Если отбросить чепуху-шелуху жёлтой прессы и жаренно-впаренные ''новости'' из ТВ-ящика, то современному человеку удивляться по большому счёту как бы и нечему. И всё равно вот - удивляюсь вновь и вновь. Удивляюсь тому, что сейчас нажимаю кнопки. Набираю буковками слова (когда писал их пером в последний раз? Бог весть...) Удивительно. Но не совсем это. Далее - отправлю эти слова в одно мгновение за тыщи вёрст и тысячи миль. Удивительно? Да, вроде. Но тоже - не очень. А вот дальше начнутся главные чудеса. Кто-то взглянёт на эти буковки-слова и ПОЙМЁТ! В худшем случае - про что это я. В лучшем - о чём. Тут-то и есть диво удивительное. Всего какая-то последовательность единиц и нулей, рисунок точек на дисплее, чёрно-белая люминесценция электронов, сплошные технологии, но вот же, другой человек, с другой жизнью, с иными вкусами, привычками, укладом, устоями, со своими воззрениями и опытом, со своей памятью наполненной его прошлым, его тайнами, его находками, вчитавшись в мой текст, проникнет в тайны, находки, в прошлое памяти моей, в некотором смысле станет обладателем части моей души и войдёт в преддверье мира собранного мной за всю мою жизнь. Разве не изумительно? Разве не диво? Конечно, должно соблюдаться одно условие - общность языка. Это главное отличие от музыки и живописи. Токкаты и картины передают поэзию души без вокабуляра, но и без тончайших смысловых переливов и точнейших проникновений мысли. Здесь видна элитарность и сакральность текстовых культур - мало прочесть, следует ещё вникнуть, уловить, приобщиться к смыслу сочетания слов. Но уж если эти моменты выдерживаются, то текст даёт много больше тонов, оттенков, обертонов, всевозможных настроений, чем изображение и звук. Сюжетность хорошего текстового повествования, мне думается, всегда будет богаче, чем сюжетность отличного фильма, живописного полотна, музыкальной пьесы. Это происходит потому, что хороший текст помимо явного сюжета, фабулы, отношений действующих лиц, содержит ещё сюжеты скрытые - игры слов, сочетание смыслов, наслоение понятий, их взаимное проникновение и переплетение на грани аллюзий, аналогий, ассоциаций и приближений. По-настоящему хороший текст бесконечен и бездонен. Фразы и предложения его ветвятся внутри самих себя всё новым и новым содержанием по мере размышления над ними, как ветвятся дорожки Хемптон-Кортского лабиринта с каждым шагом самоуверенных посетителей. Конечно, музыку и живопись понимает, при некотором условии подготовленности, всякий, и эллин и иудей, так как эти средства выражения воздействуют на общечеловеческие, глубинные и потому несколько примитивные струны души. Текстовой контрапункт требует большей способности к приятию, активной работы приобщения, усилий по нахождению тропинок следования к видам и пейзажам, собранным в тексте. Текст аппелирует к сознанию и пробуждает эмоции и чувства, тогда как звук и изображение воздействует на чувства и эмоции непосредственно. И это мощное воздействие. А благодаря мощи, мне кажется, воздействие музыки и изображения - прямолинейное, однобокое, оставляющее слушателя пассивным приёмником. Грустная, тяжёлая музыка рождает в душе грусть и тяжесть. Ироничная нота прозвучит в ней фальшивым диссонансом. Тяжёлый, глубокомысленный текст может включить в себя пару уместных ироничных фраз и тем разрушить всю тяжесть повествования, перевести её в фон и этим создать дивное ощущение преодоления тяжести, воспарения над контекстом, освобождения от гнёта темы. Текст позволяет создать в душе чувство и затем овладеть им. Музыка владеет сама и душой, и чувством, и в этом смысле властвует над слушателем безраздельно. В отличие от музыки текст - это указатель освобождения и путь к свободе. Музыка околдовывает. Текст расколдовывает. Благодаря такому ракурсу противопоставления песня представляется мне гармоничным сочетанием музыки и слов - сказочной, очаровывающей и тут же возносящей очарованного над чарами, волшебной смесью, эликсиром душевного равновесия, напитком эльфов и добрых фей.
Телевизионная картинка, как одурманивающее пойло, исключается мной из настоящего рассмотрения.
Кинокартины, на мой взгляд, создавая в сознании галлюцинации виртуальных миров, оправдывают свою роль синтетического заменителя народного опиума - религий.
Таким образом, могу предположить, что чистое, искреннее слово, печатное ли, спетое, рифмованное ли остаётся единственным семенем, ежесекундно оплодотворяющим и порождающим в душах и умах новые светлые миры. Но если слово лукаво, вред от него во сто крат сильнее, чем от вульгарной картинки или пошленького мотивчика. Видимо, недаром сказано, что: ''Вначале было Слово...''
Обладающий Словом - владеет Историей. Пример? Славная компания: Джакомо Казанова, граф Сен-Жермен и граф Калиостро. Личности одного рода занятий, одной обоймы - авантюристы. Но Джакомо, в отличие от графов, обладал даром написанного слова, что позволило ему подняться над званием авантюриста и стать неплохим писателем. Графы же так и остались великими проходимцами. Даже графоманов из них не вышло...