Ощетинился  лес  изумрудными  мачтами  сосен,
 А  дорога  дрожит,  словно  грешный  монах  во  хмелю.  
 Как  лукав  этот  мир!  Как  он  зыбок,  нестроен,  несносен,
 Если  смерть  отвечает  за  каждое  наше  "люблю"...

 У  звенящей  реки  словно  саваном-белым  туманом
 Всё  укрыла  печаль  -  стременная  осеннего  дня.
 Буду  жив  -  буду  весел,  а  трезвым  я  буду  иль  пьяным,
 Лишь  бы  голос  не  дрогнул,  а  песню  мою  не  отнять.  

                      В  лунном  свете  неверном
                      Звучание  струн
                      Станет  вызовом  первым    
                      Тем,  кто  юн.

 Тени  серых  домов,  города  у  подножия  замков...
 Мостовые  пропитаны  кровью  и  пеплом  костров...
 Светлый  лик  в  небесах  тоже  кажется  тусклым  огарком  -  
 Из  Ковша  его  ночь  так  же  тушит  густым  молоком.  

 Я  бегу  в  этот  мрак,  ошалевший  от  вечных  вопросов,
 Захлебнувшийся  мыслями  в  поисках  правильных  слов,
 За  спиной  слышу  поступь  и  вкрадчивый  голос  Безносой:  
 "Смысла  нет  в  этом  беге..."  Но  я  с  этим  спорить  готов.

                      Почему  в  пониманьи
                      Немеют  уста,
                      Если  истина  -  
                      Суть  простота?

 Мой  вечерний  костёр,  жгучих  мыслей  горячее  пламя
 Раскали  добела  это  слово,  что  вечно  искал.  
 Пусть  не  дрогнет  рука  ни  в  забвении  горьком,  ни  в  славе  -  
 Златоусто  откликнется  песня  острее  клинка

 И  развеет  печаль  предрассветным  желанием  выжить.
 Тёплый  ветер  сорвётся  листвой,  успевая  шепнуть:  
 "Будет  день  -  будет  пища.  А  истина  проще  и  ближе:  
 Делай  то,  что  ты  должен.  Пройди  свой  отмеренный  путь".