Порой, когда звёздный Орион со своим верным Псом, мерцающим голубовато-красным глазом, в искристом ночном небе выходят на зимнюю охоту, я тихонько следую за ними. Иногда меня сопровождает ''Ice Fishing At Night'' Джон Пол Джонса. Иногда - адажио до-мажор BWV 564 Иогана Себастьяна Баха. Иногда я напеваю строчки собственного сочинения:
Холода, холода, холода...
В снег и лёд превратилась вода.
В небе звёздном сквозь холод и сон,
На охоту бредёт Орион.
Холода, холода, холода...
Почти всегда в такой поход я отправляюсь через дверь - репродукцию картины, которая висит у меня на стене мастерской. Удивительно. Четыреста лет прошло от момента создания художником чудесного портала до дня моего рождения. Ещё сорок - после первого моего входа в эти магические врата. Но - ничего не изменилось. То же самое смугло-оливковое небо. Те же самые горы и скалы на горизонте в темнеющих снегах заката. Птица, скользящая по льду неба над замёрзшими зеркалами прудов с ватагой детворы на коньках. Брови, ресницы, усы и бороды зимних рощ, лесов и перелесков. Те же самые четырёхскатные крыши домов под снежными колпаками вдоль улочки, съезжающей вниз по скользкой горке у подножия Змейки. Фактурные стены красного кирпича. Ветвистые силуэты лип чётко прописанные феодосийской коричневой. Единственное, что, пожалуй, изменилось - вместо охотников с лёгкими копьями в окружении хвостатой своры я вижу пятилетнего мальчугана в пальтишке и валенках, устало, как и охотники, бредущего домой. Похоже, что так же как и те, он возвращается с богатой добычей - двумя тушками шерстяных вязаных варежек в карманах, смёрзнувшихся в ледяные комки. Если это сон, то почему тогда я так явно чувствую вкус талого снега во рту и так явно не чувствую кончики пальцев на ногах? Если это явь, тогда каким образом могу я отрываться от сугробов и, подобно той же птице, парить, скользя над горами, скалами, рощами, хуторками наблюдая их мельчайшие детали во всех ракурсах? Если это какая-то крутая компьютерная игра, то ощутимая горечь дыма от костра и наждачная, наощупь, шершавость мёрзлого наста делает честь её программисту, - его продукт достоин восхищения! Странно лишь то, что для этой игры не нужен никакой компьютер, да и ни купить, ни скачать ту игру невозможно. Она разворачивается в иной виртуальной реальности, не в дигитальном, но в аналоговом мире. Существуют нижние уровни. Там обитают всевозможные монстры: кроты с утиными клювами, яйца на жабьих лапках, скарабеи с рыбьими хвостами и мотыльки с хвостами скорпионьими, рогатые и ушастые ящерицы, летучие мартышки, пузырь-рыбы и прочая нечисть. Есть и высшие уровни с эфирными Икаром, Фаэтоном, Ангелами. Но скатиться вниз или подняться вверх невозможно. Эти уровни сами по себе уже другая игра. Скитаясь по заснеженному зимнему пейзажу можно встретить старика несущего на спине огромную вязанку хвороста по дороге, уводящей в небеса как лестница. Или заметить как липы и вербы, спиленные до первой развилки, распустили шарообразные кроны и, смахивая на ведьмино мочало - омелу, гигантскими одуванчиками являют неудержимую мощь возрождения. Или отметить ершистые щетки рощ среди перламутра снежных далей. Но самое поразительное в том, что досыта набродившись по этой картине, я частенько возвращаюсь обратно уже не через врата портала, а самым тривиальным образом - по тропинке, протоптанной меж сугробов к моему домику с красной бахромой черепицы из-под серебристой песцовой шапки снега на крыше. Впрочем, не всегда возвращение бывает зимой. Порой, загулявшись, я прихожу летним вечером и приношу с собой снопик зрелой пшеницы, гроздь лесных орехов, садок карасей или корзинку грибов.
Впрочем, грибы - это уже совсем, совсем другая сказка...