Аннотация: Я люблю "всегда", также как сильно, как "сейчас"!
Робин вернётся!
"Тра-тар-рам!!!! Та-ра-рам-тарам!" ─ пел на площади громкоговоритель военный марш. Из ниоткуда стекались люди c глазами, озарёнными торжеством, воззрившись на скосившийся столб, как на спасителя, въезжающего в Иерусалим. Где высоко у телефонных проводов был установлен громкоговоритель для особо важных сообщений. В школьном дворе, расположенном поблизости от городской площади, несколько послушных ребятишек, подчинённых какой-то смутной цели, уставились на учительницу, которая выступала с поздравительной, наскоро придуманной речью.
─ Дорогие ребята, вы это должны знать и помнить. Пройдут года, вы станете большими, но вы никогда не должны забывать этот знаменательный и долгожданный день. Война, которую наша страна вела пять страшных лет закончилась победой непобедимой Королевской Армии. Фашистская Германия капитулировала. В логове врага был подписан самый дорогой в истории человечества мир. Самой кровопролитной войне нашей цивилизации наступил конец. И вот мы в полной мере можем радоваться этому празднику полному слёз горечи и ликования. От всей души, от чистого сердца я поздравляю вас, мои дорогие. Все люди нашей страны празднуют этот день. Все люди мира празднуют этот день. Через несколько лет вы станете полноправными членами общества и будете в ответе за этот мир, добытый ценою миллионов жертв. Берегите его, ребята, берегите! Берегите его также страстно, как все честные люди планеты боролись за победу в этой кровопролитной, беспощадной войне.
Один из мальчиков по имени Уильям казалось не слушал учительницу. Он ждал этого известия об окончании войны очень долго по детским меркам. Быть может, это продолжалось всю жизнь и всё детство. Когда началась война, Робину, старшему брату Уильяма, исполнилось всего семнадцать. Робин был истым храбрецом. Многие ребята из округи глубоко уважали его, а немало просто побаивалось его кулаков. Он играл в футбол лучше других своих сверстников и метал камень дальше всех желающих посоревноваться с ним. Младшего брата Робин баловал как мог и часто водил малыша с собой по подростковым компаниям. Обоим братьям это очень нравилось, от этого каждый рос в собственных же глазах. От Робина у Уильяма не было секретов. Он посвятил его в одну особую тайну, так уж получилось, мальчуган влюбился в дочку местного судьи, восемнадцатилетнюю Джудит. Но этот маленький прощелыга в свою очередь являлся повереным в любовных делах Робина и что ни день носил записки юной мисс Мерилин. Малышу ужасно нравилось наставлять печалившегося брата, предлагая ему разнообразные решения. После такого взаимопонимания Робину ничего не оставалось делать, как учить Уильяма с азартом играть в вист и гусарика, предоставлять малышу почетное право кидать кости и состязаться с соперниками счастьем его удачливой руки. Так или иначе, Робин был за отца, которого у них не было. Но это был отец в расцвете сил и бунтарских взглядов. Полный неповиновения бренности, непосредственный в своем воспитании и стихийный, что больше всего нравилось Уильяму. Это был случай, когда ребёнок неосознанно воспитывается на поступках своего кумира, который сам ещё должен созреть, но столько в нем мятежной неунывающей и созидающей энергии, столько здравого смысла, что всем становится ясно, как прекрасен сей человек.
Война пробудила в Робине воинствующий пыл, только уговоры матери года на два смогли отсрочить решение юноши. Ему было неловко оставаться в тылу, когда одной почтой приходили повестки и похоронки, одновременно унося и зарождая меркнущие надежды. Ему было совестно за то, что забавляется в детские игры, как малец, в то время, когда там, на фронте, его поколение, стиснув зубы, под огнем пуль и осколков поднимается во весь рост в пехотной атаке, чтобы всего лишь частью неусыпной волны столковаться с ожесточенным вражеским окопом. Робину казалось, что в смерти молодых ровесников повинен он, отсиживающий свой час тут, за передовой. И однажды, два года назад он принял решение.
Тайком глухой ночью, пробираясь сквозь сад, где он любил проводить вечера с матерью и братом, оглядываясь в сторону дома и нервно сжимая сигарету, Робин на минуту подумал, что ничего не поздно остановить и не менять так круто свою судьбу. Последовал глубокий вздох длиной в целый век, но юноша ощутил, как что-то опять неотвратимо гнало его туда, где всё уже и без него было предрешено. Робин угрюмо зашагал на север. Ветер выдувал слёзы из глаз, но решение было окончательным и бесповоротным.
Миссиз Мэдисон не удивляло, что он стал писать ей часто и проникновенно, без лишних эпитетов, иногда даже сурово. Каждая его строчка горела жизненной страстью. Он писал о разочаровании, которая постигла его, о страхе и любви, о цене жизни, о красоте, о надежде, которой дышал каждый из солдат. Он готов был вернуться, но только через час после того, как будет подписано соглашение о прекращении войны...
Маленький Уильям глубокомысленно взирал на свою запыхавшуюся учительницу. Ему было всем восемь, но Робин научил смотреть на мир не сбоку и извне, а врываясь в самую сердцевину происходящего. И малыш отлично знал, что сулило ему это известие.
Его мысли понесли его на родной двор, где под крыльцом дома дядя Джо соорудил качели для мальчика, которые он приобрёл у беженцев. Вся детвора сбегалась покачаться на них и все ценили Уильяма за доброту с которой он предоставлял им право покататься на столь замечательных качелях. Вспомнив об этом, Уильяму смутно захотелось, чтобы братец Робин был тут рядом. Ему всегда недоставало Робина, который ушёл так, что даже не попрощался с младшим братом. Робин боялся, что Уильям непреднамеренно проговорится перед матерью и его храбрая затея опять провалится...
Речь учительницы продолжала взбудоражила Уильяма и напомнила ему слова, произнесённые матерью в исчезновения.
─ Мам, а когда вернётся Робин? ─ спросил тогда Уильям.
Миссиз Мэдисон глядела сквозь стекло затуманенным взором, словно следила за уходившим от неё сыном.
"Робин вернётся, когда закончится война!" Тогда это фраза сильно раздосадовала мальчика и врезалась в юную память. Эта распроклятая война началась давным-давно и поговаривали, что может продолжиться ещё долго. Сейчас Уильям вспомнил также как в тот раз добавил к своему вопросу следующий.
─ А война, мама, когда она-то кончится? ─ Но миссиз Мэдисон бормотала одно и то же предложение.
─ Робин вернётся тогда, когда закончится война!
Сейчас Уильям уже не верил своим ушам, осознавая столько раз желанную и загаданную истину, раз война закончилась, так на днях брат вернётся. Но, боже правый,(Уильям научился этому обороту речи у отца Гарфилда) что сможет показать Уильям дорогому брату? Малыш призадумался.
"Чем бы встретить столь желанного гостя? Чем порадовать сердце Робина, самого лучшего брата и благородного мужчины?" Конечно, есть его гордость качели, мечта всех детишек, живущих поблизости, можно пощеголять блестящей треуголкой, у Уильяма есть ещё и настоящая немецкая сабля, которую ему подарил капрал, пробывший тут с месяц на лечение. Уильям перебрал в памяти ещё несколько предметов своей гордости, но самое радостное, что припомнилось ему это была черешня, которую он посадил в день ухода на фронт Робина. Тот пасмурный четверг они с мамой целых полдня сидели вместе разом погрустневшие и осунувшиеся. Всё утро Уильям неудачно старался утешить мать. В военное время дети зачастую подпадают под самую неожиданную ответственность, к которой Уильям к своему удивлению не оказался готов. Однако после ленча миссиз Мэдисон предложила Уильяму выйти в сад и немного отвлечься от дурных мыслей. Забота о внутреннем состоянии мальчика тоже беспокоила бедную женщину ─ в этом доме он был уже единственным мужчиной, осиротевшей опорой и что самое важное Уильям был настолько искреннен и чист в своих порывах, что это придавало его каждому действия неповторимую крепость и силу. Уильям отлично помнил, как Робин всегда учил его мужественности, отваге и самоотверженности. "Ты мужчина, Уилл! Даже если тебе всего пять. Защищай свою честь, честь своей семьи, береги маму и ничего не бойся!"
Когда они гуляли в саду мать попросила Уильяма посадить в конце сада у омута черешенку. "Когда вернётся Робин, ─ сказала мама и глаза у неё заблестели от слёз, ─ черешня будет очень нарядной и мой герой очень обрадуется, так как очень любит черешню!" Утром Уильям собственноручно вырыл ямку, целый час промучившись над этим занятием, посадил деревце и, старательно притоптав землю, полил водой и загадал желание. Два года он тайком от всех разговаривал с деревцем, ухаживая за ним с детской отрешенностью. В первый же год черешенка расцвела...
Погруженный в серьезные размышления Уильям в окружении толпы ребятишек опять вернулся к словам матери и ему страстно захотелось взглянуть на черешню. Ещё вчера черешня опять забелела. "Как это хорошо, что он сможет показать Робину лишь ему посвященное дерево во всей красе!". Наверное, Робин подхватит брата на руки и прижмёт к своей груди. Это взбодрило мальчика и тут он вспомнил о том, о чём по своей детской ветренности вначале и не подумал. "Боже, может быть, мама даже и не знает об этом долгожданном известии!" В последнее время, после того, как Уильям всё лето провёл каникулы у тёти Клары маму и не узнать. Она стала очень грустной и из дому выходит редко. "Да и, вправду, может она даже ничего и не знает о победе, нельзя оставлять её так!" ─ произнёс про себя мальчик.
И вместе с этими мыслями Уильямом мгновеннно овладело новое сильное желание. "Порадовать маму!". Он представил себе, как измениться её лицо, как она приосаниться, как засияет её улыбка, которую он так давно не видел. Как приласкает Уильяма, одинокого в многолюдии мальчика. "Точно! Мама ведь не знает это, а я так одинок!" ─ подумал он.
Уильям заметил, как учитeльница распускает ребятню по домам, чтобы они вместе с родителями отпраздновали это событие. Он оглянулся вокруг, выбрал в уме кратчайший путь к дому и побежал во всю мочь. Он бежал очень быстро и ноги повиновались расположению его духа, его детскому воодушевлению и воображению, которое всё-таки опережало его сумасшедший бег. Навстречу мальчику попадались знакомые сады, трава, полыхающая сочными запахами, сирень, дурманяющая голову. Еще вчера это было столь обыденным, но сейчас всё уже было невероятно необычайным. Очень скоро ведь сам Робин должен будет вернуться.
Уильям взял первый барьер соседского забора. Вот уже несколько дворов и он ворвётся ураганом на крыльцо. Мама, сейчас, скорее всего, сидит в шезлонге, а может готовит или убирает по хозяйству. Уильям сделал усилие и издалека во весь голос начал кричать:
"Мам, мама, скоро Робин вернётся! Мам, Робин вернётся!"
Он не знал, что двигало им, но слова стучали в висках как молоточки в пианино. Мальчик не переставал кричать. Треснувший от напряжения голос Уильяма разносился по округе. Люди оборачивались на такое чистосердечное проявление чувств и отводили глаза. А мальчик бежал и кричал. Только крик его смешивался с топотом резвых ног. Он был наедине с неудержимым стремлением осчастливить мать и разделить с ней переполняющее душу счастье. Он нёс с собой, как ему казалось, столько радости, что с лихвой хватило бы на весь белый свет.
Когда Уильям взбежал на крыльцо, мамы там не было. По инерции мальчик продолжал повторять переполнявшие душу слова. И тут же на ходу сообразив, обернулся и помчался в сторону сада, не прекращая свой крик, желая чтобы известие долетело быстрее его самого. Мама сидела на скамейке у душистой черешни, уткнувшись лицом в носовой платок. Пахло черёмухой, шелестела листва.
Запыхавшийся Уильям подбежал к матери. Какая-то сила, а может быть неподвижность миссиз Мэдисон остановила Уильяма, чтобы не броситься в объятия матери. Он по-солдатски отчеканил:
─ Мам, объявили по радио, война закончилась! Мам, Робин вернётся! Ты же сказала, мам?...Мам, что-то случилось?
Миссиз Мэдисон осталась неподвижна. Что-то похожее на всхлипывания дошло до Уильяма.
─ Мам, ты плачешь? Почему ты плачешь, мам? Ведь скоро Робин должен вернутся. Это ведь будет так замечательно. Мам, представляешь, когда он приедет ты испечешь яблочный пирог, который он так любит, а я пойду к тёте Кларе и соберу там у них на грядке клубнику. Ты не забыла, какой Робин у нас лакомка?! Мам, представляешь, как он удивится, когда я покажу ему свою саблю, ты ведь позволишь, а мам? А потом я хочу чтобы Робин показался ребятам, все так и ждут чтобы я показал им своего брата! Уверен, он сильно изменился! Я столько всего им порассказал, знаешь всем любопытно посмотреть на Робина, он, наверное, славным стал, наш бравый Робин! ─ сказал Уильям, переводя дыхание.
Ветерок колыхал соцветия черешни. Легкий неуловимый душистый дымок витал в саду. Небо предвещало дождь, которого жители округа ждали с мартовских паводков.
Уильям продолжал устно воображать о встрече с Робином. Он привык за последние месяцы к такому поведению матери и на сей раз, приписав её равнодушие к странности характера и материальным трудностям. Если бы мальчик был более внимательным и не прыгал от радости, если бы известие, сулившее ему уйму радостей не отнимало у него столько внутренних сил, он с самого начала заметил бы большой повязанный черной ленточкой конверт, валявшийся в траве, у ног миссиз Мэдисон. Это было извещение о том, что рядовой Робин Мэдисон весной 1945 года пал смертью храбрых под Манном.