

***

Нет места.

Я не нахожу...

В душе моей

пылает изумленно

одно большое сердце...

Я живу

на краешке судьбы,

завороженно

взирая на истлевший

хлам идей,

на мысли, что когда-то

были вАжны,

на толчею в метро,

и на людей,

спешащих так

бессмысленно-

отважно...

Куда?..

Вот ископаемый вопрос.

Сквозь толщу лет,

сквозь жизни переулки

горит неоном надпись

"НА ПОГОСТ"...

В остатке

только опыт

эхом гулким...

Нет,

я не здесь...

И места на земле

любви твоей

не найдено поныне.

Она,

как саламандра,

лишь в огне

находит плоть

и обретает имя...

И рушатся

привычки и дела,

и ей подвластны

время и законы...

Она живет,

когда уже тела,

в пучине жизни

неумело тонут...

***

Воздушный змей, парящий высоко,

ласкает небо ярким опереньем,

и страстью нить накалена его,

едва-едва удерживая рвенье

сорваться в высь, в просторы тишины,

и слиться, презирая тяготенье,

с упругим ветром веры и любви,

и закружиться в танце откровенья...

Вот так душа моя с тех пор живет,

как ты ее наполнила собою,

и, вкровь сдирая кожу, руки жжет

рассудка нить и кажуться мольбою

бессмысленой попытки удержать

и обьяснить словами притяженье,

когда уже не страшно умирать

и жить в одно короткое мгновенье...

***

Мне места нет,

где нет тебя.

Земля пустынна,

там где ты не ходишь,

и одиноки облака

в холодном небе.

Не находишь

себя в себе,

и долог путь

от расставания

до встречи,

и, стиснув зубы,

не уснуть,

и странным

слышится наречьем

свой голос,

обращенный в пыль,

когда к нему

ты безучастна,

и древним кажется,

как быль,

еще вчера

с тобою счастье...

***

Последний дар безумного творца,

иль первый дар неведомого друга,

твоя любовь расплата иль заслуга?..

Своей судьбы не ведаю конца.

Ступив не раз на скользкую тропу,

упав не раз и снова поднимаясь,

я поклоняюсь только одному -

ее стопам и в этом я не каюсь.

Возьмите все, чем жила эта плоть,

скормите тело воронам и зверю,

того, что уже есть, не превозмочь,

того, что уже было, не имею...

***

Когда тебя так долго нет,

здесь время начинает запинаться,

и падает косой от лампы свет,

и мыслей тяжких жернова вращаться

как будто не устанут, в пыль и прах

перетирая хрупкие мгновенья,

и душу навещает призрак-страх,

из мест сбежавший дальних заточенья,

находится всему простой ответ,

и тут же забываются вопросы,

и не хватает пачки сигарет,

и сам с собою, словно на допросе,

ты комкаешь бумагу сгоряча,

и ждешь рассвета час как наказанье,

и снова... ищешь верные слова

неутоленного признанья...

***

Когда закончатся слова,

останется лишь вдох и выдох,

и на двоих одна судьба,

и на двоих один лишь выход -

в слияньи губ найти покой,

и ни за что не откликаться

на вой метели за стеной,

когда в окне начнет смеркаться...

И жить размеренно, как встарь,

встречая утро поцелуем,

когда к заутренней звонарь

бежит от страха ног не чуя...

***

Женщина моей судьбы...

Я тебя давно такою помнил.

Знал, что где-то рядом ходишь ты,

и тебя ласкает вероломно

тот же воздух, те же облака

смотрят тебе вслед, что надо мною,

и одна и та же нас река

жизни омывает, и порою

мне казалось, твой далекий вздох

до меня донесся, обжигая,

словно бы коснулся теплый бог

утреннего ветра, пролетая...

И тогда хотелось все забыть,

и, закрыв глаза, с тобою слиться

в сердце, что не хочет больше жить,

если наша встреча не случиться...

***

Две половинки одного ключа,

две части потерявшегося шифра...

Мне без тебя заказан вход туда,

где счастье обретает право смысла.

Где нет надежды на беспечный рай,

но где в изгнаньи ложь и обреченность,

где жизнь проста как хлеба каравай,

в горниле горькой правды испеченный...

***

Женщина

любимая моя,

так просты слова

и так безумно

сложно

сочетание огня

с небом недоступным,

и тревожно

просыпаться ночью,

если ты

вздрогнула

от детского испуга,

пусть тебя минуют

злые сны,

мы теперь в обьятиях

друг друга...

Речь - плохой посредник,

там где ночь

дарит коже,

как слепому, зренье,

и печаль любую

гонит прочь

теплое твое

прикосновенье...

Нам теперь

непросто обьяснить,

как мы жили раньше,

если утром

кажется до ночи

не дожить,

день убит заранее

преступно

расставаньем глупым.

Глупых дел

тяжба бесконечная

и мука

двух прозревших душ

и слабых тел,

враз лишенных

зрения и слуха...

***

Опять не найдены слова,

перевести в слова нелепо,

когда кружится голова,

когда еще и снова лето,

когда приходиться молчать,

когда в груди от счастья рана,

и невозможно кровь унять,

и просыпаться еще рано,

когда дыхание твое

еще настоем сна согрето,

и день крадется к нам в окно,

боясь задеть неровным светом...

Когда так просто и легко,

как утро входит откровенье,

и веки разомкнуть грешно,

украв у вечности мгновенье...

Как безупречна тишина,

которой звуки - только дети!

Вот также и моя душа,

познав тебя, молчит навеки...

***

Еще слезы не высох след

твоей, сбежавшей от обиды,

а я уже на много лет

как будто постарел от вида

ее, как будто приговор -

вернуть нельзя уже на место,

как жизнь переиграть на спор,

как снова стать жене невестой,

как повернуть теченье рек,

как разрубить гордиев узел,

как хрупок мир, мой человек,

и как крепка узда иллюзий...

Прости, что был так опьянен

отравой сладкою гордыни.

Твоя слеза разрушит сон

души, тобою воскрешенной ныне.

***

Просить любовь остаться,-

что за бред?..

Коль нет любви,

то нет и опасений,

Коль жизни нет,

то нечему болеть,

коль смерть пришла,

то нет уже спасенья...

И нет нужды

в безумной трате слов,

и нет надежды

в откровеньях плоти,

душа тогда спокойна,

как медведь,

зимой убитый спящим

на охоте...

И нет раздела

между тем, что есть,

что было и что будет

завтра утром,

и череда событий

без помех

сменяется как чтец

загробной сутры...

И кажется, тогда

уже легко,

да, кажется, я помню,

точно-точно,

там так легко,

что в общем всеравно,

поставить точку

или многоточье...

***

Я когда умирал, знал,

что тебя не найти.

Что твои потерялись

в заснеженном поле следы.

Я стоял на ветру,

я лежал на снегу,

я уже не пытался идти...

А всего-то - рукой протяни...

Я когда умирал, знал,

что не будет конца.

Что в открытую дверь

проскользнет, улетая, душа.

Что не сыграна роль,

что не найден пароль,

и не сказаны эти слова...

А всего-то - открыть лишь глаза...

Я когда умирал, знал,

что ответы просты.

Как на мокром песке

позабытые кем-то следы.

Что рассвет не успел,

что закат не сказал,

и о чем промолчали гонцы...

А всего-то - что рядом есть ты.

***

О, если бы не ты...

Какая строчка!

Как будто бы во рту

желе из языка

по рубль двадцать

и не разжевать...

О, если бы не ты...

Попытка номер два.

И немощен язык.

Как будто бы прибит

он к нёбу мирозданья

и... не оторвать...

О, если бы не ты...

Еще чуть-чуть и обману себя!

Воспользуюсь тупою плотью слов

и, выстроив их в ряд,

сам расстреляю болью -

не то, не то, не то...

О, если бы не ты...

Жемчужною игрой

теперь узор другой,

как крестики и ноль

на глади вышиванья,

но тайный смысл забыт...

О, если бы не ты...

И просто помолчим...

.................................

О, если бы не ты...

***

Одной из всех не будешь никогда.

Закончена с самим собою битва.

И выбор прост: упасть, сгорев, в тебя...

Иль вознестись с тобою, как молитва...

***

Я все слова отдал тебе...

У самого в кармане - дырка.

Ловлю их спозаранку,

да где там - не поймать!

Жду, когда проснешься

и вернешь мне

хоть немного,

чтобы я снова мог

играть в них,

переставлять местами,

пока не сложится красиво,

или как сам не ожидал,

как будто кто-то говорит

со мной...

А я - ребенок.

Хранительница уст,

не поминай же всуе,

то, что одной тебе

открыл...

***

Отдать жар сердца -

вот одно желанье,

познав границы или отменив

их вовсе, той,

чья воля и дыханье

его зажгла, от смерти заслонив.

Отдать сейчас,

пока в руках есть сила,

и в даль глядят не спящие глаза,

пока пятой железной не ступила,

отняв надежду,

старость-маета.

Отдать себя

и не бояться траты,

ведь поздно тратить преступив порог,

когда нас призовут...

И не найдется платы

за то, что не отдал,

всего что мог...

Комментарии: 6, последний от 18/01/2012. © Copyright Михаил Зуч (rusmedia2002@mail.ru) Размещен: 20/08/2006, изменен: 17/02/2009. 28k. Статистика. Сборник стихов: Лирика		Ваша оценка:

Михаил Зуч : другие произведения.

Из сборника "Благодать"