Не смотря на разговор с Леем и уже, казалось, бесповоротно принятое решение, мысли обо всем случившимся никак не хотели отпускать Арэйна.
Слишком много осталось скрытого, недосказанного... Да и поведение блондина было чересчур уж непонятным и даже каким-то двойственным.
Конечно же, Лей никогда и ни с кем не был до конца откровенен. Во всяком случае, Ар за все долгие годы их знакомства не знал ни одного человека, которому бы его недруг доверял хоть сколь-нибудь больше, чем всем остальным из своего многочисленного окружения.
Он общался со всеми достаточно ровно и дружелюбно и при этом казался открытым и понятным, словно распахнутая книга. Но, не смотря на это, свои секреты блондин умел скрывал прямо-таки виртуозно, не хуже свитка Проклятых Богов, над прочтением которого вот уже полторы сотни лет бьются лучшие умы пяти Великих Империй, не продвинувшись за все это время ни на йоту.
Единственным исключением, заставлявшим Лея забыть свой спектакль о всеобъемлющей дружбе со всем Миром и показать хоть самую малость истинных чувств, был Арэйн. Но так как обоюдная "привязанность" за все время их общения постоянно шла с большим и толстым знаком минус, то это можно было даже не брать во внимание. Ни о каком доверии, а тем более откровенности здесь и речи быть не могло. Лишь небольшая дозволенная слабость, не более и не менее.
В общем-то, в таком отношении блондина к окружающим и не было ничего удивительного. Арэйн вел себя со всеми точно так же, ну, может быть, за исключением Люма, хотя и ему вор никогда не рассказывал абсолютно всего. Не из-за боязни предательства, нет, просто не желая вмешивать друга в хитросплетения интриг Серебряной Гильдии.
Их специализация располагала еще и не к такой скрытности. У каждого были свои маленькие кладбища воспоминаний, свои потери, свои утраты, свои проклятья... И, конечно же, свои опасные слабости, о которых никто и никогда не должен был узнать.
Слабый - значит мертвый! Эту истину отлично знал каждый темногильдеец.
Избравшие своей профессией путь попрания Закона, не смотря на то, что почти всегда вступали в Гильдии еще детьми, чаще всего уже были в той или иной мере отравлены горячим дыханием предательства. А уж одному из главных принципов - "не верь ни кому и опасайся всех" их учили едва ли не на первом же "уроке" мастерства.
Слишком много соблазнов, слишком много опасностей. Зависть, предательство, жадность... Головокружительная карусель человеческих пороков, только усиливавшаяся в их "среде", как под мощнейшей линзой.
Именно поэтому темногильдейцы никогда не отличались наивностью и большой верой в человечество в целом и в отдельных его представителей в частности и редко могли себе позволить испытывать хоть к кому-то по-настоящему дружеские чувства. Лишь с оглядкой и с опаской. Ведь, как известно, больнее всех может ударить тот, кому ты позволил защищать свою спину.
И не было ничего подозрительного в том, что Лей не желал раскрывать перед кем бы то ни было все свои мысли и переживания. Тем более, что этим кем-то являлся его старый соперник. И пусть даже их вражда стала скорее большой формальностью, чем реальным чувством. Все было правильно и теоретически верно...
Но, не смотря на все эти здравые рассуждения, ощущение неправильности происходящего буквально сжигало Арэйна изнутри. Где-то на самой грани сознания билась мысль, что он упустил что-то неимоверно важное, не понял, не осмыслил, не сказал... И парень никак не мог до конца уловить, что же его так настораживает поведении и словах Лея, заставляя себя раз за разом прокручивать в голове их сегодняшний разговор.
Что он мог упустить?
Разыгравшаяся интуиция подсказывала ему - он многое бы отдал, лишь бы только услышать то, что так тщательно не договаривает его недруг.
И это все, вкупе с невозможностью забыть, освободиться от всего окончательно и бесповоротно, раздражало едва ли не до цветных кругов перед глазами.
Арэйн уже совершенно смирился со своим ненормальным влечением к этому наглому, беспринципному созданию.
Он не мог ничего изменить. Ведь нельзя вдруг заставить себя перестать чувствовать, а значит и не нужно изводить себя из-за неположенных желаний... Оградить от совершения бОльших глупостей - да, совершенно другое дело. Но вытравить то, что буквально въелось в твою душу - невозможно, нереально и даже преступно. Как преступно уничтожать самого себя. Поэтому глупо было с этим бороться. Просто запрятать куда поглубже и попытаться не тревожить больше это рану. Окружить стеной, отгородится как можно сильнее...
Лей хоть и бессознательно тянулся к Арэйну, но брюнет со всей пугающей ясностью понимал, что его враг никогда добровольно, в ясном уме не согласится быть с ним. Эта белобрысая язва доказывала свое отношение к нему при каждом удобном случае.
С этим Ар тоже уже смирился.
Это было одновременно много сложнее и неимоверно легче. Сложнее потому, что сама эта мысль вызывала неконтролируемый болезненный спазм стискивающий грудь, лишающий дыхания. А легче...
Ар сам так и не был до конца уверен, хочет ли подобным образом менять свою жизнь. Он вообще не был уверен больше ни в чем.
Вот только его жизнь уже изменилась, хотел он этого или нет. Он никогда уже не будет, не сможет быть таким, каким был раньше. Даже если все это - кружащее голову притяжение, рвущая душу нежность, не проходящее желание быть рядом, дотрагиваться, владеть - вдруг исчезнет, и прежняя жизнь вернется на круги своя, останется память...
Он никогда не сможет забыть! Забыть тот восторг, забыть то щемящее чувство нежности, забыть... Да просто - забыть!
Да и нужно ли это делать? Поступил ли он правильно, не настаивая и не борясь?
Арэйн никогда не был склонен к рефлексии. То есть никогда раньше... Жизнь, за все те недолгие годы его существования на свете, научила парня многому, в том числе решать быстро, не сворачивать со своего пути и никогда не сожалеть о том, что могло бы быть, обходясь без многочисленных "если бы". Но сейчас все его принципы летели в тартарары, словно бы увлекаемые грозной лавиной, заставляя сомневаться во всем.
Он старался изгнать эти разрушительные мысли из свой головы. Но не думать об этом было выше его сил.
А еще, не смотря на все свои отрицания и взбрыки, блондин своим поведением раз за разом добавлял жару в костер, в котором пылал его разум... Словно бы специально... Хотя, Арэйн очень надеялся, что это ему только казалось, - заподозрить Лея в таком коварстве было бы слишком мерзко.
Все то время, пока они находились вместе, связанные проклятьем, Лейлан вел себя слишком странно. И это даже не говоря уже о сегодняшнем дне.
Он то отстранялся, ведя себя так, что его холодной, полной презрения и надменности позавидовали, наверное бы, все правители мира. То наоборот, улыбался и почти кокетничал и украдкой, когда думал, что брюнет не видит, бросая на Арэйна такие жаркие взгляды, что тому требовалась огромная сила воли, чтобы не схватить это сумасбродство ходячее и не затащить куда-нибудь в укромный темный угол.
Впрочем, такие граничные состояния были у Лейна большой редкостью. Чаще он просто язвил напропалую по поводу и без, словно бы стараясь держать между ними подобным образом дистанцию.
Какой же он на самом деле? Чего он хочет?
Казалось, разобраться со всем этим у Ара не было ни малейшего шанса. Он в себе то разобраться не мог, а уж в завихрениях своего врага... Настоящая терра инкогнито.
Арэйн был отличным профессионалом в своем деле, не было такого места, куда бы он не смог проникнуть, и не было такого артефакта, которого он не смог бы украсть, но отношения между людьми были для него абсолютно неизвестной и неизведанной территорией.
Да и что может знать о людях и о их внутреннем мире одиночка, который почти всю свою сознательную жизнь всеми силами старался от этих людей отгородиться.
А уж Лей - это Лей. Он сам по себе загадка в кубе, даже в самых своих простых поступках, не говоря уже о таких сложных материях, как веления души...
Так что же делать Ару? Не обращать внимания и контролировать себя жестче или все же попытаться?...
Возможно, Арэйну все же удалось бы прийти к какому-нибудь единому выводу, а может быть даже и совсем разобраться во всем этом, но обстоятельства заставили его отвлечься.
***
В маленькой гостиной, где они обычно завтракали, воров ждал чем-то жутко взбудораженный Люм. Мечась по комнате из угла в угол, он комкал в руках бумажную салфетку, которая его стараниями уже почти превратилась в лохмотья.
Таким своего друга Ар не видел еще никогда.
Люм мог быть любым - веселым, грустным, недовольным, злым... Но чтобы настолько взвинченным? Что же нужно было сделать, чтобы довести до такого состояния того, кто на любые капризы самых придирчивых покупателей всегда отвечает неизменной вежливо-радушной улыбкой? Очень занятно... Но, не смотря на все свое любопытство, Арэйн совсем не горел желанием узнать ответ на этот вопрос. Интуиция просто вопила, что тот Ару стопроцентно не понравится.
Стоило только парням переступить порог комнаты, как хозяин дома, резко остановившись, уставился на них с изучающе-недовольным видом.
От его внимательного взгляда, скользившего по их фигурам, до дрожжи хотелось убежать куда-нибудь подальше и заныкаться там в самую незаметную щелочку, чтобы никто не нашел. Но воры, замерев на месте словно завороженные, не смели даже двинуться. Слишком уж нехороший, опасный блеск был сейчас у Люмьера в глазах.
Принадлежи его друг к Черной гильдии, Арэйн мог бы со стопроцентной уверенностью утверждать, что тот всерьез примеряется куда и какие из своих любимых кинжалов "пристроить" в их телах в первую очередь. Настолько кровожадные мысли отражались в глазах торговца в этот момент, впрочем, в купе с немалым и плохо скрываемым облегчением.
Но время шло, а немедленная экзекуция почему то откладывалась. В достаточной степени поизучав растерявшихся парней и видимо устав от этой игры в гляделки, Люм, мрачно буркнув "Идите за мной", быстрым шагом вышел из комнаты, заставив воров удивленно посмотреть ему в след.
- А как же завтрак? - недовольно крикнул ему в спину Ар, но тот, даже не обернувшись, раздраженно махнул рукой:
- Поесть вы всегда успеете.
И как ни в чем не бывало продолжил свое шествие к ему одному понятной цели. Ворам ничего не оставалось, как направится за ним, молча сверля его спину любопытными взглядами и недоумевая о том, что же могло довести до такого состояния всегда очень спокойного и уравновешенного парня.
***
Не задавая больше вопросов и словно бы играя в игру "следуй за лидером", они и прошли через весь дом, выйдя на задний двор. Люм все так же шел, опережая парней на несколько шагов и не обращая на них ни малейшего внимания. Не оборачиваясь и не проверяя, идут они за ним или нет, как будто ему было все равно. Впрочем, прекрасно зная их любопытные и азартные натуры, торговец мог и не сомневаться, что заинтригованные его таинственным поведением воры никуда не денутся.
Войдя в небольшую пристройку, на первый взгляд казавшуюся ничем иным, кроме как складом для сельхоз орудий, они спустились по крутой лестнице в подвал и, немного полавировав там по лабиринту из стеллажей, бочек, тюков и прочего, наконец, достигли самой дальней от выхода стены и остановились перед ней.
Оставалось только предполагать, зачем Люм привел их сюда. Ничего такого, что могло бы пролить свет на странные действия и поведение торговца не наблюдалось. Впрочем, как и просто чего-нибудь необычного и интересного.
Подвал как подвал. Самый что ни на есть обычный склад торгового человека, забитый едва ли не под завязку привезенным и еще не разобранным товаром.
Стена как стена. Сложенная из крупных, темных камней, промазанных между собой глиной. Кое-где на ней виднелись темно зеленые наросты мха, что было хоть и немного странно - сырости в подвале совсем не чувствовалось, да и не стал бы Люм хранить товар там где он мог бы испортится, - но все же совсем не необычно.
Ничего таинственного и будоражащего воображение. Даже магии рядом и то не чувствовалось.
Вот только смутное, на грани восприятия ощущение не желающей отпускать тревоги. Интуиция говорила, что здесь было что-то странное, но вот только что?..
Впрочем, изнывать от любопытства ворам долго не пришлось.
Стоило только Люмьеру слегка притронутся рукой к стене, как ее очертания пошли волнами и начали словно бы таять, предъявляя глазам изумленных парней с каждой секундой все четче проявляющуюся массивную деревянную дверь.
Арэйн только тихо присвистнул, наблюдая за этим зрелищем, при этом краем уха уловив полный удивления вздох рядом.
Да-а-а, такого сложно было ожидать.
Сам он не раз встречался с маскирующими заклинаниями подобного уровня, вот только обычно ставили их где-нибудь типа императорской казны или домашней сокровищницы герцога Шерского, одного из самых богатейших людей Империи. Даже не каждый банк, не говоря уже о прочих гражданах, мог себе такое позволить. На крайний случай это заклинание могло прикрывать сейф с сверхсекретными государственными документами какой-нибудь чиновничьей шишки или шпиона под прикрытием... Но увидеть подобное в доме простого торговца было весьма неожиданно.
Слишком уж дорогая и слишком уж капризная в использовании игрушка, требующая тщательной настройки и частых проверки и калибровки, естественно за отдельную плату, что тоже влетало в копеечку. Впрочем, свое дело такая маскировка исполняла прекрасно. Чтобы найти и снять подобное заклинание даже Ару требовалась вдоволь попотеть, действуя по большей части даже не даром или знаниями, а полагаясь на интуицию. Что уж там говорить о более неопытных и менее талантливых коллегах по Гильдии. И это даже при том, что Арэйн должен был обязательно знать хотя бы примерное местонахождение такой защиты в доме. В противном случае обнаружить эту маскировку было практически невозможно. Ну может быть если только человек обладал по истине диким везением.
Создатели здесь постарались на славу. Неощущаемая ни магически, ни физически она не определялась почти никакими подручными средствами. И хотя, даже без хозяина, на которого она настраивалась, ее можно было отключить путем нехитрых манипуляций с одной специальной точкой - вся сложность состояла в том, чтобы эту точку найти. А это, как и поиск самой стены, на которой она располагалась, являлось практически бесполезным. Здесь требовалось либо беспрецедентная удача, либо бескрайнее терпение и огромное количество времени.
Вот только вряд ли найдется кто-то достаточно терпеливый, чтобы исследовать буквально по миллиметрам все здание. Да и со временем у работников Темных Гильдий обычно было не слишком-то свободно.
Для Ара не было секрета в том, что не все то, что проворачивал в своих делах Люм было до конца законно. Такого просто не бывает в серьезных торговых, как, впрочем, и в других операциях. Друг, хотя и не рассказывал Арэйну об этом со всеми подробностями, но и не скрывал.
Но какой же из товаров мог требовать таких мер безопасности? Что же скрывалось в этой комнате?
Зябко поежившись, Ар мрачно подумал, что, оказывается, он о своем друге знал не просто мало, а удручающе мало.
Тем временем, достав из-за пазухи небольшой шестигранный амулет Люм приложил его к центру двери и, несколько раз повернув сначала по часовой стрелке, затем против, словно набирая код, резким движением вдавил внутрь. Что-то в глубине подвала коротко щелкнуло, раздался негромкий скрежет механизма и дверь бесшумно приоткрылась.
Распахнув ее пошире Люм, с издевательской усмешкой и глумливым полупоклоном, жестом предложил парням войти.
Идти туда как-то не хотелось. Открывшийся взору черный провал гостеприимным совершенно не выглядел. Комната, в которую он вел, тонула в непроглядной тьме, в данный момент только отблеск подвальных светильников проникал туда, подсвечивая лишь небольшое пространство за порогом. Все это вызывало справедливые опасения.
Не то чтобы Арэйн подозревал в чем-то Люма. Вряд ли тот мог задумать что-то нехорошее против них...
Лучший друг уже давно доказал свою надежность, и Ар верил ему практически как себе, не допуская ни малейшей мысли о том, что может быть им предан. Даже не смотря на то, что поведение Люма казалось странным до крайности, вор и сейчас совершенно не собирался сомневаться в нем. Пусть это было не профессионально, и узнай об этом любой из Гильдии то, наверное бы, в ответ только покрутил пальцем у виска, а дядюшка вообще схватился бы за голову со стенаниями о том, что так и не смог его ничему научить... Пусть... Если уж Ар кому-то поверил и доверился, допуская в свою жизнь, то он решительно не собирался вот так просто отказываться от этого человека из-за смутных подозрений.
Да и даже не подозрений. Нет! Просто вся эта таинственность и секретность, а так же новые поразительные "открытия" о лучшем друге чересчур уж напрягали, вызывая вполне понятный дискомфорт. Арэйн крайне не любил, когда его в чем-то, даже не со зла, водят за нос. Да вновь проснувшаяся интуиция со всей серьезностью утверждающая, что вряд ли ему понравится то, что он увидит в этой комнате, тоже хорошего настроения не добавляла.
Но очень уж хотелось все узнать, выяснить до конца. Комната манила, словно магнитом.
Увы, такая черта как любопытство в характере Ара была совсем даже не на последнем месте и уж точно далеко обогнала по сравнительной шкале самосохранение. Сколько раз уже он попадал в сомнительные и опасные ситуации, поддавшись этому коварному чувству. Но, не смотря на это, каждый следующий раз он, снова наплевав на все доводы разума и нехорошие предчувствия скопом, смело шел за приключениями. Хотя, то, что он еще жив и вполне здоров, очень даже могло вселять уверенность в правильности подобного поведения.
Поддавшись этой невзначай очнувшейся любознательности, Арэйн шагнул вперед, смело войдя в комнату. Лей, что-то не слишком протестующее пробурчав себе под нос, видно тоже мучаясь дилеммой между предчувствием и любопытством, последовал за ним.
Впрочем, далеко идти во "мрак" Арэйн отнюдь не собирался, остановившись на пороге и ожидая, когда глаза хотя бы немного привыкнут к темноте. Вдруг у Люма там склад каких-нибудь новомодных капканов или коллекция ильзонского фарфора расставлена... Вляпаешься во что-нибудь или собьешь - кто тебе враг будет?
Видя такую нерешительность, Люм недовольно поджал губы и, оттеснив парней с прохода, уверенно прошел в комнату. В потемках он ориентировался до подозрительности хорошо, сразу становилось понятно, что визиты в эту комнату для него совсем не редкость.
Не торопясь, длинной зажигательной палочкой торговец стал затепливать напольные светильники - магические огоньки на высоких витых подставках, давая время ворам осмотреться.
Комната была не большая, вернее казалось такой из-за массивных деревянных шкафов, расставленных по периметру.
Не смотря на надежды Ара узнать, что же с такой тщательностью оберегает его друг, плотно закрытые дверцы не дали ему возможности удовлетворить острый приступ своего любопытства. Он может быть и пытался бы, всего-то - буквально пара движений отмычкой и незаметно заглянуть в щелку, пока Люм не смотрит в его сторону...
Но дверцы были закрыты явно не только на ключ. На каждом шкафу Ар чувствовал не одно заклинание, да еще и не из самых простых. Вскрыть их он бы конечно же вскрыл, да еще и с вполне изящной легкостью, вот только это заняло бы некоторое, в данной ситуации значительное, время... Не просить же Люма отвернуться и подождать? Тот такой самостоятельности друга явно не обрадуется.
Придя к такому выводу с огорченным вздохом, продублированным со стороны Лея, Ар оторвал изучающий взгляд от шкафов и стал рассматривать остальное.
Остального было совсем не много. Кроме нескольких стоящих тут и там светильников пустоту комнаты нарушал только находившийся посредине внушительный каменный стол, на котором лежало что-то большое, накрытое широким узорчатым покрывалом.
Закончив со светильниками и дождавшись, когда они хорошенько разгорятся, окончательно разгоняя мрак, Люм подошел к столу. Даже не глядя на воров, резким движением сдернув покрывало и небрежно отбросив его подальше, он указал рукой на представший взгляду длинный тюк, завернутый в какие-то темные лохмотья, и с недовольным видом поинтересовался: