Люцифер. Глава I
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Они родились в непростое время, когда мир стоял на пороге промышленных и социальных революций, в эпоху когда разрушались вековые устои. Поколение вчерашних детей, которому было суждено стать топливом революции. Смогут ли они пронести свои мечты и ценности через безжалостное пламя зари нового мира? Смогут ли они остаться людьми?
|
I.
Городок назывался Магори. Пять сотен желтых домиков с рыжими черепичными крышами были разбросаны на излучине большого залива. На востоке, вдаваясь в глубь континента, начинались местные поля и виноградники, а чуть севернее полей располагалась серая, утыканная дымящимися трубами, огороженная сетчатым забором, коробка электростанции.
Сам город был рассечен узкими мощеными улицами, которые, так или иначе, приводили к просторной центральной площади, где горделиво возвышались два красивых здания: резиденция местного сеньора и белоснежная, построенная двенадцать лет назад, школа.
В северо-западной части располагался небольшой порт, в котором были пришвартованы рыбацкие лодки и тартаны со спущенными треугольными парусами. Там же находился и грязный рыбный рынок, который даже в такое раннее утро начинал наполняться людьми.
Всходило солнце, многоголосо кричали птицы, приветствуя новый день. Опухшие со сна рыбаки, тянулись в порт, чтобы в очередной раз выйти в море и попытать удачу, в надежде на богатый улов.
Городок просыпался. Оживали пустынные улицы.
- Луций! Луций! Быстро вставай! Тебе же в школу! - Звонкий женский голос, нарушил тишину небольшой комнаты.
Юноша в кровати беспокойно перевернулся и приоткрыл глаза. Перед ним стояла его сестра, одетая в простое синее платье, волосы были собраны в тугой пучок, а на круглом, румяном лице читалось раздражение.
- Уже? - Выдавил из себя мальчик.
- Десять минут назад "уже"! Мне тебя кормить надо, а я на работу опаздываю. Чтоб был на кухне через три минуты! - Она бросила последний негодующий взгляд на брата и, выходя из комнаты, громко хлопнула дверью.
Луций тяжело вздохнул, ещё несколько мгновений полежал на кровати и, с видимой неохотой, начал подниматься.
Когда он зашел на кухню, то на столе уже стояла тарелка с дымящимся луковым супом. Из угла громко болтал массивный радиоприёмник, а сестра мыла посуду.
Юноша сел за стол и начал осторожно есть.
- ...сяч отборных пехотинцев первой регулярной армии имени Северина Мудрого, ветераны третьей Фесаро-Кандийской войны. Все пехотинцы одеты в ослепительно-белую парадную форму, с красными кокардами на плечах. Два пехотных полка безупречно маршируют, строго выдерживая строй. Действительно впечатляющее зрелище! Люди рукоплещут бравым воинам нашего великого королевства! За ними шествует верхом третий кавалерийский полк королевской гвардии, облаченный в бордовые доломаны и белые рейтузы, под началом графа Дигрейского, Корвина де Никкея. Его величество король Климент Первый поднялся приветствуя своих гвардейцев! - Диктор на несколько секунд замолчал и стал слышен приглушенный гул радостной толпы - Парад в честь присоединения Кандии собрал невероятное количество зрителей, кажется, что вся столица сейчас находится на трибунах и улицах вокруг Девятиглавой площади! Следом за гвардейцами, верхом на вороных скакунах, появляются рыцари из Ордена Медвежьего Клыка, во главе сам Маркиз Антонин де Сательяц, Великий Магистр! Орден на сегодняшнем параде впервые представлен в полном составе. Двести пятьдесят рыцарей в блестящих кирасах и черных плащах, с вышитым на них серебряным солнцем! Орден принимал активное участие в завоевании Кандии, многие из его членов представлены к высшим королевским наградам, а сам Марки...
Громкий щелчок оборвал речь диктора, Луций повернул голову к сестре, не скрывая своего возмущения. Сестра сразу пошла в наступление.
- Слушаешь, открыв рот, всякие дурацкие передачи. Вон выгляни за окно, там тоже люди "безупречно маршируют" на работу! - Она скрестила руки на груди. - Быстрее ешь. Иначе мне опять придётся объяснять твоим учителям, почему ты никак не можешь без опозданий.
- Ты же сама включила радио, Роза! И это первый парад за два года! Там как раз...
- Да хоть бы и последний. - Перебила его сестра. - Знаешь поговорку: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать?
- Но у нас здесь не столица, как я...
- Вот именно, что не столица! Так, что нечего забивать себе голову всякими парадами. Давай тарелку и бегом в школу, может ещё успеешь.
Луций раздраженно передал пустую посуду и понуро отправился в свою комнату, собирать школьную сумку.
Всё королевство ликует, а в моём доме даже парад послушать не дают! Розе пусть хоть весь мир развалится, лишь бы пойти работать в свой вонючий кабак, да в школу меня отправить.
Юноша сверился с расписанием и бросил в сумку нужные учебники и тетради.
Никакой мечты, никаких желаний и стремлений. Как старуха в свои двадцать четыре!
На кухне сестры уже не было. Выходя из дома, Луций нарочито громко хлопнул дверью.
Зачем вообще эта школа и эти книги, если в твоём же доме, тебя пытаются превратить в слабоумного бычка? Дай Розе волю, она мне и читать бы запретила. Ведь "бесполезное занятие" вон лучше бы подмастерьем к Рэму-Кровельщику устроился, ползал бы с его безмозглыми сынками по дырявым крышам.
Улица встретила мальчика утренней, бодрящей прохладой и свежим запахом моря. Юноша торопливо пошел по тихой мощеной улочке, не обращая внимания на редких прохожих. В этом районе не было шумных кабаков и не так давно появившихся магазинов - городок оживал ближе к порту. Раньше здесь жили ткачи, улица даже носила их имя. Тогда возле домов шла бойкая торговля под многоголосый шум ткацких станков.
Родители Луция тоже были ткачами, но в ходе стремительной индустриализации, сделанная вручную ткань стала слишком дорогой, слишком некачественной, слишком ненужной.
Всё это случилось до ужаса внезапно. Однажды, ближе к вечеру, в порт Магори вошла обветренная каравелла, которой владел смуглый, длинноволосый и белозубый торговец тканями. Ему хватило двух дней, чтобы навсегда лишить работы всю улицу ткачей. В следующее своё прибытие он правил роскошным галеоном и потрясал королевским патентом на исключительное право морской торговли тканями в заливе Близнецов. Больше в Магори он не заходил; приплывали лишь многочисленные капитаны основанной им торговой компании.
Для семьи Луция это оказалось катастрофой. Отец какое-то время работал в порту, хватаясь за любое дело, а мать прислуживала в более-менее приличном кабаке.
Луцию тогда только-только исполнилось пять, а Розе четырнадцать - она была в числе первого поколения простонародных детей, обязанных получить среднее образование по старой, еще четырехлетней программе обучения. Тогда она ходила во второй класс.
Как только Роза закончила школу, её отправили работать на место матери, а сами родители уехали в столицу, последовав примеру многих своих друзей и знакомых. С тех пор от них приходили редкие письма, сопровождаемые приличными денежными суммами. Луций уже и не помнил их лиц - первый фотограф в Магори появился лишь пару лет назад, а хороший живописный портрет стоил баснословных денег.
Чем ближе Луций подходил к центральной площади, тем более оживленными становились улицы. Какой-то замученный мул вез своего худого хозяина с потухшим взглядом чёрных глаз, куда-то бежала стайка чумазых крестьянских детей, о чем-то тихо разговаривали толстый булочник с прилично одетым виноделом. Но всё равно на улицах было пустовато, впрочем, Луций уже давно к этому привык. Городок постепенно вымирал, а местный сеньор - барон Корнелий де Вит, похоже, отлично чувствовал себя при королевском дворе и не волновался по поводу стремительно уменьшавшихся доходов со своей земли. Он покинул Магори почти три года назад.
Юноша пересек просторную площадь, как всегда жадно разглядывая роскошную резиденцию сеньора и торопливо вошел в здание школы, поймав крайне неодобрительный взгляд старого привратника.
Значит опять опоздал. Роза меня убьёт.
Луций шёл по пустым коридорам, то и дело прислушиваясь к глухим голосам учителей, внутри закрытых аудиторий. Поднялся на второй этаж и, подходя к своему классу, вдруг начал улыбаться. На скамейке возле двери сидел ещё один нерадивый ученик.
- Привет, Эмиль!
Эмиль поднял голову и тоже улыбнулся.
- Здорово, Лу! А я думал, что ты сегодня вовремя. Старик меня не пустил на урок. Сказал, чтоб на перемене в класс зашёл.
В карих глазах Эмиля бегали озорные искорки, казалось, что он ни капли не сожалеет о своём опоздании. Он был четвертым сыном местного коневода, а так как лошади всё ещё не потеряли своей актуальности, жила его семья, по местным меркам, очень богато.
Эмиль был слегка худощавым и жилистым и, вместе с тем, весьма симпатичным. Густые русые волосы, правильное лицо, да жидкие усики, которым завидовала почти вся, ещё безусая, мужская половина класса. Обаяния добавляла, и его слава дерзкого возмутителя общественного порядка.
- Я проспал, как всегда, потом парад слушал. - Луций сел рядом.
- Да, я тоже. Здорово было бы на это посмотреть! Представляешь, как синхронно маршируют шесть тысяч солдат! Там, наверное, земля вздрагивает под их сапогами! Два наших городка, плечом к плечу! - Эмиль даже притопнул, иллюстрируя свое восхищение.
- А я б лучше на рыцарей посмотрел. На их древние гербы и великолепные знамёна. Да на тот же Орден Медвежьего Клыка! Я слышал, что их Великий Магистр колдун и алхимик.
- Да, что тебе эти рыцари? Павлины, со своими флагами, да расшитыми плащами. Брат говорит, что именно наши регулярные пехотные полки, набранные из простого народа, показали рыцарям Кандии, как надо воевать. Что они в латах, со своими мечами могли сделать против ружейного залпа линейной пехоты?
- Я читал, что пуля не пробивает современную фесарийскую кирасу. А в ближнем бою любой рыцарь стоит сотни пехотинцев. К тому же твою пехоту прикрывали кавалерийские полки, да те же рыцарские "копья".
Эмиль скривил рот в полуулыбке.
- Всё ещё бредишь рыцарями?
- А, что в этом плохого? - Луций покраснел.
- Мы с тобой из простых, Лу. Для двенадцати лет, когда мы с тобой махались палками и представляли, что это мечи, да кричали воинственные девизы, это было нормально. Но сейчас... Кровь, знаешь ли, голубой просто так не становится. - Эмиль вздохнул.
- Но дворянством награждают, стоит его только заслужить...
- Или купить.
- Это низко.
- Низко продавать. - Эмиль сладко зевнул. - Ну, хочешь ты спасти принцессу и заслужить благодарность короля, продолжай хотеть. Просто это совсем детские мечты, которые мы с тобой вместе делили. Время идёт, а я всё ещё помогаю братьям скрести лошадей, да таскаю сено. Так и отец по-прежнему верен своему делу. И всё это не так уж и плохо, как оказалось. Жалко, конечно, что у меня нету дяди из графьёв, который вдруг вспомнит обо мне и увезет ко двору, но тут ничего не поделаешь.
- Но ты же не собираешься таскать сено до старости!
- Нет, конечно. Но и рыцарем, боюсь, мне никогда не быть.
А я им стану. И когда вернусь в Магори, в лучах славы, вы все будете смотреть на меня с восхищением и завистью!
- Ладно, Эмиль. Мы сегодня играем?
- Ага. Вместо шестого и седьмого уроков. С Пиявками. - Эмиль повернул голову к Луцию, ехидно скалясь. - Пиявки, конечно, хлюпики. Но нужно их разбить.
- Чего ты так ухмыляешься? - Луций невольно заулыбался сам. - Разобьем, конечно.
- Просто вся школа будет. У мелких уроки уже закончатся, у старших отменили ради матча. Вроде как важная игра. Можем на первое место выйти.
Луций глухо застонал.
- Зачем?
- Да, ладно тебе. Представь, что это рыцарский турнир! Королеве турнира подаришь мяч! - Эмиль расхохотался.
- Очень смешно. Ты же знаешь, как я ненавижу зрителей. Я из-за них сосредоточиться не могу. - Юноша страдальчески прикрыл глаза.
- Если серьёзно, Лу, то не переживай. В прошлый раз ты только в первые минуты был растерянным, а потом хорошо играл. Ну, будут там девочки, да. Твой шанс показать себя. - Эмиль похлопал друга по плечу.
- На стражей всем наплевать.
- Неправда. У Акул даже капитан на позиции стража играет и все его обожают.
- За то, что он здоровый как бык и с лицом приятным.
- Ну, ты тоже не урод. Моя мама говорила, что ты симпатичный.
- Да, всё равно. Дурацкий сюрприз. Хоть бы заранее предупреждали о таких вещах. - Луций тяжело вздохнул.
- Рыцари не ведают страха, Лу. - На лице Эмиля опять появилась ехидная улыбка.
- Хватит, уже.
- Да, не обижайся. - кареглазый легко толкнул Луция плечом.
- Я не обижаюсь.
- Если победим... - Эмиль мечтательно возвел глаза к потолку - ...то позаимствую у отца бутылочку виноградного бренди. Или две. Отпразднуем, как следует.
Луций посмотрел на друга с неподдельным интересом.
- Командой?
- Всем классом, ну, из тех, кто захочет, конечно. Мы ж, в общем-то, и за них играем.
- Ты главное остальным про бренди не забудь сказать, будут самоотверженнее играть. - Луций заулыбался.
- Не забуду.
Они всё ещё болтали о всяких мелочах и смеялись, когда заливисто прогремел школьный колокол. Из аудитории тут же послышались глухие звуки отодвигаемых стульев и топот множества ног. Двери вдоль всего коридора начали открываться и вскоре здание наполнилось хаотичным шумом многоголосой болтовни.
- Сколько? - Эмиль пожал руку крупному юноше и кивнул ещё нескольким.
- Пять минут. Старик сказал, чтоб ты сразу заходил. Ну, и ты тоже. - Здоровяк хлопнул по плечу Луция и ободряюще улыбнулся.
- Пошли, Лу.
Они протиснулись в класс, коротко здороваясь и отвечая на приветствия. Луций успел бросить мимолетный взгляд на стайку болтающих одноклассниц, на мгновение задержав взгляд на симпатичной тёмно-русой девочке; под ложечкой у юноши засосало.
Надо сыграть нормально.
Престарелый преподаватель сидел в кресле, ему было за шестьдесят. Блестящая лысина, седые виски и борода. И, конечно, круглое пенсне. В эту школу его прислали с Пепельного берега, из крупного, приморского города Архила. Поговаривали, что он бастард какого-то мелкопоместного аристократа, которому он и был обязан своим хорошим образованием.
Старик посмотрел на опоздавших поверх пенсне и даже перестал писать в своей тетради.
- Луций, прикрой дверь.
Юноша повиновался и коридорный шум внутри аудитории немного стих.
Эмиль стоял с лицом, на котором явно читалась скука и желание скорее закончить с нотациями. Лицо Луция источало несколько преувеличенное раскаяние.
Если не пошлют жалобу Розе, то месяц не буду опаздывать. Только бы старик был в хорошем настроении.
- Ну, что, молодые люди, какие будут оправдания? - Учитель сделал паузу.
Эмиль перенес вес на одну ногу, что-то беспечно разглядывая в левом верхнем углу помещения. Луций смотрел в область учительской тетради.
Лучше молчать.
- Королевство даёт вам бесплатное образование, чтобы вы смогли сами построить свою жизнь и принести настоящую пользу отечеству. Королевство дарит вам образование, чтобы вы не были обречены провести свою жизнь в роли безликих пахарей и портовых грузчиков. А что вы даёте своей родине взамен? - Учитель опять сделал паузу и оглядел юношей. - Пренебрежение. Ещё ваши родители даже мечтать не могли о таких возможностях, которые открывает вам образование. Так цените этот дар. - Преподаватель опустил взгляд к своей тетради. - Я не буду вас наказывать за это опоздание. Потому что, у вас сегодня важная игра и это было бы, в некотором роде, хм, нечестно по отношению к вашей команде. Но больше опозданий я не потерплю. В первую очередь это относится к тебе, Луций.
- Я вас понял, профессор Паулус. - Луций виновато улыбнулся.
Пронесло.
Учитель перевел взгляд на кареглазого мальчика.
- Эмиль?
- Я вас тоже понял, профессор Паулус - Пробубнил мальчик на одной ноте.
- Садитесь. Дождетесь конца перемены в классе.
Юноши сели за свою парту в третьем ряду. Молча достали учебники, перья и тетради. Переглянулись, сдерживая улыбку, но разговаривать не стали.
Вскоре класс начал заполняться остальными учениками. Некоторые, в основном парни из команды, осторожно поглядывали на провинившихся мальчиков, тогда Эмиль широко улыбался и коротко кивал.
Ударил колокол и разговоры стремительно затухли.
Учитель лишь осмотрел класс, чуть задержавшись взглядом на опоздавших друзьях, и заговорил:
- Продолжаем. Для новоприбывших: тридцать четвертая страница, третье и четвертое задание.
Геометрия никогда не давалась Луцию легко, впрочем, и Эмиль тоже смотрел в свою тетрадь, с отсутствующим видом. Луций отчаянно пытался рассчитать, чему будет равен пройденный путь, какого-то абстрактного объекта в абстрактном пространстве.
Скорей бы уже кончилась эта нудятина.
Наконец, по зданию разошелся колокольный звон и Луций с облегчением закинул тетради и учебники в сумку.
- Ну, на кой хрен мне эти формулы? Я всё равно этим никогда не воспользуюсь. Да, кому это вообще нужно? - Эмиль, в своем негодовании, излишне быстро шагал по коридору.
- Архитекторам, инженерам, конс...
- Лу, сильно похоже, что я стану архитектором в будущем? Или инженером?
- Знаешь, всякое бывает.
- Да, ни хрена не бывает. Если бы не эта школа, я бы давно уже занялся настоящим делом, зарабатывал бы деньги, а не зубрил эту бесполезную чепуху.
- Геометрия еще и мозги развивает.
Эмиль закатил глаза.
- Мой отец один из самых богатых людей в Магори, а он как следует читать до сих пор не умеет. Зачем, скажи мне Лу, зачем нужны все эти знания, если и без них можно жить припеваючи?
- Если тебя кроме денег ничего больше не интересует, то, может быть, ты действительно теряешь время, Эмиль. Но вот будут у тебя деньги и что дальше? В столице...
- Ты опять про своих дворян, рыцарей и прекрасных дам! Лу, выбей ты из своей головы эту дурь!
Конечно, куда лучше думать, как набить своё брюхо олениной под мёдом, чем стремиться к вершинам.
- А, забудь. Не хочу возвращаться к этой теме.
Дальше они шли молча, далеко обогнав основную массу своих одноклассников. Когда пробил колокол, они уже давно сидели в классе.
- Эфир, - молодой учитель сделал паузу, обводя глазами класс, - Именно с него кончилась наша, так называемая, "малая история". До открытия Эфира, как вы должны помнить из пройденного, наш континент от дикого севера до самого пролива Титанов, был подобен бурлящему котлу. Десятки королевств грызли друг друга, участвуя в бесконечных войнах ради мелких кусочков земли, ради сиюминутной выгоды, ради самоутверждения крошечных деспотов. Даже наша великая Фесария начинала с этого. Но Эфир, а вместе с ним и наше государство, в котором всем присутствующим повезло родится, меняют этот мир, выдергивая его из пучины бессмысленных войн, - учитель снова, теперь торжественно, оглядел класс и обвел указкой место на огромной карте королевства. - Здесь. Тридцать три года назад, в 3393 году, в городе Сираж, группа королевских алхимиков открыла Эфир. Но, как и многие иные великие открытия, открытие Эфира тоже началось с трагедии. Кто может сказать с какой?
Великий пожар.
Луций замер. Он любил историю. Любил читать про известных людей прошлого, про былые войны, про триумфы и поражения Фесарии, некогда начинавшейся с города-государства, да и про другие страны тоже. История очаровывала его. Луций чувствовал себя причастным ко всему этому необъятному наследию известного мира.
Но любовью к истории было приятно удивлять в бытовых разговорах. Выпячивать же свои знания на уроке, ради учительского поощрения, Луцию совсем не хотелось - только если спросят.
- Никто? - в голосе учителя проскочила нотка разочарования. - Хорошо. Элиза, может быть ты?
Со стула поднялась стройная, тёмно-русая девочка, вторая дочь и третий ребёнок плутоватого Эрна-каменщика, сына каменщика, так же воспитавшего сына-каменщика и двух красавиц-дочерей. На лице Элизы застыла смущенная и растерянная улыбка, но во взгляде чуть сощуренных серых глаз играло веселье.
Луций слишком долго не отрывал от неё своего взгляда. Эмиль прыснул.
Идиот.
- Я не уверена, но могу предположить, что раз Эфир горит, то случился пожар?
Да.
Учитель улыбнулся и кивком позволил своей ученице сесть.
- Именно. Великий пожар 3393 года. Как многие из вас, я надеюсь, знают: уникальное свойство чистого Эфира заключается в том, что при интенсивном горении, объем вещества постоянно увеличивается. Если оставить горящую лужицу Эфира, объемом, допустим, в литр на идеально ровной поверхности, то через каких-то два с небольшим года, без учета погрешности площади действительного горения и осадков, она удвоит собственный объем. К счастью, Эфир достаточно легко тушится и нейтрализуется современными средствами, но в 3393 году никаких специализированных средств не было. Пожар, фактически, длился два года. Он начался ночью, десятого числа пятого месяца, со взрыва небольшого экспериментального котла. К счастью, большинство алхимиков находились вне лаборатории и поэтому не пострадали, но остановить пожар они уже не смогли.
Эксперимент удался.
- К утру огонь добрался до резервуаров с холодным Эфиром, в полдень всё здание лаборатории было охвачено пламенем. Вскоре пожар перекинулся на соседние строения. За два последующих дня, Сираж, благодаря своей плотной застройке, выгорел практически полностью. Погибло более полутысячи человек. Вскоре распространение пожара естественным образом остановилось.
И начался "бунт погорельцев", которые требовали казнить всё общество королевских алхимиков. Но вспоминать об этом почему-то не принято.
- Продолжал пылать только Эфир в развалинах алхимической лаборатории. Проблема в том, что для успешного тушения подобных, даже относительно небольших объемов субстанции, необходимо огромное количество воды, а специальных пожарных средств против неконтролируемых возгораний Эфира тогда ещё не разработали. Но именно этот пожар заставил почти всех алхимиков Фесарии объединиться, чтобы подчинить себе эту могучую субстанцию. - учитель театрально замолчал, оглядывая класс с замершей полуулыбкой - И у них это получилось! А теперь пройдемся по основным датам начала "большой истории". Изобретение Эфира приписывается целой группе алхимиков...
Луций склонился над тетрадью, записывая даты и имена. Но думал он, уже не об истории, а о предстоящей игре.
Целая школа! А мы последний раз тренировались неделю назад. Эх. Не надо об этом думать. Главное не волноваться.
Но мысли юноши постоянно возвращались к школьному полю.
Сдвоенный урок истории кончился, по ощущениям Луция, очень быстро. Ударил колокол, и они с Эмилем оказались в коридоре, подталкиваемые потоком других учеников. Началась большая перемена.
- Ко мне не хочешь заглянуть, пообедать? - Эмиль оглядел Луция пронзительным взглядом лекаря.
- Я не голоден что-то.
- Да, брось ты! Хватит уже волноваться, мы ещё на поле даже не вышли.
Как там это было? Бесстрашие - это отсутствие развитого воображения.
Друзья вышли из школы на обширную площадь, по которой уже рассыпались другие ученики.
Брусчатка нагрелась, и в воздухе стояла тяжелая духота. Лишь изредка, со стороны залива, приходил еле ощутимый, словно заблудившийся, прохладный ветерок. Белое здание школы ослепительно сияло в лучах жаркого солнца, почти достигшего зенита.
- Я не волнуюсь, просто...
Луций так и не закончил фразу, ибо лицо Эмиля вдруг расплылось в недоброй улыбке.
- Сейчас развлечемся, Лу.
Луций проследил за взглядом своего друга и увидел широкий силуэт старшеклассника из параллели.
Это "Замок" из Пиявок. Что ты опять придумал!?
Эмиль прибавил шагу и вскоре оказался по левую руку от грузного, кучерявого юноши, а потом с ненужной силой хлопнул его по плечу.
- Эй, Рулет! Ты не забыл, что мне должен?
На лице толстяка появилась гримаса неудовольствия, которая мгновенно сменилась какой-то грустной хмуростью.
- Я тебе не Рулет, у меня имя есть. - В низком голосе послышалась слабая обида.
- Слыхал, Лу? Жиртрест должен мне три ора, а пытается тут права качать. Жирный, стой.
Только меня сюда не приплетай.
Но толстяк продолжил идти, упорно сохраняя медленный темп своего шага.
- Рулетик, дорогой, ты оглох? - В голосе Эмиля послышалась угроза.
- Давай от школы отойдем. - Буркнул тот.
- Никуда мы не отойдем. - Эмиль перегородил дорогу своему должнику.
Луцию на мгновение показалось, что толстяк сейчас ударит: он сжал кулаки, но через мгновение вдруг как-то сдулся и обмяк. Этой сомнительной угрозы хватило: Эмиль ударил мальчика в живот, а когда тот, с хриплым хрюканьем выплюнув воздух, согнулся, Эмиль почти нежно обхватил руками кучерявую голову и разбил коленом лицо Рулета. На брусчатку площади закапала кровь. Школьники начали подходить к месту драки, с интересом ожидая продолжения.
Вот чего ты хотел, да? Какая экзекуция может обойтись без зрителей?
Эмиль толкнул толстяка и тот принял некое подобие сидячей позы, прикрывая руками разбитый нос.
- Так вот, Рулет, я жду свои деньги. И я очень рекомендую тебе найти их до игры. Иначе с поля ты уйдешь калекой. - Эмиль наклонился пытаясь заглянуть кучерявому в глаза. - Ты меня понял?
Толстяк захныкал, школьники вокруг смотрели на всё это с улыбками и молчаливым одобрением, только на лицах некоторых девочек застыло выражение брезгливости, отвращения и вместе с тем любопытства.
Рулета не любили.
Да, и кто будет любить маменькиного сыночка - пятого или шестого ребенка одинокой крестьянки и, по совместительству, местной шлюхи, несчастную безотцовщину, да ещё и толстяка. Мне, что ли, за него вступаться?
Луций вздохнул.
- Ладно, Эм, хватит с него. Он всё понял.
Эмиль оглянулся на друга через плечо и расплылся в широкой улыбке.
- Слышишь, жирный? Лу за тебя заступается. А знаешь почему? Не потому что ты ему симпатичен или ему тебя жалко. Я бы даже сказал, что он вообще испытывает к тебе отвращение. - Эмиль отвесил толстяку звонкую оплеуху, вызвав новый приступ истеричного хныканья. - Просто у Лу, в отличие от тебя, есть принципы, есть чувство чести, которая подсказывает ему, что даже такое дерьмо, вроде тебя, относится к категории "слабых", а "слабых" нужно защищать. Лу ведь не знает, что ты сам не упускаешь возможности пнуть младшеклассника или поиздеваться над теми же животными: котятами и щенками, правда? Сколько у тебя их сменилось за год? - Эмиль повернулся к Луцию, всё ещё широко улыбаясь. - Так что, Лу, кто из нас двоих прав?
А ты, конечно, его котят и щенят пересчитывал, да?
Окружающая толпа школьников с живым интересом воззрилась на Луция. А он пожал плечами, выдавив из себя кривую улыбку.
Симпатии не на моей стороне.
- Если ты будешь постоянно бить собаку, то не удивляйся, что она начнёт кусаться.
Эмиль хохотнул.
- Сравнение Рулета с собакой мне понравилось. - Кто-то из окружающих засмеялся. - Но я понял твою мысль. Собак, которые нападают на человека обычно убивают, насколько я знаю? Лу?
Хватит уже рисоваться.
- Заканчивай, Эм, пожалуйста.
По лицу Эмиля скользнула тень, а потом он вновь улыбнулся. Уже без угрозы.
- Хорошо, Лу. - он подошел к сидящему на брусчатке толстяку и немного растягивая слова, напомнил. - У тебя есть время до игры, барашек.
Эмиль отечески потрепал курчавые волосы Рулета и улыбнулся зрителям, которые, в большинстве своём, одобрительно ухмылялись ему в ответ.
- Ладно. Пойдем, Лу. Надо пообедать.
И они пошли. Среди расходящейся толпы, довольной жестоким представлением.
А Луций испытывал облегчение и вместе с ним странный стыд.
Что я мог сделать? Ссориться с лучшим другом из-за этого толстяка? Безумие. Я и так защитил его, как мог. Да, и зачем за него заступаться вообще? Он же ничтожество! Трус. Сын шлюхи. Никто и ничто. Даже рыцари не защищают трусливых мерзавцев.
Вскоре они покинули площадь, свернув на широкую улицу Кузнецов. Это была ещё одна не так давно затихшая улочка, с двумя оставшимися кузнями. Обе теперь выживали не за счёт редких заказов на оригинальные изделия, а за счёт ремонта заводских товаров и небольшого, но стабильного производства подков, гвоздей разных размеров и прочей мелочи, которая не всегда была в наличии у торговцев.
- Теперь тебе лучше? - Эмиль выглядел очень довольным.
- Об игре не думаю, если ты об этом.
- Вот видишь! Это почти алхимия. Конфликт, кровь, публика, немного слов и вот: ты уже избавился от страха.
Ага. И растоптанный толстяк посреди площади, в виде расходного материала.
- Только не говори, что это было ради меня. - Луций поморщился.
Эмиль бросил на друга лукавый взгляд.
- А ты серьёзно веришь, что мне нужны эти жалкие серебренные монетки? Да, я только рад, что он мне должен.
Теперь я ещё и виноват, оказывается.
- Тогда больше не поднимай мне настроение такими способами.
- Я и не поднимал. Мы с тобой убили сразу трёх зайцев, Лу. Деморализовали игрока Пиявок, а, возможно, и вовсе вывели из строя. Дали урок любителю поиздеваться над слабыми. И отвлекли тебя от ненужных мыслей. Отдельным пунктом идёт ещё положительное впечатление, которое мы оставили у ребят из школы. - Эмиль положил руку на плечо Луция. - Да, мы с тобой, дракон нас сожри, совершили рыцарский поступок!
Поиздевались над толстяком, ага. Орион Белое Крыло наградил бы нас мечами от восторга.
Мимо мальчишек с шумом проехала, заляпанная навозом, груженная телега. Правил неказистой лошадью, старый, почти черный от загара, крестьянин. В воздухе повис кисловато-терпкий запах перегноя.
- Слушай, а про щенков и котят ты серьёзно говорил? - Почему-то Луцию это было важно.
- А? - Эмиль недоуменно посмотрел на друга.
- Ну, что Рулет мучает животных: котят и щенков.
- Ах, ты про это. Слушок ходил такой, да. Я бы не удивился: такие как он обычно на животных и отыгрываются за свою никчемность.
- Зачем ты тогда ему, такому никчемному, деньги давал?
Эмиль усмехнулся.
- Деньги дают власть над человеком, Лу. Шепни я Рулету, что прощу ему долг, если он на игру не выйдет, то он бы не вышел, поверь. И так почти со всеми. Многие не могут отдать долг вовремя, но они с радостью готовы сделать для меня какую-нибудь услугу.
Неудивительно.
- Помнится, был один паренек, который отдраил нашу конюшню до блеска за какой-то смешной должок. Папа тогда мне выдал чуть ли не тройную порцию карманных расходов. Получилось, что я даже неплохо заработал. Мне нравится, что у меня есть много ниточек за которые можно дёрнуть, в случае чего. Это лучше, чем кошель серебра. - Эмиль весело посмотрел на друга. - Но рыцарям эти хитрости простолюдинов не нужны, конечно.
- Опять ты начинаешь! - Луций заулыбался, подтолкнув кареглазого плечом.
- Да, нет же, милорд! Ваше высокоблагородие меня не так поняли!
От следующего толчка Эмиль уклонился и побежал, весело оглядываясь на своего преследователя.
Вскоре друзья покинули улицу Кузнецов и вышли на Первую дорогу, проходящую по восточному краю Магори. Там, среди основной массы небольших крестьянских домиков, находился чуждый своему окружению, двухэтажный особняк семьи Эмиля, построенный впритык к длинной конюшне на сорок голов. За домом располагался ещё и небольшой загон, где братья иногда укрощали редких, чаще всего заморских, диких жеребцов.
Отец Эмиля уехал в город по каким-то, одному ему известным делам, а братья, как обычно, работали в конюшне. В большом доме находилась только матушка Эмиля - высокая, не очень складная, но исключительно добрая женщина с улыбчивым круглым лицом. Она и встретила мальчиков в прихожей особняка.
- Луций, Эмиль. - Женщина, как обычно заулыбалась, словно увидела долгожданных гостей.
- Здравствуйте, тётя Элла. - Луций легко кивнул и ответил на улыбку. Звать маму Эмиля "тётей", он привык с самого детства.
- Привет, мам. Мы поесть забежали.
- Проходите. У нас сегодня...
- Свинина, запеченная в горшочке, с луком и сыром, я знаю. Она горячая?
- Ты же предупредил, что вы зайдете пообедать.
- Спасибо, мам. Пошли, Лу.
Они прошли через несколько комнат в обеденный зал, где за большим буковым столом могло разместиться аж восемь человек.
- Сейчас принесут. Папа нанял тут одну крестьяночку, она у нас теперь помогает по дому.
- Ммм. - Луций не знал, что на это ответить.
Через пару минут в зал действительно вошла небольшая женщина, в холщовой одежде, удерживая поднос с приборами и двумя глиняными горшочками, на которых лежали зарумяненные хлебные лепешки. Зал тут же наполнился соблазнительным запахом тушеной свинины и свежевыпеченного хлеба. В животе у Луция заурчало.
А ведь я действительно проголодался.
- Спасибо, Энн. Нам ещё молока, пожалуйста.
Крестьянка кивнула и вышла из зала.
- Ты ведь не против молока, Лу?
- Нет, конечно. Я с удовольствием. Но лучше бы пива.
На лице Эмиля появилась гримаса удивления, а потом он засмеялся.
- Да, уж. Я бы тоже лучше пива, но мама, боюсь, может не понять.
- Тогда пусть будет молоко.
- Ладно, ешь. Потом у нас урок языка и на поле.
- Ты мне попытался аппетит испортить сейчас?
Уголки рта у Эмиля дрогнули.
- Нет, что ты, просто это как в твоей любимой философии: и в момент покоя, и в момент триумфа помни о смерти? Так?
Луций взял в руки лепешку и разломил, потом перевел взгляд на друга.
- Примерно.
Их было девять. Они уже переоделись в командную форму - плотные зеленые рубахи, с узкими рукавами, усиленные на плечах и локтях кожаными вставками. На ногах одинаковые штаны из сыромятной кожи и короткие сапоги. Грудь каждого игрока была отмечена схематичной вышивкой в виде лягушки.
Команда сидела на скамьях за игровым полем и ждала первого колокола - знака, что пора выходить. Со стороны низких трибун долетал слабый гуд многоголосых разговоров - зрители собирались.
- Значит, так ребята. - Эмиль поднялся на ноги и немного размялся. - Пиявки никогда не были хорошей командой, но попить крови могут. - Кто-то из сокомандников хмыкнул. - Стражи у них беспомощные, их Замок просто бесполезен, его поставили на позицию, исключительно из-за того, что он жирный. Поэтому Кавалеристам и мне, в частности, будет легко. Щитники у них тоже звезд с неба не хватают, но немного играть умеют. Опасность представляют только их Кавалеристы и, особенно, их капитан. Он очень шустрый и, несмотря на малый рост, имеет впечатляющую массу: к нашему несчастью он сын кузнеца. Играть может очень жестко. - Эмиль вздохнул. - Поэтому Лу и Тео, на него обращайте особое внимание. Валите его, бейте, кусайте, но останавливайте. Если он дойдет до Марка, тут без обид, то мы сразу можем прощаться с очками. Та же просьба и Щитникам: следите за их капитаном, идите вперед только когда нет другого выхода. Ну, а Кавалеристы. - Эмиль пожал плечами. - Просто атакуйте.
Луций опустил голову, разглядывая свой пыльный сапог.