Русс : другие произведения.

Мкп 2. Глава 12

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    В бумажном черновике книга дописана. С какой скоростью главы будут появляться здесь - загадка для меня самого. Скорей всего остаток (все те же 100-150Кб) выложу только после глобальной чистки-вычитки. Багов - вагон.
    Глава 12 - сырая. Кидаю, чтобы прояснить насущный вопрос насчет попаданства, а то народ уже кричит "Волк! Волк!".
  Глава 12
  
  Матовые глобулы тускло освещали руины подземного храма птицеголовых. Непривычно "носатые" скелеты с птичьими черепами во множестве лежали на полу. Их истлевшие одежды с нетронутой временем золотой инкрустацией сильно напоминали одеяния египетских жрецов. Минимум ткани, и максимум драгоценного металла. На золоте, как на скрижалях истории, остались отметины произошедшего - рубленные и колотые зазубрины. Без сомнений, несколько веков назад в главном зале прошел яростный бой. Разбросанное тут и там вычурное оружие говорило, что защитники не сдались без боя. Но все равно проиграли. Костей нападавших я не нашел - только птичьи черепа. Хватало и других следов поражения храмовников. Разбитые до основания статуи и колонны, сколотые настенные фрески - кто-то хорошо повеселился, круша все до основания.
  За двое суток мы с Ящером облазили святилище сверху донизу в поисках выхода. Бесполезно. Кто-то заранее побеспокоился, чтобы пещера навечно оставалась в неприкосновенности. Над каменными завалами хорошо поработали огнем, превратив их в монолитные и многотонные заплаты. Не представляю, кто мог это сделать, но даже стальные когти Ящера оказались бессильны перед работой огненного гения.
  В отличие от меня, хвостатая зверюга чувствовала себя как дома под разрушенными сводами, но нависшая угроза голода не делала его характер приятней. С каждым днем в нем все сильней проявлялись черты хищника. Ящер уходил подальше и подолгу лежал без движения, экономя силы. За центральной статуей птицеголового я обнаружил подземный источник, поэтому с водой проблем не возникло. Прохладная и очень приятная на вкус - она хоть как-то поддерживала во мне надежду. Впрочем, я отчетливо понимал, что со временем голод все равно меня убьет. Если раньше этого не сделает озверевший от голода перевертыш.
  Впрочем, пока он вел себя как настоящий друг. Скорей всего я нервничал из-за смены обстановки. И немудрено. Место, в которое мы попали, не очень походило на привычную мне Землю. Обилие нечеловеческих черепов как бы намекало, что я нахожусь далеко от дома, и вряд ли смогу вернуться обычным путем. В отличие от предыдущей обманки, не знаю уж мной или демоном созданной, здесь все было по-настоящему реально. Яркая боль от ссадин, застарелые запахи давно заброшенного храма, обугленные всплеском кольца Макарыча - буквально все указывало на физическое перемещение.
  И в то же время пещера не выглядела частью чего-то большего. Кто-то весьма могущественный отсек ее от остального мира. Истинное зрение с трудом проникало сквозь стены, но увиденное меня не радовало. Создавалось впечатление, что громаду подземного святилища целиком вырубили из скал и зашвырнули в открытый космос. Со всех сторон храм окружала темнота. Живая и голодная. Хотя эта информация едва не стоила мне жизни.
  Поставивший стража играл в самой высшей лиге, и не рассчитывал на козявку вроде меня. Его цепной пес просто не почувствовал моего присутствия, как мы, нередко, не чувствуем укуса комара. Я выжил только по этой причине. Стоило мне ткнуться во внешнюю ограду, как неведомое нечто "встряхнулось", чем едва не перемололо мой разум в пыль. Вдоль барьера пошла волна, ломающая и перекручивающая магические потоки внутри храма. Еще долго нас с Ящером потряхивало как после удара молнии, и неудивительно, что я зарекся от второй попытки.
  - Знаешь, похоже, мы с тобой угодили в ловушку. - Немного отдышавшись, сказал я. - Или в тюрьму. Непонятно только, кому она предназначается. Здесь же живых не осталось никого.
  Ящер демонстративно смерил меня взглядом, и повернул морду в сторону центральной статуи. По непонятной мне причине, вандалы-захватчики оставили ее нетронутой. На фоне общих разрушений храма несколько обугленных пятен выглядели пустячной мелочью. Хмм... а ведь он прав!
  Зверь вообще производил впечатление весьма разумного существа. Обстоятельства его появления оставались для меня загадкой, но я искренне радовался его молчаливому соседству, и, черт побери, поддержке. Хотя все еще не понимал, с чего вдруг моя звериная половина обрела собственное тело, в то время как я не мог перекинуться, как ни старался. Выпущенные когти, плеть и чешуйчатая броня так и остались вершиной моих умений. Вредная рептилия с изрядным скептицизмом наблюдала за моими попытками влезть в боевую форму, периодически испуская сочувственные вздохи и позевывая. Ехидная зараза! Невидимая связь между нами крепла с каждой минутой, так что скрытый сарказм я чувствовал даже сквозь нарочито умильную гримасу.
  Впрочем, с правотой Ящера спорить было сложно, и, кажется, действительно настало время навестить хозяина здешних покоев. Просто потому, что других вариантов не осталось. Главный вход наглухо завален камнями и спаян заклятьями в глухой монолит. И даже пробейся мы сквозь него, страж храма никуда не денется, а убить его я даже не надеялся. Слишком разные весовые категории.
  Центральная часть храма пострадала особенно сильно. Зарубки и сколы на каменных статуях и колоннах недвусмысленно указывали на применение толи гранат, толи мощных боевых заклятий. Мечами и топорами такого эффекта не достигнуть. Неведомые захватчики приложили максимум усилий, чтобы разрушить все до основания. И у них почти получилось.
  Пол густо усыпан останками птицеголовых и частями бронзовых доспехов. Пустых, большей частью. В отличие от скелетов жрецов, кости нападавших время не щадило. Обломки мечей и наконечники копий так и норовили ткнуть под колено и пропороть ногу. Множество бронзовых нагрудников обнаружилось возле алтаря. Валялись они кучей, с весьма характерной отметиной в районе сердца. Похоже, их приносили в жертву прямо во время боя. Удар золоченого ножа, и очередной агнец отправляется вслед за своими предшественниками. Кровавая ритуальная магия до сих пор витала в воздухе. Да и черепа, к слову сказать, посматривали весьма неодобрительно. Мне не удалось отмахнуться от недобрых предчувствий. Дело было не в разыгравшемся воображении. Храм умер вместе со своими защитниками, но древняя магия еще теплилась под каменными сводами. В алтаре и статуе птицеголового.
  Жертвенный камень располагался на возвышении, прямо перед каменным колоссом. Так почитатели древнего божества могли лицезреть и алтарь, и статую, и верховного жреца одновременно. Жреца я обнаружил возле постамента. Изрубленный скелет лежал на ступенях, а золотых украшений и драгоценных камней с его одежд хватило бы на содержание небольшого европейского государства.
  В подобной планировке был только один минус - осматривая жертвенник, я спиной ощущал на себе тяжелый взгляд исполина. Двухметровая, полностью обнаженная фигура, вырубленная из цельного куска угольно-черного камня, заставляла меня постоянно оглядываться. Неведомый скульптор вложил душу в свою работу, а возможно, и не одну, если судить по куче доспехов неподалеку. Статуя выглядела как живая, несмотря на наличие несуразной, на мой взгляд, птичьей головы. Хищно распахнутый клюв и увенчанные когтями пальцы лишь усиливали эффект. Не думаю, что найдется храбрец, способный выковырять драгоценные камни из глазниц статуи. По крайней мере, Ящер наотрез отказывался приближаться к постаменту по собственной воле. Возможно, в нем говорили животные инстинкты. Хищные птицы нередко воспринимают ящериц и змей с кулинарной точки зрения, а наш гигант без сомнения выглядел хищником.
  В любом случае, выбора у меня не было. Если в храме и существовал черный ход, то располагаться он должен был именно здесь - у статуи божества. Прошедшие столетия не пощадили убранство святилища. Тела нападающих рассыпались прахом, и даже чудом сохранившиеся скелеты птицеголовых понемногу уступали натиску времени. От их убранства остались лишь фрагменты драгоценных украшений. Колонны и резные орнаменты большей частью обрушились. Потускнели светильники. Хаос разрушения не затронул лишь монолит алтаря и черненую статую божества. Только им удалось сохранить первозданное состояние. Оружие и магия захватчиков не оставили и следа на поверхности черного камня.
  Искать надо было здесь.
  
  Интерлюдия
  
  Главный храм Пта Ло"пта пустовал вот уже десять веков. Последователи меднолобого взяли святилище приступом, и некогда величественные залы надолго погрузились в тишину забвения. Верховное жречество погибло во время штурма, а низших последователей птичьего бога десятилетиями отлавливали и сжигали в ритуальных печах. Во славу нового Верховного! Во славу меднолобого!
  Все это время Ло"пта оставался запертым в главной статуе храма без малейших надежд на освобождение. Нелегко убить божество, но у младшего брата - да занесет его имя песками времени - получилось даже это. Впрочем, Пта Ло"пта прекрасно понимал, что заслуги меднолобого в его гибели не было. Птицебог проиграл змеиной хитрости и коварству своей собственной супруги.
  Пока оставались в живых младшие жрецы, у Пта еще оставалась робкая надежда. К несчастью, шпионы Матери-Змеи действовали слишком эффективно, и последователи птицебога один за другим отправлялись в ритуальные печи, лишь усиливая врагов. Нить, связующая Пта с реальным миром оборвалась минуту смерти последнего священнослужителя. Вечный холод каменного заточения надолго остался его единственным спутником. Развлечения тоже не отличались разнообразием: изучать усеянную телами защитников главную зала храма быстро наскучило. Других пейзажей, доступных каменным глазам замершей статуи, в окрестности не осталось. Верховного хватило бы на десятки вечностей подобного существования, но даже его разум не способен так долго выдерживать пытку одиночеством.
  Первое время Пта Ло"пта развлекался мыслями о грядущей мести меднолобому брату и своей неверной жене, так споро сменившей лагерь и брачное ложе. Шлюха хвостатая! Баранья шлюха! Ненависть Пта только росла с годами. Своими руками отправить детей в огонь! Полубоги не выдержали печей Медноголового Барана. Пламя оказалось сильней. В тот же день сожгли последнего из жрецов, навечно обрывая связь Ло"пта с внешним миром. Его специально держали в заточении, позволяя птицебогу наблюдать за медленной гибелью своих детей. Ясноокая Лилой, Резвокрылый Озисс, Горг Победоносец - погибли все, оставив прародителю лишь память о своих лицах, и глухую тоску на долгие столетия. И ненависть.
  Лишь спустя десять веков тишину храма нарушил человеческий голос:
  - Да твою ж налево! - Звонкий голос юноши в странных одеждах заметался между колоннами, порождая причудливое эхо. - Опять тоже колено!
  Еще не так давно, а тысячелетие - это все же не слишком большой срок для извечного существа, за такое кощунство наглеца мигом отправили бы на жертвенный алтарь. И вынутое из груди еще бьющееся сердце услаждало бы слух птицебога своим пением.
  Заключенное в статуе божество мысленно облизнулось, вглядываясь в яркую ауру гостя. Такой экземпляр мог по праву занять главное место его коллекции. Столько несуразностей и противоречий в одной душе Пта еще не встречал. Такая оценка из уст древнего бога стоит многого, хоть и ведет прямой дорогой к жертвенному алтарю.
  Впрочем, Пта Ло"пта не собирался убивать незнакомца. Впервые за десять веков у него появилось хоть какое-то развлечение, помимо выдумывания страшных пыток в адрес младшего брата, неверной жены и их, без сомнения, многочисленного потомства. Змеиное племя отличалось плодородием, и охраняющий руины храма аспид доказывал, что парочка не теряла времени даром. Холод его колец, периодически проверяющих защиту храма на прочность, Пта чувствовал даже из статуи.
  Незваный гость пришел не один. Ло"пта не одобрял появление четверопалой рептилии, но ящер имел весьма отдаленное сходство с отпрысками его жены. К тому же, между незнакомцем и "Я-ще-ром" существовала явная связь, и Пта вовсю развлекался, отыскивая закономерности и строя предположения. В эту минуту божество как раз обдумывало теорию о прямом родстве человека и земноводного. С точки зрения зооморфного божества в сексуальных отношениях такого рода не было ничего предосудительного. Ло"пта и сам не чурался секса с людьми, стараясь, впрочем, не попадаться на глаза женушке. Змеи - хитры, женщины - коварны, а Богиня-Змея опасней их всех. И тысячелетнее заключение птицеголового служило прекрасным примером этой простой истины.
  Пта развлекался, подглядывая за молодым человеком и его питомцем, но в общем-то не возлагал на гостей особых надежд. Чтобы освободить заточенного бога требовалась длительная церемония и человеческое жертвоприношение. Птицеголовый логично рассудил, что мальчишка не станет рвать из груди сердце, даже если узнает подробности ритуала. Требовалось немалое могущество чтобы просто подойти к алтарю. Эманации страданий глубоко впитались в пьедестал божества, приводя в трепет простых смертных.
  Удивлению Пта Ло"пта не было предела, когда на вторые сутки Александр достаточно спокойно поднялся к постаменту, по дороге отдавив руку главному жрецу. Скелет лишь скорбно хрустнул в ответ на святотатство, и конечность старого Пеху-Нья скатилась вниз, гремя драгоценностями. Птицебог даже не возмутился, глядя как наглец забрался на алтарь с ногами, чтобы внимательней рассмотреть статую. Единственное живое существо когда-либо спускавшееся с жертвенника с бьющимся сердцем. Даже верховные жрецы Пта Ло"пта не удостаивалось подобной чести. Их сердца покоились в специальных сосудах, трепыханьем своим услаждая слух повелителя и предупреждая о недобрых замыслах бывших владельцев. Нередко предатели умирали в тот самый момент как еретические мысли пробирались в их головы. Не обходилось, впрочем, без ошибок, но такова была цена служению Пта Ло"пта. Впрочем, несмотря на свою дерзость, незнакомец произвел на птицебога приятное впечатление. Хотя виной тому было не обаяние гостя, а тысячелетняя скука и одиночество.
  Пта не сразу понял, что именно пытался сделать юнец, а когда понял - лишь мысленно ухмыльнулся. Гость искал потайной выход из храма. Такие существовали когда-то, но, как уже говорилось, обманутые женщины коварны. Злопамятная гадюка хитростью выведала тайны доверчивого Ло"пта, и армия медноголового врывалась сквозь них неодолимой лавиной. Храмовая стража полегла вся без исключения. Столетиями божество наблюдало, как их кости рассыпались под гнетом неумолимого времени.
  Впрочем, останки птицеголового жречества оказались покрепче, и выдержали даже бесцеремонное любопытство гостя. Если забыть про растоптанную странной обувкой руку первейшего, можно и вовсе считать, что они отделались легким испугом.
  - Варвар! - Мысленно усмехнулось заточенное божество.
  Тем временем "варвар" продолжал обследование ритуального камня. Несмотря на огромную физическую силу, ему так и не удалось сдвинуть алтарь в сторону. Еще бы! Страдания тысяч мучеников придавили жертвенник к земле. Умаявшись как следует и бросив наконец пустое занятие, гость принялся рассматривать выбитые на пьедестале фрески - повесть о восхождении на престол молодого Пта.
  Память божества послушно раскрыла свои объятия, и перед мысленным взором Ло"пта пронеслись картины его героического прошлого. Первый убитый враг. Первое жертвоприношение. Свадьба с царицей змеиного племени, юной и прекрасной полубогиней Схааш. И битвы! Сотни, тысячи, сотни тысяч сражений во славу Верховного Пта Ло"пта. Кровь врагов как ничто иное разбавляла скуку вечной жизни. Птицеголовый и сейчас чувствовал ее сладкий привкус и пьянящий аромат. Божество зажмурилось и прищелкнуло клювом.
  Запах не пропадал.
  С каждой минутой он становился все ярче, пока не выдернул божество из воспоминаний. Так и есть! Мальчишка держал запястье над золоченым шлемом первожреца. Импровизированная чаша наполнялась душистой кровью незнакомца. Наблюдая за действиями Александра, птицебог не удержался и насмешливо фыркнул. Юноша догадался правильно - без помощи хозяина храма ему не выбраться из пещеры, но, к несчастью, чтобы разбить оковы одной чаши будет явно недостаточно. Пожалуй, только жизнь десятка-другого меднолобых последователей братца смогли бы решить проблему. С соблюдением всех особенностей ритуала, естественно.
  Не догадываясь о бесполезности своей затеи, парень осторожно поставил чашу на алтарь и принялся опускать в нее кольца из странного черного металла. Увесистые украшения беззвучно скрывались в густой алой жидкости, пробуждая Ло"пта поистине божественное любопытство. Кровь одаренного пробуждала таящуюся в кольцах магию вампиров, преломляя и усиливая ее. Жертвенный камень шевельнулся, предчувствуя пиршество, и светящиеся шары беспокойно замигали по всему храму, вторя его нетерпению. Если бы речь шла о человеке, пожалуй, самым близким аналогом был бы желудочный спазм постящегося аскета при виде обильно накрытого стола. Пта ощутил бы нетерпение камня даже на другом конце мира, такой всплеск прошел по связывающему каналу. Интересно, что за жертва могла вызвать такую реакцию?
  Ждать ответа пришлось недолго. Резким жестом юноша плеснул содержимое чаши на алтарь. Неловко, словно спешил, боясь передумать в последний момент. Жертвенный камень беззвучно заурчал, переваривая дар. Кровь иномирянина бесследно впиталась сквозь многочисленные трещинки и сколы, а по неосязаемому каналу побежали первые капли пьянящей силы. Сперва они выглядели как мелкая морось, потом летний дождик, осенний ливень и, наконец, полноценное наводнение. Вселенский потоп!
  Наложенные меднолобым оковы потрескивали, сопротивляясь, но напор и не думал ослабевать. Наоборот, лишь усиливался с каждой минутой, все сильней расшатывая скрепы.
  Скрестив руки на груди, молодой человек стоял перед алтарем, в самом центре урагана, и как будто не замечал творящегося вокруг хаоса. Собственно, так оно и было на самом деле. Юнец совершенно не умел пользоваться своим даром. Пта не нуждался в заклинаниях, его могущество покоилось на других китах, но божественный отчетливо видел натужность действий гостя. Тот проламывался там, где требовалось просто плыть. Боролся, вместо того чтобы управлять. Течению сил могло стремилось подхватить одаренного, но из-за его барахтанья лишь тянуло ко дну.
  "Хорошо бы глянуть на его учителя", - думал Пта Ло"пта, с напряжением всматриваясь в скрипящие оковы. - "И четвертовать на потеху толпы".
  Гость не был чужд магии. Светящиеся глобулы не вызывали у него присущего простолюдину трепета. Он инстинктивно почувствовал гнев змея-охранника, и смог увернуться от его удушающих колец. Покрытый чешуей "Я-щер" также произвел впечатление на Птицеголового. Наделенные разумом магические твари встречались редко, служили плохо, и периодически сбегали от своих хозяев... с кусками их тел в желудках. Так сказать, на память о многолетней службе. Любые оковы слабели с течением времени, и любая небрежность рано или поздно приводила к серьезным последствиям.
  Птицеголовый Пта отчетливо скрежетнул белоснежным клювом. Кое-кто явно допустил небрежность, и последствия не заставят себя ждать. Божественный готов был поклясться собственным оперением! Мальчишке удалось невозможное. Чашей крови и восемью комочками таинственного металла он прервал тысячелетнее заточение Пта Ло"пта. Статуя шевельнулась, сбрасывая вековое оцепенение, и сделала шаг с постамента. Гулкий удар сотряс храм до основания.
  Хозяин вернулся!
  Мальчишка изумленно рассматривал ожившего колосса, не делая, впрочем, попыток скрыться. Пта склонил голову на бок, прислушиваясь. Сердце гостя трепетало, но в его песне не было страха. Верховный сдержано улыбнулся - мало чести получить свободу из рук трусливого шакала. И гулко рассмеялся когда из-за спины раздалось предупреждающее шипение. Чешуйчатый "Я-щер", столь похожий на обычную, но сильно подросшую песочную "саурисc", не горел желанием связываться с врагом вдвое большего размера, но и в стороне оставаться не собирался. И это тоже понравилось божеству. Хозяин и друг такого зверя не может быть трусом. Верховный Пта Ло"пта, Птицеголовый повелитель неба, Властитель тысяч племен и сотен демонов впервые склонил голову перед простым смертным.
  Александр не догадывался, что только что в очередной раз избежал смертельной опасности. Божественный вполне мог воспринять спасение от рук плебея как несмываемое оскорбление, и тогда участь юноши была бы предрешена. В личных покоях Верховного не властвовала даже смерть, и наказание за кощунство могло растянуться на вечность. Пока сама душа не рассыплется под гнетом пыток, не оставляя надежды на перерождение. Впрочем, не осознавал Сашка и оказанной ему чести. Немногие божества удостаивались подобной благосклонности от первого из небожителей. Юноша явно не знал, как отвечать ожившей статуе, а потому лишь сдержано кивнул в ответ, чем неожиданно развеселил Ло"пта. Тот раскинул в сторону руки, будто пытаясь обнять весь мир целиком, а из его груди вырвался радостный клекот. Исполин приветствовал новообретенную свободу.
  Но даже больше свободы его сейчас интересовала личность гостя. Языки разных миров препятствовали общению, но для понимания не обязательно разговаривать. Осторожно подхватив золотую чашу, Птицеголовый опрокинул остатки себе в клюв, и замер, прислушиваясь. Скрытая в крови гостя информация впитывалась им как губкой. Новый мир, новые понятия, законы и традиции - Пта познавал саму суть земной жизни, выхватывая куски из памяти "А-лек-сан-дра". Смутные образы восхищали своей красотой. Мир без богов. Чистый лист папируса, на котором только-только появлялись строки новой истории. И живой Эльмеш Хели"ом уже сейчас способный протащить Птицеголового на Землю. Пта хищно прищелкнул клювом, и посмотрел на гостя совсем другим взглядом. Соблазн оказался столь велик, что бог на мгновение забыл о тысячелетнем заточении.
  Мир Эльмеша походил на муравейник. Заменив магию технологиями, человечество расплодилось до невероятных размеров. Вид ночной "Москвы" поселил трепет в сердце Ло"Пта. Невероятно! Веры одного этого города хватит, чтобы стереть в порошок любого. Городов было много. У Пта Ло"Пта не возникло даже мысли, что свободолюбивый мир не захочет принимать нового бога. За более чем долгую жизнь он прекрасно изучил науку укрощения непокорных народов. Ядерное и химическое оружие - слабый аргумент против бестелесного создания, а уровень магического искусства землян Птицеголовый оценить успел - неумехи и варвары!
  Мечты далеко увлекли Пта, но в этот момент за стенами храма беспокойно шевельнулись змеиные кольца стража. Он вспомнил безмолвную темницу, и волна ненависти накрыла божество. Реальность крепко вцепилась в своего бога, не желая отпускать. Измена жены, предательство брата и смерть потомства - все это требовало соразмерного ответа. Впрочем, кое-что можно было сделать уже сейчас.
  Каждый жрец Ло"Пта исполнял роль всевидящего ока бог, его исцеляющей и карающей длани. Посвящая свою жизнь служению, жрецы отказывались от собственной воли, обретая взамен силу и бессмертие. Они становились покорными инструментами в руках своего божества. Птицеголовый тщательно отбирал и пестовал свои инструменты, а потому не собирался отказываться от них даже спустя тысячелетие.
  Александра слегка озадачило, когда статуя осторожно сдвинула его в сторону. Из распростертых каменных ладоней ударил луч света, озаряя горстку костей в остатках золоченого облачения. Блестящий металл пустил гулять по колоннам десятки солнечных зайчиков. Реакция на божественную иллюминацию не заставила себя ждать - оживший скелет принялся довольно быстро собираться воедино. Божественная воля Пта собрала странный и немного пугающий конструктор за неполный десяток секунд. Еще миг, и душа верховного жреца нырнула обратно в телесную оболочку. Оставалось только нарастить плоть, но это уже забота самого владельца. Потрепанный внешний вид не помешает жрецу выполнять свою работу, а на эстетику Птицеголовому было наплевать.
  Стальнов посторонился, давая проход ожившему скелету, и слегка отшатнулся, когда тот, демонстративно подхватив с пола отдавленную руку, щелкнул зубами в сторону гостя. Кажется, небрежность Александра надолго оставила жреца без правой конечности. Впрочем, костлявого хама быстро поставили на место. Сперва скелет вжал черепушку от клекота Пта, а затем ему прибавило ускорения разъяренное шипение Ящера. Чешуйчатый не собирался спускать подобные вольности кому бы то ни было, а уж тем более - неваляшке с древней мыловарни. Двойная взбучка подстегнула лича не хуже удара кнута. Бедолага поспешил вниз, недовольно скрипя сочленениями и на ходу поправляя остатки роскошных одеяний. Золотые цепи и украшенные рубинами пластинки с иероглифами нелепо смотрелись на тощем скелете, но избавляться от украшений модник даже не думал.
  Потребовалось полчаса чтобы храм превратился в филиал строительной площадки. С той лишь разницей, что вместо таджиков по пещере расхаживали десятки скелетов с птичьими головами. Однорукий жрец не терял времени даром, восстанавливая поголовье своих подчиненных. По их меркам сражение за храм только-только закончилось, ведь сон длиной в день не отличается от сна в десять веков. Души служителей Пта живы, пока жив их хозяин.
  Впрочем, длительная кома не пошла им на пользу. Сильные маги восстанавливали жилище своего хозяина то и дело путаясь в конечностях и едва не разваливаясь на ходу. Время заняться собой у них еще будет, а пока необходимо умаслить птицебога.
  Белоснежная статуя сидела на постаменте в позе глубокой задумчивости. Неуверенная попытка Стальнова привлечь внимание Пта закончилась неудачей. Красноречивым жестом ему было предложено заткнуться и не мешать. Впрочем, хозяин покоев полностью контролировал происходящее вокруг него. Как только один из костлявых попытался прокрасться к алтарю, жизнь его оборвалась быстро и безболезненно. Ладонь Пта в мгновение ока смяла костяк в порошок, и вновь замерла в каменной неподвижности.
  Восемь черных колец вытянулись на жертвеннике геометрической линией, приковывая взгляды всех без исключения разумных существ храма. За исключением разве что Александра и его питомца. Юноша даже не догадывался, что именно принес в дар Птицеголовому. Зачарованный металл едва проклюнувшегося мира, теоретически способный навредить даже бессмертному. Живущий по иным законам, он с равной легкостью мог оборвать жизнь любого из братьев. По этой причине Пта без раздумий убил жреца попытавшегося лишь прикоснуться к черному металлу.
  Именно за подобные прецеденты на Эльмешей охотились все кому ни лень. Подходы менялись в зависимости от личного могущества: странника могли убить, поработить или просто упросить об одолжении. Пта Ло"Пта слышал истории о живых артефактах из внутренностей бродяг между мирами, хотя прежде и считал их сказками. Взор Птицеголового не отрывался от пылающих в груди Александра источников.
  Огонь. Земля. И Тьма. Ключ к большой силе... и множеству проблем даже для бессмертного создания.
  От убийства гостя Пта Ло"Пта удерживала не благодарность. Его удерживал страх. Даже боги не шутят с судьбой, а визит Эльмеша в запечатанный храм нельзя списать на простую случайность. В далекой юности Пта умудрился оказать первостихии услугу, и Тьма пообещала единожды выручить его в случае опасности. Пернатый отчетливо видел, что крайний источник силы отмечен его спасительницей. Убить ее эмиссара - значит совершить смертельную ошибку, а извечная госпожа явно имела виды на Александра.
  Птицеголовый задумчиво нахмурился, и перевел взгляд на второй - ярко-огненный шар. Здесь вопросов было меньше. Момент инициации Пта ухватил из воспоминаний - страсть юноши к пламенной стихии сделала свое дело. Древний огненный элементаль безвозмездно поделился своей сутью.
  А вот на источнике земли стояла печать долга. Каменный дракон не только выпустил Сашу из своих снов, но и поделился толикой власти. Сам того не осознавая, мальчишка нырнул слишком глубоко, и вряд ли смог выбраться без помощи земляного червяка. Пта раздраженно клекотнул, всполошив свое костлявое воинство. Летающий бог не жаловал драконов. Впрочем, конкретно к этому представителю претензий не было. В своих владениях Каменный был вправе убить незваного гостя, а вместо этого отпустил с подарком. И хотя рано или поздно Александру придется оказать крылатым ответную услугу, можно считать, что парень легко отделался. Даже боги не ищут вражды с родом драконов.
  В этом заключался конфликт интересов Пта. Вынув сердце мальчика, божественный обретал ценного слугу и возможность отступить на Землю в случае поражения. Эльмеш с тремя источниками способен протащить сквозь миры даже бога.
  "Сгорит", - думал Пта, оценивая энергетику Стальнова. - "Но я пройду".
  Большой соблазн, и тяжелый выбор в пользу Александра.
  Откровенно говоря, жизнь Сашка спасло только наличие темного источника. У Тьмы не было жрецов, но это понятие больше других подходило ее эмиссарам. Птицеголовый отлично знал как не любят высшие терять свои игрушки.
  "Драконы - ладно, а вот ссориться с темной леди, пожалуй, не стоит", - решил Пта. - "В конце концов, мальчишка и так принес достойную жертву".
  Взгляд божества обласкал лежащие на алтаре кольца. Черного металла вполне хватало на короткий кинжал, и Птицеголовый уже не раз представлял, как вскроет им баранье горло братца и освежует шлюху-жену. Возможно, даже получится убить их сразу, но подойдет и вечное заточение. Пусть грызут друг друга.
  Каменная статуя шевельнулась, стряхивая оцепенение, и вперила немигающий взгляд в сидящего на ступенях гостя. Сашка поежился. Выдержать взор исполина оказалось непросто даже сверху. В сравнении с Птицеголовым потускнели воспоминания о мощи Эль. Магия этого места произвела на Сашку неизгладимое впечатление. Ожившие скелеты, управляющие силой с отточенной грацией прирожденных магов. В их действиях не наблюдалось автоматизма. Они негромко переговаривались, тайком урывали время, чтобы восстановиться, а то и переругивались с начальством - тем самым одноруким. Главный скелет расхаживал важно, недобро поглядывая в сторону Александра.
  Из Сашкиных наблюдений становилось ясно - магия здесь развивалась веками, и безумное камлание московской ведьмы местные восприняли бы за дешевый фокус. Весь ее ритуал строился на избыточной силе. Глядя на оживленных буквально из мусора скелетов, Стальнов все отчетливей понимал, что сила - это не главное.
  Размышления сверха прервал внезапно поднявшийся с пьедестала колосс. Подхватив с алтаря золотую чашу, каменный гигант очистил ее от засохшей крови брезгливым жестом. Удостоверившись, что Александр внимательно наблюдает за его действиями, Пта указал в сторону лежащего на камнях Ящера, а затем с намеком постучал по полированному боку бывшего головного убора. Сашка скептически хмыкнул. Намек прозрачный, только вряд ли чешуйчатая рептилия захочет просто так делиться своей кровью. Отношение к всякого рода кровососущим у обоих землян было резко отрицательным. С другой стороны и выхода другого тоже не видно.
  - О-хо-хо. Надеюсь, я не пожалею, что разбудил тебя. - Обреченным жестом перехватив емкость, Стальнов побрел к строптивому фамилиару.
  Отказать хозяину храма он даже не пытался, прекрасно понимая, что вернуться на Землю они смогут только с его помощью. Зарождающееся чутье Странника подсказывало, что обмануть голодную сущность за стенами ему не по силам.
  Верховный Пта Ло"Пта был зооморфным божеством. То есть сперва - божеством, затем - зверем, и только потом - человеком. Найти общий язык с рептилией ему было проще, чем с изъясняющимся на тарабарском языке гостем. Единственное что требовалось для образования связующей нити - кровь этого самого животного. К тому же Птицеголовый не собирался упускать возможность взглянуть на новый мир еще одной парой глаз.
  Против ожиданий, Ящер охотно подставил шею под коготь Александра, и терпеливо ждал, пока наберется необходимое количество алой жидкости. Саша действовал крайне осторожно, по достоинству оценив поведение фамилиара. Избавившись от влияния демона, зверь вел себя разумней некоторых людей, одним своим присутствием ободряя и поддерживая в трудную минуту. Смерч наложил отпечаток разложения на внешность и способности зверя, но образ мышления Ящер несомненно унаследовал от Стальнова. И хотя в поведении рептилии нередко проявлялись черты капризного ребенка, не заметить прогресс в ее развитии было сложно. Ящер рос и набирался опыта.
  Опрокинув в себя чашу с кровью, хозяин храма осторожно коснулся головы рептилии. Зверь вздрогнул, и отдернулся было назад, но статуя мягко удержала его. Из ее горла вырвалось низкое змеиное шипение, в ответ на которое Ящер удивленно замер, склонив набок лобастую башку. Вид зверя говорил о том, что он внимательно прислушивается к "заморской" речи Птицеголового. Надо признать, что Пта довольно быстро адаптировал змеиный язык своей супруги к земному "диалекту" Ящера, и их беседа начала набирать обороты.
  Александр понятия не имел, о чем шел разговор, а оттого чувствовал себя вдвойне неловко. За двое суток он не единожды пытался пробить дорогу обратно, но из попыток не вышло ничего путного. Полубог, которого Сашка ошибочно принимал за мощнейшее заклинание, блокировал любые попытки вырваться из храма. К счастью для гостей, проникнуть внутрь храма ему не позволяла аура заключенного в статуе Ло"Пта.
  Изучив оставшиеся на стенах рисунки, Стальнов надеялся привлечь внимание здешнего хозяина, и убедить его отпереть ворота. Юноша даже не догадывался о том, что хозяин внимательно наблюдает за всеми его действиями, и сам просидел в заключении больше десяти веков. Хуже того, Саша совершенно не представлял, что делать теперь, когда каменная статуя ожила, и демонстративно его игнорировала. А еще эти скелеты! Растерянность Сашки достигла своих границ, и он бессильно опустился на ступени, решив - будь, что будет.
  На самом деле Пта Ло"Пта никого не игнорировал, он просто мыслил другими масштабами. С точки зрения Верховного ситуация была кристально понятной - судьба подкинула ему подарок, и греховно будет им не воспользоваться. Если нельзя превратить юного Эльмеша в полезный артефакт, значит нужно сделать его должником. И уж если оказывать услугу эмиссару первостихии, то только такую, что способна в нужный момент качнуть чашу весов в правильную сторону. Закон "око за око" работал в обе стороны.
  Пта Ло"Пта вполне логично предположил, что странник сбежит сразу после смерти змеиного стража. Поэтому перед открытием храма не мешало бы хорошенько его закабалить. Птицеголовый нагло стибрил идею у каменного дракона, чья печать невидимым грузом лежала на плечах юноши. Что удивительно, Пта не наблюдал подобной печати на третьем источнике. С Эльмешем Тьма сотрудничала добровольно. Хотя в этом случае скорей гость помог ей расплатиться по старым счетам, взломав замки на божественной темнице.
  В любом случае, помогая юноше Пта рассчитывал заслужить одобрение первостихии. Хотя интересы самого гостя божественного интересовали мало. Объяснять ему что-либо - значило просто терять время.
  Закончив беседу с белоснежной статуей, Ящер подошел к нахохлившемуся Александру, и осторожно пихнул его чешуйчатой лапой. Понятно, что Саша был недоволен объявленным бойкотом, и вообще терялся в загадках относительно будущего. На первый взгляд прямой угрозы не наблюдалось, но ситуация нравилась ему все меньше. Молчаливая поддержка Ящера помогла сдержать раздражение. Не стоило забывать, что после всех передряг юноша все еще оставался оборотнем, а вспышка ярости в храме иномирного божества могла закончиться и чем-нибудь похуже смерти. Зверь подоспел вовремя.
  - Ладно-ладно. Вижу, у тебя теперь новый друг. - В голосе Александра мелькнули едва заметные нотки обиды. Мелькнули, и пропали. - Скажи ему лучше, пускай нас домой переправит. Или хотя бы снимет защитное заклятье.
  Ящер вновь ткнулся, на этот раз мордой в подставленную ладонь. Сочувственно посопел, и ушлепал к алтарю своей обычной, слегка вихляющей походкой. Если Саша не знал наверняка, как эта громадина превращается в едва заметную взгляду торпеду, мог бы подумать, что более неуклюжего создания на свете просто не существует.
  Пта стоял возле жертвенника, флегматично ожидая, пока зверь успокоит своего хозяина. В задуманном им не было ничего предосудительного. Дважды испив из чаши, Птицеголовый сложил воедино все части головоломки, и набросал весьма элегантное решение.
  Став оборотнем, Александр старался принять звериную половину своего "я", но получалось у него не слишком успешно. В результате он едва не заработал психическое расстройство, мысленно отделив звериную часть со всеми инстинктами, и обозвав ее "Ящером". В силу своей природы, зооморфное божество отлично понимало суть проблемы, но в ситуации с Эльмешем была одна особенность. В его отношения с собственным "я" вмешался младший демон. Вселившись в тело, он еще дальше раздвинул половинки личности. И когда странник впервые шагнул за пределы своего мира, реальность приняла два сознания вместо одного. Неустойчивые законы едва вылупившегося мира позволяли и не такое. Чего стоили одни кольца из жадного до чужой силы металла. В результате Ящер обрел тело, а Эльмеш лишился равноправной половины своей личности. Рано или поздно такая половинчатость убила бы их обоих, а потому Птицеголовый решил слить их обратно. Пусть не в той же степени, но такая операция давала парнишке шанс.
  Основная проблема заключалась в следующем: Ящер успел распробовать привкус свободы, и кроме того был немножко Сашей, немножко собой, и совсем чуть-чуть - демоном. Смерч сумасшедшей колдуньи оставил после себя грязную полосу, и даже божественный Пта Ло"Пта слабо представлял все закончится такое слияние. Но горел желание выяснить. Боги вообще похожи на любопытных, хоть и немного жестоких детей.
  Ритуал собрал вокруг гостей все население храма. Костлявые жрецы стали неровным кругом, выстроившись по одной им понятной системе. Однорукий верховный медленно тянул заунывную песню, раскачиваясь, и поскрипывая сочленениями. Остальные не отставали. Пребывающий в полном замешательстве Александр на всякий случай нарасти броню, из последних сил удерживаясь, чтобы не выпустить когти. Прорываться с боем из кольца скелетов он не спешил по двум причинам: храм все еще опутывало неведомое заклинание - это во-первых, а во-вторых - кажущаяся хрупкость местного жречества была обманчивой. На его глазах упавшая со второго яруса колонна придавила парочку немертвых, взорвавшись облаком каменной трухи. Когда пыль осела, неуклюжие строители вполне шустро поднялись, и принялись за работу. Недовольство Пта повредило им сильнее нежели многотонный каменный столб.
  В общем, Сашка здраво рассудил, что дергаться раньше срока не стоит. Ящеру он доверял, а зверь воспринимал начавшуюся суету с заметным одобрением. Разговор с Птицеголовым хорошо подействовал на рептилию. Несмотря на пугающее соседство и нарастающий клекот жрецов, та просто светилась от счастья.
  В такт странному пению на полу разгорались линии гигантской пентаграммы. Как оказалось, немертвые служители Пта располагались в лучах и углах светящегося рисунка, направляя и усиливая потоки энергии. Впрочем, главную роль в таинстве исполняла статуя божества. Пернатый знал, что делал. Его сила просыпалась после десяти веков сна и будоражила не хуже молодого вина. У Пта Ло"Пта руки чесались от желания поработать с уникальным материалом. Хотя именно сейчас двуногий материал откровенно дрейфил в центре пентаграммы.
  Вселившийся демон оставил чревоточину в разуме Ящера, а добродушная вселенная увековечила ее в подаренном теле. Смерч Эльвиры не был полностью материален, и теперь Пта Ло"Пта собирался использовать эту особенность. Даже боги не способны создать что-либо из пустоты. Бессмертные - всего лишь хранители, не творцы. Но превратить песчинку в подпирающую небеса гору им вполне по силам. Тело Ящера позаимствовало несколько трюков у своего временного постояльца, и божественному оставалось только усилить их и немного видоизменить.
  Едва уловимый запах тлена окутывал рептилию с момента появления в реальном мире. Ящер передвигался, оставляя за собой висящий в воздухе след из праха умерших. Резкий прыжок и вовсе размывал зверя в бесформенную кляксу. Более того, чем дольше звучала песнь жрецов, тем смазанней становились его очертания.
  Александр стоял неподвижно. За последние дни на молодого, в сущности, парнишку навалилось слишком много всего, и не стоило винить его за некоторую растерянность. Сашка просто не знал что делать. Тем более что сейчас от него требовалось именно это - просто стоять. Не прошло и нескольких секунд как мечущееся облако наткнулось на неподвижную фигуру сверха. Обволокло. Замерло. И нырнуло внутрь. Впиталось под кожу быстро как удар молнии, и совершенно безболезненно.
  Пение жрецов оборвалось, и храм окутала звенящая тишина.
  
  Глава 13
  
  Меня выкинуло в далеком замкадье, километрах в трехстах к северу от Москвы. Точнее, это я потом узнал, что от Москвы, а сперва был бултых в лесное озеро с высоты низко-птичьего полета и паническое выгребание к берегу.
  Никаких дурацких вопросов, типа "Какой сейчас год?", и "Где я нахожусь?" не потребовалось. Трасса, столичные номера проезжающих машин - информации достаточно. Босого и взъерошенного парнишку в драных джинсах подобрал сердобольный дальнобойщик. И надо было видеть его глаза, когда он слушал мой разговор по мобильному телефону. До сих пор не пойму, почему он сразу меня не высадил. Когда над фурой зависла четверка боевых вертолетов, и парни в костюмах хим-био-и-еще-чего-то-там защиты выковыривали нас из "Камаза" было уже поздно. Ах, это сладкое слово "ка-ран-тин". Повезло, что я больше ни с кем не общался, а то у меня была идея завернуть в сторону деревеньки, сладко пахнущей дымом и едой. Бог миловал... местных жителей. Кстати, о богах.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"