Маргарита Ивановна наводила последние штрихи к новогоднему застолью, любовно раскладывая столовые приборы и свернутые "горочкой" салфетки. Стол ломился от яств. Часы показывали 23:15.
Муж уже спустился вниз, чтобы помочь припарковаться двум машинам с гостями в переполненном автомобилями дворе. Взрослые дети, Маша и Антон, ушли праздновать в свои компании.
"Ну и посидим по-стариковски" - думала Маргарита Ивановна, примеривая новые серьги, подарок мужа, перед зеркалом: "Тем более, что и будут одни "старички", Машковы и Сергеевы, старинные друзья, верные товарищи. Выпьем, попоём..."
Зазвонил мобильный.
- Да, Лешенька... Не поняла... Чего? - встревожилась Маргарита Ивановна. - Как застряли? В грузовом? Все вместе? Вот дела...
Муж огорошил известием, что они впятером зависли между третьим и четвертым этажом.
- А ты диспетчерскую уже вызвал, ну, нажал там эту?...
- Да они уже бухают вовсю! - нервничал муж - Жму, жму, бестолку...
- Ох, ты Боже мой... - растерялась Маргарита Ивановна - А что же делать?
- Звони, давай, им. Телефоны же есть у тебя где-то...
- Ну да, были... Когда ж я последний раз звонила-то?... Сантехника этого... Ладно, не волнуйтесь, сейчас найду...
- Давай, Ритуля, а то жрать хочется, и до двенадцати всего ничего. Пердиманокль какой-то...
Маргарита Ивановна лихорадочно перелистывала толстый органайзер, что хранился в прихожей, приговаривая:
- Да где ж ты, Господи... Д... Д... А, может, Ж... Нет, нет... Р! РЭУ же... Ну, вот...
Минут пять она столь же лихорадочно нажимала кнопки аппарата, потом опять схватила мобильный:
- Леш, нашла. Одни короткие гудки...
- Да, говорю ж, пьют сволочи! Трубку спецом сняли. Ритка, беги к ним, полчаса осталось, иначе в лифте будем встречать... Дурдом... Там вход с торца, в диспетчерскую...
- Уже...
Маргарита Ивановна накинула шубу, платок и опрометью выскочила из квартиры. Через секунду вернулась, скинула домашние тапочки и одела сапоги. Каблуки зацокали по лестнице. В доме воцарилась тишина.
Но тишина была обманчива. На столе вела бурный диалог Еда.
- Ну что, забьемся, по обыкновению, кто в этот раз доживет до утра? - вопрошал Салат крабовый.
- А что тут думать, как обычно, Оливье... Эту плебейскую смесь всегда готовят тазиками - сьязвили Шпроты.
- Ох, ты ж, аристократы... - чавкнул жирным майонезным боком Оливье - Вас вообще тут быть не должно. Байкот вам, кильки прибалтийские, вы тут "неграждане"! А хорошего должно быть много...
- Граждане, не граждане, а без нас пока что никуда! Традиция-с... - огрызнулись Шпроты.
- Ну, конечно, куда еще бычки тушить... - хохотнул Оливье.
- Хам! - насупились Шпроты и дружно перевернулись на другой бок, спиной к обидчику.
- А, ну-ка, без экстремизма и национальностей! - рявкнул Хлеб Всему Голова - Готовтесь к переходу в мир иной. Накапливайте соки. Сегодня день, к которому вы шли всю свою сознательную жизнь!
- Да, да, да... - запричитали Маслины - Это так волнительно! Что там, каков он Рай?! Ведь никто же не возвращался...
- Ну, почему... - прошамкал Хлеб - Иногда они, как говориться, возвращаются. После клинической. Говорят в Чистилище тесно и жарко, но иногда виден свет в конце тоннеля. Правда, вернувшиеся обратно, живут потом недолго и заканчивают плохо.
- Да уж... Все, что угодно, лишь бы не Мусорный бачок. - нахохлились Маслята.
- Тьфу! Типун вам на язык! - взорвались Маслины - Ну, что за скользкие типы... Вечно, как скажут, что в лужу...
- Цыц! - опять прикрикнул Хлеб - Не выражаться. Аромат испортите.
- А мы чего?... - обиделись Маслята. - Тоже мне... Почти однофамильцы, а понтов-то!
- Вы к нашей итальянской родословной не примазывайтесь! - возмущению Маслин не было предела - Деревенщина рязанская...
- Сморкали мы на вас сморчками! Кастраты, ёшкин кот, без косточек...
- Ну, началось... - хмыкнул Салат из крабов.
- И в самом деле, пустобрехи... - опять заворочались Шпроты. - Надоели. Не дадут сосредоточиться. Господи, когда уже Начало?...
- Известно когда. - примиряющее проговорил Хлеб - Когда Шампанскому башню сорвет, и оно изойдет пузырями с пеной, тут и понеслась...
- Шшшшутишь? - мягко прошипело Шампанское.
- Шутю, шутю, ага, Пушка Авроры... - Хлеб сочувственно посмотрел на Шампанское и закончил в сторону - Что с бедолаги взять... Вместо мозгов - сжиженный веселящий газ, вместо мыслей - пузыри. Жертва настроения...
Шампанское мечтательно смотрело в потолок. За столом на время воцарило затишье...
Маргарита Ивановна, запыхавшись, вбежала в подьезд. И, не сбавляя темпа, поднялась на четвертый этаж. Стукнула в дверь лифта сапогом:
- Леш, вы живые там?
- Да живые... - глухо прозвучал голос мужа - Ну чего там?
- Была, была... - она все еще не могла отдышаться - Пьют, но пока не пьяные. На телефоне диспетчерша висела...
- Короче! - нервничал Алексей.
- Короче, разругалась в пух и прах. У них четыре техника-ремонтника. Один в отпуске. Второй ногу сломал. Третий запил. А четвертый убежал с полчаса по вызову. В 27-ом такая же история, пьяная компания допрыгалась, чуть трос не оборвали, тоже между этажей висят...
- И чего?
- Обещали, что придет, как там починит...
- Тааааак...
- Ну, вот вечно у вас так, Вахрушевы! Не понос, так золотуха... - осерчала Лариса Сергеева - Говорила тебе, Семен, давай в Дом отдыха поедем... Сейчас бы на опушке вокруг елки бегали!
- Да, ладно тебе, Ларис - попытался успокоить Леша - Вспомни юность комсомольскую. Можно сказать, приключение...
- Ага. И примета есть хорошая, как Новый год встретишь, так и проведешь - не унималась Лариса.
- Вот и проведешь. В компании друзей. Ритка!
- Что?
- Тащи шампанское сюда!
- А как я вам передам-то?
- Как передашь?... Да просто. Я щель могу на сантиметр раздвинуть. Возьми клизму, ну, ту, что "Кружка Эйсмарха", с крантиком и шлангом. Шланг просунешь нам.
- Во-во! - опять подала голос Лариска - Так и расскажу на работе: "А как ты провела свой Новый год? А я шампанское пила. Из клизмы. В лифте"...
- Да хватит уж, Ларис - подал голос ее муж Семен - Ну попали, значит, попали. Что ж теперь Новый Год насмарку? Будем здесь бухать.
- Да я понимаю, что тебе бухать нигде не привыкать. Главное, бухать...
- Ну, тише, в самом деле, до курантов пять минут - оборвал их диалог Леша. - Берите пример с Машковых, стоят, молчат...
- Я просто, Леша, ссать очень хочу - проговорил Иван Машков. - Не до дебатов.
- Понятно. Ритка, ты еще здесь?
- Бегу, Леш, бегу...
Маргарита Ивановна ворвалась в квартиру и, не снимая сапог, пробежала в комнату. Схватила со стола бутылку шампанского. Заметалась. Затем стукнула себя по лбу и полезла на антресоли в коридоре. Оттуда она извлекла резиновую грелку с длинным шлангом и пластмассовым краном на конце. Столь же шумно, глянув краем глаза на часы в прихожей, она вывалилась обратно. Потом опять влетела, схватила второй рукой табуретку и убежала окончательно.
Впопыхах она просунула шланг клизмы в узкую щель, что образовалась после усилий Алексея и Семена. Хлопнула пробкой от шампанского в потолок лестничной клетки и опрокинула пенящееся содержимое в грелку.
- Себе оставь в бутылке. - напутствовал ее муж.
- Пять, четыре, три, два, один... - вел отчет Иван, сверяясь по часам - Ну, товарищи, с Новым годом! Ура! Открываем вентиль.
В клизме забурчало шампанское, пропуская пузырьки с воздухом наверх.
- С Новым годом, Ритка! - кричал Алексей.
- И тебя, Лешенька - прихлебывала из горла Маргарита Ивановна.
- А кто у нас будет за куранты? - спросил Семен.
- Я могу только за "Вечерний звон", бомммм, бомммм.... - отозвался Иван.
- А за президента?
- Так президент выступает "до", а не "после" - впервые заговорила, молчавшая до сих пор Валентина Машкова.
- А наплевать. "После" даже правильнее, все уже накатили, гони любую чушь... - усмехнулся Семен.
- Вот ты и будешь за президента, раз самый умный - обрадовался Леша - Так, товарищи, не толпимся, дружно подходим к вентилю, сейчас будем слушать "президента"...
- А вы давно... предметом пользовались? - подала голос Лариса.
- Да только вчера. Трижды. Делал чистку перед встречей Нового года. - посерьезнел Леша.
- Да не болтай, Лешка - встряла Маргарита Ивановна. - Врет он все, Ларис. Ей сто лет в обед никто уже не пользовался. Как-то без надобности. Само прёт.
- Господа! Вы таки будете слушать президента? - возвысил голос Семен.
- Да. Да. Народ безмолвствует. Вещай.
- Кх...Кх... - откашлялся Семен и подбоченился. - Значит, что я хочу сказать, дорогие соотечественники. Прошедший год ознаменовался положительными тенденциями в нашей экономике, финансах, ВВП и прочей бла-бла-бле... И в наступившем, не смотря на ползучий мировой кризис, мы намерены заняться благоденствием, пить "Мартини" и отдыхать в Сочах на стройке. Российская Федерация моим указом переименована отныне в "Тихую Гавань", так что всем лежать тихо и загорать. Деньги мы постепенно ликвидируем в порядке антикризисных мер. Все будет по карточкам, водка, сигареты, бабы...
- Ура, Отец родной! - заорал на весь подьезд Алексей. - А баб по скока будут отпускать?
- Спокойно. Я не закончил. Водка и бабы по потребностям. Работа по необходимости. А сейчас - всем бухать! Оппозиционерам, не желающим слиться в Празднике всеалкогольного единения, будем вливать шампанское клизмой. Я закончил.
- Виват, Россия!
- Ура!!!
В лифте раздался дружный гогот. Маргарита Ивановна поставила пустую бутылку на пол и тоже улыбнулась.
А в квартире опять разгорелась жаркая дискуссия.
- Вы знаете, сотрапезники, не столь важно, кто доживет до завтра - вещал Язык с хреном - Хотя и так понятно...
Он покосился на Оливье и Сельдь под шубой.
- Ясно только - продолжил он - Что первыми уйдут лучшие. Так сказать, изысканные деликатесы общества. Сервелат, Буженина, Я...
Сельдь под шубой шумно вздохнула и поправила свекольный макияж.
- Уж не знаю, чей ты был язык. Свиной, говяжий... И что ты там успел изысканного намычать за свою жизнь. А только это лотерея. Русская рулетка. Так что, лежи в обнимку с Хреном и не дыши в мою сторону, деликатный наш.
- Друзья, ну хватит препираться - опять выступил за всех Хлеб - Все там будем. Раньше или позже. Думайте о Вечном, в самом деле.
- А что о нем думать? - просипела Буженина - Думай, не думай, Вечному не холодно, не жарко. Меня вот интересует вопрос, кто у нас сегодня Гвоздь программы? Кто у нас Горячее?
- Ой, мы видели, мы видели - затараторили Маслины - В духовке пекся Гусь с яблоками!
- Прелестно! - впервые подала голос Красная икра, до этого хранившая молчание - Гусь столь редкий гость, вот бы дождаться, чтобы пообщаться...
- И не мечтай. Размажут тебя под Водочку и адьё - заговорило Заливное с мясом - Поминай, как звали... Да, и вообще, не вижу ничего прелестного в Гусе. Баул с холестерином. В отсутствие Заливной рыбы лично я себя считаю Гвоздем программы.
- Да, а кстати, где Заливная рыба? - откликнулась Сельдь под шубой.
- Ну, что вы, после многолетнего черного пиара по телевидению, ее практически перестали подавать к столу - ответило Заливное.
- Да, теряем друзей... - загрустила Сельдь.
Все замолчали, предавшись невеселым мыслям. Но не надолго.
- Господа, вы знаете, а у меня есть Мечта! - неожиданно прорезал тишину звонким голосом Хрен - Последняя Мечта! Я... Я хочу дожить до стриптиза Мандарин. Ммм... Когда с них снимают эти оранжевые пеньюары и они голые по долькам исчезают в Пасти Демиургов... Это так эротично!
- Ну, кто о чем... - вставили Маслята - А вшивый о бане.
- Э, да что с вами... - обижено надулся Хрен - Нет в вас ядрёного начала, накала страсти... Это я из любого могу вышибить слезу. А вы только слюноотделение.
- Вышибала... - хмыкнул Салат крабовый.
- Да что ж это такое, в конце концов! - опять разгневанно заворочались Шпроты - В такой день, в такой час, когда все мы стоим на Пороге новой жизни, у Перехода в духовное состояние чистой энергии, прощаясь с оковами физиологии... Нести какую-то чушь, прости Господи... Нет, чтобы предаться философии...
- За философию, это к Водке - важно заметили Маслята - Ибо она есть концентрат народной мудрости, которой всегда не хватает...
- Угу. Пока не слилась в дружеских объятьях с Пивом - не преминул сьязвить Салат крабовый - Как Гегель с гоголь-моголем...
- Пиво? Где Пиво? - встрепенулась Водка.
- Пиво приходит утром. А почтальон звонит дважды. Диалектика. - сухо промолвил Хлеб.
- Водочка, дыхните на нас парами своих чар! - обратились Шпроты - Мы хотим встретить Закат старой жизни и Рассвет новой умиротворенными...
- И на нас!
- И на нас!
- Перед Смертью не надышишься... - философски отрезала Водка и погрузилась в пучину своей мудрости.
- А, кстати... - подали голос Маслины - Мы слышали Вестника судьбы Кукушку. Час пробил, а Священная Трапеза не наступила. Как это понимать?
- Да, да, кстати? -послышалось со всех сторон стола.
- Это отсрочка или амнистия? - заволновались Маслята.
- Я начал заветриваться! - воскликнул Язык с хреном - Это удар судьбы?
- Спокуха... - с трудом прохрипел Хлеб - На все воля Божья и Пасть Творцов.
- Хлебушка, что с тобой? - испугался Оливье.
- Черствею...
И стол опять погрузился в молчание. Теперь уже надолго.
На часах было без двадцати час. Маргарита Ивановна сидела на табуретке, держа в руках клизму с остатками шампанского, шланг которой уходил в лифт. На полу стояли три пустых бутылки.
- Ну что, самое время перейти к танцам - предложил Семен - Хуже уже не будет...
- Я при свете не могу - ответила Валентина - И без аккомпанемента...
- А я уже почти готов - мрачно вставил Иван - Исполнить "Танец с саблями" Хачатуряна...
- Рита! - воскликнул Леша.
- Что?
- У Ивана сейчас мочевой пузырь выдавит мозги.
- И чего мне сделать?
- Спустись этажом ниже и просунь нам в щель грелку, а шланг оставь себе. Он сольет в бутылку.
- Да вы очумели там! Буду я носиться с этажа на этаж. На четвертом наливать. На третьем отливать. Терпите. Я лучше пойду, отзвоню этим ремонтникам.
- Не надо... Никому... Звонить... - шаркая ногами по ступенькам, на лестничной площадке появился жэковский работник - Все уже дома.
От покачивался и от него разило водкой.
- Да где ж Вы ходите?! - обрадовано возмутилась Маргарита Ивановна.
Из лифта донесся буйный хор голосов.
- Хозяюшка, с Новым годом! - вдруг розовощеко улыбнулся техник - Давно бы был. Да эти, из двадцать седьмого, пока бутылку водки не влили, не отпустили. Благодарили...
- Ну, приступайте уже. Там люди с прошлого года сидят.
Ремонтник достал изогнутый металлический крюк, поковырялся им пару минут и створки лифта разьехались в стороны.
- Вылазьте, господа хорошие - икнул он - А мне еще с лифтом разбираться.
Кряхтя и помогая друг другу, пленники выбрались на лестничную площадку. Через пять минут они уже сидели за нетронутым столом.
- Ритуля - потирал руки Алексей - А тащи гуся! Жрать хочется неимоверно.
- Ну-с, с чего начнем? - спросил повеселевший Иван.
- Со всего и сразу!
Весь следующий час слышалось только звяканье вилок и ложек, лишь изредка прерываемое тостами, короткими, как телеграмма.
Еще через час грохотал телевизор, все вальяжно откинулись на спинки стульев, неспешно ковыряясь в разносолах и наполняя стопки.
- Ритуля - заговорщически шептал Алексей, склонившись к уху жены. - Что-то на меня так подействовала эта отсидка в лифте... Молодостью пахнуло... Давай-ка предадимся любовным утехам, гы... Немедленно.
- Да Бог с тобой, полон дом народа...
- Да хоть в ванной - шептал он жарко, пощипывая мягкие бока жены - Давай, давай...
Собрала со стола грязную посуду и, посверкивая глазами, удалилась. Алексей замахнул рюмку водки и подался вслед за ней...
Под утро за разбомбленным столом сидели только Семен с Иваном.
- Вот ты скажи мне, Ваня - пьяно вопрошал Семен. - Жизнь сделана. Дети выросли. Что нам-то осталось? Нянчиться с внуками и читать газеты? Это все?.. Я тебя спрашиваю... Я себя спрашиваю... это все?..
- Сёма, а как же финишный спурт? Я вот читал... Знаешь, сколько людей нашего возраста бегут из этих сраных мегаполисов?.. Возрождают брошенные деревеньки... Глушь, охота, рыбалка, огород... Жизнь с нуля, понимаешь?.. Взять наших баб в охапку... И тайга... Дети пусть в городе... Тусуют...
- Ва-ня! Очнись! Какая, нах, тайга?! Я повязан кредитами до конца жизни, как Гулливер лилипутами... Еще Соньку надо в институт устраивать... О чем ты?
- Ну и какая, нах, тогда хилософия? Все понятно... Успокойся... Газет ты читать не будешь. Будешь читать счета...
Иван безуспешно пытался подцепить последний масленок вилкой. Масленок уворачивался и верещал:
- Нет!!! Не надо!!! Я не готов!!! Пусть я засохну молодым!
Иван бросил вилку и подцепил его непослушными пальцами. Кинул в рот и захрустел:
- Вот так и мы, скользим всю жизнь, чего-то выворачиваемся... А чему быть, того не миновать...