Как всегда, возвращаясь с вечерней велосипедной прогулки, Антон был немного уставшим и дюже голодным. Парень ездил в Коломенский парк, чтобы насладиться последним осенним теплом октябрь в этом году в Москве выдался на редкость хорошим. Но в небе уже стемнело, и ночная прохлада дышала в затылок. «Домой!» торопил себя парень.
Во дворе перед многоэтажкой горели тусклые фонари и никого не было, однако в сумраке у стены Антон углядел человека в жёлто-зелёном шлеме ещё одного велосипедиста. Но тот как-то нервно мотнул головой, резко шевельнулся и вдруг случилось невероятное! из рюкзака на спине незнакомца вылезли крылья и зажужжали, подняв его вместе с велосипедом на высоту этажа, наверное, восьмого, где он закинул свою двухколёсную ношу на пожарный балкон, а затем заскочил туда и сам.
«Офигеть!» подумал Антон.
Так как летун забрался именно в тот подъезд, в котором на седьмом этаже жил Антон, то было астрономически глупо не попробовать наведаться к тому месту на лестнице. И, сгорая от нетерпения, парень поднялся на грузовом лифте, но сперва загнал в квартиру велосипед и снял с головы шлем, а также вынужденно заскочил в туалет приспичило как назло! и наконец побежал на пожарный балкон.
Странный человек обнаружился на межэтажной площадке: здесь были разложены листы рекламных газет, чтобы не сидеть на голом бетоне, а на прислонённом к стене велосипеде горел довольно яркий фонарь, освещая светловолосого парня в серо-зелёной нейлоновой майке и чёрных обтягивающих шортах замечательной велоэкипировке, но едва ли пригодной для осени.
Здрасьте, произнёс незнакомец как-то тихо и нерешительно.
Приветик, тоже с некоторым волнением изрёк Антон.
Значит, ты видел, как я сюда?.. Да?..
Антон кивнул, продолжая сверлить глазами.
Эх, теперь придётся перебазироваться, вздохнул тот. А на улице уже стало холодно.
Да и здесь не тепло, заметил Антон. И не удобно сидеть на ступенях! И вообще!..
Да, да, да, промычал незнакомец, погрустнев.
А ты в правду, что ли, собрался тут ночевать?
Вот, приходится. Но я себе подстелил.
Антон ещё раз посмотрел на разложенные газеты. С одной из них улыбался какой-то спортсмен, а на другой была фотография стройки, и рядом мрачнел мраморный, как у статуи, лик Собянина.
Нет, ну это не дело! воскликнул Антон. Давай-ка вставай и пойдём ко мне! Поспишь на мягком диване, хотя бы.
Да не нужно, заупрямился парень. Не хочу напрягать никого. И к тому же, у меня велосипед, вот!
Но Антон улыбнулся:
А у меня в квартире велосипедов две штуки!
И ещё третий туда же?
Бог любит троицу! с придыханием произнёс Антон и дёрнул парня за кисть. Вставай и пошли! Нефиг здесь торчать. Ты же не наркоман?
Нет, конечно, я не таков, пробормотал тот, вставая. У него был шлем, больше похожий на мотоциклетный, который он надел, чтобы рукам ничего не мешало вести велосипед по ступеням.
А звать тебя как? спросил по пути Антон.
Михаил, прозвучало из шлема.
Миша, значит.
Нет, Миха, поправил тот. Друзья называют меня Миха. Миха-механик.
Механик?
Ну, это дурацкое прозвище, потому что я... А, впрочем, не важно!
Не хочешь рассказывать?
Да нет, могу рассказать: но это будет история долгая.
Тогда не сейчас.
Под люминесцентной лампой этажного холла Антон увидел, что серый рюкзак на спине Михи был крупный, пластиковый и с какими-то створками, а к туловищу прицеплялся очень толстыми лямками с металлическими креплениями.
Какой у тебя занятный портфель на спине!
Ну это инсектокрыл, пробормотал Миха, для полётов.
Да уж! Видел, как ты с улицы на балкон вжик!..
А я надеялся, что никто не заметит, ведь было уже темно специально ждал ночи...
Так, нам сюда, Антон указал на дверь и открыл её. Миха пару мгновений помедлил, но зашёл. В прихожей на длинном и довольно грязном ковре стоял один из велосипедов Антона дорожный: с рулём-бараном и сине-красной карбоновой рамой.
Поставь рядом с этим, сказал хозяин квартиры.
Миха аккуратно подкатил свой серебристый и прислонил, заявив угрюмо:
Но проходить в коридоре будет неудобно.
Ничего, потерпим! Главное не задеть!
Парни посмотрели внимательно друг на друга.
И куда мне? спросил Миха, моргнув.
Антон указал на гостиную:
Там есть диван: присаживайся.
Диван оказался кожаный и не очень мягкий. А ещё в комнате был причален у шкафа оранжевый велосипед: двухподвес типа «эндуро».
Антон же, ощущая в себе неугомонное чувство голода, поинтересовался у гостя:
Будешь чего-нибудь есть?
Нет, спасибо, ответил Миха, я уже ужинал кое-чем и дико хочу спать.
А я хочу жрать! крякнул Антон и ушёл на кухню.
Когда же он, закончив свой ужин, вернулся к новому другу, то обнаружил того крепко спящим. Будить его Антон, конечно, не стал, а лишь подивился, как Миха подложил под голову скомканное покрывало и весь сжался, словно от холода. Пластиковый рюкзак и жёлто-зелёный шлем лежали на полу рядом с ботинками. «Хорошо, хоть разулся», подумал Антон и вышел в прихожую, где принялся с любопытством рассматривать Михин велосипед: вроде бы два колеса, рама, руль, шатуны, звёздочки, цепь но всё какое-то не такое: непривычно изогнутые манетки, иное крепление фонарей, полное отсутствие тросов и целых восемь амортизаторов. На трубе рамы темнели буквы, и Антон прочитал: «Пегасс». «Ах, ты ж, крылатый греческий конь!» он мысленно прошептал, но потом, глянув на надпись ещё раз, понял, что написано там было латиницей «Iterace». «Что-то я уже плохо соображаю, мотнул он головой. Надо и мне идти баиньки». И он отправился в ванную, а потом, завершив водные процедуры, опять заглянул в гостиную, где увидел всё ту же картину глубокого сна. «Ну, стелить ничего не нужно мне же меньше хлопот!» рассудил он и потушил в комнате свет.
Ночь прошла незаметно: никому ничего не снилось.
На завтрак Антон решил приготовить яичницу с кусочками колбасы и даже задействовал тостер, чего обычно не делал ленился. За окном уже вовсю светило погожее субботнее небо, обещая чудесный день. Миха сидел за столом и мерно рассказывал. И рассказ его был удивительный и невероятный. И если бы Антон не видел вчерашний полёт своими глазами не поверил бы ни за что.
Итак, Миха прибыл из будущего. Сам он был парень обычный не учёный, не инженер, не исследователь, не испытатель и даже не спортсмен, а только любитель быстрой и сложной езды на двух колёсах. И Механиком его прозвали друзья исключительно за то, что возился он много с велосипедом: чинил, переделывал, дооснащал и даже мог перепрограммировать хитро спрятанный в раме электронный контроллер, что было, в общем-то, незаконно. И не случилось бы с этим милым светловолосым парнем ничего этакого, но жил по соседству с ним один старый и очень странный человек теоретик, оккультист, мистик и, как он себя гордо именовал: магистр магии всея Земли. Звали его по-гражданскому: Сергей Иванович Знаменский. Было ему лет семьдесят с небольшим это в 2063 году. Магистр истово верил в волшебные силы природы и умел пользоваться ими. А ещё ему нравились книги Пелевина, и дух умершего к тому времени писателя был частым гостем в его эзотерической и пропахшей благовониями квартире. И как раз именно от астрального Пелевина Знаменский узнал главный секрет Битцевского леса что если проехаться на велосипеде по определённому маршруту, то перед ездоком откроются древесные врата леса и, прыгнув в них, он окажется в безмерной изнанке мира.
И ты проделал всё это, да? спросил у Михи Антон.
Тот кивнул.
Нет, я не знал, сказал он, что в действительности будет так! Я думал, что это лишь старческая причуда Сергея Ивановича: он сам хотел съездить, но здоровье не позволяло и он попросил меня. А я считал это просто забавой. Но мир изнанки для меня обернулся прошлым: я переместился назад на двадцать лет. И когда осознал, что еду совершенно не по тому парку, к которому привык... В общем, это был шок. Мне казалось, что я липко сплю. Да и сейчас кажется...
И он вздохнул.
Но постой! взял слово Антон. Ты сказал, что переместился на двадцать лет в прошлое из шестьдесят третьего но это ведь не сюда!
Да, конечно, согласился Миха и объяснил: В сорок третьем я паниковал и не знал, что делать. Магистр Знаменский мне говорил про некие врата оборотня, через которые я вернусь обратно. Но ёлки-палки! Я ведь толком-то и не слушал его тогда: посчитал, что с меня хватит и первой части велосипедного путешествия, чтобы опровергнуть всю ту фантастику старика. Зря я не слушал! Зря!
И он вздохнул ещё раз. А потом продолжил:
В общем, не понимая, что и как делать дальше, я просто проехался по тому же маршруту ещё раз и прыгнул в лесные врата и в результате перенёсся на дополнительные двадцать годов назад. Теперь уже сюда в эту реальность.
Невероятно! воскликнул Антон. Умопомрачительно, но интересно!
Ешь яичницу, а то остынет, сказал Миха как-то совсем уж по-будничному.
Но вместо того, чтобы отрезать кусок и положить себе в рот, Антон придвинулся к прыгуну во времени и пощупал его.
Нет, я не приведение! улыбнулся тот.
Да, вижу, что не приведение, полушёпотом констатировал Антон. И в этом есть что-то страшное и зловещее.
Затем у них зашёл разговор о будущем. Миха почему-то не стал взахлёб рассказывать о потрясающих новинках своего времени, а ограничился очень куцыми и скучными изречениями, подытожив затем фразой:
Каждая эпоха по-своему хороша, но также и по-своему плоха.
Значит, там потом будет что-то не очень приятное? догадливо спросил Антон.
Кое-что будет, но я предпочёл бы об этом не говорить. Тем более, магистр Знаменский настоятельно просил с призраками изнаночного мира не разговаривать.
Значит, я призрак? шутливо пробормотал Антон, глядя на Миху.
А кто его знает!.. отозвался тот.
И эта Михина фраза заставила Антона задуматься.
Ешь яичницу! между тем произнёс белобрысый парень.
Антон кивнул, но снова яичница не отправилась в рот, а с языка соскочили слова:
А вот этот летательный аппарат, как он там называется?..
Инсектокрыл, сказал с гордостью Миха. Тот, кто его придумал, вдохновлялся полётами маленьких насекомых.
Но Антон сморщил физиономию:
Фу, не люблю насекомых: вечно они не туда залетают, жужжат и ещё кусаются!.. А я могу попробовать на этой штуке с крыльями?
Нет, строго ответил Миха.
Почему это? возмутился Антон.
Понимаешь ли, летать на инсектокрыле не так уж и просто: он управляется через нейроимпульсы и нужно сперва довольно долго тренироваться на специальном компьютерном эмуляторе, чтобы развить чувство контакта и научиться адекватно контролировать взмахи крыльев. И кроме того, каждый инсектокрыл настраивается под конкретного человека и кто-либо другой без перенастройки не сможет летать.
Жаль, сказал Антон и вздохнул.
И парни договорились отправится в Битцевский парк. Миха пообещал показать те магические врата, через которые происходит перенос в прошлое. Антон быстро надел велошлем, не забыв прицепить экшн-камеру, и выкатил оранжевый велосипед из гостиной, произнеся словно заклинание:
В Битцу я езжу всегда на эндурике.
До парка они добрались быстро: от дома Антона даже пешком дойти было не проблемой. Лес встретил велосипедистов тенью и жёлтой осенней листвой, золотимой солнцем. По асфальтовым дорожкам шагали гуляющие и ездили подростки на электрических самокатах.
А у вас тоже всюду снуют самокатеры? спросил Антон.
Нет, у нас таких нет, ответил Миха.
Ох, и везёт же вам!
Но у нас теперь многие летают... с грустью добавил Миха.
Летают?.. задумчиво проговорил Антон. Столпотворение в воздухе?.. Но моей фантазии, увы, не хватает, чтобы представить это.
Мимо на жёлтых арендных самокатах проехали ещё два юнца. Один из них крикнул:
К озеру!
Но другой не согласился:
Давай лучше на холм!
И когда они откатили подальше, Антон спросил:
А куда двинемся мы?
Туда, Миха указал вглубь парка. Нам придётся заехать в самый центр лесного массива.
Не вопрос! отозвался Антон. Я обоими колёсами за такую поездку!
Сначала они ехали по асфальту, не разгоняясь и старательно объезжая гуляющих, а потом Миха сказал:
Знаешь в лесу насыпь с бетонным колодцем? Я что-то не соображу, как нам туда лучше проехать здесь тропинки совсем не такие, как в моём времени.
Антон ответил:
Да, понимаю, о чём ты говоришь. Нам надо свернуть вон там, а потом по оврагу это трейл «Романтичный».
Точно! кивнул Миха. Ручей, овраг и петляющая дорожка «Романтика» называется. Только у нас никто уже не знает, почему она так зовётся.
А я тоже не знаю, сказал Антон. Кто-то когда-то придумал. Хотя романтичной я бы назвал другую лесную тропку.
В указанном перепутье они свернули с асфальта на грунт. Справа была полянка с раскидистым дубом.
Йоу, какое здесь всё другое! воскликнул Миха. На месте старого дерева в моём времени находится скай-шор «Млечный путь». Там светильники очень забавные: в виде звёзд поэтому и названо так.
Что за скай-шор? поинтересовался Антон.
Это как шор, только очень высокий и крутой без инсектокрыла его не проедешь. Но весь кайф заключается в том, чтобы заехать как можно дальше, не раскрывая страховочных крыльев.
Антон попытался представить эту конструкцию из узких дорожек, проложенных на высоте, но почему-то светящиеся пятиконечные звёзды затмевали воображение. А потом он чуть не задел за ствол дерева на повороте и понял, что надо рулить, а не мечтать о «Млечном пути».
Так как на той тропинке, по которой они теперь ехали, народа совсем не было, Миха решил порезвиться и вдавил на педали, а в паре мест, где тропа, нырнув в низину, потом резко поднималась на гребень волнистого Битцевского рельефа, включал свои крылья и резво взлетал вверх, совершая на велосипеде высокий прыжок. В эти мгновения он напоминал этакого ангела на колёсах.
Классно! восхищённо крикнул Антон, который тоже хотел так подпрыгнуть, но на своём эндурике без летательного рюкзака ничего подобного сделать, естественно, не мог.
Добравшись до гидротехнического сооружения, парни остановились.
Куда теперь? спросил Антон.
Туда, Миха повернулся к тропинке, заваленной жухлой листвой. Оттуда веяло осенней грустью, но Антон был бодр и весел.
Здорово ты летаешь! сказал он. Такое ощущение, что велосипед у тебя совсем невесомый.
А он и вправду лёгкий, произнёс Миха и предложил: Попробуй-ка прокатись! А я заценю твой эндуро, согласен?
И они махнулись велосипедами.
А куда запихнули все тросики? спросил Антон, удивляясь отсутствию на руле всякой проводки.
Тут всё электрическое, объяснил Миха. Всё управляется сервоприводами и тросы не нужны.
Здорово! воскликнул Антон. А вот эта надпись на раме: что она означает?
Iterace это гонка с пролётами, сказал Миха. Мой велосипед для неё предназначен, о чём надпись и сообщает.
Понял, кивнул Антон, как мой тарантас зовётся эндуро!
Угу.
А эндуро-гонки проводятся в будущем?
Ну, скажем так: есть и кое-что значительно круче.
Улыбка на лице Михи досказала всё то, чего не выразили слова.
С использованием крыльев? предположил Антон.
И с ними в том числе.
А когда этот наспинный насекомо как его там изобрели?
Миха ответил:
Инсектокрыл появился где-то в середине пятидесятых годов. А сконструировал его, кстати, наш соотечественник, Шир или Шур вот, ёлки-палки, забыл фамилию!..
Но Антон уже не слушал, а погрузился в мысли, но эти мысли его, похоже, немного опечалили и он пробормотал со вздохом:
В пятьдесят пятом мне исполнится шестьдесят. Эх, не дождусь!..
А, может, дождёшься!
Что же: в шестьдесят лет резвиться, как молодёжь?!
Но первые летуны были люди в возрасте! Потому что сперва летать могли только богатые. А массовым, но всё равно не дешёвым, инсектокрыл станет только потом.
Утешил прям!
Ну, что есть то есть: говорю правду.
Ладно, поехали!
Михин велосипед действительно был очень лёгкий. И очень прыгучий. В этой непривычно прыгучей лёгкости, безусловно, был свой особенный кайф. Тяжеловесный эндурик подпрыгивал на кочках иначе, его воздушные амортизаторы отрабатывали дорожные неровности по-другому и не сказать чтобы хуже или лучше просто по-другому. Но полёты с инсектокрылом вот что впечатляло по-настоящему! Вот где была лёгкость! Вот что хотелось попробовать!
И в конце заезда, пересаживаясь на родное седло, Антон грустил вовсе не по прыгучему велосипеду будущего. Но и Миха тоже грустил, пусть и о другом, произнося:
И всё-таки у вас парк лучше! Он здесь более естественный, живой такой, каким его сотворила природа. А у нас благоустроили до того, что стало как-то совсем уж декоративно...
С запада подул порывистый ветерок, зашуршало в кронах, и с веток попадало несколько жёлтых листьев. А ребята двинулись дальше и вскоре выехали на небольшую поляну.
Стой! сказал Миха. Здесь то самое место!
Впереди тропинка ныряла в тень, стволы и ветви деревьев образовывали что-то вроде арки. А ещё рядом стояли врытые в землю поленья-идолы с вырезанными лицами, должно быть, древнеславянских богов. Миха сообщил, что эти фигуры были специально здесь поставлены, чтобы собирать энергию проходящих мимо людей:
Магистр Знаменский называл их якорями.
Почему якорями? удивился Антон. Тут даже ручья нет поблизости.
Не знаю. Да это и не важно! Главное другое: если разогнаться и проехать через вот эти как бы ворота, то перенесёшься в прошлое, сказал Миха. При этом испытываешь очень необычное чувство: этакую невесомость.
Как интересно! проговорил Антон.
Хочешь попробовать?
Ну, как-то я вот не верю, что куда-либо перенесусь из этого места.
Я тоже не верил, произнёс Миха.
Антон ещё раз посмотрел на ту древесную арку, и на темнеющую тропинку, и на угрюмые лица идолов и в конце концов изрёк:
А надо попробовать! Зря я, что ли, сюда приехал?.. Тут даже не трамплин, а так просто бугорок на дороге. Не препятствие перескочишь легко!
Ты меня не слушаешь! сказал Миха.
И Антон, действительно, не слушал он был весь в предвкушении.
Опомнись! Это не игра!
Но и эти слова пролетели мимо ушей, потому что Антон отъехал подальше, весело подмигнул, вдарил по педалям, разогнался, пронёсся между стволами-воротами и исчез. Со стороны это выглядело, как кинематографический эффект смены кадров с растворением одного изображения в другом. И одинокому Михе ничего не оставалось, кроме как последовать за Антоном.
Перенос во времени происходил быстро и безболезненно: Антон лишь на мгновение почувствовал очень приятное ощущение лёгкости как при свободном падении, а потом вокруг снова пересобрался осенний лес, только стало чуточку холоднее и ветви деревьев рисовали своими переплетениями немного другой узор. А ещё на небе было полно облаков.
Йоу, посторонись! сзади раздался возглас Михи, и его серебристый велосипед чуть не врезался в Антона, который стоял на тропинке.
Ну что? спросил Миха.
Кажется, сработало! бодро и даже весело произнёс парень, ещё до конца не осознавая случившийся сдвиг во времени и его неминуемые последствия.
И что теперь будем делать? продолжил язвительно говорить Миха. Искать, кто нас здесь приютит, или бомжевать?
А вот об этом я как-то и не подумал, прошептал Антон.
Бррр! вздрогнул Миха. Тут холоднее и пасмурнее.
Тогда поехали хоть куда-нибудь: будем крутить педали, чтобы не мёрзнуть!
И они двинулись по тропинке. Битцевский лес здесь был немного другой: листва почти вся опала и желтели лишь редкие деревья. Первый встреченный человек мужичок с немецкой овчаркой сообщил, что нынешний октябрь принадлежал 2003-ему году. И Антон, видя невзрачные куртки и плащи на гуляющих, постепенно грустнел, а когда ребята выехали к жилым домам, погрустнел и отчаялся совсем, потому что на дворе было самое что ни на есть настоящее прошлое немного угрюмое, серое, заставленное гаражами-ракушками и торговыми палатками.
Да... вздыхая, проговорил Антон. Уходить в прошлое мы научились, но как вернуться назад? Назад в будущее! Фильм такой был, как помню...
И тут Миха воскликнул:
Чёрт! Надо было в том твоём времени поискать Сергея Ивановича Знаменского: может быть, он чего-нибудь посоветовал. А сейчас ему здесь лет десять от роду будет ребёнок ещё!
Да уж! Непонятки... А если проехать по тому же маршруту в обратку?
Это не поможет. Я помню только, что для перемещения назад нужно использовать врата оборотня, о которых магистру рассказал дух Пелевина.
Пелевина? переспросил Антон.
Да, дух писателя.
Так Пелевин где-то тут рядом живёт. И в 2003 году он не ребёнок! У него расцвет творчества!
Но как мы его найдём?
И Антон вспомнил, что однажды ездил кататься с группой ребят по велодорожкам в Чертаново, и один из парней указал на высокий панельный дом и сказал, что именно там располагается квартира Пелевина.
И какой это дом? спросил Миха.
Точно сказать не могу. Но там был пруд рядом. А в пруду плавали утки.
Поехали! воскликнул Миха. Поехали искать этот дом!
Парни двинулись. На местном асфальте ещё не были обозначены специальной разметкой велодорожки, но окрестные пейзажи выглядели для Антона знакомо. И Большой Чертановский пруд был им опознан, как тот самый.
А вот и фасад нужного дома! обрадовался Антон.
И они въехали во двор двадцатипятиэтажного здания.
Ну что же, произнёс Миха, часть задачи уже решена. Но как мы найдём писательскую квартиру?
Да спросим у тех бабусь! сказал Антон, направляясь к скамейке, на которой сидели две пожилые дамы: одна была в синем платочке, а другая в серенькой шляпке.
И чего они нам расскажут? пробубнил сзади Миха. Про свои хронические болячки? Или про своё долголетие?
Ты похоже не в курсе, сказал, ухмыльнувшись, Антон, но в стародавние времена приподъездные бабушки знали о жильцах практически всё.
И действительно, старушки оказались осведомлённые и назвали номер квартиры, где проживала Пелевина Зинаида Семёновна со своим непутёвым сыном.
Почему непутёвым? спросил парень.
Да потому что бумагомаратель каких свет не видывал!
Такая трактовка творчества Антону совсем не понравилась, но спорить с дамами он не стал, а поблагодарил за наводку и направился вместе с Михой в подъезд.
К счастью, Пелевин был дома, но как только он выглянул из квартиры и увидел ребят, то сразу же захлопнул дверь, пробурчав:
Не беспокойте меня!
Но мы к вам по делу! Послушайте, мы из будущего и можем доказать это! выкрикнул Миха. Но похоже, ребята из будущего Виктора Олеговича не интересовали.
Имеет право так поступить, выдохнул Антон и приготовился катить свой оранжевый велосипед обратно к лифту.
Постой, сказал ему Миха. Сейчас я кое-что посмотрю у себя. Это должно помочь!
И он достал из кармана вещицу: створчатый пластиковый цилиндрик длинной сантиметров десять, затем раздвинул его створки, между которыми натянулось гибкое полотно.
Что это? удивился Антон.
Смарт-плёнка.
То есть экран?
Да, экран.
Как прикольно!
Миха водил пальцем по светящейся поверхности полотна и кликал.
А что ты там делаешь? спросил Антон.
И Миха сказал, что в его правокорректном будущем многие книги Пелевина были по понятийным соображениям или запрещены, или значительно отредактированы, но у магистра Знаменского имелись в электронном виде все оригинальные тексты, и он их записал на Михино устройство.
Наконец парень закончил библиографические изыскания и снова нажал на дверной звонок. И как только с той стороны послышалось шуршание, он громко протараторил в замочную скважину:
Виктор Олегович, выслушайте! Мы вправду из будущего. Соответственно, мы знаем будущее. В том числе и ваше. И сейчас вы должны работать над романом «Священная книга оборотня», который выйдет в следующем году. Там история про антропоморфную лису, которую вы нарекли именем А Хули. Такое вот необычное имя А Хули.
Как, как? прозвучало с той стороны.
А Хули! крикнул на весь этаж Миха. И эти магические слова возымели действие дверь распахнулась.
Виктор Олегович поглядел на парней и на их велосипеды.
Ну, рассказывайте, произнёс он. И внимательно выслушав сбивчивый рассказ Михи, лишь развёл руками:
Мне, конечно, было лестно услышать, что мой эфемерный дух в том вашем будущем знает секрет перемещения по шкале времени, вот только мне живому здесь и сейчас ничего об этом не известно. И о возможности такого я даже никогда не задумывался. Но теперь, благодаря вам, буду задумываться. Да, время и судьбы пересекаются это факт! Тут я согласен с этим вашим стариком-магистром. И знаете что?! Вот я сейчас действительно пишу книгу про одну лисью особу и до сего момента совершенно не знал, чем там дело кончится но теперь знаю! Она поедет на велосипеде и прыгнет. Такой вот красивый прыжок!..
Прыжок во времени! произнёс Антон, вспомнив фразу из любимого фильма «Люди в чёрном». А на Миху эти слова подействовали странным образом: он закрыл глаза и то ли задумался очень серьёзно, то ли решил абстрагироваться от мира. И когда разомкнул веки, то огласил:
Кажется, я знаю, как нам вернуться обратно!
Как же? спросил Антон.
Прыгнуть, прыгнуть! ответил Миха и повернулся к писателю: Спасибо вам огромное, Виктор Олегович!
Мне-то за что?
А за всё. За то, что вы есть!
Идея состояла в том, чтобы повторить эксперимент лисы А Хули: в книге давалось легко распознаваемое на реальной местности описание пустыря с дёртовым трамплином. Антон и Миха быстро обнаружили эту поляну. Но погода капитально испортилась: небо заволокло тучами, обещая неизбежный дождь, и эта серость прогнала всех прочих велосипедистов из парка.
Да уж, похолодало! произнёс Миха.
Антон был одет теплее, но тоже чувствовал, как злой ветер при порывах кусал ледяными зубами.
На этот раз первым поеду я! громко объявил Миха и откатил чуть поодаль, чтобы разогнаться получше. Он даже раскрыл на спине крылья. И вдруг кое-что вспомнил и крикнул Антону:
Широков! Чувака, что придумал инсектокрыл, звали Широков.
И тут Антон вздрогнул. Его фамилия тоже была Широков! Между тем, жужжащие крылья помогли Михе ускориться он прямо-таки влетел на трамплин и исчез. Жужжание резко оборвалось, и остался лишь шум ветра в окрестных деревьях. Да ещё шуршали в памяти слова Михи: «Широков, Широков»...
Но первая капля, упавшая с неба, заставила Антона действовать: он тоже отъехал назад, развернулся, покрепче вцепился в грипсы, разогнался, достиг земляной насыпи и велосипед взмыл в воздух, провёл там несколько невесомых мгновений, а потом с характерным скрипом в амортизаторах рухнул в то место, где почва была исполосована следами от колёс предыдущих велопрыгунов. Антон затормозил и остановился. И сколько бы он ни крутил головой, куда бы ни направлял взгляд перемен нигде не было: унылая поляна прошлого всё так же серела под хмурым небом и всё так же шуршали качаемые ветром деревья. И страшное щемящее чувство безмерного одиночества накатило на парня.
«Чёрт! Что же это?» подумал он. И потом догадался: «Быть может, я ехал недостаточно быстро? Ведь Миха на своих крыльях вон как разогнался жу-жу-жу!» Но у Антона не было за спиной крыльев, и разогнаться он мог только единственным способом крутить сильнее педали. Поэтому теперь он отъехал подальше и весь путь до трамплина гнал, не жалея сил. И вновь оказавшись обоими колёсами в воздухе, Антон почувствовал сперва захватывающее дух чувство, а потом резкий удар и стремительный завал вбок: весь мир опрокинулся как бы. И вместе с этим кровяное давление утяжелило голову, и глаза уже ничего не видели, кроме мерцающих точек, а в лёгких ощущалась как будто вода. «Дышать!» приказал себе парень. Вдох, жадный вдох. Ох!
Чувак, ты в порядке? прозвучало возле правого уха.
Антон разомкнул веки и сразу понял, что всё это время лежал на холодной земле. Рядом находился какой-то парень в синей бейсболке: лицом он напоминал Миху, но был точно не им. Приподнявшись, Антон увидел и свой оранжевый велосипед, валявшийся сбоку. А на небе светило солнце.
Ты как? спросил парень в бейсболке.
Я в порядке, ответил Антон и встал. У него неприятно гудела и немного кружилась голова. Было что-то похожее на приступ отвратительной тошноты, но после нескольких вдохов гадкое чувство в горле исчезло.
Наверное, это твоё, сказал парень, протягивая экшн-камеру, которая, должно быть, оторвалась от шлема при резком падении.
Да, спасибо, поблагодарил Антон, беря в руку ценную вещь. А потом вдруг спросил:
Какое сегодня число?
Четырнадцатое, ответил парень.
А год какой?
Ну, 2023-ий сейчас. И послушай, дружище, у тебя точно ничего не болит?
Всё нормуль! Всё окей! ответил Антон, отряхнулся, поднял свой оранжевый велосипед и пошёл вверх по склону туда, где была дорожка. На пути ему встретился рой мелких мошек, но вместо того, чтобы отмахнуться от них рукой, он мило улыбнулся. Что-то волшебное и божественное заставило его улыбнуться этим крошечным насекомым. И мысли у него были очень хорошие: о чудесах, об ангелах, о жужжащих полётах...