Аннотация: Работа в тандеме с Сергеем Лукияновым продолжается. Этот рассказ участвовал в конкурсе "Азимут-Космос" и занял 19-е место. Раздел соавтора находится здесь.
Сергей Лукиянов
Татьяна Минасян
Спасшиеся
Находясь в анабиозе, увидеть сны невозможно, но во время пробуждения, когда сознание еще только начинало к нему возвращаться, Людвигу Финчу всегда снилось что-нибудь яркое и запоминающееся. Чаще всего это были даже не сны, а видения из раннего и почти совсем забытого детства. В этот раз, прежде чем окончательно проснуться, он вдруг ясно увидел себя дома, на Земле, в большой комнате, где его семья любила собираться по вечерам - играющим с отцом в шахматы.
'Молодец, выиграл, - улыбается ему отец, вертя в руках белую пластмассовую фигурку с черной короной. - Но ты мог поставить мат и по-другому, не жертвуя той пешкой. Давай-ка, попробуй увидеть этот другой способ!' Десятилетний Людвиг недовольно хмурится - он ведь уже выиграл, уже поставил (впервые в жизни!) отцу мат, а тот не желает признавать его победу, требует переиграть финал! Но Хенрик Финч уже вернул своего короля и другие фигуры на те места, где они стояли несколько ходов назад, и выжидающе смотрит на сына. Людвигу ничего не остается, как придвинуться поближе к столу и напряженно уставиться на доску. Каким же еще образом здесь можно поставить мат, чтобы сохранить эту злополучную пешку?'
Крышка анабиозной камеры начала медленно приподниматься, и Людвиг полностью вернулся к реальности. Детские воспоминания тут же рассеялись, вытесненные другими, совсем недавними, и пилот рассерженно чертыхнулся: что за рейс ему выдался, уже второе пробуждение из-за нештатных ситуаций! Что за невезение?!
- Если опять надо кого-то спасать, я им сначала все выскажу, а уж потом, решу, брать их на корабль или нет, - бормотал он себе под нос, выбираясь из камеры и влезая в магнитные ботинки.
На корабле царила невесомость, лучше всяких приборов свидетельствовавшая, что полет к Земле снова по какой-то причине прервался. Но сигнал тревоги был высоким и тонким, а это значило, никакой непосредственной опасности кораблю не угрожает, и поэтому особого волнения Финч не испытывал. Скорее всего, дело было в каких-нибудь не слишком серьезных технических неполадках или же корабль снова принял чей-то 'SOS'. Хотя последнее было маловероятно: два ЧП за несколько дней, случившиеся в разных планетных системах - это было бы чересчур даже для такого невезучего человека, как Людвиг.
На ходу поправляя одежду и приглаживая волосы, он подошел к пульту управления. Так и есть - корабль слегка сбился от курса. Правда, это произошло месяц назад... И сейчас отклонение составляло больше десятка градусов! Что ж, дело поправимое, он, конечно, потратит на маневры лишнюю неделю и на Землю вернется намного позже, но... Пилот сел в кресло, пристегнулся к нему ремнем и повнимательнее вгляделся в экран. Раздражение на его лице сменилось испугом: 'Луч' не просто отклонился от курса, он стремительно приближался к последней планете в системе красного карлика, мимо которого должен был пройти на достаточно большом расстоянии!
- Ах ты, зараза... - пробормотал Людвиг, все еще не до конца понимая, что происходит, и принялся проверять, в порядке ли все остальные системы корабля.
Результат заставил его выругаться уже более громко и изысканно - половина автоматики на 'Луче' не работала, выведенная из строя случившейся на красном карлике вспышкой активности. А той техники, которая еще действовала, хватило лишь на то, чтобы рассчитать, сколько времени кораблю осталось падать на планету, поверхность которой представляла собой сплошную раскаленную пустыню с бушующими над ней ураганами из углекислого газа.
- Шестьдесят три часа! - Финч откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
А ведь как хорошо начинался этот рейс! Ему удалось пройти собеседование в одной крупной компании, занимающейся грузовыми перевозками и готовой взять его на работу после возвращения - ее планы были расписаны на много лет вперед, так что Людвиг очень надеялся, что с перевозкой преступников в новые колонии скоро будет покончено. Но стоило ему доставить группу заключенных по месту назначения и собраться лететь домой, как с расположенного в той же системе астероида пришел сигнал бедствия. Финчу пришлось лететь туда и забирать на корабль четверых ученых, непонятно чем занимавшихся на крошечном, лишенном воды и атмосферы куске скалы и умудрившихся испортить в своей лаборатории систему очистки воздуха.
Казалось бы, по теории вероятности, больше во время этого полета не должно было случиться никаких происшествий!
И вот теперь оказалось, что эвакуация ученых была только началом, если не главным звеном в цепи неудач. Ведь после того, как он забрал их с астероида и уложил в предназначенные для арестантов камеры, ему пришлось заново рассчитывать курс...
Людвиг тщательно проверил всю информацию еще раз. Ошибки не было: через шестьдесят три часа 'Луч' упадет на непригодную для жизни планету, и вырваться из зоны ее притяжения уже невозможно. Пилот машинально вывел на экран состояние анабиозных камер, в которых спали его пассажиры, и тихо застонал - разладившаяся программа разбудила не только его, но и всех остальных летевших на 'Луче' людей. Прошло, наверное, уже минуты три, так что теперь исследователи, должны вылезать из камер. И очень скоро они начнут спрашивать у Финча, что произошло...
Милена Збышевская не раз путешествовала на космических кораблях, но еще никогда ее пробуждение из анабиоза не было таким тяжелым. То ли для заключенных экономили на хороших препаратах, то ли камера была предназначена для человека другой комплекции, но сейчас у Милены просто ужасно болела голова. Положение усугублялось еще и тем, что она не могла пошевелиться. Автоматические зажимы, необходимые, чтобы держать преступников в узде, не делали различий между добропорядочными гражданами и отверженными.
Часто заморгав, молодая женщина, наконец, смогла сориентироваться. Прямо перед ее лицом находилось чем-то заляпанное стекло крышки анабиозной камеры, сквозь которую невозможно было ничего разглядеть. С трудом подавляя в себе непонятно откуда взявшийся страх, Милена поискала глазами устройство внутренней связи, чтобы попросить о помощи. Но едва она попыталась повернуть голову, как шею сковал приступ острой боли.
Боль очистила дремавший до этого разум, и девушку вдруг посетила страшная догадка: что если она проснулась случайно, тогда как остальные благополучно продолжают лежать в анабиозе?! Кто ее тогда освободит?!
Збышевская почувствовала, что начинает задыхаться. Звать на помощь в герметично закрытой камере было бесполезно, но она не знала, что еще можно сделать, и потому, набрав в легкие воздуха, что было сил закричала. В тот же момент оковы, удерживающие ее в фиксированном положении, ослабли, и девушка всем своим весом навалилась на крышку камеры.
За время сна ее мышцы отвыкли от подобных нагрузок, однако крышка камеры неожиданно легко взлетела вверх, а вслед за ней вылетела и сама Милена. Только теперь она сообразила, что после пробуждения чувствовала в теле знакомую легкость, но боль помешала ей обратить на это внимания. А теперь удивляться, почему на корабле нет силы тяжести, было уже поздно: Збышевская долетела до потолка транспортного отсека, больно ударилась о него коленями и с той же скоростью помчалась обратно к полу.
- Ах, черт... - шепотом выругалась девушка, хватаясь за крышку своей камеры и останавливая этот сумасшедший полет. Ей вдруг безумно захотелось пить - горло словно вспыхнуло огнем, а язык прилип к небу.
Больше Милена ничего не смогла сказать. Она лишь беспомощно оглядывалась по сторонам, постоянно щурясь от яркого света ламп. В двух шагах от нее кто-то испытывал схожие чувства, так как до слуха девушки донеслись натужные хрипы и едва слышный скрип металла о металл.
'Должно быть, Фабьен, - девушка подозревала, что геолог даже в анабиозную камеру взял с собой альпеншток. - Господи, как же хочется пить!'
Сделав над собой усилие, Збышевская попыталась достать стоящие на полу ботинки с магнитными подошвами, которые позволили бы ей нормально ходить, а не летать в невесомости, но быстро поняла, что не может до них дотянуться. Она была слишком слаба и едва справлялась с собственным телом. Ей хотелось заплакать от бессилия, но высушенный неизвестным препаратом организм не мог сделать даже этого.
Каждое слово сопровождалось тяжелой отдышкой, и Милена с трудом различала слова среди посторонних свистов и хрипов. Судя по голосу, к ней обращался Герман Штольц, главный и единственный программист на их брошенной базе.
- Помогут... - донеслось до нее еще одно слово, за которым последовали очередная серия хриплых звуков и тяжелое дыхание.
Обернувшись назад, девушка обнаружила пристегнутый к внутренней стенке камеры небольшой пакетик с иллюстрированной инструкцией. Осторожно подтянувшись на руках, она достала его и в нетерпении рванула упаковку зубами.
Через час всем четверым пассажирам полегчало, и они сумели привести себя в порядок и немного освоиться в невесомости. Оказалось, что предназначенный для заключенных препарат после пробуждения намеренно лишал их возможности сопротивляться. Наверное, поэтому никто из них никогда не слышал о захваченных преступниками звездолетах.
- И все же, судя по моему компьютеру, до Земли нам остается лететь еще около полутора месяцев, - закидывая в рот последнюю порцию восстанавливающего лекарства, заявил Герман. - Как, по-вашему, что заставило нас выйти из анабиоза раньше времени?
- Как только ко мне вернутся силы, я свяжусь с пилотом по рации и все узнаю, - пообещал прижавшийся к стене Фабьен Леккок. - А пока строить догадки бесполезно.
- Мне кажется, что пилот намеренно вывел нас из спячки, - попыталась развить тему лаборантка Лора Милз, для которой даже непродолжительное молчание было смерти подобно.
- Наверное, - сухо ответил Фабьен. - Скоро узнаем.
- Но почему же он тогда не попытался с нами связаться? - будто не слыша мужчину, продолжала Лора. - Может быть, он уже мертв...
- Лора! - Милене была ненавистна сама мысль о смерти, тем более, если речь шла о человеке, рискнувшем своей жизнью ради их спасения. - Прекрати!
- Похоже, вы не угомонитесь, пока я с ним не свяжусь, - неловко отрывая от металлического пола одну ногу, зло отозвался Леккок. - Черт с вами, сейчас попробую доползти до рации...
Геолог выполнил свое обещание. Неловко пошатываясь, он сумел довольно быстро дойти до герметичной двери рубки пилота, рядом с которой находилось переговорное устройство.
- Капитан, это Фабьен Леккок. Что случилось? - спросил он, нажимая на кнопку связи, но ответа не последовало. Ученый подождал какое-то время, а затем вновь повторил свой вопрос.
Когда пилот не ответил в третий раз, мужчина бросил на коллег обеспокоенный взгляд. Возможно, догадка Лоры была не такой уж и безумной.
- ...прием! - сквозь бурю статических помех заорал над самым ухом Фабьена переговорник. - Леккок, вы?!
- Да! Капитан, что произошло? Почему мы проснулись раньше времени?
- Магнитная буря, - голос пилота приобрел неожиданную уверенность. - Все в порядке, выбило всю автоматику, но я и на ручном управлении справлюсь.
- Но зачем тогда вы нас разбудили? - недоумевал Фабьен.
- Все та же автоматика, я ничего не делал.
- Людвиг, вы можете открыть дверь? Может быть, вам нужна наша помощь?
- Нет, все в порядке. Я справлюсь. Где-то через час я с вами снова свяжусь. Ждите.
И они ждали. Разговаривать никому особо не хотелось. Каждый понимал, что сбившаяся автоматика корабля заведомо обрекала их на блуждание в просторах космоса без единого шанса на спасение. На ручном управлении корабль мог развивать скорость, не приближающуюся и к одной десятой скорости света, тогда как в автоматическом режиме корабль достигал практически ее половины.
- Герман? - неожиданно встрепенулся Фабьен. - Ты можешь взломать компьютер корабля?
- Я могу попытаться, - уклончиво ответил Штольц. - Но зачем тебе?
- Не знаю, почему, но я не доверяю тюремщику. Что-то здесь не так, нутром чую...
- И из-за твоих подозрений я должен подписаться на противозаконные действия?
- Мы не в том положении, чтобы выбирать способы. Говорю тебе, пилот что-то замышляет, и чем быстрее мы узнаем об этом, тем скорее сможем его остановить.
- По-моему, ты помешался, - буркнул Герман, однако его глаза уже искали место для подсоединения переносного рабочего компьютера.
Те их вещи, что уцелели после экстренной эвакуации, теперь по большей части парили под потолком, но аккуратный Герман еще перед тем, как лечь в анабиоз, тщательно закрепил свой дипломат на крышке камеры. Покопавшись в нем, Штольц выудил на свет портативный компьютер. Зачистив контакты, он вскрыл крышку встроенного в стену коммуникатора и попробовал подключился к сети.
- Похоже, пилот сказал правду, - сообщил он спустя какое-то время, разглядывая что-то на маленьком мониторе компьютера. - Автоматику действительно выбило, иначе мне пришлось бы возиться с паролями доступа.
Стоявший рядом с ним Фабьен и глазом не повел. Он подошел поближе и попытался взглянуть на экран через плечо Штольца. Несмотря на то, что геолог не понимал значения половины изображенных на нем символов, интуиция говорила ему, что с кораблем не все в порядке и следует копнуть чуть глубже.
- Можешь вывести наш курс? - шепотом, чтобы его слышал только Герман, спросил мужчина.
- Д-да, - что-то быстро набирая на клавиатуре, отозвался программист. - Вот он...
Последнее слово он как будто проглотил, и это не ускользнуло от внимания Фабьена.
- Что? Что случилось? - насторожился он.
- Мы падаем...
Сначала Людвиг решил, что работы ему прибавилось минут на двадцать, но затем, получив отчеты со всех концов корабля, понял, что ошибся. Прикрепленный к транспортному отсеку бот практически не пострадал, и все его системы оживут, как только он выполнит перезагрузку, но вот сам отсек... В целях экономии он не был экранирован и находящаяся на нем автоматика либо полностью вышла из строя, либо сгорела.
На этом отсеке стояли тяговые двигатели корабля, которые теперь тоже не работали. Что же до слабеньких двигателей бота, то их мощности не хватило бы даже для того, чтобы вырвать 'Луч' из гравитационной ловушки планеты, не говоря уже о дальнейшем полете к Земле.
Взгляд Людвига упал на закрытую защитным экраном кнопку 'расстыковки'. В том маловероятном случае, если бы преступники, которых перевозил корабль, попытались устроить мятеж, отсек с ними можно было отсоединить и оставить болтаться в открытом космосе. И если сейчас отбросить отсек с четырьмя учеными, сам он, возможно, сумеет улететь от 'захватившей' его корабль планеты...
Через пару минут компьютер полностью подтвердил предположение Финча: избавившись от 'груза', его бот сможет преодолеть силу тяжести планеты и добраться домой. 'Расстыковка' давала ему возможность спастись, но не оставляла никакого шанса его пассажирам, которых он совсем недавно спас из разгромленной лаборатории.
Если же вовремя не скинуть груз погибнут все пятеро - и ученые, и он сам... В грузовую компанию возьмут кого-то другого. Вместо 'Луча' увозить с Земли преступников будет новый корабль. А еще - Фейна, возвращаясь на Землю после каждого своего рейса, будет ждать от него письма, по нескольку раз в день проверять почту и гадать, что же случилось и почему он, Людвиг, так внезапно замолчал...
А если сбросить отсек с четырьмя 'пешками', ему даже ничего за это не грозит: магнитная буря вместе со многими другими файлами уничтожила и информацию о сигнале 'SOS' с астероида.
- Должен быть другой выход, - громко произнес Финч, вновь прокручивая в мыслях только что приснившийся ему сон. - Такой, чтобы никем не жертвовать. Он наверняка есть, просто я его не вижу, как не видел тогда, в шахматной партии. Думай!
Он проверил, сколько осталось времени. Шестьдесят два часа сорок девять минут до падения. И тридцать семь часов двадцать минут до того момента, когда отстыковывать пассажирский отсек будет бессмысленно: 'Луч' приблизится к планете настолько, что даже 'налегке' Людвигу от нее не уйти.
Уже заканчивая расчеты, Финч внезапно охнул и даже подскочил на месте: как же он сразу не сообразил, можно ведь попытаться подключить главные двигатели вручную! Но радость пилота мгновенно угасла: у него был только один скафандр, а для того, чтобы узнать, правильно он соединил проводку или нет, придется каждый раз возвращаться в рубку и проверять, а это может занять слишком много времени. Кроме того, существовала еще одна, куда более серьезная проблема...
- Людвиг, отвечай!!! - голос Леккока ворвался в тишину рубки, такой громкий и возмущенный, словно геолог стоял рядом с Финчем и вопил ему в ухо. Пилот вздрогнул, дернулся к переговорному устройству, но, сам не зная, почему, не ответил.
- Людвиг! - продолжал надрываться Фабьен.
Финч обернулся и посмотрел на расположенную за его спиной герметичную дверь, затем перевел взгляд на монитор со все еще горящими на нем цифрами, а затем - снова на кнопку 'расстыковки'.
Фабьен едва успел дослушать объяснения Германа, как тут же бросился к переговорному устройству и попытался вызвать пилота на связь. Но на этот раз Людвиг предпочитал отмалчиваться.
- Похоже, он забыл, что везет не тюремный сброд! - фыркнул в сторону притихших коллег Леккок и снова закричал в микрофон. - Людвиг!!!
Не получив ответа, он с силой отпихнул от себя проплывавший мимо ящик с инструментами, которые мгновенно разлетелись по всему отсеку. Рвущиеся наружу ругательства геолог решил попридержать на тот момент, когда - не 'если', а именно 'когда'! - он доберется до этого мерзавца пилота и собственными руками свернет его трусливую шею.
Глядя на горящие безумным огнем глаза Фабьена и на то, как он мечется по отсеку, с силой отшвыривая попадающийся ему на пути железный хлам, Милена неуверенно молчала: она решила, что лучше немного подождать и пока ничего не говорить ему о своих соображениях. Зато Лора в выражениях не стеснялась - молодая лаборантка полностью поддерживала Фабьена, и ее так и распирало от желания высказаться. Что же касается Штольца, то он, похоже, сросся со своим компьютером и не замечал ничего вокруг. Его пальцы бегали по клавиатуре, а лицо программиста то и дело озарялось всполохами голубоватого сияния маленького экрана.
- Проклятье, Герман! - резко развернувшись на каблуках, воскликнул Фабьен. - Неужели нет способа взломать эту чертову дверь?!
- Я бы на твоем месте этого не делал, - бесцветным голосом отозвался программист.
- Потому что, если пилот решил от нас избавиться, он уже давно это сделал и дверь откроется в космос, - чувствуя, что Фабьен готов наброситься на Штольца, ответила за него Милена. - А если он все еще прицеплен к нам, значит, пилот пытается нас спасти.
- Надо же, как ты заговорила! - медленно поворачиваясь в сторону биолога, отозвался мужчина. - А тебе не приходило в голову, что он может быть просто тупым и не видеть дальше собственного носа?
- Что ты хочешь этим сказать? - насторожилась Збышевская.
- То, что он видит огоньки на приборной панели, но не знает об идущих к ним проводах. Он может там сидеть хоть до посинения, но так и не связать дважды два!
- Он имеет ввиду, что мы можем сами починить автоматику, - перевел слова разгоряченного Леккока Штольц. - Скорее всего, так оно и есть, потому что полчаса назад он перезагрузил системы своего бота.
- Что?! - геолог задохнулся от ярости. - Получается, он может смыться в любой момент?! - хватая Германа за плечо, крикнул Фабьен.
- Если уже этого не сделал, - отозвался мужчина. - После перезагрузки я не могу к нему пробиться.
- Тогда попробую я, - взвешивая на руке маленький альпеншток, хищно ухмыльнулся геолог.
- Да ты с ума сошел?! - не выдержав, Милена вскочила на ноги. - Ты нас всех угробишь!
- Интересно, каким образом? - делая шаг к двери, отозвался Фабьен. - Мы либо умрем через шестьдесят часов, когда упадем на планету, либо сейчас, вывалившись в космос.
- Либо мы можем не дать ему от нас уйти! - сверкая глазами, подвела черту Лора.
Милена с отвращением посмотрела на лаборантку, но ничего не сказала.
- За дело! - скомандовал Фабьен. Посоветовавшись с Германом, он нашел скрытую техниками панель и попытался замкнуть провода, но оказалось, что электричество отключено.
Ручка запирающего дверь механизма поддалась на удивление легко. Где-то внутри глухо щёлкнул замок, и дверь сдвинулась на несколько миллиметров в сторону, но тут же застопорилась. Используя альпеншток как фомку, ученые просунули его конец в едва различимую щель и потянули на себя. Дверь долго не открывалась, но, в конце концов, с тихим шипением отошла в сторону. Все находившиеся в отсеке вздохнули спокойней: воздух, с шумом просочившийся в их помещение, означал, что пилот еще не отстыковался. Мужчины ухватились за дверь поудобнее и через несколько напряженных минут, наконец, смогли сдвинуть ее на достаточное расстояние, чтобы в образовавшийся проем мог пролезть человек. Там их ждал тесный шлюз, оканчивавшийся еще одной дверью.
- Может быть, пора прекратить? - послышался из-за спины мужчин голос Збышевской. - Вы же видите, он нас не бросил!
- И что с того? Думаешь, получаса хватит, чтобы настроить системы и оторвать от себя бесполезный груз? - ядовито заметил Фабьен. - Может быть, мы как раз вовремя?
- Тогда хотя бы дайте ему высказаться, а не...
- Я давал ему такую возможность! - резко перебил девушку Леккок. - Забыла?! Я вызывал его по внутренней связи, но он не отвечал. Все! Время переговоров закончилось!
- Но...
- Лора, убери ее с глаз моих! - вновь поворачиваясь лицом к двери, огрызнулся Фабьен.
Стоящая позади Милены лаборантка поняла слова мужчины буквально. Она вцепилась ей в руку и попыталась оттащить от дверного проема, но Збышевская оказалась не из пугливых. Она с размаху влепила Лоре пощечину, оттолкнула ее обратно в тюремный отсек и развернулась к стоящим возле двери товарищам, готовая возобновить наступление. Однако в этот момент темный шлюз озарил всполох замкнутой проводки...
Дверь рубки пилота бесшумно открылась...
Погруженный в раздумья Людвиг не сразу обратил внимание на шипение воздуха за спиной, а к тому времени, как он понял, что что-то пошло не так, было уже поздно. Ворвавшиеся в рубку ученые налетели на него с двух сторон и рывком выдернули из кресла, прижав к полу. Причем старший в их группе, геолог, имени которого Финч не запомнил, первым делом схватил его за руки, повиснув на них чуть ли не всей своей тяжестью.
- Не давай ему ни на что нажимать!!! - завопил он своему напарнику.
- Какого черта? - только и успел вымолвить пилот, как тут же получил ощутимый удар в зубы.
- Остановитесь!!! - перекрыл его крики громкий женский голос, тут же, впрочем, потонувший в еще более пронзительном визге. Людвиг попытался вырваться, но один из нападавших еще сильнее придавил его к полу, а другой наградил несколькими ощутимыми ударами в бок.
- Фабьен, прекрати!!! - снова взвизгнула женщина. - Сейчас он точно не отстыкуется, шлюз же открыт!
Вместо ответа Леккок еще раз пнул распластанного на полу пилота носком магнитного сапога, но затем до него, наконец, дошел смысл слов Милены, и он немного ослабил хватку.
- Что ты задумал? Почему не отвечал?! - рявкнул он Финчу в ухо.
- Может, сначала меня отпустите?! - возмутился пилот. - Я не обязан перед вами отчитываться, вам сейчас вообще полагается в камерах дрыхнуть!!!
- Все слышали?! - победоносно воскликнул геолог. - Он бы сбросил нас на планету и благополучно смылся, если бы мы случайно не проснулись! - и он принялся с яростью лупить неподвижного Людвига кулаками по лицу.
- Прекрати!!! - несмотря на тесноту, Милена тоже протиснулась в рубку и начала оттаскивать Леккока от Финча. Неожиданно к ней присоединилась испуганно взвизгивающая Лора, которой избиение пилота тоже не доставляло никакого удовольствия. Людвиг, почувствовав, что теперь его держит только один противник, в то время, как второй отбивается от разгневанных женщин, сумел приподняться и отпихнуть от себя Германа - тот, впрочем, особо не сопротивлялся.
- Придурки!!! Я же вас с астероида вытащил, когда вы там уже задыхались - какого же черта мне теперь вас убивать?! - заорал Людвиг на пассажиров, как только ему удалось подняться на ноги. На опухших губах чувствовался неприятный металлический привкус, да и лица уставившихся на него девушек явно говорили о том, что выглядит он теперь жутко.
- Тогда почему ты молчал? - почти спокойно спросил его Герман, в то время как Фабьен, осматривая свои разбитые в кровь костяшки пальцев, тихо бормотал какие-то ругательства.
- Потому что я занимался расчетами, и вы мне только мешали! - огрызнулся Финч.
- Вот видите, я же вам говорила! - не зло, а как-то отчаянно вскрикнула Милена. - Он вовсе не собирался отсоединять наш отсек, а вы... тупые параноики... - словно лишившись остатков сил, с трудом вытолкнула из себя девушка последние слова.
Она встретилась с Финчем глазами, и Людвиг, вспомнив о своих колебаниях, пристыжено отвел взгляд - что не укрылось от внимания остальных ученых. Леккок переглянулся со Штольцем, а затем резко мотнул головой в сторону двери:
- Пошли в нашу тюрьму, там места побольше будет. Надо все обсудить. Ты первый, - велел он Людвигу, - а то еще закроешь за нами шлюз и смоешься! И без глупостей, ты один, а нас четверо!
- Да подавитесь! - осторожно ощупывая челюсть, огрызнулся Финч и вышел из рубки первым. Вслед за ним, бросив еще один гневный взгляд на Фабьена, проскользнула Збышевская, а за ней и остальные исследователи.
- И что же ты надумал? - еле успев отвернуться от все так же летавшего по отсеку ящика из-под инструментов, Фабьен уселся на крышку своей анабиозной кабины. - Как лучше объяснить в суде нашу смерть?
- Если ты такой умный, то прекрасно знаешь, что о вашем присутствии на корабле никому неизвестно, - присев на корточки, отозвался пилот.
Геолог метнул быстрый взгляд в сторону Германа, и тот молча кивнул.
- Хорошо, и что дальше?
- А ничего, - даже не глядя на Леккока, ухмыльнулся Людвиг. - У нас только два выхода: либо дожидаться конца, либо отремонтировать тяговые двигатели, но для этого понадобится слишком большая удача, а я ее, как видно, уже израсходовал.
- Герман..? - чутье геолога молчало, и Фабьен не знал, что и думать. - Что скажешь?
- Скажу, что можно попробовать, - тяжело вздохнув, отозвался Штольц. - Но кому-то из нас надо будет прогуляться за пределы корабля.
Фабьен заметил, как округлились глаза пилота: на какое-то мгновение он словно бы даже перестал дышать. Похоже, они смогли задеть его за живое, но что же его так удивило и взволновало? 'Главное, его не спугнуть! - бросая свирепые взгляды на готовых заговорить коллег, попытался он послать им мысленный сигнал. - Сам расколется'.
Напряженное молчание затягивалось. В голове Людвига шла борьба стереотипов с действительностью: 'Проклятье, как же прочно эта работа въелась мне в кожу, если я до сих пор держал их за арестантов! Ведь если один будет соединять контакт, другой сможет проверять, правильно ли он это делает, в рубке... А еще где-то ведь должен быть запасной скафандр...' Мысли и новые идеи приходили к нему настолько быстро, что он не успевал их отслеживать. Незаметно для себя он уже сформировал план, по которому они смогли бы починить корабль максимум за каких-нибудь десять часов!
- Ну? - настойчивый голос Леккока вывел Финча из транса. - Что будем делать?
- Значит так: связь будем держать через каждые две минуты, - Людвиг давал последние наставления облаченным в скафандры пассажирам. - Если возникнут сложности, тут же сообщайте об этом мне. Я буду следить за вами через встроенные в шлемы камеры.
Запасной скафандр обнаружился под пультом управления, вместе с прочим НЗ. Первоначально Финч рассчитывал, что переналадку двигателей на ручное управление будут делать мужчины, но если Фабьен поместился в рассчитанный на пилота скафандр без всяких проблем, то Герман оказался почти в два раза шире. Стало ясно, что компанию Леккоку должна будет составить одна из девушек. Лора, услышав об этом, жутко побледнела и тут же испустила облегченный вздох, увидев, как Милена молча шагнула ко второму скафандру.
Работа предстояла не слишком сложная, и Людвиг подробно объяснил добровольцам, где и что им надо будет искать, в то время как он будет сидеть в рубке под неусыпным надзором Германа и давать им наставления.
- Справимся, не волнуйся, - цепляя драгоценный альпеншток на пояс скафандра, отозвался Фабьен. - И так уже изрядно потеряли время. Пошли.
Оба исследователя еще ни разу не выходили в открытый космос и перед первым шагом в невесомое пространство заметно нервничали.
- Главное держите перед глазами корпус корабля. Ни в коем случае не смотрите на звезды и не пытайтесь геройствовать, - раздался в их наушниках уверенный голос пилота. - Леккок, ты идешь первым. Милена, подождешь минуту, а потом тоже выходи.
Ответом ему было натужное сопение. Через минуту Финч заметил, как пошатнулось на мониторах изображение Фабьена: геолог вышел из корабля. Вскоре снаружи оказалась и Збышевская, которая, в отличие от быстро успокоившегося Леккока, наоборот, испугалась еще сильнее и замерла на месте. Из динамиков доносились еле слышные слова ее молитвы: 'Боже сохрани... пожалуйста...' Людвиг пытался отключиться от смысла этих слов, чувствуя, что вторгается в нечто чересчур личное, но ему это не удавалось.
- Давай, Милена, - голос его звучал по-прежнему уверенно, но теперь в нем была и теплота.
Уставившись на обшивку корабля, девушка сделала первый, нерешительный шаг по направлению к двигателю. Она точно выполняла все инструкции Людвига, чего нельзя было сказать о Фабьене. Судя по изображению его камеры, он периодически бросал взгляды на звезды и черную пустоту космоса - к счастью, без последствий.
Леккок добрался до 'своего' двигателя в два раза быстрее Милены и успел ошибиться три раза, когда девушка сообщила, что она на месте.
Напряжение в рубке пилота было ничуть не меньшим, чем за ее пределами. Лора постоянно что-то бормотала и бесцельно бродила из отсека в отсек: все ее усилия были направлены на борьбу с собственным страхом и на то, чтобы не очень сильно мешать остальным. Сидящий позади пилота Герман, как только его коллеги добрались до двигателей, стал сопеть еще громче, практически упираясь Финчу в затылок. Да и сам Людвиг никак не мог справиться с мелкой дрожью во всем теле.
'Даже если все получится, все равно придется чем-то жертвовать! Отец..? - не то в отчаянии, не то в надежде, мысленно позвал пилот. - Ну почему ты мне тогда не помог?!' В тот памятный вечер детства Людвиг так и не догадался о другом варианте победы.
- Капитан... - мягко, почти по-отечески обратился Герман к пилоту, выводя его из лабиринта собственных мыслей. - Пробуем?
За размышлениями Финч не заметил, что Милена восстановила сгоревшее соединение.
- Ничего, - передал ей Людвиг результат проверки. - Давай другое.
Они провозились больше семи часов. Наконец, первый двигатель ответил на все тесты компьютера, и Фабьен смог спокойно вернуться назад.
- Милена, если ты устала, можешь вернуться на корабль - я тебя подменю, - вытирая со лба пот, предложил девушке Людвиг.
Герман к тому времени уже разобрался, как пользоваться тестовой проверкой двигателей, и Финч действительно собирался отозвать девушку назад. Но не успел он закончить фразу, как второй двигатель тоже дал положительный результат.
- Молодец! - ничуть не сдерживая эмоций, радостно воскликнул Людвиг. - Получилось, возвращайся в отсек!
Как и во время выхода Милены из 'Луча', он услышал неясные слова благодарственной молитвы, к которой теперь готов был присоединиться.
У них получилось!
Стоящие позади него мужчины что-то довольно обсуждали, Лора тихо плакала в тюремном отсеке, и только Людвиг с напряжением следил за возвращением Милены на корабль. В голове все настойчивей звучал голос отца, но пилоту нечего было ему ответить.
Лора первой рванулась к анабиозной камере, торопясь поскорее оказаться по ту сторону сна - подальше от всего пережитого. Финч, которого она случайно толкнула, тихо охнул и схватился за пострадавший в драке с Фабьеном бок.
- Ой, прости! - лаборантка испуганно прижала ладонь ко рту.
Людвиг в ответ невесело усмехнулся:
- Ничего страшного.
- Откуда мне знать, вдруг ты выдумал эту проверку? - продолжал сомневаться Фабьен, стоя возле своей камеры.
- Через тридцать минут стартуем, - громко произнес Людвиг, пропуская его реплику мимо ушей. - Поторопитесь.
Он уже собирался возвращаться в рубку, когда встретился взглядом со Збышевской. Девушка выглядела немного бледной, но все же нашла в себе силы улыбнуться пилоту. У Людвига защемило сердце, и он понял, что не сможет переступить через это, не попрощавшись.
Подойдя к девушке, пилот смущенно улыбнулся и попытался взять ее за руку. Та не возражала.
- Милена, - глотая подступающий к горлу комок, произнес Финч. - Я потрясен твоей храбростью. Не каждый мужчина готов выйти в космос, а ты... Как тебе это удается?
- Не знаю, оно само как-то получается, - через силу улыбнулась ему девушка. - Я просто верю, что каждый поступит на моем месте точно так же - значит, другие в праве рассчитывать на меня, так же, как я на них, вот и все.
- Немного путано, - уловив, что анабиозный препарат уже начал действовать, усмехнулся Финч. - Но суть я понял. Спасибо.
Он быстро наклонился и поцеловал ее в щеку. Влажную от холодного пота, чуть теплую и благоухающую полевыми цветами родной Земли.
- Спасибо... - уже сидя за закрытой дверью рубки, повторил Людвиг и бросил взгляд на кнопку 'расстыковки'.
Из окна больничной палаты можно было видеть взлетающие с космодрома корабли. Госпиталь был военный, потому и находился так близко к порту, и Людвиг был благодарен судьбе хотя бы за это.
Недовольны были только врачи, уже уставшие прибегать на вызов автоматики каждый раз, когда его сердце заходилось в волнении от мелькающих между небом и землей стальных игл космолетов. Как же Финч хотел управлять хотя бы одним из них!.. Но перевести его в палату, окна которой выходили бы на другую сторону, медики тоже не решались, справедливо опасаясь, что там больной затоскует и ему станет еще хуже.
В палату вошла девушка. Он учуял ее еще на пороге палаты, но не спешил поворачивать голову: за окном вот-вот должен был стартовать грузовой КТ-560. Однако знакомый тонкий запах заставил его скосить глаза на посетительницу...
- Привет, - голос девушки расколол тишину летнего вечера и прокатился по палате, словно солнечный зайчик. - Я все-таки добилась, чтобы меня к тебе пустили!
В предзакатных лучах солнца палата окрасилась в оранжево-золотой цвет, а стоящая на грани света и тени девушка, казалось, шагнула в реальность с полотна великих художников старины. Она была еще прекрасней, чем в тот день, когда он поцеловал ее.
- Очень мило с твоей стороны, - попытался улыбнуться Людвиг. - Ко мне мало кто приходит, все знакомые в рейсах...
- Что говорят врачи? Когда ты выписываешься? - Збышевская сделала робкий шаг, но тут же в нерешительности остановилась. Доктора предупреждали ее, что от сильного волнения, у больного может случиться инфаркт.
- Все в порядке, тебе можно подойти, - заметив ее колебания, произнес Финч. - Все не так уж плохо.
Милена, наконец, подошла к его кровати и взяла Людвига за руку.
- Почему ты нам ничего не сказал? - в голосе ее было больше боли, нежели упрека. - Ну почему?!
- И что бы вы сделали? - глядя на сжимающую его ладонь руку девушки, тихо отозвался Финч. - Перестань, я сделал свой выбор и ничуть не жалею.
- Да, но ведь...
- Никаких 'но', Милена. Нельзя жертвовать одними людьми, чтобы спасти других - надо искать возможность сохранить жизнь всем. Даже если для этого придется пойти на риск...
В палате словно бы стало темнее. Вбежавшая медсестра недовольно зашипела, что пациенту пора отдохнуть, и проворно вытолкала Милену в коридор.
'Похоже, показания приборов опять зашкалили, - морщась от острой боли в груди, подумал Людвиг. - Да и черт с ними! По крайней мере, я жив...'
Запуская тяговые двигатели на ручном управлении, Людвиг все же надеялся, что успеет погрузиться в сон раньше, чем они заработают на полную мощность. Но как же медленно действовал препарат!.. Ускорение достигло максимума до того, как закрылась анабиозная камера, и повреждения организма были чудовищны. Теперь Финч без опасности для жизни мог разве что поднять руку, но для того, чтобы пройтись пешком по засаженной цветущими деревьями аллее не могло быть и речи, и он отлично это понимал.
Понимала это и Фейна, с последнего посещения которой прошло уже больше месяца...
Боль немного отступила, и Финч осторожно приоткрыл глаза. Темнеющее на западе небо пересекла белая полоса стартовавшего корабля.
- Шах и мат... - ныряя в пелену сна, прошептал Людвиг.