Так называемый "русский вопрос" очень похож на вопрос о социальной справедливости.
Разумеется, то, что большинство жителей нашей страны уверены в том, что их ограбили, само по себе является довольно болезненным чувством. Однако, болезненность социального вопроса никак не сводится к этому болезненному чувству.
Главное в том, что люди не имеют возможности высказывать свои чувства публично. И дело здесь не только в том, что тема пересмотра итогов приватизации практически табуирована на центральном телевидении, и даже не в том, что партия власти вместе с либеральной общественностью оказывают массированное эмоциональное давление на наш народ, пытаясь заставить его поверить в то, что пересмотр итогов приватизации невозможен и чрезвычайно опасен.
Сверх всего этого, значительная часть наших граждан уверена в том, что эту тему нельзя обсуждать публично, поскольку такое обсуждение может быть чрезвычайно опасным для неосторожного оратора, навлекая на него серьезные неприятности, а, может быть, и представляя угрозу для его жизни.
Таким образом, мы имеем дело с ситуацией массовых подавленных эмоций. Такая ситуация крайне опасна, и может привести либо к крайне жестокому массовому социальному взрыву, либо к массовой психической деградации нашего общества.
Именно поэтому наличие политического субъекта, публично заявляющего требования, разделяемые большинством населения , не имеющего возможность самим высказывать эти требования публично, имеет не только политическое значение, но и очень важную социально-психотерапевтическую функцию.
Совершенно та же ситуация с так называемым "русским вопросом". Здесь также речь идет о массовых подавленных эмоциях большинства нашего народа. Если очистить этот вопрос от многочисленной налипшей на него шелухи и спекуляций, то речь идет о некоторых ксенофобских чувствах, свойственных большинству нашего населения.
Выражаясь предельно откровеннно, речь идет о том, что весьма значительная, если не сказать очень большая часть нашего народа испытывает чувство психологического дискомфорта, при необходимости регулярно общаться с выходцами с Кавказа и Средней Азии.
Когда я говорю "большая часть нашего народа", я вовсе не имею в виду одних только русских. Совершенно те же чувства испытывают татары, евреи, мордва, марийцы и так далее.
А когда я говорю о выходцах с Кавказа и Средней Азии, я имею в виду, разумеется, не всех из них, а тех, кто не подвергся в полной степени ассимилирующему воздействию русской культуры, и ведет себя так, как воспитан в культуре собственной.
Таким образом, этот конфликт не этнический, а именно культурный. И если уж быть совсем отровенными, то большинство носителей русской культуры воспринимает выходцев из Средней Азии как несколько неприятных дикарей, а выходцев с Кавказа, особенно с Северного, как довольно опасных варваров.
И сделать с собой люди ничего не могут. Они испытывают эти чувства вполне непосредственно. С той же ясностью, с какой большинство нашего народа уверено в том, что Ходорковский жулик и вор, а Пусси Риот - злостные хулиганки.
Скажем прямо, большая часть нашего народа этих чувств немного стыдится. Умом все помнят, что "нет ни хороших, ни плохих народов". Но сделать с собой ничего не могут.
И этот культурный конфликт возник отнюдь не сегодня и даже не вчера. Ему уже лет как бы не пятьдесят, и советское начальство было прекрасно об этом конфликте осведомлено, почему и старалось не допускать массового переселения неассимилированных кавказцев и среднеазиатов в русские регионы.
И, кстати, скорее всего те же чувства, что сегодня городские русские или татары испытывают к среднеазиатам, они испытывали бы и к своим прапрадедам, русским или татарским крестьянам середины 19 века. А те же чувства, что они сейчас испытывают к кавказцам, испытывали бы и к донским или кубанским казакам середины 19 века. А себя бы при этом воспринимали бы, как и сейчас, цивилизованными, однако,беспомощными людьми, которых может защитить от варваров только государство.
Между прочим, боязнь и неприязнь к правой националистической молодежи, которую испытывает сегодня немалая часть нашего народа, весьма похоже на боязнь и неприязнь к кавказцам.
Наверное, те же чувства в свое время испытывали древние римляне, немного презирая египетских феллахов, и явно побаиваясь наемников-германцев.
Таким образом, уже просто массовая миграция выходцев с Кавказа и Средней Азии в центральные районы России должна была бы вызвать в российском обществе серьезное напряжение. Однако реально дела обстоят гораздо хуже.
1. Миграция произошла в российское общество, уже травмированное ельцинскими "реформами" и приватизацией.
2. Отношение к мигрантам было отягощено негативной информацией о, мягко выражаясь, плохом отношении к русским в Средней Азии и в Чечне.
3. Мигранты вступили в агрессивную конкуренцию с коренным населением центральных районов России. Мигранты из Средней Азии практически вытеснили россиян из сферы низкооплачиваемого труда, а мигранты с Кавказа завладели весьма значительной частью малого и среднего бизнеса в больших городах центральной России.
4. Часть выходцев с Кавказа, в особенности, северокавказская молодежь, стала вести себя в русских регионах агрессивно, вплоть до регулярного развязывания межэтнических драк.
5. Вся эта ситуация оказалась усугублена беспрецедентным эмоциональным давлением либеральной общественности на российское общество, обвиняющих русских в массовой немотивированной ксенофобии.
6. В ситуациях межэтнических конфликтов диаспоры стали регулярно обвинять русских в том, что именно они были инициаторами конфликтов.
7. Стала типичной ситуация, когда представители диаспор стали коррумпировать правоохранительные органы ради выкупа собственных хулиганов.
8. В конце концов возникла ситуация, когда представители властей, в особенности местных, стали переходить на сторону диаспор и почти в любом межэтническом конфликте стали обвинять русскую сторону, усугубляя эти обвинения абсурдным концептом "русского фашизма". У центральных властей возник страх, что применение законных мер к кавказским преступникам может привести к распаду страны.
Все это, в конечном счете, привело практически к формированию устойчивой системы избирательного правосудия при расследовании межэтнических конфликтов.
9. Сверх всего названного в нацреспубликах России проводится политика дискриминации нетитульного населения, вплоть до недопущения их к участию в органах власти и в бизнсе.
Несмотря на то, что после известных манифестаций московской молодежи на Манежной площади ситуация начала понемногу изменяться к лучшему, пример чего можно видеть в ряде публичных заявлений В.В.Путина и Р.А.Кадырова, она продолжает оставаться крайне напряженной.
Острота этих массовых подавленных эмоций значительного большинства населения нашей страны сравнялась по напряженности и массовости с ощущением социальной несправедливости.
Разумеется, массовые ксенофобские настроения в нашем обществе, не находящие себе выхода, имеют социальные причины. Если бы мы сегодня могли осуществить скачкообразное повышение уровня и качества жизни для большинства населения нашей страны, то ксенофобские настроения практически сошли бы на нет.
Если бы представители традиционных советско-русских профессий, таких как инженер, ученый, врач, учитель, офицер стали бы с завтрашнего дня получать ежемесячную зарплату, скажем, в размере пяти тысяч долларов, то отношение людей, получающих эту зарплату, к мигрантам сразу бы стало весьма добродушным. Стали бы говорить: "мы русские (или "мы татары") народ не торговый. Наше дело самолеты проектировать. Пускай южные люди на рынке торгуют, у них это лучше нас получается".
Однако пока вышесказанное остается утопией, требуется принятие неотложных мер для разрешения остроты межэтнических противоречий в нашей стране.
Разумеется, такие меры ни в коем случае не должны сами иметь ксенофобский характер. Наоборот, они должны быть направлены на укрепление равенства граждан России, независимо от их этнической принадлежности.
Мне кажется, что это должны быть -.
1. Констатация явно завышенного характера трудовой миграции. Требование задействовать резервы внутренней миграции и предоставлять рабочее место иностранцу только в случае, если оно действительно не может быть занято гражданином России, как и требуется действующим законодательством.
2. Жесткое требование отказа от избирательного правосудия в сфере межэтнических конфликтов. Требование от властей реальных гарантий равенства граждан перед законом.
3. Констатация явных диспропорций в этническом составе собственников малого и среднего бизнеса в России не в пользу русских. Требование реальных институциональных мер, которые позволят исправить эту диспропорцию.
4. Требование гарантий равенства всех жителей в нацреспубликах. Требование отмены, как антикоституционного, требования знать язык титульной национальности для занятия должностей на госслужбе
При этом уже само публичное заявление этих констатаций и требований от лица конкретного политического субъекта должно неизбежно сыграть крайне важную социально-психотерапевтическую роль.
http://militarev.livejournal.com/1867968.html