На площади собралось целое море народу. "Безликая толпа", - подумал Миша и пошел готовится к своей части выступления. Из-за кулис можно было разобрать отчетливо лишь несколько надписей на плакатах. Зато даже отсюда хорошо просматривались в общей массе флаги с символикой партии "Единая Россия". Плакаты содержали послания одного толка: Россия против террора. "Тупоголовые идиоты", - про себя рассмеялся Миша. - "Интересно, если сейчас выскочить с плакатом, вроде "Путина и власть к ответу!", это вырежут из вечерних новостей или подложат зрителю идею, вроде "Кто не с нами, тот против нас", и все-таки покажут сюжетец, а?"

- Миша, выход через пять минут. Ты готов? - в наушнике раздался пропитой голос режиссера.

"Засранец!" - про себя подумал Миша, а в портативную рацию покорно сказал:

- Да, Сергей Павлович, я готов.

Пока режиссер в сотый раз повторял тактику поведения на сцене, Миша еще раз подумал: "Засранец! Вытащил меня с курорта и еще командует! Неужели в его стойбище из молокососов не нашлось более-менее подвижного?" Про себя Миша улыбнулся - если его вытащили из Турции, то значит достойной замены ему пока нет. А раз так, можно потребовать повышенную ставку, а сверху еще и роялти. Миша злорадно заулыбался. Это заметил настройщик звука и злобно блеснул на него глазами. "Придурок!" - Миша зашел за стойку с аппаратурой, чтобы его никто не видел и приложился к фляжечке. Воспламеняющая жидкость моментально согрела все тело. "Значит, нет мне пока замены", - вновь подумал Миша. - "Значит, нет..."

- Внимание всем! Готовность две минуты.

Опять режиссер в наушнике. Светка его, конечно, убьет, когда прилетит в эту субботу - все-таки хотели провести отдых вместе. А как она свой отпуск подгоняла под его! Специально прогибалась перед начальством. Определенно, ссоры не избежать. Но когда он покажет ей, сколько денег он получил всего-навсего за получасовую речовку, Светка сразу оттает.

- Минутная готовность.

Ассистент режиссера. Сиськастая баба. Наверняка, этот засранец уже отымел ее во все щели! Мишу передернуло - то ли от пронизывающего ветра, то ли от алкоголя. Он еще раз сделал хороший глоток из фляжечки, а затем закурил сигарету. Да уж! Светка сразу растает, как только покажу бабки. Она у меня испорченная! И он глубоко затянулся, вороша в памяти их последние занятия сексом. О-о-очень испорченная!

- Готовность: десять-девять-восемь...

Миша затянулся в последний раз и затушил окурок об стойку колонки.

- ...пять, четыре...

Миша шел к сцене, кто-то протянул микрофон. Он еще раз осмысленно поглядел на толпу. "Тысячи послушных баранов!" - подумал он, когда режиссер, наконец, сказал "Поехали".

Серега

До обеда надо было еще погрузить десять поддонов с гуманитарной помощью, но Серега был опытным водителем. Он с изящной ловкостью, вращая одной рукой то по часовой, то против часовой стрелки, заставлял массивную машину скользить по бетонным плитам. Со стороны это было похоже на танец. Серега любил свою работу, а тем более теперь - когда он казался таким нужным и важным человеком. Ради правого дела он готов был положить жизнь, лишь бы уложится в срок, ведь кто-то там, на другом конце страны очень нуждается в поддонах, которые он грузит. Жизнь детишек на том конце России зависит сейчас от него.

Хотя все его сослуживцы давно отправились на обед и сейчас, скорее всего, попивали чай, Серега с утроенной энергией принялся загружать контейнеры в самолет. В его светлой голове бродили образы, от которых как ни старался он не мог избавиться. Он понимал, ради чего непокладая сил старается. Простреленные спинки детишек, которые старались, но так и не смогли спастись; обугленные ручки; обрубленные ножки... С каждым таким кадром, всплывающим в мозгу, Серега все сильнее сжимал в руках шип, закрепленный на руле.

Ему было все равно, сколько террористов удалось уничтожить. Все равно, как бы ни старались показывать эти жалкие подобия человека в камуфляже. Как бы оператор старательно ни брал сначала общую панораму, а затем уже наплывал крупным планом на окоченевшее в предсмертном ужасе лицо уебища. Сереге было глубоко все равно. Он желал лишь одного людям, устроившим это - гореть вечно в адском огню.

И чем сильнее он понимал, какой ужас встает перед его глазами, тем быстрее Серега старался загрузить контейнеры на борт. Святая злость вскипала в венах, и поэтому руль легко скользил в руках мастера. Он вкладывал всю любовь, на которую только и способен русский мужик, в свое дело. Серега верил, что из-за него пусть один ребенок, но улыбнется далеко-далеко отсюда. Пусть его старания приблизят тот момент, когда детишки пойдут в школу. Когда они забудут тот ужас, пережить который удалось не всем.

Он мог бы пойти перекусить, но так и проработал до позднего вечера без перерывов. Когда усталый Серега поднимался по эскалатору, борт 647 внутренних авиалиний уже набрал высоту и летел в сторону Беслана.

Руслан

Кто-то тихо постучался в дверь. Руслан пошел открывать. Это были соседи. Они принесли еду. Он сдержанно поблагодарил их и закрыл дверь. В квартире никого кроме него не осталось. Руслан положил полиэтиленовый мешок в холодильник. Там их скопилось штук шесть. Он сел за кухонный стол. Белый кухонный стол. Черные круги под глазами выдавали бессонницу и усталость. Он попытался облокотить локти на стол, но получилось это у него только с третьего раза. Он закрыл лицо ладонями.

Что у него осталось? Работа? Квартира? Машина? Двести тысяч?.. У него ничего не осталось. Вот почему он один сидит в двухкомнатной квартире с детской. Он видел все. Но ничто не могло спасти от внутреннего опустошения. Он пустой, словно опорожненный стакан молока. Все это он видел. Он даже перестал задаваться вопросом почему?. Теперь для него не было ничего закрытого. Он все понимал и от того все сильнее с каждой секундой давил груз бремени на плечи. А сколько лет впереди?..

Он тупо встал и пошел в большую комнату. Он прилег на диван и включил телевизор. Все это он видел, зачем повторять? Он выключил телевизор.

За окном разливался серый цвет. Он хорошо передает безнадежное состояние человека, когда больше некуда идти и не к чему стремиться.

Он не мог молится. Физически, тело его уже не было с ним. Дух же еще пытался уцепиться за бытие.

Он не мог есть.

Он не мог спать.

Кто как не Аллах правит миром, и кто как не он посылает испытания на человека. Говорят, человек получает только такие испытания, которые сможет вынести. А еще говорят, будто каждый получает по делам своим. Да, люди много говорят...

Только что правда? А что нет?.. Может, мы идем по неправильному пути? И что тогда? Мы никогда не сможем вернуться? Или сможем понять и найти путь истинный? Единственный из верных?..

Руслан встал с тяжелой, как молот, головой и пошел обратно на кухню. Сел за белый стол и закрыл ладонями глаза. Просидел он так минут двадцать. Снова встал и пошел в большую комнату. Там прилег и смог, наконец, уснуть. Ему ничего не снилось. Чернота. Минут через десять он снова поднялся. В коридоре стоял большой белый пакет, еще не распакованный. Он подошел к нему и случайно пнул ногой. Из пакета выпали детские трусы. Руслан пошел на кухню и закрыл глаза. Еще минут через сорок он пошел обратно. Трусики так и остались лежать на полу.

- Ну и на кого мне их надевать? На трупик что ли?.. - беззлобно сказал вслух пустоте Руслан и забылся долгожданным глубоким сном на диване.