Макарыч был хмур, и не блистал оригинальностью. Впрочем, бабкин настой продолжал действовать, и привычного раздражения не возникло. К тому же это был не тот случай, когда открытый бунт мог привести к хорошим результатам. Ненадолго избавившись от бешеной энергетики Ящера, я наконец смог обдумать ситуацию с Макарычем. Старый разведчик очень достоверно отыгрывал охочего до крови маньяка, но при здравом рассуждении я пришел к выводу, что моей жизни ничего не угрожало. Не будет один из 'чертей' выпускать смерч в центре Москвы, пусть и в наглухо замурованном бункере. Помнится, в прошлый раз эту тварь едва удалось выгнать из кинотеатра усилиями двух десятков одаренных. Не в его интересах пинать и без того разваливающийся ящик Пандоры. Вот вывезти на Колыму и распилить - это да, этого стоило опасаться.
- Работа.
Я спокойно пожал плечами, за что был немедленно вознагражден пристальным взглядом. Старика удивила моя безмятежность? Я ласковым жестом погладил пакет с травками. Если все пойдет как надо, возможно мне удастся взять свои эмоции под контроль. Следуя за Макарычем, и помня, чем закончилось прошлое посещение, я старательно отгонял мечты о безмятежном будущем. Логово дракона - не самое подходящее место для такого рода занятий. Одни его поделки чего стоят.
Стоило шагнуть внутрь здания, как магическая пакость облепила меня густым слоем. Не думаю, что в данном случае поможет простое переодевание. Тончайшее марево заклинаний пронизывало все пространство, обволакивая всех и каждого. Такое чувство, что при желании старик может в три секунды спеленать весь персонал здания. Вот уж точно - параноик.
- Петр Игнатьевич, не подскажете, как бы мне избавится от ваших паутинок?
Вот и поговорили. Похоже, не только у меня утро не задалось. Может это погода так влияет?
По коридору мы прошагали молча. Жестом усадив меня в кресло, старик снял с полки небольшую шкатулку и, поставив ее передо мной, уселся напротив.
- До практических занятий осталось двадцать минут, на поговорить нам хватит. - Окинув меня пронзительным взглядом, и не придя в восторг от увиденного, он устало поинтересовался: - Знаешь, как тренируют волю?
Странный вопрос. Но Макарыч смотрел серьезно, терпеливо дожидаясь ответа, и мне пришлось ориентироваться на ходу.
- Тренируются. - Старик иронично хмыкнул, и пришлось пояснить: - Работают на износ, повышают нагрузки.
- Почти правильно. Для полной картины не хватает двух компонент - тренера и ха-арошего кнута. Человек - от природы ленивое создание, и больше необходимого делать не станет. Тут даже пряник не всегда помогает, потому как отказаться от него проще, чем переломить себя. Но даже тот, кто всерьез настроен на победу, под кнутом выдает лучший результат. Инстинкт самосохранения первичен, и ради спасения собственной жизни можно свернуть горы.
Я уже понял, к чему он клонит, но обострять отношения с тренером в мои планы не входило - заранее готовился к такому повороту событий. Чуждые нормальному человеку желания поутихли, и в кои-то веки я смог трезво обдумать сложившуюся ситуацию.
За это стоило поблагодарить Розалию Ивановну и ее травяной чай. На моих глазах отвар из сушеных травок породил заклинание, способное на равных конкурировать с мастер-лекарем. Там где Женька пробивалась силой, старая травница действовала хитростью. Принципиально иной подход к лечению. Достаточно сказать, что выпив чудодейственный напиток, я перестал ощущать дыхание смерча. Пусть эти счастливые мгновения длились недолго, и очень скоро демон опять заявил о своем присутствии - главное, что я вспомнил прежнее чувство свободы. Время, когда мне не приходилось постоянно держать себя в узде, контролируя кровожадного соседа. Слишком устал от чужих эмоций, и если для победы над смерчем придется переступить через себя - так тому и быть.
Напиток старой травницы подействовал даже на Ящера, ненадолго отодвинув его в сторону и дав мне время побыть просто Сашкой. Странно, но без чешуйчатого зверя я чувствовал себя неуютно. После всего, что мы пережили, избавляться от него было бы неразумно. Как-то незаметно произошло то, о чем говорил Волков - я искренне принял свою вторую, и надо сказать, не самую худшую половину.
Еще раз обдумав все последствия я сказал, спокойно глядя на собеседника:
- Методика 'чертей' не блещет разнообразием, но она работает и сейчас это - главное. Я так понимаю, что для меня вы заготовили необычный кнут? Я прав?
Вопрос был скорее риторическим. Внутренний мандраж присутствовал, но отступать я не собирался. Очень уж альтернатива поганая.
- В общих чертах. - Кивнул дед, и толкнул через стол открытую шкатулку. - На вот, одевай.
В специальных углублениях на бархатной подушке лежали восемь колец из темного металла. Широкие, с извилистой вязью гравировки, они внушали нешуточные опасение своим мерцанием. Осторожно поднеся ладонь, я ощутил испускаемое ими тепло. Обжечься не получится, но даже без прикосновений чувствовалось, что заклинаний на них навешали предостаточно.
- Что это?
- Кольца всевластья. - Впервые улыбнулся Макарыч. - По крайней мере, мои ученики называют их именно так. Магические утяжелители, если тебе будет понятней.
- Почему не серебряные? - Подозрительно уточнил я.
- Ты начинаешь думать, и меня это радует. Потому что серебро - благородный металл, и он не потерпит прикосновения этих заклинаний. Это тебе не лекарское искусство, здесь всего намешано. Некоторые элементы пришлось позаимствовать у кровососов, зато теперь мои малютки с удовольствием присосутся к каналам носителя.
- Кольца откачивают энергию?
- И давят на своего хозяина. По сути, ты нагружаешь сам себя. Двойной эффект.
Мысленно напомнив себе, что решение принято, я потянулся к шкатулке. Первое кольцо село как влитое, уверенно обхватив палец. Не знаю, что за сплав использовали при изготовлении, но весило оно порядочно. Каюсь, я брал его в руки с самым безмятежным видом, хотя внутренности стянуло в тугой комок. Проскользнув фалангу пальца, темный обруч легонько кольнул, подстраиваясь под энергетику, но это было единственное неприятное ощущение. Сняв, и покрутив кольцо между пальцами, я уже уверенней надел его обратно и под одобрительное хмыканье старика потянулся за следующим.
Изменения почувствовались на шестом, когда правую руку украшал импровизированный кастет ручной работы. Массивный, он сразу бросался в глаза. В свете истинного зрения по вороненому металлу пробегали пурпурные искорки, выдавая вампирские корни заклинания. Действующего. Заподозрив неладное, тело вздрогнуло изнутри и попыталось ощетиниться чешуей.
- Постарайся не сопротивляться. При большом желании ты, конечно, освободишься, но кольца безнадежно испортишь. Я бы не хотел заново с ними возиться.
В голосе пожилого сверха звучала нешуточная угроза, и мне расхотелось делать резкие телодвижения. В отличие от магов всех мастей, оборотни с трудом управляли неосознанными желаниями. Тело стремилось избавиться от лишнего груза, и мне пришлось постараться, чтобы убедить его в полезности дополнительной обузы.
Восьмое кольцо ненадолго сдавило виски невидимым обручем, но темнота в глазах скоро отступила. Поднявшись с кресла, я прошелся по комнате. Носить полный комплект оказалось нелегко. Заклинания питались от ауры носителя, и чем сильней был хозяин, тем мощней давили кольца. Подарки Макарыча почти не ощущались физически, но внутренняя усталость определенно росла. Сердце билось с натугой. Такое чувство, что к нему подвесили пудовую гирю, и это насквозь неприятное ощущение мне не нравилось.
- Как себя чувствуешь?
Странно, но в голосе наставника мне почудились нотки переживания. Испытующе глянув в сторону Макарыча, я наткнулся на уже привычную полупрезрительную усмешку. Насмешки в глазах не было, но шрамы продолжали уродовать его лицо, так что наверняка не скажу. Наверное, почудилось.
- Терпимо.
- Хорошо. Перчатки тогда надень, нечего сверкать украшениями. Чай, не девка.
Добротные кожаные 'безпальцовки' сели как влитые, надежно скрыв готичную бижутерию от любопытных взглядов. Дождавшись, пока я налюбуюсь, старик продолжил:
- Значит так, пришло время короткой лекции. Думаю, ты уже знаешь, что оборотни не чувствуют разницы между физическими и магическими нагрузками. Ваша магия напрямую завязана на тело, но с помощью колец можно попытаться отделить два начала. Сам понимаешь, твои бицепсы меня не интересуют. В китайской культуре существует такое понятие как энергия 'ци', или 'чи'. Значений у этого слова - великое множество, и боюсь, чтобы понять их в полной мере надо родиться китайцем. Достаточно сказать, что практически вся их медицина вертится вокруг так называемой 'жизненной силы'. Если тебя интересует мое мнение, то с появлением магии нам не удастся догнать азиатов в этой области. По крайней мере, не в ближайшее время.
- Почему это? - Перебил я. За родину было немного обидно.
- Нам придется ломать вековые традиции хирургии, а им всего лишь подровнять методики. В прошлом мы слишком успешно резали ведунов и знахарок, чтобы это осталось без последствий. Но сейчас речь не об этом. Слушай внимательно! У большинства одаренных магический источник бьется здесь.
Макарыч мягко поднялся с кресла, и подойдя ко мне, ткнул сложенными пальцами в район сердца.
- Правда ты и здесь отличился, заимев второй. - Рука передвинулась симметрично вправо, а затем опустилась в район солнечного сплетения. - И третий моторчики. До сих пор они стучали в разнобой, но думаю, это ненадолго. Между их появлением прошло достаточно времени, чтобы оценить динамику, и могу тебя порадовать - скорость ассимиляция просто великолепна. Чуждая оборотню энергетика и минимальная асинхронность источников. Если бы не вмешательство Эльвира, синхронизация давно была бы налажена. К сожалению, смерч слишком тесно вплелся в энергетику, фактически остановив все процессы.
- Не понимаю! Вы говорите, что источники недоступны, но я до них дотянулся!
- В кинотеатре. - Кивнул Макарыч. - Сознательным усилием. После чудовищного стресса и полного опустошения внутренних резервов. Не обольщайся, тебе дали заглянуть в сокровищницу и сразу захлопнули двери. Пока не завершится единение, тебе придется клянчить подачки у собственного тела. И не факт, что успешно. Знаешь что такое троянский конь?
Дождавшись моего кивка, Макарыч продолжил:
- Я полагаю, что демон рассчитывал захватить твое тело, замаскировавшись под один из источников. Прорываться силой не входило в его планы, играя на чужом поле он терял столь явное преимущество.
- Рассчитывал? Демон? - Я скептически хмыкнул.
- Не фыркай! Заклинание такой силы изначально предполагает подобие разума, где-то на уровне 'служить и защищать', а сожрав почти тысячу человек, оно вполне могло эволюционировать. Я в этом немного разбираюсь. В нашей среде демонология считается опасной и весьма творческой работой. Это скорей искусство. Я ни разу не слышал о результатах такого уровня. Да что там, Эль была гением, и мне очень жаль, что девчонка выбрала не ту дорожку. Но вернемся к нашим баранам.
Старик иронично глянул в мою сторону. Пришлось сделать вид, что не понял намека.
- Имеет место быть невероятное стечение обстоятельств. Будь ты магом и тебе просто не хватило бы воли к победе. Тебе и так не хватило, но тело оборотня категорически отказывалось сливаться с чужеродной дрянью. По большей части оно и сделало всю работу.
Как же! Здесь ты, старик, глупость сморозил. Только я буду последним, кто примется тебя переубеждать.
Воспоминания о темном безвременье никуда не делись, и я зябко передернул плечами. Не хочу умалять заслуг Ящера - зверюга принял на себя первый, самый тяжелый удар, но и мне пришлось несладко. Бесконечность в запертой клетке не прошла даром. Уже который день я просыпаюсь от собственных криков, отдирая со тела липкую от холодного пота простыню. Мать с сестрой стоически делают вид, что ничего не происходит. Понимают, что молчаливая поддержка - это лучшее лекарство.
Наставник прошелся по кабинету, переступая ногами так, словно пинал затерявшееся в ворсе ковра невидимое нечто.
- Теперь второй вопрос. Чем я здесь занимаюсь, как думаешь?
- Спецназ готовите. Под индивидуальные схватки. - Я нахмурился, вспоминая подробности нашей первой встречи. - Маги, оборотни, вампиры - сборная солянка. В группе парни и девчонки моего возраста, может чуть помладше. Первый курс.
Озарение пришло внезапно.
- Академия?
- Молодец, быстро соображаешь. Через месяц начинается учебный год, и 'Вышка' откроет свои двери для магически одаренных балбесов страны. Молодняк - опасный как боевая граната, и резкий как ситро. Мои архаровцы поступят на первый курс, и будут по мере сил беречь покой преподавателей и жизни студентов. Правда, насчет возраста ты слегка ошибся, специально подбирали тех, кто выглядит помоложе. - Бросив взгляд на древние командирские часы, Макарыч коротко чертыхнулся. - Пойдем, объясню по дороге.
Шустрый старик вышел из кабинета даже не потрудившись оглянуться. Такое чувство, будто ему было совершенно плевать, последую я за ним или нет.
Блестящие хромом двери лифта остались в стороне, Макарыч бодро свернул в неприметный коридорчик и вышел на лестничную площадку. Широкие ступени с тусклым, помаргивающим светом производили гнетущее впечатление старого бомбоубежища. Кстати, вполне вероятно, что городские полигоны 'чертей' квартировались именно в советских бомбоубежищах эпохи холодной войны. В свете новых реалий такое наследие пришлось как нельзя кстати.
- Теперь насчет тебя. Под моим присмотром шестьдесят три человека, и уделять кому-нибудь особое внимание я не смогу. Возраст уже не тот, чтобы гонять тебя по полигону. Парень ты крепкий, так что ОФП подтянем за месяцок, и приступим к настоящим тренировкам. Ребятки уйдут в поле, и я возьмусь за тебя по-настоящему.
- Зачем мне физподготовка? Я сюда не бегать пришел! - Действие настоя ослабевало, и я слегка вспылил.
- Ты чем слушал, когда мы о кольцах разговаривали? Бегать будешь до посинения, пока пар из ушей не пойдет. Чтобы организм полностью перешел на магические резервы, и к работе подключились мои поделки. Досуха себя выдаивай! На износ! Только так у организма появится шанс перебороть засевшую в нем мерзость. Это понятно?
- Петр Игнатьевич, у меня просьба.
Старик несся с такой скоростью, что мне пришлось замереть на середине пролета, привлекая к себе внимание. В последний раз оценив последствия, я произнес: - Можете сделать так, чтобы я не мог снять их по собственной воле?
Сжав руки в кулаки, я выставил перед собой кожаную перчатку, скрывающую импровизированный кастет из черного металла. Впрочем, и без подобных уточнений было понятно, что именно имелось ввиду. Макарыч молчал несколько долгих секунд, разглядывая меня так, словно видел впервые.
- Без проблем. - Он повел рукой, и металл крепко сдавил мои пальцы. Однократно-острая пульсация рукотворной бижутерии заставила скрипнуть зубами. - Замок предусмотрен конструкцией, но я честно признаюсь - удивлен такой просьбе. Что ж, сам решил - сам ответишь.
Развернувшись, дед толкнул металлическую дверь и скрылся из виду, но я успел заметить, как его лицо искривилось в иронично-одобряющей ухмылке.
- Ох, Ящер! Надеюсь, мы не поторопились. - Выдохнул я, сжимая и разжимая кулаки. В свете истинного зрения украшение коварно помаргивало, замышляя недоброе. Впрочем, времени на приступы паранойи у меня не осталось. Надо срочно догонять наставника, иначе я рискую заблудиться в переходах старого лабиринта.
'Да уж', - мысленно присвистнул я, оглядывая по сторонам. - 'Строили с царским размахом, даром, что при коммунизме'.
Такой раздевалкой могла пользоваться армейская рота в полном составе, не создавая при этом никакой толкотни. Семеро воспитанников Макарыча просто терялись в помещении, где строгие ряды металлических шкафчиков уходили вглубь и растворялись в темноте. Удобства ради или в целях экономии, но крайние лампы оставались потушенными и эффект подземелья ощущался как никогда прежде. Именно здесь я впервые почувствовал, что от поверхности нас отделяют несколько десятков метров бетона. Поежившись, вслушался в уже привычный гул вентиляционной системы - лопасти невидимых вентиляторов мерно шуршали где-то за потолком и на душе отлегло.
- Капитан на мостике! Падаваны, в строй! - Окрик одного из учеников привлек всеобщее внимание.
Впрочем, особого оживления в среде сверхов не наблюдалось - парни торопливо заканчивали переодеваться и здоровались с тренером, не отвлекаясь от процесса. Когда мы вошли, они вовсю флиртовали с подтянутой девчонкой в облегающем спортивном топике и коротких шортиках, и теперь спешили уложиться до начала тренировки. Хмурое лицо Макарыча подтверждало мои наблюдения - обстановкой всеобщей безалаберности он был сильно недоволен.
- Лиля! Я тебя предупреждал, не входить в мужскую раздевалку до начала тренировки?
- Да ладно вам, Петр Игнатьевич, я же по делу! - Опершись ладошками о низкую скамейку, девчонка выгнулась как кошка, отставив кверху крепенькую попку. - А кто это у вас там прячется? Какой симпатичный кудластик! Выходи скорей знакомиться! Не бойся, я не кусаюсь.
Вампирша демонстративно щелкнула на глазах удлинившимися клычками, и весело рассмеялась. Ощущая, как стремительно начинают пылать мои уши, я поспешно сделал шаг в сторону. Макарыч замер у входа и мне пришлось 'спрятаться' за ним, потому как узкая дверь в раздевалку просто не оставляла иного выбора. Спрятался! Интересно, все вампирши на голову шибанутые, или это мне так везет? Сперва Ливиан, теперь Лиля. И ведь даже имена похожи. Хорошо хоть Макарыч не встревал, ехидно сверкая своей неповторимой улыбкой.
- Умерь флюиды, красотка. - В разговор вмешался долговязый парень с широченными, как у пловца, плечами. При общей сухости тела, он был не только самым высоким, но и самым худым в комнате, отчего внешне походил на поставленную стоймя швабру. Повернувшись в мою сторону, 'швабра' с улыбкой произнес:
- А ты не дрейфь. Оборотни своих в обиду не дают!
Точно пловец. В нашей работе соображаешь или быстро, или недолго, так что я успел оценить и характерно прокачанную спину долговязого, и мощные руки и, что важнее, три черненых ободка на пальцах. Не такие массивные как мои, кольца бросались в глаза уже знакомым багрово-хищным мерцанием. Для сравнения, гибкая девочка Лиля имела только два таких украшения, что служило своеобразным показателем местной табели о рангах. По крайней мере, спорить с пловцом она поостереглась, вместо этого озорно сверкнув глазами в его сторону.
- Ты, кстати, чьих будешь? - Продолжил долговязый, и протяжно втянул воздух ноздрями. - Запах странный...
Договорить пловец не успел. Устав от пустой болтовни, в разговор вмешался тренер, и что естественно, деликатностью он не отличался.
- О-отставить! Время! Потом перенюхаетесь. - Подтолкнув меня вглубь раздевалки, Макарыч продолжил: - Слушаем сюда! Пока Сергей отлеживается в медблоке, работать будете группами два на четыре. Близнецы против остальных. Ягай, ты за главного в сборной.
Услышав свое имя, 'швабра' вытянулся и шутливо отдал честь. В исполнении полуголого оборотня воинское приветствие смотрелось комично, но Макарыч даже глазом не повел. Такое чувство, что он специально не замечал царящего в раздевалке духа инфантильности.
- Новичок за нас? - Снова влезла Лиля. Похоже, мое молчание задело ее за живое.
- Саша нарабатывает ОФП и пока работает самостоятельно. Я запрещаю на него охотиться, но если попадет под горячую руку - можете не сдерживаться. Выдержит, никуда не денется.
После этих слов на меня переключилось всеобщее внимание, и оставалось только пожать плечами, мол, вот такой я исключительный. Судя по многообещающим взглядам и просветлевшим лицам, юные садисты искренне радовались предстоящему развлечению. Можно не сомневаться, что нескольких 'случайных' встреч мне не избежать.
- Отбиваться хоть можно? - Кажется, мне удалось попасть в общую тональность беседы. Улыбнулись все, включая тренера.
- Можно. - Макарыч ответил привычно односложно. - Но не увлекайся, у тебя другая задача.
- Петр Игнатьевич, а награда будет?
- Победившей команде суточная увольнительная.
- Нууу. - Протянула девчонка. - Так нечестно, Петригнатич! Это вы нас с Ренатом в город пускать не хотите, потому и поделили неправильно. Все равно против близнецов мы не выстоим. Можно я за них буду, а?
- Нельзя. Ягай здорово вырос, да и ты, красотка, обучилась новым фокусам. Но в чем-то ты права. Плаха, на фору согласен?
По мере того как Макарыч объявлял правила, народ в раздевалке сдвигался и делился на группы. С одной стороны встала разношерстная команда Ягая, с другой - оценивая шансы, хмуро переглядывались братья-близнецы.
Плаха и Пряха. Средний рост, среднее телосложение и одинаковое, всегда-угрюмое выражение лица стирали последние различия братьев Плахиных, отчего их нередко путали даже собственные родители. Уже позже я узнал, что эти двое приходились дальними родственниками одному моему знакомому корейцу. Собственно, влияние Косты было заметно даже невооруженным глазом. Если старший перенял его страсть к холодному оружию, и ядовито-зеленое пламя эфемерных парных клинков с первого дня мелькало на тренировках Макарыча, то текучие движения младшего явно показывали, что с ним хорошо поработал мастер восточных единоборств. Его вяжущая манера работы с верхними энергослоями есть ни что иное, как симбиоз двух учений. Косты и Макарыча.
Неудивительно, что Лиля взбунтовалась, не желая сражаться с двумя вундеркиндами. Судя по кислым лицам их противников, даже возможная фора отнюдь не уравнивала шансы.
Бой с близнецами обещал быть изнурительным, хотя в тот момент я глядел на них с изрядным скепсисом. В ответ на просьбу уравнять шансы, тот, что стоял правее, лаконично уточнил:
- Сколько боев?
- Пять-шесть раундов по двадцать минут.
Переглянувшись, они почти синхронно кивнули и правый произнес:
- Согласны. Очко уступим.
- Тогда шесть боев до победного.
Вот уже двадцать минут я бегал кругами, пытаясь составить в голове примерную схему подземного лабиринта. Пока что получалось не слишком хорошо.
Вытянутое в длину подземелье условно делилось на две части - старую и новую. Старая представляла собой несколько перестроенных бомбоубежищ, последовательно соединенных короткими туннелями. Переходов было много, и выглядели они по-разному. Как провалы в стенах - широкие, от пяти метров и с неровно обломанными краями. Или узкие - заваленные бочками и обломками бетонных глыб непролазные щели, в которых, посвистывая и завывая, гулял ветер. В такие не то что лезть, заглядывать было боязно, так ненадежно все смотрелось.
Вторая часть подземелья смотрелась посвежей, и представляла собой рукотворную пещеру с торчащими из потолка сталактитами. Глядя на сколотые в некоторых местах основания и каменную крошку, тут и там устилавшую дно пещеры, хотелось проскочить эту часть побыстрее. Поймать головой десяток-другой килограмм камня - то еще удовольствие.
Были, правда, и другие пути. Какой-то шутник протянул под потолком натяжные мостики, но меня мутило от одного их вида. Глядя, как они раскачиваются под порывами ветра, я зарекся даже думать о втором этаже. Спускаться в подвал меня тоже не тянуло. Заходя на третий круг, я заплутал и случайно вышел на уровень местной канализации. Ладно, под пещерой находился средних размеров каменный бассейн с относительно чистой водой и этот кусок я миновал почти без потерь, а вот в 'кишках' цивильной части плескалась совсем другая жидкость. Добежав до контрольной точки и выплеснув содержимое из берцев, я твердо решил, что второй раз полезу туда только в крайнем случае.
С обувью мне повезло. Бросив Розалию Ивановну на растерзание священнику, я так спешил дозвониться своему непосредственному начальству, что совсем забыл про сумку с одеждой. Думаю, в это самое время она разъезжает по городу на пару с Игорем, если только святоша не распустил ее на лохмотья в качестве мести. Так или иначе, но на тренировку я заявился фактически голым, и если бы не благородство парней - не миновать мне сеанса стриптиза. Феерическое зрелище. По крайней мере, если судить по горящим Лилькиным глазам.
Выручили ребята. Комплектом камуфляжа со мной поделился Джордж. Тот самый, заросший мехом по самые уши медведь-оборотень, что вчера изглодал руку младшему Плахину. Отрабатывали свалку - каждый сам за себя, и Жора умудрился подловить братьев, чем теперь заслужено гордился. Костюмчик был слегка великоват, но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. Берцы, кстати, выделил второй участник конфликта - немногословный младший. Пряха. Впрочем, они оба немногословные, и различались только свежими бинтами Пряхи, которые я сперва не заметил.
- Твою ж мать!
Запнувшись в полумраке о невидимый камень, я едва не вспахал носом каменную площадку. В результате, с дикой скоростью семеня ногами и гася инерцию взмахами рук, я как подстреленный несся вперед, пока не удалось с грехом пополам выровняться. До контрольной точки оставалось совсем немного, но горящая над входом тусклая лампочка маяком била в глаза, превращаясь в натуральную ловушку. Намудривший с канализацией умник совершенно случайно 'забыл' провести освещение в пещеру, и мне невольно пришлось перейти на истинное зрение. Включалось оно урывками и периодически гасло от резких движений, что, естественно, не добавляло хорошего настроения.
- Фух! - Привалившись спиной к прохладным воротам бомбоубежища, я позволил себе короткую передышку.
*******
Кольца слегка пульсировали, намекая, что еще немного, и они снова примутся делать мне больно. Глубокоуважаемый тренер - чтоб ему до утра чихалось - 'забыл' предупредить, что во время испытания его поделки будут вести себя чуть-чуть иначе. Стоило замереть, и бижутерия начинала подгонять меня в меру своих возможностей. Нагрузка возрастала, отчего все мои источники принимались биться вразнобой, грозя разорвать грудную клетку на части. Собрав волю в кулак, я умудрился выдержать чуть больше трех минут - проверки ради. Потом ноги сами рванули вперед, стремясь избавиться от пульсирующей пытки. В этот раз винить было некого - заперев кольца, я напросился сам. В одном я не сомневался, Макарыч безоговорочно поддерживал Ницше в его общеизвестном изречении - 'То, что не убивает, делает нас сильнее!'.
- Как ты?
Из темноты, прихрамывая, вышел Максим - самый молодой сверх из команды Ягая. Судя по встопорщенной ауре, парнишке неслабо досталось от братьев.
- Бегаю потихоньку. Два - ноль?
Макс насмешливо фыркнул и опустился на камень неподалеку.
- Если бы. Втроем в обманку влетели. Теперь Ягай Ренату пилюлей вставляет. Жора с Лилькой где-то бегают, но против обоих братьев...
Он скептически покачал головой и прикрыл глаза, восстанавливаясь. До конца раунда оставалось пару минут, и потеря большей части команды означала техническое поражение. Близнецам даже не требовалось добивать оставшихся - свое дело они сделали. Дождутся гонга и отойдут к контрольной точке. Племяши Косты отыграли свою фору.
Я бы с удовольствием поболтал с парнем, но кольца настойчиво подталкивали к действиям.
- Ладно, побегу.
То ли Макс погрузился в медитацию так глубоко, что не услышал моих слов, то ли расстроился из-за проигрыша и просто не подал виду, но ответа я так и не дождался. В тот момент меня очень интересовало, которая из команд получит увольнительную? Но интерес угас быстро...
- Двадцать седьмой. - Вязко сплюнув куда-то в темноту, я немного подумал и выдвинул более правдоподобную версию: - Или двадцать третий.
Еще немного подумав, хрипло уточнил:
- Ну, никак не меньше двадцатого. Точно. Двадцатый - хорошо.
Добравшись до контрольной точки, я пытался вычислить, сколько времени осталось до конца тренировки. Мозги закипали, и память отказывалась вспоминать количество намотанных кругов. Путем нехитрых вычислений пришел к выводу, что меня ждет не меньше пяти марш-бросков сквозь полигон.
Говорят, монотонный бег сродни медитации. К сожалению, в моем не было ни капли монотонности. Темнота пещеры, завывание ветра и периодичные всплески магии от охотящихся сверхов - клянусь, незабываемых воспоминаний хватит каждому.
Злость давно прошла, уступив место смирению. Нет, Макарыч - урод. И кольца его - тоже уроды! Мерзость не желала слезать с пальцев, хотя я со всей дури бил кулаками в стену. Лупил, пытаясь унять пульсирующую боль, лупил в надежде смять, сорвать их к такой-то матери. Глупо. Ни кольцам, ни покрытым мелкой чешуей костяшкам не было дела до моих усилий. Где-то в глубине билась мысль, что сдохнуть мне не дадут, и на самом деле ничего страшного не происходит, но паника и боль играючи сметали любые доводы разума.
'Все. Финиш. Идиот, своими руками подписал себе смертный приговор. Нет сил на очередной рывок'. - Думал я, продолжая бежать.
Это было кругов шесть назад. Добравшись до финиша, я рухнул на землю с мыслью, что уеду отсюда на носилках и в бессознательном состоянии. Мысль преследовала даже после того как я поднялся и в очередной раз шагнул в темноту. Преследовала на следующем круге. И на следующем.
Истинное зрение периодически отказывало, но ждать было нельзя. Боль гнала вперед, и передвигаться приходилось едва не на ощупь. Признаю, Макарыч создал отличный кнут. Кольца подстегивали к действиям даже в моменты, когда сил уже не оставалось. Они принуждали изыскивать ресурсы, собирать волю в кулак и бежать к цели. Не можешь бежать - ползи, и бывали минуты, когда я полз, потому что альтернатива пугала еще больше. Сдавшемуся оставалось только лежать и скулить. Но даже в этом случае, я уверен, колечки заставят вытянуться в сторону цели. Чтобы не было так больно, черт побери.
Когда открылось второе дыхание, стало легче.
По крайней мере, сейчас в голове только ощущение металла - стальная дверь холодит затылок, принося долгожданное облегчение. Ни на что другое сил не осталось. Перед глазами вращаются цветные круги, огнем горит грудная клетка и почему-то чешутся ладони, в хрипящих легких что-то булькает и болтается как у астматика. Если загнанную лошадь пристреливают, то меня давно пора закапывать.
Но это неважно. Есть передышка, есть прохладная дверь, остужающая разгоряченное тело. И еще я точно знаю, что в нужное время встану и побегу. Сперва медленно, едва передвигая ногами, а потом все быстрей и быстрей. Пусть не сейчас, а спустя минуту-другую, но побегу.
- Попить бы.
Вслух думалось легче. От усталости мысли крепко цеплялись друг за дружку, боясь затеряться в веренице мелькающих как в калейдоскопе, несвязанных между собой картинок. Как ни странно - картинок обычных, без уже привычной голодно-кровожадной окраски. Казалось, даже демон затаился, напуганный подобной жестокостью.
- Попить. - Задумчиво повторил я и судорожно закашлялся.
В горле пересохло и нещадно саднило. Хотелось вернуться к подземному бассейну и снова окунуться в его прохладу. Вода оказалась пресной, хоть и немного застоялась. В прошлый раз я не рискнул ею напиться, но сейчас жажда, что называется, брала за жабры. Проблема была в том, что от резервуара меня отделяло примерно полтора километра пересеченной местности. Мысленно развернув карту подземелья, я прикинул маршрут и горестно выдохнул. Напрямик получалось короче. Если верхнюю дорогу я успел хоть немного изучить, то канализация для меня - тайна за семью печатями. Беспросветная. Потому как освещения там не было вовсе, и без истинного зрения соваться в катакомбы не стоило.
- Порядка двухсот метров разницы. В условиях полового бессилия, это - перебор.
Неуклюжая шутка слегка взбодрила, и подарок Макарыча отреагировал на шевеление очередным спазмом. Время отдыха подходило к концу. Жаль, я надеялся дождаться кого-нибудь из сверхов. В последнее время команды прекратили выходить к контрольным точкам, предпочитая отсиживаться на полигоне. В игре появился элемент неожиданности, и противник не чувствовал себя в безопасности даже на старте. Если первые раунды напоминали скоротечные сшибки новичков-пейнтбольщиков, то сейчас все выглядело как долгая позиционная война с использованием ловушек. Эдакие магические шахматы с живыми участниками-фигурами.
И некий чешуйчатый оборотень только добавлял игрокам адреналина, дважды влетая в чужие капканы. Первый - ладно, а вот второй, судя по всему, готовили братья. Мощная штука, после которой во рту появился устойчивый привкус крови, а в голове будто взорвалась граната. Прорвался на кураже. Чешуе хватило сил, чтобы проломить клетку, и я вырвался наружу, оставляя за собой трассирующий след из сполохов пламени. Не разобравшись в происходящем, младший Плахин рванул следом и попал под раздачу Ягая. Можно сказать, что моя неуклюжесть подарила очко команде оборотня. В том же раунде старшего загнали в угол и раскатали общими усилиями. Правда, потеряв при этом половину команды. Разъяренный Плаха задорого продал свою 'жизнь'.
В то время я уже отдыхал на контрольной точке и новости узнал позже - через круг-другой, от мокрого и слегка пованивающего Джорджа. Импульсивный оборотень рванул вслед за ускользающей добычей и провалился в канализацию. Даже опытный оборотень не смог выдержать каскадное заклинание сыгранной пары боевых магов. В таком случае спасает или скорость, или разница в силе. Возможности Плахиных на порядок превосходили Жорины, а достигавшая колен зеленая жидкость сильно сковала перевертыша. Бедолага вдоволь нахлебался изумрудной отравы, и его немилосердно рвало. Это была моя последняя встреча с учениками Макарыча. Сверхи предпочитали не показываться на глаза, а мне было некогда их выслеживать.
Черт! Очередное напоминание больно кольнуло в грудь, заставив поморщиться. Изорванные перчатки продолжали скрывать кольца, но их пульсация приятней не становилась. Организм оборотня восстанавливал силы, и мои надсмотрщики все настойчивей подталкивали в дорогу. Нарастающее с каждой секундой ощущение сложно было назвать болью. Благодаря высокому болевому порогу перевертыши легко переносят физические раны. От вида и запаха крови, без разницы - чужой или своей, в нас зарождается ярость. Это - боль-вспышка! Подобно уколу адреналина она только добавляет сил, отчего даже смертельно раненный оборотень способен выкосить толпу врагов. Наша магия напрямую завязана на ярость. Ярость течет в нашей крови, давая силы убивать врага даже с остановившимся сердцем и изломанными конечностями.
Сейчас я испытывал совсем иные ощущения. Помнится, выжженные смерчем глаза беспокоили меня куда меньше чем адова поделка Макарыча, от которой мои невидимые простому взгляду сердца-источники протяжно тянули одну, совершенно исступляющую ноту. И чем дольше я стоял, тем громче звучала 'музыка'. Она вызывала неудержимое желание расцарапать собственную грудь, лишь бы избавиться от тянущего чувства. В такой ситуации бег можно считать меньшим из двух зол.
Большую часть пути я пробежал с закрытыми глазами, ориентируясь на слух и запах. Не служебная собака, конечно, но с каждым разом получалось все лучше и лучше. По крайней мере, я перестал на каждом шагу натыкаться на торчащую из земли арматуру. Короткий взгляд-рентген и очередной рывок между кусками камня и в лепешку смятыми бочками - такая тактика оправдывала себя как нельзя лучше. Тело само выбирало дорогу, инстинктивно обходя ямы и перепрыгивая расщелины. Не безошибочно, но тяжелые армейские берцы и укрепленные суставы перевертыша с честью выдерживали испытание.
Я бежал, старательно отгоняя мысль, что любой из учеников чувствует себя здесь вполне комфортно, и при этом они даже умудряются сражаться между собой. Аналогия со слепым кутенком неприятна, но на фоне воспитанников Макарыча я выглядел именно так. Сила ключника позволяла переть все восемь колец, но не стоило тешить себя иллюзиями - против такого противника не играют силой. Она вторична. Пусть из любого правила существуют исключения, и бой с Эльвирой - лишнее тому подтверждение, но рано или поздно статистика возьмет верх. Фортуна - дама переменчивая, и не стоит на нее полагаться.
Позади осталась большая часть пути, когда дорогу мне перегородили завалы сплавленного металла. Похоже, я слегка задумался и свернул не туда. Центральная часть пещеры была относительно свободна от баррикад, но ближе к стенам начинался настоящий лабиринт, абсолютно непроходимый для человека. Маги и перекинувшиеся оборотни легко преодолевали препятствия там, где пасовали человеческие конечности. К тому же у сверхов всегда оставалась возможность прорваться силой. Я не поленился и хорошенько рассмотрел участок, где мерялись силами ученики Макарыча. Под ударами заклятий каменные обломки крошились в мелкую щебенку.
Оценив препятствие, я принял решение не возвращаться. Обратная дорога займет больше времени и сил, чем рывок вперед. Все случилось внезапно. Пауза между всыпшкой-озарением и прыжком-действием оказалась минимальной. Припав к земле сжавшейся пружиной, я из всех сил толкнулся четырьмя конечностями. Ненормальное для простого человека действие получилось настолько органичным, что я чуть не сверзился обратно на торчащую как штык-нож арматуру. Четыре метра - совсем не плохо для недооборотня.
Страх - опасное, но сильно чувство. Под его воздействием в моей груди будто взорвалась граната, ладони покрылись липким потом, от которого не спасали даже подаренные Макарычем перчатки. Рванувшие наружу когти располосовали их на мелкие части, но работу свою выполнили - спасли мне шкуру, намертво вцепившись в верхушку завала. Неустойчивое положение гораздо лучше панического падения в бездну, но долго балансировать я бы не смог. Пришлось что есть мочи прыгать вперед, благо, на секунду включившееся зрение высветило передо мной относительно свободную площадку. Бухнувшись на все конечности, отчего в колено прострелили разряд боли, я негромко, но очень эмоционально выругался. Переломать себя хребтину на тренировке - это верх глупости, я считаю.
После такого приключения небольшой булыжник показался мне вполне комфортной альтернативой креслу. Усевшись и вытянув ноги, я принялся с остервенением сдирать остатки перчаток. В принципе, их еще можно было носить, да и когти уже втянулись, но пар требовалось спустить немедленно. Уж лучше разорвать перчатки, чем взорваться самому. Пальцы до сих пор дрожат. Я рассматривал собственные руки с показушным спокойствием, хотя внутри все кипело.
- Напиться бы.
Отчего-то вспомнился Черный. Раньше у него, помнится, на все был один ответ - 'Буханем!?'.
Сидеть было хорошо. Сидеть было приятно. Несмотря на боль и усталость, я не мог отделаться от желания продолжать бег. Странная навязчивая идея двигаться вперед настораживала. Даже кольца на время успокоились, давая время придти в себя. И все же, меня тянуло во тьму. Дошло до того, что тело начало подрагивать, словно от переизбытка энергии. И это после двухчасового марафона.
- Как говорится, все страньше и страньше, - задумчиво протянул я, даже не пытаясь подняться с камня.
Стоило заметить, и прежде неуловимый зов заиграл в голове навязчивую мелодию. Не спорю, заклинание, а это без сомнения дело рук одного из игроков, работало прекрасно. Элегантно вплетаясь в мыслефон, оно задавало новый вектор движения, и человек, неожиданно для самого себя, поворачивал в другую сторону.
Чтобы засечь его, потребовалось воистину чудовищное стечение обстоятельств. Даже сейчас мне приходилось силой удерживать себя на месте, а еще минуту назад я без раздумий перемахнул четырехметровый завал и едва не угробился о камни. Не помогли даже кольца Макарыча. Их навязчивые подстегивания не шли ни в какое сравнение с работой невидимого мастера. За последний месяц я привык, что чешуя защищает мою шкуру от большинства магических воздействий. Зов играючи преодолел подточенный демоном барьер и взял за горло.
Сомневаюсь, что меня хотели убить. Скорее, я случайно попал под удар и вместе с другими счастливчиками уверенно бежал в западню. В том, что впереди нас ждет ловушка я не сомневался. Двух часов хватило, чтобы оценить стиль игры. В девяноста процентах случаев матч заканчивался сразу после обнаружения противника. В ход шли ловушки, приманки, ловля на живца и другие грязные приемы. Зов уверенно вписывался в картину.
Я задумчиво почесал подбородок и оглушительно чихнул.
- Фу! Ну и пылища. Надо двигать отсюда. Да и кольца что-то зашевелились. - Наивная фраза заставила улыбнуться.
Кого я пытаюсь обмануть? Ведь самому хочется поприсутствовать при разборке.
- Да. Хочется. - Я вслух припечатал молчаливого обличителя.
Бегать мне откровенно надоело. Пришло время красться.
И снова ситуация, в которой мне сильно не хватало моей чешуйчатой половины. Оставшийся за глухим барьером Ящер лишил меня своих умений. Вместо идеально-выверенной звериной поступи оборотня я получил куцый обрубок. И хотя на фоне прежнего городского жителя движения выглядели идеальными, а походка - уверенной и бесшумной, сам я отчетливо чувствовал разницу.
Следующая мысль была столь неожиданной, что я застыл, на секунду прекратив дышать. Вот оно! Один к одному! Недаром тренировка у Макарыча показалась мне... неестественной что ли. Даже не тренировка, а объяснение ее необходимости. Закалка воли, как же! Я с трудом удержался от желания фыркнуть в голос - ощущение Зова все нарастало и мне не хотелось испортить игрокам праздник, выдав чье-нибудь месторасположение. В конце концов, старания должны вознаграждаться. Мои или неведомого поводыря - без разницы.
Но Макарыч! Старик не уставал поражать меня умением строить планы внутри планов. Воля - это на поверхности, а в глубине таилось мое чувство беспомощности. В кои-то веки 'черти' подсунули пряник. Не такой явный как кнут, но он был, и в условиях пещеры не заметить его мог только слепец. Без Ящера я уже не ощущал целостности - от человека отняли оборотня, и осталась только половина человека.
На меня вдруг навалилась тоска. Глухая тоска и одиночество, которому даже толпа не будет помехой. Короткая, но острая как удар кинжала под ребро.
А еще я злился. Мудрые говорят, что причины злобы всегда нужно искать в себе, но даже выучив нехитрую истину, я ничего не мог поделать. Я продолжал злиться, потому что чувствовал свою слабость.
Старику хватило одной встречи, чтобы безошибочно нащупать рычаг моей душе.
Меня прочитали как ребенка. И пусть он двинул рычаг в нужном направлении - ткнул носом в мою собственную ущербность, это только пока. Чутье подсказывало, что Макарычу не составит труда крутануть меня снова, как рулетку с магнитным шариком. И скакать я буду по чужим правилась, раз за разом выбивая 'зеро'. Снова и снова, до тех пор, пока я не стану думать головой, пока не повзрослею, как бы глупо это не звучало.
Я вдруг понял, что сила Макарыча заключается отнюдь не в его магических способностях. По сути, он лишь получил в свой арсенал еще один инструмент. И самое страшное - не самый мощный.
Старик был сродни тому Зову, что так безудержно тянул меня вперед. Этот человек заставлял других плясать под свою дудку без всякой магии. Я не знал как этому противостоять, но как и с Зовом само понимание - что мной играют против воли - это первый шаг к победе. Это обнадеживало.
К сожалению, все возвышенные размышления не отменяли моего сходства с лабораторной крысой. Так же бегаю по кругу, разве что стены темницы сделаны не из стекла, а из бетона. Развлечений, правда, побольше.
Очередная вспышка истинного зрения вырвала из темноты крадущуюся фигуру. Лица не было видно, но моторика очень специфическая. Оборотни и вампиры двигаются иначе, а Максим будет пониже ростом, так что команда Ягая отпадает. Остаются братья плахины, и что-то мне подсказывает - передо мной младший. Думается, Плаха бы так себя не выдал.
В этот раз я среагировал правильно, текучим движением припав к земле. По спине несколько раз пробежал знакомый холодок сканирующего заклинания, но маг меня не заметил. А может просто не воспринял за помеху. Указания Макарыча были вполне конкретными - без нужды недооборотня не трогать. Слегка обидно, но в общем-то понятно.
Гораздо больше меня интересовало, заметил ли Пряха поводок чужого заклинания? После всех этих мыслей о рычагах влияния хотелось хотя бы помечтать о собственной исключительности. Пусть и мнимой.
Существовал только один способ выяснить правду, и отпустив Плахина подальше, я двинулся следом. Немного переживал за подарки Макарыча, но кольца, что называется, притерлись. Чехарда в груди продолжалась, и организм, компенсировал неприятности как мог. Обидно, но в последнее время мое тело производило более приятное впечатление, в сравнении с неким гражданином Стальновым. Умеет-то оно всяко больше - неожиданный прыжок на четыре метра до сих пор вспоминается с недоверием. Я только-только начал осознано использовать возможности оборотня в человеческой форме, и результат откровенно радовал. С этой точки зрения вселение смерча можно считать благом. Жаль, что пока единственным.
Замершая фигура Плахина вынырнула неожиданно, и если бы я не ждал чего-то подобного, то без сомнений прошел бы мимо. Скомканный темнотой силуэт меньше всего напоминал человеческую фигуру, а камуфляжный костюм и вовсе размывал его до неузнаваемости. К слову, 'комок' отлично себя зарекомендовал, с честью пройдя все испытания двухчасового марафона вместе со мной. Боюсь, китайские треники, что сейчас катаются по городу в моей сумке, уже разошлись бы по швам. На затаившемся маге костюм смотрелся как родной, и чувствовалось, что парень намотал в нем изрядно километров.
Убаюканный тишиной и бездействием, я расслабленно всматривался в темноту, когда события вдруг понеслись галопом. Потянув носом воздух, близнец резко повернул голову и с резким выдохом толкнул от себя нечто невидимое обычному глазу. Зрение не вовремя 'мигнуло' и я не успел выхватить очередную картинку. Впрочем, результат не заставил себя долго ждать.
Эффект уподобился сорванному покрывалу, и пустая на первый взгляд площадка наполнилась резво движущимися фигурами. Вспышки заклинаний то и дело вырывали из темноты бойцов команды Ягая. Вот сам оборотень в затяжном прыжке со второго яруса пытается опрокинуть Плахина, но вместо этого ловит грудью ядовито-зеленые полосы. Ошибся я, брат оказался старшим!
Уже знакомые клинки ножницы одним ударом сносят бедолагу-командира в сторону, окончательно выводя из боя. Близнец выложился по полной, но еще держался. Не проиграл! По крайней мере, не сразу. Следующая вспышка выхватила его гораздо правее ожидаемого, в сетке-капкане Максима. Пять-шесть секунд в схватке с целой командой сверхов - это очень много. Выучка Плахи восхищала, но в этот раз удача его подвела.
Сдерживающее заклинание треснуло по швам мгновением позже необходимого. Младший брат появился лишь к финалу. К этому времени два вампира и здоровенный оборотень в форме медведя добивали мага. Азартное рычание не помешало им методично взломать защиту и добраться до 'сладкой' сердцевины.
Младший остался в гордом одиночестве, и надо было видеть торжествующие взгляды сверхов, когда Максу удалось 'захомутать' ошеломленного стремительной развязкой Пряху. Сегодня единственный чистый маг команды Ягая выложился на всю катушку. Уходить от погони с таким поводком бесполезно - догонят, выследят, добьют.
Плахин бился до последнего, но Ягая так и остался единственным условно-убитым. Сыгранная команда морочила, уводила удары, принимая их в более свежих бойцов.
Закончилось все эффектным ударом Джорджа. Точнее, должно было закончится, если бы на арену не выступил новый игрок.
Тяжесть, по сравнению с которой все восемь колец вдруг показались незначительной пушинкой, швырнула всех на колени, да так, что из груди оглушенного Ягая вырвался сдавленный хрип. Макарыч резко оборвал бой, задействовав свои незримые паутинки, и признаюсь честно, я больше не горел желанием испытывать на себе это заклятье. Черт, да я и думать про них забыл!
- Приношу свои извинения! - Во всей пещере одновременно зажглись десятки мощных прожекторов, а когда я наконец проморгался, старик уже стоял, как ни в чем не бывало опершись о колонну. И эти скрещенные на груди руки. Любимая поза у него что ли?
Давление вдруг пропало, и Макарыч продолжил:
- Джордж, поздравляю! Целиком твоя заслуга. Первый твой правильный удар. Не вмешайся я со своей паутинкой, и Пряху пришлось бы откачивать всем вместе. Молодец, конечно, но в следующий раз не увлекайся так сильно. Теперь придется заново все перевешивать.
Выдержав надлежащую паузу, и дождавшись пока все поднимутся, старый сенсей продолжил:
- Счет сегодняшнего матча - четыре-три в пользу команды Ягая. Так что вечер, ребята, в вашем полном распоряжении. До шести утра вы предоставлены собственной совести и моему последующему наказанию. Теперь по итогам. - Макарыч довольно осклабился шрамами. - Отлично - Лиля и Жора, Макс и Ягай - тоже молодцы, но можете лучше. Ренат как обычно сонный. С братьями предстоит долгий разбор полетов, но серьезных ошибок не было, если не считать недооцененного противника. Зов мадемуазель Елены вы прошляпили самым позорным образом.
- Ящер помешал. - Глухо произнес один из Плахиных, но Макарыч откровенно отмахнулся от попытки оправдания.
- Равные условия, Вадим. Ра-вны-е! Максимкины поделки он сносил на каждом кругу.
Макс одобрительно закивал.
- Сигналки же! Сравнили, блин. У нас полноценная капканка ушла.
Было заметно, что поражение 'царапнуло' братьев за живое. И даже ничью, если не заыбвать про очко форы, они восприняли очень близко к сердцу.
- Расслабились, падаваны? Капканку снес, говоришь? Будете тренироваться до тех пор, пока не перестанет сносить!
- Ягайчик. - Вампирша влезла в мужской разговор, вызывая огонь на себя с наивно-милой улыбкой. - А куда двинем-то? Победу надо отметить?
Несколько растерянный взгляд сверха явно показывал, что об это капитан думал в последнюю очередь. Победа застала его врасплох.
- Выпить никто не хочет?
Только когда взгляды присутствующих скрестили на мне, я осознал, что отчаянное предложение сорвалось с моих губ. Отступать было некуда, и я с обезоруживающей улыбкой добавил: