- Какое чудесное утро! - голос Ахилла окончательно вернул к действительности. - Дорогая, пришел господин Квик Нут и велел передать, что... "жаждет" тебя увидеть, - в словах робота слышалась ирония. Он немного опасался посла Криды и старался лишний раз не попадаться ему на глаза. Объяснялось это просто: после предыдущих крепких объятий господина Нута Ахиллу потребовался косметический ремонт корпуса. Кроме того, робот попросту ревновал свою "милую девочку" к послу, не веря, что чудаковатый инопланетянин может любить Теллу так же сильно, как и он.
- Чудесно, я сейчас спущусь, - просияла девушка. - Как раз собиралась выходить.
- Куда же ты хочешь пойти, дорогая? - настороженно спросил Ахилл, осмотрев ее синий костюм и высокие черные сапоги.
- Навещу Бурана.
- Нет, только не это страшное животное. Он же бешеный!
- Ахилл, ты ничего не понимаешь в красоте. Буран - не страшен, он - прекрасен.
- Я не это имел в виду. И не надо делать вид, что ты меня не понимаешь. Упадешь с него и разобьешься!
- Никогда не падала с лошади и думаю, мне уже поздно начинать. Все будет хорошо, мой дорогой Ахилл. К обеду вернусь, - она обняла робота, ловко поменялась с ним местами и проворно проскользнула в открытую дверь. Робот издал звук, похожий на вздох, и обреченно последовал за ней, сохраняя дистанцию достаточную для того, чтобы в случае необходимости успеть уклониться от сокрушительных объятий кридийского посла.
Проскакав по лестнице, как молодой жеребенок, и оставив Ахилла на верхней ступеньке в одиночестве размышлять над вопросом, зачем ей вообще нужен конь для передвижения, Теллуса столкнулась лицом к лицу с Селеной. Старшая сестра была в великолепном золотисто-желтом костюме с облегающим жакетом и высоким стоячим воротничком, от пояса струилась пышная полупрозрачная юбка-шлейф, складки которой напоминали морскую пену и радужной завесой прикрывали широкие расклешенные брюки. От каждого движения рук девушки звенели многочисленные алюминиевые браслеты. Мода на них не проходила столетиями не только благодаря тонкой ювелирной обработке, но и материалу, редкому высоко ценившемуся в Галактике металлу.
- Выглядишь как всегда по-королевски, - поприветствовала Телла сестру. - Новый шедевр Екатерины Аро?
Екатерина Аро, мать Марго, по праву считалась одним из лучших модельеров Земли. За ее нарядами, многие из которых смело можно было назвать произведениями искусства, с первобытной страстью охотились даже капризные яниосские модницы.
- Да. Нравится? Новая весенне-летная коллекция. Кстати, я присмотрела тебе замечательное алое платье, оно должно идеально подойти к твоим волосам. Екатерина призналась мне, что, создавая этот огненный оттенок, думала именно о тебе.
- Ну, спасибо, Селли, - улыбнулась Теллуса. В отличие от сестры она всегда была равнодушна к быстро меняющейся моде, что не мешало ей выглядеть обворожительно и в невероятном вечернем платье на приеме в доме отца, и на раскопках в африканских пустынях в простой свободной рубашке и коротких запыленных шортах. Телла носила только то, что ей действительно шло. Селена объясняла это врожденным чувством прекрасного.
- Так по какому же случаю такой парад?
- Ранийцы передают в дар Центральному галактическому музею Камень Судьбы. Будет присутствовать лично Канцлер Ио Лим, - ответила Селена, поправляя атласные рукава золотистого жакета. Видимо, ей уже пришлось пережить пылкие объятия кридийского посла. - Квик Нут решил составить нам компанию.
- Камень Судьбы? Ах, да, кажется, я слышала о нем. Это то чудо Галактики с Рана, которое вторые сутки обсуждает вся голограсфера?
- Да, сестренка, только на Марсе о нем говорят уже неделю.
- Вчера Форум просто гудел, невозможно было никуда пойти, чтобы не услышать об этом камне. И какой он, этот Камень Судьбы?
- Пока не знаю, не видела. Говорят, очень красивое зрелище и...загадочное. Этот камень единственный в своем роде, говорят, уникальный артефакт, ничего подобного ни разу больше не находили в исследованной части Галактики. У него необычная история.
- Наверное, она связана с названием? Узнаю ранийцев. Фаталисты! У них на каждом шагу или рок, или судьба, а ведь такие милые люди, - заметила Телла. - С другой стороны, мне всегда нравилась эта красивая древняя традиция - давать имена редким драгоценным камням.
- Его нашли на планете П4З576 51 квадрата, которой так никто и не решился дать название, но... неофициально ее называют Мертвой Планетой.
- И она действительно была мертвой? - интерес Теллусы усиливался прямо пропорционально возрастанию загадочности предмета.
- Не только была, Телла, но есть и будет такой. Это планета погибшей цивилизации, - Селена поежилась, будто ее обдул холодный ветер.
- Война или природная катастрофа? - Теллуса немного понизила голос.
- Война, - еще тише отозвалась ее сестра.
- Да... судьба.
Они несколько секунд молчали, пока их внимание не привлек странный шум. Комнату пересекала необычная процессия. Впереди шел домашний робот, неся на вытянутых руках небольшой металлический лоток с прозрачными, почти невидимыми, голубоватыми осколками, переливающимися мелкими рубиновыми искрами, но, несмотря на всю его осторожность, осколки позвякивали, ударяясь друг о друга. За ним следовал Ахилл, непостижимым образом оказавшийся в этой половине дома, и ворчал себе под нос, сопровождая каждое встряхивание лотка словами "варвар неуклюжий" и "такие и разрушили Рим".
- Что это? - спросила Теллуса, обращаясь к Селене, потому что знала, Ахилла сейчас лучше не трогать.
- До прихода Квика это была наша яниосская ваза, - улыбнулась Селена.
- Понятно, - девушка проводила взглядом роботов. Ахилл продолжал оплакивать разбитую послом вазу из небьющегося яниосского стекла, параллельно сокрушаясь о судьбе вечного города.
В этот момент дверь в кабинете Правителя отрылась, в следующую секунду Теллуса была подхвачена инопланетным тайфуном по имени Квик Нут, огромный кридиец кружил девушку по всей гостиной. Закончил свой эффектный танец он тем, что подбросил Теллу высоко вверх и тут же поймал, чему она была несказанно рада.
- Здравствуй, Квик, я счастлива видеть тебя в нашем доме. Наш дом - твой дом навеки, - по-кридийски поприветствовала гостя Телла. Она принципиально старалась говорить с инопланетянами на их языках.
- Бесценная моя, несравненная моя Теллуса. Огонь вашего дома - огонь надежды для усталого путника, - затараторил Нут, обдав девушку густым лимонным ароматом. - Как твое здоровье? Я слышал, ты чуть не погибла! - интересоваться во всех подробностях здоровьем и самочувствием собеседника было хорошим тоном у кридийцев.
Но с первого же взгляда было понятно, что этот вопрос не просто дань дипломатической вежливости. Посол действительно переживал и очень беспокоился о своей хрупкой земной подруге. Его огромные, как у слона, уши нервно подергивались, каждое было размером с голову господина Нута, которую тоже нельзя было назвать маленькой. Существовало предположение, что в древние времена предки кридийцев в момент опасности закрывали ими лицо, но космоантропологи по какой-то загадочной причине не подтверждали, но и не опровергали его. Квик был одет в просторную зеленую тогу с двумя карманами, больше напоминавшими средних размеров мешки. В них он неизменно хранил самое дорогое - лимоны. Это была большая, как и он сам, страсть господина Нута. В любое время и в любом месте посол поедал ароматные фрукты прямо с кожурой, чем сводил практически всех землян с ума. Немногие могли спокойно смотреть, как он ест эту кислятину. Теллуса, заботясь об окружающих и волнуясь за самого Квика, пыталась несколько раз приобщить его к чему-нибудь менее экстремальному, но ее старания не увенчались успехом. Максимальным компромиссом, на который смог пойти посол, оказались недозревшие апельсины вперемежку с самыми кислыми сортами помидоров, обычно использовавшимися для приготовления его любимых острых соусов. Вот и сейчас, взволнованный посол Криды извлек из кармана лимон и отправил его в рот, похожий на круглую пещеру. Из-за желтоватого оттенка кожи и внушительной веретенообразной фигуры он сам казался большим сочным лимоном с ушами.
- "Чуть" не считается! Пустяки, все уже давно закончилось. Я чувствую себя чудесно, особенно когда рядом со мной ты, мой большой друг. Однако, Квик, с прошлого года ты заметно увеличился в размерах.
Квик Нут засиял, как начищенная монета, потому что подобное замечание кридийцы расценивали как комплимент.
- Да, да. Сила нгтона и отвага нхора могут найти себе достойный приют только в сильном теле, - громогласно заключил посол, похлопав себя по животу. - А ты такая маленькая и тоненькая, Телла, не понятно в чем дух держится! Плохо ешь? Ну, ничего... мы это исправим! - Квик каждый год безуспешно пытался откормить Теллусу. - Главное - спокойствие Ямсома и мера во всем.
- Квик, у меня нормальный для землянки вес.
- Не знаю, не знаю, я видел землян и побольше, - скептически заметил он, оглядывая девушку так, точно видел ее впервые.
- Побольше? - Селена звонко засмеялась. Телла и Квик немедленно последовали ее примеру.
- Пойдешь вечером со мной на балет? Марго и Селена уже согласились, - Квик моментально переключался с одной темы на другую.
Балет был второй земной страстью господина Нута, завоевавшей кридийскую душу с первых же дней его пребывания на Марсе в качестве посла Криды. Танец завораживал его, как завораживает все неизвестное и непонятное. Причем восхищение данным видом искусства сменилось практически суеверным преклонением со стороны кридийца, когда он узнал, что невероятно гибкие и грациозные существа на сцене, вначале принятые им за биороботов, являются обычными людьми. Упитанный инопланетянин долго не верил, что живое разумное существо может так сгибаться и растягиваться по своему желанию.
- Хорошо, но учти, опять на "Лебединое озеро" я не пойду. Давай - на "Ромео и Джульетту".
- Как ты пожелаешь, моя несравненная Теллуса, - получив желанное согласие, Квик перешел на галактический язык.
- Уважаемый Квик Нут, нам пора идти, - к веселой компании присоединился Александр Мир.
- Да, мы не должны опаздывать, - Селена как обычно попала в яблочко. Кридийский посол очень не любил опаздывать и не одобрял тех, кто делал это постоянно. Частенько по этому поводу у него возникали споры с мильтаорцами, для которых опоздание минут на десять-пятнадцать было неотъемлемой частью этикета.
- Телла, вижу, ты собираешься пойти к Бурану. Будь осторожна.
- Да, папа. Удачи вам, - девушка поцеловала отца, послала воздушные поцелуи Квику и Селене и птичкой порхнула к выходу.
- Ух, это животное! - услышала она голос Квика позади себя. - Как на него вообще можно садиться? Чудище! - заявил лопоухий посол, фыркая, как кипящий самовар. - Ножки тоненькие, - недовольно добавил он. - Как этот зверь на них вообще перемещается?
- Счастливо!
Уходя, Теллуса подумала, что между Квиком Нутом и Ахиллом намного больше общего, чем кажется на первый взгляд.
Встреча с Бураном была радостной и бурной, как слияние двух горных рек, сулящее впереди кипящий водопад. Стремительная скачка продолжалась почти час. Прижавшись к горячей спине коня, девушка ощущала силу первобытной мощи, уносящей далеко-далеко от земли. Лицо обдувал колючий холодный ветер, заставляющий забыть обо всем на свете, кроме этого свободного полета, по бокам мелькали цветущие поля, темно-зеленая кромка леса, где-то высоко над головой кружилось бездонное голубое небо, затянутое легкой паутинкой белоснежных перистых облаков. Во время особенно сильных порывов, подняв лицо к небу, она почти задыхалась, сливаясь с ветром. Возвращаясь домой, девушка еще чувствовала на щеке теплое прощальное прикосновение влажных губ Бурана.
Дома Теллуса застала одного Ахилла, продолжавшего скорбеть по поводу погрома, учиненного Квиком Нутом. Оказалось, покидая дом Правителя, господин посол, умудрился не заметить еще два горшка с цветами и несколько статуэток. Первой вернулась Эра, сообщив, что прилетевшие элионцы поселились в самом отдаленном уголке поселка. Ближе к обеду возле дома опустился катер Правителя, из которого стремительно вышел Александр Мир и, не оборачиваясь, направился к дому. Практически столкнувшись в дверях с Теллой, он даже не взглянул на нее.
- Привет, па. Как дела? Что-то вы сегодня припозднились. Неужели было так интересно?
- А? Что? - он будто очнулся от глубокого сна и, казалось, был удивлен, увидев рядом дочь. - Телла, не сейчас, потом, все потом, да, потом... - Александр снова впал в непонятное отрешенное состояние, и пролетев гостиную, словно спасался от кого-то бегством, закрылся в кабинете.
Странное поведение отца озадачило девушку, которая объяснила его тем, что он, наверное, очень устал. Может быть, они заезжали еще куда-то после музея. Прояснить ситуацию могла Селена.
Селена медленно шла по ведущей к дому дорожке, преувеличенно осторожно переставляя ноги, как йог, идущий по горячим углям. Ее движения были плавными и величавыми, может быть, даже слишком величавыми для данной обстановки.
- Как все прошло? - спросила Теллуса у сестры.
- Скучно и тоскливо, как всегда, - Селена небрежно махнула рукой. - Ранийцы просто невыносимы, под конец думала, превращусь в простоквашу, если еще хоть одну минуту буду смотреть на их кислые физиономии.
- Раньше ты не жаловалась на это, - Теллуса была удивлена. Селена никогда в подобном тоне не говорила ни о ком, даже о тех, кто ей действительно не нравился.
- А почему Квик не с вами? Я думала он пообедает у нас.
- Пообедает? Этот неуклюжий болван отдавил мне все ноги. Ты постоянно поощряешь его глупые увлечения, а он - твои безумные идеи. Разве посол и дочь Правителя так должны себя вести, - Селена презрительно пожала плечами.
Телла превратилась в соляной столб, причем ее взору и слуху предстала не менее страшная картина, чем выпала на долю Лотовой жены.
- Какая муха тебя укусила, Селли? - только и смогла промолвить она.
- Никакая муха меня не кусала и перестань употреблять эти ископаемые обороты, - холодно отрезала сестра и неспешно проследовала в дом, оставив девушку в полном недоумении.
- Кто-то из нас сошел с ума, либо они, либо я, - проговорил Телла. У нее была привычка в трудные минуты рассуждать вслух, словесно оформленная ситуация, как ей казалось, становилась более наглядной и пугала уже не так сильно. - Надо в этом разобраться.
Возможность сделать это представилась тут же. Через полчаса во время обеда Теллусе пришлось удивиться еще больше. Отец и Селена, хотя и выглядели уставшими и немного замученными, оживленно и весело, в присущей им неподражаемой манере дуэта, рассказывали о церемонии дарения, которая, как и все мероприятия, собирающие в одном месте столь разных людей, не обошлась без комичных ситуаций. Телла несколько раз уточняла отдельные подробности, не забывая с особым пристрастием расспрашивать рассказчиков об их самочувствии, чем в свою очередь вызвала обеспокоенность Эры, поинтересовавшейся ее собственным состоянием и причиной подобных вопросов. В конечном итоге, пытаясь разобраться в загадочном поведении родных, девушка сама оказалась в глупом положении. Вероятно, именно поэтому во время десерта она больше обычного заинтересовалась причудливой формой шоколадного мороженого и предпочла молчать. Впервые в жизни она так радовалась окончанию семейного обеда.
- Ты какая-то странная сегодня, Телла. Ничего не случилось? - спросила Селена. Они уже двадцать минут, сидя в беседке, молча играли в шахматы. Над головой по-прежнему было ясное небо, теплое солнце одаривало своими лучами все живое, легкий ветерок гулял по кронам деревьев, щебетали птицы, хрустальная музыка фонтана воспевала расцветающую природу. Но Теллуса, не замечая ничего вокруг, думала о своем. Наконец она решилась:
- Ты на самом деле думаешь, что мы с Квиком глупо себя ведем, и считаешь его... "неуклюжим болваном"?
Рука Селены с нефритовой фигуркой коня замерла в воздухе.
- Что? - глаза девушки округлились так, что стали напоминать два огромных синих озера. - Телла, ты сегодня с Бурана не падала? Откуда такое дикое предположение?
- Но, ведь ты сама мне это сказала час назад. Ты не могла просто так забыть об этом, - настаивала Теллуса. - Вспомни, как вы приехали. Ты заходила в дом. Ну? - щеки девушки из розовых стали пурпурными.
Селена наморщила лоб, точно пыталась найти в закромах памяти давно забытое. По выражению ее лица было понятно, что поиски не увенчались успехом.
- Я не помню... Мы разве говорили? - Селена нерешительно, практически не глядя на доску, поставила фигурку, обеспечив своему коню не самое удачное пристанище.
- Да, - янтарный слон Теллусы угрожающе наступал на обреченную фигурку. Мгновение... и нефритовый конь Селены, очертив в воздухе замысловатую кривую, оказался в правой руке Теллы.
- Не могу вспомнить, - у Селены было растерянное выражение лица то ли из-за потери коня, то ли из-за потери памяти. - Последнее, что я четко помню - мы вышли из музея, - она помолчала, видимо, еще раз организуя поиски исчезнувших воспоминаний. - Потом - какой-то туман... и пустота. Знаешь, я сегодня так устала, еще никогда в жизни не чувствовала такой усталости. Наверное, я заснула в планетолете. Не знаю... Я не помню, Телла, не помню.
- Ладно, - сжалилась над ней сестра. - Ты не одна такая. В этом еще нужно разобраться. И я разберусь в этом. Значит, ты ничего не помнишь?
- Что значит - не одна?
- Папа тоже вел себя странно, Селли, очень странно, - подчеркнула она. - С вами что-то случилось. И я выясню - что, обещаю.
- Ой, Телла, ты опять собираешься ввязаться в сомнительную историю. И снова будут неприятности. У тебя по-другому не бывает. Может, тебе показалось? - в голосе Селены зазвучала надежда. - Лучше расскажи все папе, если... не сомневаешься, что это было на самом деле, - осторожно добавила она, глядя на решительное мгновенно изменившееся лицо младшей сестры. Глаза Теллусы превратились в темно-фиолетовые аметисты, они пугающе светились каким-то далеким неземным светом. Девушка была непреклонна.
- Нет, я сама разгадаю эту загадку.
Вечером, наблюдая за перипетиями на сцене, она к своему стыду сопереживала трагической судьбе Ромео и Джульетты не так сильно, как на это рассчитывали Шекспир и Прокофьев, создавая свои бессмертные творения, а продолжала думать о странных перепадах в настроении и таинственных провалах в памяти родных. Временами от размышлений ее отвлекали сдерживаемые всхлипывания господина Нута и тихие комментарии Марго. Селена, сославшись на усталость, в театр не пошла. Квик, сидящий между девушками, умудрялся одновременно вникать в происходящее, довольно громко восхищаясь постановкой, хореографией и костюмами, украдкой нырять за лимонами, уничтожая их в невиданных количествах, и переговариваться с Марго. Новый балет произвел на него сильное впечатление и основательно пошатнул безраздельное господство "Лебединого озера" в бездонной кридийской душе. Чем больше Теллуса думала о загадке, которую взялась разгадать, тем запутаннее она казалась. Девушка совершенно не представляла, за какую ниточку ухватиться, чтобы начать распутывать этот клубок. Единственной смутной тенью, мелькавшей на горизонте ее расследования, был Центральный галактический музей. Поэтому она решила с утра наведаться именно туда.
Всю дорогу домой Квик Нут, источающий настоящие потоки слез, продолжал восхищаться увиденным и горевать о гибели шекспировских героев.
- О, как это ужасно и как это прекрасно! - в десятый раз повторил кридийский посол. - Дорогая Теллуса, неужели тебе не понравился балет? Это было так чудесно, восхитительно, прекрасно, - господин Нут, перебивая самого себя и не дожидаясь ее ответа, продолжал излагать свои мысли, будто боялся что-то забыть. - В очередной раз убеждаюсь, что все проблемы людей Земли возникают потому, что они не только не умеют слушать и понимать друг друга, но и всегда торопятся, когда нужно немножко постоять и подумать, - Квик неожиданно замолчал, перестав даже всхлипывать, и, ожидая ответа, замер, буквально превратившись в слух. Благо размеры его ушей позволяли сделать ему это беспрепятственно.
- Представление мне очень понравилось, Квик, - отозвалась Теллуса, поняв, что отмалчиваться дальше у нее не получится. - Ты, конечно же, прав мой друг, твоей мудрости и проницательности мог бы позавидовать царь Соломон.
- Царь Со-со-ло-мон? М... интересно! А каким был этот царь? И когда он жил? Он, безусловно, был красив? - забросал подругу вопросами любопытный кридиец. Узнавать новое о земной истории и культуре он любил. - Ладно, о царе еще успеем поговорить, - господин Нут, не став изменять традиции, молниеносно переключился на другую тему. Благополучие друзей для него было превыше всего. - Сейчас, милая, лучше расскажи, что тебя беспокоит, - Квик устремил на девушку свои огромные круглые глаза цвета "кипящей лавы", как однажды метко выразилась Селена, приближавшегося в оригинале к темно-оранжевому. - Я вижу, какая-то неразрешимая проблема встала на твоем пути, бесценная Теллуса. И она мешает счастливой улыбке вернуться на твое прекрасное лицо.
- Да, в последний раз у тебя было такое лицо, когда ты хотела погладить фиусийского лиуса и чуть не расплатилась за это пальцем, - согласилась с послом Марго.
- Какой там лиус, кажется, даже шекспировские трагедии начинают меркнуть на фоне тех странностей, которые происходят у нас дома, - Телла немного помолчала. - Квик, как же я могла забыть, ведь ты тоже был сегодня в музее! - воскликнула она. - Скажи мне, как ты себя там чувствовал и что делал после? Ты помнишь, что происходило дальше? - теперь настал ее черед засыпать кридийца вопросами.
- Да, я все хорошо помню, у меня нет проблем с памятью, Телла, - затараторил посол. - И все почему? Потому что в организм регулярно поступает витамин С, - говоря это он не забывал пополнять запасы означенного эликсира, ныряя в свой бездонный карман за лимонами. - К тому же на обеде у Главы Крина Кво вчера была замечательная кридийская ронса и земные морепродукты, обеспечившие меня необходимым фосфором и жирными кислотами, - профессионально заключил Квик Нут, который по первому образованию был биологом, но чаще всего вспоминал об этом, когда говорил о своих гастрономических пристрастиях, объясняя их полезность. - Поэтому чувствовал себя я великолепно.
- Значит, ты обедал у Главы Криды?
- Да, он еще позавчера пригласил меня пообедать у него дома, ты же знаешь, Телла, сегодня начинается Неделя Великого Нхора. Ах, как чудесно госпожа Зильна Кво готовит ронсу в собственном соку, - мечтательно сглотнул посол. - С церемонии мы, естественно, ушли пораньше, не дожидаясь окончания. И так все было понятно, не люблю, когда затягивают официальную часть.
- А тебе не показалось, что мой отец и Селена вели себя как-то странно? Или кто-нибудь из присутствующих? Может быть, в музее произошло что-то необычное?
- Трудно сказать, - вслух размышлял Квик. - По-моему они выглядели очень уставшими, впрочем, как и все. Никогда нельзя затягивать представление, зрители начинают скучать, - совершено серьезно констатировал он. - Селена больше молчала и, кажется, была чем-то недовольна. Господин Правитель тоже... Постой, похоже, что ты ведешь какое-то расследование! - глаза Квика загорелись жадным подземным огнем, оставив далеко позади не только славу Везувия, но и вулканы Гонгоры. - Да?
- Ну, можно это и так назвать.
- Ух, обожаю тайны! Расскажи поподробнее, - в кридийском после проснулся любитель приключений.
Теллуса коротко поведала друзьям о дневных событиях, благоразумно опустив слова Селены, касающиеся особы господина Нута, и сообщила, что намеривается завтра посетить музей, чтобы разобраться в этом загадочном деле.
- В музей мы пойдем вместе с тобой, - решительно заявила Марго.
- Но я хотела сама... - начала возражать Теллуса.
- Это не обсуждается. В музей пойдем втроем, - спорить с Квиком, почуявшим аромат нового приключения, было бесполезно.
Глава 5. Камень Судьбы
Здание Центрального галактического музея, располагавшееся на невысоком цветущем холме, напоминало огромный древнегреческий храм, фасад которого украшали двадцать белоснежных каменных колонн, увитых золотым растительным орнаментом. К входу вели сто белых мраморных ступеней, которые, как шутили сами служители Клио, позволяли посетителям почувствовать на себе непростой путь и величие человеческой культуры. Но гости музея, единожды пройдя дорогой туриста-первопроходца, в дальнейшем предпочитали пользоваться движущимися боковыми дорожками.
- Вот мы и на месте, - Квик Нут театрально откинул широкую полу черного бархатистого плаща с капюшоном, в котором рано утром материализовался на пороге дома семейства Мир, объявив, что в этом наряде он похож и на Ромео, и на бесстрашного искателя приключений, готового уже сегодня совершенно безвозмездно найти три-четыре марсианских клада. Когда это услышал Ахилл, Телле показалось, что страшные пророчества робота сбылись и его на самом деле замкнуло. Критически оглядев помпезное облачение Квика, девушка в очередной раз убедилась, что это всего лишь новое проявление артистической натуры увлекающегося кридийца, которое со временем уступит место чему-нибудь другому, не менее сногсшибательному. Сейчас же, выйдя из планетолета, она подумала, что посол утеплился весьма удачно, день выдался на удивление холодным для марсианской весны. Небо было затянуто непроглядной серой пеленой, сквозь которую еле-еле пробивались слабые лучи солнца.
На вершине бесконечной ступенчатой пирамиды Центрального галактического музея Теллуса заметила две странные, совершенно не сочетающиеся друг с другом и окружающей обстановкой, фигуры, которые явно о чем-то горячо спорили. В любое другое время эта картина показалась бы девушке даже забавной, но не сейчас. Неясное предчувствие неотвратимого заставило Теллусу насторожиться. Угловатый, весь затянутый в черное, длинный, как палка, ранийский посол Авир Яол, обычно вызывающе невозмутимый и по-светски галантный, быстро и с сильным напором что-то говорил своей невысокой цветасто одетой собеседнице, отчаянно жестикулируя руками, казалось еще немного, и он начнет драться с кем-то невидимым. Кругленькая, на фоне ранийца будто ставшая еще ниже, яниоска, уже не пытаясь вставить хоть слово в его бурный монолог, терпеливо слушала посла. Мужественно выдержав натиск Яола, она, решительным жестом разрубив невидимого врага прямо в воздухе, также быстро ответила ему и замолчала. Авир Яол, растерянно опустив руки, словно выключенный робот, постоял возле нее еще несколько секунд и, ничего больше не сказав, как ужаленный, черным вихрем пролетел мимо удивленной троицы, вероятно, даже не заметив невольных свидетелей его разговора с маленькой яниоской.
- Однако, - медленно проговорила Марго, глядя вслед удаляющемуся ранийцу, - я, кажется, начинаю тебя понимать, Телла. Выглядит, вроде, прежним, а точно другой человек. Загадок-то с каждой минутой становится все больше, - бесстрастным голосом лабораторного ученого добавила она.
- Как ты обычно говоришь... - прищурившись, посмотрела на подругу Теллуса, - размножаются путем почкования.
- В данном случае, пожалуй, делением. Так быстрее.
Все там же, на верхней ступеньке белоснежной лестницы, неразлучных друзей ожидала главная хранительница музея Виа Тис. Это была невысокая плотная женщина с красивыми миндалевидными глазами, ее голову короной венчала пышная прическа из волос темно-синего цвета. Она была в ярком фиолетовом платье с красными кружевными вставками, подхваченном широким поясом с пестрой красно-желтой вышивкой. Яниосцы, в любых случаях жизни одевавшиеся крайне необычно, но всегда красиво, в Галактическом Содружестве не без оснований считались законодателями моды.
- Пусть солнце озаряет ваш путь, - всегда спокойная Виа Тис заметно нервничала.
- Доброе утро, уважаемая Виа, - поприветствовала ее по-яниосски Теллуса. - К сожалению, солнце сегодня не порадовало нас своим появлением. Мы, наверное, вам помешали, извините.
- Нет, нет, я очень рада вас видеть, прошу. Господин Нут, Марго, - яниоска гостеприимным жестом пригласила их войти. - Ты давно у нас не была, Телла. В прошлом году ты нам так помогла.
Перешагнув порог, Теллуса ощутила неприятное, но ставшее уже знакомым, леденящее чувство беспокойства. Она удивилась, потому что стены марсианского музея были для нее родными, и от них всегда веяло уверенностью и спокойствием.
- У вас что-то случилось? - переходя на общегалактический, спросила она хранительницу.
- От тебя, Телла, ничего не укроется. Не знаю, что и думать, - вздохнула Виа. - Второй день происходит что-то странное. Все стали какие-то нервные, может быть, перетрудились, в последнее время у нас было много работы. Просто стихийное бедствие. Не знаю, что и думать, судите сами. Вчера днем, например, младшие хранители, повздорив на пустом месте, разбили ценнейшую ромийскую вазу, вечером сломали древний мильтаорский лук, потом один из старших хранитель рассыпал ранийские гадательные фигурки, последнюю нашли только сегодня утром. А час назад молодая практикантка, отказавшись от помощи роботов, умудрилась упасть и сломать ногу.
- Да, это действительно все очень странно, - Теллуса многозначительно посмотрела на Марго и Квика.
- Уважаемая Виа, мы хотели бы узнать, как вчера прошла церемония передачи музею Камня Судьбы, - взяла быка за рога Марго.
- Ох, и вы туда же! Только не говорите мне, что во всем виноват камень, - неожиданно резко ответила Виа Тис.
- Но мы этого и не говорили, уважаемая Виа, - как ни в чем не бывало отозвалась Теллуса. - Авир Яол поэтому умчался отсюда, как раненый зверь? Он говорил что-то о Камне Судьбы?
- Не знаю, что он там себе напридумывал, и почему носится, как сумасшедший, сметая все на своем пути, но господин посол считает, что артефакт, преподнесенный музею в дар его же собственной планетой, опасен для людей.
- И что же? - нетерпеливо спросила Телла.
- Что?! - раздраженно хмыкнула яниоска. - Он требовал изъять камень из экспозиции музея. В общем, выглядел и говорил, как настоящий безумец, - безжалостно констатировала она.
- Точно, - согласилась Марго. - Его словно подменили.
- По-моему, он просто проявил элементарную невоспитанность, - озабоченно сдвинув густые коричневые брови, проговорил Квик Нут. - И возмутительную несдержанность. Разве можно вести себя подобным образом в присутствии дам? Нельзя, даже если становишься свидетелем конца света, - в своей излюбленной манере ответил на собственный риторический вопрос кридиец.
- И все же, уважаемая Виа, расскажите нам, пожалуйста, о вчерашней церемонии, - дипломатично вернулась в конструктивное русло Теллуса.
- Во время официальной части все было нормально, а после - началось, - Виа Тис еще раз обреченно вздохнула и кратко описала события предыдущего дня. Ничего нового или необычного в ее версии Теллуса не услышала, никто ничего подозрительного в музее или рядом с ним не видел и не слышал. Напрашивался только один вывод, идеально объясняющий целую коллекцию скопившихся за неполные два дня таинственных происшествий и поступков людей, - все тихо сошли с ума и не заметили этого.
- После такого не только суеверным станешь, но и в рок поверишь, заткнув за пояс любого ранийца, - госпожа Тис замолчала, снова погрузившись в свои переживания.
Молча они миновали несколько залов. Где-то в районе между экспозицией древних ирионских копий и витриной с не менее древними серебряными блюдами с Олоры историк отвлеклась от своих тяжелых дум и, рассеянно посмотрев на посетителей, будто только что заметила их рядом с собой, поинтересовалась, что же конкретно гости хотят увидеть.
- Думаю, для начала мы должны по достоинству оценить ваш новый экспонат, - делая вид, что не заметила очередную странность, предположила Теллуса. - Камень Судьбы, наверное, поместили в зале планет ограниченного контакта.
- Да, конечно, Телла. Вижу, дорогая, за год ты ничего не забыла.
- Вы же знаете, марсианский музей уже давно стал для меня вторым домом, - улыбнулась Теллуса.
Тем временем мимо по коридору, неся стеклянных фиусийских идолов, прошли роботы. Следом шли два молодых хранителя, парень и девушка. Историки громко разговаривали и оживленно жестикулировали, даже самый недогадливый наблюдатель сразу бы понял, что они ссорятся. Настрой у них, по всей видимости, был боевой, но слабо связанный с профессиональной деятельностью. Краткий, но красноречивый обмен репликами исчерпывающе продемонстрировал степень накала отношений. Термометр зашкаливал.
- Это ты во всем виновата, - злобно буркнул молодой человек.
- Ну конечно, на себя посмотри, - ехидно прошипела девушка, одарив его взглядом Медузы Горгоны.
Нескладно поздоровавшись с Вией Тис, они скрылись в недрах соседнего зала. Главная хранительница опасливо посмотрела им вслед. Теллуса почувствовала, что навязчивое беспокойство, усиливаясь, начинает превращаться в тревогу.
- Опять начинается, - на яниоску было больно смотреть. - Прошу вас, - она вновь обратилась к гостям. - Пойдемте, друзья мои, я сейчас вам все покажу.
- Уважаемая Виа, мы не хотим мешать, у вас и так много забот. Мы сами сможем все посмотреть, - пришла на помощь ей Теллуса.
- Хорошо, Телла, тогда... - окончание напутствия потонуло в страшном грохоте. Можно было подумать, что разом разбились все стекла, которые были на Марсе.
Виа Тис изменилась в лице.
- О, великое небо! - она издала стон раненой антилопы. - Извините! - бросила яниоска уже набегу, уносясь в направлении стеклянного крушения со скоростью все той же антилопы, еще надеющейся спастись от смерти.
- Ох, какое несчастье, надо им помочь, - ринулся за ней сердобольный Квик Нут.
- Не стоит, Квик, там и без тебя есть кому добить оставшееся, - остановила его Марго.
Кридийский посол надулся, как огромный воздушный шар, готовый оторваться от земли.
- Ты не справедлива ко мне, Марго, я всегда предельно осторожен, - господин Нут разволновался и по привычке, желая успокоиться, отправил в рот очередной крупный лимон. - Насколько это возможно.
- Ну конечно, - скептически хмыкнула она. - Фу, когда же это кончится! Когда же ты наконец перестанешь их есть, Квик, я просто не могу уже видеть это, - все больше раздражалась Марго. - Телла, ну скажи ты ему... Телла, где ты? Телла!
Обернувшись, Марго заметила подругу в конце коридора, ведущего в первый зал экспонатов с планет ограниченного контакта.
- Что за дурная привычка уходить, ничего не говоря, - проворчала Марго. - Телла, подожди нас.
- Оставайтесь там, - Теллуса махнула рукой. - Не идите за мной.
- Ну уж нет, с меня хватит! - фыркнула разошедшаяся девушка. - Пойдем, Квик! - Марго схватила кридийца за руку и, насколько это было возможно при данном соотношении габаритов, потащила его по коридору.
Приближаясь к залу, Теллуса все явственнее ощущала тревогу. Неприятное леденящее чувство окутывало липкой пеленой, заставляя замедлять шаг. По спине пробежал колючий холодок, остановился в районе седьмого позвонка, а затем проворно спустился на грудь, по-хозяйски устроившись рядом с сердцем. Вокруг мелькали осколки неведомых миров, чужих и непонятных, и потому еще более пугающих и манящих одновременно. Ковры с загадочными орнаментами, дощечки и таблички с таинственными, еще никем не прочитанными, письменами, статуи, изображавшие богов далеких планет, скелеты невиданных животных, поражавшие не только формой, но и размерами, украшения, оружие, бесчисленное множество разноцветных металлических кругляшей, напоминавших монеты, вазы, чаши, бокалы, горшки, тарелки, кувшины, всевозможные предметы неизвестного назначения и даже огромный неправильной формы валун, неизвестно почему оказавшийся в музее. Теллуса, растерянно застыла в середине зала, осматривая эти необозримые просторы непознанного. Девушка не знала, как выглядит то, что она ищет.
Вдруг ее иссиня-черные глаза остановились на белой полупрозрачной колонне-витрине, закрытой со всех сторон защитным колпаком. Где-то внутри шевельнулся страх и, как маленький юркий зверек, начал выбираться наружу, вырастая и становясь огромным безжалостным чудовищем. Появилось непреодолимое желание рвануть с места и долго-долго бежать не оглядываясь, как убегали древние люди, прячась от саблезубого тигра. Но Теллуса продолжала стоять, не отрываясь глядя на экспонат.
Под колпаком тускло светился Камень Судьбы. Чем ближе Теллуса подходила к колонне, тем ярче и пронзительнее становилось свечение, исходившее от него. Казалось, камень состоял из тысяч ледяных иголок, которые сверкали и переливались всеми цветами радуги, забрасывая пространство разноцветными пятнами разбитого на спектр света. Мелькнула какая-то далекая чужая мысль: это зрелище должно было быть красивым, завораживающим настоящих ценителей прекрасного. Неожиданно все прекратилось, камень затаился и начал постепенно темнеть, приобретая зловещий багровый оттенок.
- Телла, что происходит? - требовательный голос Марго раздавался откуда-то издалека, из другой вселенной. - Это твои штучки? Опять! Телла, не молчи, Телла, не пугай меня, мне и так страшно. Что это? Телла, нет... - огромные от ужаса глаза девушки были прикованы к белой колонне.
- Уходите отсюда, - с трудом выдавила из себя Теллуса.
Подоспевший Квик Нут, услышав это, схватил Марго в охапку и, стараясь закрыть ее своим телом от неведомой опасности, стал что-то кричать Теллусе, но она уже не видела и не слышала их. В это мгновение Камень Судьбы взорвался миллионами ледяных игл.
Все тело пронзила страшная боль, боль, у которой не было и не могло быть никакой причины. Когда Телла вновь стала различать предметы, сквозь красно-коричневые круги она увидела снова ставший прозрачным камень, испускавший холодные радужные лучи. Девушка физически ощущала страх, поднимающийся темной волной из глубины души и разрывающий на части. В какое-то мгновение ей даже показалось, что она разделилась надвое: одна Теллуса стояла в стороне и спокойно смотрела на артефакт с далекой погибшей планеты, а другая, задыхаясь от боли, ужаса и бессилия, корчилась у подножия белоснежного постамента. Еще незамутненной частью сознания она мучительно пыталась вспомнить, где и когда уже видела эту картину. Воспоминание молнией пронеслось в голове. Венера. Сон. Холод, пробудивший ее в больничном блоке венерианской станции. В глазах потемнело.
Из оцепенения Теллусу вывел звук разбивающейся керамики. Над головой что-то со свистом пролетело и врезалось в стену, засыпав пол мелкими серыми осколками. Где-то на периферии зрения смутными тенями кружилось еще несколько музейных экспонатов. Неожиданно вспомнилось, что когда-то давно в детстве во время тяжелой болезни после ядовитого укуса ирионского кмиртуса она невольно перебила все мелкие предметы у себя в комнате. Девушка попыталась подняться с пола, успокоиться и остановить это светопреставление. Все тело болело, но она, тяжело дыша и пошатываясь, встала на ноги. В голове еще гудело, и она плохо понимала, что происходит. Место летающих предметов быстро заняли бегающие примерно с такой же скоростью люди, как сквозь туман она увидела печальные, наполненные страданием, глаза Вии Тис, лица старших и младших хранителей, выражавшие одновременно страх, любопытство и недоумение, огромные, как блюдца, глаза кридийского посла. Недалеко от входа, привалившись к стене и поджав ноги, сидела Марго, глаза ее были закрыты, а голова откинута назад. Возле нее суетились девушки-хранители. Теллуса кинулась к ней, но ватные ноги отказались служить, и девушка практически упала в теплые объятья Квика Нута, подхватившего ее. Камень Судьбы лежал на своем месте, излучая ровный тусклый свет.
- Телла, то, что ты рассказываешь невероятно.
Александр Мир вышел через проход, образовавшийся в широком кольцеобразном столе, и приблизился к дочери, которая сидела рядом с матерью, утонув в углу большого серебристо-серого дивана.
- Ты не веришь мне? - она подалась вперед. Сверкающие глаза были устремлены на отца.
- Я никогда не сомневался в твоей правдивости, никогда, Теллуса, - твердо ответил он. - Но ты ведь можешь ошибаться, дорогая, даже не подозревая об этом.
- Я не ошибаюсь, папа, Камень Судьбы опасен. Не знаю почему, но он опасен, - Теллуса, вспомнив пережитое в музее, как затравленный лисенок, снова вжалась в диван.
- Ты предлагаешь убрать его из экспозиции?
- Да, - ожила девушка.
- Виа Тис говорила, что именно этого требовал от нее Авир Яол.
- Знаю, он был прав, камень нужно убрать.
- Но это невозможно, Теллуса. Совет, тысячи инопланетных гостей, десятки делегаций, туристы, половина из которых прилетела на Марс только для того, чтобы увидеть знаменитый ранийский Камень Судьбы, историки, археологи, геологи. Случившееся в музее уже стало главной новостью дня, с каждой минутой интерес будет только возрастать.
- Но к нему нельзя приближаться, папа, возле него с людьми происходит что-то странное, - возмутилась Телла. - Разве Виа Тис не говорила тебе, что всего за полтора дня музей был буквально перевернут с ног на голову?
- Да, но все это может быть всего лишь совпадением, а настоящий разгром в музее устроила ты, Телла.
- Все из-за камня, - парировала она. - Нужно разобраться в природе его таинственного воздействия на людей. Нельзя все просто так оставлять, па, это же практически оружие. Я думаю, все кроется в происхождении этого камня. Его необходимо поместить в изолированное место, организовать специальную группу, чтобы исследовать и найти способ защиты. Он очень опасен, даже ты вчера попал под его влияние и Селена... - девушка, заметив изменившееся лицо отца, замолчала, точно наткнувшись на стену.
Правитель, окаменев, остановился посередине кабинета и устремил неподвижный взгляд куда-то в пространство выше головы дочери. На его красивое лицо легла тень мучительного воспоминания, сменившееся последовательно сомнением и нерешительностью.
- Нет, этого не может быть, - Александр резко развернулся, будто отталкивая правой рукой невидимый предмет, и направился к большому круглому окну. Эра тихо поднялась и мягким скользящим шагом подошла к нему сзади и, ничего не говоря, обняла за плечи. Они молча стояли на фоне ослепительного солнечного круга, напоминая скульптурную группу с карниза древнеиндийского храма. Высокий, сильный, всегда готовый к счастью и борьбе человек, столкнувшийся с пугающей неизвестность, и его ангел-хранитель, апсара , гений , поддерживающий в трудную минуту, дарующий надежду и силы идти вперед.
- Я знаю, что этот камень не так прост, как кажется, - уже мягче заговорил он. - Ранийцы почти десять лет тщетно пытались хоть что-то о нем узнать. Именно поэтому они обратились к нам за помощью и привезли его сюда, на Марс, - Александр подошел к дивану и сел рядом с дочерью. - Непоседа моя, что же с тобой делать...
- Лучше скажи, что мы будем делать с камнем? - Теллуса, поморщившись, потерла залитый прозрачным медицинским раствором порез на лбу.
- Тебе нужно было сегодня остаться в больнице, - заботливо проговорил отец.
- Ты же знаешь, па, я не люблю больницы, чувствую себя там больной и слабой, - ответила Телла.
- Но почему-то оказываешься в них очень часто, - вздохнул Правитель. - Ладно, завтра первое заседание Совета, а потом открытие Галактических Игр, думаю, у тебя будет много важных и интересных дел, Телла. Тебе ведь нужно тренироваться, не так ли? Камень пока останется в музее, когда все разъедутся, отправим его в лабораторию. Все, - в его голосе прозвучали металлические нотки. - Мне нужно идти, надеюсь, ты уже выполнила сегодняшний план по поиску приключений, - улыбнулся он, убрав со лба дочери капризный серебристо-золотой локон. - Хотелось бы вернуться домой, а не на развалины Карфагена. До вечера, - блестящая коричневая дверь втянулась в стену, пропуская Правителя, и беззвучно закрылась за ним.
- Мама, почему меня никто не слушает, когда я предупреждаю об опасностях? - потерянно проговорила девушка. - Теперь я точно знаю, что пришлось пережить Кассандре.
- Главная причина страданий Кассандры, как мне кажется, была не в том, что ей никто не верил, милая, а в том, что она сама не понимала и половины того, что видит, - ответила Эра. - И в этом вы действительно похожи.
- Нет, я знаю, абсолютно точно знаю, что камень опасен, - возразила Теллуса. - Он - причина всего.
- Причина... Опасно возводить свои предположения в абсолют, Телла.
- Мам, но ты же знаешь, что я права, - у девушки был совершенно растерянный вид, как у человека, который отважно притронулся к раскаленному докрасна углю, но почувствовал ледяной холод. - Ведь ты могла сказать папе, убедить...
- Нельзя убедить человека в том, что он должен понять сам, иначе навязанное навсегда останется чужим. Всему свое время. Это касается и тебя, Теллуса, - Эра провела точеной, словно светящейся изнутри, рукой по золотистым волосам дочери.
- Я не понимаю...
- Ты думаешь, что Камень Судьбы - источник бед?
- Уверена в этом. Его излучение заставляет людей делать то, чего они никогда в жизни по своей воле не сделали бы, они становятся страшными, жестокими, безжалостными, мама. Он будит страх, нет, ужас, с которым трудно справиться, и делает человека слабым и безвольным.
- Ты попала под это влияние и пыталась с ним бороться?
Девушка молча кивнула.
- И как?
- Кажется, я справилась с собой, - неуверенно ответила она.
- С собой или с ним? Ведь ты говоришь, что он - первопричина всего.
- Из-за него меня чуть на части не разорвало, внутри все просто кипело, - Теллуса снова начала горячиться, отчаянно жестикулируя и яростно отстаивая свое мнение. - Да мне казалось в тот момент, что я убить готова, если это потребуется... - Теллуса осеклась, испугавшись своих собственных слов. В этом она долго не хотела признаваться даже себе.
Эра ничего не ответила, только пристально посмотрела в темно-синие глаза дочери, в глубине которых зарождалась буря, и обняла ее. Теллуса свернулась калачиком, как любила делать это с детства, и положила голову на колени матери.
- Такое происходило со всеми, я видела, - тихо сказала Телла, будто убеждая себя. - И Марго, мама, милая, добрая Марго, даже она... И все, все вокруг...
- Марго тоже человек. Как и все, Телла.
- Только Квик пытался помочь, наверное, на кридийцев излучение не действует, может быть, они смогут что-то сделать, - мысль Теллусы опять заработала в избранном направлении.
Эра вздохнула:
- Далеко не всегда все так просто, Теллуса, как нам кажется. Нет смысла искать решение проблемы, если неизвестна причина. Это бессмысленно, так же бессмысленно, как сушить землю во время дождя.
Глава 6. Крайнее средство
Горный морозный воздух приятно покалывал кожу, наполняя тело и душу свежими силами. Снежные сверкающие склоны переливались на солнце, заставляя светиться все вокруг. Это был настоящий рай на высоте полутора тысяч метров над уровнем моря. На горизонте, выстроившись, точно облаченные в каменную броню воины, виднелись марсианские горы. К западу хребты становились все выше и выше, превращаясь в гигантские острые пики, вдалеке, закрывая небо и теряясь в тяжелых сероватых облаках, возвышался их суровый командир, двадцатикилометровый пик Арес. Изрезанная длинными полосами лыжня с одной стороны была окаймлена невысоким хвойным лесом, запорошенным ночным снегопадом. С тяжелых игольчатых веток свисали ажурные, похожие на кружева, ледяные полотна и длинные тонкие сосульки, при сильном дуновении ветра звеневшие, как колокольчики.
Именно здесь, в этом сказочном месте, два года назад Теллуса и Марго познакомились с Квиком Нутом. Девушки практически спасли его, замедлив стремительное падение кридийца с тридцатиметровой высоты, которое посол предпочитал называть спуском. Марго, обычно не разделявшая восторга подруги от экстремальных видов спорта, горные лыжи очень любила. В данном случае она объясняла свое увлечение не большим количеством адреналина, а особым состоянием души, охватывавшем ее при виде заснеженных горных вершин. Поэтому после малоприятных событий в музее, нарушивших физическую и душевную гармонию обеих, девушки решили восстановить хрупкое равновесие, прибегнув к целительному воздействию искрящихся склонов.
- Нет, Марго, в этом нужно разобраться и что-то предпринять, пока не стало еще хуже.
- Телла, я же просила... не напоминать мне об этом. Умоляю тебя, забудь о музее. И о камне тоже, - почти простонала Марго.
- Не могу, - девушка задумчиво лепила снежок. - Нельзя просто закрыть на это глаза и забыть. Потом - будет поздно.
- А я бы с радостью согласилась на частичную амнезию, не могу думать спокойно о том, что наговорила вчера Квику и тебе. Какой позор! И этот ужас... Ой, нет, - Марго встряхнула головой, прогоняя страшные воспоминания, и начала деловито осматривать снаряжение, проверяя прочность креплений. Помолчав какое-то время, она все же спросила:
- Ты все-таки думаешь, что это воздействие ранийского артефакта?
- Да, но ты, кажется, просила не говорить на эту тему, - изображая равнодушие, ответила Теллуса.
- И что же ты собираешься делать? - любопытство и долгие годы дружбы взяли верх.
Телла улыбнулась:
- Для начала хочу понять, почему Камень Судьбы на всех действует по-разному, - ее лицо снова стало серьезным и сосредоточенным. - Принцип, конечно, один, но эффект совершенно различный, а еще интереснее другое, смотри: ты, некоторые хранители музея и Виа Тис помните о случившемся, Селена и папа не помнят ничего, а Квика вообще не берет. Что думаешь?
- Ну, все люди разные, - Марго задумалась. - С чего же ты начнешь?
- Хочу узнать об этом камне все, что известно на данный момент, в конце концов, его изучали десяток лет. Ахилл уже этим занимается. К тому же мне кажется, должно произойти что-то важное, что подтолкнет к разгадке. Думаю, ждать осталось не долго.
- На твоем месте я бы сначала убедилась в верности своих предположений, а может быть, камень тут вовсе ни при чем, - у Марго был вид исполняющего обязанности голоса совести в отсутствие последнего.
- И ты, Брут!
Теллуса подошла ближе к крутому склону и посмотрела вниз. С утра в горах было многолюдно, по соседним трассам то и дело кто-то спускался под одобрительные крики друзей или родственников. Внимание девушки привлекла шумная компания олорийцев, которые наблюдали за неспешными приготовлениями широкоплечего молодого человека, восхищенно ловя каждое его движение. Телла узнала олорийца. Это был чемпион прошлогодних Галактических Игр по лыжным гонкам Унгерн Отон. Он, не торопясь, расслабленными, но уверенными движениями победителя, еще раз проверил все крепления, как великий полководец-завоеватель проводит смотр своих войск пред решающим броском, поправил забрало шлема, крепко обхватил палки, уверенно оттолкнулся и стрелой полетел вниз. Группа поклонников взорвалась ликованием, привлекая всеобщее внимание отдыхающих, которое зачастую выражалось в неодобрительных взглядах тех, кто забрался на такую высоту исключительно для того, чтобы подышать горным воздухом и послушать тишину. Олорийцы, спортсмены и неутомимые искатели приключений, отличающиеся неуемным, даже взрывным характером, славились тягой к бурным и громким излияниям чувств, но сегодня они побили свой собственный рекорд.
Телла и Марго обернулись. В лучах солнца окруженная отблесками мелких сверкающих снежинок стояла Айра Отон. Она была на год старше подруг, и, учась в высшей школе, уже второй год изучала премудрости педагогики, филологии и культурологии, готовясь в дальнейшем не только преподавать земную литературу, олорийскую поэзию и галактические языки, но и посвящать часть времени исследованию письменности древних земных цивилизаций. Как и все олорийцы, она была очень спортивна, но профессионально занималась не лыжами, традиционными для гористой Олоры, а экзотичным по меркам родной планеты видом спорта, синхронным плаваньем в дуэте. Ее напарницей еще в детстве стала Теллуса.
- Айра!
Девушки по старой школьной традиции обнялись, положив руки друг другу на плечи и сомкнув их так, чтобы получился круг, символ солнца.
- Вы спускаться собираетесь? Я за вами уже долго наблюдаю, а вы все говорите и говорите о чем-то. Внизу не наговорились или здесь думается лучше? - лучистые голубые глаза Айры светились радостью.
- Конечно собираемся, но мастерства твоего брата нам не достичь, и не побить его рекордов, - ответила Теллуса.
- И без вас найдутся охотники, вот Тиль Ро, например, - Айра указала взглядом на молодого человека, как и Унгерн, запакованного в олорийский лыжный костюм, напоминавший облегченный скафандр. Он стоял в двадцати шагах от девушек и готовился к спуску.
- Настоящее противостояние, даже иногда страшно становится. Когда на Марс прилетели, стало еще хуже, - печально вздохнула олорийка. - Раньше они тренировались вместе с Унгерном, дружили, а теперь даже поговорить спокойно по-человечески не могут, постоянно ссорятся.
Тиль Ро с непринужденной легкостью и изяществом, без рисовки, в известной степени свойственной всем действующим чемпионам, преодолел двадцатиметровый спуск, оказавшись в теплых, несмотря на минусовую температуру, объятиях почитателей.
Знакомое беспокойство кольнуло Теллусу:
- Да, борьба будет серьезной.
- К сожалению, мой брат относится к тем людям, которые ради победы в спортивных соревнованиях не жалеют ни себя, ни других и забывают, что пробежать быстрее всех, прыгнуть выше соперников или прийти к финишу первым - не главное в жизни.
- Айра, расскажи лучше о своей учебе, ведь мы не виделись с марта. Практика уже была? - Теллуса, подталкиваемая усиливающейся тревогой, пыталась уйти от щекотливой темы.
- Да, учительствую потихоньку, - лучезарно улыбнулась золотоволосая красавица, немного засмущавшись. - Но я еще в самом начале пути, еще многое предстоит узнать, чтобы быть хорошим учителем, нужно самому учиться всю жизнь.
- Docendo discimus , - согласилась Телла.
- А вы не передумали с выбором профессий? Марго, признавайся, ты будешь врачом?
- Обязательно буду, - настроение Марго улучшилось. Самый хмурый пессимист, разговаривая с Айрой или просто находясь с ней рядом, начинал видеть свет в конце беспросветно-темного туннеля. - Моим Учителем стала Елизавета Лан.
- Здорово! - олорийка радовалась, как ребенок. - А ты, Телла, конечно же, станешь величайшим историком современности и специалистом по контактам.
- Надеюсь, - сдержанно ответила Теллуса. Она рассеянно слушала щебетанье подруг, постоянно поворачиваясь в сторону олорийцев. Там явно что-то происходило.
- Думаю, ты будешь по-настоящему счастлива, когда твоя мечта исполнится, и ты своими глазами увидишь далекие чужие миры.
Марго проследила за взглядом Теллусы:
- Да, сегодня они раскричались не на шутку. К чему бы это?
- Они тоже заразились спортивно-соревновательной лихорадкой, самой тяжелой из болезней, - сказала Айра.
- Я спускаюсь туда, - молниеносно среагировала Теллуса. В следующее мгновение она уже летела вниз, приближаясь к шумной компании. Подруги последовали за ней.
У подножия склона разыгрывалась невероятная, ошеломляющая своей обыденностью, сцена. Отдельные слова участников тонули во всеобщем гвалте, но их красноречивые действия говорили о многом. Яростно размахивая руками, Унгерн наступал на Тиля, что-то крича ему прямо в лицо. Дерзкий соперник презрительно смотрел на чемпиона, изредка вклинивая в поток язвительных замечаний Отона, перерастающих в оскорбления, насмешливые и звонкие, как пощечина, ответы.
Теллуса резко затормозила и поспешно отстегнула крепления лыж. Через несколько секунд она, поскальзываясь, бежала по утоптанной дорожке, а сорившиеся олорийцы уже катались по снегу, сцепившись так, что невозможно было понять, где кончается Тиль и начинается Унгерн. Они рычали, как дерущиеся барсы, ослабив звериную хватку, били друг друга по лицу, окрашивая искрящийся снег алыми каплями. От безумной ненависти, мощной волной исходившей от них, у девушки закружилась голова, ее мутнеющий взгляд переходил с одного лица на другое, отчаянно метался по красным пятнам на белом льдистом покрове, напоминавшим следы от раздавленной смородины. Но еще страшнее было то, что остальные олорийцы даже не пытались остановить драку, а, приняв сторону одного из лыжников, болели за своего кумира, подбадривая его яростными криками.
Сзади подбежали Марго и Айра. Она не увидела это, а, скорее, почувствовала.
- Унгерн, остановись, что ты делаешь, - звонкий голос Айры раскаленной струной прорезал вязкий маслянистый гул болельщиков. Вслед за своим голосом сквозь толпу прорвалась и его обладательница. За ней - Теллуса.
- Прекратите, - изо всех сил закричала Телла. - Унгерн, ты убьешь его!
В этот момент Отон оказался сверху и всей своей массой впечал в распаханный снег Тиля Ро, который уже перестал отбиваться от рассвирепевшего противника и не шевелился.
- Унгерн! - не своим голосом кричала Теллуса, хватая его за правую руку. За левую его уже тащила Айра. Но он, как медведь, почуявший кровь и ставший от этого еще сильнее, отбросил хрупких девушек одним движением. Они упали в сугроб.
Теллуса быстро приподнялась и села, в пяти шагах от нее Марго пыталась отряхнуть от снега и успокоить плачущую Айру, которая продолжала безуспешно с отчаянием бессильного уговаривать брата. Крики олорийцев стихли, но эта оглушающая тишина пугала сильнее, чем самый громкий вопль. Вокруг все будто заледенело. Телла видела только пустой обезумевший взгляд Унгерна, его огромные обычно голубые, как и у младшей сестры, глаза, ставшие фиолетово-бардовыми от прилившей крови с черными расширенными провалами зрачков. Он продолжал вдавливать соперника в снег. Тиль по-прежнему не шевелился. Тогда Теллуса решилась. Она очень этого не любила и еще больше боялась, но медлить было опасно. Девушка, продолжая сидеть в сугробе, как окаменевшая, пристально смотрела в глаза Унгерна, не моргая. Неожиданно он схватился за голову, тихо застонал и, как срубленное дерево, тяжело упал рядом с неподвижным телом поверженного врага. Вскрикнула Айра, и этот звук словно стал сигналом к действиям. Все вокруг зашевелились, словно сбрасывая остатки сна, отовсюду сбегались очевидцы драки, тщетно пытаясь узнать, что же произошло. Тиля и Унгерна унесли подоспевшие врачи. За роботами-носилками уныло побрели бывшие болельщики-олорийцы, тревожно оглядываясь в сторону Теллусы и боязливо пряча глаза от девушки. Кто-то из врачей предложил помощь, но она отказалась и сама медленно, немного пошатывясь, поднялась на ноги.
- Как они могли, как? - всхлипывала Айра. - Я должна быть с ними, бедный Унгерн... Тиль... надо позаботься о Тиле. Ведь все было нормально, нормально, мы дружно позавтракали все вместе, всей командой сходили в музей, потом отправились кататься на лыжах... Как они все могли? Как? Почему... почему... - девушка смотрела куда-то вдаль, слегка покачиваясь и повторяя слова, как камлающая шаманка. - Что же теперь будет?
- Музей? - Теллусу точно ударили чем-то тяжелым по голове. - Вы были утром в Центральном галактическом музее? - она сжала руку подруги, словно боялась, что та убежит. - В каких залах вы были?
- Ну, как же... Все хотели посмотреть на Камень Судьбы, о нем ведь столько разговоров. А что?
- Айра, ты знакома с кридийским послом Квиком Нутом? - вдруг спросила Теллуса.