В этот день охота была не очень успешной: Ый и его товарищи сумели загнать в овраг и забросать камнями всего лишь молодого и совсем худющего тигра. В нем и мяса-то почти не было - одни кости. Каждому члену племени досталось по маленькому кусочку, и если бы женщины в тот день не набрели на гнилое дерево и не принесли в пещеру множество личинок, сидеть бы всем голодными. Впрочем, сытым себя никто из жителей пещеры не чувствовал уже несколько дней, с тех самых пор, как с охоты не вернулись трое самых опытных мужчин. А четвертый, старый Уэх, приполз на четвереньках, волоча за собой распухшую и посиневшую ногу, и теперь лежал где-то за кустами, неподалеку от входа в пещеру. Ночью было слышно, как он стонет, но племя знало, что вскоре этот шум начнет становиться все тише, а потом и вовсе прекратится. Хотя вряд ли надолго - пройдет еще какое-то время, и из племени выгонят еще кого-нибудь слишком старого, или слабого, или пострадавшего во время поисков еды. Кого-нибудь, кто станет бесполезным для племени и кого не за что будет больше кормить.
Но пока еще Уэх был жив, и его протяжные стоны долетали до костра в пещере, вокруг которого суетились члены племени. Некоторые недовольно косились на выход из пещеры, но большинство не обращало на эти звуки особого внимания. Сейчас гораздо важнее было заполучить кусок сыроватого с одной стороны и обуглившегося с другой мяса, оторвать от тигровой туши побольше, успеть сделать это до того, как все растащат остальные...
Ый был сильным человеком, да к тому же одним из тех, кто убил тигра и принес его в пещеру, а потому мог рассчитывать на щедрую порцию мяса, однако понимал, что расслабляться ему не стоит. Если замешкаешься и не протолкнешься к костру одним из первых, тебе запросто могут достаться одни обглоданные кости. Так что как только от туши, которую женщины держали над огнем, начал распространяться невыносимо вкусный аромат, он вместе со всеми рванулся к ней, отпихнул кого-то из подростков и, помогая себе острым камнем, отхватил довольно большой кусок, после чего тут же вцепился в него зубами. Его мгновенно отпихнули от костра другие голодные, но Ый не сопротивлялся - он знал, что больше мяса ему все равно не дадут. Да и не думал он в тот момент о том, чтобы отхватить еще больше: все его мысли были заняты радостью и наслаждением тем горячим вкусным куском, который он сумел отбить у соплеменников. Несколько минут полного счастья, когда не помнишь ни о прошлых голодных днях, ни о том, что голод может вернуться в будущем, ни о холодной зиме, которая уже скоро наступит - вообще ни о чем плохом. Когда никакие неприятности не отвлекают тебя от главного.
Донесшийся до его слуха крик все-таки заставил Ыя оторваться от еды и недовольно оглядеться по сторонам. Оказалось, что, занятый поглощением мяса, он отошел почти к самому выходу из пещеры. Вот почему стон Уэха стал слышен так хорошо! Ый собрался было откусить еще кусочек тигрятины, но плач Уэха вдруг стал очень громким и тонким, словно плакал не старый охотник, а маленькая девочка. И - вот странно! - почему-то Ый понял, что теперь, если он продолжит грызть свой кусок, ему уже не будет так приятно, как раньше. Счастье, которое он всегда испытывал во время еды, не будет полным. Этот плач, такой громкий, такой назойливый, будет ему мешать, будет отвлекать его и от еды, и от сна, и от других приятных занятий.
Ый вышел из пещеры и зашагал к кустам, за которыми плакал бывший охотник. Он и сам не знал, зачем это делает, какая сила гонит его из теплой пещеры в полный опасностей лес. Просто чувствовал, что если останется у костра, то точно не испытает больше удовольствия от еды - и ему пришло в голову, что если подойти к Уэху, возможно, все будет как-то по-другому.
Умирающий Уэх встретил его изумленным взглядом и даже перестал стонать и кричать - никогда еще члены племени не приходили к тем, кто был изгнан из пещеры. А Ый стоял рядом и смотрел на измученного и исхудавшего охотника, совершенно не зная, что ему теперь делать. Неприятное чувство, которое он ощутил в пещере, не только не прошло, но даже еще усилилось. Как же от него избавиться?
Ноздри Уэха раздулись: он почувствовал запах жаренного мяса в руке Ыя и даже попробовал приподняться, чтобы отобрать этот кусок, но сил у него было слишком мало, и он снова со стоном растянулся на земле. Ый скривился еще сильнее - как же все-таки мерзко тот плачет! Но если отдать ему мяса, он перестанет стонать, пусть ненадолго, но ведь перестанет. Может, тогда и Ыю станет легче?
Кусок плюхнулся на землю рядом с Уэхом. Тот схватил его, запихал в рот целиком и принялся жадно, громко чавкая и давясь, жевать эту так неожиданно доставшуюся ему еду. А Ый смотрел на него в полной растерянности: то тяжелое чувство, от которого он так хотел избавиться, действительно прошло, и ему на смену снова пришло счастье. Еще более сильное, чем то, которое он испытывал во время еды.