Отлетел. Летал. Отлетал. Вернулся. Остались где-то на вчерашнем дне: трансокеанские шахматные ходы и затонувшие катера-яхты, меркантильные беседы о духовном и душевные обсуждения материального, барбекю на лужайке и жаркое в сауне, лендровер и ноутбук, кондиционеры и камин, абсолют и stella artois, кураж и престиж, план и импровизация, сказанное и невысказанное. Дома пришёл в себя. Отоспался. И с утра - на огород. А там простое, исконно родное и непреходящее - бурьян. Триумф земной силы. Апофеоз фотосинтеза. Мощь растительного царства. Полки и дивизии флоры. Неистребимое воинство полей, лугов и грядок. Одурительный запах лебеды и млечная недоступность осота. Крепчайшая сеть вьюнков. Щетинистые стрелы мышея. Гладиаторы и Варвары. Упадок, разброд, запустение империй. Культурный слой solani tuberosi плотно укрыт извечным спутником заката лета - неутомимо взросшим разнотравьем третьего поколения сорняков. Любая культура требует ежедневного ухода. Иначе - битый мрамор колонн, упавший камень акведука или созревшие корневые плоды тут же исчезают в буйном плетении диких племён. Засучив рукава, стал, как античный скульптор-ваятель, отсекать от бесформенной глыбы зелени всё лишнее. Сам себе раб. Сам себе титан. Гибнущие травы источали тончайший аромат. На рассвете от земли поднимается дух тлена. Это след ночи. К полудню почва отдаёт солнцем. К вечеру она благоухает цитрусом эфиров. Каждая былинка одаривает своим запахом. Разнообразие можно сравнить только с прилавком торговца специями на базаре, где пара сотен коробочек встречает пряной аурой всех вообразимых приправ Востока. Симметрично усилиям росли холмики отработанного материала. Позади оставался барельеф чистой земли с ровными рядками полусухой ботвы. Культура постепенно выходила из подполья и вновь радовала глаз знакомой фактурой ухоженного участка. Эта красота даёт большее наслаждение, чем дальнейшее поедание её корнеплодов. Наверняка, смысл любого полёта - в удачном приземлении. При ином исходе это называют катастрофой. А значит возвращение важнее взлёта. Испытавший такое поймёт меня.