Аннотация: Осада Ветилуи; Олоферн у Ветилуи; Окружение города; Уныние жителей.
И день настал, свою победу чуя,
военачальник Олоферн могучий
свои войска, своих клевретов тучи
направил против горной Ветилуи.
Все подступы занять, все возвышенья
он приказал вокруг страны упорной.
И в тот же день, велению покорны,
войска его пошли на окруженье.
Сто двадцать тысяч пеших Ассирян,
двенадцать тысяч конных было там. 1
И ратники приспешников, обозы,
и колесницы, и примкнувший люд,
в огне войны нашедший свой приют,
несут в себе смертельную угрозу.
Близ Ветилуи заняли долину
до Киамона, против Ездрилона.
Разверстой пастью страшного дракона
Израильтяне видят ту картину.
С горы, где город, грозный этот вид
о близкой смерти людям говорит.
И, взяв своё оружие, готовы
с врагом своим сражаться до кончины.
Всю эту ночь подростки и мужчины
несли на башнях караул сурово.
Всю ночь огни дозорные пылали,
пронзая тьму своим тревожным светом.
И перед пробудившимся рассветом
Израильтяне наступленья ждали.
И ночь прошла без отдыха и сна.
Тревожная над миром тишина.
А утром Олоферн под горы вывел
всю конницу свою - двенадцать тысяч,
готовых сокрушить, рубить и выжечь,
Израилю нести позор и гибель.
Он осмотрел все к городу подходы,
источники приметил на равнине,
и ратниками оцепил своими,
потом вернулся к своему народу.
И думать стал, как предпринять поход.
и к Ветилуе отыскать проход.
Тогда к нему пришли сыны Исава, 2
вожди от Моавитского народа,
приморских ополчений воеводы
и так сказали: "Быстрая расправа,
наш господин, над горною страною
ведёт к потерям в нашем войске славном.
Ведь копья и мечи не станут главным
в войне сынов Израиля с тобою.
Лишь горы - их надежда и оплот.
Под градом стрел там войско не пройдёт.
Итак, наш господин, в сраженьях с ними
ты мудрость прояви свою и силу,
которые всему известны миру,
и не воюй, как воевал с другими.
Ты оставайся в лагере с войсками,
а мы - твои рабы, под той горою
воды источник для врага закроем.
Источник лишь вчера мы отыскали.
В нагорной Ветилуе он один
презренной жизни полный властелин.
Страшней меча томительная жажда.
Она начнёт губить, как чёрным мором.
Падёт к твоим ногам их гордый город,
который защищают столь отважно.
С народом нашим мы взойдём на горы -
окрестные, ближайшие высоты,
и проследим, чтоб по тропинкам кто-то
не смог покинуть осаждённый город.
Сама собой победа к нам придёт,
и ни один твой воин не падёт.
И ты узришь желанное явленье,
когда войдёшь без боя в Ветилую:
кто будет жив, рыдая и тоскуя,
просить пощады станет на коленях.
И ты воздашь им злом за их гордыню,
за то, что войско миром не встречали,
за то, что быть особыми мечтали
ты Ветилую превратишь в пустыню.
Ты слышал всё. Так окажи нам честь.
Исполним мы всё сказанное здесь"!
Понравились их речи Олоферну.
Решил он поступить, как предложили.
В долине, под горой расположились
его войска - полки из самых верных:
сынов Аммона полк и с ним пять тысяч
сынов Ассура в полном снаряженье.
Израильтянам это охраненье
и капли влаги не позволит выпить.
Все воды этой горной стороны
от города теперь отделены.
Сыны Исава и сыны Аммона
в горах засели против Дофаима.
Теперь и заяц не проскочит мимо
их стражи неустанной и бессонной.
А часть своих отправили южнее
и на восток, напротив Екревиля,3
у Хуса на Мохмуре. 4 Словно крылья,
они объяли город Иудеев.
Равнины у подножия горы
покрыли Ассирийские шатры.
Весь кругозор заполнили обозы,
телеги, колесницы, скот и кони.
Под тяжестью копыт равнина стонет,
Вид ратников несёт в себе угрозу.
А к вечеру костры зажглись повсюду
Готовят ужин в ротах кашевары,
вода кипит в котлах, сосудах старых.
Голодных в войске ратников не будет.
То здесь, то там на вертеле баран
манящим духом наполняет стан.
Тридцать четыре дня идёт осада.
Вода иссякла в городе нагорном.
Всё чаще вестник смерти чёрный ворон
являлся воспалённым жаждой взглядам.
В унынье дети, юноши и жёны.
И падают они от изможденья -
от голода и жажды нет спасенья
в пустых кварталах, солнцем обожжённых.
А на равнине - страшный, грозный вид -
всё войско Ассирийское стоит.
Тогда народ к начальникам собрался,
к старейшинам и Озии на площадь.
И с воплем упрекает их и ропщет
на то, что город ранее не сдался.
"Пусть Бог рассудит между нами с вами!
Вы сделали великую неправду -
и, хоть всегда на то имели право,
не сдали Ассирийцам город сами.
И вот теперь имеем мы ответ:
помощника у нас для жизни нет!
Бог предал нас в их руки на погибель:
уморят нас и голодом и жаждой.
Не вынести, не выстоять отважно,
не пережить детей невинных гибель.
Так пригласите их теперь. Отдайте
весь город их войскам на разграбленье.
Мы встретим Олоферна появленье
покорно, без торжеств, и без проклятий.
Пусть мы рабами станем у него,
но жизнь младенцев нам ценней всего.
Пусть грабят город, жгут, крушат жилища...
Хотя и горькой будет эта чаша,
зато живой душа пребудет наша,
не сгинут дети без воды и пищи.
Мы призываем небеса и землю,
мы Бога всей душою призываем
в свидетели пред вами. Умоляем
Того, Кто грех народа не приемлет,
Того, Кто ныне за грехи отцов
от нас сегодня отвратил лицо:
так пусть же неизбежное свершится"!
В собрании рыдания и клики,
и плач единодушный и великий.
Все стали громко Господу молиться.
И Озия сказал, поднявшись с места;
"Скажу одно - не унывайте, братья!
Ещё пять дней прошу терпеть и ждать я.
Ещё пять дней переживём мы вместе.
Я верую - небесный наш Отец,
Господь наш Бог не бросит нас вконец.
Он милость обратит Свою на муки
народа перед вражеским напором,
и снова повернёт на нас свой взор Он,
и не отдаст во вражеские руки.
Но, если эти дни пройдут, как прежде,
и помощи Господней нам не будет,
и станут умирать от жажды люди,
и мы лишимся всяческой надежды,
тогда по вашим поступлю словам
и Олоферну город наш отдам".
И Озия народ многострадальный
на этом отпустил в свой стан с собранья.
И каждый нёс на Бога упованье
в добре Его и милости бескрайней.
И вновь мужи на стенах и на башнях
свой город от пришельцев охраняют.
Что с ними будет завтра не гадают,
но умереть в бою способен каждый.
Охвачен город скорбью и тоской,
и жажда давит чёрною рукой.
*******************************
Примечания:
1. Количество войск по разным спискам указывается различно: то - 170 000, то 172 000, то 120 000; последняя цифра указывается и в параллельном месте самой книги. То же колебание цифры оказывается и в исчислении всадников - по одним спискам 12 000, по другим даже 22 000.
2. Сыны Исава - едомляне, жившие на границе Палестины и соседние с ними моавитяне - издавна были наиболее враждебными по отношению к израильтянам народами. В данном месте они показывают себя как нельзя более верными себе и изобретают столь коварное и сильное средство для удовлетворения своей расовой злобы и мести по отношению к Израилю. Далее сообщниками коварного плана едомлян и моавитян поименовываются также сыны Аммона - аммонитяне, вполне разделявшие чувства первых в отношении евреев и, несомненно, заслужившие разделить вместе с ними печальною славу изобретения и осуществления бесчеловечно жестокого и варварски коварного плана.
3. Екревиль - имя местности, греч. "Εκρεβὴλ, а также "Ακραβὴλ - упоминаемое у Иосифа Флавия в "Иудейской войне" III, 3, ј5 - "Akrabah ("Ακραβαττά), у Евсевия Иеронима - Acrabi, лежавшая в 3 часах пути восточнее от Неаполиса по дороге к Иордану и Иерихону. От этой Acrabi носит свое имя целая топархия Акрабитенская в средней части Палестины.
4. Хус - греч. Χούς, иначе Χουσί, или еще Οὔζ, Vetus Latinus Chus - не совсем удачно некоторые читали здесь - χουσεί (יתוב) - кутеи-самаряне. Более близко к истине другие объясняли это чтение от Χουρίς, сближая последнее с нынешним Dshurish.
Мохмур (имя потока) греч. Μοχμούρ, Vetus Latinus Machur, по код. Герм. 15. Pochor - это, вероятно, нынешний Wadi Makhfыrijeh.