Одному из самых драгоценных сокровищ в моей жизни - моей Совести - посвящается
Есть такая профессия - собирать звёзды. Когда наступает август, люди часто поднимают головы к небу в ожидании падающей звезды - чтобы загадать желание. А звёзды летят, не зная, куда, но веря, что если кто-нибудь успеет загадать желание, глядя на них - они получат новую жизнь. Те, кого никто не заметил, складывают крылья и тихо гаснут в августовском небе. А те, кому повезло, падают в теплое-теплое море, чтобы помнить, вымечтывать услышанное желание и ждать своего часа. Кире всегда казалось, что главное время жизни и самый лучший возраст - это семнадцать лет. Ну, или семнадцать с половиной. В это время должны быть самые красивые закаты и саме теплое море. А ещё в это время с тобой начинают разговаривать птицы, и можно попробовать не спать по ночам, глядя, как меняется небо, и жалеть о том, что не умеешь рисовать, потому что такого ты уже, скорее всего, не увидишь.
Кире исполнилось семнадцать полгода назад, и она торопилась изо всех сил - узнать, увидеть, услышать все, что только можно. Огненно-рыжие лепестки тюльпана - хоботком любопытной пчелы. Весенний ветер - ушами первого стрижа. Собственное окно - сливовым бархатным ласточкиным глазом. Ей казалось, что потом всего этого уже не будет. По крайней мере, не будет той яркости осознания и ощущений.
Ей хотелось увидеть и удержать свой мир, и потому она была старше, чем многие её сверстники, и все чаще оставалась одна.
И теперь, в жарком, набитом людьми автобусе, она тихо и неприметно сидела на самом дальнем месте, стараясь никому не помешать.
- Девушка, откройте окно, пожалуйста.
Она подергала ручку, окно не открывалось. Сидевший рядом молодой человек протянул руку, отодвинул стекло и снова уткнулся в книгу, которую держал на коленях, перегибая переплет.
- Спасибо. - голос прозвучал как-то пискляво, и Кира на себя рассердилась. Молодой человек кивнул, не отрываясь от книги, и не увидел, как покраснела его соседка. Что-что, а краснеть Кира умела: от самых ключиц до корней волос, от смущения и неловкости до ярости и злости.
- Девушка, может, вам водички? - наблюдательная бабушка напротив не хотела успокаиваться. - Или вот, газетку? Совсем измучалась, бедная. У них тут вентиляторы должны быть..Води-и-тель!
Молодой человек сочувственно покосился на Киру и перелистнул несколько страниц. В лицо ей дунул свежий ветерок.
- Спасибо. - очень тихо сказала Кира.
- Не за что. - так же тихо отозвался он. - Ты кто?
- Я.. - она задумалась, не зная, как ответить. Не скажешь ведь, что ты - хвост облака или только что был пролетавшей за окном стрекозой.
- Зовут тебя как? - в его голосе не было удивления.
- Кира.
- А я - Алька.
- Вот так вот просто? - засмеялась Кира.
- Вот так просто. - кивнул он, возвращаясь к своей странице.
Кире нравилось наблюдать за тем, как он читает: он переплетал пальцы со страницами, пересчитывал их, не отрываясь от текста и перелистывал сразу несколько, чтобы потом вернуться обратно. Получался такой лёгкий ветерок, ненадолго смягчающий духоту.
И тут Кире пришла в голову шальная мысль: а что, если посмотреть на мир его глазами? Она вдохнула поглубже, стараясь примерить свое дыхание к Алькиному, подвинула руку так, чтобы чуть-чуть касаться его локтя, и тут...
Мир был цветным и ароматным, весь - как мозаика, где каждый кусочек был живым и теплым, и пах - по-своему. В нем были высокие, чистые горы, и на вершине самой высокой из них стоял дом. Бревенчатый, с оленем на крыше. А у крыльца лежал пес. Светло-серый, большой и не предающий. Это было очень важно.
К дому вела тропинка, поросшая дикой гвоздикой, но по ней, видимо, давно никто не ходил. Потому что, чтобы подняться к дому, нужно было миновать большой провал. Откуда ему там был взяться, Кира не знала, но обойти его никак не получалось...
Мир вздрогнул, вздрогнул и Алька, и Кира очнулась.
- Приехали. - донесся голос водителя. Кира недоуменно посмотрела на Альку. Тот дочитал страницу и улыбнулся соседке. Потянулся и выбрался из автобуса. Пока Кира пережидала вереницу пассажиров, казалось, прошло достаточно времени, чтобы взять багаж и смыться в неопределенном направлении. Но Алька ждал, стоя под большим рюкзаком с перекинутой сверху веревкой.
- Тебе есть, где остановиться? - спросил он Киру, когда она забросила на плечи свой старенький рюкзак.
- Пока нет. - отозвалась она.
- Пойдем. - и он направился к уже известной ему тропинке, не слишком быстро, но не оборачиваясь. Кира подумала и пошла за ним. Когда тропинка расширилась так, что по ней могли пройти двое, Кира догнала Альку.
- Ты альпинист? - спросила она.
- Нет. Не совсем. - ответил он. - раньше был.
- А теперь?
- А теперь у меня нет напарника.
- А куда он делся? - Кира сама не ожидала,что задаст этот вопрос.
- Ушёл. - спокойно ответил Алька.
- Почему?
- Видишь вон ту скалу? - указал Алька. - Ту, гладкую, как зеркало?
- Вижу. - прищурилась Кира.
- Нам надо было по такому пройти. Мы бы прошли, но в какой-то момент он сказал, что хочет идти вниз. И ушел. А одному этого быо уже не сделать. - Алька посмотрел на Киру. - Понимаешь?
- Понимаю. - кивнула она. И крепко взяла Альку за руку.
Пока они шли, она говорила. Про школу, маму и тюльпаны. И про то, как сказочно выглядит вязаный абажур над столом на даче. И про то, что она нашла на чердаке старый патефон с единственной пластинкой, и это "Рио-Рита", под которую так хочется танцевать, а не с кем. И про то, что поделиться этим всем тоже не с кем...Алька улыбался, держа Кирину холодную ладошку, и слушал, а когда они остановились у небольшой калитки, за которой цвела сирень, сказал:
- А под "Рио-Риту" я могу научить тебя танцевать.
- Правда? - обрадовалась Кира.
- Такая же, как то, что я хочу собаку. - засмеялся Алька. - Сенбернара.
Пока Кира вспоминала, как она смотрела его глазами, он позвонил в звонок, спрятанный под ветками сирени, познакомил Киру с хозяином, попрощался и стал уходить.
- Подожди..Алька! - спохватилась Кира. - А ты не забудешь?
- Нет. Я за тобой приду. - сказал он. - Хорошего тебе моря.
И он ушел, почти не сгибаясь под своим огромным рюкзаком.
Кире спалось хорошо, как никогда. Она видела чистое-чистое море, высокие горы и танцевала Рио-Риту...
Наутро она убрала волосы в "хвосты" и , перекинув через плечо полотенце, оправилась к морю. Когда извилистые улочки закончились, и перед ней раскинулась величавая, свободная синяя гладь, Кира не смогла сдержать крик радости.
- Совсем эти туристы дикие. - заметила старушка, выгуливавшая по набережной собаку. Но Кира уже не услышала её, стоя по колено в воде, набирая полные ладони.
- Здравствуй. - прошептала она.
Море плеснуло ей на ноги уютную волну, и Кира поняла, что до самого последнего дня отпуска она никуда от него не уедет.
Алька не пришел. Ни в тот день, ни в следующий. Кира пробовала ждать его дома, но ей не хватало терпения слоняться из угла в угол, и она стала оставлять записку у хозяина и уходить к морю. На третий день она не ушла домой с наступлением темноты, а осталась сидеть на теплой гальке, глядя, как падают звезды. Они срывались с глубокого неба и летели во всем своем сиянии, на мгновение замедляя полет, прежде чем упасть в раскрытые ладони моря. Кира сидела, затаив дыхание, и почти забыв, что можно загадать желание, пока...
Звезда летит, не зная, куда, но веря, что если, пока она летит, кто-то успеет загадать желание, она получит вторую жизнь. Если, пока она летит, её никто не видит, она просто складывает крылья и гаснет в августовском небе. Но если звезде повезло, она падает в теплое море, чтобы помнить и вымечтывать услышанное желание. И ждать своего часа...
Прямо над головой ошарашенной Киры сверкнули три падающие звезды. Она сжала ладони и быстро загадала три желания. Звезды погасли, одна за другой. Кира выдохнула и зачем-то зачерпнула ладонью воду. В горсти отражалось небо, и ей вдруг подумалось, что звезды - это такие же веснушки, как те, что завтра обязательно вылезут у неё на носу. И, наверное, у Альки- он такой же русоволосый. Надо будет обязаительно проверить.
Кира засмеялась, и вместе с ней засмеялось отраженное в её ладони веснушчатое небо.
А утром на её лицо, конечно же, высыпали веснушки. Неугомонные, неумолимые, разной формы и разных оттенков. И ярче всего виднелись три большие, рыжие, поселившиеся на самом кончике носа. Кира довольно прищурилась и побежала к морю. Она пробралась между отдыхающими к своему заветному уголку, и тут на скалах увидела Альку. Он карабкался вверх по тому самому гладкому выступу, а следом за ним, когда он уже взобрался наверх, стал подниматься кто-то ещё. Кира стала внимательно наблюдать, и к обеду, когда большая часть людей уже ушла от моря, а эти две фигурки все ещё торчали на скалах, девушка поняла, что, по крайней мере, одно из её желаний сбылось. Она помахала рукой, почти не надеясь, что её увидят, но Алька, стоявший на вершине, прмахал ей в ответ. Кира засмеялась, подхватила полотенце и радостно отправилась обедать. На набережной её остановила старушка, когда-то назвавшая её дикой.
- Девушка, а вам щенок не нужен? Хороший, породистый?
- Сенбернара? - уточнила Кира.
- Сенбернара. - подтвердила старушка. - Будет хорошим другом...
- Конечно, нужен. - уверенно сказала Кира.
Она бежала домой, ласково трогая веснушки на кончике носа - вдруг исчезнут, теперь, когда у Альки есть напарник, собака, а главное, сегодня она его обязательно дождётся, и, наконец, будет танцевать "Рио-Риту".