Виктор отвернулся от экрана и, устало мотнув головой, прошелся по мостику, благо пространства в отсеках линейного крейсера было в избытке. Туда-сюда, скрип-скрип, подошвы сапог чуть заметно погружаются в мягкий, негорючий пластик пола. Когда придет время боя, на адмирале будет скафандр, но пока что можно позволить себе носить более удобную одежду. А пока этот слабый звук, подобно метроному, отсчитывает последние часы, а может, и минуты чьих-то жизней. Скрип-скрип...
Бросив последний взгляд на боевой экран, Виктор подошел к широкому окну, забранному абсолютно прозрачным, в руку толщиной стеклом, мало уступающим по прочности титану. В бою на него опустятся толстые броневые шторы, но пока что можно было видеть космос вот так, вживую. Конечно, на таком расстоянии невооруженным глазом русские корабли было не разглядеть, но Виктор все равно смотрел воспаленными от недосыпа глазами в их сторону, упершись лбом в холодное стекло. Остальные офицеры, присутствующие в рубке, деликатно молчали.
Бесшумно, как учили в молодости, сзади подошел Айнштейн, однако Виктор все равно почувствовал его приближение. Не оборачиваясь, он резко спросил:
- Ну что?
- Драккар с парламентерами вышел, идут к нам. Будем тянуть время, - четко доложил Айнштейн и, совсем другим голосом, - Хреново?
- А ты как думал? - с тоской отозвался Виктор. - Думаешь, приятно?
- Мы все в таком положении, - понимающе отозвался Айнштейн. Ему тоже за последнее время досталось, даже не оборачиваясь, Виктор знал, что Айнштейн выглядит, мягко говоря, хреново - серо-желтое лицо, мешки под глазами, обвисшая кожа... Адмирал сбросил килограмов двадцать за последние полтора месяца и явно не собирался останавливаться на достигнутом.
- Может, стрельнем? - Виктор оторвался наконец от стекла, растер лицо руками. - Разнесем какой-нибудь астероид, вон их там сколько бултыхается.
- И что? Они не побегут. Мы с тобой не побежали бы - и они не побегут. Для них долг - это все. Прикажут умирать - пойдут умирать. Максимум, чего добьемся - это отойдут чуть подальше. А какая нам разница, где они будут стоять?
- Тогда давай флагману корму отстрелим.
- Угу. И что с того? Адмирал перенесет вымпел на другой корабль, да и не решает он реально ничего уже, пусть и сам этого не понимает. Да и переговоры идут, стремно как-то...
- Ну давай хоть напьемся.
- Думаешь поможет?
- Да нет, шучу, конечно, - Виктор вздохнул. - Можешь ты хотя бы что-то хорошее сказать?
- Могу. На "Вулкане" закончили ремонт реактора, он прибудет в наше пространство максимум через два часа. Так что время пока работает на нас.
- Многое решит здесь старый монитор, даже с его калибрами, - саркастически изогнул губы Виктор. - Идеи какие-нибудь есть?
- Да какие там идеи, все равно драться придется. Если отступим, они атакуют сразу же, а как только начнутся высадки десантов на наши планеты, все равно придется драться, погибнут наши люди. Разнесем их здесь - погибнут... Тоже наши люди. Куда ни кинь - везде хреново.
- Да уж, умеешь ты поднять настроение...
Виктор закурил, глубоко затянулся и закашлялся, подавившись дымом. Ничего удивительного - только за последние сутки он выкурил сигарет, наверное, больше, чем за всю предыдущую жизнь. С отвращением посмотрев на сигарету, он скомкал ее в кулаке и швырнул в плоский ящик утилизатора, где она мгновенно исчезла в ослепительной вспышке... Хорошо все-таки быть главнокомандующим - нарушай правила внутреннего распорядка сколько хочешь, никто тебе и слова не скажет. Только и плата за такие мелкие преимущества запредельно высока, так что правильнее сказать "иногда хорошо быть главнокомандующим".
"Ну, монитор, конечно, многого не изменит, - подумал Виктор, прокашлявшись и вытерев обильно выступившие слезы, - но лишним точно не будет. Даже то, что испытаем новые пушки - уже дорогого стоит. Не все же тупо копировать чужие, неизвестно какого возраста образцы, упрощая их, по возможности, чтобы самим справляться. Сейчас это, конечно, дает преимущество, но что будет дальше? Если не развивать свою науку, свою промышленность, не имея собственных разработок, то рано или поздно опять отстанем. И надеяться, что на дороге опять попадется какая-нибудь загибающаяся и преисполненная альтруизма сверхцивилизация, по меньшей мере наивно - и так уже везение за все мыслимые нормы зашкаливает. А гравиплазменные пушки, которые выдали "непризнанные гении" Айнштейна, внушает оптимизм. Пускай это и просто результат совмещения двух чужих технологий, но все же не топтание на месте, тем более что таких агрегатов на родине дисколетчиков никогда не конструировали. Глядишь, и выплывет чего-нибудь интересное". А вслух сказал:
- У меня для тебя новость, Александр Павлович. Похоже, твоя разведка чуть-чуть облажалась.
- Да что ты? - хлопнув себя руками по бокам, саркастически улыбнулся Айнштейн. - У тебя что, свои источники информации появились, настолько профессиональные, что мои орлы близко не лежали?
Конечно, задетая профессиональная гордость значит для военного многое и усомниться в ней - это, как минимум, обидеть человека. Особенно когда он вот так, на нервах уже не пойми сколько, однако это все равно не повод для хамства. Поэтому Виктор, зло оскалившись, от чего сразу стал похож на обиженную овчарку, резко ответил:
- И ты тоже облажался, Александр Павлович.
Вот теперь Айнштейн обиделся уже всерьез, но Виктор не стал мадлить, а, схватив его за рукав, потащил к экрану.
- Это что? - спросил он, ткнув электронным маркером в один из силуэтов кораблей.
- Крейсер.
- Какой?
- Не знаю, мне, знаешь ли, с такого расстояния название не прочитать.
- Модель!
- Да что я, вижу отсюда?
- Тогда смотри внимательно.
Ловко водя маркером, Виктор увеличил изображение помеченного корабля. Теперь он смотрелся во всей красе, благо сверхчувствительные системы наблюдения позволяли давать отличное разрешение. Локаторы, установленные на русских кораблях, такими возможностями не обладали, впрочем, это не считалось у военных критичным, а зря.
- Теперь видишь?
- Ну, легкий крейсер. Тип "Владивосток", если мне память не изменяет. И что?
- Смотри сюда, - Виктор обвел маркером хвостовую часть корабля, увеличил изображение. Теперь на экране был ясно виден высокий киль, увенчаный гребнем антенн. - Ничего не напоминает?
- Разведовательная модификация. И что здесь такого? При эскадре корабль локационного дозора должен быть обязательно, и не один.
- Угу. Сколько у них здесь таких?
- Семь штук.
- Да не кораблей дозора, а "Владивостоков".
- Четыре, - Айнштейн, похоже, не понимал, к чему клонит Виктор.
- Какой модификации?
- Один, вот этот, разведовательной, остальные - штурмовой. И в чем здесь криминал?
- А в том, дорогой ты мой человек, что... Скажи ка мне, сколько кораблей локационного дозора этого типа было построено? Ты ведь профи, наверняка помнишь.
- Десять. Семь - для нас, остальные - на экспорт.
- Во-во. Тебя не смущает, что здесь только один разведчик этого типа? А остальные, я думаю, более поздних поколений?
Кажется, до Айнштейна начало доходить, но он пока не до конца понимал, к чему клонит Виктор. Виктор же подождал секунду и развил свою мысль:
- Еще когда я только уходил в свой первый рейд, "Владивостоки" первых двух серий в дальние рейды уже не ходили - устарели уже, не та у них автономность была, чтобы в такую даль ползать. А разведчики как раз ко второй серии относились. Штурмовые крейсера - те уже третья серия, у них движки на уровне были, а локационники - вторая, точно помню. А вот те, что на экспорт пошли - это уже четвертая серия была. У нас-то для себя тогда строили кораблики совсем другие, и пошустрее, и повооруженнее, а на экспорт, решили, и такие сойдут. Воткнули новые движки да артиллерию послабже установили - и начали клепать, благо технология была на раз отработана. Понимаешь?
- Ну, это еще ни о чем не говорит - могли и своего старика модифицировать...
- Могли, - Виктор понимал, что Айнштейн будет теперь сомневаться уже чисто из принципа. - Но зачем? Четыре таких корабля - это до хрена, вся система перекрывается. Еще два поднимаются при нужде над плоскостью эклиптики, чтобы обходной маневр засечь, если мы вдруг дергаться раньше времени начнем. Что мы сейчас и видим, кстати. А кораблей локационного дозора и без "Владивостоков" во флоте штук пятнадцать, их и не таскают-то с собой много потому, что кроме дальнего дозора они ни на что не годны. Орудий несут немного, броня - тоже так себе. Так на кой хрен модифицировать этот старый гроб? Нужен был бы резервный корабль - взяли бы что поновее.
- Что думаешь? - тон Айнштейна был сухим и деловым, от обид и раздражения не осталось и следа. Теперь это вновь был профессионал до мозго костей, а не просто замотанный и усталый человек.
- Я не думаю - я знаю, - Виктор сердито, но уже без прежней злости ухмыльнулся. - Вчера я послал драккар-разведчик, чтоды тот облетел их эскадру по дуге и сделал снимки. Вот, взгляни.
На экране, повинуясь легкому движению пальцев Виктора, появилось изображение того самого крейсера. Вид с кормы и чуть сбоку. Ясно видно было удлиненное хвостовое оперение с вынесенными в сторону от корпуса дальномерами грубой наводки и раздутые сопла атмосферных двигателей.
- Эта модификация, - менторским тоном сказал Виктор, - строилась для военно-космического флота Израиля. Было заложено два корабля, но достроили всего один - на второй заказ был снят, евреи заплатили неустойку. А может, и не заплатили - не знаю точно, так, ходили слухи... Что не заплатили - вполне возможно, они народ ушлый, ну да не это главное. Построенный на шестьдесят процентов корабль доделывали уже для китайцев, они его потом благополучно где-то угробили, по слухам, то ли из-за отсутствия своевременного ремонта, то ли в результате попытки провести модификацию собственными силами. Впрочем, нам на это наплевать, главное, что того корабля давно нет, да и выглядел он уже по другому. А теперь скажи ка мне: что тут делает еврейский корабль?
На Айнштейна было жалко смотреть. Такая ошибка действительно непростительна для профессионала, и пусть занимался анализом состава и построения вражеского флота не он сам, а ребята из аналитического отдела, пусть шустрая молодежь могла и не знать таких нюансов, какие помнили отцы-командиры, все равно за результат отвечал он. Впрочем, сейчас не было времени искать виноватых, хотя, Виктор не сомневался, очень скоро в аналитическом отделе Главного разведовательного управления грядут большие перемены.
- Слушай приказ, Александр Павлович. Этих умников, если что, не уничтожать. Аккуратненько взять живыми. А если драки не будет - проследить и аккуратненько изъять. Живыми и, желательно, не слишком помятыми. Уж больно они мне интересны с чего-то стали, оченно поговорить с ними хочется. По душам, так сказать...
Виктор лучезарно улыбнулся и стукнул кулаком правой руки по ладони левой, давая понять: ничего хорошего вожделенный разговор его собеседникам не светит, а скорее даже наоборот. Айнштейн понимающе кивнул.
- Так что, Александр Павлович, агентура своя у меня есть, конечно, хоть с твоей и не сравнить, но мне иногда не слишком-то и нужна, иногда бывает достаточно мозгов и хорошей памяти. А сейчас, пожалуйста, будь добр, вызови ребят - надо обговорить, что делать на переговорах. Обсудить роли, так сказать, а то твердое "нет", боюсь вызовет сразу реакцию атаки. Стоит поиграться, разыграть колебания в стане сподвижников, тогда эта бодяга, возможно, будет длиться еще очень долго, а там многое может произойти.
Айнштейн кивнул и принялся набирть на ручном терминале коды вызовов. Ну да, Черные Лорды - народ занятой, поэтому, если что, могут сразу кому попало и не ответить, а вот своим ответят наверняка. Приоритет вызова, так сказать, соответствующий. Виктор тем временем прошел к командирскому креслу, сел, вытянув ноги. Амортизаторы послушно просели, подчиняясь давным-давно заложенным настройкам. Все-таки хорошая вещь эти пилотские кресла, Виктор привык к им настолько, что в обычном, даже самом мягком, чувствовал себя уже не слишком комфортно. Вновь закурив, он вперил взгляд в экран. Ситуация нравилась ему все меньше и меньше. Еще вчера ему все было предельно ясно - и основные лица, участвующие в заговоре, и расстановка сил, и роль в этих раскладах Дракона, равно как и его вес. А вот теперь картинка не то, чтобы рассыпалась, но вот красок в ней явно добавилось и играли они теперь совсем по иному. И нельзя сказать, что такая цветовая гамма Виктору нравилась - скорее, наоборот...
От размышлений его оторвал голос Айнштейна, закончившего как раз свои переговоры:
- Народ соберется через двадцать минут. Прибытие корабля с парламентерами ожидается примерно через час - час ноль пять. Что-то у них там разгонные движки барахлят, похоже, траектория дерганая получается, так что точнее штурман твой посчитать не может.
- Ну и хрен бы на них, удавов форточных, - отмахнулся Виктор. - Ты мне лучше вот что скажи: тебе не кажется, что мы могли крупно ошибиться?
- Ты это о чем?
- Вот смотри: Дракон, похоже, считает себя кукловодом. Мы, в общем-то, тоже считаем его кукловодом. А не может получиться так, что он сам...
- Марионетка?
- Ну, я бы так не сказал. А вот то, что за ширмой еще кто-то прячется, очень и очень возможно. Не стал бы Дракон работать со сторонними людьми, тем более из-за бугра. Не от высоких моральных принципов, а из элементарной осторожности.
- Пути господни...
- Да хватит, Дракон - не Господь Бог и даже не дьявол. Он умный, ушлый, хитрый, опытный - но все же человек, а человеку свойственно ошибаться. Хотя, может, все еще проще - кто-нибудь решил сыграть свою собственную игру или у них есть несколько разных групп и каждая тянет одеяло на свою сторону. Ну не такой Дракон человек, чтобы дать использовать себя втемную, хотя... Все в этой жизни бывает в первый раз.
- А скажи, Вить, тебе не кажется, что он может быть прав?
- Нет, не кажется. Он, конечно, слова всякие говорил, но что-то я не замечал за Драконом ни альтруизма, ни человеколюбия, ни особой верности слову. Когда-то так, может, и было, не могла ни быть, он ведь начинал офицером разведки, был крутым капитаном, люди его любили... Сам знаешь, там сволочь быстро раскусят, а за ним по-настоящему шли, из преданности, а не за бонусы, но сейчас он явно избавился от этих недостатков. Или ты думаешь иначе? - Виктор дождался, пока Айнштейн отрицательно помотал головой и продолжил. - А раз так, то мне с ним не по пути. Сдаст.
Он вновь откинулся на кресле и прикрыл глаза, вспоминая разговор с Драконом.