Николай Сергеевич небрежно шагал по ступенькам родной хрущевки и шептал себе что-то под нос. "бескрайный парус в глубине, как отче наш в нещадной тишине". дыхание его сбивалось с каждой улетевшей вниз ступенькой, которая разбивалась об плиточный багрянец пройденных этажей. "солнце метит прямо в глаз, купил новенький УАЗ". Он улыбнулся, словно палач, который средь криков и воплей смог отыскать пигмент зрачка своей жертвы. Стих был закончен. Радости поэт скрыть не мог, так как работал над ним очень долго и поранил своим метким и острым слово много невинных часов и немного скулящих минут. Четвертый этаж наступил на Николая Сергеевича и впихнул его к родным пенатам его 2-ух комнатной квартиры, где, собственно, и жило небольшое семейство Поэтишкиных.
Марина Поэтишкина - его внучка, в этот момент дописывала очередную статью для виртуального сообщества "Воинствующая феминистка. Она услышала звук падения старого пыльного предмета и поняла, что домой вернулся ее дед. Марина прошла мимо главы квартиры, чтобы закрыть входную дверь. Сам же Николай Сергеевич в этот момент разувался, не видя при этом своей внучки, но смог ощутить ветер, который создали ее неотразимые волосы на ногах. Дед Марины, помимо гениального поэтического дара, был обладателем дурного зрения. К сожалению, Фортуна умерла еще в прошлом году, и глава семейства наступил на шелковистую ножную прическу своей внучки. Все Поэтишкины, которые сейчас находились в обители, были предана холодному линолеуму, который не собирался с ними церемониться и гневно дал им под зад.
- Дед, ну ты вообще. Я их так долго укладывала. Под ноги смотри хоть изредка. Все вы мужики к нам халатно относитесь.
- Ну, Мариша, - дед гладил ее волосы на левой ляжке, - не злись, ты же знаешь, у меня в голове одни строчки да рифмы. - Николай Сергеевич хихикнул и почесал свой зад.
- Ладно тебе оправдываться. Аккуратнее себя надо вести, мы тоже, между прочим, люди!
Николай Сергеевич продолжал чесать верхнюю часть бедра. Осознание пришло мгновенно, и он понял, что забыл конец своего гениального творения. Недолго думая, дед влепил смачную затрещину своей любимой внучке, как директор детдома, который поучает проблемного подростка.
- Сука. - кратко выпалил он.
Марина знала, что так будет. После этого она еще сильнее прошлась по мужскому полу, но дед не реагировал на провокации. "вы унижаете нас, доминируете над нами. мы для вас предметы интерьера и домработницы, но никак не люди". Поэтишкин открыл свой старый ноутбук. На рабочем столе были обои в виде фотографии его любимого поэта Ивана Федоровича Срущева. Николай Сергеевич недолго любовался бессмертным идолом - потом открылся веб-браузер Гоголь Бром. Этот браузер был фаворитом гения пера, так как он имел встроенный набор закладок со всеми произведениями отечественных классиков, да и сам предназначался исключительно для творческой стороны общества.
С сайта пиши.ру пришло уведомление о том, что близкий друг Поэтишкина, Михаил Леонидович, поставил высший балл последнему произведению, которое сам автор именовал как "Советская душа". Николай Сергеевич привык, что Миша, как он его звал, всегда оценивает всего его гениальные творения. А их, на секундочку, было около 300 штук. Поэтишкин очень гордился свой результативностью. Он зарегистрировался на нем всего лишь год назад и за это быстротечное время смог наплодить уже такое недурственное количество высококлассного материла. На его счету было почти 10 тысяч пятибалльных оценок, 4 тысячи четверок, троек и двоек не было, но было 208 единиц.
Читателей, которые ставили кол, Николай не любил и презирал во всех смыслах этого слова. Один раз он нашел 54-ех летнего критика его творчества и попытался набить ему морду. Подлец, оказывается, жил совсем неподалеку дома, в котором ютились Поэтишкины. Сдал необъективного оценщика вечного сосед поэта - Вовка Эстетов. Сказал, что этот Гаврила Данилович дед его одногруппницы. Николай Сергеевич подкараулил злого эксперта возле его дома. Он скованно подошел к престарелому порицателю и попросил закурить. Тот ответил, что не курит и продолжил читать сборник стихов Бордюра "Салат гнева". Поэтишкин не отступал. Он подошел вплотную и свирепо гаркнул на него: "ложь! такие, как вы, всегда курят! такие, как вы, безбожно усердствуют выпивкой и падшими женщинами! читают Паплеева и превозносят Мамбо". Гаврила Данилович вопросительно посмотрел на представителя Фемиды. Дед Марины не шелохнулся.
- Мужик, иди нахуй. Не видишь, я читаю.
- Сам иди нахуй! - у Николая Сергеевича выступила вена, которая напоминала плохо уложенный кабель в стене. - Лицо твое поганое разбить надо было бы, да не из таких я упырей.
- За что? - критик поднялся на ноги. Он был на голову выше Поэтишкина и обладал кошерным пузом.
- За оценки твои необъективные и брань!
- Какие еще оценки? - Гаврила начинал приходить в ярость.
- На пиши.ру. Ты мне кол поставил, сволочь нерусская!
- Ты вообще кто такой?
- Поэтишкин я!
- Не знаю таких. Уходи, пока в челюсть не схлопотал, ебнутый, блять.
Такого фиаско Николай стерпеть не смог. Мало того, что этот тучный паяц позарился на его коридор власти, так он еще и забыл, кто он.
Поэтишкин пнул мужика в живот, но тот, видно, не сильно пострадал, потому что мгновенно ответил хлестким ударом кулака в ухо. Пропустивший пошатнулся. Гаврила наступал.
Через несколько минут почитатель Бордюра скрылся в своем доме, а великий поэт сидел на лавочке и вытирал платком бровь, которую метким хуком рассек победитель схватки.
"Козел ёбаный, безвкусный мудак".
После этого Николай Сергеевич Поэтишкин стал относиться к критике лояльно и с пониманием.
Вовка Эстетов дочитал "Энурез" Кашки и лежал на своей кровати. После этого романа жить ему, откровенно говоря, не хотелось. Экзистенциалист, как себя, собственно, называл Эстетов, не видел смысла и был разбит. Но тут вектор пошатнулся и начал бежать в другую сторону. Вовка вспомнил, что надо срочно бежать к компьютеру и дописать в графу с любимым книгами на его излюбленном сайте Вприпадке. Он очень боялся, что графа практически переполнена списком его предпочтений и скоро он не сможет помещать в нее составляющее своего неземного кругозора. Эстетов быстро запустил меню изменений и начал писать. Тут по нем прошла дрожь. В графу поместилось только Кашка "Эну. Руки экзистенциалиста начала дрожать сильнее. Холодный пот сходил водопадами с экзистенциального лба. В графе пылился Картр и все его произведения, Каню, де Былкрохмал и весь Лоудаггер. Такое перенести было сложно, но он вспомнил, что мама скоро придет домой, а он до сих пор не убрал в квартире. Экзистенциалист пересилил себя и взялся за пылесос.
Марина радостно прыгнула перед зеркалом, она наконец-то смогла заплести последнюю косичку. Теперь она смотрела на ее блеск и не менее блестяще улыбалась по сему поводу. Она попыталась ее дернуть, но кожа подмышкой натянулась и ей стало очень больно.
Внучка Николая Сергеевича постояла пару минут и решила отправить фото содеянного на свою любимую страницу, которую котировали феминистки. Браузер Фемизилла не заставил себя ждать, и Марина была уже у себя дома, то есть на "Воинствующей феминистке". Листая ленту, она смогла узреть много полезный статей. Интереснейшей, по ее скромному мнению, была статья о безопасности. В ней говорилось, что можно избежать насилия путем мазания влагалища конскими фекалиями. Автор сего произведения гарантировала 97,9% вероятность сохранения своей чести. Способ Марине понравился, но она не знала где найти нужный ингредиент. В комментариях она спросила, можно ли заменить конские испражнения испражнениями своего деда, но ее сразу заткнули. Пользователь с именем Человек Человек пригрозил вечным банном, за упоминания "ебаного сексиста лукиста говночлена". Внучка великого поэта покорно извинилась и начала загружать фото своих очаровательных косичек. Спустя пару минут она дождалась около полусотни хвалебных отзывов и признаний. Барышня с толстым животом написала под фото Марины, что безумно благодарна и что напишет в личные сообщения, дабы та ее проконсультировала в технике плетения.
Эстетов читал "Какающего человека" Каню и уже был готов написать отзыв, но в двери позвонили. Вова ожидал своего друга, который, судя по всему, уже прибыл. Он открыл ему двери и тут же получил поцелуй в чело.
- Блять, Димка, я же просил не лезть со своими штучками ко мне!
- Нуууу, че ракудахтался, милый? Все чики-чики.
Дмитрий Голубенков вошел и снял свой новенький пиджак. Когда его друг прятал его обувь, Голубенков хлопнул его по заднице и вскрикнул со всей нежностью: "какой чудный орех!"
Эстетов взорвался.
- Слышь, пидор, я тебя предупреждал, что не буду с тобой дружить, если ты будешь проявлять свои "особенности".
- Я шучу же, ты совсем не в моем вкусе!
- Я женщин люблю, - Вовка успокоился, - экзистенциальных женщин!
Дмитрий Голубенков был одногруппником Эстетова. Большего в жизни он любил моду. В университете у него было весьма меткое погоняло Пидор, но не из-за того, что он любил моду, а из-за того, что он таковым и являлся. Каждый раз, когда он видел хорошо одетого мальчишку, он представлял, как в его анус входит теплый детородный орган. В вузе ходил слух, что Пидор один раз отсосал в туалете охраннику, потому что на том была одета якобы фирменная футболка с крокодильчиком Тыпуст.
Димка все время хвалился, что это очень редкая футболка и сейчас она стоит сумасшедших денег.
Охранник Федя уверял, что нашел ее в раздевалке возле спортзала.
Голубенков не обижался, что его так кличут и продолжал щипать за попки мальчишек в коридоре на 3 этаже, где, собственно, и находился юридический факультет. В метро Пидор ездить любил, но только в час пик. 1 сентября, когда был самый большой поток людей, он смог сыграть в карманный бильярд с одним мальчишкой, на котором были джинсы фирмы Хоуми Тыпидер.
Два друга стояли на балконе и курили. Эстетов докуривал уже третью по счету сигарету марки "Веселый экзистенциалист", а Пидор уже закончил тянуть первую сигарету "Гондонский табак".
- Фу, блять. - на физиономии Димы было отвращение, можно было подумать, что его стошнит.
- Чо такое?
- Посмотри, какое у нее гадкое вымя!
Вова кинул взгляд направо, где увидел на балконе Поэтишкины Марину без верха, которая курила папиросы "Небритая щель".
"Небритая щель" продавалась только в одном месте в городе, да и то привозили их только под заказ. В супермаркете для феминисток "Рыло позерши" их выдавали на руки не больше одной щели в руки, но и тут были свои подводные щели. Ой, камни, то есть.
Для того, чтобы человеку-феминистке продали сие сокровище, нужно было доказать свою принадлежность к расе людей. Женщины подходили к кассирше Манде и показывали ей свое испещренное гривой влагалище. Были случаи, когда барышни с волосяным покров короче 20 см вырывали волосы прямо на кассе, дабы заполучить экологически чистый продукт. Все остальные сигареты, по словам феминисток, содержали мужское семя, что принижало их достоинство слишком откровенно.
Экзистенциалист был влюблен в Марину очень давно и не мог оторвать своих экзистенциальных глаз от ее прекрасных волосатых сосков. Марину, в свою очередь, давно была влюблена в Пидора.
Цель его обращения была не в духе, потому что ее знакомую, Галю из 4-ой квартиры, недавно изнасиловали 3 дальнобойщика. Сама Галя вторила, что это было не изнасилование, она якобы была осведомлена изначально, но не знала про копро-фетиш
своих братьев.
- Хай.
После вялого приветствия она узрела Пидора. Ее щеки налились румянцем, и она смутилась.
- Дима, привет!
- Пошла нахуй, пизда вонючая!
Голубенков не контролировал себя. Сначала он кинул в нее окурком, который выпалил ей волосы на ноге, а потом щедро харкнул в рожу и скрылся в квартире. Марина заплакала и убежала. Эстетов начал лезть через балкон к ней. Он очень хотел ее утешить, но экзистенциальные руки были слишком слабыми, и он просто пошел обновлять ленту Вприпадке.
Николай Сергеевич шел на работу. День был прекрасным и за 10 минут дороги он смог придумать 3 фабулы и одно полноценное произведение. Дом Поэтов, в котором, честно говоря, он работал, находился недалеко и сей путь Поэтишкин преодолевал где-то за 15 минут. В нем он работал главным поэтом и получал 100 долларов в день. Выше него был только начальник-поэт и главный министр поэзии страны. Внутри, а именно на стенах, висели портреты различных икон поэзии. Здесь можно было увидеть и Кружкина, и Эпидерментова, и поэтов деревянного века, а на 3-ем этаже висел главный поэт мира Елисей Верченых.
В кабинете Николая Сергеевича все было обвешено орденами и наградами. Один из них был всегда при нем - он его вешал на свой член и снимал только перед сном. Это был орден, которым его наградил президент. Именовался он как "За силу слова и слога".
Поэтишкин со слезами счастья вспоминает тот стих, за который был коронован.
Строки намертво засели у него в голове:
синева в небе горит
море солнцу сулит
иди, не стой, как монолит
к мечте, как кит
направляйся сквозь бури
направляйся сквозь тучи
сколько хватит дури
пока не начнет пучить
желание твое закон
как скажешь так и будет
весь мир к тебе с добром
и зла у нас не будет
в конце в раю ты будешь, друг
где все святые, где миша круг
где поле и где блестящий плуг
Этот стих признают лучшим каждый год, начиная с 2007. Поэтишкину прочат вершину, ведь через 4 года он сможет побить рекорд Верченых и занять место главного поэта мира.
Николай Сергеевич командовал двумя сотнями начинающих поэтов. Его задача заключалась в наставлении юных дарований. Всех мальцов, которые использовали в своих стихах брань или критику государства, или же, допустим, критику общества и его пороков, моментального выгоняли из Дома и лишали значка поэта. Также изгоняли тех, кто использовал в своих творениях аллюзии к таким недотворцам как Паплеев, Бордюр, Мамбо, Хуимилев, Зимов, Клок, Бурурбродский, Хачмс и подобный поэтический мусор.
Каждый, кто трудится в Доме Поэтов, должен писать минимум 8 стихов за 8-ми часовой рабочий день. В случае невыполнения обязанностей, за каждый ненаписанный стих из поэта вычитывают 10 долларов.
Также Дом Поэтов ведет войну со всеми псевдопоэтами-диссидентами. Они делают налеты на их квартирники, сходки и подвальные чтения. Сам Поэтишкин за полвека работы в Доме убил около тысячи таких бездарей, за что у него есть отдельный орден "За борьбу с биомусором". Награждал его министр поэзии, который, разумеется, в свое время уничтожил больше десяти тысяч подлецов.
Пидор сидел на скамейке и незаметно срал. Если вы не знали, то штаны с мотней на коленях делались специального для индивидов, которые не способны контролировать свою шоколадную фабрику. С ним сидели его друзья: Саня Минет и Игорь Заднеприводный. Клички у них были весьма символичными, поэтому оставим данный аспект неоговоренным. К слову, они тоже срали, ведь вся дырявая троица была одета по последнему писку моды. На Сане была футболка Какашер, Игорек же напялил на свою рожу голубые очки Рэй Гей. Все мальчишки были в одинаковых джинсах Хоуми Тыпидер, которые только недавно появились на прилавках гей-шопов. Последняя коллекция Хоуми называлась "рэди то камшот он май фейс".
- Бро, у тебя на очках иссохшая сперма! - Процедил Минет и начал ее слизывать.
Пока я не начал рассказывать, что произошло дальше, и кто кому всадил по самые мама не горюй, вам надо рассказать о самом месте нахождения икон современной моды. Скамейка, на которой расплескались сладкие и плоские глиноварни парней, была предназначена только для павианов. Хоуми Тыпидер по своему прибытию в город сразу отыскал лавочку и сел на нее. Через некоторое время даже начал прыгать. Тучи Армяна, 2 натурала из Москвы, сделали тоже самое. Потом так начали делать все, кто любили качественный шмот и крепкий хуй. Дело в том, что лавочка была особая. На ней не было пик, но зато было кое-что другое, посему все скакали на них, как ассасины на конях.
Через пару минут гей-троица увидела парнишку, который подвернул свои Леви Хуисайс. Лица парней смутились. Парень им явно не нравился. Он был слишком суров с виду. Его обрюзглость добавляла опыта и надежности. Тут Пидор заметил, что Леви Хуисайс были неоригинальными, а поддельными джинсами. Да, это было так, эти джинсы сей мужчина приобрел на рынке за сущие копейки. У товарищей по очку заканчивалось терпение. Саня достал из ануса нож-фаллос. В воздухе можно было повесить топор. Мужик закинул ногу на ногу, и друзья вскрикнули. На нем были паленные Олд Диссбеленсы. Их, судя по всему, он купил на том же рынке. Минет подбежал к нему и начал бить фаллосом. Пырнуть пока не решался. Заднеприводный подошел сзади и начал снимать станы с криками "чмо ебливое, щас ты поплатишься за свой ебаный шмот!". Но тут мужик резко оттолкнул Минета и дал на ротан Игорьку. Тот не сопротивлялся. Пидор был в растерянности. Потом они с Саней все-таки скрутили его и пустили по кругу. Больше всех усердствовал Минет. Каждое проникновение он скрашивал репликами.
- Ух, чмо какое, трогало оно меня руками! Вчера, небось, этими руками в пизде ковырялся!
Или
- Будешь знать, как бренды липовые носить, бомж ебаный!
Игорь трахал мужика меньше всех, ему больше понравилось отсасывать.
- Хороший у него хуй, хоть и немодный!
Потом парни спустили ему на лицо и ушли по бутикам.
Я бы мог сказать, что все было именно так, но о счастливом конце не могло быть и речи. Мужик оказался директором спортшколы и ему не составило труда вырубить кучку гомиков. Сначала он выхватил сей фаллос и избил им Минета. После чего он метким хуком обезвредил Пидора и лоу киком сбил с ног Игоря. Всю выключенную охапку он отволок к себе в зал и начал профилактические работы.
Сначала он позвал свою лучшую ученицу. Она пришла, и директор начал давать ей указания.
- Так, заходи и садись на лицо голубку, который в Какашере. Надеюсь, ты не мылась перед выходом.
Ученица прошла в зал и потеряла дар речи. Перед ней лежал ее возлюбленный со своими друзьями.
Марина сразу узнала Диму, хоть и у него носом шла кровь. Он был в бессознательном состоянии. Недолго думая, внучка великого поэта пригнула на него и начала снимать штаны. Детородный орган Голубенкова был вялым, и она принялась вдыхать в него жизнь своим ртом, но все попусту. Потом она поняла, что на секс ей рассчитывать нечего и она села ему на лицо. Марина долго елозила своим влагалищем по его губам и носу. Потом она полезла к его заднице. На лице Пидора остались творожистые выделения - Поэтишкина болела молочницей. Его анус выглядел как лунка для шара на бильярдном столе. Несколько секунд она провела там, потом увидела, что его член ожил. Пару минут она усердно сосала его, после села и поехала. В течении 10-ти минут Пидор пришел в сознание и увидел страшное: Марина прыгала на нем и стонала. Волосы с подмышек развивались на сквозняке. Соски встали, шевелюра на ареоле тоже.
Ни разу в жизни Дима не чувствовал себя так плохо. Он начал блевать прямо на Марину. Феминистка не сдавалась и скакала дальше.
- Зачем в пизду??? Можно было бы в очко, это бы еще стерпел!
- Мой хороший, мой любимый.....
Марина стонала, Голубенков плакал и блевал. Тут она кончила и слезла с него. На его члене остались признаки молочницы. Он обессилено упал, ударяясь затылок об пол. Поэтишкина опять помяла вагиной его личико и ушла. Директор был расстроен. Он обоссал их и отпустил.
Эстетов наконец-то смог купить новую сим-карту и зарегистрировал еще один аккаунт Вприпадке. Сразу же вбив все любимые музыкальные группы, цитаты и длиннейший список литературный предпочтений, у него с души свалился камень. Экзистенциальная улыбка растянула его экзистенциальную рожу. Он был доволен, даже с остатком.
На балконе он курил и думал о Каню. Вовка увидел Марину, но решил быть более сдержанным, чтобы мама ничего не заподозрила. Поэтишкина сияла и первая заговорила с соседом.
- Димке привет передашь, питух!
Эстетов помрачнел и зашел в квартиру. Начал обновлять ленту и услышал неожиданный звонок в двери. Думал не отвечать, но звонили слишком настойчиво. Потом начали бить кулаком. Потом ногами.
Он взял экзистенциальный нож и подошел вплотную. Увидел в глазок Пидора, который был похож на ходячего мертвеца. Дверь отворилась, и он проник в помещение.
- Меня твоя ебнутая соседка трахнула! Еще и, блядь такая, по ебалу пиздой своей проехалась.
На лице у Голубенкова читалось огромнейшее отвращение и негодование. На щеке были остатки молочницы Марины.
- Как это трахнула? - Эстетов стал бледным, на глазах выступали слезы, руки задрожали.
- Вот так! Сначала меня вырубил какой-то качок в паленном шмоте, а потом я очнулся и все.
- Что - все?
- Ну, скакала она на мне! Пизда блядская!
Вовка не особо в это верил. Как это Марина могла переспать с мужчиной, да еще и с геем. Она, как-никак, феминистка. Для верности он вышел из квартиры и позвонил в двери Поэтишкиных. Открыла внучка Николая Сергеевича.
- Марин, прости. Тут такое дело, - он улыбался, делая из этого какой-то нелепый розыгрыш, - Дима мне говорит, что вы с ним переспали.... Вот-с.
- Сущая правда! - Она потягала его за щеку, потом оттолкнула и закрыла двери.
Недолго думая, он зашел к себе в квартиру, врезал Пидору и сиганул балкона.
Конец неоэкзистенциализма был быстротечен. Мир не смог оценить всей высоты мысли и ширины духа Вовы Эстетова, как девственник в первый раз не в состоянии оценить, когда надо вытаскивать.
Николай Сергеевич Поэтишкин - главный поэт мира. Ему не пришлось ждать 4 года, он заполучил сей трон досрочно. Дело, как вы уже догадались, в новом произведении. Вчера, ближе к вечеру, его посетила муза. Ничего не предвещало ее появления. Николай Сергеевич спокойно пил чай и читал газету. Он чрезмерно увлекся чтением, там была статья о современной поэзии. Улыбка проступила на лице именно в тот момент, когда поэт нашел свое имя в списке самых главных. Ему, к сожалению, дали 3-е место. С одной стороны, упомянули, да еще и в таком именитом списке, а с другой, всего лишь бронза!
Тут он уловил в воздухе странный запах.
- Ай, опять Марина в ванную насрала! Горе мне с ней, горе. Мужика ей надо, да такого, чтобы настоящим цербером был! Как скажет, так и будет!
Но запах отличался от запаха испражнений его внучки, хотя и не значительно. Потом Николай Сергеевич ощутил, что по его телу прошла дрожь. Внутри что-то шевелилось, что-то должно было выпрыгнуть на волю и покорить этот мир. Ну, или, как минимум, его творческую сторону! Дед Марины взял в руку свое сердце и начал его рассматривать. Оно было старым и опытным. Потом он положил его обратно. По дому пронёсся ветер, балкон был закрыт. Николаю Сергеевичу показалось это весьма странным, он его открыл и вошел в низкую ободранную дверь. С 4-го этажа был ошеломляющий вид на восточную часть города. Линия, которая делила мертвый дворик с трассой и наполненными улицами, куда-то убежала, а, может быть, это Николай Сергеевич ее прогнал. Он чувствовал как всю силу этого города, так и его беспомощность. Поэтишкин сначала поместил его на свою ладонь, а после положил рядом с сердцем. Рука потянулась к блокноту, разум кидался в крайности, эйфория руководила телом.
бесталанности нашей не существует предела
букашки под колбой, бабка штаны пропердела
старик негодует, его же штаны, не скрыть ему гнева
армия пороков растет, словно за ними конвейер
а горе наше, как море
нет в нем начала и нет в нем конца
а пакости наши, как горы
в высь, сквозь облака
стремятся и идут все кучей
на радости добрых людей
я слушаю Мишу Кучина
он старый добрый еврей
и все кажется цирком небесным
а мы - ничтожная охапка дерьма
мне не прозябнуть писакой прелестным
зато талантом, на годы и на века
Он не заметил, как прошла вся ночь. Быстро опубликовал произведение и лег спать, предварительно дернув пару стаканчиков винца, которые держал на свадьбу Марины.
Лучи солнца залезли ему под веки и начали там спариваться. Разумеется, Поэтишкин быстро включил ноутбук и проверил успех своего стиха. За 6 часов накапало около 20 тысяч рецензий и больше сотни тысяч пятибалльных оценок. Такого ожидать, уж будьте уверены, никто не мог. Даже Гаврила Данилович поставил 4 балла и не написал гневного комментария.
- Что, умылся, толстожопый? - Его разрывало на части.
Через пару часов ему позвонил министр поэзии.
- Вы, Николай Сергеевич, глыба, конечно! Такого никто не ожидал!
- Спасибо, господин M.
- Это вам спасибо! Кстати, вы все-таки перебили этим стихом популярность Верченых.
Завтра вас будут награждать коронной главного поэта мира. Награждать, как вы поняли, будет президент. До свиданья. Еще раз поздравляю.
Поэтишкин даже не задумался, почему Марины нет дома. Он в рыло сожрал чекушку Роскийской, выкурил полпачки Пьяного поэта и лег спать.
Вечером его разбудил грохот. Падал какой-то экзистенциальный предмет. Поэтишкин решил прогуляться. Зайдя за дом, он увидел много людей. Все они были пасмурными, как осенние будни. Половина из них плакала. Николай Сергеевич увидел накрытое простыней тело. Рядом с телом рыдала мама Вовки Надежда Александровна. Марина пыталась ее успокаивать, но только ухудшала ситуацию. Дело в том, что она за несколько часов до смерти испражнилась с окна. Экзистенциалист, как вы поняли, рухнул рядом с шоколадным рогаликом феминистки, но это - полбеды. Поэтишкина вступила, по ошибке, разумеется, в свою прелесть и наступила на Вовкину ногу. Опять-таки, все это, граждане, имело место только из-за невнимательности и стресса.
Николай Сергеевич пошатнулся. Эстетова он любил, как собственного сына. Он подошел к Надежде Александровне и обнял ее. Она не реагировала. "Была не была", -- подумал Поэтишкин. Он залез под юбку и потрогал дряхлые ягодицы. Ответа не последовало.
Великий поэт оглянулся - никто ничего не заподозрил.
-- Тааак, я, значит, сейчас пойду и успокою мать погибшего! Вы же, люди добрые, вызовите соответствующие с ситуацией органы.
Через десять минут он спустил на ее волосатую спину.
- Тугой у тебя зад, Наденька, очень тугой!
Улыбаясь, он подкурил сигарету и почесал седые роскошные усы.
Вечер подошел незаметно. Метрополитен отбивался от обывателей, которые возвращались со своих пыльных офисов и заводов, но не всегда удачно. Блики солнца палили по асфальту и небольшим лужам. Все шло своим чередом. Кто-то бежал на работу, кто-то с нее уходил, а кто-то был не настолько старым, чтобы работать и рассказывал вам сию историю.
Бабушки сидели на лавочках и несли неистовую чепуху, потому что они тупорылые. Их мужья смотрели ток-шоу или программы о политике, потому что они всю жизнь жили с тупорылыми женами, которые выпили из них все соки. Их дети сидели в вузах, дабы в дальнейшем превратиться в таких же тупых бабуль и иссохших дедов, только с более солидной пенсией. Все винтики крутились по строгому плану, который нельзя было нарушить. Нонконформисты полировали чей-то член в гадком подъезде, ведь им не нужен комфорт, они слишком идейные и духовно богатые ребята.
Бездомные коты и псы терпели пинки от самых мерзких существ на Земле - людей.
Толстый олигарх за бешенные бабки стрелял по тиграм, которые принадлежали к вымирающему виду. Друзья кончали на грудь девушки своего друга, он ведь в армии, просил присмотреть.
Президенты набивали карманы, составляющее которых, видимо, собирались взять с собою на платное кладбище в золотой гроб. Преподаватели и мелочные деканы гнобили студентов в воспитательных целях, заставляя их пресмыкаться перед каждым мудаком с научной степенью. Военкоматы функционировали исправно, поэтому два раза в год в ад завозили знатную кучу бедных плебеев и не завозили мажористые жопы патрициев. Священники в храме отказывались хоронить людей бесплатно, ибо без денег не снимешь двенадцатилетнего мальчика. Рутина сжигала все задатки креативных начал и губила судьбы талантов. Свиньи Елана Корда поедали очередной труп. Министры и чиновники оставляли челядь голодной, покупая себя полные гаражи иномарок. Художник трудился над чем-то нелепым, которое, безусловно, через пару десятков лет войдет в историю. Поэт гладил колени барышни и запивал все это настойкой боярышника, обещая ей век любви и счастья.
Картинки дней отличались только вариацией цветов и оттенков. Отбитый романтик всю ночь курил у окна и мечтал о запахе ее волос. Толстый Мага закидывал в свой минивэн дыни, которые не успел продать вчера. Проститутка Анжела смотрела на себя в зеркало и плакала. Хирург упивался после каждой операции и препаратами глушил тремор. Менты подкидывали травку пьяным подросткам, ибо менты - нелюди (И вообще, хорошего человека мусором не назовут). На прокуренной кухне до утра выясняли отношения, а потом уснули в обнимку. Рота неадекватных солдат избивала хилого парнишку, который не захотел стирать их носки.
Жирная тетка в отделе кадров доедала 7-ое по счету пирожное, пока наполненный коридор грязно бранился. Рыбак раскладывался и допивал свое бюджетное пойло. Судьи судили мошенников, но не судили догхантеров. Конечно, животные - это вам, на секундочку, не люди! Экзистенциалист канул в небытие, в след за своими кумирами. Самый лучший в мире поэт наконец-то стал таковым официально и продержался на этой должности до конца своих дней. Марина родила двойню от Пидора. В браке они уже 20 лет. Саня Минет и Игорек Заднеприводный погибли в автокатастрофе. В тот день они перебрали мартини и въехали в чей-то зад. Пожалуй, первый раз, когда им не понравилось въезжать в чей-то зад. Гаврила Данилович стал самым популярных хейтером пиши.ру.
Все шло более чем нормально. Все шло так, как заслужил этот мир. Этот мир, который походил на забытое богом село.