Путник медленно подходил к вершине. Он был в дороге так долго, что почти не помнил уже того местечка откуда начался его путь. Смутные обрывки видений каких-то домов, деревьев, предметов и эхо чьих-то рассказов - вот и всё, что осталось у него в памяти о тех местах и днях. Во время своего путешествия путнику довелось побывать во многих переделках и передрягах, а они ни как не способствовали тому, чтобы прошлое в деталях удержалось памятью. Единственное, что наверняка сохранил в себе путник, было ощущение тепла и тихой радости, живших в тех местах, откуда он начал свой путь.
Он не был одинок на своей дороге. Число встреч явно превышало число расставаний. Некоторые из попутчиков продержались рядом недолго и остались где-то за поворотами дороги. Другие всё ещё шли рядом, хотя и присоединились к путнику намного позже. Иные же просто пересекались с ним на их путях и исчезали так же быстро и неожиданно, как и являлись. Но у всех попутчиков была одна общая черта - все они почти ничего не помнили о том месте и времени где начали свой путь. В этом они все были похожи на заблудившихся детей: смелые или не очень, честные или богатые, весёлые или образованные, вежливые или преуспевшие - все они шагали, не ведая, откуда, и куда ведёт их дорога.
Итак, путник подходил к вершине. Как то бывает обычно, с каждым шагом к ней дали вокруг раздвигались и вид становился всё более прекрасным и всеобъемлющим. Множество селений, городов и стран мог видеть путник, окинув взором горизонты с вершины. Среди них он разглядел и то местечко, откуда сам вышел когда-то давным-давно. Оно увиделось ему маковым зёрнышком на столе, накрытом для королевского пира. А когда он перевалил через вершину и начал медленный спуск, то место и вовсе скрылось за камнями и скалами горы. Путник заметил, что идти стало легче. Если раньше, на подъёме, приходилось, преодолевая встречное течение рек и ветров идти против них, то теперь они влекли путника в сторону его хода, и он был вынужден изо всех сил упираться ногами и притормаживать, чтобы реки и ветер не унесли его в жутковатую неизвестность долины, скрытой мглой и туманом. Многих его спутников уже унесло вниз неудержимой силой стихии, и никто больше не знал, что стало с ними там внизу, во тьме и сумраке.
Путник тешил себя мыслью, что когда-нибудь он дойдёт к благодатным садам и рощам долины, и тогда узнает о дальнейшей судьбе близких и дорогих ему людей. Иногда ему хотелось ускорить миг этой встречи и самому броситься в бешеный поток, несущийся вниз, но страх расставания с теми, кто ещё шёл рядом с ним удерживал его от безумного поступка. Во всяком случае, именно этим путник оправдывался сам перед собой и делал выбор в пользу оставшихся, какими бы несносными и неблагодарными не казались они ему порой в сравнении с унесёнными.
Путник слышал много рассказов от идущих рядом о том, что есть этот путь, и какие тропы верны, а какие обрываются в пропасти. Он читал об этом много надписей, оставленных на придорожных камнях и скалах прошедшими здесь ранее. Он и сам пробовал рассуждать на эту тему, наставлять и назидать других, ибо немалый пройденный путь, как он думал, давал ему на то право. И чем больше спускался он в долину, чем меньше становилось вокруг его сверстников, тем увереннее считал он своей обязанностью растолковывать окружающим смысл их общего пути. Его раздражало и сердило то, что мало кто принимал всерьёз его рассуждения, его, прошедшего такой длинный путь и подошедшего уже вплотную к великой мудрости последней долины. В такие моменты он ещё сильнее мечтал о встрече с унесёнными, ибо думал, что они-то наверняка поймут его мудрость.
И вот однажды вдруг наконец мгла и туман, скрывавшие долину рассеялись. Путник увидел, что все реки, уносившие его друзей, сливаются в один большой поток, который чудовищным водоворотом исчезает в недрах огромной пещеры, туда, куда идти человеку невозможно. А путь, который предстоит ему дальше, лежит круто вверх, на другую вершину, ещё более высокую, чем та, что он преодолевал до сих пор всю свою жизнь.
Ступив на склон её подножья, путник приумолк. Он понял, что если будет разглагольствовать о смысле пути, у него не хватит сил взойти на эту вершину и увидеть за ней тысячи и тысячи следующих вершин, предстоящих ему. Тем более что никого вокруг не было. Путник был один. Он подумал, что глупо рассуждать о дороге, которая ещё не окончена и, кто знает, будет ли вообще окончена когда-нибудь. Ведь до этого он так и не встретил никого, кто бы видел, где дорога завершается.
Путник устало вздохнул и медленно зашагал вверх, с удивлением замечая, что с каждым шагом усталость уходит, а на смену ей прибывает желание увидеть, что же его ждёт там, за это новой вершиной. Путник шёл и ветер, как когда-то раньше, упрямо и упруго дул ему в лицо...