- Мистер Хохмс! Позвольте мне сказать вам несколько слов, - ласково-вкрадчивый голос миссис Гадсон не предвещал ничего хорошего, и Шейлок, пытаясь прикрыть дружелюбной улыбкой кислую мину, изобразил жестом полнейшую готовность к моральной экзекуции.
- Я понимаю, мистер Хохмс, - продолжила миссис Гадсон, как бы ни замечая трудное эмоциональное состояние великого дедуктора, - что джентльмен вполне может страдать клептоманией. Будучи по натуре гуманной и милосердной леди, я прощала ложечки, вилки, ножи и прочую мелочь из моего фамильного серебра. Но теперь всё происходящее иначе, как верхом наглости, я назвать не могу!
- В чём дело, миссис Гадсон? - к букету страданий на лице Хохмса добавился ещё и алый цветок недоумения, - изъясняйтесь удовлетворительнее. Я вас не понимаю.
- В чём дело? О! Я никогда не сомневалась в ваших актёрских способностях. Дело в том, что не годится такому знаменитому и признанному сыщику заниматься вульгарным воровством, да ещё прямо в стенах дома, где он обладает величайшим счастьем иметь покой и уход за какие-то жалкие три гинеи, которые, кстати, вполне уже можно отнести к категории мифических сокровищ Атлантиды!
- Чёрт меня побери, если я уразумел хоть каплю смысла из вашей речи, драгоценнейшая наша миссис Гадсон! - Шейлок Хохмс готов уже был взорваться, как химическая реторта при неправильном нагреве.
- Ну так я вам разъясню, мистер Хохмс. Вот уже вторую неделю из нашего дома пропадают стулья. Чудесные мягкие стулья венского гарнитура, которые мой бедный покойный муж привёз с материка. Он так любил этот гарнитур, а я - своего мужа! - Миссис Гадсон тайком, но так, чтобы Хохмс это заметил, смахнула слезу, и продолжала, - И вот теперь каждое утро я недосчитываюсь двух, а порой и трёх стульев! Из двенадцати на сегодня осталось только шесть. Вначале я полагала, что вы утаскиваете стулья к себе в кабинет, чтобы рассаживать на них этих ваших отвратительных посетителей, о которых плачут подвалы Тауэра. Но сегодня днём, прибирая в вашем кабинете, я не увидела никаких стульев. Тогда я осмотрела весь дом. Стульев нигде нет. Что вы на это скажите, мистер Шейлок Хохмс?
- Стулья, стулья... Какие стулья? Обыщите, никаких ваших стульев у меня нет, - и Хохмс поднял руки, дабы облегчить миссис Гадсон поиски её стульев в карманах пиджака. - Только учтите, этот жегловский финт с кошельком у вас не пройдёт, я буду следить внимательно!
- Ещё чего! - возмутилась миссис Гадсон. - Стану я совать руки в ваши карманы, где, скорее всего, полным-полно мерзких доисторических животных, которые наползли туда с ваших клиентов.
- В таком случае, что вам от меня угодно?
- Мне угодно, чтобы мои стулья стояли на месте. Думаю, это не такая уж и сложная сыскная задача для великого детектива, каким вы, мистер Хохмс, себя полагаете! Но запомните, если вор не будет найден, я... я... добьюсь того, что весь Лондон узнает об этой истории!
Миссис Гадсон виртуозно повернулась на каблучках и ушла на кухню, оставив Шейлока в позе городничего из финальной сцены Ревизора.
Шейлок Хохмс, помимо отменнейшей дедукции, обладал ещё и неплохой интуицией, особенно, по отношению к своей домомучительнице. Поэтому он сразу ощутил всю серьёзность своего положения и решил не откладывать дело в пыльный ящик. Как только доктор Ватнос явился под вечер на Маллиган-стрит 221-бис, дабы скоротать время со своим другом за старым добрым кальянчиком, великий дедуктор сразу объявил ему, что сегодня ночью их ждут опасные приключения.
- Уясните себе, дорогой Ватнос, - сказал Хохмс, сделав изрядную затяжку, - Мы просто обязаны поймать этого мерзавца. Тут вопрос профессиональной чести. Мы не можем допустить, чтобы вор дерзко и безнаказанно орудовал в святая святых, в обители самой дедукции! Как мы будем смотреть в глаза грядущим поколениям, если зло дерзко творит свои делишки у нас под носом, а мы и ухом не ведём!
Доктор Ватнос, которого уже прилично разморило в кресле от тепла, уюта и дымка кальяна, согласно кивал и жестом кулака вяло показал, как он намерен поступить с вышеназванным злом. Шейлок Хохмс, воодушевлённый поддержкой друга, продолжил.
- Я намерен устроить сегодня ночью засаду. Здесь, у нас, на Маллиган-стрит. Представляете себе, Ватнос! Нам придётся не спать всю ночь, и перед рассветом, в часы, когда зло чувствует свою полную безнаказанность, схватить его преступную руку в тот момент, когда она тянется, чтобы похитить собственность бедной вдовы...
На эту патетическую речь доктор Ватнос не смог найти лучшего ответа, чем благодарно склонить голову и оставаться в такой позе на протяжении всей последовавшей инструкции.
- Вот я и говорю, Ватнос. Нас ждут опасные приключения. Вор наверняка силён и коварен. Уносить за раз по три стула - это вам не шутка! Скорее всего, этот человек физически крепок, в ладах с боксом, и наверняка знаком с борьбой баритсу. Нам нужно основательно подготовиться. Битва может получиться нешуточной! Тут нам не помешает ваш армейский револьвер. Вы давно его чистили? Ватнос! Ватнос! Я спрашиваю, почищен ли ваш армейский револьвер?
Доктор Ватнос, проснувшись, вскинул голову и утвердительно закивал, уловив, что его о чём-то спрашивают.
- Отлично! В таком случае встречаемся ровно в полночь, в нашей гостиной.
Как и было намеченно, когда часы на Биг-Бэне пробили двенадцать, друзья сошлись в условленном месте и заняли незаметные позиции на диванах. Время текло так медленно, что за ночь они успели пару дюжин раз подняться в кабинет к Хохмсу и подкрепиться из заветного дедуктивного кальяна, что должно было поспособствовать успешному завершению дела. Справедливости ради, в острастку всяким насмешникам, критично настроенным к дедуктивному методу, следует заметить, что засада не провалилась. Все стулья остались на своих местах. Вор не пришёл. Засады продолжались ещё несколько ночей подряд, но всё было тщетно. Злоумышленник словно бы чуял ловушку и не шёл в расставленные сети. Подобная тактика весьма истощила дедуктивные силы Шейлока Хохмса и запас сухого молочка для кальяна. Великий детектив лежал на кушетке в подавленном настроении, и доктор Ватнос уже всерьёз опасался, что рука Шейлока потянется к несессеру со шприцами и морфием. Поэтому, когда Хохмс подал здравую мысль, доктор Ватнос неописуемо обрадовался.
- Ватнос! - сказал ему Хохмс, не поворачиваясь и не вставая с кушетки. - Ватнос, полагаю, для того, чтобы добиться успеха в нашем труднейшем за всю историю расследований деле, нам элементарно требуется средство для усиления дедуктивных размышлений. Вы бы не могли сгонять в Сохо за сухим молочком?
- О чём речь, дружище! Я всегда к вашим услугам! - откликнулся Ватнос и уже через секунду Шейлок услышал его тяжёлые шаги вниз по лестнице ведущей наверх.
Доктор Ватнос не подвёл своего лучшего друга и уже через пару часов, сияющий от счастья, протянул всё так же лежавшему на кушетке Шейлоку пакетик их сладостно-дымного пороха.
- Отлично, Ватнос! Сейчас мы основательно поразмышляем у нашего кальяна, и, не будь я Шейлок Хохмс, этой же ночью зверь будет в нашем капкане. Не сочтите за труд, зарядите-ка наше орудие...
Не успел доктор Ватнос положить средство на чашку кальяна, как в кабинет без стука вошла миссис Гадсон.
- Извините, что отрываю вас от важных следственных действий, джентльмены, - плохо скрывая злорадство, сказала домомучительница, - но только что я обнаружила очередную пропажу. Преступник просто насмехается над вами. Ещё пяти стульев нет на своих местах. Остался только один. Учтите, мистер Хохмс! Это - последняя капля для меня, и последний шанс для вас!
Сказав это, миссис Гадсон удалилась, от негодования даже забыв хлопнуть дверью.
- Хохмс! - сказал доктор Ватнос, - что она имела в виду, когда говорила о последнем шансе?
- Прошу вас, друг мой, не надо об этом. Мне и так сейчас тошно, - растерянно ответил Шейлок. - Лучше сосредоточьтесь на нашем спасении, зарядите его как следует. Мне срочно надо найти гениальное решение нашей задачи с таинственным неизвестным злодеем.
После пяти хороших кальянов Шейлок Хохмс взбодрился, глаза его заблестели знаменитым дедуктивным блеском, и он торжественно произнёс, - Ватнос! Я, кажется, придумал! Это будет не просто гениально. Это будет шедевр гения.
Хохмс взял перо, бумагу и быстро написал корявым почерком "Завтра на аукционе Кристмас будет выставлен на продажу в единственном экземпляре последний стул из дома великого сыщика Шейлока Хохмса и его друга доктора Ватноса. Если вы не хотите упустить раритет, который может без следа кануть в глубины сварного двора вокзала Виктория - спешите посетить аукцион!"
- Вот, Ватнос! Немедленно дайте это объявление во все вечерние газеты, и, ни будь я знаменитым сыщиком Шейлоком Хохмсом, если сегодня ночью наручники не защёлкнутся на руках этого ворюги!
Доктор Ватнос прочитал записку, и на его полусонном лице проявилась печать глубочайшей задумчивости.
- Хохмс! - сказал Ватнос, когда печать задумчивости сменилась, наконец, на штамп озабоченности, - Вы уверены, что мы вынуждены пойти на столь экстремальные меры?
- Убеждён, Ватнос! Просто убеждён. Это мой последний шанс, как весьма сурово и объективно отметила наша прелестная домомучительница.
Пожав плечами, доктор Ватнос отправился выполнять поручение Хохмса, а Шейлок вплотную вернулся к кальяну, ибо ему надо было в деталях обдумать всю предстоящую операцию.
Ночь решающей засады наступила. Великий дедуктор так обстоятельно подготовился к ней, что с трудом держался на ногах. Доктору Ватносу приходилось всё время поддерживать друга, чтобы он не упал и не уснул прямо на полу их гостиной. Наконец, после серии неторопливых перестановок и укладываний Шейлок Хохмс занял незаметную лежачую позицию на диване, а доктор Ватнос затаился рядом, в удобном кресле. Друзья слышали, как главные часы Великобритании пробили один раз, затем два, три и, наконец... Доктор Ватнос услышал, как измождённый бдением и сухим молочком Шейлок Хохмс тихонько захрапел. Ватнос встал, заботливо укрыл друга отличнейшим шотландским пледом и достал из кармана опастную бритву. Задумчиво посмотрев на ужасное орудие, а затем на великого дедуктора, доктор Ватнос спрятал бритву обратно и взялся за последний стул.
Когда доктор Ватнос уже подходил к дверям, он случайно зацепил стулом торшер, и тот с предательским грохотом рухнул на пол. Профессиональное чутьё тут же дало подзатыльник знаменитому сыщику и Шейлок Хохмс, мгновенно проснувшись, приподнялся на локтях. Оценив ситуацию, великий дедуктор произнёс с интонацией умирающего Юлия Цезаря:
- Так это были вы, Ватнос?
- Где?
- Ну, все эти стулья...
- Ах, стулья? Конечно, я, дружище...
- Но зачем? Ватнос!
- Только ради вас, Хохмс. Ведь я же должен был, любой ценой, обеспечивать вас средством к дедуктивным расследованиям. А иначе все наши дела зашли бы в тупик. Вы ведь знаете состояние моего кредита у наших поставщиков?
- Ох, Ватнос, Ватнос... И как же теперь нам быть с нашей домомучительницей?
- Понятия не имею. Знаете, Хохмс, а вы скажите ей, что стулья - это ерунда, дело житейское. Как только нам подвернётся дело с каким-нибудь банкиром, то на гонорар мы не только купим ей сто тысяч таких стульев, но и, слово джентльмена, отдадим ей эти жалкие три гинеи, которые, на мой взгляд медика, превратились для неё в навязчивую идею...