Долгие годы доктор Ватнос мучался от стыда и любопытства, не решаясь спросить Шейлока Хохмса про обстоятельства одного весьма щекотливого дела. Наконец, однажды, когда желание узнать подробности таки взяло верх над застенчивостью, он сказал:
- Хохмс. Не ради праздного любопытства, но во имя моих записок о вас, расскажите, как вам удалось тогда убежать от врачей из Мейрингена?
- Ватнос, - ответил Хохмс. - Я ни за что бы не стал рассказывать вам эту историю, зная какую чушь пишите вы обычно в своих опусах, но я не в силах более видеть вашу смущённо-любопытствующую физиономию. И вот вам мой рассказ. После того, как вы сдали меня в мейрингенскую клинику ''Гнездо Кукушки'', а сами сбежали в Лондон, оставив меня без папирос, шнурков, ремня и даже без имени, мне было очень нелегко.
- Хохмс! - не выдержал Ватнос. - Но ведь вы ж сами умоляли меня спрятать вас где-нибудь от профессора Дуриарти, который, как вы утверждали, преследовал вас повсюду, даже в пучине Рейхенбахского водопада!
- Всё это так, Ватнос. Но давайте мыслить логически. Если, прося вас спрятать меня от Дуриарти, я был болен, то не следовало выполнять требования человека, находившегося не в себе. А если я был здоров, то помещение меня в психиатрическую клинику выглядит как предательство.
- Но, Хохмс...
- Ладно, ладно, Ватнос. Я не в обиде на вас. В конце концов, я не дурно провёл время в ''Гнезде кукушки'', а лечебные процедуры, которым меня там подвергали, лишь укрепляли мою волю к победе. Но, впрочем, по-порядку. Вначале я испытывал огромное неудобство от своей анонимности, о которой вы так ловко позаботились, Ватнос. Мне было очень неловко подчиняться санитарам, оравшим: ''Эй, ты, безымянный, давай-ка на укол!''. Поэтому я взял себе псевдоним Рендл Макмерфи. Дальше всё пошло как по маслу. Я встретил там великих и замечательных людей: Александра Македонского, Гая Юлия Цезаря, Карла I и Наполеонов, которых оказалось целых трое. Я имел с ними весьма любопытные беседы, и узнал множество деталей не известных исторической науке. Некоторые неудобства причиняла мне старшая сестра клиники, которую я, при помощи дедуктвного метода, уличил в кражах галоперидола, и которая поклялась за это отомстить мне. Тогда же я познакомился с индейским вождём Бромденом. Старшая сестра поселила его в моей тумбочке, надеясь, что как-нибудь под утро он меня придушит. Но я наладил с вождём особые отношения. Я ведь хорошо знаю химию, и свойства брома были мне известны. Поэтому каждый день бром, по моей просьбе, сам собой, отправлялся в унитаз, а я оставался в отличном тонусе. В конце, благодаря таким отношениям с вождём Бромденом мне и удалось бежать из кукушкиного гнезда. Но об этом позже. В своём противостоянии со старшей сестрой мне удалось привлечь на свою сторону Цезаря, Карла и двух Наполеонов. Я уговорил их возродить Великую Римскую империю в границах мейнрингенской клиники. Всё у нас получилось бы, если б не измена. Александр Македонский и третий Наполеон решили сами стать императорами и выдали наш план старшей сестре. Меня, как главу заговора, схватили, заключили в смирительную рубашку и приговорили к лоботомии. Когда наступил день экзекуции, меня привели на лобное место, но я провёл их. Вы ведь знаете, Ватнос, что я знаком с гимнастикой индийских йогов. Усилием мышц шеи я переместил свой мозг в позвоночник и когда врачи-палачи вскрыли мою черепную коробку они не нашли в ней ничего, что можно было бы отрезать. Тогда меня отправили в карцер. Из карцера я и бежал, поняв, что ловить там больше нечего. Вождь Бромден дал мне силы на побег. Я ведь отправлял бром каждый день на волю, спуская дозы в унитаз. Этим-то унитазом, выломав его из пола, я выбил окно и был таков. Потом я провернул несколько важных дел в районе Женевского озера, Рейхенбахского водопада и Монблана. Я искал документы, доказывающие грязную деятельность братьев Дуриарти. Об этих моих приключениях вы имели удовольствие прочесть в газетах. Денег у меня не было и я, применив свою старую тактику пеших прогулок, отправился домой, в Лондон. Швейцарские и французские крестьяне принимали меня за странствующего индусского дервиша, предоставляя мне ночлег и пищу. В благодарность я помогал им в расследованиях. Ничего интересного. То были дела о кражах картофеля, морковки и капусты с их огородов. Так я добрался до Па-Де-Кале. Благо тоннель под Ла-Маншем уже соорудили и я очень удобно, шагая по шпалам, пересёк Канал. И вот мы опять вместе, дорогой дружище Ватнос. Врагам не удалось разлучить нас навсегда!
Доктор Ватнос смахнул скупую мужскую слезу и сказал:
- Я всегда верил, Хохмс, что никакие трудности не остановят вас на пути в родные палестины.
- Верно, Ватнос. Но знаете. Мне не хотелось бы больше повторить своё паломничество в Швейцарию.
- Что ж, понимаю, Хохмс, понимаю, - задумчиво произнёс Ватнос. - Я могу узнать адреса других клиник где-нибудь в Германии, России, или, скажем, в Австралии.
- Спасибо, Ватнос. Вы настоящий друг, но Лондон меня пока вполне устраивает.