Егорова Елена Михайловна : другие произведения.

Инверсия Книга 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Здесь представлена более полная версия первой книги трилогии. Автор будет рад конструктивной критике, чтобы сделать это произведение лучше.

   Портовый городок Риан встретил очередное судно, прибывшее издалека. Как только с корабля спустили трап, по нему начали сходить расслабленные от долгой качки пассажиры. Порт, сердце южной Карноссы, с утра до вечера жил торговой жизнью, и сотни гостей каждый день ступали на нагретый солнцем камень пристани. Вновь прибывшие с интересом рассматривали светлые крепкие домики, лодки с рыбаками у причала, толпы подвижных, бойких людей и проникались веселым и суетливым духом просоленного морем города. Потому-то среди пассажиров множества кораблей так редко появлялись задумчивые и хмурые, как будто солнце и мерные звуки морских волн выпивали из сердец всю тоску.
   Старый рыбак перебирал свой улов неподалёку от причалившего корабля. Несколько раз, отвлекаясь от работы, старик с лёгкой улыбкой посматривал на спускавшихся путешественников, потому что замечал, как разглаживаются морщины, а лица вбирают в себя солнце, и вот уже их украшают первые улыбки. В Риане невозможно было долго хмуриться, мудрая природа залечивала любые раны. Или, может быть, не любые? Рыбак только покачал головой, когда увидел сошедшего последним высокого северного эльфа. Одетый в дорогую мантию, которую мог позволить себе дворянин, этот худощавый черноволосый пассажир выделялся среди невысоких южан. Даже солнце не имело власти над его печалью, и эльфийский пассажир выглядел почти единственным тёмным пятном на светлом фоне пристани.
   Слегка сморщив нос, новый гость Риана прошёл вдоль рядов рыбачьих лодок, хозяева которых перебирали свою добычу и чинили сети. Солнце светило прямо в глаза, шумное дыхание моря ещё больше напоминало о жажде и усталости.
   Миновав пристань, он направился прямо через рынок в глубь города. Громкие голоса множества торговцев сопровождали путь перспективного покупателя, но он ни разу не оглянулся. Эрвир любил порядок во всём. Возможно, он посетит их, но только не сейчас, когда нужно заняться более важными делами. К примеру, устройством в гостинице.
   Оказавшись у здания с соответствующей вывеской, эльф переждал выходящую наружу полупьяную компанию, и закрыл глаза, привычно прошептав несколько отрывистых слов... Эрвиру сразу же стало видно всё, что происходило за стенами старого дома. Удовлетворившись результатом, эльф вошёл внутрь, с некоторым удовольствием ощутив прохладу, царившую в помещении.
   - Добрый день, - обратился он к толстому усачу за стойкой, подходя поближе. - Вы ли отвечаете за сдачу комнат?
   - Да, конечно, рэи, - учтиво отозвался тот, увидев перед собой столь благородного северного эльфа. Смотритель не очень хорошо разбирался в эльфах, но холодные ярко-голубые глаза и узкое лицо посетителя с правильными чертами, острые, чуть вытянутые уши - всё указывало именно на это. - У нас и гостиница, и таверна. Что вам угодно?
   - Пожалуйста, самую просторную комнату. Я сниму её на пару дней.
   - Осталось только три маленьких, уж извините. Сами понимаете - Риан...
   Эрвир наклонился, опершись на стойку; его глаза сузились и, казалось, заметали молнии. Ничего хорошего не сулил его тихий голос:
   - Никогда не лги мне. Я уже все узнал! Большая комната с окнами на север... Для кого ты приготовил её?
   - П-простите, рэи... Но это комната рыночного надзирателя, и... и...
   - И что же?
   - Он будет сильно разгневан; кроме того, я думаю... эльфу вашего положения не подобает там поселяться.
   - Что это значит?
   - Пойдёмте со мной.
   Едва только они поднялись наверх, как смотритель остановился.
   - Сейчас всё объясню. Не хотел говорить об этом при клиентах.
   - Вы так дорожите расположением нескольких кретинов? - раздражённо буркнул Эрвир.
   - Главное - не личность, а наличность, рэи, - со вздохом защитился южной пословицей смотритель.
   - Ах да, конечно, - усмехнулся эльф. - Достаточно здравая мысль... в этих краях. Надзиратель - это серьёзно, но, как вы же и сказали, деньги не имеют личности. Я буду более щедрым постояльцем.
   - Увы, всё не так просто. Рэи Аресар постоянно занимает эту комнату. Он может разгневаться на меня, а Вы же знаете, тюрьма и деньги - две несовместимые вещи. И вот ещё в чем дело... Надзиратель бывает там... не один.
   - Женщина? - насмешливо бросил Эрвир. Он уже опустил руку в карман, надеясь быстрее решить вопрос с гостиницей, и нетерпеливо перебирал в ладони нагретые монеты.
   - Да, рэи. Каждый раз он приходит с новой. А вчера... заявился сюда сразу с тремя. Он был сильно пьян, и...
   - Достаточно об этой мерзости, прошу вас, - прервал гость нетерпеливым взмахом руки. - Хорошо, я поселюсь в маленькой, но с условием, чтобы её окна выходили на север.
   - Зачем вам эти странности? - при виде того, что от посетителя отступил гнев, толстяк развеселился и решил закрепить сделку шуткой. - Уж не маг ли вы?
   - Вы не в меру любопытны, - презрительно проговорил Эрвир на это. - У меня и без того слишком много дел, чтобы тратить время на всякие там ритуалы. Понятно?
   - Конечно, рэи, чего ж тут непонятного, - смиренно пробормотал толстяк, доставая из кармана обширного пёстрого халата свёрнутый пергамент - договор. - Ваше имя?
   - Атарик Сэльни Эрвир.
   - Эр... вир, - повторил смотритель, аккуратно выписывая слова мелким острым почерком. - Подпишите здесь.
   Забирая бумагу и деньги, толстяк отважился добавить:
   - Извините, что посчитал вас... не тем, кто вы на самом деле. Любой мог ошибиться. Ну, если окна на север... Тут всякий южный эльф заподозрит неладное... Всё-всё, ухожу. Вот ваша комната. Хорошего отдыха, рэи.
   "Южные эльфы! - насмешливо подумал Эрвир, захлопывая за собой дверь. - Какой бред! И этот келлан ещё заявляет мне в лицо, что я - маг!"
   Даже себе он бы не признался: вне себя от злости он именно по той причине, что смотритель угадал.
   Атарик Эрвир очень любил путешествовать, однако в Риан прибыл исключительно по заданию Ордена Единорогов. Этот Орден представлял собой своеобразное магические сообщество, в котором изучались и использовались главные черты волшебных коней: скрытность, интуитивное чувство опасности, умение запутать противника, и многие другие. Кроме того, в Цитадели Ордена обитало несколько предсказателей Леирны, что, несомненно, укрепляло защиту огромного замка и притягивало определенный интерес всего волшебного сообщества. Леирн - остров-государство, также был известен как Страна Прорицателей; он славился сильнейшими волшебниками сразу после Арнадона, королевства северных эльфов.
   Удивительные лошади, в чью честь был назван один из четырёх Великих магических Орденов, с незапамятных времён населяли Землю. Разрушительное влияние людской цивилизации и постоянные войны уничтожили их до последнего, так же, как и других существ - пегасов, кентавров и фениксов. Лучшие качества этих четырёх волшебных рас прошлого сохранили орденские маги - немногие, что учились искусству изменения силой слова. Часть же человеческой расы, та, которая больше всех была виновата в глобальных разрушениях, осела на юге с его благоприятным климатом и стала называть себя южными эльфами, в своей гордости возомнив, что разные людские штучки, изобретения, делают их особенными! На самом деле келланы - как презрительно называли их северные эльфы, - и близко к эльфам не стояли. Глупые самодовольные людишки, даже на Небо смотревшие с дерзостью! Их эмоциональная речь и манера бормотать скороговоркой не вызывали симпатий у многих чужестранцев, в отличие от неторопливого, благородного языка Детей Севера. Эрвир был наполовину южанин, но своей внешностью он более всего походил на северного эльфа, стараясь усилить это сходство, отрицая в себе всё то, что не было связано с его любимой расой.
   Эрвир присел на кровать: надо немного отдохнуть. Жара и утомительное путешествие не располагали ни к чему, кроме сна. Ритуал лучше всего проводить ночью.
   Спят Единороги очень чутко. Маг почувствовал лёгкую жгучую боль на левом запястье и мгновенно проснулся: это особый сигнал Ордена.
   Эрвир торопливо завесил окно и встал посреди комнаты, прикрыв глаза. Руку уже ощутимо жгло, но за долгие годы он научился воспринимать это как должное. Не услышишь сигнал браслета - можешь попасть в крупные неприятности. Тотчас же в сознании раздался голос:
   "Сердечный привет тебе, Атар. Как прошло путешествие?"
   "Благодарение богам, я прибыл на место без задержек. Вы подготовили мои вещи?"
   "Да, всё готово. Я сообщу тебе, когда открывать портал. Слушай. Кентавр прибудет сюда через день-два, не позже. Судя по всему, его магия не обнаружила вблизи Риана ни одного шпиона, так что пока можешь быть спокоен. В случае чего я постараюсь вовремя тебя предупредить. Теперь главное: помнишь, что должен убить Кентавра? Так вот, сделать это нужно с помощью самых простых заклинаний Магии Разума, а ещё лучше - Стихий: тогда Южане не смогут найти магических отпечатков на его трупе. Понимаешь, что это очень важно?"
   "Да, Наставник".
   "Отлично. Главное, будь предельно осторожен. Старейшины Общины Прорицателей нашего Ордена донесли до моего сведения, что задание будет не из лёгких. Я предчувствовал это, а также и то, что ты не подведёшь меня".
   "Я сделаю всё, что в моих силах".
   "Рад это слышать. А сейчас - открывай портал".
   Эрвир очертил руками круг, и след, оставленный его пальцами, подёрнулся пламенем. Огненный обруч воспарил над потолком, воздух заструился внутри круга, и из него появился небольшой резной сундук, окованный железом. С мгновение он висел в воздухе, а затем кровать со скрипом приняла его на себя.
   Едва заметное огненное кольцо ещё немного продержалось над головой мага, но вскоре окончательно рассеялось.
   Получив желаемое, Эрвир взмахом руки отправил сундук в угол, подошёл сам и прикоснулся ладонью к его крышке, прошептав: "Откройся". Маленький с виду, но надёжный замок, закрывавший доступ к разнообразным предметам, исчез во мгновение ока. Крышка бесшумно отворилась, являя взору хозяина уложенные стопкой книги, запасную мантию и перо, торчащее из-под неё, - всё, что лежало на поверхности.
   Произведя осмотр содержимого, Эрвир подобным же образом закрыл сундук и от нечего делать раздвинул занавески.
   На рынке, раскинувшемся под окном, судя по всему, происходил досмотр товаров. Надзиратель - о его личности красноречивее всяких слов свидетельствовали почтительно окружившие начальника стражники, его собственная наглая физиономия да круглый, словно бочонок, живот, - как раз подносил ко рту яблоко, взятое им с одного из крестьянских возов, намереваясь надкусить. Однако, не донеся до рта, почтенный служитель закона отправил фрукт в тележку одного из сопровождавших его людей.
   - По запаху чую, что кислятина! - заявил надзиратель на всю рыночную площадь, благо его густой бас был слышен издалека, словно рианский колокол Совета. - Неужели тебе, оборванец ты этакий, не стыдно привозить это на один из самых многолюдных рынков солнечной Карноссы? Или нашего щедрого солнца не хватает твоему корму для свиней? Ну да ладно, мы с тобой разберёмся, негодяй! Я лично проверю это яблоко, и это, и вот это... - с такими словами высокий, похожий на бочонок надзиратель протянул к телеге свои ручищи и стал выуживать наиболее румяные яблоки.
   - Но рэи Аресар... - осмелился возразить крестьянин, который до этого лишь учтиво, но кисло улыбался. - Эти яблоки сладкие, подтвердит кто угодно... Да вот хоть сынишка мой. Правда, Еснир?
   - Да, это так, - пискнул выставленный перед всеми "заботливой рукой" отца лохматый паренёк с испуганными глазами.
   - Люди, вы только послушайте его! Уж не думаете ли вы, что свидетельство какого-то сопляка нюха всеми уважаемого...
   Бац!.. Нос всеми уважаемого надзирателя нашло стремительно летящее яблоко из его же тележки.
   - Что за?.. - успел возмутиться Аресар, в бешенстве оглянувшись по сторонам, но одним яблоком дело не кончилось...
   Эрвир остановился только тогда, когда надзирателя с окровавленным носом сопроводили в медицинскую палатку. Всё это время маг прятался за приоткрытым окном, что не мешало ему творить заклинания.
   Когда всё закончилось, Единорог вновь распахнул окно и равнодушно выслушал взрывы смеха, раздающиеся со стороны рыночных зевак. Никто не понял, что произошло, и всё же находящиеся внизу сочли случившееся удачной и остроумной шуткой, кроме разве что стражников, но эти тупицы вообще редко смотрели наверх, так что могли искать возмутителя спокойствия хоть целую неделю. Эрвира, вопреки его ожиданиям, всё это нисколько не позабавило, только усилилось раздражение, вызванное недалёким умом и грубостью большинства южан.
   Крестьянин, так удачно отвертевшийся от грабительского досмотра, оказался в центре внимания и, пользуясь отсутствием стражи, начал разглагольствовать:
   - Нашего рэи Аресара жадность заела, скажу я вам, и, как видите, боги покарали его. Назвал мои яблоки кормом для свиней, а сам набрал полную тележку! Вот кто у нас настоящая свинья!
   "Чернь не лучше своих господ", - отметил Эрвир с негодованием.
   "Народный герой" меж тем продолжал:
   - И вот этот ненасытный боров...
   Договорить ему не удалось. Внезапно ожившая груша с сочным звуком впечаталась крестьянину в губы, измазав всё его лицо. Толпа загоготала ещё громче, а на втором этаже гостиницы со стуком захлопнулось окно.
   "Жалкие мысли, жалкие слова, жалкие стремления", - с досадой подумал Эрвир, растянувшись на кровати. Случившееся на рыночной площади добавило ещё несколько капель к общей усталости, и маг успел только расплести косу, которую считал удобной для долгих путешествий. Едва иссиня-чёрные волосы потомка северных эльфов зазмеились по подушке, как их хозяина одолел сон.
   Тонкий орденский браслет опять побеспокоил Единорога около полуночи. Он нехотя поднялся с кровати, потирая запястье и чувствуя непреодолимую потребность спать. Настало время Ритуала Пополнения.
   Прикрыв глаза, маг прислушался к себе: он исчерпал почти всю свою энергию. Другого выхода не было, придётся проводить Ритуал прямо здесь.
   Эрвир забрал волосы в хвост и отстегнул от шеи два амулета. Положил их на подоконник, продев нить одного в цепь другого. Закрытые занавески не позволяли видеть ночное небо, но сейчас этого и не требовалось: нужно было хотя бы частично восполнить недостаток магической энергии. Заклинания полились нескончаемым потоком. Все они в своё время тщательно зубрились юным Атариком, потому что только Ритуал Пополнения давал достаточное количество Силы для серьёзного волшебства.
   После того, как нужные действия были проделаны, Единорог замер посреди комнаты, испытывая гнетущее чувство ожидания. Спустя две-три тяжёлые минуты он ощутил прилив искристой радости, игривой и лёгкой, словно карносское вино, и вздохнул с облегчением.
   Эрвир забрал амулеты с окошка и, открыв его, полной грудью вдохнул неповторимый ночной воздух.
   И так каждый раз: лучащееся спокойствие от энергии, переполняющей тебя до краёв, затем - лёгкое беспокойство, после - уже неподдельная тревога, и вновь ни с чем не сравнимое чувство мощи. Беспокойная жизнь мага окупалась лишь одним - удивительными вещами, которые творились владевшими Силой...
   Чувствуя прохладу одеяла, Единорог пребывал в блаженном состоянии полусна, с удовольствием и ленью перебирая в голове все дела, которые обеспечивали ему полную безопасность. К их числу относились запертый сундук, Оградительный знак, начертанный на нижней стороне подоконника, и надёжно закрытая дверь, чья охранная сила была увеличена соответствующей волшебной формулой.
   После того, как Эрвир уснул, густые сумерки превратились в ночь, окончательно завладевшую миром до первых лучей солнца...
   Мага разбудил продолжительный стук в дверь. Эрвир медленно, со вкусом потянулся и взмахом руки снял Охранное заклинание. Теперь ранний посетитель мог войти беспрепятственно, ведь временному хозяину комнаты было нечего скрывать.
   - Входите!
   - Я не могу! - протянули из-за двери после нескольких попыток её открыть. - Вы не открыли замок.
   - О Зерос Многомудрый! - в возмущении Эрвир вспомнил великого мага прошлого, потом нехотя встал и направился к источнику раздражения.
   На пороге переминался с ноги на ногу коротышка-смотритель:
   - Доброе утро, рэи. Хорошо ли вам спалось?
   - Да, - процедил Эрвир сквозь зубы, - пока кое-кто не разбудил меня, барабаня кулаками по дереву, как ненормальный!
   - Простите, простите меня... Я думал, что Вы не спите...
   - А что ещё я мог делать в шесть утра?!
   - Клянусь честью, я не хотел потревожить Вас... Дело в рэи Аресаре. Ночью он закатил у себя пирушку и не ложился спать до четырёх. Пробудил всех соседей по комнатам. Я хотел извиниться за него...
   - Меня его забавы не коснулись, - прохладно проинформировал Единорог и сделал непроницаемое лицо. - Как не касаются и сейчас.
   - Прошу прощения... Меня уже здесь нет, - магу показалось, что толстяк поспешно оглядел комнату. - Да, если вы проголодаетесь, спускайтесь вниз. Заказывайте, что угодно, в оплате всё учтено.
   - Разумеется, - нетерпеливо бросил Единорог, желая побыстрее избавиться от надоедливого келлана. - Всего хорошего.
   И он закрыл дверь прямо перед носом смотрителя.
   "Наконец-то он убрался, - нервно подумал Эрвир; складывалось ощущение, что смотритель шпионит за постояльцем, и это не давало покоя. - Мало того, что южный червяк запросил за комнату больше, чем нужно..."
   Магу вдруг захотелось очутиться подальше от рианской гостиницы, и это желание перенесло мысли на рынок, раскинувшийся за окном. Дело в том, что во время своих небольших путешествий Эрвир часто высматривал торговцев антикварными вещицами, в числе которых попадались и магические. Это было своеобразным увлечением Единорога, а безделушки, находимые и скупаемые им в самых разных городах, иногда оказывались достаточно мощными артефактами. Эрвир хорошо помнил один из них, амулет белого золота, сработанный в виде плоского ромба. Когда его новый хозяин вернулся в Цитадель Ордена, Наставник забрал золотой амулет, мотивируя это тем, что ученик пока не может справиться с заключённой в вещицу Силой. Теперь Эрвиру оставалось ждать того времени, когда он наконец-то станет одним из Посвящённых.
   ...Рынок почти пустовал. Раньше всех "просыпался" продовольственный ряд, но и здесь сидело лишь несколько торговцев, да и те не смотрели на покупателя, а только раскладывали товар.
   В ювелирном ряду было пусто, но Эрвир и не интересовался побрякушками, а приобрести стоящую вещь здесь было чрезвычайно сложно. Антикварный ряд... тоже пуст... Хотя нет, в самой дальней палатке примостилась старуха с морщинистым, болезненно бледным лицом и почти бесцветными, непонятного оттенка глазами. Спутанные седые космы выбивались из-под тёмного платка. Рядом с её палаткой, на железной цепи, щипал траву толстый приземистый конь, похожий на тяжеловоза, притом самых простых кровей.
   Эрвир непроизвольно скривился: уж он-то знал толк в лошадях! Его глаза отметили мохнатые бока, покрытую репьями спутанную гриву и массивный торс в сочетании с горбоносой головой. Обычный деревенский работяга; за это унылое существо просто не зацеплялся взгляд. Хотя бы потому, что остановился он на другом: на столбиках, поддерживавших навес, и на деревянном прилавке были развешаны и разложены различные незаурядные вещички. Амулеты, кольца, броши, браслеты - ни один из этих предметов не купила бы рианская модница, чего не сказать о тех, кто искал основу для зачарования, и просто ценителях древностей. Символы на некоторых из них показались Эрвиру знакомыми. Он приветствовал старую торговку и оглядел её товар. Тотчас же перед его взором замелькали письмена, удивительно изящные тиснения и лёгкая резьба...
   Подняв глаза, Эрвир заметил, что старуха пристально смотрит на него. Стараясь избежать её испытующего взгляда, он уставился на ближайший амулет, но тут она решила заговорить.
   - Приглядитесь, молодой человек, - проскрипела торговка, роясь в объёмистой сумке. - И Вы обязательно выберете что-нибудь для себя... Или для возлюбленной.
   - Я вижу здесь браслеты со знаками, свойственными эпохе ранней Карноссы. Они явно подлинные. Нет ли у Вас чего-либо связанного с культурой королевства Арнадон?
   - Да, но лишь макеты. Это недостойно Вашего внимания. Есть ещё кое-что, - тут старуха выудила, наконец, из своей сумы крохотный мешочек из серой ткани, похожей на льняную, но необычно жёсткой на вид. - Специально для Вас как ценителя редких вещиц. Очень приятно, знаете ли, встретить того, кто действительно является знатоком... Тем более - северного эльфа.
   Свет увидело самое необычное кольцо из всех, что Эрвиру доводилось оценивать. Оно было сработано из кожаной полоски с тонкими поперечными обручами из золота; полоса в одном месте расширялась, образуя круг, а в его центре будто бы застыла округлая и выпуклая хрустальная капелька, прозрачная, словно брызги горного родника.
   Но не только это изумило Эрвира; по всем золотым обручам, каждый из которых был толщиной примерно с четыре конских волоса, шли крошечные, едва различимые невооружённым глазом письмена на языке джиннов; их нельзя было спутать ни с какими другими письменами!
   Колечко висело на продетой в него серебряной нити, которую торговка сжимала пальцами. На вопросительный взгляд она пояснила:
   - Всякий захочет его потрогать, да не всякий знает, что кольцо это магическое, и не каждому надобно его хватать. Это необычное украшение, и сила его неведома мне; знаю только, что без нужды прикасаться к нему не стоит. А вот его хозяин имеет на то право.
   - Сколько вы просите за кольцо?
   - Подумайте как следует. Оно недешёвое.
   - Назовите цену. Я не боюсь
   - Мне нравится ваша настойчивость. Специально для вас продам его за десять золотых.
   - Сколько?! Ты решила ограбить меня, безумная старуха?!
   Торговка будто бы и не слыхала грубости Эрвира. Она продолжила как ни в чём не бывало:
   - Выход из этой ситуации есть. Пять золотых. При условии, что в придачу к колечку вы возьмёте моего коня. Можете делать с ним всё, что захотите.
   Лошадь прислушивалась к их беседе, на время оторвавшись от пыльной травы. Она будто бы почувствовала, что решается её судьба.
   - Зачем мне эта грубая кляча? - с досадой бросил Эрвир, вновь с неодобрением оглядывая коня.
   В следующую секунду они оба встретились взглядами, и мага пронзила огненная дрожь; ему показалось, что душа его разрывается на тысячи осколков, которые впиваются в тело и сердце изнутри...
   Конь опустил глаза, а Эрвир всё ещё не мог отдышаться. Внутри у Единорога всё сжалось, и его охватило какое-то нехорошее предчувствие. Старуха с любопытством следила за обоими.
   - Дело в том, рэи, - медленно сказала она, - что лошадь моя дурноезжая и под седло никому не даётся. Вряд ли кто-то купит её, поглядев на внешний вид, а я больше не могу её держать: съедает уйму корма. Если так противна она вам, - вкрадчиво добавила торговка, - можете просто её уничтожить.
   Эрвир вздрогнул, и ужас отразился в его глазах: он, Единорог, должен убить лошадь?!
   - Вы сошли с ума, - выдохнул он, не решаясь больше встречаться глазами ни со странной торговкой, ни с её ненормальной скотиной. - Он выглядит здоровым, зачем убивать?
   - Нужда, рэи... - старуха развела руками. - Если лошадь никто не возьмёт, мне придётся нанять коновала.
   Эрвир, желая проверить одну из своих догадок, устремил Взгляд Единорога вглубь старухи и ужаснулся. Она не знала ни одного мужчины. Это или ведьма, или безумная отшельница, а от таких нужно держаться подальше! Она действительно способна на всё.
   - Я беру лошадь, - наконец, сказал он и добавил, отчеканивая каждое слово. - Вместе с кольцом. За четыре золотых.
   - Вот и хорошо, добрый человек, - торговка услужливо засуетилась, а Эрвиру ещё сильнее захотелось уйти прочь от неё. - А с конём разберитесь по-свойски: он лентяй и неблагодарная тварь.
   Эрвир отдал торговке деньги, не желая даже думать о том, как подойдёт к странной лошади. Кольцо, покоящееся в сером чехле, он запрятал в карман мантии. Отвязал коня, опасаясь вообще глядеть на него, и, сжимая в руке цепь, отправился прямиком в гостиницу. Хорошо, что в ней были конюшни.
   И если бы Единорог вдруг решил обернуться, он бы увидел, что торговка провожает его внимательным и долгим взглядом.
   Конь послушно поплёлся за новым хозяином, проявляя все признаки усталой апатичной зверюги.
   Внезапно Эрвир передумал и завернул в ряд, где продавали коров, овец и прочий нужный крестьянам скот. По соседству располагался Скаковой ряд, но не было смысла туда идти: только что навязанный конь вызвал бы море насмешек у торговцев верховыми. Эрвир встал рядом с чьей-то палаткой и принялся разглядывать народ.
   Люди тем временем прибывали, заполняя палатки с прилавками и пространство между ними и разделяясь, соответственно, на две группы, столь характерные для этого места и времени. Начиналась рыночная суматоха, усугублявшаяся близостью Риана к морю.
   Мимо Эрвира прошёл бедно одетый старик, посмотрел на коня и двинулся прочь. Проехал на белой лошади местный чиновник в официальной мантии, но быстро завернул в Скаковой ряд.
   В палатке около Единорога устроился маленький бойкий мужичок, продававший старую больную лошадь. А она была именно такой: эльфийское зрение и пристрелянный глаз знатока лошадей ещё ни разу не подводили Единорога.
   Маг простоял на рынке до четырёх. В это время, когда солнце теряло всякую человечность, его волосы, казалось, начали плавиться, и тогда он решил, что выйдет за город и отпустит лошадь.
   Постояв ещё с пару минут - маленький торговец разрешил соседу зайти в тень своей палатки и привязать к ней коня - Эрвир раздумал уходить. Надо было переждать зной, тогда покупатели потеряли бы свою дневную ленцу и, возможно, за лошадь дали бы хоть немного денег, которых всегда так не хватало. Кроме того, Единорогу не терпелось ещё раз, не торопясь, оглядеть своё новое кольцо. Он отвернулся от соседа, достал из кармана чехол и вытряхнул колечко в ладонь.
   Руку обожгло нестерпимым жаром, гораздо более сильным, чем орденский браслет связи. Захотелось избавиться от кольца любой ценой, сбросить его на землю, но руки не слушались Эрвира. Он думал, что кричит, но молчание окружало его, и только слёзы всё выступали и выступали против воли. Вокруг воцарилась страшная тишина...
   Всё закончилось так быстро, что он захлебнулся воздухом, который вдохнул. Вдруг стало так спокойно, будто все заботы и тревоги, самые потаённые волнения мгновенно исчезли из сердца. Звуки снова вернулись к Эрвиру, и он услышал чей-то раздражённый голос:
   - Который раз спрашиваю: лошадь продаете?
   - Нет!!! - рявкнул маг, запихивая кольцо в чехол. Испуганный молодой крестьянин упорхнул, словно потревоженная птица.
   Через полчаса толкотни на людных улицах Эрвир с лошадью покинули Риан. Он огляделся: кругом шумели молодыми листьями высокие редкие деревья, росшие на горячей каменистой почве, лишь кое-где обрамленной травой, а вдалеке, там, куда вела широкая дорога, расстилалась невероятная пустыня, чьи пески желтели сквозь древесные стволы в миле отсюда.
   Цепь с шеи коня была отстёгнута, и для придачи ускорения Эрвир ударил животное по крупу кожаной частью привязи, которую держал в руке. Конь взвился на дыбы, громко заржав от обиды. Потом попятился к человеку и поднял хвост.
   Кругом сновали люди, поэтому Эрвир решал в две секунды весьма непростую задачу: показать всем, что он маг, переместившись подальше от подлой твари, или дать этой скотине испортить свою лучшую походную мантию. Пока Единорог раздумывал, что хуже всего, ноги сами отнесли его подальше от коня. Раскаленная земля зашипела, принимая на себя жидкость. Раздосадованное животное принялось так энергично рыть копытами, что песчинки и комья земли полетели прямиком в мага. Злой, как раненый дракон, Эрвир отряхнул с волос коричневые крупинки и пыль и, пятясь, стал отходить от лошади. Животное последовало за ним.
   - Пошел прочь! - вне себя от злости заорал Эрвир, желая всей душой, чтобы у этой сцены не было зрителей. - Убирайся!
   Подлые людишки, называвшие себя южными эльфами, рассмеялись. Кажется, собиралась целая толпа.
   Эрвир сплюнул на землю и развернулся. А зря. Конь, судя по топоту копыт, разбежался и с удовольствием сбил мага с ног!
   Посрамленный Единорог понял, что спасать репутацию уж поздно, и бросился бежать, расталкивая прохожих, от гнева и досады не замечая никого и ничего. Только у самой гостиницы он понял, что лошадь бежала вместе с ним.
   Эрвир застонал в бессильной злобе и навалился на стену. Конь встал рядом, положив голову магу на плечо, и коротко всхрапнул.
   - Ладно, ты прав, - после долгого молчания нехотя признал Единорог. - Я не должен был бить тебя. Но у меня нет денег, поэтому тебе придется уйти.
   Эрвиру почудилось, что животное вздохнуло. Потом конь отделился от стены и пошел прочь, не обращая внимания на удивленных прохожих...
   Ноги сами привели мага на конюшню. Денники, располагавшиеся на заднем дворе гостиницы, были сухими и теплыми, и он ещё раз порадовался удачно сложившимся обстоятельствам. За такую конюшню пришлось бы немало заплатить. Эрвир погладил пару приглянувшихся лошадей, потом вспомнил, что целый день ничего не ел, и отправился перекусить.
   Смотритель был сама любезность, попутно расточая похвалы каждому предлагаемому блюду. Эрвир заказал лёгкий овощной салат и жареную свинину, внутренне уже готовясь к отдыху: так, как сегодня, он никогда еще не уставал.
   - Что будете пить?
   - Стакан тёмного карносского.
   - Спешу вас предупредить: тёмное идет за отдельную плату.
   - Тогда лёгкого...
   - Очень сожалею, но оно закончилось. Привезут только к вечеру этого дня.
   - Можете сказать, что у вас есть? - рассердился Эрвир.
   - Вина Еннимы, но не думаю, что останетесь ими довольны: северные варвары не умеют обращаться с виноградом. Есть яблочная водка, однако, очень крепкая. Развозит с двух стаканов. Да и в такую жару она - мучение. Ещё я мог бы сделать сок из томатов, но такой почтенный рэи, как вы...
   - Несите сок, - отрезал Эрвир.
   Смотритель хотел удивиться, но при вспыльчивом клиенте побоялся, и быстренько исчез за дверью погреба. Единорог тем временем расправился с салатом. Мясо он поковырял, но так и не смог взять в рот: дивное жаркое Арнадона отбивало у попробовавших его всякую охоту жевать подгоревшую карносскую мочалку. Впрочем, и сам Эрвир не отличался отменным аппетитом.
   Смотритель принёс целый кувшин только что приготовленного прохладного сока. Похоже, здесь эту жидкость не любили и держали только для чужеземцев. Эрвир опрокинул в себя две кружки с превеликим наслаждением. Свежий сок был его самым любимым напитком сразу после карносского вина.
   Кое-как подкрепившись, Единорог поднялся к себе, усевшись за чтение книг: жаркая погода не располагала к учению, но в недалёком будущем ему предстояла сдача экзаменов на повышение ранга.
   Формулы, символы, пояснения, вопросы... Он не заметил, как задремал сидя на стуле, и проснулся уже тогда, когда на улице совсем стемнело. Спустя несколько минут часы на городской башне пробили девять.
   "Всё, учить бесполезно, - с облегчением подумал маг. - Теперь можно ложиться спать". Он спрятал книги в сундучок и уже закрыл крышку, когда услышал звуки голосов за стеной. Один из них, несомненно, принадлежал Аресару, отвратительному Келлану, снимавшему комнату через одну от Эрвира - бас главного надзирателя невозможно было забыть, - другой - молодой женщине. Одно это заставило Единорога сотворить Проникающее заклинание.
   Двое, мужчина и девушка-северянка, стояли в полутёмном коридоре. Несколько свечей по стенам было потушено, потому что многие постояльцы вышли на улицу вместе с ночной прохладой, а кое-кто уже отправился спать.
   Эрвир прильнул к двери, не ослабляя чар.
   - Что случилось с вашим носом? - спросила девушка.
   - Не волнуйся, детка. С добросовестными блюстителями порядка всякое бывает, - прогудел надзиратель, глядя на неё масляными глазами. - Сегодня мы ловили известного вора. Ох и ловкий малый, скажу я тебе, всем нам досталось. Но мы схватили этого негодяя. Теперь он сполна получит за свои безобразия.
   "Мерзкий лживый келлан, - вознегодовал Эрвир, в который раз в гневе забывая, что в нём тоже есть южная кровь, а значит, ругательство применимо и к нему. - Он хочет обмануть, очаровать её. Но пока я здесь, у него ничего не выйдет".
   - Приглашаю тебя в мою скромную комнатку, - продолжил тем временем Аресар и заворочал ключом в замочной скважине.
   Единорог перенёс Проникающие чары в комнату надзирателя и понял, куда делось всё лёгкое карносское: оно было именно там. Десятки бутылок образовывали целую искусно составленную башню; на широком столе вокруг этого великолепия стояло несколько дымящихся блюд, привлекавших к себе одним своим видом. Вся комната была украшена гармонично подобранными цветами. По углам горело несколько больших свечей в фигурных трёхсвечниках. Не последнее место во всём этом великолепии занимала огромная кровать под поистине царским балдахином, старательно убранная самыми изумительными орхидеями.
   Определенно, дело нечисто. Даже у рыночного надзирателя не может быть такого достатка!
   Спутница Аресара, по-видимому, была просто очарована всем этим великолепием и молча оглядывалась кругом, словно бедняк, в первый раз в своей жизни попавший из жалкой лачуги во дворец. Ее большие серые глаза на остром, худеньком лице выражали неподдельное изумление. Надзиратель довольно ухмылялся: произвести впечатление он сумел.
   - Прошу к столу, - провозгласил он, отодвигая стул перед своей дамой.
   Эрвир воспользовался Взглядом Единорога и внутренне содрогнулся: девушка была невинна! Это усилило его желание вызволить несчастную глупышку из лап коварного развратника.
   Пока они ужинали, маг за девушку не опасался. Он прервал заклинание и в великом нетерпении заходил по комнате. В голову стали проситься неутешительные мысли. Вряд ли эта девушка сидит здесь по собственному желанию. Наверняка она была торговкой и не могла заплатить налога, потому что продавала какие-нибудь побрякушки, сделанные своими руками. Аресар встретился с ней, мило побеседовал и очаровал ложной учтивостью - много ли простой девушке надо, только хорошее обхождение! Выждал некоторое время и пригласил на ужин, сказав, что простил все долги за её очаровательные глазки. Бедняжка, конечно, с радостью согласилась: за его доброту она не могла больше ничем отплатить... Наверняка будет звать на помощь, но она ещё не знает, как ей сегодня повезло.
   Между тем улица оживала: прельстившись отсутствием жары, потихоньку оставляли свои дома жители Риана. Гулять в темноте было гораздо веселее, особенно это касалось молодёжи, чьи беспокойные представители сейчас распевали под окнами какую-то бравурную песенку, сопровождая её трелями губной гармошки и взрывами смеха.
   Эрвир понял, что отвлёкся, но не было ни мольбы о помощи, ни криков. Здесь что-то не так.
   Заклинание Проникновения открыло творившему следующую картину: прямо на полу сладко спал подозрительно быстро упившийся Аресар, связанный по рукам и ногам. Девушка же стояла у низенького резного шкафчика, ковыряясь кинжалом в замке. Она уже не выглядела худенькой очарованной девчушкой. Её лёгкое платье сменилось на охотничий костюм, сквозь который угадывалась крепкая фигурка; за спиной висел длинный колчан, но лука поблизости не было. Похоже, дело у неё не ладилось. Выругавшись, авантюристка наложила на дверцу шкафа обе ладони и одними губами прошептала: "Откройся". Дверца тут же повиновалась, и за ней оказалось несколько маленьких сундучков. Окинув их взглядом, девушка взяла один из них, подхватила его под мышку и направилась к окну.
   Страшная догадка завладела Эрвиром. Спустя мгновение она подтвердилась резкой болью в левом запястье, распространявшейся от Орденского Браслета.
   "Кентавр", - яростно прошептал Единорог. И как же он не догадался! Тактика его извечных соперников: споить келланов, одурманить их, но только бы не убить. Эрвир чуть не рычал от злости и досады. Находчивость, проявленная Кентаврами, перешла всякие границы: они воспользовались необычайным почтением Единорогов к девственницам! И этот странный сундук... Наставник ничего не говорил о нем. Но она явно охотилась за ним, значит, во что бы то ни стало, надо отобрать его у Кентаврицы!
   Тем временем девушка почувствовала присутствие постороннего мага, и это придало ей ускорения. Она попросту выпрыгнула из окна.
   Эрвир кинулся к своему окну и успел заметить её силуэт, удалявшийся в направлении рынка.. Губы автоматически сотворили Поиск - теперь он будет отслеживать её перемещение. Маг вспрыгнул на подоконник, и тут же заметил, как за ним наблюдает целая толпа. Наслав недействующие проклятия на Кентавров, келланов и вторые этажи, маг бросился вон из гостиницы путём, свойственным обычным людям. Кентаврица почти миновала рынок и направлялась к выходу из Риана.
   Вырвавшись на улицу, Единорог начал бег с препятствиями. Он оттолкнул пару замешкавшихся прохожих, перепрыгнул через пустой прилавок продовольственного ряда, чуть не сбил с ног бродячую собаку, - на что та ответила громким обиженным визгом, - и хорошо запнулся о вывернутый каким-то идиотом камень мостовой. Это не добавило душевного спокойствия и увеличило негодование к беглянке.
   Дома, дома, дома... Редкие фонари... Весёлые тупицы прохожие... Всё на своём пути Единорог считал помехой. Кентаврица, судя по заклинанию Поиска, быстро удалялась от Риана в сторону пустыни... Хотя нет, она резко изменяла направление: наверное, искала убежища.
   Наконец, город позади. Эрвир оказался в роще, и ему пришлось создать Световой шар. Тот покоился на ладони, не отрываясь от неё, и напоминал прозрачную сферу, внутри которой по всему объёму распределился огонь. Для удобства Единорог увеличил шар до размера головы ребёнка что дало видимость в двадцать шагов во все стороны. Длинная мантия цеплялась за ветви; скорость, скреплённая волнением, нарастала, а воздух с шумом проносился мимо... Душу сжимало, точно тисками, странное предчувствие.
   Кентаврица остановилась на одном месте. Кажется, она что-то придумала. Эрвир припустил прямиком к девушке, ежеминутно путаясь в сухом колючем кустарнике и стараясь не думать о том, в каком же состоянии его любимая мантия увидит утро.
   Что-то случилось с Поиском. Вместо одного мага Эрвир чувствовал двух. И второй, гораздо более сильный, чем Кентаврица, стремительно продвигался по направлению к ним.
   "Союзник", - с ужасом догадался Единорог, лихорадочно повторяя все пришедшие на ум боевые заклинания. Поторопиться стоило: угроза была ещё достаточно далека, но о скорости Кентавров ходили легенды, которые и подтверждал Поиск.
   Эрвир бежал из последних сил, немного помогая себе магией; он осознавал, что может погибнуть в эту ночь, поэтому должен прихватить с собой в царство теней и девушку. Сердце отчаянно билось о грудную клетку.
   ...Её силуэт уже светлел на фоне толстых чёрных стволов. Кентаврица приняла боевую позицию, выставив перед собой прямые руки ладонями вниз. Глаза девушки неотрывно глядели на преследователя. Когда Единорог подобрался достаточно близко, магичка швырнула в него молнией. Эрвир увернулся, тяжело дыша, и превратил свой световой шар в огненный, который, долетев до Кентаврицы, разорвался на сотни крошечных искорок, ничем не повредив ей.
   Словно бы в насмешку над магами хлынул ливень. Они стояли среди колючек и грязи, усталые и мокрые, с ненавистью глядя друг на друга. Девушка по-прежнему сжимала сундучок, за который могла заплатить жизнью.
   Неведомый волшебник был уже близко, а Эрвир, уверенный, что убьёт Кентаврицу до подхода её союзника, прервал Поиск, чтобы не тратить силы. Ливень не мог потушить магического огня, хотя и снижал видимость. В сильном освещении маги сейчас не нуждались: свет шёл от смертоносных молний и шаров. Казалось, теперь, когда Эрвир немного отдышался, противники могут сражаться на равных.
   Но самое страшное было впереди: именно сейчас, когда цель была так близка, в нём заговорил Единорог. Предприняв несколько попыток нападения, Эрвир поймал себя на том, что нарочно старается промахнуться. В своей жизни он уже много раз убивал, но на его совести ещё никогда не оказывалась невинная девушка.
   ...Кентаврица зябко ёжилась, словно от сильного холода, её глаза лихорадочно блестели. О чём они думали, когда посылали на задание эту малышку? Неужели всерьёз надеялись, что он отступит? И опозорит честь Ордена? Они плохо знают Единорогов! Но... как же тяжело...
   - Отдай сундук и убирайся! - крикнул он в дождь. - Или я убью тебя! Ничего они тебе не сделают!
   Магичка отступила на шаг, в её глазах отражался ужас - или так казалось Эрвиру? Желание жить боролось в ней с верностью своему Ордену. С гримасой боли она отшвырнула сундук и бросилась бежать. Эрвир, подавляя в себе безумную радость, сделал последний рывок к сундучку... И остановился на полпути, словно внезапно ослеплённый.
   С той стороны чёрного, шелестящего леса, где дорога уходила в пустыню, показался снежно-белый конь. Он мчался, словно ветер, с невероятной грацией забирая копытами воздух, согнув крепкую точёную шею. На лбу его красовался массивный рог, будто бы сплетённый из двух, в роскошной летящей гриве белые пряди перепутались с серебристыми. Глаза пылали, как два огненных пятна, и язычки пламени выходили за их пределы. Широкие раздвоенные копыта с силой бились о грязь, в которую превратилась земля, но к шкуре белой лошади не пристало ни одно тёмное пятнышко.
   Даже убегавшая Кентаврица остановилась, захваченная светлым сказочным видением, казалось, сошедшим с небес.
   Взгляды дивного коня и Эрвира встретились, и мага пронзила уже знакомая ему огненная боль... И жгучее раскаянье наполнило его сердце. О, если бы он только знал!..
   Спустя ещё миг, показавшийся вечностью, Эрвир услышал в своём сознании голос.
   "Убей её!"
   - Нет, НЕТ! Она уже уходит! - закричал он, схватившись обеими руками за голову, думая, что сошёл с ума.
   "Убей, иначе она убьёт тебя!"
   Голос в голове стал громовым, он оглушал, требовал подчинения, и маг повиновался.
   Огненный шар метнулся к Кентаврице, лишённой защиты магией волшебной лошади, и в одно мгновение сжёг её почти дотла...
   Эрвир прислонился к жёсткому отсыревшему стволу дерева. Ему было всё равно... Он думал, что разум его помутился, и светлые грёзы смягчают страдания. Мысли были в смятении; хотелось вернуться к реальности и оставить этот невозможный сон, этот бред...
   Что-то мягкое и тёплое прикоснулось к руке Эрвира. Тот лишь вздрогнул от неожиданности. "Кажется, скоро замёрзну", - эта нелепая мысль, появившаяся где-то в подсознании, быстро угасла, почти не затронув разум.
   Тёплое и мягкое настойчиво коснулось кончика уха. Конское дыхание достигло виска ещё не пришедшего в себя мага.
   "Идём. Открывай сундучок", - прозвучал в сознании чей-то ободряющий голос.
   Эрвир быстро оглянулся. Рядом с ним стоял уже знакомый серый конь, и его тёмные глаза внимательно изучали человека.
   - Кто ты? - спросил маг.
   "Странный вопрос, - снисходительно фыркнул конь. - Я - единорог".
   - Тогда почему же...
   "Не шуми. Соблюдай Тишину. Я слышу твои мысли, если ты сам этого хочешь".
   "Почему ты превращаешься?"
   "Люди не оставили нам иного выбора. Только покрыв себя забвением, мы смогли выжить".
   "Зачем ты нашёл меня?"
   "Ты недогадлив, маг. Когда моему спасителю грозила опасность, я решил оказаться рядом. Девушка пыталась тебя провести, наложив на вещицу чары Смерти. Они исчезли лишь с её гибелью. Чтобы повлиять на вас, я ошеломил обоих".
   "Как же ты мог думать об убийстве Невинной! Тебе, должно быть, трудно было смириться с этим..."
   Единорог снова фыркнул.
   "Маги, взявшие на себя наши способности, вынуждены принимать нас такими, какими мы были несколько веков назад. В этом ваша слабость: вы не можете бороться с нашими слабостями, потому что никогда не познаете нашу природу до конца. Сущность порой обманчива. Помнишь ту Невинную, что отдала меня тебе?"
   "Зачем она хотела избавиться от тебя?"
   "Так, досадный случай. Не стоит об этом... Главное, что ей не удалось".
   Эрвир подошёл к сундучку.
   "Меня заподозрят в его краже".
   "Возьми содержимое и положи внутрь немного пепла. Завтра ты должен уехать. Тебе предстоит узнать многое; могу сказать, что ты нажил себе серьёзные неприятности".
   В сундучке оказалось четыре документа. Сложив их в несколько раз, маг разместил бумаги у себя в кармане.
   Возвращались они гораздо медленнее, чем преследовали Кентаврицу. Эрвир слегка хромал на ушибленную ногу, чувствовал на теле несколько глубоких царапин; его энергия, совсем недавно пополненная Ритуалом, почти наполовину истратилась. Он думал о том, что завтра увидит кислое лицо смотрителя и его клиентов, и все келланы по-настоящему невзлюбят гостя из северных краёв... Нетрудно ведь догадаться, что сделает надзиратель, когда обнаружит сразу две пропажи. Не способный хоть как-то отличить добропорядочного человека от преступника, Аресар сорвёт свой гнев на подчинённых, а уж они... словом, постараются этого не допустить... Останки погибшей можно увидеть невооружённым глазом... Единорог прав, надо бежать из этих мест. Более того, Эрвир уже пробежал глазами одну из добытых бумаг и теперь догадывался о важном политическом значении этих документов. Если обычный рыночный надзиратель, пусть даже и Риана, так богат и так скрытен, что имеет несколько комнат, значит, к нему наведываются слуги короля Карноссы, а то и сам Ристран I. Именно об этой царственной особе мечтали заказчики наёмных убийц. Однако Ристран Карносский был не только, мягко говоря, странным человеком, но и невероятным счастливчиком, и от души потешался над каждой неудачной попыткой его отстранения от власти.
   "Я оставлю тебя здесь и буду ждать в роще в своём привычном облике", - деликатно вмешался в мысли Эрвира единорог.
   "Хорошо. Только ведь мы уедем на север, а туда надо добираться морем... Впрочем, завтра что-нибудь придумаем", - отозвался маг. С таким знакомым он не боялся никаких трудностей.
   У самого города они немного постояли, не зная, как прощаться.
   "Ну, до встречи", - неуверенно раздалось в сознании Эрвира.
   "Прости за нанесённое оскорбление. Я ударил тебя, как обычного коня".
   "Пустое. Ты не знал..."
   Эрвир помолчал ещё и задал, наконец, волновавший его вопрос: "Почему ты всё-таки пришёл ко мне на помощь? Неужели я заслужил это всего лишь тем, что случайно спас тебя?"
   "Всё гораздо прозаичнее, маг, - мягкое дыхание достигло уха Эрвира. - Ты просто мне понравился".
  
  
   "Я убил Кентаврицу, - вечером того же дня Эрвир связался с Наставником. - И забрал несколько любопытных документов. Один из них - соглашение между Карноссой и Ширашем. Договор о дружбе людей и отродий - разве это не странно? Два других тщательно запечатаны, и я считаю нужным передать их Ордену, не вскрывая. И, наконец, последний: подготовленная магами-экспертами опись запасов алмазных пещер Арнадона. У меня есть определённые догадки, но лучше обсудить их при встрече".
   "Благодарю за хорошую работу. Я не зря избрал тебя, Атар, и очень признателен тебе, - голос Наставника потеплел, - за то, что ты поставил интересы Ордена превыше прочего. Мы выяснили, что Кентаврица была Невинной, да ты и сам, наверное, использовал Взгляд, и, должно быть, терзался при одной мысли об убийстве. Такой тяжёлый выбор пришлось бы делать любому Единорогу".
   Эрвир вспомнил серого коня.
   "Наставник, я думал об этом. Настоящие единороги пожертвовали бы убеждением во имя необходимости".
   "Ты способный ученик своего учителя, Атар. Благодаря твоему усердию и заслугам перед Орденом с тебя снимается экзамен по страноведению. Уверен, с помощью путешествий ты узнал гораздо больше, чем проводя время за книгами. И последнее: по дороге в Цитадель тебя ждёт сюрприз".
   "Какой же?"
   "Не откладывая, отправляйся в обратный путь, но не торопись возвращаться в Цитадель Ордена: в Леирне кое-кто ждёт тебя".
   "Это лишний день пути. Нет смысла попусту тратить время, и документы, взятые из тайника Аресара, убеждают нас в этом", - возразил Эрвир, стараясь скрыть внутри себя догадку, а вместе с ней - вмиг поднявшееся волнение.
   "Ты ещё изменишь своё мнение... В столице Леирна тебя ждёт молодой Пегас, столь любезный для твоего сердца".
   "Ренна! Так она приехала!"
   "Да, сестра ждёт тебя в Даасе. И очень хочет поговорить. Вот почему я считаю, что разбор документов стоит отложить. У нас есть несколько мыслей на этот счёт, бумаги же лишь подтвердят их или опровергнут. Более того, они ещё пригодятся тебе и Ренне".
   Эрвир был очень удивлён. Получается, что нужно показать сестре добытые документы? Впрочем, он не имел привычки спорить с Наставником, поэтому промолчал.
   Когда разговор был окончен, маг опустился на стул, одновременно ощущая усталость и радостное волнение. В полутёмной комнате горела одна керосиновая лампа, маленькая, чадящая. И вот, глядя на её огонёк, слабый, но невероятно упорный, Единорог вспоминал сестру. Она многое делала для поддержания мира, сначала в семье, затем - между Орденами. Ренну можно было назвать олицетворением Ордена Пегасов, маги которого всей душой желали, чтобы между их неспокойными коллегами, наконец, установилось согласие, но не всегда знали, как оно, это согласие, должно было выглядеть... Потеряв родителей, Эрвир сильно привязался к сестре, а она видела в нём второго отца, который никогда не посоветует ничего дурного.
   Маг с улыбкой оторвал взгляд от огня, спрятал в сундук документы и решил, наконец, закончить сном эту затянувшуюся ночь...
   Спустившись в трактирный зал гостиницы утром, Эрвир встретил хмурые взгляды сидящих за столами келланов. Смотритель за стойкой разливал по стаканам вино. Заметив вошедшего, толстяк поманил его к себе.
   - Рэи, позвольте угостить вас тёмным карносским, - негромко проговорил он. - Это не будет стоить ни лейна.
   - С какой это стати вы...
   - Идёмте-идёмте, - смотритель схватил Эрвира за руку и поспешно сопроводил в маленькую, очень уютную комнатушку, располагавшуюся в коридорчике сразу за стойкой. Окно здесь было занавешено, и около него стоял маленький стол со свечой посередине, окружённый простыми стульями.
   Единорог, приняв полный стакан густого тёмно-красного вина, погладил его тонкими пальцами и устремил на смотрителя внимательный взгляд.
   - Рэи Эрвир, я не знаю, по какому делу вы сюда приехали, но считаю, что вам лучше покинуть Риан.
   - Вы меня удивляете. Видимо, знаете гораздо больше, чем я, так объясните же мне, что здесь происходит! Что такого случилось за эту ночь? И почему вы притащили меня сюда?
   - Как, неужели вы ничего не слышали? Этой ночью надзиратель пригласил к себе девушку... разумеется, с определённой целью. Насколько я понял из его слов, обильно пересыпаемых всевозможной руганью, рэи Аресар привёл её в свою комнату, потом, кажется, хватил лишнего, а эта хулиганка сбежала, прихватив с собой пару важный бумаг. Девчонка открыла шкаф каким-то необычным способом, даже не взломав его, и украла как раз такие документы, которые ни в коем случае не должны увидеть свет. Надзиратель был в бешенстве, и я, знаете ли, возблагодарил богов за то, что хозяин гостиницы не я, а тот уехал в столицу! Мне, в общем-то, тоже досталось. От гнева и досады Аресар пригрозил своим стражникам самыми страшными карами, они провели расследование сегодня же утром и уже кое-что выяснили. По словам свидетелей, девушка выпрыгнула в окно, не получив ни одного, сколько-нибудь серьёзного ушиба. Кое-кто из тех, что прогуливались неподалёку от рынка, видел, как за девушкой гнался хорошо одетый северный эльф... Вы догадываетесь, рэи?.. Обгоревший скелет воровки и сундук с пеплом внутри сегодня рано утром обнаружили в Рианской роще. Обрывки синей мантии нашли на нескольких кустах. К счастью, документы оказались сожжены, но, ради всего святого, скажите, за что вы убили её?
   - Я?! Риан - порт межматерикового значения! Если здесь бывают мои собратья, я не должен за них отвечать!
   Смотритель нахмурился:
   - Отбросьте вашу эльфийскую гордость, рэи. Я же хочу помочь, но не смогу этого сделать, если вы не будете искренни. Ведь вы всё-таки волшебник?
   - Ты, келлан!.. - взвился Эрвир, но неожиданно замолчал и рывком опрокинул в себя вино. - Да, я маг.
   - Вот видите! Из какого Ордена?
   - Что?! - Эрвир не ожидал, что южанин заговорит о четырёх Магических Орденах, словно это для него так же естественно, как соглашение о поставке свежего мяса.
   - Мой племянник состоит в Ордене Пегасов. Добрый, смышлёный мальчишка... Выпейте ещё... скажем, за наше знакомство.
   - За знакомство... - повторил Эрвир, поднимая стакан. Однако пить он не стал и тихо ответил на вопрос: - Орден Единорогов. Так вот почему Вы хотите помочь мне!
   - Мы столько лет с ним не виделись! Я хотел бы как-нибудь передать Рассу сердечный привет и сказать, что всё равно люблю его.
   - Всё равно? - сощурился Эрвир.
   - Ну... его отец, как и многие карноссцы, был против каких бы то ни было магических орденов. Расс оказался упрямее... Он рассказывал мне, что у этих Пегасов высоко ценятся гармония, любовь, справедливость. Он и сам стал меняться, и с тех пор я не видел более отзывчивого парня. Между нами, Расс внушил мне симпатию к магам. Когда он уехал, мы не успели попрощаться как следует... Я уже три года не знаю, что с ним.
   - Возможно, моя сестра слышала о вашем племяннике. Каково его полное имя?
   - Расс Келльмар. Ему должно быть пятнадцать. У него рыжие волосы до плеч... да вы сразу его узнаете: окажется в центре самых бурных событий. Таким он всегда и был... - смотритель задумчиво улыбнулся, но не захотел показаться сентиментальным. - Ещё вина?
   - Благодарю, не стоит. Сейчас мне нужно позавтракать, а потом я отправлюсь на рынок.
   - Что вы, рэи! Надзиратель вообще настаивал на вашем заключении под стражу, но Совет Риана не позволил ему арестовать чужеземца, поскольку оснований было недостаточно. Так неужели вы ещё и...
   - Я собираюсь на рынок, - надменно повторил уязвлённый Эрвир. Эти келланы проворачивают какие-то судебные дела за его спиной да ещё смеют навязывать свою волю! Кроме того, надо увидеться с волшебным конём. Тот говорил, что грядут неприятности, и оказался прав, пусть же теперь поможет с ними справиться!
   - Я знаю, что не имею права задерживать вас, - кротко сказал смотритель. - Но считаю своим долгом предупредить. Людская молва иногда хуже суда... Что будете есть?
   - Мне хватит овощного салата. И, наверное, лучше я съем его здесь.
   - Сейчас, одну минуту.
   Эрвир остановил смотрителя:
   - Благодарю вас за понимание. Уж поверьте, я не задержусь дольше, чем того потребуют дела.
   Подкрепившись, Единорог вышел из гостиницы. День уже вступил в свои права, время близилось к полудню, и в воздухе витала набиравшая силу, неприятно знакомая духота.
   Мимо неторопливо проехала, покачиваясь, объёмистая телега, в какой обычно возят сено или овощи. В телеге лежало что-то крупное, чёрного цвета, наполовину прикрытое рваными тряпками. Её окружали встревоженные люди, а лошадь, идущая под старым хомутом, так сильно беспокоилась, что высокий молодой парень придерживал напуганное животное за вожжи. На мгновение плотная людская группа распалась, и промелькнула свисающая с бортика лошадиная голова на некогда прекрасной шее и выпученные в предсмертном страхе, остекленевшие глаза.
   Эрвиру стало не по себе. Вмиг он вспомнил красавца вороного, чью голову вчера гладил в гостиничной конюшне. Единорог бросился туда и, добежав до денников, остановился, как вкопанный: гнедого коня, заинтересовавшего Эрвира вместе с соседом-вороным, тоже не было! Что могло с ними случиться?
   Маг нашёл конюха и расспросил его.
   - Умерли, оба, - подтвердил высокий худощавый старик, двумя руками вцепившийся в вилы, которыми он накладывал на телегу ворох свежескошенной травы. - Утром их нашли... неизвестно, что с ними случилось.
   Лицо конюха из-за гибели сразу двух лошадей стало потерянным и приобрело землистый, скорбный оттенок. Больше от убитого горем старика ничего нельзя было добиться, и Эрвир вернулся на улицу.
   ...Рынок, как всегда, поражал своим разнообразием, невероятными размерами, а также и тем, что большинство людей, будто бы не замечая палящих лучей солнца, собиралось именно тут.
   Неприятность с кольцом не убила в Эрвире интереса к редким вещицам, и он вновь направился в Антикварный ряд, где сидела уже знакомая старуха. Тем лучше, может быть,
   Не доходя до неё, Единорог отчётливо ощутил чью-то руку в своём кармане. Ощущение длилось секунду, но за это время он успел подумать о том, как же это плохо, когда нет потайных карманов в мантии, и схватить воровскую конечность.
   Рука принадлежала мальчишке, худому и загорелому, с тёмными веснушками на круглом лице.
   - Ай! - сказал мальчик, убедившись в том, что по реакции ему не превзойти северного эльфа.
   - Стража! - позвал Эрвир, крепко придерживая воришку одной рукой, а другой в это время пытался разжать кулак маленького подлеца, в котором намертво засела золотая монета. Тут же подоспели стражники. Ловким движением пальца один из них сдавил руку мальчишки и извлёк золотой, передав хозяину. Остальные два блюстителя порядка подхватили вора под руки и потащили в местный пост. Маленький подлец, не пройдя и двух шагов, показал Эрвиру язык, на что вспыльчивый маг ответил подзатыльником.
   "Вот гадёныш!" - сердито подумал Единорог, пряча монету в карман.
   Сделав несколько шагов, маг с недоумением обернулся. Да и как тут было не заинтересоваться, если прямо за спиной раздался неимоверный грохот! Глазам предстало невероятное зрелище: мальчишка, недавно попытавшийся украсть золотой, с невероятно выпученными глазами удирал по наклонённой телеге, приставленной к дощатой ограде. Из телеги просыпались неизвестные Эрвиру диковинные фрукты. Громко ругался владелец телеги, подбирая своё добро. Трое стражников, взбешённые, поднимались на ноги, потрясая кулаками и алебардой. Воришка усмехнулся им с высоты своего роста, к которому прибавилась и высота ограды, и, ничуть не жалея об учинённом разгроме, спрыгнул вниз и скрылся по ту сторону серых досок.
   Каким это образом малолетний вор смог освободиться из рук рослых стражников? Ну ничего, это поправимо... Эрвир зло усмехнулся и прошептал заклинание - из-за ограды донёсся высокий визг. Который повлёк за собой ещё несколько вскриков.
   "Сейчас придёт сюда", - удивлённо констатировал маг, следя за перемещением громких звуков.
   Внезапно в продовольственном ряду показалось огромный лев с роскошной гривой. Он шёл, ласково жмурясь на солнце и чуть не мурлыча от прекрасного расположения духа.
   Люди очень странно отреагировали на это милое создание: они почему-то разбегались, стараясь перекричать друг друга.
   Но, кажется, больше всех изумился вызвавший льва маг. Он ожидал увидеть страшную зверюгу, от чьего могучего рыка самые впечатлительные падали бы в обморок, монстра с кровью мальчишки-вора на огромной морде.
   Стражники, поразмыслив немного, бросились к огромному зверю. Один храбро размахивал алебардой, трясясь от страха, двое других похватали оставленные крестьянами вилы и теперь смотрелись мышами, штурмующими одну большую кошку.
   Трое блюстителей порядка надвигались на льва, прячась друг за друга. Пока потенциальный гнев рэи Аресара был сильнее страха перед хищником.
   Лев посмотрел на стражников и разнежено зевнул - троих храбрецов как ветром сдуло.
   Во мгновение ока Эрвир остался единственным человеком на рынке, не считая старухи-торговки в антикварном ряду, да пары мясников, которые за свою жизнь перевидали немало тварей и похуже.
   Остальной народ скромно толпился за оградой, осторожненько поглядывая на происходящее.
   Внезапно толпа расступилась, и на рынок въехала молодая женщина на сером в яблоках коне, одетая в лёгкий костюм и чиновничий плащ, сопровождаемая тремя наёмниками.
   "Наверное, работает в Совете Риана", - настороженно подумал Эрвир. Один вид угрюмых горилл с секирами, на которых были похожи телохранители этой особы, его очень нервировал.
   Ничего не говоря, женщина соскочила с коня и медленно подошла ко льву, который уже некоторое время недоумённо озирался по сторонам. Заметив советницу, лев царственной походкой приблизился к ней и стал величественно ласкаться. Она с удовольствием запустила унизанные перстнями пальцы в невероятно густую гриву.
   - Это ли та страшная тварь, о которой нам со страхом доложили? - неожиданно звонко рассмеялась советница, и стало понятно, что она ещё совсем юна. - Да он же не опасней сытого котёнка! Не бойтесь, идите сюда! Он никого не тронет.
   Так на рынке Риана появился собственный лев. Он не мог вернуться, не выполнив жестокого приказа мага, но и приказа выполнить тоже не мог! Одним своим видом могучее животное пугало всевозможных грабителей, таким образом, рыночная стража получила отличного напарника. Советница взяла его под своё покровительство, впрочем, этого и не требовалось. Удивительным помощником был доволен сам Аресар. Рианцы в течение нескольких десятков лет после этого случая будут благодарны неизвестному, который одарил их город ещё большей славой...
   Эрвир, ощущая внутри себя и неудовольствие, и волнение, быстрыми шагами достиг старой торговки. Ответив на его приветствие, старуха продолжила своё занятие: она раскладывала амулеты. Кажется, торговка не узнала Эрвира.
   - Расскажите, что за кольцо вы мне продали? - в упор спросил он.
   - Кольцо? - старуха подняла на него бесцветные глаза. - Какое кольцо?
   - Ты что, ничего не помнишь? - разъярился маг. - Напряги мозги, старая притворщица! А про коня ты тоже забыла?
   Торговка хрипло рассмеялась, тряся спутанными волосами, выбивавшимися из-под чёрного платка.
   - Кольцо! Ты называешь его кольцом! Да ты, я вижу, ещё не дорос до понимания Инверсии, человек смешанной крови! Северный на твоём месте давно бы догадался!
   Старуха продолжала смеяться, не замечая гнева и смятения, отразившихся в глазах Эрвира.
   - Значит, ты всё-таки притронулся к нему! Глупый человек! Ты ещё не знаешь, какую мощь ты приобрёл! Ты стал Избранником Инверсии! Глупый, ничтожный, счастливый, проклятый! Ха-ха-ха!
   Эрвир позвал стражу. Не оправившиеся от встречи со львом служители правопорядка искали возможность выместить на ком-нибудь свой гнев и хоть немного заглушить стыд. Они рысцой подбежали к старухе и эльфу.
   - Что-нибудь случилось, рэи? - почтительно спросил стражник с алебардой, обращаясь к хорошо одетому северному гостю, а двое его напарников уже хищно вглядывались в торговку.
   - Эта женщина, похоже, сошла с ума! И она оскорбляет меня.
   Торговка по-прежнему прибывала в безумном веселье, как будто не догадываясь о нависшей угрозе.
   - А вы спросите этого... эльфа... Почему вокруг него постоянно что-нибудь случается?
   Эрвир сделал каменное лицо.
   - Мне тоже следует кое-что спросить. Почему в таком многонациональном городе, как Риан, выжившие из ума старухи выкрикивают дерзости в адрес чужеземцев? - громко проговорил он.
   - Взять старуху! - распорядился стражник с алебардой и почтительно осклабился перед северным дворянином. - Мы выясним, рэи. И если найдём хоть какой-нибудь намёк на расистов, они не уйдут от наказания!
   Когда хохочущую торговку, брызгающую слюной, увели, оставшийся стражник поглядел на её странный товар.
   - А это что за барахло? Что мне с ним делать? - и он, прислонив алебарду к прилавку, принялся перебирать броши и амулеты толстыми пальцами.
   - Я подозреваю, - негромко начал Эрвир, - что более половины этих вещей зачаровано. Не правда ли, странные формы? Возможно, старуха окажется ведьмой. Советую уничтожить всё содержимое этой палатки, а золото, что найдёте среди этих безделушек... разве это не законная плата за труды таких бравых воинов, как вы?
   Стражник энергично закивал, и на его лице отразилось полное согласие со словами эльфийского господина.
   Эрвир бросил последний презрительный взгляд на добро странной торговки и развернулся было в сторону гостиницы, как вспомнил страшные, бросаемые, словно камни, слова.
   Им овладела настоящая паника. "И почему я сразу не обратил на это внимания? Инверсия... инверсия... То есть, всё наоборот? Теперь я начинаю понимать, почему мои чары искажаются! Какой же я наивный! Как будто не Атарик Сельни Эрвир обучался в Ордене несколько лет! Неужели история с амулетом-ромбом ничему не научила меня? Придётся отвлекать Наставника от дел, иначе... я не знаю даже, насколько это опасно..."
   Прежде всего, Эрвир решил поговорить с единорогом и двинулся к выходу из Риана. Сегодня на улицах города было много стражи, а заинтересованные взгляды то и дело действовали магу на нервы.
   Серый конь пасся в Рианской роще, недалеко от дороги. Эрвир хмыкнул, заметив цепь на шее коня. Обычная крестьянская лошадка, привязанная к колышку... Конь поднял голову, и сердце человека опять обдало огнём.
   "Приветствую, маг. Убедился в правоте моих слов?"
   "И всё-таки лучше бы ты ошибся".
   "Подойди и погладь меня, как будто заинтересовался обычным конём".
   "Погладить! - чуть не закричал Эрвир. - Да ты хоть понимаешь, что я могу тебя убить, что я..."
   "Не можешь. Сила Инверсии мне знакома, она не действует на меня".
   Маг подошёл к коню и провёл рукой по его шее. Нос животного исследовал карманы мантии.
   "Деньги! - фыркнул единорог и снова словно бы обжёг Эрвира взглядом. - Людям их всегда мало. А знаешь ли ты, что один из твоих золотых обагрён кровью девяти человек, сражавшихся за него?"
   "Я признаю твою силу, единорог. Нет смысла доказывать её мне. Но может быть, ты скажешь, как избавиться от Инверсии?"
   "Я не в силах изменить то, что произошло, хоть сам и умею противостоять твоей смертоносной ласке. Инверсия - древняя, упрямая магия, и ты ничего не сможешь с ней сделать. Всё просто и надёжно. Постарайся приспособиться..."
   "Я не хочу носить в себе это проклятье!" - Эрвир отдёрнул руку от коня, с негодованием глядя на его спокойную морду, но взгляд единорога вновь обжёг сердце, и всплеск эмоций уступил место унынию.
   "Значит я буду убивать всех, кого люблю? Я уже отнял жизни у двух лошадей, лишь погладив их".
   "Это объясняется твоим особым отношением к лошадям. Теперь им всем следует тебя опасаться".
   "Но я же должен встретить в Даасе сестру! Я не виделся с Ренной больше года!"
   "Дааса. Это в Леирне. Откладывать поездку нет нужды: в Скалистой стране знают путь к разгадкам многих тайн этого мира. Ты должен встретиться со Старейшиной Прорицателей. Он сможет тебе помочь, он же должен узнать о новом Избраннике Инверсии".
   "Новом Избраннике?"
   "О Светлоокий Арас! Ты совсем ничего не знаешь об Инверсиях? Впрочем, если бы ты был постарше лет на двести, то дрожал бы мелкой дрожью от одного упоминания... Слушай. Инверсия заключена в какую-нибудь маленькую, притягивающую взгляд вещицу, так называемую Оболочку. Первый прикоснувшийся к ней становится новым Избранником. После его смерти следующий неосторожный занимает его место. Новой Оболочкой может стать любая вещь предыдущего Избранника".
   "Может, мне уничтожить кольцо?"
   "Это ничего не даст. Разве ты ещё не понял, маг? Избранник - носитель Инверсии, её новая Оболочка. После его смерти Оболочкой становится вещь. Теперь же твоё кольцо - просто изящная поделка".
   "Слушай, единорог. Эта безумная старуха..."
   "Ведьма Хаоса".
   "И ты знал?!"
   "Служительница зла. Особой честью у них считается подарить Инверсии нового Избранника. Это одно из тех дел, за которые они уважают отличившихся сестёр".
   "Тогда мы должны как можно быстрее покинуть этот город и отправиться в Леирн... Только у меня нет денег на перевозку лошади".
   "Я останусь здесь".
   "Но ты не можешь..."
   "Так надо. Обо мне не беспокойся. Главное - иногда вспоминай меня и постарайся вернуться, а уж я буду тебя ждать. В Рианской роще. Да, избегай по возможности магии Чувств. Инверсия чаще всего проявляется именно в ней. Света и удачи тебе, Атарик".
   Эрвир смотрел на шею коня, храня молчание, не решаясь встретиться с ним взглядом. Наконец, он сказал:
   - Я вернусь.
   Не оборачиваясь более, маг зашагал в сторону Риана...
   Поднявшись в свою комнату, Единорог бросился на кровать. В душе ничего не было, только боль, тупая и туманная. Противоречивые чувства раздирали Эрвира: он уже давно привык рассказывать Наставнику всё, что с ним происходило, и тот понимал его, как никто другой. То, что произошло за эти полные событий дни, не давало покоя, но и не просилось наружу. Эрвир сжал руками подушку. Сердце грызла невыносимая тоска. Но с ней надо было что-то делать. Чтобы хоть как-то развеяться, маг покинул комнату и отправился в порт, желая узнать расписания кораблей. Судно на Леирн отбывало на следующий день, в восемь утра.
   Кое-как дотащившись по жаре до гостиницы, Эрвир вошёл под её прохладные своды, на ходу взял со стойки стакан с вином; притормозив, опустошил и вернул на место.
   ...Оказавшись в комнате, маг задёрнул занавески, заперся и, стащив с себя мантию, завалился спать. Ему приснились красочные обрывки пережитого. А потом появились единороги - всевозможных, даже неестественных, окрасов, маленькие и большие, крепкие и стройные. Потом вдруг один из них, огромный синий конь, начал гоняться за Эрвиром, и когда уже загнал в тупик, маг в холодном поту проснулся. Сам единорог не испугал его, взволновала какая-то особая мощь, исходившая из глаз волшебного зверя, и его стремление во что бы то ни стало поймать мага.
   Часы на городской башне пробили девять. Вечер. Значит, Риан опять оживал. И только где-то в темнице, может быть, на холодном полу, томилась старая ведьма, ненавидящая весь человеческий род. Оставалось загадкой, как единорог попал к столь неприятной женщине. Серый конь не желал говорить об этом, он никогда не торопил события. И по-своему был прав.
   В надежде хоть на время забыть о случившемся, Эрвир прибег к самой элементарной магии, потому что она не имела никакой чувственной окраски. Он сотворил несколько маленьких огоньков, каждый из которых был размером с яблоко. Лёжа на кровати, Единорог заставлял огни двигаться, выписывая ладонями замысловатые фигуры. Повторив какую-нибудь фигуру несколько раз, он опускал руки, а огоньки продолжали свой причудливый танец, привлекая взгляд очаровательной простотой.
   Вдоволь налюбовавшись, маг соединил все огоньки в один и, достав книгу из сундука, поместил огонь рядом с раскрытыми страницами. Магическое пламя хорошо светило, но не обжигало, и Эрвир погрузился в чтение. Они читал "Руководство по магии Эмоций", самой обширной области волшебства, той самой, на которую влияла Инверсия. О последней же не было сказано ничего, кроме факта существования нескольких Избранников.
   Наконец, Эрвир закрыл книгу и убрал огонь. Пусть это и жестоко, но ему было гораздо легче от сознания, что во всём мире страдает не он один. Немного успокоенный, маг уснул. А непотушенная лампа, оставшаяся на столе, к утру погасла сама.
   ...Новый сон был ярче предыдущих. Белоснежный единорог стоял перед пещерой из чёрных графитовых кристаллов, сильными бликами отзывавшихся на лунный свет. Где-то, во внутренностях пещеры, трепетали красные отсветы, как будто бы там, не заметный снаружи, горел костёр. Странное место окружали тёмные голые деревья с острыми вершинами, и мёртвому лесу не было ни края, ни конца. Древесные стволы торчали из безжизненной земли так часто, что не было видно ничего, кроме этих молчаливо-враждебных брёвен. Белоснежный конь переступал ногами, не решаясь войти внутрь, туда, где призывно танцевали красные тени. В какой-то миг единорог всё же решился, как будто что-то подтолкнуло его... Чёрное нутро пещеры резко приблизилось, пропали отсветы на её стенах, и уже стало казаться, что это не пещера, а чья-то огромная кровожадная пасть, жаждущая поглотить белую лошадь...
   Эрвир проснулся с бешено колотящимся сердцем и рывком сел на кровати. В памяти сохранился удушающий смрад чудовищной глотки; знакомая боль, появлявшаяся от взгляда единорога, жгла сердце, но она всё не проходила. Полутёмная комната вдруг показалась магу нестерпимым мучением; он бросился к окну и рванул занавески в стороны. На стены упали красноватые лучи восходящего солнца, и они заставили Эрвира вздрогнуть.
   Никогда ещё сны не были такими реальными, и никогда погибель не казалась такой близкой!
   Боль прошла - чувства успокоились...
   Словно бы обессиленный произошедшим, Единорог присел на кровать. Он черпал силы из воспоминания, в котором было множество единорогов, что приснились прошедшей ночью.
   Немного придя в себя, маг бросил взгляд на часы: через три часа отплывал корабль на Леирн. Кое-как просидев в комнате до семи, он решил обойти рианский рынок в последний раз.
   В гостиничном трактире не было ни одного посетителя, а смотритель спал на табурете у стойки, прислонившись к стене. Такая пустота угнетала Эрвира, и он выскользнул из гостиницы, стараясь не шуметь.
   Улица встретила Единорога утренней прохладой. Лучи солнца, оставлявшие свои следы на побелённых стенах домов, постепенно приобретали золотистый цвет. Рынок оживал для нового трудового дня, и торговцы продовольственного ряда, несомненно, завоевали бы первый приз за своё усердие.
   Разглядывая сидящих южан, Эрвир успокаивался. Постепенно в его сознании в свои права вступала реальность, а тревожное видение стало казаться чем-то далёким, скрытым дымкой; оно словно бы испугалось ласковых лучей утреннего солнца.
   Ноги сами завели Эрвира в антикварный ряд, и тут ему пришлось пережить ещё одно потрясение: в самой дальней палатке виднелись уже знакомые амулеты. Между ними сидела старая торговка.
   Единорог вздрогнул: ведьмы здесь быть не должно! Стражники не могли её отпустить, особенно после того, когда он намекнул на связь старухи с чёрной магией.
   ...Торговка, казалось, не узнала Эрвира. Она коротко ответила на его приветствие. Неужели Инверсия и в этом виновата?
   - Вы меня помните? - поинтересовался маг.
   - Я не могу запомнить всех, - равнодушно сказала она, запихивая в платок выбившиеся пряди спутанных волос. - Хотите что-нибудь купить, Сын Северной страны?
   - У вас есть Оболочка Инверсии? - напрямую спросил Единорог.
   Старуха пожевала губами, пытаясь что-то припомнить.
   - Нет, она уже продана. Последний Избранный нашёлся. Интересуетесь чем-нибудь ещё? Может, купите простой амулетик с золотым напылением для вашей возлюбленной?
   - Нет, не стоит, - отклонил предложение Эрвир. - Всего хорошего.
   За холодной маской вежливости он спрятал душевное смятение. Кажется, в Риане перепутались все законы здравого смысла. Нет, надо срочно уезжать отсюда, так недолго и с ума сойти!
   ...Смотритель очень быстро попрощался с постояльцем: нельзя надолго оставлять посетителей. Толстяк придержал руку мага, глядя на него сверху вниз умоляющими глазами.
   - Доброго пути, рэи. Не забудьте о моей просьбе.
   - Я помню, - лаконично отозвался Эрвир. - Удачи Вам. Теперь в моём сознании стало на одного Келлана меньше.
   Единорог стремительно покинул гостиницу, не расслышав слов благодарности. Они были просто неуместны: отношение Эрвира к этому рианцу определила сама жизнь.
  
  
  
   На палубе маленького, ветхого "Бурелома" было тихо и просторно. Единственному пассажиру, встречавшему рассвет в этот час, казалось, что скрипевшие под ногами доски и спокойная гладь моря сливались в один простор, бескрайний, светлый, полный какого-то таинственного ожидания.
   Солнце поднялось над водой. Сейчас его свет не видел никто, кроме Эрвира и рулевого, державшего штурвал.
   На ослепительный шар светила покушались редкие клоки облаков, но они не смогли закрыть это вместилище тепла и света.
   Эрвир обеими руками держался за облупленные, некогда белые перила и глядел на воду, в чьей прозрачной толще играли серебристые рыбы. У борта "Бурелома" вода теряла свою ласковость, она с шумом, в неистовстве билась о бока корабля, а брызги разбивались о дерево и железо, не в силах его сокрушить, но успевали освежить в памяти воспоминание о громадных волнах шторма, сметающих всё на своём пути, об этом разгуле стихии, сокрушающей смешную в своей нелепости человеческую гордыню.
   Маг опустил взгляд на палубу и задумался. Вот уже почти сутки плыли они в Немру, единственный леирнский порт, вместе с маленьким побережьем раскинувшийся на юго-востоке скалистого острова. Ещё день пути - и "Бурелом" бросит якорь у одной из самых загадочных земель мира.
   Эрвир каждую минуту не находил себе места оттого, что мог, будучи Избранником Инверсии, потопить корабль или покалечить плывущих на нём пассажиров. Единорог боялся творить магию и избегал связи с Наставником, хотя уже давно созрел для разговора с ним. В памяти стояли слова серого коня о защитном амулете. Эрвир не мог встретиться с сестрой, не посетив Пещеры Прорицателей. По сердцу временами пробегал холодок: как же всё это случится? Создавалось впечатление, что в своих мыслях он постоянно ходит по кругу, каждый раз минуя что-то исключительно важное.
   Эрвир бросил последний взгляд на море и солнце и удалился в свою каюту. По пути ему встретился непрерывно жующий, невероятно толстый келлан, но Единорог только сглотнул слюну. У него вышли все деньги, поэтому приходилось существовать впроголодь, а вызывать пищу магией он боялся.
   В каюте не было ничего, кроме примитивной койки, висящей на крюке лампы да прибитого к полу столика, под которым стоял уже знакомый дорожный сундук. Сейчас всё это немудрёное хозяйство освещали через маленькое окошко лучи набиравшего силу солнца. Эрвиром овладела невыносимая тоска. Несколько раз он пытался заснуть, но безрезультатно. Сну мешали или кошмары, или резкий поворот ветхого судна, сопровождавшийся отвратительным скрипом, идущим со всех сторон, а иногда - даже падением с постели.
   В глубине "Бурелома" работал невидимый для пассажиров мощный механизм, благодаря которому движение корабля почти не зависело от ветра. Это приспособление часто употреблялось келланами как аргумент в пользу высокого уровня развития их цивилизации.
   Чтобы заглушить голод, Эрвир вновь засел за "Руководство по Магии Эмоций", однако мысли были уже в Даасе, поэтому каждую строку приходилось прочитывать дважды или трижды.
   К вечеру море заволновалось, и Единорог возблагодарил богов за то, что во время своих частых путешествий хорошо приспособился к качке. Чего нельзя было сказать о его соседях, чьи недовольные возгласы раздавались со всех сторон. "Келланы, - снисходительно улыбнулся маг, захлопывая книгу. - Что с них взять? Им редко удаётся доказать то, что они о себе возомнили".
   Всё-таки качка и на него подействовала угнетающе. Не имея никакого желания бороться с неожиданно объявившимся сном, Эрвир сдался на милость победителя.
   Кошмаров не было. Маг проснулся очень уж быстро и ощутил себя лежащим на полу. Помянув недобрым словом всех людей на судне, а также и сам корабль, Единорог покинул каюту.
   Солнце не показывалось, но небо на востоке уже светлело, готовое впустить в себя свет нового дня. Свежий ветерок, поначалу казавшийся ласковым и прохладным, постепенно пробрал до костей.
   Эрвир устремил взгляд вперёд, в свинцовую даль неба, слившуюся в одно целое с водой, и ему тут же захотелось извлечь гигантский огонь от неожиданной радости: вдали, отделённые всего лишь парой миль от корабля, величественно темнели горы острова Леирн.
   Единорог поспешил в свою каюту, чтобы собрать вещи. Когда до земли оставалось примерно четверть мили, он уже стоял на палубе, сжимая в руке свой сундук.
   Немра была так близко! Рой воспоминаний, связанных с Ренной, закружился в голове Эрвира, поэтому он не сразу осознал, что за толчок сотряс весь корабль. Едва удержавшись за перила, маг подхватил сундук за резную ручку и поспешил к капитану, на нос "Бурелома": узнать, что случилось. Горстка остальных пассажиров прильнула к бортикам.
   Оказалось, "Бурелом" с размаху сел на мель, уткнувшись носовой частью в землю побережья. Пока команда корабля суетилась вокруг своего подопечного, пассажиров усадили в шлюпки. Когда ноги путешественников, наконец, ступили на пристань, Эрвир в несколько быстрых, размашистых шагов отошёл от маленького порта и смешался с толпой.
   В Немре всё было по-другому. В первую очередь, в глаза только что прибывших людей бросалась одежда большинства местных жителей: они носили широкие белые мантии с длинными обширными рукавами, а синяя накладка на плечи заканчивалась сзади капюшоном такого же цвета. Чужеземцы резко выделялись из двухцветной массы леирнцев. Кроме того... Эрвир сотворил Поиск и понял, что не ошибся: большинство местных были магами, среди которых значительная часть, очевидно, приходилась на Орден Пегасов. Разумеется, это имело своё объяснение: где-то неподалёку, на нескольких соседних островах, располагалась Цитадель одноимённого Ордена.
   Эрвир призадумался: на дорогу до Даасы не было денег. Из этого положения имелся лишь один выход - связаться с Наставником. Однако надо было найти такое место, где десятки людей не пялились бы на тебя и не обсуждали каждое твоё действие.
   Пару раз Эрвиру встречались северные эльфы, но все они ходили в компании с соплеменниками и даже не поворачивали головы в сторону санмора, нечистокровного, потому что они, в отличие от южан, могли чувствовать его и не особенно жаловали.
   Единорог ещё полчаса бродил по Немре, угнетённый таким отношением к себе, ощущая себя чужим в многолюдном городе.
   Кто-то легонько дёрнул его за рукав:
   - Приветствую тебя, Сын Северной страны.
   Глаза мага встретили взгляд невысокого белобородого старика в сине-белой мантии.
   - Я не тот, за кого вы приняли меня.
   - Поверьте, я знаю, кто вы. И хочу помочь.
   В ладонь Эрвира с едва слышным звоном высыпалось несколько золотых, вызвав его невольную улыбку. Пожилые Прорицатели Леирна. Забавные старички... Особый контингент острова, скорый на добрую шутку и своевременную помощь, воплощённый в легендах.
   Старик расцвёл, когда увидел, что его подарок пришёлся кстати.
   - Теперь вы можете продолжить свой путь. И поторопитесь: человек, дорогой вашему сердцу, не находит себе места от ожидания.
   - Кто вы? - в порыве благодарности спросил Единорог.
   - Тот, кого вы только что записали в легенды, - последовал весёлый ответ. Старик мягко усмехнулся, довольный выражением лица Эрвира, и закончил: - Непременная помощь страждущих. Я Прорицатель и Пегас.
   Единорог почувствовал, что у его сердца появляются крылья. Вот это уже больше похоже на Страну Волшебства! Он в последний раз поглядел на удалявшегося Пегаса и направился в квартал извозчиков, разглядывая порт, в котором уже давно не был.
   Немра, в отличие от остальных городов Леирна, располагалась на равнине. Из порта вглубь острова вела только одна дорога, пролегавшая в ущелье каньона, по окончанию которого начинались знаменитые скалы и долины волшебной земли. Таким образом, Немра теснилась в маленькой плоской части острова, соединявшейся с остальным Леирном единственным проходом.
   Наняв двуколку, Эрвир приказал её хозяину следовать в столицу, располагавшуюся в нескольких милях от порта.
   Сытая крепкая лошадка резво тянула маленький экипаж. Маг сидел рядом с извозчиком и с интересом слепца, вернувшего себе зрение, разглядывал природные "стены", поросшие несколькими слоями мхов, из-под которых желтел потрескавшийся щербатый камень.
   Дорога на дне каньона пошла в гору, а в воздухе стали появляться обрывки тумана. Эрвир всё сильнее беспокоился. Он знал, чьих рук делом было неудачное окончание морского путешествия, и надеялся, что сможет доехать до Даасы быстрее, нежели вызовет новые разрушения.
   Сверху на путешественников смотрели бархатисто-зелёные, раскидистые деревья вперемешку с невероятно густыми кустарниками. Туман затягивал собою часть растительности, солнца не было видно, и вдобавок, стояла удивительная, чуткая тишина, нарушаемая лишь цоканьем копыт и скрипом двуколки да эхом точно таких же звуков, издаваемых другими экипажами, проезжавшими неподалеку.
   Вскоре дорога, усыпанная бело-жёлтыми каменными осколками и крошкой, вновь пошла на снижение, а далеко внизу раскинулась зелёная долина, прикрытая дымкой облаков.
   Стены каньона постепенно сошли на нет, а дорога перед ногами лошади всё резче уходила вниз.
   - Придётся слезть, рэи, - предупредил возница. - Время потом на равнине нагоним.
   Единорог огляделся по сторонам. И леирнец называет это равниной?! Да там же внизу целая гряда огромных, пологих холмов!
   Но спорить было бессмысленно, и пришлось спускаться на своих двоих. Нет, этот спуск забыть невозможно! Он был вторым в жизни Эрвира, но в памяти засел так же крепко и вызывал впоследствии столь же сильные эмоции, как и первый. Приходилось спускаться, осторожно переставляя ноги, каждый раз рискуя оступиться и попросту скатиться в долину кубарем! Чуть ниже, почти под ногами спускавшихся, неподвижно висел туман, а может быть, низкие облака, и казалось, что спуск - это вершина огромной горы. Впрочем, так оно и было. Далеко внизу раскинулась зелёная долина. Надо отдать должное вознице, тот держался молодцом и даже помогал лошади, поддерживая её за вожжи и ласково оглаживая.
   Всё это длилось недолго, но в памяти Эрвира запечатлелось как многочасовое мучение. Как же он был рад, когда утомительный спуск, наконец, закончился! К магу сразу же вернулось хорошее настроение. Лошадь и впрямь пустили вскачь по холмистой дороге, но жуткая тряска в сравнении с предыдущим испытанием была приятным лёгким покачиванием.
   Спустя полчаса езды дорога выровнялась, и невдалеке показались башни Даасы, окутанные лёгким туманом. Она располагалась в живописной долине, окружённой лесистыми холмами. Столица Леирна и правда была незаурядным городом. Маленькие домики и даже впечатляющий дворец мягко, органично вписывались в леирнскую зелень, вездесущую на этом удивительном острове. Лучшие умы мира не могли понять, почему постройки, дело рук человеческих, выглядели здесь будто бы частью самой природы.
   Уже давно Эрвиру не было так хорошо. Он не хотел торопиться в Даасу, потому что после шумного и жаркого Риана здешние места могли показаться раем. Над городом, завершая образ царства безмятежности, парили то ли лёгкие облака, то ли туман, который никогда не рассеивался, лишь изредка пропуская через себя мягкую улыбку солнца. Люди, выросшие в Леирне, оказывались скорыми на выдумку и помощь, а сердца их были как-то по-особому горячими, но не жестокими. Не случайно же многие из них становились Пегасами.
   У самой столицы колесо всё-таки отскочило. Двуколка накренилась, и Эрвир придавил собой попутчика. На самом деле он, унаследовавший телосложение северных эльфов, и придавить-то никого не мог, тем более, кругленького попутчика, и всё же имел острые локти, что возница и проверил на своём животе.
   Оба встали, кое-как цепляясь за повозку.
   - Благодарю вас, - сухо сказал Единорог, внутренне ужаснувшись при мысли о новом проявлении Инверсии. - Дальше я пойду пешком.
   Он отсчитал деньги и, оставив растерянного возницу, искавшего, куда бы привязать лошадь, зашагал в Даасу.
   Не доходя до города, у развилки, он свернул направо и, обогнув горную гряду, располагавшуюся по краям Даасской долины, пошёл в её обход. Спустя ещё некоторое время Эрвир стал замечать отверстия в хрупкой на первый взгляд горной породе, достаточные для того, чтобы впустить человека. Большинство из них были проделаны на приличном расстоянии от земли и постоянно пропускали летающих туда-сюда людей в белоснежных одеждах с серебристыми каймами на обширных рукавах. Издалека зрелище напоминало норки необычных белых стрижей в прибрежных утёсах. Вот они, Пещеры Прорицателей и, как говорят, Обитель Света.
   Одно из отверстий находилось непосредственно над землёй и было намного шире остальных, а по его каменному краю шла тонкая, но чёткая резьба. Проход заграждали старцы в белых мантиях.
   - Мира тебе, путник, - заговорил один из них. - Что привело тебя к Обители Пещер?
   - Мира и вам, рэа, - слегка поклонился Эрвир и коротко ответил. - Я пришёл по поводу Инверсии.
   Прорицатели отошли в стороны, и на их добрые, немного грустные улыбки глаза отозвались неповторимой теплотой.
   - Рэи Ланрас ждёт тебя с большим утешением.
   "Он уже знает, - немного смущённо заключил про себя Единорог. - Похоже, всё это очень серьёзно".
   Сразу после того, как Эрвир ступил в прохладный полумрак благоухающего коридора, его встретил ещё один старик, осанистый, высокого роста, с белоснежными, невероятно длинными волосами и бородой; глаза его, бархатисто-зелёные, по своему цвету сравнились бы разве что с леирнскими холмами.
   - Мира вам, Атарик. Видите, я перехватил вас у самого входа, - улыбнулся Старейшина Прорицателей. - Из Риана, проездом, если не ошибаюсь?
   - Именно так, рэи Ланрас.
   - Да вы не стесняйтесь. Пойдёмте в трапезную, я напою вас лучшим травяным чаем, - пригласил старик.
   Уже за столом, потчуя гостя самодельным мягким печеньем, Старейшина выспрашивал новости:
   - Давно вы были в Цитадели Ордена Единорогов? Как там Ивидор? Не скучает ещё по нашему Совету? Давненько он ушёл от нас, да не с пустыми руками, почти пол-Пещер увёл... нет, я не сержусь, всё к лучшему, вот и часть келий освободилась, и теперь заполняется новыми братьями.
   - Рэи Ивидор часто говорит о вас, - вспомнил Эрвир, размешивая в кружке чай с душистым мёдом. - И даже, кажется, скучает.
   - Что ж, приятно слышать. Не забыл своего учителя. Когда окажетесь поблизости от Цитадели, передайте ему мой сердечный привет и... ещё кое-что, за чем я попросил бы вас зайти ко мне перед отъездом из Даасы.
   Когда чай был выпит, а печенье съедено, Старейшина одним взмахом руки убрал чашки и блюдце. В трапезной было ещё несколько прорицателей, поэтому Ланрас придвинулся к гостю.
   - У меня к вам есть серьёзный разговор.
   - Тогда, может быть, мы начнём его в каком-нибудь другом месте?
   - Волнуетесь за наших соседей по столам? Не стоит. Знаете леирнскую поговорку: прорицатель прорицателю тайна. Гораздо легче прочитать вашу судьбу, чем судьбу любого из братьев. Наверное, слышали, что себя изучить труднее, чем окружающий мир? Это как раз по нашей части... Вижу, торопитесь, тогда мы начнём прямо сейчас. Вас привело ко мне очень важное и срочное дело. Инверсия... Скажите, это случилось в Риане?
   - Да, рэи. Я купил у одной торговки кольцо, а потом узнал, что она - ведьма...
   - Простите, что перебиваю. Это крайне важно. Помните ли что-нибудь странное, связанное с этой женщиной.
   Эрвир рассказал всё, умолчав о единороге.
   - Всё ясно. Искажение реальности... Её зовут Гимена. Я имел... хм... счастье встретиться с ней на поле битвы много лет назад, когда она была ещё боевым магом. Значит, ударилась во тьму... да, к ней она всегда тяготела. Так Гимена и "подарила" вам последнюю Инверсию? Похоже на то...
   - Что значит "последнюю"?
   - Во всём мире их пять. Это частички расколовшейся, некогда невероятно сильной магии. Сложно сказать, смогут ли они однажды объединиться вновь - да, и такое, говорят, возможно! - и лучше не думать о том, что тогда произойдёт; все предания единогласно излучают по этому поводу волны ужаса... Вы и сейчас обладаете большой силой, не так ли? Я почувствовал, как застряло у Немры ваше судно. Это - лишь малая часть того, на что способна Инверсия!
   - Что же я должен делать, рэи Ланрас? Мне просто необходимо встретиться с сестрой!
   - Не волнуйтесь, Атарик, я знаю, как временно помочь вам. Я уже подготовил для вас амулет Защиты. Можете быть спокойны, по крайней мере, два месяца. До этого времени он будет накапливать в себе задержанную силу Инверсии и не пропустит наружу.
   - Два месяца! А потом мне снова ехать в Даасу? Я буду носить в себе Инверсию, пока не умру?!
   - Боюсь, что да. Слишком мало шансов освободиться от такого магического паука. Но ведь Защита - это уже кое-что. Вы проявили неосторожность, притронувшись к Оболочке. Вы ведь неплохой маг и... Атарик, не стоит так огорчаться! Я обещаю, что не оставлю попыток найти выход из этой пренеприятной ситуации. Кроме того не забывайте, что у вас есть четыре собрата по несчастью. Один из них, южанин, сейчас в Даасе, работает хозяином гостиницы. Поговорите с ним, он одним из первых получил Инверсию, и, возможно, поможет каким-нибудь полезным советом. А теперь пойдёмте со мной.
   Прорицатель и его опечаленный гость оставили трапезную и направились вдоль по полутёмному узкому коридору, чьё слабое освещение создавали необычные факелы с белыми языками пламени. Наверное, это и был белый огонь Пещер, про который говорили, что он не обжигает. Однако Единорог не стал проверять. Старейшина остановился перед низкой дверью из тёмного дерева, открыв её прикосновением пальцев.
   Ланрас и Эрвир оказались в огромном зале. По его стенам горели сине-белые языки пламени, словно в воде отражаясь на иссиня-чёрном полу; отражения переплетались с серебристыми символами, нанесёнными на него, полными скрытого смысла, невероятно древними и одновременно будто бы нанесёнными ещё вчера.
   Единорогу показалось, что неведомая лёгкая сила потоками обмывает этот зал, пронизывает и наполняет сердце; маг даже на мгновение подумал, что сейчас взлетит. Видимо, здесь было средоточие Силы острова Леирн, именно здесь она ощущалась так же реально, как всегда можно ощущать воду и ветер...
   Потолок Зала Силы украшал крупный гладкий шар из прозрачного вещества, освещая всё окружающее пространство. Эрвир мгновенно узнал Заключённый огонь, который, в отличие от Свободного, не мог причинять заклинателю боли. Для мага это обычное освещение, но размером шар был почти с лошадь. Внутри него трепетало белое пламя и негромко, подобно большому костру, гудело в своём вместительном обиталище...
   В центре Зала, погружённый в пол примерно наполовину, стоял грубый каменный куб цвета серебра, похожий на огромный серебряный слиток, высотой Эрвиру до пояса. В этот удивительный камень пустило корни большое раскидистое дерево, в три-четыре человеческих роста, касавшееся вершиной своей изумрудной кроны нижней стороны шара с Заключённым огнём. Ветви дерева трепетали в такт колебаниям Силы, словно бы от ветра, создавая лёгкий шум, какой всегда бывает в погожий летний день от Дыхания леса, поднятого слабым движением воздуха. В остальном стояла такая тишина, что не хотелось даже пошевелиться, сделать хоть шаг, который нарушит ее. Душа же, наоборот, пела, как будто, в отличие от скованного тела, наконец-то приобрела свободу.
   Прямо на серебристом кубе, меж корней дерева лежало, переливаясь, множество амулетов, из которых по временам вырывались крохотные язычки пламени.
   Ланрас повернул голову к Эрвиру, приложил палец к губам и молча направился в центр Зала, к серебристому кубу. Звук шагов Прорицателя тонул в шёпоте раскидистых ветвей изумрудного дерева. Некоторое время Старейшина разглядывал амулеты, потом осторожно подхватил один из них за тонкую цепочку и знаком показал Единорогу на дверь. Оба вышли в коридор, по-прежнему сохраняя молчание, которое внушил им Зал.
   - Вот и всё. Амулет ждал вас и как раз успел зарядиться к вашему приходу. Держите, но не торопитесь надевать. Должен предупредить вас кое о чём. Защита означает полное заграждение от негативных действий Инверсии, но она же подразумевает невозможность использования заклинаний боевой магии, заклинаний Смерти. Снимаете Амулет - и вновь способны на разрушения, но при этом совершенно беспомощны перед Инверсией, особенно с Магией Эмоций. Запомните это хорошенько: Инверсия охотно играет на ваших чувствах, но ей трудно совладать с разумом. А теперь можете одевать.
   Эрвир так и сделал. И тотчас же состояние привычного, довольно устойчивого спокойствия исчезло, и чувства, которые притупляла Инверсия, выплеснулись наружу.
   - Я должен увидеть сестру! Прямо сейчас!
   Старейшина с улыбкой наблюдал за выражением лица гостя.
   - Должны - значит, отправляйтесь. Она ждёт вас в даасской гостинице "Долина Солнца". Трехэтажное здание неподалеку от городского рынка. Не перепутаете.
   Внезапно глаза Ланраса совсем по-детски загорелись:
   - Может быть, хотите отправиться в город излюбленным способом Пегасов?
   - Полёт? С удовольствием!
   Маг и прорицатель прошли коридор и остановились перед одним из верхних выходов, пропускавшим дневной свет. Он находился в добром десятке метров от земли.
   - Желаю мира вашей душе и Света - жизни, - чуть торжественнее, чем обычно, проговорил Ланрас.
   - Спасибо за всё, что вы сделали... и за ваше замечательное печенье, - в не свойственной ему манере поблагодарил Единорог, с некоторым волнением оглядывая траву и землю внизу. Он не летал уже несколько лет.
   - Не стоит. Я всегда говорю, что еда, приготовленная своими руками лучше добытой магией.
   Оказавшись позади гостя, Старейшина положил руки ему на плечи и что-то прошептал... древний леирнский, который зачастую употребляли Прорицатели, не был знаком Эрвиру.
   Единорог почувствовал необычайную, радость, как тогда, в Зале Силы, голова закружилась, точно от лёгкого опьянения, ноги сами оттолкнулись от твёрдой опоры...
   - Не забывайте, что полёт продлится не больше получаса! - крикнул Ланрас вдогонку. Он был чрезвычайно доволен тем, что сумел поднять гостю настроение.
   Эрвир кивнул, забывая, что Старейшина не увидит этого и, не мешкая, взмыл вместе с сундуком в серое, но всё равно безумно высокое небо.
  
  
  
   В просторной и светлой гостиничной комнате сидела невысокая девушка. Точнее не совсем сидела, каждую минуту она вскакивала с кресла и начинала бесцельно ходить вдоль стен, испытывая ей одной известное волнение.
   Её золотистые волосы, заплетённые в толстую косу, спускались почти до пояса, и в них с удовольствием запутались солнечные лучи. По внешности девушка была настоящей южанкой: крепкого телосложения, невысокого роста, с круглым лицом и порывистыми движениями.
   - Неужели он не появится и сегодня? - временами шептала она с горячностью. - Ведь Ирмо должен передать Наставнику... Мне надо было сказать, что мы остановились именно здесь... - и девушка в который раз зачем-то начинала рассматривать роскошное убранство номера, время от времени покидая кресло.
   Внезапно солнечный свет, льющийся из окна, частично заслонила какая-то тень, и на улице послышались звуки возмущённых голосов.
   Девушка бросилась к окну и тут же отскочила назад. Сквозь стекло на неё взирал улыбающийся северный эльф, что само по себе было странным, потому что номер находился на третьем, самом высоком, этаже.
   После секундного замешательства она поспешно занялась оконными затворами...
   - Ренна!
   - Атар!
   Эрвир ворвался внутрь, и, отшвырнув сундук, поймал сестру в объятия.
   Долгое время они ничего не говорили. Девушка, всхлипывая, вцепилась в мантию брата. Ветер и солнце ворвались в комнату сквозь раскрытое окно.
   Он смотрел на сестру и не знал, с чего начать. Сказать, что она изменилась? Но Единорог привык оценивать это по глазам, а из светлых глаз девушки смотрела всё та же Рен, только во взгляде было немного больше печали.
   Она заговорила первой, наверное, для того, чтобы заглушить стыд от внезапных слёз, которые считала неуместными в своём возрасте:
   - Ты всё-таки нашёл меня, Ат. Я такая злодейка, не сказала, где остановлюсь... Ты, наверное, метался по всем гостиницам Даасы.
   - Всё в порядке. Рэи Ланрас не позволил бы мне тратить время. Ты права, он удивительный человек... А где Ирмо? Он с тобой?
   - Где же ему ещё быть? Он вышел. Кажется, хотел принести еду.
   Она присела на диван, жестом приглашая Эрвира последовать её примеру.
   - Как хорошо, что ты приехал, Атарик. Я правда волновалась за тебя.
   Единорог пристально посмотрел на сестру:
   - Рен, только скажи мне сразу: что-то случилось?
   Девушка засмеялась над его серьёзным лицом:
   - Почему ты так решил?
   - Ты - Пегас, - просто ответил Эрвир.
   Ренна хмыкнула.
   - Ну допустим... Ты прав. Но я не позволю тебе сразу с дороги говорить о делах. Сначала расскажи о себе. Что важного случилось в твоей жизни за этот год?
   Единорог сделал глубокий вдох, решаясь говорить правду, и только правду:
   - Ничего такого, что бы стоило твоего внимания. Конфликты с Кентаврами...
   - Как, опять? Атарик, почему между вами постоянно происходят стычки?
   - Рен, это не самое главное... я... в меня вселилась Инверсия, - наконец, выдал он.
   - Инверсия?! И ты молчал! Надо было сказать с порога! То есть, с подоконника. Ат, как ты можешь так пугать меня?
   - Тише, не стоит так волноваться.
   - Но это же Инверсия! Страшная, безжалостная магия, которая...
   - Ты хоть знаешь, что она собой представляет? - тихо поинтересовался Эрвир, подавляя улыбку.
   Ренна замолчала, потом неуверенно ответила:
   - Мои собратья по Ордену говорили о ней, как о разрушительной стихии, которая никого не оставляет в живых.
   - Новички, да? - так же тихо спросил брат. Он уже чувствовал досаду на тех дураков, что запугали его Ренну.
   - Пегасы III круга.
   - Рен, я Единорог VII круга, соискатель Посвящения, а кроме того, Избранник Инверсии... Видишь амулет Защиты? Подарок Старейшины Пещер. Молодые маги, ничего не испытавшие в своей жизни, очень скоро приобретают привычку хвастаться и поучать...
   - Ат, мне слышится то же самое в твоих словах, - со смехом сказала сестра.
   Эрвир хотел было ответить, но дверь в комнату неожиданно отворилась. На пороге показался невысокий коренастый мужчина с роскошной каштановой бородой, совсем чуть-чуть не доходившей до пояса её обладателю. Весь вид вошедшего, включая кончики острых ушек, которые выглядывали из-под густых волнистых волос, выдавал в нём типичного гнома, жителя северных земель далёкого Гленака. Ростом гном был на голову ниже Ренны, но это нисколько не лишало его какого-то неуловимого обаяния, которое всегда привлекает людей.
   - Рэи Эрвир, вы вернулись! - довольно пробасил Ирмо. - А я тут кое-чего прикупил. Сейчас будет сготовлено превосходное жаркое.
   - Ты неисправим, - сказала Ренна. - Мы можем использовать магию, так будет гораздо быстрее.
   - Но ведь это же баранина, раи! - гном с любовью продемонстрировал Эрвирам объёмистую сумку, с которой через равный промежуток времени срывались крохотные красные капельки. - Из магии здесь может быть только огонь.
   - Ирмо! Ты запачкал пол!
   - Его можно вытереть.
   - Но это же дерево! На нём останутся следы, - с этими словами Ренна бросилась искать тряпку.
   Гном водрузил баранину на подставленную Эрвиром тарелку и оглядел свои руки, убеждаясь в их относительной чистоте. Ренна бросала на Ирмо тяжёлые взгляды, но тот делал вид, что, кроме Единорога, не замечает больше никого.
   Эрвир улыбнулся. Привычная, родная атмосфера. Как он по ней скучал!
   Он невольно оглядел новоявленного повара. Судя по всему, тот приоделся. На гноме отлично сидел синий кафтан, подпоясанный у выдающегося вперед живота светлым кожаным поясом с позолоченными заклёпками. У пояса же висел любимый кинжал, с которым Ирмо никогда не расставался. Бархатно-карие, с хитрецой, глаза привычно выдержали взгляд мага. Ирмо называл себя слугой Эрвиров, но при этом на настоящего прислужника не был похож. Очень давно некто из рода Эрвиров спас гному жизнь, а тот посчитал себя вечным должником и решил стать ни много ни мало Слугой Обета. А ведь его народ слов на ветер не бросает, жители Гленака сто раз подумают, прежде чем связать себя словом.Для молодых Эрвиров он был отличным соратником, а о его преданности их семье ходили легенды.. Для своих двухсот тридцати шести Слуга Обета выглядел очень молодо, тогда как у многих его сокровников уже начинала пробиваться седина. Пожалуй, самой странной чертой этого гнома было непонятное для окружающих увлечение готовкой. Поэтому, "служение" Ирмо зачастую сводилось к обеспечению Эрвиров горячей и вкусной едой.
   - Вы очень исхудали, рэи, - гном критически осмотрел Единорога. - Наверное, вас отвратительно кормили. Я должен исправить это недоразумение, - и он, добыв из недр сумки нож, принялся энергично нарезать тёмно-красное, сочное мясо.
   - Можно было и в гостинице заказать, - сердито бросила Ренна, сминая тряпку в ком и выпрямляя спину. - К чему вся эта возня с бараниной? Атар замучается ждать!
   - Не сердись, Рен. Ирмо соскучился по мне и хочет меня обрадовать. Ради такого случая я подожду. И не тревожься: рэи Ланрас угостил меня печеньем.
   - И ты думаешь, этого достаточно? - возмутилась сестра, а Ирмо бросил благодарный взгляд на Эрвира. - Ты же мужчина, а выглядишь, как жердь. Это ненормально.
   - Сколько раз тебе говорить: это нормально, - засмеялся Единорог. - Ведь я во многом похож на северного эльфа.
   - А ты уверен, что твоя невероятная худоба той же природы? - сестра подозрительно сощурилась. - Гляди, если обманешь меня...
   - Раи, не волнуйтесь. Баранина с зеленью - очень плотная пища, - орудуя ножом, перебил Ирмо. - Накормим вашего брата так, что он не сможет встать.
   Только Единорог видел гномью улыбку.
   - Нет, это невыносимо! - не в силах больше слушать, Ренна, хлопнув дверью, выскочила из комнаты.
   Ирмо проводил её взглядом, после чего ненадолго прекратил работу.
   - Вот так и живём, Атарик. Хорошо, что ты приехал. Ренна импульсивнее день ото дня, а всё война эта, будь она неладна!
   - Война?! - чуть не подскочил Единорог, но тут же взял себя в руки. - Во что на этот раз ввязалась моя сестра?
   - Она не велела мне говорить. Считает, что к такой новости лучше тебя подготовить, а то, чего доброго, с тобой случится что-нибудь вроде приступа.
   - И ты, конечно же, ничего мне не скажешь? - с хитрой улыбкой переспросил Эрвир.
   - Конечно нет! В общем, дело такое: у людей, называющих себя южными эльфами, появилась небольшая, но неприятная проблема в лице отродий. Ты, наверное, помнишь, что на материке Равис - по нашему - Кирнайна - южане владеют землями Новой Карноссы, а казна получает доход от рудных шахт. С годами население Шираша, страны отродий, расположенной на том же материке, всё больше возрастает, и их вождь чувствует себя всё увереннее. Отродья постепенно заселяют Новую Карноссу - ведь им это не запрещено! - а доля людей - разумных, во всяком случае, - становится всё меньше. Совсем недавно, благодаря последней переписи, Ристран обнаружил, что южане составляют только половину населения колонии! Вождь отродий, Сихрауц, в довольно резкой форме намекнул, кого здесь больше и кому следует убраться. И тогда наместником был поднят договор, в котором четко прописаны все границы, и составлен ультиматум... Боевые действия ведутся третий день, считая сегодняшний. Пока не было ничего серьёзного...
   - И наша Ренна...
   - Да, Атарик, и наша Ренна непременно хочет помогать раненым на поле боя. Не сиделось ей в Цитадели Пегасов! Войной это пока не назвать, но, боюсь, всё гораздо серьёзнее, чем простая разборка имущественного уровня.
   - Да, Ирмо, это...
   Они замолчали: в комнату, словно вихрь, ворвалась Ренна. Её руки были заняты ещё одной сумкой и бутылкой вина.
   - И хоть бы кто-нибудь...
   - Спасибо, моя радость, - перебил её Эрвир и, нагнувшись, чтобы взять ношу, поцеловал сестру в лоб.
   Ирмо подмигнул Единорогу и снова взялся за баранину. А Эрвир уже опустошал принесённую сумку, в которой оказались несколько румяных яблок, головка сыра, связка вяленой рыбы и громадный пучок укропа. Последнее вызвало у Гнома особенный восторг, и тут же было пристроено рядом с мясом.
   Ренна создала огонь, и через полчаса баранину привели к наиболее аппетитному виду.
   - Что бы мы делали друг без друга! - начал Единорог, когда всё трое уже сидели за столом, и поднял кружку. - Предлагаю выпить за нашу встречу, произошедшую при таком необычном стечении обстоятельств.
   Уже введённый в курс дела Ирмо утвердительно кивнул, но чокаться не стал: по гномскому обычаю не положено. Осушил его и сразу же потянулся к мясу.
   Эрвир, по своей привычке, ел мало, но сестра настойчиво впихивала в него то один, то другой кусок. Он понял, что спасётся от жаркого только тогда, когда заведёт напряжённую беседу; более того, её тема давно вертелась на языке:
   - Ренна, ты на самом деле собралась на войну?
   Сестра, не донеся до рта кусочек мяса, бросила в сторону исправно работавшего челюстями гнома уничтожающий взгляд. Слуга Обета словно бы съёжился от этого взгляда, но мяса не оставил.
   - Ирмо не виноват, я сам его допросил. Расскажи мне, почему тебе в голову пришла эта идея.
   - Но не за столом же!
   - Именно за ним. Иначе я просто буду не в состоянии обращать внимание на еду.
   Эрвир услышал примерно то же самое, что и от Ирмо, только информация щедро пересыпалась личным к ней отношением и оправданиями поступка рассказчицы.
   - Я не могу оставлять несчастных южан в беде! Я случайно узнала, что ты в Риане, мы связались с рэи Ивидором, и он сказал, что после орденского задания тебе дадут немного отдохнуть.
   - И ты решила, что лучший отдых - в сражениях.
   - Ат, прости меня... я очень хотела тебя увидеть. И ведь никто же не просит тебя бросить всё и следовать за мной...
   - Ничего страшного, я уже привык. А теперь слушайте меня. Совершенно случайно у меня на руках оказалась одна важная бумага, относящаяся к вашему делу. Вот, взгляните...
   Дорожный сундучок открылся, повинуясь взмаху руки мага. Единорог жестом притянул документы к себе.
   - Гербовая бумага! - воскликнула Ренна, забирая у брата один из договоров. Голубые глаза были полны ужаса. - И ты украл её у Ристрана I?!
   - Почти, - неопределённо ответил Эрвир. - Карносский король любит разбрасываться документами.
   - Ну, Атарик...
   - Да не воровал я его! Этот Ристран доверил бумаги идиоту - надзирателю рианской рыночной стражи. Похоже, у того с королём были какие-то дела. Бумаги украл Кентавр - до сих пор не понимаю, зачем - а я отобрал их у него.
   - Конечно же, Кентавр дрался за них... до самой смерти.
   - Да, раи. Иногда бумаги стоят даже нескольких жизней, - печально, но уверенно выступил Ирмо в защиту Эрвира, изучая взятый у Ренны документ. - Здесь нам ясно лишь одно: война кому-то выгодна. Как видно из этого договора, Ристран и Сихрауц относятся друг к другу более чем дружелюбно. Как это объяснить? У меня есть две мысли: или соглашение ещё не дошло до Кирнайны, то есть Рависа, и вражда подлинна, или мы имеем дело с изощрённым дипломатическим трюком, смысл которого пока не ясен. В любом случае, возблагодарим всех, кого следует, что документ оказался у нас.
   - Что же нам делать? - проговорила Ренна в раздумье, а затем решительно заявила. - Для того чтобы всё выяснить, мы должны отправиться к месту событий.
   - Правильно. Съездим в Равис, - заключил Единорог. - Тем более что я никогда там не был. Только никакого геройства! Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь из нас погиб, защищая карносские рудники!
   - Конечно, мы будем осторожны, - сразу повеселела его сестра. - А знаете, говорят, там очень красиво.
   - Ещё налюбуетесь, - негромко сказал бывалый гном. - А документ лучше спрятать. Ни один лишний глаз сейчас не должен видеть его.
   В этот день о делах они больше не говорили. Вечер прошёл быстро, запомнившись Эрвирам и Слуге Обета одним из самых уютных вечеров за последнее время. Они расположились поближе к камину и хрустели печеньем, запивая его сладким травяным настоем. Безмятежность подействовала даже на хлопотливую Ренну: она сидела на диване рядом с Эрвиром, положив голову брату на плечо. А Ирмо, тот и вовсе заснул и потом захрапел так, что его пришлось растолкать. Разбуженный гном убежал по каким-то свом делам, и остаток вечера прошёл в умиротворяющей тишине. Все события, радостные и печальные новости казались такими далёкими, словно были уже давно известной старинной сказкой. Движения сковывала приятная лень, пламя камина действовало усыпляюще... Но вскоре в эту идиллию вихрем ворвался Ирмо.
   - Они дают лошадям отвратительный овёс!
   Эрвир, не открывая глаз, промычал что-то неопределённое.
   - Диррас отказывается есть! - возвысил голос единственный встревоженный в этом сонном царстве. - И правильно делает. Таким овсом только клопов кормить!
   - А что, в овсе есть клопы? - невинно поинтересовалась не до конца проснувшаяся Ренна.
   Но гном уже махнул рукой и выбежал прочь, словно метеор.
   - Засуетился. Наконец-то, - довольно отметила Пегас и сильнее прижалась к брату. Рука Эрвира набросила одеяло на плечи девушки.
   Когда Ирмо вернулся в комнату, время перевалило за полночь. Брат и сестра уже разделили сферы влияния: Ренна посапывала на кровати, Эрвир же занимал диван. Кротко вздохнув, Гном устроился сидя на ковре, навалившись на диван спиной. Он уснул под гудение ветра в окнах, и, возможно, ему приснилась родина.
  
  
  
   - И кому пришла в голову эта идея с Маирией? - проворчала Ренна, отворачиваясь от стола с картой. Её досада усугублялась тем, что братец, запорхнувший вчера в окно, нарушил этикет Даасы: по городам не полагалось летать. Пришлось извиниться перед хозяином гостиницы и заплатить страже ощутимый штраф.
   - Чем тебя так не устраивает большой материк? - улыбнулся Эрвир. - Сейчас там на каждом углу твои любимые стычки, границы ежедневно меняют свои позиции... Знаешь, сколько может быть раненых при таком положении дел?
   - Мы торопимся, - упрямо возразила сестра. - На помощь к южным эльфам... Атар, не смотри на меня так... Южанам!
   - В Маирии тоже люди, - пожал плечами Ирмо, который старался не ввязываться в назревающий спор.
   - Ты рассуждаешь как гном, - укорила Ренна, - а во мне с Атаром течёт южная кровь. Это во-первых. А во-вторых, да будет тебе известно, южане стоят за правое дело. Чего не сказать о сихаджах и им подобных!
   - Нам всё равно придётся ехать через большой материк, - вздохнул Ирмо. - Перевозить Дирраса кораблем в такую даль гораздо накладнее. Будут страдать ваши же деньги.
   - Ну хорошо! - дала добро Ренна. - Тогда мы не должны мешкать. Отправляемся не позднее завтрашнего утра. Мы и так слишком много тратим на гостиницу, только, конечно, не все это замечают.
   Как с ней иногда бывает трудно! Эрвир лишний раз порадовался, что не взял с собой серого коня. А вслух сказал:
   - Рен, если ты не возражаешь, я схожу и договорюсь с извозчиком.
   - Почему бы мне не пойти туда с тобой? Ведь ты не знаешь города, Атарик.
   - Не стоит тебе тратить на это время. Кроме того, я бывал в Даасе...
   - Один раз!
   - Я провожу его, раи, - подал голос Ирмо.
   - Идите-идите, - проворчала девушка. - Сразу видно, что вы сговорились идти без меня! А я пока буду наслаждаться тишиной, а то от вас столько шума!
   - Бедная Рен, - сказал Эрвир уже на улице, - наверное, она не выспалась.
   - Бедная?! Да она вечно на что-нибудь жалуется! Даже Орден Пегасов не смог её в этом изменить. А ты постоянно закрываешь глаза на её капризы. Хоть бы поговорил с ней! - наконец, вспылил Ирмо.
   - Это не принесёт пользы. Ренне необходимо внимательное, заботливое отношение, - с нежностью старшего брата сказал Эрвир. - Наверное, мы всё-таки не правы. Надо было взять её с собой.
   Ирмо только развёл руками.
   Погода была замечательная: сквозь облака робко улыбнулось солнце, и улицы наполнились мягким, волшебным светом. Удивительно, какой непривычный, сказочный оттенок носило всё в этом загадочном крае! Не стоит даже упоминать, что обитатели Даасы не сидели в это время по своим домам, а наслаждались воздухом земли Прорицателей, по словам старожилов, обладавшим целительной силой.
   Пробираясь через оживлённый столичный рынок, Эрвир почувствовал себя неуютно: он ощутил чей-то долгий пристальный взгляд. Делая вид, что проявляет праздное любопытство, маг повертел головой по сторонам и обнаружил северного эльфа, стоящего неподалёку, у прилавка с тканями. Неизвестный сразу же изобразил повышенный интерес к общению с продавцом и тонким заморским тканям, а тяжёлый взгляд северянина продолжал преследовать Единорога сквозь тончайшую пелену маирийского шёлка.
   - Ирмо, - Эрвир прикоснулся к плечу спутника, - видишь вон того арнадонца? По-моему, он пялится на нас.
   - Не обращай внимания. Арнадонцы не особо жалуют санморов. Если этот парень к нам полезет, то получит своё.
   Единорог с раздражением отвернулся, убеждая себя не думать об эльфе, но долго не продержался. Подозрения оправдались: темноглазый наглец продолжал просверливать в Эрвире дыру. Это было уже похоже на оскорбление!
   - А может, мы к нему пристанем? - возмутился, наконец, Эрвир. - И разберёмся, что ему там в нас не понравилось. Он должен бы знать, что в Арнадоне такая откровенная слежка считается признаком дурного тона!
   - С огнём играешь, Атарик, - непонятно предостерёг Ирмо. - Не будем ни во что вмешиваться. Кто их разберёт, этих эльфов...
   - Меня уже нервирует этот постоянный взгляд, - через пять минут прорычал Единорог и решительно двинулся по направлению к арнадонцу. С уменьшением расстояния спесь на лице последнего покидала своё обжитое местечко.
   - Добрый день. Прекрасная погода, вы не находите? - подчёркнуто вежливо начал Эрвир. Арнадонец не сказал ни слова, зато лицо торговца расплылось в слащавой улыбочке: где встречаются соплеменники, там, как правило, сыплются деньги.
   - Я не ошибусь, если предположу, что вы имеете отношение к надзирателю этого рынка? - язвительно продолжал Единорог, не обращая внимания на обеспокоенного Ирмо и его крепкие, предостерегающие тычки. - Чего же я такого совершил, что вы за мной следите?
   В мыслях Единорог привычно перебирал слова подходящих случаю боевых чар, которые использовал бы, дойди дело до серьёзного конфликта. Он забыл, что теперь не может нанести поражение волшебством.
   - Что тебе нужно, санмор? - наконец, не выдержал северный эльф.
   Улыбка торговца стала такой кислой, что у невольных наблюдателей побежали по спинам мурашки.
   - Мне? А разве я всё это начал? - небрежно заметил Эрвир. Внутри всё кипело: надо поставить этого умника на место, будь тот хоть сам арнадонский Король!
   - Кажется, ты что-то перепутал или не дружишь с рассудком, - с плохо скрываемым раздражением сказал эльф. - И если ты сейчас же не оставишь меня в покое, я позову стражу.
   - Я бы... что, Ирмо? - Эрвир, наконец, обратил внимание на Гнома.
   - Не слушай его, это пустые угрозы, - как ни в чём не бывало, не понижая голоса, сказал тот. - Рэи эльф - самый настоящий Пегас и сам не в восторге от стражников, этих сомнительных служителей правосудия. Кроме того, как я пытался тебе сказать, в Кодексе Чести Пегасов указано, что они не имеют право желать зла окружающим, а это означает, что ты зря его осуждаешь.
   - Что ещё ты знаешь, гном? - резко спросил Арнадонец. Стражников звать он не спешил.
   - То, что гному положено, - невозмутимо парировал Ирмо. Эльф отчего-то смутился и на мгновение опустил глаза.
   Чтобы заинтересованный торговец не слышал разговора, они направились вдоль торговых рядов в сторону квартала извозчиков.
   - Это правда, - немного остыв, признался эльф. - Я - Пегас. Впрочем, это не удивительно: каждый пятый житель Леирна так или иначе связан с ними. Что вы хотите от меня?
   - Это что вы хотите, рэи, - поправил Ирмо. - Вы ведь применяли Взгляд эльфа, иначе как бы признали в Атарике санмора? И кроме того... я почувствовал ещё какую-то магию. Может, объяснитесь?
   - Ну... хорошо, - сдался арнадонец. - Не так давно я приехал в гости к моему хорошему другу, хозяину даасской гостиницы. А вчера ты... как твое имя?
   - Атарик Сельни Эрвир.
   - О, простите, рэи, - вдруг смутился эльф. - Я вёл себя так неучтиво и дерзко, а всё моя проклятая гордость! Вы оказались благородным с эльфийской стороны!
   - Хоть я и санмор, - не удержавшись, съязвил Эрвир, - но все мои предки без исключения были знатного рода.
   - Это делает вам честь, - с благоговением признал арнадонец. - Ещё раз извините меня. Сам я нальр, иначе, как говорят южане - крестьянин, и такая дерзость...
   - Не стоит, я уже забыл об этом, - снисходительно прервал Единорог. - Так что же было дальше? Ты...
   - Анлор Теинар, - поспешно продолжил эльф. - Вчера вы своим полётом нарушили этикет Даасы, но, я уверен, на то имелись очень веские причины. Делан заинтересовался вами, потому что ему показалось... Он сказал, что каким-то образом понял это...
   - Что именно он понял?
   - Вы - Избранник Инверсии. Последний. Так ли это?
   Эрвир отвёл глаза:
   - Ну ты же сам видишь амулет Защиты.
   Со стороны гнома раздался странный звук, как будто Ирмо поперхнулся.
   - Так ты из-за этого нацепил защитный амулет! Что же ты молчал-то, Атарик?! Да ведь мой отец знал, как бороться с Ин...
   - Тише! - прикрикнул Эрвир.
   - Прости. В общем, мой отец знал, как ей противостоять.
   На Ирмо скрестились две пары внимательных глаз.
   - Так, - сказал Эрвир. - Сейчас мы направляемся в гостиницу для серьёзного разговора.
   - А как же извозчики?
   - Забудь о них на сегодня, Ирмо! Потерю ещё пары золотых Ренна как-нибудь переживёт. Всё равно перед отъездом мне надо зайти к рэи Ланрасу.
   - Как скажешь. Только со своей сестрёнкой разбираться будешь сам.
   По дороге в гостиницу эльф, похоже, всё хотел что-то спросить, но так и не сделал этого. Эрвир, в свою очередь, с интересом разглядывал нового знакомого, делая это так, как умеют, пожалуй, только одни Единороги. Давненько он не общался с представителями своей любимой расы, но это и не удивительно: редкий арнадонец принял бы санмора с распростёртыми объятиями. Казалось очень странным, что Теинар дружит с южанином, хозяином гостиницы, кроме того, эльф был не так уж худощав для простого земледельца и ростом несколько ниже самого Эрвира. Из Арнадона ли этот герой? Осторожный Единорог чувствовал себя неуютно в компании Теинара, поэтому не отвечал, как обычно, на шуточки Ирмо.
   - Почему Делан послал именно тебя, и ты согласился?
   Теинар нехотя объяснил:
   - Делан просил узнать, на самом ли деле вы - Избранник Инверсии, рэи. Я - маг, поэтому выяснить то, что ему требовалось, не составило бы труда, но вы оба оказались слишком подозрительными и поймали меня за... нечестной добычей информации. Золотой у вас друг, рэи Эрвир.
   - Кстати, о золотых гномах... - вмешался Ирмо. - Атарик, ты не мог бы пробить у Ренны парочку монет на починку моей секиры? Эта милая напасть говорит, что я вижу проблемы там, где их нет. Но что женщины понимают в оружии? По моему лезвию уже месяц как кузнец плачет! А она говорит - "безобидные царапинки"!
   Эрвир долго и возмущённо отказывался, но у самой гостиницы всё-таки сдался: лучше уж дать притворное согласие, чем слушать жалобные причитания этого Слуги Обета, обращавшегося с собственным оружием, словно с любимой женой.
   Ренна, открывшая дверь, оказалась в хорошем расположении духа. Она только что приняла ванну, о чём свидетельствовали мокрые волосы и дымящийся чай на трёхногом столике.
   Эрвир взял инициативу в свои руки:
   - Анлор Теинар, северный эльф. Ренна Сельни Эрвир, моя сестра. Оба - Пегасы.
   - Очень приятно, - подсказал Ирмо, и девушка звонко засмеялась. Вслед за ней неуверенно улыбнулся эльф.
   Родство таких не похожих друг на друга людей, как Эрвир и Ренна, привело эльфа в недоумение. Даже тогда, когда все уже расположились в комнате и пили ароматный красный чай, Теинар продолжал переводить взгляд с одного на другую. На взгляд человека, не посвящённого в тайну семейных уз Эрвиров, рядышком сидели северный эльф и южанка. Не так-то просто было обычным глазам распознать в Атарике нечистокровного.
   Ирмо был сама невозмутимость, только на спокойном лице выделялись очень хитрые глаза. Он явно что-то задумал: с самым глубокомысленным видом набивал карманы печеньем.
   - Пойду, проверю Дирраса, - допив чай, предложил он.
   - Возвращайся быстрее. Ты должен нам рассказ, - придержал Эрвир гнома у двери. Тот кивнул и вышел.
   - Опять я чего-то не знаю! - напомнила о себе Ренна.
   - Я мало что могу объяснить тебе, Рен. Разве что расскажу о нашем с Теинаром знакомстве.
   Единорог кратко рассказал о случившемся на рынке, со злорадством замечая, как смущается эльф, потому что даже объективная реальность была не в пользу арнадонца.
   Прошло полчаса, но Ирмо не вернулся.
   - Он что, решил всех лошадей в конюшне перечистить? - рассердился Единорог, резко поднимаясь на ноги. - Придётся мне его поторопить!
   - Атар, не стоит. "Проверю Дирраса" - значит, "покатаюсь на нём". Разве ты забыл? Их обоих нет на конюшне.
   - Диррас - это ваш конь? - осторожно спросил Теинар, опасаясь ещё сильнее прогневать знатного санмора.
   - Скорее, это похоже на пони, - проворчал остывающий Эрвир, вспомнив о любимом животном Ирмо.
   - По-моему, славная лошадка, - возразила Ренна, которая питала слабость практически ко всем живым существам. - Он чёрный с головы до хвоста и невероятно пушистый. Настоящий северный конёк! Вот только вредный и хитрый, как Ристран Карносский.
   - Советую обходить за версту, - вставил Единорог.
   Теинар улыбнулся:
   - Кому, как не нальру, известно, что хорошее обращение сделает из любой лошади верного друга. К каждому животному нужен свой подход.
   - Этим Ирмо и занимается, - объяснил Эрвир. - Каждый день подходит к нему...
   - Седлает, нацепляет уздечку и отправляется познавать основы лошадиного характера, - закончила, улыбаясь, Ренна. - Как правило, это занимает не меньше часа.
   На этих словах дверь распахнулась. Довольный, лучащийся радостью Ирмо устроился на пустующем стуле и бодренько спросил:
   - Что вы хотели от меня услышать, рэа?
   - Где ты был все эти полчаса? - возмутился Эрвир.
   - Ну я же... Дирраса проверял.
   - Ты просто катался верхом. По всей Даасе!
   - Как же, не по всей! Как только я выехал, эти здоровенные простаки начали интересоваться, почему у меня лошадь такая волосатая! Северных пони они не видели, что ли? Мне даже ездить расхотелось!
   - Это боги наказали тебя за несвоевременное развлечение, - наставительно произнёс Эрвир. - Разве ты забыл, что хотел рассказать нам, как бороться с Инверсией?
   И тут же он с радостью услышал звенящий от негодования голос сестры:
   - Ирмо!!! Да ты хоть понимаешь, что с этим не шутят?!
   - Ладно вам... прошу прощения, - потупился гном. - Просто я не хочу, чтобы Диррас застоялся. Вчера я на нём не ездил, потому что встречал гостя. И потом... мой вороной и правда шерстистый. Ему жарко, а конюхи и не собираются обливать бедолагу водой. Видите ли, это не входит в их обязанности! Да я бы таких сухарей к лошадям и на шаг не подпустил, - с надрывом завершил самый заботливый хозяин в мире.
   Он помолчал, поглаживая бороду, словно настраивался на нужную волну и заговорил в полной тишине:
   - Рэи Теинар вряд ли найдёт в моих словах что-то полезное для своего друга. Поскольку тот уже давно является Избранником Инверсии, то успел как-то приспособиться к ней. Всё основано на системе противодействий. Когда Избранником становится обычный человек, действует один закон, если же маг - другой, если гном или эльф - вообще третий. Подробно об этом не знаю, потому что никогда не интересовался. Надеялся, что повезёт. Во времена моего отца оставались всего одна-две части этой Инверсии. Сожалею, рэи Эрвир, что так вышло, но Инверсия казалась такой далёкой. Я думал, что у неё нет шансов добраться до нас... Так вот, система противодействий заключается в том, чтобы заставить себя творить заклинания, обратные необходимым. Но делать это следует осторожно: магия Инверсий капризна, и это доказывает лишь то, что мы плохо знаем её. Дело обстоит намного серьёзнее, чем простое и понятное "всё наоборот".
   - Тогда магия Эмоций должна быть однозначно отброшена, - сказал Эрвир. - У кого хватит силы исказить собственные чувства?
   - Вы забываете о магии Разума, - напомнил Теинар. - Получается, что именно она способна обеспечить относительную свободу от Инверсии.
   - Теинар, а вы здорово придумали! - воскликнул простодушный Ирмо, но умолк, встретив взгляд Эрвира.
   - Рэи эльф, назовите ваш ранг в Ордене Пегасов, - резко сказал Единорог.
   После тяжёлой паузы Теинар усмехнулся:
   - Не стоит таких почестей. Вы угадали: я - Посвящённый. А вы?
   - Единорог VII круга.
   - Значит, готовитесь к Посвящению? Я до сих пор не могу забыть эти экзамены. Наставница не заметила текста заклинания, написанного на потолке, прямо над её головой. Везде посмотрела, а там забыла... Да, весёлое было время! Лет тридцать уже прошло, наверное...
   - Вы так давно знаете Наставницу Тиреону! - обрадовалась Ренна.
   - Посвящённые должны знать всех Наставников, - пояснил Теинар и вернул разговор в прежнее русло. - Значит, с Инверсией вы ничем не можете нам помочь. Очень жаль.
   - Мы и рады бы, да у самих только предположения, - посетовал Ирмо.
   - Всё равно благодарю за содействие. Боюсь, мне пора уходить. До встречи.
   - Странный этот арнадонец, - напрямую выдал Слуга Обета, как только за гостем закрылась дверь.
   - Почему же? - удивилась Ренна. - Довольно интересный маг. Хороший собеседник. И северный эльф, а когда ещё мы их встретим? Лично я не часто вижу подобных путешественников.
   - Очень осторожный, - вполголоса добавил Ирмо. - Значит, есть что скрывать.
   - Теинар вспомнил о магии Разума, - в мрачной задумчивости сказал Эрвир. - В совершенстве ею владеют лишь Посвящённые, точнее, самые сильные из них. Я, например, даже и не вспомнил бы о ней, потому что никогда не применяю, а вот наш новый знакомый...
   - Атарик, это ни о чём не говорит, - заступилась за эльфа Ренна. - Может быть, Теинар - очень увлечённый маг...
   - Не исключаю, но мне он не нравится.
   - Да забудь ты о нём, - примирительно сказала сестра. - Всё равно он уже ушёл и вряд ли вернётся. Скажи-ка лучше, что там с извозчиком? Вы не забыли о самом главном?
   - Конечно нет, но ты же знаешь, что в это время суток почти невозможно найти свободный экипаж, - подмигнув Ирмо, сымпровизировал Единорог. - Вечером я зайду к рэи Ланрасу, а на обратном пути обо всём договорюсь. Мы проведём эту ночь в гостинице, а завтра утром отправимся в Немру.
   Под вечер в Даасе снова появилось солнце. Вначале несмело, затем всё более уверенно прикасалось оно лучами к домам, приласкало траву на зелёных холмах, и вдруг ярко, озорно забросало всех золотым светом! И сразу же всё преобразилось, даже лёгкий туман над столицей, казалось, вдвое уменьшился, как-то сжался и неловко побледнел. Но недолго продолжало солнце свою игру; вскоре свет его наполнился красным оттенком, и оно пропало за далёкой грядой гор, чтобы потом отметить новое утро своей вечной борьбой с облаками в этой удивительной стране.
   Эрвир, не торопясь, направлялся к Обителям Пещер. Сегодняшний день считался в Леирне выходным, и улицы были полны народа, но не здесь не чувствовалось той утомляющей суеты, которая свойственна пристаням Риана. Глаз ласкала зелень и неброские краски одежд большинства леирнцев, а мысли текли размеренно, нисколько не утомляя.
   У входа в Пещеры Единорога ждал сам Старейшина.
   - Добрый вечер, - приветствовал он гостя. - Правда, у нас необычайно хорошо?
   - Да, рэи. Честно говоря, мне и уезжать не хочется, - поделился Эрвир. - Ренна задумала очередное приключение - поездку к месту военных действий, на материк Равис. Мне это совсем не нравится, и я рад бы отказаться от безумной затеи, но тогда сестра поедет одна - она невероятно упряма! - а я этого ещё больше не хочу.
   - Ох эта молодость... - мягко посокрушался Старейшина. - Как я вас понимаю! Ренна девушка славная, но сейчас она находится в поиске своего призвания. В отличие от многих её сверстников, она хочет непременно испытать всё на себе. Это похвально, так она большему научится; я боюсь только, что, если придёт в её жизнь разочарование, то оно будет очень горьким для вашей жизнерадостной сестры. Конечно, вы, как её единственный родственник, должны присмотреть за ней, удержать от неверных шагов. В трудную минуту будьте рядом. И ещё... Позвольте попросить вас об одолжении. Когда будете у Ивидора, передайте ему это от меня, - Старейшина направил к Эрвиру ладонь правой руки, и тотчас же облако неизвестного вещества, серебристого и лёгкого, вселилось в тело Единорога.
   - Это мой ему подарок, - пояснил Прорицатель. - Не волнуйтесь, он не сделает вам ничего плохого. Зато теперь он не потеряется, как обычная вещь, и никого не отяготит своим весом.
   - Что это?
   - Маленький сюрприз Ивидору, - улыбнулся Старейшина. - Пока он останется тайной. Однажды мы поспорили, кто из нас раньше додумается до этой милой, маленькой вещи. Судя по всему, я выиграл спор, - он пристально посмотрел на Эрвира: - Более того... вам будет нелегко в Рависе, поэтому я посчитал, что моя помощь не окажется лишней. Только тогда, когда вы будете в состоянии сильного отчаяния, узнаете, что это такое... Вижу, вам пора. Ну что же, передайте Ивидору мой сердечный привет и пожелание мира.
   - Разумеется, рэи Ланрас, - поклонился Единорог.
  
  
  
   Рано утром Ренна принялась будить мужчин.
   - Вставайте! Сейчас уже полседьмого! Ребята, у вас вообще совесть есть?
   Ирмо пробормотал что-то непонятное и перевернулся на другой бок.
   - Нечего тут отворачиваться! Ты всё слышал - значит, не спишь!
   Эрвир приоткрыл глаза и, сфокусировав зрение на мечущемся золотоволосом существе, возмущённо замычал.
   - Атарик! Ирмо! Атарик!
   В самый разгар утреннего представления в дверь постучали, и Ренна кинулась открывать.
   - Между прочим, к нам гость, - заявила она. - Не заставляйте арнадонца ждать.
   - Теинар? - вскочил с кровати Эрвир. - Что-то случилось?
   - Нет, ничего страшного, - усмехнулся эльф, бросая взгляд на беспорядок в комнате. - Судя по всему, вы куда-то собираетесь.
   - Собираюсь я, - сразу же завелась Ренна. - А они - сопротивляются!
   Ирмо на своей лежанке утвердительно всхрапнул. То обстоятельство, что он лежал почти на полу, не мешало гному спать так сладко, что при взгляде на него хотелось зевнуть.
   - Вот и сражайся за дело мира, когда у тебя такие ленивые спутники, - сокрушённо вздохнула девушка. - Атар, разбуди-ка этого соню, а то он не успеет собраться.
   - Дело мира? - переспросил крайне заинтересованный эльф. - Значит, где-то идёт война?
   Ренна охотно рассказала о конфликте, назревшем между Новой Карноссой и Ширашем.
   - Это в Рависе, - сообразил Теинар, что-то прикидывая в уме. Внезапная мысль отразилась в его глазах. - В таком случае, я должен кое о чём попросить вас. Могу ли я быть вашим спутником? Здесь, в Даасе, я гостил у Делана, но вы же знаете этот город: он слишком скучен для нас, магов. Нас тут слишком много... Прошу вас, возьмите меня с собой до Рависа. Потом я отправлюсь домой, в Арнадон. Выйдет небольшой крюк, но это всё равно по пути. Моя Сила будет в вашем распоряжении.
   Эрвир открыл было рот, чтобы возразить, но Ренна опередила его:
   - Да пожалуйста! Если есть время и желание, отправляйтесь с нами. Ещё один спутник нам не помешает. Только вот будете ли вы отстаивать интересы каких-то южан или предпочтёте сразу отправиться на Север?
   - Больше всего Пегасы ценят честь и мир, - напомнил Теинар. - Новая Карносса по справедливости принадлежит южанам, так? Значит, их я и буду поддерживать.
   - Не понимаю я вас, Пегасов... - пробормотал Эрвир, бросая на Ренну сердитые взгляды, и пихнул спящего Ирмо в бок. - Всё бросить, уехать в какую-то глушь, влезть в неприятности...
   - Осталось пятнадцать минут, - возмущённо вклинилась девушка.
   Ирмо тут же вскочил, чуть не налетев на Единорога и, второпях натянув кирасу поверх рубахи, бросился вон из комнаты, буркнув всем "доброе утро".
   - За Диррасом побежал, - с облегчением объяснила Ренна. - Мы договорились на семь. Вам нужно собираться в дорогу?
   - Не волнуйтесь, - снисходительно улыбнулся эльф. - У меня всё с собой. Посвящение даёт некоторые преимущества.
   Задетый за живое Эрвир ничего на это не ответил. Он закрыл заклинанием свой дорожный сундучок.
   Ренна заправила кровать, и порядок в комнате после этого стал просто идеальным.
   Когда они спустились на улицу, Ирмо уже стоял у ступеней, придерживая за повод лохматого чёрного конька, по размеру - нечто среднее между пони и лошадью. Нетерпеливые движения ногами и хвостом выдавали в животном горячий нрав, а в блестящих, тёмных глазах, обрамлённых густыми чёрными ресницами, можно было заметить подозрительную для всеобщего любимца скромность.
   - Привет, Диррас, - Эрвир поднял было руку, но тотчас отдёрнул её. С облегчением вспомнил про амулет и прошёлся пальцами по шелковистой шерсти. Нос лошадки очень деликатно обнюхал руки мага, затем попытался залезть в карман мантии, но Ирмо натянул повод и лишил Дирраса этого удовольствия. Пони обиженно потупился, но тут Ренна принялась гладить его шелковистую шерсть.
   Единорог совершенно случайно посмотрел на Теинара и успел заметить, что тот отвёл от пони пристальный, испытующий взгляд.
   К гостинице подъехал извозчик. Когда Ренна садилась в экипаж, к нему подбежал запыхавшийся низкорослый человечек с блестящей от пота лысиной.
   - Как хорошо, что я ещё застал вас! - произнёс он, торопливо роясь в карманах жилета. - Анлор сказал мне, что собирается с вами путешествовать, поэтому...
   - Делан, не стоило тебе... - нахмурился Теинар, но друг его перебил: - Нет-нет, всё правильно. Я знаю, вы, благородные - гордый народ, только вот вчера я видел, с какой болью в глазах эта милая девушка отдавала мне плату за комнату. Вот, возьмите. На дорожные расходы.
   Эрвир почти со страхом поглядел на горсть золотых в ладони хозяина гостиницы.
   - И вам не жалко отдавать такие деньги незнакомцам?
   - Если Анлор решил, что вы - хорошие люди, значит, так оно и есть. Он спас мне жизнь на поле боя, и я доверяю ему, - с пафосом изрёк Делан. - Берите и пользуйтесь. Желаю всем поменьше неприятностей (Эрвир выразительно посмотрел на сестру), а Анлору - приехать ко мне в гости ещё раз. Искренне желаю вам удачи.
   Делан бросил пристальный взгляд на Единорога и покинул улицу так же быстро, как на ней и появился. Эрвир пытался понять, что должен чувствовать Избранник Инверсии в присутствии собрата по несчастью, но так ничего и не понял.
   - Оригинальный рэи, - сделал вывод Ирмо, забираясь в седло.
   - Так он понимает справедливость, - пожал плечами Теинар. - Кто-то является воином, магом, целителем и так далее, а кто-то просто умеет зарабатывать деньги и, самое главное, расставаться с ними в благодарность за чей-то труд или просто так, от собственного великодушия.
   - Нас ждут, - напомнил Эрвир уже из коляски. Ему не нравилось, что эльф так много рассуждает.
   Почти весь путь по холмистой равнине был проделан в молчании. Голова спящей Ренны покоилась на плече брата, а тот, не до конца закрыв глаза, следил за Теинаром, правда без каких-то особенных результатов. Эльф сидел спиной к вознице, напротив Ренны и Эрвира, и временами обращал взор на их лица. Рядом отмерял шаг чёрный пони с гномом в седле.
   Перед самым подъёмом Ирмо спрыгнул на землю, отвязал от седла флягу с водой и, ослабив подпругу, намочил бока и спину Дирраса.
   - Какая забота! - удивился Теинар, поглядывая на обоих.
   - Потому что пони того стоит, - прохладно сказал Единорог.
   Ренна кинула на любителей Арнадона недовольный взгляд и сотворила заклинание полёта.
   Как ни странно, подъём оказался легче спуска, хотя, кроме девушки и эльфа, летать не умел никто.
   Немра встретила их не изнуряющей суетой маленьких улиц и самого порта, а Эрвир вспомнил об оставленном в Риане настоящем единороге. Единороге, без которого было очень грустно, не говоря уж о том, что его помощь пригодилась бы в далеком и опасном путешествии.
   Вечером они покинули остров Леирн...
  
  
   - Левее бери! - кричал рулевому южанин в форме капитана, впившись глазами в кромку берега. Впрочем здесь трудно было различить, где начиналась вода, потому что земля была скрыта под буйной растительностью. Широкие, раскидистые листья карликовой пальмы, высотой не превышавшей обычный малиновый куст, цепкие прутья с листьями-ниточками, принадлежавшие приводной иве, и мохнатые, перистые листовые пластины огромного камальского папоротника... Остальных растений Эрвир не знал. Да и как тут было не растеряться среди того разнообразия видов, форм, размеров и даже цветов, предоставленных людям самой природой юго-западной части Харана!
   - Левее уже берег! - прокричал в ответ рулевой. Видно было, как его руки дрожали от напряжения, и пот градом катился по голым, мускулистым плечам: корабль потихоньку отказывал в послушании по мере вхождения в водорослевую зону, да и жаркий климат делал своё дело.
   - Держись, Гальдо... до пристани осталось всего ничего, - ободрил капитан и вернулся к своим командам. - Немного вправо... Только не резко, понял меня? Вот... не зацепись за папоротник! Ещё чуть-чуть... Отлично! Молодец! Мы почти на месте. Водоросли кончились, скоро причалим. Всем приготовиться! Через три минуты мы увидим Каниру! - разнёсся над палубой его звучный голос.
   Эрвир не пошёл собирать вещи с остальными пассажирами крохотного судна "Орхидея". Он прислонился к мачте и стал наслаждаться великолепной картиной, с каждым мгновением открывавшейся всё в лучшем виде. Взгляду предстала крохотная гавань, которую будто бы впихнула в густой тропический лес чья-то гигантская рука. Гавань казалась единственным местом, где было заметно присутствие человека в этом невероятно диком, зелёном крае. Харан, как и южные части Карноссы, считался страной солнца, но сегодня было пасмурно. Над пристанью с резкими криками кружили сотни птиц, а на высоких деревьях темнело бесчисленное множество крупных гнёзд.
   К Эрвиру подошёл капитан и завёл с ним беседу, усмотрев в "рэи" эльфа, увлечённого страноведением. По словам южанина, когда-то Канира была большим, процветающим портом, а её обитатели, чернокожие сихаджи страны Харан, искусные ремесленники и рыболовы, никогда не нуждались в золоте. И всё бы хорошо, только вспыльчивый нрав хозяев этой части материка и их постоянные междоусобицы постепенно отпугнули от порта многих купцов. Огромный город практически сошёл на нет.
   - Нам всем также следует быть осторожными, - заключил капитан, устремив взгляд в густые заросли. - Сейчас у них тоже что-то происходит. Не знаю, что именно, выяснять это очень опасно... Но будьте начеку.
   Порт очень удивил Единорога и его спутников. Несколько бесхозных кораблей с олупившимися бортами стояли, бросив якоря, по всей видимости, уже давно. Сам причал оказался голой поляной в море растительности. Метрах в тридцати от кораблей стояло шесть домов из стеблей гигантского бамбука; их простая конструкция была бы бесполезна в холода и казалась непривычной для глаза северного жителя. Крыши строений были увенчаны щедро посыпанными пальмовыми листьями, уже подсыхавшими от времени и жары.
   - В этом Харане даже гостиниц нет, я уверена! - с отчаянием сказала Ренна.
   Эрвир успокаивающе погладил руку сестры. В последние несколько часов он пребывал в хорошем расположении духа. Единорог побеседовал с Наставником, и тот крайне оптимистично поддержал своего ученика, обещав придумать такое средство, которое не заставит метаться каждые два месяца в Пещеры Прорицателей и обратно. Кроме того, Единорог временно избавился от своего дорожного сундука, отправив его через портал в Цитадель Ордена, и теперь шёл налегке, с лёгкой улыбкой поглядывая на нагруженного вещами Дирраса. Ирмо пришлось, наконец, слезть с пони и идти пешком.
   Несмотря на то, что солнца не было, воздух казался еще более жарким и влажным, чем на палубе корабля, действуя на чужестранцев, как снотворное. Однако многие понимали, что расслабляться ещё очень рано.
   Из домика, того, что располагался ближе к причалу, вышла темнокожая босая женщина, ещё молодая, с гривой распущенных кудрявых волос, одетая в светлую рубаху и штаны. Она представилась Мальрой, охранницей порта. У её пояса слева висел короткий меч, а с правой стороны - метательные звёзды на металлическом крючке.
   - Зачем вы все приехали в Харан? - спросила женщина, придирчиво вглядываясь в лица путешественников. - Сейчас вы всё мне расскажете, а мы обеспечим вам компанию из местных. Они проводят вас и заодно проверят на лживость. Итак, начинайте по порядку, да побыстрее: некогда мне с вами возиться.
   - С каких это пор мы обязаны отчитываться в своих действиях? - возмущённо поинтересовался Эрвир.
   Мальра не успела ничего ответить на это, как заговорил капитан:
   - Не слушайте его, уважаемая. Мы приехали сюда исключительно с мирными целями, и сейчас всё вам расскажем, - он умоляюще оглянулся на растерянных пассажиров.
   Охранница удостоила Эрвира презрительным взглядом и, теребя крюк со звёздами на поясе, приготовилась слушать.
   Пассажирам пришлось говорить; для всех Харан был лишь местом, через которое требовалось проехать, не более.
   Когда очередь дошла до Эрвира, его спутники выжидательно замолчали, предоставляя ему право придумать что-нибудь убедительное. Не лучшая идея, с раздражением решил Единорог. Мальра, эта грубая варварская девчонка, и без того уже испытывает к нему неприязнь. А между тем его спутники решили сложить с себя ответственность, и даже Диррас лукаво косил своим чёрным глазом, и не надо догадываться, на кого!
   - Долго мне вас ждать? - нетерпеливо бросила Мальра.
   Терпение покинуло Эрвира окончательно:
   - Тебя не должно касаться, куда мы едем. Но уж точно не в эту идиотскую страну!
   - Ты об этом пожалеешь, бледный, - прорычала охранница и внезапно резко свистнула.
   Из домиков выскочило еще четыре женщины, причём голова одной из них была обрита.
   - Тех, что мнутся с капитаном, быстро сопроводить по адресам через Харан. Да присмотрите за ними. Этих, которые стоят возле эльфа и коня-недомерка - поучим хорошим манерам. Если они окажутся способными, отпустим их живыми.
   Между густых бровей Гнома пролегла пара морщин, а конь фыркнул, как показалось Эрвиру, возмущённо.
   Две женщины по приказу Мальры отконвоировали пассажиров вглубь леса, а оставшиеся приблизились к начальнице.
   Капитан, почувствовав, что запахло неприятностями, быстренько ретировался в сторону корабля, пролепетав спутникам не то совет, не то утешение - они его не расслышали. Он остановился возле своего судна, готовый в любую минуту отплыть, но не находя в себе силы так просто удрать, когда решалась судьба его пассажиров.
   - А теперь извиняйтесь, - потребовала Мальра, между тем пристально оглядывая наглых чужеземцев.
   - Нет это вы извиняйтесь! - вдруг возмутился гном. - Нет, это надо же - назвать Дирраса недомерком!
   Похоже, Ирмо уже настроился на хорошую стычку.
   - Вы, кажется, не поняли, - в голосе начальницы слышалась плохо скрытая угроза, - что мы очень серьёзно воспринимаем оскорбление, нанесённое нашей стране. Тебя, эльф, я заставлю есть песок твоим грязным ртом. Ты этого хочешь?
   - Вы так уверены в своей победе? - насмешливо произнес Эрвир.
   Сихаджи всегда слыли людьми вспыльчивыми. При этом они больше наговаривали угроз, чем приводили их в исполнение, однако метко сказанная колючая фраза была способна вывести их из себя, просто раздразнить или же вселить в них ярость и бешенство.
   Такую фразу только что и сказал Единорог. Женщин просто затрясло. Как он посмел усомниться в их боевом искусстве?!
   - Ферина, берёшь на себя эльфов.
   Девушка с длинными волнистыми волосами, забранными в хвост, отцепила от пояса тесак.
   - Анэр, твоим будет гном. Этого... конька поймаешь, его мы погоним в Зареф. Королева решит, что с ним делать. Наверное, разделаем на мясо, хоть какая-то будет польза.
   Бритоголовая хрипло рассмеялась и выхватила из-за спины два узких коротких меча.
   - А я помогу Ферине и поучу девчонку, - закончила Мальра, обнажая свой клинок. - Уверена, ей будет достаточно пары пинков, а потом, так и быть, мы представим ее королеве.
   Эрвир рассвирепел. Бить Ренну только за то, что она случайно оказалась в компании со своим братом? Да что эти сихаджи возомнили о себе?! На них даже нет доспехов - не наглостью же своей будут они защищаться!
   - Всем сражаться! - крикнул он. - Мы не сдадимся женщинам!
   Мальра усмехнулась и набросилась на Единорога. Он отбил её нападение магическим щитом, но это послужило сигналом для начала боя.
   Анэр орудовала мечами удивительно быстро, так что Ирмо мог только отбивать удары. По нему, так лучше было сразиться с обладательницей тесака, но проклятые сихаджи всё рассчитали! Гном пропустил два скользящих удара, по счастью пришедшихся на наплечники, и надеялся только на то, как бы на него не переключилась ещё одна амазонка.
   Ферина атаковала Теинара. Ей явно не повезло. Эльф превосходно владел магией, а его соперница к тому же была хрупкого телосложения и невысока ростом. Спасало её лишь то, что Эльф-Пегас не имел намерения убить девушку, более того, он успевал помогать своим спутникам. Ферина в очередной раз бросилась в атаку, но была отброшена мощной воздушной волной, которая немного зацепила и начальницу. Мальра упала на горячий влажный песок, и это случайно спасло её молнии Ренны.
   Эрвиру приходилось хуже всех. Лишенный возможности творить боевые заклинания, он переключил всё своё внимание исключительно на защиту. Она также оставляла желать лучшего. Ренна и Теинар, не сговариваясь, страховали Единорога, а ему помощь была более чем нужна: Мальра казалась одержимой намерением добраться до него и убить любой ценой.
   Чернокожих женщин было непросто одолеть: они, словно вихри, носились по светлому песку, нападали, отпрыгивали, ослабляли врага, и потом вновь нападали, выбирая самые удобные моменты. Прошло какое-то время, но никто не брал верх. Счет шёл на минуты...
   Ферина, изловчившись, оставила глубокую рану на плече Теинара, но тот, превозмогая боль, стиснул зубы и послал в нее очередной отбрасывающий вихрь. Рука уже с трудом слушалась эльфа, и он пытался просто не мешаться под ногами дерущихся, с трудом удерживая под контролем свою противницу. Ирмо сражался хладнокровно. Он понял, что ему досталась самая ловкая и безжалостная соперница, в отличие от молоденькой, напуганной своим поступком Ферины. Понимал также и то, что вечно сопротивляться он не сможет, и старался лишь поскорее добраться до начальницы, а это было не так-то просто. Ренна чувствовала, как неумолимо уходит магическая энергия, и молила богов, чтобы все закончилось быстрее. Пока же Пегас защищалась, как и брат: это было лучшее, что она могла теперь делать, потому что защитная магия отнимала меньше сил.
   Анэр держалась лучше всех, чуть заметно прихрамывая: секира гнома вскользь порезала ей ногу. Мечи мелькали, как две взбешённые молнии. Её оружие пока что оставляло на Ирмо лишь редкие глубокие царапины, но она замечала, как тяжело срывается дыхание с губ противника, как постепенно замедляются его движения. Коротышка оказался слишком проворным, но это ненадолго! Мальру несколько раз швыряло на песок магией Ренны и Теинара, но начальница не думала о своих ушибах и ранах. Всё её существо жаждало мести. Добраться до проклятого светлоглазого эльфа, повергнуть на землю, заставить его умолять о пощаде! Он сполна получит за все свои оскорбления!
   Ферина переглянулась с Мальрой, и, пока начальница совершала отвлекающий манёвр, её соратница занесла свой тесак над ничего не подозревавшим гномом. Никто не знает, что было бы с ним в следующий миг, но тут в судьбу хозяина властно вмешался Диррас. Чёрным ураганом конёк налетел на девушку и двумя точными ударами копыт сбил её с ног.
   Эрвир не видел этого, потому что его сердце резко, болезненно сжалось: разъярённая Мальра с силой ударила Ренну, и та, как подкошенная, мгновенно упала на песок... Перед глазами сгустился красный туман, он же застилал все мысли Единорога, оставляя ясной лишь безрассудную, жгучую ненависть и пронзительную боль...
   Теинар дрожал, хотя на улице было жарко, и поглаживал искалеченное плечо здоровой рукой. Он боялся тратить силу на исцеление, и все сильнее, до боли в челюсти, сжимал зубы, не выпуская наружу собственный стон. Сихаджи, похоже, покрывали свои клинки ядом - кровь на ране потемнела и вытекала с особенной силой, не говоря уже о невыносимой, непривычной боли. Но в следующий миг эльф позабыл о ране и, вскочив на ноги, подняв вверх здоровую руку: Единорог сорвал с шеи амулет Защиты, разорвав цепочку, и скороговоркой, задыхаясь, прочитал заклинание...
   Эрвира поднял возникший из ниоткуда большой ураган и, пронеся по воздуху с десяток метров, с силой швырнул на песок возле кромки воды. Ударившись головой, Единорог погрузился в тёмный бессознательный сон...
   ...Прохладная вода ласково прикоснулась ко лбу Эрвира, пробудив его к жизни. Где-то в кронах деревьев, среди невероятной тишины шелестел ветер, порождая желание навсегда остаться в этом царстве безмятежности...
   Кто-то осторожно провёл рукой по лбу мага.
   - Ирмо...
   - Атарик! Как хорошо, что ты живой... - прерывисто прошептал гном, и на щёку Эрвира упала горячая слеза. Шеи коснулась жёсткая борода, повеяло запахом пота и крови.
   - Как там... остальные? - через силу проговорил Единорог, чувствуя боль при каждом напряжении мускулов. Всё тело покалывало изнутри точно иголками, а раны и ссадины, полученные в бою, вдруг заболели в два раза сильнее. Он боялся, что не сможет подняться самостоятельно.
   - Эльф... сидит у хижины. Кажется, он остановил кровь.
   - А Ренна?! - Эрвиру показалось, что он закричал, на самом же деле вышел только бессильный сиплый шёпот.
   - Она, как и сихаджи, без сознания. Эльф присматривает за ними. Я очнулся первым, Анлор плеснул на меня воды. Из сихаджей одна мертва.
   - Помоги мне встать, - умоляюще попросил Эрвир, а когда смог, наконец, подняться, ухватившись за сильную руку гнома, то решил спросить: - Что же всё-таки случилось?
   - Поговори лучше с Анлором, - уклончиво сказал Ирмо. - Он сумел защититься от того, что произошло, и видел всё со стороны.
   Теинар сидел, прислонившись к хижине, а вокруг него, точно в палатке для раненых, лежали все остальные. Они ещё не пришли в сознание, но большинство, в том числе и Ренна, уже слабо шевелилось.
   - Ирмо оттащил труп, - ответил Теинар на взгляд Эрвира.
   Анэр валялась поодаль, раскинувшись в неестественной позе, рядом лежала её голова с искажённым от боли лицом. В этот момент мёртвая женщина больше всего походила на дикую, взъерошенную кошку, которая была убита по причине собственной ярости.
   Эрвир быстрее отвернулся от малоприятного зрелища и поспешил к зовущей его сестре, насколько ему позволяли ноющие мышцы. Он мельком увидел лица очнувшихся Мальры и Ферины и не хотел думать о том, что же будет с ними, когда они узнают о смерти своей соратницы.
   Шею невыносимо саднило, и судьба амулета Защиты представлялась неизвестной.
   - Ат, родной, как хорошо, что все закончилось! - быстро проговорила Ренна, обнимая за шею склонившегося над ней брата. Тот помог ей подняться и очистить от песка изрядно пострадавшее платье, потом вспомнил об Инверсии и отшатнулся в ужасе.
   Кто-то окликнул его. Эрвир подошёл к Теинару и принял из рук эльфа свой амулет с обрывком цепи.
   - Будет ли он работать? - без малейшего энтузиазма спросил Единорог.
   - Да, разумеется, только если починить цепочку, замкнув его снова.
   - Я сделаю это, - вызвался гном и осторожно принял волшебную вещицу. Он не встретил возражений, потому что среди спутников уже завоевал славу мастера на все руки.
   Тем временем пришедшие в себя, но разоружённые сихаджи резво вскочили на ноги, одна за другой оглядываясь кругом. Ферина сразу же бросилась к мёртвой соратнице, а Мальра, дико закричав, накинулась на Эрвира. Ирмо, отправивший амулет в карман, ухватил её за руки и удерживал их за её спиной. Ренна, немного окрепшая после того, как ей дали глотнуть воды, направила на дикарку правую руку ладонью вперёд:
   - Не вздумай вырываться, у меня наготове пара молний!
   Мальра в бешенстве сплюнула на землю и разразилась дюжиной отборных ругательств. И, надо отдать ей должное, ругаться она умела. Когда поток сквернословия иссяк, Эрвир подошёл к ней и ударил ладонью по губам.
   - Это первое предупреждение. Я не позволю таких выражений при моей сестре.
   - Добей меня, - прохрипела Мальра, - или оставь в покое, бледный демон! Духи не пропустят тебя, ты сгниешь в наших лесах!
   Ферина, припав к груди обезглавленной Анэр, сотрясалась от беззвучных рыданий. Когда все её чувства и эмоции иссякли, она взвалила на плечи тело мёртвой соратницы, подняла похолодевшую голову и, слегка пошатываясь, направилась в сторону лесов. При её росте и телосложении сила Ферины казалась удивительной. В глазах темнокожей девушки застыли отрешенность и боль.
   Мальра была отпущена и припустила вслед за соплеменницей, два или три раза оглядевшись и что-то яростно бормоча на родном языке.
   Эрвир поглядел в глаза Ирмо. На этот раз в них проскользнула печаль.
   - Мы предупреждали их, - всё же хмуро сказал Гном.
   - Наверное, мы все поступили не очень правильно, - тихо проговорила Ренна, с неодобрением поглядывая на брата.
   - Где же Диррас, Ирмо? - спросил тот, желая заглушить собственное смущение.
   - К счастью, с ним всё в порядке. Пасётся за хижиной, на солнышке. Когда поднялся этот безумный вихрь, бедняга, наверняка удирал со всех ног, ну да я этого не видел. Теинар так говорил. Если хочешь, он повторит свой рассказ для тебя.
   - Да, Ирмо прав... - поспешно, словно желая отделаться от настойчивого полувопроса Гнома, ответил Теинар. - Диррас кинулся под мою защиту. Он был ближе всех... ему просто повезло. Но тревожит меня не это. Мне не даёт покоя то, что сотворил рэи Эрвир, его магический ураган...
   Теинар прикрыл глаза на несколько мгновений, затем вновь открыл их. При ранении он потерял много крови, и, хотя Ренна кое-как вылечила его, всё ещё был слишком слаб и сидел в тени хижины, бессильно опираясь спиной о стену, не успевшую остыть от горячих лучей солнца.
   Спутники помогли эльфу перебраться на лежанку в одной из хижин, где он забылся чутким сном. Ирмо, глядя на него, покачал головой:
   - Ему непременно нужен отдых. Двинемся не ранее, чем через пару часов. А пока - не будем его беспокоить.
   - Я останусь тут, - категорично заявила Ренна. - Вдруг ему что-то понадобится!
   В грубом шкафу было найдено несколько фляг с водой, и друзья утолили если не голод, то, по крайней мере, жажду.
   - Ладно, тогда мы с Ирмо пойдём проветриться, - решил Эрвир, разворачиваясь к двери. У самого порога его остановил голос Теинара:
   - Рэи, подождите.
   Эльф встретил взгляд синих, словно льдинки, глаз Единорога.
   - Вы проявили Инверсию, - через силу проговорил Теинар. - Я защитился, но это отняло все силы. Без пополнения я буду для вас лишь бесполезным грузом...
   - Зачем ты напоминаешь всем об этом? - резко спросил Эрвир, которому не хотелось говорить с эльфом о случившемся. - Все и так поняли, что это было!
   - Вы творили то же заклинание Вихря, что и я... - Теинар словно не слышал резких слов Эрвира. Он прикрыл глаза, чтобы унять головокружение, и продолжал тем же тихим голосом: - Искажение магии Эмоций, Инверсия магии Разума... да, всё как нам говорили. Рэа, простите меня за то, что поехал с вами из... простого любопытства...
   - Как? Вы же отправились с нами ради помощи южанам! - изумилась Ренна, которая до этого сердито делала знаки брату, чтобы он оставил в покое раненого.
   - Конечно... но большей частью это был предлог. Да и Делан просил держать вас в поле зрения... Но клянусь, я дойду с вами до конца и помогу вам...
   Ренна бросила тревожный взгляд на Теинара, чьи слова, казалось, плавно перетекали в горячечный бред.
   - Атарик! Ты же видишь, что он из-за тебя заснуть не может.
   - Всё, сестрёнка, я уже ушёл.
   - Бедный малый, - покачал головой Ирмо, когда они вновь оказались под палящим солнцем и поспешили найти тенистое место возле стены. - Кажется, он начинает привязываться к нам.
   То, почему это плохо, гном не объяснил, впрочем, у Эрвира, как известно, на этот счёт уже имелось мнение.
   Внезапно Ирмо указал в сторону леса. К ним приближалась девушка-сихадж, обеими руками сжимавшая ветку дерева с завязанным на ней обрывком светлой рубахи. На ткани рубахи чётко проступали бордовые пятна крови. Лицо Ферины, печальное, потемневшее, всё же не носило следа слёз.
   Двое мужчин следили за её перемещением, постепенно расслабляясь: девчонка и вправду была безоружна.
   Ферина подошла на расстояние нескольких шагов и воткнула в землю древко своего самодельного флага.
   - Я пришла к вам не с войной, а с миром, - важно начала девушка, но её руки еле заметно подрагивали, изо всех сил сжимая флаг. - Мы поступили неправильно, но и на вас лежит та же вина. Вы убили нашу соратницу, поэтому сами оказались в опасности и не должны задерживаться в Харане: для сихаджей месть - священное дело. Вскоре о смерти Анэр узнают, поэтому ваш путь теперь лежит прямиком к Королеве. Если вы не питаете к нам ненависти и больше не собираетесь убивать, мы можем проводить вас к ней. Она обеспечит вам относительную безопасность на время проезда по стране. Я догадываюсь, что ваша конечная цель - не Харан, верно?
   - Мы собирались в Равис через Маирию, - честно ответил Эрвир и, всмотревшись в печальное лицо девушки с настороженным взглядом тёмных глаз, счёл нужным добавить: - Я не хотел нанести оскорбление вашей стране, Мальра вела себя слишком вызывающе.
   - Где же твоя соратница? - поинтересовался гном.
   - Говорит, что должна закончить обряд погребения и попрощаться с Анэр, но, по-моему, она просто злится и не хочет с вами разговаривать, - уже более доверчиво ответила Ферина, однако, продолжая обеими руками держаться за флаг.
   - Пожалуй, мы можем согласиться на ваше предложение, - задумчиво сказал Единорог. - Нам ничего и не остается, тем более что один из нас ранен. Но если вы вздумаете обмануть...
   - Как же мы можем обманывать такого сильного мага как ты?! - даже зажмурилась Ферина.
   - В таком случае мы отправимся к Королеве, - подвёл итог Ирмо. - Хотя бы для того, чтобы она объяснила нам, что здесь происходит.
   - А ничего особенного, - фыркнула девушка, - мужчины объявили нам войну.
   Эрвир решил не выказывать удивления, а отложить все вопросы до встречи с Королевой, тем более что Ферина, выполнив свою миссию, побежала обратно в лес. Бегала она, как и все сихаджи, проворно, неутомимо и с удовольствием, кроме того, за её спиной оставались два подозрительных чужеземца.
   Стороны договорились на двухчасовой отдых. Гном тут же занялся своим любимцем. Он расседлал лошадку и начал чистить ее густую шерсть, расчесывать роскошную гриву. Диррас, с удобством расположившийся в тенёчке, жмурился от удовольствия и стоял, замерев, словно монумент самому себе.
   - Ирмо, - подошёл к нему Эрвир.
   - Я слушаю.
   - Нам нужно было посоветоваться с остальными.
   - Не стоит. Мы посадим раненого на Дирраса и спокойно довезём до столицы. Не уверен, что этот берег - подходящее место для ночлега.
   Они помолчали.
   - Что скажешь, о предложении сихаджей, Атарик?
   - Мы при любом удобном случае можем сделать из них заложниц. И они это хорошо понимают. Похоже, они не могут просто так убежать, оставив нас на берегу - им слишком важен этот порт.
   - Совершенно верно, - подхватил Гном. - Более того, этот порт - единственный в своем роде. Два или три места в Харане ещё могут принимать корабли, но далеко не в таких объёмах, как этот. На карте обозначен лишь он. То, что его охраняет лишь несколько воинов, означает одно: сихаджи слишком долго бились за него и теперь с обеих сторон обескровлены.
   - Я пойду и расскажу о наших переговорах Ренне и Теинару, - заключил Эрвир. Он всегда удивлялся поразительному единству своих мыслей и мыслей Слуги Обета.
   - Подожди. Сначала я должен попросить тебя кое о чём. Не заводи с Теинаром разговоров о том, что случилось во время сражения с сихаджами. Мне кажется, он что-то скрывает, но обязательно расскажет спустя некоторое время.
   - С моей стороны расспросов не будет, - пообещал Эрвир, но не удержался и выдал свои опасения: - Он подозрительный эльф. Тебе не кажется, что он что-то скрывает? Среди всех нас ты можешь чувствовать это, как никто другой.
   - Я прослежу, - пообещал гном, засёдлывая пони. - Но мне кажется, угрозы для нас от него не исходит. - Он бросил взгляд на мага и сказал во внезапном, необъяснимом порыве чувств: - Я никогда не жалел, что присягнул Эрвирам пятьдесят два года назад.
   - Ты не Слуга, а друг.
   - Пойдём уже, - ворчливо напомнил гном, но его взгляд был удивительно тёплым.
   Как только они вошли в хижину, Единорог рассказал о предложении Ферины.
   - А мы видели вас. В окно, - невинно сообщила Ренна.
   Эрвир с Ирмо переглянулись.
   - Я в состоянии передвигаться, - сказал Теинар, порываясь встать. - Можем отправляться хоть сейчас.
   - Нет уж, - возразила Пегас. - Вы ещё слишком слабы. Отдохнёте, а мы подождём до вечера.
   - Никаких вечеров, мы уже договорились, - настойчиво возразил Эрвир. Его раздосадовал тот необычайно доброжелательный тон, с которым сестра обращалась к эльфу. - Посадим его на Дирраса и в таком порядке быстро достигнем столицы.
   - Мы не знаем, что приготовит нам ночь, - осторожно поддержал гном. - Более того, раи Ренна не умеет лечить серьёзные раны и заражения, а во дворце нам окажут профессиональную помощь и предоставят хороший ночлег.
   - Да, если сихаджи не лгут... - задумчиво добавил Теинар, но было видно, что он тоже не хочет оставаться на этом берегу.
   Спустя назначенный срок обе компании снова встретились на берегу. С Фериной была Мальра, и в глазах последней не отражалось ничего, кроме пустоты и скорби.
   - Сопроводите нас к Королеве, - сказал Единорог, с удивлением отметив, что эта фраза вышла чуть более торжественной, чем обычно.
   Ферина толкнула безразличную ко всему Мальру в бок, потом, не дождавшись от неё ни звука, ответила сама:
   - Мы, конечно, согласны отправиться с вами в Харан, но не уверены, что нашими действиями не заинтересуются мужчины.
   - Они не помешают нам, - это было сказано с достоинством в словах и с сомнением в сердце.
   Ферина пристально посмотрела на Эрвира:
   - Будем предельно осторожны. Убить для них ничего не стоит; для них нет закона.
  
  
   - Когда же всё это закончится?.. - простонала Ренна, и Эрвир тут же позволил ей опереться на свою руку.
   Они третий час блуждали по лесу, и от влажной зелени и постоянных испарений, от невероятной жары вся одежда прилипала к телу. Ноги отказывались идти дальше; среди таких густых зарослей легко можно было запнуться о ветку или огромный корень. Правда, усталость путников не шла ни в какое сравнение с состоянием Теинара, который как раненый ехал на пони. Видно было, что он держался с большим трудом, а время от времени ещё и предлагал уступить место Ренне. Именно поэтому девушка была на редкость терпелива, вдохновлённая примером арнадонца, и подала голос лишь в пятый раз за эти три часа. Впрочем, в такие мгновения плохо приходилось её брату, на котором безжалостно отыгрывалось это прелестное существо.
   Разглядев среди зарослей светло-зелёную лысину полянки, Эрвир готов был рухнуть на неё и больше не вставать. Едва заметный шорох в листве насторожил его. Ирмо тоже напрягся, но остальные ничего не заметили. Сихаджи по-прежнему шли впереди, словно на таран, рывками рук раздвигая кусты, а Теинар и Ренна как раз заспорили, кто будет менять повязку на руке эльфа.
   - Тише вы! - вскипел Единорог. - Да неужели вы не слышите, что делается кругом?!
   Теинар замолчал и прислушался к шорохам леса:
   - Пара человек передвигается в десятках локтей от нас... Я могу попробовать Поиск...
   - Нет, не вздумай тратить силы, - поспешно перебил Эрвир и, подойдя к пони, негромко сказал эльфу: - Ты лучше всех нас владеешь боевой магией, так прибереги её на крайний случай.
   Ферина обернулась:
   - Вы слышали чьи-то шаги? И много их там ходит?
   - Двое-трое, вряд ли больше, - доложил Ирмо, поудобнее перехватывая секиру.
   - Мы будем готовы к встрече, - процедила сквозь зубы Мальра, доставая меч. - Их наглость и самолюбие приведут их на острия наших клинков!
   - Сделаем на полянке привал? - робко предложила Ренна, но Мальра сверкнула на неё глазами:
   - И станем удобной мишенью для притаившихся мужиков? Какая неудачная шутка! - она что-то прикинула в уме. - Скоро стемнеет. Безопаснее было бы после темноты укрыться на деревьях...
   - Да, и Дирраса с собой затащим, - недовольно вклинился Ирмо. - Ну уж нет, не пойдёт!
   Мальра сплюнула:
   - И кто заставлял тащить с собой лошадь, да ещё такую маленькую?! Какой от неё толк в джунглях?
   - Это не просто лошадь, это член семьи, - парировал гном, похлопывая любимца по шее. - Вы не знаете, как дерётся эта чёрная молния.
   - Знаем, - фыркнула Ферина. - Сегодня он спас тебе жизнь. У меня, наверное, до сих пор синяки на плечах остались.
   Гном улыбнулся с непередаваемым чувством достоинства:
   - Это чтобы неповадно было губить Детей Севера.
   Поляна так и манила своей бархатистой, зелёной от травы поверхностью, но путники со вздохом её миновали.
   Внезапно в грудь идущей впереди Мальры упёрлось копье, и сверху прозвучал резкий голос:
   - Стоять! Куда это вы направились на ночь глядя?
   С одного из деревьев спрыгнул молодой сихадж; его союзник, мужчина постарше, продолжал сидеть на нижней ветке массивного раскидистого дерева, поудобнее перехватив копье, на кончике которого держал Мальру.
   - По бамбук, - съязвила попавшаяся женщина, и тут же резко выдохнула от укола заточенного острия.
   - Предупреждаем один раз, - проговорил сидящий на дереве, буравя чёрными глазами растерянных путников. - Вместо второго насажу красотку, как на вертел.
   - Начнём сначала, - ласково сказал молодой сихадж, мягким, кошачьим шагом подходя ближе. - Итак, куда вы собрались?
   - Мы скажем вам, а вы в благодарность убьёте женщину? - резко уточнил Теинар, медленно слезая с седла.
   Сихадж на земле, отогнув полу рубахи, продемонстрировал на поясе связку метательных звёзд.
   - Только не надо строить из себя благородных, - медленно протянул он. - По этой кудрявой твари давно уже плачет могила, но ради вашей честности мы, так и быть, могли бы позволить ей ещё немного пожить на земле... Хотя вообще-то ваше положение к торговле не располагает. Ну, долго нам ждать?
   - Мы идём к Королеве, - сказал Эрвир, нервно оглядывая ясную, острую сталь в смертоносной связке.
   - Зачем? - ещё медленнее спросил молодой сихадж, лениво поглаживая пальцем одну из звёзд.
   Пока Единорог соображал, что ответить, из-за его спины донесся отчаянный, звенящий голос Ренны, от которого вздрогнули её спутники:
   - Мы просто хотим уехать отсюда!
   Чёрные, хищные глаза обоих сихаджей оглядели её так пристально, что девушка попятилась за брата.
   - А девица ничего... По очереди любите или как? - поинтересовался молодой сихадж.
   - Ты ответишь за свои слова, чёрная тварь! - вскипел Эрвир, в яростном нетерпении соображая, каким именно способом отомстить дерзкому варвару.
   - А ты, значит, фаворит? - ехидно определил сихадж, сохраняя хладнокровие. - Тем хуже для тебя. Ты будешь слушать её крики из грязной конуры и ничем не сможешь ей помочь. Глупый эльф, сегодня тебя уже не будет.
   Неуловимое движение руки - и звезда полетела к Эрвиру, в котором, словно лесной пожар, разгорался гнев.
   Долгие годы тренировок и многочисленные опасности отточили реакцию Единорога. Он поймал звезду за луч, призвав на помощь магию Защиты, которая затормозила смертоносную сталь, и, продемонстрировав оружие сихаджам, послал обратно. Кто-то из спутников Эрвира, скорее всего, Теинар, придал звезде сильное ускорение: она мелькнула серебристой молнией и вонзилась в живот сихаджу, стоящему на земле. Чернокожий упал лицом в тёмную, влажную землю; кровь вытекала из распоротого живота.
   Арнадонец, едва пошевелив рукой, парализовал сихаджа, сидевшего на дереве. Мальра ухватилась за копье, и его обладатель с глухим шумом низвергнулся в заросли колючих кустов шиполистника. Не было сомнений, что бедняга душераздирающе закричит, как только появится такая возможность.
   - Спасибо вам, - чуть слышно прошептала Ренна и вдруг, вцепившись в Эрвира, жалобно заплакала.
   - Хм, - неоднозначно выразился Ирмо, отворачиваясь к пони.
   Теинар слегка качнул головой и посмотрел на женщин, полных решимости добить поверженного врага.
   - Нет, мы оставим их в живых, - остановил Эльф, притягивая заклятием владельца копья - для этого сихаджу пришлось проехать животом по всех колючкам и ветвям, встретившимся у него на пути. Второй сихадж, потеряв много крови, чуть слышно стонал. Он уже явно был бесполезен.
   - И что предлагаете делать с этой полупадалью? - злобно спросила Мальра, вырывая копьё из парализованных рук его хозяина. Будете выбивать из них показания? Пустое! Они не скажут вам ни слова: таковы сихаджи! - Эрвиру почудилась странная гордость в её последних словах.
   Теинар вернул пленному сихаджу способность двигаться:
   - Мы сохраним тебе жизнь, если ответишь на пару наших вопросов.
   Пленник, пытаясь подняться, красноречиво сплюнул на сапог северного эльфа.
   - Он ваш, - заключил Арнадонец, обращаясь к темнокожим женщинам, и брезгливо отошёл: за свою жизнь он видел немало кровавых сцен.
   Когда стоны и хруст ломаемых костей прекратились, Ренна осмелилась поднять голову от груди брата и попросила сихаджей похоронить трупы.
   - Мы не будем предавать их земле, - сказала Ферина, переглянувшись с Мальрой. - Разве не эти подонки оскорбили тебя? Кроме того, за этими повстанцами придут другие. У нас нет времени и, честно говоря, желания тоже нет.
   - Но ведь мы же разумные существа, мы не можем оставлять трупы на растерзание зверям! - произнесла Ренна, оглядываясь на спутников за поддержкой. Те проигнорировали обращение молодого Пегаса.
   - Кажется, ты не поняла нас, девочка, - холодно заговорила Мальра. - Здесь повсюду шляются повстанцы; это их дело - хоронить трупы их же сторонников! Им будет полезно увидеть, что здесь появился тот, кто может с ними справиться. Эти твари подожмут свои задницы и избавят нас от лишних хлопот, разве это плохо?
   Ренна растерянно оглянулась на брата.
   - Они правы, - тихо сказал Атарик сестре. - Я думаю, сейчас они правы.
   Остаток пути до столицы был проделан молча, если не считать ворчания Ренны по поводу человеческой бессердечности, да заверений Ирмо, что он чувствует постоянное присутствие разведчиков повстанцев. Эрвир тоже слышал шорохи в глубине леса, однако понимал, что недавняя расправа над двумя сихаджами удерживает остальных на безопасном расстоянии от его спутников. В данный момент, как ни странно, он больше был занят утешением своей сестры, пережившей пару неприятных минут во время последней стычки. Бедная Рен, она плохо знала жизнь, и потому человеческая грубость очень часто причиняла ей боль.
   После долгих споров Пегас согласилась заменить своего коллегу в седле, и Эрвир, наконец, смог насладиться долгожданной тишиной...
  
  
   Столица Харана, Зареф, пряталась в лесной глуши. По краям города, от дерева к дереву, шёл частокол из стволов гигантского бамбука, глубоко врытых в мягкую землю. Ворота были сработаны из прочных на вид чёрных досок, чем-то напоминающих камень, и все эти заграждения оказались высотой примерно в три человеческих роста. Частокол протянулся на несколько десятков метров во все стороны - город выглядел внушительным, а по виду все равно напоминал большое, хоть и неприступное, селение.
   Сихаджи первыми достигли ворот из чёрного дерева. Мальра взяла за рукоять небольшой молоток из металла, висевший тут же рядом, на цепи, и постучала в металлический лист, прибитый к воротам. Получившийся звук оказался мягким и густым, и в то же время казалось - он разносится над всем городом. В чёрном дереве открылось окно, и оттуда на пришедших посмотрело лицо чернокожей девушки лет двадцати:
   - Ферина? Какими судьбами? Кого это вы привели?
   - Пропусти нас, Харир. Они хотят видеть королеву.
   Створка ворот отворилась с негромким гулом.
   - Чужестранцы? Разве раи Кельха их примет? - удивилась девушка.
   - Ты плохо знаешь королеву, - коротко бросила Мальра, а привратница одарила её презрительным взглядом. Проходя мимо Харир, Мальра толкнула девушку плечом.
   - Наверняка раи уже осведомлена о нашем приходе, - примирительно сказала Ферина.
   - Да, это так, - к гостям вышел высокий худощавый мужчина с правильными чертами на узком лице, одетый в лёгкую мантию. Но не этому больше всего удивился Эрвир. Глаза чернокожего были голубыми, а фигура, лицо и даже продолговатая форма ушей напоминали пришедшим о северных эльфах! Волнистые волосы ниспадали на плечи странному сихаджу, а светлая синяя с узорами мантия из дорогой мягкой ткани подчеркивала глаза, придавая им холодный оттенок, и даже какое-то сияние. Удивительное и гармоничное соединение Севера и Юга...
   Единорог повернул голову к Ирмо и встретил его удивлённый взгляд.
   - А вы - король? - со свойственной ей прямотой спросила Ренна.
   Неизвестный мягко улыбнулся:
   - Ну что вы, я и мечтать об этом не смею. Я всего лишь советник и слуга Её величества.
   Ирмо, поймав новый взгляд Эрвира, поднял одну бровь. Кажется, он был удивлён словами советника больше, чем его появлением.
   - Я понимаю ваше смущение, - заговорил необычный сихадж. - Но я действительно главный советник королевы Кельхи II, и считаю своим долгом исполнять любое её приказание. И ещё ни разу об этом не пожалел: она необыкновенно мудра.
   - Если позволите, рэи... как вас зовут? - поинтересовался гном.
   - Сазиф Келлас, к вашим услугам. В юности немного занимался прорицанием - вот почему Совет Зарефа осведомлен о вашем прибытии. О целях же расскажете королеве.
   - У нас не такие уж секретные цели, - заметил Эрвир, - мы лишь собирались проехать через вашу страну. Но после того как на нас несколько раз напали, собираемся прояснить ситуацию, которая сложилась в Харане.
   - Раи выслушает ваши вопросы и, в свою очередь, многое вам расскажет... Идёмте же, ужин давно готов.
   - Ну вот видишь, - тихонько сказала Ренна брату, - а ты не хотел со мной ехать. О нас уже знают, нас ждёт горячая еда. Всё не так уж плохо, Атар.
   Эрвир ничего не ответил. Он шёл, глядя на спину Келласа, в недоумении размышляя о том, почему же советник остался среди женшин.
   Действительно, в Зарефе пока не встречались другие мужчины: то там, то тут виднелись удивленные женские лица, от совсем ещё юных, до сморщенных, с выцветшими волосами. Среди детей, конечно, были и мальчики, но они, наверно, чувствовали себя не очень уютно в такой большой женской компании.
   Столица страны сихаджей оказалась городом, стоящим посреди леса. Дома располагались прямо между деревьями, под зеленым морем листвы, и только главная улица, ведущая ко дворцу, была просторной, свободной от гигантских стволов и листьев. В центре Зарефа стоял дворец, настоящее чудо зодчества. Сделанный из неизвестных пород дерева, пестревший всевозможными резными узорами всех оттенков красного и желтого, он казался огненной сказкой, что расцветала среди зелени деревьев, не опаляя их. Резьба, большей частью острая и отрывистая, создавала ощущение, что здание стремится ввысь. К дворцу примыкали две башни, делая его "пламя" более широким и сильным. Пара лучей заходящего солнца, проникнув сквозь листву, ещё сильнее оживила и без того яркие краски.
   - Какая красота! - вырвалось у Ренны.
   - Дворец был построен в те времена, когда сихаджи больше обращались к древним преданиям, - объяснил советник. - Когда-то очень давно, как рассказывается в легенде, бог жизни и бог смерти жили в мире, и огонь не мог причинить вреда живым существам.
   - Удивительно, - сказал Ирмо, - как сочетаются в этом дворце грубая мощь и плавные линии, стихия и изящество.
   - В нашем мире многие противоположности - стороны одной медали, - заметил советник. Гном согласно кивнул, не отрывая взгляда от дворца.
   - Ты так говоришь, словно впервые увидел его, - улыбнулась Ренна, - а между тем, с твоих слов, ты уже приезжал в Зареф.
   - Да, бывал пару раз, - уклончиво ответил гном, - но с каждым приездом сюда я не перестаю восхищаться. Мы, северяне, живую природу так чувствовать не можем.
   - Пусть это вас не тревожит, - сказал Теинар, - ведь на Севере тоже есть на что взглянуть, и у нас тоже есть чем гордиться.
   Эрвир сердито оглянулся на нальра, но тот сделал вид, что не заметил этого неприязненного взгляда. Единорога раздражало всё: затянувшаяся доставка документов, отбитых у Кентаврицы, глупые Мальра и Ферина, невероятная усталость от долгого перехода... а тут ещё этот дерзкий крестьянин! Безусловно, он пока что полезен их маленькой спасательной экспедиции, но для простолюдина ведёт себя чересчур самостоятельно. Ренна болтает с ним так, будто влюблена в него по уши! Эта постоянная жара... Как хочется оказаться в огромных, но уютных залах и коридорах Цитадели Единорогов, забыть обо всех проблемах... Видимо, такая возможность представится ещё очень не скоро.
   ...Во дворце было пустынно и неожиданно прохладно. На первом этаже и в тронном зале царила тишина.
   Келлас предложил гостям подняться наверх. Там они прошли через маленькую деревянную дверцу, испещрённую многочисленными мелкими письменами, вырезанными на её гладкой поверхности.
   Гости оказались в просторной комнате с небольшими окнами, где убиралась пара служанок. Советник постучал ещё в одну дверь, маленькую, украшенную резьбой по деревянной поверхности.
   - Входите, - раздался из-за двери низкий мелодичный голос.
   Королева стояла спиной к двери, внутри маленькой комнаты с камином, у ближайшего окна. Длинные и густые чёрные волосы Кельхи мелкими локонами спускались к ногам, переплетенные с серебряными лентами. Одета она была в лёгкое белое платье, составляющее контраст с волосами и открытыми тонкими руками, необычными для мускулистых сихаджей. На плечи был накинут темно-синий узкий плащ, открывавший нижнюю часть длинного платья.
   - Приветствую вас, рэа, - она повернулась к гостям, и те увидели почти чёрные глубокие глаза королевы, серебряную пряжку плаща и кожаный пояс, расшитый серебряными нитями. - Для начала предлагаю всем вам сесть, - Кельха указала на мягкие, приваленные к стене одеяла, образующие подобие диванов, которые Эрвир видел и раньше, среди южан. Поверх одеял лежали несколько шёлковых подушек неярких оттенков. - А вы, Сазиф, можете идти. Благодарю вас.
   - Почитаю за честь служить моей королеве, - склонил голову советник и бесшумно удалился.
   Гости уселись на одеяла, а Мальра и Ферина отказались садиться и встали возле двери.
   - Итак, я прошу вас кратко рассказать о себе. Кто вы, откуда явились, с какой целью путешествуете по нашей стране, и, наконец, зачем вы прибыли во дворец?
   Эрвир, чувствуя себя ответственным за спутников, представил всех и, злорадно поглядывая на Мальру, продолжил:
   - Мы все, кроме Ирмо, орденские маги и путешествовали через Харан проездом с надеждой поддержать южан в битве за Равис. В порте Канира пассажиров нашего корабля отправили в неизвестном направлении с несколькими вооружёнными женщинами, а мы четверо были атакованы вот этими "охранницами". Мне неизвестно, что стало с остальными людьми, делившими с нами корабль.
   Королева строго посмотрела на зардевшуюся Мальру:
   - Так ли это?
   Под взглядом Кельхи та опустила глаза:
   - Вы приказали охранять гавань.
   - Но не такой же ценой! Где те люди, о которых говорит Сын Арнадона?
   - Я... пока ещё не знаю, раи. Их провожает двое наших, но, клянусь, у них не было приказа убивать людей! Провожатые по возвращении найдут наши знаки и останутся на посту.
   Эрвир усмехнулся про себя, встретив злобный взгляд Мальры - кажется, он поставил чернокожую на место, раз и навсегда.
   - Я обещаю, что такого неуважения с нашей стороны больше не повторится, - тем временем обратилась к гостям королева. - Ведь вы не виноваты в тех конфликтах, что раздирают теперь Харан. Предлагаю вам пройти в уже приготовленные комнаты для гостей, где вам предоставят всё необходимое, чтобы привести себя в порядок. Вам будет объявлено о времени, когда начнётся ужин. Предлагаю оставить на завтра все дела.
   Кельха одарила гостей тёплой улыбкой, но глаза её не покидала грусть.
   - Что касается Мальры и Ферины, - более жёстко сказала она, - то я лично узнаю всё, что произошло в Канире. Не пытайтесь ничего скрыть от меня.
   Мальра вскинула глаза на королеву и торопливо, злобно заговорила:
   - Эти чужестранцы не ответили на наш вопрос о том, куда они направляются. Они оскорбили нашу страну! Мы были вынуждены бросить им вызов!
   - Анэр убита, - печально вставила Ферина. Судя по всему, девушка боялась обидеть и гостей, и соратницу.
   - Оскорблений не было, - неожиданно встрял Ирмо. - Сгоряча мы наговорили друг другу недостойные вещи, но мы просим прощения за них. Однако это не повод начинать бойню.
   Королева нахмурилась, поглядела на гнома...
   - Мальра, мне известен твой нрав, - сурово сказала она. - Я догадываюсь, что нашим гостям пришлось защищаться. А ты впредь будь более сдержанной, тогда жестокий урок пойдёт тебе на пользу. Ты и Ферина, вы можете идти.
   В глазах Мальры разгорелась самая настоящая ненависть. Тем не менее, обе чернокожие покинули комнату молча.
   Когда Кельха и ее гости выходили в коридор, Ирмо обратился к королеве:
   - Ваше величество, как только мы подошли ко дворцу, ко мне подбежали двое слуг и очень деликатно увели моего Дирраса. За это спасибо, конечно, но кто даст мне слово, что я могу за него не беспокоиться? Что его точно обеспечат всем необходимым?
   - Думаю, моего слова будет достаточно, - улыбнулась Кельха. - А почему это вас так волнует?
   - Видите ли, мой пони - не просто обычная маленькая лошадка...
   До самой своей комнаты гном говорил с королевой на свою самую любимую тему, так что Кельха отправилась провожать его вместо слуги. За пару минут, пока все гости шли вместе, Эрвир услышал о лошадях даже такие вещи, о которых он не знал и сам.
   - Они нашли друг друга, - со смехом сказала Ренна.
   Впрочем, Единорога это не очень волновало. Все мысли занимала покидавшая его с каждым заклинанием магия и, как следствие, будущий Ритуал. Быть магом, несомненно, прекрасно, но такая зависимость подчас выводит из состояния душевного равновесия. Кроме того, Эрвира неожиданно захлестнула тоска по родной Цитадели...
   Старший советник королевы, проходивший по одному из коридоров, посмотрел вслед гостям, и на его лице отразилась смесь грусти и тревоги.
  
  
   - Атар! Атар! - Эрвир проснулся от лёгких толчков в плечо, которыми его пыталась разбудить сестра. Луна бросала свои бледные лучи в окно, и на фоне этого ночного света выделялась фигурка девушки в светлой ночной рубашке, с распущенными золотистыми волосами, вьющимися вдоль плеч.
   - Рен, ты справилась о времени, прежде чем будить меня? - проворчал Единорог, с досадой отворачиваясь от сестры.
   - Прости меня. Мне просто... показалось, что кто-то шуршит в моей спальне, понимаешь? Королева положила меня одну в ту огромную комнату, и мне страшно засыпать в ней... Какие-то жуткие шорохи... не знаю, что за возню устроил там Ирмо, но я боюсь... Атар, можно я посплю у тебя?
   - Делай как хочешь, - буркнул брат, пытаясь заснуть снова.
   - Спасибо, я люблю тебя, - прошептала девушка и, чмокнув его в щёку, пристроилась рядом на одеяле.
   Прошло примерно полчаса. Ренна, похоже, и не думала засыпать: она так ворочалась, что Эрвир время от времени с возмущением взывал к её совести. Помогало. На ближайшие две минуты. Потом всё начиналось сначала. Единорог думал о бессердечных младших сёстрах, о том, что окна комнаты опять выходят не на север, но, в конце концов, снова досталось многострадальным сихаджам, из-за которых, считал он, всё и началось. Мысли снова вернулись к Ирмо. Что же такого наделал гном, что Ренна боится спать в своей комнате? Эрвир уселся на кровати и попробовал воззвать к мыслям Слуги Обета, но почувствовал только его сильное напряжение и волнение, не свойственное гному в спокойное, мирное время, а тем более - ночью, когда все вокруг погружены в глубокий сон.
   - Что он там устроил?! - в сердцах бросил Единорог.
   - Пойдём и узнаем, - предложила Ренна, которая и не думала засыпать.
   - Нет уж, я с ним так свяжусь, - возмутился её брат. - Делать мне нечего, только к ненормальным гномам по ночам бегать! Если хочешь, отправляйся туда сама.
   Она промолчала: судя по всему, никуда и не собиралась.
   "Ирмо, чем ты там у себя занимаешься? Перепугал Ренну, не даёшь нам обоим спать!"
   Ответ появился не сразу и был, как ни странно, с оттенком недоумения:
   "Всё в порядке. Просто я в темноте уронил топор и доспехи. Скажи сестре, пусть не волнуется".
   - Доспехи он уронил! - возмутилась Ренна, когда брат пересказал ей слова Ирмо. - Чтобы произвести такой грохот надо забраться на потолок и раз десять швырнуть их об пол!
   "Что-то ты чересчур сильно ими кидаешься".
   "Перестань, она, как всегда, преувеличивает. Скажи ей, что больше не буду мешать. Спокойной... хм, скоро рассветёт... Спокойного утра, Атарик".
   Эрвиру показалось, что Ирмо хитрит, но, чтобы поймать изворотливого гнома, стоило ненадолго затаиться и подождать с расспросами.
   "Спокойного, надеюсь", - с неудовольствием подумал Единорог.
   - Он извиняется, - передал Эрвир, откидываясь на подушку.
   - Как? И это всё?!
   - Иди сама с ним разбираться. Только оставь меня в покое, - простонал он.
   - Извини, уже ухожу...
   Вскоре после ухода сестры Эрвир забылся сном, и даже многочисленные звуки пробуждающегося утра уже не способны были помешать ему.
   Гости завтракали с королевой, которая была, как всегда, очень любезна. Вызывали беспокойство печаль на лице Кельхи и не замеченная вчерашним вечером рассеянность. Наверное, что-то случилось, мимоходом подумал Эрвир. Впрочем, тут же ушёл мыслями в далёкую Цитадель Единорогов, к Наставнику, к рэи Ивидору, к учителям и приятелям. Он любил путешествия, но сейчас душа хотела покоя, как будто переполнилась некая чаша у него внутри... Слуги скользили вдоль стола с изумительно приготовленными блюдами в руках - в этот момент трудно было назвать сихаджей варварами! - мастерски наполняли тарелки и кубки и так же быстро уходили. А королева всё молчала, отягощённая ей одной известными мыслями, словно решалась на что-то...
   Ренна, воспользовавшись задумчивостью брата, потягивала налитое ей вино, уже не первый кубок, словно не замечая сердитых знаков Ирмо. Он не успевал сделать девушке замечание, потому что единственный за этим столом пытался развеять грусть весёлыми разговорами. Кельха с охотой поддерживала его, оставаясь печальной, а Эрвиры молчали, занятые каждый своими мыслями. Только Атарик временами посматривал на Слугу Обета, твёрдо намереваясь докопаться до истинной причины, по которой он испортил спокойную ночь, по крайней мере, двум людям.
   - Ваше Величество, - Ренна, разгорячённая вином, перебила Ирмо, начавшего было очередной рассказ, - вы обещали нам рассказать, что тут у вас творится. Почему бы не сделать это сейчас?
   Королева бросила на девушку быстрый, посветлевший взгляд, как будто ожидала этого вопроса:
   - Если вы уже закончили с завтраком, я сделаю это сейчас. Мне не потребуется много времени. Трудно лишь начать... - на миг сквозь королевское величие Кельхи проступила боль усталой, отчаявшейся женщины...
   Они разместились в соседних покоях, на заботливо предоставленном ярком пушистом ковре. Похоже, на стульях здесь сидели только во время приёма пищи. Ковер, впрочем, с лихвой заменял даже мягкие диваны - Ренне захотелось вздремнуть, если бы не важность момента - но надо было слушать, тем более что дело требовало особого внимания.
   - Вам мой рассказ не даст ничего нового. И всё же в истории Харана то, что происходит сейчас, достойно занесения в легенды. Впервые сихаджи так серьёзно рассорились из-за религии.
   Ренна нахмурилась:
   - Но ведь это бессмысленно. Богов море, и все они - представители каких-то сил. Однако вряд ли хоть половина из них существует.
   - Несколько недель назад я думала так же, - королева еле заметно вздохнула, - да только вот теперь ни в чём не уверена. Основная наша религия - культ Карьо и Зисса. Это два бога-брата, самые могущественные и достойные из всех богов нашего пантеона. Один олицетворяет собой воду, жизнь, созидание, другой, соответственно - огонь, смерть и... войны. Нетрудно догадаться, кому из братьев чаще приносятся жертвы. Остальные двенадцать богов являются приближёнными двух первых и образуют два круга приближения. Таков культ Воды и Огня, как чаще всего обозначают религию сихаджей.
   - Раи Кельха, огонь не всегда несёт смерть, - задумчиво сказал Ирмо, поглядывая на яркое пламя в камине комнаты. Огонь танцевал в своём обиталище, всполохами отражаясь в тёмных бархатных глазах гнома.
   - Без сомнения, вы правы, - согласилась королева. - Но простым людям удобнее мыслить несложными понятиями. Увы, многие из моих подданных действительно бесхитростны в таких высоких вопросах. Впрочем, сихаджи способны принимать тех, кто мыслит иначе, чем они. Долгие годы несколько религий в Харане существовали в мире и согласии, их последователи не мешали друг другу поклоняться тому из богов, который ближе к душе. Или тому, который удобен, для некоторых это одно и то же... Так вот, всё началось с того, что у моей советницы заболел сын. Она обратилась к Карьо, как господину Жизни. Аташ не была верующей, но сын, её единственный родственник, оказался безнадёжно больным. В таких случаях к богам обращаются даже те, кто раньше и не желал о них слышать... Представляете, молодой жизнерадостный юноша, ещё недавно строивший планы на будущее, лежал, словно труп, и не мог вдохнуть свежего воздуха, увидеть игру солнечных лучей в ветвях деревьев... Из последних сил его мать молилась у его постели, взывая к Свету, надеясь на то, что есть ещё на свете такие боги, которым небезразлична судьба страдающего человека... Она задремала за своими нехитрыми молитвами уже под утро, проплакав всю ночь, и увидела странный сон. Её взору предстал столб ослепительного света, и удивительный голос говорил с ней. Она запомнила лишь одну фразу: "Ты просила о помощи и верила, что на земле есть ещё Свет. Твой Создатель услышал тебя, чтобы ты не сомневалась: Он один Милосердие и Истина". Само собой, сон мог быть каким угодно и не нести особого смысла, но вот что случилось дальше. Сын Аташ выздоровел. Богу Света известно, как это произошло, но советница с тех пор стала сильно меняться. Из сварливой, властной женщины постепенно стала чувствительной и отзывчивой, сохранив силу духа и готовность жертвовать собой ради других. Мы поняли, что какая-то необъяснимая Сила коснулась её сердца, и оно стало светоносным.
   Королева помолчала и со вздохом продолжила:
   - Многим из тех, кто хоть как-то соприкоснулся с этим случаем, захотелось узнать больше о Боге Аташ: вначале мы считали, что Он уберегает от любого горя. К счастью, это не было правдой. Полное отчуждение страданий - сказка, придуманная человеком и опасная для него. Сихаджи не боятся боли... мы боимся одиночества и равнодушия... Люди, наконец-то, поняли, что никогда не останутся наедине со своим горем. Это ли не счастье? - тихо спросила королева.
   - Сомневаюсь, что все думали абсолютно так же, - мягко произнёс Ирмо.
   - Разумеется, были и другие мнения, продиктованные мечами и луками. Но об этом чуть позже... Моей дочери являлся какой-то светлокожий человек в сияющей одежде, потому, наверное, что она больше многих других сихаджей стремилась к новой вере. Этот человек сказал, что он не Бог, он лишь посланник, и он о многом говорил с ней... Нара часто повторяла, что надо прекращать распри в стране, внимательнее относиться к людям... жаль, мы поздно восприняли её всерьёз. Тем временем земля стонала от очередной междоусобицы; во главе беспорядков встал один из моих советников, Рашид, который смеялся нам в лицо над "сказками о Свете", требуя сделать культ Воды и Огня государственной религией Харана. На последнем Совете мы серьёзно рассорились и он с шумом покинул нас, сложив свои полномочия. На его место был назначен Сазиф Келлас, вы уже с ним знакомы. С Рашидом ушло в леса большинство мужчин. Они считали, что, как воины, обязаны поддерживать Зисса. Он всегда был их богом, оправдывая их слабости. Наши женщины сражаются не хуже мужчин, не меньше времени проводят в битвах, однако почти все они остались. Не скажу, что они отказались от богов-братьев, но, видимо, они больше верны Харану и своей королеве. Жаль только, что религия послужила поводом к очередной междоусобице, вместо того, чтобы помочь людям измениться в лучшую сторону...
   - И вы убиваете друг друга ради убеждений?! - воскликнула поражённая Ренна. - Не лучше ли решить это дело миром? Ваше Величество, должен быть хоть какой-то способ...
   - Допускаю, что для вас это всего лишь убеждения, - сухо проговорила королева. - Для многих же речь идёт о смысле жизни. Конечно, мы не собирались преследовать собратьев за их религиозные предпочтения, но месяц назад ситуация сильно изменилась... Теперь мы встали на тропу войны.
   - Вы расскажете нам и об этом? - осторожно спросил Ирмо; на его лице тоже появилась печаль, которой с утра ещё не было.
   Кельха опустила голову и тихо сказала:
   - Если позволите... Я покажу то, что случилось с месяц назад.
   Ирмо подался вперёд, в его голосе звучало сострадание:
   - Может быть, не стоит причинять вам боль, раи? Просто скажите всем...
   - Нет, я не могу... Закройте глаза, - её голос вновь набрал силу, - и тогда вы всё увидите.
  
  
   Свет... Невероятный, прекрасный свет. Надо рассказать о нём, потому что люди не знают, кто Хозяин этого света и, более того, не умеют хранить его в себе...
   Темнокожая девочка в широком плаще пробиралась тёмными коридорами подземелий, стараясь ускользать от взоров стражников. Холод темниц и мелкие капли влаги на грубых каменных стенах ничуть её не пугали. Скорее, к тем, для кого потеряна надежда - вернуть её, открыть дверь, впустив лучи солнца.
   - Ваше Высочество, вам сюда нельзя!
   Заметили... Право же, как непонятливы эти стражники! Ведь ходят же сюда тюремные врачи, чтобы лечить тела заключённых, только вот почему-то никто не хочет исцелять их души.
   - Вы забываете, что я наследница, а значит, будущая королева, - в поднятых глазах девочки на миг появилось недетское достоинство. - Приказываю пропустить меня.
   - Но раи, королева не одобряет ваше пребывание здесь. Вы запросто можете простудиться, и тогда...
   - Но ведь вы не скажете ей, что я здесь бываю, правда? - хитро улыбнулась наследница. - А заболеть я не заболею: видите этот нелепый тёплый плащ?
   - Раи Кельха всё равно узнает... - сомневались стражи, в нерешимости поглядывая друг на друга.
   - В чём дело? - из-за поворота показался высокий сихадж; на его узком лице сияли яркие голубые глаза.
   - Сазиф, как хорошо, что ты пришёл, - обрадовалась принцесса. - Как же ты услышал нас?
   - О, это было нетрудно, - улыбнулся Келлас. - Вы спорили на всё подземелье.
   Тюремщики смотрели на него с явным презрением; один из них прошептал что-то одними губами, однако, не посмел выразить вслух своё неудовольствие.
   - Пойдёмте отсюда, принцесса, - с этими словами Келлас взял Нару за руку и увёл подальше от стражей.
   - Зачем ты бродишь одна в этом грязном месте? - строго спросил он, глядя в глаза девочки. - Признайся, ты уходишь из дворца не в первый раз.
   - Но Сазиф... ты ведь всё знаешь... А вчера у меня было видение. Я не должна оставлять несчастных, старый Салим в последнее время стал просто сам не свой.
   - Салим опасен, - вздохнул Келлас. - Я много раз тебе говорил. Но ты ведь никого не слушаешь...
   - Он такой добрый! - воскликнула девочка. - И живет с постоянной печалью в глазах. Ты ведь знаешь, он убил много людей, и ему от этого очень плохо.
   - Всё не так просто, Нара. Ты убеждена в том, что можешь затронуть сердца закоренелых преступников, изменить тех, кто много раз перешагнул через чью-то радость. Они не готовы слушать о Свете, потому что сами чересчур озлоблены.
   - Это неправда! - горячо возразила принцесса. - Ты сам знаешь, что не прав. Большинство этих людей имеет чуткое и доброе сердце, и кто-то обязательно услышит мои слова и примет их. Пусть не все, пусть только один человек, но обязательно услышит! Я должна дать им возможность узнать их истинный Путь!
   - Нет, Нара. Они не послушают наследницу, спустившуюся с благодатных высот дворца в их вонючую, грязную яму.
   - Грязную? Ты прав... Но ведь можно изменить условия в тюрьме. Почему мама не отдаст приказание? Достаточно одного её слова...
   - Мы не будем беспокоить раи Кельху. У неё и без нас хватает забот. Старший советник Рашид в последнее время слишком дерзок; он задумал навести свои порядки в стране. У него уже появляются первые сторонники, и твоей маме сейчас очень тяжело.
   - Тогда я сама изменюсь, - твёрдо сказала Нара, с отвращением оглядывая влажные, покрытые мхом камни стен. - Изменюсь и снова спущусь к ним, чтобы хоть кого-то поднять.
   Келлас молча проводил принцессу до её покоев. Она ещё слишком мала и невинна, чтобы рассказывать ей о том, как ломает человека жизнь...
   Снова вспышка света... Ночь... Нара бежала по тюремным коридорам, тревожно оглядываясь по сторонам. Её было не узнать: богатые одежды поменялись на дешевую мантию, даже ленточка в волосах изменила цвет и утратила блеск, свойственный шёлковой ткани.
   Многочисленные полутёмные переходы, сквозняки, затхлый запах и гнетущая, сводящая с ума тишина...Слабый трепещущий свет факелов, с треском горящих во влажном воздухе.
   Шорох... Принцесса остановилась, тревожно оглядываясь и тяжело дыша... Звук еле слышных шагов... Чужое тяжёлое дыхание... Сквозняк приоткрытой где-то двери всколыхнул пламя факелов в конце коридора. Нара старалась не выдавать своё присутствие дыханием, но после быстрого бега воздуха не хватало...
   Вдали, почти не освещённая слабым светом, показалась чёрная фигура. Она быстро приближалась к девочке, и вот уже стал виден узкий блестящий меч с зеленоватым отливом на клинке...
   Крик Нары... вспышка света...
   События убыстрялись, словно в безумном вихре... Страшный бег по коридорам, из последних сил. Грудь сдавило от жгучей боли, тёплая кровь оставляла капли на полу и стенах, а сзади ни на секунду не умолкал топот, предвещающий смерть...
   Снова вспышка... Нара, обливаясь кровью, выбегает на улицу, пытается кричать, но связки не слушаются её... В груди пульсирует боль, ослепляя, подчиняя себе все чувства без остатка...
   Сбежались люди. Откуда-то нахлынуло море звуков, сменив мрачное молчание подземелий. Но это уже не имело значения, только бы пришла она, лишь бы успела...
   - Мама!
   Сознание захватила чёрная пустота...
  
   Первое, что Эрвир увидел, приходя в себя - полные боли и слёз глаза королевы.
   - Нара умерла у меня на руках, - хрипловато сказала Кельха, глядя сквозь Ренну. - Я немного владею магией, и Сазиф тоже, но ей уже было не помочь... Стояли и плакали, как дети...
   - Они убили девочку, - тихо сказала Ренна, не скрывая собственные слёзы. - Они хуже, чем звери...- На её лице отчётливо проступила боль.
   Эрвир, полный невесёлых мыслей, скользнул тревожным взглядом по лицу сестры. Слова рэи Ланраса начинают сбываться: реальность
   - Огонь вашего горя опалил своим жаром и наши сердца, - витиевато, на гномский манер, выразился Ирмо. - Жаль только, что не пойман возжигатель.
   - Да, мы очень сочувствуем Вашему Величеству, - согласился Теинар, на которого живая история тоже произвела тяжёлое впечатление, но не лишила свойственной ему практичности. - Только каким образом смерть принцессы связана с начавшейся войной?
   - Она была наследницей, - напомнила королева. - А её убийство заказано Рашидом. С тех пор я отступилась от своих попыток решить дело миром.
   Даже Ренна не осмелилась ничего возразить на эти слова.
   - Ваше Величество, судя по всему, Рашид настроен серьёзно, - неожиданно сказал Ирмо, взволнованно глядя на королеву.
   - Да, я в этом не сомневаюсь. Он намерен захватить власть в Харане и свергнуть меня, - Кельха говорила спокойно и холодно, но её глаза излучали всю ненависть, на какую только способна мать, потерявшая своего ребёнка. - Я, в свою очередь, собираюсь раз и навсегда поставить на место этого зарвавшегося хищника. Следует рассказать вам об одном из узников зарефской тюрьмы, из расы джиннов. Он и станет ключом к прекращению очередной кровавой распри в нашей земле.
   - Джинн? - удивился Теинар. - Я слышал, их государство уничтожено, а сами они разбросаны по всему свету и влачат жалкое существование уже довольно длительное время. Что джинну делать здесь? Их интересы зачастую ограничиваются лишь магией да уединением.
   - О, это не так, - слабо улыбнулась королева. - Он давно и серьёзно вмешивается в судьбу нашей страны. Казер халь Салим был главой Пауков, здешней организации наёмных убийц. Но однажды сдался нашим воинам без сопротивления. Естественно, его посадили не в обычную тюрьму. Нара часто заходила к нему... Под влиянием её слов Салим сильно изменился, - она посмотрела на Эрвира и вдруг сказала: - Послушайте, вы должны поговорить с ним завтра. От этого зависит очень многое. Салим способен предвидеть некоторые события, и он сказал, что должен встретиться с вами.
   - С нами? - изумилась Ренна.
   - Да, он предсказал ваше появление, - объяснила королева. - Оставайтесь до завтрашнего утра: сейчас поздно идти в тюремную камеру. Вас разместят со всеми удобствами, которые подобают почётным гостям.
   - Благодарим, Ваше Величество, - поклонился Ирмо, подмигнув возмущённому Эрвиру.
   - И, если будет время... Вы расскажете нам об этом великолепном дворце? - с воодушевлением ребёнка попросила Ренна.
   Единорог, внутренне настроенный против каких бы то ни было отсрочек в их путешествии, в этот раз уступил большинству.
   Он не пошёл осматривать дворец. До самого вечера, назло остальным, он сидел в своей комнате и читал учебники, попутно раздумывая, как бы намекнуть королеве, что ему нужна комната с окнами на север: не в его правилах было выражать недовольство в гостях. Как назло формулы не учились, образы расплывались, словно таяли от харанской жары. Мысли путались так же, как и образы, и периодически появлялась идея всё бросить и найти где-нибудь работу обычного мага. Идея, которую он много раз обдумывал и, тем не менее, оставался. Эрвиру шёл тридцать первый год; это пора, когда большинству учение кажется уже ненужным, когда находит усталость от постоянного впихивания всевозможных знаний. И всё же, несмотря на упорный, кажущийся бесконечным труд, Единорог понимал: он не может жить иначе, потому что волшебство приносит ему ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения от жизни, в волшебной среде живут его друзья, единомышленники и учителя. Это его мир.
   Мысли поменяли направление. В ближайшее время надо будет провести Ритуал, в противном случае Эрвир остался бы беспомощным в чужой, наполовину враждебной стране. И тут он вспомнил: ну конечно, комната Ренны! Именно её окна выходили на север, и как можно было такое забыть! Сестра и Ирмо сейчас беседуют с королевой, поэтому Эрвир никому не помешает. Только бы дверь была не заперта.
   Он выскользнул в коридор, отмечая, что лучи солнца, проходившие сквозь большое окно с резной рамой, приобрели вечерний, багровый оттенок. Удача, дверь легко открылась с одного толчка. За окном, выходящим на север, мелодично пели птицы, от открытого окна веяло приятной прохладой, и у Эрвира постепенно поднялось настроение. Он не торопясь разложил амулеты, убегая мыслями в ближайшее будущее, наполненное упоительной лёгкой силой.
   Внезапно резко распахнулась дверь, чуть не ударившись о стену комнаты. Единорог рывком обернулся; ему даже показалось, что он совершил прыжок с разворотом. На пороге стоял Ирмо, дико уставившись на представшее его глазам зрелище. Он явно не ожидал подобной встречи.
   - Ат...тарик... Я сейчас чуть не умер, клянусь Грозовой Горой!
   "Какой же я идиот, оставил дверь открытой", - Эрвир со злостью смахнул амулеты с подоконника к себе в карман. Но тут же развил наступление:
   - А ты, собственно, что тут делаешь?
   Гном сразу как-то поскучнел.
   - Я... ну, я собирался проверить, вернулась ли Ренна. Она задержалась при осмотре дворца.
   - Зачем тебе к ней ходить?
   - Я... ну...э-э-э...
   - Раненую руку обработать? - вдруг прищурился Единорог и неожиданно для себя жестоко сказал: - Не прячь, я всё вижу, хоть и санмор.
   Ирмо посмотрел на друга с долей тревоги во взгляде.
   - М-м-м... да.
   - А этой ночью ты, значит, воевал с доспехами, и они тебя потрепали, - развивал наступление Эрвир, на самом деле начиная надвигаться на гнома. Единорог, когда ему мешали в осуществлении его планов, не был склонен к всепрощению и миру, и его слова были безжалостны.
   На лице Ирмо отразились какие-то болезненные чувства.
   - Но Атарик...
   - А пришёл ты не за Ренной, а за её лекарствами, - добил Эрвир, кивая на сумку возле кровати. Его сестра, поскольку считала своим долгом и врачебную помощь, постоянно брала с собой в походы набор самых необходимых целебных веществ.
   - Послушай, это важно, - с надеждой воспрянул духом расстроившийся было гном. - Я не мог её дождаться, поскольку обнаружил в своей ране медленный, но разрушительный яд.
   - Какой такой яд? - продолжал допрос Единорог, чувствуя себя в роли палача. Ирмо, несомненно, скрывающий от друзей какую-то тайну, сам уже был этому не рад.
   - Ты не беспокойся, это лишь небольшая ранка, сейчас всё будет хорошо, - приговаривал гном, пробираясь к сумке Ренны. Попутно он разматывал рваную сероватую тряпку, что сдерживала кровотечение на его предплечье. С ловкостью бывалого воина, которому не раз доводилось залечивать собственные ранения, он вытащил из тряпочных недр сумки пузырёк с лекарством и быстро протёр глубокий разрез на руке. - Всё просто отлично, Атарик, - заявил Ирмо с сияющим лицом и проворно скрылся за дверью, оставив Эрвира в растерянности и недоумении.
   Единорог решил, что догонять Слугу Обета и дотошно расспрашивать его нет смысла. Рано или поздно всё будет рассказано, а благодушное настроение гнома означало, что какая бы там ни была история, она кончилась благополучно. Кроме того, Эрвир осознавал, что скоро придёт его сестра, а значит, следовало поторопиться с Ритуалом. Она, конечно, всё поняла бы, но брат в такие моменты не терпел рядом даже её.
   Когда всё нужное для Ритуала было совершено, и маг почувствовал наполняющую его чудесную силу, в этот же миг дверь отворилась, впустив в комнату Ренну. Но это уже было не важно, самое волнительное осталось позади.
   - Атар, что ты делал здесь?
   - Я... м-м-м... Пополнение, - ответил он одним словом, указывая на амулеты. - Спасибо за предоставленное помещение, - теперь уже Эрвир решил избежать каких бы то ни было разговоров, как будто боялся расплескать наполнявшую его радость. Он чмокнул сестру и поспешно вышел. До самого вечера, воодушевлённый полученной силой, он внимательно вчитывался в учебники.
   За ужином Ренна только и делала, что восхищалась красотой показанных ей огромных залов и галерей с виду скромного дворца. Кельха вежливо улыбалась в ответ на искреннюю радость гостьи, но глаза королевы оставались печальными. Было похоже, что она напряженно думает о чем-то.
   Анлор скрылся в своей комнате. Даже еду ему приносили туда. Видимо, решил сам заняться лечением собственной серьезной раны. "Как же самоуверенны эти Посвященные," - желчно думал Эрвир на этот счет.
   Теперь же Единорог, собиравшийся вывести Ирмо на чистую воду, неутомимо толкал его ногой под столом, но Гном лишь виновато вздыхал и сильнее вгрызался в очередной мясной кусок. Кажется, Ирмо задался целью съесть все мясо со стола.
   Когда гости собирались покинуть обеденный зал, Кельха задержала их:
   - Вы собирались встретиться с джинном. Он уже ждет вас и он не в духе. Советую не откладывать встречу.
   На лице Ренны отразился страх перед узником, граничащий с сомнением. Эрвир вышел вперед и встал напротив Королевы, опережая сестру:
   - Да, Ваше Величество. И чем скорее, тем лучше.
   ...В темнице царили полумрак и затхлый запах. В такт шагам и вдохам где-то неподалеку разбивались капельки воды. Неудивительно, что так много влаги в подземельях Зарефа, столицы богатой на воду харанской земли.
   Удивительно, но королева сама сопровождала гостей до одиночной камеры Салима. В отличие от других дверей, дверь в эту камеру не имела никаких прутьев и была сработана из легкого светлого металла, по которому пробегали крохотные золотистые искорки. Кельха сама открыла камеру. Никаких следов ржавчины, никакого скрипа при открытии. Непривычно для харанского подземелья.
   За дверью обнаружились прутья, которые светились золотистым светом и были похожи на узкие полосы из огня. За этой своеобразной магической дверью стоял, отливая золотом, изящный кувшин с узким горлышком. Возле прутьев из золотистого света сидел стражник в легкой мантии какого-то особого покроя. Эрвир кинул на него презрительный взгляд с тайной ревностью в душе. Маг-тюремщик, редкое явление. Этот сихадж ответил точно таким же взглядом. Приветствовал Королеву. Подошел к открытой камере, протянул вперед руку и прошептал заклинание. Из указательного пальца тюремщика вырвался световой луч и ударил по кувшину. Золотистая посуда даже не покачнулась, зато прутья мгновенно растворились в воздухе. Стражник поспешно вышел из камеры и прикрыл дверь. Тотчас же пространство помещения наполнилось сизым дымом, и пока он выходил, кувшин сиял, словно светильник.
   Салим оказался худощавым стариком в расшитой золотом жилетке. Ниже красного шелкового пояса у джинна покачивался сизый дым. Принято думать, что у подобных существ не существует ног, но Эрвир знал, что для экономии времени и магической силы джинны просто не считают нужным материализоваться полностью. Глаза Салима излучали белый свет, голубоватая кожа тускло блестела, отражая факелы, словно смазанная маслом, а маленькая серебряная бородка окружала плотно сомкнутые губы. Голова джинна не имела волос, и над гладкой, сияющей лысиной возвышались острые кончики ушей. На лице застыло выражение скорби.
   - Приветствую вас, рэи Салим, - слегка наклонила голову королева.
   Ренна за спиной Кельхи толкнула Ирмо и скорчила гримасу. Гном, в свою очередь, пихнул Эрвира, а тот пожал плечами. Гости не могли понять, почему королева оказывает джинну-преступнику такую честь.
   - Доброго вечера, - голос джинна был глуховатым, с приятным бархатным оттенком. - Чем я заслужил такое внимание?
   - Наши гости прибыли сюда из Леирна. Им было сказано о вашем намерении поговорить с ними.
   - Я не буду говорить, - Салим отвернулся к противоположной стене, и Эрвир заметил золотое кольцо в его правом ухе.
   Единорога взяла злость. Что за упрямый джинн! Ради чего он звал их?
   - Кажется, именно вы хотели с нами побеседовать, - в голосе Эрвира сквозило раздражение.
   - Ни о чем, что касается Принцессы, я говорить не буду, - жестко повторил Салим. - Уходите.
Эрвир хотел взорваться, но вдруг невыносимая печаль пронзила его существо. Глаза мага неотрывно смотрели на спину джинна. Спустя несколько секунд боль отпустила, и Единорог вдруг осознал, что только что ощутил чужую боль. Боль Салима... Эрвир тяжело дышал, отходя от внезапно нахлынувших чувств. Но с каждым вдохом он все больше понимал, что это означает.
   - Мы уходим, - звенящим от обиды голосом сказала Ренна.
   - Постойте, - попросил Эрвир. - Прошу вас, оставьте меня наедине с заключенным.
   - Но Атарик... то есть, рэи! - воскликнул Ирмо.
   - Ирмо, так надо! - резко сказал Единорог, вновь ощущая приступ чужой боли. - Со мной ничего не случится.
   Их оставили вдвоем. Эрвир, не веря своим глазам, отходил от нового приступа, а сознание ученого, которым он обладал, цинично фиксировало свое: "Очевидно, это проявилось, когда сердцем овладели сильные негативные эмоции".
   - Что тебе нужно, Сын Севера? - спросил джинн, не поворачиваясь. - Говори быстрее и уходи. Королева ошиблась: я не собираюсь ничего рассказывать.
   - Неужели вы не догадались? - тихо спросил Единорог. - Я, простой орденский маг, и вы, тот, чье тело пронизано волшебством... мы попались в одну и ту же ловушку! - в конце своих слов Эрвир уже кричал.
   - Инверсия, - тяжело бросил Салим в ответ. - Выходит, что ты - последний избранный, только Замыкающий может чувствовать своих собратьев по несчастью. Круг Инверсии замкнулся. Пойми, Эльф, они держат меня здесь уже не потому, что я преступник. В этом я каялся и, клянусь, искупил свою вину! Создатель наказал меня за черствое сердце и жестокость, он сделал меня таким монстром, которого испугалась даже моя бесчувственная душа. Казалось бы, я мог разрушать еще больше, но я уже не справлялся с собственной искаженной силой. И Нара... бедная маленькая наследница. Это было страшнее, чем все остальное!
   - Так это вы виноваты в смерти Нары?
   Эрвир стоял теперь рядом с Салимом и заметил, как тот на мгновение прикрыл глаза. Словно джинну нанесли точный, сильный удар.
   - Да! Да... И я не зря сижу в этой конуре. Кельха хотела выпустить меня, обещая найти запирающий силу амулет... но ничто на свете мне уже не поможет. Даже свобода с ее бархатным привкусом хорошего вина. Убийца девочки... я почувствовал его и, вместо того, чтобы защитить принцессу, перенес эту тварь к Наре. Достоин ли я жить после этого?
   На минуту в камере воцарилось молчание.
   - Убийца ваш парень? - спросил Эрвир, не зная, что и сказать.
   - Каньо, мой ученик. Теперь он на стороне Рашида.
   - Вы хотите отомстить?
   - Нет. Кельха всегда боролась за мир, и смерти невыносимы для нее.
   - Салим, в ваших силах вернуть все на свои места? Чтобы не было этой войны? Чтобы королева больше не проливала слезы? - мягко спросил Эрвир.
   Глаза джинна на мгновение вспыхнули ярче. В лице Салима отразилась неожиданная решимость.
   - Я это сделаю, - сказал он.
   - Тогда вам нужен амулет Защиты?
   - Защита! - вскричал Салим, повернувшись к Эрвиру. - Какое счастье, что амулет оказался так близко!
   - В какой камере сидеть мне, пока он будет у вас? - с холодной иронией уточнил Единорог.
   - Не стоит таких жертв, - усмехнулся джинн. - Я сделаю копию. В твоих интересах отправиться со мной. Сихаджи с подозрением относятся к чужеземцам, но ты станешь для них символом мира. Очень полезно иметь союзников, когда появляется Инверсия.
   - Тогда уж лучше знать, как от нее избавиться, - возразил Эрвир, которому не хотелось лезть в самое сердце харанской войны.
   Салим с горечью оглядел свою тюрьму, которая ограждала его от наполненного солнцем внешнего мира.
   - Есть один выход, - наконец, заговорил он. - Некогда в юности мне довелось видеть книгу "Аспекты Силы" и даже читать ее. Жаль, я тогда не знал, что ожидает меня в будущем, иначе запомнил бы про Инверсию намного больше. Нас должно быть пятеро, Избранников и рабов этой мерзости. Кроме нас существует Проводник, существо, оказавшееся на грани смерти, но выжившее несмотря ни на что. С помощью этих шестерых проводится обряд, и Инверсия направляется в Оболочку, вещь. Ты ведь заразился от вещи?
   - Именно так.
   - Для того чтобы избавиться от Инверсии, ее необязательно дробить. Наоборот, для общего блага ее нужно сосредоточить. Так проще покончить с ней.
   - Но кто знает об этом больше? - с волнением спросил Эрвир. - Кто сможет провести обряд?
   - Ты из Ордена? Да? Твои Наставники не останутся в стороне. Если еще остались пути к свободе от этой заразы, они их отыщут.
   - Но почему им может быть дело до этого? - удивился Единорог. - Инверсия - всего лишь зараза...
   - О нет! - воскликнул Салим. - На свете есть человек, который после должной подготовки сможет ею управлять без вреда для себя! Хозяин Инверсии... Если у него получится это, он повергнет наш мир в моря крови. Но мы успеем прежде него. Если твой Наставник не глуп, он уже знает о недуге, что завладел тобой. Твоя задача - отыскать еще троих собратьев по несчастью.
   В темницу заглянула Кельха:
   - Я лишь хочу удостовериться, что у вас все в порядке, - сказала она.
   - Благодарю за заботу, Королева, - поклонился джинн. - Я возвращу свой долг.
   - О чем вы говорите?
   - Я сделаю копию с Амулета защиты рэи волшебника и помогу Харану отдохнуть от крови и вражды. Слишком долго я отсиживался в этой пыльной конуре. Кровь сихаджей, которую я забрал, будучи Пауком, требует справедливости. А теперь я прошу отставить меня: волшебство, что я задумал, требует подготовки. Завтра, после восхода солнца я буду ждать вас.
   Тело джинна рассредоточилось в частицы дыма, и синяя струя пара влилась в сосуд.
   Эрвир и Королева сихаджей покинули камеру Салима. Снаружи их ждали Ренна и Ирмо. Гном, казалось, был взволнован больше всех. Еще бы, не каждый Гном в своей жизни видит живого джинна!
   - А теперь объясни мне, Атарик, - капризно начала сестра, - как ты мог оставаться наедине с этим джинном? Ирмо говорил мне, что джинны жестоки и эгоистичны. Я так волновалась!
   "Ирмо? Откуда Гному знать об этом?" - с досадой подумал Эрвир.
   Кельха ответила на вопрос Ренны:
   - Мы можем доверять ему. Когда джинн служит добру, он преображается. Видели свет в глазах Салима? Сначала его глаза сияли темно-синим светом, как и у всех представителей его расы. Когда-то давно злоба завладела джиннами, и только они виноваты в гибели своего королевства. Оттого многих из них до сих пор переполняет ненависть.
   - Да, знаменитая поговорка "Ищи джинна"... - развил мысль Ирмо. - Из представителей мудрейшей расы эти существа превратились в ловких преступников и искусных чернокнижников.
   - Да, - печально согласилась Королева. - И Салим очень тяжело переживает падение своей расы. Его посадили в тюрьму Зарефа хладнокровным убийцей, но Создатель с помощью Нары что-то изменил в его душе. Это Салим предвидел ваше появление. Не знаю, что за проверку устроил он при встрече, но я думаю, что Атарик ее прошел. Даже я не знаю, что задумал Салим, хотя часто он делился со мной своими мыслями. Теперь нам остается только ждать завтрашнего дня.
   Вечер и последовавшая за ним ночь выдались невероятно душными. Эрвир, уже лежа в кровати, пытался уснуть всеми известными ему способами, кроме магических, но пока что ничего не выходило. Где-то внизу стучал по наковальне молот припозднившегося кузнеца, а Единорог от нечего делать считал густые, мелодичные звуки ударов.
   Сорок три... сорок четыре... сорок пять...
   В комнате лениво пищали назойливые комары, которые отличались в Харане крупными размерами и болезненными укусами.
   Из-за темных туч выглянула луна, бросив холодные лучи на предметы в комнате. Под окнами раздался еле слышный шорох, соединявшийся со звуком осторожных шагов.
   Не успел Эрвир насторожиться, как снова наступила тишина, только неутомимый кузнец продолжал свое неотложное дело.
   Шорох повторился, и внезапно свет, льющийся из окна, загородила чья-то фигура, странным образом перевалившаяся через подоконник.
   Эрвир напрягся, моментально распрощавшись со сном. Послышался глухой стук, затем неизвестный вскочил с необычайным проворством. Лязгнуло вынимаемое из ножен оружие, и свет луны отразился в узком клинке. И совсем неожиданно повеяло резким, удушающим запахом разложения.
   Луна отчетливо осветила приближавшуюся фигуру: посреди комнаты, поднятый чьим-то страшным заклятием, стоял труп женщины-сихаджа. Лицо зомби сохранило следы предсмертного ужаса, и эти искаженные болью черты тоже внушали страх. Бритая голова была наспех пришита к шее грубыми нитками, а в израненных руках с пятнами запекшейся крови сияли узкими лентами два боевых меча Анэр.
   "Ирмо! Ирмо! Вставай же, соня!" - отчаянно воззвал всеми мыслями Единорог. Он соскочил с кровати и сотворил заклинание заключенного огня. В ярком свете труп выглядел еще более отвратительно: тело Анэр было сплошь покрыто глубокими ранами и запекшейся кровью. Впрочем, это не мешало зомби действовать с необычайной ловкости, которой позавидовал бы живой человек.
   Анэр набросилась на мага, а мечи в ее руках, с частым свистом рассекающие душный воздух, превратились в жуткое подобие мясорубки. Единорог мгновенно позабыл о недовольстве жарой и желании выспаться, времени хватало только на защиту. Зомби уже исполосовал белье на кровати в лоскуты и изуродовал стулья. Эрвир понимал, что Анэр непременно его убьет, это только дело времени. И вопрос силы некроманта, который поднял труп.
   "Ирмо! Помоги!"
   Один из клинков зомби оставил на лбу Эрвира четкую красную полосу, маг едва успел уклониться. В это мгновение он благодарил эльфийскую кровь, текущую в его сосудах, потому что ловкость не была его сильной стороной. Силы покидали Единорога, пот стекал по телу так, словно маг только что вышел из воды. Ирмо все не отзывался...
   В отчаянии Эрвир увернулся от очередного удара, бросился к окну и буквально вывалился из него. Сильно ударившись о землю, он с трудом поднялся. Ноги его дрожали, а рубаха и штаны прилипли к телу.
   Чья-то тень мелькнула совсем рядом, метнувшись в густые заросли деревьев и кустарника. Прошелестели и снова замерли листья.
   "Атарик!" - голова чуть не взорвалась от крика встревоженного Гнома.
   Сверху зажегся свет. В комнате Эрвира, на втором этаже, кто-то ожесточенно сражался, крики и лязг оружия разносились на всю округу. Громкие звуки привлекли внимание жителей Зарефа, и постепенно возле дворца образовалась толпа любопытных сонных сихаджей. Многие с интересом разглядывали Эрвира, а он отвернулся, с ужасом вспомнив, в каком виде он выскочил на улицу.
   Вдруг из окна комнаты упало тело. Зеваки подались вперед с целью рассмотреть упавшего получше, но передние ряды отпрянули, увидев истлевающий труп и учуяв отвратительный запах.
   Кто-то высунулся из того же окна и звонко позвал:
   - Атарик!
   Эрвир торопливым шагом направился к входу во дворец. С него хватит этих любопытных взглядов и громкого шепота!
   Там его уже ждала Кельха. На ладони встревоженной Королевы покачивался шар заключенного огня, а рядом стоял полуэльфийский Советник.
   - Сазиф, распорядитесь, чтобы нашли некроманта, - приказала Королева. Оставшись наедине с Эрвиром, она мягко спросила: - У вас все в порядке?
   - Да, мне повезло.
   - Я хотела бы попросить прощения за этот недопустимый промах с моей стороны. Мы примем все меры и отыщем преступника. А теперь идите вот по этому коридору: вас уже ждут друзья.
   Королева спустилась по ступеням и направилась в сторону оживленной толпы женщин-сихаджей, которая торопилась навстречу. Атарик последовал по пути, указанному Кельхой. Поднявшись наверх по лестнице, он увидел друзей. Ренна коротко обняла брата, осмотрела его царапины и синяки и бросилась в комнату за лекарствами. Гном продолжал вытирать окровавленную секиру.
   - Прости меня, Атарик, мой крепкий сон мог дорогого мне стоить, - сказал он, не глядя на Эрвира. И неожиданно признался: - Эта мерзость приходила не в первый раз. Видел раны на ее теле? В первый раз я перерезал ей многие мышцы и выбросил в окно. Для некроманта восстановить такой труп - задачка еще та. Теперь я вижу, что нам противостоит очень злобный и упорный колдун.
   - Несомненно, сихадж. Больше некому, - зло бросил маг.
   - Атарик, как ты себя чувствуешь? - донеслось издалека. Это встревоженная Ренна неслась на выручку брату.
   - Все хорошо, Рен. Я отделался испугом и несколькими царапинками, - пожал плечами Эрвир. - Вон Ирмо подтвердит.
   Эрвир обернулся к Гному, увидел подозрительный взгляд темных глаз.
   - Нет уж, рэи, не могу врать. Эта царапина на вашем лбу...
   - Что с ней?
   - Она оставлена клинком зомби, верно?
   - Ты, воин, испугался крошечной царапины?
   - Вот и нет, рэи Эрвир. Это не просто рана от холодного оружия. В момент оживления в клинки, принадлежащие трупу, входит темная сила. Это ужасно смертоносная магия. Все, чего коснется такой меч, будет отравлено. А потому не советую тянуть с обработкой этой, как ты выразился, "царапины".
   На лице Эрвира отразился неподдельный ужас:
   - Ренна, у тебя есть противоядие для трупных ядов? Или этой, как ее, магии? Что ты стоишь? Помоги мне разобраться с раной!
   Девушка со странным выражением лица созерцала что-то за спиной брата. Единорог обернулся и увидел, как корчится Ирмо, пытаясь сдержать смех.
   - Ат, у тебя уже растет какой-то черный хвост, - невинно сказала девушка. Доиграв свою роль до конца, она позволила себе прыснуть.
   - Веселитесь! - прорычал обманутый Единорог. - Когда-нибудь я тоже сделаю из вас дураков!
   - Простите, рэи, - смиренно попросил Ирмо. - Я хотел поднять настроение Ренне, уж очень она перепугалась. Мне стоило не шутить, а прежде извиниться. Из-за своей беспечности я подверг вас смертельному риску.
   Эрвир внимательно изучил честное лицо Гнома, увидел повязку на лбу Ирмо и натянул ее на глаза Слуге Обета. После этого он повернулся к Ренне:
   - Могу ли я рассчитывать на твою комнату? То, во что превратилась моя, ко сну не располагает.
   - Да, конечно, Ат, - поспешно согласилась девушка.
   Эрвир снова надвинул повязку на глаза вздохнувшего Гнома и удалился в комнату сестры.
   Остаток ночи прошел без потрясений. Если не считать язычок Ренны, который, словно сердце человека, работал без отдыха. Эрвир заснул под болтовню сестры, так и не ответив на очередное "Ты слышишь меня?" Уж лучше бы она просто говорила, так еще и переспрашивает, как придирчивый лектор. Засыпая, Единорог думал, что из нее выйдет отличный преподаватель.
   Утром, после завтрака, Эрвир зашел к Теинару. Вернее, попытался, потому что его не впустили. Арнадонец высунул голову из-за двери и сердито сказал, что джинны его не интересуют, потому что он изобрел чудесную целебную мазь.
   - Потом сами спасибо скажете, - буркнул Посвященный и закрыл дверь, чуть не прищемив Эрвиру нос. В любом другом случае это привело бы к выяснению отношений, но сейчас Единорог просто оставил Эльфа в покое.
   Таким образом, к Салиму они отправились вчетвером, как и день назад. Слегка ежась от холода и стараясь не обращать внимания на покрытые капельками влаги крепко сбитые стены, гости Королевы, сопровождаемые самой Кельхой, подошли к уже знакомой камере. Салим материализовался сам и теперь ждал их, а его глаза пристально смотрели на Эрвира из-за световых прутьев.
   Кельха хотела было произнести слова приветствия, но джинн прервал ее властным жестом и жестом же потребовал у Эрвира Амулет. В полной тишине волшебная вещь легла в ладонь джинна. Салим поднес Амулет поближе к губам и, прикрыв глаза, начал что-то быстро шептать, как будто очень торопился рассказать некий важный секрет. Поверхность Амулета засветилась светом, который через мгновение стал очень резким. Быстрым движением другой руки джинн схватил вещицу за цепочку и резко дернул ее. Теперь в каждой руке Салима было по Амулету, и только бледность красок копии и слабый свет, исходящий от ее поверхности, могли ее выдать.
   Джинн протянул копию Эрвиру:
   - Тебе придется взять ее, потому что меня она не выдержит, тут же рассыплется в пыль. У вас же с ней будет два часа до того, как она пропадет. Этого хватит, чтобы наказать бунтарей, которые заставили Кельху страдать. Впрочем, поспешим.
   - "Поспешим"? Вы будете не один, рэи?
   - Вы правы, Кельха. Я возьму с собой брата по Инверсии, Атарика Эрвира. Не удивляйся, юный Единорог, я узнал твое имя, как только твоя нога ступила в этот дворец.
   Эрвир нахмурился, но ничего не сказал. Он не любил признаваться даже себе, что еще молод не только по возрасту, но и по уровню волшебства.
   - А если его кто-нибудь там ранит или обидит? - тут же выскочила вперед Ренна, позабыв, что пять минут назад боялась к джинну даже приблизиться. - Тогда берите и меня!
   - Раи, в таком случае вы ставите под сомнение мои способности целителя? - улыбнулся джинн. - Даю слово, что не пройдет и двух часов, как ваш брат появится во дворце целый и невредимый.
   Девушка хотела что-то возразить, но Ирмо положил руку на ее плечо, и она промолчала. Удивительно, но Слуга Обета далеко не всегда оказывался слугой.
   - Мы отправляемся сейчас, - сказал Салим. - Атарик, подойди ко мне.
   Эрвир сделал только один шаг по направлению к джинну, и тут же его словно накрыл черный вихрь. Мгновение спустя Единорог обнаружил, что стоит за залитой солнцем траве лесной поляны.
   Салим огляделся, и Эрвир последовал его примеру. По краям поляны, между деревьями, размещались матерчатые заплатанные палатки. Возле них прохаживались воины в отражавших солнце доспехах. Напротив джинна и мага, в центре безлесного пространства, возвышалось огромное дерево, в несколько обхватов и очень ветвистое.
   Не прошло и трех мгновений, как над поляной повис резкий свист, и воины бросились к дереву, с лязгом выхватывая на бегу оружие.
   - Возьмись за мои руки, - сказал Салим Эрвиру, протягивая к нему обе руки. Единорог послушался и тотчас же ощутил, как ноги отрываются от земли. Кричащие сихаджи оставались все ниже и ниже и принялись суетливо бегать возле ствола дерева.
   - Я чувствую Рашида, он наверху, - по джинну было непонятно, много или мало магической силы уходит у него на волшебство полета. Спокойствию и выдержке бывшего главы Пауков можно было только позавидовать.
   Вдоль ствола дерева висели ленты веревочных лестниц, перекинутых с ветки на ветку, а в самом стволе чернели внушительные дыры, способные пропустить внутрь человека. Из этих дупел высовывались, что-то выкрикивая, чернокожие мужчины, в сторону незваных гостей летели стрелы, которые, впрочем, отбрасывались магией джинна.
   Ближе к верхушке дерева веревочных лестниц не стало, а в стволе обнаружилось дупло, по размеру превосходящее все остальные в два раза.
   - Нам сюда, - коротко сказал Салим, приближаясь вместе с Эрвиром к дереву. - В его логове сейчас нет воинов, мы быстро закончим.
   Единорог влез в дупло вслед за джинном и, перекидывая через порог вторую ногу, выглянул из-за его спины. В центре маленькой, но уютной комнатки стояла лежанка, которую занимал совершенно лысый сихадж разбойного вида. Шрамы покрывали его лицо, одно ухо было рассечено чуть ли не надвое, но черты лица были суровы, а глаза хищно чернели из-под густых бровей. На вид Рашиду - а это был он - можно было дать не больше сорока лет, хотя кто их разберет, этих сихаджей?
   - Сорок восемь, - шепнул Салим, и Эрвир невольно вздрогнул. Что еще умеют джинны, кроме чтения чужих мыслей?
   Около Рашида суетились три женщины. Похоже, они и пошли-то к нему оттого, что в лагере Кельхи стоили не больше изношенных сапог. Одетые в короткие, соблазнительные юбочки, открывавшие стройные, намазанные маслом блестящие ноги, две женщины обмахивали предводителя опахалами, а еще одна, с глазами, подобными горящим изумрудам, кормила его с ложки пловом, сидя у изголовья. Когда она наклонялась к Рашиду, свет от подсвечников отражался на ее округлой, блестящей груди, едва прикрытой блестящей тряпкой. Эрвир с досадой опустил глаза в пол.
   - Кто вы? - послышался ленивый мужской голос. Рашид не торопился приветствовать непрошенных гостей, уверенный в своей силе.
   - Встань и повстречай лицом к лицу, - отозвался Салим. Даже сейчас лицо хладнокровного джинна скрывало все его эмоции.
   Рашид жестом отогнал женщину, которая кормила его, и нехотя поднялся с лежанки. Гости ощутили на себе цепкий взгляд темных глаз.
   Внезапно губы сихаджа растянулись в улыбке, а уголки глаз дрогнули, сопротивляясь ей:
   - Казер халь Салим, какими судьбами! - движения Рашида стали суетливыми, словно у раба. Он, чуть ли не кланяясь, перешел на язык сихаджей.
   Эрвир знал только арнадонский и карносский - последний использовался как средство общения между людьми разных стран - поэтому дальше ничего различить не смог. Можно было лишь различить, что Рашид изливается рекой восторженных фраз, а Салим, наоборот, немногословен и, так же как прежде, холоден.
   Совсем неожиданно для Эрвира и Рашида джинн собрал в кулак правую руку и, выбросив ее вперед, резким ударом в голову отбросил предводителя мятежников к его лежанке. Женщны завизжали, опрокинули опахала и миску с пловом и бросились подальше от происходящего, сжавшись у дальней стены в один живой комок страха, поблескивая белками широко раскрытых глаз.
   - Жалкая, льстивая змея, - поддавшись внезапному напору гнева, процедил Салим, наблюдая, как Рашид, постанывая, приходит в себя.
   - Что ты с ним сделал? - от волнения Эрвир утратил всякую почтительность. - Собираешься добить его сейчас?
   - О нет, рэи, - слегка насмешливо откликнулся джинн, продолжая рассматривать сихаджа. - Я не стал бы пачкать свои руки еще одним убийством. С ним... почти ничего не случилось. Посмотри на него.
   И правда, несмотря на то, что на виске Рашида была кровь, это оказалась всего лишь царапина, оставленная лежанкой. Предводитель постепенно приходил в себя. Женщины, оправившись от первой волны ужаса, довольно проворно исследовали стены, немереваясь сбежать. Салим с хищным выражением лица покачал головой - и прислужницы Рашида разом мягко осели на пол, чувствуя, как тела перестали им повиноваться.
   Тем временем предводитель бунтарей уже настолько оправился, что смог принять сидячее положение. Его глаза бессмысленно блуждали по сторонам, изо рта текла струйка слюны, а руки опирались на пушистый ковер, с трудом удерживая туловище в вертикальном положении. На губах появилась бестолковая улыбка, и от нее покрытое шрамами лицо казалось еще отвратительнее.
   Крики и свист, доносившиеся с улицы, усиливались - кажется, кто-то приближался.
   - Я наслал на Рашида безумие, - сказал Салим. - Отрубив голову восстанию, мы умертвим его тело. Подумать только: когда-то я сам учил его.
   - Мне не нравятся вопли снаружи, - произнес Эрвир, оглядываясь на выход, откуда лучились свет и харанская жара. - Не пора ли уходить?
   - Да, я только завершу неоконченное дело, - ответил джинн. - Наше счастье, что Рашид никому не доверял, это позволило нам выиграть несколько драгоценных минут.
   Салим подошел к глупо таращившемуся на него Рашиду и легонько взмахнул рукой. С голубоватого, светящегося бледным светом указательного пальца джинна сорвался сноп ярко-красных искр, и вскоре на этом пальце яростно заколыхалось пламя. Салим принялся размашисто писать что-то прямо на головой глупо хихикающего предводителя мятежников. Буквы карносского языка, трепеща, замирали в воздухе, сложенные из огненных линий.
   "Вы предали Кельху, - гласила надпись, - но она готова простить тех, кто сумеет раскаяться".
   Снаружи послышался резкий, сухой свист веревки. Эрвир, едва дочитав надпись, обернулся: за порог дупла зацепился крюк с привязанной к нему крепкой бечевкой. И тотчас же она затрещала и заходила возле крюка, как будто кто-то тяжелый поднимался наверх.
   Эрвир подошел поближе к джинну, неторопливо созерцавшему дело своих рук.
   - Салим, нам пора! - нервно напомнил Единорог.
   - Нет. Дождемся первого свидетеля.
   Над крюком показалась кудрявая черная шапка волос, а вскоре появилось и лицо, молодое, с карими подвижными глазами. Парень уже ухватился руками за порог и подтягивался, собираясь закинуть ногу. Салим слегка шевельнул пальцем - и молодой сихадж замер, словно окаменев, не в силах больше сделать ни одного движения. Только глаза с ужасом и яростью оглядывали пускавшего слюни Рашида, джинна с эльфом и огненную надпись.
   - Через полчаса заклятие спадет, - тихо сказал Салим, едва взглянув на сихаджа. - Тогда ты, юноша, расскажешь все остальным... Мы уходим, Атарик.
   Не успел Эрвир ничего ответить, не успел даже толком понять, что случилось с сихаджем, как черный вихрь снова окутал его, на мгновение ослепив, и рассеялся, открывая взгляду стены зарефского дворца.
  
  
   Наступила ночь. Их последняя ночь в харанской столице. Эрвир сидел на своей кровати, прикасаясь пальцами к висевшему на шее Амулету Защиты. Спать не хотелось, и маг чувствовал, что джинн тоже не спит. Теперь, когда Салим ощутил вкус свободы через много лет после ее лишения, ему не стало покоя. Он сделает все, чтобы с Инверсией было покончено. Иметь в союзниках джинна - большая удача. Кроме того, Королева обещала рассказать своим подданным о белокожем эльфе из северных краев, принесшем мир в дома сихаджей. Джинн не мог теперь появляться на свободе, не оставляя разрушений, поэтому именно Единорогу с друзьями предстояло взяться за поиски братьев по несчастью. В связи с этим поездка в Новую Карноссу приобретала новый смысл: предстояло множество встреч, и среди них могли быть встречи невероятной важности. Трудно было уснуть и Эрвиру: мысли тревожили его.
   Было еще кое-что. Наставник, выслушав своего ученика, предостерег от опрометчивых шагов и напомнил о будущем Посвящении, до которого оставалось чуть меньше года. Впрочем, глава Ордена не отговаривал своего ученика от поездки к месту сражений и обещал предупреждать, когда появятся новости об Инверсии.
   "Целый год! А если я не могу ждать?" - горько спросил себя Эрвир, вставая с постели.
   Ветер, ворвавшись в окно, всколыхнул занавески и опрокинул свиток пергамента, на котором Единорог выполнял вечером задания. А их было много. Наставник не поскупился на два таких листа задач. Все как обычно: это недельная норма. Даже в путешествиях кандидат в Посвященные не мог расслабляться.
   Эрвир поднял трепещущий листок и положил на стол, придавив книгой. Оглянулся на окно и увидел отблески факелов возле входа во дворец. Почти сразу внизу раздались громкие крики и шум от десятков топающих ног. Возле огненных пятен быстро образовалась толпа, в центре которой происходило какое-то движение.
   Эрвир, сгорая от любопытства, шагнул к двери, и тут же в нее постучали.
   - Атарик, ты спишь?
   - Нет, Ирмо, что происходит?
   - Я еще не понял. Королева велела нам спуститься вниз. Кажется, они кого-то поймали.
   - А какое это имеет отношение к нам?
   - Вот мы и выясним. Она настаивала на нашем присутствии.
   - Ладно, иду.
   Дворец снаружи освещался десятками больших факелов. У крыльца стояла сонная Ренна, кутаясь в легкую накидку и щуря глаза на красноватые пятна огней. Увидев брата, она подошла к нему:
   - Атарик, что происходит? Королева послала за мной и сказала нам всем спуститься сюда.
   - Сам ничего не знаю.
   - Вот идет Кельха, - бодренько сказал Ирмо. - У нее и спросим.
   Эрвир бросил на него подозрительный взгляд. Такое чувство, что Гном тоже не ложился этой ночью.
   Между тем несколько женщин в доспехах подвели к ступеням пленника... точнее, пленницу.
   У Ренны сразу пропал сон, Эрвир нахмурился. Перед ними, сощурив глаза и скривив рот, в драной серой рубашке с пятнами крови на плече, стояла Мальра.
   Ее Величество Кельха была разгневана, и ее голос остро звенел в тишине, постепенно наливаясь медью:
   - В наших землях никогда не одобряли занятие некромантией. Разве ты не знаешь, недостойная дочь сихаджей, что нашими законами запрещено поднимать мертвецов из могил?
   - Анэр не знала могилы, - хрипло сказала Мальра. В ее глазах притаилась хищная усмешка. - Глупые, наивные твари! Вас хватает лишь на то, чтобы суеверно бояться ходячих мертвецов! - ее голос сорвался на крик; она вся дрожала не то от гнева, не тот от страха. - Слабые не достойны жизни на земле! Даже десять могил не остановят Анэр в ее жажде убить белого демона!
   Эрвир ощутил на себе взгляд разъяренного зверя. Кажется, в Мальре не осталось ничего человеческого. Он улыбнулся самой холодной улыбкой, которая предназначалась врагам. Он видел, что его выдержка бесила ее.
   Довольный Ирмо помахал кому-то, кто стоял за спиной Единорога. Тот обернулся и увидел усталого Теинара, мантия которого была перепачкана кровью и грязью.
   - Мы поймали некроманта благодаря нашему эльфийскому гостю, - сказала Королева. - Никогда еще белокожие не делали столько добра для сихаджей. Они достойны называться нашими братьями.
   Эрвир с удовольствием услышал радостные крики. Подданные поддержали свою Королеву. Мальра тихо зарычала и рванулась из рук воинов, но хватка их была крепкой.
   - Вы все знаете, что некроманты присуждаются к смерти. Саида, действуй, - отрывисто произнесла Королева.
   - Нет! - крикнула Ренна. - Не убивайте ее!
   - Она не оценит твой порыв, - сухо сказала Кельха и повторила: - Саида!
   Крупная темнокожая женщина подошла к Мальре и выхватила из ножен кривой меч, две стражницы повалили извивающуюся преступницу на землю. Лезвие меча, описав в воздухе широкую блестящую дугу, с глухим хрустом отделило голову некроманта от тела.
   Ренна сдавленно охнула и спрятала лицо в ладонях. Ирмо опустил глаза с выражением растерянности и печали на лице.
   Тело Мальры, оставленное стражницами, продолжало биться, исторгая кровь.
   - Благодарю тебя, Саида. Благодарю всех вас, - с мягкой грустью сказала Королева. - Пусть будет то же со всеми, кто, не зная ни чести, ни совести, поднимает мертвецов и натравливает их на живых. Гости Зарефа, я прошу у вас прощения. Однако закон есть закон.
   Весь остаток ночи Ирмо ворочался в своей постели, слушая, как за стеной всхлипывает Ренна...
  
   Дорога из Харана была похожа на ту, что вела в Зареф. Заросли, цеплявшиеся за одежду, узкая, почти неприметная тропка да та же невыносимая жара. Разве что ко всем неприятностям добавились змеи, чьи радужные, массивные тела периодически свешивались с густых крон деревьев. Сопровождающие особо с ними не церемонились: поднимали обнаженные клинки - взмах - и перерубленные змеи с предсмертным шипением шлепались под ноги их верховым зебрам.
   Ренна с испугом и отвращением провожала шевелящиеся в агонии тела. Атарик следил за ее взглядом и мрачнел. Уже не раз ему на ум приходили слова рэи Ланраса о том, что девушке тяжело придется в длительной поездке на войну. Старейшина отпустил Ренну, а он никогда и ничего не сделал бы просто так. И все же, время шло, а сестра оставалась прежней. Немного капризной, немного избалованной. Словно происходящее не делало ее мудрее и не укрепляло ее дух. Вот и сейчас галантный Теинар, рана которого уже зарубцевалась, уступил Дирраса Ренне, а та с восторгом согласилась. Хотя бы одно возражение, ради приличия!
   Впрочем, Эрвир и сам был бы раз взгромоздиться хоть на пони, лишь бы передохнуть. Единорог бросил внимательный взгляд на Ирмо: вот кому, должно быть, хуже всех! Идет в доспехах, при полном параде, как настоящий защитник и верный Слуга Обета. Кругом невыносимое пекло, маги наверняка изжарятся в собственных мантиях, а этот идет, и ничего. Молча обливается потом. Впрочем, Гномы почти все такие: их хоть режь, хоть жарь, выдержать все, кроме длительной голодовки. Пару лет назад Ренна метко назвала его "Слугой Обеда". Ирмо из природной вредности подал к столу подгоревшее мясо. Эти двое часто устраивают друг другу головомойки, но это лишь признак хорошо скрытой привязанности.
   - Как хочется пить! - мечтательный голос сестры вывел Эрвира из задумчивости. Единорог лишь виновато вздохнул: воду в седельных сумках надо беречь, а природные водоемы слишком далеко отсюда, чтобы перенести сюда хоть кружку.
   - Через час-полтора приблизимся к нашим границам, - обернулась одна из чернокожих девушек, которые сопровождали гостей. - В Маирии с водой полегче.
   - Час, это так долго, - капризно протянула Ренна.
   - Раи, могу отыскать вам лист гигантского папоротника, - пропыхтел сосредоточенный Ирмо, разрубая особенно настырный корень, мешавший пройти. - Он кислый на вкус, но в нем много воды.
   Сихаджи хмыкнули с явным одобрением, а Ренна только фыркнула. Еще бы, ей-то хотелось, чтобы здесь отыскался родничок! Эрвир подавил улыбку.
   Наконец, прошел час, и впереди, за деревьями, показалась бескрайняя равнина, густо поросшая травой. Лучи солнца вовсю прогуливались по зеленому беспокойному от ветра ковру, а в удивительно синем небе кувыркались огромные птицы. Впрочем, и тут было достаточно жарко.
   - Мы выполнили приказ Королевы, - объявила одна из стражниц. - От имени Ее Величества и от себя лично желаем вам удачного пути.
   Дальше сихаджи поступили весьма неожиданно. Они проворно расседлали своих зебр и отпустили их в поле, а сами в два счета забрались на ближайшие деревья и, перепрыгивая с ветки на ветку, словно обезьяны, вскоре скрылись из вида.
   Ирмо, смотревший на это, восхищенно прищелкнул языком, а потом принялся снимать шлем. Его голова, освободившись от брони, выглядела так, словно Гнома облили водой из ведра. Раскрасневшееся лицо с бисеринками пота, сплошь мокрые волосы и подмоченная борода. Ветер с поля приносил прохладу несчастному Слуге Обета. Путешественники стояли посреди высокой травы и щурились на солнце, уже коснувшееся верхушек деревьев. Будто прощались с беспокойным, полным чудес Хараном.
   - Hennas refa, Беспокойный Огонь, - негромко, но так, чтобы все слышали, сказал Ирмо.
   - Keldon Rios, - так же торжественно, но уже по-эльфийски отозвался Теинар.
   - Я хочу пить, - наплевав на всякую торжественность, вклинилась Ренна.
   Маги "нащупали" озерцо в полумиле от них и наполнили походную флягу прохладной водой. Эрвир был недоволен тем, что из-за нетерпения сестры магическая сила тратится по таким пустякам, но все возражения подавила внезапно накатившая усталость. Дойти бы до ближайшей таверны и рухнуть на любую кровать... Даже походный сундучок в руке казался Единорогу невероятно тяжелым, словно сделанным из цельного камня. К чести сестры, она пришла на помощь, и сундук был водружен на пони, перед ней.
   - Мы должны сейчас собрать в кулак всю волю и мужество, - угадывая настроение Эрвира, сказал Ирмо, - потому что земли, которые нам предстоит пройти, издавна были местом раздора.
   - Как, опять?! - возмутилась Ренна. - Они тут что, все такие ненормальные? Драки, раздоры! Отдыхают ли хоть когда-нибудь?
   - Это не совсем люди, - устало, не имея ни малейшего желания что-либо объяснять, сказал Ирмо, одновременно надевая шлем.
   И тут же над его головой просвистела стрела.
   - Полезно быть Гномом, - усмехнулся Ирмо и тут же крикнул: - Горки! Боевая готовность!
   Это был отработанный еще в Зарефе прием. Эрвир принял сундучок из рук сестры и опустил на землю. Путешественники освободили пони от груза, побросав возле него вещи. Ренна покинуло седло, и встала рядом с братом, загородившим Дирраса.
   Трое магов сосредоточились на обороне. Вернее, двое с половиной: Эрвир по понятным причинам не работал в полную силу. После Зарефа Амулет ни разу не покидал шею Единорога, но беспокойство отчего-то не покидало. Одновременно с этим в сердце Эрвира разгоралась ярость усталого человека, которому не дают вкусить заслуженный отдых. В таком состоянии щит мог легко превратиться шар с огненной поверхностью, швыряющийся, языками пламени. Прощаясь, джинн говорил, что заклинания нападения творить можно, но они понемногу разрушают Амулет Защиты. Но каких же сил стоило сдерживаться... Вот она, Магия Эмоций.
   Обстрел велся из кустов, раскинувшихся неподалеку от леса. Запас стрел и болтов у нападающих впечатлял. Путешественники понимали, что рано или поздно щит будет разрушен. Долго ли смогут его держать не отошедший от ранений Эльф, девушка-недоучка и Единорог, ограниченный в своей силе?
   Ирмо пока не участвовал в противостоянии, а потому думал за своих союзников. А вскоре уже действовал. Он подошел к пони и погладил его. Эрвир, увидевший такое, сильно возмутился: нашел время! Пони фыркал и мотал пушистой гривой.
   Еще две или три минуты, проведенные в напряжении - и щит был разрушен. К счастью, у нападающих, похоже, закончились стрелы. Но враги решили сменить тактику. Они выбежали из-за кустов - ростом чуть повыше Ирмо, мускулистые, черноглазые, с серой кожей и длинными ушами. К путникам, словно стремительные серебристые змеи, полетели сети. С мелкими ячейками, крепкие, точно из стальных нитей, они во мгновение ока достигли путешественников и прочно обхватили добычу, сдавливая так, что невозможно было даже пикнуть.
   Все было кончено. На траве слабо шевелились четыре кулька. Эрвир очень скоро понял, что сопротивление бесполезно. Любое резкое движение - и сети больно впивались в кожу, затягиваясь так, что хотелось кричать.
   Однако нападающие не спешили подходить близко к своим трофеям. Рядом с добычей стоял свободный пони и по какой-то причине вызывал бурю недоумений у серых существ. В Дирраса бросили сеть, но она отскочила от него. "Не в первый раз", - вдруг догадался Эрвир. Черный конек встал поближе к своим упакованным спутникам и, повернувшись к врагам, резко заржал. В ответ ему полетели стрелы и резкие фразы незнакомого языка. Чего уж там говорить, ругаются по всему свету с одинаковой интонацией!
   Внезапно Диррас резво поднялся на дыбы и заржал снова, на этот раз громко, оглушительно. Одновременно тело пони стало испускать свет. Эрвиру показалось, что оглох, хотелось быстрее прервать это ржание, переходящее в негодующий крик. В поле вокруг Дирраса, среди травы, заискрили мелкие разряды и слились в несколько сияющих полос. Полосы, сухо потрескивая, пробежались прочь от пони, по земле, оставляя на ней огненные дорожки. Добежав до нападавших, десятки полос слились в один большой огонь. Существа с серой кожей встретили это чудо воплями ужаса. Те, у кого были сети, с немыслимыми гримасами растянулись на траве: судя по всему, их угостило неслабым электрическим разрядом. Остальные поняли недвусмысленный намек и бежали в непередаваемом страхе, ломая встретившиеся им кусты, роняя сети, луки и арбалеты, натыкаясь друг на друга. Вид огня и сила разряда сделали из вражеского отряда обезумевшую, неуправляемую толпу.
   Диррас подошел к Ирмо, нажал мордой на какой-то неприметный рычаг в месте, где смыкался сетевой капкан, - и вскоре Гном уже помогал друзьям выбираться из стального плена. Освободив всех, Ирмо наградил своего пони красноречивым возмущенным взглядом, но Диррас снова прикинулся обычной лошадкой, а потому скромно потупился в землю и деликатно срывал мягкими губами траву.
   Причину своего недовольства Ирмо раскрывать не стал, и через пару минут снова гладил своего любимца.
   - Какой у вас незаурядный пони, рэи Ирмо, - с хитрой улыбкой польстил Теинар.
   - У них такое бывает. Может, это оттого, что близится Гленак? - непонятно сказал на это Ирмо.
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"