В нонешней т.н. "художественной литературе", ориентироваться крайне непросто. Так же непросто, как искать посреди загаженного колхозного скотного двора родник с ключевой водой... А может быть даже и сложнее.

Вот поэтому вместо того, чтобы иттить "в поля" (см. Книжные лавки) и самолично рыться в бумажных помоях, на которых т.н. "бизнесмены" от книготорговли пытаются нажить денег (бу-га-га три раза), я практикую иной подход. Книжки для прочтения я предпочитаю подбирать путём слушания того, что про них говорят более или менее знакомые мне люди (т.е. те, чьё мнение для меня что-то да значит). И вот прочтя такую вот дискуссию:

. . .

---

tarantula 17-11-2008 13:06

ПРочитайте, кто не читал, Сорокина "Тридцатая любовь Марины". Там по-настоящему гениально сделана реминисценция тех времен, заката Союза. Талантливейшая книжка.

---

. . .

---

tarantula 17-11-2008 13:15

НОрма - это чисто постмодернисткий гэг, концептуализм такой литературный. А вот Марина.. Последние страницы просто невероятны, такие ценностные перевертыши, цинично убеждает читателя в совершенно противоположных вещах, все из стеба и он неуловим. А последние страницы.. где он через натурализм идет через соц реализм к зомби-идиотизму.. я такого мастерства просто не видел в литературе

---

. . .

---

Вовасик 17-11-2008 13:18

tarantula
Ты серьезно прочитал все последние страницы???Там ежели неошыбаюсь набор несвязанных реплик страниц на сорок-пятьдесят.

---

. . .

---

tarantula 17-11-2008 13:24

Вовасик. Ну нет, конечно. Там тенденция обозначена - деградация языка и мира, который он отображает. Это его обычный прием. Но как она превращается из аутичного индивидуалиста в соц. робота - это же круто.

И мир, мир становится из отчаянно экзистенциального миром из фильмов сороковых-пятидесятых.

---

. . .

---

tarantula 17-11-2008 13:26

а потом он просто передовицы из газет накопировал, ссукин сын

---

. . .

---

Вовасик 17-11-2008 13:29

...Глубоко копает(с)

Вот низаштоб неподумал что в этом маниакально-шизоидном бреду можно различить столь знаковые тенденции.Тарантула разрушыл напрочь.

---

. . .

решил таки зачесть упомянутую книжку. Залез на Альдебаран, скачал .rtf с текстом,


открыл в ворде и принялся читать с экрана ноутбука. Читал вечером - уже будучи сильно утомлённым целым днём сидения в интернете: но делать нечего - любопытство было неумолимо.

Внимательно прочитал только первые страниц 50 (в файле их 151).

Вообще текст читается легко - чувствуется рука мастера. Кроме того, написан до того красочно и живо, что не охота отрываться... Однако... очень скоро стало ясно, что сюжет катится по нисходящей, а начиналось всё, не побоюсь этого слова, ох как аристократично. Но как только тенденция к разложению личности главной героини (ГГ) стала очевидной - принялся безудержно скролить, читая по паре-тройке строк на странице. Доскролив до 80-й страницы - приостановился: ибо осталось ещё столько же, но накал паскудства, скотства и прочей чернухи прямо указывал на то, что жить ГГ осталось считанные страницы. За сим и улёгся спать.

На следующий день, как следует выспавшись, вновь стал терзаться любопытством: блин!, писать уже практически не о чем, а страниц осталось - вагон. Делать нечего - принялся скролить дальше. Ибо как же так? Написано здоровски, но сперва

• про уродов (родители ГГ), потом
• про скотов (первый лесбийский опыт), потом
• про мудаков (т.н. "диссиденты"), потом
• про воровство масла в магазине (Человек^ТМ вступил в Бой с Системой^ТМ и Кровавый Тоталитаризм^ТМ был повержен в прах! - не могу: плакаю с такого, ы-ы-ы), потом последовала целая
• серия рассказов про лесбийские похождения ГГ.

Одним словом, на фоне всего этого человеческого зоопарка стали решительно не ясны мотивы автора: для чего неглупый и небесталанный литератор устроил тут экскурсию по кунцкамере человеческой гнусности? Но не смотря на все сомнения - продолжил скролить дальше.

Долго ли, коротко ли, но доскролил до места, где ГГ встретила новоиспечённого секретаря парткома Сергея Николаевича. Внимательно прочёл его разговор с Мариной. Удивился ещё больше такому развитию сюжета и принялся азартно скролить дальше. А дальше события в книге приняли и вовсе неожиданный (для меня) оборот: Марина решительно порвала со своей прежней жизнью и пошла работать пролетарием на завод, в ДК которого до этого преподавала музыку.

Скажу откровенно: такое развитие событий немало подивило. Подивило главным образом тем, что никто не умер, не сошёл с ума и не поехал в "места не столь отдалённые". Начало складываться впечатление, что автор просто издевается над читателем, подсовывая ему чепуху и какой-то "фруктовый кефир" ^ТМ. Это всё оттого, что автор этих строк взрос на литературе века XIX - с описанием диких страстей и жестоких событий (вот взять хотя бы "Преступление и наказание" Фёдора нашего Достоевского). А тут вдруг - такое! Никаких событий и поступков, а только дрейф в никуда трусливой, глупой и бесплодно мечтательной ГГ. Т.е. книжка про катящегося по нисходящей идиота женского пола. И это я говорю с учётом "тяжёлого детства" и прочих "не зависящих от" (ГГ) факторов. Такая примерно картина получается. При этом генеральная задумка автора и мотивы его при написании книги по-прежнему оставались неясными. Подозрение, что автор просто цинично издевается над читателем подсовывая ему псевдолитературную малохольную и маловразумительную туфту - только крепло.

* * *

Пребывая в сомнениях начал механически читать то, что не прочёл в начале - аннотацию к книге с кратким рассказом про самого автора:

Сорокин Владимир Георгиевич родился в 1955 году в Подмосковье. Окончил МИНХ и ГП им. Губкина. Занимался книжной графикой, живописью, концептуальным искусством. Участник многих выставок. Прозу пишет с 1978 года. Первая публикация: роман "Очередь", Париж, издательство "Синтаксис", 1985. Написал романы "Очередь", "Норма", "Тридцатая любовь Марины", "Роман" "Сердца четырех", "Голубое сало", а так же сборники рассказов, пьес и три киносценария. Книги Сорокина переведены на 10 языков.

Стало ясно, что автор - самый настоящий советский интеллигент (тему которых исчерпывающе раскрыл Дмитрий Goblin Пучков). И тут ситуация с мотивами автора мал-помалу начала проясняться. Ведь по сути - книжка она про жизнь советского интеллигента среди других советских интеллигентов. Оно и неудивительно: любой автор пишет "про себя" и про то, что вокруг него. Так и тут.

Ситуация стала проясняться ещё больше.

Раз такова обстановка и среда вокруг автора, значит он ставил перед собой задачу как-то воздействовать на своё окружение посредствам ВОТ ТАКОЙ книжки (про кого книжка написана - тем она и адресована). И тут ситуация прояснилась окончательно.

Коль скоро автор обернул события в книжке так, что ГГ из катящегося по наклонной советского интеллигента "перековалась" (словечко из сталинских времён) в пролетарочку, то, стало быть, он решил, таким образом (при помощи силы художественного образа), указать дегенерирующим советским интеллигентам (которых автор ежедневно наблюдал вокруг себя) путь к спасению личности и самой жизни. К спасению в ЗАНЯТИИ. К спасению в ДЕЛЕ. К спасению в ТРУДЕ. Вот чего по-существу хотел автор. Вот ради чего он устроил эту экскурсию по зоопарку человеческой гнусности и скотства. Ай да автор! :)

* * *

В оконцовке настоящей заметки хотелось бы сделать несколько важных замечаний.

Самое важное замечание состоит в том, что роман "Тридцатая любовь Марины" - есть классика советской (именно СОВЕТСКОЙ, СССРовской) художественной (именно ХУДОЖЕСТВЕННОЙ) литературы. Вот так.

Несмотря на весь литературно-художественный радикализм, которым автор блеснул при создании романа (см. Сцены многоразличных совокуплений), произведение по-существу получилось значительно гуманнее, чем любая из крупных вещей русской классики XIX века (см. Отсутствие в произведении убийств, явных самоубийств, посадок в тюрьму и прочих уголовных атрибутов). Но вместе с тем, налицо преемственность с литературными традициями века XIX: преемственность скорее по духу произведения, а не по форме. Сорокин ставит перед собой ту же самую задачу, что авторы века позапрошлого: нахождение выхода из тупика социального бытия для отдельно взятого человека на личном (индивидуальном) уровне. С той разницей, что в XIX веке тупик бытия приводил к кровопролитию (а выход из тупика осуществлялся, соответственно, через заезд на каторгу, например); то теперь тупик бытия выразился в отчуждении, затяжной депрессии, алкоголизме и в беспорядочных связях ГГ (т.е. неуклонной деградации личности). Выход же из него состоит в изменении образа жизни, социальной траектории (жизненного сценария) и прихода к ДЕЯТЕЛЬНОСТИ - и никакого тебе кровопролития и прочих насильственных действий!

- А что же нужно?

- Дело. Настоящее, каждодневное. Без дураков. Так что, Марина Ивановна, ты кончай ваньку валять. Лейкой против грозы не маши. Народ ошибаться не может, на то он и народ. Хрущев ошибаться может, Сталин может, а народ - не может. Ты вот мне сегодня все нутро свое наизнанку вывернула, словно школьница какая. А почему? Да потому что в тупик зашла со всеми глупостями своими. Баб любить! С диссидентами общаться! Масло воровать, ради острого ощущения! Ну что за пое#ень, извини за выражение?! Ты отдельно живешь от народа, понимаешь? Отсюда и завихрения все. Надо вместе с народом, вместе. Тогда и тебе легче станет и народу хорошо. Свой народ любить надо, Марина. Любить! Это же как дважды два! Американец свой народ любит, англичанин - любит, а ты что - хуже их? Что такое диссидентство ваше? Чушь собачья. Нигде такого еще не было, чтоб жить в своей стране и своих ненавидеть. И на запад смотреть, рот раскрымши. Это ведь ненормально, не по человечески, пойми. И правильно, что их в психушки пихают, психи они и есть! Дело надо делать. Ежедневное, ежечасное дело. Тогда будет и удовлетворение и польза. Знаешь как я доволен? Как никто. Я на работу как на праздник иду. Радуюсь. И усталости нет никакой, и раздражения. И запоев. А сколько радостей вокруг! Ты оглянись только, глаза разуй: страна огромная, езжай куда хочешь - на север, на юг, в любой город. Какие леса, горы! А новостройки какие! Дух захватывает! Профсоюзная путевка - сорок рублей! Ну где еще такое бывает? Все бесплатно, я это уже говорил. Пионерские лагеря для детей, хлеб самый дешевый в мире. безработных нет, расизма нет. "Только для белых" у нас на скамейках не пишут. А там, на западе, ты как винтик вертеться должен, дрожать, как бы не выгнали. Преступность вон какая там - не выйдешь вечером...

Мало того. Автор, невзирая на то что и сам он является типичным советским интеллигентом, весьма хорошо осведомлён о том, что же представляет собой советское общество (общество реального коммунизма) изнутри, по-существу, по отношению к своим обитателям. Знание о его особенностях и достоинствах автор вложил в уста секретаря парткома Сергея Николаевича:

- Понимаешь, то что у нас сейчас - это, я бы сказал, только начальная фаза социализма. Мы только только стали советскими. Не русскими, а советскими. Конечно, нам трудно очень - у буржуев таких войн и всяких разных перетрясок не было. У них механизм веками отлаживался. А наш лишь недавно построен. Да и построен как - на ходу, в голод, в разруху. Войны все время. Но сейчас мы уже сила. Они нас боятся. Чувствуют, как собака волка. Потому и брешут. Мы - новые люди, понимаешь? Новые. И земля должна нам принадлежать - молодым. А главное - нас уже много, почти полмира. Мы, как семья одна. У нас первое в истории общество, где все равны. Все бесплатно - детсад, школа, институт. Больницы, опять же. У них работать надо до пота, а у нас - по мере сил. Только на работу не опаздывай, а там - работай не торопясь, как можешь. Вот и всё. Квартиры, опять же, даром. Всё для человека. Продуктов не хватает - это временно, из за дураков разных. Но дураки не помеха, помеха - это такие вот, как этот Рубин...

- Рабин, - поправила Марина, затягиваясь.

- Ну Рабин, один хрен. Он не наш, понимаешь? Он - их. Того мира. Так и пусть катится к ним. Или в лагерь. Он не понимает ни хрена, а лезет учить! Он ничего не понимает. И не поймет. Потому что любить наш народ не научился и все время с запада смотрел. Дескать - очереди за колбасой, пиво плохое, квартиры маленькие - значит здесь плохо! Вот так они рассуждают.
...

- Не в колбасе сейчас дело, не в пиве...

Марина пожала плечами:

- Но ведь благосостояние тоже играет роль...

Он устало покачал головой:

- Ты тоже пока не понимаешь. Эта зараза тебе глаза надолго залепила... Как бы объяснить то... Ну вот если ты живешь со своей семьей, с родными своими в новом доме. Он еще только только построен, еще смола на бревнах не засохла, еще лесом от него пахнет. Значит, только только вы отстроились, мебелишка у вас - стол да табуретка, посуда - кружка да котелок. Но семья большая, дружная, и отец вам говорит: потерпите, мол, немного, вот поработаем несколько лет и будем в достатке жить. А рядом с вашим домом - другой. Старый, основательный, добра там невпроворот. И живут там старик со старухой, детей у них нет. И вот, предположим, вышла ты однажды вечером, ну там по каким то делам на улицу, а эти старики тебе и говорят: живи с нами. Мы тебя удочерим, приданого дадим, оденем как надо, а главное - работать у нас не надо. Ты пойдешь к ним?

Марина улыбнулась:

- Нет конечно.

- А почему? - он устало поднял брови.

- Ну... потому что я своих люблю.

- Вот! - шлепнул он ладонью по ее коленке, - Вот и ответ тебе! Любишь своих! Вот как. На этом все и строится. На любви. Отсюда и терпение, и долг, и патриотизм. Если Россию любишь - плевать тебе на американские кондишены да пепси колы! А потом запомни: все что у них сейчас есть - у нас будет! Просто мы вооружаться вынуждены, чтоб не раздавили нас. Приходится. Но главное мы силу набираем. Вот это важно. А они свою - теряют. Теряют с каждым годом. И придет время - на колени перед нами опустятся. Только мы их жалеть не будем. Ни за что! Вот за очереди за эти, за временную убогую жизнь - всё взыщем сполна, не забудем!

Потому рассказы о том, что автор суть "борец с кровавым режимом"^ТМ - вздор.

А отчего же тогда я обозначил автора как Литературного Экстремиста?

А оттого, что проживая в мирном и спокойном советском обществе, где насилие в жизни и быту было редкостью, автор не мог вплести его (насилие) в сюжет произведения ТАК, чтобы не погрешить против действительности. Вот поэтому львиную долю своей необузданной творческой энергии автор употребил на развитие и усиление творческих средств и методов. В результате чего по силе художественного воздействия на восприятие обычного читателя роман эквивалентен удару кувалдой прямо по мозгам (сверх откровенные сцены в романе - в т.ч.). Вот такой подход к построению художественного произведения исповедует автор.

Что ещё сказать?

Подход автора к созданию романа, безусловно, радикальный и я бы даже сказал - экстремистский (в духе Фёдора нашего Михайловича подход). Поскольку я и сам практикую как раз именно такой подход, то деятельность писателя Сорокина вызывает у меня глубокое уважение на личном/индивидуальном уровне. Но даже если подняться выше личного уровня - на уровень общечеловеческий - то и тут Сорокин даёт гари как мало кто умеет. Потому роман "Тридцатая любовь Марины" можно смело зачислять в классику советской художественной литературы.
Интересующимся советской литературой - рекомендую.

Ну и напоследок - картиночка:



Картиночка отсюда.