Случилось так, что в те дивные давние времена, когда в Европе ещё знали толк в пряностях и умели ценить имбирь, гвоздику, перец и острое словцо, а в Азии почитали многочисленных богов и их посланников, по узкой мощёной булыжником улочке одного из кварталов Макао, поздно за полночь брёл к гавани сеньор Луиш Ваш де Камойнш, в некотором роде рехидор и в большей мере - поэт. Квартал, треугольный как плавник дохлой акулы, открывался диагонально на внутреннюю бухту porto interior и Ваш де Камойнш слабо надеялся при содействии лунного света различить на рейде абрис ''Доньи Элеоноры''. Важное имущественное дело требовало от сеньора Луиша выяснения обстоятельств и точного времени отплытия этой старой торговой каравеллы в Страну Зинджей. Удостоверившись, что ''Донья Элеонора'', не став дожидаться утреннего бриза, ушла ещё вечером, сеньор Ваш де Камойнш немного постоял на набережной и, повернувшись, зашагал обратно домой. Гавань всё ещё серебрилась лунной дорожкой за спиной Луиша, когда из переулка, зияющего мраком и вонью плесневелого муската и прелой корицы, к нему шагнули две тени в коротких мадридских плащах и в широкополых шляпах, надвинутых на глаза. Волнистыми змейками блестели под лунной амальгамой малайские крис-кинжалы.
- Кошелёк или жизнь, - прорычала сквозь косматую бороду одна из теней, высокая и худощавая.
- Да пошевеливайся! - пискнула другая, пониже и покоренастее.
- Досточтимые сеньоры, - сказал Луиш Ваш де Камойнш, у которого в кармане не было ни сентаво, ибо он вышел на свою короткую прогулку налегке. - Мне очень горько от сознания, что судьба заставляет меня стать причиной того, что две невинные души вынуждены будут отправиться прямиком в ад.
- Это мы ещё увидим, о чьей душе мечтает дьявол! - прохрипел тощий и угрожающе повёл кинжалом.
- Извините, сеньоры, - сказал Луиш Ваш де Камойнш. - Вы неверно поняли мою мысль. Я поясню. Количество грехов, как разменных, так и полновесных, настолько отягощает кошель моей души, что сатана, сомнений нет, будет несказанно рад получить, наконец, долги по векселям и устроить ей радушный приём на своей кухне. Но всё дело в том, досточтимые сеньоры, что поставив меня перед жестким выбором ''жизнь или кошелёк'', вы принуждаете меня, безденежного, отдать вам права на собственность моей грешной и ужасной жизни. Став законными её владельцами, вы, таким образом, понесёте, как новые хозяева, ответственность за неё перед небом и преисподней. А поскольку качество товара я уже вам подробно описал, то добавлю лишь, что платить по закладным на этот товар придется уже вам, душами своими. Думаю, дьявол будет очень рад получить проценты с такой удачной сделки.
На минуту установилась напряженная тишина, в течение которой обе тени пытались осмыслить услышанное. Первой пришла в себя коренастая и писклявая.
- Помилуй нас, святая дева Мария, - сказала она. - Мне и своих-то грехов хватит по-горло. А тут ещё и его ''доблести'' на себя вешать...
- Ну и что теперь?- проворчала, обращаясь к ней бородатая.
- Да, наверно, пойдём себе...
- Ладно. Сдаётся и мне, что мы нарвались на рыбу-собаку. Съесть такую себе будет дороже.
Тени собрались ретироваться обратно в зловонный омут переулка, но сеньор Луиш Ваш де Камойнш был обескуражен этим оборотом.
- Грехов у нас и своих хватает, девать некуда. Так что с твоими нам только на одни индульгенции и придется работать,- пробормотал бородач. - Носи-ка ты их сам...
- В таком случае, не изволите ли оплатить отступные?
- С какой то стати? - оторопел долговязый.
- А с той, что я, пожалуй, согласен на ваше предложение, - продолжал сеньор Луиш.
- И что?
- То. По правилам совершения сделок, лицо, заявившее требование на товар, в случае отказа от дальнейших операций без уважительной причины обязано оплатить ущерб от расторжения сделки.
- А то, что? - продолжал гундосить бородатый.
- В противном случае Проклятый Кредитор конфискует инициаторов сделки со всеми их потрохами и будет поджаривать те потроха на сковороде, как вальядолидские монахи поджаривают на огне свое лютеранское жаркое.
- Господи Иисусе, спаси нас от огня вечного! - запричитал коренастый. - Да отдай ты ему, Борода, все, что он просит. Я боюсь адского пламени больше чем виселицы...
- Держи, разбойник! - крикнул хрипло бородач и кинул сеньору Луишу де Камойншу кожаный мешочек со звонкими монетами.
Вслед за этим тени исчезли туда, откуда явились.
Луиш Ваш де Камойнш испытывающе взвесил на ладони трофей и задумчиво пробормотал:
- Интересно, сколько семян какао можно будет заказать на эти денежки из Бразилии? Неплохо было бы посадить в Малакке плантации какао. Тогда напиток богов и императоров, чоколатль, можно было бы варить из местного сырья и поставлять мандаринам. А это - солидное дело!