-А она куда? -Сидорцов остановился как вкопанный, заметив , что Тхом-Плакса присоединилась к нашему кружку потенциальных посвященных, - я при ней говорить не буду. Пусть пойдет в лес прогуляется. Поохотится там или травки пожует.
Китаец усмехнулся и махнул рукой морпехам и лейтенанту 'скромно' (меньше знаешь крепче спишь и дольше живешь) отошедшим в сторонку пока 'начальство' договаривается:
- Ребята, идите к нам, послушайте, будет интересно.
- А их куда?!! - возмущенно вскинулся капитан , - я и вам-то...
- Боишься? - китаец поднял свои красивые, четко очерченные брови, - ты же русский солдат... Знаешь анекдот, как три капитана поспорили у кого матросы храбрее?
- Ты мне еще анекдоты потрави! Нашел время! Здесь все очень серьезно... - капитан выглядел как человек , пребывающий в затруднении.
- Евгшений Владимирович... - в напряженный диалог втиснулась Косма, - она же по-русски не понимает, а что же мы секреты сейчас будем разводить, это же доверие подорвет... Мы же команда...
Сидорцов со страданием во взгляде посмотрел на своих морпехов, мол, они-то по-русски понимают...
- Правда, Женя, - китаец взял Сидорцова за плечо , - нам, видимо, предстоят большие... скажем так, испытания. Какой боевой дух будет у людей , которых предали, отправили умирать неизвестно ради чего? Нам нужно создать новую , крепкую общность вокруг новой , прочной идеи, которая , возможно родится сейчас, в этом нашем разговоре, и поведет нас... Если, конечно, все мы будем достаточно искренни.
Сидорцов выдохнул , словно из него выпустили воздух и сразу перестал быть бравым геройским капитаном , и стал усталым, сбитым с толку , крепким мужиком средних лет,со слегка серебрящимися висками, волевым , видавшим виды, не лишенным интеллигентности.
- Черт с вами, - опустошенно сказал он, - подведете вы меня под монастырь...
- Женя, - проникновенно ответил китаец, - мы давно под тем монастырем, но коли придется, к исповеди пойдем вместе. И я не я буду, коли не доведу я тебя до причастия... Вот тебе в том моя рука...А ты меня знаешь...
- Я тебя знаю... - Сидорцов поднял голову , глаза его блеснули и он положил крепкую руку в протянутую ладонь китайца. Косма молча и без приглашения хлопнула ладошкой поверх руки капитана. Я положил свою руку на ее горячую маленькую кисть. Плакса-Тхом, с детским любопытством наблюдавшая за нашим нехитрым братанием, склонив большую голову, пристроила свою лапу на мою руку.
- Командир, - сказал лейтенант, стоявший с бойцами поодаль, - ну , мы , короче, тоже с вами... если что...
И Сидорцов начал свой рассказ...
... Сами понимаете, учебников у нас никаких нет. Все передается , что называется из уст в уста, эшелонированная секретность и сложная система допусков разбивает мозги. Я не знаю человека, который бы полностью владел предметом. На мой скромный взгляд это довольно опасно. В нашем чудном заведении бритва Хэнлона, так сказать, побривает бритву Оккама.
- Это ты такое сказал... - покрутил головой китаец.
- А я объясню, чуть позже... - сказал Сидорцов.
- Добро... - китаец покивал. Меня фраза поразила, я даже приблизительно не мог представить чтобы она могла значить. Бритва Хэнлона, я знал, это принцип экономии мышления, которые отсекает предположение злого умысла, как причины бедствия, если достаточно предположения глупости.
Сидорцов помолчал, поднял глаза , заговорил снова:
- Но несмотря на все эти рогатки, я все же кое-что понял и систематизировал. Они, - он кивнул на Плаксу-Тхом, - давно вмешиваются в нашу жизнь. Так давно, что сами не помнят. Они верят , что Бог, этот их Текущий, доверил им пасти нас. У них, у некоторых из них , есть способности перемещаться во времени. Но все они живут во времени как рыбы в воде. Самый слабый из них, пользуется временем, как вы пользуетесь ложкой и вилкой, добывая себе хлеб свой насущный. Наши авторитеты думают что они впервые вмешались в наши дела во время последней войны между неардальцами и кроманьонцами. Поддержали наших.
- - Э... А наши кто? - спросил лейтенант.
- Кроманьонцы, Боря, - вздохнул Сидорцов, - это мы и есть, кроманьонцы...
- И че? - спросил лейтенант, - это плохо что диники влезли?
- Да нет, вроде. Профессор говорил, - они спасли расу.
- Профессор? - спросил я тихо, - наш профессор? Так и он в курсе?
- А ты как думал? - Сидорцов покосился на меня, но не стал развивать эту тему. - Так о чем я? А! Кроманьонцы! Кроманьонцы очень умные были, гораздо умнее неандертальцев, видимо поэтому никак не могли объединиться, не могли договориться кто главнее. А тупые неандерташки перли союзом племен и щелкали наших клан за кланом, поодиночке. И всех на мясо... За людей они нас не считали. Перевес во всех отношениях был на стороне неандертальцев, кроманьонцы были обречены. Они и не хотели уже сражаться... Но и бежать им было некуда. И тут эти черти, храйды... Они давно наблюдали... Определялись, нарушается ли здесь закон божественной гармонии... И как восстановить равновесие. Решили поддержать кроманьонцев, как более преспективных...
- Перспективных в чем? - спросил я. Сидорцов только посмотрел на меня.
- И как же они нам помогли? - с любопытством спросила Косма.
- Радикально... - Сидорцов хмыкнул, - это же не сказка, вы же все видите, мы - есть, неандертальцев нет. Они все продумали, - как поднять на борьбу деморализованных людей, как примирить, урезонить и объединить вождей, как прокормить созданную из первобытных охотников армию, тактику , стратегию... И сложили песню об этом... И спели... И стало так.
- Хотела бы я услышать, как они поют такие песни... - выдохнула Косма.
- Угу. Может повезет тебе. Я вот не слышал. Правда и не жалею.
- А дальше?
- Дальше... Песен им показалось мало и они, предвидя действия противника, помогали вождям кроманьонцев информацией. Известно также, что в последней битве, в Крыму, небольшой отряд храйдов участвовал непосредственно. Представляете эффект, произведенный ими на театре военных действий? Лошади испанцев, напугавшие в свое время воинов майя, нервно курят в сторонке... Я откуда знаю-то об этом... У нас такой геморрой был , когда Голдсмит... знаешь? -спросил у меня капитан. Я кивнул. Я знал Голдсмита. - раскопал кость неандертальца со следами зубов раптора... Кость пришлось изымать из запасников Британского музея, а Голдсмита срочно инкорпорировать в ряды... После этой войны храйды нас всячески культивировали - окучивали, окапывали, разрыхляли духовно обогащали своим пением. Сами-то они прекрасно обходятся без цивилизации, в нашем смысле слова, но отчего-то решили , что нам цивилизация просто необходима. Атлантида, Лемурия, царство Му, Гиперборея... У подножия пирамид можно тоже, наверное, найти характерные, - здесь Сидорцов выставил два пальца буквой 'V', - следы наших пернатых друзей, наших великих драконов времени, наших ангелов Кроноса.
Сидорцов остановился и подняв голову осмотрел всех:
-Никто не думает, что я тут бред несу?
- Нет, нет... - загудели все. И это была правда.
- Жаль. Я считал вас более здравомыслящими. Но если бы вы усомнились в моих слдовах, я бы предложил вам задуматься над такими совпадением: отчего в китайской и майянской мифологии основателями цивилизации, культуры и государственности выступает одно и то же сказочно существо? Или может быть два очень похожих существа? В киатйском варианте это был...
... Фу Си - подсказал китаец.
- Да, спасибо. Фу Си - человекообразный змей. У майя это был Кецалькоатль - пернатый змей. Никого не напоминает , ребята? - Сидорцов кивнул на Плаксу, молчаливо сидящую у костра, глядя на пламя, и слушая шепот Космы , переводящей ей рассказ капитана. В золотистых глазах ее плясали отблески огня. Я посмотрел на нее: она вполне могла бы подойти под эту кличку - Пернатый змей. Очень даже и вполне себе.
- И тот и другой, - продолжал Сидорцов, - сообщали людям тайные знания, наставляли в методологии, даже давали семена, сельскохозяйственных культур... Где они их брали , хотел бы я знать...
- Но в изображениях, - вмешался китаец , - Кецалькоатль и Фу Си весьма не схожи...
- О, это как раз вполне объяснимо! Наши добрые завры запрещали непосредственным контактерам с нашей стороны, изображать их. Заметьте, до сих пор в иудаизме присуствует запрет на изображение вообще... Рисунки сделаны сделаны художниками последующих поколений, не имевших прямого контакта, лишь по рассказам стариков.
- Хорошо, но как это делается, как может... пение... изменить что-то в жизни? - китаец, словно поддевая Сидорцова, удивленно развел руками и повернулся к нам , как бы приглашая и нас разделить его удивление. Но у меня не было охоты удивляться, а Косма была занята. Леша заводит капитана, - подумал я.
- Это просто, - ответил Сидорцов, не принимая игру, если то была игра. - Посмотрите на нее... на Плаксу... - все посмотрели. Плакса похоже обрадовалась, оказавшись в центре внимания. - Ты думаешь, что она делал на озере?
- Пела? - с сомнением спросил китаец.
- Она еще и танцевала, - насмешливо сказала Косма.
- При таких талантах, не удивлюсь, если она еще и на машинке строчить умеет, - наконец и мне удалось вставить слово.
- На машинке, - задумчиво проговорил китаец. - Ну а скажем создать какую-нибудь крупную евразийскую империю она может?
Перекинувшись с Плаксой парой слов, - Косма покачала головой, и мягко, словно и вправду сожалела о том , что Плакса не мождет помочь китайцу, словнео китаец и вправду в серьез этого желал, сказала:
- Она молодая еще , слабая, по-нашему девочка-подросток. Над глобальными вопросами у них работает целое сообщество в 100-200 особей. У нее силенок как раз в обрез хватило , чтобы спасти наши жизни.
- А кстати , о жизнях... - заинтересованно спросил Сидорцов, - как долго действует эта ее... это ее средство? То есть я я благодарен, очень... Но...мы не окочуримся внезапно?
- Я нашла вашу смерть по запаху. - тут она сделала странный (даже для такого странного существа , каким она была) жест, словно бы загоняя воздух лапами себе в живот.- Сделала так , чтобы был запах жизни. Жизнь, сила. Хорошо. - Она потянула воздух ноздрями и снова сделал этот жест, обмахивая кистями живот. Если опять будет смерть - я услышу издалека. Сделаю снова хорошо.
- Надо держаться к ней поближе. - Косма толкнула меня в бок, - на всякий случай.
Плакса помолчала и когда все уже думали что она закончила , она огорченно добавила:
Я слышу от вас большую силу. Много большую чем раньше. Вы сейчас очень сильные. Но я не вижу вашей силы Вы сидите и ничего не делаете. Только разговариваете. - она сказала это безо всякого осуждения , только с удивлением.
Мы помолчали. Наверное, никто не понимал толком о чем это она. Китаец сказал наставительно:
- Русские , Плакса, долго запрягают, но быстро ездят.
- Нам надо поговорить, - добавила Косма. - потом волей-неволей придется взяться за дела.
- Евгений Владимирович, голубчик , продолжайте, - профессорским тоном сказал китаец Сидорцову и тот продолжил.
...любил корабли, еще в детстве пускал бумажные кораблики в луже, а куда же деваться? Три поколения мужчин Сидорцовых служили в ВМФ. Сначала были парусники. Гордые воздушные легкие чистые... Птицы-парусники... Потом он узнал о могучих линкорах, коварных подводных лодках, авианосцах, опасных как плавучий улей, набитый огромными яростными пчелами. Но он их только уважал, в лучшем случае, они ему нравились, как полезная красивая вещь, он даже научился любить их как боевых товарищей, но парусники, птицы-парусники, обладавшие душою, остались первой любовью мальчика. Потом мальчик всерьез увлекся военной историей. Синоп, Афон, Трафальгар, Лепанто... Эти имена великих морских сражений будоражили кровь...
Липли волосы нам на вспотевшие лбы
И сосало под ложечкой сладко от фраз
И кружил наши головы запах борьбы
Со страниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь мы , не знавшие войн,
За воинственный клич принимавшие вой,
Тайну слова приказ, назначенье границ
Смысл атаки и лязг боевых колесниц...
В.Высоцкий, 'Книжные мальчики'
Но как сказал Виктор Цой, чтение книг полезная вещь , но опасная как динамит. Женя Сидорцов не знал этого... Между тем, от подобных увлечений прямая дорога была к патриотизму, а от патриотизма же, если кто не знает, довольно близко до плахи. Будучи патриотом Сидорцов совершил следующий шаг в своем падении или росте и нежданно для себя осознал понятие морской державы. О, это была опасная ересь, которая лишила его благостного убеждения что с его страной все в порядке, и что она пребывает в надежных руках, и достигла немыслимых высот:
- Ах, король, ты вождь вождей,
И монархия твоя несокрушима!
Доблесть гвардии твоей
По заслугам не уступит славе Рима.
Всадники гарцуют в лад,
Корабли у берегов ведут ученье.
И гордится населенье,
В воскресенье наблюдая сей парад!
М.Щербаков 'Мое королевство'
Морская держава!.. Надо же было думать о таком посреди Советского Союза! Знамо дело, англичане кирпичом ружья не чистят. Но юный Сидорцов думал: впервые его неприятно кольнуло, когда он читал 'Красного корсара' незабвенного Фенимора Купера. Там этот жалкий пиндостанский пиратишка натурально посмел попрать ногой российский флаг со словами: - Эти двуглавые чудища - сухопутные птицы и редко отваживаются вылетать в открытый океан. Сидорцов задумался, - а почему это? Но ладно тогда , а как сейчас? Выяснилось, что сейчас немногим лучше. У любимой им Родины было слишком мало любимых им кораблей. В самом деле , какого черта, Британия - владычица морей, а советская ядерная супердержава, что, не владычица морей? А почему? Важность владения морями Сидорцов к тому моменту уже уяснил. Кто владеет морем, тот владеет миром, не правда ли? Отложив в сторону мгновенно опостылевшую книгу, он задал себе вопрос: а какого черта вообще происходит в этом мире? Слава Богу, у него хватило ума не делиться подобными сомнениями с друзьями или (Боже упаси!) с учителями. Женя обсудил возникшие вопросы с папой-адмиралом. К кому же еще обращаться, если не к нему? Впрочем и у папы эти вопросы вызвали некоторый шок , а затем некоторое затруднение с ответами. Сидорцов-старший нашел наиболее правдоподобным объяснением, что скорее всего, в настоящий момент это направление политики партия считает неактуальным и вот почему. Страна, надрываясь, с огромными потерями, вынесла на своих плечах основную тяжесть второй мировой войны и все же, несмотря на это, в короткие сроки, создала ядерный арсенал. На ядерное вооружение была сделана основная ставка тогда, и делается сейчас. Это наиболее экономное решение вопроса обороноспособности страны, на овладение мировым океаном, видимо, пока просто нет сил.
- Но это только вопрос времени, сынок, - оптимистично сказал Сидорцов старший.
Сын поблагодарил отца за науку. Ответ был исчерпывающим, и спрашивать больше не хотелось. Но он чувствовал - дело в другом. На космос-то Родина наскребла деньжат, хотя море, власть над морем, могло дать гораздо более щедрую и быструю отдачу. Так что он совсем не удивился, несколько позднее, когда узнал что миром правят динозавры. Вернее, он удивился, что именно динозавры. А так - нет. Хотя что же было удивляться? К тому времени, как было известно Сидорцову, американские кремлинологи ставили советской системе диагноз - геронтократия, и непочтительно, а главное, неточно, называли членов политбюро динозаврами. Более удивительным оказалось то, что в состав Спецкомитета 'Ноль', его ввел не отец. Прибыв по месту прохождения службы, после училища, Сидорцов обнаружил, что его мысли во многом разделяют молодые офицеры-вольнодумцы. В своем кругу они смело высказывались на тему великодержавности и роли флота в мировой политике. Они были молодыми, полными сил и энтузиазма, блестящими. Сидорцов увидел в них новую кровь которая скоро наполнит сосуды страны. Ему не удалось удержать язык за зубами. Затем он совершенно естественно, но совершенно неожиданно оказался в кабинете особиста, который добродушно усмехаясь, сообщил молодому человеку , что ему может быть предъявлено обвинение по факту участия в антисоветской молодежной организации, готовящей военный переворот. Пока Сидорцов, раздавленный тяжестью и нелепостью обвинений, как рыба, выброшенная на берег, бесполезно заглатывал воздух , разевая рот и бессмысленно тараща глаза, особист полез в сейф. С перепугу Сидорцову показалось, что особист достает из сейфа пистолет, и сейчас пристрелит его (после того, что было им сказано, такой поступок не показался бы Сидорцову уж очень странным), но особист, загадочно улыбаясь, выставил на стол бутылку коньяку, стаканчики, и тарелку с нарезанным лимоном. Подмигнул Сидорцову, - вы тут посидите , а я пока пойду прогуляюсь, - надел фуражку и вышел из каюты. Вместо него вошел другой человек в морской форме. Это был пожилой мужчина, со значительным лицом, погонами каперанга и живыми карими глазами. Присев за стол, он надел очки (это чтобы лучше видеть тебя , дитя мое) и стал не спеша разглядывать Сидорцова. То что он увидел ему , видимо , понравилось. Улыбка на его лице появилась, выкатившись из глубины картонного официального выражения, так же неторопливо.
- Ну, рассказывайте, молодой человек, как вы дошли до жизни такой...
Сидорцов растерянно пожал плечами. Перспектива немедленной гибели его будущего и будущего его отца, кажется, несколько откладывалась. Впрочем, - Сидорцов при этой мысли внутренне напрягся, - это только если речь не идет о вербовке. Если этот... этот... капитан, начнет его сейчас в стукачи звать, придется отказаться, несмотря на весь тот ужас , который начнется после отказа. В любом случае, следовало использовать шанс донести свои взгляды до... до кого-нибудь... И он заговорил, горячо, торопливо, сбиваясь и постепенно проникаясь пафосом своей речи, рассказал всю историю своих идей. Собеседеник выслушал его внимательно , не перебивая. Когда Сидорцов выдохся, каперанг задал совершенно неожиданный вопрос:
- А вам известно как была написана песня 'Усталая подлодка'?
- Пахмутова и Добронравов никак не могли проникнуться, ну, духом, что ли подводного флота, они поехали на север, на базу подводных лодок, и стояли на пирсе, смотрели, как лодки приходят и уходят, как женщины провожают их. Песня получилась отличная, все подводники ее любят. Я понимаю, вы не подводник, а, как раз напротив, противолодочник, но вы понимаете о чем я...
- Как раз не понимаю, товарищ капитан перв...
- Не надо, Евгений Владимирович, я здесь присутствую не как военный, поэтому давайте без чинов, для вас я - Геннадий Александрович.
- Я все равно не понимаю...
- Что же тут удивительного... Вы воспринимаете меня как чекиста, каковым я не являюсь. Я говорю с Вами не для того , чтобы выявить глубину вашего антисоветизма, а для того, чтобы понять насколько вы с вашими убеждениями годитесь для нашего дела...
Сердце Сидорцова радостно екнуло, но тут же недоверчиво сжалось. 'Так-так, - подумал он, - мягко стелешь...'
- Чье это наше? - без обиняков спросил он, - Кто вы такой, скажите наконец?
Каперанг скупо улыбнулся.
- Я представляю Спецкомитет 'Ноль'. Обычно новички (в этом месте сердце у Сидорцова пропустило удар), всегда спрашивают почему ноль. Отвечаю: в иерархической структуре КПСС насчитывается тридцать три звена. Увольте меня от вопросов почему тридцать три, и почему в масонских ложах столько же уровней подчинения. Это неважно, вы скоро поймете. Наше звено имеет номер ноль. Во-первых оно стоит выше первого звена, то есть генерального секретаря. Нет, (он успокоил жестом вскинувшегося Сидорцова) генсек нам не подчиняется, Боже упаси, но он к нам прислушивается. Во-вторых, мы вне системы.
Некоторое время оба они помолчали. Сидорцов был ошарашен, в голове его теннисными мячиками прыгали цифры 0 и тридцать три, мягко ударяясь друг о друга и звонко о стенки черепа. Собеседник испытующе разглядывал его, как бы гадая: не сойдет ли с ума? Видимо решив , что нет , не сойдет, он продолжил:
-Вы только не подумайте, что вы интересны этим вашим целеполаганием морской державы и методами достижения цели. Согласен, кое-что инетерсное именно в ваших мыслях есть, но интересно в основном то, что вы додумались до этого сами. В основном же все это нам известно, и, как вы уже поняли, мы думаем об этом. Интересны не мысли, а ваше восприятие этих мыслей, горячее, юношеское, непосредственное, иными словами сильное, но в то же время интеллектуально точное. Поверьте такое сочетание, не часто встречается.
- Я рад помочь хорошему делу, - сдержанно, с достоинством, произнес Сидорцов, изо всех сил сдерживая радостную улыбку, - но скажите причем же здесь Пахмутова с подводными лодками?
- Кое-кто, Евгений Владимирович, желает написать хорошую песню о становлении России как морской державы. Эта песня , как нам представляется, сейчас очень нужна стране. Но пока она не складывается, песня. Есть мнение , что именно Вы, сможете вдохновить кое-кого, как одинокие женщины на пирсе вдохновили Пахмутову. Да не спешите вы расстраиваться... - все силы Сидорцова ушли на то чтобы сдержать радость. На гримасу разочарования сил уже не хватило. - Я просто ввожу Вас в курс дела постепенно. Постепенно. Поверьте, песня - это очень важно.
- Но я не понимаю, как может песня... Здесь нужно другое - сталь, цветные металлы, кадры, другие организационные формы...
-Ну что же... Смешно было бы ждать от Вас терпения... - Каперанг стремительно поднялся. - Вот что, пойдемте-ка со мной, я вас кое с кем познакомлю.
Сидорцов ожидал, что этот кто-то ждал за переборкой в соседней каюте. Однако его провели к вертолету, стоящему на палубе. Вертолет был странный - его иллюминаторы были наглухо закрашены черным.
- Уж черезчур они секретничают, - думал лейтенант по пути. - Что за важность - песня? Ну пусть и важность, но секретность-то зачем? Кто же писать будет? Пахмутову вспомнил, - значит не она. Рождественский, может быть? А петь кто будет? Кобзон? Лещенко? Да , все -таки это серьезный поворот, если песню пишут. Черт его знает, может и правда потом из этого дело будет.
Он перестал было беспокоиться о психическом здоровье каперанга Геннадия Александровича, однако, когда молчаливый мичман , сопровождавший их в недолгом полете, завязал ему глаза широкой черной лентой, Сидорцов снова заволновался, - не является ли комитет 'Ноль' филиалом какой-нибудь Канатчиковой дачи. Он промолчал, но лицо его , вдимо , оказалось достаточно красноречивым , так что загадочный каперанг , с усмешкой слышимой в голосе, сказал:
- Потерпите, лейтенант, скоро все поймете.
Сидорцов совершенно не желал быть отравленным бесплодными, пустыми надеждами, но этот яд все же просачивался в его мозг против воли, и в его голове сама собой мурлыкалась песенка Чебурашки: Теперь я вместе с Геной, он необыкновенный, он самый лучший в мире крокодил. Учитывая, что каперанг, как раз звался Геной, Сидорцов считал песенку очень подходящей к случаю, за исключением того ее побочного действия, что она, казалось, могла свести его с ума, если загадки не кончатся в ближайшее время.
Осторожно поддерживая под руки , его свели по ступенькам, провели по лабиринтам гулких подземных (это он понял по запаху, по влажности воздуха) галерей, завели в лифт, который против ожидания пошел не вниз, а вверх. В голове у Сидорцова стало тихо, даже мячики-цифры куда-то укатились, ускакали, даже эхо шагов, казалось , не проникало в его восприятие. Зато сердце то подскакивало под горло, то обрушивалось в желудок. Во рту появился медный привкус, под ложечкой сосало. Его накрыло предчувствие чего-то страшного. Он непроизвольно напряг пресс. Это помогло, поток адреналина оставил центр тела, где создавал только дурное возбуждение, и направился в руки и ноги, помогая мускулатуре мобилизоваться для отражения неведомой опасности.
Его остановили , деликатно придержав за плечо. Дверь перед ним едва слышно зашипела, уходя в сторону.
- Вперед, - едва слышно подсказал каперанг и Сидорцов шагнул вперед, всем телом чувствуя опасность. В помещении было что-то... или кто-то... Он чувствовал объем большого тела, его тепло, дыхание , биение чужого сердца. С него сняли повязку и он зажмурился от света. Постоял с закрытыми глазами, неспеша открыл их , готовясь к тому, что... Готовясь ко всему... И он увидел. Впечатление ударило его так, что он задохнулся, словно с разбегу налетел грудью на кирпичную стену. Широко раскрыв глаза, он отдышался , сделав несколько медленных вдохов и выдохов, и успокоив дыхание, вдруг , неожиданно для себя самого, рассмеялся.
- Неплохо. - уважительно сказал за его спиной каперанг. Чего злдесь только не было. И блевали и в обморок падали. А вы смеетесь. Чему же , если не секрет? - и не дожидаясь ответа продолжил, - кажется этот человек нам подходит, не правда ли , коллега Кытху?
Черный динозавр (ничем иным эта тварь быть не могла, не было такого в природе, хотя и смахивала немного на крокодила), сидящий (сидящий!!!) за большим письменным столом, пристально глядел на Сидорцова золотыми немигающими глазами сокола, но не проявлял намерения напасть, чего молодой человек инстинктивно опасался.
- Возможно, - проскрипел динозавр. Голос был такой , будто вместо связок у него в горле были ржавые стальные тросики, но даже сквозь эту ржавчину тембра и необычный выговор, слышалась холодность тона, - хотелось бы узнать причину смеха.
Сидорцов в некотором замешательстве (уместно ли будет сказать правду) оглянулся на каперанга. Тот разрешающе кивнул.
- Я просто подумал, вы - Гена, а он - крокодил... Почувствовал себя Чебурашкой...
Динозавр Кытху молча, без всякой реакции смотрел на Сидорцова, и даже сквозь него, так долго, что Сидорцов засомневался: слышал ли его диковинный зверь, да и видит ли он его? Не зная чем заполнить паузу в разговоре Сидорцов стал размышлять о том, что такое это существо, рассевшееся за столом , с непринужденностью, заставлявшей признать естественным , что подобные животные могут восседать за такими вот столами, и даже занимать официальные должности, видимо , немалые, соответствующие столам. - Может наши вывели? Для разведки? - подумал он, сам не веря в свои мысли. - Но при чем здесь песни?
Динозавр мигнул, но по прежнему молчал.
- Не обижайтесь, Кытху, - дипломатским неискренним голосом сказал каперанг, - вы же знаете, наши люди не искушены в палеонтологии, крокодил - первое что приходит им на ум, когда...
Динозавр неожиданно захрипел, и пошлепал здоровенной трехпалой лапой по шее.
- Он мне подходит. Пусть говорит.
***
Сидорцов закашлялся , хлебнул из фляжки, озабоченно взвесил ее на руке и спрятал.
Мы все молчали, и это молчание рождало новый мир, в котором (хотя вернее было бы сказать за чертой которого) нам теперь предстояло жить, уж не знаю как долго... Дивный новый мир, которым управляют динозавры, который, так сказать, пляшет под их дудку. Этакий юрский парк наоборот. Молчание навалилось нам на плечи, придавливая к земле, лишая сил.
- Так вы знали! - удивленно сказал взводный Боря и резко встал на ноги. - Что ж вы не сказали нам?
- Что знал, что не сказал? - опешил Сидорцов, глядя на взводного снизу вверх. - Боря, что с тобой?
- Знали, что они летают! - Боря неприятно улыбнулся, улыбка как трещина по расколовшейся тыкве, прошла по его лицу. Раздался металлический щелчок, показавшийся мне знакомым. А, предохранитель. - И из-за этого все. Мы не знали. Хоть намекнули бы чего от них ждать!.. Вы же знали же!.. Предатели! - его глаза закаменели и он поднял автомат. Но китаец встал перед ним, закрыв собой Сидорцова, а сзади стрелки мягко взяли взводного за руки, пригибая оружие к земле.
- Погоди... - спокойно сказал китаец, - торопиться нам уже некуда.
Желваки ходили по лицу Сидорцова.
- Ну вот что, я понимаю, верить мне для вас трудно. Ну хоть дослушайте, что ли... Не знал я ничего.
Боря вырвался из рук своих бойцов и с силой швырнул о землю автомат, глухо звякнувший от удара. Лицо его было белым, он тяжело прерывисто дышал.
- Ладно, - сказал он, - ладно... Ладно... - он сел, почти упал, на землю у дерева и уткнул лицо в скрещенные на коленях руки.
Снова наступило молчание. На этот раз мне казалось что молчание злорадно и зловеще ухмыляется:
- Куклы пустоголовые, и шагу не ступили в своей новой реальности, а уже норовят друг другу в горло вцепиться! Ну уж с этой сволочью проблем у меня не будет...
Я удивился. И с чего это мне примерещилось, что существует какая-то новая реальность, в которой у молчания могут быть из-за нас проблемы? Но я не стал заморачиваться из-за этого, ну примерещилось и примерещилось. Вместо этого я стал слушать Сидорцова, которого не пришлось понукать Леше. Сидорцов понял, может быть даже и раньше и лучше других что время в новой реальности коротко. Но это было явно не то место/время в котором можно было решиться на энергичные действия с закрытыми глазами. Поэтому спешить не следовало , никак не следовало.
...И вот я говорю, говорю, а этот Кытху, змей пернатый, сидит и не шелохнется. Глаза пустые, неподвижные, хоть бы хвостом повел. Я и не знаю, слышит он меня или нет, и если слышит, то что думает об этом. И от этого тоска меня взяла такая, все что я говорил, а говорил я то, во что верил, все мне показалось пустым, глупым и ненужным. И ведь я же ничего не понимал, все гадал почему же это песню должен слагать такой вот гад. Откуда он взялся, мне и в голову не пришло. Слишком я был ошарашен. Я только еще боялся все время что он на меня бросится. Сидит-сидит себе неподвижный как громадная зубастая жаба, а потом - хлоп! - и нет кузнечика Сидорцова...И я все время старался быть готовым, отпрыгнуть. И он это заметил, и говорит своим ржавым железным языком: не отвлекайся, лейтенант, если я захочу тебя убить, ты и моргнуть не успеешь, а будешь вскрыт. Как банка шпрот, говорит. Только я не хочу. И смеется по-своему, думает что про банку хорошо ввернул. А глаза такие же неживые. И я ему поверил. И расслабился. Так что когда мы здесь оказались, я ждал что они себя покажут. Но думал: пуля-то быстрее. А пуля - дура.
Слушая Сидорцова я старался впитывать в себя каждое слово, инстинктивно чувствуя что в ближайшее время от полученной информации будет зависеть моя жизнь, все наши жизни. Но тут я не удержался - покосился на Плаксу, и видя как она живо регаирует на все что переводила ей Косма, как выразительны ее прекрасные (Плаксы , а не Космы) теплые глаза, я подумал что описание Сидорцова имеет отношение видимо, именно к конкретной особи, - этому самому Кытху, а не ко всему виду. И среди них люди есть, - нелогично заключил я и переключился на Сидорцова, боясь пропустить хоть слово. Однако пока предавался биологическим наблюдениям, большой кусок рассказа проскочил мимо моего внимания. Теперь между китацем и капитаном разгорелась дискуссия:
- Эта теория впечатляет... - говорил китаец, он явно был увлечен разговором, - Но... какой в этом смысл, для чего все это? - китаец недоуменно развел руками, лицо его выразило простодушную надежду ученика на то, что учитель сейчас развеет тайну и все тайное станет явным... - Зачем они это делали? Какая им выгода?
Сидорцов задумался, можно ли было верить , что эта простая мысль не приходила ему в голову:
- Многие века они были нам, людям, добрыми садовниками, помогли преодолеть многие опасности, немного, почти незаметно, меняя сюжеты нашего развития своими песнями... Что они с этого имеют? Чувство глубокого удовлетворения. Это же их долг, религиозный долг, они таким образом отправляют службу своему Текущему. Это то что я знаю. - Он пожал плечами, с самым искренним видом, - во всяком случае, те храйды, поющие, которых я видел ... а я видел троих... они были вроде консулов... так вот , они были так убедительны... у меня просто вопросов таких не возникало...
- Да , брат , я вижу у тебя многих вопросов не возникало, которым стоило бы возникнуть - озабоченно сказал китаец. Сидорцов вспыхнул. Китаец успокаивающе продолжил:
- Нет, я не в упрек, я к тому , насколько убедительны могли быть существа , которые поворачивали целые реки человеческих судеб. Что им стоило повернуть мнение одного человечка...
- Ты уверен?.. - Сидорцову идея явно не понравилась.
- Отложим пока. Возможно ты прав. Некоторым образом это напоминает мне библейских ангелов. А все же интересно почему Россия до сих пор не великая морская держава?.. Но давай дослушаем твой рассказ.
- Я говорил о садовниках... Так было, - продолжал Сидорцов, - пока они не скурвились, наверное, так будет понятнее, - отвернулись от вечного, занялись суетным, перестали служить своему Богу, стали работать на себя. Случилось это вроде бы из-за войны. Черные сцепились с белыми. Война не только хорошее оправдание для всякого блядства, но и хороший повод, да и причина тоже...
- Странно это слышать от военного... А что они не поделили?
- Сейчас уже никто не помнит. То есть информации много, но она вся... идеологическая... то есть брехня... но, смотри , одни черные, другие белые... Глаза разные опять же... думаешь, это недостаточный повод для войны?
- Да как поглядеть...
- Вот именно. Если есть желание воевать, причина найдется. Может от нас заразились этой гадостью?
- Ну уж это еще страннее слышать от военного... Или страньше?
-Возможно. Словом, уже к началу письменной истории черные и белые храйды вели войну на истребление, изредка прерываемую периодами шаткого мира. Естественно, эта война вылилась и на просторы нашего мира, лунного мира, как они говорят. Они сталкивали между собой конкурирующие проекты, как злые дети на пляже, рушили друг другу песочные замки империй. - На мгновение Сидорцов замер, подняв глаза. Ему в голову пришла некая мысль, которую он пытался удерждать внутри, но не мог , она, видимо жгла его, эта мысль, требовала немедленного извержения.
- А вот , кажется и ответ на вопрос , что они имели от операций в нашем мире. Если в войне они стремились уничтожить человеческие империи, возведенные противниками, значит, эти империи каким-то образом были и для них источниками силы и могущества. Эта идея не кажется вам странной?
- Не кажется, - неожиданно откликнулась Косма, - знаете, есть такая теория, оккультная, в принципе... Теория эгрегоров. Эгрегор - это... - Косма опустила лицо, напряженно подбирая слова. - Как бы общественное подсознательное в тонком мире. - Она вскинула на нас глаза, изучая нашу реакцию. Но мы слушали внимательно. Какая к черту разница? - подумал я. Эгрегор так и эгрегор. Если это поможет что-то объяснить...- Это как бы душа группы людей, как бы существо, управляющее их общей судьбой. И чем сильнее члены эгрегора, тем сильнее и сам эгрегор... Может вы обращали внимание, как кошки участвуют в домашних делах? Помните детский стишок? - Косма обрадовалась, удачному примеру, -
Мама на кухне стирала белье
Котик сидел и смотрел на нее
Мама устала , пошла отдыхать
Котик взял мыло и начал стирать...
Вот так и бывает, ты работаешь, а кошка сидит и просто смотрит на тебя, и тебе легче работается. Ты как бы становишься сильнее. В последней строчке , наверное, имеется в виду , что от присутствия котика мама работает, эээ... производительнее. Так они нас поддерживают, котики и собачки. Просто своей энергией. Лечат, защищают от ударов судьбы, просто поддерживают... И хорошие друзья тоже...
- Ты ведь не хочешь сказать, что они держат нас как домашних любимцев? Откармливают?.. - задрав брови спросил китаец, - пожалуйста, только не это...
Косма засмеялась, но как-то неуверенно.
- Нет, я не это хотела сказать, - может мы их укрепляем своей энергией как друзья? Но теперь я задумалась...
- Проблема вне в этом, - сказал Сидорцов. Судя по его лицу его только что осенила еще одна новая идея, при чем, видимо, не самая приятная. Все повернулись к нему.
- А в чем же проблема? - поинтерсовался китаец, поигрывая застежкой разгрузки. Я отметил, что впервые вижу у него проявления нервности. Хотя возможно я и ошибался. Говорят же , что нервный не тот, кто барабанит пальцами по столу, а тот кого это раздражает...
- Эта метафора насчет садовников, в проивоположность метафоре домашних любимцев, у которых, впрочем бывают с хозяевами свои проблемы, имеет нехорошую обратную сторону...- Сидорцов невесело улыбнулся.
- Какую же? - улыбнулся и китаец. Меня это немного успокоило. - Я не только заинтригован, но и почти напуган...
- Когда-то, рано или поздно, наступает жатва... Возможно , это многое объясняет...
- Погоди, погоди, это уже оценка, а давай сначала выслушаем факты. - остановил его китаец, видно было что он принял последнюю фразу, насчет жатвы, всерьез.
-Хорошо, хорошо, я тоже стараюсь быть объективным.... - Сидорцов выставил ладони вперед защитным жестом.
- Будь объективным, Женя, пожалуйста, и заметь , не потому, что это хорошо, а потому что от этого зависят наши жизни...
- А черт, - Сидорцов обозлился, почувствовал что может уже и обозлиться. - Из-за ваших комментариев мы никогда не закончим, а время-то... Ладно
Короче, черные храйды поддерживали в основном страны, которые принято называть развивающимися... Китай, Россия, Индия, южноамериканцев. Белые - Западная Европа и США, со всеми их сателлитами. Особой остроты их противоречия черных и белых храйдов достигли примерно четыреста лет назад, и разрешились великой битвой окончившейся в пользу белых. Однкако война не была на том закончена.
- Постойте, - не выдержал я, профессиональное взыграло, - но как же они воевали? Стенка на стенку?
- Сидорцов помтоал головой, - не спрашивайте, я знаю очень мало, но и эти крохи ценны, подробности мне неизвестны, но и тут все не просто, - я слышал что их война, серьезно нарушила экологию планеты, и в концен концов, это вынудило побеждающих белых идти на переговоры о переносе тяжести противостояния на наш, лунный мир.
- Это... - меня осенила догадка.
- Да , - Сидорцов мрачно посмотрел на меня, - первая и вторая мировая...
- Но, погодите, ведь во второй мировой западные страны были против Германии?.. И выступали блоком с СССР и Китаем?
- У них, как у людей, Даня, внутри каждой стаи есть свои течения. У белых в этот момент на почве перемирия с черными начались серьезные внутренние конфликты. Так что в итоге, часть белых объединившись с черынми воевала против своих же. Вот и сейчас, в наше время, мы, при поддержке черных храйдов, готовы были начать великую программу модернизации Росии, которая могла вывести страну на первые места в мире по многим показателям и самое главное, по образу жизни, у нас были люди, были средства, были знания и технологии, не хватало только песни, да, да, песни. Что такое эта песня? Да черт его знает! Что-то такое что соединяет все между собой, что без нее оставалось бы мертвым , разрозненным набором компонентов Помните, Сталин приписываются слова - есть хлеб, будет и песня? Ни фига подобного, Сталин говорил: есть песня, будет и хлеб. Это наши комитетчики переиначили - решили , что это слишком откровенно - как бы простецы не догадались. Зря боялись. Простецам все это неинтересно. Однако я отвлекся. К тому моменту несмотря на сокрушительные поражения в прошлом, черным храйдам за счет операций в нашем мире, удалось достигнуть стабильности, которая , однако была червата новыми катастрофами. Программа модернизации должна была изменить это, замирить враждующие стороны, но и выдвинуть черных благодаря возвышению СССР на первый план, обеспечить им определенныое превосходство. Десять лет мы готовились, великие силы были приведены в движение, страна была готова принять новый образ , новое имя, и новую сущность. Нет, речь не шла о завоевании мира, по крайней мере военными средствами. Речь шла о завовании уважения мира. Мы полностью сконцентрировались на внутренних преобразованиях, которые привлекли бы к нам внимание мира, показали бы что жить по-русски это здорово. К 91-му году наши проектанты сплели титаническую сеть из новых дорог, мостов, заводов городов, портов и институтов, аэропртов и космодромов, из технологий завтрашнего дня - мощных и дешевых. Одним из ключевых моментов проекта - было снять в СССР проблему жилья, сделать жилье безумно, по нынешним меркам дешевым и доступным любой семье. Да , конечно, в массе это было бы не роскошное жилье, а весьма средняя квартирка или домишко, но в ней было бы все-таки не меньше двух комнат. Меня, человека, с детства влюбленного в корабли, убедили, что это важнее чем морская державность. Впрочем, от моря никто не отказывался. И более того, первый темп проекта был подготовкой, закладкой фундамента, а уже на третьем темпе мы должны были разворачивать программу по промышленному выходу в космос, колонизации и терраформированию ближайших планет.
- Ниффига себе! - один из морпехов в восторге хлопнул себя по бедру...
- Нифига, это верно. И что же, это динозавры придумали? - спросил Леша.
Сидорцов задумался.
- Тут вопрос сложный... Вот , скажем Иван Крякутный... Человек в русской глубинке в 16-м веке захотел летать на приставных крыльях... Кстати, никого не напоминает? - он снова покосился на Плаксу, которая ответила ему смиренным взглядом гимназистки или монашки. - Откуда взялась у него эта идея? Сам придумал? И затем обратился к региональному круатору комитета ноль за песней на реализацию проекта? Или обратился кто-то другой? А полет Крякутного стал последствием песни велоцираптора?
- Евгений Владимирович, - я не смог промолчать, - это не велоцирапторы, те человеку по колено, это другой вид совершенно, ближе к ютарапторам, я их назвал...
-Знаю, знаю, Даня, - Сидорцов замахал на меня рукой, - знаю, но в голове держать... и так череп трещит... велоцираптор просто очень известный зверек... И звучит забавно.
Ну вот... Когда пришло время перемен. Кытху сказал что песня готова, но...
- Все дело в этом но, я полагаю, - вставил китаец.
- Абсолютно верно. Но дело за малым сказал он. Необходимо изменить климат в обществе, сделать его более пластичным, более активным, готовым к принятию перемен. В том числе необходимо было поставить во главе страны нового руководителя. Молодого , энергичного , гибкого политика. Такой политик нашелся. Каперанг Гена, ставший к тому времени председателем Комитета Ноль, скрипел зубами глядя на этого человека и слушая его речи. Но он дал согласие. Куда нам было деваться? Мы помогали черным, они прислушивались к нашему мнению,и тоже помогали нам, но, в конечном счете, они делали то, что считали нужным,свою песню они могли спеть и без нашей , так сказать, подтанцовки. К тому же, председатель по опыту взаимодействия прошлых лет, мог полагать , что никакой отдельный подлец, даже на самом высоком посту не мог изменить ход истории, если история протекала в контексте песни. Но он и представить себе не мог , какие масщштабы приобрела измена... И у нас и у них... Потом... После нескольких лет болтания в манной каше перестройки, начался разгром. Каперанг Гена погиб в автокатастрофе. На его место пришел гладкий неопределенный круглый человечек, говоривший шизофреническими общими фразами. Я понял что это конец. Я попытался поговорить с Кытху. Но не добрался даже до третьего периметра безопасности, окружавшего объект , где располагалась его штаб-квартира. Меня остановили и завернули обратно. Я почувствовал , что мне лучше убраться из столицы и не отвечивать в комитете. Я укрылся в Сибири. Нашел работу, жил по поддельным документам, которые невесть как, оказались у меня в бардачке автомобиля. Но меня, похоже, никто не искал. Тем не менее, ход был верный, - если бы я не захотел участвовать в подлостях меня бы убили, как и Гену. Я бросился в Москву когда началось октябрьское восстание. Успел к самому веселью. Это было ужасно. Не кровь, нет, - бессилие и безволие. Иначе, чем песней велоцираптора не объяснишь весь бред, который там происходил. Эти театральные фашисты (пусть бы были настоящие, но пусть бы они действовали а не болтали), эти паралитики у руля, прозевавшие несколько удачных моментов для реального переворота. Идиотский штурм Останкинской башни. И сотни отважных честных людей, убитых на улицах. Когда все стало распадаться прямо в руках, я с несколкьими офицерами успел еще повоевать за погибшее дело. Пострелял, побросал гранаты. Потом нас нахрапом взяли какие-то странные люди. В штатском, но очень хорошо подготовленные коммандос. Они были в масках. Меня выдернули из строя пленных, дали пинка, и, с акцентом, велели убираться к черту. Остальных ребят из нашей группы расстреляли прямо на месте, в том дворе-колодце из которого некуда было бежать. И я пошел, оглядываясь, по темной улице, потом перестал оглядываться и свернул на другую темную улицу. И так по темным улицам я бродил долго, несколько лет. Фигурально, конечно. С начала я все ждал что за мной придут. Потом перестал беспокоиться по этому поводу, не для того же меня отпустили, чтобы потом ловить. Пока буду помалкивать не тронут. Стал жить , нашел работу, женился. Потерял работу. Нашел новую. Как все. У отца были не лучшие времена, он ушел в отставку. И на рынке пришлось поторговать, и почелночить, и грузчиком поработал, был предпринимателем, разорился, вспомнил свое морское призвание и пошел в матросы. Между тем, время шло. Сначала я скрипел зубами глядя на весь этот бардак в стране, вакханалию мародерства, злокачественное соединение глупости и измены. Малые, но жуткие по жестокости и кровавости, войны на окраинах погибшей империи. Большая кровь криминального террора, обрушившегося на расколотую страну. Потом привык, перестал рвать сердце, что ж если народу это нравится... Кто я такой, чтобы навязывать какие-то благодетельные рецепты? Я плюнул на политику, перестал смотреть телевизор и читать газеты. Жил простой жизнью матроса, слизывал соленые брызги, так сказать... До 2001 года... В 2001 году все как-то неожиданно изменилось. Ельцин устал и ушел. В Кремле (ого!) оказался военный человек... Началось какое-то тихое шевеление, какие-то неясные движения, как показалось многим, в правильном направлении. Но я помнил Кытху и его присных, я полагал что его убили , как и Гену, может свои, может и наши, и старался не питать лишних надежд, разрывающих сердце. Ко мне пришли в Сингапуре. Я брел по белым от полуденного солнца, пустым улицам. Ко мне подошел молодой парень, почти мальчишка, по виду местный, индиец, и сказал на хорошем английском, что меня хочет видеть мой старый друг. 'У меня нет друзей'. - ответил я. 'Вы одиноки, - философски ответил он, - Может быть стоит это изменить?.. Пойдемте, я отведу вас'... Я пошел с ним и он привел меня в маленькое, прохладное кафе, где сидел , коротая время за чашечкой кофе, некто Панин - офицер из нашего подразделения Комитета ноль, бывший служащий РВСН. За эти десять лет он заматерел, обзавелся сединой и морщинами. Он был рад мне. То есть мне показалось , что рад искренне. Быть может я просто потерял сноровку, и поэтому верил в чужую искренность? При этой мысли мне стало тошно. Панин был теперь председателем. Ты нужен, - сказал он. Это несерьезно, - ответил я. - Что это значит, то нужен , то не нужен?
Панин рассмеялся. - Женя, ты хочешь работать, иначе ты не сидел бы сейчас со мной, верно ведь? Я засмеялся. - Так, уходить мне не хотелось. - Введу тебя в курс, - сказал он.
Все это время комитета не было, кто уцелел после погрома 90-х, разбежались. То есть комитета не было нашего, здесь работала буферная структура , связанная с белыми бестиями. Бывшие сотрудники отдела все эти годы сидели тихо, как мышь под метлой. Их разыскивали, пытались уничтожить, но , кто-то этому мешал, кто-то тайно предупреждал наших людей об опасности, кто-то подбрасывал им поддельные документы, снабжал деньгами, когда было совсем плохо, кто-то даже выпускал их из тюрем, коли они туда попадали. Незадолго до отставки Ельцина, Панину позвонил Кытху и предложил втретиться. По словам Панина, он был не такой роскошный, как раньше, похудел, морда в шрамах, хромает, и глаза... глаза стали более человеческими что ли. Страдания очищают душу, ага, уж не знаю что с ним делали. И встречались мы с ним теперь не в подземном бункере, а в подмосковном леске, куда он приехал на мерсе с человеком водителем. Кытху объяснил... В этом месте Панин прервался, - да если хочешь, он тебе сам сейчас объяснит...
Утром мы были уже в Москве, Панин посоветовал мне не беспокоиться о формальностях с работодателями и пересечением границы.
У Кытху теперь (с первой встречи его с Паниным прошел год), не было необходимости принимать гостей в лесу, хотя возможно , это бтльше подошло бы к его охотничьей природе. Он обосновался в брошенном военном городке под Чеховым в подмосковье. Старик-храйд , кажется обрадовался мне, впрочем, не мне об этом судить, я так и не научился разбираться в его мимике. На совещании на котором присутствовало человек двадцать старых кадров, и с дюжину новичков, Кытху объяснил ситуацию: У них, у черных произошел переворот, несколько кланов, родов или племен убили верховного вождя и его приближенных, и посадили на трон своего, заключив с белыми храйдами мир. Ряд других племен черных продолжил партизанскую войну и с белыми и с предателями. Но у этих племен , оставшихся верными старой политике и дружбе с нами, не было достаточно сил, чтобы поддерживать нас , или хотя бы поддерживать связь с нами. Их поющие были убиты, а один уцелевший, получил тяжкие повреждения и петь для нас песни времени не мог. Кытху, в числе многих приверженцев старого императора и его порядков, подвергся чему-то вроде тюремного заключения с блокацией его способностей поющего. Он не стал распространяться на эту тему, они никогда не рассказывали нам довольно о себе, да почти ни черта не рассказывали, и это вторая из причин , почему мы здесь...
При этих словах китаец понимающе покивал.
- Черные утратили контроль над нашей частью лунного мира, и на нашей территории практически безнаказанно хозяйничали белые и их прихвостни из черных. Они рассматривали наши территории как поживу для подконтрольных им стран. У раненного поющего хватило сил лишь на то, чтобы организовать прикрытие и помощь бывшим членам комитета, и некоторым из людей, задействованных в погибшей большой программе. Многие, впрочем, погибли. Прошло время, и народ охотников увидел , что новые владыки существенно ухудшают их жизнь, ну, словом , были у них какие-то причины для недовольства, опять же я не знаю, какие. Произошел новый переворот, так сказать патриотический, и черные храйды вернули себе свободу. Узники вышли из тюрем, на их место сели те, кто их туда сажал раньше, из тех кого не казнили и не растерзали сразу. Конфронтация с белыми храйдами возобновилась. Но теперь не в открытой форме, а в виде холодной войны, то есть систематических гадостей друг другу. Ну что ж, первым делом, вернувшись к власти, поющие черных восстановили связь с бывшими сотрудниками комитета ноль. У нас с ними был теперь второй шанс - поднять страну из руин, и совершить прорыв в новое неизвестное будущее - провести гипериндустриализацию и создать когнитивное общество - проект несколько подновили. И мы опять поверили, и опять у нас не было выбора. На одно из первых совещаний к нам в подземелье спустился Главный. Наш, человеческий, главный. Он говорил с нами. Он тоже верил в будущее страны. Мы взялись за работу с ожесточением и упоительной отчаянной надеждой. Но...
- И это третья причина? - саркастически спросил Леша.
- Да это третья причина. Через некоторое время мы снова уперлись в тупик.
- Что за третья причина? - спросил я, потеряв нить разговора за ошеломляющими подробностями.
-Третья причина того, что мы здесь.- ответил Сидорцов глядя , однако не на меня , а на китайца. - Твой вывод, что наш поход - провокация, имеющая целью предать огласке деятельность нулевых комитетов и поющих динозавров, это только часть правды. Мы видели, что наши усилия по модернизации проваливаются, гаснут и затухают, мы чувствовали , что вместо светлого, просторного дома для всех, который мы хотели возвести, получается строение недоброе, мрачное, пугающее и неведомое в своем предназначении. И если раньше Кытху был хотя и неприятен, но однозначен в своих намерениях, то теперь мы увидели нового Кытху, который явно темнил в диапазоне от недомолвок до прямого обмана. На этой стороне, - Сидорцов очертил круг , охватывающий нас, сидящих на темной полянке, - явно затевается что-то... что-то с чем мы, возможно не согласны... что-то дьявольское...
Рассказ давался капитану трудно. Он тяжело дышал и капли пота ползли по его лицу.
- Мы, в тайне от других, стали искать способ выйти на мезозойскую сторону, на сторону храйдов, и так немного сравнять положение. Кроме того, мы преследовали цель понять что здесь происходит, и при возможности найти сильных союзников, альтернативных Кытху, и его императора. В случае личной измены Кытху, мы могли бы выйти напрямую на его руководство. Президент и генштаб были на нашей стороне. В этой нашей группе оказался и мой отец, он уже пять лет к тому времени был сотрудником комитета. А я рассказывал ему о своей службе в отделе аномалий... Впрочем отдел аномалий действительно существовал и я действительно работал там... Мы искали возможность прорыва через время, уж коли храйды смогли, почему бы нам... Так мы нашли вас, - Сидорцов взглянул на меня, перевел глаза на Косму. - Возможно, американцы тоже заподозрили неладное, потому и заявились сюда...Но то, что нас столкнули лбами...И то что нас ждали именно здесь и сейчас, говорит...
- О том, - подхватил Леша, - что у вас в группе засланный казачок...
- И это мог быть только Челкаш, - продолжил Сидорцов. - потому что Тимофеич - его человек. Вот так.
- Но сам-то Челкаш - человек Президента?
- Да, но в Президенте я не сомневаюсь, мы действовали по его инициативе. А вот Челкаш... В нем слишком много политики... слишком много коммерции самого худшего посола...
- Выходит у американцев тоже крот, а? - прервал его китаец. - а насчет Челкаша... тут слишком все ясно получается, что это за детектив без интриги? Как в китайской... - он улыбнулся, - опере, - там , знаете все герои одевают маски: генерал, подлец, герой, героиня... Вот у нас патентованый предатель, - сверху написано предатель и внутри предатель... Ерунда... Тут что-то другое, поверь мне... И вот еще что!.. Вы, заговорщики, обратили внимание, что в мире кризис? У КНР и Индии тоже проекты буксуют. Америка, Япония и ЕС не знают куда кидаться. Это общая картина. Почему же вы решили, что предали именно вас? И что вас вообще предали? Просто у всех проблемы, и у ваших динозавров тоже, а вы как избалованные дети, которым родители не купили игрушку, обиделись и нашизофренировали черт знгает что... А не вышло ли у вас как с тем мужиком который в лесу кричал Ау! пока не разбудил медведя? Медведь ему: чего шумишь? Мужик: да вот заблудился, кричу, может услышить кто нибудь. Медведь: ну я услышал, что легче тебе? Да, Женя, - - китаец смрщился, и стал с силой тереть пальцами лоб, - ваше ау теперь услышат. По крайней мере в лесу. Чтож , я теперь понимаю, почему ты радовался когда мы попали в плен. Раз сразу не убили, и ведут куда-то значит куда-то приведут и есть шанс, пообщаться с местным начальством.
Я закрыл рот, и перевел глаза на Сидорцова, тот на моих глазах покраснел, побледнел, снова налился вишневой краской, руки его судорожно сжались в кулаки. Китаец с отрешенной улыбкой достойной какого-нибудь трехсотлетнего даоса, наблюдал за ним.
- Да ладно, не переживай так, возможно, этот общий тупик означает, что они предали вас всех.
- В каком смысле? Кто они?
Вот черт! Мы еще не переварили его предыдущую идею, а он уже закинул новую. Заметив наше, мягко говоря, изумление (выдыхай, бобер, выдыхай!), Леша закончил фразу:
- Похоже, что черные замирились с белыми и вместе они слили нас всех... и запад и восток...
- Но... Ведь война... - растерянно, чем-то напоминая поплывшего, как говорят в боксе, боксера, проговорил капитан, - У них же война...
- Вероятно, случилось что-то такое, что стало для них важнее войны. И вот здесь я позволю себе напомнить, о чем мы говорили до того, как нас скосило кислородное отравление...
- А о чем именно? Мы так о многом ... - начала было Косма.
Леша молча достал из кармана карточку с гексаграммой:
-Конец эры динозавров! - чем не объяснение? Им не до нас! Они свернули все внешние проекты и все силы обратили на спасение себя самих.
- Вы думаете они знают об этом? О конце эры? - Косма с сомнением посмотрела на Плаксу. Плакса подергала Косму за рукав комбеза, требуя перевода, с которым Косма, видимо, не поторопилась.
Китаец покрутил головой, пребывая в очевидной задумчивости.
- Я, конечно не могу ни о чем судить наверняка. Поймите, все то, о чем я здесь вам наговорил с такой убежденностью, это лишь домыслы, у нас слишком мало верных, твердых фактов. Но мышление наше таково, что оно требует пищи, хотя бы в виде гипотез... Что ж, предлагаю начать с этого. Потом, по мере хода событий, если за нами останется возможность делать выводы - мы их сделаем, и наши теории станут стройнее или будут отброшены...
- Так это только твоя выдумка? - Сидорцов, который будто бы даже согнулся и почернел, под тяжестью речей китайца, просветлел с лица, ему явно полегчало. - А я-то думаю уже: откуда ты взялся такой осведомленный и кто ты на самом деле такой?
- Вот. - китаец огорчился. - Вот, Женя, видишь? Видишь, что с тобой сделала твоя работа? Это, брат, называется профессиональная деформация. Мы с тобой росли вместе, а теперь ты спрашиваешь себя кто я и откуда.
Сидорцов открыл рот чтобы ответить ему и судя по выражению лица ему было что сказать, но в это время Плакса резко вскочила на ноги. Она сделала это в той особой, плывучей манере, свойственной этим созданиям, зовущим себя быстрыми охотниками. Все взгляды обратились на нее. Она казалась напуганной - встопорщенные перья сделали ее словно в два раза больше, и без того большие глаза теперь выглядели просто огромными.