Виктор ошибался. Среди замерших на холме боевых машин был только один танк. Остальные проходили по классификации как боевые разведывательно-дозорные машины типа "Мираж", и предназначались в основном для поддержки пехоты. Именно они чаще всего использовались на блокпостах Могильника. Средняя броня в сочетании с высокой скорострельностью позволили БРДМ"ам превратить палаточный городок вокруг "Титана" в пылающий филиал преисподней. Выделяющаяся размерами на фоне мелких собратьев, неповоротливая оружейная платформа успела выстрелить лишь раз, так и не приняв участия в потехе. Зато теперь наступил ее черед, требовалось вскрыть изрядно обветшавшую броню Титана и добраться до реактора.
Оснащенный сдвоенной пушкой "Левиафан-4М" тяжеловесно довернул направляющие и выплюнул в сторону "Титана" очередные жгуче-оранжевые кляксы. Заряды плазмы были хорошо видны на красноватом марсианском небе, и не требовалось прилагать особых усилий, чтобы проследить их траекторию. Как и предыдущие, эти легли метрах в ста от корабля, в труху размолотив впечатляющих размеров скалу. В условиях Могильника не выдерживала даже армейская техника, тем более что системы наведения "Левиафана" и в нормальном-то состоянии вызывали у экипажей кучу нареканий. Машинка оказалась дамой капризной, и склонной к периодическим обморокам.
Молодой офицер, с невыспавшимися, запавшими до черноты глазами, негромко ругнулся и взмахом руки подозвал техника. Пожилой мужчина в запыленной, завязанной вокруг пояса робе с кряхтеньем поднялся с широкого трака и не торопясь подошел к капитану. И форма, и походка были далеки от уставных, но положенная в таком случае взбучка ему не грозила. После пятидневной охоты на кочевников людям требовался отдых, но и оставаться в фонящем соларусом "заповеднике" желающих было немного. Так что, окинув подчиненного оценивающим взглядом, когда-то щеголеватый, а сейчас и сам изрядно потрепанный офицер уточнил:
- Сколько до перезарядки?
- А бог его знает. - Пожал плечами техник. - Минут десять, может пятнадцать. Греется, падлюка. Надо бы обождать, а то датчики уже полную ерунду показывают.
- Обождать, говоришь... - Капитан повернулся в сторону помощника. - Станислав, командуй отбой. Час на пожрать. Третий взвод пусть заканчивает с минированием, и могут передохнуть. Наблюдение смени, не хватало еще атаку проворонить. Как там наши аграрии поживают?
Команду самоубийц, а иначе назвать две сотни вооруженных чем попало колхозников верхом на потрепанных флаях у капитана язык не поворачивался, патруль перехватил у реки пять дней назад. Толпа мужиков возрастом от четырнадцати до шестидесяти всерьез собиралась отправиться в Могильник за скальпами. По сути, люди шли на смерть с твердым желанием утащить за собой как можно больше кочевников.
В тот момент, глядя в полные решимости глаза, начальник погранзаставы отчетливо понял - этим сейчас все равно в кого стрелять. Разума там не было, одна боль и ненависть. С равным отчаянием толпа бросится на попытавшихся их остановить. Выслушав самого вменяемого, капитан принял судьбоносное решение - разделить роту и отправиться в Могильник вместе с гражданскими. Что, впрочем, не помешало ему завернуть обратно большую часть "добровольцев".
Решение оказалось верным. Укрепленные на скорую руку грузовые вездеходы двигались в хвосте колонны. Позднее они взяли на себя роль передвижного лазарета и труповозки. Фермеры оказались неважными вояками. Их горячность не заменяла выучку, а энтузиазм плохо компенсировал отсутствие доспехов. И все же капитан признавал, что мужеству и целеустремленности разношерстного отряда можно было позавидовать. Даже серьезно раненные отказывались поворачивать назад, с налетом безумия в глазах требуя продолжать охоту.
Охота - точное слово, но травля подошла бы больше. Регулярные войска прошли через становища южан как нож сквозь масло. Уровень соларуса вдоль берега был минимальным и, как следствие, миграция крупных племен легко отслеживалась с блокпостов. При необходимости велась корректировка со спутника. При таких условиях не составило большого труда окружить и уничтожить основную часть кочевников. Военная техника позволяла играючи преодолевать километры труднопроходимой местности, а отсутствие брошенных кораблей облегчало дальнейшее преследование. Идеальные условия для проведения карательной операции. Спастись удавалось единицам.
Капитан уже позволил себе расслабиться, когда ситуация изменилась коренным образом. Очередное становище оказалось брошенным, а многочисленные следы явно указывали, что южане рванули в сторону Могильника, побросав нажитое. Короткий сеанс связи с блокпостом подтвердил догадку. Новость о внеплановой зачистке разлетелась подобно лестному пожару. Мародеры спешили укрыться в своих норах.
И тогда капитан совершил, пожалуй, единственную ошибку. Почувствовав вкус крови, он отдал приказ о преследовании недобитой группы боевиков. Сборный отряд углубился в захоронение и окопался.
Выжившие еще не скоро забудут ту ночь. Сигналы глохли в лабиринтах брошенных кораблей, а если и пробивались назад, то выдавали сюрреалистическую картинку. Сканер ловил гуляющее между остовами "эхо" и просто захлебывался в данных. По всем подсчетам кочевники располагались северней и стремительно удалялись, не помышляя о контратаках. В такой ситуации даже армейский устав не предусматривал создания сколь-нибудь серьезных оборонительных сооружений. Заминировать проходы на ночь никто не догадался, и эта оплошность многим стоила жизни.
Южане знали территорию как свои пять пальцев, а их разведчики давно научились передвигаться незаметно. Командир роты отдавал себе отчет, что отряд пережил ночь благодаря превосходящей огневой мощи и прочности защитных костюмов. Фермеры потеряли каждого третьего, да и среди бойцов раненных хватало. Самодельные гранаты кочевников нет-нет, да и находили уязвимости в сочленениях доспехов.
Изрядно потрепанная полурота встретила утро на развалинах некогда опрятного лагеря. Сожженные палатки, уничтоженный фураж и взорванная кочевниками машина сопровождения с лекарствами на борту. Злость - плохой советчик, а молодой и амбициозный капитан жаждал реванша. Оценив потери, он отдал приказ продолжать преследование. Вчерашнее решение не двигаться вглубь Могильника, зачищая только территорию вдоль берега, было позабыто. Собственное поражение от кучки "неотесанных варваров" он принял излишне близко к сердцу. Офицер отказывался воспринимать сражение в ином ключе, хотя именно благодаря его руководству отряд вообще пережил ночь.
Трое суток военные рыскали по Могильнику, отлавливая и зачищая все мало-мальски двуногое и прямоходящее. На ночь проходы минировались, а пространство без устали прощупывалось мощными прожекторами "Миражей". И шквальный огонь - как единственная адекватная реакция на шорох, движение или подозрительный звук. Погранзастава училась воевать по-старинке, и как показала практика, это был единственный способ в условиях Могильника.
Разница в экипировке и выучке оказалась слишком велика. Утратив эффект неожиданности, кочевники не могли противостоять зачистке. Им ничего не оставалось, кроме как разбиться на мелкие группки и отступать вглубь Могильника.
Точно такую тактику использовали армейцы. Выслеживая беглецов, группа продвигалась вперед растянувшись на километры. Солдаты набирались опыта, а бортмеханики учились ориентироваться по куцым показаниям ослепших и оглохших "Миражей". Все чаще в воздух взлетала красная ракета, и очередную банду сжимали в клещах.
Неповоротливый "Левиафан" с трудом держался в воздухе, и не участвовал в преследовании. Большую часть времени танк оберегал караван с раненными. Отправлять их назад без прикрытия было нельзя, а дробить и без того крошечный отряд капитан не решался. Одной ошибки хватило, чтобы перестать недооценивать противника. Кочевники доказали, что умеют воевать. Каждую ночь погранзастава собиралась в кулак и баррикадировалась, чтобы вместе с первыми лучами солнца продолжить преследование.
Этим утром, преследуя потрепанную колонну толи беженцев, толи бандитов - разбираться не было времени, расстреливали и тех, и других - "Миражи" выскочили из каменного лабиринта и замерли в оцепенении. Перед ними возвышался огромный корабль, все пространство вокруг которого усеивали палатки кочевников. Сто лет назад "Титан" считался достопримечательностью, и посадка рядом с исследовательским кораблем преследовалась по закону. Спустя годы вокруг него образовалась своеобразная зона отчуждению, на которой и разбили лагерь северные племена.
Десяток красных ракет обозначил общий сбор, и земля вскипела.
К тому времени как капитан добрался до корабля, "Левиафан" методично вгрызался в броню "Титана". И в этом заключалась основная проблема - офицерский состав погранзаставы прекрасно знал, что армейцам запрещено трогать лабораторию "слезы". Корабль защищало негласное, но категорическое табу самого высокого начальства.
Выход был только один - прекратить осаду, и немедленно отступить в сторону погранзаставы. Вот только как объяснить такое решение раненным солдатам и фермерам, чьи семьи совсем недавно вырезали кочевники.
- Капитан, к нам гости! - Голос Станислава оторвал капитана от неприятных размышлений.
- Что говоришь?
- Со стороны "Титана" приближается гражданский мобиль с куском белой тряпки вместо флага.
Офицерские имплантаты с трудом противостояли вредному воздействию соларуса. Отфильтровав помехи, зрение автоматически подстроилось и выхватило из складок местности приближающуюся модельку флая.
- Парламентеры пожаловали? Ну-ну.
- "Мираж-3" докладывает. Держат сектор под контролем. Прикажете уничтожить?
- Да пусть себе едет. Послушаем, чего скажут, если на минах не подорвется. И Станислав, проследи, чтобы фермеры стрелять не начали раньше времени. Они ж дурные еще.
- Слушаюсь! - Козырнул лейтенант.
Мобиль кочевников быстро приближался. Пытаясь как можно быстрее проскочить опасный участок, он развил сумасшедшую скорость. Глядя на лихачества неизвестного водителя, командир погранроты повернулся к помощнику:
- Как думаешь, проскочит?
- Мины-то? Навряд ли, прямо на них прет.
В отличие от подчиненного, капитан не сомневался в обратном. Его встроенный тактический анализатор давно просчитал траекторию приближающегося объекта. Неизвестный гонщик обходил минное заграждение с профессионализмом горнолыжника лавирующего между флажками. Такое "везение" выходило за всякие рамки. Сказать, что капитан заинтересовался персоной водителя - значит, ничего не сказать. Засечь мины в условиях Могильника, а тем более выполнить маневр на такой скорости мог только владелец серьезной спецтехники уровня СБС. Таких на Парковке было трое, и одним из них был сам капитан. Появление неучтенного оперативника оказалось неприятным сюрпризом. Неужели ему посчастливилось встретить свободного художника?
Свохи считались агентами высшего эшелона, и отчитывались лично главам Совета. Их чаще использовали как инструменты закулисных политических игр, нежели как шпионов, и в своей среде считали элитой. Простые люди даже не догадывались об их существовании, а в спецшколе СБС о свохах ходили легенды.
Настроение капитана, и без того не радужное, стремительно поползло вниз. Молодой, только покинувший учебку офицер госбезопасности попал в Могильник совсем недавно. Армейское звание и контроль над тревожным районом считались неплохим трамплином в будущее. При распределении агента легко могли посадить на должность секретаря в заштатном ведомстве. Без надежды на карьерный рост, с приличным шансом умереть от скуки в пыльном архиве. Или отправить в рабский карьер лет на десять - поумерить пыл и гонор. Редко, но случалось и такое.
Наблюдая, как приближается мобиль, капитан просчитывал последствия своего поступка. На первый взгляд безобидное преследование кочевников с минуты на минуту грозило перерасти в межведомственный конфликт. Если его угораздило вмешаться в операцию своха, то на карьере можно поставить жирный крест. После такого и рудники покажутся раем.
Откровенно говоря, молодой офицер с сожалением посматривал в сторону занявшего позицию "Миража". Один выстрел решил бы проблему. Искушение было велико, но к тому времени флай уже выскочил из сектора обстрела. Если боевая машина начнет ловить подвижную цель в перекрестие прицела - ситуация резко обострится, а капитана давно отучили идти на крайние меры, не зная всех возможностей противника. Как ни обидно признавать, но право первого хода принадлежит не ему.
И водитель мобиля не преминул им воспользоваться.
Отразив потертым боком лучи заходящего солнца, машина лихо развернулась и остановилась на безопасном расстоянии. Ударом ноги распахнув заклинившую дверцу, из салона осторожно выбрался мужчина лет тридцати.
Капитан скользнул взглядом по кровавым разводам на теле водители и поморщился. В тщательном изучении не было нужды, следы форсажа воспитанники школы узнавали сразу. И судя по интенсивности, незнакомец владел имплантатами высшего уровня. Он даже не потрудился обработать рану от выстрела плазменной винтовки, небрежно просунув правую руку в импровизированную перевязь. С такими повреждениями прямая дорога в лазарет или на кладбище, а водитель, похоже, не обращал на них ровным счетом никакого внимания.
"Имплантат на скорость, с усилением опорно-двигательной системы. Плюс, тактический анализатор класса А. Ранние модели не способны проложить дорогу через минное поле на такой скорости. В паре такое железо убьет любого носителя. Расход энергии капитальный". - Прикинул сбшник, и подытожил: - "Точно свох".
Развалившиеся на броне солдаты лениво перебрасывались словами, обсуждая "наглого кочевника", и делая ставки насчет его дальнейшей судьбы. Спешащая от временного лагеря делегация вооруженных чем попало фермеров - эти хотели честного и справедливого суда. Желательно долгого и мучительного. Замерший в шаге за спиной лейтенант-ординарец, лично отобранный и вымуштрованный. Наивные, они считали, что ситуация под контролем. Еще двое застыли друг напротив друга, лихорадочно просчитывая варианты. Они не подозревали, что все уже решено случайным стечением обстоятельств. В эту самую секунду судьба миллиардов людей круто изменилась. Хотя об этом не догадывался вообще никто.
Началось все просто. Выдернув из салона брыкающегося пленника, водитель одной рукой поволок его к офицерам. Не доходя пары шагов, остановился и произнес уставшим, но каким-то веселым голосом:
- Ну что, капитан, будем договариваться?
Эпилог 1
Внутренние часы показывали, что проспал я без малого сутки. Помещение лаборатории снова блистало чистотой, а легкая вибрация корпуса наконец прекратилась. Пуха сумел погасить реактор.
Крепкий сон привел меня в относительный порядок, но чувство голода никуда не делось. Пожрать я так и не успел. Забег по кораблю с полутрупом Бека на плечах и иазговор с армейцами дались нелегко. Я с трудом вспомнил, как добирался обратно. Кажется, так и заснул в кресле мобиля, прямо у развороченной пробоины. В лабораторию меня перетаскивал кто-то из своих.
Этот же неизвестный благодетель оставил на столе пару нераспечатанных армейских рационов. Я говорил, что мне надоели сухпайки? Наглая ложь! Ничего вкусней отродясь не пробовал. Брикеты таяли во рту, не успевая как следует прожеваться, а колба с теплой, отдающей металлом водой опустела раньше, чем я заметил. Откровенно говоря, от добавки я бы не отказался.
Потирая глаза и потягиваясь на ходу, я прошагал в ванную, и без особых надежд покрутил вентили. Каково же было мое удивление, когда из крана ударила мощная струя. Выходит, титановцы даром времени не теряли?! Удовольствие было таким острым, что из душа не хотелось вылезать. Шевелиться тоже не хотелось. Я просто стоял, а вода лилась сверху, вымывая последние тревоги. В голове лениво шевелились мысли и воспоминания.
Холодный душ бодрил, выбивая остатки сновидений. Кошмаров, откровенно говоря, но, ручаюсь, на корабле еще не скоро будут спать спокойно. Так что я не в обиде. На душе было пусто, но это была спокойная пустота. Без грохота взрывов и крика раненных.
Вытираясь, я улыбнулся своему отражению. Растрепанному, с торчащими во все стороны клочьями бороды и слегка безумными глазами.
- Надо бы побриться.
Грязное, кучей сваленное белье не прельстило бы даже бомжа. Одевать заскорузлую от своей и чужой крови одежду не хотелось, и обернувшись мокрым полотенцем, я прошлепал в комнату. Где-то там, в дебрях моей сумки хранилась свежая, ни разу не надеванная спецовка. Это конечно не костюм с галстуком, но в честь победы хотелось выглядеть прилично. Даже тонкий свитер кажется по-домашнему уютным, если не вспоминать, что мне его продал садист едва не растворивший Галла в химическом растворе. И все ради нескольких музыкальных усилителей.
- Сумасшедшее времечко! - Буркнул я себе под нос.
- Виктор, тебе уже говорили, что ты удивительный? - Из-за спины раздался голос Маришки.
Наполовину натянутый свитер сковывал движения, но я все же умудрился помахать ей просунутой через горловину рукой. От неловкого движения полотенце едва не свалилось, и я был вознагражден жизнерадостным смехом.
- Давно. - Я кивнул с самым серьезным видом. - Уже лет триста прошло, не меньше.
- Не хочешь рассказать, откуда ты такой взялся? У нас бывают, - Мара запнулась, пытаясь сформулировать, - гости с Земли. Разные попадали, но таких как ты я не встречала.
Шутливый вопрос заставил меня задуматься. Время шло, а девушка продолжала буравить меня взглядом. Наконец, я ответил:
- А где Дабл?
- На совете. Думают, что дальше делать.
- Хорошо. Идем, там и расскажу. Тем более что без вашей помощи все равно ничего не получится.
- Ну пойдем. Примут меня?
- Спрашиваешь! - Улыбнулась Мара.
Во время штурма я почти не покидал лабораторию, сутками просиживая за турелями. Никакая война не проходит без последствий, и за эти дни обстановка на корабле сильно изменилась. Верхняя секция подверглась разграблению и почти целиком пришла в негодность. В последние дни на ней закрепились северяне, но перебираться не рисковали, что впрочем не помешало им стаскивать все ценное в лагерь. Боюсь, атака "Миражей" сплавила в единое целое и трофеи, и завоевателей.
Эхо войны еще долго будет гулять коридорами "Титана". Раненные, убитые и дети, оставшиеся без родителей. Смотреть по сторонам было тяжело, но я сделал все, что мог. И мой вклад не остался незамеченным. Пока мы шли со мной постоянно здоровались незнакомые люди, меня благодарили. На мой недоуменный взгляд Мара пояснила:
- А чего ты хотел? Ты теперь знаменитость!
- Мара, хоть ты не начинай. Себя я тоже спасал, и давай не будем об этом. Лучше скажи, откуда столько народу?
- Южан приютили. Солдаты ушли, но они боятся возвращаться.
- Хорошо их потрепали?
Мара тихонько кивнула.
Совет заседал в помещении бывшей столовой. Возле дверей постоянно крутилось с десяток вооруженных охранников. Южане держались особняком. Не то чтобы им не доверяли, но после предательства Гнеса стоило подстраховаться. Обжегшись раз, Дабл начал дуть на воду. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. На посту стояли Марины знакомые, и проблем не возникло. Пока один докладывал о нашем появлении, мы успели перекинуться фразами с остальными. Оказалось, что в кругу вояк обо мне ходило еще больше слухов. Было странно наблюдать, как здоровенный мужик поглядывал в мою сторону едва ли не с детским любопытством.
В этот момент я наконец понял суть Могильника. Он словно замер на стыке времен. Здесь мирно уживались казалось бы самые противоречивые вещи. Их допотопная религия соседствовала с современным оружием, а наивное благородство с производством смертельного наркотика и предательством. Они жили под гнетом соларуса, и все равно находили время для радости. Еще вчера на них охотились как на диких зверей и расстреливали из танков, а сегодня эти люди спокойно восстанавливают корабль. Свалка кораблей выковала особую породу людей. Очередной фрагмент мозаики встал на свое место, и картина сложилась до конца.
- Заходи! Вас там ждут уже. - Появившийся из-за двери охранник махнул рукой.
Окинув зал заседания пристальным взглядом, я невесело улыбнулся. С последнего раза руководство "Титана" сильно сократилось. Несмотря на защиту бронекостюма погиб Старейший. Прикрывая отход группы погиб здоровяк Баров. Вспыльчивого Далгата взяли живьем и распяли снаружи, и бедняга умирал на моих глазах. У меня не хватило смелости сообщить его семье подробности - умер и все. Мат, Дамир - этих я даже не знал в лицо. Про Гнеса вспоминать не хочется, но он тоже заседал в совете. Из прежних остался Дабл и Тома, да еще Пуху повысили. Сидит с краю, но судя по улыбке - рад меня видеть.
- Рауль! Выжил, чертяка!
Вот кому я действительно обрадовался. Всегда крепкое рукопожатие, в этот раз вышло каким-то вялым. Вид у пилота был потрепанный. Лишняя неделя на Парковке, в совокупности с натужно фонящим реактором "Титана" выжали его досуха. Судя по тому, что Мара тут же бросилась к пилоту, роман у них идет полным ходом. Угораздило девчонку влюбиться. Не похоже, чтобы Дабл противился такому союзу, но взгляд старательно отводит. Все вокруг прекрасно понимают, что Рауль уже нежилец. И сам он понимает не хуже других, но старательно делает вид, что все в порядке. Крепкий парнишка.
Дав мне время осмотреться, Дабл поднялся из-за стола и произнес:
- Вот, господа, позвольте представить нашего героя. Виктор - тот самый умелец, благодаря которому трюм превратился в скотобойню. Если бы не его придумки...
Чернокожий не договорил, но его слова и так приковали общее внимание. Местные смотрели уважительно, а вновь прибывшие южане рассматривали как диковинную зверушку. Для них я оставался одним из зажравшихся землян.
- Этот кусок гхаара отдал Бека солдатам! За что его уважать?
Один из развалившихся в кресле южан посматривал в мою сторону с наглой улыбочкой, не прекращая ковыряться мизинцем в зубах.
- Фара, ты гость в моем доме. - Голос Дабла звенел от едва сдерживаемой угрозы. - Но ты зарываешься!
- Измаил со своими ублюдками растревожил границу. Мой дом сгорел, семья чудом спаслась, а ты говоришь, что я зарываюсь? Ты понимаешь, что Бека просто расстреляют? Эта тварь не заслуживает быстрой смерти!
Южан трое. Толстый Фара речь толкает, остальные по бокам сидят и только кивают. Видно, что Фарик среди них за главного, и работать нужно с ним.
- Ошибаешься, уважаемый. - Негромко хлопнув по столу, я привлек к себе внимание. - Смерть Бека не будет простой, его забрали фермеры. Я понимаю, ты хотел лично пустить ему кровь, но у тебя еще будет возможность отомстить. Измаил потерял много людей. Принесешь его голову колхозникам, и у тебя не будет друзей надежней и преданней.
- Тоже отдать циклушникам? - В его голосе мелькнуло насмешка.
- Голову, Фара. Только голову.
Южанин задумался. Получить бывшего врага в союзники - такое решение требует тщательных размышлений. Там и стычки, там и кровь между родами, но если фермеры предложили такой выход, значит, есть шанс уладить дело миром. А такое решение многого стоит.
- Я тебя услышал. - Сказал толстый чуть погодя. - После поговорим.
- Садись, Виктор. - Дабл указал на соседнее кресло.
Если я правильно понимаю политику кочевников меня только что назначили на должность премьер-министра. Быстрый карьерный рост, ничего не скажешь. Судя по довольной улыбке, Дабл обрадовался прекращению конфликта между мной и Фарой. Думаю, пришло время обрадовать его еще больше.
- Чуть позже. Если ты не возражаешь. Для начала я хочу рассказать вам, кто я такой и откуда здесь взялся.
Видя, что один из южан собрался протестовать, я чуть повысил голос:
- Прошу не перебивать. Это действительно важно и непосредственным образом относится к делу.
Выдохнув, словно перед прыжком с обрыва, я начал:
- Меня зовут Виктор Кизляр, и я родился почти триста лет назад. Двести девяносто семь, если быть точным...
Рассказ о моих приключениях занял почти час. Я не торопился. В общих чертах рассказывая, как зарабатывал деньги в прошлой жизни, часто переступая и коверкая жизни окружающих. Сидящие за столом люди не хуже меня знали, что такое выживание в тяжелых условиях. Они поняли и не осуждали.
Рассказывал, как проснулся уже в этом времени и получил в свое распоряжение НОИ, как добрался на Марс и попал на "Титан". С молчаливого согласия Дабла рассказал о далеком, но весьма могущественном родственнике Мары. Нельзя недооценивать возможности начальника службы безопасности одной из корпораций. В нашем случае - это хороший козырь.
Скрывать что-либо я посчитал глупостью. Слишком туго все завязано на НОИ, так что отодвинуть меня не получится. Эти люди станут моими партнерами, у них просто нет другого выбора.
- Наноорганический имплант - это фантастика даже по современным меркам. Благодаря ему мое тело легко справляется с агрессивной средой Могильника. Никакое излучение не в силах противостоять армии крошечных роботов раскиданной по всему телу.
- Сам сказал, что экземпляр уникальный. Нам-то какая выгода с твоих на-ни-тов. - Фара по слогам произнес незнакомое слово. Его голосе не было насмешки, только неподдельный интерес. Так что я воспринял его слова как просьбу переходить ближе к делу.
- Ноя сращена с нервной, кровеносной и опорно-двигательной системами. Ее основная функция - контроль и подзарядка нанороботов. Роботы дублируются самостоятельно из переработанной органики, они же отслеживают все процессы внутри тела. Без НОИ их эффективность резко снизится, а спустя сорок часов подойдет к концу запас энергии. Миллиарды нанитов одновременно выключатся, а их разлагающиеся останки гарантированно превратят носителя в инвалида. Или убьют.
Долгий рассказ выматывал. Убрав ладонь с сенсора и погасив экран проектора, я подошел к столу. Стакан с холодной водой привел меня в чувство, и я продолжил:
- На таком принципе работает боевой коктейль БД. Как его называют солдаты - "бессмертный день".
- Все еще не вижу нашей выгоды.
- Ах, да. - Я сделал медленный глоток. - Дело в том, что НОИ производит нанороботов второго поколения. С возможностью подзарядки он ее контуров. Вот только в процессе эксплуатации выяснилось, что это не единственный возможный способ. Насыщенное излучение соларуса играет роль питательного супчика, в котором наниты прекрасно себя чувствуют.
- После инъекции мы сможем жить на "Титане" без опаски?
- Нет. Здешнего фона явно недостаточно. Вот на звенящем от соларки корабле с действующим реактором - вполне.
Выдержав соответствующую паузу, я добавил:
- Господа, не желаете сменить прописку?
Эпилог 2
Не все данайцы одинаковы.
В. Кизляр
"Решение объединить планету под единым флагом казалось закономерным. Один язык, одна валюта, небольшая армия внутренних войск, единый бюрократический аппарат и полное отсутствие границ. Огромная вкусная морковка перед носом восьмимиллиардного ослика.
Все произошло очень быстро, и это лишний раз доказывает, насколько они все спланировали. Искусственно созданный финансовый кризис повлек за собой резкое падение уровня жизни по всему миру. И как закономерное следствие - серия острых военных конфликтов, которая в сжатые сроки раскачала политические отношения между государствами подобно маятнику. Истинную природу хаоса понимали немногие.
Разрозненные правительства боролись с последствиями, в то время как причина продолжала действовать. Короткая истерия в СМИ с частично сфабрикованными, но большей частью правдивыми фактами многочисленных растрат и откровенного воровства выбила тех немногих, кто еще мог повлиять на ситуацию. Компромат был на всех. Тогда еще не созданный Совет Земли имел полный доступ ко всем банковским счетам планеты. По сути, Совет сам являлся финансовой системой, и состоял из людей ею управляющих. Над политиками, над корпорациями, над всеми!
Хаос нарастал, и единственной проблемой оставалось предотвращение третьей мировой войны. В атмосфере постоянного прессинга, у глав государств могли просто не выдержать нервы. Прийти к власти оказалось гораздо легче. Финансовая система стала системой тоталитарного контроля. Хотя в то время об этом еще никто не догадывался. Люди радовались отсутствию границ и налоговым послаблениям. Учили "террано". Ослик радовался морковке.
До депортации первого "негра" оставалось почти сто лет".
Мужчина легкомысленно хмыкнул, выражая свое отношение к написанному, и сделав короткую пометку на полях, перевернул страницу изрядно потрепанной книги. В последние полчаса подобное хмыканье раздавалось в кабинете с завидным постоянством. И если бы не появление гостя, а точнее - гостьи, продолжалось бы еще долго. Легкая наивность автора развлекала хозяина дома, и увлекла настолько, что он пропустил негромкий скрип давно несмазанных дверей. Этот скрип уже больше ста лет приветствовал владельцев старого особняка при входе в семейную библиотеку, и, наверное, будет встречать еще столько же. Касательно некоторых вещей сентиментальность Олег переходила все границы.
- Вот мало тебя отец порол! Опять книгу портишь?
Затянутая в плотно облегающий спортивный костюм девушка замерла в дверном проходе. Невысокая и стройная, она насмешливо крутила между пальцами остро заточенную полоску металла.
- Есть такое дело. - Олег даже не пытался отнекиваться. Детская причуда со временем переросла в привычку, от которой он не собирался избавляться. - Ты рано. У меня еще полчаса в запасе.
- И ничего не рано, как раз переоденешься. А то еле ползаешь после своих книжек. Думаешь, анализируешь чего-то. Мало тебе одного шрама? Еще поставить?
Неудачный спарринг с сестрой оставил на лице Олега короткий шрам, рассекающий правую бровь на две примерно равные половины. В свое время отец запретил семейному доктору убирать его, оставив в качестве напоминания. Рассеянность сына он не одобрял. Когда срок наказания вышел, Олег уже сам настолько свыкся со шрамом, что решил оставить украшение. В минуты задумчивости он нередко начинал водить по нему пальцами. Как сейчас например.
- Диана, ты не хуже меня знаешь, что рассеченная бровь - это еще не победа. Полчаса. - Глядя на играющую с метательным ножом сестру, Олег зеркальным жестом крутанул в ладони карандаш. - Немного осталось.
- Что хоть читаешь? Пфф... - Девушка презрительно фыркнула. - Миронов? - Неужели ты воспринимаешь работу этого прохвоста всерьез? Ее стоило назвать "Записками наивного идиота"! Весьма ограниченный взгляд на ситуацию.
- Ну почему, здравые мысли все же встречаются. Хотя и редко, тут ты права.
- Как всегда! - Довольно категорично заявила девушка, и хитро прищурилась. - У меня для тебя новость! Объявился твой потеряшка.
- Кизляр? - С хлопком закрыв книгу, Олег резко подался вперед. - Где?
- Стандартная схема. Разведка отслеживала официальные каналы полиции. В архивы СБС пробиться не получилось, но это и не потребовалось. Все как мы и предполагали. Запрос поступил с Марса. Один из патрульных Могильника внезапно заинтересовался личностью Виктора Аркадьевича. Отправить туда группу захвата?
Задумавшись, Олег несколько раз крутанул карандаш между пальцев.
- Игорь выяснил, почему на него объявил охоту начальник полиции?
- Нет. Кто-то очень неплохо подчищает за собой. Возможно контрабанда. Есть косвенные улики, но их недостаточно.
- Хесус не прекратил поиски?
- Нет. - Диана отрицательно качнула ножом. - Начальник полиции оказался очень настойчивым. Запросы касательно Виктора нам удалось блокировать, но его спутники активно пользуются прежними документами. Рано или поздно информация к нему просочится. Вопрос времени.
Олег резко поднялся с кресла и заходил по комнате. Узнав о печальной судьбе старого транспортника, он, признаться, уже распрощался с деньгами. В свое время прадед в подробностях пересказал историю борьбы Виктора со своей болезнью. Из всех рассказов Олег сделал три вывода: Кизляр - натура хитрая, до невозможности упертая и очень везучая. Только такой человек мог предусмотреть последствия своего изобретения и так защитить собственные деньги. Любой другой человек в подобной ситуации думал бы лишь о предстоящей заморозке. Упредить такое мог только гений.
- Олежа, о чем ты думаешь? Нам нужен этот человек. Нужны его деньги!
- Диана, ты как всегда торопишься, и именно поэтому я всегда побеждаю в спарринге. Когда ты перестанешь думать так прямолинейно? Отправь команду на Марс. Пусть найдут Кизляра и возьмут под наблюдение. Как только сделают - снимайте блокировку с полицейского канала. Я хочу знать, что будет делать Мордо.
- Зачем тебе это?
- Потому что контроль над космодромом стократ важнее любых денег. Если нам удастся прижать главного полицая - мы его получим. Надо глянуть его реакцию.
- Нет гарантий, что Кизляр останется в живых. - Диана обвиняюще ткнула в брата заточенной железкой.
- Рискнем. Если все что рассказывал прадед - правда, убить Виктора будет совсем нелегко. К тому же у него есть нанофабрика. Поверь мне, НОИ стоит своих денег. Все будет хорошо.
Олег хитро подмигнул сестре, и вновь открыл книгу.
- Я не поняла, ты читать собрался?! За такую новость ты должен мне спарринг!
- Десять минут. Дочитаю и приду.
Девушка зашипела рассерженной кошкой и резко взмахнула рукой. Мягким движением Олег перехватил клинок в нескольких миллиметрах от обложки.
- Диана, я же просил так не делать! Хорошая книга!
- Вредный ты, Громов! Потому и девушки тебя не любят. Нож верни.
- В зале отдам. Иди. Разогревайся.
Господа пираты!
Настоятельно прошу не растаскивать черновик по сети. В нем слишком много помарок, за которые мне откровенно стыдно.
Уважаемые читатели!
Если вы встретите книгу на просторах интернета, прошу принять во внимание, что это всего лишь черновик. Который только-только правится и переделыватся.