Он долго шел по подворотням. Кучи щебня, битого стекла и ржавой арматуры, глухие колодцы дворов, провалы темных окон. Ни дуновенья ветерка, ни признаков малейшей жизни, только скрип и шорох шагов сзади. Он даже не оглядывался, зная, кто идет - простой мужик, седоватый, на вид интеллигентный, чем-то похож на режиссера Бодрова-старшего. Он здесь проходил уже в третий раз. И каждый раз в полной тишине его преследовал вот этот тип.
"Хорошо закольцевали" - отрешенно подумал он: "Дороги нет. Вернее она идет по кругу... Значит, отмычка - этот мужичок".
Остановился и резко развернулся. Мужик спокойно приближался. В руках он нес внушительный обрезок водопроводной трубы. "Ах, вот так вот! Как-то примитивно... Ну, давай посмотрим..." Мужик ехидно ухмыляясь, осторожно обходил его стороной. Затем сделал резкий выпад и размахнулся, нанося удар...
Время сжалось. Мысли - мессершмиты. Кто управляет временем, а стало быть, и мыслью, тот управляет всем. Труба приближалась к голове, он растянул доли секунды как вязкий каучук, успевая рассмотреть и ржавчину, и трещины, и облупившуюся краску на трубе, но ничего другого не придумал, как перехватить ее ладонями, самортизировав удар. Но все же болезненная отдача пронзила руки до предплечья. Теперь они ее держали с двух сторон. Ну, а теперь все просто, кто быстрее мыслит, тот и победил, кто тормозит - тот проиграл. Мысль - действие. Труба теперь - раскаленный жезл металла, черная окалина мгновенно покрыла ее всю, потрескалась и сошла на нет, только раскаленный до бела прут, что выходит из прокатных станов, как тебе, мужик? Не отпускает, смотри-ка, среагировал, и труба стала просто золотой, погнувшись посредине от их усилий. Еще и напирает, пытаясь оттолкнуть, скалясь желтыми зубами. Ну, ладно, напирай, вложись по полной, посмотрим, как ты знаешь айкидо. А вот теперь - обратка, твое ж усилье тебе боком, а труба теперь - шест из твердого как камень каучука, сука, получай. Спружинив, труба ударяет мужика, и тот летит плашмя в кладку кирпичной стены дома. Смачно! Труба вновь стала водопроводной. По ребрам! По бочине! Кровь ртом? По ребрам! По бочине! Отдыхай...
Труба звучно брякнулась об мостовую. Тут же, скрипнув, открылась прежде заколоченная дверь в боковине арки. Понятно... Квест, так квест, и выбора здесь нет.
Один, два, три пролета... Пусто. Ага, вот она, открытая, как приглашенье, дверь... Ну, здравствуй, бабушка, божий одуванчик, давай, рассказывай, что должна мне рассказать... Дряхлая старуха с дряблыми кусками плоти, висящими на скрюченных костях, тянет руки, бормочет околесицу:
- Чего те помогать? Садись вот тут... Какое у тебя заданье? Где проход? Да что ты уцепилась? Ах, ведь...
Держит, сука, крепко.
- Да отпусти, сказал! Я пошел...
Плететься следом, виснет... Комната за комнатой, да здесь живет ли кто? Развалины из мебели, копоть, плесень, смрад... Ага, кажись, проход на черный ход...
- Да отпусти ты, старая карга!
Да нет, уже не старая. Молодеет на глазах. Вихрь из окурков, мусора и тлена смерчем взлетает с пола, развевая седые волосы, плоть набирает вес, глаза проснулись, налились тягучей силой, почти горят. Да ты, бабуля, ведьма! Старый фокус, "Вия" начиталась?!
Но тяготенье прижимает к полу, не сдвинуть и стопы, так вот твое заданье - тормознуть? Так! Стоп! Кого мы ждем? Адский хохот: "ОН ИДЕТ!" И все без слов, глаза в глаза. Теперь уж не до шуток, еще секунды и страх раскрошит волю. Лицо старухи-молодухи зеленеет, нос, рот и подбородок вытянулись в раструб, как у противогаза, глаза - угольный провал. Теперь на грани, вот теперь на грани... Кто Я? Я КТО?!!! Могучая волна из низа живота идет наверх, сбивая путы, оковы с ног и липкий страх. "АРТ!!! АРТ!!! АРТ!!!" - летит со всех сторон, качая стены. Я - АРТ! Все покровы сброшены...
Тайные приемы белых - забыть настолько, что не помнить, кто ты. Тогда ты и для них - пустое место.
Так вот твое заданье, ведьма - раскрыть меня и обнажить. Вижу, как радостно ты плюхнулась без сил. Дело сделано. Тебе я не по зубам. Схватил за склизкий раструб, заглянул в глухой колодец черных глаз: "КТО идет? СИДЕТЬ! КТО?!" "КРАК" - эхом подсознанья. Так вот, стало быть, в чью игру играем! Вот чья ловушка... Теперь вперед, без размышлений в темный грот винтовой лестницы.
Опять же подворотня, та же арка... Не успел. Впереди - высокая фигура. Не спеша, враскачку, как моряк. Ближе, ближе... Ждем... Наконец, просвет. Мощный лысый череп, словно подведенные сурьмой глаза с черными маслинами зрачков, потертый кожаный плащ в пол, пижон, однако... Но сила нарастает. Любит спецэффекты, сука...
Тогда вот так: сминаем к черту пространство, расширяем арку, так что сыплются где-то наверху обрушившиеся своды, летит кирпич и пыль... Бегу на выход, огибая шар из его воли. Решающая схватка не сегодня... Чувствую, что слаб, тем более засада, значит, подготовил, значит ждал...
Вокруг дома... И никого своих, ни одной души... Неужто и здесь успел закольцевать, создал из времени-пространства хитрую лакуну?... Как же я попался?...
Из окон словно черви повалили хари, на рожах только рты и прорези для глаз, несколько уже тусуют во дворе... Ну, это мелкота... Вы, братцы вместе с домом - акварель. Волевой мазок рукой, и все окна, хари и балконы - одно месиво из сгустка красок, больше ничего... Те во дворе, кого не зацепил рукой, уползают сами... А вот и прогалина, проход, значит, все же не успел все перекрыть. Быстрее молнии - туда! Вон и вдали, едва заметная дорога, люди, город, ЖИЗНЬ...
Нет, зараза... А я все думал, где он сам? Значит, оставил специально. Назад нельзя, закроет щель. Значит, схватку планировал изначально здесь. Стоит спиной все в том же кожанном плаще, глядит затылком... Вон и его охрана высыпает из джипа величиною с трактор. Бля, ростом под три метра, напоминают сахарные головы, упакованные в смокинг, все-таки, пижон... Неповоротливые, под шагами проминается асфальт, ну это просто - уплотнители пространства. Главное не дать им окружить, тогда каюк, сдавят так, что кости и кишки наружу. Это в духе черных - схватка "один на один", когда с одной стороны действительно один, а с другой, хоть батальон... Впрочем, ничего нового...
Так. Стоп. Отдышаться. Сейчас действительно пиздец. Медное колечко с указательного пальца левой переметнуть на безымянный правой. Покрутил, включилось, налившись ало-золотым: "Ну, любимая, спасай! Спасай, любовь!"
Все лишнее на землю. Черное трико и серебряная пряжка амулет на поясе. Погибнуть так красивым, пусть видит, сука, что не ссу. Прокачка. Я спокоен. Уже идут...
Два сбоку, трое чуть отстали, будут обходить, сам идет по центру... Что под ногами? Проволока-арматура? Теперь любая вещь - оружье. Это ты, падла, не доглядел, когда готовил декорации. Теперь не обессудь.
Теперь это не проволока - сеть! Накидываю на двух уплотнителей, что подошли... Сука, как же тяжело дышать... Он с ними в связке, усиливает их напор... Значит и на тебя. Не ожидал? А теперь - зеркалка, сам уплотняю пространство вокруг себя. Погибать, так вместе, сейчас не пошустрите, четвертные перегрузки, но на всех. А из сети вновь лепим мыслью проволоку, но колючую. Слыхал, такое - "испанский сапожок"? А у тебя будет "испанский галстук". Еле дышу, в ушах звенит, но затягиваю узел из последних сил. Вижу, заколбасило, пошел перебирать свои личины. Лысый череп сменяется другими головами, есть тут и женские, и неземные, и просто, бля, уроды, поискать... На пределе чувств, на грани обморока, успеваю улыбнуться, промелькнула голова Саакашвили... Что и его ты контролируешь? Ну-ну...
А теперь - конец. Те трое обошли и липнут сзади. Если бы сам не уплотнил пространство, подошли б вплотную... Чувствую, что сейчас носом хлынет кровь, лопнут мышцы, затрещит скелет...
Срабатывает режим катапультирования. Он не зависит ни от воли, ни от желанья. Как будто где-то предохранитель, рычажок, сгорает жизнь, и ты - проснулся!
Проснулся. Все помню, но почему я, бля, собака, да еще на привязи? Рядом второй пес, без ошейника, скалит пасть и готовиться к прыжку, вся шерсть в вонючей слизи, с клыков течет и взгляд... взгляд КРАКА! Значит, успел накинуть на меня еще один сон-измеренье... Сон во сне... Сон о прошедшем сне... Сон-2...
Не выйдет. Теперь я контролирую сознанье и просыпаюсь. На вздохе, подскочив в постели. Всё. Я - в плотном теле. И уязвимость астральных похождений в тонком теле позади.