Под напором ветра дрожит и скрипит мачта. Народ суетится. Достают весла, вставляют в отверстия бортов. Парус уже убран. С десяток гребцов начинают снимать скрипящую и дрожащую мачту. Ее уложат по центру вдоль киля. Потом натянут кожаный полог поверх бортов и красавец драккар превратится в эдакую великанскую байдарку. Закроют кожей и мою клетку - сколько раз такое уже было. И я перестану видеть гигантские горы воды, способные раздавить, расплющить корабль в одно мгновение. Гнев Ньерда (1) страшен. Хозяину Корабельного (2) двора плевать на жалких людишек, пытающихся на утлых суденышках бороздить его владения. Не на них сегодня гневается Пенобородый (3). Вечный его соперник хлещет волны ослепительными кнутами молний. Волнам больно. Обычно добродушный и покладистый Ньерд пытается ссадить с небес погонщика Тангниостра и Тангриснира (4). Ударяя в бронзовую колесницу кулаками ветра, прижимая к почти черной поверхности воды, вздымая огромные пенные валы, в попытке сбить, смять, затянуть под воду и разбить о морское дно. И вот-вот не выдержат лохматые упрямцы ураганного ветра, вот-вот не успеет их возница уклониться от ожившей ярости моря, вздымающейся многосаженной стеной на его пути, и рухнет в объятия Ньерда Молотобоец (5)! Но нет! Снова и снова сияющая искра колесницы мчится меж кипящих от гнева небом и морем, снова и снова раздается торжествующе-рыкающий смех возницы, снова и снова раскаленный Мъеллнир (6) бьет кипящую бездну. Волнам больно. Ньерд в ярости. Гордый 'дракон', подобный десяткам своих братьев, наводящих ужас на прибрежных жителей, от Винланда (7) до Биармии (8), и от Кордовы до Миклагарда (9) , не собирается сдаваться. Упорно, медленно, натужно скрипя всеми частями, взбирается он на очередную волну, зависает посередине между водой и небесами, а потом срывается вниз, почти вертикально уходя в ущелье между двумя черно-стеклянными водяными горами. И так десятки, сотни раз. 'Дракон', мог умереть, но даже богам не дано было поставить его на колени. Упрямство его хозяев было почти легендарным. В этом смысле творение Хьярви-корабела было истинным норманном. Для человека, сидящего, согнувшись, в клетке из толстых дубовых брусьев, окованных полосами дорогого железа, ссора богов прошла незамеченной. Почти сразу после того, как по команде кормщика сняли мачту, в голове его произошло странное, но вполне привычное событие. Где-то в середине его черепной коробки вдруг неизвестно откуда появился малюсенький пузырек. Человек болезненно сморщился и хмыкнул. Все те часы, что 'Длинный Змей' и его команда отчаянно боролись со штормом, пузырек потихоньку рос. Наливался болью и запахом. Человек знал, что переживет шторм. Пузырек с запахом земляники гарантировал это.
1. Ньёрд (Njörðr) - в скандинавской мифологии бог из числа ванов, отец Фрейра и Фрейи. Ньёрд представляет ветер и морскую стихию, но, как и другие ваны, прежде всего является богом плодородия. 2. 'Корабельный двор' (Nóatún) - место жительства бога Ньёрда 3. Один из эпитетов бога Ньёрда в поэзии скальдов. 4. Тангниостр и Тангриснир - 'Скрежещущий зубами' и 'Скрипящий зубами', бессмертные козлы запряженные в колесницу бога Тора. 5. Один из эпитетов бога Тора в поэзии скальдов. 6. Мъеллнир (Mjöllnir) - молот бога Тора, используемый им в качестве оружия. Название переводится как 'сокрушитель'. 7. Винланд, (Vínland) - название территории Северной Америки, данное исландским викингом Лейфом Эрикссоном примерно в 986 году. Понимаю, что анахронизм.
8. Биармия или Бьярмия, или Бьярмаланд ( Bjarmeland) - известная по сагам и летописям историческая область на севере Восточной Европы. Скорее всего север современной России - Мурманская, Архангельская области и Коми. 9. Миклагард (Miklagarð) - Константинополь
Через три дня.
Белоснежная чайка парила над водами Северного моря. Старые люди говорят, что эти птицы - души погибших пиратов, в наказание за разбой и жадность, лишенные богами чувства сытости (1). Может и так, доподлинно сие неизвестно. Однако, если это правда, то чайка, видя с высоты происходящее на поверхности, наверное, искренне веселилась. Ибо, судя по картине внизу, чайки никогда не переведутся.
С высоты полета птицы погоня выглядела красиво. Впереди, по серо-стальной глади моря, шел тяжелый, пузатый корабль с двумя мачтами, на которых должны были бы быть полотнища парусов. Но недавний шторм оборвал пузану серые крылья, и сейчас надежная, прочная, но неуклюжая посудина пыталась оторваться от преследователя на веслах. Если бы чайка в вышине небес могла высказать свое мнение, она бы произнесла одно слово: 'Безнадежно'. Потому что франкский корабль настигал матерый хищник, подобный бело-черной касатке, что легко догоняет гигантского кита и рвет его на части еще живого, выпуская в глубину моря мутно-красные облака. Хотя преследователь больше напоминал стремительную смертоносную рептилию. Узкий плавно изогнутый корпус, весла-лапы толкающие его по водной глади, оскаленная клыкастая голова, словно в предвкушении свежей крови, в возбуждении пробующая воздух раздвоенным языком. Стелящийся по легким волнам, наследницам позавчерашнего шторма, 'дракон' (2) настигал жертву. Чайка, сложив крылья 'нырнула' пониже. Птица чувствовала скорую поживу.
Под ритмичный, древний напев (3), который постепенно звучал все быстрее и быстрее 'дракон' понемногу разгонялся. Свободная смена гребцов уже достала из сундуков мягко сверкающее железо. С легким звоном плечи облила железная, масляно поблескивающая чешуя, на голову опустился стальной шлем, из-под полукружий наглазников (4) яростно сверкнуло серым, мозолистые руки-лопаты привычно подняли из рундука прямой клинок в ярко-красных ножнах, и подцепили железные колечки подвеса слева на широком кожаном боевом поясе. В левую ладонь легла рукоять круглого щита из липовых досок, обтянутого по 'лицу' кожей и выкрашенного в угодный богам красный цвет, правая ухватила мощное древко 'крылатого' копья (5), которым с одинаковой легкостью можно и колоть и рубить (6). В золоте бороды промелькнула улыбка-оскал.
- О-дии-и-ин! - прокричал, воздев копье в небеса Харальд-ярл.
- О-ооо-ддди-и-ин!!! - рык без малого сотни луженых глоток, был слышен даже плывущей в небесной сини чайке. Птица дернулась, и бестолково замахав крыльями, попыталась подняться повыше. Харальд, глядя на ее метания, захохотал.
Воины облачившиеся в боевое железо стали менять гребцов. Заменить гребцов в нужное (не раньше и не позже) время было искусством, которым в полной мере владели только северяне, да и то далеко не все. Требовалась отличная 'сплаванность' всей команды и большой опыт, чтобы все прошло идеально, иначе, при любой оплошности грозный 'дракон' мог потерять ход, и погоню пришлось бы начинать практически заново. Уж не говоря о том, сидящие в полном вооружении на румах хирдманы (7) к началу боя вымотались бы до предела, и толку при абордаже от них было бы немного. А одоспешить требовалось всю команду. Так что, облаченные в доспехи воины 'ныряли' по очереди на место гребцов, подхватывая поднятые весла, и тут же входили в ритм гребли,
задаваемый хриплым голосом Хьярви-корабела. Хирдманы потихоньку стали подтягивать Хьярви, и скоро весь корабль восторженно ревел боевую песню.
'Змей' уже просто летел по волнам, поднимая форштевнем пенный бурун. К моменту, когда до пузатого франка осталось пять перестрелов (8) все воины на 'Длинном Змее' (9) были в доспехах.
Отложив копье и щит, Харальд подошел к дубовой клетке.
- Ну что Скиди, готов? Один ждет. - Ухмыльнувшись, Харальд достал из-за пазухи висящий на золотой цепи большущий ключ, и, вставив его в огромный висячий замок с хрустом провернул (10). Ловко подцепив замок клинком меча, Харальд сбросил его на палубу, и тотчас отошел за двух гигантов-хирдманов в полном боевом облачении. Дружинники, в каждом из которых было по шесть с лишним футов (датский фут=0,31 м) роста, прикрывшись щитами, настороженно наставили копья на дверь клетки. Скрипнув на навесах, дверь отворилась, и на палубу 'Змея' на четвереньках выполз человек.
1. Реальное поверье, правда, судя по всему более позднее.
2. Банальный перевод на русский язык слова 'ДРАККАР' (Drakkar - сложносоставное слово из двух древнескандинавских корней Drage - 'дракон' и Kar - 'корабль', то есть буквально - 'корабль-дракон'). Драккар по большей части боевой корабль. Более маленькие боевые корабли назывались "СНЕККАР" (корабль-змея), однако во избежание путаницы автор все боевые суда викингов называет драккаром. Еще одним типом скандинавских кораблей был 'КНОРР' (Knörr) - более широкий, с более высокими бортами, вмещавший больше груза. Соответственно кнорр - в основном корабль купеческий. Хотя в 9-10 веках грань между пиратом и купцом была простодушным норманнам практически неизвестна. Так как Харальд - 'морской' ярл (то есть он живет грабежом и пиратством), то кнорры в повести не фигурируют. Про корабли викингов подробнее тут http://mihalchuk-1974.livejournal.com/270671.html
3. Исторический факт - викинги в походах держали ритм гребли под песню. Не всегда, но часто. Иногда взамен песни использовались рифмованные строки, что, кстати, с точки зрения автора, отчасти объясняет чрезвычайную популярность поэзии в древнескандинавском обществе.
4. У Харальда так называемый 'очковый' шлем. Известно несколько экземпляров, самым сохранившимся из которых является знаменитый шлем из Гъермундбю. http://ludota.ru/germundbyu-shlem-vikinga.html
5. Одна из разновидностей тяжелого копья эпохи викингов (и не только), когда под копейным наконечником с двух сторон делались так называемые 'крыловидные' отростки, образующие поперечину непосредственно за 'пером'. Первые подобные наконечники, найденные на территории Европы, относятся еще к бронзовому веку, но широкое распространение они получили с 7-8 века нашей эры. Эпизодически использовались вплоть до 17-18 веков Н.Э. http://mihalchuk-1974.livejournal.com/876334.html http://mihalchuk-1974.livejournal.com/822852.html
6. Тяжелыми копьями викинги действительно и кололи, и рубили.
7. Хирдман (hirðmаn) - воин 'ХИРДА' - личной дружины конунга или ярла. В более широком смысле слова хирдман - профессиональный воин эпохи викингов.
8. Перестрел - расстояние полета стрелы, выпущенной из лука. (...и ˫ако приближисѧ Игорь к полкомъ своимъ. и переѣхаша поперекъ и тѹ ˫аша. единъ перестрѣлъ. ѡдале ѿ полкѹ своѥго.) Около 250-300 метров.
9. Прототипом драккара Харальда-Волка 'Длинного Змея', является корабль норвежского конунга Олафа I Трюгвассона - 'Великий (Длинный) Змей' (Ormen Lange), на 35 пар весел. Этот корабль стал последним местом боя конунга и его ближней дружины в 1000 году, в морском сражении у Свольдера. Соответственно у Харальда на его корабле примерно полуторная смена гребцов. http://mihalchuk-1974.livejournal.com/875876.html
10. Несмотря на современный романтический ореол вокруг Воинов Одина, на самом деле бресерк (berserkr) был не очень любим современниками (скорее даже так - очень нелюбим). К примеру, из саг известно, что иногда берсерки даже плавали на отдельно выделенном им корабле. Этих отморозков никто не любил! Ни свои, ни чужие. Неудивительно, что после пары инцидентов Харальд перевозил Скиди-Безумца в клетке. Подробнее о берсерках тут http://mihalchuk-1974.livejournal.com/154866.html
Скиди-рыжий
Он смутно помнил, как это началось. Душный трюм, вонь мочи и дерьма, главный надсмотрщик, толстый и лысый, орущий на незнакомом языке, и без раздумий пускающий в ход длинный кнут. Цепь, проходящая через ножные кандалы с кольцом. Напарник, однажды просто не проснувшийся утром. Тяжелый рокот, ненавистного барабана (1). Длинное весло, которое приходилось 'вертеть' иногда днями напролет, напрягая все свои не такие уж великие силы. Поганая жратва два раза в сутки. И пять - шесть часов сна, скрючившись, на той же скамье, на которой он и греб. Через полгода такой 'жизни', миром рыжего Скиди стала отполированная рукоять весла.
Родной фьорд, братик Гуннар, дядькин кнорр взятый 'на меч' датскими викингами, с десяток рабских рынков. Все тонуло в пелене усталости и забытья. Такие рабы, впавшие в состояние скота, на галерах магрибских пиратов (2) долго не живут. Впрочем, на их галерах никто не вытягивал больше 5 лет (3). Так что рыжему норманнскому ублюдку может и повезет скоро сдохнуть. Это ему сказал новый совесельник, жилистый седой уроженец Зеленого острова (4), знавший немного северную речь.
А потом внутри Скиди появился Другой. Он-то и убил рыжего подростка-свея (5).
Безразличие сыграло злую шутку. Сначала Скиди даже не понял, что внутри него есть еще кто-то. Потом до него долетели чувства Другого. Страх, перерастающий в ужас, растерянность, злость. Сам хозяин тела как будто смотрел со стороны на 'насельника'. Впрочем, почему как будто? Именно так и было. Скиди был отдельно, а Другой отдельно. Они просто помещались в одной голове. Почти двое суток чужой бился внутри Скиди. На третий день Другой попробовал разговаривать. Скиди не понимал. Замордованному норманну было почти все равно, что там происходит в глубине его сознания. 'Гость' то что-то бормотал успокаивающе, то пробовал в чем-то убедить молодого свея, то кричал, то что-то требовал. Скиди оставался равнодушен. Потом Другой вдруг решил, что тоже имеет право управлять организмом Скиди. Вот тут-то все и началось.
Чужак нагло попытался забрать у Скиди, то немногое, что осталось еще у рыжеволосого - его тело. Почувствовав неладное, Скиди вынырнул из сетей забытья, но поздно. Вмешавшись в происходящий, почти без участия мозга процесс гребли, чужак поломал ритм. С ужасом Скиди понял, что его весло столкнулось с соседними, вызвав настоящую цепную реакцию, и половина весел по левому борту галеры просто перестали грести, перепутавшись между собой. Корабль тут же развернуло. Незваный гость, нарушил работу всех гребцов, вызвав одним своим движением, полный паралич.
Кара последовала молниеносно. К скамье Скиди подбежал надсмотрщик и два воина - разомкнув ножные кандалы, свея выдернули из-за весла, как пробку из бутылки. Не успевший ничего сообразить, занятый внутренней борьбой с Чужаком, Скиди в шесть рук был выкинут через люк на палубу, там подхвачен и поставлен на колени перед чернобородым толстяком, укутанным в драгоценные шелка, с массивной золотой серьгой в ухе. Двое воинов держали рыжего за руки, третий задрал голову рабу, вцепившись пальцами левой руки в давно нечесаные рыжие патлы - второй рукой воин держал у горла Скиди узкий длинный кинжал. Толстяк негодующе треся
жирными телесами, наклонился, и начал визгливо орать в лицо, забрызгав слюной всю свою напомаженную бороду, да и лицо раба заодно. Потом, оторавшись, и видя, что гребец все равно его не понимает, махнул рукой куда-то в сторону, бросив короткую фразу державшим провинившегося раба воинам. Скиди опять куда-то поволокли. Толстяк, пыхтя и отдуваясь, вытирал побагровевшее и потное лицо красным шелковым платком.
Окончательно рыжий свей очухался только тогда, когда его приковали к мачте. Тут-то Скиди и понял, что произойдет дальше. От этого понимания, он тихонько и жалобно заскулил.
Первый удар кнута плеснул на спину такой болью, что Скиди тонко, по-заячьи заверещал. Тело выгнулось дугой, руки силились разорвать ненавистное железо. Раз за разом тяжелый плетеный ремень обрушивался на спину Скиди, сил кричать уже не было, тело билось в судорогах, из горла рвался только полузадушенный хрип, крошились зубы, по ногам текла кровь, смешанная с мочой. От страшной боли Скиди даже пытался грызть мачту, к которой был прикован. На двадцатом ударе сознание погасло (6).
Придя в себя от ведра морской воды, вылитой с размаху на плечи, молодой норманн обнаружил себя сидящим около той же мачты, забрызганной его же кровью. Спина пылала огнем. Скиди какими-то урывками видел окружающее. Солнце палило немилосердно, добавляя истерзанному человеку мучений. Язык распух и стал сухим, и шершавым. Страшно хотелось пить. До вечера к наказанному рабу, так никто и не подошел. Жажда стала просто неимоверной. Скиди проваливался в горячечное забытье, выныривал на поверхность сознания, где все заглушали боль с жаждой. И снова проваливался. Во тьме Скиди видел то Орлиную скалу, что высилась над родным фьордом, то странные, блестящие, раскрашенные, с прозрачными окнами, повозки катящиеся на черных колесах сами по себе по гладким-гладким дорогам. То они с дядькой выходили на ловлю лосося, то он гулял по гигантскому городу, где везде было множество чистых и сытых людей в ярких, богатых и нелепых одеждах. То ему привидится первый поцелуй с Гудрунн, то он залезал в брюхо огромной железной птицы, и летел куда-то далеко-далеко, переполненный радостным предвкушением яркого тропического солнца, золотого песка и неестественно голубой океанской воды. Все перемешалось в воспаленном мозгу Скиди. Картинки из его жизни смешались с воспоминаниями Чужака, пришедшего из странного и страшного мира. Через какое-то время Скиди перестал понимать, где его собственные воспоминания, а где пережитое Другим. В бредовых видениях, уже весь его фьорд погибал в чудовищной вспышке оружия из чужого мира, сияющего как миллионы солнц. Или видел он соседа Сигурда-Жабу, в полумраке рассекаемом яркими лучами разноцветного света, отплясывающего невероятный танец с полуголой девицей, под жуткие звуки, которые Другой почему-то называл 'музыкой'.
Оказалось, что у поселившегося в голове Скиди Чужака было имя - Владеющий. Скиди, в редкий момент выхода из забытья, оценил шутку богов. Действительно, смешно.
К рассвету Скиди и Чужак сошли с ума и стали одним целым. Из двух ломаных, больных сознаний, родилось нечто совсем другое. Впрочем, это нечто не успев толком родиться, физически уже почти умерло. Так бы и канул в бездну Хель (7) запоротый раб-галерник, но тут произошло сразу два события. Одно внешнее и одно внутреннее.
Сначала в голове подыхающего на палубе человека, возник маленький пузырек. Пузырек состоял из страдания и запаха земляники и медленно, но неотвратимо рос. Запах и боль нарастали внутри черепа, становясь все более нестерпимей. Пузырек захватил все внимание человека, отодвинув на задворки сознания и искалеченную кнутом спину, и жажду.
Пока рыжий Скиди становился кем-то совсем другим, во внешнем мире тоже происходили
немаловажные действия.
К вечеру дня, последующего за поркой нерадивого гребца, с мачты галеры заметили парус. Наступившая ночь не позволила понять, что за корабль видел наблюдатель, сидевший в петле из веревки, закрепленной на верхушке короткой мачты. С рассветом парус вновь появился. Галера шла не торопясь, парус приближался, за ним появился второй. А когда смотрящий вдаль магрибец разглядел полосы на парусах, то галера рванула вперед, словно пришпоренный арабский конь. В Средиземном море полосатые полотнища появлялись не так уж часто, по крайней мере, не так часто, как скажем на Балтике, или у берегов Англии. Однако всем без исключения морякам, ходившим этими водам, было известно, кому принадлежат такие паруса. Будь драккар один магрибская галера с гордым названием 'Меч пророка'(8) и не стала бы убегать, ибо была и крупнее, и воинов на ней было чуть ли не в два раза больше, чем на любом 'драконе'. Однако Толстый Юсуф, капитан вышеозначенного судна здраво счел, что против двух драккаров его команда не потянет.
К несчастью, для мусульман, ветер был хорош и пара 'волков моря' (9) постепенно нагоняли галеру. Юсуф орал, брызгал слюной, грозил всем страшными карами. На гребной палубе безостановочно свистел бич. Но бывшие две недели в море, пережившие пять дней назад погоню на пределе сил за левантским (10) торговцем, гребцы устали и 'Меч пророка' не давал и половины своего обычного хода. Даже после того, как арабы поставили свой куцый парус, норманнские корабли продолжали уверенно нагонять. Там гребцы тожепомогали парусам, но получалось это у них куда лучше. Норманнские корабли начали расходиться, беря галеру в 'клещи'.
В этот момент, видимо от отчаяния, кому-то на 'Мече пророка', вдруг втемяшилось в башку, что вот этот, покрытый коркой запекшейся крови и лохмотами кожи на спине, раб прикованный к мачте абсолютно необходим у весла. И этот сын ишака сумел настоять на своем. Пара воинов расковала рыжего и поволокла под руки к люку, скинув вниз, словно мешок с дерьмом. По крайней мере, второй надсмотрщик именно так появление сего мощного подкрепления на гребной палубе и прокомментировал. Резко подняв вялое тело, он подтащил его к бочке с водой, и стал усердно макать раба головой в емкость.
Человек пришел в себя как раз после этих обмакиваний. Можно было пить!!! Он и пил, позабыв про все. Надсмотрщик пытался оторвать вцепившегося в край бочки стальной хваткой худого, но жилистого гребца. Несмотря на то, что он был в пару раз тяжелее изорванного кнутом норманна, ему это не удавалось. Тогда он схватил притороченную у кушака плеть, и, отошедши на шаг, изо всех сил стегнул по согнутой спине.
Пить!!! Скиди жадно глотал затхлую воду из бочки, водопадом обрушивая ее внутрь иссушенного тела. Рыжий раб толком даже не отдавал себе отчета в происходящем. Он просто хотел пить. Тут произошли одновременно две вещи. Спину взорвало страшной болью, и в черепе Скиди лопнул, заполнивший, казалось, всю голову, пузырь с запахом земляники, зревший все это время. И Скиди умер, умер и Чужак со смешным именем.
Младший надсмотрщик получил чудовищный удар в голову. Череп лопнул, словно гнилая тыква. Он сдох, даже не успев удивиться перемене в лице обернувшегося к немуполуживого раба. А там было на что посмотреть. Лицо превратилось в жуткую получеловеческую, полузвериную морду, зрачки затопили всю радужку, в оскаленном провале пасти, в которую превратился рот Скиди, влажно блеснули, будто даже удлинившиеся клыки.
Тихо, грозно зарычав, существо, что было еще совсем недавно человеком, молниеносным
движением выхватило короткий широкий клинок из ножен на поясе мертвого араба, и молча метнулось вглубь гребной палубы...
1. В отличии от норманнов, на других гребных судах (более 'цивилизованных' народов), в качестве средства поддержки ритма гребли по большей части использовался барабан. Система эта существовала со времен Древнего Рима (а скорее всего и раньше), вплоть до исчезновения гребных судов как класса.
2. Более поздний термин. Однако, Магриб (север Марокко, Алжира и Туниса) и в эпоху викингов был пиратским гнездом.
3. В общем-то, по свидетельству современников - 5 лет максимальный срок жизни гребца на любых гребных судах, (Римских, Венецианских, Генуэзских, Турецких, Арабских) где использовался рабский контингент.
4. Одно из названий Ирландии.
5. На момент описываемых событий (первая треть 9-го века Н.Э.) окончательное разделение на шведов (свеев), норвежцев (норегов) и датчан (данов) еще не произошло. Язык тоже не сильно отличался (на уровне диалектов единого древнескандинавского).
6. Умелые палачи убивали приговоренного к порке кнутом за 5-10 ударов. Так что, либо Скиди достался неумеха, либо все же целью порки было наказание и наглядный пример, а не убийство.
7. Хель (Hel) - в скандинавской мифологии повелительница мира мёртвых (Хельхейма), дочь Локи и великанши Ангрбоды Соответственно 'бездна Хель' как раз и есть Хельхейм (Helheim).
8. Имеется в виду один из мечей Пророка Мухаммеда - 'Зульфикар'. Один из знаменитых клинков доисламской Аравии взятый в качестве трофея сторонниками Мухаммеда в битве при Бадре.
9. Один из эпитетов слова драккар (как боевого корабля) в поэзии скальдов.
10. Более поздний термин (15 век) обозначавший вообще Ближний Восток в целом. В более узком смысле территории нынешних Сирии, Палестины и Ливана.
Харальд-ярл
- К полудню догоним, - сказал Хьярви.
Удовлетворенный ответом Харальд(1) отошел от кормчего, бессменно водившего 'Длинного Змея' вот уже четверть века. Хьярви достался Харальду 'в наследство' от отца, вместе с уцелевшей частью хирдманов, привезших тело сёконунга (2) Хальфдана (3) на родной Селунд. Если же учесть, что когда-то сам Хьярви и построил этот большой 'дракон', то словам старого кормчего можно было верить.
Второй корабль Харальда - 'Морской конь' (4), поменьше размером на треть, шел в двух перестрелах по левому борту, чуть отстав. Лейф, сын Хьярви , тоже был добрый кормчий, но до опыта и знаний отца ему еще лет пятнадцать по морю ходить.
До полудня осталось совсем немного времени. Харальд, подошел к клетке, и достав оттуда большого черного ворона, священную птицу Одина, сильно подбросил того в распахнутую высь неба. Ворон хрипло каркнул, и, сделав круг над тремя кораблями, захлопав крыльями, отправился куда-то на восток, к едва видному берегу. Харальд счел поведение священной птицы добрым знаком (5).
- Од-и-ин! - Крикнул он, задрав бороду в небо.
- О-о-оди-и-иннн!!! - Вторили ему хирдманы.
- Сегодня, братья, Отец Дружин, послал нам славную добычу. Эти ублюдки взяли богатого купца. А мы возьмем на меч их корыто! - Харальд, прокричал это в гущу скопившихся у мачты дружинников.
- Золото, шелк, пряности! Все достанется нам - лучшим воинам Мидгарда (6)! - Харальд, продолжал 'заводить' воинов. - Помните, братья, боги смотрят на вас!!!
- О-о-о! - казалось ревом бойцов, ярла скинет за борт.
Если бы Толстяк Юсуф знал, что молодой приказчик левантийского купца, незамеченный его головорезами, продержался на обломке весла трое суток, а потом был выловлен из воды норманнами, то он бы по волоску вырвал всю свою напомаженную бороду. А если б он ведал, что оный молодой человек, обладавший памятью ворона, и знавший пять языков, выложил Харальду полный перечень товаров хозяина в этом рейсе и их точную стоимость на миклагардском рынке, то боюсь, Юсуфа хватил бы удар, ибо именно общая сумма взятого арабами на купце и заставила ярла искать 'Меч пророка'.
В благодарность за ценные сведения, приказчика даже пытали совсем недолго, и убили почти не больно. Вспомнив, как обосрался парнишка, когда лишился одного глаза, Харальд улыбнулся.
В общем, удача Харальда-ярла была высока, и известна далеко за пределами родного Селунда. В чем лично, Харальд не сомневался ни мгновения.
До араба осталось совсем чуть, едва три полета стрелы, когда произошло неожиданное - галера резко стала терять ход. Весла заплескали вразнобой, а потом и вовсе перестали двигаться. Сказать, что Харальд удивился, значит не сказать ничего. Магрибский пират не казался олухом, чтобы лишить свой корабль маневра в финале погони. Тем не менее, удивление не помешало ярлу обернуться к Хьярви, хотя это и оказалось лишним - старый кормчий уже довернул к почти стоячему противнику. Дюжина хирдманов лихорадочно спускала парус. На 'Морском коне', увидев маневр Хьярви, тоже довернув, пошли к галере с другого борта.
- БА-А-ННГ!!! - толстенная стрела, длиной в рост человека, пробила навылет неудачливого датчанина вместе со щитом. Расчет стреломета на палубе 'Меча пророка' судорожно закрутил рукояти ворота.
- БА-А-ННГ!!! - шестифутовая смерть в этот раз безвредно миновала сжавшихся за щитами викингов, вырвав из противоположного борта драккара порядочный кусок обшивки.
Снорри-Острый-Язык, отбросив щит, согнув в локте правую руку, ударил левым кулаком по руке, заставив ту вскинуться в жесте презрения, и тут же нырнул под защиту борта 'Длинного Змея'.
- Банг-банг-банг-банг!!!!
Борт 'дракона' и щиты хирдманов мгновенно проросли оперенной 'щетиной'. Как раз в это время драккар подошел на дистанцию выстрела из лука. Одоспешенные воины прикрывали и себя и гребцов, но в ответ не стреляли, ибо луки арабов били гораздо дальше, нежели чем луки норманнов.
Потом 'Длинный Змей' подошел еще ближе, и тут уж викинги отыгрались по полной. Два десятка тяжелых копий смертельным дождем обрушились на палубу галеры, и половина из них нашла свою жертву. Харальд прикрытый щитами двух доверенных хирдманов, первым метнул свой окованный на треть железом 'стальной кол' (7), и удовлетворенно успел увидеть, пришпиленного к стене каюты замешкавшегося смуглолицего лучника. Викингам минуты лучно-копейного боя обошлась в четверых убитых, и шестерых раненных, один из которых, тезка ярла, Харальд-Большой, явно был не жилец. Третьим выстрелом из стреломета, ему практически оторвало ногу. Противники датчан, потеряли вдвое больше людей убитыми, но почти не имели раненых.
Наконец корабли сошлись борт в борт. Хьярви подвел 'Длинного Змея' впритирку, слегка
коснувшись араба бортом.
Несколько норманнов тут же сиганули на более высокую палубу галеры. Двое погибли сразу, сметенные толпой атакующих арабских воинов, еще четверо смогли встать спина к спине и отбиться, а чуть позже и очистить кусок палубы размером с обычный плащ. Туда тотчас перепрыгнули еще трое викингов, а через пять минут уже около шестидесяти хирдманов бились на палубе галеры. В итоге, оставив на борту только раненых, вся дружина Харальда, переправилась с 'дракона' на палубу 'Меча пророка'. Тут-то подошел и второй, меньший драккар. Магрибский пират принял на борт еще шесть десятков северных воинов.
В жесточайшей свалке на палубе галеры, вдруг наступила пауза. Викинги выстроили стену щитов, заняв третью часть палубы, арабы построившись примерно так же, занимали бОльшую часть корабля. Лучники, засевшие на кормовой надстройке галеры, осыпали датский строй стрелами, малочисленные стрелки викингов пытались выбить вражеских лучников. Два строя, примерно равные по численности, застыли друг против друга.
Внезапно, позади строя арабских воинов, поднялась какая-то суматоха и истошный крик. Следом северяне увидели воистину удивительное зрелище: на надстройку, где за ограждением прятались стрелки, а также стоял пузан, руководивший арабами в бою, в блестящей на солнце кольчуге и стальном шлеме, прикрытый десятком тяжеловооруженных воинов, одним прыжком взвился странный человек. Абсолютно голый он, был полностью, с ног до головы покрыт коркой запекшейся крови, и сжимал в обеих руках два коротких и широких клинка. Не издав ни звука, красно-коричневая тень ринулась в атаку, легко и очень быстро порубив в кускипару десятков лучников. Спаслось всего двое стрелков, выпрыгнувших с корабля в море.
После чего низко пригнувшись, почти касаясь руками палубы, каким-то дерганым шагом он стал подбираться к толстяку, окруженному телохранителями. Потом, вдруг издав низкий вибрирующий рев, красно-коричневый прыгнул, практически на два человеческих роста в высоту и на столько же в длину, и, перепрыгнув щитоносцев охраны, рухнул сверху вниз прямо на жирную тушу...
Буквально через миг, забрызганная свежей кровью тварь, ибо человеком это назвать было нельзя, торжествующе завывая, принялась рвать зубами еще живого Юсуфа.
Строй арабов заколебался...
- Впере-е-ед!!! - Надрывая горло, заорал Харальд, и хирд ударил в растерянного противника.
- Сдохнет? - Харальд стоял над телом укутанным в шкуры. Четвертый день рыжеволосый был без сознания (8).
- На все воля богов. - Устало протянул Хьярви, и, развернувшись, отправился к кормилу.
1. Харальд (Haraldr)- дословно 'время войска', 'эпоха войска'. Имя норвежское, но было достаточно распространено по всей Скандинавии. Исторический прототип Харальда-Волка - конунг Ютландии Харальд Клак Хальфданссон (Haraldr Klak Halfdansson), как раз подходящий по времени и отчеству. Дядя (брат?) Хререка Фрисландского. Автор просит прощения за виртуальное убийство конунга и деланье его папой одного из главных персонажей.
2. Сёконунг (сэконунг) - дословно 'морской конунг', то есть могущественный владетель знатного рода, живущий ' с меча' (пират и разбойник). Часто не имели другой собственности кроме кораблей, и других подданных кроме собственной дружины. Судя по всему, отец Харальда, к определенному возрасту, так сказать 'остепенился', оторвав себе во владения отдельный фьорд.
3. Хальфдан, дословно 'полудатчанин'. Отец Харальда абсолютно вымышленная автором фигура, хотя его тезка Хальвдан Чёрный (Hálfdan svarti) конунг Восточной Норвегии, вполне себе существовал примерно в
описываемое время.
4. Прототипом второго драккара Харальда послужил 30-метровый Havhingsten fra Glendalough ('Морской конь из Глендалу') - практически точная копия корабля викингов Skuldelev-2, построенного в 1042 году в Ирландии и затонувшего в Роскильдском фьорде в конце XI века. Это самое большое из пяти судов, найденных морскими археологами в 1962 году неподалеку от датского поселка Скульделев (в честь которого и названы все пять находок).https://im2-tub-ru.yandex.net/i?id=06bd5120aebbd48ab99048eb9d974fde&n=33&h=215&w=321
5. Довольно часто у скандинавов военный вождь являлся и высшим жрецом Одина. По крайней мере, в походах.
6. Мидгард ("срединный мир") в скандинавской мифологии - мир населённый людьми. Асгард - мир богов-асов. Йотунхейм - мир великанов-йотунов. Хельхейм - царство мертвых. Но Йотунхейм мир запретный, поэтому обычно скандинавы оперируют тремя мирами (Мидгард-Асгард-Хельхейм), что является общей традицией всех индо-арийских народов.
7. Один из эпитетов слова 'копье' в поэзии скальдов.
8. После боя, как правило, согласно сведениям саг берсерки впадали в бессознательное состояние
Хререк Харальдссон
-Ну что Скиди, готов? Один ждет. - Услышал отца Хререк (1). Обернувшись, подросток увидел выползающего на четвереньках из клетки Скиди (2). Закутанный в шкуры рыжий напоминал неуклюжего зверя, но никак не человека. Впрочем, Скиди и был зверем. А вот неуклюжим он был до поры до времени. Хререк хорошо помнил свой первый поход, два года назад, когда заглянув на нижнюю, гребную палубу взятой с боем галеры он блевал дальше, чем видел. И три дня после того кусок в горло не лез. В оправдание двенадцатилетнего наследника ярла, можно было сказать, что и гораздо более привычные к крови дружинники отца, повидавшие всякое, после визита вниз, зеленели, как весенняя травка. А половина повторила подвиг Хререка, напугав морских обитателей извергнутыми фонтанами полупереваренной пищи.
Хререк, выросший на рассказах старших о славных конунгах, храбрых викингах, походах, добыче и сражениях, сначала не мог понять, почему отец забрал рыжее чудовище с собой. Общаясь, в основном с дренгами, мальчик, как и большинство молодняка, считал что Харальд, поступил неверно и странно, забрав рыжеволосого, потерявшего после боя сознание на борт 'Длинного Змея'. Однако, держал свои мысли при себе, ибо был не по возрасту сметлив и осторожен.
Через седьмицу после случившегося, наследник ярла, все же решился задать вопрос. Нет, не отцу, старому Хьярви (3).
- Хьярви-Кормчий, - степенно, подражая взрослым мальчик обратился к пожилому викингу, - позволь тебя вопросить, о убеленный сединами, многомудрый водитель 'драконов'(4).
- Ну-ну. - Из под косматых, седых бровей весело сверкнули голубые глаза.
- Зачем отцу этот рыжий свей? - затараторил паренек, разом позабыв всю свою велеречивость, - Ведь нет славы в том, чтобы сражаться так, как этот..., этот.....
- Хм, - широченная, заскорузлая ладонь старого кормчего огладила белую бороду, заплетенную в четыре косицы. - Ты прав юный Хререк, но прав не во всем. Что ты знаешь о берсерках?
- Ну-у-у, - задумчиво протянул Хререк. - Это воины Отца Дружин, впадают в священную ярость в бою, их не берет железо, убить их очень тяжело, они сильнее и быстрее обычного воина. И это.... Их не любит никто! - выпалил он.
- Ага, - толстенный палец, с черным ободком под ногтем, стал накручивать на себя одну из косиц, переплетенную сыромятным шнурком. - У них нет славы, чести, рода. Их боятся и гонят отовсюду.
Все это так. Но заполучить такого воина в дружину хотят многие. Как ты думаешь, сын Харальда-ярла, почему?
- Потому что они хорошие бойцы? - через пару мгновений спросил Хререк.
- Да, они очень хороши в бою. Некоторые из них, воистину великие воины. - Кормчий, оставив в покое бороду, остро глянул на лицо подростка, покрытое россыпью веснушек. - Но дело не в этом. Если в их деяниях нет ни славы, ни чести, то кому достанутся и честь и слава?
- Вождю? - после некоторых раздумий ответил Хререк.
- Вот ты и ответил на свой вопрос, будущий ярл. - Кормчий улыбнулся. - Только вот и бесчестье и бесславие в результате деяний берсерка тоже достанутся вождю. Потому, хоть и хотят многие из ярлов и конунгов такого воина себе в дружину, но решаются приветить отнюдь не многие. Да и управлять ими сложно. Впав в священную ярость, воин Одина не разбирает своих и чужих. Но удача твоего отца велика. Он - сможет.
Хререк, задумчиво кивнул. И развернувшись, было направился в сторону мачты. Когда сзади прозвучало тихонько:
- Ты бы помог рыжему. Тебе полезно будет с ним познакомиться поближе. Но будь осторожен, не забывай, он не человек. Точнее, не всегда человек.