Кажется, что-то произошло. Что-то двинулось. Я вижу себя, гуляющим по Лондону. Люди приветствуют меня, машут руками изо всех сил, я знаю, что меня уже нет на свете. Я улыбаюсь широко и излучаю искренний порыв любви ко всему живому на Земле. Я смотрю на город. Сколько всего изменилось, мои эмоции остались прежними. Я остался, сумел остаться все тем же чудаком и мальчишкой. Я вижу это движение людей, которые приветствуют меня как будто ждали тысячелетие, не сходя с этого места.
Я лечу надо городом, я стараюсь объять весь небосвод. Я уже не боюсь вод Темзы или той огромной реки, которая видна внизу. Она и я одно и то же, так можем ли мы не посылать друг другу взгляды признательности. Я освободился от страхов и у меня в душе невыразимая отрада. Я кричу во всю мощь, надрывая горло, кричу солнцу, что оно прекрасно, что так благодатны и мягки объятия облаков. Я задыхаюсь от пронизывающего все тело солнечного света, врывающегося во все закоулки внутреннего мира, я застываю в высоком экстатическом порыве голоса. И дрожь, как сногсшибательные разряды электричества, растекается по моему телу.
Я дую с ладони на мир мой прах. Я ощущаю своё единение с миром, которым старался обладать. В небо взлетают фейерверки, осколки ликующей души. Я плачу. Я плачу сердцем, тающим от прилива фантастических чувств. Мне так приятны эти слезы, они так упоительны, они приносят такое наслаждение. Они мое освобождение, я свободен и я снова окрыленный птенец, летящий к своему гнезду и матери.
Я плачу по тому, что меня больше нет и никогда уже не будет, таким каким я был. Я иду в вечность, где грозы дружат с людьми. Я хочу прыгнуть с этой высоты вниз и ощущать падение. Но я лечу, огромные крылья отправляют меня в путешествие, я взмываю к небу, как птица, которая не знает что значит разбиться от падения.
Малыш
Малыш сидит на лестнице возле дверей своего дома и опустив голову что-то чертит на земле веточкой старой, увядающей смоковницы. Перед лестницей наполненная грязеватой водой резиновая клеточка, чтобы почистить обувь.
Привет малыш!
Здраствуйте!
Как дела? Как ты себя чувствуешь?
Всё так, как отец сказал. Он говорит, что я вырасту сильным.
А где он сейчас, твой отец?
На работе.
Ты его любишь?
Да.
А где мама?
Мама дома. Позвать? Малыш оборачивается по направлению окна.
Нет, не стоит. Всего лишь поговорим я и ты. Согласен?
Да. Он удивленно пожимает плечами и разводит брови.
О чем ты думаешь?
Не знаю. А что я должен думать?
Чего бы ты попросил у отца. А он не исполнил?
У отца? Не знаю. Не знаю, ну..
А у мамы?
Мама часто ругает меня. И почему она меня должна ругать? Я не хочу..
Кем хочешь стать, когда вырастешь?
Не знаю.
А кто знает?
Хочу футболистом.
Зачем тебе эта веточка?
А что делать? Мне нравиться.
А ты знаешь Я ты и есть через двадцать лет!
Это как? Малыш улыбается. Врете! Такого не бывает, даже в сказках.
Малыш улыбается раскинув руки.
То-то что бывает в жизни! Я не могу сдержаться, чтобы не погладить рукой его по голове и не посмотреть в его прекрасные глаза.
Тогда мне нравится!
Так мужичок, тебе сколько лет?
Семь.
Не лги..... Мне важно, ну нужно знать твой возраст. Пожалуйста!
Да, пять мне, пять лет. Он машет пядью перед моим лицом.
Может ты боишься чего-нибудь или кого-нибудь?
Никого. Да, отца боюсь, он всё время сердитый.
А может кого-то другого?
Да, нет, ну кого я должен бояться? Собаки я не боюсь, Алика не боюсь, то, что мама оставит, не будет со мнйо разговаривать.. гм, боюсь./.. Боюсь.
Малыш, а ты чем любишь больше всего заниматься?
Я люблю играть в настольные игры с мамой. Я любил представлять как можно строить каменные дома. Я люблю искать новые проходы между домами. Не знаю я любил какую-то игрушку-трещалку. У меня была она. Это было так давным-давно. Она была белая и синяя. Я помню кровать в той комнате нашего дома.
Я любил вместе с мамой собирать опавшие листья. Шишки. Листья дуба вы видели? Я в детсаду много шишек. Я помню магазин "Детский мир", это очень смутно, наверное давнее очень воспоминание. Помню старую гитару, на ней были ржавые струны, черные точки отметины, лад, железная полоска на верхней деке. Я очень люблю елку. У нас очень разноцветные игрушки и их цвета очень радуют меня, безумно радуют. И я помню также этот снег в новогодние дни и оранжевый свет от фонарей. А сверху снежинки, мама говорила это жизнь и любовь. Я люблю, когда у нашей Инги были щенки и я растаскивал их по всему двору. Один был светло-коричневый с гладкой шкуркой, мать кричала на нас, но я уловчился и сколько хотелось ласкал его, я так любил цвет его шкурки. Их всех роздали. Мать водила нас на прогулку...
Малыш задумывается
Я прижал его к себе и говорю ему все, на что способно мое сердце. Малыш резвится от услышанного. Я заново родился.
ИДЕАЛ
13.06.05 17:23
Фигуристка, ракрывшая руки в позе ласточки!
Белая машина. Гончарный станок. Наполовину разрезаемый ножом желудь. Кто-то бросает меня вниз головой в сено, задом вверх и заламывает руки за спиной, надевает наручники, Я брыкаюсь. Чтобы не было потом неудобно перед самим собой.
Что-то мешает мне её раздеть, когда я начинаю её раздевать я начинаю терять её образ. Я не могу представить её голой, мы сидим в машине, она нагло снимает верхнюю часть блузы-кофты, через плечи, как плечики и вижу прямо перед собой обе её груди. Я снова теряю этот образ из глаз. Что-то меня блокирует. Она берет меня руками за голову и целует в губы, иногда я ловлю её лицо, иногда теряю, солнечное сплетение чувствует искусственное какое-то расслабление и рациональное возбуждение. Я вижу сзади её зад, обе половинки. Я сжимаю в руках свою страсть, она сидит на мне.
20.07.05 14:28 Я видел её недавно, ну, почти час назад, она превратилась в свинью. Неприятное было из зрелищ.
Твоя красота твоя вина!
На борту яхты мира сижу, лежу и загораю с удачливыми проститутками мира. За бортом плещутся простонародные зеленые волны. Я думаю, это ли свобода, воля?
Я был Соломоном, владыкой небес. Меня оклеветали недруги и я вынужден был вернуться в этот мир вратами крепости и жить тут вместе с врагами. Я объяснял всем, что я не виновен, что это обвинение несправедливо. "Уходи, отойди в сторону от нас и этим загладь вину!" - сказал мне глава Белого Мира.
Одиночество приблизилось ко мне. Я не знаю вранье ли это или нет, на подоконнике в венце мира лежит женщина. Это Явь? Явь ли это? Её красота, как недоказанная вина вина. Оставь меня! - говорю я ей.
"Я уйду! Но ты отрицаешь, сколько над твоими кладами хлама навалено?" Меня пригвоздило этим словом.
И я познал себя воином, оплакивающим своих убитых на поле брани бойцов!
Иду туда, не знаю куда, пишу то, не знаю что
В ранге психолога-журналиста, знаменитый криминалист повествует о смерти двух очень высокопоставленных чиновников, которые давным-давно затеяли тяжбу по поводу внутренних разногласий и которым ничего не стоит помириться, но они совсем этого не желают. Конфронтация им обоим на руку и поэтому в них развивается зародыш сильного конфликта. Зародыш, да зародыш.
Значит величиной с горошек этот зародыш прорвался в бой на справедливость и пришел в это время какой-то морской офицер из Поти и говорит:
-Эй, вы кто, может, сначала представитесь и скажете зачем приплелись и объясните причину своего визита.
А я ему отвечаю "я хочу осчастливить вас своим визитом". Офицер чешет затылок:
- Нам это совсем не нужно. Лучше, чтобы вы катились отсюда на все четыре стороны.
- Ах так да? Да так вы отвергаете наши претензии?
- Какие такие претензии и о каких претензиях вообще может идти речь?
- О каких претензиях? Вы не знаете? Эта страна задолжала мне целых три года жизни?
-Я счас улыбнусь, потому что это так горько что хочется плакать, рвать, орать сквозь волосы, которые нашли прибежище в уголке моей макушки.
- Да-да, а вы посмотрите на мой живот изнутри, что с ним происходит.
-А что там происходит?
-Вы что даже смеетесь надо мной?
-Нет я просто спрашиваю?
-Да там какая-то каша, субмарина то есть сумятица. "Ва!Ва! Аа!" кричит кто-то изнутри.
- А может ребенок? Вы случайно не ждете ребенка?
- Да. нет, как- то этот вопрос сам отпал.
- Почему?
- Всласть поластились с половиночкой, не хотим новизны.
-Только из-за новизны не иметь ребенка? Вы опять философствуете? Что вы вообще хотите, мой друг? Вы хотите чтобы вами восхищались, но высижываетесь барсуком в логове, не высовываетесь, боитесь поражения, постоянно о чем-то гурманите, глупо так на всех держать обиду, и очень по стародевичьи, извольте напомнить. Вы не согласны? Неправда ли, у всех бывают сложные времена. Вы считает что у вас сейчас это самое сложное время?
- Вряд ли. Не могу точно сказать. Вообще то я вижу, что мое настроение очень зависит от поведения моей жены. Я беспомощен, как простой младенец, они могут меня осчастливить, они могут нарушить мой покой, они это знают, значит я уже слаб. Я слишком к ней привязался, хотя постоянно игнорирую её и это первый точный признак моей привязанности.
- Вот как? И где вы сейчас находитесь?
- Я сейчас поблизости от Москвы.
- Вы живете в двухкомнатной квартире?
-Да. там есть несколько домов около Гостиницы Измайлово. Мы проживаем в этом районе.
-Почему вы до сих пор не стараетесь самореализоваться?
-Ну, общественное движение, менять иммидж, занятие какими-то практическими делами. Лет десять я как-то не знаю с чего, как к этому подступиться.
-О! Вред, который вы наносите самому себе исчисляется миллионами жертв. Вы который постоянно стремитесь все контролировать, даже не можете контролировать свои эмоции.
-Где справедливость?
-А почему вы так коситесь на слово справедливость? Что она для вас означает?Что, возможно, это сила обнять себя, отвергнуть внутренние девизы, собраться духом и пернуть на свою жизнь, а затем сделаться отцом Зосимом и просто вылезти в Жизнь. Вы скрываетесь от жизни? Вы боитесь жизненного света и постоянно прячетесь за книгами.
- Прячусь, Я? ...
-Можете не отвечать. Неопределенные ответы ни к чему, но в последнее время меня часто преследует ощущение тошноты и тяжести в верхней части живота и это ощущение говорит. Правило номер один - никто никогда не бывает правым, значит все неправы.
-А я?
-Вы? Да вы всего навсего вымышленые герои. Правильный путь это преграда, преграда это просто передышка, чтобы не сгореть в котле похотливых ласок. Секс это всего лишь вино вин пьяниц.
-Я всегда был против тех людей, кто затаскивал меня на ринг, сейчас я с ними заодно. Гляньте вокруг и поймите, снова закружился осенний бесконечный монолог и отойдите, прошу. Я буду скорбеть, что меня больше нет, нет того, которого я хочу любить, тоска по любви будет раздваивать меня.
Псалом над разбитой чьей-то жизнью...
Прости меня, Господи! Научи, вразуми, как поступить. Сделай меня соучастником твоей мудрости.
Когда придешь ты ко мне, Господи? Я несчастный твой ребенок, когда придет ко мне Твой мир, и спокойствие души?
Господи, возьми меня к себе. Я так устал от Всего. Я не нахожу Пути, куда идти, что делать, как быть.Я так устал, от всех ошибок моего ума.
Где истина? Мне так стыдно перед тобой, я так ошибаюсь перед тобой, я не могу помочь никому. Я не могу, главное, помочь самому себе.
Возьми меня Господи к себе. Я хочу уйти, нет мне жаль мать, я не могу оставить её так в одиночестве. Боже, почему все меня бросают, почему я всех отвергаю, почему я так одинок?
Возьми меня, Господи. Я не хочу умирать, я хочу быть мудрым, более свободным, я хочу быть с Тобой, Я хочу быть с Тобой, Господи, Я не могу быть Господи человеком, я только всего лишь мыслитель.
Ты приходишь в меня, как отец, забирающий из детского сада, и я бегу к Тебе Господи со всего маху. Ты уводишь меня к Себе, освобождаешь меня Боже. Ты оставил меня с подобными мне и я не сумел найти с ними общий язык, я я разошелся со всеми ними, я хотел быть под твоим крылом. Господи, Господи, ноша моя ужасна, Господи, Прости меня...
Деньги на мудрость
Если открытыми неморгающими глазами до изнеможения смотреть на поле Гизов, где возышаются пирамиды, то скорее всего вы увидите перед собой скопище мамлюков, зловеще глядящих в ока вечности гордому Анубису и злому Сету, всевластным богам Древнего Египта. "Я есть земля!" - говорит каждый из сущих там. И в этой самой земле происходит другая история.
Морда президента участка, занудного крота, высунулась из норы. Он был в цветных тапочках.
"Пижон!" - подумал играющий под тенью деревьев мышонок Микки.
Крот оттряхнул свои брюки, и его испытующий взгляд, взгляд президента участка, упал на дремлющего под палящим солнцем льва.
- Что, крыша поехала, старый лентяй? - спросил крот.
- Я дам тебе, лентяя! - гневно взревел Лев, отчего дерзкий крот немедленно пал ниц. - Я влюблен в королеву и под зноем умерщвляю свою плоть!
- А вы слышали, выражение, что любовь это бестселлер, из продаж которого надо выжать максимум? - спросил крот.
- Мысли в тебе, как зонды над неизученной планетой. - недовольно поморщился и разинул рот лев.- О, вот так Сравнение! Ты пришел из-за денег, да? Но, нет, даже зная твое красноречие, взаймы я дать тебе все же не смогу. Хотя миллион, эта сумма, это для меня, как выстрелить из хлопушки! - говорит мясистый, кровожадный референт.
- И всё равно в силу своих жреческих обязанностей, я даю вам приказ о ничегонеделании. Вопрос поездки вглубь Египта требует небольшой отсрочки. - сказал крот.
- Заткнись, слепец! Хотя, как ты думаешь, этот прием о ничегонеделании можно применять и при хандре?
- Не питайтесь мертвечиной, закопанными врагами, страхами. Большего я ничего не могу сказать. Научитесь слушать.
- О, это я! - облизнулся лев.- Точно это сказано обо мне, я люблю мертвечину.
- Поверь, даже самые великие завоеватели Великороссы побили множество врагов, но не смогли поломать рога своего внутреннего козла - они все время едят мертвечину и это их ослабляет.
- Поговорим о объекте моей любви. Либидо очень идет моей королеве, мягкотелой Зейнаб.
- О, Миротворец, прошу тебя забудь эту женщину! Путь Воина, Будокай, вот все, что нужно мужчине!
Лев зевнул и напрягся.
- Где я? Что это за удушливый мрак? Бесы, гиены, что ли там бродят? Я в тисках у софистики, словоловушки. Внутри у меня всё как в в басне о Лебеди, Раке и Щуке.
-Ну что же!Тогда Слушай! - сказал президент участка.
- Равенство с богами придется ковать из приоритетов. Начинается знаменитый процесс птицы Феникс. Твои достижения, твоя суть сгорают в серой лаве огня и сызнова зарождаются из пепла. Если это случится, если ты это сумеешь, ты сумеешь махнуть рукой на вечность.
Льву всё же пришлось дать мудрому кроту деньги. Вот и все.
ОНА ИДЕТ
Она идет мне навстречу, немного удлиненная в росте. И уверенная в поступи. Она дочь богатого Палестинца, это видно из её поступи, как она ставит ноги. Я начинаю теряться, но какой-то внутренний голос заставляет меня взять себя в руки и я думаю о том, как я на неё смотрю, в ней так много прекрасного и только это даёт мне силу, а не отнимает её. Мне хочется посмотреть на неё настолько неотразимо, как ангел ниспосланный с небес. Секунды, пока она поравняется со мной, становятся длинными как вечность. Всё тысячами ног пробегает передо мной, чем может закончится мой выпад, что она мне ответит, готов ли я к этим отношениям; брюки не помяты ли, всё мелькает в голове, я и не знаю, что думать, красиво ли то, что я делаю? И насколько подлинными кажутся мои слова? Каким я кажусь людям, смотрящим на меня снаружи?
Я присматриваюсь к ней, у неё серо-зеленые глаза. В своем воображении я вижу её голову на своей груди, но это перебор. Да, у неё замечательные глаза и не совсем эффектный нос. У неё черные волосы и смуглая кожа, она высокая и худая, у неё слабая грудь и хорошая попка, у неё маленькие ступни, и слабая грудная клетка. Она ходит как-то нацеленно, её постоянно что-то беспокоит. Не сказал бы, что это мой вопрос, нет. Он её мучал до меня, но я раздразнил её своими действиями. Мой вопрос она оставила дома и хочет забыть обо всем.
Она боится посмотреть на меня, ибо я человек приносящий боль и смятение, а не умиротворение. Я разбережу её старую боль.
Она что-то выделывает с губами, она не может успокоиться, она в какой-то мере стыдится своего тела. У неё настороженный взгляд, за которым она плачет о чем-то напролет эти дни. Что-то происходит в её жизни. Юбка на ней выглядела как-то нелепо.
Если у нас была какая-то таинственная мистическая связь, от неё осталась эта самая неправильно пристегнутая юбка.
Она идет навстречу мне и я вижу, как она хочет, чтобы я поломал её, а я хочу, чтобы вместо меня было ореол праздничности и чар. Но я боюсь, что после того, как она станет моей я пресыщусь ею и когда мне станет скучно, а так оно и будет, я умру захлебнувшись глотком чистейшего кислорода.
Я не верю в её привлекательность. Я любил женщин в разные эпохи по разным критериям, то по сообразительности и рассудительности, то по красоте, по ещё по чему-то. Сейчас наступил период не знаю чего ещё..
Почему она не благосклонна ко мне и почему до сих пор мы не вместе?
В какой-то мере я сам этого не хочу, какая-то моя часть этого не хочет. Может мне её жаль? Не знаю, это думающий и оценочный механизм, этот скотообразный типище внутри говорит мне, что она что-то не то или не того. В чем? Я пока понять не могу. В чем же? Я хочу не завоевать, а чтобы мне отдали по собственной воле.
Она все ещё идет мне навстречу, немного удлиненная в росте.
среда, 6 июля 2005 г.
ЛИФТ, МОСТ, РЕКИ, РЕКИ, РЕКИ, РУЖЬЕ.
Выцветшие сапоги Нато, бело-розовая в линейку свитерок, треснувшая кожа на сапоге, город на вершине горы, худое, осунувшееся, треугольное лицо Нато, она крадет в эти возвышенные минуты золото. Ребенок в поле, он ищет отца. Христос и гефсиманский сад, Петр, предающий Христа, одиночество, ярость души, я не смог спасти свое дитя, самого себя в первую очередь, а как, как он ждал помощи?
Тема бесланской беспомощности душит меня. "Отец, отец, почему ты меня оставил?". В иудаистской литературе, отпускание сына на волю одна из самых мотивов, когда сын начинает кричать по отцу, который бросает сына одного, чтобы тот смог выжить в этом мире волков. Я отпускаю вас, овцев среди волков! - говорит Христос.
В Новом Завете я найду вам все животрепещущие темы современной культуры.
"Или-или лама сабаткани"! - самая сильная тема мировой литературы.
Лифт, мост, реки, реки, реки, ружье.
БЕССМЕРТИЕ
Страх смердит мне в лицо. Боюсь не раскрыться и рассыпаться. Я смотрю и проясняю для себя, как хочу, чтобы после моей смерти люди плакали только об одной мысли обо мне. Мне думается о бессмертии, перед дверью которой стою. Бессмертие, это то, о чем я грезил. Это своеобразный Дом Красоты, отчего моя душа поет и ликует. Я мечен этим великолепным ощущение души. Но вокруг него протянут наглухо заколоченный забор.
Звучит и читается все тут написанное как-то странно. У меня в какой-то мере крыша поехала, мой внутрений замок не имеет завершенности. Я не чувствую радости от бытия. Простите, а думали ли вы, что может быть через десять минут меня ни одного из нас не будет?
Когда вижу чистое Средиземное море, наверняка, хочу веселится. Ведь потеря желаний облекает тело в оковы, тело стискивающие. Верхняя часть живота, солнечное сплетение сжимается веером. Передали по радио, что боль в животе может происходить и от левой почки. С давлением от наслоений страха так и хочется взять и покончить. Похлопочи (перед Богом, перед собой, или похлопай в ладоши) и освободись от сети железа.
МОНОЛОГ О ТОШНОТЕ
Тошнота и смятение духа! Тяжесть, приходящая ровно ночью, болит редко. Спит секс и затрудненное дыхание советует прибраться в мире сомволов. Корчи тела есть варка колец действий.
Я замечаю простое решение - внеси полет и спи у роз. Наслаждение осевших на Лесбосе великолепных фламинго, живущих в хоромах внушает полет. Они отдаются прямо, И я там. В небытие уходит гнёт, шали всласть. Одна, как белоснежный Лебедь Востока, что клювом тянется к солнцу. Выглянь,-- говорит она мне. -- я владею Кавказом!
Гвардия овеществляет несуществующее. Вооружение и скорости приносят результаты. Все рожденное must die! Кентавры хоронят скакунов. Творец Мира дробит картечью восстание рабов-коллаборационистов. Одинокий Ведун владея бездействием помогает внушить нейтральное. Хороший ответ стоит полмира.
Конфеты нам не нужны. Лирика и подавно. Меня так легко программировать!...
В ТЕПЛЫХ ОБЪЯТИЯХ ОДИНОЧЕСТВА
Прямо из Рима
Одиночество подглядывает на меня из замочной скважины. Я стою у кровати с опущеными руками и как-то картинно уперевшись подбородком в грудь. В народном обиходе это называют пасть духом. У меня не осталось путей, я сам их себе срыл. Я встречаюсь взглядом с плюшевым мишкой, мы точно пародируем друг друга. Он мой ровесник. Умудрился вызвать сон, глаза и все тело расслаблено. Постой может он ведь и хмурится, а я только и всего что выряженный шут, превративший свою жизнь в мотание по трактирам, где кружевную истину подают с бокалом пива.
Тишина как будто с меня и начинается и кончается перед концом моего взгляда, у морды мишки. У зверька на шее мой старый брелок, он что-то мне напоминает, но разве это может что-то изменить?
Всё надо начинать сызнова. Легко сказать, ещё легче это всё объяснить на словах, упорно втискивая после любой пары фраз пикантные выражения "усилия воли", "сила воли".
Воля видится мне в обличьи мрамора, неприступная как гранит белокаменных башен. Чтобы потом на воспоминаниях о подвигах этой воли миллиарды воздвигали Колизеи. И тут засверкнет суэта видя, как красота души обвораживает маловеров. Но мы увидим как и лилия вырисовывается на суровом камне. Капли крови потекут с пальцев на упрямый мрамор. Кровавый хмель не сможет остановить безудержную ласку с ледянистой женщиной-вамп. Моей кровью она рисует солнце, растопыренный веник на небе. Она это смесь бестий и плоских изображений, команчей, вампиров, всех слитых воедино.
Сабинянка очаровательна на свой лад. У неё крупное вымя, она подмигивает мне и её фамильярность переходит в то, что она лавирует в клавишах моего возбуждения, умело обыгрывая полутона. Она внушает мне смутиться и тут же перестреляться счастьем со всем миром. Она превращается в море и продолжает тереться рапсодиями о мое сердце.