Аннотация: Мой первый опыт работы в соавторстве. Рассказ участвовал в конкурсе "Азимут. Цивилизация". Занял 16-место. Раздел соавтора находится здесь.
Сергей Лукиянов,
Татьяна Минасян
Герои
Появление на свет Рональда Бэррона-младшего было назначено на одиннадцать часов утра 12-го мая 2356 года. Миссис Амелия Бэррон приехала в роддом в пол-одиннадцатого, поднялась на крыльцо, опираясь на руку сопровождавшего ее робота-сиделки, и недовольно поморщилась:
- Неужели даже здесь нельзя было сделать вход без ступенек?!
- Ничего, мэм, скоро все закончится, - подбодрил ее робот приятным женским голосом.
Миссис Бэррон в ответ только вздохнула:
- Кажется, я никогда этого не дождусь! Девять месяцев мучений... Худшее время в моей жизни!
Они вошли в здание роддома и поднялись на лифте на третий этаж. В операционной Амелию уже ждали. Автоматика была приведена в полную готовность. Врачу оставалось только уложить пациентку на стол и нажать на кнопку. К женщине тут же со всех сторон потянулись гибкие пластиковые 'руки'. На ощупь они оказались теплыми и в каком-то смысле даже приятными, но миссис Бэррон осталась недовольна.
- Так вы говорите, это не займет много времени?
- Максимум - минут тридцать, - заверил ее врач, не спуская глаз с автоматических 'помощников'.
- А больно точно не будет?
- Не волнуйтесь, не будет. Если только совсем немного.
- И это называется 'облегчение родов'! - закатила глаза Амелия.
- Мы же с вами об этом уже говорили. Обезболивающее может плохо повлиять на ребенка, - скучающим голосом отозвался врач - эту фразу ему приходилось постоянно повторять большинству пациенток из высшего общества.
- Да помню я, помню... - миссис Бэррон издала еще один вздох. - Во второй раз я на такое издевательство над собой точно не пойду!
- Вы, главное, расслабьтесь, - мягким, но по-прежнему безразличным тоном, отозвался врач. - Вам не надо ничего делать самой, машина и так со всем справится, вы только ей не мешайте.
Машина, тем временем, уже начала делать свое дело. Механические руки-манипуляторы обхватили роженицу со всех сторон и начали нажимать на разные точки ее тела, заставляя мышцы сокращаться и, одновременно, уменьшая боль. Миссис Бэррон несколько раз испуганно охнула, но было видно, что особой боли она не испытывает и вскрикивает, в основном, от неожиданности.
Врач прекрасно понимал, что с пациенткой все в порядке, поэтому к охам и стонам Амелии остался равнодушен. Что, впрочем, не помешало ему первоклассно выполнить свою работу: дождаться того момента, когда механические 'руки' подхватят появившегося на свет ребенка и шлепнут его по спине, забрать его у них и передать роботам-няням. Те, также без малейшего промедления, начали выполнять свою функцию - мыть, вытирать и взвешивать истошно кричащего ребенка.
Врач, руководивший родами, сверился с датчиками. Пульс, давление и прочие показатели у роженицы были в норме. Это было видно и без приборов, потому что Амелия уже пыталась не то улечься на столе поудобнее, не то приподняться и сесть. Стол, на котором она лежала, снова был чистым: его поверхность впитывала кровь, как губка. Врач накрыл Амелию тонким белоснежным одеялом.
- Вы все-таки полежите еще немного, - посоветовал он пациентке, перекрикивая плач новорожденного. - На всякий случай, мало ли что...
Автоматическая нянька поднесла ему завернутого в одеяла ребенка. Под равнодушным взглядом молодой матери врач осторожно взял его на руки.
- Это точно мальчик? - спросила мать. - А то я слышала, как ваша клиника этой зимой прокололась, не смогли нормально пол определить...
- Мальчик, не беспокойтесь, - заверил ее врач. - Полностью здоровый, четыре сто. Не хотите его подержать?
Амелия взглянула на него с удивлением:
- Зачем?
- Ну... - за годы работы в роддоме врач успел привыкнуть к странностям высокооплачиваемых пациенток, но чтобы только что родившая мать не захотела даже взглянуть на своего ребенка, он сталкивался впервые. - Рассмотрите его получше...
- Насмотрюсь еще, - миссис Бэррон откинулась на подушку и прикрыла глаза. - Сейчас я слишком устала... Знала бы, что так будет, послала бы Рональда с мечтами о наследнике подальше!
- Унесите, - вернув притихшего малыша роботу, приказал врач.
Робот неслышно выехал из операционной, бережно неся на руках недовольно похныкивающего ребенка. Врач, пожелав роженице отдыхать и набираться сил, поспешил за ними - проследить, чтобы механический 'персонал' роддома как следует позаботился о только что появившимся на свет Рональде Бэрроне-младшем.
В последний месяц перед родами ребенок Марты так часто и сильно толкался, что первая схватка ее почти не испугала - она лишь негромко охнула и схватилась за правый бок. Смущенно улыбнувшись услышавшим ее возглас подругам, она поспешила их успокоить:
- Опять пихается... Точно мальчишка будет, девочка бы тихо себя вела!
- Ну, это смотря какая девочка... - подмигнула ей Алиса.
Полгода назад она родила крикливую и беспокойную дочку. Остальные женщины негромко засмеялись и вернулись к лежащим перед ними старым комбинезонам. В последнее время одежду с Земли привозили в колонию не регулярно, и им приходилось вырезать из старых костюмов более-менее целые куски, чтобы шить из них новые. Марта тоже собралась было продолжить работу и потянулась за ножницами, но внезапно взвизгнула на весь швейный зал и, резко побледнев, сползла под стол.
- Девчонки! - простонала она оттуда, тяжело дыша и с трудом сдерживая крик. - Позовите... кого-нибудь! Началось!
Коллеги сумели довести ее до медпункта, но дежурной медсестры там не оказалось. Оставив рожающую женщину на неудобном узком топчане, девушки бросились искать медичку и вызывать врача.
- Алиса! - в отчаянии позвала Марта подругу, которая уже перешагнула порог медпункта. - Помоги! Ты же умеешь... Ты же сама рожала!
Молодая женщина обернулась и с ужасом взглянула на залитый кровью комбинезон Марты.
- Я сейчас вернусь... Я кого-нибудь приведу... Держись пока!.. - начиная медленно пятиться назад, пролепетала Алиса и скрылась в глубине коридора.
Марта попыталась позвать ее и попросить, чтобы она все-таки не уходила, но очередная схватка была такой сильной, что у нее перехватило дыхание. Она смогла лишь только зарыдать от боли и досады.
Потом ей стало страшно. Боль не утихала и с каждой секундой становилась все сильнее, а в медпункт никто не возвращался. Казалось, все работницы швейного цеха вообще куда-то исчезли. Но ведь не могли же они не слышать ее криков, не могли же все, кто находился в цехе, в одно и то же время куда-то уйти!
Боль стала совсем невыносимой, но своего крика Марта уже не слышала - точнее, она не обращала на него внимания. Ей было не до того: она окончательно уверилась, что ей никто не поможет, а значит, она должна будет все сделать сама. Для начала - слезть с топчана на пол и раздеться, а потом... Что будет потом Марта совершенно не представляла, хотя и пыталась утешить себя мыслями, что в древние времена, на Земле, женщины тоже рожали сами, без врачей и вообще без всякой помощи...
Она с трудом заставила себя приподняться и сползла на пластиковый пол. Расстегнуть комбинезон было нетрудно, но вот снимать его пришлось, как показалось Марте, целую вечность. Она уже думала, что не сможет выпутаться из пропитавшейся кровью одежды, и ребенок, все активнее вырывающийся на свет, так и задохнется, не родившись. Но она справилась. Избавиться от всего остального оказалось уже не так трудно. Плохо было только то, что раздевание отняло у нее почти все силы.
Схватки усилились. Марта понимала, что ей надо тужиться и во что-то упереться, но не могла заставить себя даже просто пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы устроиться на полу хоть немного удобнее.
Она сама не понимала, как ей удалось подползти к стене и сесть, опершись о нее спиной, изогнуться совершенно немыслимым образом и поддержать показавшуюся головку ребенка. Она не знала, как надо действовать дальше, не помнила ни слова из прочитанных книг и рассказов имеющих детей знакомых. В слепом стремлении спасти ребёнка, она полагалась только на свой инстинкт, древний, как само человечество, способный пересилить любые страх и боль. А когда Марта сделала все, что могла, она позволила себе откинуться на холодную стену. Но тут же почувствовала, что начала заваливаться на бок.
Лежащий на полу ребенок самостоятельно сделал первый вдох и отчаянно завопил.
Его крик не дал Марте отключиться. Она смогла открыть глаза, приподнять голову и посмотреть на ребенка, попутно ужаснувшись тому, как много вокруг было крови. Ребенок был покрыт ею с ног до головы. Наверное, ему должно было быть очень холодно на мокром полу, но больше всего Марту испугало другое: малыш почему-то почти не шевелился. Она совершенно точно где-то читала, что новорожденный, если положить его рядом с матерью, сразу же ползет к ней и начинает искать грудь.
Молодая мать с усилием заставила себя снова сесть у стены, потянулась к ребенку и взяла в руки его скользкое от крови тельце. Остатка сил хватило, чтобы прижать его к груди, из которой уже начала сочиться густая желтоватая жидкость. Плач новорожденного стих почти мгновенно - он вцепился губами в сосок и принялся жадно заглатывать первую в своей жизни пищу.
- Вот умница... - прошептала Марта, чувствуя, что снова начинает терять сознание, и машинально еще крепче прижимая к себе ребенка. Но малыш уже выпустил грудь и опять зашелся плачем.
Работницы цеха прибежали в тот самый момент, когда Марта окончательно потеряла сознание.
Приехавший полчаса спустя врач заметил, что у новорожденного как-то неестественно выгнута правая нога. Обследование показало, что во время родов сын Марты сильно повредил бедро и теперь на всю жизнь останется хромым.
Но во всем остальном мальчику, которому пришедшая в себя мать решила дать имя Максим, повезло. Несмотря на то, что его отец вот уже третий год работал в радиевых шахтах и в свои двадцать шесть был абсолютно лысым, малыш родился здоровым и сильным...
Все воспитатели в детском саду отмечали не по годам развитый интеллект Рональда. Его отца завалили письмами о гениальности сына (с которым он виделся, в среднем, раз в год) и под конец тот сдался, и в школу Бэррон-младший пошел с пяти лет. Спрашивать на то мнение его матери не было смысла - она в тот момент отдыхала на море с очередным любовником.
Школа Эндсона являла собой образец престижа и роскоши. Древние здания, построенные еще в 'докосмическую' эру, насквозь впитали в себя дух прежних эпох. Здесь отступали от общепринятых норм обучения на дому с помощью коммутаторов. Предметы вели преподаватели-люди, что было особенной редкостью - обычно для этой цели хватало роботов.
Но Рональду там не нравилось. Уговорить его остаться в общежитии не удалось, и поэтому отец купил в близлежащей деревне дом, где мальчик мог жить на попечении своего робота-слуги Стаффорда.
Закрытые города, живущие отдельно от всей страны и обеспечивающие каждого жителя всем необходимым, остались за пределами школы. В этом уголке Земли были воссозданы условия двадцатого века. Ученые пытались обогатить внутренний мир людей, порядком пострадавший от разобщенности высоких технологий, когда человек мог годами не выходить из дома, считая при этом, что живет полноценной жизнью.
В школе Рональд был на два года младше одноклассников, но ничем особым не выделялся. Задания он выполнял тщательно и всегда на 'отлично', но это не доставляло ему никакого удовольствия.
Промучавшись два года, Бэррон-младший постепенно вписался в жизнь класса и даже подружился с однокашником по имени Оскар, у родителей которого тоже было достаточно денег, чтобы не загружать себя заботами о ребенке.
Иногда Рональд оставался ночевать в комнате Оскара, и они часто беседовали. Однажды он неосторожно поделился с другом, что влюблен в Бетти Слай - их одноклассницу. На следующий же день все в классе знали об этом, и пересказывали друг другу кучу подробностей несуществующего романа между Бетти и отличником Бэрроном.
Рональд ничем не выказал своего недовольства. Разве что перестал даже смотреть в сторону бедной девочки, которой из-за его безразличия к насмешкам одноклассников доставалось от них вдвойне.
Через два дня Оскар оступился на лестнице и сломал обе ноги. Больше Рональд его не видел.
Он закончил школу с отличием. Возникшие проблемы с физической подготовкой были быстро улажены сбоем в компьютерной сети. Оценки по этому предмету, несмотря на отсутствие на занятиях Рональда, всегда были высокими.
На школьном балу, посвященном выпускникам, он пригласил на танец общепризнанную красавицу Марию Уотс. Уверенно ведя ее среди танцующих пар, Рональд склонился над самым ухом девушки и медленно нашептывал ей заученные дома фразы.
В три часа ночи, когда большинство их одноклассников уже видели сны, парень с девушкой занялись сексом. На любовь это похоже не было. Рональду просто надо было самоутвердиться, а Марии - заполучить в будущие мужья 'богатого олуха'.
Утром Бэррон развеял ее мечты, посоветовав взять такси.
- Кофе с гвоздикой? - спросил хозяина вышколенный слуга-робот, когда дверь за гостьей захлопнулась.
- Да, Стаффорд, - улыбнувшись, ответил Рональд. - Если тебе не трудно.
- Что вы, сэр!
Этот робот был единственным, кого Рональд искренне любил. Общаясь с ним, парень чувствовал себя в безопасности. Стаффорд подчинялся только ему. В присутствии же других людей, он всегда притворялся запрограммированной железякой, хотя Рональд значительно усовершенствовал его мозг.
По ночам они часто беседовали.
Школу Максим Тучин любил, но не из-за уроков. Ему нравилось идти рано утром к первому занятию, когда справа от него опускалось за горизонт большое и тусклое красное солнце, а слева начинало всходить маленькое голубое. В этот момент небо переливалось алыми, синими и фиолетовыми цветами. Засмотревшись на это великолепие, он часто опаздывал, и получал выговор от старой учительницы.
На переменах он выходил на улицу и со всех ног бежал к расположенному неподалеку швейному цеху, где раньше работала его мама. Точнее, не к самому цеху, а к свалке на его заднем дворе. Там прямо на земле лежали горы самых настоящих сокровищ - блестящих металлических застежек и пуговиц, длинных шнурков и прочих замечательных вещиц, которым мальчишки были способны найти самое разное применение. Впрочем, бегали к швейному цеху и девочки, любившие делать из железных и пластиковых деталей одежды разные украшения, а из обрывков прочной ткани - мягкие игрушки.
Как-то раз Максиму посчастливилось найти среди вороха ветхих комбинезонов длинную молнию. Но с другой стороны за нее ухватилась Лида Кучинская, уже не раз выхватывающая у него из-под носа самые интересные находки.
- Это мое! - завопил Макс, твердо решив, что не отдаст однокласснице молнию, даже если к ней на помощь придут подружки.
Но и Лида не собиралась расставаться с драгоценной добычей, и какое-то время они, пихая друг друга ногами, тянули молнию каждый в свою сторону. Остальные школьники столпились вокруг дерущихся и громко спорили о том, кто победит.
Лидия была довольно крупной для своих лет девочкой и отлично умела за себя постоять, но и Максим, несмотря на свою хромоту, успел приобрести славу одного из главных драчунов начальных классов. Возможно, ему бы удалось отвоевать трофей, но внезапно один из его приятелей посмотрел на часы и тут же припустил обратно к школе.
- Три минуты осталось! - крикнул он на бегу остальным.
Максим от неожиданности выпустил молнию, и Лида, испустив победный клич, помчалась догонять своих подруг. Тучин заковылял следом: быстро бежать он не мог, и уже предчувствовал очередную выволочку от учителей за опоздание.
У входа в школу Лидия остановилась, повернулась к Максиму и стала терпеливо дожидаться, пока он дойдет до дверей. В класс они вошли вместе, когда все остальные ученики уже сидели за партами, и учительница с грозным видом отчитала обоих опоздавших.
Молнию они в тот же день поделили пополам, разорвав на две длинные зубчатые с одного края ленты.
По вечерам Максим подолгу засиживался после ужина за столом, слушая рассказы матери - об отце, которого он не помнил, о том, как они с мамой вместе учились и мечтали побывать на Земле и в других, более богатых колониях. Правда, иногда матери выпадало ночное дежурство в больнице, где она работала сиделкой. В такие вечера Максиму всегда становилось очень тоскливо, и один раз он обиженно спросил у неё, почему она ушла из швейного цеха, где надо было работать только днем, и зачем вообще нужны ночные сиделки. Марта грустно вздохнула и ответила:
- А если ночью кому-то станет плохо, и рядом не будет врача?
Больше Максим ее о работе не спрашивал. С тех пор, собираясь оставить его на ночь одного, Марта старалась приготовить что-нибудь вкусное и писала сыну веселую записку. Макс тайком собирал эти записки вместе и складывал в небольшую коробку из-под питательной смеси, чтобы иногда перечитывать их в мамино отсутствие. В такие дни его некому было вовремя загнать спать, и мальчик выбегал на улицу, чтобы посмотреть, как заходит яркое голубое солнце и поднимается в небо медлительное темно-красное...
Когда Максиму исполнилось пятнадцать лет, он внезапно обнаружил, что среди учащихся в школе девочек, оказывается, есть очень красивые. Они были не такими, как его резкая и угловатая 'боевая подруга' Лидия, их одежда всегда была аккуратной, волосы - гладко причесанными, а движения - плавными и грациозными. Особенно выделялась среди них ученица выпускного класса Юлианна, с длинными ресницами и красиво изогнутыми бровями.
Тучин на каждой перемене вертелся возле ее класса, стараясь попасться ей на глаза, но стоило Юлианне посмотреть в его сторону, как он сразу же начинал смущаться и краснеть и, хромая сильнее обычного, спешил убраться куда-нибудь подальше.
Лидия, наблюдая за его 'маневрами', громко хмыкала и с каждым днем смотрела на Максима все более презрительным взглядом.
Кончилось все тем, что однажды Макс все-таки набрался смелости, подошел к Юлианне после уроков и развязным тоном предложил ей 'сходить куда-нибудь вечером'. 'Куда-нибудь' - означало в единственный в шахтерском поселке бар, где сам Тучин был всего один раз, да и то тайком от взрослых. Ответа от Юлианны он так и не дождался: девушка смерила его насмешливым взглядом, пожала плечами и пошла дальше, на ходу поправляя свои отливающие в лучах солнца голубым волосы.
Макс, проклиная все на свете, заковылял домой. Проходя мимо школьного двора, он случайно заметил за припаркованным у дороги вездеходом Лидию. Она явно наблюдала за ним и Юлианной. В ее волосах играли бирюзовые солнечные лучи. И она терпеливо ждала, когда он к ней подойдет...
- Вы простудитесь, сэр! - услышал позади себя голос робота Рональд. - Прошу вас, вернитесь в дом.
- Стаффорд, мы уезжаем, - все же вернувшись с крыльца внутрь, сказал молодой человек.
- Но как же похороны вашего отца? - измененные голосовые вставки позволяли роботу выражать множество разных эмоций. Сейчас его голос звучал озабоченно. - Вы прекрасно знаете, как к этому отнесется пресса.
- Ах, черт! - хватаясь за голову, Рональд упал на диван. - Как мне это все осточертело! Стаффорд, нам никак нельзя сослаться на болезнь или еще что-нибудь?!
- Сожалею, сэр. Но чтобы инвесторы не потянули из фонда свои вклады, вам надо присутствовать на церемонии и сделать ряд заявлений.
- Я думаю, ты их уже подготовил... - с теплотой в голосе пробормотал Рональд и откинулся на спинку дивана. - Старый пройдоха.
- Не понимаю о чем вы, сэр, - имитируя застенчивость, отозвался робот.
Несмотря на детские годы, проведенные в отрыве от цивилизации, Рональд знал, как подчинить себе целый город. За два года до смерти отца, они со Стаффордом разработали план, по которому через десять лет семейное дело Бэрронов смогло бы контролировать три крупных города на континенте. Но для этого надо было через многое перешагнуть...
Церемония прощания с Рональдом-старшим прошла гладко и намного быстрее, чем того ожидал вступивший в наследство молодой человек. Произнеся заготовленную речь, Рональд оставил впечатление подающего надежды будущего руководителя кампанией.
С этого дня он вступал во владение обширной империи кораблестроения и ряда коммерческих услуг.
Вернувшись с похорон в университетский городок, куда он переехал сразу после окончания школы, Рональд с раздражением стер три сообщения от Дарлин, взбалмошной и болтливой дочери ректора. Знакомство с ней позволяло ему пинком открывать все университетские двери. Старик-ректор не возражал - он надеялся на выгодную сделку, которую совершил бы, отдав дочь замуж и избавившись от ее ненасытной жажды тратить деньги и доводить всю семью до истерик.
- Звонила мисс Конни, - подключаясь к домашней сети, проинформировал хозяина Стаффорд. - Она говорит, что сегодня не сможет с вами встретиться.
- Проклятая девчонка, - беззлобно отозвался Рональд, окунаясь в горячую ванну. - Что на этот раз?
- Ее отцу опять плохо... - странным голосом произнес робот, так что Рональд сразу насторожился. - Я думаю...
- Я и без тебя знаю, о чем ты думаешь! - раздраженно разминая шею, отозвался молодой человек. - Не хочу.
- Сэр, тогда вы упускаете уникальный шанс...
- Заткнись!
Некоторое время Рональд лежал в ванне и обдумывал создавшееся положение. Если он сейчас побежит к Конни, ее старикан наверняка даст согласие на брак. Но стоит ли идти на такие жертвы ради этой 'жирной коровы'?!
Стаффорд считал, что стоит.
'В конце концов, брак не обязывает вас жить вместе' - процитировав кого-то из классиков, как-то заявил он хозяину. Проклятый робот с каждым днем становился все умнее! За двадцать четыре часа в сутки он успевал прочитать тонны книг и периодических изданий.
Иногда Рональд даже побаивался его. Но только иногда...
- Черт с тобой... Поеду! - вылезая из ванны, процедил Бэррон сквозь зубы.
- Не сомневался, сэр, - протягивая ему заранее подготовленные карточки с фразами, изобразил радость Стаффорд.
Все вышло даже лучше, чем они ожидали. Едва благословив дочь на брак, старый миллиардер отбыл в лучший мир. Через неделю дело всей его жизни было поглощено корпорацией Рональда. Конни не возражала. Молодой муж завалил ее подарками и заботой, а несколько недель они провели на островах в океане.
И хотя девушке недоставало близости с мужем - он всегда находил отговорки, лишь бы не оставаться с ней на ночь - она все-таки была счастлива.
Конни не питала особых иллюзий насчет своей внешности, но поначалу считала, что Рональда поразил ее богатый внутренний мир. Каково же было ее разочарование, когда выяснилось, что ей перестал принадлежать пакет акций, отписанный ею во время помолвки на имя Рональда!
Хорошо, что рядом оказался всегда верный Стаффорд.
- Я больше так не могу! - выпивая залпом бокал 'шери', жаловалась она роботу. - Почему он не любит меня?
- Что вы, мэм, - подливая в стакан еще, оскорбился робот. - Да он души в вас не чает! Каждый раз, когда он задерживается допоздна, он просит меня позаботиться о вас. Ему просто стыдно за свою неспособность уделить вам больше внимания.
- Не верю! - осушив стакан, все больше зверела Конни. - Ты врешь!
Обычно в этот момент она отключалась. Если же нет, Стаффорд 'угощал' хозяйку легким разрядом тока, и она затихала.
- Боюсь, сэр, вам придется поместить жену в лечебницу, - с сожалением сообщил Стаффорд Рональду через год после его свадьбы. - Она не может контролировать себя в выпивке.
- Хорошо, - глядя в окно собственного офиса на сотом этаже, отозвался Бэррон. - Я знал, что своим отсутствием довожу ее до крайности, но иначе просто не мог. Как же все это получилось?!
- Не корите себя, сэр! - робот быстро подкатил к своему хозяину.
Слова и действия были рассчитаны по секундам. Вскоре изрядно располневшая Конни оказалась за решеткой психиатрической лечебницы. Больше Рональд ее не видел.
Макс вылез из вездехода, захлопнул люк и зашагал к подъезду своего дома. Работа шофером давала ему неплохое преимущество - он мог возвращаться домой на доверенном ему транспорте вместо того, чтобы ходить пешком. Не успел он войти в прихожую, как на него вихрем налетел злобный кшем, вооруженный изогнутым куском пластика.
- Ура, папа пришел! - тонким голоском завопил захватчик, но в следующий момент, вспомнив, кто он, перешел на грозный и внушающий ужас бас. - Защищайся землянин, иначе я тебя..!
Что следует сделать с землянином, который не захочет защищаться, кшем не знал, поэтому сразу бросился на него в атаку. Максим сопротивлялся очень старательно, больше всего боясь случайно ушибить верткого и шустрого 'инопланетного захватчика'.
Но после того как борцы уронили вешалку с зимними комбинезонами, из кухни прибежала возмущенная Лидия:
- Неужели вы не можете играть во что-нибудь спокойное?! - простонала она, окидывая взглядом царящий в прихожей беспорядок.
- Сейчас, мам, я только его победю, а потом, честное слово, буду до вечера тихо сидеть! - пообещал малолетний кшем.
Максим, на которого он при этом продолжал наскакивать, кивнул Лидии и лишь виновато развел руками. Молодая женщина нахмурилась, собираясь прикрикнуть на сына и прекратить творящееся безобразие, но внезапно улыбнулась и решительно шагнула к дерущимся:
- Ну уж нет, в нашем доме победы кшемов точно не будет! К землянам пришло подкрепление!
Маленький кшем завопил от восторга, но длилась его радость недолго: совместными силами супруги Тучины взяли захватчика в плен и заточили его в угол, где велели 'хотя бы несколько минут постоять тихо и придумать план побега'. Пока пленник был занят, победившие земляне закрылись на кухне, где смогли, наконец, обняться и нормально поговорить.
- Ну что? - спросила Лидия, еще в прихожей заметившая, что муж сильно обеспокоен. - Что насчет отсрочки - не дали?
Макс покачал головой:
- Призывают даже тех, у кого грудные дети. Я ничего не смог сделать.
- Но ты же хромаешь! Неужели они не понимают, что там от тебя все равно не будет никакого толку? Какой смысл бросать в бой тех, кто не может воевать?!
- Лидия, чтобы сидеть в кабине пилота, можно вообще быть безногим. Я сегодня видел одного парня на костылях - он тоже повестку получил.
- Значит, ничего нельзя сделать? Может...
- Нет, - отрезал Максим. - Этого я делать не буду. Родственников уклонившихся сажают на три года, детей отправляют в детдом. Этого я точно не допущу.
- Но мы можем где-нибудь спрятаться...
- И на что мы будет жить? Нет, Лидия. Для нас будет лучше, если я запишусь в отряд. Вы с Ником получите пособие, а когда я вернусь, у меня будет приличная пенсия. Ты, главное, дождись меня!
- Я всю жизнь тебя жду, - еле слышно прошептала Тучина. - Пока ты учился, пока работу искал... - Она не договорила, шагнула к мужу и крепко прижала его к себе. Так они и стояли, обнявшись и не желая отпускать друг друга, пока дверь в кухню не распахнулась, и туда не ворвался маленький Ник.
- Я сбежал из плена! - радостно оповестил он родителей. - И сейчас снова на вас нападу!!!
Макс и Лидия оторвались друг от друга и повернулись к сыну. Их лица снова сияли улыбками. Война 'кшема' с землянами продолжалась...
- Боже, что же делать! - хватаясь за голову, кричал Рональд. - Кто-нибудь! Помогите!!!
Мужчина средних лет, в хорошей физической форме, стоял на коленях посреди развороченной снарядом командной рубки и рыдал над искореженным телом робота. В последний момент тот заслонил хозяина от осколков, спасая ему жизнь. Но сам Стаффорд погиб.
С сильнейшим шоком Рональда доставили в больницу, где он бился в истерике на протяжении недели. Время от времени он успокаивался и становился вполне вменяемым, но когда речь заходила о роботе, вновь начинал буйствовать.
Наконец, его под гипнозом заставили забыть о гибели робота и выписали из больницы и через неделю он вновь заступил на службу. Война была в самом разгаре, атаки кшемов становились все более дерзкими, и у руководства Земли на счету был каждый солдат, не говоря уже о главнокомандующих.
Рональд был одним из них.
За шесть лет до первых атак кшемов он вместе со Стаффордом управлял своим делом, не зная поражений и неудач. Но инопланетная интервенция потребовала от него слишком многого. Земля конфисковала большую часть имущества под военные нужды, отделавшись от Рональда званием майора.
Три года он следил за тем, как рушится его империя, и, наконец, не выдержав, попросил помощи у робота. За оставшиеся три года они сделали умопомрачительную карьеру военного.
Начинал Рональд, командуя взводом истребителей.
Блистательные победы над вдвое превосходящим противником обратили на него внимание руководства. А спланированная вылазка на захваченные пришельцами колонии и спасение пленных вознесли его в ранг бригадного генерала.
Тогда наблюдалось временное затишье, и Рональд со Стаффордом разрабатывали планы по возвращению утерянного имущества.
Спланировавший все военные операции робот с радостью помогал хозяину - он был единственным, на кого тот мог положиться. Правда, старый закон об ограниченности умственной деятельности роботов заставлял его при посторонних изображать обычный набор железок, но Рональд и сам вел себя похожим образом. Для всех, с кем он имел дело, это был вышколенный военный, без капли эмоций, способный пожертвовать жизнью за идеи Земли.
Но когда они со Стаффордом оставались наедине, оба снимали маски безразличия и проводили долгие вечера, обсуждая дальнейшие планы, а иногда просто болтая о прожитых днях. Удивительно, но порой робот, отчитывающий Рональда, за его неосмотрительность в прошлом, напоминая ему самого обыкновенного старого брюзгу.
Осенью кшемы активировались в опасной близости к Земле. В первой же атаке был уничтожен Стаффорд. Теперь Рональд остался один. На него наседало руководство, и к нему каждый день поступали сотни карт и листовок, требующих быстрых решений. От Рональда ждали, что он приведет людей к победе, как он делал это в прошлом.
Одна за другой гибли военные экспедиции, слепо руководствующиеся указаниями не разбирающегося в военных действиях и насмерть перепуганного Бэррона.
В один из дней он сидел один в своем кабинете и с трудом сдерживался, чтобы не приложиться к бутылке. Внезапно за дверью послышались возмущенные крики, а затем на пороге показался мужчина примерно одного с ним возраста.
Не говоря ни слова, он проковылял к стулу и сел напротив Рональда. Пристальный взгляд его глаз заставил хозяина кабинета занервничать, а его секретаршу удивленно захлопать глазами.
Герой многих сражений, по недосмотру руководства, так и ходящий в чине полковника, Максим Тучин, был явно чем-то раздражен, но не хотел показывать этого в присутствии посторонних.
- Все в порядке, Марси, - с трудом выдавливая из себя слова, сказал Рональд. - Мы с Максом, договорились о встрече. Я забыл тебе сказать.
Секретарша оставила их наедине.
- Какого черта вы делаете?! - без обиняков начал Тучин, как только за ней закрылась дверь. - Ваша операция по уничтожению головного корабля - это просто безумие! Вы хоть представляете, сколько для этого надо будет положить людей?!
- Я пропущу ваш тон мимо ушей, - попытался собраться Рональд.
- Похоже, кто-то пропустил мимо ушей вас! - стукнул кулаком по столу Максим. - Ваш план - это чистое самоубийство. Не скрою, он осуществим, но тогда Земля лишится практически всей своей военной силы.
- Но мы победим! - начал злиться Рональд. - Что вам вообще от меня нужно?!
- Заявление об отставке, - откидываясь на спинку стула, отозвался Макс - Но его я не дождусь, а потому требую вашего распоряжения обеспечить мою семью всем необходимым...
- Да вы с ума сошли...
- ...если я умру, - закончил полковник. - Я знаю, что нужно сделать, чтобы ваш план удался, но, скорее всего, сам из этой операции уже не вернусь. А у жены и сына, кроме меня, никого нет. Я не хочу, чтобы мой Ник был шахтером. Он умрет к двадцати шести годам!
- Я не...
- Заткнись! - Максиму надоело смотреть на раскисшего Рональда. - Я уничтожу головной корабль и унесу в могилу твою тайну о Стаффорде. Но ты составишь при мне прошение и заверишь его у секретарши, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась!
- Да что ты себе позволяешь?! - съежившись от страха, закричал Рональд.
- А иначе я... - Тучин быстро наклонился к самому лицу генерала и зловеще прошипел. - Иначе я иду в штаб и даю им тему для размышлений. До того, как твой робот исчез, ты был успешным тактиком, после - ты ноль! Как ты думаешь, они покопаются в твоей биографии? Может, они найдут там что-нибудь противозаконное?
Рональд выжидающие молчал.
- Я не прошу денег лично у тебя - это проблемы империи. Но ты в состоянии вытрясти из нее хотя бы горсть! Ну так как? Мы договорились?
Покрытая шрамами рука потянулась к Рональду.
- Договорились...
Корабль Максима Тучина нещадно мотало между корпусами тяжелых крейсеров кшемов. Искусственная гравитация просачивалась сквозь обшивку кораблей и создавала ловушки. Они были похожи на прозрачный студень, еле различимый на фоне звёзд. Но одну из них Макс заметил вовремя.
Позади раздался хлопок. Последний кислородный баллон был на исходе. До главного корабля кшемов оставалось совсем чуть-чуть, но Тучин понял, что может не успеть...
Перед глазами пронеслись красно-голубые небеса его родной планеты и ее покрытые синей травой луга. Радиоактивные шахты, провалы которых зияли шрамами на пологих холмах, города и шахтерские поселки, знамя Земли, привезенное на планету первыми поселенцами и закрытое в вакуумном контейнере в середине площади Освобождения в столице...
Последним его видением были лица Лидии и сына в тот день, когда Максима призвали на службу. Маленький Ник улыбался и спрашивал, когда папка вернется домой.
'Пора!' - решил Тучин, как только у него защипало глаза. Откинув защитный экран, он активировал заряд взрывчатки. Еще при подготовке к вылету он предполагал, что придется пожертвовать кораблем ради уничтожения врага. Но если он теперь катапультируется, истощавшие кислородные баллоны продержатся не больше минуты.
Мгновенная смерть или смерть от удушья. Выбирать было не из чего.
Головной корабль кшемов сотрясла взрывная волна. Истребитель землян попал в центральную энергетическую установку, запустив процесс распада топлива, на котором летали кшемы. В мгновение ока гигантский крейсер, по размерам напоминающий Луну, превратился в черную дыру.
Близлежащие звездолеты сплющило в тот же миг. Те же корабли, что находились на некотором удалении, попали в гравитационную ловушку и бесследно исчезли.
Главные силы кшемов были уничтожены меньше, чем за минуту. После секундной паузы в главном штабе управления все обернулись в сторону Рональда. Радостные крики не стихали, пока он в смущении не скрылся в своем кабинете.
Через год после победы над кшемами Рональд перебирал бумаги у себя на столе. Он отобрал три приказа, которые ему следовало подписать еще вчера. Первый касался некоего Лиона Макопа, который шел на повышение благодаря дружбе его отца с Рональдом, второй - Альфреда Ипнинга, обвинявшегося в уклонении от службы во время войны. Мать парня днями и ночами караулила Рональда у кабинета, и, в конце концов, он сдался и пообещал ей подписать помилование. В третьем же приказе говорилось что-то о Максиме Тучине. Рональд мельком пробежал приказ взглядом и остановился на фразе о деньгах, которые Земле потребуется кому-то для чего-то выплатить. Бэррон скорчил кислую мину.
- Вечно эти выродки с задворок империи чем-то недовольны, - пробурчал он себе под нос и наложил на приказ запрет.
Внизу его ждала машина. Через час начиналась официальная церемония награждения Рональда за разработанную и приведенную в жизнь операцию по уничтожению головного корабля кшемов.
После победы многие задавали ему вопрос о том, как он догадался, что повреждения корабля приведут к гравитационному коллапсу. Он умело отшучивался и говорил, что часами изучал отчеты ведущих инженеров, которые разбирали захваченные корабли кшемов.
На выходе из кабинета Рональд слегка пошатнулся - внезапное видение перекошенного гневом лица Тучина с суровыми глазами встало перед его мысленным взором. Мотнув головой, Бэррон поспешил отогнать от себя это наваждение.
- Что за чертовщина... - пробормотал он и зашел в лифт.
Вечером состоялась церемония награждения.
Ее транслировали не только на Земле, но и в большинстве колоний. В том числе и на родине Макса Тучина.
- Мама, - Ник ткнул пальцем в экран стереовизора, - а кто этот дядя?
- Это командир твоего отца, - с гордостью в голосе ответила Лидия. - Без него мы бы не победили...