Миллер Рудольф Андреевич : другие произведения.

Общая Теория Относительности Иррационально - Риторического Суждения Закона Существования Материи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Р.А. МИЛЛЕР

  

ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ ИРРАЦИОНАЛЬНО - РИТОРИЧЕСКОГО СУЖДЕНИЯ ЗАКОНА СУЩЕСТВОВАНИЯ МАТЕРИИ

  
  
  
  
  
  

ТАШКЕНТ 2007

   ISBN 5-648-02819-9
  
  
   Рецензенты:
   Председатель Центра Образования и Просвещения "САТЧИТАНАНДА" - А.М. Гаджиев.
   Старший научный сотрудник отдела теории развития и познаний Института философии и права Академии наук Республики Узбекистан Г.А. Покачалов.
   Одобрено и рекомендовано научно - методическим советом Центра Образования и Просвещения "САТЧИТАНАНДА" в качестве учебно - методического пособия для ее последователей, ставящих своей целью: "Возрождение активности самосознания человека".
  
   Ответственный редактор: А. М. Гаджиев.
  

Книга: ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ ИРРАЦИОНАЛЬНО - РИТОРИЧЕСКОГО СУЖДЕНИЯ ЗАКОНА СУЩЕСТВОВАНИЯ МАТЕРИИ

  
  
   Составитель: Р.А. Миллер. http: //www.Ramiller.narod.ru/
  
   Рисунки: А.В. Гутяр. http: //www.Angelinagutyar.narod.ru/
  
  
   Данная книга является Четвертой главой к Книге 5: "Общая Теория Относительности суждения Закона существования материи в Духе"; их серии: "Усилия стремления человека к восприятию тайн Священных Писаний и к их исполнению на Земле, как его со+при+частие к таинству накопления Духовных Богатств на Небе". С целю полноты представления данной темы, в книге повторяются и часть материалов более ранних работ.
  
   (Последние изменения и исправления внесены 06.01.2007)
  
   Џ Р.А. Миллер 2007 г.

ГЛАВА 4

ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ ИРРАЦИОНАЛЬНО - РИТОРИЧЕСКОГО СУЖДЕНИЯ ЗАКОНА СУЩЕСТВОВАНИЯ МАТЕРИИ

ВВЕДЕНИЕ

   Современная наука уже начинает замечать, что человек может жить на различных уровнях как бы иррационального осознания им окружающей его природы. И у каждого человека могут быть какие то эти уровни любимые.
   Касаясь вопроса существования у людей различных любимых уровней осознания Тимоти Лири, в своей книге "Семь языков Бога", в 17 ее главе, пишет:
   "Одна из социальных проблем, о которых мы узнали в резуль­тате опытов расширения и исследования сознания, связана с тем, что у каждого человека есть любимый уровень сознания, на который он помещает Бога и все известные ему добродетели. Для наркомана этим уровнем становится уровень пустоты. Человек, пристрастившийся к символам, помещает Бога и смысл бытия в центр интеллектуальной шахматной доски. ...
   Будьте очень осторожны, когда вы помещаете Бога, правильно или неправильно, законно или незаконно, на ваш любимый Уровень сознания. Внимательно относитесь к людям, с которыми проводите свое свободное время. Каждое взаимодействие людей - это хаотичное столкновение нескольких уровней сознания (отсюда, духовно - кастовое разделение обществ в индуизме). Даже предметы, которыми вы себя окружаете, внешне отражают ваше состояние сознания. Обычно столкновение цивилизованных людей происходит так: <Это моя шахматная доска, а это твоя шахматная доска. Мы начинаем двигать фигуры. Если мы культурные и цивилизованные люди, я посмотрю, какие фигуры и какие ходы ты делаешь на твоей доске, а потом ты посмотришь, как я разыгрываю партию на моей доске. Если мы сойдемся, то можем даже временно поменяться досками>."

ИНДИВИДУАЛЬНОЕ ОСОЗНАНИЕ СВОЕГО ОПЫТА

И КОЛЛЕКТИВНОЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ

  
   Обычно психическое состояние человека базируется на осознании своего индивидуального опыта. И этот опыт включает в себя удовлетворение своих личных потребностей. Но максимальное удовлетворение этих потребностей ограничивается тем "социумом" в котором человек проживает. Так человек оказывается в обстановке противоречий между коллективным и индивидуальным, которые могут быть разрешены на некой грани бессознательного.
   Карл Густав Юнг, в книге "Концепция коллективного бессознательного", пишет:
   "Коллективное бессознательное представляет собой часть психики, которую в терминах отрицания можно отличить от личностного бессознательного по тому факту, что первое не обязано своим существованием, в отличие от последнего, личному опыту и, следовательно, не является индивидуальным приобретением. Если личностное бессознательное состоит в основном из элементов, которые одно время осознавались, но впоследствии исчезли из сознания в результате забывания или подавления, то элементы коллективного бессознательного никогда не были в сознании и, следовательно, никогда не обретались индивидуально, а своим существованием обязаны исключительно наследственности. Личностное бессознательное состоит главным образом из комплексов, тогда как содержание коллективного бессознательного составляют в основном архетипы."
   Отсюда очень важное значение преобретает необходимость придерживаться народных традиций, которые выработались со временем в каждом народе, в не малой степени зависящих от проживания в тех или других условий разичных территорий Земли. Так как сами различные территории Земли являются, как и у любого Живого Существа, ее различными "органами". Далее Карл Густав Юнг, в главе "Метод доказательства", пишет:
   "Теперь мы вернемся к вопросу о том, как можно доказать существование архетипов. Поскольку архетипы имеют тенденцию создавать определенные психические формы, мы должны рассмотреть, каким образом и где можно получить данные демонстрирующие эти формы. Основным источником такой информации являются сновидения, которые обладают тем преимуществом, что, будучи непроизвольными, спонтанными творениями бессознательной психики, представляют, следовательно, явления природы в чистом виде, не фальсифицированные с какой-либо сознательной целью. ...
   Другим источником необходимого нам материала может служить "активное воображение", под которым я подразумеваю последовательность фантазий, вызванных намеренной концентрацией. Я установил, что наличие нереализованных, неосознанных фантазий, увеличивает частоту и интенсивность сновидений, при осознании фантазий, сновидения меняют свой характер, становятся слабее и появляются реже.
   Из этого я сделал вывод, что сновидения часто содержат фантазии, которые стремятся стать осознанными. Источниками сновидений часто являются подавленные инстинкты, которые имеют естественную тенденцию оказывать влияние на сознающий разум. ...
   Наконец, очень интересные источники архетипических материалов могут быть обнаружены в заблуждениях параноиков, фантазиях, наблюдаемых в состоянии транса и сновидениях раннего детства: с трех до пяти лет. ...
   Таким образом, я вижу в этих видениях (своих пациентов) отнюдь не случайность, а возрождение идей, потенциально существовавших от века, которые можно встретить повсюду и в самые разные эпохи, -- следовательно, идей унаследованных. Ошибиться здесь невозможно!"
   Нам остается только добавить, что в случае когда человек еще не освободился от влияния своего эгоистического ума, т.е. еще "не вышел из Египта", его внутреннее бессознательное базируется:
   1. Идивидуальное - на его греховной страсти присущей стихии "Огня", т.е. на "зависти";
   2. А коллективное - на подсознательном восприятии органов его тела, которые находятся, ниже по духовной иерархии, в стихии "Вода", т.е. на греховной страсти "страха".
   Вот эта грань между двумя бессознательными состояниями человека и определяют его эгоистическое душевное психическое состояние в стихии "Огонь". Недаром во многих религиях говорится, что эгоистичный человек может вечно гореть в "Гиене Огненной", своих неуравновешенных психических состояний, в циклах своих бесконечных перерождений, пока не встанет на свой духовный путь и не обратиться к Спасителю Мессии - Живому Слову Бога, представленного нам в Писаниях.
  
  

СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС НАУКИ И РЕЛИГИИ НА ПРОВЕДЕНИЕ ПСИХОДЕЛИЧЕСКИХ ОПЫТОВ

  
   Касаясь вопроса социального статуса науки и религии на проведение психоделических опытов Тимоти Лири, в своей книге "Семь языков Бога", во второй ее главе, пишет:
   "Наука - это социальная система, которая создает правила, ритуалы, роли, критерии, язык, системы отсчета для определения <координат> в пространстве и времени с целью получения ответов на фундаментальные вопросы объективно, вовне. Религия - это социальная система, которая создает свои правила, ритуалы, роли, критерии, язык, системы отсчета для определения <координат> в пространстве и времени с целью получения ответов на эти же вопросы субъективно, через внутренний опыт откровения.
   Наука, лишенная таких духовных целей и признающая другие (пусть даже весьма популярные) цели, вырождается. Она становится светской, политической и, как правило, встречает новые факты <в штыки>. Религия, которая не дает непосредственные основанные на внутреннем опыте ответы на такие духовные вопросы (и не вызывает экстатический подъем), становится светской, политической и обычно противится попыткам получения персонального опыта откровения."
  
  

ОНТОЛОГИЧЕСКОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ

  
   Об онтологическом пробуждении Тимоти Лири, в своей книге "Семь языков Бога", пишет:
   "Однажды много лет назад я жил на вилле в Куэрнаваке. Один университетский профессор предложил мне попробовать <священные> грибы индейцев. Был яркий солнечный день. Я расположился в саду на берегу пруда и тщательно прожевал семь священных грибов. На протяжении <последующих пяти часов я находился в измененном состоянии сознания, кружась в каком-то трансцендентальном вихре вне времени и пространства. Этот опыт стал для меня первым, глубоким и сильным религиозным переживанием. ...
   Есть масса предрасполагающих факторов (интеллектуальных, эмоциональных, духовных, социальных), благодаря которым один человек ощущает готовность пережить масштабный опыт расширения сознания, а другой отчаянно сопротивляется любым попыткам открытия новых уровней сознания. Когда мне стало ясно, что потенциал человеческого мозга бесконечен, что мозг способен оперировать в неожиданных пространственно-временных измерениях, я понял, что моя долгая онтологическая спячка закончена. Это внезапный и мгновенный переход в состояние бодрствования я назвал <пробуждением>. ...
   Но исследования влияния психоделиков на сознание человека проводили не только мы, но и другие группы психиатров и психологов. ...
   Довольно трудно понять, почему эти результаты игнорируются теми, кто якобы по роду своей деятельности занимается духовным ростом и религиозным развитием людей. Эти данные еще более интересны потому, что указанные эксперименты проводились в 1962 году. В тот период мистицизм и индивидуальный религиозный катарсис (в отличие от внешнего благочестия) считались крайне подозрительными, а классические, непосредственные, невербальные средства получения откровения и расширения сознания, такие, например, как медитация, йога, пост, монашеское затворничество, прием сакральной пищи и магических препаратов объявлялись нелегальными, общественно опасными и преследовались <по закону>."

ОТВЕТЫ РАСШИРЕННОГО ОСОЗНАНИЯ НА СЕМЬ ВОПРОСОВ

  
   Касаясь тематики ответов расширенного осознания при применении психоделиков Тимоти Лири, в своей книге "Семь языков Бога", в третьей ее главе, о семи поставленных вопросах, пишет:
  

1. О ВЫСШЕЙ СИЛЕ

  
   "В отчетах субъектов, участвовавших в опытах расширения сознания, часто содержатся фразы, описывающие похожие, хотя и субъективно переживаемые, явления.
   (а) Я несколько раз входил и выходил из состояния, в котором ощущал себя настолько расслабленным, что раскрывался навстречу потоку, который пронизывал меня и омывал весь мир... Все предметы казались текучими и струящимися, они излучали раскаленный добела свет, мерцали, искрились, вспыхивали электрическими разрядами. Казалось, что это зарождение мира, который только начинает остывать, что его субстанция и форма все еще расплавлены и лишь понемногу начинают затвердевать.
   (б) Тело распалось после того, как стало невыносимо тяжелым. Разум блуждал, исследуя залитые ослепительно ярким светом и неописуемые словами пейзажи. Откуда столько света - слои, толщи света, света над светом? Наверное, это и есть просветление.
   (в) Я все сильнее ощущал пульсации - пульсации в моем теле, в каждом сосуде, в каждой клетке... Постепенно я слился с ритмом, космического пульса... В этом измерении не было ни форм, ни богов, ни личностей - одно лишь блаженство.
   (г) Казалось, я проник в сущность бытия ... Каждый из миллиардов атомов, которые составляют переживаемый мной опыт и при обычных обстоятельствах остаются неразличимыми, усредненными и формируют лишь общее впечатление, сейчас стал видимым, различимым и приобрел собственные характерные признаки. Было и еще одно отчетливое ощущение - космической относительности. Наверное, универсальный опыт не сводится глобальному общему представлению. Возможно, все сущее это вечно продолжающееся накопление бесконечного числа дискретных точек зрения, каждая из которых оценивает целое под собственным (относительным) ракурсом.
   (д.) Я увидел всю историю и эволюцию человека. Я перенесся в будущее и увидел, что там снова чередуются войны и мирное время, периоды расцвета и эпохи крушений. Я подумал: <Все повторяется снова. О Боже! Пусть все изменилось, все чуть иначе, но суть остается прежней...> Я подумал об эволюции человека, и том, как из животного он превратился в духовную сущность. Но меня все дальше увлекало в будущее, и я стал свидетелем гибели планеты, - истории человеческих усилий, уничтоженных послед­ним разрушительным деянием Господа.
   Испытуемые говорят о слиянии с чистой энергией, белым светом; о разложении макроскопических объектов на вибри­рующие структуры, видимые сети, о превращении внешних форм в волновые пакеты. Они осознают, что весь мир - это потоки энергии. Они ощущают малость и хрупкость нашей планеты. У них появляются видения пустоты или взрывов, свидетельствующих о конце мира, видения о циклической природе бытия, когда созидание чередуется с разрушением, и пр."

2. ОБ ЭВОЛЮЦИИ ЖИЗНИ

   "В сущности, опыт расширения сознания - это индуистская и буддийская теория реинкарнации, экспериментально подтверждаемая вашей нервной системой. Мы заново ощущаем в себе всех человеческих предков и проживаем их жизни. Мы проникаем нашу клеточную память, двигаясь вдоль спирали ДНК. Наша память хранится в <архивах> наших клеток. В нас живут все мужчины и женщины, которые когда-то рождались и любили> боролись и умирали. В нас живут наши уродливые и прекрасные сильные и слабые, отважные и трусливые, жадные и щедрые, злые и добрые, глупые и мудрые, низкие и благородные предки. Наши отцы, ставшие белковыми молекулами в небе, - внутри нас; и наши полногрудые матери, давшие нам имя-тоже в нас. Теплокровные шерстистые, потные, вонючие, стойко сражавшиеся приматы выходили из тьмы нескончаемой цепью, чтобы увидеть в течение доли секунды свет солнца и успеть передать нам в наследство драгоценное пламя жизни."

3. О ЧЕЛОВЕКЕ

   "Это классический пример монолога, который произносит человек во время путешествия расширения сознания. Вы ощущаете поистине экстатический ужас, когда неожиданно сталкиваетесь с собственным телом и ощущаете, что оно живое. Вы погружаетесь в межклеточное вещество тканей, в квадрильоны клеток и соматических систем связи. Дрейфуете в потоке межклеточного вещества. Вас несет по туннелям и каналам проводящих сосудов."

4. О СОЗНАНИИ

   "Заняв позицию пессимиста, внимательный, высоко со­знательный человек понимает, что он - не что иное, как практи­чески беспомощная жертва случайно или намеренно созданного поля световых, звуковых, химических энергий, воздействующего на его чувствительные нервные окончания. Однажды, когда мы безмятежно дремали, командные позиции неожиданно захватил преступный синдикат эгоистичных, психически нездоровых, жаждущих власти заговорщиков-эксплуататоров, которые начали подло подвергать цензуре и бессовестно манипулировать всем, что взаимодействовало с нашими глазами, ушами, носом, ртом, кожей. Это был прекрасно организованный заговор с целью порабощения нашего сознания, настоящий фильм ужасов, в котором наши захватчики точно решили, с какими именно энергиями и сенсорными раздражителями нам можно и разрешается взаимодействовать."

5. ОБ ЭГО

   "Современная психология, как и современный человек, не любит смотреть в глаза упрямым фактам о человеческой смерт­ности. Персональная шахматная партия приобретает великую значимость. Как я играю? Современное образование, реклама, да и вся культура в целом ведет развернутую полномасштабную кампанию по формированию у среднего человека представления, что он - <нежный и удивительный> (классный парень Джо, классная девушка Мэри).
   И вдруг этот классный парень Джо переживает опыт рас­ширения сознания. Ему открывается игрушечно целлулоидная природа общественной реальности и социального эго. Одним словом, эго узнает, что оно - украшенный перьями и блестками третьесортный актер погорелого театра.
   Эго узнает об атомной, клеточной, соматической и сенсорной природе Я, и о том, что его власть заканчивается. Оно испытывает ужас. Оно впадает в панику. Взывает о помощи. Психиатра мне! Психоаналитика! Караул! На помощь! Верните меня обратно, в тихий уютный бутафорский мирок.
   Опыт расширения сознания дает именно этот жестокий ответ на вопрос о природе эго и раскрывает глобальное видение. С одной стороны, он заставляет испытывать страх потери эго, но с другой стороны позволяет понять, что эго, с его жалким очковтирательством и амбициями - всего лишь один из аспектов моей личности."

6. ОБ ЭМОЦИЯХ

   "Единственное состояние, в котором мы способны учиться, постигать, осознавать, развиваться, понимать, - это состояние, в котором отсутствуют эмоции. Оно называется блаженством или экстазом и достигается в результате сосредоточения на эмоциях.
   Подобно только что уколовшемуся наркоману или алкоголику с бутылкой в руке, эмоциональный человек чувствует себя хорошо лишь тогда, когда садится на любимого конька: кого-то бьет сам или кто-то бьет его. Так он всегда побеждает в эмоциональном бою без правил.
   Только человек с больной психикой или человек, совершив­ший головокружительное путешествие расширения сознания, может понять, что делают с человеком эмоции. Великое наслаждение мистического опыта заключается в мгновенном и неожидан­ном освобождении от эмоционального гнета.
   Можете ли вы представить, что в раю есть эмоции? Эмоции тесно связаны с играми нашего эго. Оставьте эмоции у ворот рая.
   Но если эмоции ослепляют, мучают и истощают, почему тогда они встроены в <арсенал> человека? У человека есть основная цель - выживание. Эмоции - это сигналы тревоги в чрезвычайных ситуациях. Организм в моменты смертельного ужаса испытывает взрыв активности. Как пойманная рыба, которая безумно бьется в сетях рыбака. Как загнанный в западню обезумев­ший зверь."

7. О ФИНАЛЬНОМ УХОДЕ

   "Глубокий опыт расширения сознания - это сальто рождения и смерти, подключение к древнему ритму и превращение в ритм. Это победа над жизнью и смертью тех, кто видит пульсирующий танец энергий и хочет его исполнить.
   Традиционно опыт расширения сознания связывался с решением проблемы ухода. Но смерти нет. Есть экстатичное радостное облегчение. Нечего страшиться и избегать. Не надо уходить. Есть лишь пульсация: свет - тьма, вспышка - угасание, включено - выключено, вход - выход, начало - конец.
   Любопытно, что наркоман и просветленный Будда приходят к одному финалу: к пустоте. Выходит, героинист - это глубоко религиозный человек, впрочем, как и алкоголик. Вот почему нашим врачам и психиатрам никак и не удается их <вылечить>. Если вы смотрите на алкоголика или наркомана как на социального неудачника, возмутителя гражданского спокойствия, который нуждается в реабилитации, значит, вы совершенно не понимаете сути проблемы.
   Чтобы лечить наркомана или алкоголика, вы должны смиренно допустить, что он духовный человек, признать космическую значимость его попыток трансцендировать игру жизни и помочь ему увидеть, что <отключающие> наркотики - это неверная методология, потому что невозможно всегда держать рубильник в положении <выключено>. Вы должны ему показать, что пустоты можно достичь не только методами анестезии, что есть великий религиозно-мистический опыт расширения сознания."
  
  

ТАНТРИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ДУХОВНОЙ ПРАКТИКЕ

  
   Уникальным свойством тантрического подхода к духовной практике является богатство иррациональных приемов для духовного восхождения человека. Препятствия двойственности мира добра и зла в нем превращаются в орудия огромного движения вперед. И на этом пути тантра восхваляет как самое существенное - веру в существовании возвышенной цели, например, как в христианстве: "Воссесть одесную Бога!". Ибо, без установления такой возвышенной цели, никто не может избрать столь тернистый путь.
   Молитвы и ритуалы в тантре имеют большое значение, но принимаются только как вспомогательные средства, ведущие ум и дух к более высоким состояниям сознания, для проведения более важных духовных и умственных практик.
   Тантра использует все протекающие процессы в жизни как средство для достижения высокопоставленной цели. Она не исключает даже животные свойства человека, такие как сон, еду, испражнения и (если человек не монах) сексуальные сношения.
   Но энергия страстей и желаний, по условию тантры, должна быть обязательно обуздана для ее сублимации - накопления в организме субъекта ее практикующего, а не растрачиваться.
   Любое деяние тела, речи и ума, любое обстоятельство, любое ощущение, любое сновидение может быть использовано для достижения высшей цели. Но тантру нельзя смешивать с распущенностью. В последней субъект стремится получить как можно больше чувственных наслаждений. Правильное же применение тантры далеко от них.
   Опасностью спутать тантрическую практику или использовать ее как предлог для своей распущенности нельзя преувеличить. Поэтому на этом пути должно быть обязательное присутствие Учителя и беспрекословное ему подчинение его ученика.
   Нельзя также путать то, что хотя добро и зло являются двумя сторонами "одной и той же медали", в тантре категорически запрещается предаваться любым видам преступности и наслаждаться любыми излишествами.
   "Распутник это тот, кто живо отвечает побуждениям своих желаний ради их немедленного удовлетворения. Совсем иное дело трезвая реакция ради пользы от последующего разочарования и постепенного успокоения желания. Особенно если альтернативой является их удушение и страдание от суровых последствий слишком резкого их подавления. Переставая думать в дуалистичных понятиях (придерживаясь добродетели), адепт должен подключить свое понимание и осознание каждого своего поступка (после регулярного аналитического их перепросмотра - как покаяния), судя о каждом из них по их собственным достоинствам согласно причинам и противоборствующим обстоятельствам, так чтобы из каждого можно было бы вынести ценный опыт."

(Джон Броуфельд, Тантрический мистицизм Тибета, Нью-Йорк, 1970)

   Секретность тантры заключена не в том, что она от кого то скрывается, а в том, что ее нельзя практиковать без должного руководства. Сексуальный же символизм тантры возник из естественного признания секса, как наиболее мощной из мотивирующих сил чувственности субъекта.
   "Динамические методы тантры, будучи применены правильно (под контролем Учителя), способны магически преобразовать мир здесь и теперь во вселенную невообразимого великолепия. При этом процессе устраняются страх и беспокойство. Самые тусклые объекты становятся символом огромного значения. Обычное окружение превращается в царство очарования, а страсти вместо того, чтобы быть болезненно искореняемы, подобно ревущим тиграм впрягаются в колесницу адепта. ... Сами тантрические методы подобны мечам. Для адепта они добрые или злые, в зависимости от того, как он их использует."

(Там же)

   Понятие "тантра" состоит из двух слов: "Тан" - "распространение" и "Тра" - "спасение". Поэтому все Священные Писания, ставящие своей целью: "Распространение Спасительных Знаний"; являются принадлежностью тантры. В этом смысле, Живое Слово Бога, отраженное в Священных Писаниях, есть Спаситель (Йешуа, Йисус, Исо). А все Учения, совокупность всех Священных Писаний, есть Всеобщее Евангелие - Благая Весть которая имеет начало в Спасителе.
   Почему?..
   Бог Отец по Своему Милосердию изъявляет Свою Волю об условиях спасения человека. Его Воля проявляясь становится Божественной Матерью. Божественная Матерь, проявляя Волю Бога через Его Знамения, рождает Сына - Живое Слово Бога - Спасителя. Затем уже пророки, восприняв Знамения Бога, создают Каноны Священных Писаний. Каноны частным интерпретационным образом - частично воспроизводят в речи мудрецы. Речь мудрецов воспринимает народ, который: "Имеющий ухо слышать, да слышит!". Кто "слышит", исполняя Его "частичную" Волю, становится причастником избранного народа "Эрэц Йисраэйль", находящегося на пятом этапе своего духовного возрождения.
  
  

ИРРАЦИОННЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ АБСТРАКЦИЙ, В ЗАДАЧЕ ПОИСКА АБСОЛЮТНЫХ ЦЕННОСТЕЙ

  
   Ты говорил об "оке разума", но как его "раскрыть" и как им пользоваться?..
   В духовных школах применяют различного рода методики, в основном базирующиеся на сосредоточении ума. Но в религиях используется более эффективный способ, где концентрация ума осуществляется при изучении, анализе и возможной интерпретации Священных Писаний. В результате такой умственной деятельности человека и зародились элементы духовной философии породившей научную философию, в индуизме названной джнана йогой или йогой Знания.
   Привожу тебе пример "цепочки абстрактных рассуждений" об "Абсолюте", взятой из книги Гейдара Джемаля "Ориентация Север":
   1. Отношение реальности к абсолютному является универсальной проблемой духа.
   2. В зависимости от решения этой проблемы, решается судьба самой подлинности духа.
   3. Если реальность в целом действительно является абсолютной, дух -- эфемерен.
   4. Такой вывод неизбежен, поскольку специфика духа заключается в его претензии на некую особость.
   5. Эта особость духа состоит  в его неотождествленности со стихией глобальной инерции.
   6. Таким образом, дух, как активное начало, находится в определенной оппозиции к реальности.
   7. По отношению к абсолютной реальности такая оппозиция сводилась бы к пустой иллюзии.
   8. В этом случае реальность включала бы в себя дух как продолжение собственного всеобъемлющего покоя.
   9. Природа духа не обладала бы тогда принципиальным качественным отличием от всех других аспектов реальности.
   10. Это значит, что все различие между недуховным и духовным сводилось бы к различию в степени.
   11. Духовное являлось бы в этом случае активной сущностью недуховного, максимумом инерции, характеризующей реальность.
   12. Для такого духовного начала была бы в принципе невозможна сама идея о его особости.
   13. Таким образом, сама позиция независимости духа от реальности уже указывает на то, что реальность не абсолютна.
   14. Реальность -- это то, что обладает переживанием, или относительно чего возможно переживание.
   15. Любое возможное состояние реальности в конечном счете базируется на принципе переживания.
   16. Таким образом, реальность в целом есть не что иное, как тотальное выражение принципа переживания.
   17. Сознание, знание и опыт являются тремя модусами проявления этого принципа.
   16. Сознание в самом широком смысле есть то, как реальность видит самое себя во всех своих частностях.
   19. В этом видении фактически воплощается универсальное мнение реальности о самой себе.
   20. Знание является частным и относительным проявлением сознания, присущим определенному слою реальности.
   21. В знании воплощен статус определенного слоя реальности с точки зрения этого универсального мнения.
   22. В опыте сознание проявляется наиболее элементарным образом.
   23. В самом широком смысле, опыт -- это внутренний субъективный вкус онтологической ситуации.
   24. Возможность переживаний является границей между тем, что есть, и тем, чего нет.
   25. Принцип переживания доминирует над всей онтологической сферой.
   26. Это значит, что бытийным статусом обладает только то, что имеет отношение к переживанию.
   27. Переживание, как безусловный критерий реального, всегда содержит в себе указание на ЭТО.
   28. Иными словами, фактической тканью любого переживания всегда является актуальность ЗДЕСЬ И ТЕПЕРЬ.
   29. Таким образом, тотально воплощающая принцип переживания реальность всегда есть ЭТО.
   30. Постоянство и вездесущность ЭТОГО  довлеет над иерархичностью всех планов, из которых слагается глобальное целое.
   31. Иерархические слои реальности  представляют собой не столько замкнутые самостоятельные сферы, сколько различные проекции отношения единой реальности к самой себе.
   32. Эти слои являются как бы различными направлениями взгляда на одну и ту же реальность, исходящего из одной точки.
   33. Качество этого ЭТОГО совершенно неизменно вне зависимости от направления взгляда.
   34. Именно это качество сообщает всем направлениям взгляда однородность и непротиворечивость.
   35.  Таким образом, реальность оказывается бесконечностью ЭТОГО, непосредственно открытой и доступной для самой себя во всех своих аспектах.
   36. Последним метафизическим результатом отношения реальности к самой себе  является ее глобальный имманентизм.
   47. Сущность оппозиции духа по отношению к реальности, как ЭТОМУ  заключается в том, что дух несет в себе мысль об ином.
   38. В самой общей форме эта мысль подразумевает то, что не контролируется принципом переживания.
   39. То, что находится вне отношения к переживанию, пребывает вне опыта, знания и сознания.
   40. С точки зрения принципа переживания, ИНОЕ есть именно то, чего нет.
   41. Негативный статус ИНОГО по отношению к принципу переживания выражен в том, что ИНОЕ дано как раз через отсутствие переживания, в нулевом опыте.
   42. Таким образом, реальность, построенная на принципе переживания, не может нести в себе даже намека на мысль об ИНОМ.
   43. Относительно ИНОГО реальность пребывает в совершенном покое неведения.
   44. Поскольку мысль об ИНОМ является сущностью духа, его оппозиция есть не что иное, как ориентация на внереальность.
   45. Дух противостоит реальности именно потому, что принцип переживания скрыто для себя ограничен собственным неведением об ИНОМ.
   46. С точки зрения духа, имманентное ЭТО, как наиболее универсальный аспект реальности, есть всегда и только НЕ-ИНОЕ.
   47. Иными словами, реальность не может быть абсолютной, потому что дух предполагает помимо нее нечто еще.
   48. Это значит, что реальности не присуще качество избытка.
   49. Самодостаточность реальности сама по себе еще не предполагает ее избыточности.
   50. Эта самодостаточность, по сути дела, представляет собой герметическую замкнутость, из которой исключена мысль об ИНОМ.
   51. В самодостаточности воплощается совершенная полнота реальности в отношении самой себя.
   52. Эта совершенная полнота в принципе совпадает со всеобъемлющей сферой возможного.
   53. Однако возможное с самого начала предполагает невозможность как свою метафизическую альтернативу.
   54. Эта альтернатива сразу отнимает качество избытка у сферы возможного.
   55. Избыток есть то, что не предполагает кроме себя ничего ИНОГО.
   56. Таким образом, качеством избытка может быть наделен только подлинный абсолют.
   57. Поскольку самодостаточная полнота реальности не является абсолютной, пребывающий в избытке абсолют безусловно внереален.
   58. Тожество реального и возможного предполагает тожество абсолюта и метафизической невозможности.
   59. Поскольку реальность детерминирована принципом переживания, абсолют предполагает в отношении себя простое и чистое отсутствие переживания.
   60. Таким образом, абсолют есть не имеющее никакого соприкосновения с реальностью ВСЕЦЕЛО  ИНОЕ.
   61. Реальность, как интегральное единство всех модусов существования, лишена несуществующего абсолюта.
   62. Более того, реальность, в конечном счете, и есть метафизическое выражение этого несуществования.
   63. Дух стоит в оппозиции к реальности, потому что он ориентирован на присущую только ему перспективу роскоши.
   64. Эта роскошь может быть воплощена только как реально невозможный абсолютный избыток.
   65. Поэтому вся самодостаточная полнота реальности, с точки зрения духа, оборачивается безграничностью ее внутренней нищеты.
   66. Поскольку реальность ничего не знает об ИНОМ, все, что она знает о самой себе, с точки зрения духа, лишено всякой ценности.
   67. По своей принципиальной ориентации дух не солидарен с каким бы то ни было переживанием реальности относительно самой себя.
   68. С этой точки зрения, любое переживание находит свое последнее обоснование лишь в тотальном вселенском произволе.
   69. Только декретом этого произвола определяется универсальное мнение реальности о себе.
   70. Таким образом, всеобъемлющее самосознание реальности характеризует фундаментальная недуховность.
   71. Реальность в целом пребывает в профаническом сне.
   72. Пропасть между реальным ЭТИМ и АБСОЛЮТНО  ИНЫМ  -- это пропасть между неизбывным сном и совершенным пробуждением."
   Приведенная "цепочка рассуждений" показывает то, что если человек будет находиться в среде даже полного достатка, ему все равно чего-то будет не хватать.
   А что ему не хватает?..
   Абсолютно ИНОГО!
   Чего ИНОГО?..
   Того о чем нельзя ни в сказке сказать, ни пером описать!
   В этом ИНОМ и заключена абсолютная ценность человека!
   В своих произведениях, Карлос Кастанеда, эту ценность определяет понятием "нагваль". Это "нирвана" буддизма, "шаббат" иудаизма, "Тело и Кровь Мессии" христиан, "сады благодати" мусульман.

СКАЗОЧНО - АГГАДИЧЕСКИЙ И ПРИТЧЕ - МИФИЧЕСКИЙ ОБРАЗ ОБЩЕЙ ТЕОРИИ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ ИРРАЦИОНАЛЬНО - РИТОРИЧЕСКОГО СУЖДЕНИЯ ЗАКОНА СУЩЕСТВОВАНИЯ МАТЕРИИ

  
   Несомненно, что наиболее знакомым для всех является сказочно - аггадический и притче - мифический образ Общей Теории Относительности иррационально - риторического суждения Закона существования материи. Асобенно он захватывает нас в детском возрасте, в котором ребенок "открыт" для восприятия тайн окружающей его среды. Я сейчас не говорю о сказках, которые исскуственно сочиняются в настоящее время для удовлетворения относительных амбиций различных политических сообществ. Я говорю о народных сказках и мифических сказаниях, которые существовали испокон веков в том или ином народе и передавали иррационально - риторическим методом особенности Законов существования народов, в той или иной местности их проживания!.. К большому сожалению, что к сказкам сугубо эгоистично - пренебрежительно человек начинает относиться, как только начинает уподоблять себя уже вполне "позврослевшим"!.. От этого он многое теряет, запирая себя в узы сует повседневной действительности "забот" о "Хлебе Насущном".
   Не удивительно, почему от этой причины своих уз, человек впоследствии и не может свободно постигать тайн аггады и притч, заключенных в любых Канонах Священных Писаний и составляющих их основополагающую суть!..
  
  

ПРИЛОЖЕНИЕ

   Из Книги 7: "Со-творческое согласие с Высшим Разумом Бога - мира Иецира в стихии "Облачных Абстракций" Абсолютной Истины" (Глава 1), их серии: "АКСИОМА-КОНСЕРВАТИВНАЯ ИДЕОЛОГИЯ НАУЧНО - ВЕРОТЕРПИМОГО СОЗИДАНИЯ ДУХОВНОГО БУДУЩЕГО "ЖИВОГО СОЦИУМА""; сайты: http://www.rumiller.narod,ru/
   или http://www.Ramiller.narod,ru/

"ГОРА УКАЗАНИЙ - СИОН" ЧЕРЕЗ КРАСНО - РУССКО - ЯЗЫЧНУЮ РЕЧЬ

  

ВВЕДЕНИЕ

  
   Русский язык, специфично объединяющий в себе языки множества народов, несомненно, является уникальным и в передаче духовных таинств.
   К аггаде можно отнести его народные сказки, а его пословицы отражают элементы hалахи. На русском языке написано множество художественных произведений, которые вошли в русскую духовную культуру как элементы ее классики. На русский язык переведены и выдающиеся произведения, относящиеся к шедеврам мировой литературы. В большом объеме на русский язык переведено и величайшее духовное наследие Человечества - его различных духовных школ и религий.
   Остановимся на ряде авторов, которые создавали свои, несомненно, великие произведения изначально на русском языке и расширившие его духовные возможности, и, в этом плане, попытавшиеся нести великое предназначение человека - быть со-причастником Мессии Бога на Земле.
  

СО-ПРИЧАСТИЕ К АГГАДЕ

АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ПУШКИН

   ПУШКИН Александр Сергеевич (1799-1837), русский поэт, родоначальник новой русской литературы, создатель современного русского литературного языка. В юношеских стихах - поэт лицейского братства, "поклонник дружеской свободы, веселья, граций и ума", в ранних поэмах - певец ярких и вольных страстей: "Руслан и Людмила" (1820), романтические "южные" поэмы "Кавказский пленник" (1820-21), "Бахчисарайский фонтан" (1821-23) и др. Вольнолюбивые и антитиранические мотивы ранней лирики, независимость личного поведения послужили причиной ссылок: южной (1820-24, Екатеринослав, Кавказ, Крым, Кишинев, Одесса) и в с. Михайловское (1824-26). Эстетическое освоение контекстов русской жизни (интеллектуального, социально-исторического, бытового) соединялось у Пушкина с живым восприятием разнородных европейских влияний, даром проникновения в другие культуры и эпохи. Многообразие разработанных жанров и стилей (в т. ч. "неукрашенная" проза "Повестей Белкина", 1830, повесть "Пиковая дама", 1833, и другие произведения, предвосхитившие развитие реалистического письма), легкость, изящество и точность стиха, рельефность и сила характеров (в крупных формах), "просвещенный гуманизм", универсальность поэтического мышления и самой личности Пушкина предопределили его первостепенное значение в отечественной словесности: Пушкин поднял ее на уровень мировой. Роман в стихах "Евгений Онегин" (1823-31) воссоздает образ жизни и духовный состав "типического", преодолевающего байронизм героя и эволюцию близкого ему автора, уклад столичного и провинциального дворянства; в романе и во многих других сочинениях Пушкин обращается к проблемам индивидуализма, границ свободы, поставленным еще в "Цыганах" (1824). Им были впервые определены (в поэмах, драматургии, в прозе) многие ведущие проблемы русской литературы 19 в., нередко в их трагическом противостоянии и неразрешимости - народ и власть, государство и личность, роль личности и народа в истории: трагедия "Борис Годунов" (1824-25, опубликована в 1831), поэмы "Полтава" (1828), "Медный всадник" (1833, опубликована в 1837), роман "Капитанская дочка" (1836). В философской лирике 30-х гг., "маленьких трагедиях", созданных в 1830 ("Моцарт и Сальери", "Каменный гость", опубликованы в 1839, "Скупой рыцарь", опубликован в 1836, и др.), постоянные для пушкинской поэзии темы "дружества", любви, поэзии жизни, творческого призвания и воспоминаний дополняются обостренной постановкой коренных вопросов: смысла и оправдания бытия, смерти и бессмертия, душевного спасения, нравственного очищения и "милости". Умер от раны, полученной на дуэли с Ж. Дантесом, французским подданным на русской военной службе.

(Rambler.ru)

ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ

   "Великий писатель и философ Лев Николаевич Толстой, по рождению и воспитанию принадлежащий к родовой дворянской знати, проповедовал трудовой образ жизни. Его долгий и плодотворный земной путь можно назвать школой труда и самодисциплины. Для многих современников и потомков система его взглядов стала образцом для подражания. Наш собеседник - научный сотрудник Государственного музея Льва Толстого в Москве Татьяна Васильевна Романова.
   В огромном литературном и эпистолярном наследии Льва Николаевича Толстого немало рассуждений о врачах, медицине, здоровье, режиме дня, физических нагрузках, нравственном воспитании. Во времена Толстого у всех образованных людей, а тем более у представителей аристократического круга, было принято уважительное, какое-то сверх почтительное отношение к медицинской науке. Толстой же иронически воспринимал преклонение перед наукой вообще и медициной в частности.
   Медицину Толстой рассматривал с нравственных позиций. Вылечить болезнь, с точки зрения Толстого, нельзя только при помощи лекарств, но ее можно побороть добрым отношением к человеку, состраданием, словом любви. Настоящие врачи, по Толстому, - это особая порода людей, которые обладают врожденным милосердием и даром любви.
   Эти качества он видел в характерах лекарей, имена которых были скромны, а не в модных врачах с их самоуверенностью и самовлюбленностью. Именно лекарь, знающий больного с детства, способен исцелить не только тело, но и душу. Образ такого доброго лекаря на страницах толстовской прозы возникает лишь один раз. Это - "милый врач" Иван Васильевич, один из персонажей повести "Детство". Доктор, способный просиживать ночи напролет у постели больного, душеспаситель, находящий доброе слово для своего пациента.
   Состояние же человека, по Толстому, нельзя разделить на физическое и нравственное. По мнению великого писателя, организм реагирует на внешние проявления состоянием духовным и физическим, а еще чаще духовная подавленность, грусть и печаль вызывают болезни.
   Потому "настрой духа" - гораздо серьезнее и важнее. Медицина же лечит только следствие - физическую боль, а не устраняет нравственную, душевную причину. Главная миссия врачей - умение внушать больному веру в выздоровление. Выздоровление может обеспечить только успокоение, возможность жить в гармонии с окружающим миром.
   Эта мысль непосредственно связана с мировоззрением Толстого: с его пониманием положения человека в мире природы, цивилизации, культуры. Он был сторонником естественного человека, живущего в тесном единстве с природным миром, не искалеченного городской сутолокой и верного своему изначальному естеству.
   Надо быть ближе к природе. Вредно любое излишество, придуманное цивилизацией. Такова отправная посылка знаменитой толстовской теории "трудовой жизни". Согласно этой теории в жизни писателя возникло вегетарианство как культ простой пищи; пристрастие к естественным тканям: полотну, холстине, батисту; особый ритм жизни, ее по-крестьянски трудовой настрой.
   Итак, главное лекарство - правильная жизнь по законам природы, согласованная с нравственным началом. Толстой был согласен с теми докторами, которые полагали, что новые лекарства отучают организм бороться с самими болезнями.
   Для того, чтобы сберечь свою нравственную и физическую силу, необходима постоянная деятельность. И примером своей жизни Толстой утверждал культ трудовой и здоровой жизни. В молодости граф Толстой отдал дань чревоугодию, перееданию, курению и даже спиртным возлияниям. Его отказ от вредных привычек носил принципиальный характер.
   Вторую половину своего долгого земного пути Толстой жил по строгому режиму, привычку к которому вырабатывал в себе самовоспитанием. Свой день Толстой делил на четыре части, называя их "мои четыре упряжки". Первые три приходились на утреннее время, а день Толстого начинался рано, не позднее 5 часов утра.
   Первую часть дня он посвящал физическим упражнениям и зарядке. Его зарядка больше напоминала тренировку спортсмена и продолжалась не менее часа. В хамовническом доме-музее до сих пор хранятся гантели, с которыми он совершал утренние упражнения. В дневнике, датированном октябрем 1910 года, когда до смерти оставалось всего две недели, Толстым сделана такая запись: "Делал несвойственную годам гимнастику и повалил на себя шкаф. То-то дурень". Могучая сила не убывала в нем до последних дней.
   Зарядку сменяла прогулка, неизменная в любое время года: пешая, когда расстояние в пять-шесть километров покрывалось быстрыми толстовскими шагами или верхом на лошади. Толстой считал, что верховая езда поддерживала его здоровье и снимала напряжение умственных занятий. Чуть позже можно было видеть Льва Николаевича, летящего на велосипеде. Велосипед был подарен Толстому, когда ему уже было 67 лет.
   С учениками яснополянской школы он любил такую игру: дети наваливались на него, цеплялись за руки и ноги, и Толстой поднимал всю эту пирамиду. Зимой Лев Николаевич часто бегал с гурьбой раскрасневшихся мальчишек, увлеченно играя в снежки, устраивая массовые снежные баталии.
   Утро продолжал полезный физический труд. Толстой был убежден, что труд - самая важная нравственная обязанность каждого человека. В течение двадцати зим, которые он жил в московских Хамовниках, Толстой сам убирал свои комнаты. В доме стояла спиртовка, на которой Лев Николаевич сам варил себе ячменный кофе, иногда - овсяную кашу - неизменный завтрак после прогулки. Затем - пилил и колол дрова, раскладывая их около десяти печей, привозил воду на день.
   Полезный физический труд сменялся трудом творческим. Третья часть утра была посвящена умственной работе. Толстой писал. В это время в доме соблюдалась полная тишина. Любой звук "тормозил" работу, а Толстой любил все делать быстро. Во время работы тревожить писателя не позволялось никому. Исключительное право зайти в кабинет имела только Софья Андреевна.
   Четвертая, не менее важная часть дня - общение с людьми. В Хамовники, в Ясную Поляну, в дома друзей, где гостил Лев Николаевич, к вечеру приходили люди.  Последние двадцать пять лет своей жизни Толстой был убежденным вегетарианцем, но не строгим. Он исключил из своего рациона мясо и рыбу, но ел сливочное масло, пил молоко, очень любил яйца и кефир. Когда-то в молодые годы Толстой часто захаживал в роскошные съестные лавки, с удовольствием отведывал мясные блюда, обожал рыбу. Позже, поборов свою страсть к кулинарным изыскам, он называл гастроном Елисеева на Тверской улице "храмом обжорства" и осуждал тех, кто много думает о еде и делает ее смыслом жизни.
   В вопросах питания Толстому приходилось преодолевать себя. Ему было невероятно сложно ограничивать себя в еде. Его здоровый организм и образ жизни, сопровождавшийся огромной затратой умственных и физических сил, поддерживали неизменно отличный аппетит. Переедание он мог побороть только при бдительном и беспощадном самоконтроле. В его дневниках немало таких записей: "Ел лишнее - стыдно", "Не удержался от второй порции щей - пеняю на себя".
   Самым любимым блюдом Толстого была овсянка. Она ему никогда не приедалась. Чаще всего в овсянку он вбивал яйцо и взбивал кашу ложкой. Обожал щи из квашеной капусты с грибами и зеленью, заправленные постным маслом. Щи он ел с ломтем ржаного хлеба.
   Толстой освоил все основные виды спорта. Причем в каждом из них преуспел. Он был замечательным спортсменом: отлично плавал, блестяще ездил верхом, с молодых лет владел виртуозной джигитовкой. В круг его интересов входили велоспорт, гимнастика и, конечно, шахматы. Эта игра, обожаемая Толстым, по его мнению, тренировала память, ум, смекалку и выдержку. Хотя как раз в шахматы Толстой нередко проигрывал, так как был нетерпелив и стремителен, придерживался наступательного стиля игры. Его партии до сих пор публикуются в шахматных журналах мира.
   Когда Толстой заболевал, то полностью отказывался от еды. Запись из дневника: "Знобило. Полтора дня не ел. Стало легче". Лишь позже медицина доказала, что голодание действительно помогает больному поправиться. Кстати, спустя десятилетия ученые объяснили благотворное влияние овсянки, которая никогда не надоедала Толстому, на работу печени. А ведь у Толстого печень была нездорова. Он, конечно, не знал этих фактов, но его интуиция подсказывала верные средства.
   К слову, о толстовской интуиции. Не только простым читателям, но и профессиональным медикам трудно поверить, что Толстой не имел медицинского образования. До мельчайших деталей точны описания болезней героев его произведений. И хотя диагнозы не названы, но ясно, что Иван Ильич умирал от рака, а старого князя Болконского разбил инсульт.
   Но врачом Толстой не был, серьезного опыта собственных болезней тоже не имел, потому что был весьма здоровым человеком. Однако фрагменты его книг могут быть учебными иллюстрациями к истории болезни. Таковы художественная сила и интуиция Толстого-писателя.

(Rambler.ru)

  

СО-ПРИЧАСТИЕ К hАЛАХЕ

  

ЕЛЕНА ИВАНОВНА РЕРИХ

   Наследие Рерихов - это почти семь тысяч картин Николая Константиновича и более пятисот картин Святослава Николаевича. Наследие Рерихов - это философия, которая в основу свою ставит приоритеты духовных ценностей, таких как культура, мир, взаимоотношения человека и природы, взаимоотношения человека и космоса.
   Урусвати (Свет Утренней Звезды) - именно под этим именем известна ныне весьма широкому кругу своих учеников и последователей Елена Ивановна Рерих, выдающаяся женщина ХХ-го века, философ, писатель, общественный деятель, благодаря ей было записано Учение Живой Этики, данное человечеству на многие тысячелетия вперёд для его дальнейшего духовного продвижения Великим Учителем Востока.
   В 1899 г. произошла встреча Елены Ивановны с Николаем Константиновичем Рерихом. Вскоре после замужества супруги посетили более сорока старинных русских городов с целью изучения архитектурных памятников, сказаний, обычаев, ремёсел, народной музыки. В результате этих поездок Николаем Константиновичем Рерихом была создана большая серия архитектурных этюдов, увековечивших каменную летопись страны и характер её народа.
   Супруги Рерихи тщательнейшим образом изучают древнее и современное религиозно- философско - мистическое наследие Запада и Востока, всё более склоняясь к последнему. В 1923 году Рерихам удалось осуществить свою заветную мечту - посетить Индию. И оттуда началась их легендарная пятилетняя Трансгималайская экспедиция.
   В семье было два сына - Юрий и Святослав. Первый - блестящий учёный - востоковед, второй- известнейший художник и общественный деятель. Все четверо составляли единое целое в своём стремлении служить общему благу, на пользу человечества, и отдать плоды своих трудов родной стране. Все четверо были крупными учёными, внесшими значительный вклад в развитие таких наук, как востоковедение, археология, тибетология, этнография, история.
   Елена Ивановна Рерих родилась в Петербурге 12 февраля 1879 года в дворянской семье, отличавшейся не только знатностью, но и культурными традициями. По материнской линии её прадедом был великий русский полководец М.И.Кутузов. В числе её родственников композитор М.П.Мусоргский и поэт А.А. Голенищев-Кутузов.
   Уже в раннем возрасте, во время учёбы у преподавателей Петербургской консерватории, выявились незаурядные музыкальные способности Елены Ивановна. В дальнейшем, в качестве пианистки, она выступает с сольными концертами.
   В 1901 году Елена Ивановна выходит замуж за Николая Рериха. С тех пор они неразлучны на путях житейских и духовно -творческих. Она становится его соратником во всех общественно-культурных делах и вдохновительницей многих его картин и начинаний. Вместе с мужем она участвует в героической Трансгималайской экспедиции.
   После экспедиции семья Рерихов поселилась в Гималаях, в долине Кулу, где размещается Гималайский институт научных исследований "Урусвати", почётным Президентом-основателем которого является Елена Рерих.
   Годы жизни в Индии - время наиболее важного и интенсивного труда Елены Ивановны Рерих. Здесь была завершена основная часть 14-томного фундаментального труда из серии Агни Йога (Живая Этика). На титульных листах этих книг отсутствует имя автора, поскольку Елена Ивановна считала, что изложенная в них Сокровенная Мудрость не может являться авторской собственностью. Себя же она считала автором трёх книг, вышедших под разными псевдонимами: "Основы буддизма" (1927 г.), "Криптограммы Востока" (1929 г.), "Знамя Преподобного Сергия Радонежского" (1934 г.).
   Кроме того, она вела активную переписку с многочисленными корреспондентами из Европы, Азии и Америки. (Бесценные тома её писем издавались в Риге, Новосибирске, Минске и Москве). Занималась Елена Ивановна и переводами. Ею переведены на русский язык выдержки из книги "Письма Махатм к Синнету" ("Чаша Востока"), а также два тома "Тайной Доктрины" Елены Петровны Блаватской.
   После ухода из жизни Николая Константиновича Е.И.Рерих переезжает в Калимпонг (Восточные Гималаи, Индия). Здесь, 5 октября 1955 года, она окончила свои земные дни.

(Rambler.ru)


ЕЛЕНА ПЕТРОВНА БЛАВАТСКАЯ

   "Скажу, именно Е.П. Блаватская была огненной посланницей Белого Братства... Именно она была великим духом, принявшим на себя тяжкое поручение дать сдвиг сознанию человечества... Я преклоняюсь перед великим духом и огненным сердцем нашей соотечественницы"

(Письма Е.И. Рерих 8.09.1934г.)

   Когда читаешь воспоминания и отзывы людей, знавших Елену Петровну Блаватскую, как друзей ее, так и врагов, более всего поражаешься разнообразием их мнений, словно перед нами проходит не одна, а множество личностей. Для одних она - великое существо, открывающее миру новые пути, для других - вредная разрушительница религий; для одних - увлекательная и блестящая собеседница, для других - туманная толковательница непонятной метафизики; то - великое сердце, полное безграничной жалости ко всему страдающему, то - душа, не знающая пощады; то - ясновидящая, проникающая до дна души, то - наивно доверяющая первому встречному; одни говорят о ее безграничномтерпении, другие - о ее необузданной вспыльчивости... и так до бесконечности. Нет таких ярких признаков человеческой души, которые бы не соединялись с именем этой необыкновенной женщины. Никто не мог понять и почувствовать ее до конца. И это вполне естественно. Способности ее поднимались над обычным уровнем настолько, что были чужды для огромного большинства. Кто-то сказал про нее, что "она поднималась на высоты, где могли парить одни орлы человечества, и кто не в силах был подняться с ней, тот видел лишь пыль ее подошв".
   Ее многогранная натура не поддавалась никаким установленным определениям. Но все, знавшие ее, утверждают, что она обладала необычайной душевной силой, подчинявшей себе все окружающее; что она была способна на невероятный труд и сверхчеловеческое терпение, когда дело шло о служении идее, об исполнении воли Учителя. Так же единодушны были все в том, что она обладала поразительной искренностью и доверчивостью, доходившие до размеров, совершенно необычайных для человеческой души. Еще одну черту Елены Петровны отмечают ее современники - мягкий, блестящий юмор, большей частью добродушный, но иногда и задевавший мелкое самолюбие.
   Всю жизнь Елены Петровны можно разделить на три периода. Детство и отрочество до замужества в 1848 году - первый период; второй - таинственные годы с 1848-го года по 1872 год; третий период - с 1872года, проведенный в Америке, Индии, Европе среди многочисленных друзей и врагов, которые и оставили нам биографические очерки и статьи об этой гениальной, необыкновенной женщине.
   Елена Петровна родилась 12 августа 1831 года в Екатеринославе (ныне Днепропетровск). Среди ее ближайших предков были представители исторических родов Франции, Германии и России.
   "Необходимо вспомнить, что я была слабым и болезненным ребенком и обладала сверхнормальными психическими способностями". Вся природа жила для пылкой девочки особой, таинственной жизнью. Кроме особенно живой связи с природой, которую видели все, были в ее детстве явления, видимые только для нее одной. С самого раннего детства перед ясновидящей девочкой появлялся величественный образ Индуса в белой чалме, всегда один и тот же, и она знала его так же хорошо, как и своих близких, и называла своим Покровителем, утверждая, что именно он спасал ее в минуты опасности.
   Юная Елена Петровна очень отличалась от своих сверстниц: была крайне своевольна и решительна, стремилась к независимости и свободе, обладала величайшими медиумистическими силами. Ее тетя, Надежда Андреевна Фадеева, в своих воспоминаниях пишет: "Моя племянница Елена совсем особое существо и нельзя сравнить ее ни с кем...Она всегда была настолько выше окружавшей ее среды, что никогда не могла быть оцененной по достоинству. Необыкновенное богатство ее умственных способностей, тонкость и быстрота мысли, изумительная легкость, с которой она понимала, схватывала и усваивала наиболее трудные предметы, необыкновенно развитый ум, соединенный с характером рыцарским, прямым, энергичным и открытым - вот что поднимало ее так высоко над уровнем обыкновенного человеческого общества и не могло не привлекать к ней общего внимания, следовательно, и зависти, и вражды всех, кто в своем ничтожестве не выносил блеска и даров этой поистине удивительной натуры..." На восемнадцатом году Елена Петровна выходит замуж за старого и нелюбимого человека, с которым у нее не было ничего общего. Что это? Одна из возможностей вырваться на волю пламенной, рвущейся из всяких рамок, вольнолюбивой натуре? Или ее легкомысленный характер? Или требование родственников? Решение "оставить "мужа" навсегда, не давая ему возможности даже подумать о ней, как о жене", пришло уже во время венчания, и через три месяца после свадьбы Елена Петровна бежала из дома мужа. Этим бегством начинается второй период ее жизни, который весь состоит из бесконечных путешествий.
   За 24 года (с 1848-го по 1872 год) Елена Петровна посетила Африку, Центральную Азию, Южную Америку, Индию, Восточную Европу. Она не бесцельно искала приключений, а определенно стремилась к намеченной цели.
   В 1851 году в Англии происходит ее первая встреча с Учителем, который являлся ей в детстве, которого она считала своим ангелом-хранителем и которому, несмотря на все препятствия, была преданна до последнего вздоха. Эта преданность, раскрывающая всю глубину ее души, и была тем ярко зажженным маяком, который направлял все действия ее последующей жизни. "Учитель сказал ей...что ему необходимо сотрудничество в некоем начинании...Он рассказал ей о Теософском Обществе и сообщил, что желал бы видеть ее основательницей. Вкратце, Он поведал ей о всех трудностях, которые придется преодолеть, и сказал, что до этого ей надо будет провести три года в Тибете, чтобы подготовиться к выполнению этого очень трудного дела". Можно с уверенностью сказать, что весь второй период жизни Елены Петровны был сначала подготовлением к ученичеству, а затем и самим ученичеством.
   Последние годы ее жизни несли на себе ясную печать определенной духовной миссии. С 1873 года Елена Петровна жила в Америке, Индии, Европе. Вначале пребывания в Америке ей пришлось бедствовать, но она "никогда не унывала и пока не получила денег из дома, занималась то шитьем галстуков, то изготовлением искусственных цветов". Одновременно она начинает осуществлять свою миссию. "В эту страну я послана Ложей в интересах Правды о современном Спиритуализме. Моя священная обязанность открывать эту Правду и разоблачать ложь. Возможно, я приехала сюда на сотню лет раньше, чем нужно...учитывая современное состояние умов." Елена Петровна временно примыкает к спиритизму; она хочет показать спиритам всю опасность медиумических сеансов и всю разницу, которая существует между спиритическими явлениями и истинной духовностью. Елена Петровна была уверена, что спиритизм, как учение, не в состоянии повлиять на одухотворение жизни, и считала своей миссией ложный западный медиумизм заменить восточной духовностью. Ее решение бороться с развитием медиумизма может объяснить и то обилие феноменов, которые она производила в ту пору своей жизни. Елена Петровна хотела ими доказать, что опытный оккультист может творить то же, что и "духи" спиритов. "...Всякое действие, которое медиумы совершают при помощи духов, другие могут совершать и без их помощи, посредством силы воли." Среди различных явлений, которые она показывала с этой целью, была материализация и мгновенные исчезновения людей или предметов; например, исчезновение человека, несущего лампу, что производило впечатление, будто лампа сама движется по комнате. Западные ученые отказывались объяснять подобные явления, а между тем, на Востоке они известны многим. Елена Петровна прекрасно знала, какую бурю вражды и нареканий она навлечет на себя своим противодействием спиритизму, и все же с обычным бесстрашием и энергией шла навстречу этой буре.
   7 сентября 1875 года произошло открытие Теософского Общества. В скромной квартире Елены Петровны собралось 17 человек. Они проанализировали духовное состояние мира, конфликт между материализмом и духовностью с одной стороны, религией и наукой с другой. Этому конфликту была противопоставлена философия древних теософов, умевших воедино слить оба полюса жизни. Было предложено учредить Общество оккультистов и при нем библиотеку с книгами о скрытых законах природы, которые были известны древним и совсем утрачены для нас. В тот день был избран первый президент Теософского Общества - полковник Олькотт. На последующих заседаниях были выработаны основные положения и главные цели Общества. "Задачи Общества различны. Оно способствует получению истинных знаний о законах природы...предусматривает изучение роста скрытых сил человека...Помогает установлению Братства Человечества, при котором все хорошие и чистые люди каждой расы будут относиться друг к другу, как равные сотрудники одного Бесконечного, Всеобщего, Безграничного и Вечного Дела". В начале развитие Общества шло медленно, но это нисколько не ослабляло энергии русской основательницы и ее американского помощника.
   В 1876 году Елена Петровна начала писать "Разоблаченную Изиду", а в 1877 году "Изида" была уже издана в Нью-Йорке и "обратила на себя внимание своим вызовом догматизму религии и современной науке".
   В 1878 году основатели Теософского Общества решили, что лучшей почвой для возрождения древневосточной духовности будет Индия, и переселились в Бомбей. Активная работа у Елены Петровны и ее сотрудников началась сразу после переезда. Влияние их в Индии росло так быстро, и они так были завалены письмами, что уже на второй год решено было основать свой журнал. В октябре 1879 года возник "Theosophist". К этому же времени относится знакомство Елены Петровны с Синнетом, издателем главного англо-индусского органа "Pioneer". Вот как он описывает свои впечатления о Елене Петровне: "Она владеет великолепными психическими дарами и несокрушимым мужеством, которое выносит ее из всех подавляющих испытаний, а ее духовный энтузиазм так велик, что он сводит все ее старания и весь напряженный труд в пыль и прах по сравнению с ее непоколебимой верностью невидимому Учителю". Следующие пять лет прошли в энергичной пропаганде Теософии внутри Индии. Оба основателя Теософского Общества ездили по всей Индии, стараясь возбудить интерес к высокой красоте древнеиндусских верований и вызвать воспоминания о былой славе великого народа.
   В 1882 году Елена Петровна тяжело заболела. Это была первая из ее "смертельных" болезней, когда доктора давали ей жить лишь несколько часов и затем признавались, что ее быстрое выздоровление при таком состоянии организма было для них совершенно непостижимо, ибо по всем признакам смерть была неизбежна. Елена Петровна соглашалась с ними и объясняла свое выздоровление исключительно помощью Учителя.
   Климат Индии пагубно влиял на здоровье Елены Петровны, ее состояние было настолько неудовлетворительным, что она вынуждена была переехать в Европу. Она хотела как можно скорее приняться за "Тайную Доктрину". На эту работу она смотрела как на главное дело своей жизни. Она была уверена, что человечество подошло к нравственному кризису, что все усиливавшийся материализм мог закристаллизовать сознание до такой степени, что возврат к духовности становился бы все труднее и труднее. Нужно было помочь людям найти окно в духовный мир, раскрыть невидимые для них дали. Так понимала Елена Петровна порученную ей задачу и со свойственными ей энергией и энтузиазмом принялась за дело. Совсем больная, страдающая от острого ревматизма, который грыз ее измученное тело, она с неослабевающим самоотвержением сидела за своим письменным столом с раннего утра и до позднего вечера, не давая себе никакого отдыха. В разгар этого труда, поглотившего ее всю без остатка, на Елену Петровну неожиданно обрушился страшный удар. Это был отчет следователя Ходжсона Лондонскому Обществу Психических Исследований о необычных явлениях, совершенных Еленой Петровной. Отчет признавал все эти явления результатом мошеннических подлогов. С неописуемым страданием встретила Елена Петровна этот отчет. "Вот, - воскликнула она, - какова карма Теософского Общества!... Я должна нести на себе грехи Общества, и теперь, когда меня заклеймили величайшей обманщицей, да еще и русской шпионкой, кто будет слушать меня, кто будет читать "Тайную Доктрину"? Как буду я продолжать дело Учителя? О, проклятые феномены, которые я делала, чтобы удовлетворить друзей и поучать окружающих! Как я вынесу такую страшную карму? Как переживу все это ... если пострадает дело Учителя и Общество погибнет!"
   Елена Петровна вынуждена возвратиться в Индию для выяснения на суде всей правды и восстановления своего доброго имени. Индусы встретили ее со всеми признаками глубокого уважения, что принесло Елене Петровне некоторое утешение, но нравственное потрясение было настолько сильно, что она тяжело заболела.
   Вернувшись в Европу, произошло снова ее чудодейственное исцеление. "...Учитель был здесь; Он предложил мне на выбор или умереть и освободиться, если я того хочу, или жить еще и закончить "Тайную Доктрину", Он сказал мне, как тяжелы будут мои страдания и какое трудное время предстоит мне...Но когда я подумала о тех людях, которым мне разрешено передать мои знания и о Теософском Обществе, которому я уже отдала кровь своего сердца, я решила пожертвовать собой..." И она "промучилась" еще пять лет, потому что с земной точки зрения тот напряженный труд, который она несла до последнего часа, несмотря на жестокие физические страдания, нельзя назвать иначе, как мученичество. За эти пять лет были написаны три тома "Тайной Доктрины", два из которых были изданы при ее жизни, написаны "Ключ к Теософии" и "Голос Безмолвия", множество статей в журнал. Кроме этого литературного труда, Елена Петровна каждый вечер вела многочис-ленные беседы с литераторами и учеными.
   8 мая 1891 года Елена Петровна ушла с физического плана, сидя в своем рабочем кресле, как истинный воин Духа, каким она была всю жизнь. Ее тело было предано сожжению, и пепел разделен на три части: одна сохраняется в Адьяре, другая в Нью-Йорке, третья оставлена в Лондоне. День ее упокоения чествуется во всем мире под названием ДНЯ БЕЛОГО ЛОТОСА.

(И.Н. Желтякова. Rambler.ru)

СО-ПРИЧАСТИЕ К ИССЛЕДОВАНИЮ РУССКОГО ЯЗЫКА

ВЕЛИАМИР ХЛЕБНИКОВ

  
   Шкловский в знаменитой книге "Гамбургский счет" писал, сравнивая истинное положение вещей в литературе с истинным соотношением сил профессиональных борцов, которые состязались при закрытых дверях в Гамбурге: "По гамбургскому счету - Хлебников чемпион". Маяковский когда-то выразился так: "Хлебников не поэт для потребителя, Хлебников - поэт для производителя". Одержимый стихией языка, магией словотворчества, идеями слияния математики и искусства, Хлебников скитался по земле, как дервиш, не имея собственной крыши и набивая наволочки черновиками стихов. Хлебников своими лабораторными поисками подготавливал почву для многих прорывов Маяковского в новую форму, и частично для Пастернака. Гениальность Хлебникова несомненна, хотя многое в его поэзии хаотично, несобранно. Феноменальные строки соседствуют иногда со смысловыми провалами. Однако Маяковский, к счастью, оказался не совсем прав в своей высокой, но слишком профессионально зауженной оценке Хлебникова. Сегодня Хлебников перестает быть поэтом только "для производителя", и в душах многих читателей поэзии - вовсе не профессиональных литераторов - живет Хлебников, попавший даже на экран телевидения. Этот дервиш, называвший себя Председателем земного шара, никогда не изменял поэзии и оказался, хотя и запоздало, награжденным любовью читателей.
  

КОНСТАНТИН КЕДРОВ -

ВСЕЛЕННАЯ ВЕЛИМИРА ХЛЕБНИКОВА

   Еще в XIX веке возник спор: в какой вселенной мы живем? Видим ли мы своими глазами мир реальный, или очи обманывают, и мир отнюдь не очевиден. Первый камень в хрустально ясный образ бросил Лобачевский. Его "воображаемая геометрия" вызвала гнев и возмущение ученого мира. Лобачевского высмеяли, об открытии позабыли. Когда сын Н.Г. Чернышевского заинтересовался геометрией Лобачевского, Николай Гаврилович из ссылки прислал письмо, где всячески отговаривал его от вздорной затеи. Даже Чернышевский считал геометрию Лобачевского безумной.
   Бунт против неевклидовой геометрии слышен в пламенном монологе Ивана Карамазова, под которым и сегодня могли бы многие подписаться:
"Но вот, однако, что надо заметить: если Бог есть и если он действительно создал землю, то, как нам совершенно известно, создал он ее по евклидовой геометрии, а ум человеческий с понятием лишь о трех измерениях пространства. Между тем находились и находятся даже теперь геометры и философы, которые сомневаются в том, чтобы вся вселенная или, еще обширнее, - все бытие было создано лишь по евклидовой геометрии, осмеливаются даже мечтать, что две параллельные линии, которые, по Евклиду, ни за что не могут сойтись на земле, может быть, и сошлись бы где-нибудь в бесконечности. Я, голубчик, решил так, что если даже этого не понять, то где же мне про Бога понять. Я смиренно соединяюсь, что у меня нет никаких способностей разрешать такие вопросы, у меня ум евклидовский, земной, а потому где мам решать о том, Что не от мира сего. Пусть даже параллельные линии сойдутся и я это сам увижу; увижу, что сошлись, и все-таки не приму".
   Позиция В. Хлебникова совершенно иная, антикарамазов-ская. Вслед за Достоевским он пристально всматривался в ту отдаленную, а может быть, и очень близкую точку вселенной, где параллельные прямые, образно говоря, "пересекаются в бесконечности". После открытий Минковского и Эйнштейна "воображаемая геометрия" оказалась физической и космической реальностью. К ней устремились взоры многих писателей и поэтов XX века.
   "Я - Разин со знаменем" Лобачевского", - писал о себе Велимир Хлебников. Если сегодня окинуть взором многочисленные статьи о нем, мы не найдем в них разгадки этих слов. Главные мысли Хлебникова так и остались погребенными.
В 1916 году в своем воззвании "Труба марсиан" поэт писал: "Что больше: "при" или "из"? Приобретатели всегда стадами крались за изобретателями.
Памятниками и хвалебными статьями вы стараетесь освятить радость совершенной кражи. Лобачевский отсылался вами в приходские учителя. Вот ваши подвиги! Ими можно исписать толстые книги!.. Вот почему изобретатели в полном сознании своей особой природы, других народов и особого посольства отделяются от приобретателей в независимое государство времени".
   Для современников было непонятно обращение к Лобачевскому. Поэт может быть певцом восстаний и революций, но при чем здесь воображаемая геометрия? Каждый год выходят статьи о Хлебникове, но его неевклидово зрение по-прежнему не интересует исследователей. Пора восполнить пробел. Девятнадцатилетним студентом В. Хлебников прослушал в Казанском университете курс геометрии Лобачевского, и уже Тогда он начертал свое "Завещание": "Пусть на могильной плите прочтут: он связал время с пространством, он создал геометрию чисел". Не пугайтесь, читатели: "числа" Хлебникова это совсем не та скучная цифирь, которой потчевали в школе. У поэта они поют, как птицы, и разговаривают человеческими голосами. Они имеют свой вкус, цвет и запах, а время и пространство не похожи на некую безликую массу - они сливаются в человеке. Хлебников был уверен, что человеческие чувства не ограничиваются пятью известными (осязание, зрение, вкус, слух, обоняние), а простираются в бесконечность. "Он был, - пишет поэт, - настолько ребенок, что полагал, что после пяти стоит шесть, а после шести семь. Он осмеливался даже думать, что вообще там, где мы имеем одно и еще одно, там имеем и три, и пять, и семь, и бесконечность".
   Но это опять же иная бесконечность. У Хлебникова она вся заполнена нашими чувствами. Только открывается это человеку лишь в кульминационный, предсмертный миг. "Может быть, в предсмертный миг, когда все торопится, все в паническом страхе спасается бегством, может быть, в этот предсмертный миг в голове всякого со страшной быстротой происходит такое заполнение разрывов и рвов, нарушение форм и установленных границ". "Разрывы" и "рвы" не позволяют нам в обычных условиях видеть все бесконечное энмерное пространство-время вселенной. "Осветило ли хоть раз ум смертного такое многообразие, сверкнув, как молния соединяет две надувные тучи, соединив два ряда переживаний в воспаленном сознании больного мозга?" "Два ряда переживаний" - это чувства пространства (зрение) и времени (слух).
   Переворот в науке должен увенчаться психологическим переворотом в самом человеке. Вместо разрозненных пространства и времени он увидит единое пространство-время. Это приведет к соединению пяти чувств человека: "Пять ликов, их пять, но мало. Отчего не: одно, но велико..."
   На смену разрозненным в пространстве и времени пяти чувствам должно прийти единое пространственно-временное видение мира. Поэт сравнивает разрозненные чувства с беспорядочными точками в пространстве. Слияние этих точек будет восприятием всего энмерного пространства в целом, без дробления его на слуховые и зрительные образы.
   "Узор точек, когда ты заполнишь белеющие пространства, когда населишь пустующие пустыри?..
   Великое, протяженное, непрерывно изменяющееся многообразие мира не вмещается в разрозненные силки пяти чувств.
   Как треугольник, круг, восьмиугольник суть части единой плоскости, так и наши слуховые, зрительные, вкусовые, обонятельные ощущения суть части, случайные обмолвки великого протяженного многообразия".
   И "есть независимые переменные, с изменением которых ощущение разных рядов - например: слуховые и зрительные или обонятельные - переходят одно в другое.
   Так, есть величины, с изменением которых синий цвет василька (я беру чистое ощущение), непрерывно изменяясь, проходя через неведомые нам, людям, области разрыва, превратится в кукование кукушки или в плач ребенка, станет им"'.
   Хлебников предсказывает, что "единое", протяженное многообразие пространства-времени, ныне воспринимаемое человеком разрозненно, рано или поздно будет восприниматься в целом. Это приведет к слиянию пяти чувств, к новому видению мира, ради которого должна сегодня работать поэзия.
   Эта вера была незыблемой на протяжении всей его жизни. В одном из последних прозаических отрывков незадолго до смерти поэт писал:
   "Я пишу засохшей веткой вербы, на которой комочки серебряного пуха уселись пушистыми зайчиками, вышедшими посмотреть на весну, окружив ее черный сухой прут со всех сторон.
   Прошлая статья писалась суровой иглой лесного дикобраза, уже потерянной...
За это время пронеслась река событий...
   Но самое крупное светило на небе событий, взошедшее за это время, это "вера 4-х измерений"... 3.IV.1922".
   "Вера 4-х измерений" - это теория относительности Эйнштейна, в которой как бы подтвердилась догадка поэта о существовании единого пространства-времени.
Свое юношеское "Завещание" Хлебников писал в предчувствии великого открытия, которое спустя пять лет было сформулировано на основе теории относительности Альберта Эйнштейна математиком Германом Минковским в 1908 году: Неизданный Хлебников. Л., 1940, с. 318, 319.
   "Взгляды на пространство и время, которые я хочу изложить перед вами, развивались на основе экспериментальной физики, и в этом их сила. Они радикальны. Отныне пространство само по себе и время само по себе обратились в простые тени, и только какое-то единство их обоих сохранит независимую реальность".
   Слова эти ясно перекликаются с "Завещанием" юного студента, еще не известного в литературных кругах. Хлебников прослушал курс геометрии Лобачевского и, размышляя о ней, поставил перед собой задачу связать пространство со временем.
   Эйнштейн и Минковский пришли к выводу о существовании четвертой пространственно-временной координаты, исходя косвенным образом из тех же идей Лобачевского.
   Однако Хлебников шел иными путями, и его понимание пространства и времени было и остается до настоящего времени совершенно феноменальным.
Отрывок "Завещания" дает ясно почувствовать, как преломились в сознании поэта идеи Лобачевского. В отличие от Минковского и Эйнштейна, он считал, что пространство и время соединяются в человеке. Здесь, в сфере живого мыслящего существа, образуется тот узел, где пересекаются параллельные прямые. Здесь готовится гигантский скачок не только сквозь бездны космического пространства, но и сквозь бездны времени. Человечество должно "прорасти" из сферы пространства трех измерений в пространство-время, как листва прорастает из почки, "воюя за объем, веткою ночь проколов".
   Как уже говорилось ранее, в трудах академика В.И. Вернадского высказана сходная мысль: крупнейший ученый считал, что именно пространство живого вещества обладает неевклидовыми геометрическими свойствами.
   Когда-то Ломоносов увидел в гласных звуках образ пространства. Так, звук "а" указывал направление ввысь: Открылась безднА звезд полнА; ЗвездАм числа нет, бездне днА.
   Хлебников спустя двести лет продолжал мысли Ломоносова о пространственной природе звука, распространив ее не только на гласные, но и на согласные звуки. Возникла "звездная азбука", о которой речь в дальнейшем.
В одной из его записей говорится, что, если язык Пушки-можно уподобить "доломерию" Евклида, не следует ли в современном языке искать "доломерие" Лобачевского. Расшифровка этой мысли проста и высоко поэтична. Евклидова геометрия основывается на обычном опыте человечества. "Доломерие" Лобачевского иного рода, оно основывается на необыденном. Лля того чтобы представить его, нужно оторваться от повседневности и очевидности. Таков неожиданный отрыв Хлебникова от привычных значений звука.
   Все поиски в области расширенной поэтической семантики звука шли в одном направлении; придать протяженному во времени звуку максимальную пространственную изобразительность. Звук у Хлебникова - это и пространственно-зримая модель мироздания, и световая вспышка, и цвет.
   Если читать звуковые стихи Хлебникова, пользуясь данным поэтом ключом к их пониманию, то каждый звук приобретает сияющую цветовую бездонность, перед глазами возникают величественные пространственные структуры, изменяющиеся, превращающиеся друг в друга, творящие из себя зримые очертания неочевидного мира.
   Для Хлебникова зримый мир пространства был застывшей музыкой времени. Он чувствовал себя каким-то особо тонким устройством, превращающим в звук очертания пространства и в то же время превращающим незримые звуки в пространственные образы.
   Он действительно опространствливал время и придавал пространству текучесть времени.
   Пусть мглу времен развеют вещие звуки Мирового языка. Он точно свет. Слушайте Песни "звездного языка".
   "Доломерие" - славянская калька со слова "геометрия": "гео" - доле, го есть пространство.
   Итак, вот видимое звучание "звездной азбуки". Мировое энмерное пространство-время, как айсберг, возвышается лишь тремя измерениями пространства над океаном йевидимого. Но наступит время, когда рухнет барьер между слухом и зрением, между пространственными и временными чувствами и весь океан окажется в человеке. В этот миг голубизна василька сольется с кукованием кукушки, а у человека будет не пять, а одно, новое чувство, соответствующее всем бесчисленным измерениям пространства, тогда "узор точек" (чувств) заполнит "пустующие пространства" и в каждом звуке человек увидит и услышит неповторимую модель всей вселенной.
   Звук "с" будет точкой, из которой исходит сияние. Звук "з" будет выглядеть как луч, встретивший на пути преграду и преломленный: это "зигзица" - молния, это зеркало, это зрачок это зрение - все отраженное и преломленное в какой-то среде. Звук "п" будет разлетающимся объемом - порох, пух, пар; он будет "парить" в пространстве, как парашют.
   Эти звуковые волны, струясь и переливаясь друг в друга, сделают видимой ту картину мироздания, которая открылась перед незамутненным детским взором человека, впервые дававшего миру звучные имена. Тогда человек был пуст, как звук "ч", как череп, как чаша. В темной черноте этого звука уже рождается свет "с", уже луч преломляется в зрение, как звук "з".
   Распластанный на поверхности земли и приплюснутый к ней силой тяготения, четвероногий распрямился и стал "прямостоящее двуногое" - "его назвали через люд", ибо "л" - сила, уменьшенная площадью приложения, благодаря расплыванию веса на поверхности. Так, побеждая вес, человек сотворил и звук "л" - модель победы над весом.
   Ныне звуки в языке выглядят как "стершиеся пятаки", их первоначальное пространственно-временное значение, интуитивно воспринятое в детстве человечеством, забыто. О нем должны напомнить поэты. Но древние слова, как древние монеты, хранят в начале слова звук - ключ к их пониманию.
Так, в начале слова "время" стоит звук "в", означающий движение массы вокруг центра. Этим же знаком обозначен "вес" - нечто прикованное к своей орбите, но стремящееся разбежаться и улететь. В результате получается "вращение". Вес, время, вращение - вот модель попытки вырваться за пределы тяготения. В результате получается движение планет по кругу, по орбите вокруг центра тяготения.
   В противоположность этому стремлению вырваться за пределы тяготения есть центростремительная сила вселенной, выраженная в структуре звука "б". Это тяжкое бремя веса. Чем больше сила тяжести, тем медленнее течет время (это предположение Хлебникова подтвердилось в общей теории относительности, которую Хлебников справедливо назвал - "вера 4-х измерений").
   Итак в момент слияния чувств мы увидим, что время и остранство не есть нечто разрозненное. Невидимое станет ви-мым а немое пространство станет слышимым. Тогда и какими заговорят, зажурчат, как река времени, их образовавшая:

Времыши-камыши
На озера бреге,
Где каменья временем,
Где время каменьем.
Пространственно осязаем звук в "Слове об Эль":
Когда судов широкий вес
Был пролит на груди,
Мы говорили: видишь, лямка
На шее бурлака...
Когда зимой снега хранили
Шаги ночные зверолова,
Мы говорили - это лыжи.
Он одинок, он выскочка зверей,
Его хребет стоит как тополь,
А не лежит хребтом зверей,
Прямостоячее двуногое
Тебя назвали через люд.
Где лужей пролилися пальцы,
Мы говорили - то ладонь
Эль - путь точки с высоты,
Оставленный широкой
Плоскостью...

   Если шириною площади остановлена точка - это Эль. Сила движения, уменьшенная Площадью приложения, - это Эль. Таков силовой прибор, скрытый за Эль.
   "Формула-образ" - иного определения и не придумаешь для последних строк этого стиха. Может ли формула быть иллюзией? Конечно, только поэт может увидеть в этой формуле "судов широкий вес", пролитый на груди, - лямку на шее бурлака; лыжи, как бы действительно расплескавшие вес человеческого тела на поверхности сугроба; и человеческую ладонь; и переход зверя к человеческому вертикальному хождению, действительно ставшему первой победой человека над силами тяготения, - победой, которая сравнима только с выходом человека в космос в XX веке. Пожалуй, даже большей. Ведь не было для этого каких-то технических приспособлений.
   Рядом со "звездным языком" и "Словом об Эль" стоит в поэзии Хлебникова гораздо более известное, но, пожалуй, гораздо менее понятое непосредственным читателем стихотворение "Бобэоби":

Бобэоби пелись губы,
Вээоми пелись взоры,
Пиээо пелись брови,
Лиэээй пелся облик,
Гзи-гзи-гзэо пелась цепь.
Так на холсте каких-то соответствий
Вне протяжения жило лицо.

   В отличие от "звездной азбуки" и от "Слова об Эль", это стихотворение строится не просто на пространственной структуре звука, но и на тех ассоциативных ощущениях, которые вполне закономерно могут возникнуть у большинства читающих. Произнося слово "бобэоби", человек трижды делает движение губами, напоминающими поцелуй и лепет младенца. Вполне естественно, что об этом слове говорится: "пелись губы". Слово "лиэээй" само рождает ассоциацию со словом "лилейный", "гзи-гзи-гзэо" - изящный звон ювелирной цепи.
   Живопись - искусство пространства. Звук воспринимается слухом как музыка и считается искусством временным. Поэт осуществляет здесь свою давнюю задачу: "связать пространство и время", звуками написать портрет. Вот почему две последние строки - ключ ко всему стихотворению в целом: "Так на холсте каких-то соответствий вне протяжения жило лицо".
   "Протяжение" - важнейшее свойство самого пространства. Протяженное, зримое, видимое. Хлебников создает портрет непротяженного, незримого, невидимого. Портрет "Бобэоби", сотканный из детского лепета и звукоподражаний, создает незримое звуковое поле, воссоздающее женский образ. Этот портрет "пелся": пелся облик, пелись губы, пелась цепь. Поэтическое слово всегда существовало на грани между музыкой и живописью. В стихотворении "Бобэоби" тонкость этой яни уже на уровне микромира. Трудно представить себе больнее сближение между Музыкой и живописью, между временем и пространством.
   Соединить пространство и время значило также добиться от звука цветовой и световой изобразительности. Он искал те незримые области перехода звука в цвет, "где голубизна василька сольется с кукованием кукушки".
   Для Скрябина, для Римского-Корсакова, для Артюра Рембо каждый звук тоже был связан с определенным цветом. Обладал таким цветовым слухом и Велимир Хлебников. Он считал, что звук "м" - темно-синий, "з" - золотой, "в" - зеленый.

Звукопись
Вэо-вэя - зелень дерева.
Нижеоты - темный ствол.
Мам-эами - это небо.
Пучь и чапи - черный грач.
Лели-лили - снег черемух,
Заслоняющих винтовку.
Мивеаа - небеса.
Реакция окружающих на эти слова в драме "Зангези" вполне определенна:
Будет! Будет! Довольно!
Соленым огурцом в Зангези!..

   Но мы прислушаемся к словам поэта. Несомненно, что звуковые ассоциации Хлебникова, связанные с окраской звука, так же субъективны, как ассоциация, скажем, Рембо, но есть здесь и нечто объективное.
   В 1967 году я сравнил цветовые ассоциации Хлебникова с . некоторыми данными о цветофонетических ассоциациях школьников, приведенными в статье Г.Н. Ивановой-Лукьяновой.
   У Хлебникова: 3 - отражение луча от зеркала (золотой); С -выход точек из одной точки (свет, сияние); Д - дневной свет; Н - розовый, нежно-красный.
   Большинство школьников окрасили звук "с" в желтый цвет. У Хлебникова этот звук - свет солнечного луча. Звук "з" одни окрасили в зеленый, другие, как и Хлебников, в золотой цвет. Многие, как и Хлебников, окрасили "м" в синий цвет, хотя большая часть считает "м" красным. Эти данные тем более ценны, что лингвист-фонетик никак не соотносил свои исследования с поэзией Хлебникова. Видимо, цветозвуковые фонемы Хлебникова и его "звездная азбука" глубоко уходят корнями в пространственно-временные свойства.
   Подтверждение правоты В. Хлебникова еще раз пришло несколько неожиданно для меня в 1981 году. В это время вышла книга калининградского лингвиста А. П. Журавлева "Звук и смысл". Там сообщалось, что многие поэты, подчас неосознанно, видят цвет звука. Звуки "а" и "я" передают красный цвет, а звук "о" - желтый и т. д. Спустя два года А. П. Журавлев перебрался в Москву, и мы совместно повторили опыт с окраской звука по телевидению в передаче "Русская речь". Перед школьниками лежали разноцветные карточки и буквы русского алфавита. На глазах у зрителей они должны были выбрать для каждой буквы свой цвет. Теперь уже не по книгам, а в реальности я как ведущий телепередачи убедился в правоте Велимира Хлебникова. Многие школьники выбрали хлебниковские цвета. Для них, как и для поэта, "м" был синим звуком.
   Конечно, здесь существуют тонкости. Даже в обычном опыте один и тот же цвет люди видят по-разному. Для дальтоников, например, красный и зеленый неразличимы, так сказать, на одно лицо. Есть люди, которые видят мир черно-белым. Что уж-говорить о высоте восприятия Хлебникова или Рембо.
Цветозвук Велимира Хлебникова - весть из другого, как говорили древние, "горнего" мира. Горний мир высоко, как хрустальная небесная гора, но в душе человека эта высота есть. "Горе имеем в сердцах", - восклицали древние поэты. Слово стало исчезать из нашего языка. Только у Цветаевой в "Поэме горы":
Вздрогнешь- и горы с плеч, и душа - горе. Дай мне, о горе, спеть о моей горе...
   Цветозвуковая небесная гора Хлебникова как бы опрокинута в человека. Он смотрит с ее вершины и видит: "Стоит Бештау, как А и У, начертанные иглой фонографа". При таком взгляде звучат любые контуры предмета. А ныне появились переложения рельефа Альпийских гор на музыку - нечто величественное, похожее на фуги Баха, хотя выполнял эту работу компьютер. Я представляю, как трудно было поэту жить в мире сияющих слов, в пространстве звучащих облаков и гор. Бештау аукался очертанием своих вершин, одновременно поэт слышал здесь древнеиндийский мировой звук "ом".
   Хлебников утверждал, что в звучании "ау" содержится 365 колебаний (подсчитывал на фонографе), одновременно 365 дней в году и еще 365 разновидностей основных мышц у человека, и отсюда мысль о повторяемости каждого мирового цикла событий через каждые 365 Ђ 48 лет. К этому открытию мы еще вернемся, а пока прислушаемся к "звездной азбуке". Она похожа на современную космологическую модель метавселенной, где мифы переплетены, взаимопроникаемы и в то же время невидимы друг для друга. Иные вселенные могут валяться в пыли у наших ног, могут пролететь сквозь нас, не оставляя следа.
   Я вспоминаю стихотворение Велимира Хлебникова, где Сириус и Альдебаран блестят в пыли под ногтем. Это так близко к нашему восприятию метавселенной.
   Выходит, что поэт интуитивно видел метавселенную, жил в ней уже в 20-х годах нашего столетия, хотя, конечно, не надо отождествлять его мир со строго научной космогонией. Мета-вселенную можно представить как дерево со множеством веток, вторые не соприкасаются между собой. Каждая ветвь - всеянная, либо подобная нашей, либо отличная от нее. Именно такую модель предложил И.С. Шкловский.
   В космической драме "Зангези" Хлебников воздвигает "колоду плоскостей слова", которые вполне можно уподобить листве на древе метавселенной. Их единый образ - утес среди гор соединенный мостом "случайного обвала основной породою" гор.
   Мост случайного обвала - это символ поэтического прорыва к единой метавселенной. Сам утес, "похожий на железную иглу, поставленную под увеличительным стеклом", одновременно - на "посох рядом со стеной", - символ нашей вселенной, одиноко возвышающейся среди "основных" пород других миров.
Метавселенная здесь похожа еще на книгу с каменными страницами: "Порою из-за корней выступают каменные листы основной породы. Узлами вьются корни, там, где высунулись углы каменных книг подземного читателя".
   Плоскости-вселенные отданы людям, птицам, числам, богам, поэтам, но главное действие разворачивается на восьмой плоскости, где Зангези сообщает миру свою "звездную азбуку".
   Она состоит из тех же звуков, которыми изъясняются боги, птицы и люди, но значения этих звуков совсем иные. Это "речи здание из глыб пространства".
Хлебников создает здесь свой вселенский метаязык. Не будем смешивать его в дальнейшем с метаязыком лингвистов, хотя у Хлебникова есть и это значение.
"Слова - нет, есть движение в пространстве и его части - точек, площадей...
Плоскости, прямые, площади, удары точек, божественный угол падения, пучок лучей прочь из точки и в нее - вот тайные глыбы языка. Поскоблите язык, и вы увидите пространство и его шкуру".
   В каждом звуке нашего языка таится модель одной из многочисленных вселенных. Легко воспроизвести эти модели графически. "Вэ - вращение одной точки около другой". Это модель нашей галактики, где все планеты и звезды вращаются вокруг центра. Луна вокруг Земли, Земля вокруг Солнца, Солнце - вокруг оси галактики.
   "Эль - остановка падения или вообще движения плоскостью, поперечной падающей точке". Это модель "двухмерного мира", растекающегося на плоскости. Мир поверхностей населял воображаемыми "плоскатика-ми" еще Эйнштейн в книге "Эволюция физики". "Плоскатики" не видят объема, для них третье измерение - такая же математическая абстракция, как для нас четвертое. Гусеница, ползущая по листу и не ведающая о дереве, - вот наилучший образ плоскатика. Так мы не видим древа метавселенной и даже не различаем четвертую пространственно-временную координату своей вселенной.
   Эр _ точка, просекающая насквозь поперечную площадь". Это одномерная вселенная. Ее "точечные" обитатели не подозревают о существовании линии или плоскости. Их мир - сплошной дискретный мир точек. Мир квантовый. Они "скачут", как фотоны, из ничего в ничто.
   Пэ - беглое удаление одной точки прочь от другой, и отсюда для многих точек, точечного множества, рост объема". Это наилучший образ нашей разбегающейся, расширяющейся вселенной.
   Эм - распыление объема на бесконечно малые части. Образ сжимающейся вселенной, скажем, в областях черных дыр. Наилучший образ нашей вселенной в первый момент "творения" - взрыва.
   "К - встреча и отсюда остановка многих движущихся точек в одной неподвижной. Отсюда конечное значение К - покой, закованность". Это опять же в районе черных дыр и максимального гравитационного уплотнения массы..
   "Ха - преграда плоскости между одной точкой и другой, движущейся к ней".
Это может быть стена уплотнения в области подлета к черной дыре. Между "нами" и "ними" образуется плотная стена. Уплотняется вся вселенная, пока не перейдет в стадию "Эль" - растекание по плоскости до бесконечности.
   "Че - полый объем, пустота" - это наша вселенная в будущем на стадии максимального расширения. Находясь внутри ее, мы окажемся как бы в полом объеме.
   "Зэ - отражение луча от зеркала - угол падения равен Углу отражения".
Это зримый образ нашей встречи с антимиром, частицы с античастицей. Зеркальное отражение без соприкосновения.
   "Гэ - движение точки под прямым углом к основному движению, прочь от него. Отсюда вышина". Это антигравитация, полет, невесомость и сингулярность, есть область преодоленного тяготения.
   Модели Хлебникова многослойны: это просто звуки (язык птиц), это звуки-знаки (язык богов), звуки-речи (язык людей) звуки - модели пространства, звуки - модели пространства-времени нашей вселенной на разных стадиях существования - то, что мы только что рассматривали, и, наконец, седьмой уровень - "знаки звездного языка" метавселенной. На этом уровне они звучат для нас просто как "заумный язык", поскольку вселенные метавселенной на уровне привычного языка непередаваемы, ибо говорит поэт: "У нас три осады: осада времени, слова и множества".
Осада времени - это разобщенность вселенных, в каждой свое время и свое пространство, не совпадающее с нашим.
   Осада множества - множественность вселенных в метавселенной и принципиальная невозможность сведения их к ОДНОМУ знаменателю.
Осада слова - это ясно выражено в теореме Геделя о неполноте, где доказано, что любой язык, любая знаковая система зиждется на противоречивых утверждениях, то есть язык в принципе не может быть полным описанием реальности.
У языковедов появился термин "метаязык", то есть язык из другой знаковой системы, который восполняет неполноту другого. Каждый язык неполон, и в то же время он выступает как абсолют, как метаязык по отношению к другому.
Так "звездная азбука" Хлебникова размыкается на всех уровнях. Язык птиц переходит в язык богов, язык богов становится языком людей, язык людей превращается в систему геометрических символов, в космогонические модели, а космогонические модели размыкаются в "заумный язык" невнятного для человека лепета метавселенной:

Боги великие звука,
Пластину волнуя земли,
Собрали пыль человечества,
Пыль рода людей.
Мы - дикие звуки,
Мы - дикие кони,
Приручите нас:
Мы понесем вас
В другие миры...
Хлебников приоткрыл тайну своего метаязыка в записных книжках в этом языке семь слоев. Это:
1) звукопись - птичий язык;
2) язык богов;
3) звездный язык;
4) заумный язык - "плоскость мысли";
5) разложение слов;
6) звукопись;
7) безумный язык.

   Их комбинации в разных сочетаниях дают множество звуковых вселенных. Поскольку сам Хлебников объяснял, что звук в его драме "Зангези" - это модель пространства, мы можем вычертить контуры каждой вселенной.
Птичий язык соответствует одномерной вселенной - движение точек на плоскости.
Язык богов - двухмерная вселенная - плоскости разных культур.
Звездный язык - трехмерные модели знакомых нам объемов, движущихся в пространстве. Заумный язык, или плоскость мысли, - это четырехмерное пространство, то есть то, что нельзя охватить обыденным зрением.
Разложение слова - это пространство микромира, опять же ускользающее от обычного видения.
   Звукопись - язык четвертой, пространственно-временной координаты, где звуку-времени соответствует пространственная окраска и форма.
И наконец, так называемый безумный язык иных вселенных, которые мы в принципе не можем представить, ибо еще Фрэнсис Бэкон писал, что "вселенную нельзя низводить до Уровня человеческого разумения, но следует расширять и развивать человеческое разумение, дабы воспринять образ вселенной по мере ее открытия".
   Прочитав "звездную азбуку", легко понять смысл имени знгези: "з" - луч света, преломленный и отраженный в косной преграде "н"; преодолев эту преграду, свет знания устремляется ввысь, как возвышенный звук "г", и, преломившись в лесной сфере, луч истины снова возвращается на землю молнией звука "з" - ЗаНГеЗи.
В имени Зангези - композиция и сюжет всего произведения. Имя Зангези похоже на щебет птиц - это "первая плоскость звука" и первое действие драмы. Каждое действие переходит в новую плоскость, новое измерение. Все вместе они составляют действие в энмерном пространстве-времени.
   Первая плоскость - просто дерево и просто птицы. Они щебечут на своем языке, не требующем перевода: "Пеночка, с самой вершины ели, надувая серебряное горлышко: Пить пэт твичан! Пить пэт твичан! Пить пэт твичан!..
Дубровник. Вьер-вьёр виру сьек-сьек-сьек! Вэр-вэр-виру сек-сек-сек!
Сойка. Пиу! Пиу! Пьяк, пьяк, пьяк!.."
   Сын орнитолога, Велимир Хлебников в юности сам изучал язык птиц. Эти познания пригодились поэту. Звукопись птичьего языка не имеет ничего общего с формализмом. Хлебников никогда не играл словами и звуками.
Вторая плоскость - язык богов. Боги говорят языком пространства и времени, как первые люди, давшие им названия. Значение звуков еще непонятно, но оно интуитивно соответствует облику богов. В этой "плоскости богов" было создано стихотворение "Бобэоби".
   Суровый Велес урчит и гремит глухими рычащими звуками. Бог Улункулулу сотрясает воздух грозными звуковыми взрывами:

Рапр, грапр, апр! жай
Каф! Бзуй! Каф!
Жраб, габ, бокв - кук
Ртупт! Тупт!

   Конечно, и язык птиц, и язык богов читается с иронической улыбкой, которую ждет от читателя и сам автор, когда дает такого рода ремарки:
"Белая Юнона, одетая лозой зеленого хмеля, прилежным напилком скоблит свое белоснежное плечо, очищая белый камень от накипи".
   Но не будем забывать, что язык богов, как и язык птиц, строится теми словами и теми созвучиями, корни которых характерны для языков их ареалов культуры.
Язык богов, .переплетаясь и сливаясь с языком птиц, как бы умножает две плоскости звука - ширину и высоту. Так возникает трехмерный объем пространства, в котором появляется человек Зангези. Он вслушивается в язык птиц и в язык богов, переводит объем этих звуков в иное - четвертое измеререние, и ему открывается звездный язык вселенной. Опьяненный оим открытием, Зангези радостно несет весть о нем людям, епям и богам: "Это звездные песни, где алгебра слов смешана с аршинами и часами.'Первый набросок".
   Реакция окружающих банальна. Одни видят в его азбуке "когти льва", но не стремятся его понять, другие просто называют Зангези безумцем. Тогда Зангези опрокидывает свой звездный язык с небес на землю, проецируя небо звуков и сферу неба на сферу мозга. Звучит опьяняюще возвышенный "благовест ума":

Проум
Праум
Приум
Ниум
Вэум
Роум
Заум
Выум
Воум
Боум
Быум
Бом.

   Сразу же после этого дается разгадка каждого образа: "Пра-ум - предвидение", "Выум - слетающий обруч глупости, не знающий границ, преград, лучистый, сияющий ум". В "заумном языке" Хлебников моделирует состояние вселенной, где наши представления о пространстве и времени в "Ринципе дают сбой. И.С. Шкловский писал, что здесь язык ceгодняшней науки немеет. В самом деле, как смоделировать такие понятия, стоящие на пороге сингулярности, как нуль-про-'^Ранство, нуль-время? Наша вселенная возникла восемнадцать миллиардов лет назад, а что до этого? Нельзя сказать "до этого", ведь "до" подразумевает время. Говоря словами И. Шкловского: "Что было, когда ничего не было?" Вот абсурдная и тем менее реальная постановка вопроса.
   Первые три слоя нашей вселенной - язык птиц, язык богов и язык людей - нам знакомы. О чем же говорит слой четвертый - язык заумный? Это еще сфера нашей вселенной, но в той ее области, где смыкаются пространство и время в четвертую пространственно-временную координату.
   Пятый и шестой слой метаязыка Хлебникова - разложение слова и звукопись - в принципе понятны. Каков же последний, седьмой слой - язык "безумный"? Его в драме нет и не может быть, он подразумевается как некая разом-кнутость всех слоев языка в невыразимое, то, что сами мы именуем областью разрыва, отделяющей вселенные друг от друга.
   К сожалению, мы не можем перелетать, как птицы Хлебникова, от одной ветви вселенной к другой. Равномерные вселенные, возможно, в принципе неконтактны. Хлебников догадывался и об этом. В его записных книжках есть такие слова:
"Молчаливо допущено, что пространство и время непрерывные величины (бездырно), не имеют строения сетей. Я делаю допущения, что они суть прерывные величины, измерение одного мирка другой величиной".
   Вот вам и проблема не межгалактических, а межвселенских контактов. Как измерить мерой нашего мира миры другой величины, мысленно перепрыгнуть из одной ячейки в другую?
   Знаменитый "сдвиг", широко пропагандируемый футуристами как прием, для Хлебникова был явлением гораздо более значительного порядка. Теория "сдвига" требовала фактически смешения разновременных и разнопространственных планов изображения. Для Хлебникова "сдвиг" - это скачок из одной вселенной в другую. Читателя должно трясти на ухабах времени. Вместо плавного чередования эпох, предлагаемого учебником истории, Хлебников дает живой, прерывистый пульс времени с перепадами, перебоями, захватывающими дух у внимательного читателя.

Зачем же вам глупый ученик?
Скорее учитесь играть на ладах
Войны без дикого визга смерти -
Мы - звуколюди!
Батый и Пи! Скрипка у меня на плече!

   Поэт призывал человечество "вломиться" во вселенную:

Прибьем, как воин, свои щиты, пробьем
Стены умного черепа вселенной,
Ворвемся бурно, как муравьи в гнилой пень,
С песней смерти к рычагам мозга,
И ее, божественную куклу, с сияющими по ночам глазами,
Заставим двигать руками
И подымать глаза.

   Свою трагическую гибель в этой битве Хлебников предвидел вполне, но это не могло поколебать его решимость отвоевать небо.

И на пути меж звезд морозных
Полечу я не с молитвой,
Полечу я мертвый, грозный,
С окровавленною бритвой...

   Если "физический" контакт с отдельными ветвями мета-вселенной невозможен, то можем ли мы соприкоснуться на уровне мысли с обитателями иновселенной? Хлебников отвечает на этот вопрос положительно. В стихах эта встреча выглядит так:

Раз и два, один, другой,
Тот и тот идут толпой,
Нагибая звездный шлем,
Всяк приходит сюда нем.
Облечен в звезду шишак,
Он, усталый, теневой,
Невесомый, но живой,
Опустил на остров шаг.

   Остров Хлебникова в метавселенной - это поэтический порыв мысли первых десятилетий нашего века. С мыслью о принципиальной невозможности физического контакта с иными вселенными человечество смириться может, труднее представить невозможность контакта на уровне языка, на уровне мысли, воображения, представления.
   Хлебников все же дает нам некоторую надежду. Его "звездная азбука" адресована всей метавселенной, всем мирам. Правда, мы не подозреваем о многих ее космических слоях, как птицы не подозревают о языке людей, хотя в принципе в "языке птиц" и "языке людей" у Хлебникова те же звуки.
   Размышляя традиционно, мы все же должны предположить, что если есть метавселенная, значит, множество вселенных представляет некое материальное единство, а если так, то должен существовать некий единый код всей материи - мета-код. Здесь понятие о нем расширяется по сравнению с первое главой. Уже не просто астрономический код, а более насыщенное понятие, о котором речь еще впереди. В таком случае, говоря на "разных языках" и космологически не общаясь друг с другом, вселенные в принципе могут воссоздать семантику отдаленных миров в системе своих языков, но теорема Геделя с неполноте велит нам предположить, что и в этом случае останутся вселенные, не охваченные единым кодом. Правда, тут есть некоторое утешение: ведь язык поэзии в принципе всегда разомкнут, открыт в другие миры и потому в житейском смысле заумен или даже "безумен", говоря словами Хлебникова. Поговорим о метавселенной поэта просто на языке поэзии.

И Мировичей - дух надзвездный, зазвездил и
Синим лоном неба; он обитаем
Последний и одинокий.
Миров иных изведал жажду,
Мирейные целины просек оралом звездным,
Разгреб за валом бездны мировинные целины.

   "Звездная азбука" звуков нашего языка Будет передана во вселенную, возникнет единое метавселенское государство времени. Оно начнется с проникновения в космос:

Вы видите умный череп вселенной
И темные косы Млечного Пути,
Батыевой дорогой зовут их иногда.
К замку звезд
Прибьем, как воины, свои щиты.

   Так же, как сейчас мы путешествуем в пространстве, мы сможем передвигаться во времени. Путешествие во времени будет выглядеть неподвижным в пространстве.

Ты прикрепишь к созвездью парус,
Чтобы сильнее и мятежнее
Земля неслась в надмирный ярус,
А птица звезд осталась прежнею.

   "Птица звезд" - очертания нашей галактики на небе. С открытием теории относительности поэтическая мечта Хлебникова приобрела очертания научно-фантастической гипотезы. Время замедляется по мере приближения к скорости света. Следовательно, "фотонная ракета", двигаясь с такой скоростью, будет фактически обиталищем людей бессмертных. Мысль о превращении Земли в движущийся космический корабль была почти тогда же высказана Циолковским. Хлебников говорил о превращении в космический корабль всей галактики.
"Звездная азбука" Хлебникова - космический ориентир для плавания по океану поэзии. Об этом лучше всего говорит сам поэт:

Еще раз, еще раз
Я для вас
Звезда.
Горе моряку, взявшему
Неверный угол своей ладьи
По звездам:
Он разобьется о камни,
О подводные мели.
Горе и вам, взявшим
Неверный угол сердца ко мне:
Вы разобьетесь о камни.

   Возвращаясь к модели метавселенского древа, вспомним, что корни и ствол у вселенского мысленного древа едины, и тогда разобщенность ветвей вселенных не покажется столь абсолютной. Во всяком случае, Хлебников это древо видел и оставил нам его образ, где, как в голограмме, каждая часть содержит информацию о целом.

Изломан сук на старом дереве,
Как Гоголь, вдруг сожегший рукописи...
Казалось, в поисках пространства Лобачевского,
Здесь Ермаки ведут полки зеленые
На завоевание Сибирей голубых,
Воюя за объем, веткою ночь проколов...
Ты тянешь кислород ночей могучим неводом,
В ячеях невода сверкает рыбой синева ночей,
Где звезды - предание о белокуром скоте.

   Это дерево - настоящая поэтическая модель метавселенной. Здесь листва, прорываясь в небо, повторяет путь воинов Ермака и одновременно вычерчивает кривые Лобачевского, выходя в четвертое измерение пространства-времени.
Так мы вычерчиваем древо метавселенной, хотя наши сегодняшние представления о ней со временем могут показаться не более достоверными, чем мифологические предания о звездах как о "белокуром скоте". И все же как приятно "растекаться" поэтической мыслью по метавселенскому древу Хлебникова.
Здесь самые разные, будто бы созданные разными поэтами, строки складываются в единую голограмму вселенной. В этом сказочном замке можно, спустившись в подземелье египетской гробницы, выйти навстречу будущему. Можно в самолетном "шуме Сикорского" уловить стрекотание кузнечика и трепет прозрачных крыльев. Стихи Хлебникова и его поэмы удивительно похожи на очертания "умных машин", переливы жидких кристаллов; его образы перекликаются своей необычностью с математическими законами, открытыми научной мыслью XX века. Он воочию видел "стеклянные соты" современных зданий, он видел и то, что, возможно, еще предстоит совершить человечеству, "прикрепив к созвездию парус".
   Математический ум поэта с легкостью соединяет несовместимые друг с другом планы пространства, при этом большее пространство часто оказывается заключенным в меньшее:

В этот день голубых медведей,
Пробежавших по тихим ресницам...
На серебряной ложке протянутых глаз
Вижу море и на нем буревестник...

   Ложка, глаза, море, ресницы и медведи совмещены по принципу обратной матрешки: меньшая матрешка вмещает в себя большую. Глаза и ложка вмещают в себя море, медведи пробегают по ресницам.
   Для нас гипотеза о человеческом хронотопе, назовем ее есть прежде всего яркий художественный миф Хлебникова. Этот миф строился на новейших научных представлениях и в то же время из древнейших блоков всей мифологии культур Востока и Запада.
   В своей стройности пространственно-временной мир поэта охватывает все слои языка, от звука до композиции произведения в целом.
Здесь уместно вспомнить разъяснение к новой космологии мира, данное самим Эйнштейном: "Программа теории поля обладает огромным преимуществом, заключающимся в том, что отдельное понятие пространства (обособленного от пространства-времени) становится излишним. В этой теории пространство - это не что иное, как четырехмерность поля, а не что-то существующее само по себе. В этом состоит одно из достижений общей теории относительности, ускользнувшее, насколько нам известно, от внимания физиков". (То, что ускользнуло от физиков, "не ускользнуло" от Хлебникова еще в 1904 году.) Эйнштейн считал, что четырехмерность мира вообще нельзя увидеть человеческим взором:
"Я смотрю на картину, но мое воображение не может воссоздать внешность ее творца. Я смотрю на часы, но не могу представить себе, как выглядит создавший их часовой мастер. Человеческий разум не способен воспринимать четыре измерения". Он не знал, что еще до выхода в свет специальной теории относительности Хлебников создавал свою четырехмерную поэтику, полностью подчиненную задаче открыть четырехмерное зрение:
   "Люди! Мозг людей и доныне скачет на трех ногах (три оси пространства). Мы приклеиваем, возделывая мозг человечества, этому щенку четвертую лапу - время".
О четырехмерном мире Эйнштейна - Минковского хорошо сказано в книге астронома Ф. Зигеля "Неисчерпаемая бесконечность":
   "В 1909 году немецкий математик Герман Минковский предложил оригинальную модель реального мира. К трем обычным его измерениям он прибавил четвертое измерение - время. В самом деле, всякое событие происходит не только где-нибудь (для этого нужно знать три измерения, точнее, три координаты), но и когда-нибудь. Поэтому наш пространственно-временной мир Минковский предложил представить по аналогии с железнодорожным графиком. Тогда каждому объекту, в том числе и человеку, в четырехмерном мире Минковского будет соответствовать некоторая кривая, которую он предложил назвать мировой линией.
   Конечно, мировая линия может быть лишь в том случае если речь идет о математической точке, существующей во времени. Что же касается протяженных тел, то их четырехмерные изображения в мире Минковского скорее можно сравнить со змеями или червями. Так, например, всякий человек в мире Минковского сразу представлен всей своей жизнью от момента появления на свет до смерти. То же, что мы видим вокруг себя есть сечение в данный момент времени странных четырехмерных образований".
   Правда, Зигель, в отличие от Эйнштейна, считает четырехмерность лишь удобной математической абстракцией. Хлебников, как и Эйнштейн, четырехмерность пространства-времени считал реальностью всей вселенной. Его поэзию можно назвать эстетическим обживанием вселенной Эйнштейна.
Теория относительности дает две космологические модели пространства-времени нашей вселенной: замкнутую расширяющуюся (сферу) и открытую вселенную с отрицательной кривизной (гиперсферой). Любое событие в такой вселенной изображается не точкой, а мировой линией, проходящей по всей поверхности пространства-времени. С вселенской точки зрения любое точечное событие в нашем мире растягивается, как веер, в четырехмерном континууме. Получается, что роковая пуля Дантеса, столь молниеносно пролетевшая в нашем трехмерном пространстве, в четырехмерном вселенском пространстве-времени продолжает свой путь сейчас и летела там еще до того, как Дантес спустил курок. Хотя понятия "до" и "после" вполне реальны в нашем пространстве, они не имеют никакого смысла во вселенском четырехмерном мире.
   На сферической поверхности мира линия мировых событий рано или поздно должна сомкнуться, как всякая искривленная линия и, стало быть, повториться. Это приводит к несколько странному выводу. Выстрел Дантеса, прозвучавший в нашем реальном пространстве в 1837 году, в четырехмерном континууме должен периодически повторяться каждый раз, если кончатся искривленная линия мировых событий. При этом нельзя сказать, который из выстрелов следует считать повтором. Во вселенной Эйнштейна понятия "раньше" и "позже" не имеют никакого реального смысла.
   Хлебников смотрел на время таким, космическим взором. Он считал, что "вселенские" повторы одного и того же события имеют отношение и к нашему трехмерному пространству. RO вселенском пространстве-времени "раньше" и "позже" не существует. Там все, что было - будет, и все, что есть - было. А что, если спроецировать такое вселенское видение на наш, земной мир?
  

КОНСТАНТИН КЕДРОВ - ГЕНИИ XX ВЕКА

   Трудно было увлечь мир какой бы то ни было идеей в начале XX века. Цивилизация распадалась, в душах господствовал заземленный материализм, человечество вынашивало кровавые революции и мировые войны. В это время из европейской глубинки, каковой была Россия, внезапно на весь мир прозвучала проповедь Льва Толстого. На его голос откликнулись Томас Манн, Альберт Эйнштейн, Ромен Роллан, Альберт Швейцер, Махатма Ганди, Стефан Цвейг, Вацлав Нижинский, Бертран Рассел, Бернард Шоу.
   Трудно назвать крупного мыслителя или писателя XX века, душу и разум которого не затронуло бы учение о непротивлении злу насилием. Казалось бы, все так просто, злу надо активно противостоять добром. "Отойди от зла и сотвори благо" и еще: "Зло никогда не уничтожается злом, но только добром уничтожается зло". Тысячи, миллионы людей читали Новый Завет, но никто из них не воспринял эти евангельские слова как основной закон жизни. Не мораль, не нравоучение, а именно закон.
   Толстой прочел Новый Завет, познакомился с учениями Будды, Конфуция, Лао-Цзы, но, как это часто бывает с гениями, увидел там то, что давно вызревало в его душе. Все гениальное намного опережает время, и учение Толстого, прозвучавшее в полную мощь в начале XX века, будет по-настоящему понято и применено где-нибудь в конце XXI века. Может быть, самым неудачным оказалось само слово "непротивление". В устах Толстого оно означало активнейшее сопротивление злу методом ненасилия. Известно, что врач Толстого Душан Петрович, вернувшись после смерти своего учителя в пред фашистскую Европу, вынужден был покончить жизнь самоубийством. В самом деле, разве можно противостоять фашизму и коммунизму методом ненасилия? В переписке с Эмилем Золя Толстой утверждал, что у человечества нет выбора. Либо любовь и ненасилие, либо всемирное людоедство. В XX веке победило людоедство, и Толстой предвидел такую возможность. Лекарству больные предпочли яд, но вряд ли в этом следует обвинять врача. Во всяком случае, Лев Толстой единственный мыслитель, предложивший альтернативу современной цивилизации. Он осмелился утверждать, что природа во многом умнее человека, и предупредил об опасности экологической катастрофы. Он предвидел, что техногенная цивилизация обманет человека и оставит его у разбитого корыта с опустошенной душой и несбывшимися надеждами. Он задолго до создания атомной бомбы и Чернобыля обвинил науку в безнравственности, утверждая, что она работает не на сохранение, а на уничтожение жизни. Его учение заполнило опасный духовный вакуум, образовавшийся в сердцах и умах людей, разочаровавшихся в традиционных ценностях. Лучшая часть мировой интеллигенции пошла за Толстым и сумела устоять перед натиском фашизма и коммунизма, двух учений, помешанных на насилии. В исторической перспективе Толстой победил, потому что его учение защищает жизнь.
   У гениального учителя нашелся гениальный ученик. Махатма Ганди начал борьбу за свободу Индии именно под влиянием идей Толстого. Учение о ненасилии не нашло практического применения в Европе. Зато самым неожиданным образом Ганди сумел увлечь миллионы .индусов идеей ненасильственного сопротивления злу. Ненасильственная борьба Индии за независимость - одна из самых удивительных страниц истории XX века. Сегодняшняя Индия так же далеко ушла от идей Ганди, как сегодняшняя Россия далека от идей Льва Толстого. Объясняется это всеобщим одичанием, которое легко принять за полную гибель цивилизации. На самом деле все намного сложнее. Есть Толстой, есть Альберт Швейцер, есть Ганди, есть мать Мария и мать Тереза. Зло никогда не может восторжествовать до конца, потому что его победа означала бы полное уничтожение и прекращение жизни на Земле.
  

СО-ПРИЧАСТИЕ К ПРАВОСЛАВИЮ

  

Н.А. МОТОВИЛОВ - СЕРАФИМ САРОВСКИЙ

   "В беседе с чудесно исцеленным им Н.А.Мотовиловым преподобный Серафим Саровский говорил: "Мне, Ваше Боголюбие, убогому Серафиму, от Господа Бога положено жить гораздо более ста лет. Но так как к тому времени архиереи русские так онечестивятся, что нечестием своим превзойдут архиереев греческих во времена Феодосия Юнейшего, так что даже и важнейшему догмату Христовой Веры - Воскресению Христову и всеобщему Воскресению - веровать не будут, то посему Господу Богу угодно до времени меня, убогого Серафима, от сея привременныя жизни взять и затем, во утверждение догмата Воскресения, воскресить меня, и воскрешение мое будет, яко воскрешение седми отроков в пещере Охлонской во времена Феодосия Юнейшего".
   Семь спящих отроков скрывались в пещере во время гонений на христиан. Император-гонитель велел закрыть большим камнем вход в эту пещеру. Через 180 лет, когда гонения прекратились, но распространилась ересь, отрицающая всеобщее Воскресение, пещера случайно была открыта и святые исповедники воскресли, словно пробудились от долгого сна, что явилось образом будущего всеобщего Воскресения из мертвых.
   "Открыв мне, - пишет Мотовилов, - сию великую страшную тайну, великий Старец поведал мне, что по воскресении своем он из Сарова перейдет в Дивеево и там откроет проповедь всемирного покаяния. На проповедь же ту, паче же на чудо воскресения соберется народу великое множество со всех концов земли; Дивеев станет Лаврой, Вертьяново - городом, а Арзамас - губернией. И, проповедуя в Дивееве покаяние, Батюшка Серафим откроет в нем четверо мощей и, по открытии их, сам между ними ляжет. И тогда вскоре настанет и конец всему."
  

И.М. КОНЦЕВИЧ - ОПТИНА ПУСТЫНЬ И ЕЕ ВРЕМЯ

   ОПТИНА ПУСТЫНЬ, (Козельская) Введенская Оптина пустынь, мужской монастырь в Калужской области, один из важнейших исторических центров старчества, тесно связанный и с историей русской литературы.
   Расположен близ Козельска, на берегу р.Жиздры. По преданию, основан раскаявшимся разбойником Оптой. Известный с 15 в., в Смутное время был разрушен польскими отрядами. Переживал расцвет с конца 18 в., когда на новое устройство обители оказали решающее воздействие аскетические идеи Паисия Величковского; в 1821 был основан Иоанно-Предтеченский скит за монастырской рощей, ставший средоточием духовной жизни обители. Пустынножительство в скиту не мешало оптинским старцам (Леониду, Макарию, Исаакию, Амвросию, Иосифу, Нектарию и др.) поддерживать активное религиозно-нравственное общение не только с иноками, но и с мирянами. Благодаря этому Оптина выдвинулась на первое место среди тех русских монастырей, где центром притяжения паломников становились не только чудотворные реликвии и иконы, но и преподобные отцы, готовые утешить и подать мудрый совет в духовной беседе. Из писателей и философов здесь бывали братья И.В.и П.В.Киреевские (здесь похороненные), Н.В.Гоголь, А.К.Толстой, А.М.Жемчужников, Ф.М.Достоевский, К.Н.Леонтьев (принявший здесь тайный постриг), А.Н.Апухтин, Н.А.Павлович и др.
   Среди построек самого монастыря выделяются барочно-классицистический Введенский собор (1750-1771), колокольня (1801-1804) и др. церкви, окруженные невысокой оградой с башнями (1832-1839). Закрытая после Октябрьской революции 1917, Оптина пустынь ветшала и разрушалась; попытки организовать здесь музей оказались тщетными. Возвращенная ныне церкви, обитель реставрируется, вновь превратившись в паломнический центр.
   О жизни монахов и паломников Отиной Пустыне написал книгу И.М. Концевич: "Оптина Пустынь и ее время.".
  
  

****************

   Администрация и научно-методический совет Общественной организации Школы-клуба йоги "САТЧИТАНАНДА" подготовили к свободному распространению информацию о деятельности школы, её трудов и учебно-методических пособий:
      -- А.М. Гаджиев. Начальная психология самопознания. Ташкент (ТашГУ). 1998 г. 30 с.
      -- А.М. Гаджиев. Алфавит сознания. Ташкент Из-во. "Абу Али Ибн Сино". 1999 г. 116 с.
      -- А.М. Гаджиев. Знакомство с ФОПЦ "САТЧИТАНАНДА". Система и Принципы. Ташкент (Школа-клуб йоги "САТЧИТАНАНДА") 1999 г. 34 с.
      -- А.М. Гаджиев. Всеобщая декларация прав человека и ее основы. Ташкент (ТашГТУ) 1998 г. 40 с.
      -- А.М. Гаджиев, Д.А. Гаджиева. Сфера производства, переработки, хранения и использования информации. Управление и принятие решений. Ташкент (ТашГТУ им. Абу Райхана Беруни) 1998 г. 26 с.
      -- А.М. Гаджиев. Учение о душе, Аристотель. Ташкент (Школа-клуб йоги "САТЧИТАНАНДА") 2000 г. 84с.
      -- А.М. Гаджиев. Абу Али Ибн Сино (Авицена), Тайное или сокровенное учение. Ташкент Из-во м.л. "Абу Али Ибн Сино" 1999 г. 213 с.
      -- Р.А. Миллер. "Научный путь духовного возвышения в Йисраэйль". Ташкент (Школа-клуб йоги "САТЧИТАНАНДА") 2000 г. 36 с.
      -- Р.А. Миллер. В Завесе Неведения "Вавилонского плена". Ташкент (Школа-клуб йоги "САТЧИТАНАНДА") 2000 г. 36 с.
      -- Р.А. Миллер. Человечество и вечное познание Бога из Его "Сосудов Хабад". Ташкент (Школа-клуб йоги "САТЧИТАНАНДА") 2000 г. 32 с.
      -- Р.А. Миллер. Со-причастие к Высшему Разуму. Ташкент (изд. Академии наук Узбекистана "ФАН") 2002 г., 56 с.
   Готовятся к выпуску следующие книги:
      -- А. М. Гаджиев. Аксиомы мудрости и высшего блага.
   2. А. М. Гаджиев. Аспекты личности и её формирование.
   3. А. М. Гаджиев. Ожирение и его последствия для здоровья.
   4. А. М. Гаджиев, Р. А. Миллер. "Блеск и нищета К. Поппера и его открытого общества"

********************************

Готовится к выпуску серия книг:

АКСИОМА-КОНСЕРВАТИВНАЯ ИДЕОЛОГИЯ НАУЧНО - ВЕРОТЕРПИМОГО СОЗИДАНИЯ ДУХОВНОГО БУДУЩЕГО "ЖИВОГО СОЦИУМА"

   Книга 1: "Между желаниями "секулярного" - светского "иври" - грешника и Волей Бога в стихии "Несущественных Признаков" "
   Книга 2: "Этическая предопределенность Законов Бога между Духовным Единством и материальной множественностью в стихии "Земля"".
   Книга 3: "Тайноведение духовного оздоровления своего физиологического тела в стихии "Вода"".
   Книга 4: "Тайноведение духовного оздоровления своей психической уравновешенности в стихии "Огонь" ".
   Книга 5: "Тайноведение оздоровления чистоты своего мышления в стихии "Воздух"".
   Книга 6: ""Умное Добротодеяние" - "Ассии" в стихии "Пространства - Пустыни" на пути между "Ветхим Человеком" и "Человеком Нового Творения""
   Книга 7: "Со-творческое согласие с Высшим Разумом Бога - мира Иецира в стихии "Облачных Абстракций" Абсолютной Истины"
   Книга 8: "Тайноведение Духовного Созидания в мире "Брия" в стихии "Время""
   Книга 9: "Тайноведение Духовного Спасения в мире "Благородства" - "Ацилут" на "Небесах""

********************************

Готовится к выпуску серия книг:

"УСИЛИЯ СТРЕМЛЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА К ВОСПРИЯТИЮ ТАЙН СВЯЩЕННЫХ ПИСАНИЙ И К ИХ ИСПОЛНЕНИЮ НА ЗЕМЛЕ, КАК ЕГО СО+ПРИ+ЧАСТИЕ К ТАИНСТВУ НАКОПЛЕНИЯ ДУХОВНЫХ БОГАТСТВ НА НЕБЕ"

   Книга 1: "Принесение своего эгоизма на алтарь жертвенника, как основа таинства "обрезания крайней плоти""
   Книга 2: "Действительность - Вифлеем - "Дом Пищи или Хлеба", как "Театр Действий""
   Книга 3: "Таинства различения духовных аспектов - джихад для созидания мира Бытия - Небытия"
   Книга 4: "Таинства миссионерского наместничества Бога в мире Бытия - Небытия"
   Книга 5: "Общая Теория Относительности суждения Закона существования материи в Духе"

********************************

   По вопросам публикации этих книг обращаться к:
      -- Р.А. Миллеру, тел. (998 71, по СНГ - 371) 368 09 69;
      -- адрес в интернет: rudomill@rambler.ru Ramiller@narod.ru
      -- сайт: http://www.rumiller.narod.ru/
      -- сайт: http://www.Ramiller.narod.ru/
      -- сайт: http://www.Ramiller69.narod.ru/

****************

РУДОЛЬФ АНДРЕЕВИЧ МИЛЛЕР

ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ ИРРАЦИОНАЛЬНО - РИТОРИЧЕСКОГО СУЖДЕНИЯ ЗАКОНА СУЩЕСТВОВАНИЯ МАТЕРИИ

Утверждено к печати Научно - методическим советом

Школы-клуба йоги "САТЧИТАНАНДА"

Редактор Х.Э.Раупова.

Дизайн и компьютерное оформление Д. А. Гаджиева.

Корректор С. А. Гаджиева.

Рисунки в стиле "Облака и небо" А.В. Гутяр.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"