Аннотация: О том, как иногда бывает опрометчиво доверять малознакомым людям!
Хочу сказать большое спасибо АННАФ за помощь в "ловле" ошибок)))
Ар настолько увлекся свой злостью, что не замечал ничего вокруг, видя только сидевшую рядом, воркующую, словно голубки, парочку.
Да и как же иначе? Как ему можно было не злиться? Марх с ними, если бы только "ворковали". В конце концов, в разговоре, даже таком, нет ничего крамольного. Пофлиртовали чуть-чуть, с кем не бывает? Это можно было бы перетерпеть, но девица совсем обнаглела...
Как раз сейчас она, прижавшись всем телом к Лею, что-то интимно нашептывала ему на ушко. А этот мелкий паршивец лишь поощрительно ей улыбался, не выказывая никакого недовольства подобной близостью. Ну да... С чего бы ему возражать? Он ведь герой-любовник - покоритель девушек...
От вида этой сцены у Арэйна потемнело в глазах, а все тело словно опалило безумным жаром, будто стена пламени прошлась. Руки сами собой сжались в кулаки, а на ум пришли самые жестокие и кровавые способы убийства, о каких он только когда-либо слышал.
С каждой секундой эти мысли становились все ярче и отчетливее, словно бы мастерски раскрашиваемые шаловливой рукой безумства. Сдвигая реальность... Сами становясь реальностью... Ар чувствовал - еще немного и он взорвется, наделав множество непоправимых глупостей, но остановиться уже не мог. Еще одно движение, одна улыбка, еще чуть-чуть, на миллиметр ближе, и этих двоих уже ничто не спасет...
Вот Энит призывно улыбнулась, легким движением руки отбросив прядь волос, упавшую на лицо, и стала наклоняться еще ниже, словно бы к губам...
Красная пелена на глазах сделалась темно-бордовой, цвета густеющей крови...
Последняя капля здравого смысла там, в глубине, боролась с наваждением, раз за разом сдавая свои позиции. Ничего нельзя сделать... Все кончено, битва проиграна...
Но тихий, спокойный голос, внезапно прозвучавший рядом, заставил мутную пелену, застилающую сознание вора, всколыхнуться и отступить совсем на немножко, но и этого хватило, чтобы снова обрести контроль.
- ... С тобой все в порядке, сынок? Неважно что-то ты выглядишь.
Арэйн вздрогнул и медленно повернулся к говорившему. Злость еще не ушла, но кроме нее появилась и растерянность. Что? Зачем?
Рядом, вольготно развалившись, сидел мастер Гальди - хозяин каравана - и смотрел на Арэйна с пониманием и сочувствием. И как он смог подойти незамеченным?
Гнев вдруг испарился, будто бы его и не было, и стало неимоверно стыдно и за свою вспышку, чуть не приведшую к ужасным последствиям, и за невнимательность. Это называется один из лучших воров Серебряной гильдии: не заметил даже, как к нему простой обыватель подошел. И благо если бы крался - было бы хоть какое-то оправдание, но нет, подошел в открытую. И от этого становилось еще паршивее. Вот до чего людей любовь доводит...
Видя такую заторможенную реакцию на свои слова, мастер повторил вопрос, на что Ар лишь неопределенно потряс головой, буркнув что-то себе по нос - при желании это можно было расшифровать как "все нормально". Парню совсем сейчас не хотелось обсуждать с кем-то свое состояние, а особенно то, чем оно было вызвано. Все, что сейчас ему было нужно - остаться одному. Он почти совсем уже собрался встать и уйти, но игривый смешок Энит заставил его замереть на месте.
Злость уже улеглась. Да! И совершенно не было никакого желания крушить все вокруг. Но не перестающая миловаться парочка так и притягивала внимание Арэйна. Безумно хотелось взглянуть хотя бы краем глаза на них. Нет! Он точно мазохист! Иначе - зачем ему нужно еще раз испытывать ту боль, когда острые, словно бритва, когти вцепляются в душу и раздирают ее в клочья? Но и не смотреть он просто не мог.
Проследив за его взглядом, Гальди с понимающей улыбкой похлопал парня по плечу.
- Да-а-а, красавица, но тут уж ты малек опоздал. Она без ума от твоего друга. Но ничего, женщин на свете много, наверстаешь. На одной-единственной свет клином не сошелся. Ты, главное, о глупостях-то не думай, не след, чтобы между друзьями девица встала, тем более, не стоит она этого.
Ар едва сдержал рвущийся наружу истерический смех. Мастер явно заметил "пылкие" взоры Арэйна, периодически бросаемые им в сторону девушки, и подумал, что тот ее ревнует к Лею.
Если бы было так просто. Ревность... Подумаешь, сколько раз у него Лей девушек отбивал... И ничего. Неприятно, но совсем не смертельно.
Только на этот раз он ревновал совсем даже не девушку, а одну симпатичную белобрысую заразу, которая беззастенчиво устраивала настоящее представление у него на глазах...
Нет! Он не должен ревновать! Совсем даже! Еще чего не хватало! И вообще, он ни чуточки, вот ни капельки не ревнует. Было бы из-за кого и к кому... Просто... ему совсем не хочется, чтобы Лей уделял внимание этой особе. И вовсе это даже не ревность, просто девица слишком подозрительная, а им сейчас нужно быть осторожными. Забота о ближнем, простая забота, не более. А то, что он этого "ближнего" сам прибить хотел пару минут назад за все хорошее... То это - так... Бывает...
Вот если бы только самоубеждение хоть чуть-чуть помогало...
- Да-да. И не смей мне возражать, - мужчина строго, по-отечески погрозил Арэйну пальцем. - Это только кажется, что раз у девушки симпатичная мордашка, то она Святая. А я женщин насквозь вижу. Опыт у меня солидный, можно сказать, потом и кровью заработанный, - хозяин каравана покачал головой, вдохновенно возведя глаза к небу. - Уж кровушки они у меня повыпили дай-то Боги сколько, не каждый сказочный упырь может похвастать. Так что теперь таких как она я с первого взгляда отличаю. Ненадежная девица, ветреная. Сегодня любит - завтра забудет, для нее он лишь игрушка новая, а как надоест, так и прости-прощай. Благо только - самому парню ничего серьезного от нее тоже не надо.
Арэйн вскинулся: ему до безумия хотелось знать, почему это мастер так решил, а может, и попросить совета. Вопрос уже почти сорвался с его губ, но в этот момент вор поймал изучающий взгляд Лея, искоса брошенный в их с мастером сторону... Желание что-то спрашивать резко пошло на убыль.
Меж тем, вдохновленный молчанием своего собеседника, Гальди продолжал уговаривать его не убиваться из-за потерянной "любви".
- Поверь, от таких девиц только неприятностей больше... Вот представляешь, моя пятая жена... Да-а-а, пробивная была женщина... В том смысле, что любое ее появление в свете никогда не обходилось без погромов и разрушений. Она, понимаешь ли, была в теле, такие выдающиеся формы, - показанный им объем грудей примерно равнялся двум хорошим арбузам, - а тогда только-только мода пошла на эту хрупкую итлийскую мебель. Ну... такую, из завитушек всю состоящую, смотришь и кажется - дунь, она рассыплется. Так вот... Моей жене хватало одного неосторожного движения бедра, чтобы очередной стул или столик превратить в груду ненужных щепок. Она всегда так расстраивалась, бедняжка... Даже на диету садилась, сколько б я не говорил, что хорошего человека должно быть много. Но это все не важно. Это так, отступление, чтобы было понятно. Любила она меня безумно, прям жить не могла. Ну, это по ее словам, конечно. Мне даже было стыдно ее одну-то оставлять, а то как, действительно, с тоски заболеет? Молодой был, наивный... Любил ее... Но и дома все время сидеть тоже не мог. Торговать-то надо? Надо! За товаром ездить, да следить за всем? В общем - дел полный короб. И ее никак с собой не возьмешь - дорогу она, сердешная, переносила плохо. Вот так каждый раз и уезжал с тяжелым сердцем. Только зазря мучился. Как я за порог - так и тоска ее куда-то вдруг исчезала - залечивалась очередным сердечным другом. И я-то, может, так ничего и не узнал бы - уж больно хорошо таилась, стерва, - но тут вмешался случай. Не знаю, уж вроде у них и место было... но, наверное, слишком невтерпеж пришлось. Расположились они для этого самого дела прямо на скамеечке в Императорском парке, такой, похожей на резной диванчик. Скамейка была, право слово, попрочнее, чем все эти стульчики-диванчики в салонах - вес моей ненаглядной выдержала - впрочем, как позже оказалось, прочности этой хватило ненадолго. Только любовничек пристроился и стал совершать определенные телодвижения, вот тут-то и... Нет, сама скамейка не рухнула, лишь орнамент в центре сидения не выдержал такого напора и треснул, провалившись под этими двумя любителями острых ощущений. Конечно - смущение, испуг... Как же - такой конфуз! И все бы ничего - пережили и забыли, но на скамейке заклинание стояло против вандалов, обездвиживающее тех, кто посмел поднять руку на имперскую собственность, да, вдобавок, подающее сигнал прямо в сторожку смотрителя парка. И сработало оно как надо. Смотрителю и стражам, вскоре примчавшимся туда, предстала картина маслом - жена моя, буквально вдавленная в несчастную скамейку, и мистер N голой гузкой в зенит на ней в неоставляющей простора воображению позе. Посмеялись стражи тогда вволю, пока ждали мага да этих двоих доставали. А вот мне было совсем не до смеха, когда я обо всем узнал. С женой я сразу же после этой выходки и развелся, сколько она не плакала и не клялась, что любит только меня - не простил, нечего мое имя позорить. Вот и обещания, и вся любовь.
Он тяжело вздохнул и продолжил:
- Так вот к чему я это все веду... Не всегда нужно полагаться на глаза - они, подлецы, частенько нас обманывают, показывая только то, что мы хотим видеть. И уж, тем более, нельзя верить словам... Не каждый, кто громогласно кричит о своей любви, по-настоящему любит... Когда чувство истинное и сильное, признаться тяжело, даже самые простые слова не идут на ум, но уж если произнесены - они дороже всего на свете. Слушать надо свое сердце, оно подскажет...
Очередная то ли быль, то ли байка в исполнении мастера заставила Арэйна широко улыбнуться. Невероятная история. Но у Гальди таких было воз и маленькая тележка. Во всяком случае, за все то время, пока они ехали, вор прослушал их великое множество, но ни одна так и не повторилась.
Хозяин каравана вообще был неординарным человеком. Внешность его была весьма далека от стандартных канонов красоты - низкорослый, едва-едва дотягивающий Арэйну до груди, полноватый, даже можно сказать толстый, так как фигура его, из-за увесистого брюшка, напоминала скорее шар, лысоватый, но зато отсутствие волос на голове компенсировалось пышными ухоженными усами, и с неизменной улыбкой на своей добродушной, простоватой физиономии.
Но, не смотря на непритязательный вид, нравился он женщинам до безумия. Это Ар уяснил еще до отбытия каравана, когда группка симпатичных девушек в количестве пяти душ перегородила ворота и не выпускала никого, требуя, чтобы Гальди решил, с кем из них желает остаться, и при этом каждая расхваливала себя на все лады. Это продолжалось, пока мастер клятвенно не пообещал надолго не пропадать и, посетив их по приезду, решить этот щекотливый вопрос.
Ар даже засомневался - не замешана ли была здесь магия, но обнаружить даже своим даром какого-либо стороннего вмешательства, амулета, либо артефакта так и не смог. Было в мастере что-то, что привлекало женский пол без всяких ухищрений. Может быть, хорошо подвешенный язык, или особое чувство юмора. А может - то ощущение надежности и спокойствия, исходившее от него, какая-то особая внутренняя сила. Все это подкупало, заставляя чувствовать себя радом с ним, словно за каменной стеной.
Женат мастер, по его словам, был раз пятнадцать, и это только официально, не говоря уже о разных коротких интрижках.
Конечно, все это было известно только с его рассказов, но Арэйн почему-то ему беспрекословно верил. Надо сказать, что спасенная девица также не осталась равнодушна к мастеру. Но, к огромному недовольству Арэйна, переключать свое внимание с Лея на хозяина каравана она не спешила. В этом, наверное, была и вина самого Гальди, который, видя интерес молодой пары друг к другу, не слишком-то и старался вмешиваться, пытаясь пореже показываться Энит на глаза.
Мелькнувшая мысль о "предательстве" Лея снова заставила Ара погрузиться в грустные думы. Рядом что-то радостно вещал мастер Гальди, видимо, рассказывал очередную смешную историю о своих похождениях. Арэйн не слушал. В голове билась одна-единственная надоедливая и прилипучая, словно смола, мысль, и вор никак не мог от нее отделаться. С каждой прошедшей минутой она становилась все привлекательнее и привлекательнее.
А что, если попросить мастера Гальди приударить за гостьей?
Были кое-какие сомнения, хотя бы о том, что Лей упертый, словно баран, и просто так не отступит, и вскоре весь караван будет напоминать эпицентр боевых действий. Но позитивных моментов все же было больше.
Наверное, вор так бы и поступил, уже примеряясь, как бы по-деликатнее начать разговор, чтоб его сразу не послали далеко и надолго. Но, мельком взглянув на Лея, поймал его полный отчаяния и какого-то молчаливого страдания взгляд. Тот сразу же отвернулся и заговорил с девушкой, не упуская с лица соблазнительную улыбку. Но Ар был просто уверен, что ему не показалось. Тем более вспомнились недавние слова мастера...
Кажется, Лей вовсе не был так уж счастлив, проводя время с этой трещоткой, как хотел всем показать. Всем? Или только Арэйну?
Причем, если подумать, то это предположение полностью подтверждалось вчерашними ночными событиями. А он-то еще раздумывал тогда...
Спали они с Леем рядом. Это не слишком кого-то и удивляло, ночи были довольно прохладные, а двоим под одним одеялом все же теплее. Хотя то, что эти двое сплетаются за ночь едва ли не в единое целое и могло бы показаться подозрительным, но караванщики то ли обладали феноменальной невнимательностью (что в условиях их жизни было весьма странным), то ли были настолько же исключительно тактичны, что упорно "не замечали" сего прелюбопытнейшего факта. Причины были и неважны, главное, что над парнями никто не подшучивал и не издевался, да и вообще не задавал никаких вопросов.
В эту ночь Ар проснулся от того, что Лей, что-то хрипло бормоча, метался в его объятиях, словно в лихорадке.
Арэйн спросонья и не осознал сначала, что же случилось. Даже обреченно подумал, что блондин снова строит из себя принцессу-недотрогу, которую даже обнять нельзя, но, чуть собравшись с мыслями и прислушавшись к невнятному бормотанию, понял, что его недругу просто снится что-то очень плохое. То ли убегает от кого-то, то ли отбивается...
Лучшим выходом в этой ситуации было бы разбудить его, вот только делать это Арэйну совершенно не хотелось. Спасибо ему Лей все равно не сказал бы, а если даже и расщедрился - то лучше не надо. После его витиеватых благодарностей Ар чувствовал себя как-то странно - вроде и поблагодарили, а такое смутное чувство остается, что послали в неудобносказуемуое место. Поэтому, приняв решение, что разбудить своего недруга он всегда успеет, брюнет попытался его успокоить так, как когда-то в детстве делала мама, когда ему снились плохие сны - нежно гладя по голове и ласково шепча всякие глупости ему на ушко. Тот сначала вроде бы затих, настороженно прислушиваясь к тихому голосу, но уже через несколько мгновений снова задергался с удвоенной силой. Бормотание его, став четче, приобрело смысл.
- Нет.. только не она... не хочу... уберите ее. Не надо... Не надо меня целовать...
Он еще тогда подумал - чем же это принцику так девица какая-то не угодила, что он с ней даже целоваться не хочет... Но мысль эта надолго в голове не задержалась, вытесненная более насущными думами, например - что же делать с Леем, который своими воплями в скором будущем грозил перебудить весь караван.
Еще раз попытавшись действовать лаской и снова добившись абсолютно противоположного желаемому результата, Ар, тяжело вздохнув, сел и, крепко схватив блондина за плечи, хорошенько встряхнул так, что его голова мотнулась из стороны в сторону, а косички застучали по спине золотым дождем.
Это помогло. Бредить Лей перестал, замерев в руках своего врага безвольной куклой, лишь тяжело и глубоко дыша. Через пару секунд ресницы его дрогнули, и на Арэйна уставились два сонных глаза, в которых плескалась паника, впрочем, сразу же сменившаяся облегчением, как только Лей опознал обнимающего его человека.
- А, это ты, - с почти довольным вздохом пробормотал блондин, тут же совершенно успокоившись, широко зевнул и улегся обратно на одеяло, увлекая за собой не сопротивляющегося от удивления и облегчения Арэйна. Уткнувшись ему куда-то в основание шеи и облапав, словно мягкую игрушку, он сонно пробормотал, вызывая своим горячим дыханием у своего недруга толпу мурашек по коже. - Тогда ладно, обнимай дальше, а я уже думал, это она до меня все-таки добралась...
И, устроившись поудобнее, сразу же спокойно уснул, лишь сладко посапывая.
Ар еще какое-то время лежал, пытаясь осознать, что же это было, но ему так ничего дельного в голову и не пришло...
Вскоре сон сморил и его...
Вот теперь он и размышлял - уж не Энит ли была причиной того кошмара? - и так ли Лею приятно внимание этой особы? Или он, зараза такая, это делает специально назло своему недругу, мучая и его, и себя заодно?
Пока все наблюдения, а главное, интуиция, склоняли чашу весов к этому варианту. Лей был отличным артистом, но, все же, обмануть Арэйна, знавшего его как облупленного, удавалось всегда с трудом. Особенно теперь, когда, избавившись от застилающего разум гнева, брюнет мог снова думать связно.
И от мыслей, что все это - лишь хорошо поставленный спектакль, вместе со злостью, вызванной этим обманом, в груди разливалось радостное предвкушение.
Пусть пофлиртует - это ему полезно, но вот на что-то большее на стороне может даже не рассчитывать!
Злорадно ухмыльнувшись про себя, вор тут же выкинул из головы идею о вмешательстве мастера. Раз Лею нравится играть, значит, мешать ему не нужно, он сам себя перемудрит. Пусть помучается теперь.
Настроение неуклонно повышалось, весь остальной путь в этот день с лица Ара не сходила довольная улыбка, и он, покачиваясь в седле, мурлыкал какую-то фривольную песенку себе под нос, всем этим заработав не один недоумевающий взгляд Лея.
Жизнь была прекрасна!
***
Не нравилось Арэйну это место!
Чувство тревоги возникло сразу же, как только они сюда вошли, и уходить никак не желало. Было здесь что-то такое странное, до крайности неестественное, во всей этой атмосфере показного шика и лоска, заставляющее интуицию вопить об опасности. И это уже не говоря даже о том, что сюда они пришли с подачи Энит, что само по себе не могло не настораживать.
Хотя, что странного в желании, после всех этих дней питания походной стряпней, пообедать наконец-то по-человечески? Вроде бы ничего. Вот только та настырность, с которой девица тянула их именно сюда, словно бы от этого зависело все ее будущее, не могла не вызвать подозрений.
Вполне можно было бы перекусить и там, где они остановились. Место было не шикарное, все же трактир на окраине небольшого городка, специально построенный для вот таких вот мимоезжих путешественников, - это не элитный клуб для светских повес, но и там было достаточно чисто, опрятно и по-своему даже уютно. А запахи, доносившиеся с кухни, позволяли надеяться на то, что и кормят здесь весьма неплохо.
И уж тем более было совсем не обязательно тащить их с Леем в город буквально через пару минут после того, как они спешились, не дав даже перевести дух. Единственное, что им "разрешили", это кое-как привести себя в порядок, то есть - быстро умыться и переодеться в чистые вещи. Впрочем, от Энит с ее эгоизмом можно было ожидать и не такого, насколько Ар успел ее изучить, к желаниям и потребностям других людей она прислушивалась крайне мало.
А ведь пара часов бы ничего не решила... Вот только кто разъяснит это разошедшейся в своем энтузиазме девушке?
Время было раннее, едва перевалило за полдень, да и в дальнейший путь они должны были отправиться в лучшем случае только завтра утром, а то и еще позже, у мастера Гальди в городе были какие-то срочные дела. Так что Арэйн никак не мог понять необходимость такой спешки, а то, чего он не понимал, всегда заставляло его нервничать.
Плюс к не вовремя проснувшейся подозрительности настроение портило еще и то, что Лейн не то, чтобы не возражал, но и активно не сопротивлялся произволу, устроенному наглой девицей. Даже странно: обычно заставить его делать что-то, чего он не хочет, было, мягко сказать, проблематично, а то и вовсе невозможно. А здесь - даже ни одного взбрыка или жалобы. И это заставляло Ара сейчас тревожно ерзать на стуле. Все же, мысль о том, что он ошибся, и Лей всерьез заинтересовался девицей, была весьма неприятной и болезненной.
В общем-то, здесь было очень даже неплохо, миленько так. В просторной, хорошо освещенной зале ровными рядками располагались небольшие столики, каждый из которых был застелен белой скатертью. На стенах, обитых деревянными панелями, висели картины с пасторальными сюжетами, много живых растений в кадках - они были расставлены вразброс по всему залу, а по потолку, по натянутым нитям, вился плющ.
Вместо скамеек, которые, в большинстве своем, и использовались в таких вот местах общественного питания, здесь присутствовали стулья, не ахти какие, конечно, не было в них того изящества и воздушности, что были присущи обстановке Высшего света, но само их здесь нахождение уже говорило о многом. Ну, хотя бы о том, что хозяин этого места претендовал на что-то большее, нежели владение простой забегаловкой. Впрочем, об этом говорило и то, что это место гордо именовалось ресторацией.
С первого взгляда все было мило, изящно и культурно.
Но, несмотря на все это показное изящество и саму атмосферу, прямо-таки, просящую расслабиться, Ар этого сделать никак не мог. Может, подобное поведение и было паранойей, той самой, которая со временем настигает каждого обладателя не слишком честной профессии, но все это было не так уж и беспочвенно. Арэйну точно не показался тот взгляд, которым обменялась Энит с вышедшим встречать гостей хозяином таверны.
Пока ничего ужасного не происходило. Чинно, спокойно, благородно...
Впрочем, это с какой стороны посмотреть... Им, и правда, ничего не угрожало, а вот несчастным, истерзанным нервам Арэйна доставалось по полной. Лей отчаянно испытывал его терпение на прочность, беспардонно бросая жаркие взоры на уже малиновую от смущения девицу. При этом, из-под тишка, кидая в сторону своего недруга вопрошающие взгляды, словно бы изучая его реакцию на свои художества. А Арэйн...
Арэйн злился и ничего с этим не мог поделать. Уже сколько раз он давал себе зарок, что больше не попадется на уловки своей ревности, но раз за разом влипал в одну и ту же простейшую ловушку. Ему даже кусок в горло не лез от этого зрелища.
Хотя вот это-то как раз его и не огорчало. Есть или пить что-либо здесь он все равно не собирался. Ар не боялся, что девица вдруг захочет его отравить... Не выглядела она законченной душегубкой, даже несмотря на то, что всем известно, насколько внешность бывает обманчива. И все же, рисковать он не хотел. Осторожному благоволят Боги, и уж кому, как не вору Серебряной Гильдии, знать, насколько предупреждения интуиции, даже если они кажутся абсолютной чепухой, бывают нереально ценны, помогая находить выход из безвыходных ситуаций. Тем более, что даже без сверхразвитого шестого чувства любому ясно, что без крайней на то необходимости принимать пищу в тех местах, где тебя все настораживает, а уж тем более - в подозрительной компании может только самый распоследний идиот.
Именно поэтому Арэйн, заранее выбрав себе место в уголке возле кадки с раскидистым фикусом, только делал вид, что наслаждается обедом, незаметно для всех "подкармливая" несчастное растение. Может, это и была последняя стадия паранойи, но Ар слишком уж привык слушать свою интуицию, чтобы вот так вот бездарно поддаться мнимому спокойствию.
Тем более, что умиротворенный и цветущий вид Энит, а также ее улыбка, словно бы говорящая - "а я знаю что-то важное, но вам не скажу", - только добавляли масла в огонь, вызывая непередаваемое по силе желание вывести ее на чистую воду.
И все же Арэйн надеялся, что ошибается... Вот только натренированная интуиция одного из лучших воров Серебряной Гильдии если и сбоила, то крайне редко!
Минут через пятнадцать после начала трапезы Ар почувствовал себя очень странно. Тело его стало как чужое, все мышцы словно бы налились свинцом так, что даже приподнять руку казалось сейчас почти невыполнимой работой, да и не хотелось этого. Вообще не было желания шевелиться, даже думать о чем-то было лень, все мысли в голове как будто заволокло серым промозглым туманом. Мир перед глазами выглядел нереальным, словно бы сделанным из разноцветной мозаики - дотронься, и он осыплется тебе под ноги дождем разноцветных камешков-осколков.
Все эти ощущения были не то, чтобы слишком сильными, с ними можно было пока с успехом бороться, но до крайности навязчивыми. И было понятно, что, если ничего не сделать немедленно, то еще немного, и это поработит Арэйна полностью. Причем, нужно было делать так, чтобы никто не заметил и не понял, чем же это он здесь занимается. У Ара отчего-то были большие сомнения, что его спутников обрадует, если он все же сможет справиться с этой неприятностью. Благо все же, что в Серебряной Гильдии никогда не относились к обучению молодых кадров халатно, стараясь заполнить пустые головы учеников знаниями и умениями всевозможных направлений.
Сделав несколько коротких медитативных комплексов, коими так гордился их учитель Инь, полагая панацеей в любой, даже самой сложной жизненной ситуации, Ар почувствовал себя гораздо лучше. Не врал старик, не зря когда-то дядюшка ездил самолично за ним в Кармские горы и уговаривал дать его оболтусам несколько уроков. Панацея или не панацея, но думать сразу стало много легче, да и тяжесть из тела вдруг куда-то исчезла, сменившись тупым нытьем усталых мышц. Вот теперь можно было и поразмыслить над всем этим неожиданным сюрпризом.
Хотя, чего тут думать? Не нужно даже быть гением, чтобы понять, откуда все взялось. Единственный взгляд, брошенный в сторону Лея, подтвердил все сомнения Арэйна. Недруг был вялым и сонным, расфокусированный взгляд его глаз гулял по залу, не останавливаясь надолго ни на чем, и Ар был уверен - в данный момент тот и не видит перед собой ничего. Он еще сопротивлялся, пытаясь на последних каплях воли сосредоточиться и остаться в сознании, вздрагивая и вскидываясь, мотая головой из стороны в сторону, явно этим стараясь прогнать не вовремя пришедшую усталость, но уже понятно было, что силы не равны.
Куда уж тут понятнее. Если Ару пришлось настолько тяжело с всего лишь отражением, какой-то там несчастной малой долей ощущений, то что же тогда чувствовал блондин, получивший все по полной... Шансов у него не было.
Но что это? Наркотик, снотворное или яд? Нет, вряд ли яд, если бы уж хотели убить, то явно не стали бы травить в центре города, нашли бы способ и попроще... Раньше Арэйн о чем-то действующем таким образом ничего не слышал, но все же надеялся на то, что это было хотя бы условно безвредно.
А самое главное - зачем все это?
Долго задаваться этим вопросом Ару не пришлось. Лей, окончательно побежденный неизвестной гадостью, коротко простонав, упал головой на сложенные на столе руки, полностью отключившись от реальности.
Арэйн, недолго думая, решил сделать вид, что последовал за ним. Вот только падать головой на стол он не спешил, в таком положении было бы слишком неудобно наблюдать за происходящим. Нужно было выбрать более удобное положение для "сна"...
Рассеянно обведя взглядом комнату и попытавшись состроить полностью потерявшегося в реальности человека, он, тяжело откинувшись на спинку стула, прикрыл глаза, при этом безвольно склонив голову себе на плечо и притворившись спящим. Но, одновременно, он внимательно наблюдал из-под опущенных век за действиями своих сотрапезников, которые были абсолютно спокойны, словно бы ничего экстраординарного сейчас на их глазах и не происходило. Ара прямо сжигало любопытство, так хотелось знать, что будет делать девица теперь... Ее реакция не заставила себя ждать.
При виде того, что произошло с ее попутчиками, на лице девушки появилась довольная, словно у объевшийся сметаной кошки, улыбка. Если бы у Ара еще и были какие-то сомнения в ее причастности ко всему происходящему, то сейчас, при взгляде на это светящееся довольством лицо, они бы сразу же испарились. Меж тем Энит, вдоволь налюбовавшись представленным зрелищем, неторопливо встала и, обойдя стол, подошла вплотную к Лею, аккуратненько потряся его за плечо.
- Эй, просыпайся, соня. Ну же... Если встанешь - поцелую.
Голос ее был ласковым и полным сладости, аж до приторности.
В ответ Лей, вздрогнув всем телом, на автомате отшатнулся в сторону, чуть не упав при этом на пол, лишь каким-то чудом удержавшись на стуле, и даже попытался прикрыться руками от "опасности", но тут же, побежденный неизвестным зельем, рухнул обратно без сил и затих. Девушка, у которой, при взгляде на такую реакцию блондина, уже появилась недовольная складочка между бровей и сердито поджались губы, тут же снова вернула выражение безмятежной радости на лицо.
Что-то пробормотав тихо себе под нос, она обернулась к залу и громко провозгласила:
- Все в порядке, можете быть свободны, ваша помощь не требуется.
Те немногие, кто сидел за столиками и, как теперь только понял Ар, лишь изображали посетителей, встали и, коротко, по-северному поклонившись, вышли вон без единого лишнего слова.
В комнате остались только "спящие" Ар с Леем, сама Энит и близнецы. Последние сейчас с хмурыми выражениями на лицах следили за всем происходящим.
- А вы что сидите? - строго, в приказном тоне обратилась к замершим парням Энит. - Немедленно готовьте все необходимое, - а затем, посмотрев на Лея и расплывшись широкой, чуть безумной улыбкой, возвестила куда-то в пространство, слегка покусывая пухлую нижнюю губу: - Да-а-а, прекрасен! Не правда ли? Он будет жемчужиной моего гарема.
При этих словах девицы у Ара чуть челюсть не отвисла. Он не ослышался? Вроде бы никогда ушами не страдал... Гарем? Какой гарем?
Нет, если хорошенько порыться в памяти, то можно было припомнить о таком древнем северном обычае, но Арэйну казалось, что он уже давно никем не используется...
Обычай был действительно невообразимо древним. Даже в книгах дотошных жрецов уже истерлась дата возникновения сей важной вехи истории. Но легенды и сказания, ходившие в народе, не позволяли ничего забыть.
В те времена на севере девочек практически не рождалось. Из-за чего? Точных сведений не было. Ярые сплетники расходились во мнениях - то ли это был результат проклятия, ниспосланного на чересчур воинственный народ Богами, прислушавшимися к молитвам порабощенных северянами народов, то ли последствие неудачного заклятия, с помощью которого властелин северных земель желал сделать своих подданных еще более сильными, могущественными и непобедимыми.
Говорили и говорят разное, но результат был, что говорится, "на лицо"!
Из рожденных младенцев, хорошо, если каждый десятый-двенадцатый был женского пола. И даже, если учесть убыль населения за счет войн и прочих насильственных действий, в коих погибали по большей части представители сильной половины человечества, все равно результаты были катастрофическими.
И это было еще не самым страшным. Как выяснилось позже, от одного мужа женщина могла родить не более чем одного ребенка, если и появлялся второй, то это считалось чудом из чудес, скорее исключением, чем правилом. И это при том, что браки в этой стране считались в те времена нерушимыми и такого понятия как развод попросту не существовало, его знали только понаслышке, от продвинутых народов востока.
Все это было до крайности печальным, если не сказать больше... Да и некоторые мужчины подливали масла в огонь: не получившие жен и возможность продолжить себя в детях, они все чаще и чаще устраивали кровавые побоища в борьбе за ту или иную женщину, еще более "прорежая" и без того исчезающий народ.
Если бы все так продолжалось и дальше, северянам бы грозило полное вымирание. Именно тогда и родился этот обычай - брать в мужья несколько мужчин. Предложенный властителем, он перевернул с ног на голову патриархальные устои страны. Многие были против, но другого выхода не было...
Выбирались лучшие из лучших воины и прочие отличившиеся в чем-либо граждане, и от каждого женщина - их новая жена - должна была родить по ребенку.
Проходили годы, века... Губительная сила, тяготеющая над северными землями постепенно ослабла и покинула их. Все вошло в свою колею. Вот только традиция многомужества уже успела крепко закрепиться в этих местах. И все бы было ничего, если бы, как и любой спорный обычай, и этот постепенно не трансформировался и не перерос во что-то весьма уродливое и далекое от первоначального смысла.
Какое-то время на севере даже царил жесткий матриархат, при котором мужчины приравнивались едва ли не к бездушным предметам. Хотя это и продолжалось недолго - одна из кровавых революций свергла эту систему, и старая традиция была забыта, правда, официально так и не упразднена... О многомужестве не вспоминали, сначала боялись, затем просто забыли...
А тут вдруг такой поворот.
Лей в гареме?
Ну вот как умница Лей, всегда предусматривающий все вокруг, мог попасться в такой капкан?
Ар не знал, плакать ему или смеяться. Его недруга зачислили в гарем в качестве любимой жены.. тьфу ты... конечно же - мужа, хотя это в данном случае было и не важно.
И, надо сказать, сама мысль об этом заводила. Она вызывала в Аре чрезвычайно любопытные ассоциации, заставляющие его невольно сглатывать от предстающих пред глазами картин.
Сразу же виделось томно и расслабленно лежащее на устланном дорогими мехами ложе золотистое, подтянутое тело, едва прикрытое полупрозрачной драпировкой и множеством всевозможных драгоценностей. В руке мундштук кальяна... Вот Лей полным неги и скрытой страсти движением подносит его к губам и вдыхает ароматный дым. А губы у него сладкие, словно пахлава, яркие, манящие... Это очаровывало и возбуждало.
Ар бы точно не отказался от такого, это кружило голову почище любого вина. В чем-то он даже понимал девицу... Но сама мысль о том, что все это может достаться другому (вернее - другой, впрочем, пол в этом случае не имел значения) отрезвляла, запихивая все его фантазии куда подальше. Вместо этого в душу заползал липкий страх: потерять Лея он совсем не хотел и дело даже было не в проклятье...
Нужно было любым способом помешать Энит.
Возможно, раньше ему бы и показалась неплохой идея отправить Лея "погостить" в гарем в качестве любимой игрушки, он даже сам договорился бы с девицей об условиях и забрал бы приключенца, когда она бы с ним наигралась... Отличная бы вышла месть! Да и блондину было бы полезно лишиться хотя бы части своей наглости и ехидства и получить урок покорности. Но сейчас даже сама мысль о том, чтобы отдать Лея какой-то там северянке, казалась по меньшей мере кощунственной... Не говоря уже о перевоспитании! Надо было уже давно признать - Лей Ару нравился таким, какой он есть: ехидный, злой, колючий, вредный, но такой близкий и родной...
А ведь северяне очень хорошо умеют подчинять людей, даже самых сильных, делая из них покорные куклы...
При этой мысли Ар почувствовал, как холодок пробежал по жилам. Нет, он не мог даже подумать, чтобы позволить сотворить подобно с Леем. Он был обязан что-то сделать, если уж провидение дало ему шанс. И Арэйн не должен его упустить, осталось только дождаться правильного момента.
***
- Вы не слышите, что ли? - близнецы продолжали сидеть на своих местах, не сдвинувшись ни на йоту, и этим промедлением девица был крайне недовольна. - Немедленно готовьте все, нам надо выехать из города до заката.
Близнецы нахмурились. Старший, встав со стула и подойдя почти вплотную к своей госпоже, стал рядом, скрестив руки на груди, словно бы в защитном жесте, и обратился к ней:
- Госпожа, это слишком... - осторожно начал он. - Так нельзя. Они спасли наши жизни, и благодарность...
Повернувшись к нему Энит одарила его таким взглядом, что, казалось, будь ее ярость хоть на градус горячее - Старшего испепелило бы на месте.
- Как - так? - пожала плечами девушка. - Все будет прекрасно. Я и отблагодарю их. Что может быть лучше, чем жизнь в сытости и довольстве? Все их капризы будут немедленно исполняться. Лейлан станет моим любимым мужем, - он ведь прелесть, не правда ли? - а Арэйн... не знаю пока, но тоже найдем ему место в поместье. И вообще, как ты смеешь оспаривать мои решения? Между прочим, я все еще твоя госпожа! Или клятва подчинения ничего не значит?
Парень коротко поклонился, но глаза не опустил и не стал отступаться от своих слов.
- Я помню, - голос его звучал тихо. - Но совершать преступление под вашим руководством...
- Еще раз говорю - это не преступление, - отмахнулась от него, словно от надоедливой мухи, Энит. - Поверь, ему будет хорошо со мной.
- Клетка - это всегда клетка, даже если она золотая... Не все люди жаждут благ, для многих - свобода - вот истинное благо! И...
- Все! Хватит! Ничего не хочу больше слышать! - резко прибила его Энит и, уставившись с надменным видом на него и на неслышно подошедшего вплотную к брату Младшего, произнесла: - Мне кажется, вы оба совсем забыли, что обязаны мне своим спасением? Я выкупила вы у владельца каменоломен, не смотря на то, что передо мной мешки с костями были, а не люди! И месяца бы там не продержались...
- Мы помним, госпожа, - тихо ответил Младший, в успокоительном жесте кладя руку брату на плечо. - И мы благодарны.
- Помните? - Энит все больше распалялась. - Что-то я этого не вижу. А как же клятва? Просто пшик? Вы должны меня слушаться беспрекословно, а не обсуждать мои приказы! А что я вижу? Если сейчас же не послушаетесь...
Энит поднесла руку к шее, словно бы желая достать, что-то из-под ворота платья. Близнецы резко побледнели.
- Мы все сделаем, госпожа... - поклонившись, они, не медля больше не секунды, отошли в угол зала, где была маленькая, почти незаметная дверца, и вошли в нее. Вернулись парни быстро, не прошло и пары минут, в руках у них были ошейники повиновения, черная ткань и веревки. Ар понял, что если он хочет освободиться, то нужно это делать сейчас.