- Ничего, коллега, - успокоил Люпус, - Наши имена - из тех времен, когда предки фаркасов рыскали по бескрайним лесам Большого континента. Там есть звуки, к которым человеческая гортань не слишком приспособлена. Оттого я и взял земной псевдоним.
Крестон прокашлялся.
- Кстати, мэтр, давно хотел спросить. Почему именно Люпус?
- Что Вы, я о другом, - Крестон замахал руками, - Почему на латыни? Мертвый язык же.
Люпус медленно кивнул.
- Да, вымерший язык древнего Рима и еще живой - католической церкви. Я изучал биографию Франциска Ассизского. Вы, разумеется, знаете, кто это?
- Да, конечно. Христианский святой. Католический. Итальянец. Из средних веков. Основатель ордена своего имени...
Агнус запнулся.
- Еще что-то связанное с крестовыми походами. Кажется, пытался обратить в истинную веру султана Египта.
Крестон рассмеялся.
- Больше ничего не знаю, если честно.
- Да нет, все верно, - Люпус утвердительно покачал головой, - Франциск - весьма неординарная личность даже для католического святого. Спустя тысячу лет после Христа старался жить по Евангелию, и не только сам в этом преуспел, но и вдохновил множество последователей. Но меня он заинтересовал не этим.
- Чем же?
- Этот человек пытался объяснить этическую систему христианства представителям других биологических видов.
Крестон в недоумении посмотрел на Люпуса. Молодой ксенолог знал о мимике киноидов, соответствующей человеческим проявлениям эмоций. Но до сих пор не научился ее считывать. Волосатое вытянутое лицо собеседника не говорило новоиспеченному атташе по культуре ровным счетом ничего.
- Простите, не понял.
- Франциск проповедовал птицам, зайцам, оленям и прочим лесным обитателям, - объяснил Люпус, - А брата Волка смог даже уговорить прийти с ним в город и в присутствии горожан пообещать не есть домашних животных.
- Ну конечно! - Агнус с улыбкой хлопнул себя по лбу, - Кстати, не помню: волк сдержал обещание?
Люпус по-человечески пожал плечами.
- Кто знает? Предание об этом умалчивает.
- То есть, на Земле Вы почувствовали себя таким братом Волком? - уточнил Крестон.
Полутораметровый прямоходящий киноид с седоватой ухоженной шерсткой и округлым животом, скорее, напоминал ему мудрую старую собаку из древнего мультфильма, который Агнус когда-то смотрел в курсе культур XX-го века.
Люпус кивнул. Помотал головой.
- И да, и нет. В некотором смысле. Слава богу, у меня не было такой тяжелой предыстории отношений с людьми. Но, думаю, пропасть во взаимопонимании зияла примерно такая же. Надеюсь, мне удалось ее хоть немного уменьшить.
- А Франциском был наш профессор? - попытался угадать Крестон.
- Да, Ваш учитель доктор профессор Панской, - согласился Люпус, - А также другие члены контактной группы. И остальные земляне. Люди оказались очень терпеливы и дружелюбны, и крайне снисходительны к моим скромным способностям.
- Скромным? - Крестон печально улыбнулся, - Не уверен, что смогу достигнуть таких успехов в фаркише, как Вы в земных языках, даже если все жители Фарка сбегутся на помощь.
- Я тоже хотел спросить. Почему Вы занялись именно ксенологией? - поинтересовался Люпус, - Обычно молодым людям нравятся более героические профессии.
Крестон выглянул в открытое окно. Там вовсю светило теплое весеннее солнце. На траве перед корпусом университета лежали две студентки - блондинка и брюнетка. Обе делали вид, что готовятся к занятиям. У брюнетки сползла бретелька.
- Но это же очевидно, - Агнус развел руками, - На свете столько разумных существ, которые мыслят и познают мир иначе, чем мы, земляне. Что может быть интереснее, чем попытаться их понять?
- А почему - Фарк? - опять спросил Люпус.
- Тут, извините, просто случай, - улыбнулся Агнус, - В старших классах прочитал трехтомник "Основы инопланетной лингвистики" и написал по нему реферат.
- "Основы инопланетной лингвистики" целиком? - переспросил Люпус, - Сколько же Вам было лет?
- Тринадцать, - Крестон улыбнулся еще шире, - Вдвое меньше, чем сейчас. Да, я был странный мальчик. Мой опус попал на глаза Вашему другу профессору Панскому и чем-то его зацепил. Так что сначала он меня пригласил в кружок при университете, а через три года взял на свой курс без экзаменов. А как раз тогда на Земле открылось представительство Фарка, и ваша культура стала моей специализацией. Но, откровенно говоря, я даже не мечтал попасть на Фарк, пока не узнал о конкурсе на должность атташе по культуре на Фарке. И подал заявку, не очень подумав о последствиях.
Крестон тихо засмеялся.
- У Вас все получится, - заверил Агнуса Люпус, - Главное, в Вас есть горячее желание понять наш народ и искреннее уважение к древней цивилизации Фарка. А еще так восхищающие меня в Ваших соотечественниках ответственность и чувство долга. Это главное.
- Спасибо, мэтр, - растрогался Крестон, - Вы не представляете, какое значение для меня имеют слова такого специалиста как Вы. Автора важнейших книг о Фарке. Особенно невероятной монографии о сравнительном анализе звездных культур. Это, вообще, моя настольная книга. Человека, который... То есть, простите, не человека... Я имел в виду...
Крестон осекся и замолчал. Повисла неловкая пауза.
***
Консул нахмурился.
- Как этот разговор относится к трагедии на 'Анубисе'?
Крестон поморгал красными воспаленными глазами.
- Формально - никак. Как и прочие разговоры. Просто сейчас мне кажется, что в каждом были такие тихие предупреждающие звоночки.
Крестон сложил ладонь лодочкой и поднес к уху. Раздалось легкое позвякивание. Посмотрел на застывшего в недоумении консула. Убрал руку от головы.
- Если бы я внимательно вслушивался, ничего бы не случилось.
- Почему Вы так уверены? - консул выпрямился как охотничья собака в стойке.
Землисто-серое лицо Крестона исказила горестно-злая улыбка, похожая на волчий оскал. Он развел худыми, будто иссохшими, руками.
- Я бы просто не полетел.
- А-а, Вы в этом смысле... - разочарованно протянул консул, - Все же, хотелось бы, чтобы Вы рассказали о событиях во время полета. Разумеется, я читал материалы дела. Меня интересует Ваша версия. Говорите все, что помните, как будто я вовсе ничего не знаю. Примерно так: '21 марта сего года я сел на корабль из Луна-порта в систему Фарка'...
- Как Вам будет угодно, - Крестон устало пожал плечами, - 21 марта этого года я сел на корабль 'Анубис', отправляющийся из Луна-порта в систему планеты Фарк. Целью моего путешествия было замещение вновь созданной должности атташе по культуре в посольстве Земли на Фарке. Кроме меня летели сменяющиеся сотрудники представительства Сообщества Фаркасов на Земле с членами их семей и лично господин Оррори Ро, больше известный как Люпус.
- Да, Люпус. Бывший первый заместитель посла Фарка, автор множества научных и популярных трудов, предназначенных для земной аудитории, полный профессор Межпланетного университета в Сан-Тропе, действительный академик Парижской академии, почетный улем университета Аль-Азхар и прочая, и прочая. Кроме меня все пассажиры и экипаж - фаркасы.
Крестон закрыл глаза.
- Формально, взойдя на корабль, я уже оказался на территории Сообщества. И сразу погрузился в очень теплую, если не сказать - семейную - обстановку.
Он хмыкнул. Постучал рукой по сиденью.
- В первые дни я думал - какие у них неудобные кресла. Все время чувствовал задницей выемку для хвоста. А через несколько месяцев я уже стал чувствовать свой хвост. Сидеть стало комфортней.
- Почувствовали себя фаркасом?
- Я тоже так сначала подумал, - Крестон сжал губы, - Потом вспомнил, что у крогсов тоже есть хвосты.
Крестон выпучил глаза, собрал губы в трубочку.
- Му-уу!
***
Детям не сиделось за столом. Они ерзали, болтали ногами. Время от времени выскакивали из-за стола и гонялись друг за другом с грозным рычанием.
- Не хватает крогсов, - вздохнул взрослый фаркас.
- О чем это он? - шепотом спросил Крестон, наклонившись к Люпусу.
- Вы же знаете, кто такие крогсы?
- Обижаете, профессор. Домашние животные. В сельском хозяйстве Фарка по поголовью занимают первое место.
- Все верно, - согласился Люпус, - Мы живем среди крогсов. Но важнее другое - мы среди них растем. Игры с крогсами - важная часть развития и взросления наших детей, - пояснил профессор, - Но сейчас пассажиров мало, и брать крогсов в полет посчитали не целесообразным.
Самый бойкий из мальчишек подошел к Агнусу и смело посмотрел в глаза.
- Ты поиграешь с нами? За крогса?
Агнус бросил быстрый взгляд на Люпуса. Тот покивал ободряюще.
- С радостью, - весело сказал Крестон, - А что нужно делать?
Остальные дети остановились, прислушиваясь. Взрослые фаркасы внимательно следили за происходящим.
- Ты должен убегать от нас и гудеть вот так, - малыш очень забавно замычал, - А мы будем догонять.
- Человек Крестон будет крогсом! - радостно закричал еще один ребенок.
- Да, я - крогс! - со смехом подтвердил Крестон и издал звук, похожий одновременно на мычание коровы и блеяние овцы.
Дети засмеялись.
- Он - крогс? - в недоумении протянула самая маленькая девочка, - А где его копыта? И почему он ходит на задних ногах, как мы?
- Глупая, это же понарошку! - засмеялся мальчик, который заговорил с Агнусом.
Крестон увидел, что выражение лица девочки изменилось. Пока он силился понять, какие эмоции это выражение демонстрирует, другой парень, поменьше, но шире в плечах, сердито посмотрел на первого.
- Ирра, это он глупый, а не ты. Просто Крестон такой крогс, у которого нет копыт, и он ходит на задних ногах. Крогсы бывают разные.
В подтверждение слов мальчика Крестон загудел под радостный смех малышни.
- Лови крогса! - заорал самый бойкий мальчишка.
Агнус бегал с детьми до вечера. Утром Люпус поблагодарил его от лица родителей, который смогли отдохнуть от непоседливых чад.
***
- - Я бы хотел, все же, перейти к сути., - нетерпеливо перебил Крестона консул.
Крестон резко вскинул подбородок.
- А это, по-Вашему, еще не суть? Вы, действительно, не понимаете, или валяете дурака?
Консул вздохнул.
- Агнус, Вы должны понять, я - на Вашей стороне. Так помогите мне - и себе.
Крестон моргнул, опустил голову.
- Простите. Я очень устал. И отвык от человеческого общества. Вы примерно представляете, что я вижу, когда смотрю на Вас?
Консул отрицательно покачал головой. Крестон одобрительно кивнул.
- И не надо. Есть опыт, без которого лучше обойтись. Так с чего начать?
- Спустя две недели после вылета с Земли корабль перешел к скачку, - подсказал консул, - Давайте с этого момента - и до самого конца.
- Хорошо.
Крестон опять моргнул, сердито растер слезу по щеке.
- Через две недели корабль вошел в нуль-пространство. И именно в момент входа, когда системы защиты на несколько секунд отключаются, 'Анубис' попал в плотный астероидный поток. Мне потом объяснили, что это очень редкое неудачное стечение обстоятельств. До выхода в систему Фарка оставалось около пятидесяти земных суток.
***
В тот день Люпус, как обычно, тихо постучал в дверь каюты и, дождавшись приглашения, вошел.
- Простите, Агнус, - сказал мэтр, печально вздохнув, - сегодня занятий не будет.
- Да-да, - быстро закивал Крестон, - я все прекрасно понимаю. Такая беда!
- Боюсь, ситуация серьезней, чем мы предполагали, коллега, - горестно сообщил Люпус, - Сначала мы думали, что легко отделались. Повреждения корпуса удалось быстро залатать. Первичная диагностика показала, что заметных сбоев нет. Инженеры еще продолжают проверку, но, кажется, с системами управления и жизнеобеспечения все нормально. Однако, увы, выяснилось, что один из метеоритов попал в холодильное устройство и уничтожил все запасы мясных полуфабрикатов. Вы не представляете, какой это для нас удар.
- Но другие продукты остались? - озабоченно спросил Крестон.
Выражение лица Агнуса демонстрировало полнейшее и искреннее участие.
Люпус медленно кивнул. Потом помотал головой.
- Часть цела, но рацион экипажа и пассажиров теперь катастрофически недостаточен. Поэтому я и вынужден обратиться к Вам за помощью. Мы все очень надеемся на Вас.
- Да, конечно. Готов оказать любое содействие. Но только что я могу сделать? - Крестон развел руками, - Разве что помочь вырастить дополнительные растения для употребления в пищу. Но Вы же понимаете, я - ксенолог, а не биолог.
- Об этом можете не беспокоиться, - заверил его Люпус, - То, о чем мы просим, с Вашей квалификацией никак не связано.
Крестон непонимающе уставился на фаркаса.
- Вы давно изучаете цивилизацию Фарка, и, конечно, знаете, что в нашем мире эволюция шла более естественным и логичным путем, чем на Земле. Стадии разумных существ достигли существа, царствующие в природе, стоящие на вершине пищевой пирамиды, то есть хищники, а не...
Люпус поднял руки.
- Не хочу сказать ничего плохого о Ваших уважаемых предках. Я далек от глупых предрассудков и понимаю, что слово 'падальщики' - всего ли указание на способ питания и ничего больше! Но суть в том, что люди могут легко переходить с одного вида пищи на другой. Также я знаю, что миллиарды Ваших соплеменников веками за всю жизнь из животной пищи употребляли только материнское молоко, и при этом выживали и оставляли плодовитое потомство. Но мы, фаркасы - не таковы. Мы - потомки охотников. Мясо нам нужно каждый день.
- Если речь об этом, я могу поделиться своими запасами, - немедленно сообщил Крестон, - Готов отдать все продукты, содержащие животный белок.
Люпус покачал головой.
- Да нет, этого не хватит. На корабле больше двух десятков фаркасов, половина из которых - здоровые взрослые, которым ежедневно нужна большая порция мяса. Спасти их может только Ваше тело.
- Что?
***
- Может быть, Вы чего-то недопоняли? - уточнил консул, - Или не расслышали?
Крестон поднял сморщенные багровые веки и невыразимо устало посмотрел на землянина.
***
- Что? - от неожиданности ксенолог чуть не упал с сиденья.
- Нам нужны Ваши мышцы, печень, легкие, мозг, - деловито перечислил киноид - Все, что содержит животные белки. Понятно, что и этого очень мало. Но если правильно распределить на всех и на срок, оставшийся до ближайшей станции, если подвергать пищевой ресурс минимальной термической обработке для сохранения всех полезных веществ, если сразу после выхода из нуль-пространства послать сигнал о помощи, у нас есть шансы продержаться. Иначе нам грозит голодная смерть.
Ошеломленный Крестон сидел неподвижно, до боли вдавив лопатки в спинку кресла и вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники.
Люпус наклонился к онемевшему Агнусу.
- Я понимаю, что говорю о серьезной жертве с Вашей стороны. Но и Вы должны понять, что ситуация безвыходная. До конца полета два месяца. Мы просто столько не выдержим. До Фарка долетит братская могила.
- Но почему я? - еле слышно прошептал Крестон.
- Но это же очевидно, коллега, - удивленно сказал Люпус, - Вы - единственный инопланетянин на корабле. Это огромная удача, что Вы здесь оказались.
- Удача?
Лицо землянина из мертвенно бледного стало кирпично-багровым.
- При чем здесь и-инопланетянин? Фаркасы тоже состоят и-из мяса. Это же вы на грани голодной смерти. Так почему вы не выберете одного из свои-их!
Люпус непонимающе уставился на Крестона. Потом сокрушенно покачал головой.
- Извините, Агнус. Просто Вы добились таких успехов в изучении нашей культуры. И я иногда забываю, что Вы - не с Фарка, и можете не знать некоторых элементарных вещей. Как я уже сказал, мы - потомки хищников. Нам ежедневно необходимо мясо. В связи с этим на протяжении долгого пути развития через темные и мрачные тысячелетия неблагоприятных перемен климата, перенаселения, голода, ежечасной борьбы за жизнь соблазн поедания себе подобных вставал перед фаркасами слишком часто. И те общества на Фарке, в которых его не смогли преодолеть, кончили очень плохо. Некоторые в буквальном смысле пожрали сами себя.
Люпус развел руками.
- Теперь Вы понимаете? В нашей культуре - жесточайшее табу на каннибализм. Его нарушение означает бесповоротное выпадение не только из общества себе подобных, но и из состояния разумного существа. Не забывайте, часть пассажиров - дети. Употребление в пищу мяса фаркасов нанесло бы такую травму их психике, которая бы неминуемо сказалась на всей их дальнейшей жизни.
- У землян - тоже строгий запрет каннибализма, - с пересохшим горлом возразил Агнус.
Люпус отрицательно помотал головой.
- Ошибаетесь, коллега. Еще совсем недавно у папуасов Новой Гвинеи людоедство было неотъемлемой частью культуры. Также, представьте себе, в просвещенной Европе уже во времена книгопечатанья жир казненных использовали для приготовления снадобья от эпилепсии. Китайцы до конца двадцатого века поедали пуповину, отрезанную после рождения ребенка. В Новое время в Германии людей целенаправленно еще при жизни пропитывали медом, чтобы потом употреблять как изысканное лекарство. Я в курсе и более близких по времени историй уже космической эры, когда люди, попавшие в безвыходную ситуацию, ели трупы погибших товарищей. Ну и, наконец, - назидательно добавил Люпус, - Вы же понимаете, что для фаркасов съедение человеческого мяса - не каннибализм. Мы относимся к разным видам.
- Что вы собираетесь делать? - прошептал землянин, - Вы меня убьете?
- Да как Вы могли только вообразить такое! - возмутился Люпус, - Что в Вас сейчас говорит - невежество или расизм? Фаркасы - цивилизованная раса!
- Что, Вы согласны? - резко переспросил Крестон, - В чем цивилизованность? В том, что Люпус меня уговаривал стать едой, а не сожрал без лишней болтовни?
Крестон откинулся на спинку кресла. Нахмурил морщинистый лоб.
- Знаете, у примитивных племен на Земле бытовали мистические ритуалы обращения к животному, на которое собирались охотиться. У него просили прощения. Объясняли, как им важно его поймать, прикончить и съесть. Надо уточнять, что речь - о племенах каменного века?
- Вы думаете, эти уговоры Люпуса, о которых Вы рассказываете - такой ритуал? - осторожно уточнил консул.
Правая рука Крестона начала трястись. Он прижал ее левой к столу.
- Я думаю, это и рудимент такого ритуала, и самоуговоры - всякому же хочется в собственных глазах выглядеть хорошим. Справедливым. Цивилизованным. Особенно это желание обостряется перед какой-нибудь невозможной мерзостью.
Крестон судорожно усмехнулся.
- Кроме того, Люпус, на самом деле, хотел 'решить дело миром'. Так же, как те охотники. Намного лучше, если зверь не будет сопротивляться, а без шума и нервотрепки сам пойдет в силки. В яму. На вертел.
Крестон направил на консула скрюченный указательный палец. Прикрученная к столу цепь зазвенела.
- Знаете, только, чем в данном случае Люпус отличался от этих охотников?
- Чем же?
- Люпус для уверенности в успехе имел вполне рациональные основания. Он же нас изучал почти всю жизнь. Последние десять лет - прямо на Земле. При нашем активном содействии.
***
На третий звонок Крестон включил коммуникатор. На экране появилось озабоченное лицо Люпуса.
- Агнус, с Вами все в порядке? Вы не явились на завтрак, ни разу не вышли из каюты. Я приходил, стоял у двери. Стучал. Что с Вами?
Ксенолог смотрел на фаркаса широко раскрытыми глазами.
- Я думал. Я решил не принимать Ваше..., - Агнус судорожно сглотнул, - ...предложение. Я отказываюсь.
Люпус сокрушенно покачал головой.
- Я учитывал такую возможность, коллега. Но, если честно, рассматривал как маловероятную. Хотелось бы узнать причину Вашего решения.
Агнус потер глаза.
- Желания жить недостаточно?
Люпус согласно закивал.
- Да, разумеется, эта эмоция понятна. И я отдают должное Вашему мужеству. Что Вы честно признаетесь в этой слабости.
- Слабости?
- Ну, конечно, коллега! Ведь Вы, как этически осознающий индивид не можете не понимать, что спасение жизней двадцати разумных существ, включая детей, превышает Ваши собственные интересы и жертвы. Члены экипажа и пассажиры тоже хотят жить. Любовь к жизни каждого из них - вряд ли меньше Вашей. Ваша для Вас отличается только тем, что это именно Ваша жертва. Хорошо, что Вы это понимаете. Каждый из нас испытывает животный страх смерти. Мы унаследовали его от наших неразумных предков. Но разум поднимает нас выше страха!
Люпус улыбнулся.
- Я помогу Вам. Ваша ошибка в том, что Вы зациклились на ожидающей Вас потере. Но подумайте, что Вы приобретете! Самопожертвование - высшая доблесть в земной культуре. Не всякому человеку предоставляется такая возможность - стать настоящий героем. Отказываться от этого дара - значит, предавать великие образы человечества, от Гамлета до героических первопроходцев глубокого космоса!
Агнус отчаянно замотал головой из стороны в сторону.
- Нет. Нет. Смысл самопожертвования - в добровольности. Принуждение к подвигу - абсурд!
Люпус совсем по-человечески покачал головой.
- Вынужден опять констатировать, что Вы плохо знаете собственную культуру, коллега. Человеческая история практически только и состоит из принуждения к самопожертвованию. На протяжении тысячелетий каждому мужчине с детских лет внушалось, что его первейшим долгом является жертва собой ради выживания социума.
Агнус обеими руками схватился за голову.
- Профессор! Те времена давно прошли! Человечество давно видит свой прогресс в учете ценности и интересов индивида!
- И это тоже заблуждение, - строго сказал Люпус, - Базовые культурные установки - сильнее времени, потому что в них мудрость выживания. Ваша раса, ваша цивилизация, в конечном счете, выжила благодаря этим простым вечным принципам. И не Вам их отменять. Не предавайте свою культуру, коллега. Особенно перед лицом представителей другой цивилизации.
Агнус, молча, изумленно смотрел на киноида. Тот опять покачал головой.
- Подумайте, коллега, подумайте. Переварите. Я навещу Вас завтра.
***
- На корабле было два десятка фаркасов, из которых девять взрослых, - сказал консул, - Но судя по Вашему рассказу, Вы разговаривали практически только с Люпусом. Почему?
Крестон пожал плечами.
- Я нетвердо знал фаркиш. Тогда.
- То есть он говорил с Вами на интерлтингве? Или на каком-то человеческом языке? - уточнил консул.
- Или. А это имеет значение?
- В Вашем рассказе Люпус говорит, как человек, - пояснил консул, - Уточню - как хорошо образованный человек.
- Как хорошо образованный зануда, если еще точнее, - не улыбаясь, возразил Крестон.
- Может быть. В записях Ваших допросов - то же самое. Но Люпус не знал земные языки настолько хорошо.
- Кто это Вам сказал?
- Коллеги Люпуса по университету, члены комиссии по контакту.
Небритое серое лицо Крестона скривилось.
- Чушь.
Консул развел руками.
- Эти люди работали с ним годами.
Крестон помотал головой.
- Он не уговаривал их стать бифштексом.
***
Люпус выглядел очень усталым.
- Простите, коллега, я опоздал. У меня была уважительная причина. Всю ночь дежурил у детей.
- Что случилось? - спросил ксенолог.
- А Вы не догадываетесь? - Люпус недобро посмотрел на Крестона, - Голод. Как любое другое несчастье, он, в первую очередь, бьет по самым беззащитным. Вот, поглядите.
Люпус провел рукой. На экране появилось голофото маленькой фаркаски. Она лежала на кровати с раскинутыми ручками в неестественной позе.
- Помните малышку Ирру? Вашу подругу по играм? Прошло всего три дня, а она уже не встает. Такое резкое изменение рациона оказалось сильным стрессом для ее организма. Мать безутешна. Она уже две ночи не спит. Не знаю, сколько выдержит. Вот еще - смотрите!
Агнус отпрянул от экрана.
- Зачем Вы мне это показываете?
- Затем, коллега, что я устал от Вашего эгоизма.
Люпус вздохнул.
- Возможно, Вы не понимаете, что сейчас происходит. Вы же уничтожаете дело моей жизни. Работу Вашего учителя Панского. Сотен людей и фаркасов! Десятки лет наших кропотливых трудов по установлению взаимопонимания между двумя такими похожими и такими невообразимо разными расами, культурами, цивилизациями! Все окажется разрушено глупостью и трусостью одного мальчишки. Вы что, не понимаете, какой будет реакция моих соотечественников, когда они узнают эту историю? Увидят трупики детей и поймут, что единственный виновник их смерти - землянин?
Люпус в сердцах ударил себя кулаком в грудь.
- В этом и моя вина! Я был одним из тех, кто поверил в Вашу молодость, талант, свежесть взгляда! Рекомендовал на должность атташе. И вот как Вы платите мне, Панскому, всем нам.
Крестон молча смотрел на профессора. Люпус подождал. Потом в отчаянии уселся в кресло перед коммуникатором и умоляюще посмотрел на землянина.
- Если бы дело было только в Вас, Агнус, - горестно пробормотал Люпус, - Они проклянут Землю. Это Вы в состоянии понять?
***
- С какого-то момента мне стали просто транслировать куски видео из игровой, - сказал Крестон, - Детей зачем-то собрали там, поставили кроватки.
- И что дети делали? - поинтересовался консул.
- Очевидно, просили есть. Знаете, такие милые-милые щеночки, ушки торчком, с несчастными глазами в половину волосатых личек.
- И что Вы сделали? Отключили коммуникатор?
- Только звук. Включал, когда являлся сам Люпус.
Крестон потер лоб пальцами. Цепь опять звякнула. На стол посыпалась сухая кожа.
***
Профессор смотрел на Агнуса с экрана и нервно крутил в руках пустую банку детского питания.
- Вспомните, коллега, наши разговоры. Я хорошо помню каждый из них. Ваши прекрасные слова о том, что Вселенная полна разумными существами, мыслящими и чувствующими совершенно по-разному. Как замечательно было бы, если бы их культуры обогатили друг друга своей мудростью. У Вас есть прекрасная возможность донести ценности человеческой цивилизации до жителей Фарка не словами, не нудными лекциями, а собственным примером.
Губы Люпуса, подрагивая, разошлись в желтозубой улыбке.
- Вы знаете, Агнус, я - педагог. Это мое призвание, моя жизнь - учить молодежь тому, что я знаю, во что верю, что считаю правильным. Но Вам представился случай, о каком я и не мечтать не мог! Которому позавидовал бы любой настоящий учитель. Вы можете своей жизнью и смертью показать, как ведет себя настоящий человек. Как он берет на себя ответственность за тех, кому больше не на кого надеяться, кроме него. Это будет наилучший урок из всех, какие можно только представить!
***
Крестон опустил голову и закрыл ее дрожащими неестественно исхудавшими руками.
- Он приходил каждый день. Звон вызова у меня до сих пор в ушах стоит. Я не мог этого слушать. Но одновременно боялся полностью отключить связь.
Крестон поднял глаза и посмотрел на консула.
- Понимаете, где-то очень в глубине у меня оставалась маленькая надежда. Что что-то случится. Они придумают, как решить проблему...
Крестон жалко улыбнулся.
- Решить ее без меня.
***
- Только подумайте, коллега, каким триумфом взаимопонимания станет Ваше самопожертвование. - вещал Люпус, - Оно установит совершенно новый уровень отношений между нашими народами. Все границы, все барьеры, всё недоверие будут сметены поступком одного человека. Это может снять стереотипы и предубеждения, создавая основу для долгосрочного сотрудничества и взаимной выгоды.
Люпус в воодушевлении ходил из стороны в сторону.
- Признаюсь Вам, коллега, это же моя безумная, тайная мечта! Подумайте, как мы друг друга дополняем: ваша техника, самоотверженность, огромные ресурсы, и наша древняя культура, гибкий и изобретательный фаркасский ум. У наших народов есть все, чтобы вместе стать самым могущественным союзом в известной части мира. И Вы, Вы своим поступком можете, нет, обязательно сделаете эту мечту осуществимой.
***
- Этот акт высокого самопожертвования может вдохновить других людей и фаркасов, привлекая их к новым формам сознания и понимания собственных ценностей! Больше того, он может стать прецедентом, который поможет определить новые этические нормы и стандарты в отношениях между различными расами и цивилизациями.
Люпус убежденно кивал головой.
- Да-да, Агнус, Вы не ослышались! Я говорю о том, что Ваш подвиг станет примером для разных рас и народов, не только Фарка и Земли. Вы можете совершить всемирную этическую революцию! Ваша жертва превратится во всемирный символ преодоления страха и предрассудков, которые препятствуют взаимодействию между разными расами и культурами. Это может способствовать созданию единого гармоничного общества в масштабах Вселенной.
***
- Могли ли Вы когда-нибудь надеяться на такое величие? Только представьте! Улицы городов, названные в Вашу честь! Памятники! Космопорт Вашего имени на Фарке!
***
- Вспомните, - Люпус неотрывно смотрел Агнусу в глаза, - 'Вот тело мое, вот кровь моя. Берите, вкушайте.'. Вы уподобитесь самому Христу.
***
- Но Вы можете объяснить, зачем Люпус это делал? На что рассчитывал? - спросил консул.
- Как на что? - удивился Крестон, - Он всерьез надеялся меня переубедить. Взять измором. Давить на совесть, на ответственность, на жалость. Запутать многократным повторением. Сбить с толку непоколебимой уверенностью. Вы на Земле ни с чем подобным не сталкивались?
- Нет, Вы не поняли, - консул отрицательно замотал головой, - Как Вы можете это объяснить с точки зрения дипломированного специалиста, доктора ксенологии, автора статей по Фарку...
- О ком Вы? - багровое бугристое лицо Крестона сморщилось, - Кто эти люди?