Как всегда неожиданно, совершенно внезапно, в России выпал снег, а за ним наступили и сильные морозы. Простой люд, в массе своей и на собственной шкуре, в общем-то ощутил, а потом и сообразил, что стало холодно. На пустые головы надел шапки, а на белы рученьки, которые в последнее время нужны только для того, чтобы доносить бюллетень до урн, голосуя за разных прохвостов, - варежки или перчатки.
Чиновники в отличие от простого люда живут в иных условиях. Пока остывали их задницы по тёплым кабинетам, успели замёрзнуть несколько десятков человек, у которых не было ни шапок, ни варежек.
Короче говоря, как поётся в цыганской песне: "На дворе, на дворе мороз большой". А раз он большой, то куснув собратьев по разуму, в основном, кстати, русских, можно переходить к главному.
Действующий ныне режим всё-таки сообразил, что замерзают люди ничего не ведущие о сталинских репрессиях, а даже наоборот, жившие в СССР вполне сносно и счастливо. Имеющие в той стране "зла" жильё, работу и даже еду. И издал, наверное, указ о том, чтобы бомжей, а также собак и кошек из теплых мест не гнать, пока не потеплеет. И, потянулась на места обогрева разная живность от мала до велика, где самой великой живностью, естественно, является ЧЕЛОВЕК. Как гордо это звучит, какой шквал аплодисментов вызывает, если зад в тепле, карманы набиты балом, ну и нос застрял в межгрудьи какой-нибудь очередной министерши.
Пока мороза нет и не догадаешься о том, как все мы близки друг другу в России, матушке нашей. Мороз, он сближает. Могу сказать абсолютно точно, - у Господа не так уж и много средств для нашего сближения, а главное из этих средств, видимо, мороз. И тянется народ в мороз на вокзалы, в подвалы хрущёвок, в брошенные городские дома, на мусорные свалки и т.п. Да мало ли в России тёплых и уютных мест. И кто их только не описывал. Особенно хорошо получалось у А.М. Горького. Он талантливо показал демократию в самодержавном режиме, обозвав её "На дне". На дне всегда полно демократов. После А.М. Горького "дно" маленько рассосалось, и сначала было даже не скучно, особенно как писал Шаламов, на Калыме. И там на горьковском "дне", и там на шаламовской Калыме, мороз соединял массы в единый народ. А затем, стало невыносимо скучно, сытно, спокойно.
Изредка, какой-нибудь не до конца отмороженный поэт мог сочинить, а потом и спеть песню о том, что далеко не все едины, когда мороза нет. Самым популярным исполнителем был, конечно, В.В. Высоцкий. А его "Стахановец" рискует занять место, в эту холодную зиму, в первой десятке самых популярных песен 2013 года. Эту песенку можно слушать бесконечно, так как она рассказывает о том, как сталинские стахановцы перерождались в путинских "трудоголиков". Всё так, как и пел Высоцкий, сегодня все из той "шахтёрской кампании", кроме младшего офицера, ходят в министрах. И всё бы хорошо, если бы не мороз.
А где у нас народ в сильный мороз? В основном на вокзалах. Режим даёт команду полицейским сильно не угнетать страждущих, зря на улицу не прогонять и давать ему греться по разным вокзальным углам. Вокзалы оживают.
Полицейские чувствуют себя, почти, милосердными и, почти, людьми. Бомжам, алкоголикам, собачкам и кошкам тоже хорошо. Всех вместе собирает вокзальная плюсовая температура.
Вся эта многочисленная современная гвардия, народный авангард, и сопровождающая его по жизни живность, жмётся ближе к вокзальному буфету. Вокзальный буфет это целое светопреставленье. На подоконниках дремлют кошки, под подоконниками дрыхнут собачки. Бомжи и безработные тут же между кошками и собаками молят Бога о том, чтобы морозы продлились как можно дольше, так как на лицо, и причём для всех, перемены к лучшему.
Видимо, мир устроен всё-таки правильно. С холода в жар забегает толпа рыбаков собравшихся в лютую стужу медитировать над лунками. У них ещё есть время, и они собираются коротать его за пивом. Буфетчица, создавая уют и заботясь о своих "питомцах" ставит ностальгическую песенку: "Как близки наши тела...". Рыбаки грустнеют, начинают гладить обводы пивных бутылок и покидать буфет, оставляя недопитым пиво и не доеденной еду. В душе у них полная разбалансировка, и куда ехать дальше им предстоит решать вновь. Хотя, я не знаю случая, чтобы выбор был сделан, несмотря на мороз, в пользу "женского тела".
Зато нетрудовой элемент такому повороту событий очень рад. Этот элемент допивает пиво, доедает еду, не забывая при этом о своих младших братьях, и опять начинает дремать, кто на стульях, кто по углам. Душевно, всё, как и 100-200 лет тому назад.
Мороз - это хорошо. Как цепь приковывает собачку к будке, так и мороз приковывает человека к теплу. Бомжи ютятся по вокзалам, средний класс по хрущёбам, путинские трудоголики по разной элитной недвижимости. Наступает равенство. Все сидят по своим углам, - и согласные и несогласные.
Но, всему хорошему приходит конец. Заканчивается и морозный рай, а вместе с ним родство душ и людское равновесие.
Первыми пинок получают бомжи, так как полицейским команду на "милосердие" отменили. За ними на свежий воздух вылетают собачки и кошки. Вновь наступает рыночный порядок. Наше свободное Отечество оживает, отогревается. В вокзальном буфете снова звучит ностальгическая песня: