Жил один студент на свете.
В славном университете
Он науки изучал
И уже не мало знал.
Но ведь так не просто в наше время
Существует молодое племя!
Им теперь не выжить без работы -
Тяжкой дополнительной заботы.
Продают неделями на рынке
Всякие колготки да ботинки, 
Парики и тапки, 
Зонтики и шляпки, 
А поутру целый ВУЗ
Доставляет к рынку груз.

Генрих не был исключеньем, 
Тем родительским растеньем, 
Что одно на триста мест
Не работает, но ест!
Он, как болшинство из их общаги, 
Отложив учебные бумаги, 
Торговал на рынке чем попало, 
Что бы в этот день не перепало.
Иногда, особое везенье
К парню приходило в воскресенье.
Заработав крепко, 
Он учился цепко.
Он процесс не прерывал
И "хвосты" свои сдавал.

Так в согласии с Природой, 
Пролетали год за годом.
И затем, по мере сил, 
Он диплом свой защитил.
И свободный, закупив товару, 
Как обычно двинулся к базару.
Что тут делать? Вольный безработный
Не имеет жизни беззаботной.
Чтобы выжить, должен он, как птица
День за днём трудиться и трудиться.
Нынче, к сожаленью, 
Нет распределенья!
Не надейся, инженер, 
Тут тебе не СССР!

И, однажды, в день погожий, 
На другие не похожий, 
Генрих продал свой товар
И подсчитывал "навар".
Вдруг, он слышит по рядам торговым
Полетело, приближаясь, слово:
"Красота!", "Смотрите, просто диво!", 
"Как одета!", "Как она красива!"
Генрих смотрит, а к его прилавку
В полной пустоте плывёт сквозь давку, 
Словно в море лодка, 
Девушка - красотка.
Моря бурного грозней, 
Два охранника при ней.

"Вы здесь словно на работе.
Ну и что вы продаёте"? -
Говорит она ему, -
Тут я что-то не пойму:
Вы же Генрих? И прошедшим летом
Защитились в университете?
Этот выпуск я неплохо знаю.
А сама я через год кончаю".
Генрих ей: "Вы прямо, как невеста!
Ну и где, по вашему мне место?
Если нет работы
И стоят заводы, 
Чем кормиться, например, 
Нынче может инженер?

Вон тюки несут ребята -
Молодые кандидаты.
И в царящий беспредел
Этот рынок их удел.
Жизнь у них гораздо хуже станет, 
Если рынка этого не станет.
А сейчас идёт к тому, миледи, 
Это нынче знают даже дети!
Может вы проявите заботу, 
И меня возьмёте на работу"?
Улыбнулась дива, 
Глянула спесиво, 
Молча сумочку взяла
И визитку подала.

А визитка не простая -
Вся виньетка золотая, 
И фамилия на ней
Тонны золота ценней!
Что творится в городе, ребята, 
Если дочь известного магната
По базару, как по парку ходит
И знакомства разные заводит!?
Не успел наш Генрих это взвесить, 
Как она сказала: "Завтра в десять"!
Повернулась лихо
И пошла на выход.
И гляделки всех парней
Устремились вслед за ней.

Тут уместно отступленье
С нашим кратким поясненьем:
Дело в том, что с папой дочь
Нынче спорила всю ночь, 
Утверждая, что найдёт в народе
Парня, как морковку в огороде -
Умного, красивого, большого, 
Доброго и очень делового.
Если он понравится к тому же, 
Станет ей, назло семейству, мужем!
Папа возмущался, 
Но к утру поддался:
"Ладно, парня находи.
На смотрины приводи"!

Ну, а Генрих? Он, понятно, 
Был мужчиною приятным, 
Умным, добрым и большим
И, как видно, деловым.
Дочь магната, этот пончик с ядом, 
Оценила парня с полувзгляда!
И сама себе она сказала:
"На него судьба мне указала.
Может суждено мне быть с ним вместе?
Он не зря назвал меня невестой!
Маловероятно, 
Но весьма приятно!
Ладно, завтра поглядим
После первой встречи с ним"!

Генрих вовремя приходит.
Генрих с дочки глаз не сводит.
Папа смотрит на него.
Видит - парень ничего!
Инженер беседовал с магнатом
Про базар, про химию, про атом, 
Про финансы, армию, валюту, 
Про балет и баню почему-то.
Папа видит Генриха и дочку, 
И в беседе папа ставит точку:
"Я вас приглашаю
К нам на чашку чаю.
Там мы сможем обсудить, 
Что вам можно предложить".

И настал он, этот вечер, 
А за ним дела и встречи.
Генрих занят, деловит -
За компьютером сидит
На работе в офисе магната.
У него не малая зарплата, 
Перспективы, премии по службе
И со всеми клерками он в дружбе, 
Но одно лишь парня угнетает -
Он от страсти пламенной сгорает!
И не понимает:
То ль она играет, 
То ли им увлечена, 
Ждёт признания она?

В общем, он решился, братцы, 
Ей в любви своей признаться.
Он руки её просил:
Дескать, нету больше сил!
И ему красотка отвечала:
"Ты родных уговори сначала!
Быть твоей женою я согласна, 
Но, как жить мы станем, мне не ясно.
Лишь одно скажу я в утешенье - 
Папа выдаст мудрое решенье!"
Тут они обнялись
И поцеловались.
Генрих так возликовал, 
Словно на небо попал!

Вечер в доме у магната.
Собрались лишь те, кто надо:
Сам хозяин был с женой, 
Генрих с дочкой их родной.
"Нам твои намеренья известны, -
Молвил босс, - Они нам интересны.
Против свадьбы мы не возражаем, 
И беседу нашу продолжаем.
Дело в том, что есть у нас желанье
Дать тебе посильное заданье:
Прежде, чем поверить, 
Мы должны проверить, 
Что зятёк наш деловой, 
С настоящей головой!

Лично я прошу немного.
Денег дам я на дорогу.
Ты отправишься туда -
Я не ведаю куда.
Там отыщешь ты одну девчонку, 
Девушку, но вовсе не ребёнка.
Есть в её косе три волосочка.
Их отыщешь, выдернешь - и точка!
В этих волосках моё спасенье -
Средство от сплошного облысенья.
Если их достанешь, 
Ты мне сыном станешь.
А для сына моего
Мне не жалко ничего!

Экстрасенсы мне сказали
И хирурги обещали:
Лишь присадят волоски, 
Вмиг избавят от тоски!
И парик мой, чёртов, ненавистный
Навсегда я вычеркну из жизни!"
Грузный папа в кресле угнездился
И с вопросом к маме обратился:
"Милая, а ты чего желаешь?
Что для испытанья выбираешь"?
Мама улыбнулась, 
К зятю повернулась
И сказала: "Всех наград 
Лучше антиквариат!

В детстве я нуждалась очень, 
Голодала, мёрзла ночью, 
А теперь момент ловлю -
Драгоценности люблю!
Ты мне отыщи браслет старинный
С изумрудной вставкой в середине.
Знай таких сокровищ в магазине
Нынче не бывает и в помине.
Так что, здесь прийдётся помотаться.
Если любишь - нужно постараться!
Как браслет достанешь, 
Ты мне сыном станешь.
А для сына моего
Мне не жалко ничего"!

Мама в кресле угнездилась
И к дочурке обратилась, 
Добродушная змея:
"Дочка, очередь твоя"!
"Я тебя не стану слишком мучить, 
Но такой уж выпал трудный случай!-
К Генриху красотка обратилась, -
Принеси мне , Генрих, сделай милость, 
Чёрный бриллиант, карат на тридцать.
К нашей свадьбе мне он пригодится!
Бриллиант достанешь -
Тотчас мужем станешь.
А для мужа моего
Мне не жалко ничего"!

Генрих чёрной тучей бродит, 
Генрих места не находит.
Очень хочет угодить, 
Но не знает, как тут быть.
День воскресный. Праздник. Всюду флаги.
Ноги тянут Генриха к общаге.
Тут живут и бывшие студенты, 
Старые друзья - интеллигенты, 
Разных стран и рас различных дети
Подружились в университете.
Генрих встретил в холле
Африканца Колю.
(Мода здесь была одна -
Всем меняли имена.

Генрих был в краю родимом
И по паспорту Максимом).
"Здравствуй, Генрих! Эй, привет!
Мы не виделись сто лет"!
В общем, Генрих в долгом разговоре, 
Рассказал приятелю о горе.
Николай, (а был он Такачване), 
Вспомнил тут о дядюшке - шамане.
А живёт его волшебник - дядя
В Калахари, на Макгадикгаде.
"Озеро, как море!
В нём утонет горе!
Древний дядяшка-шаман
Мудрый, словно океан!

По пустыне, по саванне, 
Через речки Оква с Цване
Доберёшься ты туда.
Гарантирую, когда
Ты получишь дядины советы, 
Ты поймёшь, что выше правды нету.
Следуй им под солнцем и в ненастье
И найдёшь свое ты, Генрих, счастье!
Ты, как друг, достоин этой чести.
Жаль, что мы не можем ехать вместе!
Но не самолётом!
Всякие полёты
Подавляют колдовство, 
Принижают мастерство"!

Генрих (это Божья воля)
Без сомнений верит Коле, 
И семейству дав отчёт, 
Собирается в поход.
Он решил до моря по Европе
Скромно добираться автостопом.
Параходом в Африку податься, 
К каравану там пришвартоваться, 
А затем уж по озёрной глади
Догрести до Колиного дяди.
Решено. И вскоре, 
Завершивши сборы, 
Генрих вышел из ворот
В своё немыслимый поход.

Да!Любовь - такая штука, 
Не искусство, не наука.
И влюблённый индивид
Что захочешь натворит!
Генрих едет по дорогам русским, 
По полям, чащобам белорусским.
Распростившись с милою столицей, 
Парень очутился заграницей.
Он одет удобно для дороги -
В "адидасах" молодые ноги, 
Визы,  "мани, мани"
В потайном кармане.
Генрих едет налегке -
Всё для жизни в рюкзаке.

Пара дней дороги трудной
То забитой, то безлюдной, 
И в Варшаве, наконец, 
Очутился молодец.
Он решил немного осмотреться -
Отдохнуть, умыться, приодеться.
Рядом с центром, в маленьком отеле, 
Номерок он снял на полнедели.
Он бродил по улицам весёлым, 
По музеям, паркам и костёлам.
Он стоял над Вислой
И шальные мысли
О нелепости всего
Будоражили его.

Тут из парка, через стену, 
Слышит Генрих вальс Шопена.
Он пошёл на чудный звук, 
И ему открылась, вдруг, 
Летняя открытая эстрада
В глубине ухоженного сада.
На рояле девушка играла.
Не играла - к небесам взывала!
Жёлтых листьев пена, 
Музыка Шопена, 
Ранней осени печаль
В старый парк струил рояль...
..................................................
..................................................

"Всё! -подумал Генрих строго, -
Завтра двигаю в дорогу.
Что-то в Польше я раскис, 
Не мужчина, а каприз!"
Он решил поужинать в отеле.
За столом две женщины сидели.
И одна из них была аритстка, 
Та, из парка, чудо-пианистка.
Молода, совсем ещё девчонка, 
Странно неподвижен профиль тонкий, 
Тяжёлая коса -
Славянская краса, 
Тёмносиние глаза, 
В них улыбка и слеза, 

Отражённый свет зари, 
Окна, скатерть, фонари, 
В них, как в зеркале,  толпа...
"Боже мой, она слепа! -
Догадался Генрих потрясённый.
Подошёл. Был принят благосклонно.
Ужинали вместе. Говорили.
Генрих огорчён печальной былью.
Дело в том, что вражеская сила
На ребёнка порчу напустила.
Зла желая маме, 
Скромной милой даме, 
Две злодейки как-то в ночь
Унесли малышку-дочь.

Возвратили дочку вскоре, 
Но родителям на горе, 
Свет её любимых глаз
В полнолуние угас.
Что они с ребёнком не творили, 
С кем по всей Земле не говорили!
И Филатов из Одессы-мамы, 
И московский Фёдоров упрямый, 
И профессор лондонский речистый, 
И врачи Европы - окулисты
Все бессильны были.
Неизвестной силе
Дать оценку не смогли, 
И малютку не спасли.

И росла она слепая, 
Да способная такая.
Научилась ровно в пять
По серьёзному играть, 
День и ночь готова книжки слушать, 
Мир воспринимая через уши, 
Через трепет нежных пальцев чутких, 
Через игры с куклой и мишуткой.
А сейчас для публики играет.
Свет души роялю доверяет.
Но не видит света 
Милая Лорета.
Никому уже не в мочь
Бедной девушке помочь.

Только чудо её поможет, 
Если где-то кто-то сможет
Точный выспросить ответ
В чём проклятия секрет.
До поздна втроём они сидели
В тихом ресторане при отеле, 
А потом, в ночи, своих знакомых
Генрих чинно проводил до дома.
И слепой Лорете на прощанье
Дал наш добрый Генрих обещанье:
"Панночка Лорета, 
Завтра я уеду
За советом для себя, 
Но спрошу и для тебя"!

Рано утром он поднялся, 
С тёплым местом распрощался, 
Где отлично отдохнул, 
И на Запад повернул.
Прага, Мюнхен, Цюрих и Луара -
Старый свет - на вид совсем не старый.
Свежесть городов, леса и горы, 
Люди, переезды, разговоры.
И в порту Бордо, попив какао, 
Генрих двинул катером в Бильбао.
Пара перегонов -
Здравствуй, Барселона!
А оттуда параход
До Кейптауна идёт.

Но в горах, вблизи Таррасы, 
От аварии на трассе
Прерван гладкий, как во сне, 
Рейд в испанской стороне.
Генрих ехал на  "Фиате" старом.
Добрый парень вёз его задаром.
Он устал в дороге, зазевался -
В поворот с разгона не вписался.
К счастью, невредимы и здоровы, 
Парни без машины и без крова.
Тут и ночь свалилась, 
Парни очутились
В абсолютной темноте.
Только звёзды в высоте.

"Дело дрянь. Вот это ночка!
Как бы не поставить точку
В путешествии моём!" -
Мыслит Генрих о своём.
"Знаешь что, - на ломанном английском
Предложил Хосе, - отсюда близко
Расположен замок арагонский -
Украшенье дебрей каталонских.
И при нём живёт экскурсоводом
Мой "гросфатер", любящий свободу.
Там ночлег. И ужин
Нам, пожалуй, нужен.
Лишь за полчаса пути
Сможем мы туда дойти".

В полчаса ночного хода
Молодые скороходы
Одолели ровный путь.
Вскоре с трассы повернуть
Им пришлось к дороге - серпантину.
И открылся замок им - махина!
Весь прожекторами освещённый, 
Проклятый и снова освящённый, 
На скале века стоит над кручей
Древний, но по-прежнему могучий.
И в его ворота
Оба скорохода
Прямо сходу ворвались
И к подъезду подались.

Через несколько мгновений
Дед Хосе, как добрый гений, 
Нежно внука обнимал, 
Стол на кухне накрывал.
Был сеньор мужчиной очень видным -
Рослым, седовласым и солидным.
По английски говорил свободно, 
От души кормил гостей голодных.
Но, когда пришла пора ложиться, 
Стал хозяин странно суетиться.
Будто колебался, 
А потом признался, 
Что не знает, как тут быть:
"Негде мне вас уложить.

В древнем замке места море, 
Но у нас большое горе:
Здесь повадился опять 
По ночам людей пугать
Грозный призрак дона Арагоны -
Вздохи, стуки, звон цепей и стоны.
К изголовью ночью он подходит, 
Пять веков покоя не находит!
То уймётся, то с особой силой
Просит положить его в могилу.
И сулит награды.
Мы помочь бы рады, 
Только где нашёл конец
Этот древний молодец?

Старый замок освятили.
Целый год мы мирно жили, 
Но недель, примерно, пять
Он бесчинствует опять!
Из дворца я в башню перебрался.
До меня пока он не добрался, 
Только жить здесь больше нету мочи -
Страшный дух меня погубит ночью.
Есть одно лишь верное решенье -
Дона Арагоны утешенье:
Разгадать секреты
Жуткой драмы этой.
Где он есть определить
И по-людски схоронить".

После напасти вчерашней
В тесноте замковой башни
Дед устроил их в углу, 
На матрасах, на полу.
До полудня парни сладко спали, 
Никаких кошмаров не видали.
А, проснувшись, славно подкрепились
И продолжить путь заторопились.
У Хосе дела по перегону.
Ну, а Генрих рвётся в Барселону.
Подал руку деду
И сказал: "Я еду
В очень дальние края.
Так велит судьба моя

Я иду по белу свету
В Калахари за советом.
И надеюсь, в тот же час
Получить совет для вас.
Я узнаю тайну привиденья, 
Вас, сеньор, избавлю от мученья"!
С этими словами он простился
И в дорогу к берегу пустился.
Шёл, свистел, горами любовался
И до порта к вечеру добрался.
Трапы парахода.
Полчища народа.
Этот город-параход
До Кейптауна идёт.

Гибралтар и Тенерифе, 
Острова, атоллы, рифы, 
Лёгкий утренний туман, 
Добрый летний океан.
В долгом рейсе Генрих не скучает:
Спит, читает, в шахматы играет.
Ведь для выполненья поручений
Счёт оформлен без ограничений.
Но летит мечта его крылата
Не в Россию, к дочери магната, 
Долетает больше
До столицы Польши.
В море пламенная страсть
Над душой теряет власть!

Не спеши в неё поверить, 
Потрудись себя проверить!
Долгий путь, разлука, труд
Зёрна страсти перетрут.
Плевел лёгкий ветер сдует в море.
И в душе - ни радости, ни горя.
В ней оставит добрая Природа
Тишину, улыбку и свободу!
Но, когда любовь наполнит душу, 
Долгая разлука не иссушит
Цвет любви прекрасной!
Над душою властна, 
Нам велит она в пути
Не сдаваться и дойти!

Всё кончается на свете.
Тихим ходом на рассвете
Завершая свой поход, 
Входит в гавань параход.
Африка! ЮАР, Кейптаун шумный!
Разноцветный, добрый, хитроумный!
Разных стран в порту полощут флаги, 
Полные надежды и отваги.
Ведь не зря сегодня, как и прежде, 
Мыс зовётся "Доброю Надеждой"!
Пирсы, как базары, 
Полные товаров.
И улыбчивый народ
Всё на свете продаёт.

Ночью, поездом в вагоне, 
Генрих ехал в Габароне.
За окошками тоска -
Калахари из песка.
Поезд мчится дальше по Ботсване.
За окном плывёт теперь саванна.
В ней стада обильные кочуют, 
Бечуаны у костров ночуют.
Скрылся за холмом последний "таун".
Путь окончен. Здравствуй Франсистаун!
Городок в саванне-
Капля в океане -
Ключ к Макгадикгади, 
К Колиному дяде!

Рано утром с караваном
Генрих двинулся в саванну.
В десять тсванов караван
Плюс ещё один - не тсван.
Чернокожие ребята пели.
Знали толк и в отдыхе и в деле.
На природе парни, словно дома.
Каждый баобаб для них знакомый.
У костров три ночи ночевали.
Генрих бы дошёл без них едва-ли
До Макгадикгади, 
До озёрной глади, 
Но в последний переход
Был окончен их поход.

Позади теперь саванна, 
Баобабы-великаны, 
Львиный рык в тиши ночной
И гиен противный вой.
Озеро их весело встречает, 
Люди в деревеньке привечают.
Очень старый вождь калахарийский
Сносно понимает по английски.
Девушки, раздетые привольно, 
Смотрят независимо и вольно.
Трудятся молодки.
На воде ни лодкиИ не виден ни один
Из живущих здесь мужчин.

Оказалось, что мужчины
В сотый раз, не без причины, 
Без надежды на улов, 
Вышли в озеро на лов.
Рыба тсванам важное подспорье.
Здесь её не меньше, чем на взморьи.
Но пришла беда: уже полгода
Ни рыбёшки нет в озёрных водах.
Вновь и вновь пытаются сельчане.
Всё напрасно. Без привычной дани
Снасти их и сети.
Ничего на свете -
Ни молитвы и не труд
Видно, рыбу не вернут.

Тихо сумерки спустились.
Лодки с лова возвратились.
Лодки чёрные чисты.
Сети крепкие пусты.
Вождь, собрав людей, сказал им: "Братья, 
Нас постигло тяжкое проклятье.
Много лун мы зря по рыбу ходим, 
Но причин несчастья не находим.
А в других деревнях даже дети
Добывают рыбу лёгкой сетью.
Но чего же ради
Дух Макгадикгади
Так решил нас наказать?
Это нужно разузнать!

Отношения наладить
И вину свою загладить.
Ведь без рыбы нам не жить.
Кто подскажет как тут быть"!
Генрих ясно видел эту цену.
"Да, мои друзья уперлись в стену, -
Мыслит он, - узнать необходимо
Отчего проходит рыба мимо, 
Не желая ни за что на свете
Заплывать в расставленные сети".
Ночью перед утром, 
Вождь деревни мудрый
В гости парня пригласил
И о малом попросил:

"Переправят вас ребята
К чудо-острову, как брата, 
В лодке встретите рассвет.
Нам туда дороги нет.
От времён ушедших и поныне
Этот остров местная святыня.
Там большой шаман даёт советы.
Только раз в году бывает это.
Мы уже на острове бывали.
Нас другие мысли волновали.
А теперь, спасите -
У него спросите, 
Что нам нужно совершить, 
Чтобы рыбу возвратить"?

Генрих мыслит: "Вот везенье!
Без труда и униженья
Чудо-остров я найду
И к шаману попаду"!
Отразилось небо в водной глади.
На рассвете в Колиному дяде, 
Розовую воду рассекая, 
Генрих на каноэ подплывает.
Он гребцу назначил место встречи, 
И просил забрать его под вечер.
Остров весь зелёный
Над заливом сонным.
На траве росинки.
Не видны тропинки.

Сквозь чащобу продираясь, 
Змей и гадов опасаясь, 
Генрих шёл полдня подряд, 
И ему открылся сад.
Там деревья Севера и Юга:
Апельсин, цветущих вишен вьюга, 
Гроздья спелых фиников, бананы, 
На высоких пальмах обезьяны, 
Лебеди в пруду и домик скромный
На лужайке, выкошенной ровно.
С трубкой на крылечке, 
В небо дым колечком, 
Сам хозяин сада -
Тот к кому и надо!

"Добрый день, звезда Ботсваны!
Я от Коли - Такачване
Вам привёз большой привет.
Вы не виделись пять лет!
Ваш племянник ныне отличился:
Кончил курс и славно защитился.
Он здоров, живёт - не суетится
В нашей странной северной столице.
Он теперь эколог, и Природу
Сохранять вернётся для народа".
"Здравствуй, Генрих, здравствуй!
И питьё и яства
В этом доме ты найдёшь, 
Ты поешь и отдохнёшь.

Лишь потом изложишь дело, 
И задашь вопросы смело.
Твой вопрос и мой ответ -
Верный дружеский совет".
За столом вдвоём они сидели.
Обо всём, но только не о деле, 
До зари вечерней проболтали.
И наговорившись - перестали.
Стал шаман задумчивым и хмурым
Вышел, и пришёл в звериных шкурах.
Джинсы и кроссовки
Заменил обновкой -
Лёгкой юбочкой из трав.
На плечах его - удав.

И глядят четыре глаза
В суть вещей и в душу сразу.
Ощущают ход планет, 
Тайн для них под солнцем нет!
"Генрих, задавай вопросы чётко, -
Вымолвил шаман, поправив чётки.
И добавил: "Вынужден заметить -
Только лишь на три могу ответить.
Ни один колдун в подлунном мире, 
Не ответит сразу на четыре"!
Генрих растерялся.
Он ведь так старался!
В трёх местах пообещал.
Разобраться слово дал!

Добрый Генрих! Генрих гордый!
Твой вопрос теперь четвёртый!
Ты объездил целый свет, 
Получить хотел совет
Как осуществить своё желанье
И пройти достойно испытанье:
Тестя уберечь от облысенья, 
Отыскать для тёщи украшенье, 
Чёрный бриллиант добыть невесте, 
Чтобы быть счастливым с нею вместе.
А теперь выходит -
Это не проходит!
Ты для блага своего
Не узнаешь ничего!

Проклиная невезенье, 
Но не ведая сомненья, 
Генрих начал свой допрос
И задал такой вопрос:
"Нынче в Польше девушка страдает.
Как её спасти никто не знает.
С малых лет она не видит света!
Веря в силу вашего совета, 
В чём спасенье, вас прошу сказать я, 
Как её избавить от проклятья?
Сглазили девчонку
Маленьким ребёнком, 
И сегодня в двадцать лет
Ей неведом солнца свет"!

Тут шаман с тяжёлым змеем
Задрожал, набычил шею
И, набравшись грозных сил, 
Как во сне заголосил:
"Две злодейки...девочка...проклятье...
Чёрный сглаз...волшебное заклятье
В волосах несчастного ребёнка...
Полная луна...кошмар...пелёнки..."
С этими словами он очнулся, 
Ясно глянул, грустно улыбнулся
И сказал спокойно, 
Чётко и достойно:
"Наговор по волосам.
Ты помочь ей сможешь сам!

В полнолуние без света
Усади свою Лорету, 
Русу косу расплети, 
Чудо-камнем освети.
И в косе у девушки прекрасной
В свете камня ты увидишь ясно
Три особых волоса. Их дёрни, 
Намотав на палец, прямо с корнем!
Волосочки спрячь и злые чары
В небесах развеются, как мары.
Девушка сомлеет, 
А затем...прозреет!
Небо, звёзды и цветы, 
Утро, солнце, мама, ты..."

"О, спасибо за науку!
Но нужна нам эта штука -
Чудо-камень, чтоб светить.
Где смогу его добыть"?
"Добрый Генрих! Только пожелаешь, 
Ты из тыщи сам его узнаешь.
Мне известно из моей науки -
Вовремя в твои прийдёт он руки.
Что бы ты ни делал, будет верно
Связано с добром закономерно.
И не вешать носа!
Задавай вопросы".
И набычился опять, 
Приготовясь отвечать.

И глядят четыре глаза
В суть вещей и в душу сразу.
Ощущают ход планет.
Тайн для них под солнцем нет!
Генрих хочет на этапе этом
По своим делам просить совета, 
Но его язык бесцеремонно
Начинает сам про Барселону!
Про зловещий призрак беспокойный, 
Что ночами бродит непристойно, 
Пять веков страдает
И людей пугает, 
Издавая страшный стон.
"Должен быть уважен дон, 
Похоронен, как обычно
И достойно и прилично.
Только раньше нужно знать, 
Где скелет его искать"!-

Генрих рассказал шаману споро
О проблемах доброго сеньора
И просил хорошего совета, 
Как помочь страдальцам в деле этом.
И шаман, как будто отключился.
Страшный змей вокруг него обвился, 
Задрожал в огромном напряженьи, 
Испустил протяжное шипенье, 
И из уст шамана 
Сбивчиво и странно, 
Как в лесу кричит сова, 
Вдруг, запрыгали слова:

"Полночь...страх...свои законы...
Смерть для дона Арагоны...
Сарагосса...яд...секрет...
Всё! Кинжал...спасенья нет!"
И умолк. Молчал совсем недолго.
И опять, без смысла и без толка:
"Люди...замок...ночь, пожар, война...
Цепи...ужас...кровь...кирпич...стена"!
С этими словами он очнулся, 
Ясно глянул, грустно улыбнулся, 
И сказал спокойно, 
Тихо и достойно:
"Тайны замка больше нет.
Вот тебе второй ответ:

От дороги из Таррасы
Ты поднимешься по трассе, 
Стену замка обойдёшь, 
Тайный ход в стене найдёшь.
Древний ход, заросший сорняками, 
За века занесенный песками, 
Нужно вскрыть, и через подземелье
Выйти в замок, в потайную келью.
Там ты и найдёшь останки дона
Некогда могучей Арагоны.
Был прикован к стенке
Он в своём застенке.
Ход в застенок был забит
И, со временем, забыт.

От людей, что важно крайне, 
Всё держи в глубокой тайне.
Лишь с сеньором поделись, 
И за дело с ним возьмись.
С ним вдвоём вы ночью, до рассвета, 
Выполнить должны работу эту:
Раскопать и вскрыть проход под стенкой, 
По нему добраться до застенка, 
Ну, а дальше всё пойдёт как надо:
Мертвецам покой, живым - награда!
Но запомни, милый, 
Дона до могилы
При содействии твоём,  
Вы должны нести вдвоём"!

Вновь глядят четыре глаза
В суть вещей и в душу сразу.
Ощущают ход планет.
Тайн для них под солнцем нет!
Генрих хочет попросить совета 
Для себя. Ему так важно это!
Но не может. Совесть не пускает.
И, махнув рукой он начинает
Про судьбу туземцев-рыболовов:
Как они тоскуют без уловов, 
Как они несчастны
И совсем не ясно, 
Что им нужно совершить, 
Чтобы рыбу возвратить.

Вновь шаман с волшебным змеем
Задрожал, набычил шею, 
И с приливом вещих сил, 
Сам с собой заговорил:
"Вижу духа вод Макгадикгади...
Он гостит у друга в водопаде...
Старый дух, владыка водопада
Одарил приятеля богато...
Получил подарок он бесценный -
Голубой карбункул драгоценный
И ещё другие
Камни дорогие.
Много лет тому назад
Огранил их водопад...

Вот по рекам, вдоль саванны
Дух плывёт к себе в Ботсвану
На могучих плавниках
Со шкатулкою в руках...
Вот он принял скромный облик тсвана, 
И в тени улёгся под бананом...
Задремал под пальмой, а на лодке
К берегу подплыли две молодки...
Женщины над дедом постояли, 
Посмеялись и шкатулку взяли...
Старый тсван проснулся, 
Духом обернулся, 
Глядь - шкатулки нет, как нет, 
Но в воде он чует след...

Он стрелой летит по следу
Прямо к деревеньке этой, 
Что не знает, как ей жить, 
Как ей рыбу возвратить.
Но не может дух с людьми общаться, 
Чтобы в гнусной краже разобраться.
И, до исправления ошибки, 
Он деревне не отдаст и рыбки..."
Тут шаман очнулся и встряхнулся, 
Ясно глянул, грустно улыбнулся
И сказал спокойно, 
Чётко и достойно:
"Тайны лова больше нет.
Слушай третий мой совет!

Три пропавших бриллианта -
Сплав Природы и таланта!
Духу нужен голубой.
Жёлтый с чёрным - за тобой!
Близко за деревней есть пещера.
Ты, вернувшись тотчас примешь меры, 
Чтоб тебя к пещере проводили
И горящим факелом снабдили.
В той пещере, в дальнем закоулке, 
Ты найдёшь заветную шкатулку!
Пусть на чёрной лодке
Жадные молодки
Отвезут тебя в поход
В самый центр озёрных вод.

Пусть рыдают там соседки.
Ты шкатулку с камнем редким
Прямо в воду опусти, 
Подержи и отпусти.
Дух озёрный камень свой получит
И деревне сразу станет лучше.
Дух озёрный норова не злого -
Он вернёт и рыбу и уловы.
Эти Духи - древняя порода, 
Зла не держат, как сама Природа"!
Кончились ответы -
Добрые советы.
И окончив свой рассказ, 
Сам хозяин скрылся с глаз.

Генрих подождал немного
И отправился в дорогу
Через заросли опять.
Время незачем терять!
Отразились звёзды в водной глади.
Ночь спустилась на Макгадикгади.
Нос каноэ воды рассекает.
Генрих к деревеньке подплывает.
Лунный свет пролился на саванну.
Генриха толпой встречают тсваны.
Не сказав ни слова, 
Быстро и сурово
Генрих на берег сошёл
И к старейшине прошёл.

Вместо длинного рассказа, 
Он за дело взялся сразу -
Быстро действовать решил
И к пещере заспешил.
Генриха к пещере проводили, 
Факелом смолистым снарядили.
Вскоре парень в дальнем закоулке
Отыскал хрустальную шкатулку.
Отодвинул крышку и, при этом, 
Всю пещеру затопило светом.
Это, без сомненья, 
Гениев творенья.
Бриллианты чистых вод, 
Словно солнечный восход!

Дар Природы и таланта
Три в шкатулке бриллианта.
Генрих два себе берёт, 
Голубой в неё кладёт
И несёт шкатулку с камнем к людям.
"Ну, а дальше,- мыслит,- будь, что будет"!
У пещеры, под луною древней, 
Собралась почти-что вся деревня.
Не явились только две молодки -
От испуга спрятались под лодку.
Генрих прямо к лодке!
Тут ему красотки 
В ноги бросились, ревут, 
На себе одежду рвут!

Оборот такой предвидя, 
Генрих женщин не обидел, 
В воровстве не обвинил.
Молча в лодку усадил.
Объяснил деревне положенье, 
И команду дал на отправленье.
Ровно в полночь по озёрной глади
Чёрного, как ночь, Макгадикгади
К центру подошли на чёрной лодке
Генрих и ревущие молодки.
И шкатулку света
В страшном месте этом
Генрих в воду опустил, 
Подержал и отпустил.

Под водою посветлело, 
Всё на миг поголубело -
Словно вспыхнула вода
И погасла навсегда.
Женщины, рыдая повинились, 
И на вёсла дружно навалились.
Нос каноэ воды рассекает.
Генрих вновь к деревне подплывает.
У костров его встречают тсваны, 
И рассвет струится над саванной.
Утром рыболовы
Ставят сети снова.
И, ура! Прошла беда -
Рыбой полны невода!

Генрих счастлив, а туземцы
В танцах славят иноземца, 
Поклоняются ему, 
Словно Духу самому!
И во Франсистаун по саванне
Генрих с бриллиантами в кармане
Едет, как босванец сановитый, 
На рыдване, но с нарядной свитой.
А оттуда до ЮАР столицы -
Пара пустяков, как говорится!
Паравозик старый
Бегает недаром, 
Хоть ему и нелегко, 
Через речку Лимпопо!

Генрих вышел из вагона
И скорее в Барселону, 
(Там ведь тоже много дел)
Самолётом улетел.
После консультаций у шамана
Можно не блюсти запретов странных
И большие делать перелёты
На вполне удобном самолёте!
Под крылом и Африка, и море
И луна с рассветом новым спорит.
Кончен рейс воздушный.
Самолёт послушный
Побежал во всей красе
По бетонной полосе.

На автобусе по трассе
Генрих движется к Таррасе.
И, когда в ущелье тень
Бросил уходящий день, 
Он шагал с немалою тревогой
Прямо к замку горною дорогой.
Поворот.Ворота замка. Скоро
Он увидит грустного сеньора
А в душе у Генриха сомненье:
Сможет ли унять он привиденье?
Вечер опустился.
Замок осветился.
Встретил Генриха сеньор.
Ужин. Долгий разговор.

В эту ночь с особым рвеньем
Проявилось привиденье:
Звон цепей, рыданья, стон
Издавал несчастный дон.
Поутру недолги были сборы.
Генрих налегке вдвоём с сеньором, 
Стены замка старого обходят
И в стене разрушенной находят 
Древний ход, заросший сорняками, 
За века занесенный песками.
И, уняв тревогу, 
Выпив на дорогу, 
Ночью вновь сюда пришли, 
Лом, лопаты принесли.

И вдвоём скорей за дело
При луне взялися смело.
Был расчищен древний вход -
Ход в подземный переход.
По прохладным, пыльным корридорам
Генрих пробирается с сеньором.
Вскоре им открылось подземелье.
В нём и дверца в потайную келью.
И господ фамильная гробница, 
Где покойник должен находиться, 
Где останки донов
Древней Арагоны -
Гордость славной старины, 
Упокоиться должны.

Склеп фонарик освещает.
Склеп, как будто приглашает:
Гроб внутри его стоит.
Для кого же он открыт?
Генрих и сеньор из подземелья
Вскрыли дверь в таинственную келью.
В этой келье, словно в чёрной яме, 
У стены, прикованный цепями, 
Скорчился скелет - останки дона
Некогда великой Арагоны.
Постояв немного
И уняв тревогу, 
Взяли высохший скелет
От стены, где сотни лет

Он во тьме висел кромешной, 
И отсюда безуспешно 
К людям дух его взывал, 
Умолял и заклинал.
В жуткой тишине, по ходу дела, 
У друзей решение созрело:
Чтобы дух мятежный успокоить, 
Кости дона нужно упокоить.
В гроб они останки уложили, 
Чёрной крышкой бережно накрыли, 
В нишу задвигают.
Что-то им мешает -
И продвинуть гроб вперёд
Что-то в нише не даёт.

Свет сеньор направил в нишу.
Говорит: "Я что-то вижу.
Там предмет внутри стоит, 
Как большой сундук на вид".
Тот сундук с задвижками из стали
Проработав час, они достали, 
Отвернув замки, его открыли, 
Дружно фонарями осветили.
Из глубин веков сокровищ груды -
Золотые вещи, изумруды, 
Ожерелья, геммы
Сказочной поэмой, 
Ярким праздником для глаз
Им открылись в этот час!

Несмотря на восхищенье, 
Генрих вспомнил с изумленьем, 
Что шаман велел ему
Быть с сеньором одному!
И слова, что всё пойдёт, как надо:
"Мертвецам покой, живым - награда!"
И награда - вот она сияет, 
Подземелье светом озаряет!
А мертвец покой найдёт в гробнице.
Перестанет дух его томиться.
Дона схоронили, 
Сундучок закрыли
И к рассвету донесли
До поверхности земли.

Утром двух рабочих взяли, 
Древний вход замуровали, 
Чтоб теперь никто другой
Не нарушил здесь покой.
Генрих в замке пару дней с сеньором
Отдыхал и вёл переговоры
О судьбе сокровищ их несметных.
"Мы с тобой отныне не из бедных!-
Тук шутил сеньор - смотритель замка,-
Мы богаты, и в законных рамках!
Мы возьмём из клада
Только то, что надо.
Остальное -  на учёт, 
Деньги каждому на счёт!

Нам музеи Барселоны
Перечислят миллионы.
Их не нажил я трудом, 
А теперь построю дом!
С цветником и садиком у моря!
Буду жить с семьёй, не зная горя!
И узнаю счастье в доме этом, 
Если будешь ты моим соседом!"
Генрих взял себе браслет старинный
С изумрудной вставкой в середине, 
Кольца нарезные, 
Очень дорогие -
Ведь ему и так, и так
Через месяц светит брак!

Он ночами убеждался, 
Что мертвец не проявлялся.
В окнах полная луна.
В старом замке тишина.
Обещанье выполнив на славу, 
Генрих отправляется в Варшаву.
С другом он провёл последний вечер, 
И простился до приятной встречи.
До Мадрида поездом добрался, 
И в Варшаву воздухом умчался.
Самолёту слава, 
Вот она Варшава!-
Над Европой перелёт, 
И в Варшаве самолёт!

По Варшаве Генрих едет
На троллейбусе к Лорете.
У двери звонит звонок.
Слышен милый голосок.
Время пролетело в разговорах.
Полуночный час наступит скоро.
Спелая луна в окошко светит.
Генрих косу распустил Лорете.
Ровно в полночь чудо-камнем ловко
Осветил он русую головку.
Он не колебался.
Сразу догадался
Взять, как первый вариант, 
Духов жёлтый бриллиант!

И в косе её прекрасной
Загорелись светом ясным
Три особых волоска.
Парня твёрдая рука
Волоски мгновенно удалила
И в конвертик бережно сложила.
И тотчас исчезли злые чары.
В небесах развеялись, как мары
Девушка поникла и сомлела, 
Встрепенулась, встала и...прозрела!
Счастью нет границы:
Люди, звери, птицы, 
Цвет небес и свет луны 
Ей отчётливо видны!

Всю неделю Генрих с нею, 
Как с подругою своею, 
Час за часом проводил, 
В светлый мир её вводил.
Где они с Лоретой не бродили!
О каких вещах не говорили!
Как глаза у девушки сияли, 
Мир, на слух знакомый, познавали!
Но пришла пора им расставаться.
Генрих в путь обязан отправляться.
Он сказал: "Я еду, 
Милая Лорета.
Слёз не нужно.К чёрту грусть!
Жди меня, и я вернусь"!

И Лорете на прощанье
Генрих вместе с обещаньем
Перстень на руку надел, 
И в Россию улетел.
И звучат в душе его нетленны
Отголоски музыки Шопена.
Вновь он видит под луной бессонной
Блеск очей, им к жизни возвращённых.
Весь полёт мечтая о Лорете, 
Он в столицу прибыл на рассвете.
Отдохнул, побрился
И принарядился, 
Позвонил из автомата
В резиденцию магната.

Тот прислал авто, и вскоре
Всё семейство было в сборе:
Сам хозяин был с женой
И с дочуркою родной.
"Здравствуй, Генрих! Здравствуй, милый!
Это где ж тебя носило? -
Встретил зятя нежный тесть,-  
И затрат твоих не счесть!
Видно время ты провёл неплохо, 
Растранжирив деньги на дорогах?!"
Генрих улыбнулся и ответил:
"Много есть чудес на белом свете, 
Но меня вело одно стремленье -
Выполнить достойно порученье.
И себя проверить.
И в себя поверить:
Доказать, что деловой, 
С настоящей головой"!

И достал браслет старинный
С изумрудом в середине.
Тёща глянула и "Ах"!
Подобрела на глазах!
Надевает и на камень дышит.
Грудь её волнение колышет, 
Говорит: "Браслет, как я мечтала!
О таком я в жизни не слыхала!
Доченька, Марина, 
Обрела я сына!
А для сына своего
Мне не жалко ничего"!

Мама в кресле угнездилась.
Дочка к гостю обратилась, 
Восхищенья не тая:
Генрих, очередь моя"!
Генрих, словно фокусник проворный, 
Бриллиант достал, как уголь чёрный.
Камень засиял и заискрился, 
Будто звёздный свет в нём растворился.
Дочка бриллиант берёт заветный, 
Вся объята дрожью неприметной, 
Словно зимней стужей: 
"Ты мне будешь мужем, -
Молвит Генриху она, -
Боже, как я влюблена"!

Ну, а Генрих? Он с магнатом 
Рассчитался по затратам -
Бриллиант на сто карат
Превышает сто затрат!
И сказал он дочке их, Марина, 
Не моя ты в жизни половина"!
И сказал семье: "Я ставлю точку -
Не люблю я больше вашу дочку"!
Быть неблагодарным не желая, 
Порученье босса исполняя, 
Он конвертик вынул, 
К папе пододвинул.
А в конверте том легки
Золотые волоски!

Так с семьёй он рассчитался.
В общежитие подался, 
Чтобы Колю повидать, 
Да о дяде рассказать.
Только нет в общаге Такачване.
Он теперь экологом в Ботсване.
Дома Генрих встретил почтальона:
"Телеграмма вам из Барселоны":
"Вылетайте срочно Барселону, 
Получить четыре миллиона.
Серхио де Понсо
Паскуаль Алонсо".
Генрих знал, что это был
Друг, который не забыл
Их работу в подземельи
С им двоим известной целью.
Он награду получил
И по-братски поделил!

А пока что, новая забота:
"Одолжить бы денег у кого-то"!
Что тут делать? "Вновь пойду к магнату,-
Мыслит Генрих,-Даст он сколько надо".
Босса в полном он застал порядке, 
С волосами после пересадки.
Шевелюрой рыжей
Босс, как солнце пышет!
Парня долго не пытал.
На дорогу денег дал.

Самолёты, перегоны, 
Золотая Барселона, 
Речи, банки. Верный друг
Потрудился здесь за двух!
...Время шло, сменяя в небе зори.
Чьи дома соседствуют над морем, 
В чудном месте, милом для поэта?
Кто в саду? Неужто там Лорета?
Верно! Завершилась сказка эта -
Поженились Генрих и Лорета!
Серхио де Понсо
Паскуаль Алонсо
Здесь живёт невдалеке.
Вон лежит он в гамаке.

*     *     *

Добрый Генрих, Генрих честный, 
Уж теперь тебе известно:
Всё на свете суета.
Побеждает доброта!
Что ты сам подаришь людям, 
То тебе от Бога будет!
Чтобы лучше было жить, 
Нужно всем добро творить!

**************************