Современные историографы находят истоки явления терроризма ещё в античной эпохе. В первую очередь называют филистимлянскую секту сиккариев (от сика - короткий кинжал, национальное оружие иудеев). Упоминают и более поздних ассасинов с их зловещим главарём, шейхом Хассаном ибн Саббахом. Эти жестокие фанатики шли на смерть и называли себя фидаи - словечко и ныне насущно, как синоним камикадзе. С развитием технической цивилизации разновидности терроризма обретали всё более широкий спектр в арсенале средств и методов. Но если отвлечься от инструментария и тактики террора, и рассмотреть движущий мотив явления, то аналогии можно найти и в более глубинных временах истории человеческих сообществ. Это необходимо сделать для того, чтобы выяснить корень безумия, ибо искоренить его можно лишь в первоисточнике, в порождающей явление матрице сознания. Заявления о том, что организаторы и виновные в террористических актах будут уничтожены, несомненно, ярки, справедливы, утешительны и понятны, но, даже будучи реализованными, проблемы не решат. Чтобы понять это, достаточно увидеть тысячелетнюю живучесть явления терроризма как такового. Понятно, что уничтожение файлов не исключит продуцирование новых в матрице материнской платы. Необходимо менять программу. Думается, что терроризм, в скрытых формах, присутствовал во времена более ранние, чем те о которых говорят историки. Следы этих форм можно обнаружить в аналоге современной историографии самогО древнего мира - в его мифах. Насколько рациональным может быть обращение к мифам для решения столь больной проблемы современной реальности? Хочу думать, что вполне полезным. Одну древнейшую историю, которую по психологическому механизму воздействия на противника вполне можно опознать как террористический акт, приводит в своих Метаморфозах Публий Овидий Назон. Это история фракийского царя Терея. Воспылав страстью к Филомеле, сестре своей жены Прокны, Терей изнасиловал свояченицу и, дабы скрыть дело, вырезал у ней язык. Но та поведала сестре о случившемся тайным языком вышивки на полотне. Сёстры отомстили Терею ужасным актом. Итис, сын Терея от Прокны, был зарезан своими матерью и тётушкой, сварен и подан на ужин отцу-насильнику. История в пересказе Овидия имеет финал лирический. Боги, натешившись зрелищем кровавой трагедии, превратили действовавших лиц в птиц: Терея в удода, Прокну в соловья, Филомену в ласточку, а воскрешённого Итиса в фазана. Что же в истории Терея позволяет причислить её к акту террора? Два основных момента: страх и месть. Отмщение не путём убийства насильника (этот, в некотором роде, гуманный вариант, рассматривался Прокной), а методом приведения его в состояние метафизического ужаса, когда царю было открыто, что сын его в утробе его, а окровавленная голова мальчика брошена ему в лицо. Эффект воздействия тот же самый, что и при каком-нибудь взрыве в метро, где в роли царя выступает весь институт власти. Рассуждения современных политологов и психологов о том, что терроризм преследует лишь одну цель - устрашение общества ради самого устрашения малоубедительны. Тем более опыт показывает, что никого надолго устрашить не удаётся, а напротив, удаётся лишь вызвать ответное насилие. Глупо думать, что террористы не ощущают и не понимают этого. Скорее всего, мотивация их деяний имеет иррациональный характер, близкий своим помешательством к безумию Прокны. Косвенно это доказывается ещё и тем, что в последнее время силы устраивающие акты устрашения перестали выдвигать какие-либо конкретные требования вообще. Да и заявления о принятии ответственности на себя чаще не озвучиваются. Значит, речь не идёт о самоутверждении в глазах общества. Аноним, не выдвигающий никаких конкретных требований, наводит на мысль о жертвах, принесённых богиням Ате и Эриниям. Слово ''жертвы'' здесь не случайно. Оно парадоксальным образом вселяет надежду на избавление от безумия террора. Чтобы понять это, надо вспомнить ещё одно, более распространённое в древних временах явление, а именно - ритуальные человеческие жертвоприношения. Имена Молоха, Ваала, Яхве, Одина напомнят вам о них. В жертву приносили везде и всех, от ассирийских младенцев и иудейских юношей до ахейских девушек и скандинавских конунгов. Должны были произойти глобальные сдвиги в общественном сознании, чтобы предать забвению эту практику, тысячелетиями применявшуюся на территории от берегов Валгаллы и Ойкумены до твердынь Шамбалы и лесов Гипербореи. Примечательно, что традиция человеческих жертвоприношений пресеклась не силовыми методами. Люди осознали, что смерть невинного ближнего не приносит желаемого облегчения в бытии. Только после этого человеческие жертвоприношения потеряли актуальность. Я предвижу, что терроризм исчезнет лишь аналогичным способом. Для этого необходимо осознание его бессмысленности всеми сторонами акта (и именно бессмысленности, а не преступности, ибо преступление, всё же, несёт в себе смысл, пусть негативный, который и вдохновляет террористов). Насколько скоро это произойдёт, зависит от каждого из нас. При условии желания.