Аннотация: Будущее. Человечество покоряет космос, найдены обитаемые миры, с подходящей для человека атмосферой. Правительство Земной Федерации, несмотря на перенаселение материнской планеты, запрещает агрессивную колонизацию населенных миров и угнетение коренных рас. Но не все согласны с таким решением. Приговоренный к казни, молодой мятежник, в обмен на свою жизнь, соглашается на неофициальное сотрудничество с Объединенным Космическим Флотом в их новом плане, призванном освободить жизненное пространство для земных колонистов.
Искупление
Они показались в полутора километрах от него. Шли бодро, уверенно, строго держали строй. Не просто солдаты, но истинная гордость державы. Их металлические нагрудники отражали бронзовый свет заходящего светила. Короткие мечи в кожаных ножнах, мягко покачивались на незащищенных бедрах. Реяли синие знамена, с вышитыми на них серебристыми змеями. Ветер принес ровный бой походных барабанов. На широкую грунтовую дорогу, из-за холма, выходили все новые и новые отряды смуглолицых воинов, перемежаемые большим количеством телег и обозов. Двадцать-двадцать пять сотен, не больше. Он проверил расстояние дальномером - тысяча двести восемьдесят шесть метров. Нашел область на цифровой карте. Внес поправку и снова прильнул к оптическому прицелу. Немного понаблюдал. Как ссать хочется!
Наконец, включил переговорное устройство.
- Крылатый, ты там на месте, это Отец, прием?
- Слушаю тебя, Отец.
- Коротышки в шестом квадрате ЭН, У. Две, может две с половиной тысячи. Похоже, воевать идут. - Он усмехнулся.
- Принято. Подожди немного. В эфире повис потрескивающий белый шум. Отец следил за ровным, бесстрашным маршем этой, по местным меркам, грозной армии. Через прицел, он различал смелые лики суровых воинов. Физиономии сотников, осененные осязаемым чувством собственного достоинства. И даже лицо самого генерала, поражающее строгостью черт и печатью античного благородства. Вот таких и увековечивали в скульптуре.
- Отец, как слышишь?
- Хорошо тебя слышу, Крылатый.
- Вижу их. Плотная колонна. Двадцать четыре отряда. Двигаются на юго-запад.
- Так точно, это они.
- У меня над ними два "воробья". Прислать еще?
- Хватит двух.
- Принято. Армия входила в плавный поворот.
- Крылатый?
- Здесь.
- Выпустишь два карандаша: в пятую сотню и в девятнадцатую. Потом доработаешь вручную. Тут, в общем-то, луга и небольшие холмы. Так что не убегут. Я тебе постараюсь помочь.
- Так точно. Жду приказа. Отец оторвался от прицела и окинул своими глазами сверкающую змею, ползущую далеко под его холмом. Не случайно они выбрали свой герб. Дальномер показывал тысячу сто шестьдесят восемь метров до пятой сотни.
- Запускай.
- Принято. Пуск через три секунды.
Три. Глухо и грозно бухали барабаны. Два. Легкий ветерок всколыхнул, повисшие было, полотна знамен. Один. Отец не отрывал взгляда от пятой сотни, безукоризненно марширующей в ногу. Какая дисциплина!
- Карандаши ушли, перевожу в боевой режим турели.
- Хорошо. Отец посмотрел в небо и увидел полупрозрачные дымные следы, которые оставляли две невидимых ракеты. Армия спокойно шла, не замечая занесенный над собой меч. Потом вспыхнул первый взрыв, а через мгновение и второй. Пятая, четвертая и шестая сотни брызнули, вмиг превратившись в подброшенное месиво из плоти и кусков искореженных доспехов, разорванных мечей, частиц кожаной одежды. Почти одновременно погибли и девятнадцатый, двадцатый и восемнадцатый отряды. По всей колонне прошла взрывная волна, сбивая воинов с ног, зажаривая их внутри блестящих панцирей, разя смертоносными осколками. В воздух поднялись синие лоскуты гордых знамен, и огромные облака серой пыли. Чуть запоздало до Отца дошел оглушительный гром, а за ним пришла волна теплого воздуха, потревожившая одинокое дерево.
- У меня нулевая видимость, Крылатый. Выжившие? - В прицеле был виден, только серый, непроглядный туман - смесь дыма и пыли.
- Облако еще не остыло. Экран белый. Ничего не вижу. - Понял, жду. Отец не отрывался от прицела, готовый стрелять при любом намеке на движение. - Та-а-а-к. - Протянул Крылатый. - В центре колонны много раненых и контуженных, ползают там. И из головного отряда тоже некоторые выжили. Хотя вряд ли долго протянут. Впрочем, турели "воробьев" готовы, жду разрешения.
- Кончай их.
- Принято. Прошло несколько секунд, прежде чем Отец увидел, что снаряды доходят до цели. Пылевое облако неуловимо вздрагивало, а потом приходил звук легких хлопков. БПЛА Крылатого били очередями по семь-девять снарядов. Хорошо, что здесь не слышно их криков. Бедные вояки. Через пару минут все закончилось.
- Выживших нет.
- Принято. Хорошая работа, Крылатый! Возвращаюсь в лагерь.
- Понял тебя. Счастливого пути!
Отец встал в полный рост, потянулся, пристроился к дереву и сладострастно отлил. Пыль и дым рассеивались, открывая взгляду изуродованную дорогу. С такого расстояния Отец видел только две темные, все еще дымящиеся, воронки, да многочисленные россыпи черных точек - трупов потомственных воинов, которые посвятили всю свою жизнь нелегкому военному ремеслу. Бесславный конец. Отец закинул винтовку за плечо - смотреть на следы бойни через прицел ему не хотелось. Никогда не думал, что продолжу заниматься чем- то подобным.
- Потому что, ты должен был сдохнуть на электрическом стуле. - Шепнул внутренний ехидный голосок. И это верно.
Молот судьи опустился, и звук удара эхом разошелся по обширному залу, предвосхитив злорадные аплодисменты. Правосудие восторжествовало. Юношу, оглушенного, отвели в одиночную камеру. Толстая стальная дверь мягко закрылась за его спиной и причмокнула, намертво присосавшись к прорезиненной железно-бетонной стене. Это был конец. Завершение короткой, бессмысленной и тусклой жизни. Он сел на откидную кровать и обреченно уставился на стульчак белого унитаза. Мне же всего девятнадцать. Почему, Господи? Почему именно мне осталось жить три дня?
Но юноша знал почему. Все знали. Он завалился на бок, свернулся калачиком и провалился в беспокойное забытье, слабо напоминающее здоровый сон. Следующим утром за ним пришли. Он покорно вытянул руки, на которые одели тяжелые наручники, и безропотно погрузился в узкие тюремные коридоры, сопровождаемый двумя молчаливыми офицерами. Юношу привели в небольшой кабинет, где его ждал мужчина в штатском, с рыбьими, ничего не выражающими глазами.
- Садись. - Голос у мужчины был таким же мёртвым, как и его очи. Юноша сел.
- Как тебя зовут? В этих документах ты проходишь как "палач" или заключенный сто семьдесят девять. А я не люблю использовать клички и общаться с цифрами.
- Александр. - Он смотрел себе под ноги.
- Отчество?
- Дмитриевич.
- Хорошо, Александр Дмитриевич. Сразу же прошу вас отвечать правдиво, без уверток и излишней словоохотливости. Это в ваших же интересах. Вы служили в составе девяносто седьмой отдельной механизированной бригады, когда начался бунт?
- Да. - Тихо ответил юноша. - Ваше звание на тот момент? - Рядовой. - Когда ваша бригада присоединялась к мятежной семьдесят четвертой гвардейской общевойсковой армии, вы отдавали себе отчет, что добровольно принимаете участие в военном бунте? - Я выполнял приказ. - Через месяц после данных событий, вы уже были в звании лейтенанта, верно? - Так точно. - И получили красноречивую кличку "палач"? - Да. - Вы руководили расстрельными командами, которые уничтожали, не желающее сотрудничать с вашей мятежной армией, гражданское население, а так же военнопленных и, верных объединённому правительству Земли, солдат и офицеров. Всего около двухсот подтвержденных случаев. Общая численность жертв: две с половиной тысячи. Всё верно?
- Да.
- По многочисленным свидетельствам установлено, что вы сами вызвались на эту, так скажем, должность.
- Кто-то же должен был.
- Ну, конечно. Действительно, как можно в современном мире обойтись без расстрельных команд.
- Тем не менее, я выполнял приказы вышестоящих офицеров.
- Понимаю. А вы сами лично участвовали в расстрелах? Нажимали на курок?
Юноша поднял взгляд и уперся в водянистые глаза штатского.
- Всегда.
- И вы все равно считаете, что вынесенный вам приговор несправедлив?
- Мы были на войне.
- Нет. Вы участвовали в бунте, который подняла одна, не самая грозная, армия российского региона. - Мягко возразил штатский. - Только из-за восьмой космической конвенции, вас, в первый же день, не стер в порошок орбитальный флот. Бунт и ничего больше.
- Для нас это была самая настоящая война.
- Пусть так. Это все не важно. В любом случае, вы вызывали уважение и страх среди своих солдат. Вы прославили себя звериной жестокостью и непоколебимой, я бы даже сказал, собачьей верностью. Ходят слухи, что и некоторые особо изворотливые рейды так же принадлежат вашему, так сказать, гению.
- Слухи преувеличены.
- Возможно. Но вы, в любом случае, проявили себя. Заставили о себе говорить. И знаете, вполне возможно, что в какой-нибудь другой ситуации и на какой-нибудь настоящей войне, вы могли бы стать героем. Стоило только пустить ваши многочисленные таланты в нужное русло и всё могло бы сложиться совсем иначе.
- К чему вы клоните? - Сердце юноши забилось быстрее.
- Мы можем дать вам ещё один шанс. Возможность искупить свою вину. Конечно, решение суда не отменить, да и казнь непременно состоится, но, как бы это странно ни звучало, мы можем гарантировать вашу неприкосновенность. Но только в том случае, если вы согласитесь с нами сотрудничать.
- О каком сотрудничестве идет речь?
Штатский медленно осмотрел комнату и остановил бесчувственный взгляд, высоко над головой юноши.
- Александр Дмитриевич, неужели есть хоть что-то, чем вы побрезгуете ради спасения собственной шкуры?
Заключенный сто семьдесят девять посмотрел на свое искривленное отражение в блестящем металле наручников. Нет.
Портовый город окружала мощная, белоснежная стена. В большой гавани стояло множество кораблей. Триремы, огромные пентеры и скромные либурны. Пухлые торговые суда и вытянутые военные. Утлые лодочки местных рыбаков и богатые корабли городской знати. С востока дул легкий ветерок. Пахло рыбой и морем. Порт, в это ранее утро, только отходил от крепкого сна - в нем не было привычного оживления. Бродили одинокие нищие, начинали работать безвольные рабы, стайка моряков руководила погрузкой мрамора на торговое судно. Отец наблюдал за просыпающимся городом на экране небольшого планшета. Беспилотник кружил над поселением с прошлого вечера. Белые фигурки теплых людей бестолково суетились, не ведая о своей печальной судьбе.
- Сталин, ты готов?
- Так точно, Отец. Мы стоим в двухстах пятидесяти километрах от цели. Готовы нанести удар в любой момент.
- Принято. Отец вылез из двухместного багги и через некоторое время оказался возле лагеря. Залез в одну из палаток и растормошил спящего солдата.
- Молот, вставай. И поднимай взвод.
- Понял. Молот вылез из палатки вслед за Отцом, и начал будить остальных. Вскоре взвод, в полном составе, выстроился на небольшой полянке. Отец смотрел на них с гордостью. Все одного роста. Смелые, верные, непреклонные.
- Ребята, нового я ничего не скажу. Работаем как обычно. Сталин делает свое дело, мы выдвигаемся сразу после и подчищаем. До города доберемся где-то за час-полтора местного времени. До захода должны управиться. Вопросы?
Хоть бы раз чего спросили.
- Хорошо. Одевайте костюмы и грузимся. Взвод отдал честь и принялся выполнять приказ. Отец вернулся к багги, одел общевойсковой защитный костюм, натянул черный противогаз. И вернулся к планшету. Город оживал, улицы заполнялись людьми, в порту закипала привычная жизнь.
- Сталин?
- Здесь.
- Готовься к запуску.
- Принято.
Силуэты кораблей покачивались на небольших волнах. Отцу казалось, что он может услышать крики чаек. Но чаек здесь не было.
- Готов к запуску.
- Ветер восточный, пять метров в секунду. Координаты точки я тебе прислал, поправку делай сам.
- Принято. Поправка сделана.
- Запустишь обе с интервалом в пять минут.
- Принято, Отец.
Солдаты грузились в камуфляжные джипы и черные багги. Заурчали моторы.
- Сталин?
- Слушаю.
- Пуск.
- Так точно.
Слева от Отца, за руль, сел Молот. Глянул, сквозь трапециевидное стекло очков противогаза, на экран планшета и тут же отвернулся.
- Ракета ушла. Две минуты до контакта, Отец. Моряки погрузили мрамор и теперь что-то пили, сидя на кромке пирса. Порт заполонили мелкие торговцы и местные блудницы. Вернулись, с ночной ловли, уставшие рыбаки.
- Минута до контакта. Отец видел маленькие фигурки детей, шныряющие среди толп народа. Карманники. Оборванцы. Какой-то толстый торговец нетерпеливо приплясывал, общаясь со своим клиентом. Чует деньги. А денег больше не будет, увы.
- Десять секунд.
На агоре о чем-то вещала длинная фигура жреца. Люди собрались, внимая его речам.
Лжец.
- Контакт. Отец увидел небольшую вспышку в воздухе за восточной стеной. Люди в городе обеспокоенно повернулись в сторону крохотного взрыва. Видимо хлопок был громким. Даже жрец перестал говорить. Но, через пару минут, жизнь города вернулась в привычное русло.
- Вторая ракета ушла, Отец. Две минуты до контакта.
- Принято. Люди в городе заволновались. Привычный ритм еще не развалился, но даже с высоты было видно, что что-то происходит. Толпа возле жреца начала неуверенно расходиться, возня в порту замедлилась. Дети сбились в кучку за кабаком. Повышенное слюноотделение, потливость, головокружение.
- Минута до контакта. Первыми сдохли животные в клетках, которыми торговала очень тощая женщина. Теперь она неуклюже суетилась возле своих погибших питомцев. Затем очередь дошла до детей. Один мальчишка судорожно дергался на земле под беспомощными взглядами остальных оборвышей. Судороги, спазмы, параличи, невыносимая головная боль.
- Контакт. Вторая вспышка появилась почти на том же месте. Но на этот раз жители не обратили никакого внимания на хлопок. Они просто не могли. Весь восток бился в конвульсиях, жители центральных и западных районов пытались сбросить с себя непонятное наваждение. Возле своего бедного прилавка, лежал толстый портовый торговец, и было видно, как по его необъятной плоти проходят волны неконтролируемых судорог и спазмов. Вскоре лег и запад. Люди пытались одержать верх над собственными телами, которые вдруг перестали их слушаться. Смерть. Движение в городе остановилось. Порт был завален бледнеющими силуэтами, остывающих трупов. Ни животных, ни птиц, ни людей. Царство абсолютного покоя. Отец похлопал Молота по плечу, и колонна немедленно двинулась к погибшему поселению. Не давать волю жалости.
- Здравствуйте Александр Дмитриевич. - Здравствуйте. Юноша сидел в том же тюремном кабинете, но уже без наручников. Проходила вторая встреча с безликим штатским.
- Думаю, вы будете рады узнать, что нам удалось добиться отсрочки казни. На один месяц.
- Но вы обещали, что я останусь жив!
- Безусловно. Но для этого необходимо время. Месяца будет достаточно. А теперь мы поговорим с вами о сотрудничестве. Сперва я сделаю небольшой экскурс в историю, чтобы вы понимали наши резоны. Как вы знаете, более двухсот лет тому назад, земляне основали первую колонию на Марсе. Дорогостоящее и почти бесполезное мероприятие, которое, впрочем, вернуло мечту о заселении других планет. Содержание колонии во много раз перекрывало получаемую прибыль. Население не превышало ста человек. Теперь там проживает около тысячи поселенцев, но рост за две сотни лет, согласитесь, мизерный. Марсианская колония так же показала, что строительство полноценных городов на планетах, без подходящей атмосферы, невозможно. Тем временем население Земли неуклонно росло. Около ста лет назад был изобретен варп-двигатель, который дал новую надежду задыхающемуся человечеству. Буквально через несколько лет тысячи и тысячи разведывательных кораблей были разбросаны по всей вселенной. И тогда же, с немалым удовлетворением, человек, впервые, с полной уверенностью, сказал: мы не одни. Но была и ложка дегтя. Все найденные цивилизации оказались слаборазвитыми. Разумные гуманоиды, почти всегда похожие на людей, в большинстве своем, находились в каменном веке. Самая развитая из найденных цивилизаций, Центаврийцы, находилась в некоем подобии средневековья, с гипертрофированной степенью крайне агрессивной религиозности. Но людям было необходимо жизненное пространство. Миролюбивые либералы протолкнули закон о неприкосновенности внеземных народов, поэтому первые партии колонистов селились преимущественно в самых неблагоприятных районах планет, где не могло проживать коренное население. Десятки лет уходили и уходят на поиск общего языка с неприкосновенными аборигенами, которые постоянно пытаются воевать с колонистами. Планеты, не вышедшие из каменного века, более чем на девяносто процентов состоят из зон, запрещенных для заселения. Там, видите ли, охотничьи угодья, необходимые для выживания первобытных племен. Земное правительство сделало нас бедными родственниками всей вселенной. Нас. Самую развитую и могущественную цивилизацию. Ситуация сейчас такая: население и так переполненной Земли все еще растет. Количество добровольных переселенцев неуклонно уменьшается. Колонизация необитаемых планет слишком дорога и неэффективна. Колонизация подходящих, заселенных миров строго ограничена действующими законами. Поэтому командование флота, в содружестве с некоторыми крупными политиками правительства Земли, разработали неофициальный план, который значительно улучшит условия колонизации обитаемых миров. С некоторых пор флотские разведчики докладывают Земле только о четверти обнаруженных планет, пригодных для обитания человека. Остальные планеты будут "открыты" правительственным наблюдателям позже. После реализации плана. И тут мы возвращаемся к вам.
- Говорите.
- Спасибо, что позволили. Я не буду бродить вокруг, да около. Вы, не дрогнув, казнили две с половиной тысячи граждан Земли. Вы не испытываете жалости или раскаянья, даже по отношению к своему виду. Вы показали абсолютную, бездумную верность своим прямым командирам. И именно поэтому вы нам подходите.
- Вы хотите, чтобы я истреблял коренных жителей других планет?
- Именно.
- Но зачем вам я? У вас есть флот, который может уничтожить большую часть населения любой незащищенной планеты.
- Перемещения флота невозможно скрывать, да и планетарная бомбардировка нанесет огромный вред природе. Послушайте. План разработан умными людьми. Если бы у нас была лучшая альтернатива, то мы бы ей воспользовались. Вы получите армию и...
- Армию?
- Да. Подготовленную, верную и безжалостную. Как вы сами. Мы предоставим вам огромное количество устаревшего вооружения начала-середины двадцать первого века. Технику, стрелковое оружие, запрещенные боевые отравляющие вещества, которые столетиями хранились без дела. В общем, всё, чем располагали тогда страны, за исключением атомного оружия: оно наносит слишком большой вред природе.
- И где вы найдете солдат согласных на это?
Штатский прищурился.
- Там же, где мы найдем кандидата, который сядет на электрический стул: мы вас клонируем.
Широкую мощеную улицу заливал яркий свет местного аналога солнца. Столица крупнейшего государства Арианской цивилизации, оказалась действительно красивой. Высокие каменные храмы, просторные мраморные площади с колоссами искусных памятников и бесконечные акведуки с чистейшей водой, заставляли сравнивать этот город с земным Римом. И не в пользу последнего. Несмотря на свой небольшой рост, эта Арианская нация, явно отличалась любовью к истинному величию. В столице не было трущоб и не было порта, который непременно наполнил бы город грязью. Поэтому он был чистым, прекрасным и мертвым. Солдаты шли и любовались творениями своих жертв. С тем же удивлением и легкой гордостью за своих меньших братьев, с каким люди смотрят на величественные развалины римского Колизея. Красоту города портили только трупы. Уродливые, гниющие остатки великого народа. Отец шел во главе одной из многих троек, рассеянных по городу. Время от времени слышалось эхо гулких выстрелов - то добивали редких выживших. О чем они думали на своем смертном одре? О гневе богов? А может они считали богами нас?
На ступенях ближайшего храма шевельнулось одно из тел. Отец подошел поближе и увидел хорошо одетого старика. Из его шеи торчал могучий бубон, а в глазах стояло горячечное безумие. Отец выстрелил ему в лицо, словно прихлопывая муху, и пошел дальше. Приказ, есть приказ. Его висок щекотнула капля скатившегося пота. Как же жарко в этих проклятых противогазах!
- Отец, это Сталин. Ну, как там у вас? Какая смертность?
- Близкая к сотне, насколько я могу судить. Выживших мало, а те, что попадаются, всё равно одной ногой в могиле. Можно было бы использовать эти энтеробактерии вместо Ви-Экса, но слишком долго приходится ждать эффекта. Для столицы, конечно, самое то.
- Понял. Какие новости у Крылатого?
- Не видит никаких признаков жизни на территории всей страны, исключая столицу, естественно.
- По-моему, очень неплохой результат.
- Ага. Но впереди еще три четверти населенных земель. - Отец вздохнул.
- Но у нас еще девятьсот тринадцать дней в запасе. А самая населенная часть планеты очищена.
- Да. Но тут и плотность была повыше. На севере Ариане живут в мелких деревеньках, которые равномерно раскиданы по необъятным равнинам. Конечно, вторая группа работает над концентрацией, но эффективность, пока, низкая.
- Понял. Долго вам еще?
- Город большой. Часов пять-шесть.
- Понял. Удачи. Еще два с половиной года этого ада.
- ...два года специальной подготовки. У вас, Александр Дмитриевич, будут специалисты всех мастей. Мы спроектировали специальный грузовой корабль, пилотируемый исключительно бортовым компьютером, он доставит вас на планету. Там у вас будет три года на то, чтобы очистить мир от коренного населения. По истечении трех лет, ваш корабль автоматически покинет планету и, с вами или без вас, отправится на одну из ближайших флотских баз. Наши специалисты обязательно проверят проделанную вами работу. Если они не будут удовлетворены, Александр Дмитриевич, то мы будем вынуждены уничтожить вас и весь ваш отряд. Если же вы справитесь, то получите щедро оплачиваемый отпуск на одной из самых комфортных колоний дальнего сектора. Естественно этой чести удостоитесь только вы. Клонирование, как вы, наверняка, знаете, все еще строжайше запрещено. Ваш отряд проведет отпуск на базе, где им будут созданы подходящие условия. Вопросы?
- Сколько у меня будет людей?
- Три оперативных группы по пятьдесят человек. Около семидесяти разноплановых специалистов. И еще сто человек обслуживающего персонала.
- Я справлюсь.
- Не сомневаюсь. Вас переправят на военную базу после казни вашего клона.
В лагере, раскинувшемся в тени блестящего космического корабля, стояла приподнятая атмосфера. Солдаты бездельничали, прожигая оставшиеся до вылета дни. Они успели. Коренное население исчезло, выкошенное инопланетными болезнями, боевыми отравляющими веществами, огнем и свинцом. Отец пил местное вино, отдаленно напоминающее земную медовуху, и смотрел в безоблачное, чуть фиолетовое, небо. Там, то и дело, пролетали черные точки каких-то птиц. А чуть ниже, с деловым жужжанием, носились синие жуки. Очень давно ему не было так хорошо. Даже картины кипящей плоти деревенских крестьян, залитых белым фосфором, отошли на второй план. Он не вспоминал, разлагающиеся на ходу, отравленные армии. Не вспоминал беспомощных варваров, которые завороженно глядели, как на них движется огненное море, сбрасываемого напалма. Не думал о грудных детях, захлебнувшихся собственной кровью в своих колыбелях, когда Сталин вдруг захотел использовать Иприт. Нет, он не видел перед своим мысленным взором, ряды обуглившихся коленопреклоненных женщин, которые за секунду до смерти, молили своих богов о милости. Отец видел только спокойное небо, которое навевало ему приятные воспоминания о детстве на Земле. К Отцу подошел Крылатый, проследил за его взглядом, и тоже, на несколько секунд, погрузился в сине-фиолетовую бездну.
- Могу с уверенностью сказать, что не менее девяноста девяти процентов населения уничтожено, Отец. Остальные, скорее всего, прячутся в горных районах. Но и их, в конце концов, добьют болезни и голод.
- Замечательно.
- Да-а-а... Одиннадцать дней до вылета. Чем прикажешь заниматься?
- Пей. Я же вот пью.
- Не люблю алкоголь. Отец оторвался от неба и удивленно уставился в бородатое и иронично улыбающееся лицо Крылатого. Копию его собственного лица.
- Как такое возможно?
- Ну, несмотря на сходство, определенный опыт нас, наверняка, меняет. У меня, например, не было детства.
- Да, пожалуй. Ну, тогда не знаю. Поиграй в шашки, займись охотой, придумай что-нибудь.
- Хорошо. Ну надо же. Крылатый ушел, а Отец жадно приложился к глиняной бутылке и вскоре задремал. Проснулся он от радостных криков своих солдат. Голова немного болела, и поэтому он не сразу понял, чем вызвано всеобщее ликование. Отец принял сидячее положение и встряхнулся. От резких движений голова заболела еще сильнее. Ему показалось, что мозгу мало места в черепной коробке. И эти дебилы еще разорались.
- Вставай! За нами прилетели флотские! - Мимо пронесся возбужденный Сталин. Кто еще прилетел, вашу мать!? Отец поднялся на ноги и завороженно уставился в потемневшее небо. Там плыли черные конусы невероятно больших космических кораблей, сияющие разноцветными точками габаритных ламп. Солдаты радостно бесились, махали руками и зажигали яркие факелы сигнальных огней. А по лицу Отца тек холодный пот.
- Это не наши корабли, идиоты! Это не земной флот! Гасите факелы!
Солдаты недоуменно посмотрели на своего командира, но так и не успели задать свой, единственный на всех, вопрос. Ибо Отец уже видел свет, вырывающийся из двигателей летящих ракет. Через доли секунды весь лагерь погрузился в пылающее море неземного огня.
- ...вы станете нашими ветхозаветными ангелами-истребителями. Ибо никто не смеет ограничивать полномочия сильнейшей и самой могущественной цивилизации вселенной. Александр Дмитриевич, принимайте командование. И удачной охоты на Ариан. - Главнокомандующий земным флотом замолчал. Отец отдал честь. И, вместе со своей небольшой армией, скрылся в зеве беспилотного, грузового корабля.