Аннотация: Миниатюра участвовала в литературном конкурсе "Астра-Блиц-60", призовые мест не заняла.
Татьяна Минасян
Возвращение
Этот вечер был особенно тоскливым. Почему-то снова вспомнились давние обиды на отца - вроде давно уже они перегорели, последние лет десять он почти не думал о своем детстве и не жаловался, и вот снова на него нахлынули все эти отвратительные чувства. И еще более отвратительные мысли - о том, что его жизнь могла быть другой, его собственной, такой, какую он выбрал бы сам, а не такой, как решили за него родители.
Да, у него все могло бы сложиться иначе, если бы не отец с матерью. В первую очередь, если бы не отец со своим желанием творчески самовыражаться. Разве это подходящее занятие для мужчины - сочинять детские сказочки? И если уж ему так хотелось писать, неужели нельзя было выбрать какую-нибудь другую тему и придумать других персонажей, а не использовать собственного сына и его игрушки? Не использовать его жизнь для того, чтобы стать знаменитым и заработать денег...
Его сына тогда не дразнили бы в школе. Его сыну не пришлось бы видеть разочарование на лицах своих знакомых, которые считали его совсем другим, таким, как в книжке. У его сына точно сложилось бы все по-другому, лучше, приятнее, у его сына не было бы проблем с женой и дочерью!
Лежащий в постели пожилой мужчина с тоской посмотрел на темное окно, а потом выключил ночник и с кряхтеньем стал поудобнее устраиваться под одеялом. Что это он сегодня опять так разозлился? Глупость же это - до сих пор злиться на отца, в его-то возрасте! И еще более сильная глупость думать, что если бы отец не пользовался его жизнью, она сложилась бы лучше...
В конце концов, благодаря отцу и его творчеству его жизнь была счастливой хотя бы в детстве!
Старик откинулся на подушку, закрыл глаза и стал проваливаться в бесконечную черную пустоту...
...И внезапно увидел вокруг залитую солнцем лесную лужайку. В первый момент она показалась ему очень необычной - окружавшие ее деревья были просто огромными, каждый ствол едва ли можно было обхватить руками, а ветки их терялись где-то высоко в небе. Но в то же время было в этой полянке и что-то смутно знакомое, словно бы давно забытое...
- Ты все-таки вернулся! - услышал он за спиной чей-то голос, тоже знакомый и тоже основательно забытый.
И оглянулся.
На поляне стоял его старый друг. Самый первый и самый близкий из его друзей.
- Я вернулся, - кивнул он и попытался улыбнуться. - А ты... все-таки меня дождался...
- Я же обещал, - ответил житель леса. - Ты сам меня попросил не забывать тебя. Даже если ты вернешься, когда тебе будет сто лет, а мне - девяносто девять.
- Да, я помню. - Он шагнул к своему другу и обнял его. - Но я пришел раньше, мне всего семьдесят пять.
- А мне тогда сколько?
Теперь ему удалось улыбнуться по-настоящему - широко и искренне.
- Семьдесят четыре, мой глупенький мишка! - воскликнул он и, взяв лучшего друга за лапу, потянул его к уходящей в глубину леса тропинке. - Пошли... куда-нибудь.