- Ты тоже в этой комнате, - заметила я, - а значит, тоже будешь говорить только правду.
- Я не могу помолчать, но рот занять чем-то вполне способен - ничего не разберешь, да и самой не до того будет. Так что давай к делу, - подмигнул зеленый нечеловек и склонился над столом. - Ой, какая красота-а-а-а...
- Поможешь доделать? - с надеждой спросила я.
- Помогу... - задумчиво ответил Рен, все рассматривая часы и небольшие кристаллики, которые еще надо вправить в металл. - А, может, чуть усовершенствуем?
- Я думала над этим, но тут разве что стабильность можно добавить и устойчивость к воздействию времени, материи и магии. Укрепить связи и наложить щиты.
- Ты права, внутрь уже ничего не влезет. Механизм займет все пространство браслета, часть линий придется гравировать.
- Они будут уязвимы, - недовольно скривилась я.
- Жаль, что основа не костяная, можно было бы договориться с костью и сделать рисунок частью структуры ткани. Ладно... будем работать с этой заготовкой. - От серьезного делового тона мужчины руки зачесались еще сильнее, хотя и любопытство разыгралось не на шутку. И пока мы в четыре руки удивительно слажено натягивали нити заклинаний и вплавляли камни в оправу, я решила немного разговорить Рена.
- Так не честно, - совершенно по-детски заметила я. Мама говорила, а Ричард теперь подтверждал, что так я выгляжу беззащитней и вызываю откровенность. Взрослые мужчины любят некоторую инфантильность в девушках, она делает их ранимее. Девушек в мужских глазах, а мужчин на самом деле. Вдруг и здесь сработает?
- А с чего ты взяла, что я честный? - хитро прищурился Рен и чуть удивленно пожал плечами, на которые даже не подумал что-то набросить. Сеточка черных линий все еще интриговала мое любопытство. Кожа отливала зеленью и казалась натерта маслом, которое чуть блестело в свете теплых огоньков магических ламп. Может, на солнечном свету кожа казалась бы болезенной, а Рен - жертвой лихорадки, но сейчас зеленоватый оттенок придавал ему чуждости и чего-то... дикого. Лицо с резко очерченными скулами, тонким подбородком и изогнутыми бровями изумрудного цвета только усиливали это впечатление. Глаза же вообще могли выбить воздух из легких. "Старый взгляд", как это называл папа, ярких глаз сбивал с толку, но мне еще и напоминал о другом зеленоглазом с такими же черными пушистыми ресницами.
- Ты учитель. Старый и опытный. Со своей репутацией и правилами. И попасть к тебе в ученики не так уж просто. Значит, ты даешь эксклюзивные знания, - рассуждала я, не забывая натягивать новую нить заклинания-привязки к лунному свету. Тонкая проволока тянулась от кончика волшебной палочки и послушно сворачивалась извилистой линией от камушка к камушку, переплетаясь с уже уложенными нитями. Тонкие пальцы Рена ловко укладывали следующий камушек в металл и тут же давали мне место для маневра, лишь иногда чуть подправляя какую-то непослушную нить или укладывая тонкое серебро в чуть другой узор, более компактный. Устроив очередную нить на металлической бляшке, я продолжила рассуждения, - Но учениками надо манипулировать, чтобы воспитать их такими, какими тебе выгодно. Значит, врешь ты профессионально...
- Ну вот видишь, я тот еще враль, - кивнул Рен, не отрывая глаз от россыпи секундных хрустальных осколков, проверяя, все ли на своих местах.
- Но я очень сильно подозреваю, что просто врать тебе скучно. Говорить правду много веселее, - мужчина удивленно поднял на меня взгляд, а я лишь подмигнула ему и подвинула небольшую горку изумрудов. Если кристалликов-секунд в браслете было вполовину положенного, то минуты и часы я почти доделала сама, еще столетие назад. Правда, как я посмотрю, Ричард пытался вплавить один час в металл, но напутал с температурой и рубинчик просто треснул.
- Ой ли? - снова подал голос Рен. - Кто так рубин пихал жестоко? Руки из задницы. Вырвать и не пришивать вообще. Что там с правдой? Я люблю откровенность?
- Манипулировать ею, если точнее. Подавать под нужным углом, соусом и придать нужный оттенок. Это - мастерство, - чуть прикусив губу, тихо договорила я. Теперь камушки металлу отдавала я. Рен нагло подвинул изумруды обратно ко мне и теперь демонстративно поигрывал натянутой между пальцев нитью, ожидая, пока я справлюсь с задачей. Я справилась... ну, чуть косовато, но меня поправили, и новая нить была натянута.
- Да задавай уже вопросы, - вздохнул мужчина, закидывая зеленую прядь волос за спину, чтобы не мешала.
- Не обижайся, но... какой ты расы и откуда родом? - осторожно спросила я.
- Твой дружок в свое время сформулировал вопрос иначе - Где таких зеленых и вредных делают? - усмехнулся Рен.
- Не надо мне отвечать на такие вопросы, - запротестовала я. - Словарь старолибрусских матов я тоже неплохо знаю.
- Ну что ты, молодым леди я вешаю романтическую чушь на уши по типу: "Я последний и единственный в своем роду, прибыл издалека. Моя родина погребена под завалами времени и покрыта пылью, в которую превратились останки моих предков, охваченных самой кровопролитной войной, о которой, увы, никто не слышал и не услышит в этих краях!"
- И твое нежное старое сердце, которому так не хватает тепла, жаждет согреться в лучах молодой беззаботной жизни, олицетворением которой является прекрасное создание, сидящее рядом.