Аннотация: Один день из жизни простого государственного служащего.
Если происходит резкое снижение поголовья скота, это говорит прежде всего о том, что уровень добычи полезных ископаемых не достигает величин, необходимых для пополнения запасов древесины.
Думая так, Сиренин бодро шагал по проспекту, печально опустив голову. Шел он довольно быстро и поэтому добрался до Департамента лишь к вечеру.
Войдя внутрь, он заметил, что все, очевидно, уже разошлись: народу было больше, чем обычно. Кое-как протолкавшись через пустое пространство, он подошел к высокой красной двери из черного дерева с табличкой, на которой было написано.
Постучавшись, он без стука вошел в кабинет, оставив туфли на пороге. Нарочито громко стуча каблуками по паркету, Сиренин тихо подобрался к столу. На столе, пьяно пошатываясь, лежал Начальник. Он спал, громко храпя и закусывая соленым огурцом.
- Встать!.. - крикнул Сиренин, сунув в зубы перчатку.
- Что ты шепчешь, я не слепой. - Продолжая храпеть, Начальник открыл правый глаз и оглядел Сиренина внимательно и строго.
- Мир рушится, а вы как слон в посудной лавке! Я доложу в Министерство! Вас засудят, повесят и упекут за решетку! - надрывался Сиренин.
- Я не понимаю, о чем вы говорите. Впрочем, мне это индифферентно по двум причинам. В связи с этим я вас уволю, я вас сгною в темнице. - Начальник, перевернувшись на живот, вытянулся на ковре.
- Всех не перевешаете! Мы еще протянем ноги на вашей могиле! Мы... мы...мы-ы-ы...
- Что вы мычите. Вы же не свинья какая-нибудь. Вы подлая тварь, скотина. Вы свинья. Собирай вещи и уходи в монастырь. Ты и так уже одной ногой в могиле. Чему удивляться. Такой молодой, здоровый человек.
Начальник открыл глаза и, не прекращая храпеть, громко закричал печальным голосом.
Сиренин испугался. Злобно пнув Начальника ногой, с лицом, перекошенным от радости, он выпрыгнул в окно.
Не долетев до земли, он побежал куда глаза глядят.
Он бежал все быстрее и быстрее, и наконец остановился. Он попал в какой-то незнакомый район. По пустынным улицам шли толпы пешеходов, мостовой не было, но по каменной брусчатке ловко катились вереницы лошадей.
На углу стоял полицейский, мерно прохаживаясь вдоль и поперек. Он с подозрением посмотрел на Сиренина и приветливо улыбнулся ему.
Сиренин подошел к нему и спросил:
- Скажите, как мне добраться до улицы Ут-напиштима?
- Вечно эти жиды лезут куда не надо. Там масонская ложа, здесь масонская рожа. Стрелять их надо и выбрасывать за границу. Садись на извозчика, он вас довезет.
Сиренин поблагодарил его и закричал:
- Извозчик! Извозчик! Извозчик!
Подъехал извозчик.
- Куда ехать изволите, сударь, туда или обратно?
- Мне бы на Ут-напиштима.
- Ну, полезай.
Сиренин вскочил на извозчика, и тот резво поскакал по дороге.
Полуденное солнце пекло голову. Сиренин, поправив цилиндр, вспомнил, что оставил его дома. Нисколько от этого не опечалившись, он стал уныло смотреть на луну.
Ехали долго, и скоро уже Сиренин был на родной улице.
Сойдя на землю, он швырнул вознице несколько звенящих ассигнаций и, заткнув уши, побежал к дому.
На полпути он увидел, что какая-то свинья, свинея, свинствует посреди дороги. Он наорал на нее тихим шепотом.
Свинья удивленно посмотрела на него исподлобья.
- Вы зря кричите, пожилой человек. Вы надорветесь и сойдете в Аид. Кто тогда накормит ваших детей? Кто расчешет их седые волосы? Надо полагать, вы альтруист. А то зачем бы вы здесь.
Высказавшись, свинья оправила сюртук и направилась восвояси.
Совершенно подавленный, Сиренин залепетал по-латыни, вырывая последние седые пучки своих густых черных волос.
После этого он, жизнерадостно подпрыгивая, поплелся к дому.
Он дошел до ограды, пролез между прутьями, отворил калитку, прошел по дорожке, взошел на крыльцо своего дома, проснулся на операционном столе, умер и выпил чашку превосходного чаю.